Встреча в облаках

      В Осло должен был состояться Конкурс военных духовых оркестров Европейских государств. Мы отвезли туда наших военных музыкантов, после чего вернулись на базу. По окончании Конкурса мы должны были забрать их оттуда и доставить в Москву.
     Через неделю ожиданий, наконец, поступила команда. Оформлялись мы по гражданской линии в Московском аэропорту  Шереметьево. В Шереметьево ездил штурман корабля. Он там заполнял Флайтплан. А так как действие Флайтплана ограничивалось всего двумя часами, то нужно было за это время вернуться на Чкаловский и успеть взлететь! Если в отведенное время взлететь не успеваем, то действие Флайтплана прекращается и надо снова ехать в Шереметьево, обновлять Флайтплан. Если в прошлый раз все прошло без задержек, то в этот раз нас тормознули прямо на взлетной полосе!
     По приезде штурмана из Шереметьево у нас еще было время. Но над аэродромом сгустились тучи и громыхнула гроза! Не смотря на это, нам разрешили запуск двигателей и рулить  на старт. И когда мы вырулили на «взлетную» и запросили взлет, нам ответили:
      –  Взлет запрещаю! Над точкой гроза. Ждите!
      Что значит «ждите»? Что нам стоять на полосе с работающими двигателями и ждать, когда кончится гроза?  А когда она кончится,  мы уже не успеем взлететь в отведенные нам два часа? И снова придется ехать в аэропорт. А так как эта перспектива очень не по душе пришлась штурману корабля, то он, взяв микрофон, стал уговаривать руководителя полетами, разрешить нам взлететь немедленно! Наконец, руководитель сдался и разрешил  нам взлет, но при условии, что Москва даст нам «добро» на отход от «точки» левым отворотом на Челобитьево. Мы с радостью вздохнули и, ответив:
      –  Понял, взлетаем!  –  помчались грозе навстречу!
      На разбеге я, по просьбе штурмана, стал вызывать Москву, чтобы запросить «добро» левым на Челобитьево. Но она ответила стандартно – только после того, как мы оторвались от полосы и набрали немного высоты.
      На запрос, разрешить отход от точки  левым – на Челобитьево, Москва ответила отказом, сказав, что по маршруту на Челобитьево – грозовое положение, и добавила:
      –  Вас не вижу. Набор над точкой – 2700. В районе Челобитьево – «засветки»!
      Тут опять «ввязался» штурман. Он стал доказывать Москве, что он по локатору все видит, и что эти «засветки»  нам не помешают. Тогда Москва разрешила следовать на Челобитьево по бортовому локатору с набором – 6600.
      Мы взяли курс на Челобитьево и сразу же вошли в плотные слои облачности. То ныряя в очередное облако, то выныривая из него, мы шли на Челобитьево, обходя « засветки» и совершенно забыв  про встречные препятствия. А они не заставили себя долго ждать!
      Выйдя в очередной раз из облачности, мы увидели самолет, мчавшийся к нам по касательной. Он неожиданно для всех нас вынырнул из облаков. Это был «Ту-154»! Он летел на нашей высоте и «просвистел» мимо нас так близко, что чуть не зацепил нас своим крылом, и вновь исчез в облаках! В этот момент он был похож на акулу, скрывавшуюся до этого под водой и, вдруг, вынырнувшую из морской пучины. Такого сближения у нас еще не было! Все решили секунды! Техник по авиационному оборудованию сидел в переднем салоне и увидел «Ту-154» в иллюминатор. Он влетел в кабину взъерошенный и обалдевший от увиденного и крикнул:
       –  Видели?!
       «Кабина» сделала вид, что не слышала его вопроса. Тогда я, как можно спокойнее, ответил ему:
      –  Видели.
      –  Ну, блин!  –  не успокаивался он, выходя из кабины.
      Я доложил об опасном сближении Москве. Руководитель ответил:
       –  Понял,  –  и ушел со связи, оставив вопрос без комментариев.
       Дальше шли без приключений. Прилетев в Осло, мы взяли на борт наших музыкантов и благополучно вернулись в Москву.