Ки Уэст

Я не знаю, что это за место. Я прочитал его название случайно на испачканной стене в подъезде. Эти буквы чёрным маркером отчего-то захватили мой ум. Я не знаю, честно, но я так хочу туда… Ки Уэст…
Если бы я жил на Ки Уэст, всё было бы иначе.
В квартире моей головы всегда тихо и одиноко. Но стоит только вниманию пройти сквозь стены, сразу начнут царапать слух скрип и шарканье чужих жизней.
А живи я на Ки Уэст, было бы тише по ту стороны моих тупых мыслей. Чёрт, даже спросить не у кого, что это за место…
Передо мной как всегда глухой потолок с осколками света от фар машин, что пронизывают стекло моего окна, как ножи. Осколки к осколкам, острый стеклянный скрежет, от которого болит голова.
А что там, на Ки Уэст? Что это может быть?
И я стал представлять себе пустынные спокойные пространства, в которых хорошо… Тихие и спокойные пространства, где тихо и спокойно, где я был бы почти живой.
Машина за окном наконец уехала, и я обнаружил, что исчез из воздуха невидимый и раздражающий храп мотора.
А может быть, там леса? Это дальняя северная страна с бесконечными лесами, маленькими домиками из тёплого смолистого дерева, там на лугах пасутся северные олени, а в небе по ночам рябит и гудит северное сияние?
В дверь постучали. Откуда-то снаружи. А зачем стучать в дверь, если ты внутри моей головы? Чтобы выйти?
Я встал с кровати, не заметил, как прошел в коридор и открыл дверь. Попросили что-то то ли дать, то ли одолжить. Я дал. Со мной попрощались, я молчал.
А кто живёт на Ки Уэст? Может, это оживлённая американская улица? У них там много штатов, много улиц, всюду бегают желтые божьи коровки на колёсах, бибикают и пыхтят, как кто-то за стенкой по утрам. Держись, дружище, кашель не вечен. Ты выпьешь своё зелье и станет спокойнее, ровно до 6-ти вечера, тогда новый приступ, и тут уже надолго, пока не уснёшь.
Я не заметил, как вновь упал в горькую подушку и перестал что-либо видеть в её белой темноте.
Может, на Ки Уэст живут самые добрые люди? Чьи-то мамы и папы, бабушки и дедушки, малыши, собаки. Только кошек там точно нет. Не люблю кошек. От них потом все руки в ссадинах, даже если ты искренне не помнишь, что они тебя царапали.
Я перевернулся на спину и снова уставился в потолок. Никогда не понимал, почему в книгах говорят, что видят только потолок, как символ чего-то тоскливого и депрессивного. Когда ты смотришь вверх, ты видишь ещё столько всего, кроме потолка. Например…
На Ки Уэст большие, светлые окна и потолки, такие, что смогут вместить в себя высоту жирафа. Они такие высокие, эти жирафы, тоже жёлтые, только пятна у них… То ли чёрные, то ли коричневые, как кофе… А кофе какого цвета?
И ещё там очень свежо и немного прохладно. Словно это и не географическое место, а чья-то стеснительная, но огромная и распахнутая душа, которая боится выходить наружу из тела, не хочет видеть лица других пустых людей, и поэтому она вся, целиком, в полном размахе содержится внутри себя же…
Я выдернул из-под себя одеяло и кое-как неаккуратно закутался. Руки дрожали, я их почти не чувствовал. Я вообще себя не чувствовал, а мог воспринять только свой усталый скелет. И рук ведь нет, одни кости сквозь невидимую кожу… Или это мне всё кажется…
А на Ки Уэст наверняка у всех улыбки. И у всех бледная кожа, как у ледяных эльфов. А волосы тёмные. И там наверняка где-то есть моя Белоснежка. Милая, красивая, та самая, которую я когда-то придумал себе, чтобы было не одиноко гулять по серым улицам.
Звука я не услышал, но светящийся прямоугольник как на зло попался мне на глаза. Я дотянулся до тумбочки, взял в руки свет и провёл пальцем по телефону. Голоса у меня будто бы не было, и кто-то незнакомый вместо меня около десяти минут разговаривал с самым родным мне и далёким человеком. Мы обменялись одинаковыми признаниями. И я случайно уронил телефон на пол, но поднять его ни сил, ни желания, не было. Он стукнулся о пол так, словно упал мне на голову. Я поморщился от боли.
А на Ки Уэст полная изоляция. Нет никого не ничего. Нет сетей, мышеловок, капканов. Живи я там, было бы всё иначе, я уверен. Честно… Может, всё же поднять свет связи и спросить у кого-нибудь, что это за место на самом деле, вне моих мечтаний? А, неважно.
Я хотел спать. Просто поспать, чтобы прошло это мутное восприятие, чтобы ушли мелькающие телевизионные помехи с картинки этого мира, что так похожи на проявившиеся в ясные зрению формы атомы и элементарные частицы. И чтобы не было так страшно, что у кого-то за стенкой начнёт рушиться жизнь или что на кухне случайно звякнет криво поставленный гранёный стакан. Или что на улице взорвут фейерверк, что совершенно не к месту. Или что кто-то ворвётся в квартиру моей головы, и попросить ещё что-то. И ещё что-то… И так вечно и постоянно. Ничего не прибывая и не убывая…
Я уверен, что на Ки Уэст нет насилия и страха, нет болеющих соседей. Нет глупцов и дураков. Нет плохих слов. Нет лживых взглядов, нет разочарования и обмана. Нет потолка и пола, нет выбитых зубов окон. Нет этой старой скрипящей подо мной кровати. Нет этой квартиры и нет этих мыслей. И нет меня…
(январь 2019)