Святая, честная память...

           СВЯТАЯ,ЧЕСТНАЯ ПАМЯТЬ.
Наш народ, к счастью. не забыл, не может забыть войну. Не мог и спустя десятилетия стать равнодушным, безучастным к её участникам, жертвам. В сердце каждого, даже если он и пришёл на родную землю по прошествии многих лет после кровавой войны, не извлекаема острая заноза.
Ни один из нас не может не ощущать горечь и боль, потому что война вошла в каждый дом.
Мы не Запад, где не каждый помнит и знает о нашей войне…
Какие же были удивительные люди того сурового времени! Как они любили жизнь! Как хотели жить!
Каждый из них. Без сомнения, в чём – то был талантлив, от природы одарён, Как далеко они уносились в своих мечтах о послевоенном. Победном времени, Каким радостным, счастливым, солнечным, душевным оно им представлялось Как завидовали они потомкам, которые будут жить, как им казалось, в голубом, добром, уютном времени спустя многие годы.
Конечно, утихомиряло их боль, гордились, им придавало сил и мужества, что они жертвуя собой, подарят нам счастье, что мы будем безмерно благодарны им, будем помнить их…
В руках у меня маленькая книжечка, брошюрка меньше школьной тетради. В ней собраны стихи поэтов, многие из них погибли. Это необыкновенные стихи, без всякой вычурности, без желания блеснуть оригинальной рифмой, надуманным сравнением. Они искренны, просты, мудры. Они не могут быть другими _ написаны в окопе, на прикладе винтовки, перед боем или в госпитале, морском походе. В нескольких строчках их яркая картина чувств поэта, его ощущение близкой смерти, жажда жизни, тоска по дому, близким и любимым.
Джек Алтузен, погиб под Харьковым в 1942 году.
                «На войну уходил я из дома,
                Плыл над городом день голубой.
                Переулком, где всё нам знакомо,
                Шли мы рядом, родная, с тобой…
                …В тот день голубой
                Вся отчизна меня провожала,
                Весь народ провожал меня в бой.
Всеволод Багрицкий. 20 лет. Погиб в 1942 году под Ленинградом.
                « Мы двое суток лежали в снегу.
                Никто не сказал:» Замёрз, не могу».
                Видели мы – и вскипала кровь-
                Немцы сидели у жарких костров,
                Но,побеждая, надо уметь
                Ждать, негодуя, ждать и терпеть…
Борис Богатков, 21 год, погиб под Смоленском в 1943 году.
                « Метров двести – совсем немного –
                Отделяют от нас лесок.
                Кажется, велика ль дорога?
                Лишь один небольшой бросок…
                Перед нами – «ничья» поляна,
                А враги – у того леска…
Мирза Геловани,27 лет, погиб в 1944 году на фронте.
                « Выстрелы, кровь и стенанья…
                Едва ли
                Я позабуду их вечером мирным…
                Как замерзали, о, как замерзали,
                Зори вечерние во поле минном…
                Пули устали к победному часу,
                Пушки охрипли. И танки застыли,
                Мы поднимали победную чашу –
                Ты был так близок, но ты был в могиле…
В другом коротком стихотворении « Простите». Есть строчки:
                «И если сердце встретит пулю вражью,
                И упаду вперёд я, как бежал,
                Уж вы меня простите,
                Да, простите,
                Что не пришёл и слова не сдержал…»
Костя Герасименко,.35 лет, умер в 1942 году от тяжёлого ранения.
                ПЕСНЯ.
                « Я прошёл за врагом по следу
                Много верст и в метель, и в зной,
                И всегда, как вера в победу,
                Ходит песня со мною в бой…
                Ну, а если поду от раны,
                Если сердце замрёт в груди,
                Ты на поле среди тумана,
                Ты меня на жнивье найди…»
Захар Городисский, 21 год, умер от ран в 1943 году.
                « Если смерть повстречается близко
                И уложит с собою спать,
                Ты скажи друзьям, что Захар Городисский
                В боях не привык отступать,
                Что он, нахлебавшись смертельного ветра,
                Упал не назад, а вперёд,
                Что лишних сто семьдесят два сантиметра
                Вошли в завоёванный счёт.
Татул Гурен,30 лет, погиб в 1942 году под Севастополем.
                « Снова застит завеса дыма
                Крымских высей седую даль,
                Стоит биться за горы Крыма,
                Погибать ради них не жаль…
                Обессиленная вконец,
                Смерть уж пятится шаг за шагом
                Наше мужество и отвага
                Возлагают на нас венец…
Мусса Джалиль, 38 лет, казнён в Берлинской тюрьме.               
                « Были между жизнью и смертью
                Столько дней…А сколько впереди?!
                Станем ли о прошлом вспоминать мы?
                Упадём ли с пулею в груди?
                Если, послужив своей Отчизне,
                Вечным сном засну в могиле я,
                Загрустишь ли о поэте – друге,
                По казанским улицам бродя?...
Павел Коган,24 года, погиб в бою под Новороссийском, как будто бы обращаясь к нашим дням, говорит в « Лирическом отступлении» о своём поколении:

                « Мы были всякими, Но, мучаясь.
                Мы понимали: в наши дни
                Нам выпала такая участь,
                Что пусть завидуют они.
                Они нас выдумают мудрых,
                Мы будем строги и прямы,
                Они прикрасят и припудрят,
                И всё-таки пробьёмся мы!...
Николай Майоров, 23 года. Погиб под Смоленском.
                Мы все уставы знаем наизусть.
                Что гибель нам? Мы даже смерти выше,
                В могилах мы построились в отряд
                И ждём приказа нового, И пусть
                Не думают, что мертвые не слышат.
                Когда о них потомки говорят…»
Как это верно!
Иосиф Уткин, 41 год погиб в авиационной катастрофе, возвращаясь в редакцию с фронта.
                ПЕТЛИЦЫ.
                « Не могли бы вы, сестрица,
                Командиру услужить?
                Не могли бы вы петлицы
                На шинель мою пришить?
                Может быть, вдали, в разлуке,
                Невзначай взглянув на них,
                Я с волненьем вспомню руки,
                Нашивавшие мне их.
                Сердце станет так приятно
                …А когда война придёт,
                А когда меня обратно
                К нам победа приведёт,
                Может быть, тогда, сестрица,
                Уцелевшие в огне
                Эти скромные петлицы
                Вам напомнят обо мне…
И ещё одно стихотворение.
                ИЗ ПИСЬМА,
                « Когда я вижу, как убитый
                Сосед мой падает в бою,
                Я помню про его семью,
                Мне представляется, невольно,
                Его обманчивый уют.
                …Он мёртв уже. Ему не больно,
                А их ещё…письмом убьют!»
Владимир Чугунов,32 года, погиб на Курской дуге.
                ПОСЛЕ  БОЯ.
                Хорошо, товарищ, после боя,
                Выдыхая дым пороховой,
                Посмотреть на небо голубое –
                Облака плывут над головой.
                Их в затихшем орудийном гуле,
                Что в ушах моих ещё звенит,
                Вся страна в почётном карауле
                Над убитым воином стоит.»
Прочитав с десяток томов истории войны, вряд ли получишь такое яркое, незабываемое понимание войны, как в этих скупых, идущих из глубины души, строках. Не дают они нашей памяти спать!
Поэты, участники войны и теперь, спустя десятилетия после её окончания больно, горько помнят войну и отвергают лёгкое, не мудрое, а часто и своекорыстное её изображение.
                КУРСКАЯ  ДУГА.   
                « Я не хожу на утренники в школу,
                Чтоб ложу ветеранов «украшать»,
                Хоть каждый год весной для протокола
                Меня не забывают приглашать.
               
                Мне сложно объясниться – как награду
                Я получил за Курскую дугу,
                Врать не хочу, а горестную правду
                Рассказывать детишкам не могу.
               
                Рассказ о Курске – горькая пилюля,
                Мне в сорок третьем быть там «повезло»
                С шестнадцатого жаркого июля
                И по двадцать четвёртое число.
                Там, загнанная в болота,
                Удерживая вражеский напор,
                Уткнулась мордой матушка – пехота
                В брусничный малахитовый ковёр.
               
                Ведь не расскажешь детям в самом деле,
                Как умер Сашка, корчась и хрипя,
                Как девять дней мы ничего не ели
                Не спали и ходили под себя.
               
                Как к нам приполз посыльный от комбата.
                Приказ о награждении достал,
                Привстал, спросил: « Ну как вы тут, ребята?»
                И снайперскую пулю схлопотал.
               
                Как немцы вновь и вновь атакавали
                Спокойно, методично, день за днём,
                А в паузах в болото трамбовали
                Нас миномётным навесным огнём.
               
                Как, ползая вдоль нашей обороны,
                Я сквозь голодный войлочный туман
                Среди червей выискивал патроны
                В карманах неживых однополчан.
               
                Спустя неделю мне уже казалось,
                Что пролежу в болоте до седин,
                Что никого в России не осталось
                И я воюю с немцами один.
               
                В конце стрелял без ориентировки,
                И от меня, в бредовом далеке,
                Остались лишь глаза, прицел винтовки
                И напряжённый палец на курке…
               
                Так я и бился с немцем – по пластунски,
                И мне ужасно стыдно оттого,
                Что для победы под Великим Курском
                Я.в сущности, не сделал ничего.
               
                Смотрю. Как рассуждает о наградах
                Какой – нибудь седой, почтенный муж,
                Как истреблял он тысячами гадов
                Из пулемётов, танков и катюш,
               
                Как гордо, страх и боль превозмогая,
                Громил он ненавистного врага,
                Наверное,ещё одна, другая,
                Была в России Курская дуга.»
                Леонид  СЕРЫЙ ( живёт в ОМСКЕ).
Мой дядя Фёдор с пробитой головой, раненый в ногу и руку, никогда, несмотря на мои просьбы. не рассказывал о войне.