Сквозь годы 107

                Встречи с Шекспиром. Эссе. Глава 14.

     ...Толстой сам говорил:"Повесьте меня".
     Это странное желание закреплено молчаливым удушением Корделии.
   Король превращает свой удел в свою собственность. Его изгоняют собственные дочери. Третья дочь, восстанавливая справедливость, приходит с тем мужчиной, которого она полюбила, и этот мужчина француз. Французская армия входит на землю Англии. Её разбивают. Корделию вешают. Она, очевидно, изменщица...

     Но её условная измена - перемещение цены поступка.
     Любовь Корделии уже не преступление, цена поступка иная, и мы ищем эту тайну.
     Тайну сюжета Корделии и её отца - короля.
     Отношения меняются, смещаются или обращаются в нечто иное.
     В небольших герцогствах эпохи Возрождения меняется время, и время изменения создаёт свою раму. Раму трагедии...

     ... Роман может быть хитроумно написан, но самое важное в нём то, что читатель сам найдёт и откроет. Вот что создаёт иллюзию реального существования выдуманных героев.
     В "Короле Лире" Шекспира есть слуга короля, шут, он в конце трагедии исчезает, и исчезает не случайно. Скорее всего потому, что в труппе Шекспира было меньше людей, чем тех выдуманных фамилий, которые потом исчезают, забываются. Один человек играет две-три роли, ролей много, людей мало...

     Человек, которым мы заитересовались и который нам казался самым важным. Он как бы исчезает, нам это исчезновение не даёт покоя...
     Когда король Лир ослабевает и лишается свиты рыцарей, то их как будто и не было, они как будто идут в сокращение штатов, приказали сократить - и вот кто-то выпал. Но у короля Лира есть шут. Когда "Короля Лира" ставил Григорий Козинцев в кино, он человека, шута, который говорит, переделал в человека, который поёт. И заказал музыку большому композитору...
     В искусстве есть свои заповеди блаженства..
               
    ...И ещё одна трагедия... Шекспир, писавший "Ромео и Джульетту", был молодой жизнерадостный человек. "Ромео и Джульетта" создана в период восковой спелости, когда грудь и дыхание радуются друг другу, мир солнечен, несмотря ни на что, голос громок не от напряжения, а от силы, живот не признак  тучности, а сердце бьётся в унисон клокотанию жизни...

     Любовь - как музыка: нот всего семь, а мелодий (в том числе дисгармонических) миллиард. Десять, сто миллиардов... Никто не считает...
     И между тем в "Ромео и Джульетте" достигнуто впечатление, будто это лично моя история. Фокус в том, что "Я" никогда не был тем Ромео, который действует в спектакле, но я буду им, если приду в театр обыкновенным зрителем...

     Шекспир каким-то необъяснимым образом добился магнетического сопереживания своим героям, у этого уникального опыта есть только подтверждения (разной силы воздействия, разумеется, разной степени талантливой интерпретации)...

     Чтобы распознать меру любовной чувственности Шекспира нам, конечно, надо перечитать все его сонеты - там изощрённая красота слога сопряжена с тем, что считается стыдом, отлонением плоти, и вместе с тем возбуждает во мне такую чувственность которая разве что снится...

     Шекспир был, конечно же, свободнее нас, но удивительного в этом ничего нет: поэт тем и поэт, что сам творит свою свободу, сам осуществляет себя, теряя разум, погружённый в обыденное, низвергая и воспаряя в ад и рай своих пороков и наслаждений...

     ...Беспечно сердце распахнув своё и радуясь, иль безучастно плача, поэт, порой, таит в себе щенячье: открытость, простодушие, чутьё...

     Кстати, о пороках... Не было бы их, не было бы ни Шекспира, ни Достоевского, ни Генри Миллера... Драма возникает на волне человеческих падений, судимых Богом, то есть ЗНАТОКОМ, что есть зло, что добро...

                Продолжение следует...