МАЧО

- Нет, ты расскажи, как встречал Новый год в школе! В юности далёкой! Каким был ты мачо! Каким рыцарем! - просила Виктора жена Ирина за праздничным столом. При этом глаза её загорались зелёным огнём, как у хищника, который решил поиграть с пойманной добычей.
 - Ну, Ирина, я же тебе рассказывал.
 - Нет, ты всем расскажи. Пусть послушают и оценят.
 - Правда-правда, расскажи, - зашумели за столом.
 - Да ничего особенного. Дружил я с девчонками с нижней улицы. Иногда провожал их домой. Да, провожал! Что ты на меня так смотришь? Вот однажды, за неделю до Нового года, вечером одна из них приглашает нас к себе домой в гости. Предков, говорит, нет. Да ты не улыбайся, всех приглашает, не меня одного. Ну сидим, чай пьём, в кар-ты играем. Смех, шум. Вдруг за окном какой-то крик. Я только разобрал: «Выходи!» Всё ясно, думаю, морду бить будут. Девчонки переглянулись, притихли. Потом пошептались и говорят:
 - Ты, Вить, не выходи, их там, наверно, много, это наши, зареченские. Мы сами с ними поговорим.
 Минут через десять стало ясно: переговоры ничего не дали.
 - Вить, ты оставайся. Родители вернутся - тебя проводят.
 - Ну да, как же, кем я тогда в глазах девчонок буду? Что же делать? - думаю. - А много их там?
 - Пять человек. Вовка у них там командует, ты его знаешь.
 Как не знать, с ним одним и то трудно справиться. Может, огородами?
 Снегу много, да и бежать не знаю куда, да в глазах девчонок это не то.
 - Так, девочки, пошли во двор, там у вас дрын какой-нибудь есть? Ну, палка поздоровей.
 - Вить, а они тоже с палками.
 - Ничего, пошли. Я возьму дрын, разбегусь, вы открывайте дверь пошире, и когда я заору, вы тоже орите что есть мочи. Поняли?
 Со страшным воплем я вырвался на улицу, задел кого-то дрыном, сам получил по хребту и почесал вдоль домов со скоростью приличного рысака. Преследовать меня начали поздно, я уже нёсся по переулку, затем по улице к большой дороге, к заветному перекрёстку - негласной границе, которую зареченцы не могли так легко пересечь.
 Но это ещё не всё. На новогоднем балу в школе я вновь встретился с Вовкой и его друзьями и, когда я проходил мимо, услышал: «Витёк, ты что-то в гости больше не ходишь!»
 - Ты давай короче, Виктор, старый год провожать надо, - раздалось за столом.
 - Ну так вот, короче. Вышли мы с Вовкой за школу, и началась битва. Всё по-честному, всё по правилам, как говорят: рефери (судьи) в зале, рефери (судьи) на ринге. Бились-бились, устали, на ногах не стоим, а победителя нет. Ребята кричат: «Хорош, в новом году победителя выявите, замёрзли все, и вообще - хорош».
 Пошли в школу. И кто-то по дороге предлагает: «Слушайте, а пусть они в коридоре, ну там, где отгорожено, разбегутся и лбами стукнутся, кто не устоит на ногах - тот проиграл». Отошли мы в затемнённую отгороженную часть коридора. Дверь открыли, чтобы было немного светлей. По команде мы побежали друг на друга, наклонив головы. И надо же в этот миг появиться директору школы. Кто-то тотчас закрывает дверь. И говорит: «Здрасте, Михаил Иваныч. С наступающим Новым годом!» А в это время в абсолютной темноте мы, как два разъярённых быка, проносимся мимо друг друга, и Вовка бьёт головой в дверь, а я в стену. Дверь с грохотом падает с лежащим на ней Вовкой, на лбу у него растёт огромный лиловый рог. «Володя, - узнав его, говорит директор, - ты не торопись так, к Новому году успеешь. А там кто? Виктор, а ты что здесь делаешь? Сквозь стену пройти хочешь?»
 - Ну вот, видите, что делает любовь с мужчинами, - говорит с грустью Ирина.
 - А я предлагаю тост, - говорит симпатичная блондинка за столом.  - Чтобы в новом году было больше настоящих мужчин с крепкими головами, - и бросает нежный взгляд на Виктора.