мой альбионский не китайский замут

«китайская непревзойдённая конструкция»
или
«мой альбионский не китайский замут»


Заметить не трудно, что я страшно как не люблю тесты и всякого рода тестирования.

Я просто, совершенно не понимаю, что таким образом можно выяснить. Особенно по «промышляющим» и особенно, когда с самым, что ни на есть, «культурным акцентом».

Впрочем, я так и не поняла, кто сработал в этом эпизоде – «БелТПП» или Великое китайское Изобразительное Искусство?
Но, мы-то на самом деле – полетели.

И естественно, как не трудно догадаться, в самый, что ни на есть, настоящий Китай.

Но… до того как взлететь, конечно, и, что естественно, не обошлось без Искусства.
…
Художником на этот раз выступал «мой курящий переводчик». Видимо, тот, который «не мой» не очень-то бы подошёл, до "всех этих предшествий".

"Предшествием" я называю, на сей раз, не что иное, как паузу ожидания. Конечно, я же – женщина… куда там без паузы-то?.. Такова она – вся наша истинная женская природа. Где обязательно есть место для «паузы ожидания».

А вот, как вы себе это представляете? Если я всё-таки, как и прежде, совершенно не курю.

Это в каком-то роде почти что катастрофа для журналиста. Или – скорее была бы катастрофой, если бы «мой переводчик» вдруг бы тоже не курил бы.

Взяв всю нагрузку «дымных колец на себя», он привёл меня в зал «ВИП-ожидающих», где сразу, в общем-то, не так просто понять, кто мы там на самом-то деле: «ВИПы» или всё ещё – ожидающие «ВИПов»?

Хотя какая разница?.. если, хоть я и не курила, но выпить-то, в принципе, очень даже могла себе позволить. Что значит могла? Я – таки выпила. И без всяких там жизненных пристрастий, где и «вкусовых» – в том числе.

Я и тогда прекрасно знала (по кой-кому опыту), что самый неподходящий для моего организма напиток, это, как оказалось – «Виски». Даже если они самой «виповской» пробы.

Естественно. Это вам не проба нового пера с чистого листа. И это вам даже не «Тэкила» с солью для языка. Это всё-таки – «напиток Альбиона». Но я-то на том Альбионе даже во сне не бывала, как мне может подойти «их экстренная медицина»?  Хорошо ещё, что мой друг поэт научил меня «пригублять», а то наверное, после тридцати граммов «прекраснейшего напитка по ВИП-программе» мой бы полёт закончился в «ВИП- зале». 

Последствия не заставили себя долго ждать. Мой «нет-бук», напевая украинские шедевры голосом и в сочинении Вакарчука, «воображал» без всяких там наушников, для всех «желающе- нежелающих» «Така як ті», а тем временем, “ти-ти-та-ти” мизинчиком “моего переводчика”, вернувшегося с добавочной порцией “не моего напитка”, стучало по моему плечику, будто бы так ненавязчиво, но очень-очень настоятельно рекомендуя мне, тем таким образом, не просто сменить пластинку, а не навязывать свои непопулярные вкусы “ВИП-окружению”.

“Больно мне надо”. – Обиженно подумала я.

Но вот у моего “технического друга БУКА” сработала функция самозащиты. И мой "компьютерчик", без чьей-либо посторонней помощи и чьего-либо невостребованного вмешательства, так аккуратненько, что называется “самостоятельно погас”, – это, когда даже не дожидаясь выключения.  Да, видимо, и у этой любви села батарейка.

Мы же, с “моим переводчиком”, в молчаливом ожидании ждали полёта. На душе было, в общем-то, не плохо. Естественно, ведь через каких-то там пол суток, я уже буду находиться в самой настоящей сказке “на другом конце света”, купаясь во всём изобразительном искусстве Великого Китая.  Мне даже не надо было закрывать глаза, чтобы «возомнивать себя» счастливым человеком. По той самой простой радостной причине, что на сей момент, я таким самостоятельно являлась.

“Явление”, оказывается, может быть и без Христа народу. И вообще, перестаньте мучить “распятый образ” и, наконец-таки, созрейте до той самой стадии, когда под силу взять собственный крест и нести его, а ещё лучше – летать с ним.

Ну, приблизительно начните с того искусного полёта, который в тот момент созревал у нас с “моим переводчиком”.

Естественно, когда за описания берётся “не талантливый однострочник”, или “не талантливый одностишник”, а “какой-нибудь там журналист не квалифицированной категории мастерства”, то можно даже подумать, что и тогда ожидание было катастрофически бесконечным. Но вот, если вам так захочется подумать, вы перейдёте из ““ВИП-зала” ожидания”, в “зал ожидания “Естественно заблуждающихся””.

А мы шли по трапу или “по коридору вдохновения” – именуемого в народе –  “путь на посадку”.

Поначалу, на “места, соответствующие купленным билетам”, нас таки “посадила” красивая и очень обходительная стюардесса.

Это тогда ещё, когда моя “эйфория предтечия” вырубила собственную бдительность – на целую парочку минут, – коих хватило на то, чтобы потерять из виду  “моего переводчика”.

Я вообще, не совсем и, далеко не сразу, поняла, куда он мог подеваться?
Но, почти за минуту до непосредственного взлёта, ко мне подсел, кто бы вы подумали? Нет, не Путин. Гораздо лучше и интереснее (для взлёта), самый, что ни на есть, настоящий китаец,  о котором я совершенно ничего не знала, – “как его там на последние три буквы?”.

Но сердце моё не волновалось. И потому, “интуитивным глубоко-подсознательным чувством”,  я понимала, что сказка таки начинается.

“Так, что же мне делать с моим прекрасным китайским соседом по полёту?” – этим временем думала (или раздумывала) я.

Поглядывала.

Улыбалась… в общем, – так себе – не очень-то навязчиво. Приблизительно так, как меня научил “мой переводчик”. И это, не поверите, но очень так чётко срабатывало. Я бы даже сказала, – чётко работало.  Ведь он-то, в ответ, мне тоже улыбался. Мы «доулыбались» до того, что начиная там так себе запросто взлетать, я, не обращая внимания на все “турбулентности”, “валентности”, “перепадно-спадные давления”, полезла, без учёта “градуса Альбиона”, в собственную сумку за фотоаппаратом. И я его, то бишь, – фотоаппарат, всё-таки нащупала и выудила на сей свет.

Тут, естественно, как нельзя и до нельзя кстати, пригодился театральный “опыт пантомимичного общения”. Это вообще (я бы впредь обозначила) даже не опыт, а своего рода – «международный язык общения на немой волне”.

Но, у моего соседа оказалось кое что получше.

Никогда не догадаетесь (и не пытайтесь!). У моего соседа был припасён, естественно, персонально для меня, тот  самый  “сказочный “обух””:

- Сфотографировать вас?

Я опешила и впала в прострацию. Мой сосед, как оказалось, говорил «на русском без акцента».

Конечно, сразу, было даже, подумала, что это всё проделки моего «внутреннего Альбиона». Но я очень даже глубоко ошибалась. Никакой «розовой ваты» в моих ушах никто бы не обнаружил даже под микроскопом.

- Нет. – Старалась скрыть своё не то удивление, не то восторг я. Но так, как скорее всего, со мной приключился «изумительный восторг», ничего скрыть не получалось. И пришёл на помощь «естественный оптимизм» в «однофразьи»: «Будет с кем поговорить во время полёта».

- Как хотите.
- Хочу… но только – с вами.

Он даже ничего не ответил, он просто взял и сделал самое настоящее «селфи». Я, хоть совершенно и не практикую этот вид  фотографического искусства, но всё же, была безумно рада его такой искромётной сообразительности. Это всё, наверное, имеет некое там определение, просто не так-то просто его вовремя выудить из своей словарной головы,  но попытавшись очень-очень, получится приблизительно что-то на подобие «Китайского эффекта изобразительной восторженности»:

- Откуда вы знаете русский? – Всё же, не удержав своё любопытство в рамках дозволенного приличия, сорвалось с языка.
- Работаю в Москве.

(Ничего не думайте на счёт моего любопытства. Ведь на самом-то деле, оно с рождения и не имеет никаких границ. Это приблизительно, как моя любовь к китайцам).

- Интересно где?
- В ресторанном бизнесе.
- Директором?
- Повар.
- А-а-а… ну, тогда всё понятно.

(Да, всё мне стало понятно с одного единственного Великого Слова –  «ПОВАР»).

Таким образом, в моей «китайской коллекции», на сей момент, появилась ещё одна удивительная профессия – «ПОВАР».

Оставалось только узнать «последние три буквы», – для полного прояснения обстоятельств.

- А как вас зовут?

Я уже было напрягла все «фибры памяти не без души», чтобы постараться, даже если понадобиться, – очень постараться запомнить, имя моего нового китайского друга Повара с первого раза. Ну, хотя бы для того, чтобы в собственном воображении поднять рейтинг собственной памяти. Но, не тут-то было. Не удивляйтесь, всё равно не превзойдете степень моего, в тот момент, удивления. Но, я всё-таки напишу и озвучу его имя целиком, на все четыре буквы:

- Иван.

«………….» – «Точки» – это, точно и естественно, «китайская непревзойдённая конструкция».

Что она обозначает?
Естественно, то, что хотите себе представить, – с полной свободой всех ваших вымыслов и фантазий. Потому, как моя фантазия, к тому самому моменту, закончилась.

Но, слава Богу, как и полагается настоящему журналисту, не на очень-то долго:

-  А, ну да, конечно, а как же иначе вас могут звать? Только Иван.
- А вас?
- … Ивановна.

(Нет, ничего не фантазируйте себе. Моё имя умеет лавировать, – в зависимости от языка общения. Так на национальном языке, например, оно пишется на три буквы, а вот «на одном другом из двух государственных», тоже, как у китайского Ивана – на четыре (стороны). И, главное, что – «два на два». Это, где две гласные и две согласные (близнецы, так сказать).

И я ему, представьте себе, его (имя) полностью озвучила.

Но вот только имя моё на всех языках мира всегда звучит на все три буквы (естественно, среди из которых, нету ни одной последней).

Я и вам их обязательно скажу, и без всей этой сложной конструкции изъяснения, вот только вы, для начала, как тот китайский Иван в самолёте, подсядьте ко мне «не подсадной уткой», а с самыми лучшими намерениями, (приблизительно), чтобы познакомиться.

… Конечно, не удивительно, что китайский Иван и Ивановна очень уж быстро нашли «эту разговорную нить» и понимали, как её вплетать в нужное русло. Хотя, впрочем, мы вообще почти что не разговаривали. А зачем все эти разговоры? Когда всё, что нужно, казалось бы – нашли.

Вот только бы если бы не то самое «вдруг».

«Вдруг» во мне начал клониться ко сну Альбион. И куда бы вы подумали? На плечо к китайскому другу. Она, моя голова, так себе, безо всяких там забот о насущном, и стеснения от настоящего, опускалась на это плечо и, уже мечтала было захотеть окунуться в сказочные сны?.. как сработал (в нужно ненужном направлении) тот самый, не принимаемый моим организмом, градус «Виски».

И я, всё ещё лёжа на плече у Ивана, открыла глаза, – видимо, в надежде увидеть «своего переводчика». Но, что же я видела пред очами? Нет, это был не «альбионский туман», а всего то – передние сидения пассажиров. Пассажиров, естественно, я не видела. Но я, чётко понимая, что среди них нет (хотя мог бы быть кстати) моего переводчика, понимала и второе, что без него-то мне как раз таки – не обойтись.

Да, говорю я на сей раз, – не «одностишьями». И по сему, чтобы вы были в курсе дела, сообщу, что в этот момент мы всё ещё находились на взлёте, и всё ещё не на должной высоте. Вот скажите, разве моя вина, что моя фантазия интерпретирования куда быстрее и богаче всех этих взлётов?

Я быстро отстегнула ремень. Мне даже кажется, что мой новый китайский друг пытался что-то мне сказать, т.е. чего-то не допустить. Пытались этого самого не допустить и стюардессы, которые не успели снять все эти свои «показательные жилеты». Но это всё со мной «под Альбионом» не работало совершенно. Ведь на сей раз работал только мой «невостребованный организмом Альбион». Так вот единственное, что я припоминаю в той символично «туманной и без дыма» ситуации, так это – то самое выражение:

- Где мой переводчик?

Идя на взлёт, мы всем, «не ВИПовским» к тому времени салоном, искали «моего переводчика».

Но его-то, кстати – не совсем кстати, нигде-то не было. До тех самых пор, пока я и ещё две стюардессы не обнаружили, где-то глубоко в середине самолёта, три кресла занятые совершенно одним человеком.

А вот тут вы все строго ошибаетесь, притом сразу во всех своих нестрогих догадках. «Мой переводчик» – это был мужчина срединных лет, высокий и безупречно стройный, вот если бы ненавязчивая лёгкая сутулость, которую в тот самый момент не было видно. Хотя бы по той самой простой причине, что он спал. Как? За такое короткое время можно так крепко уснуть? чтобы (даже не краем уха) не услышать мой «активный настойчивый поиск». Так вот, вот этого даже я себе представить не могу. А, тем более, как это могли себе представить все сопровождающие нас стюардессы. Но они-то, в общем-то, сразу ничего и не поняли. Что я-то нашла того, кого искала. И со всеми своими «непонятками» сопровождающие полёт, пристали к «моему переводчику» с очень настойчивым требованием «пристегнуться во время взлёта».

Какое там пристегнуться?

«Мой переводчик», увидев «образ современности в интерпретации изобразительной журналистики», «полулёжа на трёх креслах», так и опешил всем вопросительным предложением:

- Почему стоя на взлёте?!!

Я собралась с силами, чтобы удержать «внутренний фонтан приветом из желудка» и только приторно-томно выдавила из себя:

- Меня мутит.

И тут он тоже принял позу «стоя». «Стояли все», но не на взводе, а – на взлёте. Я! Он! и стюардессы(!) полным составом!
…
Сказка продолжалась.

Мой Маг сделал так, чтобы «мой альбионский не китайский замут» оставался на том самом пределе и постепенно направился к нужному и естественному выходу. Как он это сделал? Откуда же я знаю. Если бы я это знала, я вообще бы не искала «моего переводчика» в тот самый «подходящий» для этого момент.

А Великий Переводчик остался на месте своих трёх кресел, видимо, всё это для того, чтобы опротестовать ту народную мудрость, где невозможно усидеть одной «пятой точкой» на двух стульях.

Я же, тем временем, вернулась к китайскому Ивану, чтобы благополучно и во время приземлится в Пекине.

Помню, сквозь сон или, как будто бы во сне, как Иван укрывал меня «лётным одеялом». Помню и добрую улыбку моего «лётного попутчика». Но, даже благодаря всем этим «помню», в этой сказке я (а соответственно, и – вы) китайского Ивана больше (или – пока ещё) не встретила. Видимо, в Москве, очень много голодных людей, чтобы у нас с вами нашлось время так шикарно и сказочно пребывать «в небесах» на железной птице.
…
Так, кто же писал эту всю картину без масла, акварели и даже без китайской туши?

Палата не без Искусства?

Мой курящий переводчик?

Мой взлётно-лётный попутчик Иван?

Мой сказочный китайский Художник?
 
Возможно, вы об этом синтерпретируете по ходу событий. Но, вот только, это станет возможным только в том случае, если вдруг сможете не забыть о книге, не прочитав её до конца.