Любимая женщина механика Сидорова

Дама эта была возраста, как учтиво сказали бы сейчас, состоявшегося человека, и которую он мило именовал девушка и иногда даже, набравшись храбрости, мадемуазель, что случалось по большей части тогда, когда особа сия была в хорошем расположении духа. В иные же дни обращение такое могло было быть сочтено ею оскорбительным, что, в свою очередь, приводило к неминуемому скандалу и даже разрыву, к счастью, по времени непродолжительному, который быстро бывал укрощен, стоило только Сидорову завести разговор о безукоризненной ее красоте и уникальных по сравнению с другими талантах. Такое хорошее знание женской натуры всецело помогало ему находить выход из ситуаций весьма и весьма сложных, неординарных и даже уникальных, в которые сам он себя по большей части и загонял, имея желание, но не имея никакого умения говорить красиво, ибо говорил он, что думал, а думал о том, что видел и получалось это до того прямолинейно, что выдавало все его намерения буквально после нескольких актов общения продолжительностью не более минуты, полностью убивая всю интригу или хотя бы даже намёк на некоторую загадку.

Это нисколько, правда, не мешало ему пытаться вновь и вновь, потому как был он, что называется, не промах и репутацию человека за словом в карман не лезущего старался поддерживать, а среди друзей своих так и вовсе слыл ловеласом, поскольку из всей их компании один только и мог начать разговор с проходящей, бывало, мимо них дамой, не всегда, правда, даже и зная при этом, что сказать после «мадам, как ваше вообще сегодня ничего?», но уже это было продвижением на много порядков вперёд по сравнению с умениями его товарищей. Впрочем, как мы говорили выше, некоторая его косноязычность с лихвой компенсировалась тем обаянием, которое он каким-то непостижимым и естественным образом излучал.

Так вот дама эта, о которой идёт речь, была полной механику Сидорову противоположностью. Будучи интровертной от природы, она сочетана в себе качества весьма противоречивые и хотя изъясняться могла куда как свободнее, чем ее кавалер, но мыслей своих никогда на всеобщее обозрение не выставляла, предпочитая, впрочем, выбрать такое поведение, которое, безусловно, делало ее в паре с Сидоровым главной, но при этом в глаза никак не бросалось. Оттого и не было никогда меж них сколько-нибудь значимых или по времени продолжительных ссор, потому как при всей своей разности составляли они дуэт весьма цельный, со стороны приличествующий всем общественным правилам и реверансам, не оставляя при этом и тени сомнения в том, кто является в этом альянсе главным.

Делало ли такое положение вещей каждого из них счастливым отважился бы сказать не каждый, ибо умные советов не давали, справедливо полагая, что дело это и не их вовсе, в душе, впрочем, жалея Сидорова, а умом даже немного ему завидуя.