Время, когда цветет черешня

У меня на Кавказе хороший сад. Четыре огромных, черешневых дерева, верхние ветки которых давно переросли окна второго этажа дома. Три саженца черешни, много лет  назад были посажены впереди строящегося дома родителями и названы в честь своих троих детей. Для остальных нашлось место на заднем дворе дома, где они разбили небольшой сад и посадили ещё одно дерево черешни, вишню, два яблоневых дерева и конечно, мамино любимое, абрикосовое.
Посадили и забыли. А деревья, как-то росли и росли сами по себе, прижились и стали полноправными хозяевами нашего участка земли. Первые три, перед воротами в дом, это охранники. Они знают кого впускать, а кому дверь не откроется. Моя черешня, самая ветвистая и плодородная, за сезон не успевают собирать урожай. Мама за неё никогда не тревожилась, зная, что бесполезно её останавливать в росте, обрезая концы. Втрое дерево, это дерево брата.
Растёт между моим и младшей сестрой. Очень стойкое и сильное.
Растет ветками вверх, словно тополь.
Не всегда даёт урожай. Только в сезон, через сезон, но всегда очень крупной , темно-бордового цвета черешней.
Третье, всегда было очень хилое и хрупкое. Каждой весной, казалось, что умерло и больше не зацветёт.
Однако, разогревшись под весенним солнцем, почки распускались столь необыкновенно большими, белыми цветами, которые словно каждый раз, по новой, одевало дерево в свадебный наряд.
Эти три дерева, превратились для мамы в образы, её детей, когда мы все трое разъехались из дома в разные стороны. Удивительно, но именно через них, как она говорила позже, могла догадываться что с нами и как.
Например, мне она точно звонила, только тогда, когда я о ней в это время думала. Натворив и в очередной раз запутавшись в своей суетной московской жизни, я не могла объяснить причину того или иного поступка, но поговорив с мамой, словно кто-то подвязывал мои корни, не отрываться от земли и постоянно помнить о том, что я являюсь старшей и обязана охранять свою семью от проблем и неприятностей.
В отличии от меня, мой брат, образец правильного образа жизни, никогда не доставлял семье проблем. Он выбрал путь, не напрягающий его свободу никем.
Делал и выбирал вещи не совместимые с теми устоями, на которых его воспитывала мама. Он, с детства, был немного другим по мировоззрению, чем другие. Немного выше ветками к солнцу. Черешня плодами и тополь ветвями.
У мамы был очень сложный характер.
Её жертвенная любовь своей личной жизнью ради троих детей очень нас угнетала и мы закончив школу, быстро упорхнули из родного дома во взрослую жизнь.
Однажды, уже много лет назад, в сезон весны, третье дерево так больше и не зацвело и концу лета окончательно засохло.
Мама нам не говорила об этом целый год, пока я приехав летом не увидела вместо дерева младшей сестры новый саженец черешни.
— Это, плохой знак, доча.
—Стараюсь об этом не думать, но мое материнское чутьё не обманешь.
—Я, знаю, что к моим детям подкрадывается большая опасность.
—Ты же умеешь « смотреть» на других, почему ты не можешь посмотреть на свою сестру?  Всем помогаешь, а мне не можешь сказать.
—Впрочем, я видела сон, поэтому выкопав засохшее, посадила новый саженец,- мама причитала, рассказывая о дереве, словно не замечая, что я рядом.
— Что за сон, ма?
— На небольшом  холме от могилы зацвело маленькое дерево черешни. Это было наше засохшее за лето дерево. Наверное, она болеет, твоя сестра, а вы от меня скрываете..
— Ты что мам! Как такое можно скрывать. Ты слишком мнительная. Это дерево с рождения было видно, что долго не протянет. И перестань все время думать о нас. Ты же знаешь у меня все под контролем и я, тебе  всегда все докладываю  чуть ли не по дням, что у нас там в московской жизни происходит.
Стараясь успокоить маму и вслушиваясь в её слова, я, почувствовала непонятную тревогу, которую тут же, боясь что по моему выражению лица, её заметит мама, вогнала вглубь себя, не зная, что она подлая выберет самое  опасное для моего сознания место- мое подсознание.
Прошло лето, и наверное ещё год, прежде чем опять наступил май, бушующий своей свежестью жизни.
Мы, все трое, собирались летом поехать  в отпуск к маме, чтобы успеть к концу июня к сезону сбора черешни.
Это было уже традицией.
За тот год, в нашей семье случилось пополнение. Моя младшая сестра опередив меня и брата, родила нам племянницу и мы с нетерпением ждали лета, чтобы отвести её домой, в родительский дом.
Третьего мая у мамы было день рождение. Она позвонила первого и сказала, что вылетает к нам, чтобы встретить её день рождения с нами. Я, была крайне удивлена таким незапланированным поступком и звонком, буквально за три часа до вылета, который говорил о том, чтобы её не встречали. Однако бросив все дела, помчалась в аэропорт, зная, что она опять возможно прилетела с огромными сумками домашней еды.
Мама шла сквозь толпу встречающих, без сумок, с кошельком- радикулем сжатым под мышкой, в своём любимом платье, с платком на плечах и почему-то в домашних тапочках.
Это было такое несоответствие между её гладко уложенные в высокую косу- причёску волосами, элегантного покроя темно- коричневым платьем и стоптанными, потерявшими свежий вид домашними тапочками.
У меня сжалось сердце, как тогда, когда она говоря о своих предчувствиях, слегка трясла руками, словно отмахиваясь от назойливых мыслей.
— Мааа!,- она обернулась и радостно рассмеялась увидев, что я все же успела её встретить.
— Мам, ты почему в тапочках?,- на её лице отразился испуг и она с удивлением посмотрело на меня и переведя взгляд на свои на ноги, растерянно промолвила:
— Господи, я так спешила, что забыла переобуться. Какай кошмар, пол- самолета знакомых и все сделали вид, что не заметили.
Мы старались рассмеяться, но почему-то мне было не смешно.
После этого у неё будет еще двадцать раз, каждый май по день рождению.
Но никогда больше, не будет того последнего, когда мы её дети, собравшись вокруг нее, сидящей в кресле, признавались ей в любви.
Она держала на руках маленькую внучку, я и сестра сидели на полу у её ног, а брат напротив на другом кресле. Мама, улыбаясь тогда заметила, что хоть ей и было очень тяжело в жизни, но она счастлива тем, что у неё такие дети. Помню, что при этом, она подняв голову, словно обращаясь к Богу, громко и радостно прокричала ему слова благодарности. Этот день был пронизан любовью к жизни, к семье, к тому, что все у всех складывается хорошо и наконец-то можно в этом признаться друг другу.
Мы были прекрасны в своём неведении завтрашнего дня.
Она прилетела, всего на один день. Осталась на ночь у сестры, хотя я её звала к себе, чтобы утром не делать большой круг на машине, чтобы забрать в аэропорт.
На рассвете следующего дня, я просигналила под окнами, мама вышла из дома, а сестра ещё долго махала нам с балкона рукой на прощание.
Это было пятого, а шестого, её не стало.
Сестра открыла двери незнакомым подонкам, не посмотрела в «глазок», не спросила, кто за дверью.
Просто пошла и машинально открыла дверь грабителю.
Дерево засохло. Не смогло уберечь, а забрало с собой, словно не кому его там орошать слезами горя и тоски по родным и близким, оставленных в пору цветения черешни..