Беспросветность, как она есть

О беспросветной жизни дореволюционного крестьянства на примере села Бельцово. 

      Помните, как на гребне перестройки и гласности  поднялась отличная от привычной, единственно правильной, точка зрения на положение российского крестьянства? Стало вдруг выясняться, что в советское время очевидность выглядела не совсем так, как на известном холсте художника Пластова. Ну, том самом, где разнаряженные колхозники восседают за ломящимися от яств столами, музыканты играют, а Сталин с плаката улыбается: «Жить стало лучше, жить стала веселее». И с коллективизацией вышло не совсем так, как мы думали, только по дороге к местам депортации и в первый год зимовки полмиллиона кулаков-выселенцев сгинули. А поскольку аккурат в то перестроечное время случилось массовое обострение  памяти, старожилы и рассказали, что до революции и коллективизации в деревне жилось гораздо лучше, нежели после них.
      Сегодня наблюдается обратное явление. Вновь в ходу риторика советской историографии про беспросветность и забитость крестьянства при проклятом царизме.  Безусловно, жизнь российской деревни была тяжелой во все времена. Иначе, чего бы ради крестьяне по первому зову массово срывались с родных мест и отправлялись на освоение дальневосточных земель. Туда, где никогда не было дворянских землевладений. Где доставшиеся от царских щедрот наделы еще предстояло освоить путем неимоверных усилий. 
      Как же происходило становление крестьянства на новых землях? Действительно ли этот слой населения был забитым или,  несмотря на всю незавидность  положения, помимо хлеба насущного землепашцев интересовала культурная сторона жизни в виде традиционного патриархального уклада и личностного развития.
      Прежде, чем дать слово документам, зафиксировавшим  культурный срез жизни  Бельцово, что находится в Яковлевском районе Приморья, несколько слов истории.  Возникло селение при станции романовского телеграфа. Первые десять семей прибыли в Южно-Уссурийский край из Полтавской губернии, непосредственно до места водворения добрались из урочища Анучино сплавом по реке  Даубихэ в 1885 году. Бельцовцы жили очень бедно. После прокладки тракта появилась возможность сбывать выращиваемую продукцию, что привлекло  новых поселенцев. Таким образом, спустя шесть лет дворов уже было 22, земли обработанной 230 десятин, лошадей и  волов - 100, коров - 62. Открылась часовня, строились  мельница и хлебозапасный магазин.
      Школы не было. Но, как следует из отчета чиновника Примоблстатотдела, «в зиму 1899-1900 года учил ребят грамотный солдат, взимал по 1 рублю с ребенка в месяц. За избу, где учились дети, мир платил 25 рублей за зиму, дрова поставлялись натурой, книги и учебники каждый покупал сам».
      Жили первопоселенцы пока еще во временных домах-мазанках. Тот же чиновник дал описание его внутреннего убранства: «В углу, тотчас от входа — глинобитная печь на стойках, от котороой к противоположной стене идут широкие нары. Окна микроскопические, тут же, еле живой стол и скамья, роль последней иногда заменяют сундуки. Убранство завершает дежа с водой и несколько пар разнокалибирных сапог под нарами. Несмотря на такую простоту, поражает постоянный порядок. Все на своих местах. Иконы в переднем углу убраны чистыми вышитыми полотенцами, а иногда и гирляндами бумажных цветов. Особенно приятно войти в избу новосела утром в воскресенье, когда и стол и пол положительно блестят, а вся семья собралась за столом за чтением обедни по требнику».
      Буквально через два-три года бельцовцы  примутся за возведение  школы и храма, здания и сегодня целы. Вот так на века умели строить наши предки: из смолистой лиственницы, с чувством, полагаясь лишь на топор, двуручную пилу да помощь Божью. Сегодня многие возводят хулу на церковно-приходскую школу, а ведь по своему времени она давала приличное образование и духовный стержень.  У бельцовцев не все сразу получалось идеально (у кого-то денег не хватало на обучение детей, кто-то без  детских рук не мог обойтись в хозяйстве), но со временем сторонниками образования чад своих стали все жители поголовно. Владивостокская епархия, пытаясь сделать школу более привлекательной, при школах организовала небольшие пасеки, опытные участки и ввела на бесплатной основе уроки для свободного посещения по пчеловодству, травосеянию и домоводству.
      По состоянию на 1913 год в Бельцово уже 85 дворов, есть два питейных заведения. Интересен приговор сельской общины от того же года: «В развлечение себя и поучение открыть народную библиотеку-читальню, о чем ходатайствует заведующий Бельцовой школой священник Вячеслав Завьялов». В 1915 году  Завьялов  представил отчет о  работе библиотеки, предназначавшийся для глаз Владыки Владивостокского и Приморского Евсевия. Однако, отчет понравился его преосвященству настолько, что по распоряжению того, в целях распространения опыта, был опубликован в епархиальных ведомостях.

      Давайте и мы прочтем фрагмент из него: «Почти все российские народные библиотеки правительством мало субсидируются, а в разгар Великой войны – подавно не подавалось надежды на правительственную помощь. Все средства приходилось извлекать на месте, пользуясь щедротами жителей, обнищавших от четырехлетнего недорода, да милость благих посторонних дарителей. Такое плачевное состояние не стало тормозом дела.
      Выбор помещения пал на старое здание часовни. Жители села перенесли здание на место по соседству с храмом, подложили фундамент, сделали новый пол, обмазали стены, выбелили их. Здание приняло соответствующий вид. Были собраны средства на меблировку: массивный, специально библиотечный шкаф, стол, скамьи, лампу. Первыми обитателями шкафа явились книги из школьной библиотеки; главным же ядром библиотеки послужил ценный милостивый дар его Высокопревосходительства Афанасия Михайловича Венчакова, потом пожертвования от многих других лиц. Так, шутя, собралось порядочное количество книг с хорошим подбором.
      Вся библиотека разделена на шесть отделов и составлен библиотечный  каталог, а именно: религиозно-нравственный, исторический и патриотический, популярно-научный и сельскохозяйственный, беллетристический, детский школьный,  книги по педагогике и справочная литература. Первый отдел начат книгой книг – Библией, житиями святых. В историческом отделе есть в полном составе издания издательства «Верность»; в третьем отделе - популярные издания Павленкова, Слепцовой, Давриена, Горбунова-Посадова. Широкий подбор повестей, рассказов, романов русских классиков. Большинство книг в переплетах, не переплетенные переплетаются в своей же школьной переплетной мастерской».
      Помимо того, что 90% дворов записались в библиотеку в год ее открытия и брали книги на вынос, действовал читальный зал, где практиковалось чтение вслух. Впоследствии читальный зал стал функционировать на постоянной основе по  воскресеньям и в праздничные дни. Вот как об этом говорится в отчете: «Кончилась вечерня и все перешли из храма в помещение читальни. Учитель Дмитрий Иванович Степанюк озаглавливает громко «Майская ночь». Тихо-тихо, так все насторожились. Он объясняет, что «этот рассказ пахнет так чудно тем дорогим краем, родиной Полтавой, и выбор пал на него не потому, что автор Н.В. Гоголь описывает здесь правду, а потому что он умело, красиво описал природу Украины. Старинный дедовский быт, что и наши старики вспомнят о далеком, милом крае, где сейчас все залито белым цветом черешен, вишен, акаций, а молодежь представит себе ту красивую картину, которую смогут увидеть, если приложат труд и любовь к родному селу.
      Началось чтение. С тихой грустью в такт чтения качаются седые головы при описаниях красавицы Украины. Видимо, каждый унесся мыслями в свое родное село, видит родные белые хатки, и ветряки, и ставок тихой воды, и греблю с густыми лозами. Бабы с удивлением шепчутся: «О, Господи, и в наших Кленовицах или Бугаевке так же хорошо было, не про нас ли это пишут?» Потом взрывы дружного веселого смеха раздаются при описании сцены пана Головы с хлопцами. А вот смутились, лица покрылись печалью, жадно следят за судьбой бедной панночки. Бабы даже пустили слезу, за то все рады за Левку и Галю. Все это им близко, знакомо, может быть, переживалось. А, если хотите, они расскажут и про себя, в их коханье было замешано что-то, какая-то сверхъестественная сила, то не видать бы им своих Хиврь, Оксан и Одарок. Малоросс-крестьянин любит вспоминать доброе-старое.
Незаметно разговоры переходят на поля с пшеницей, огороды. Все как-то дельно, спокойно. Чего вы тут только не наслушаетесь – и дела, и веселья, ведь у крестьянина так одно с другим вяжется: серьезное с прибауткой, остротой, а начнет говорить о потешном – физиономия самая дельная, серьезная! Но мало-помалу начинают расходиться. Часам к 8-ми вечера помещение пустеет. И чувствуется, что день проведен хорошо – празднично: помолились, почитали, отдохнули физически, перекинулись словечком. Кроме искренней благодарности учреждению ничего не слышишь!»
 
      Пройдет еще один год и по инициативе того же священника и  заведующего школой в здании последней осуществиться не менее значимый  культурный проект с громким названием «Школьный музей Великой войны народов». Экспонаты  для него будут присланы, почитай, прямиком из эпицентра военных действий, и позаботятся об этом бывшие учителя школы, а на тот момент солдаты Русской Императорской армии Владислав Герасимович Быстрицкий и Дмитрий Иванович Степанюк. 
      Об этом событии прочтем в статье епархиального наблюдателя церковно-приходских школ, действительного статского советника В. Антонинова в том же  журнале «Владивостокские епархиальные ведомости» за 1917 год. Ради возможности воочию увидеть музей,  человеку пришлось провести сутки в пути, между прочим, на двух видах транспорта добираться: поездом и на лошади.  Интерес представляют сами присланные экспонаты, вот их перечень:
1. Шинель германского солдата.
2. Пояс с медной пряжкой германский.
3. Походная кожаная сумка с ремнями германская.
4. Погоны германского офицера.
5. Чашка и ложка походные германские.
6. Каска, пробитая пулями в пяти местах с гербом и названием части германская.
7. Каска германского драгуна.
8. Австрийский солдатский головной убор.
9. Часть брезентовой палатки германская.
10. Брезентовый подсумок германский.
11. Характерный башмак с обвязкой австрийский.
12. Курительная трубка германская.
13. Жестяной медальон нашейный с изображением Вильгельма.
14. Кожаный портсигар (в середине курительная бумага) с прострелом, взято у германца. Имеется надпись по-русски: «Владивосток, Кар..» /неразборчиво.
15. Защитные противогазовые очки русские.
16. Защитные противогазовые наушники русские.
17. Защитные противогазовые маски – 2 штуки.
18. Запасные перевязочные пакеты – 2 штуки.
19. Кошелек с германским штемпелем, в нем 4 золотых тонких нашейных русских креста.
20. Германская винтовка.
21. Германский штык-сабля с ножнами.
22. Германская обойма с разрывными пулями.
23. Германская прокламация.
24. Обойма револьверных патронов германская.
25. Русский медный пятак 1782 года с с инициалами «Е.И»  - подарок германского раненого, хранившего его, как талисман.
26-40. Коллекция германских и австрийских бумажных денег и монет (12 наименований, 16 экземпляров), серебряная русская монета достоинством 10 копеек 1915 года чеканки.
39-41 Целый шрапнельный стакан и два осколка.
42. Носовой платок – дар Государыни в армию.
43. Открытка «Христос Воскресе» с изображением Государя, христующегося с солдатом.
44. Пачка юмористических и других журналов с военными рисунками.
45. Большая карта Европы.
      «На собранные учащимися деньги, - читаем далее, - заказаны и изготовлены два небольших поименованных учителей-воинов портрета, которые предполагается повесить на школьной стене, а их письма, имеющие общий интерес, поместить в учреждаемый музей. Затем предполагается отдать для увеличения уже сделанные школьным фотографическим аппаратом снимки с изображением 37-ми человек из сельчан Бельцово, которые тоже находятся на войне. По изготовлению портретов участников войны, их также предполагается поместить в музей в виде альбома на память сельчанам об их сынах, жертвующих собою для блага и счастья дорогой Родины».

      Снабжение товарами  во всем Южно-Уссурийском крае поначалу было налажено плохо, потому организация деревенских ярмарок имела для новоселов огромное значение. Окраинное положение Бельцово (медвежий угол) не позволило развить это явление на своей территории, зато бельцовцы посещали ближайшие ярмарки в  селах Спасском, а затем и в Яковлевке, которые вкупе проводились в течение двух недель в году. В отчете чиновника Риттиха «Переселенческое и крестьянское дело...» прочтем: «Главные предметы торговли ярмарок и базаров – домашние животные и зерно», чуть позже к этому короткому списку добавились домашняя утварь, мануфактура, игрушки и сувениры работы кустарных мастеров. А еще позднее ярмарки приобрели черты народных гуляний с самоварами, калачами, блинами, играми, состязаниями и качелями. К ярмаркам готовились не токмо ради продать и приобрести, но и себя показать да на людей посмотреть.

      Храм, школа, музей, библиотека, ярмарка — все это было в маленькой крестьянской деревне на дальней окраине Уссурийского, как прежде назывался он, края. А мы-то из сегодняшнего далека рассуждаем о невежестве, забитости и беспросветности!