Три Лены

Леной мы познакомились в 1997 г, она пришла к нам из детской реанимации.
Во взрослую.
Где работали мы, дружные и слаженные, мы даже перешли в эту самую реанимацию из родной Железнодорожной, отпахав там 10 лет безвылазно и честно, после того, как нам дали там под зад коленом, превратив больницу широкого профиля в хоспис.
Кто первый наткнулся на бывшую правительственную, неизвестно, но мы дружной толпой ломанулась туда.
Были мы все относительно молоды,лет 27-29 самоуверены, и свято верили в то, что круче нас- тока яйца!
( Ещё бы, мы всего ничего "варились", а уже такие крутые!)
Ленка была райской птицей, случайно залетевший на нашу "конеферму"
Изящная, женственная, с пышными пепельно- русыми волосами, серыми глазами и белой кожей, красивыми губами( всё- свое, родненькое) и ," о ужжжжасссс!"-шипел наш террариум( а то ж )- на каблуках!
Прижилась она быстро.
Мы были неядовитыми, как ни странно, а у нее оказался лёгкий характер.
Спустя полгода мы привыкли к ее красоте, к тому, что водители проезжающих машин частенько сигналят при виде ее, когда на пару ,с утра после смены, мы плетемся на трамвай.
Была она мамой двух детей, что не мешало ей оставаться красавицей.
У нее была сестра Лика. Та была обладательницей титула "мисс Таллин", что ли, и работала в туристической фирме.
С ней была связана забавная история: когда в моду вошли нарощенные когти, Лика непременно захотела себе похожее чудо.
Сделала длиннющие "стилеты", весьма устрашающего вида.
Явившись домой, она с ужасом поняла, что, согласно дресс-коду, она никак не сможет больше спокойно, как раньше, собраться на работу, надев колготки.
Любая пара протыкалась насквозь.
Утро Ленки и ее мамы начиналось с того, чтоб напялить на Лику пару дорогущих колгот.
Пить в течении дня Лика не пила. Во избежание, так сказать.
Это и остановило нас от сумасшедшей мысли забабахать и себе тоже нечто подобное этой невпупенной красоте и шикарности.
В один из дней, точнее, глубокой ночью, когда наша реанимация погрузилась в глубокий сон и никто не умирал, мы сидели, тихо попивая кофеек для пущей бодрости наших задрюканных под конец суток организмов, и трепались "за жизнь".
Я узнала, что Ленка развелась, будучи беременной вторым, "пузо к носу подпирало", застукала своего романтического красавца "на горячем", он любил разнообразие.
Все были против, её родные, его, все голосили, что Ленка точно пропадет, кому нужна баба с двумя прицепами, кому нужны чужие спиногрызы, она же беременная, родит, не сможет работать год, минимум...
Поддержала ее только тетя Лена...
Тетя была уникальная: начала работать она в нашей городской стоматологической клинике в конце 50-х, санитаркой.
Персонала не хватало, и ее, подучив, поставили сестрой.
Потом- доктором.
И всю свою жизнь, до самой пенсии, она работала стоматологом.
Когда СССР распался, врачей начали "трясти" на предмет дипломов.
Тетю тоже эта чаша не миновала.
Ее вызвали в отдел кадров, и, смущаясь, сказали, что утеряли диплом, и не могла бы она принести копию.
Елена-старшая не стала юлить, а, хмыкнув, а затем и рассмеявшись, сказала, что ничем не сможет помочь, ибо нельзя родить и притащить то, чего у нее никогда не имелось)))
Ей, во избежания скандала, позволили довести тех пациентов, что уже были в работе( доктор она была очень хороший, пациенты ходили годами), и тихо спровадили на пенсию.
Так вот Ленка рассказала, что тетя была "последняя куртизанка"- в смысле, таких больше не было.
Она всю свою жизнь после развода замуж не выходила принципиально, меняла любовников, и растила детей.
Мужчины были с "положением", женатые, и, как только начиналась песня "люблю, жену выгоню, тебя одну любить стану", Лена- старшая делала "адьёс" своей изящной ручкой.
Положением любовников она пользовалась вовсю, например, одного посылали в Болгарию, звал с собой.
Лена была не против, а даже "за", но вот незадача, учебный год, детям нужны форма, тетрадки, а у нее самой нет зимнего пальто и сапоги, как назло, развалились.
После этого была поездка в Болгарию, сапоги, пальто и все, что нужно детям.
Взамен предлагалась сама Лена , ее красота, любовь...
Ровно до момента предложения руки и сердца.
В общем, Лена вела активную жизнь, вырастила двоих детей и ни в чем особо не нуждалась.
И племянницу именно она одна из всей родни поддержала морально и материально, заявив, что терпеть такого наглого , с молоду гуляющего кобеля, резона нет.
Лена-младшая ни разу не пожалела.
Замуж второй раз она всё-таки вышла.
Ее отличала редкая самодостаточность, ощущение своей ценности в собственных глазах.
Мужчины, да и женщины, очень это чувствовали.
Все вместе, племянница и тетя, внешностью походили на Леночку, дочь профессора из Петербурга.
Одной та приходилась матерью, а другой- бабушкой.
В революцию красные матросы сновали по Петербургу, напарфюмеренные, намазюканные- куда там трансвеститам!
И врывались в особняки.
Юная 17-летняя Леночка, буржуйского вида,очень поразила их не привыкшее к подобному воображение.
Быдло, оно и есть быдло.
Сыграв в карты, кто первый на очереди, Лену проиграли, и один из молодцов потащил ее наверх, отпихнув старенькую няню.
Изнасиловал.
Она ему понравилась.
Понравилась настолько, что он не допустил к ней больше никого, угрожая маузером, разогнал подельников,и, объявив Леночку женой, отправил на перевоспитание на Брянщину, к матери в деревню, уже беременную.
Там она родила.
Свекровь приняла невестку хорошо, но деревенская жизнь была совсем не для изнеженной, деликатного воспитания и прекрасно образованной Леночки.
Мать бравого матроса это понимала, и "буржуйку" старалась лишний раз не обижать и работой не грузить.
Мимоходом заскакивал бравый вояка- матрос, выбившийся в начальники, "перевоспитывать" свою "буржуйку", выбивая буржуйство, забабахивая ребенка, и ускакивая строить мировой порядок.
Потому как имел высокое пролетарское сознание.
Грянула Отечественная война.
Лена оказалась на оккупированных территориях.
И пошла работать в столовую для немецких офицеров.
Она была далеко не юная, и от прежней красавицы остался только характер.
И превосходное знание немецкого вместе с умением слушать.
Лена была связной у партизан, находя способы узнать об облавах, о поисках евреев.
У нее в доме , в шкафу, жили двое еврейских детишек( задняя стенка сдвигалась, открывая проход в чуланчик)
Война закончилась.
Ее храбрый муж вернулся домой, живой и здоровый.
Глянув на разрушенное хозяйство, на старенькую маму, на свою не юную "буржуйку" с двумя детьми плюс "жидята" в количестве двух штук( "Своих мне мало?!"),он сделал ручкой, махнув в примаки к буфетчице на соседнюю станцию.
Лене было не до страданий, надо было работать, и она пахала, как вол...
За еврейскими детьми приехала родня, поклонившись Лене в пояс за спасение.
Лена потихоньку выкарабкивалась из нищеты, и зажили они неплохо.
И тут благоверный решил вернуться.
Не в добрый час посетила его эта мысль, что и он "право имеет".
Его приняли, мама его старенькая очень обрадовалась, "за ум взялось дитятко"
Дитятко, нализавшись первача,решило поучить, как водится, свою буржуйку вожжами, чтоб знала, кто она есть, и кто, собстно, хозяин в доме.
Остальное рассказывалось, как семейная легенда...
Схватив вилы и намотав на них вожжи, летевшие ее вытянуть, Леночка сноровисто загнала мужика на высоченную берёзу.
И сидел он там сутки.
Когда спускался пониже, чтоб спрыгнуть, острие вил "дежуривший" внизу Лены тыкалось в жопу, и бедняга лез повыше.
Снимали его всей деревней, слезть не мог.
Чуть без ног не остался.
Жил после этого тихо.
И жену смертельно боялся.
Когда Ленка закончила рассказывать, я взглянула на нее другими глазами...
Нежная, мягкая, лучистая красавица с французским прононсом( она картавила), а внутри- стальной стержень.
До сих пор горжусь, что среди женщин есть такие!
В общем, с этим железным кулаком в бархатной перчатке решили мы ехать в Швецию, благо, "когтистая" сестрица
из турфирмы подогнала две "горящие" путевки на "Регине Балтике"- "Королеве Балтики"
Собравшись, махнули сразу после дежурства.
Мужья наши дружно нас проводили, постоянно напоминая нам, чтоб мы не забывали, что дамы мы обе сильно детные, очень замужние, нигде не шлялись, а сидели себе тихо в каюте
Мы кивали...
Перед самым отплытием мужики наши глянули ещё раз билеты, переглянулись, и Ленкин Сашка вдруг запел другую песню:" Девки вы молодые, не хер вам в каюте сидеть. Идите на верхние палубы. Там программа должна быть, магазины, в общем развлекаетесь"
Мое чудо вытаращилось на него, а он, тыча в билеты , пояснил:" Лика, сволочь! Каюты- без окон!"
Мы пропустили этот аспект мимо ушей.
Загрузившись, мы поняли, чего опасался Саша.
Все люди, как люди, пошли по каютам, а нас все спускали и спускали куда-то вниз...
В трюм. Как судовых крыс.
После суток обеим было не до этого.
За Ленкой увязался какой-то индус.
Видимо, таких женщин, как она, в шаговой доступности у него никогда не было, третий класс, как -никак...
И это чудо начало ломиться в каюту, которую Ленка не успела защелкнуть на замок.
Сменив Ленку, я попыталась захлопнуть/ задвинуть дверь. Дверь под напором распахнулась.
Увидев вместо нимфы мою рожу а ля "монголо- татарское иго, здрасьте, чё надо", дружественный оскал которой не предвещал ничего хорошего, индус сбежал.
Ночью наши приключения не окончились.
Мы выполнили план, завещанный мужьями, посмотрели шоу, погуляли в магазинах, в общем, тихо радовались возможности побродить, понюхать, попробовать радости косметической промышленности( "Пустите Дуньку в Европу!").
И тут, перед самым укладыванием на койки, Ленке приспичило курить!
Совсем некстати.
Срепя сердце, отпустила.
Жду.
Ее нет.
Я заволновалась,и, вооружившись вилкой, отправилась на поиски.
Она свалилась прямо на меня у выхода на нижнюю палубу, холоднючая, как русалка, и возбуждённая:" Наташ, за мной какой-то маньяк ходит...
Куда я, туда и он! Все удовольствие испортил"
Я пригрозила в темноту, что любого маньяка прямо сейчас ушатаю так, что мало не покажется...
Из темноты раздался обиженный молодой голос с эстонским акцентом:" Я не маньяк, не нато меня сатать! Я смотрел, что п за порт не сволилас, я вахтенный!"
Поблагодарив темноту и извинившись, я потащила Елену в сторону каюты.
"Слушай, а чем ты собралась "ушатывать?" - с интересом спросила Ленка
"Вилкой"- ответила я
"Наташ, я понимаю, что ты всегда вооружена и очень опасна, но... Она же пластиковая!
Хотя... Куда воткнешь"- уточнила мирная девушка Лена, сущий ангел во плоти.
Улеглись, уже засыпая, я услышала мечтательный Ленкин голос:" Наташ, а Наташ... А вот если это корыто будет тонуть, что будет?"
"Оно начнет гудеть, Ленка... Но мы с тобой этого уже не услышим"
"Почему?"
"Решетки видела? Потонем мы, Ленка!"
"Как на "Титанике", да? Лика! Сволочь, убью,назло выплыву, и убью!"
"Ленка, спи. Такое плавучее гавно, как мы с тобой, не из таких луж, как Балтика, выплывало!"
После этих слов мы как-то успокоились. Выплывем, чо уж, не в первой.
На этот день у нас было все...
Впереди нас ждала Швеция.Про нее можно рассказывать отдельной серией....