Шаман

                - Мы знакомы, молодой человек? Почему вы неотступно идёте за мной? Я воспринимаю ваши действия, как преследование…
 - Понимаю, что ты меня не помнишь? Но моё древнее имя – Шум Дождя, Это тебе говорит о чем-нибудь?..
 - Что ещё за Шум Дождя? Не знаю я никакого «шума»…
 - А было время – ты звала меня своим мужем…
 - Мужем. Это вас-то? Я не замужем. И пока не собираюсь…

                Он шёл за ней до её дома.
 - Я пришла. Не иначе, ко мне на чай напрашиваетесь? – лукаво сощурившись, спросила она. Парень походил на порядочного. Во всяком случае, не из наглецов. Она искала себе друга жизни, чтобы выйти за него замуж, однако надежды пока оказывались безуспешными. Были партёры, но временные. И она о них не жалела.
 - Я не напрашиваюсь, но от чашечки-другой, пожалуй, не откажусь…
 - Что ж, пойдёмте, – пригласила она его, не скрывая ухмылки. – Посмотрим, кто вы есть на самом деле.

                Она пристально глядела не его незнакомое лицо, словно что-то вспоминая, и  черты его лица кого-то отдалённо напоминали. Получается, что она знала этого парня много-много лет назад. Но кто она сама? Память продиктовала, что зовут её Глаз Пантеры. Выходит – нам по тысяче лет? Но такого не бывает.
 
                Наступили сумерки. В её глазах мерцали созвездия, предвосхищая действие внезапных чар. Но почему он меня узнал? По каким признакам?
 - Как ты вспомнил моё имя? И кто ты сам?..
 - Тебя в роду так звали. Если желаешь, я расскажу о себе. Может, тебе ещё что-нибудь подскажет твоя память?..
 - Говори. Я внимательно слушаю, – сказала она, и услышала стук своего сердца.

                -  Ты совсем недавно слышала моё древнее имя. В роду своём я был  шаманом, твоим хозяином, поскольку женился на тебе, и учителем. Моим заклятиям внимал небосвод. Я был одновременно и Богом, и Сатаной, но, дарил людям и блага. Если что-то не соответствовало нашим законам, в составлении которых я играл немалую роль, то мог стать разрушителем. Я восславлял наше племя, и его население почитало меня за силу и ум. Я владел несметными богатствами. Но они и увлекли мою корысть в могилу. Однако, мы с тобой обрели бессмертие…

                - Выходит, мы были мужем и женой? Но кто ты сегодня и как твоё имя?..
 - Зовут меня Юджин, хотя родители назвали Женей. Я с детства отличался хорошей памятью. А потом, что-то открылось во мне, и я стал помнить себя в древности. Потому и тебя узнал. А теперь,  я –  целитель. Дар имею  от деда, по отцу. Имею свой кабинет.  Могу заговаривать любые раны, вершить заклятия, изгонять бесов из тел больных, подвергшихся обману нечистой силы. Но позволь спросить, как тебя зовут в настоящее время?

                Я  Ирина, историк и ведунья. Мне дано познать духовный мир человека, я – дочь ведов, но колдовством не занимаюсь. Могу увязывать грядущее с прошлым, понимаю язык зверей, поведение трав. Являюсь посредницей между небом и землёй. Мне известен космос. Это живой организм. И тьма от Чернобога мне подвластна…

                - Я увидел тебя своей женой, увидел в тебе что-то родное и близкое…
 - Располагайся. Ты же мой муж. Ты дома, – сказала она Юджину, сменив иронию в голосе на приветливый тон.  Перед Ириной вскрывалось прошлое, как фрагменты из былин. Ей и Юджину предстояла ночь  свидания, и она с нетерпением ждала  этого.

                Перед её матерью Шум Дождя выглядел, как влюбленный в красоту её дочери юноша, и, в тоже время,  он был грозным шаманом.  Время, словно пурга, замять снежной пыли,  не властвовало над ними. Однако в глубинах чувств полнился пробел. Ирина вспоминала, как преданность и власть соединились в горячем поцелуе. Они не были рабами своих судеб, и делили жар страстной любви.

                Накормив его ужином, она заварила свежий чай и кофе.  Юджин выбрал кофе. В парне была та же смуглость, миндалевидные глаза, и голос, словно горный водопад. Он не спешил домой, и Ирина предложила ему остаться до утра.

                Внезапно она ощутила в горле зной пустыни, а он с вожделением глядел на её выпуклости, заманчиво выпирающие из-под  кофты. Горячие губы их, словно по команде,  сомкнулись, а плоть  наполнилась желанием. Живот щекотали откуда-то появившиеся бабочки, а перед взором проплывали звёзды. Ирина летала среди них под мелодичную музыку Вселенной.

                Он, густоволосый, хрипел монстром. Она, ослабнув телом, билась под ним, словно лань, и стонала. Но его крепкие руки не отпускали её. Она чувствовала силу его, Шума Дождя,  Маленькая ладонь ласкала монстру спину, а другая – касалась его бёдер. В девушку врывался вихрем поток страсти, сплетая в музыку осколки радуг. А смычок, то буйствовал, то изливал нежность.

                Монстр рвал в клочья истерзанное тело. В нём играл пламенем восторг любви. Она стонала, а сердце издавало напевные мелодии, и вселенский свет возвращал к истокам памяти, когда мудрейшая богиня-мать, Исида, вселяла женщинам веру в любовь. И было это на древнейшей Атлантиде, исчезнувшей в волнах времени.

                Ирина лежала в объятиях Юджина. Она видела себя Глазом Пантеры и её восхищали ритуалы, когда посвящали юношей в мужчин. Под оком опытных жриц совокуплялись пары. Обычно это происходило на праздниках. Их зачин, как опыт предыдущих поколений, был культом для разных полов. У них ценились способы, приводящие женщин в экстаз.
 
                - Я знаком с тобой, Глаз Пантеры, и горжусь этим. Будь моей женой и в настоящее время, – шептал Ирине на ухо Юджин.
 - Ты Шум Дождя, но мне представился Ярым Буйволом. Я подумаю над твоим предложением.
 - Ещё раз отвори свой жаркий дом! – он трясся от возбуждения, словно от лихорадки.
 Лица огнём горели от касаний…

                - Сейчас, – ответила она сквозь зубы померкнувшим голосом. И снова встретились два суховея, а перед глазами блистал  звёздный фейерверк. Тела потели. Его губы впивались в страждущую грудь. Она извивалась под ним, исцарапав его ногтями, словно кошка. Но, наконец, поплыла от нежности. В ней бился зверь, укушенный змеёй, и свирепел. К нему тянулись её руки, и плоть её воспарила над землёй.

                Сказал он жрецам: « Иной жены не надо мне. Я кровь отдам из фаллоса, за неё, богам в угоду. Страсть её, как награда мне, шаману. Мне, Шуму Дождя, подвластны духи, я бываю резвым, словно ветер, словно смерч всесильный. Свирепый океан во мне бушует, и недра ада стонут. Я верен своей избраннице, и падаю ниц перед её любовью.

                Он знал массу заклинаний. Любой бесовский нрав мог усмирить. Даже вернуть усопшего в мир людской, пренебрегая кознями злых духов. Однако и убивал он нещадно и дев, и детей, и мужчин-воинов, и подростков. Множились его жертвы в угоду богам. Но сам он не гневился – не было для этого причин.

                Простой шаман. Он и себя видел со своими жертвами. Но звание его было тесно связано с корыстью. И судьбами людскими он играл со смехом. Однако, голос смерти имел свой мотив. Шаман не предвидел дерзкого отмщения, когда хворь свалила жену царя. Она внезапно скончалась, и шаман ничего не смог поделать – к усопшей не вернулась её душа.

                Царь рассвирепел, и заковал руки и ноги шамана в кандалы. В верховном предводителе не проснулась жалость к горе-богу. И орлы клевали его плоть.  Глаз Пантеры кричала в лица палачам: «Вы не знали меры в делёжке добычи, мерзкие отродья. За что вы убили жену царя? Чтобы поделить шамановы богатства? Не в рай вы попадёте – только в ад, злые интриганы! Вам не понять, прислужники, что свет любви превыше ваших грязных делишек».

                Блеснул кинжал, и для Глаза Пантеры наступила ночь. Две звезды ушли за горизонт. Простой люд чествовал чету влюблённых. А царь велел отдать тела казнённых убийц жены прожорливым орлам.

                Витала скорбь у ног шума Ветра и Глаза Пантеры. Сошлись два берега в зареве Вселенной. Знать суждено было этому случиться.

                Ирина лежала в  объятиях Юджина, и память, словно живая картина древности, тревожила её сердце. Это были её жизнь и жизнь возлюбленного:
  - Спасибо тебе, милый,  что назвал меня женой…
 - Тебе спасибо, любимая!
 - Я вспомнила тебя, мой суженый…
 - Лик его засветился…
 - Мой!.. Мой герой…
               
                07.04.19г.