Семейный портрет на 1-13 площади. Том 2. 1. 16

О том, как я пишу, я уже писал: делаю кучу заметок, а затем: взяв с собою все листы я иду сжигать мосты

По дороге встречаю призрак Граффа Омана (даты его жизни неизвестны, примерно вторая половина XVIII века). Это мой любимый собеседник  первый мой помощник, моя левая рука (потому что я скрытый левша).

Вообще если стать на точку зрения неточечных авторов… например меня то есть если я не имея точки зрения стану на свою точку зрения и посмотрю не только на окружающие меня миры но и на литературный процесс (эксцесс?) то выявлю много достоинств во всём этом коими не обладаю. Зато у меня есть такие недостатки, которые и не снились очень многочисленным окружающим меня мирам, а тем паче литературному процессу.

Logos Monstrum – вот тот прогрессирующий энергиум, который движет моим литературным процессом (эксцессом, абсцессом…)

Все эти аномалы, которых просто презирают или презирают возвеличивая, все эти гении, юродивые, восхищённые, восторженные, экстатики, романтики etc., о чём я уже писал, впрочем, все они являются не смотря ни на что, то есть не смотря на то, что к ним относятся крайне несерьёзно, если выразиться сглаживая углы и шероховатости, а может именно благодаря такому к ним отношению, являются концентраторами, генераторами и проводниками той нооэнергии, которая образует ноосферу Земли и шире есть атомами нооса в космосе.

 Да, все эти чудаковатые одинокие личности несут в себе громаднейший потенциал духа и если бы их не было человечество бы выродилось в огромный ковёр плесени, покрывающий планету. Их бесполезность для общества, бесполезность в материальном плане, позволяет как раз сохранить им духовный потенциал, сохранить в чистом виде, увеличить его и распространить. Именно благодаря этим «духовным резервуарам» и возникла сознательная жизнь на планете. Впрочем, некоторые скорбят о том, что проявилось сознание. Они бы хотели жить бессознательно, подобно животным. Ну и пожалуйста, и флаг вам в руки (вернее в лапы). Опуститься  на уровень животного никогда не поздно. И причём очень легко. А вот подняться на уровень сознания можно и опоздать.

 А чем, собственно, лучше уровень сознания уровня бессознания, уровня зоологического? Творчеством! Вот мой ответ. Творчество – вот величайшее наслаждение, которого не знает ни одно живое существо, кроме человека и Бога. И именно в этом Бог и человек едины. Творчество снимает все вопросы почему? зачем? как? откуда? где? и т.д. Таким образом, творчество – это абсолютная жизнь. Все остальные виды жизни относительны. И высшее творчество – незаинтересованное творчество. Просто поток, океан, текущий, не знающий берегов и не ведающий глубин, льющаяся музыка неизвестно откуда и куда, перекатывающиеся волны… Если бы можно было зафиксировать все протекающие мысли в себе, все движения души… это уже было бы сверхъабсолютным творчеством, недостижимым идеалом. Как хорошо, что он недостижим! Но достигаем. Один китайский мудрец сказал: «Я благодарен Небу за три вещи: за то, что Оно меня создало, за то, что Оно создало меня человеком и за то, что Оно создало меня мужчиной». А я бы сказал так: Спасибо Тебе Господи за то, что ты меня создал; что Ты меня создал поэтом; что Ты меня создал влюблённым. Творчество – это абсолютный смысл.

Захожу в библиотеку. Сегодня одиннадцатое число одиннадцатого месяца. Номер контрольного листа тоже одиннадцать. Это доставляет мне удовольствие. Удовольствие от сознания мистики этих чисел, тем более, что одиннадцать это моё любимое число. Даже пусть всё это чепуха (хотя я так не думаю), но сознание её доставляет удовольствие чистое и абсолютное. Животное не может наслаждаться сознанием – только телом. И вот только одно сознание этого факта доставляет удовольствие. Я уже не говорю об осознании чего-то другого. Поэтому жизнь сознания, абстрагированного от материи и есть высшее наслаждение. Нет ничего лучше чем быть осознающим!

Классике претит эпатаж ибо классика творит из материала и не может эпатировать этот же материал. Романтика уже лояльно относится к эпатажу, но только в смысле идеи, но не формы, ибо всё же продолжает творить из, а не креатировать. Почти тоже можно сказать и о символизме, который есть лишь дальнейшая эволюция романтизма.  И только начиная с футуристов эпатаж и креация выходят из тьмы и начинают своё шествие. Из ничего и не для чего. Это и мой лозунг. Однако я не собираюсь продолжать ни чьих традиций. Нужно держаться подальше от всех берегов. Хотя это не означает, что их не надо знать. Надо знать, что они где-то есть, и знать как они выглядят, но пребывать в открытом океане.

В библиотеке: иду, прохожу мимо наклонившейся девушки, завязывающей башмаки; брюки в обтяжку; аппппппппппетитнейшие ягодицы. Почти идеально круглые. И не смотреть?

Завет древних всякому да мыслящему:   
Lapidarium lapus                (Ляпидариум ляпус
Lapidontium lapsus                ляпидонциум ляпсус
Lapilapium clacsus                ляпиляпиум кляксус            
Lapilalium clapus                ляпилялиум кляпус)

Перевод: на одиноком строгом камне кратко написано (очень небрежно и с многочисленными ошибками): «Молчи».

Да. мрачен человек. Потому и требует хлеба и зрелищ. Чтобы хоть как-то развеять свою мрачность.

Через меня постоянно льётся музыка: Чайковский сменяется Огинским, Бизе, Бетховеном, Моцартом, Beatles, Армстронгом, Майклом Джексоном, Bony M, Шопеном, Бахом, АВВА, Deep Purple, Rolling Stones, Black Sabbath, русскими и украинскими народными, Пахмутовой, «Интернационалом», «Марсельезой», песнями Владимира Высоцкого, Аркаши Северного, не поддающимися идентификации мелодиями и вновь возвращается на круги своя к Петру Ильичу. Арфы расцветают как водяные лилии, кимвалы зависают словно медузы, смычки плывут будто водяные змеи, скрипки, альты, виолончели как стаи сардин, трески, тунца, рояли растекаются гигантскими каракатицами и осьминогами, флейты как рыбы-иглы, ударные установки – крабы, саксафоны – морские коньки. Весь глубоководный мир вращается в каком-то халдейском хороводе и по спиралям выводит диковинную лалафонию.

Очень интересно наблюдать как из дырочек мясорубки вылазит что-либо перекрученное. Наш рот – тоже мясорубка. Из него могут вылазить перекрученные слова, фразы, предложения и целые тексты. Целые водопады, селевые потоки и лавины шизологизмов. Нафуняли вы здесь своими худами всю мокнату аморатизировали так что рофточку бы надо крыотвать. А при выорктывой чокфорте невозможно недевать ништатшки бо лоходно и псать не зовможно топому что логова к дупашке призермает

Сущность мира в круговороте: рождении и смерти и потребительстве. У меня нет сущности: я бессущностный

«Иероглифы Введенского свидетельствуют о небытии – в отсутствии памяти, времени, языка. Или же о том, «что такое мир без нас», по выражению В. Подороги» (Ирина Кулик. Автоматическое письмо и графоманское письмо). Я бы хотел, чтобы мои химероглифы свидетельствовали о том, что такое я без мира.
Покосы, покосы, Галапагосы, гала-поносы, гало-пафОсы, голо-полОсы, лосо-логОсы, логосо-нОсы
Фантаззианиссимус               
                Фантазиус                Энстазиус               

               
                Нихтазиус

Теорема (теорама, теорюма)
 Пиф(паф)гора (Гора)
(открытие сезона охоты
в Альпах и на берегах Нила_)
(а также на агоре)
                Теорема (диорама, дадарама)
                Пиф-Агора (пёс Пиф, шныряющий
                по афинской Агоре – себе на радость –
                другим на горе)


   
Да, да, да (дада). Вы совершенно правы, почтенные классики – это не литература. Литература умерла. Ещё Иван Бунин говорил, повторяя слова Чехова, что со смертью Льва Толстого умрёт и литература. Впрочем, он говорил, что и при жизни Льва Толстого литература умерла. А что же говорить про наш долбаный двадцать первый век? Литературы нет уже почти сто лет. Я родился, когда её уже давным-давно не было. Так что же вы хотите от меня? Где я вам возьму литературу? Только халтуру. В лучшем случае макулатуру. Или паралитературу. В лучшем случае кентавролитературу.

 Как говорил Харуки Мураками, искусство возможно было только в Древней Греции, когда рабы делали всё, что нужно было для обеспечения жизни, биологической жизни. Тогда для искусства оставалось времени … … … Да не оставалось – всё время было для искусства. А что может написать человек, шарящий в холодильнике на пустой кухне. Или работающий восемь часов в день ( а если больше – всё, это уже не человек, это какой-то редуктор с остатками нервных окончаний), бегающий по магазинам и смотрящий телевизор? Во всяком случае не литературу. Нечто письменное. Набор иероглифов.