Вынужденная посадка в Могоче

       В один из перелетов, из Москвы на Дальний Восток через Среднюю Азию на самолете «Ил-18», мы сели в Семипалатинске. Пробыв в Семипалатинске в общей сложности  два дня и искупавшись в Иртыше, мы вылетели в Хабаровск.
      На борту был полный порядок, полет проходил спокойно, пока на приборной доске не вспыхнула лампочка на табло одного из двигателей «Отказ фильтра тонкой очистки топлива». На старых модификациях пассажирских самолетов таких фильтров не было. Летали себе спокойно. А тут! Командир насторожился и стал уточнять у бортинженера, какими сложностями нам это грозит. Бортинженер, Саша Драгунов, грамотный офицер, объяснил командиру, что при отказе этого фильтра топливо пойдет в обход него, и ничего страшного не произойдет. Командир успокоился, и мы продолжили полет.
     Но это был лишь первый звонок! При подлете к Чите засветилось точно такое же табло другого двигателя. Все переглянулись, но раз ничего страшного для нас в этом нет, то мы решили не обращать внимания – пусть себе горят! Проходим Читу. И когда ушли от нее на достаточно неприличное расстояние, сработало такое же табло третьего двигателя. Что за чертовщина! Никогда такого не было. Командир не выдержал и решил выяснить, в чем дело. Для этого нужно было совершить посадку, Но где? Чита уже далеко. Впереди «маячила» только Могоча. Она была впереди на трассе и по курсу полета. Командир приказал мне связаться с Могочей и доложить ей, что мы идем к ней на «вынужденную». Но Могоча не отвечала. Командир, видя такое дело, решил помочь мне, и мы стали вызывать Могочу по очереди. И вот, Могоча, не выдержав такого натиска, все же ответила нам. И я доложил ей о нашем решении произвести у них вынужденную посадку и попросил дать погоду и условия снижения и захода на посадку. На что Могоча ответила: «Понял. Минуточку!», и опять пропала и, как оказалось, надолго. Наши усилия с командиром на этот раз оказались напрасными. Пока Могоча уточняла метеоусловия и всякие там детали, мы успели приблизиться к ней вплотную и пройти над ее аэродромом! И когда мы стали от нее удаляться на восток, следуя по трассе, она, вдруг, вышла на связь и выдала всю требующуюся нам информацию. С ее разрешения мы развернулись на 180 и пошли на снижение.
      После посадки мы слили «энное» количество топлива для экспертизы, пообедали в местной летной столовой, прогулялись по городку. Навестили местные магазины, посмотрели на местное население и показали себя. Нас с интересом разглядывали – чужие люди здесь редкость! Тем более, что мы представляли экипаж многоместного самолета.
       Заправив самолет, мы вылетели на Хабаровск и, закончив программу полетов на востоке, возвращались тем же маршрутом.
       После посадки в Семипалатинске, мы первым делом пригласили инженера дивизии, чтобы предъявить ему претензии на качество топлива потому, что были уверены, что именно здесь нас заправили некачественным керосином.
       Инженер дивизии, боевой офицер, с чапаевскими усами, очень подвижный – настоящий полковник! – сразу отверг все наши обвинения в свой адрес. Он сказал, что этого не может быть, так как у него каждый день заправляются самолеты и к нему никто еще не предъявлял претензий на качество керосина.
      Мы были удовлетворены его ответом. Но, прилетев на Чкаловский, все же сдали образцы керосина на экспертизу, так сказать, для очистки совести. Керосин действительно оказался качественным, а вот фильтры, которые подпортили нам в полете нервы, оказались загрязненными до такой степени, что специалисты ТЭЧ еле-еле отчистили их на специальном стенде! После очистки их снова поставили на место.
      На этом инцидент был исчерпан.