Копал я как-то по весне...

Я так испугался крепко, что сам едва не зажмурился. Как не заорал – сам удивляюсь. Но тут внезапно мне легче стало – мочевой пузырь прямо в штаны расслабился...





Копал я как-то по весне. В позапрошлом году дело было.

Ходил с утра пораньше по немецким позициям – искал передовой окоп. А как нашёл – раскапывать начал. Дёрн аккуратно снял и углубился сапёрной лопатой. Вокруг тишина – птички поют, солнечный майский день ничего плохого, казалось бы, не предвещает.

Оружия, патронов или гранат я не нашёл. Зато откопал коробку с сигарами, непочатую бутылку шнапса, офицерский ремень и ножны для штык-ножа. Неплохой улов для копателя-одиночки, помешанного на таких вот кладах.

Из ямы вылезаю довольный, как слон, и вижу – четыре фигуры бегут в мою сторону короткими перебежками.

Меня даже в пот бросило, я в яму обратно нырнул и наблюдаю за этими типами. Может, думаю, бандиты какие из местных, я ведь в этих краях никого не знаю. Сейчас пожитки мои отберут и до кучи накостыляют, за то, что копал без спроса.

Но как разглядел я их, меня затрясло крупной дрожью. Сижу с разинутым ртом, а моча от страха пузырь подпирает. Идут на меня три эсэсовца в затёртой форме с винтовками трёхлинейными, и ни единого звука, даже трава не шевелится под армейскими сапогами.

Я вжался в яму поглубже, смотрю, а рядом со мной в окопе солдатики сидят советские, такие же испуганные, как я. Сидят и тихо-тихо голубыми глазами смотрят – сквозь меня. У меня мурашки по спине бегут, а внутри холодеет всё. И приспичило совсем нестерпимо.

Смотрю, а солдатики в атаку поднялись! У ближнего ко мне рядового – совсем молодого бойца – половину головы на глазах снесло. Он успел по инерции пару шагов пройти и упал ничком. В землю лицом уткнулся, а винтовку в руках сжимает.

Второй боец следом за ним повалился. Линия тёмных точек грудь его наискосок перечертила.

А дальше другие солдаты падают. Падают и падают по всему полю, как скошенная трава. Много-много советских солдат.

Я так испугался крепко, что сам едва не зажмурился. Как не заорал – сам удивляюсь. Но тут внезапно мне легче стало – мочевой пузырь сам собой прямо в штаны расслабился...

Минут через пять меня отпустило, огляделся я – нет никого. Как будто никогда и не было. Штаны я снял и на кусты сушится повесил, а сам от страха снова копать стал.

Углубился дальше в окоп и нашёл останки двоих солдат. У одного половины черепа не хватает, у второго выбиты рёбра, словно автоматной очередью ему грудь прошило. Нашёл я красноармейскую книжку, но чья она неизвестно, буквы истлели.

Останки я по пакетам сложил, на опушке неглубоко прикопал, чтобы место потом поисковикам передать. С той поры не копаю в местах военных.