Золотая девушка сказка для взрослых

Один молодой человек по имени Себастьян,  долго не мог жениться из-за бедности.  Не то чтобы он сторонился людей, но и друзей себе не завел,  да и жил он на самом краю деревни,  как будто отдельно от всех. Однажды он пошел в лес набрать хворосту для печки, чтобы обогреться в промозглый осенний день и увидел молодую женщину, которая сидела на пенечке и дрожала от холода.  Кто она была и откуда, узнать было невозможно, так как она ничего не отвечала, а только стучала зубами и таращила на Себастьяна огромные глаза.  Себастьян пожалел ее и взял к себе в дом.  И стали они с тех пор жить вместе. Никого в деревне это не удивило, так как Себастьян слыл чудаком, и на него давно никто не обращал внимания.  Поначалу женщина все время молчала и пугалась, когда Себастьян пытался с ней заговаривать или подходил ближе, чем на несколько шагов, а потом освоилась и перестала дичиться. 

Дора, так звали женщину, не очень-то любила заниматься хозяйством, она все больше сидела на скамеечке возле печки, расчесывала волосы, заплетала в них обрывки ленточек и тихонечко напевала незнакомые песенки на тарабарском языке. Волосы у Доры, после того, как она вымыла их, оказались ярко-рыжего цвета, длинные, густые и кудрявые, так что она могла расчесывать и заплетать их целыми днями. Себастьян, не привыкший к уюту, не обращал внимания ни на неподметенный пол, ни на неубранную кровать, ни на пустые кастрюли. Все чаще он засматривался на Дору, но подойти к ней не решался.
 
Так прошло полгода, наступила весна. И вот в один прекрасный вечер, когда соловьи в кустах за окошком орали так, что оглохнуть можно было, Дора сама подошла к Себастьяну, взяла его за руку и положила ее себе на грудь.  Она едва успела что-то сказать на своем непонятном наречии, как губы их слились в поцелуе, и очень скоро они оказались в кровати. Себастьян совсем потерял голову от нахлынувшей страсти, а Дора только смеялась и пыталась что-то сказать, но очень скоро они поняли, что слова только мешают любви.
 
Давненько старая кровать не ощущала себя кораблем, попавшим в немилосердную качку, и вот, когда настал завершающий аккорд этой бури, и Дора вся подалась вперед и сладко застонала, Себастьян вдруг почувствовал, что ему что-то мешает ТАМ, внутри у Доры. Может,  почудилось, подумал он…  Эта мысль едва успела мелькнуть, как тут же унеслась вместе со всеми остальными мыслями, сметенными последним валом этой качки.  Однако очень скоро эта мысль вернулась обратно и заставила Себастьяна запустить руку в причинное место Доры, чему она не сопротивлялась и только хохотала и снова что-то пыталась торопливо объяснять. Каково же было удивление Себастьяна, когда палец его наткнулся на что-то маленькое, круглое и очень твердое. Сделав небольшое усилие, Себастьян вытащил из Доры… золотую монету.
    
С тех пор жизнь в маленьком домике на окраине деревни пошла по-новому. Каждый раз после жарких объятий Себастьян вынимал из Доры новую золотую монету, и когда их накопилось достаточно, он поехал в город и накупил всего-всего, а больше всего для Доры.  Они раскладывали вещи, любовались ими как дети, а Себастьян называл их по очереди, чтобы Дора училась говорить на новом языке. Она была понятливая, и скоро они уже могли разговаривать, размахивая руками, выхватывая друг у друга предметы, которыми они как кукловоды пытались двигать, заменяя целые фразы и показывая события, как на сцене театра. Все это кончалось смехом, объятиями и новыми золотыми монетами, которые Себастьян с нежностью вынимал из Доры и складывал в шкатулку.

Однажды, рассматривая профиль на монете, Себастьян спросил Дору, чей он? И оказался первым, кому Дора поведала свою историю. Ей не было и шестнадцати, когда король далекого заморского королевства увидел ее, остановившись на ночлег в охотничьем домике, который держала мачеха Доры, а та была у нее вместо прислуги.  Король тот был молод и хорош собой и в то время гостил у своего дяди в  родной стране Доры. Девушка так понравилась королю, что он увез ее с собой, оставив хозяйке домика золотую монету со своим профилем. В королевском замке Дору холили и лелеяли, научили своему наречию, музыке и пению, в котором девушка быстро обнаружила недюжинные способности.  Простодушная Дора полюбила короля и была счастлива на своей новой родине.

Король охотно проводил с ней дни и ночи, да только пришло время ему сдержать слово и жениться на принцессе. Объявил король Доре о своей свадьбе, велел принести сундуки с богатыми подарками, жемчугами-мехами-соболями, да штуку шелка, да две бархата и еще много чего, всего не упомнишь, а сам уехал встречать невесту. Другая бы довольна была,  а Дора молча села сверху на гору этого добра и запела грустную песню. Уже и вечер, и ночь настала, а Дора все пела, и во всех уголках дворца слышна была ее песня. И пока песня длилась, никто не мог улыбнуться, не то что придворные, даже слуги и их дети не смеялись, у всех были глаза на мокром месте, как будто песня их заколдовала. Жизнь во дворце как будто остановилась.
Вернулся король с нареченной, а никто их не встречает, не украшены стены замка цветочными гирляндами, не палят пушки, дорога перед воротами пуста... Приблизились они и услышали песню Доры, а придворные и слуги кто сидел, кто стоял, и все плакали.  Тут заплакала и невеста. Разгневался король и хотел казнить Дору, но не стал омрачать свадьбу и велел отвезти девушку к мачехе, да приказал строго-настрого впредь не попадаться ему на глаза.
Пока Дору везли, она молчала, а как приехала домой, стало ясно, что девушка повредилась умом. Работать она не годилась, и мачеха отвела ее к колдунье - авось, поможет, все равно не жалко. Колдунья оставила Дору у себя, отпоила травами, отшептала заговорами, и девушка повеселела. Да только так и осталась блаженной - улыбается, напевает что-то да волосы свои расчесывает с утра до ночи.

А красота ее расцвела пуще прежнего. Глядела колдунья на эту красоту, и придумала колдовство новое и необычайно изощренное:  раз король любовь пытался на богатство променять,  пусть теперь его профиль засияет на каждой золотой монете, которая будет возникать внутри причинного места Доры всякий раз, когда она, ложась с мужчиной по любви, будет испытывать наслаждение.  А дальше - будь, что будет.
Долго трудилась колдунья, всю свою силу собрала, постарела на несколько лет, но своего добилась.  Оставалось только проверить, сработало ли колдовство. Отвела она Дору далеко в лес и оставила одну, а сама стала смотреть, не идет ли какой пригожий мужчина за хворостом? Тут и Себастьян подоспел, как по написанному.

Поглядела на него колдунья, обрадовалась - весь он был, как на ладони, молодой,  ладный и взгляд такой же бесхитростный, как у Доры. Вот и полюбили они друг друга всей душой, и никакого золота им было не надо - каждый раз, когда появлялась очередная монета, они удивлялись чуду. Дора смеялась, а Себастьян подумывал о том, что скоро денег хватит, чтобы заплатить лучшему в мире врачу, чтобы он вылечил Дору, и она стала бы обычной девушкой, и они сыграли бы свадьбу.

Но долго ли могло продолжаться такое невиданное счастье?  Разве что в сказке, скажете вы, но это ведь не сказка, а правдивая история. Поэтому счастье их недолго было безоблачным. В деревне стали замечать, что у Себастьяна появились деньги. Люди стали завидовать, а главное, никто не мог понять, откуда достаток - Себастьян почти не выходил из дому, на работу не нанимался, его родители давно умерли, оставив ему лишь домишко, а получи он наследство от дальних родственников, все бы об этом знали.
 
Кумушки пытались допытаться у Доры, откуда деньги, но она сделала вид, что не понимает их языка и только лопотала по-своему, да смеялась, раздражая своим смехом сгоравших от любопытства женщин. Знали бы они, что Дора на своем языке сообщала им чистую правду о том, откуда эти деньги: «они из моей …..», отвечала Дора,  и от мысли о том, что было бы, если бы кумушки ее понимали,  Дору разбирал такой смех, что она не могла удержаться.  Наконец слухи о таинственном богатстве дошли до старосты, а его желчная костлявая жена подогревала алчность мужа выдуманными подробностями про клад, который Себастьян якобы нашел в лесу, а еще поговаривали, что Дора – колдунья, и что это она указала Себастьяну на клад, за то, что он приютил ее и спас от голодной и холодной смерти. 

Наконец обстановка среди сельчан накалилась достаточно, чтобы они потребовали от Себастьяна открыть им тайну своего богатства,  и уже никто не сомневался, что, конечно, с помощью Доры или нет, но это был клад, а значит, по закону Себастьян обязан был поделиться половиной денег.  Делать нечего, взял Себастьян заветную шкатулку, в которой к тому времени скопилось 100 золотых монет, и отнес в церковь.  Там староста вместе с пастором и кузнецом, который разбирался в металлах,  осмотрели золото, и нашли, что оно настоящее, несмотря на то, что чеканка на монетах была необыкновенная – никто не знал и не ведал того короля, чей профиль украшал монеты.  Ну что ж, мало ли, какие деньги могли оказаться зарытыми в землю, никого это особо не волновало, главное, что справедливость была восстановлена: 30 монет забрал себе староста, 20 – пастор, 10 дали кузнецу, а остальные  разменяли в городе, после чего разделили деньги поровну между дворами.

И жизнь в деревне потекла по-прежнему: кумушки обсуждали новые наряды, купленные им мужьями на Себастьяновы деньги, мужчины – новые ружья и винные бочки с заветным содержимым, а кто поумнее, купил корову, лошадь или молотилку.  Кузнец на свои деньги перестроил кузницу, и теперь она сияла на солнце новехонькой крышей. Только Себастьян с Дорой не заботились о хлебе насущном,  ведь их любовная кузница едва ли не каждую ночь ковала все новое золото.

Все в деревне успокоились, кроме старостихи. Заподозрила она, что Себастьян с Дорой утаили большую часть клада. Жадность рисовала в ее воображении горы золота в подполе Себастьянова домишка, и старуха места себе не находила по целым дням прикидывая, что могла бы купить на эти деньги.  И вот, однажды ночью подкралась она к окошку их домика и услышала сладкие любовные стоны. Старуху бросило в жар, она уже хотела убежать, как вдруг прозвучал голос Себастьяна: "а вот и наша золотая монетка" и вслед за этим  тоненький детский смех Доры. А потом Себастьян спросил: "Сколько их там у тебя?" Старуха затаила дыхание и вся превратилась в слух.                - не знаю, ответила Дора, они из сладости рождаются. Нет сладости - нет и золота.                - ну, тогда мы богаче того, чье лицо на этих монетах - засмеялся Себастьян.
Старостиха ушам своим не поверила, однако решила все выяснить до конца. Вернувшись домой она долго сидела и смотрела на мужа, громко храпящего в обнимку с бутылкой, которую женщина ему подсунула, чтобы он не заметил ее отсутствия. Мысли крутились в ее голове, переплетаясь, как нити волшебной пряжи: то молодость свою вспоминала-жалела, то возвращалась к мечтам о золоте. Опасную ткань она ткала.

Всю ночь не давала старостихе покоя мысль о том, что золото может рождаться там же, где зачинаются дети, и что только от любви и наслаждения рождаются "золотые" детки на радость родителям, а от безысходности и принуждения ничего толкового родиться не может. Вот и единственный сын пошел по кривой дорожке - то воровал, то дрался, а потом и вовсе пропал. Ходили слухи, что он подался в разбойники, впрочем, никто его уже несколько лет не видел, может и не живой уже. Совсем старостиха себе душу разбередила этими мыслями. Вспоминала она и свою свадьбу и первую ночь с молодым мужем, и то, что зовут ее Кларой, только так ее уже давно никто не звал. А в ушах все стоял сладкий любовный стон и свирельный смех Доры.  Глаза ее обожгли злые соленые слезы, и Клара удивилась им, потому что и плакать она тоже давно забыла. Но слезы быстро высушила зависть. Теперь уже не столько деньги занимали Клару, сколько этот любовный стон, пропеть который ей за всю жизнь так ни разу и не удалось. А к утру уже был готов и план.

Старостиха дождалась, когда Себастьян ушел из дому, и напросилась к Доре в гости, принесла два засохших пряника да полкувшина простокваши. Сели они за стол, Клара впилась глазами в Дору - что в ней такого волшебного? Молодая, кровь с молоком, шея белая, руки тонкие, медные волосы до пояса кольцами вьются. Красивая, хоть и странная, вот и все волшебство. Мужики на таких как мухи на мед липнут.  Тут вспомнила Клара, зачем пришла, дай, говорит, мне одну золотую монетку, не скупись, очень нужно. Ну, Дора и дала, ей ведь не жалко.

Вернулась старостиха домой, дождалась мужа и рассказала ему, что есть один способ, как золото добыть. Надо просто ублажить женушку в постели, пока не послышится тот самый сладкий стон, а после засунуть руку, куда надо, и вытащить золотую монету. Староста обалдел от такого рассказа, сначала подумал, что баба с ума спятила на старости лет, но все же решил попробовать. Уж он и пыхтел, и кряхтел, вспоминая, как оно бывало, да только стона все не было слышно. Наконец, Кларе надоело это до смерти, и она пропела тонким голосом свою фальшивую победную песню. Муж обрадовался, засунул руку, куда надо, и вытащил заранее припрятанную золотую монету.

После этого староста поверил в чудо и за кружкой пенного поведал страшную тайну пастору и кузнецу. Новость быстро разлетелась по всей деревне, умники приписывали чудо воздействию местного воздуха и воды, которые, якобы, проникая в тело женщин и сливаясь там с эфиром, который выделяется в момент наслаждения, как раз и производили золото.  Другие рассуждали, что чудесная болезнь  Доры наверняка заразная, поэтому и у старостихи получилось. Те, кто попроще, и вовсе не задумывались, а бежали скорее валить своих женушек и ковать золотишко. По всей деревне  из окон доносились любовные стоны и вопли, только золота ни у кого почему-то не получалось. После нескольких недель упорных стараний мужчины поняли, что их надули. 

Женщины расцвели и порозовели, намыли полы, накрахмалили простыни и наготовили вкусной еды, даже перестали пилить своих мужей, но мужчины этого не оценили. Их утлые души жаждали не любви, а золота. К тому же, они чувствовали себя одураченными, и нежное воркование их былых мегер, не смогло перевесить мстительной алчности.

Староста, пастор и кузнец, якобы понимавший в "этих делах", приперли Клару к стенке, и она во всем призналась, и рассказала, что слышала в ту ночь у Себастьянова окошка, а потом заныла что-то про любовь, но ее уже никто не слушал. Долго думали староста, пастор и кузнец, что же теперь делать со всем этим, но, как известно,  что знают двое, то знает свинья.  Слухи просочились быстро, и вот мужчины деревни собрались и стали требовать справедливости. Себастьян должен поделиться богатством, а так как неизвестно, хватит ли его мужской силы на то, чтобы извлечь достаточно золота,  Дору надо было отдавать в пользование каждому по очереди. Плохое это было решение, но староста, пастор и кузнец испугались идти против воли народа, и было объявлено, что Дора пойдет по рукам. Оставалось только договориться об очередности, а дело это, как вы понимаете, не простое и требовало некоторого времени. Себастьян пришел в ужас. Он метался перед ничего не понимающей Дорой и строил планы побега.

Мужчины совсем потеряли стыд, и непонятно было, что их больше влечет - алчность или похоть. Но они забыли, что женщина может все стерпеть, кроме другой женщины. Поэтому их женам не понадобилось много времени, чтобы начать действовать. Они все как по команде вышли к колодцу и под шум воды, наполняющей ведра, решили, что ни за что не потерпят такого позора и разврата. Под вечер они  подпоили Себастьяна сонным вином под предлогом сочувствия его горю, и Доре налили стаканчик за компанию. Потом бесчувственную девушку отвезли в лес, связали ей руки-ноги, да там и бросили, а мужьям  сказали, будто сама убежала.

Наутро Себастьян пошел искать Дору, мужчины тоже хотели идти, да жены не пустили, а староста, пастор и кузнец с ними согласились: нету Доры, и хорошо, еще неизвестно, правда ли насчет золота, лучше будем жить спокойно, как раньше. А Дора в это время ехала прочь от деревни на одном коне с главарем разбойников.  Им был не кто иной, как блудный сын старостихи, Эдгар по прозвищу Свободный, который как раз ехал навестить мать и наткнулся в лесу на бесчувственную Дору.  Она была так прекрасна: медные волосы разметались по зеленой траве, платье сползло, открыв белоснежное плечо, от которого до груди было рукой подать, а связанные руки и лодыжки только подогревали воображение.

Увидев, что девушка жива, Эдгар освободил ее от пут и влил в нее полфляги вина, от которого бедная Дора совершенно опьянела и, казалось, потеряла дар речи. И только когда Эдгар подхватил ее на руки и посадил на коня, она вдруг спросила, странно выговаривая слова: "Ты отвезешь меня к Себастьяну?" А может ему это только послышалось,  и Эдгар решил промолчать, тем более, что никакой Себастьян в его планы не входил . Одной рукой он держал поводья, а другой крепко обнимал девушку. Ее рыжие кудри источали неведомый Эдгару аромат,  он ощущал прикосновение мягкой теплой плоти, покачивающейся в такт конских шагов. Нечего было и думать ехать к матери, еще успеется. Эдгар крепче прижал к себе девушку и развернул коня.

Они ехали по ночному лесу, усталый конь то и дело сбивался на медленный шаг - Эдгар не торопил его.  Странная пленница была так близко, тела их соприкасались,  запах волос дразнил и щекотал ноздри.  В другой раз давно бы распустил руки, а тут они как свинцом налились. Незнакомое ощущение, начиная от сердца, разливалось по всему телу, и скоро завладело им почти целиком.  Один единственный кусочек былого Эдгара пытался сопротивляться и все твердил: ведьма, ведьма, брось ее! Но скоро и он исчез, и к своему ужасу вместо грубой похоти  Эдгар ощутил странное спокойствие и затаенную радость.

Да только радость быстро сменилась тревогой, как только Эдгар вспомнил о том, куда они держат путь. Братья-разбойнички не потерпят женщину в своем лагере , разве что для общего употребления. От одной мысли об этом кровь бросилась Эдгару в голову. Он резко натянул поводья, конь стал. Эдгар спешился и снял изнемогающую от усталости и голода Дору. Хмель из нее вышел, и она понуро смотрела себе под ноги, ожидая своей судьбы.  Тем временем начинало светать, медлить было нельзя, надо было что-то придумать. И тут, как будто некий знак, глухо прозвучал первый колокольный звон: где-то недалеко было селение.

В маленькой таверне им дали кров и еду, которую Эдгар принес в комнату.  Поев, Дора заснула на краешке кровати, по-детски сложив руки под щекой. Эдгар лежал рядом, прижавшись лицом к золотым Дориным кудрям,  все больше погружаясь в новое для себя блаженное состояние, с которым он напрасно пытался бороться - ничего не получалось. Точно, ведьма! А, и пусть,  - окончательно сдался Эдгар. И тут Дора повернулась к нему лицом и открыла глаза. Внутри у Эдгара словно взорвалось сердце.  Дора улыбнулась и положила  его руку себе на грудь.

Столько страсти не могло пропасть даром, и Дорина любовная песня завершилась золотой монетой.  Так много чудес в один день было слишком для бедного Эдгара, он окончательно решил, что связался с ведьмой. Впрочем, он был недалек от истины, одного только не понимал: Дора была проста, как ребенок, таким же бесхитростным был и ее колдовской дар. Она пообещала Эдгару много золотых монет, если он отвезет ее обратно к Себастьяну.  Первый укол ревности остался почти незамеченным в частоколе Эдгаровых надежд. Он снова потянулся к Доре, но она отстранилась.                - у нас с Себастьяном целая шкатулка золотых монет, бери все, только отвези меня к нему, быстро проговорила Дора, отчаянно спасаясь от объятий.

Бедная Дора! Как бы ни был жаден сын Клары, он точно знал, откуда взялось обещанное золото. Это был уже не укол, это была огненная геенна ревности, куда в одну секунду провалилась  Эдгарова любовь, так и не успевшая назваться тем, чем она так недолго была. Наваждение спало, Эдгар сразу вспомнил, кто он такой, вспомнил о товарищах, что давно его заждались, а с такой добычей, как эта золотоносная ведьма, недолго будет и прославиться! Дорина участь была решена. Напоследок Эдгар по прозвищу Свободный, решил силой получить золотую монету, да только ничего не вышло. Сколько он ни старался, Дора молчала, а лоно ее оказалось пустым.

Эдгар был мрачен. Убить ее? Растерзанная и заплаканная Дора уже не казалась ему красавицей, но та золотая монета была настоящей, значит, потом можно будет заполучить еще. А если у него не выйдет, с удовольствием помогут товарищи.  Как известно, яблочко от яблони далеко не падает, Клара могла бы гордиться своим сыном. Пообещав отвезти Дору к Себастьяну, Эдгар вывел ее из таверны, посадил на коня, и они отправились в путь. Но скоро Дора почуяла неладное - уж слишком весел был Эдгар, да и лес вокруг путников становился все гуще и мрачнее. Отчаяние охватило девушку, она стала плакать и упрекать Эдгара, но тот быстро вспомнил разбойничьи замашки, связал ей руки и крепко завязал платком рот. 

Разбойничья братия  встретила своего вожака громкими приветственными возгласами, но при виде Доры,  веселые вопли сменились глухим ворчанием - женщине здесь не место. Кто-то успел высказать предположение, что это пленница с целью выкупа, но жалкий вид и потрепанная одежда Доры не внушали надежд на обогащение.  Эдгар загадочно усмехнулся, и поведал ошарашенным товарищам, что эта курочка способна сама нести золотые яйца.  Разбойники не поверили, но Эдгар показал им золотую монету с профилем чужеземного короля, и этого оказалось достаточно.  К тому же они отлично понимали, что стоит Эдгару один раз их обмануть, и ему конец, так что решили поверить, хотя и морщили отвыкшие от раздумий  лбы. Эдгар сказал, что золотая девчонка устала, и что ей надо отдохнуть пару дней и отъесться, а то откуда возьмется столько золота, когда в ней душа еле держится.  Мужчинам это не понравилось, но пришлось согласиться, и Дору оставили в покое. Ей дали все необходимое и посадили под замок.

Уговор есть уговор, два дня и две ночи разбойники лишь издали поглядывали на окошко Дориного приюта, а на третий  потребовали своего.  Напрасно Эдгар пытался втолковать им, как именно должно быть добыто золото. Знавшие только насилие да блуд, мужчины  решили, что их обманывают, и что Дору главарь приберег для себя, а их оставит с носом.  Запахло бунтом, Эдгару ничего не оставалось, как только пообещать отдать им Дору, как только очередность будет установлена. 
 
Дору, еле живую от страха,  вывели наружу и посадили на большой камень  на краю поляны, где столпились разгоряченные мужчины.  Каждый хотел первым заполучить Дору,  есть в ней золото или нет.  Соперничество разгоралось, споры становились все яростнее, Эдгара, пытавшегося напомнить о своем главенстве, как будто никто и не услышал.  Напряжение достигло предела, все чаще руки мужчин тянулись к оружию, и скоро пролилась первая кровь.  Она отрезвила разбойников: и впрямь, не поубивать же друг друга из-за какой-то странной девки.  Двое самых решительных, оттеснив Эдгара, двинулись к Доре.  И тут она встала, обратив взгляд куда-то вдаль, и  запела протяжную песню на незнакомом языке.  И пока она пела, никто из мужчин не мог пошевелиться, они так и застыли на своих местах, как завороженные.  И даже ни вымолвить слово, ни крикнуть они не могли.  Время как будто остановилось, сомнения отпали - все ждали чуда.

Один лишь старый глухой оружейник, про которого все забыли, не слышал песни Доры, зато он хорошо помнил закон: женщине не место там, где творятся мужские дела, иначе погибнут все.  Стрела просвистела в тугом воздухе и вонзилась прямо в грудь певуньи. Дора ахнула и схватилась руками за древко, потом обвела всех удивленными глазами и упала, расплескав по траве золото волос. 

Вы думаете, очнувшись от наваждения, разбойники гневно набросились на старика? Ничего подобного. Смерть Доры принесла им облегчение: они почуяли, что спаслись от худшего, что могло бы произойти с ними, останься она жива.  Другое дело - Эдгар. Он вдруг понял, что лишился чего-то очень важного, того, что на короткое время сделало его другим, и воспоминание об этом обожгло его душу. 

Мертвая Дора не нужна была разбойникам, втайне они были рады, что все так закончилось. На радостях они простили Эдгару его злополучную шутку насчет золота - все какое-никакое развлечение среди суровых разбойничьих будней.  А Эдгара не оставляло странное чувство, что он должен сделать то, о чем его просила Дора, а именно - вернуть ее Себастьяну.  Эдгар отнес тело Доры на берег реки, сколотил плот, положил на него Дору и пустил по течению, зная, что оно принесет ее к плотине возле той самой деревни, откуда родом и он сам, и его мать, и Себастьян, к которому так стремилась Дора.

Так и случилось. Неизвестно, кто первым заметил плот с телом девушки, но скоро у берега собралась чуть ли не вся деревня.  Дору сняли с плота, положили на землю.  Пока проверяли, живая или нет, прибежал Себастьян, упал на колени возле Доры. Все затихли. Женщины раздумывали, поплакать или нет, может и поделом недавней сопернице.  Мужчины старались вести себя достойно, пока кто-то не сказал: "А золото-то, небось, осталось еще у нее? Мне бы не помешало немного".
- Нет! В ужасе закричал Себастьян, нет там никакого золота, не трогайте ее!  Дайте похоронить по-человечески! И тут всем стало ясно, что Себастьян все золото хочет забрать себе. Обуреваемые алчностью и свободные уже от похоти, мужчины больше не боялись своих жен, а Бога тем более - ведьма!

Обезумевшие люди оттеснили Себастьяна от тела Доры,  и алчущие золота туловища плотно сомкнулись над беззащитной плотью мертвой девушки. Они кромсали и рвали ее, но все их гнусные усилия были напрасны, золота не было.  Чертыхаясь и проклиная ведьму, мужчины отошли и присоединились к своим женам, стоявшим поодаль и ждавшим окончания действа, чтобы уйти по домам.

Больше никто не мешал Себастьяну оплакивать Дору, и он дал волю слезам, чтобы омыть свое сердце от мерзости произошедшего. Он еще не понимал, сможет ли жить после всего этого, как вдруг взгляд его упал на мертвое лицо Доры - на нем сияла умиротворенная улыбка.