На всю оставшуюся жизнь... Рассказ

        Рыболовный магазин, что находится в двух шагах от дома и куда я, чуть ли не в тапочках и с мусорным ведром, всю зиму забегал прикупить «про запас» мормышек, в предвыходной денёк был полон народа. На рыбалку собиралось похоже всё мужское население округи.
      Я и сам, грешным делом засобирался. После схлынувших сорокоградусных морозов погода радовала мягкими деньками и не прокатиться по заветным местам был- бы величайший грех.
       Да и не гоже очередную рыболовную годовщину, что вот-вот грядёт отметить на диване. Как –никак тридцать четыре года исполнилось моему увлечению зимней рыбалкой – почти юбилей!
     Позвонил рыболовным завсегдатаям: где клюёт, на что клюёт? Подсказали: к речке, что соединяет два лесных озера и до которой «рукой подать» перелесками, есть дорога. Не успевает снежок её подбить –рыбаки торят, а значит – поклёвывает рыбёшка!
      По рыбацкому календарю февраль хоть и глухозимье, но на свежую воду рыба идёт и клёв – точно будет!
      Но вот незадача: не ошибиться бы, туда ли поехать?
     А может «рвануть» в предгорья, на форелевое хозяйство?      Грустно одному в даль таращиться, да и накладно.  Сто семьдесят километров туда, назад – столько же. 
     Солярка, бог с ней – не велик расход, а вот по пятьсот рублей за килограмм свежепоймайнной… как-то напрягает. Не поедешь за триста вёрст, с гаком, на час рыбалки за парой килограммов, а на большее и денежек нет.
       Поклёвывает хорошо, а поймать-отпустить не разрешается. И собачкам моим – Гаю и Гаечке нет там волюшки. Ни рыбёшки у зазевавшегося рыбака стырить – больно уж крику много, и собаки местные – шумные и не добрые – копия хозяев.
      Есть вариант поближе, километров на семьдесят – карасей подёргать – вроде поклёвывают, но атмосферное давление падает, а рыба эта ох как и привередлива – чуть, что не так – не дождёшься поклёвки!
      Да и ветер, хоть не велик, но крутит – то с востока подует, то на западный переменит – тоже не в масть.
      Торопиться с утра не буду.  Позвоню знакомым «карасятникам», что встретились накануне у рыболовного прилавка и планируют быть у лунки с рассветом, а там и решение правильное придёт.
      Испокон веков ведётся: «утро вечера мудренее».
      До поздней ночи засиделся в интернете, настраивался – смотрел ролики про зимнюю рыбалку. Лёг спать – не спалось. Баранов считать дело скучное – принялся вспоминать свои рыболовные вылазки с «пелёнок.
      На речку, ту что бежала под крутояром за соседским плетнём бегал с деревенскими мальчишками, едва научившись ходить, с первыми лучиками весеннего солнышка. Ловили пескарей и чебачков на удочку, на «банки» – нехитрую снасть, налаженную из стеклопосудины со вставленным во внутрь воронкой куском рубероида и кусочком хлеба в качестве приманки.
       Подрос – пацаны постарше брали загонять рыбу в расставленные решета- ловушки. Десятилитровое ведёрко пойманной рыбёшки и полуметровая щучёнка – обычное дело для рыболовной ватаги.
       Рыбачил и со взрослыми. Отец сотоварищи, был большой любитель потаскать бредешок по болотинкам ¬– карасиков половить. Не просто ловили, а запруды в окрестных логах строили и выпускали туда мелочь ¬– бульдозер и колхозная солярка вволю. И до наших дней сохранились некоторые водоёмы. Поклон им низкий за это.
       Про зимнюю рыбалку по телеку не показывали и откуда бы знать, что есть такая, узнал от родственника – брата отца. Заядлым рыбаком был. И рассказчиком, помнится, может и вруном, как все рыбаки – тоже был отменным!
       Рыбой я не помню, чтобы он нас угощал – не видели мы его рыбы, но рассказов и баек наслушались вволю.
       Может тогда и зародился в душе у десятилетнего мальчонки интерес к зимней рыбалке, с тех самых рассказов. Но как-то не получалось – сначала нужно было подрасти, чтобы соплями к лунке не примёрзнуть, а подрос, времени не стало.
        Да и дядька на свете не долго прожил. Сгинул, возвращаясь с рыбалки в пургу, торопился успеть на полустанок, к поезду, что стоит две минуты.
       Не услышал за спиной лязга гусениц, не успел отскочить в сторону. Переехала его железяка – не обратили внимания – мало ли кочек на дороге?   
       Пролежал в снегу сколько часов одному господу известно – наткнулись на него люди – шли со станции. Умер, через пару дней не приходя в сознание в сельской больничке. Перевозить нельзя было – сильно поломан.
       Спасти можно было? Да можно, сегодня можно, а никак ни сорок лет назад.
      ГТТэшку* нашли – дядькиными заводчанами оказались – такие же рыбачки горемычные.
      Как и чем дело закончилось – толком не помню, вроде простили всех, списав на несчастный случай.
     На ту рыбалку собирались вместе. Отвёл от беды меня господь, отвёл!
     Вспомнилась и моя самая первая подлёдная рыбалка, да и как её забудешь – она же первая. 
    Под февральские праздники, с пятницы засобирались на красивую речку с милым названием Ниня, что брала своё начало в отрогах притаёжного Салаира.
      А подбил на сей подвиг родственник по линии жены Витька – деревенский чудик, на коего Шукшина не хватило, что б описать в красках, да колоритно все его жизненные перипетии и похождения. С чудачествами, вроде, как и закончившим, с теми, что случались порой на «белогорячечном» фоне – бросил к тому времени пить.
 А чтобы занять время, высвободившееся пристрастился к трём вещам: в сельском клубе сельчан подбил железяки тягать – мускулы наращивать, зимой в проруби купаться – «моржеванием» зовётся и ударился в зимнюю рыбалку.
     Добираться до не близкой деревеньки нужно было рейсовым автобусом. В те годы автомобиль был не только другом человека, но и предметом роскоши–можно так сказать, перефразируя известное изречение тех времён.
      Сговорились с попутчиком, что встречаемся в пятницу, часа в четыре вечера, на автовокзале. Володя, мой напарник и старший товарищ, «профессор» в заячьей охоте, к коей, как и я уже пару лет пристрастился, работал посменно, я – «казак вольный». С одной работы уволился – на другую не устроился. Берём билеты в кассе, либо прямо в автобусе, если получится и едем.
     Подзадержавшись с навалившимися не ко времени делами, чуток припоздал. Напарника обнаружил в зале ожидания в развесёлом расположении духа – любитель «закинуть за воротничок» уже пребывал в своём обычном состоянии. Билеты не брал, да в кассах их уже и не было и  надежда – только на меня. Я приеду и всё решу!
    Поняв, что поездка под угрозой провала, а транспорта в попутном направлении в надвигающуюся ночь не густо, да и желающих выбраться за город на 23 февраля больше, чем стоячих мест, я всё же решил испытать удачу.
    Потыкавшись в плотные спины пассажиров переполненных автобусов понял тщетность своих усилий. Нужно умудриться попасть внутрь ещё и с рыболовным скарбом!
     Пошёл изучать расписание. Только, что отходит автобус на Карабинку – не успеваем. Следующие проходные два, с интервалом в час- полтора. Возможно и наш вариант! Возвращаюсь. В зале ожидания Володю не нахожу! Начинаю лихорадочно носиться по всему автовокзалу, заглядывая чуть ли не под каждую лавку.
       Где? Куда? На улицу «покурить» ¬– отпадает – не курит он.
       Куда?! Куда мог подеваться нетрезвый человек с вокзала? Замели! Вот и два Пэпса* с дубинами на перевес, за порядком приглядывают – я к ним:
     – Не подбирали?
     – Нет, чего его трогать – сидел тихо, потом вышел, вроде на посадку.
     – Уехал, уехал видать с пьяну не туда!
      Мужики, – взмолился я, давай догоним! Пропадёт человек, выйдет в ночь на своротке каком, зима же! Помогите братки, по-свойски! Я внештатник милиции по линии участковых! Сергей Гахов в Восточке куратор, сам я документы на службу в милицию оформляю. Помогите, а?
       Толи вид у меня такой, что мёртвые бы прослезились, толи мужики –мужиками оказались, но через три минуты экипаж, свирепо завывая сиреной и сверкая мигалками понёсся догонять отошедший автобус.
      Настигли километрах в трёх от вокзала, под самым натужным подъёмом на Барнаульский взвоз, что вёл к выходу из города.
      Водитель автобуса ошалевший от манёвра подрезавшего милицейского УАЗки испуганно выскочил из кабины – замели менты с «зайцами»!   
      Через пяток минут бедлама, вызванного поисками компаньона и выяснив, что Володьки в автобусе нет, вернулись на вокзал.
     На знакомой скамеечке, в зале ожидания и обнаружили моего приятеля.  Разбудили – оказалось всё просто: отлучился за бутылочкой в привокзальный ларёк. Едва ворочая языком мило улыбался. Что тут скажешь? Святой человек!
      В деревеньку попали уже поближе к полуночи. Гостям городским были рады – радёшеньки, накормили ужином и спать уложили.
      Встали часа за два до рассвета, по глубоким потёмкам. Настрой у хозяина к рыбалке серьёзный, да и путь не близкий. Тропой заснеженной, по колено в снегу до ближайшего каючака* брести километров шесть-семь. Нужно поторапливаться.
      Мне, профессиональному спортсмену не в тягость расстояния, Володьке…Володьке посложнее будет… с похмела-то, но ничего, ходок бывалый, да и возраст самый-самый расцвет мужицкий – тридцать пять!
     Серело – были уже на льду.
    Одним на всех буром с тупыми ножами, кое-как проковыряли в метровом льду лунки и попытались рыбачить. Не клевало.
    Толи погода рыбку придавила, отбив желание завтракать, а может и не было её вовсе в омуте то, но поклёвок за день я не увидел.
     Набурив по всему омуту ажно восемнадцать лунок (считай восемнадцать погонных метров льда!) в зимней рыбалке казалось разочаровался, полностью и навсегда.
       У приятелей моих дела шли чуток лучше: поймали на двоих пяток окуньков, с мизинец. 
        Витька, со знанием дела приладил их на жерлички – авось клюнет.
        На водоёме совсем грустно. Погода – тоже не радовала. Тепло и пасмурно и шёл противный мелкий снежок. Высокие обрывистые берега надёжно защищали от малейшего дуновения ветерка, но всё равно зябко. Сыро и зябко.
        Часам к трём засобирались домой. Смотал нехитрые снасти.
     Витька копошился чего-то у крайнего прутика-сигнализатора.
   – Мужики! – срывающийся до хрипоты Витькин голос, вывел из оцепенения. Я её в лунку завести не могууу!!! Помогайте!
      Бросив пожитки рванули на зов.  И действительно! Подо льдом, на конце лесы возилось что-то непотребно громадное. Натянутая струной нить, накрученная на голую ладонь до крови разрезала мизинец.   
       Чувствовалась в сопернике мощь! Опытный рыбак, коим был Виктор слабины не давал. Чуть-чуть даст свободы хозяйке омута и тут же, сантиметр за сантиметром, преодолевая сопротивление тянет к лунке.
        Но вот незадача! Поставить вертикально щуку, а это несомненно была она – другой рыбы таких размеров в реке отродясь не водилось, чтобы завести в лунку не получается – толстоват лёд.
         Диаметр бура тринадцать сантиметров – маловат будет для такой арясины, да и арапом, на «дурака» её не взять.      
    Орёт Витька благим матом, не переставая бороть хищника:
   – Уууу! Кручки, крючки-то на карасика болотного на жерличке! Я их с пяток, на тоненьких поводках в окунёчка понавтыкал-л-л-л! Уйдёт, пообрывает  паскуда-а-а!  Не было в припасе хороших-то крючков! – орёт белугой   рыбачек.
     Через пол часика мытарств, когда стало понятно, что щучень просто так не сдастся и завести её в лунку не получается, приняли решение засверлить рядом пару лунок, чтобы дыра была поболе.
     Сказать – просто, да вот сделать – сложно. Не получается перешеек ледяной между двумя лунками убрать – бур соскакивает. Ножом, размером со складешок карманный сантиметров тридцать льда убрали, а как добрые ещё семьдесят победить – невдомёк! Пешня нужна!   
      Щука подустала, не так-то уж сильно и тянет – не мудрено, второй час битвы пошёл. Вырезали с талины палку сучковатую на манер багорика – продёрнули лесу в соседнюю лунку, но похоже зря.
     Ни на шаг к цели ни продвинулись, а раздалбливать теперь как?
     Делать нечего. Бежать надо в деревню за пешнёй, пока солнце не село.
Кому бежать? Понятно, что самому молодому, да спортивному – то есть мне…   
     Неожиданно вызвался компанию составить Володя, весомо обосновав желание:
     – Надо бы до шести в мага;зин успеть, пока не закрыли – литрушку водочки прикупить! Щуку обмыть ведь надо?! 
     Бежали все неблизкие километры галопом: мне привычно, а Вовану хоть плач, но успевай! Колосники горят! 
     Обратная дорога показалась бесконечной.Хода прибавляли, заставляя крепче сжимать в руках увесистую железяку свежие волчьи наброды, отчётливо видимые в свете вывалившейся средь смурного неба крутобокой луны
     До цели оставалось совсем не много, когда где-то слева и чуть впереди, в речном яру раздался протяжно-леденящий душу вой, подхваченный вторым, третьим волчком, но уже позади меня.
     Только вперёд, назад дороги нет. Чуть-чуть и у цели!
     Слышал я знакомый леденящий вой, но было это много лет спустя, когда охотничая в предгорьях Алтая наблюдал загонную охоту громадной стаи волков – так же подвывая, закруживали на безжалостную засаду парочку косулёшек.
     И хорошо тогда, что не понял, что происходило и гнали меня в западню голодные звери.
       Андрея застал в прежней позе: на руке намотана леска, в другой руке палка. Всё время нашего отсутствия честно посвятил борьбе с зубастой. Преодолевая сопротивление подтянет к лунке щучень и давай её по черепушке колом молотить – надоест владычице – отойдёт та в сторонку, метра на два-полтора – тянет её рыбак назад к лунке. Так и замутыскал до изнеможения.
    И когда, в расширенную до нужных размеров лунку показалась щучья голова с сорванной в кровь кожей и потухшими от бессилия глазами стало понятно, что сопротивление сломлено окончательно.
    Дорога домой, да со знатной добычей, да грудью, распираемой от счастья, показалась короткой.
   Забыты были и волки, забыто и напряжение колготного денька. Радость и вброшенный в кровь адреналин переполняли организм – какая там усталость!
    Поутру, собираясь домой, взвесили на старом пружинном кантарике  щучень невиданную: шесть триста.
    Разрубили топором на чурке.Голова с доброй частью хребтины по праву досталась хозяину – нам с Толиком - остальное.
    Рейсовый автобус был переполнен. Заходили последними, проталкиваясь между баулами и телами пассажиров, гордо неся перед собой громадный абалаковский рюкзак набитый вещами из которого, на четыре добрых ладони торчал щучий хвост.
      Пассажиры, большей частью местные жители, удивлённо и одобрительно цокали языками, кто-то усомнился, что рыба поймана в Нине – отродясь такой не видывали. Но, по-доброму, завидовали и восхищались удачливыми рыбаками.
        Мы с Толей тихонечко усмехались, переглядываясь, радуясь нашей маленькой хитрости как тот ушло-ленивый подросток, возвращающийся с сотоварищами из похода за полевой клубникой,проспавший весь день на косогоре. А чтобы не стыдно было пустым по деревне возвращаться нарвавшего травы на дно ведёрка,присыпав парой-тройкой пригоршней ягод, что не влезла в брюхо.
     В жизни рыб здоровенных доводилось ловить не мало, среди которых попадались и пудовые щуки и и трёхпудовые сомы, но та, самая первая, трофейная, осталась в памяти навсегда.
      К зимней рыбалке с жерлицами больше не возвращался, только изредка, за компанию. Приглянулась другая снасть – мормышка. Хоть и рыбка «не та» в размерах, но поклёвывает чаще, да и мастерства поймать её, требуется не мало. Динамичней рыбалка, интереснее.
      Да и не голодные мы, а так – баловства, да заделья ради рыбалим…
    

     Утренний клёв я проспал, не услышав прозвеневший будильник…