Васильковая страна или Фонари в долине Эмбервуд 22

ГЛАВА 22

Я позвонила своему начальнику и не без боя выпросила выходной в понедельник, сославшись на осложнения после простуды.
Я понятия не имела как начну с ней разговор и решила ничего заранее не репетировать, а действовать по ходу пьесы.
Ужасно хотелось кофе, но оказалось, что в доме нет молока, а я без молока кофе не пью. Я выскочила на улицу в ближайшую продуктовую лавку. Купив молока и парочку йогуртов, я шла обратно через сквер к дому и увидела свою старую подругу. Она сидела под скамейкой и что-то грызла. Я подошла ближе и мне показалось, что кошка узнала меня. Я присела рядышком и сказала ей: «Привет!» Кошка не убежала и принялась тщательно вылизывать лапку.
А ты, дорогуша, оказывается, одна из главных фигуранток этой истории! Будь человеком, скажи, кто тебя использовал в этой грязной игре? Разыграть целый спектакль с гнусными намерениями убедить пожилого человека в собственном сумасшествии, а потом еще и шантажировать мог только человек жадный, циничный и лишенный всяких моральных принципов.
Я открыла баночку с йогуртом и положила перед кошкой. Та благодарно начала работать языком.
Но кому нужна была вся эта мистификация?
О, точно! Я назову тебя Мисти.
Я попробовала протянуть руку, чтобы почесать кошку за ухом, не особо надеясь на то, что она мне это позволит. Кошка перестала вылизывать банку и замерла на мгновение, видимо, совершенно непривыкшая к ласке.
Аккуратно, одним пальцем я почесала поцарапанное ухо. Кошка сидела, прислушиваясь к своим ощущениям. Я провела рукой по ее голове, опасаясь, что она вцепится в меня грязными когтями.
Тут я услышала звук, похожий на заведенный механизм. Это кошка пыталась мурлыкать. Как умела.
Помыть бы тебя, подруга! А еще сводить к ветеринару...
Подходя к дому я снова натолкнулась на Сессила и понеслось:
- Здрасте! А мне родители купили горох из “Zombies”! Ну Вы помните, я рассказывал!
- Конечно, а как же!
- Еще я вчера уже прошел “Space Planet”. Представляете, там через двенадцать лет уже снег растаял и открылись пустыни и там наемники сражаются со снежными пиратами!
- Снежные пираты в пустыне… оригинально…
- И вот, короче, они когда мину обезвредили, уже стали улетать из района и тут на них этот из категории G нападает, а точку эвакуации уничтожили и их, оказывается, никто не ждет! А в это время десант хотел захватить бронепоезд, но у них там ничего не получилось и тот их замочил! Потом, после эвакуации вся группа узнает, что они клоны Юрия!!!
- Юрия? А что это за Юрий?
- Ну тот, из первой части! Он еще объяснял про расширение на руке, а потом его пытали. Ну так вот, они уже стали возвращаться из рейда, а на них засаду устроили! Вот!!!
Здесь у Сессила зазвонил мобильный, благодаря которому я осталась жива.
Утро было сырым и ветряным. Всю ночь шел дождь. Я пожалела, что у меня нет обуви на толстой подошве – под ногами чавкало и хлюпало.
Дурацкая, в общем-то, затея. Я совершенно не могла предугадать в каком часу Мэйси захочет появиться на кладбище, а торчать на нем целый день мне вовсе не улыбалось.
Ну и что я буду здесь делать? На скамейку даже сесть нельзя! Я взобралась на нее с ногами и примостилась на спинку.
При порывах ветра с мокрого дерева на меня то и дело летели капли ночного дождя. Целая струйка попала мне за шиворот. «Отлично, Маргарет, не хватало и вправду заболеть! Тогда перед боссом будешь чиста и невинна как младенец – никакой лжи!»
На кладбище было пустынно, лишь пожилой господин убирал мокрые листья с могильной плиты.
Я просидела так с полчаса, предаваясь разным мыслям.
Вдруг, справа от себя я услышала шуршание целлофанового пакета.
- Не помешаю?
Я вздрогнула. Возле меня стояла маленькая пухленькая дама средних лет. Мне пришло на ум смешное сравнение: «Если женщине на голову одеть колпак гнома, то она станет похожа на Оле Лукойе».
- Ничуть – ответила я.
Она расстелила пакет на мокрой скамье и присела на краешек. В пухленьких ручках она держала розового зайчика.
- У Вас здесь кто-нибудь из родственников, мисс?
Задумавшись, я даже не сразу поняла, что обращаются ко мне.
- Нет, знакомая, а у Вас…
Я спросила исключительно из вежливости, я вовсе не была настроена на беседу. Женщина покрутила в ручках зайчика и ответила, выдохнув:
- Дочь. Она умерла год назад. Сегодня ей бы исполнилось девять…
- Ох, простите… Она, должно быть, чем-то болела?
- У нее был синдром Дауна, но умерла она не от этого. Совершенно противоестественно, когда родители переживают своих детей.
Я не нашлась что сказать.
- Но самое страшное не это. Ребенка уже нет, а предметы, доказывающие его прошлое присутствие, повсюду: шкафчик с одеждой, где дверца плохо закрывается и о который она не раз набивала себе шишки, ворох игрушек, заколочки и резиночки для волос, целая коллекция всевозможных коробочек (она их почему-то очень любила), детские сказки, краски, рисунки… Куда это все девать? Выкинуть? Так они и в памяти продублированы, все ее вещи! С закрытыми глазами назову: у голубого платьица потерян поясок, у клетчатого пальто нет верхней пуговицы, а на любимом носовом платке олененок полинял… Интересно, как выглядит детский рай? Иногда он мне снится. То в виде парка аттракционов, то в виде ромашкового поля, где ромашки размером с тарелку, а бабочки такие огромные, что способны оторвать тебя от земли. Вы верите в рай?
- Да, в общем-то, не очень. Разве что только в детский.
- В общем-то, и это не самое страшное. Страшно остаться одной с чувством вины и жалости к себе. Вина грызет по ночам, а жалость топит в слезах.
Я осторожно спросила:
- А в чем же Ваша вина?
- В чем? – она пожала круглыми плечами – А в том, что в ее короткой жизни не уместилась моя любовь. Недосказала, недоучила, недоцеловала, недодала, не уберегла. А еще в том, что лгала ей. Все родители лгут своим детям, а знаете зачем?
- Зачем?
- Затем, чтобы дети не догадались о том, насколько небезопасен этот мир и о том, что мы, родители, не в силах их защитить. Мы все совершаем одну и ту же ошибку – мы всё откладываем до лучших времен. Купим красивый сервиз и не пользуемся им. «Вот настанет какой-нибудь особенный день или праздник, вот тогда…» Приобретем новый зонтик, а ходим со старым, бережем новый. Для чего? Для какого такого «особенного» дождя? Из жемчугов и алмазов, что ли? Не позволяем себе отдых у моря, ведь сначала его надо заработать! Так, по мелочам мы откладываем собственную жизнь, не понимая, что лучших времен не будет и второй жизни тоже. Мы сами приговариваем себя к жизни серых будней, считая, что праздников мы недостойны. Не заслужили. Не заработали… Я назвала ее Верой. Когда нам с мужем сообщили о синдроме, муж обвинил меня в неверности. От него дескать больных детей быть не могло! Он даже не дождался моего возвращения из роддома, собрав вещи и исчезнув навсегда. Мне не было тяжело. У меня была хорошая работа и хорошее начальство, которое выплачивало хорошее пособие, предоставив декретный отпуск. О муже я не тосковала – по предателям не плачут. Нам было так хорошо с Верой, нам никто не был нужен. Мне помогли устроить Веру в хорошую школу для таких же детей как она. Она была очень активной девочкой и сразу изъявила желание записаться в школьный драмкружок. Ее большой и светлой мечтой была роль принцессы в какой-нибудь сказочной пьесе. Надеть платье принцессы, корону, стоять на сцене перед публикой – вот, о чем грезила маленькая, верившая в чудеса, девочка с синдромом… И она дождалась своего чуда. Ей дали роль принцессы на горошине. Радости ее не было предела! Она ликовала! Но каково же было ее разочарование, когда ей показали платье из школьного реквизита, в котором она будет выступать. В нем Вера больше походила на свинопаса. Я успокоила ее и обещала что-нибудь придумать. Другая рукодельная мать за одну ночь скроила и сшила бы для своей дочурки какой угодно наряд, но я шить не умела. Спектакль должен был состояться на Новый год и я решила потратить свои сбережения, чтобы преподнести ей подарок к Рождеству – платье принцессы! Я нашла его. Оно было цвета утренней зари, а по подолу расшито звездочками, какие бывают на небе перед самым рассветом. Я принесла домой коробку и спрятала под елку. До Рождества оставался день. Вера сразу коробку заметила:
- Это мне? – затаив дыхание, спросила она.
- Да, дорогая, это мой подарок тебе к Рождеству, а заодно и сюрприз.
- А что там? – ее лицо стало похожим на мордочку любопытного лисенка.
- Если я скажу тебе, это будет уже не сюрприз. Потерпи, до Рождества остался день.
Она не стала со мной спорить и поспешила к подъехавшему школьному автобусу. В тот день они всей школой отправлялись на экскурсию… Автобус съехал с обледеневшего склона. Никто не погиб кроме одного ребенка. Остальные получили травмы различных степеней тяжести. Имя погибшего ребенка не сообщалось очень долго. Целую вечность. Разве я смогу встретиться в раю со своей дочерью, если молила Бога о том, чтобы это был кто угодно, только не моя дочь? Значит, я желала смерти ее одноклассникам и была наказана. Единственным погибшим ребенком в автобусе была Вера. Она умерла, так и не узнав какой сюрприз ее ждет под елкой… А ведь я столько раз в своем воображении проигрывала эту сцену: вот наступает Рождество, Вера достает коробку, развязывает ленты, открывает крышку и зажмуривается от ослепительного блеска звездочек на платье, потом она кидается обнимать и целовать меня. И кульминация всего – сцена, на которой стоит моя маленькая принцесса. Смеется и смех ее тонет в овациях зрителей. Я отложила ее радость на день. До лучших времен, которым не суждено было настать. Я похоронила Веру в платье цвета утренней зари с предрассветными звездами по подолу…
Она поднялась со скамейки и, не сказав больше ни слова, зашагала прочь.
- У Вас все будет хорошо! – крикнула я – Вы обязательно встретитесь с Верой.
Она обернулась, не замедляя шага, и сказала:
- Да, дай-то Бог…
Я продрогла и, чтобы согреться, решила пройтись вдоль могил. На одной из них мне на глаза попалась надпись: «Спи, моя маленькая принцесса». Аккуратный букетик свежих фиалок и розовый зайчик - к девятилетию.
Погрузившись в свои мысли, я ушла слишком далеко от своего поста наблюдения. Я развернулась, поспешив обратно, и, как оказалось, не зря.
Мэйси сидела на корточках возле свежей могилы миссис Корнфлауэр. Я стояла, скрывшись за широким стволом дерева, и испытывала неловкость от того, что приходится подглядывать и подслушивать.
Аккуратно раскладывая васильки на могиле, Мэйси сдавленным голосом произнесла:
- Пришла, вот, посижу с тобой немного… Почитаю вслух.
Она сделала глубокий вдох и начала читать по памяти:
«Варакушка метался в тумане, отчаянно пытаясь найти потерянный колокольчик. Царапаясь об острые шипы терновника, он чуть не плакал от боли и досады. Варакушкой-пересмешником его назвали за особый дар – в точности передавать голоса птиц и животных.
Но передать звон колокольчика у него не получалось.
Уже упала вечерняя роса и одежда на нем промокла до нитки. Дрожа всем телом, он шарил руками наугад, заработав множество заноз.
Такие колокольчики были у каждого и они были особенными: издавая звон и вибрацию на много миль, они помогали обнаружить себя в любом уголке Васильковой страны.
Колокольчик потерян, а значит, ждать помощи не от кого. Нужно выбираться самому.
Варакушка стал вспоминать уроки отца, который учил его ориентироваться на местности, но как ни пытался определить свое местоположение, никак не мог вспомнить этот колючий куст терновника.
Вдруг, на какое-то мгновение стало совсем темно. Какая-то гигантская птица заслонила остатки дневного света могучими крыльями.
- Братцы мои! Да это же филин! – Варакушка в панике стал забиваться под колючий куст. Исцарапанными в кровь руками он забросал себя сухими листьями и замер.
Он не смог бы сказать сколько так пролежал. Птица, возможно, почуяла живность, да не рискнула приблизиться к колючим веткам. С гулким ухканьем она вынуждена была убраться восвояси».
Я осторожно выглянула из-за дерева. Мэйси молча сидела с закрытыми глазами. Стоя за ее спиной, я негромко, чтобы не напугать, спросила:
- Миссис Миллз?
Мэйси не дрогнула и не обернулась.
- Да, а Вы кто?

Порывы ветра усилились и снова полил дождь.
- Меня зовут Маргарет Джой – я по-прежнему разговаривала с ее затылком - Мне нужно поговорить с Вами и это очень важно.
- В моей жизни не осталось важных разговоров. Также как и важных дел.
- Думаю, Вы неправы и сейчас в этом убедитесь. По воле случая, дневник, написанный Вами, оказался у меня. Не имея понятия о том, чем располагаю, я пыталась прочесть все от слова до слова. Кроме тех страниц, что были написаны от руки – их размыло водой. Словом, я в курсе всей Вашей жизни.
После этих слов она повернулась и медленно подняла на меня глаза. Она выпрямилась во весь рост. Лицо ее было каменным:
- Сколько? – ледяным тоном спросила она.
Черт, да она меня за шантажистку приняла! Я как бы увидела себя со стороны: подозрительная дамочка влезает в чужую жизнь, не разуваясь, и еще холодным тоном оскорблена.
- Вы меня не так поняли…
- Дневник при Вас?
- Да, но мне ничего не нужно. Понимаете, прочитав всю Вашу жизнь, я невольно прониклась сочувствием и симпатией к Вам.
- Так, - сказала она и в голосе ее появились деловые нотки – идемте.
- Но куда?
- Здесь недалеко есть кофейня. Не на улице же нам толковать.
Прямая как струна она поспешила к кладбищенским воротам. Я посеменила за ней. Вид, должно быть, у меня был жалкий и потерянный.
Мы шли быстро и молча. Мэйси то и дело бросала на меня испепеляющие взгляды.
Черт, черт, черт! - думала я – И это та самая милая, набожная и сердечная Мэйси, которая была так отзывчива и добра к людям! Я совсем была сбита с толку и злилась на себя за это.
Мы расположились за столиком возле камина. Было тепло и уютно. И совсем, совсем не хотелось неприятных разговоров.
Нам принесли по чашке чая и уже одно это было здорово. Я чертовски замерзла. Молчание нарушила Мэйси все тем же сухим деловым тоном:
- Покажите дневник.
- Я вытащила его и положила на стол.
- Да, это он. Так что Вы хотите?
- Я уже говорила, что история всей Вашей жизни захватила меня и я искренне хотела бы чем-то помочь.
- Чем?
А действительно чем? Чем я могу помочь? Как же все это было глупо…
Видимо, мое замешательство стало раздражать ее.
- Где Вы взяли дневник?
- Я выловила его в реке. Должно быть, он был у миссис Корнфлауэр в тот момент, когда она падала в воду. А еще я слышала всплеск примерно в том же часу. Полицейские выяснили, что трагедия произошла около пяти часов утра. Мы с Вашей подругой были соседками.
- Вы знали ее?
- К сожалению, нет. Впервые я увидела ее фоторобот на листовке с лозунгом «Пропал человек». Я не знаю чем могу быть полезна, но мне очень хотелось бы как-то поспособствовать тому, чтобы убийцу как можно быстрее нашли и наказали.
- А Вам не приходило в голову, что убийца, возможно, уже наказан? Наказан самой жизнью, а это похлеще любого правосудия.
- Вы так говорите, будто знаете кто убийца.
Мэйси сидела, обхватив побелевшими пальцами чашку, и молчала. Больше мне нечего было сказать, а ей, по-видимому, нечего было спросить.
Я вытащила маленький блокнотик, чиркнула свой телефон и адрес, вырвав страничку, положила на дневник и подвинула к ней.
- Подумайте, миссис Миллз. Хорошо подумайте. Я всегда буду готова и выслушать и помочь.

ГЛАВА 23: http://www.proza.ru/2019/04/11/1191

НАЧАЛО: http://www.proza.ru/2019/04/03/1637