Застрявший в треугольнике. Часть 17

Проснувшись Таня внезапно осознала, что вчера она настолько увлеклась происходящим, что за всеми своими страхами позабыла об одной мелочи - она ведь уже давно публикует свою рукопись! Сделав это « открытие», она уселась поудобнее и принялась обдумывать - что это ей даёт? Не надо ничего прятать! На этом хорошие новости заканчивались и начинались плохие - если кто доложит Тобену и кинет ему пару ссылочек её иронического пересказа его драматических событий, то ей- конец.
- А кто мой главный информатор? - Спросила себя Таня и тут же ответила, - Прадип! Значит ему тоже лучше обо всем помалкивать! Словом, этот не сдаст!

Убедив себя таким образом в маловероятности неизбежности Тобеновской расправы, Таня облегченно выдохнула и вернулась к изложению событий.

Собравшись возвращаться домой, Тобен, тем не менее, не выбросил из головы навязчивую идею о проведении ДНК- теста на отцовство по четвёртому малышу. На вопрос Прадипа « зачем тебе теперь- то это?» Тобен заявил так:
- В случае чего будет чем прижать Джинси!
- В случае чего? - Уточнил его друг.
- Кто знает, что она задумала!

Совместная жизнь у них, судя по всему, намечалась нескучная, с продолжением сбора компромата, полным взаимным недоверием и отныне разными спальнями, которые, видимо, будут запираться по уходу на амбарные замки скрипучие и устрашающие.

Джоан же продолжала покорно просить свои вещички, из которых, по ее же словам, только и нужны ей были лишь некоторые, за исключением уже старых, которые смело можно было выкидывать. В основном она делала упор на какие- то сильно нужные ей документы, без которых прямо никак.
- Какие документы? - Уточнила записывающая за всеми Таня.
- Какие- то! - Повторил ей вслед за Тобеном Прадип.
- Начинаю верить Тобену, что ей просто нужен адрес. - Пробурчала Таня, обиженная, что ей опять чего- то не говорят.

Байка про документы была, на взгляд Тани, придумана отлично и Тобен просто не мог эту Джоановскую просьбу игнорировать. Но и он тоже не лаптем щи хлебал, поэтому также красиво выкрутился, сообщив Джоан, что обязательно и непременно вышлет ей все необходимое, как только вернется домой. А сейчас он, мол, в деловой поездке.
Таким образом, со счётом 1:1 стороны вынужденно затаились и занялись каждый своим делом.

Тобен, например, готовился к возвращению домой. Последний суд по делу был назначен на 25 марта, по окончанию его супружеская пара должна была воссоединиться и на глазах у всех вместе отправиться домой. Суд бы, наверное, смахнул слезу умиления от гордости за ещё одну спасённую ими семью, а Тобен и Джинси по возвращении домой сняли бы улыбки и от открытых боевых действий перешли бы отныне к затяжной партизанской  войне.

Тобену до 25 марта, хочешь- не хочешь, но пришлось бы все отослать Джоан, потому как с прежней квартиры надо было по- любому съезжать и от её вещей, стало быть, освобождаться. Но он тянул, сам не зная отчего. Джоан продолжала слать ежедневные « а я все- равно люблю», Джинси же, напротив, в телефонных разговорах насчёт поиска квартиры для их большой « новой» семьи стала снова грубой и больше не лепетала, деликатно подбирая слова, а лишь сообщала ему требуемое в безаппеляционной манере, словом, сухо информировала.

От этого он снова впал в ступор, возвращаться домой сильно расхотелось.
Накануне 25 марта он даже не позвонил Прадипу, что в Гоа дружно посчитали очень нехорошим знаком, не предвещающим ничего, кроме новых проблем. Так и оказалось.

- Не пошёл в суд. - Сообщил Тобен 26- го вечером.
- Совсем уже? - Только и спросил Прадип.
- Сказал, что важные деловые переговоры в компании, не могу отвлекаться.
- И что теперь?
- Суд перенесли на 8 апреля.
- Решать- то все- равно придётся.

Тобен скулил ещё около часа, сетуя на свою тяжёлую карму, состоящую из одного сплошного ежедневного выбора. Просто мучение какое- то, а не жизнь! Потом как бы к слову, между делом, выдал, что разговаривал с Джоан.
- Ты с ней разговаривал? - Взвился Прадип. - Зачем, Тобен? Зачем?

Тобен заныл, что звонила её мама, как он мог не ответить, рассказывала, что Джоан сильно изменилась, что в её мутной доселе жизни наконец- то забрезжил луч света, а теперь, когда свет погас, все опять погрузилось во мрак. На этой впечатляющей метафоре трубку взяла сама сидящая во тьме. Дальше последовали вопросы - как там пупсик, сыт ли, здоров ли и как, к слову сказать, суд? Тобен принялся врать, что впрочем уже являлось для него чем- то даже более нормальным, чем изложение правды. Не мог же и в самом деле « луч света» взять и ляпнуть, что ищет квартиру для себя и жены с детьми, где ему отныне уготовано место на коврике у входной двери!

По окончании разговора Тобен осознал, что снова не уверен в правильности сделанного было выбора в пользу жены и детей и в который уже раз даже собрался простить неверную ему филиппинку со всеми её сотрудниками, лишь бы она поскорее вернулась к нему в Индию.

- Увеличили дозу приворота! - Цинично высказалась на это русская Таня. - Её филиппинская тётя прямо жжёт! Надо будет списать рецепт! - Добавила она нарочно, косясь на Прадипа.
- Он- труп! И я ему об этом сказал. - Разошёлся тот, игнорируя любимую Танину тему.

По словам Прадипа, у Тобена был ранее шанс красиво расстаться с Джинси, несмотря на ее решение отозвать иск. Тогда он ещё мог заявить, что после всей грязи, вылитой на него, жить вместе будет невозможно и все такое и даже суд понял бы это его решение и принял бы к сведению. Теперь же после Тобеновского согласия с Джинси о восстановлении семьи попытаться отыграть назад ему будет невозможно.
- Какие такие причины? - Грозно спросит суд. - Что новое и нам неизвестное повлияло на изменение решения?
- Ты помнишь, что сказал ему последний его астролог? Что следующие семь лет - тяжёлый для Джинси период, она будет болеть. Так? - Резко сменила тему разговора Таня.
- Ну.
- Так вот! Я думаю, что Джинси все знает на самом деле и про Джоан, и про все Тобеновские фокусы. Но она больна! Сильно! Может даже смертельно! - Таня добавила трагизма в голосе и триумфально поглядела на Прадипа в ожидании оваций от её неожиданной догадки. - И поэтому хочет вернуть его, скотину такую, домой, чтобы дети остались с отцом после ее смерти.
Прадип молчал, поэтому Таня продолжила:
- И ведь все ему достанется! Астролог так и сказал - финансово- удачное время настанет для Тобена! Напомни ему об этом! Пусть идёт домой!
- Пусть идёт ко всем чертям! Он- труп. - Закрыл тему Прадип. - Полтора года бродит между двумя соснами и умудряется не найти выход. Это надо уметь!

На следующий день Тобен снова позвонил и нехарактерным для него уверенным тоном заявил, что решение им принято и к Джинси он не вернётся, а, напротив, будет подавать на развод сам, если она не передумает и по- прежнему захочет забрать свой иск. Жить он будет, как и раньше, с Джоан, которая, к слову сказать, скоро приедет.
Прадип, терпеливо выслушивающий весь этот бред и давший себе слово не перечить безумному ни при каких обстоятельствах, однако, не смог больше терпеть и вмешался, когда Тобен произнёс следующее:
- Джоан вчера по телефону сказала мне очень умную вещь - мы с ней жили до этого вместе, несмотря на суд, и все обошлось и теперь продолжим, и опять все будет хорошо.
- Джоан! И умную вещь! - Заорал Прадип. - Подобной глупости я в жизни не слышал! Один раз прокатило, больше у тебя шансов нет. Повторяю, ты- труп!
И, понимая, что его никто по- прежнему не слышит, все- равно добавил:
- Не вздумай её привозить!
- Но мы снова вместе! - Запричитал Тобен. - Я ей верю!
- Сегодня он ей верит. - В слух прокомментировала Таня и посмотрела на календарь. - Так и запишем, 27 марта он ей верил!

Однако, утро 28 марта встретило Тобена сильным приступом страха от одной только мысли, что ему придётся доложить суду о нежелании возвращаться в семью. Ещё больше его пугала необходимость сообщить о том же самой Джинси. Как это сделать он не знал, поэтому по излюбленной своей манере решил молчать до упора, что на самом деле было не просто, поскольку Джинси звонила ему на тему съёма квартиры теперь ежедневно и он невольно продолжал участвовать в процессе, не собираясь уже никуда с ней переезжать.
- Скажу всем на суде! - Промямлил Тобен.

- Адвокату он тоже сообщит только на суде? - Ядовито поинтересовалась Таня. - Вот тот обрадуется! Сделает ноги прямо из зала заседаний и без гонорара. Ещё и поспособствует, чтобы его «подзащитного» изолировали от общества на любой срок! Пока он ещё пуще не увяз в своём же болоте.
- Ты права! - Согласился с ней Прадип. - Каждым своим действием он только топит себя ещё сильнее.
- Пусть делает, что хочет! - Решили в Гоа и попытались выкинуть Тобена из головы вместе со всей его затяжной историей.

Но он тут же позвонил снова и наябедничал на Джоан, которая запрещает ему слушать Прадипа.
- Совсем умом поехал!  - Сообщил Тане Прадип. - Он ей докладывает, что я ему сказал, а мне, что- она.

Но после этого Тобен рассказал и ещё нечто интересное, в частности, то, что Джоан не советует ему продавать до развода их с Джинси дом, в смысле ту его часть, за которую они погасили кредит банку. Ибо тогда, по ее словам, половина денег уплывёт к Джинси.
- Ну и? - Поинтересовался Прадип, как будто и без того никто не знал, что Джоан на редкость меркантильна, что с Тобеном она ради денег и что теперь, видя, как жена с четырьмя детьми собирается получить законные деньги от продажи жилья, она уже вцепилась зубами в гипотетический мешок с деньгами и попробуй теперь у неё его отнять!
- И я опять засомневался в ней! - Промычал Тобен.
- Едрить- мадрить! - Громко сказала подслушивающая разговор Таня и демонстративно бросила ручку.
- Зачем она так сказала? - Продолжил Тобен, имея в виду свою филиппинскую подружку. - Опять что ли деньги? Я думаю, у неё кто- то есть!

- 28 марта, вечер. Он ей больше не верит. - Ехидным тоном произнесла автор индийской Санта- Барбары, понимая, что в механизме опять что- то заело и Тобен снова пошёл бродить кругами. Еще она подумала, что если бы осенью прошлого года она начала отмечать красным в календаре дни, когда Тобен не верил Джоан, а, например, синим - когда он ей верил, то сейчас по прошествии столь долгого времени накопленного материала ей хватило бы для написания не этой мути, а настоящего научного труда по изучению влияния приворотных зелий на отдельные нестабильные психики. А может она получила бы календарь критических дней Тобена? В любом случае, это было бы разноцветное красно- синее полотно с непредсказуемым узором.
Тут Таню внезапно осенило, что в ее умозаключениях есть одна серьёзная ошибка! В красный цвет, цвет опасности и предупреждения, нужно было бы окрашивать не дни НЕВЕРИЯ Джоан, а как раз напротив, дни ДОВЕРИЯ ей! Именно в этом и заключалась основная проблема Тобена, отчего его все больше и больше засасывало в трясину. Но что оставалось его гоанским друзьям
после стольких многочисленных, но совершенно безрезультатных попыток вытащить упирающийся объект за химо на твёрдую почву, только оставить его в покое, отойти и просто дождаться очередного Ссудного дня, в смысле запланированного на 8 апреля последнего судебного заседания, которое и расставит все по своим местам. Наверное.

Продолжение следует