Падение

На часах было около второго ночи, когда Витя, шатаясь, вывалился из душного, воняющего сыростью и отходами подъезда в холодную мартовскую ночь. Улица дыхнула ему в лицо чистым, бодрящим воздухом, в котором Витя сейчас нуждался как в воде. Вдохнув его побольше, он запрокинул голову. Ночное небо было ясным: сотни бархатных звёзд подмигивали ему, а полная луна светила  чересчур ярко.
 Внезапно картина в его глазах поплыла, а Витя, покренившись назад, неуклюже махнул рукой и повалился на спину, сильно приложившись затылком об асфальт, при этом громко клацнув зубами и едва не прокусив свой язык. В голове сначала что-то взорвалось, а потом начало стремительно затухать, и Витя понял, что сейчас потеряет сознание. Он почувствовал, как к горлу подступает рвота. Испугавшись того, что он весь в ней перепачкается, а не того, что может попросту захлебнуться, Витя кое-как перевернулся на бок.
 Немногочисленное жидкое содержимое его желудка тут же брызнуло на асфальт и вроде бы все же попало на него самого. Витя отплевался оставшейся во рту горечью, привстал и тут же рухнул на близстоящую скамейку. Нагнувшись вперёд, он скрестил руки на коленях и обрушил на них свою голову. Такая поза сейчас была максимально удобной.
 Затылок пульсировал тупой болью, но количество выпитого делало её едва заметной. Витя ощупал ушибленное место, одной рукой всё ещё подпирая голову. Тут же почувствовал на пальцах что-то теплое.
 — Блять… — вырвалось у него сквозь сжатые зубы.
  Он посмотрел на руку – пара капель крови темнела на кончиках пальцев.
 «Ничего… Могло быть и хуже… Не вырубайся только…» — в голове шумело, а мысли размазывались, теряя свою целостность. Витя вытер пальцы о скамейку и начал шарить по карманам в поисках телефона. Нашел в брюках. Экран показал ему время —2:11 ночи.
 — Блять…
 В метро он опоздал, тут и думать нечего. Такси? Ему даже на автобус не наскрести. Придётся пешком. Ну, может, хоть по пути голова от всего этого дерьма прочистится.
 Витя старался дышать глубже и чаще, и через некоторое время головокружение начало спадать. Он попробовал поднять голову. И хотя пару минут назад это казалось невозможным, теперь голова послушалась его. «Вертолёты» улетели.
 «Вставай», — велел он себе, и, опёршись на спинку скамейки, начал подниматься. Это тоже не доставило труда.
 —Вот и славно, – сказал Витя про себя, чувствуя, как снова наполняется энергией, появившейся неизвестно откуда. Он посмотрел по сторонам.
 Жилой район, такой шумный днём, сейчас, похоже, крепко спал. И правда, только теперь Витя понял, как на улице было тихо: бетонные монолиты погрузились в спячку, и лишь откуда-то далеко с проспекта доносился едва слышный шум машин.
 Витя в нерешительности посмотрел на дверь подъезда, из которого выбежал несколько минут назад. На несколько секунд замер, потом неуклюже отряхнул своё пальто, развернулся, и пошёл прочь.
 «Нет уж, к ним я не вернусь. Никогда. Пошли они все в жопу. Запой затянулся, и пришло время остановиться. Прямо с сегодняшнего дня», — уверил он сам себя и побрёл домой.
  По дороге к проспекту его голову посещали разные мысли. Он мысленно перелистывал неделю за неделей, пытаясь вспомнить последнюю, которую провёл полностью в трезвом уме. Не смог. Сколько это уже длилось? Год или больше? Как он стал таким алкоголиком?
  Наверное, причина была в этой гнетущей внутренней пустоте; в этой повседневной скуке. Порой Витя задавался вопросом: а для чего вообще он живет? Ему уже двадцать, он учится на втором курсе университета, который ему абсолютно не интересен. Хобби у него нет. Серьёзные отношения с девушками – пуф, боже упаси! И куда же утекает его жизнь? В каком месте он прогорел?
 А ведь мечты у него были. Возможно, не такие глобальные, какие должны быть, но всё равно мечты. Заработать побольше денег и уехать куда-нибудь ближе к морю. Вообще свалить из этой страны… Да уж, оригинально. Сколько человек умирает каждый день с такими же мечтами, так и не приблизившись к их исполнению? Но он ведь не такой? Он ведь вырвется? Просто нужно начать делать что-то. А вдруг ещё не поздно?
 С этими мыслями Витя вышел на проспект. Тут и правда было оживлённо: ярко светили фонари и подсветки домов, машины сновали туда сюда, кое-где всё ещё ходили люди. Холодный ветер, усилившийся здесь, отрезвил Витю: соображать он стал лучше. И по соображениям идти ему было ещё как минимум часа два. Даже полтора, если не по проспекту, а через улицы... Хотя там Витя никогда не ходил пешком. Сегодня, похоже, будет первый раз.
 Вбив в строку навигатора свой адрес, он продолжил путь, жалея, что забыл наушники. Они бы сейчас не помешали.
 Вскоре он свернул на широкую пустынную улицу с названием «Заводская». Проспект остался позади, забрав с собой всё звучание большого города. Для городского человека это звучание становится настолько привычным, что он даже перестает его замечать: это как если бы вы жили рядом с водопадом, то вскоре бы забыли о шуме воды. Однако стоит этим звукам пропасть, и мозг тут же подаст сигнал о том, что что-то не так.
 Витя отшагал по улице уже метров пятьдесят, когда понял, что что-то не ладно. Он остановился и прислушался.
 Стало очень тихо.
 Витя бросил взгляд на проспект. Он был совсем недалеко, ещё можно было отчетливо видеть проносящиеся машины…
 (Вж-ж-ж-ж…)
 Звук вернулся. Витя снова абсолютно точно слышал гудение проезжающих машин. На пару секунд он остолбенел, будто завороженный. Потом снова посмотрел вглубь улицы. (Поп…) Будто что-то лопнуло у него в голове. Звуки снова исчезли. Просто так, будто бы кто-то щёлкнул кнопкой телевизора. Вите это показалось забавным, и он решил повторить. Развернулся и уставился на проспект. Звук включили. Разворот…
 Улица потемнела. Полностью. Фонари, еще секунду назад дававшие тёплый жёлтый свет, теперь тупо стояли друг напротив друга, словно чёрные коряги, высунувшиеся  из-под земли. Лишь в конце улицы светил небольшой огонёк.
- Вау, - сказал Витя вслух. – Бывает же.
 Забыв о фокусе со звуком, он неуверенно поглядел во тьму. Что ему теперь, в самом деле, темноты испугаться? Нет, конечно. Так даже интереснее. Он бодро зашагал дальше.
 Звон настиг его через три или четыре сотни метров. Звенеть начало постепенно. Поначалу была такая тишина, что собственные шаги казались летним громом. Но потом появился этот монотонный низкий звон. Он нарастал очень медленно, но устойчиво. Определить, откуда он шёл, было невозможно: казалось, что он вездесущ и сжимается вокруг Вити, словно сфера. Он попробовал закрыть уши ладонями, но гул без проблем проходил сквозь кожу.
 Витя почувствовал холод. Он остановился и огляделся по сторонам. Потом посмотрел на экран телефона. Сейчас он шёл по Стрельцова. Заводская была два поворота назад.
 Он сворачивал?
 Стоять на месте становилось невыносимо. Гул всё рос и рос. Улица была абсолютно пуста, и вокруг царил лишь мрак, но на самом деле это было не так... У Вити появилось чувство, что на него смотрят. Следят за ним. И если он сейчас же не начнёт двигаться, то что-то точно произойдёт. Что-то нехорошее.
  Витя быстро зашагал дальше по улице, не смея оглянуться назад. Чтобы хоть как-то заглушить поднявшуюся из глубин тревогу, он решил было попробовать насвистеть что-нибудь, но так напрягся, что губы перестали его слушаться.
 «Главное не бежать. Бежать нельзя ни в коем случае. Нельзя, иначе точно придёт конец, — Витя повторял это про себя, как чокнутый. — Эй, а почему же здесь так пусто? Почему нет людей? Да потому что ты ступил на запретную территорию, идиот. Здесь не ходят люди — Н - Е - Х- О- Д - Я - Т! Здесь лишь пустота, тьма и смерть!»
 Тук-тук-тук… тук-тук-тук…
 Каблуки стучали позади него; они стремительно приближались и, казалось, что он скоро почувствует на затылке ледяное дыхание их владельца. В конце концов Витя обернулся. Стоило ему это сделать, как в глаза ударил свет. Яркий, очень яркий, но абсолютно холодный и мёртвый внутри. И звенящий.
 Витя закричал, буквально заорал от страха, звон в ушах усилился настолько, что Витя не смог услышать собственного крика. Нужно было бежать. И он побежал.
 Несколько пересечений улиц он пронёсся сломя голову. Пришёл в себя лишь когда за ним хлопнула тяжёлая стальная дверь. Вместе с хлопком исчезло всё: и звон в ушах, и чувство паники, и страх.
 Он попробовал сообразить, куда же он попал. Перед ним был небольшой и довольно узкий коридор, ведущий, в комнату небольших размеров.  Она была неплохо освещена: Витя рассмотрел полки со множеством бутылок, а под полками, похоже, стоял холодильник.
«24 часа, - мелькнуло у Вити в голове название. – Я в магазине».
 Его не капли не удивило то, что он оказался здесь. Но как оказался? Бежал ведь как пришибленный, и от чего, простите, пожалуйста?
 — От кровожадных монстров, - прошептал Витя, и на лице у него расплылась улыбка.
 Вот ведь бред.
 Он прошёл вперёд по коридору и вышел в тесное помещение магазина. Пахло отвратительно. Затхлостью и гнильцой.
—Здравствуйте, — улыбаясь, он обратился к продавщице, – можно мне небольшую бутылочку воды.
 Продавщица взглянула на него с нескрываемым подозрением.
 - Какой? – проворчала она.
 Витину улыбку будто кто-то стёр. Стоило продавщице открыть рот, как запах резко усилился. Только теперь завоняло ещё и дерьмом.
 «И чего же ты на меня так вылупилась, корга? – зло подумал он, смотря на полку с водой. – Воняет у тебя здесь, как на помойке».
 — Обычной, — небрежно кинул он, —самой дешевой и без газов.
 — А бутылку-то какую?
 — Ну я же сказал, маленькую, – Витя поднял тон.
 — Что? – она сдвинула брови.
 — Маленькую! – уже почти выкрикнул Витя.
— Вот орать мне тут не надо, —огрызнулась продавщица, — говорить нужно нормально, а не мямлить!
  Витя услышал, как она прошептала «наркоман» по пути в подсобку. Он уперся руками о прилавок и закрыл глаза. Как же здесь воняло... Ко всей палитре добавился ещё и запах гнили. Сладковатый и отвратительный – он становился только гуще и наваристее с каждым вдохом…
 — Сорок семь рублей.
 Витя открыл глаза. Женщина вопрошающе пялилась на него.
 - Что?
 Витя почувствовал на своих руках что-то склизкое и влажное. Он посмотрел на прилавок.
«Ну, конечно, вот оно».
 По прилавку текла тёмно-зелёная субстанция, в которой виднелись кровяные сгустки.
 - Сорок семь рублей.
 «Да у меня ведь нет ни копейки, какие нахер сорок семь рублей? Сдалась мне ваша сраная вода».
 - Идите вы… - пробормотал Витя и направился к выходу, - У вас здесь воняет от всего.
 Второй раз за ночь Витя испытал облегчение, вдохнув свежий ночной воздух. Глянув на телефон, он выбрал нужное направление и побрёл дальше, ни о чём не думая и ничего не чувствуя.
 Когда он в следующий раз пришёл в себя, то увидел, что снова шагает по широкой улице. Однако это точно была не Заводская. Вдали выросли угловатые силуэты высоких кирпичных построек: одному создателю было известно, для чего они там стоят. За ними можно было разглядеть очертания чего-то похожего на большие буквы «Т». Слева вдоль улицы тянулся странный бетонный забор.
 Витя заглянул в карты. Как ни странно, шёл он в нужном направлении: до дома оставалось всего-то пара километров. Места эти он вроде бы помнил, но как-то отдалённо. Навигатор показывал, что прямо справа от него кладбище...
  Думать стало очень тяжело, головная боль вернулась с двойной силой. Стало слегка подташнивать.
 - Вот ведь зараза, – Витя выдохнул и дотронулся до места ушиба. По голове прокатилась волна пронизывающей боли.
 Он очень устал и хотел как можно скорее прийти в квартиру. Домой, в кровать, подальше от этих улиц, огромных серых зданий, кладбищ, мертвецов.
 Витя взглянул на забор, за которым мрачно раскачивались чёрные ветви деревьев. Бетонные плиты местами покосились, образовав тёмные щели. Ветки торчали и оттуда. Смерти не хватало места за оградой.
 — А мертвецы всё шепчут,– тихо сказал Витя, будто обращаясь к кому-то. – Мертвецы всегда шепчут. И пусть себе шепчут. Главное чтобы нас не трогали.
 Он слышал, как из-за забора доносятся голоса. Много голосов, говорящих на перебой, каждый о своём, прямо как на каком-нибудь базаре. В каком-то роде, это и был базар.
«Главное, не попасть туда, к ним, раньше положенного. Я не хочу! Столько ведь ещё нужно сделать! Столько всего! Нельзя умирать, никак нельзя. Время, время, время. Нет, я ещё жить хочу. Я всё поменяю, точно поменяю. Больше не будет в моей жизни такой ночи, ни за что!»
 Жить Вите оставалось несколько минут, и если бы он об этом догадывался, то, наверное, перестал бы пялиться на сучья этих кладбищенских деревьев, так опасно напоминающих что-то зловещее, что-то неестественное. Перестал бы думать обо всём, кроме дома, куда зашагал бы быстрее, не смотря по сторонам.
 Витиному мозгу предстояло сыграть с ним финальную злую шутку.
 Постепенно подходя к стройке, Витя всё смотрел на торчащие из-за забора ветки. Внезапно они зашевелились и потянулись к нему – чёрные как змеи – они обвивали забор и ползли, позли, ползли. Ползли за ним, источая ауру ужаса, смерти, разложения. Это уже были не змеи, теперь это были щупальца. Мерзкие, пульсирующие щупальца, похожие на слизняков и точно так же оставляющие после себя сопливый след.
 Витя начал пятиться назад. Сделав несколько шагов, он упёрся спиной в стену. Он закрыл глаза и вытянул вперёд руки, будто бы моля о пощаде. По телу пошла крупная дрожь.
 «Неужели я удостоился такого жалкого конца? Именно в тот момент, когда по-настоящему захотел жить? – Лицо его исказилось в гримасе, но глаза всё ещё были закрыты – Почему? Почему?».
 Витя боялся открыть глаза, знал, что если  увидит их снова, то уже не справится. Тьма его сожрёт. Сожрёт, потому что он слишком беспомощен перед ней. Потому что боится её.
Он не мог открыть глаза, хотя знал, что на месте стоять больше нельзя. Он чувствовал как подбираются к его ногам щупальца; кажется, ещё мгновение, и они обернут его ноги, скользкие, гадкие… Почувствовав касание на своей ноге, Витя коротко вскрикнул, и побежал. Открыть глаза он смог только метров через пять, когда споткнулся и чуть не влетел носом в асфальт.
 Пробежав через открытые ворота на стройплощадку, и услышав со стороны чьё-то злобное «стоять!», Витя только прибавил ходу. Тогда перед собой он видел только остов строящегося здания; видел едва освещенный проём, в который тут же влетел. Уже через минуту Он оказался на крыше. Воздух выходил из его легких со свистом, горло кололо от холода, а ноги тряслись. Выхода отсюда не было. Он загнал себя в ловушку.
 Снизу послышался громкий топот и ругательства. Шли за ним, это точно. В безысходности Витя начал метаться по крыше, от края к краю, пытаясь найти хоть что-то. В конце концов просто остановился. Топот и крики приближались.
 «Всё, конец. Допрыгался».
 Ночь дышала в лицо Вите своим морозным дыханием. С высоты он мог окинуть взглядом весь свой пройденный путь. Многоэтажные бизнес центры, спальные районы, пары, идущие из огромных заводских труб. Яркие огни проспектов. Всё это казалось таким маленьким, но таким живым.
 Витя задрал голову.
 Звёзды. Луна. Бесконечность, вселяющая мистическое осознание того, что всё ещё можно исправить.
 «Какой же я дурак», - заключил Витя, улыбнувшись.
 Потом что-то произошло. Изнеможенное тело дало сбой. Витю качнуло вперёд и, чтобы не упасть, он по инерции сделал шаг вперёд. Но нога не нашла под собой опоры – слишком близко он встал к краю.
Может быть, когда Витя стрелой пролетал свои последние метры жизни, он понял, что все эти змеи, звуки, запахи – это всего лишь галлюцинации, созданные его собственным мозгом. И вызваны они были не из-за того, что он сошёл с ума или сильно стукнулся головой (хотя последнее, возможно, сыграло свою роль). Просто перед тем, как окончательно решить, что в этой жизни точно нужно что-то менять, Витя принял неплохую дозу ЛСД.
 Кое-что он всё-таки изменил.