Сказка о последнем эльфе

Говорят, когда боги создавали время, они создали его достаточно. Последний из эльфов знал это, как никто другой. Его память бессмертного существа вмещала многие тысячелетия прожитых лет. Сейчас даже и не вспомнить тот мир, что некогда считал эльф родным…
Звали последнего эльфа Стесис. Когда-то он слыл лучшим поэтом. Но муза покинула его. Последние две тысячи лет он провел высоко в горах, среди ледников, в долине. В ледяном саду, под сенью деревьев из прозрачного льда, Стесис сидел в хрустальной беседке и тосковал по своей единственной любви.
Фея пробуждения, когда пришел ее срок, растворилась в окружающем мире, оставив эльфа наедине с его бессмертием, с его множеством прожитых жизней и пройденных миров.
Стесис, оставшись один, погруженный в черную тоску, хотел было уйти вместе с другими эльфами, но фея остановила его. Лишившись физической оболочки, фея пробуждения стала толикой окружающего мира. Иногда она являлась своему любимому в снах. Как-то раз, явившись ему ночью, она прошептала слова вечной любви и попросила Стесиса не покидать этот мир.
— Когда, из этого мира, уйдет последний эльф, вместе с ним волшебство окончательно покинет землю, а этого допустить никак нельзя!  Жди знака, — шептала фея эльфу, целуя его в горячие губы, — жди, и ты будешь свободен!
Долгие две тысячи лет он ждал, глядя в прозрачное око оракула, ожидая знака. А его все не было…
Отчаявшись, Стесис хотел оставить свою печальную обитель, уйти в ту дверь, через которую некогда пришли сюда эльфы, чтобы закрыть её навсегда. Он даже вышел за врата долины, чтобы никогда не возвращаться. Тогда и явился ему знак.
Он почувствовал его, всей своей поникшей, не до конца утратившей свой поэтический дар, душой. Вздрогнув, эльф замер, балансируя на остром, как бритва гребне горы, прислушиваясь к своим чувствам, к вибрациям пронизывающим этот мир — мир людей. Закрыв глаза, он еще раз прислушался к своим чувствам. Ему удалось прочувствовать тот краткий миг, когда в этом мире вновь пробудилось большое волшебство. Перед его внутренним взором предстало молодое, увлеченное лицо, склонившееся над старым манускриптом. Буквы в тексте складывались в мелкий, убористый текст. Стесис даже успел разобрать несколько строчек: «Приветствие Эаренделя, светлейшего из ангелов, над средиземьем ниспослано людям.»
Не хуже оракула, эльф, предчувствуя замер, ощущая, как чуждая магия, так одновременно похожая на магию его собратьев, что писали книгу знаний, и,   такая же самобытная в будущем, набирает свою силу. Искра даст начало огню — огню жаркому!
Стесис охнул, когда в его голове загромыхали гномьи марши, звон клинков в битве при Пелеоноре, удары молотов, выковывающие волшебные кольца. Ветер, пронзающий насквозь настоящее ледяное дыхание ледников, заговорил с эльфом, голосом его феи, ставшей навеки частью этого мира.
— Время пришло, мой дорогой!  — говорил ветер. — Теперь ты можешь идти! Ты свободен.
— Но, я не хочу! — шептал в ответ эльф.
— Время скорби прошло, — вздохнул ветер и стих.
Голос его души — любовь Стесиса замолкла навсегда. Оставшись совсем один, последний эльф побрел прочь, роняя скупые слезы, которые мгновенно застывали на его щеках в колючие льдинки.
Погруженный в себя, в свои мысли и воспоминания, бесконечной чередой всплывающие из неведомых глубин его памяти, Стесис шел по горам, не замечая, что иногда его нога соскальзывала с обледеневшего камня и тогда эльф, сам того не замечая, шел по воздуху, словно по твердой земле.
А впереди, в разрывах облаков, беззвучно сверкая зарницами, распахивалась дверь — проход из этого мира, во множество других...