Книга Записки церковного сторожа

Записки церковного сторожа.

ДАР

Я работал сторожем в храме Воскресения Словущего, где находится чудотворная икона Божией Матери «Взыскание погибших». По долгу службы я должен был заходить в алтарь, проверяя, как закрыты ставни окон, отключены ли плитки.Работая церковным сторожем, я стал подвизаться в качестве литератора. Вскоре мне понадобилась пишущая машинка. Однако денег на неё не было. Кто-то советовал купить ее в комиссионном. Кто-то в мастерской по ремонту пишущих машин. Где комиссионные магазины, я не знал. А покупать в мастерской по ремонту мне не хотелось. Я обзванивал друзей с просьбой помочь советом. Кто-то говорил : «Где же вы были раньше ? Мы отдали две пишущих машинки» или: «Только что выбросили старую ». Я отвечал : «Если будете выбрасывать , выбрасывайте в мою сторону» Однажды на дежурстве , 18 июня 1998 г. , ночью , войдя в алтарь, став слева от престола , я помолился : " Господи, пошли мне пишущую машинку! " ( Была ещё и вторая просьба , о которой я умолчу ). На душе было спокойно, когда я выходил из алтаря. Но я и предположить не мог, какой дар будет послан от Бога. Вечером после дежурства я позвонил человеку, с которым мы почти десять лет не виделись. Миша очень обрадовался моему звонку. Десять лет назад мы устраивали с друзьями богословские чаепития — так мы искали Бога. Потом вследствие заумной философии наши пути разошлись.Я сказал Михаилу, что занимаюсь литературой и ищу пишущую машинку. На что он ответил, что подарит мне свою "Люкс" , поскольку сам он давно печатает только на компьютерах. Я вспомнил о просьбе своего другого товарища-программиста. Он хотел продать свой компьютер со всем обеспечением. Александра не устраивала его скорость. Свой компьютер он оценил в два раза дешевле, в 500 долларов, и попросил меня найти покупателя. Я спросил Михаила нужен ли ему компьютер за 500 долларов? Михаил ответил: "Нет" и спросил: "А почему ты сам не хочешь купить его?" Я ответил , что у меня и в помине таких денег нет. Михаил: «А если я дам тебе 500 долларов, ты их возьмешь ? У меня захватило дыхание. «Миша, я не буду ломаться — возьму !» Михаил: «Но только ты серьезно подумай, нужен ли тебе компьютер?» «Нужен. Нужен.» Мы договорились о встрече. Вскоре компьютер с принтером, с акустической системой красовался у меня на столе . Миша просил только не называть его имени и особенно не говорить жене.В следующее дежурство в храме, ночью, в алтаре я возблагодарил Бога за такой удивительный дар. Теперь печатаю на компьютере.

Как-то на проповеди второй священник Николо-Кузнецкого храма рассказывал о себе. Во время учёбы в семинарии каникулы он проводил на Украине у родственников. Однажды он обратил внимание на то, что хозяйка дома очень удручена и расстроена. После расспросов она поведала ему свою печаль. Накануне к ней пришла соседка, похоронившая своего мужа, и сказала: «Мы с моим дедом договаривались, что кто первый из нас двоих умрет, тот обязательно явится после смерти и скажет, как там на том свете. Если я умру первой, то я явлюсь ему и скажу, как там. А если он первым умрет, то он мне явится. Вот мой дед и умер первым. Я ждала, как мы договаривались. А сегодня ночью он явился мне и сказал, что там ничего нет. Получив такое известие, женщины очень расстроились. С большим трудом семинаристу удалось убедить их, что являлся не дед, а тот, кого в народе называют хвостатым и рогатым.

После чтения Канона Андрея Критского, на выходе из храма мать строго предупреждает дочь, попытавшуюся снять платок с головы: «Не снимай платок, дурья голова. Вся благодать исчезнет!»

В 90-е годы в среде апокалиптически настроенных православных возникло напряженное ожидание пришествия антихриста. Большой популярностью пользовалась книга "Пришествие антихриста в Москву". Монахиня Гермогена, узнав, что у её знакомых родился четвертый ребенок, воскликнула: "Какие молодцы Саша с Мариной, родили четвертого. И как это они не боятся пришествия антихриста!"

Иногда фирмы недвижимости присылали своих представителей поставить свечу перед образом Спиридона Тримифунтского, поскольку он помогает в квартирных делах и недвижимости.

Сестры Марина с Таней не могут мирно решить вопрос обмена квартиры, где прошло их детство. Марина приезжает молиться Спиридону Тримифунтскому, чтобы обмен состоялся. Татьяна приезжает молиться Спиридону Тримифунтскому, чтобы обмен не состоялся. Обмен дважды срывался. Тогда Марина приехала молиться свт. Спиридону с детьми, матерью и мужем. Навалились всем миром. Соборная молитва превозмогла молитву Татьяны. Обмен состоялся.

Наступил пост. Жена перестала давать трёхлетнему сыну молоко. Муж уговаривал жену давать ребенку молоко, поскольку до семи лет поста нет. Жена отвечала мужу, что преподобный Сергий в младенчестве соблюдал пост и по средам и пятницам не вкушал молока, отвращаясь от сосцов матери. Муж был в отчаянии. Тяжело переживали ситуацию и обе бабушки. Но жена настаивала на своем, желая видеть в сыне последователя преподобного Сергия, и молока ребенку не давала. Будучи крестным ребенка, я поделился этой проблемой с женщинами, работающими в патриаршей резиденции, где я сам в это время подвизался. Одна из послушниц ответила: "Тут разные ситуации. Мать преподобного Сергия давала ему молоко, но он сам отвращался от молока. А здесь мать не дает молока сыну, и он не пьет не потому что не хочет, а потому что ему его не дают. А это уже не подвиг. А надо поставить перед ребенком чашку с молоком, и если он потянется к нему, значит он не преподобный Сергий, и молоко надо давать. А если откажется, то тут уже ничего не поделаешь, значит он действительно последователь преподобного Сергия"
Я сообщил ответ своему другу, отцу ребенка. Он ответил: "Весь ужас в том, что Филипп не хочет молока, Марина отучила его"
Так мать и не давала молоко ребенку. Но тайно от неё бабушки кормили творогом ребенка. Так пост и прошел в подвигах и тайноядении. И все были довольны.

Привратник Псково-Печерского не пускал в монастырь женщин-экскурсантов в брюках. Тогда женщины вернулись в автобус и поверх брюк надели ночные рубашки. И так, в ночных рубашках прошли в ворота монастыря. Главное, не в брюках. Приличия и благочестие были соблюдены.

Паломники, работающие на послушании на хоз. дворе, недоумевали: «Для чего в монастыре держат стаю индеек?» Когда спросили монаха-бригадира, он ответил: "А их в рыбу благословляют.

В храм пришел человек огромного роста с огромными глазами. Обратившись к настоятелю, он сказал, что работает богом и хочет устроиться на работу в церковь. Настоятель ответил: "Это не к нам. Тогда это вам надо на небеса". Человек ушел умиротворенным.

Пожилая женщина тяжело переживает, что ее сорокалетний сын не хочет креститься. Задает вопрос сторожу: «А если облить его неожиданно из ведра водой и сказать: “Крещается раб Божий Владимир”, — это будет крещение?» «Нет, такое “крещение” будет недействительным», — ответил сторож.

Пенсионерка задала вопрос: «Неужели вы верите, что мужчины могут рожать?» «?!» «Ну как же, в Библии написано: “Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…”»

Бабушка спрашивает священника: «Можно ли крестить заочно?» — «Слава Богу, заочно еще не крестим», — ответил священник.

Церковному нищему не продали свечу, поскольку он зашел в храм пьяным. Тогда нищий свернул трубочкой бумажные деньги, поджег их, и этот факел поставил на подсвечник вместо свечи. Широкая натура. Однако окружающие этого не оценили и выгнали нищего обратно на паперть, просить подаяние.

На чердаке церковного дома проживал старый бомж. Люди видели, что он больной, и его подкармливали. Он прожил на чердаке года два, несмотря на все усилия старосты согнать его оттуда. Виктор считал себя председателем какой-то неведомой партии, готовился к захвату Кремля, говорил, что или ему, или Ельцину, но одному из них не жить. И когда Ельцина убьют, Виктор въедет в Кремль и займет его место. И тогда начнется возрождение России. Виктору резонно замечали: «А если убьют тебя, тогда Ельцин въедет на твой чердак».

Некий мальчик на исповеди у о. Всеволода Шпиллера сказал, что в школе к нему постоянно пристает другой мальчик, лезет драться. Как быть? Ведь надо смиряться. О. Всеволод ответил, - Когда он начнет приставать к тебе, ты тихо, но твердо скажи ему : "Отойди". Если он будет продолжать, то ты еще раз скажи : "Отойди". А если он не перестанет, тогда ты размахнись, и с большой любовью дай ему оплеуху.

В храме Ильи Обыденного священник, проводя общую исповедь предупредил, что каяться надо только в тех грехах, которые совершались, исповедь не должна быть формальной. Привел пример, как священник на общей исповеди называл грехи, и какой грех ни назовет, бабушки отвечали: "Грешны, батюшка, грешны". Тогда священник спросил их: "А не писали ли вы соблазнительные романы?" И эти полуграмотные старушки ответили: "Грешны, батюшка, грешны ".

 

Молодые подвижники спросили духовника Оптины пустыни о. Илию, сколько поклонов в день делать в наступающем Великом посту. «Не больше тысячи», — ответил о. Илий, и добавил: «Делайте двенадцать поклонов».

Будучи на Пасху в монастыре Иоанна Богослова, я хотел причаститься три дня подряд, как разрешали древние каноны. Монах, проводящий исповедь, смутился, послал за благословением к настоятелю монастыря архимандриту Авелю, служившему праздничную литургию. О. Авель посоветовал воздержаться. Однако после евхаристического канона он призвал меня к себе и сказал: «Вы хотели причащаться. Если человек хочет соединиться с Богом, то я не могу встать между Богом и человеком. Причащайтесь».

Рассказывали, что на Афоне дьякон Пантелеимонова монастыря делал акварели, виды Афона и их развешивал в алтаре. О. Авель, будучи настоятелем монастыря стал потихоньку отдавать их паломникам, чтобы алтарь не был завешен акварелями. Дьякон возмутился: «Почему вы раздаете мои акварели?!» « Я их дарю как святыни Афона», -- ответил о.Авель. -«Ну, если как святыни, тогда можно» — примирительно ответил дьякон.

Привратник Пафнутия-Боровского монастыря делал выписки из святых отцов, где они одобрительно отзывались о чае — Никодим Святогорец, Игнатий Брянчанинов. Игнатий Брянчанинов писал: "Чувствуется приближение старости, не выпив чаю, не помолишься". Я поделился с привратником рассказом о протоиерее Владимире Богданове. Он подарил духовной дочери чай и сказал: «Когда на тебя нападет уныние, ты возьми эту пачку чая, брось чаинки в кружку и скажи: “Чаю воскресения мертвых”, - завари и пей, и уныние пройдет». Мы пили чай с привратником и услаждались цитатами из святых отцов.

Молодой человек, побывав у о. Адриана, пришел к о. Иоанну Крестьянкину. Увидев его, о. Иоанн сказал: «В два кабинета не ходят».

К о. Иоанну приехал дьякон с просьбой благословить его постричься в монахи. О. Иоанн не благословил, сказав, что постричься можно и в парикмахерской. Дьякон стал священником.

О. Иоанн считал, что и монашество, и семейная жизнь это два одинаковых пути подвига: "К монаху придут тоска и уныние, а в семейной жизни такие подвиги, что за голову схватишься".

8 марта. В монастыре к о. Иоанну подошла группа женщин. "О, международники пришли. Вот так посмотришь на женщин - и зачем их только сотворил Господь? А какая премудрость Божия. Немощному сосуду, женщине, Господь дал такую силу и выносливость, какой мужчина и одной десятой не может понести".

Заштатный священник о. Николай Ш-ин рассказывал о себе. "Я месяц прожил в Псково-Печерском монастыре. Скрыв свой сан, я работал деревообрабатывающих мастерских. Но как-то на елеопомазании, когда я с другими рабочими подходил к наместнику Гавриилу, он вдруг взял мою руку и поцеловал, как священник целует руку священника. Думаю: "Все, меня разоблачили". Но никто ничего не сказал. А на следующий день на трапезной, перед молитвой, слышу голос о. Иоанна: "Николай Ш-ин, подойдите к первому столу",- я думаю - Это не меня. - Слышу опять: "Николай Ш-ин, подойдите к первому столу." Я уже понимаю, что это меня зовут, но не выхожу, прячусь среди рабочих. Тогда о.Иоанн громко сказал: "Протоиерей Николай Ш-ин, подойдите к первому столу!" Я вышел, подошел к о. Иоанну, а он грозно мне сказал: "Ты престол поменял на станок, а молитвы на доски. Отныне ты не живешь в нашем монастыре". А потом добавил: "Поезжай в Москву, там тебе дадут приход".

Духовное чадо о. Иоанна, профессор, доктор математических наук Никита Вячеславович Зволинский (+1995) по благословению о. Иоанна тайно принял монашество. Никита Вячеславович был хорошим пианистом. После пострижения он спросил о. Иоанна: надо ли оставлять музыку? О. Иоанн ответил, что рвать ничего не надо. Всё должно произойти естественно и органично.

Никита Вячеславович говорил, что принимать монашество можно только тогда, когда ты не можешь без этого жить.

По поводу того, что Запад хочет нас поглотить, отвечал: «Если нечего поглощать, то поглотит. А если есть, что поглощать, то не поглотит. Должны быть православные подвижники».

Среди знакомых Никиты Вячеславовича были люди, борющиеся с мировым заговором масонов, постоянно видящие во всём их происки. О них Никита Вячеславович говорил: «Масоны внутри них самих. Поэтому они и видят всюду масонов. Если масоном удастся внушить всем, что все потрясения, революцию совершили они, это будет их большая победа. Борьба с масонами отвлекает от борьбы с собой».

«Если при социализме у всех одна цель — построение коммунизма, и при этой одной цели человек это "винтик или гаечка", то в Церкви у всех одинаковая цель — достижение святости».

В день памяти мучеников Макковеев благочестивые прихожане приносили на канон пачки мака, утверждая, что Макковеев надо поминать маком. На трапезе обязательно должны быть булочки с маком. Зато шоколадные конфеты "Чародейка", принесенные на канон, попали под строгий запрет трапезницы храма. Она никому их не дала, полагая, что в них заложено колдовство, ведь не случайно называются: "Чародейка"! В ответ работники храма говорили, что нельзя есть конфеты "Мишка на севере", там мясо медведя. Но трапезница стояла на своем и конфет так никому и не дала.

Рассказывали, когда преподаватель Богословского института спросила на экзамене некоего слушателя (в сане иеромонаха), что он может сказать о Стоглавом соборе, он ответил, что стоглавый собор был построен в ХУ11 веке в деревне Кижи. После такого ответа преподаватель сразу поставила зачет и сказала, что батюшка может идти.


                Благочестивое  желание

Некая очень  благочестивая   жена  прочитала  в  ''духовной''  книге  о  том,  что  человек,  ограбивший  другого  человека,  принимает  на  себя  его  грехи.
Жене  захотелось  быть  ограбленной  и  таким  образом  избавиться  от  многих  грехов.  Ее  желание  было  таким  сильным,  что  оно  было  исполнено.  Квартирант  сбежал  с  квартиры,  не  заплатив  за  три  месяца.  Затем  пришел  огромный  счет  за  международные  телефонные  переговоры  квартиранта.   У  мужа  угнали  новую,  только-только  купленную  машину.  Затем  ограбили  дачу.
  Муж  не  знал  о  горячем  желании  жены  таким  путем  избавиться  от  грехов  и  недоумевал:  За  что  такие  искушения?
        Однако  вскоре  пришло  утешение.   Квартиру  сдали  под  офис.  Муж  стал  работать  в  Центральном  банке.   Была  куплена  новая  машина  ( японская).   Бог  даровал  им  третьего,  а  потом  и  четвертого  ребенка.   Супруги  счастливы.  А  жена  усердно  молится  Богу.*
               
               
                Неосторожное  желание

Муж  тяготился  дачей  и,  часто  шутя, желал,  чтобы  она  сгорела.  Дача  сгорела  30  августа  1999 года.
( Теща  на  обогревателе  сушила детский  матрац.)
Жена  укоряла  мужа  за  то,  что  по  его   слову сгорела  дача,  однако продолжает  очень  любить  своего  мужа  и детей.

                Богословское мнение

Некая послушница в Патриаршей резиденции ухаживающая за коровами подала весь список имен патриарших коров на литургию о здравии. Батюшка, совершающий проскомидию, обратил внимание на странные имена: Фиалка, Ромашка и т.д. Выйдя из алтаря, он спросил: Кто подал эту записку и чьи это имена? Послушница ответила, что это ее записка, и она просит помолиться о болящих коровах. Батюшка ответил, что хорошо молиться о всякой твари Божией, и в Писании сказано ''Блажен милуяй и скотов'', однако подавать имена коров на литургию все - таки не надо.
После  литургии, на трапезной для послушниц и работников резиденции  возник сильный богословский спор. Можно ли молиться о животных или нет, и прав ли был батюшка. Кто-то рассказывал как записка, поданная о здравии, помогала найти пропавших животных или их исцелению. Приводились слова псалма: ''Всякое дыхание да хвалит Господа'' и поэтому утверждалось, что молиться можно о всех. Другие говорили, что батюшка прав и молиться о коровах на литургии нельзя, ведь не за коров же умер Господь, а за людей. Но сторонники поминовения животных настаивали на своем говоря, что мы молимся о всем мире. Дискуссия продолжалась.  Но вот один из паломников задал вопрос: ''А ведь коровы-то не крещеные, как же их можно поминать на проскомидии?''  Возникла пауза. Потом раздался смех, и богословский спор на этом закончился.
               
               

            
                Бич Божий

Некий человек из старой иконы сделал крышку для отхожего места. В дом этого человека проник иконный вор. Увидев такое поругание иконы, вор пришел в ярость, и разорил весь дом. Перед тем как уйти, вор поставил икону на стол, чтобы хозяин дома знал, за что его постигла такая кара.

Эта история была рассказана самим иконным вором, который потом  был схвачен, и два года провел на "химии".
               
                Железная логика

Во время Великого Поста болящий на голову алтарник, глядя на черные облачения священников, черные покрывала на иконах и аналоях, черные платочки и халаты служительниц, заявил:"Если во время Великого Поста грешить, то только с негритянкой. Она тоже вся черная, у нее только подошвы ног розовые"


                Нетерпение

На исповеди ветхая старушка  с двумя палочками, просит священника, отпустившего ей грехи: " Батюшка, благословите меня умереть"


                Огонь
               
"Радуйся,  во  святую  литургию, в благодати  Божией, весь аки  во  огни стоящий.
Радуйся оным Божественным огнем, в  потир  вшедшим,  причастивыйся"
(Из  акафиста  преподобному  Сергию                Радонежскому)               

Мы  служили  литургию  в  старой деревянной  церквушке  на  кладбище.  Церквушка  была  такая  ветхая,  что  мы  боялись,  как  бы    куски  штукатурки  с  потолка  алтаря  не  попали в  чашу,  стоящую  на  престоле.  Пожилой  батюшка  был  из  числа  гонимых  властью.  Какое-то  время  он  даже  был  за  штатом.  Во  время  Перестройки  батюшку  прислали  на  эти  развалины.  В  батюшке  была  удивительная  доброта  и  детскость.  Он  был  художник.  И  все  синодики  были  полны   именами  русских  художников,  поэтов,  писателей.  Эти  списки  постоянно  росли. 
Я  помогал  батюшке  в  качестве  алтарника.   Однажды,  после  пения  Символа  веры,  когда  священник  держит  двумя  руками  плат  над  чашей, батюшка  тихо  сказал  мне : "Когда  я  вот  так  держу  руки,  в  это  время  как будто невидимый  огонь  из  чаши  приятно  обжигает  их.  Если  я  служил  один,  я  даже  проверял.  Отвожу  руки  с  платом  от  чаши  -  огня  нет.  Опять  держу  над  чашей,  приятный  огонь  обжигает  их".
Вскоре  наступил  праздник  Благовещенья.  Во  время  литургии  в  алтаре  между  мною  и  вторым  алтарником  возникла  сильная  ссора.  Батюшка  даже  покинул  свое  место  перед  престолом,  чтобы  нас  умирить.  Мы  примирились.  Праздник  прошел  хорошо.  Все  причащались,  было  радостно.
 После  службы, батюшка  закрывал покрывалом  чашу,  и   глядя  на  меня  своими  детскими  глазами   сказал: "А  сегодня  огня  не  было".
            На  новом  месте  служения  батюшка  построил  два  храма.  Один  каменный,  другой  - точную  копию  деревянной  церквушки.  Церковное  начальство  его  очень  хвалило,  хотя  и  очень  удивлялось  таким  свершениям  батюшки.

                Сергей  Федоров
               
                Январь  2000г.  Москва


(Это  событие  происходило  в 1988 году.  В  кладбищенской  церквушке  на  берегу  канала  им.  Москвы

                - - -
Дети Марины четырехлетний Филлип и шестилетняя Шура на даче играют в маму, ждущую третьего ребенка. Шура на террасе раскладывает подушки, одеяла, детскую кроватку. Приходит соседская девочка Катя тоже шести лет. Увидев с какой серьезностью Шура занята раскладыванием подушек, она спрашивает: «А где Филя?»
«Филя на втором этаже рожает, а я здесь все готовлю» – ответила Шура. «А-а»- с пониманием сказала Катя, кивая головой, и тоже стала готовиться к родам Филиппа.
         
                Пророк

Среди православных возникло странное поверье, что через детей до четырех лет можно узнать волю Божию или услышать слово Божие о себе, поскольку младенцы – Ангелы, и они прозрачны для неба и благодати Божией. Марина очень серьезно относилась к этим слухам. Рассказывали о четырехлетней девочке в Загорске, у которой бабушки брали благословение, а она была хохотушкой и все воспринимала как игру. Марина очень хотела услышать слово Божие о себе, но ее старшие дети уже выросли, а младшая еще не говорила. Как-то на дачу на своем микроавтобусе заехал друг, отец многодетного семейства Евгений. Из своих семерых детей он привез четверых, среди них был очаровательный трехлетний Феденька. Марина не отходила от него. После шумно проведенного детского дня, после чая гости стали грузиться в микроавтобус, и Марина осталась с Феденькой наедине. (автор в это время продолжал пить чай на веранде и был незамечен ею). На траве, сидя на корточках, Марина прижимала Федю и к себе и просила: «Скажи, скажи слово Божие» Ребенок не понимал, что от него хотят, и молчал. Марина продолжала вопрошать слово Божие о себе. Федя молчал. Но по слову «Просите, и дано будет вам» Марина продолжала вопрошать. Ну, ребенок и возвестил. Очевидно, он повторил то, что говорили ему взрослые дети, потому что на настойчивую просьбу сказать слово Божие, он ответил: «Говнюшка»   Получив такой ответ, Марина больше не вопрошала маленького пророка. А может быть, он действительно был пророк?

В сырую погоду Марина пыталась около часа растопить самовар на улице. Она хлестала самовар тряпкой, непрерывно читая над ним Псалтырь. Самовар  так и не разгорелся, не помогла даже Псалтырь. На следующее утро Марина сменила тактику, возведя очи горе, она непрерывно пела молитву Святому Духу, «Царю Небесный,  Утешителю, Душе истинный …» Самовар разгорелся.

Будучи ревностной православной христианкой Марина очень сожалела, что по канонам у мужа может быть только одна жена. Если бы у ее мужа была вторая  жена, она сама могла бы больше ездить по монастырям на богомолье.

Не очень ориентируясь в мировом искусстве Марина была уверена, что Джоконда Леонардо да Винчи держит на руках младенца Христа.

Муж Марины писал компьютерные программы, а она была убеждена, что компьютер от беса. Хотя за счет компьютера кормилась вся многодетная православная семья.

                О реинкарнации

Церковный сторож Евгений рассказывал о международном конфликте происшедшем  в общежитии  МГУ для иностранных студентов. Там проживали  студенты из Индии, и поскольку они верили в реикарнацию, перевоплощение душ, то этаж, на котором они проживали, наполнился  тараканами, мышами. Студенты их не трогали, наоборот подкармливали. Потом на этом этаже поселили  немецких студентов, которые быстро навели порядок, уничтожив всех мышей и насекомых.  Увидев такое истребление своих «родственников» индусы пришли в исступление и в гневе устремились на немецких студентов. А те никак не могли понять, почему на них кричат индусы. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им никогда не сойтись» Пришлось немцев переселять на другой этаж, развести Восток и Запад.



В 1980 году бабушка моя, впервые увидев книгу о Туринской плащанице и фотографию Христа, сказала: «Я всегда считала, что Христос был . Но Он  был обыкновенным человеком, а не Богом. Просто Он перешел в нашу  русскую веру, и евреи Его за это распяли»


Пожилой артист театра Маяковского делился своими соображениями: «Я не верю в рай, не верю в то, что меня там будут встречать Апостолы Петр и Павел. Не верю в Бога, по крайней мере, так как вы верите. Но у меня в Ленинграде есть свой идол, и я каждый раз к нему прихожу, приношу деньги, и прошу о помощи. И вот в последний год мне одному дважды подняли зарплату»

В восьмидесятые годы на собраниях друзей, богословских чаепитиях на кухне, возник спор о том, что такое монада Лейбница. Михаил, преподаватель   математики в МГУ заметил: «Надо же, о чем люди спорят. Не о водке, не о бабе, а о монаде Лейбница!» - на пачке сигарет нарисовал каракатицу и сказал, - Вот ваша монада»  Когда же во время обсуждения о психических явлениях на уровне элементарных частиц, было заявлено, что «кварки это лица общения», мое сознание стало уплывать в неведомые духовные сферы. Бывший йог, впоследствии ставший священником рассказывал, как другой йог входивший в их группу, обладал способностью вытекать из тела и летать в астрале, видя людей и все, что происходит вокруг. Но в таком свободном полете был уловлен магами, словно сеть, его захватила некая сила, он оказался в комнате, где они собирались для медитаций и волхования, и уловления таких блуждающих душ. Его собрались убивать, поглощать. Йог забился в ужасе, вспоминая все магические заклинания действия, которые могли бы его освободить. Поскольку в йоге отовсюду, из всех религий надергана духовная практика, он стал вспоминать и молитву Иисусову. «А, «христосик» попался, не выйдет, не выйдет» – говорили маги. В смертельном ужасе йог возопил ко Христу, словно невидимая цепь оборвалась. «В последний раз тебя спасаем» прозвучало внутри йога. Он стал свободен. После этого в астрал уже больше не выходил. Вся группа йогов благодаря старцу Тихону Пелиху из Отрадного перешла в Православие, а руководитель группы, женщина, перешла в иудаизм. В то время была очень знаменита лаборатория Спиркина, где занимались изучением и практикой черной магии. Руководитель йогов предупреждала своих подопечных: «К Спиркину не ходите, там мрак» Все это рассказывалось в связи с тем, что один из участников наших собраний, хозяин квартиры, больной и одинокий человек от тоски решил заняться йогой, так чтобы забыться в медитации и уйти от этого мира. Ранее он даже крестился, но духовная жизнь не получилась, тогда он решил попробовать другое. «Дьявол платит наличными» – повторял он. Поэтому бывший йог и объяснял ему, что  в астральном мире все очень жестко, там свои законы, и нельзя просто так болтаться куда хочу. Позже церковный сторож храма Воскресение словущее, Валерий Иванович кандидат наук, десятилетия проработавший в космическом институте, рассказывал об опытах выхода в астрал проводимых в этом институте, наподобие тех, которые проводились в американских космических институтах. «Практику, методику ухода мы нашли, а вот с возвращением не получается. У нас погибли люди, не смогли вернуться». Анатолию, хозяину квартиры бесы являлись в виде членов Комитета Галактической Безопасности, один из них жутко похожий на человеко-кота, так рассказывал Анатолий священнику который его крестил. Коты исчезли, но ненадолго. Толя был одержимым человеком, в нем пребывала страшная сила, по своему он даже был прозорливым. В то же время он был ультра программистом. Мы собирались у него дома, чтобы как-то поддержать его, но каждый раз после этого это было ощущение рваной раны в душе, потеря сил. Позже духовник о.Всеволода Шпиллера, затворник о.Павел Троицкий в письме запретил мне посещать эти собрания, хотя о них ему никто не писал. Но, находясь в Тверских лесах, он духом созерцал то, что делается в Москве. В дальнейшем четверо из семерых участников  богословских чаепитий ушли из Церкви.


Миша Белянин до своего обращения никак не мог понять для чего существует атеистическая литература. «Если у меня дома не растет пальма, то зачем писать книги и доказывать, что она не растет из паркета? Ясно и так, что не растет» Придя к Богу, он понял, что вера это дар, дар от Бога. Сам по себе человек, своими усилиями не может придти к вере, вот почему требовать веры от неверующего человека нельзя.


Батюшке говорят: «Космонавты летали в космос и Бога там не видели».
-Космонавты летали в космос, а не в Царство Божие – ответил батюшка.

Женщина не очень ориентирующаяся в церковной жизни обращается к священнику, так как она это видела в фильмах, на католический манер: «Святой отец!
-Я не святой отец,- отвечает священник, - я грешный отец.
- Да?!


Женщина плачется батюшке: «Батюшка, я живу в коммунальной квартире, у меня такие соседи …
-Коммунальная квартира! – восклицает батюшка, - Да ведь это такая благодать!

Александр Иванович Рогов, особа приближенная к патриарху, Пимену рассказывал, как иностранный журналист задал патриарху вопрос: «Вы достигли высшей точки в Церковной иерархии, стали патриархом, есть ли у вас еще какие-то желания, стремления, ведь выше уже некуда?
Да, есть, - ответил патриарх, - Я бы сейчас очень хотел быть привратником в Псково-печерском монастыре.

По его же свидетельству, Александра Ивановича патриарх по поводу запрета отпевать самоубийцу ответил: «Все мы самоубийцы.  Наоборот, самоубийцу надо один раз отпеть, второй, и еще в третий раз»

Истово верующая старушка, ревностно исполняющая все предписания Церкви, Зоя Васильевна Киселева кается своему духовнику о.Всеволоду Шпиллеру: «Батюшка, я не послушна, у меня нет послушания».
« Кого вы не слушаетесь? - спрашивает о.Всеволод, - Леонида Ильича Брежнева?»

Наместник Гавриил спросил меня, зачем я приехал в монастырь?
-Так благословил духовный отец.
-Духовный отец, духовная мать, духовная девка. А что своей головы на плечах что ли нет?

С утра Наместник был не в духе, и паломников, которых просили помогать в работах по монастырю, прогнал с трапезной. Я вернулся в гостиницу, где меня ждал профессор, тайный монах инок Никита, духовное чадо о. Иоанна Крестьянкина. Мы вместе приехали в монастырь, я как сопровождающий. Через полчаса у Никиты Вячеславовича начался приступ, и его пришлось везти в больницу. Вечером, в приемной монастыря, после расспросов Наместника зачем мы хотим видеть о.Иоанна, я рассказал ему об утреннем происшествии, все обошлось,  и добавил - Это просто Промысл Божий, что Вы не пустили меня на трапезную!
- Это не Промысл Божий, - ответил Наместник, - Это я прозорливый! Сидите, ждите о.Иоанна.



По свидетельству Зои Васильевны о.Всеволод Шпиллер осторожно относился к принятию монашества, полагая что часто принятие монашества, это только ступенька к епископству.

Молодой человек, работающий алтарником, жалуется о.Иоанну Крестьянкину, что священники в алтаре совсем не такие,  нежели когда они проповедуют на амвоне. В жизни они совсем не исполняют, то, что проповедуют. Ему хочется уйти из храма, где служит, и перейти в другой.
«Все, чему они вас учат, исполняйте. По делам же их не поступайте» – ответил о.Иоанн евангельскими словами,  и добавил, - а из храма не уходи. Уйдешь будет еще хуже.



Вечером, когда служба уже закончилась, в храм пришел человек лет сорока  с очень живыми глазами. Одет он был несколько экстравагантно, в черной бархатной куртке, в черных джинсах, золотые украшения на руках. В опустевшем храме он обратился ко мне с просьбой сказать ему как надо подать записку о поминовении умерших. Женщина, продающая свечи за ящиком уже ушла, священников в храме не было, а человек именно в этот вечер хотел подать записку.
-Вы напишите записку с именами, положите на нее деньги, и я ее сейчас отнесу в алтарь, а утром батюшка на литургии ее прочитает.
Человек обрадовался. Очень долго пришлось объяснять как надо правильно писать заголовок о упокоении рабов Божиих таких-то, таких-то. Человек дважды переписывал записку. Взяв этот листок вместе с деньгами, и не прочитав, что там написано, я  прошел в алтарь и положил записку на стол рядом с жертвенником. Человек ушел очень довольный. Уже на следующее дежурство алтарник спросил меня: «Сережа, а что бандиты приходили?
-Почему, Вы так решили?
-Ну, это была ваша записка с деньгами?
-Да.
А там было написано: «Помяни, Господи, Подольскую братву» и перечислялись клички: «Кольку Косого, Серегу Дзюпу, Ваську Самосвала и т.д.» – но батюшка всех помянул.


Церковный сторож Евгений еще в начале девяностых отмечал такую закономерность: «Демократы, открывая храмы, копают яму сами себе. Они открывают храмы, а в благодарность с амвонов этих храмов батюшки призывают к борьбе с демократией. А вот Сталина уважали. А демократы не могут поступать по другому в силу самих принципов демократии». Духовник Оптиной пустыни о.Илий спросил сослужащего с ним монаха о.Сергия: «Молишься ли ты за Ельцина?
-Я, да ни в коем случае! - ответил о.Сергий.
-Молись за Ельцина, - сказал о.Илий, - если к власти вернутся коммунисты всем нам будет очень плохо.
(Это поведал сам о.Сергий)
Евгений определял структуру коммунистической власти как самую что ни на есть православную пирамиду. Верхушка этой пирамиды сменилась, вместо Бога стал Воланд,  а вся структура, вся византийская идеология поклонения власти, психология холопства остались. И менять ничего было не нужно.
Евгений ненавидел такие сказки как «По щучьему велению», про Иванушку дурачка. «Это же архитипы. Иванушка дурачок будет лежать на печи, а галушки ему сами в рот будут падать по щучьему велению. Но работать он не будет. И на этом у нас воспитывают детей!»

«Времена империй прошли, - отвечал он когда, демократов обвиняли в развале СССР, - Ну что общего могло быть между азиатскими республиками и прибалтийскими? Империя была как одеяло из разных лоскутов.  Все республики находились под коммунистическим прессом, этим и были объединены. Пресс слегка приподняли и сразу сработали центробежные силы. Все побежали от этого пресса. А потом все равно начнется стягивание обратно» Церковный сторож Евгений говорил об этом еще в начале девяностых, и вот его предсказания начали сбываться.

У раки преподобного Сергия Евгений молился о победе  американцев в Иране. «Без защиты американцев мусульманский мир нас сметет. И нас и Европу. Если бы не было американской мощи, мелкие государства нападали бы друг на друга, а так американская дубинка не дает.»

Евгений терпеть не мог православную мифологию, рассказы верующих о том, что Богоматерь ходит у них по огородам, а святитель Николай квасит капусту. Будучи ревностным последователем Игнатия Брянчанинова, впоследствии он изменил к нему свое отношение: «Это же культура даже не прошлого, а позапрошлого века.» Надо заметить, что искусился епископом Игнатием и другой мой друг, участник богословских чаепитий Миша математик. Прочитав труды епископа Игнатия, он сказал: «Если Бог таков, как пишет Игнатий Брянчанинов, то с таким Богом, я ничего общего иметь не хочу». Мише говорили, что «Слово о смерти» это самое слабое произведение еп.Игнатия, и все же после его канонизации Миша ушел из Церкви.

Начитавшись святых отцов Евгений стал предаваться смирению. Я говорил ему, что надо отличать холопство от смирения и в качестве примера приводил о.Всеволода Шпиллера, его слова: «Смирение и кротость это хорошо, но не надо быть подоконником».

В те годы были разные точки зрения на процессы, происходившие в обществе. Патриарх Алексей 2 полагал, что республики вправе выйти из СССР, но ничего хорошего из этого не будет. Митрополит же считал, что Союз надо удерживать военной силой, используя властные структуры КПСС. «Этот отряд (епископов) очень хорошо уживался с советской властью» – замечал Евгений, по образованию он был биолог, и модели поведения животного мира, переносил на человеческий социум, точно прогнозируя поведение различных групп и их психологию. «И епископам и генералам нужен Советский Союз. Генералам доказывать, что они нужны. Чтобы держать такую страну, нужна армия. А если Союза не будет, то в них не будет необходимости. А это потеря денег, положения, привилегий, дач, машин. А епископам, потому что власть ограждает и защищает их от других конфессий. Вот и происходит смычка.» Поэтому во время перестройки в одной колонне несли красные флаги и хоругвии, портрет Сталина и знамя «Спаса нерукотворного», и портрет Николая 2.
«Мы были нищими, но у нас было сознание Великой державы, что мы угрожаем всему миру. А теперь мы те же нищие, а сознания Великой державы нет. Обидно. Кто виноват? Демократы.»

Какое-то время Евгений работал в патриаршей резиденции в Переделкино. Однажды, когда на берегу пруда он мастерил домики для  лебедей, к нему подошел Святейший. Поинтересовавшись конструкцией домиков, патриарх обратил внимание, что из пруда торчит лестница, оставшаяся там еще с зимы. Патриарх мог бы дать указание вытащить лестницу, и пройти мимо, но он позвал еще одного работника, и втроем они стали вытаскивать эту лестницу из пруда. Не сразу, но вытащили.

Другой работник рассказывал, как на выходе из Успенского собора в Кремле, стоя около машины Святейшего, он обратился к нему: «Благословите батюшка!»
-Да ты, что! - воскликнул я, слушая этот рассказ, - Это все равно, что генералиссимусу сказать: «Товарищ лейтенант». И что же патриарх?
А он  долго, ласково-ласково смотрел на меня и благословил»

Канонизация Николая II у Евгения вызвала неоднозначную оценку. «Он был хорошим человеком, его убийство было страшным преступлением. Но объективно отречение от престола помогло большевикам придти к власти.»
Слыша нападки священников на Петра 1, возмущался: «Вот по радио отец Дмитрий  задает вопрос – «А что такого хорошего сделал Петр1?» – Да за одно создание Академии наук ему можно было поставить памятник»
А творения  мтр. Иоанна (Снычева) ему представлялись полной безграмотностью.

«Для меня неприемлемо, когда интеллигенция, пришедшая в Церковь, отвергается ума и впадает в какое-то кликушество, считая это духовной жизнью» - говорил Евгений. Движение национал-патриотов определил одной фразой: «У них лозунг – Ну, кому за Христа морду набить?» -  и все было ясно.
Таким был Церковный сторож Евгений. Он непрерывно молился, спал по три часа в сутки и подорвал свое здоровье, поскольку все это делал по своему благословению.
Однажды девушки хвастались о.Сергию Р.: « Мы уже год не едим мяса.
-А вас кто-то благословлял? –спросил о.Сергий.
-Нет, мы сами так решили.
-Ну если сами, то считайте что это не ядение мяса вам в осуждение» – ответил о.Сергий

В Оптиной пустыни образца 1992 года, после перевода архм. Евлогия в Суздаль, и прихода новой братии с новым настоятелем, резко изменился духовный настрой. С амвонов каждый день кричали о международном заговоре евреев и масонов, каждый день искали, и, что самое интересное, находили масонов, в основном среди паломников и рабочих. Верили, что послезавтра наступит конец света, и, разумеется, спасутся только православные, да и то только Оптинские, а весь мир веки вечные будет мучиться в аду, и прощения ему никогда не будет. Знаменем такой идеологии были ложно понятые труды Игнатия Брянчанинова. После Оптиной, Пафнутий-Боровский монастырь, где были три-четыре монаха, остальные бомжи, или вернувшиеся из заключения, и нашедшие здесь кров, этот монастырь показался раем. Настоятелем монастыря о.Гавриил был бывший артист драматического театра Калуги. Монахи на трапезной сидели за одним столом с паломниками, и совсем не было деления на аристократов и крепостных. Однажды духовное чадо о.Всеволода Шпиллера Зоя Васильевна Киселева привела его слова сказанные по поводу алтарника Николо-Кузнецкого храма, окончившего семинарию и академию, и по смирению не принявшего сан. К. ушел с головой в изучение писаний епископа Игнатия, и в исполнении написанного дошел до такого состояния, что как говорил о нем о.Всеволод: «Я еле спас его»

Однажды другой алтарник жаловался священнику, духовному чаду о.Всеволода на обстановку в храме и устроение священников. Тот ответил, что храм это лечебница,  духовная психиатрическая больница, и что пациентами этой лечебницы являются не только прихожане, но и сами священники.

Евгений тоже искушался: «Ведь Христос обращен личности человека. Личность может быть только свободной. И если священники будут подавлять эту свободу, свободу мыслить, они оттолкнут интеллигенцию от Церкви. Для интеллектуала свобода самое важное, и он всегда будет защищать ее.» Его предсказание сбылось.
Когда настоятель монастыря запретил всем монахам и работникам монастыря лечиться медицинскими препаратами, и принимать только гомеопатию, Евгений, будучи биологом, понял что такое послушание он понести не сможет, и монахом не станет.
В Иоанно - Богословском монастыре архм.Авель говорил ему,  что готовиться к принятию монашества, это также серьезно как подготовка к полету в космос, и прежде всего нужен опытный духовник.

Зоя Васильевна каялась о.Всеволоду Шпиллеру.
«Батюшка, я все время любуюсь собой, как Чичиков своим носом перед зеркалом.
- Вот, почаще читайте классику, - ответил о.Всеволод.

О.Всеволод говорил, что все можно делать во славу Божию. Даже котлету жарить.

Псевдо- смиренное отрицание культуры православными людьми типа: « Музыка Бетховена? – Чур меня.
Стихи Пушкина?- Чур меня» – о.Всеволод называл «семинарским богословием». Он очень высоко ценил роман Булгакова «Мастер и Маргарита», полагая, что в годы государственного атеизма он являлся проповедью бытия Божия для мятущейся души советского интеллигента. Одну из своих «Пассий» о.Всеволод начал с цитаты из Булгакова, говоря на языке интеллигенции пришедшей в храм.

Когда режиссер Михаил обратился к о.Василию Швецу с Чудского озера  с вопросом  совместима ли церковная жизнь с театром, он ответил: «Главное, чтобы все делалось с любовью». Сам о.Василий был когда то артистом цирка.

Аллан Чумак советовал свои фотографии прикладывать к больным местам. У одной женщины был абсцес, и она носила фотографию Чумака на ягодицах. Носила долго, но как-то не помогло.
О сем поведала автору подруга этой женщины.

На исповеди ветхая старушка  с двумя палочками, просит священника, отпустившего ей грехи: " Батюшка, благословите меня умереть"

О.Всеволод Шпиллер говорил о людях бравшихся за особые правила, духовные подвиги без покаяния: "Люди с грязными сапогами лезут на небо и их приходится оттуда сталкивать"
Автору хорошо это известно из собственной жизни, часто сугубые молитвенные "подвиги" приводили к стремительному падению. Я недоумевал, что же это за закономерность такая? Выяснилось - "грязные сапоги"


Если Александр Блок воспевал Прекрасную Незнакомку, а Данте возвел Беатриче на божественную высоту, то Евгений считал, что женщина это автономная детородная установка. Он часто приводил цитату из Евангелия «а евших было пять тысяч человек, кроме женщин и детей», полагая, что Евангелие не считает женщин за людей. Евгений загонял свою дочь Веронику в монастырь, тоже цитируя Апостола Павла, что лучше быть не замужней, но решил, что  прежде  дочь должна получить университетское образование на биофаке, полагая, что там дают не сумму знаний, а работают над постановкой мышления. Дочь окончила биофак и вышла замуж, вопреки воли отца. Что привело Евгения в негодование, он даже порвал отношения с женой и дочерью. Жена и дочь остались в Церкви, а Евгений стал ниспровергателем Православия, (так творения Дионисия об Ангелах считал мифологической мурой), особенно сильное впечатление произвела на него книга «Бог как иллюзия» У Евгения появились две внучки, общение с ними явилось откровением для него. «Если бы семь лет назад мне сказали, что я соглашусь, что есть мистическая любовь, я бы не поверил. Сейчас все захлестнул секс, это не любовь, а любовь к этим младенцам не имеет объяснения. Она мистическая. Я никак не ожидал такого, она открывает Бога»  Евгений вернулся в Церковь, хотя даже став ниспровергателем Православия, он постоянно посещал службы.
(Кстати Вероника стала кандидатом наук.)



Начитавшись святых отцов о смирении и кротости, я как ни старался притворяться смиренным и кротким, ничего не получалось. В один из выходов о.Всеволода на ступени храма, когда его тут же окружил народ, испрашивая благословения и задавая вопросы, я тоже спросил его: «Батюшка, скажите, а как искренне считать себя «ничто»?
-Не искренне считать себя «ничто» нельзя, - ответил о.Всеволод.
Мне показалось, что я не получил ответа.
-Я вижу, что я вас не удовлетворил, - продолжал он.
-Нет, не удовлетворили.
-Для того, чтобы считать себя «ничто» не нужно атомной бомбы с шестнадцатью расщепляющимися боеголовками. Это не вопрос масштабов, а любви. Когда человек любит, по настоящему любит, тогда он забывает себя, и не считает себя кем-то, все обращено на любовь к Богу, к другому и человеку не до себя, не думает о себе, главное Любовь, тот, кого я люблю, а я ничто, мне не до себя.
(Можно по любви считать себя «ничто», а можно по страху перед атомной бомбой.)
Опять упомянув об атомной бомбе, о.Всеволод сказал: «Ведь сколько добра можно было сделать открытием атомной энергии. А она была направлена на зло, на разрушение. Вы знаете, когда я был в Америке, мы встречались с Оппельгеймером, и он по ходу разговора сказал мне: «А знаете, мы с вами одного духа. Одной философии.
- Почему? Я же не создавал атомную бомбу.
- А вы посмотрите, какая книга лежит у меня на письменном столе.
Я посмотрел - это был Достоевский.
- Да-да, -продолжал Оппельгеймер, -я такой же христианин, как и вы.
Я хотел сказать ему: «Вы такой же христианин, как я – Китайский император»

О.Всеволод рассказывал о приеме владыки (мтр.Филарет?)
- Когда я вошел к нему, он сказал: «Отец Всеволод, я не спрашиваю Вас, как ваше здоровье?
- Почему, Ваше преосвященство? – спросил я, - я был бы этим тронут.
- Потому, что если я Вас спрошу «Как Ваше здоровье?», Вы ответите: «Спасибо, Вашими молитвами плохо»
О.Всеволод был очень болен.
-Конечно, это моими молитвами «плохо», -закончил он.

О.Всеволод говорил, что кто перед нами виноват, за тех особенно молиться надо.

Женщина говорит священнику: «А у меня и грехов-то нет»
- Мы таких людей рисуем на стене храма, а вокруг головы чертим нимб, - ответил священник.
***
Некоторое время в патриаршей резиденции в Переделкино проживал духовник патриарха Алексия II старец архимандрит Кирилл (Павлов), которого считали героем Сталинградской битвы сержантом Павловым. Хотя, когда я спросил его об этом, герой ли он, о.Кирилл ответил : «Я брал Сталинград, я сдавал Сталинград, но я не герой»  Проживая в покоях арх.Арсения, секретаря патриарха, о.Кирилл стал принимать людей. Весть об этом быстро распространилась среди православных, и народ хлынул в патриаршую резиденцию. У главных ворот  выстраивалась очередь, и дежурный милиционер пропускал людей  группами. Однако духовным особам находиться на территории резиденции было запрещено. И когда у крыльца корпуса владыки среди ожидающих выхода о.Кирилла оказался епископ, моя непосредственная начальница  сказала мне: «Видишь этого епископа?
-Вижу, - ответил я
-Гони его метлой.
-Матушка, ну как же я буду гнать православного епископа, да еще метлой?
- Гони!
Что было делать? Послушание выше поста и молитвы. Все-таки я отложил метлу и направился к епископу. Взяв у него благословение, я спросил:
- Владыка, а Вы согласовали свое пребывание здесь с матушкой Татьяной, поставили ее в известность об этом?
Владыка тревожно насупился:
-Никакой матушки Татьяны я не знаю.
-Хорошо, - ответил я и отправился за метлой.
Пока я сообщал ответ матушке, пока ходил за метлой, епископ проскочил к о.Кириллу. Оказалось, что он был духовным чадом о.Кирилла, его направляли на Украину, и перед отъездом в «горячую точку» епископ хотел побывать у своего старца.
Иногда архм.Кирилл исповедовал в крестильной Преображенского храма. За стеной крестильной находились складские помещения, где хранили картофель, овощи. Середина девяностых время было трудное, и матушка Татьяна  поддерживала работников резиденции, предлагая взять с собой домой что-либо из овощей или с церковного канона. Однажды, когда я так в полутемном помещении стал набирать овощи, я ощутил умное пространство и то, что о.Кирилл всматривается в меня, он исповедовал за стеной. Духом почувствовав мое присутствие, всмотрелся, кто это? Духовно мы стали видеть друг друга. Все это длилось мгновения, потом о.Кирилл стал продолжать исповедовать, а я набирать картошку домой.
***

Человек предполагает, а Бог располагает

Церковный сторож Евгений А. собрался помирать. Имея два университетских образованья (биофак и мехмат), будучи знатоком экзистенциализма, он был мастером на все руки и незаменимым работником в храме, починяя сантехнику и электрику. По ночам он предавался молитвенным подвигам, оставляя на сон два часа, а днем передвигал горы снега. Человек он очень хозяйственный, многие в храме питались картошкой выращенной на его приусадебном участке, и к делу своего отшествия подошел очень хозяйственно, продумывая все до мелочей, как если бы он сажал картошку. Был куплен костюмчик, ботиночки. Гроб показался дороговат, а Евгений не хотел жену и дочь обременять расходами. Да тут еще недавно галопирующая инфляция оставила по себе память. Кто-то советовал купить доски для гроба и хранить их на чердаке, а когда придет время самому сколотить из них гроб. Однако более всего Евгения тревожил вопрос в чем держать свои накопления, в рублях или долларах. Племянник прессекретаря президента входивший в руководство храма посоветовал Евгению хранить деньги в рублях, что Евгений и осуществил. Но тут грянул дефолт 1998 года, и все планы Евгения рухнули. Он и деньги потерял, и не помер, и был очень огорчен. Сейчас в 2009 воспитывает внучку, выращивает картошку и прочитывает горы книг, скопившихся у него за всю жизнь. Общение с ребенком вдруг открыло ему то, что он не находил для себя в книгах. Евгений мечтал о том, чтобы дочь стала монахиней, и осуществила в жизни то, что ему осуществить не удалось. Однако посчитал, что в любом случае необходимо образованье, а главное постановка ума, которую, по его мнению, давали на биофаке МГУ. Однако дочь, окончив университет, в монахини не пошла, а вышла замуж, вопреки воле родителя, и принесла ему внучку. Евгений к этому времени пережил системный кризис и из ревностного подвижника стал ниспровергателем православия. Жена и дочь остались в Церкви. Но все друзья Евгения убеждены, что это временно, тем более провозгласив себя атеистом и сторонником автора книги «Бог как иллюзия», Евгений постоянно приходит на воскресную Литургию и на все церковные праздники. Кумиром Евгения был Достоевский, незаметно для себя он сам стал объектом достойным пера Федора Михайловича. Глубоко копал Федор Михайлович.

Подполковник ФСБ, хозяин деревенского дома, где я жил, спрашивал меня по поводу потустороннего мира:
-Вот, столько людей умирает, а до этого еще миллиарды умерли, как же им всем там хватит места?
(«Москвичей испортил жилищный вопрос»)
***


Благочестивая жена . Фрагмент. 25/09-17 "КЛЕТЧАТЫЙ"

Алтарник храма ''Воскресение славущее'' залетел на долг в триста тысяч долларов. В такую сумму оценивалась картина и связанная с ней экспертиза, проценты и выплаты специалистам. Двое дедушек искусствоведов и алтарник выкупили у частных владельцев картину, полагая, что это шедевр Малевича. Если бы удалось доказать авторство Малевича, картина стоила бы уже десятки миллионов долларов. Экспертиза затянулась, дедушки ''отпали'' прихватив картины алтарника, и долг повис на нем. Вернее алтарник выкупил расписки, которые дал один из дедушек, учитель и родитель  алтарника в искусстве, которому алтарник доверял как родному отцу. Однако папа-дедуля закрылся, и общался только через молодую жену секретаршу. Другой дедушка искусствовед вообще скрылся. Алтарник должен был выплачивать долг и проценты.
- А ты переведи стрелки на деда, - советовал алтарнику священник храма, тайно живший на две семьи. Так что у него в одной семье было четверо, а в другой, новой пятеро детей. Это стало известно, когда священник насмерть разбился на самое Рождество, когда на машине ехал служить раннюю литургию. В интернете, в живом журнале между семьями началась свара из-за наследства.
- Не могу, - отвечал алтарник, - тогда дедушка умрет, у него слабое сердце.
Решительно советовал перевести стрелки на дедулю и дьякон этого же храма, бросивший свою матушку с детьми, так что матушке пришлось выставлять за ящиком, написанные ею иконы, и таким образом кормить семью. У дьякона был удивительно красивый голос, и владел он им виртуозно, совершая службу с высоким смыслом и проникновенностью.
Алтарник делился со мною своими бедами, и я захотел ему помочь, свел со специалистами из Третьяковской галереи. Дело закрутилось. У алтарника дома был музей, коллекция картин. Он захотел продать какие-то этюды Левитана, копию Саврасова ''Оттепель'', но нужно было время, чтобы доказать, что Левитан это Левитан, а ''Оттепель'' Саврасова это не копия ученика, а повторение самого мастера. Матушка моя лет двадцать проработала в народном музее Чехова, Танеева, Левитана под Звенигородом, и очень переживала за дела алтарника. Академик Сарабьянов приходил на квартиру-музей смотреть картины ''Малевича'', но усомнился.
Алтарник занимал перезанимал деньги, но неумолимо пришло время платить по счетам. Владельцы картины не желали больше ждать, а денег не было. Матушка моя молилась об алтарнике, она- то верила что этюды Левитана настоящие. Рамы точно были настоящие, именно такие рамы Левитан постоянно использовал.
Но дела обстояли очень плохо. Оставалось полдня и ночь, когда утром алтарник должен бы обьявлять о своей неплатежеспособности. Это был бы очень тяжёлый удар по репутации, а он был человек с именем.
Ночью, во время дежурства я молился в алтаре. Молился со страданием и любовью в сердце
- Господи, помоги ''О..' !!!
- Помогу, - мощно прозвучало в алтаре, но только ко мне.
Было два часа ночи. Я записал в тетрадочке ответ и время.
Утром пришёл радостный алтарник и поведал о происшествии, которое с ним приключилось. Ещё днём он в отчаянии позвонил одному воротиле от искусства в Германию. Собиратель миллионер никогда не брал сам телефонную трубку, отвечала на звонки только секретарь, и вдруг вопреки самому себе он поднял трубку. Алтарник описал ему своё катастрофическое положение. Поздно вечером в квартире алтарника раздался звонок, спрашивали когда ему будет удобнее, чтобы ему подвезли средства, ночью или на следующий день? Алтарник ответил  - Когда Вам будет удобно.
Договорились ночью. Где-то в половине второго ночи, к сталинскому элитному дому подьехали старенькие Жигули. Из них вышел мужчина достаточно пожилой, в потертом клетчатом  ''деревенском'' пиджаке. В руках у него был мешок, то ли с картошкой, то ли с деталями от машины. Словно он приехал с дачного участка. Алтарник встречал его. Когда мужчина вошёл в квартиру с бронированными дверями, и открыл мешок, там оказались пачки денег, долларов.
- Вас просили пересчитать пачки, - сказал курьер.
Пачки пересчитали, курьер ''садовник'' уехал. Это было уже в третьем часу ночи. Алтарник был спасен.
Я рассказал алтарнику о своей молитве о нем в алтаре, и об ответе. Показал запись в тетрадочке.
После этого алтарник обьявлял нашим общим знакомым - Сережа слышит Бога!
Но прошло почти полгода, опять надо было молиться за алтарника, и ночью, в алтаре перед престолом. Но ответ был - Не помогу!
Мне не хотелось огорчать алтарника, я не стал передавать ответ, но алтарник обо всем догадался, и огорчился. В это время он стал бояться меня. Обычно в садике на Малой Никитской мы вечерами после церковной службы расписывали коньяки, предавались разговорам об искусстве и литературе. И вот я почувствовал в нем замкнутость, не было откровенности до дна. Он очень просил через меня мою матушку молиться о нем. Матушка пыталась со всем участием к нему молиться. Потом сказала - Не получается молиться об "О..'', молитва упирается в стену, и не может пройти ее."
Оказалось, что незаметно-незаметно алтарник впал в тяжелейшее искушение царя Давида. Только ''Вирсавия'' была большим другом семьи, и женой короля, мирового чемпиона. Она и разрушила две семьи, свою и алтарника. Алтарник стал дьяконом, преподает в семинарии, и служит теперь в другом храме. Начальство перевело его в храм по соседству.
Но мы с ним продолжаем дружить. Тем более, что я сам по уши влюбился в замужнюю женщину, мать троих детей.
***

" Благочестивая жена (l) ", мемуары, фрагмент.

3/09- 2017 г.

В посёлке Долматовском на бергу реки Меры, в соседней заброшенной деревне Шеломово у Марины был большой друг старушка, самодеятельный регент церковного хора старушек Людмила Сергеевна .... Ей было под восемьдесят, кажется она была из Калининграда. В прошлом бухгалтер. Она то ли потеряла ребенка, то ли избавилась от него. Вела свободный образ жизни, интересовалась мужчинами, когда услышала голос обращенный к ней
- Что же ты делаешь? Ведь у тебя погиб ребенок....
Этот голос потряс Людмилу до основания. Она резко развернула жизнь к Церкви. В пятьдесят лет , когда она услышала этот голос, хотела поступать во вновь образовывающуюся женскую монашескую общину, принимать иночество, но духовник не  благословил. Каким-то образом купила старый дом в деревне в Ивановской области. Вела уединенный образ жизни, занимаяь хозяйством и почти непрерывной молитвой. Пела, читала, регентовала в местном храме. У Людмилы Сергеевны в сенях, рядом с дверью в горницу стоял гроб. Этот гроб производил сильное впечатление на детей, когда мы приходили в гости к ней. Года через три детям показалось, что в сенях стоял уже другой гроб, еще больших размеров, и не серого цвета, а дубовый, роскошный. Стали думать, куда же делся старый?
- Может быть Людмила Сергеевна отдала его на похороны тети Маруси (другой  ''подруги'' Марины)? - предположил я.
- У тети Маруси дома стоял свой гроб. - ответила Марина. - И ей не нужен был гроб Людмилы Сергеевны.
У тети Маруси мы тоже часто бывали в гостях. Но ее гроб стоял где-то в подсобке, а не у самых дверей, как у Людмилы Сергеевны, и его не было видно.

После смерти даже дальних знакомых, Марина проявляла бешенную активность по спасению души умершего. Полагая, что родственниеи не будут заказывать поминовений, ни читать Псалтырь, она сама приходила читать Псалтырь, и просвещала родственников о необходимости поминовения в храме. От знакомых требовала подавать сорокоусты об умершей. Очень близко принимая к сердцу загробную участь  человека, даже если у нее и были конфликты с этим человеком.
По словам Марины, когда умерла Людмила Сергеевна она вся светилась, и вид у нее в дубовом гробу был счастливый.

Проза. ру  http://www.proza.ru/2017/08/18/86
***

Гробы Женская экономия
Сергей Федоров-Мистик
Когда пришло время российским войскам покидать Германию, три офицерские жены генеральша и две полковницы цветущие женщины лет сорока – сорока пяти, желая спасти заработанные деньги, помимо прочего купили лично для себя очень красивые немецкие гробы, со всеми похоронными принадлежностями. Их пропустили на таможне, поскольку контейнеры генералов не подлежали досмотру. Гробы стоят на чердаках дач, а женщины радуются жизни, одна из них сделала успешную карьеру став заместителем главы провинциального города. Время от времени женщины встречаются и «ржут» над такой предусмотрительностью. А что делать, не пропадать же деньгам?
Один литератор, услышав этот рассказ от автора, сказал: «Даже Николай Васильевич Гоголь, при всем своем громадном знании России, не смог бы додуматься до такого сюжета, женщинам везти гробы для себя из Германии» И хотя через некоторое время генеральша, собралась прыгать с Крымского моста, потом в ее жизнь пришла большая любовь, осветившая все бытие. Через эту любовь женщина даже пришла к Богу. «Не нами назначены времена и сроки» Пушкин. А в гробу, кажется, похоронили кого-то другого, но женщине не жаль, она любит.

***
ВОСПОМИНАНИЯ ЦЕРКОВНОГО СТОРОЖА

Церковным сторожем я начал работать в 1995году в храме «Воскресение Словущее». До этого я часто пел в «левом» хоре храма, поэтому на такую ответственную должность как церковный сторож меня приняли без рекомендации.
Принимая на работу, со мною провели целый инструктаж. Первая заповедь ночью никому не открывать двери храма, даже милиции. Приводился пример как женщина спряталась в столе для поминальных свечей о упокоении умерших, стол «канон» представлял из себя металлический короб с распятием и бесчисленным количеством подсвечников. Сторож не видел спрятавшуюся женщину, но чувствовал, что в храме кто-то находится, ночью особенно обостряется чувствительность. Начав обследовать храм, он увидел женские ноги, торчащие из под «канона». Вытащив оттуда женщину, свернувшуюся в три погибели, он связал ее и вызвал милицию. Милиция приехала. Допросив женщину, они выяснили, что она должна была открыть дверь храма своему сообщнику, намеревавшемуся ограбить храм. В храме находится чудотворная икона Божией Матери «Взыскание погибших» вся увешенная драгоценностями. Эта икона особенно почиталась артистами Большого театра, и в годы изъятия церковных ценностей они выкупили ее у государства. Умирая, артисты завещали свои драгоценности на украшение иконы. Милиционеры устроили в храме засаду, и когда сообщник пришел, заставили женщину через дверь сказать грабителю, что все в порядке. Когда он вошел в храм, его тут же схватили.
Другой пример касался «благочестивых» грабителей. Человек долго стоял на коленях перед иконой «Спаса нерукотворного», приводя в умиление старушек служительниц. А когда он ушел, оказалось, что исчезла огромная серебряная лампада, висящая перед этим образом. На нее он и молился в умилении минут сорок.
Меня предупреждали и о самозваных  батюшках «самосвятах» собирающих деньги в храме, и об аферистах, сочиняющих о том, что им срочно нужны деньги для переливания крови ребенку и т.п..
   Как-то пришли негры. Протянув сто долларовую банкноту, они объявили, что жертвуют на храм пятьдесят долларов. Пока искали для них сдачу, из своей кельи позвонил настоятель. Узнав в чем дело, он сказал, что знает этих людей. Они таким образом сбывают фальшивые доллары. Мы посоветовали неграм все-таки поменять доллары в ближайшей сберкассе, метрах в ста от храма. Они ушли и больше не появлялись.
Но были и искренние жертвователи на храм. Когда некий предприниматель Георгий сказал, что ему было во сне явление Георгия Победоносца, и он повелел помочь в ремонте храма, мы подумали, что у человека очень разгоряченное воображение. Так же посчитал и сам Георгий, не придав значения своему сну. Но когда явление Георгия Победоносца повторилось, и предпринимателю даже была показана трещина в стене храма, Георгий понял, что дело серьезно. Обговорив с настоятелем и старостой храма все детали, он сам нанял бригаду ремонтников, закупил материалы, краски, цемент и осуществил покраску храма и колокольни.
Другой благочестивый прихожанин, приезжая на мерседесе в храм, одаривал каждого нищего ста рублями. При его появлении раздавался крик: «Петр приехал!» и все нищие сбегались, окружая его толпой. Петр тоже молился только на коленях. Надо заметить, что нищие храма были очень богатыми людьми. Когда за «ящиком» нужно было разменять крупную купюру, обращались к ним. Ранее я приводил пример, как пьяному нищему не продали свечу, обидевшись, он свернул бумажные деньги трубочкой, поджег, и этот факел поставил на подсвечник в благодарность Богу, за поданную ему милость.
Среди нищих была женщина с костылем. Однажды она опаздывала на троллейбус, тогда, зажав костыль подмышкой, она со спринтерской скоростью добежала до троллейбуса, и вскочила на подножку дверей, нос к носу столкнувшись со сторожем храма, ехавшем этом троллейбусе.
Человек, став церковным нищим, попадал в золотой капкан, из которого почти невозможно  было выбраться. С самих нищих тоже снимали дань, они должны были платить бандитам рекитерам. В церковном туалете жили бомжи, пугающие своим присутствием прихожан храма. Время от времени между рекитерами и бомжами возникала поножовщина, так что приходилось вызывать милицию.
На чердаке дома причта жили «идейные» бомжи, это были верующие, но больные люди, озабоченные спасением России от жидо-масонов. Среди них особенно выделялся Виктор безумный дед, считающий себя председателем какой-то партии, которая вот-вот должна была придти к власти. Виктор считал, что или ему, или Ельцину, но одному из них не жить. И когда Ельцина убьют, Виктор въедет в Кремль, займет его место и тогда начнется возрождение России. На что Виктору замечали, что если убьют его, то Ельцин въедет на его чердак. Виктор считал, что в Русской Православной  Церкви служба совершается неправильно, поскольку церковные книги давно подменили. Люди видели, что он больной и его подкармливали, и как ни старался староста прогнать его с чердака, у него ничего не получалось. Виктор прожил там около двух лет, а когда была создана партия Черномырдина "«Наш дом Россия",  решил, что это и есть его партия и пошел к Черномырдину домой, каким-то образом узнав его адрес. Охранники премьер министра скрутили Виктора и отправили его в психиатрическую больницу в Омск, где он пробыл полгода, а потом на электричках вернулся в Москву спасать Россию. Но к тому времени в храме «Воскресение Словущее» сменилось руководство, и всех бомжей идейных и не идейных оттуда изгнали.
Однажды я пригласил своих приятельниц сестер Марину и Таню в храм на ночную молитву перед иконой Божией Матери. Я поведал им о новом способе молитвы. Как-то в ночное дежурство из-за запаха краски в дежурном помещении я не знал, где  в храме главу приклонить и обнаружил, что самое прекрасное место для ночлега это ступени перед чудотворной иконой Божией Матери «Взыскание погибших». Они были покрыты большим количеством ковров, рядом благоухали цветы в вазах. Принеся плед и подушку, я заснул у подножия иконы. Ночью мне казалось, что я летаю в духовных небесах, а от самой иконы исходит мощная благодать. Утром я проснулся обновленным. Но на следующее дежурство через три дня поспать под иконой не удалось. Произошло убийство Владислава Листьева, его должны были отпевать в этом храме. Предполагали даже на ночь оставить в храме, но поскольку в морге его тело уже попытались похитить неизвестные люди, я ответил организаторам похорон, что в храме сторож я один и гарантировать безопасность не могу. Тело Листьева привезли только утром. Еще через три дня, в очередное дежурство, в канун родительской субботы, поздно вечером, на огромном лимузине к храму подъехал человек, который умолял впустить его помолиться перед иконой Божией Матери, говоря, что он специально приехал один, отпустив охрану и шофера. В это время вместе с блаженной Анечкой, болящей девушкой, жившей в храме, мы пили чай, сидя у окна храма. Видя, как истерзан этот человек, я решился его впустить.
Войдя, он первым делом достал пачку денег, это были доллары, и положил их на прилавок, сказав, что это его жертва на храм. Сумма была огромная. В глазах незнакомца я прочитал мысль, что когда он уйдет, мы бросимся с Анечкой отсчитывать и себе часть денег. Я попросил его придти на следующий день и передать деньги казначею храма.
-А если их положить в ящик (в кружку)?
-Это может быть искушением для человека, который будет открывать ящик. А если хотите помочь, вот конкретно болящая девушка сирота.
Человек достал сто долларов. Я испугался. В то время это было «целое состояние».
-Вы знаете, она больная, ее убьют бомжи за эти деньги.
Человек поменял сто долларов на пятьдесят. Наверное, напрасно я это сказал, хотя потом Анечку избил церковный нищий за конфеты и печенье, тот самый «Рогожин с факелом».
Отдав деньги Анечке, человек стал раздеваться и бросать все вещи на пол. Я испугался опять: «Боже мой, кого я впустил!» На пол полетели роскошное пальто, шапка, шарф. Человек снял себя пиджак, бросил на пол вместе с деньгами и документами. Сорвал галстук, распахнул ворот рубашки, став очень похожим на Гамлета-Смоктуновского из фильма Козинцева.
-Теперь оставьте меня-
и как Гамлет, следующий за тенью отца, прошел в полумраке через весь храм и бросился на колени перед образом Божией Матери, освещенной тремя лампадами.
-Свечу.
Анечка принесла ему свечу. Человек молился  исступленной молитвой. Мы не мешали ему, и пили чай в дежурной комнате.
В то время я был в стесненных обстоятельствах, меня так и подмывало намекнуть человеку, чтобы он и мне пожертвовал сто долларов. После сильных колебаний, решил, что ничего просить не буду. Вскоре на пороге комнаты появился незнакомец, он уже был одет, в лице уже не было такой истерзанности. Мы предложили ему чаю, но он отказался и просил проводить его, ласково кивнув на прощанье Анечке. В полумраке мы подошли к дверям храма, и пока я снимал тяжелую железную цепь, отодвигал запоры, человек достал сто долларов и сунул их мне в руку. Я поблагодарил, сказав, что не буду ломаться и возьму. Загорелись красные огни лимузина, и исчезли во тьме за поворотом, человек уехал. Анечка узнала его, он был на отпевании Листьева, и занимал самое высокое положение на телевидении. Вместе с Анечкой перед иконой мы вознесли благодарственные молитвы, поскольку я это воспринимал, как дар от Божией Матери.  Я опять начал располагаться спать среди цветов у подножия иконы, а Анечка ушла ночевать в «катакомбы» под главным алтарем. В темных переходах еще блуждал Виктор, но никого не застав ушел к себе на чердак. Меня охватило беспокойство: «Что же я наделал! Человек хотел пожертвовать на храм, а я отговорил его». Но он действительно приехал на следующий день, на поминальную службу родительской субботы, узнал Анечку и пожертвовал большую сумму денег, после чего староста и казначей смотрели на меня с недоумением, поскольку оба были из «Комитета», как они сами позже говорили, когда произошла смена власти и им пришлось уйти.
Вторая ночь под иконой казалась уже не столь благодатной, а потом произошло привыкание к святыне, болезнь свойственная тем, кто работает в храме.
  Все же я расписывал Марине и Тане удивительные переживания сна и молитвы одновременно. Они загорелись желанием придти. Марина была на седьмом месяце беременности, и ничего не сказав мужу, в двенадцать часов ночи сбежала из дому на ночную молитву, так что домашние были в полном недоумении об ее исчезновении. Она пришла со своей подругой и наставницей полу старообрядкой Ириной. Ирина проповедовала, что смерть это единственная реальность нашей жизни, а все остальное это баловство. Подошла и Татьяна. В отличие от Ирины, поющей в храмах двух Церквей, и целиком посвятившей себя только молитве, Татьяна наоборот параллельно с посещением церковных служб, потихоньку стала устраивать у себя литературные и музыкальные салоны. У нее это стало очень хорошо получаться. В храме нас охватило религиозное возбуждение, и восхищение духа. К нам присоединилась и Анечка. Однако первым делом был устроен чай с лимоном. Марина и Таня приехали с пледами, даже маленькими подушками, поскольку речь шла о молитве во сне. Когда Марина в час ночи позвонила домашним и сообщила, где она находится, то на другом конце провода последовали не очень одобрительные оценки относительно ее молитвенных подвигов. Впятером, в полутемном храме мы начали читать акафист Божией Матери. Поскольку в храме никого не было, то молитва читалась от сердца, и казалось, что нас слышат. В умилении и радости мы пропели величание Божией Матери. Но после акафиста произошло огорчение. Марина и Таня никак не могли договориться между собой, кому из них спать первой под иконой. Татьяна ни за что не хотела уступать, Марина же была утомленной от семейных забот, да еще пребывала в тягости. Ирина старалась примирить сестер, но распря продолжалась. Договорились, что каждая дама будет спать под иконой по два часа, но все будет решать жребий. Жребий пал на Марину. Ирина заметила, что это правильно, ведь Марина не одна, их уже двое. Но Татьяна не захотела соглашаться и со жребием. Тогда Ирина сказала, что она отдает свои два часа Татьяне, и пусть она спит хоть и второй, но уже до утра. С трудом Татьяна все же согласилась на этот вариант. Марина стала устраиваться под иконой, а Татьяна продолжала пить чай с Анечкой, которая рассказывала ей свою жизнь. Ирина сидела на скамье около стены и молилась. Я предупредил дам, что если они по подземным коридорам пойдут в дом притча помыть руки и встретят в закоулках безумного деда, похожего на  привидение, пусть не пугаются. Дав инструкции и наставления, я отправился спать. Было хорошо и волнительно, я сладко заснул.
  Меня разбудил резкий звонок в дверь. Было пять часов утра, храм был освещен утренней зарей, под иконой и на лавках стоящих вдоль стен сладко спали дамы. Во всем были мир и благодать. У дверей стоял алтарник Онисим, я в ужасе и волнении открыл двери. Я совсем забыл, что в этот день служились две литургии, ранняя в семь утра, а алтарник всегда приходит за два часа до начала службы. Мы были застигнуты врасплох.
Онисим был специалист по скандинавским языкам, свободно владел французским, немецким, читал в подлинниках античных авторов, был знаток и собиратель живописи, особенно русского авангарда. Он не являлся штатным алтарником храма, однако, ежедневно  за два часа до литургии приходил в храм и выполнял всю работу по подготовке к совершению литургии. Он сослужил священнику, читал синодики, послания Апостолов, участвовал  в служении молебнов и панихид, был главным алтарником, душою алтаря. За свою работу он никогда не требовал денег, само служение для него было одновременно и подвигом и потребностью. Как эстета и филолога его потрясали мистическая глубина и красота службы. Ради этого он готов был вставать в три часа утра (и зимой тоже), и приходить к пяти утра в храм, вызывая тихое оцепенение сторожей такой регулярностью. У меня даже родился приветственный стих: «Солнце познаша запад свой, и луна. А Онисим стояша у входа»*). Вот и сейчас он появился за два часа до начала службы. Я кратко обрисовал ситуацию. Пройдя в храм, Онисим увидел сладко спящую девушку на коврах под иконой, укрытой пледом. Рядом вдоль стен мирно почивали другие молитвенницы.
« Вы бы еще стулья поставили (чтобы спать на руках у Богоматери, вплотную к иконе),- сказал Онисим,- Работать надо, а не спать под иконой»
Я ответил, что сейчас разбужу дам.
«Нет-нет, ни в коем случае не будите, пусть спят» - остановил меня тихим голосом  Онисим.
Но дамы уже просыпались. Они были очень довольны и делились своими переживаниями. Потом попросили разрешения у Онисима помочь ему зажигать лампады в храме, и хотя алтарник этому был не очень рад, поскольку все лампады зажигал он сам, и в этом было свое тайнодействие, все же  разрешил. Дамы были в молитвенном восхищении, и в таком настроении покинули храм. Правда, на выходе повздорили опять, кому из них везти домой пледы и вещи. Жребий пал на Татьяну. Тогда Татьяна запихнула их в «катакомбы» к Анечке, откуда они и исчезли, поскольку служительницы посчитали, что это жертва на храм, как и другие хранимые там вещи. И хотя мать Марины и Тани, покупавшая эти пледы на свои деньги и негодовала на пропажу, Марина и Таня считали это мелочью, главное это молитва, а все остальное приложится. Однако Инна Иосифовна обвиняла дочерей, что они молятся за ее счет. Но и сама Инна Иосифовна приезжала молиться  к иконе Божией Матери и к иконе Спиридона Тримифунтского по квартирному вопросу, и вопрос разрешился очень хорошо.
Новая молитвенная практика быстро стала известна среди верующих. Возникла целая очередь, в основном из женщин. Татьяна приезжала ночью несколько раз. Сторож Евгений, оставшийся вместо меня, (я скоро покинул храм), просил ее не приезжать так часто, поскольку она компрометирует его. Сам Евгений тоже спал под иконой, и дочь его. Имея два университетских образования, Евгений мечтал поступить в монастырь, но это никак не удавалось. Семья не отпускала его. Ему очень хотелось, чтобы тогда дочь стала монахиней, но считал, что прежде она должна получить университетское образование, поступить на биофак, где не только дают информацию, а учат постановке мышления. Дочь готовилась усердно. После дежурства в храме Евгений с большой неохотой ездил на приемные экзамены, поскольку входил в приемную комиссию университета.**)
 Вероника с верою спала под чудотворной иконой Божией Матери и поступила в МГУ.
Всем, кто так молился, с верою спал под чудотворным образом, были явлены чудеса. Марина легко родила какого-то удивительного златоволосого младенца. Во время родов в небе была радуга, а в храме в его честь были открыты Царские врата. Младенца назвали Даниилом в честь пророка Даниила.
Полу старообрядка Ирина, после пережитой драмы в семейной жизни, неожиданно для себя занялась иконописью. Она прошла обучение у нескольких хороших мастеров,  а затем в лице художницы "Марии Александровны Алмазовой"(имя изменено) обрела гениального учителя. Обе - толстовка "Мария Александровна" и старообрядка Ирина приходили в экстаз от открывающихся откровений. "Мария  Александровна" объясняла Ирине, что без знания мирового искусства нельзя понять и древнерусскую живопись. Кругозор Ирины резко расширился, она расцвела как художница, стала очень хорошим иконописцем. Нашла свой духовный путь. ( После нескольких лет занятий убежденная толстовка "Мария Александровна" стала подумывать о крещении, а старообрядка Ирина, жаждущая смерти, у себя дома стала преподавать девушкам пластику и танцы, поскольку до своего старообрядчества занималась балетом)
Татьяна обнаружила в себе способности устраивать музыкально-литературные салоны. Ее салоны стали знамениты по всей Москве.
Творческие люди с большой охотой посещали их. Музеи и библиотеки предлагали ей свои залы, для проведения салонов.
Сам  автор в это же время тоже неожиданно для себя занялся литературной деятельностью, и даже стал издаваться. Позже, автор опять вернулся в храм на работу сторожем. Ночью в алтаре он помолился перед престолом, чтобы ему была послана пишущая машинка для работы литературой, а в ответ (на следующий день) ему был послан компьютер с принтером, чего автор никак не ожидал.***) На этом компьютере он и написал свои воспоминания о новом способе молитвы, почивании под  чудотворной иконой. Но предостерегает, что злоупотреблять этим нельзя, очень большая опасность впасть в языческое отношение к иконе, воспринимать ее как волшебный талисман.
   В году 1996-97 в храме сменилась власть, приехал новый настоятель из Нью-Йорка, и всей иррациональной жизни внутри храма пришел конец. В храме воцарились дисциплина и порядок, и молитвенное почивание народа под иконой тоже прекратилось. Но свидетельство о чудесах происходящих от этого образа осталось, «к сему аз грешный руку приложил. Аминь.»
                Сергей Федоров
                Август 2006г.

*)Именно о.Онисим почти заставил меня заняться литературой, оказывая внимание и поддержку.

**) А уборщица храма давала сольный концерт органной музыки в Малом зале консерватории, так что весь храм ходил на этот концерт).

***)Ррассказ об этом событии уже приводился в предыдущем номере «Православных вестей»
***

В храме, где я пел, шел ремонт, и поэтому «левый хор» располагался не на клиросе, а  в противоположном углу, как бы среди прихожан, но на некотором  деревянном помосте. Шла торжественная Всенощная, попеременно вступали то «правый», то «левый» хор. Однако когда вступал наш левый хор, раздавался какой-то грохот, словно били в литавры в сцене появления Мефистофеля в опере Фауст.
- Кто стучит? Кто стучит? – истерично каждый раз вскрикивала одна из хористок, дама в возрасте. Началась свара.
- Разве не ясно кто стучит, - ответила ей другая пожилая исполнительница, - Дьявол стучит!
От такого ответа хор слегка присел. Потом выяснилось, что одна из женщин непроизвольно отбивала такт ногой, а фанерный помост, на котором она стояла, создавал этот грохот литавр появления Мефистофеля.
***
ЧЕРНЫЙ МУЖИК С ТЕЛЕГРАММОЙ

В молодые годы я работал доставщиком телеграмм. В то время у меня прорезался голос, и, разнося телеграммы, я оглашал лестничные пролеты домов исполнением оперных арий и песен. Резонанс на лестницах не хуже чем в туалетах с кафельными стенами, голос звучал очень мощно. Если адресата не оказывалось дома, я оставлял извещение о телеграмме в дверях, и уже другой доставщик приносил ее через час по этому адресу. Однажды мой напарник, пенсионер, бывший директор школы, сказал мне:
- Сережа, вы сначала вручайте телеграмму, а потом пойте.
-А что такое?
- Я пришел с вашей телеграммой, вижу, в дверях торчит ваше извещение. Звоню в дверь, никто не открывает. А я чувствую, что в квартире кто-то есть. Звоню, звоню, наконец, женский голос за дверью спрашивает: «Кто?» Я говорю: «Телеграмма вам, телеграмма»
Открыла дверь старушка, там еще девочка была. Я спрашиваю: «Что же вы раньше не открывали, когда вам первый раз приносили ее?» А она отвечает: «Да приходил тут какой-то  мужик. Он в дверь позвонил, а я смотрю в глазок, какой-то страшный мужик стоит у дверей, черный, лохматый с бородой, мы его не знаем. «Что ему надо от нас?» -  думаю, и не открываю. А он позвонил- позвонил, и вдруг как заревет басом на весь дом. Мы перепугались до смерти, закрыли все двери. Слышим, а он все ревет. (Я пел арию князя Игоря  «О, дайте, дайте мне свободу!»  Какое разное восприятие оперного пения по разную сторону дверей) Потом все стихло, это он ушел, а мы уже боялись и выйти, вдруг он в подъезде поджидает»
 - Так, что Сережа вы сначала вручайте телеграмму, а потом пойте, а то люди пугаются от вашего пения, и телеграммы приходится второй раз доставлять.
  В дальнейшем мне пришлось учитывать это обстоятельство, но петь на лестницах я не прекратил, пение для меня было потребностью. Горло чесалось, иногда я закатывал целые концерты на кухне коммунальной квартиры. Надо отдать должное соседям, они терпели мое пение. Ученик Танеева, композитор Пантелеймон Иванович Васильев категорически запрещал мне петь во время становления голоса, «Ни звука!»- говорил он, и, когда я его спрашивал, как ему мое исполнение, он со вздохом обреченности отвечал: «Ну, ты же ушиблен пением» И был прав и то, что «ушиблен» и то, что нельзя было терзать голос. По молодости я этого не понимал.

Май 2009г.
***

САМОРОДОК
            



Я поступил в музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко после школы. Возраст был романтический. Еще в школе у меня прорезался голос, я был меломаном, постоянно ходил в Большой театр, предполагая там в будущем петь, и жизнь воспринимал как сплошную оперу. Этому способствовали и фильмы об итальянских певцах и композиторах «Дом Рикарди», «Любимец Нового Орлеана» с Марио Ланца и прч. Жизнь Марио Ланца я проецировал на себя, подобно Пушкинской Татьяне присваивающей себе восторги из любовных романов. В таком настроении я как-то шел по Малой грузинской улице, где находилось общежитие студентов консерватории, психоневрологический диспансер, и выставочные залы художников авангардистов. В самом начале улицы, проходя мимо дома, в котором располагался комиссионный магазин я услышал пение, доносившееся где-то с шестого этажа. Голос, баритональный бас, звучал очень красиво, но мне показалось не совсем поставлено. Это не была итальянская школа. В своем воображении я живо нарисовал себе картину, что вот поет какой-то замечательный самородок, а я как в итальянских фильмах поднимусь к нему в квартиру, это может оказаться даже какой-нибудь алкаш, и я скажу ему, что вот на улице услышал его пение, у него хороший голос, похлопав по плечу, скажу: «Ты не оставляй этого дела, иди учиться петь, и если с тобой заниматься, поставить голос, ты станешь певцом» Я представил себе как я благословляю этого мужика на путь вокала. Обойдя дом, я действительно разыскал квартиру, откуда доносилось пение, правда, когда я подошел к дверям, пение уже кончилось. Нажал звонок. Послышался лай маленькой собачки, дверь энергично распахнулась, на меня  вопросительно смотрел светловолосый богатырь лет сорока. Обстановка в квартире была роскошная, в глубине большой комнаты стоял рояль, около которого разговаривали две пожилые женщины, одна, очевидно концертмейстер держала ноты в руках. Я понял, что ошибся, это никакой не алкаш самородок. Мужчина ждал, что же я хочу ему сказать, надо было как-то выходить из положения.
-Это Вы сейчас пели? – спросил я
-Да, я, - ответил богатырь, - А что?
-Я проходил по улице, услышал Ваше пение, и мне захотелось взять автограф.
В это время в прихожую подошли две дамы, и осведомились, в чем дело?
-Вот молодой человек шел по улице, услышал пение, и пришел взять автограф.
-Лихо, лихо, - покачивая головами, говорили дамы.
В это время я судорожно искал в карманах какой-нибудь листок бумаги, и на свое счастье достал репертуарную книжку театра Станиславского и Немирович Данченко. Увидев знакомые названия опер и балетов, богатырь спросил меня:
-Вы тоже поете, или имеете какое-то отношение к театру?
-Да так, - как-то стал смущаться я.
-А кому я даю автограф?
-Ну, это не так важно.
После еще нескольких фраз, богатырь взял мою репертуарную книжку, и спросил:
-А как вы будете брать автограф, не зная, у кого берете?
-Ну, у вас такой красивый голос, что мне захотелось из-за этого взять автограф.
Богатырь уже подписывал мне книжку, и произнес:
-Ну, должно же что-то быть у Народного артиста СССР!
Когда я взял книжку, там было написано:
«На добрую память. Артур Эйзен. Народный артист СССР»
Я обомлел.
-Батюшки, я же слышал Вас в «Фаусте», когда вы с Масленниковым пели во Дворце съездов.
-Да было такое, - благодушно кивал певец. Произнеся еще несколько изумленных восклицаний, я ушел. Дверь закрылась. А я, спускаясь по лестнице, думал: «Ничего себе, хотел похлопать по плечу алкаша, благословить его на певческий путь!»
Вечером, уже в своем театре я показывал автограф, рассказывая эту историю. Некоторые считали, что это говорит обо мне как о несведущем человеке, что я должен был бы понять, что пел профессионал, да еще знаменитый солист Большого театра. Возможно, и Артур Артурович рассказал этот анекдот в Большом театре, по нему было видно, что ему это посещение молодого человека не было неприятным. Лет пятнадцать эта репертуарная книжка пролежала у меня в архивах, потом куда-то делась.
***
Детское восприятие.

Двух сестёр, маленьких девочек родители взяли на оперу ''Евгений Онегин'' В антракте после первого акта родители спросили детей - Ну как вам понравилось?
Очень понравилось, - отвечали сёстры, - Только про каких львов они все время пели?
- Про каких львов? - спросили огорошенные родители.
- Ну, они пели - ''Слыхали львы, слыхали львы?''  Какие львы?
***

ПОИСК
               
  В восьмидесятые годы я учился вокалу. У меня был тенор. Однако  на уроках пения я никак не мог понять, что от меня хотела, чего добивалась моя педагог. Мы как бы говорили на разных языках. Мне пришлось обращаться к друзьям за помощью и советами. Однажды специалисты, к которым меня адресовали, посоветовали мне найти очень редкую книгу по вокалу певицы императорских театров Дейши-Сионицской написанной  ею самой «Пение в ощущениях». Уже само название интриговало. Я спрашивал друзей, в библиотеках заказывал эту книгу, совершая постоянно одну и ту же ошибку при написании заявки, полагая, что «Дейша» это имя, а не первая часть двойной фамилии. Прошло два месяца в поисках, однако все было безрезультатно. В это же время произошло знакомство с 80 летней старушкой, очень бодрой и крепкой, интеллигентной, жившей в Скатертном переулке недалеко от нашего дома. Мои другие церковные старушки попросили меня навещать ее. Интересны были наши встречи. Много и интересно она рассказывала о революционных годах, о гимназии, об очень красивом и кудрявом батюшке в синей рясе, как в него были влюблены все гимназистки. Много рассказывала о своем муже. Елена Степановна Славина занимала огромную комнату, с четырехметровыми потолками, в дореволюционном доме. Это скорее была маленькая зала, а не комната. Она была разделена на четыре части ширмами, шкафами. Муж Елены Степановны был художник. В комнате висели его работы. Стояла антикварная мебель. Как-то сидя за китайским столиком, китайским потому что над ним висел китайский фонарь, мы разговорились о Бунине и о его рассказе «Благосклонное участие». Рассказ о старой певице готовившейся к концерту. Рассказ так и начинался : «В Москве, - ну, скажем на Молчановке,- живет «бывшая артистка императорских театров». Одинока, очень не молода, широкоскула, жилиста. Дает уроки пения. …т.д.» Речь шла о волнениях певицы готовившейся к благотворительному концерту. « Мой муж – рассказывала Елена Степановна, - говорил – «А ведь Бунин писал этот рассказ о Дейше-Сионицкой.»
- Как о Дейше-Сионицкой – воскликнул я,- ведь я уже два месяца ищу ее книгу «Пение в ощущениях».
- Да-да, он писал о ней. Она действительно была костлява как смерть и курила. Артисты даже стали жаловаться, что во время любовных сцен, поцелуев от нее дурно пахнет. Ее вызвал директор и сообщил ей об этом. Она ответила, что все это неправда, и сказала:
- -Хотите, я вас поцелую?
- Ой, нет-нет- вскричал директор.
«И описание Бунина очень соответствует этому».- Елена Степановна читала мне рассказ « Благосклонное участие»:
«На скулах ее даже сквозь румяны и пудру горят багровые пятна, изо рта пахнет ландышевыми каплями. От рук кремом, от воздушного платья из дымчатого газа духами. Она похожа на Смерть, собравшуюся на бал.» - И главное Бунин ведь пишет, что она жила «В Москве ,-ну, скажем на Молчановке, ..» - А ведь это соседняя с нами улица.
- Как?! - удивился я.
- А Дейша-Сионицская жила здесь, в этой квартире. И комната в которой мы с вами находимся - это ее гостиная. Здесь стоял ее рояль, она здесь пела.
Нужно ли говорить какой столбняк охватил меня. Я смотрел на Елену Степановну выпучив глаза, не в состоянии произнести и слова, кроме « А-а».
-А вся эта квартира, - продолжала Елена Степановна была ее. В другой комнате была спальня, там столовая. После ее смерти квартира стала коммунальной.
Я не мог придти в себя. Я два месяца искал редчайшую книгу и даже не подозревал, что эти два месяца я каждую неделю прихожу на квартиру самой певицы, да еще в комнату, где она пела, упражнялась, совершенствовала свое мастерство. Когда я сказал об этом Елене Степановне, она тоже была поражена.* Скоро я получил вожделенную книгу певицы. Мне прислали ее из Ленинской библиотеки, несмотря на неправильно написанную в заявке фамилию певицы. Это была совсем небольшая брошюрка двадцатых годов. Рисунки в ней были сделаны пером. Простенькая  по виду книжка с тайнами певческого мастерства. Но как дорога она была мне. Хотя эта книга мне не помогла. Она была рассчитана на мастеров уже владеющих техникой вокала, я же был только начинающий ученик.

                ***               
Елена Степановна рассказывала о своем дяде,  умершим в двадцатых годах. Он был атеист. Работал врачом и был человеком такой доброты и самоотверженности, что родственники говорили, что хотя он и атеист, но за свою доброту он сразу в рай попадет. Дядя умирал дома.  Окружающие знали, что ему оставалось жить несколько часов. Неожиданно он попросил: « Поднимите меня». Его приподняли на подушках – Еще, -его приподняли выше – Еще выше. Ах, какой свет !- воскликнул он, и умер.
***

 СВЯТЫЕ СТАРУШКИ



В начале восьмидесятых я посещал двух сестер старушек прихожанок Николо-Кузнецкого храма, младшая Ксения Александровна Калошина была духовным чадом о.Всеволода Шпиллера, в молодости пела в «детском» хоре Даниловского монастыря, где в свое время подвизался о.Павел Троицкий. Хотя кажется она не знала о нем как о духовнике о.Всеволода. Ее сестра Елизавета была старше ее лет на восемь, ей было уже за девяносто. Она обладала таким высоким «детским» сопрано, что незнакомые люди, звонившие им в квартиру по телефону, когда она снимала трубку, обращались к ней: «Девочка, передай трубку кому-нибудь из взрослых»
Елизавета передавала трубку младшей сестре: «Тебя. Со мною не хотят разговаривать»
На манеру Елизаветы Александровны разговаривать по детски  повлияло то, что многие годы она работала в детских садах учителем пения. Ее отец был офицером Царской армии, брат был репрессирован, и при всем ее певческом таланте путь на сцену, как оперной певицы при советской власти ей был закрыт. Ее сестра Ксения однако участвовала в каких-то детских театральных постановках. Очень часто выступали в детских госпиталях.
Как-то после смерти Елизаветы Александровны мы сидели с Ксенией Александровной, и она вспоминала о жизни семьи. Рассказывала, как еще до революции отец каждое лето вывозил их за город, и все лето они проводили в деревне под Москвой. А в эту деревню приезжали артисты хора, они жили в домах и иногда устраивали спевки прямо на улице. «А у Лизы был красивый-красивый голос и такой высокий, и она как-то присоединилась к пению хора, и так хорошо спела, что, услышав ее, из дома вышел Танеев.
   Я обомлел:
- Как Танеев?
- Ну да, Танеев.
-  Как, тот самый композитор Сергей Иванович Танеев?
- Ну да, он самый. Мы же снимали дом в деревне Дютьково, а он там жил каждое лето.
Я поперхнулся чаем.
-  Слушайте, у меня матушка лет пятнадцать проработала в народном музее Чехова, Танеева, Левитана в Дютьково. Я хожу к вам года два и не подозревал, что вы видели Танеева. Ах как жаль, что мы  этого не знали. Но вы можете что-то рассказать о нем.
- Да, что ты. Мне было тогда лет десять, что я могла понимать. Это Лизе было уже семнадцать.
- Ах, как жаль, ах как жаль. И что же было дальше?
- Танеев пригласил Лизу в дом, сел за рояль и просил Лизу петь вокальные упражнения, и после того как она пропела несколько раз и упражнения и романс, сказал ей:
- Вам обязательно надо учиться пению в консерватории, у вас удивительные данные.
А как учиться? Нужны деньги на обучения. Отец совсем не богатый, а нас детей у него четверо.
- Тогда Танеев сказал: - Не беспокойтесь, я напишу вам рекомендацию к директору консерватории, а оплату за обучение возьму на себя. Но вам обязательно надо учиться пению, У вас талант, - И Лиза поступила в консерваторию, а Сергей Иванович оплачивал ее обучение, и всегда очень интересовался ее успехами. А через год он умер, и платить уже было некому. А профессор, который занимался с нею, соглашался учить ее, только если она ответит ему взаимностью на его чувства к ней.  Лиза говорила, что у него нет любви к ней, ему нужно только одно страсть.  Она отказалась, и ей пришлось уйти из консерватории. Где-то еще пыталась учиться, брать уроки, но вскоре произошла революция, и об обучении пению, пришлось забыть. А после революции ей как дочери врага народа, царского офицера учиться в консерватории или музыкальных училищах было нельзя, нельзя было и выступать нигде. Тогда она пошла в детский сад, учить деток пению. Она очень любила детей.

Такова печальная и героическая история о Елизавете Александровне.

***
       ВОСПОМИНАНИЯ О МУЗЫКАЛЬНОЙ ШКОЛЕ


На первом уроке поем упражнения с молодой очень красивой преподавательницей, обладающей оперным голосом. Легкие упражнения, потом чуть посложнее, чуть выше.
- Нет, мимо нот. Я играю вам эти звуки, - она нажимает клавиши рояля, - А вы поете этим звуком, - пытается продемонстрировать мне, что я на самом деле пою. Тщетно ищет на клавиатуре соответствующие ноты, пробует несколько раз, потом с некоторым недоумением говорит:
- Вы знаете, на клавиатуре даже нет такого звука, каким вы поете!
( Потом мне объяснили, что я пел одной восьмой тона.)

Разучиваем итальянские песни, голос звучит слишком сильно и душевно. Концертмейстер:
- Вы не поете, а орете.
- Просто я во время пения прихожу в экстаз, потому и «ору».
- Но я же не могу вместе с вами приходить в экстаз и играть на полтона выше!

Долго с преподавателем бьемся над одной фразой романса. Концертмейстеру каждый раз приходится это место проигрывать заново. В конце концов, она не выдерживает:
-Стол скоро запоет!

Готовимся к концертному выступлению. Во время урока говорю преподавателю:
- Я боюсь публики.
- А почему вы боитесь публики? Вы же честный человек.

Концерт прошел хорошо. Как-то очень душевно был спет романс «Я вас любил» Публика была довольна. На следующем уроке сияющая преподователь, благодарила за такое замечательное исполнение романса, отмечала с каким чувством он был спет:
- Я поняла, что вы пели мне, это ваше признание в любви, и я принимаю его!
- О… О…,  Дело в том, что я собираюсь поступать в монастырь. Но у меня к вам самые добрые чувства.
- В монастырь! Зачем?!

Я действительно предполагал,  что буду поступать в монастырь, и уже пел в церковном хоре. За пять лет обучения, я неоднократно пел на концертах, за успехи в преподавании вокала моему педагогу хотели присвоить звание ударника коммунистического труда.

 К новому концерту мы начали разучивать «Вдоль по Питерской». Однако руководство школы запретило исполнять это произведение. В стране идет антиалкогольная кампания, а в песне есть слова «Сладку водочку пила». Нет нельзя.

На уроках фортепианной игры вывел закономерность, что каждому запаху соответствует совершенно определенная по высоте нота на клавиатуре, тот же запах лимона. Не ниже, не выше определенной клавиши. А если это запах духов, то это может быть целый аккорд, и опять-таки не выше не, ниже на полтона. Этим заинтересовалась музыкальный психолог Ирина Вахнянская. Мы проделали несколько проб, иногда между клавишами не хватало звука, чтобы точно выразить музыкальную высоту запаха.
***
      Моление у Чаши

Марина страшно испугалась, увидя во сне старшего сына смертельно раненым. Он истекал кровью и просил ее : "Мама, ну сделай что-нибудь" Филипп занимался оформлением банкротств. Работа денежная, но криминальная. Мы начали молиться о нем. Расстояние между нами было 550 километров. Филипп в Москве, мы рядом с Кинешмой. Зная о других вещих снах Марины, которые сбывались, я встревожился. Как-то Марине приснилась огромная прекрасная зала, полная брачными парами. В золотых венцах, разного возраста они совершали по кругу некое шествие, под звуки музыки. Среди них была и Марина, с мужем Александром, за которого она вышла всего несколько месяцев ранее. Молодые супруги были счастивы. Марину поражали благородные, красивые лица присутствующих. Появилась сестра Татьяна, они были двойняшками с Мариной. Но Татьяна была без венца, она еще  раньше вышла замуж, а голову ее украшали белые лилии. "Таня, Таня, а где же твой венец?" - воскликнула Марина. "А он мне надоел" -ответила Татьяна. Вскоре брак Татьяны действительно распался.      Другой сон касался посмертной жизни отца Марины и Тани.
Я сказал Марине, что мой личный опыт свидетельствует о том, что когда о чем-то серьезном молишься, просишь перед Чашей с причастием, то эти молитвы, просьбы исполняются. Вместе с полустарообрядкой Ириной, подругой Марины, втроем мы молились на литургии перед причастием. Марина исступленно молилась о сыне. Через два дня в Москве, в метро умер ее сводный брат Рудольф. Он и еще  один сводный брат были  старше Марины и Тани лет на пятнадцать. Рудольф был директором некоей фирмы. Он умер от инфаркта.
- Марина, ведь Рудольф умер за Филиппа, - сказал я, - как Елена Мантурова по благословению Серафима Саровского умерла вместо своего брата Михаила, который нужен был прп. Серафиму Саровскому.
Дивеевская летопись повествует о том, что Елена хотела выйти замуж и о монашеском пути не помышляла. Однако видение темной силы в виде дракона так потрясло ее, что она приняла монашество, став насельницей Дивеевского монастыря. Однажды преподобный Серафим призвал ее к себе и сказал - Мне отрыто Богом, что Мишенька должен вскоре умереть, но он мне нужен здесь, на земле, и вот тебе мое благословение -Умри за него.
Благословите, батюшка- ответила Елена и упала в обморок. Но послушание исполнила - умерла. Сестры подняли плач, а преподобный рассердился, сказав,что ее душа за послушание сразу попала в рай.

Кажется беда с Филиппом миновала, остался жить. Марина звонила ему по  поводу сна, он серьезно к этому отнесся.
Я почти не помнил книгу Репина "Далекое близкое", когда в телевизионной передаче о Репине привели его воспоминания детства. В восемь лет ему сказали, что если перед Чашей с причастием очень сильно помолиться Боженьке, то Господь исполнит его желания.
- Я тогда горячо молился у Чаши Богу, чтобы мне стать художником - вспоминал Илья Ефимович.
Я же был удивлен, узнав что о тайне молитвы перед Чашей знали дети еще полтораста лет назад, думал,  что это мое сокровенное знание. Хотя духовник почти каждую проповедь оканчивал словами - "Будем молиться перед Чашей ...", Однако я воспринимал это только как благочесивое пожелание, не подозревая,ь какая сила заключена в этой молитве.
В Великую субботу Пасхи я молился на литургии: "Господи! Прославь праведника твоего инока Никиту, и меня как свидетеля его праведности." До этого, четыре года ранее я обратился городскую Думу Москвы с предложением назвать одну из улиц Зеленограда именем профессора Зволинского ученого монаха геофизика. Выступал на заседании обь'единенных комиссий. Дума склонялась к положительному решению,  а Исполнительный комитет ответил, что Зеленоград город электронщиков, а не геофизиков. Решил пожаловаться президенту, написал обращение на его имя. Теперь жду и молюсь перед Чашей об иноке Никите, которого знал больше двадцати лет, не подозревая, что он  был тайным монахом. В Крюково располагалось  родовое имение Шмидтов-Зволинских, потому я и предложил одну из улиц Зеленограда назвать именем профессора Зволинского.

Старушка Ксения Александровна Калошина очень хотела увидеть свою умершую сестру. Она увидела ее  во сне в раю, в прекрасном саду полном цветов. Аня выглядела как маленькая девочка, хотя умерла глубокой старухой. После восторгов, радостных восклицай, Ксения Александровна сказала сестре - Аня ты совсем как маленькая девочка.
- А ты посмотри на себя, ты тоже как девочка, -ответила сестра.
Она подвела к некоему зеркалу цилиндрической формы, словно из воздуха, и Ксения увидела в нем двух детей, одним ребенком была она сама,
- Это я тебя на короткое время вымолила, чтобы ты попала сюда.  -сказала Анна, - А если бы навсегда.
- Навсегда ..., навсегда - стало звучать в воздухе. Аня стала удалятся, сад исчез.

Бывшая казначей Николо-Кузнецкого храма  Пелагея увидела во сне  настоятеля о.Всеволода Шпиллера, когда еще не прошло много времени со дня его смерти. Он предложил ей вместе помолиться. Пелагея с радостью встала на молитву. "Какие странные молитвы, -думала про себя  Пелагея,- Я таких никогда не слыхала" О.Всеволод повернулся к ней и сказал
- А Ксения Александровна тоже сейчас молится.
Молитвы закончились.О.Всеволод ушел. Пелагея проснулась.На часах было половина третьего ночи.
Утром она позвонила Ксении Александровне и рассказала о посещении о.Всеволода, о молитвах и последних его словах.
Наступило глубокое молчание. Оказалось,что Ксения Александровна в это время действительно молилась, и молилась она своему духовнику о.Всеволоду.
***
Галина Матвеевна Зволинская в семьдесят лет нашла в книге свою записку, которую писала в пятнадцать. Это был список дел, которые надо было сделать в наступившем  дне. Сходить в магазин, дочитать книгу, полить грядки, узнать в чем смысл жизни.

(Второй вариант)

Крюковская Старушка в книге стихов Надсона, ее любимого поэта времён юности, нашла свою  записку, список дел, какие надо было сделать. В ней упоминалось - вскопать грядки, сходить в магазин, дочитать книгу, узнать в чем смысл жизни, отдать деньги соседке за электричество. Галине тогда было лет пятнадцать. Вместе с подругой они сидели, каждая на своём дереве, и читали стихи. Галина мечтала посвятить жизнь какому-нибудь "Обломову'', которого надо было непременно жалеть. А ее подруга мечтала о спасении старой дворянской России. В Крюково она встретила потомка Гончарова ( когда вместе с Галиной пасли козу),  и вышла за него замуж. Стала профессором, как и ее муж, преподаватель  военной академии. А Галина нашла своего Обломова.
-Я спрашивал ее - Вам восемьдесят лет, ну, Вы узнали в чем смысл жизни?
Не очень вразумительный ответ. Правда старушка стала верующей. Но всем содержанием ее жизни, всей сущностью были кошки. В Крюково их было тринадцать.

Если древние римляне говорили - ''Истина в вине'', то для Старушки Истина была в кошках.
***
Театр. Мемуары

В первый раз я вышел на сцену в балете «Эсмеральда» театра Станиславского и Немирович-Данченко. В мимансе не хватало людей, и артисты, поймав меня в коридоре за кулисами, попросили срочно выйти на сцену. Прошло уже половина спектакля, предстояла сцена в таверне, где во время свидания Эсмеральды с Фебом, священник вонзает нож в спину Феба и исчезает. В таверне возникает дикая суматоха, раненого Феба на носилках из копий уносят стражники, а потом Квазимодо обнаруживает кинжал, принадлежащий священнику Клоду Фролло, и понимает, что именно он, а не Эсмеральда убивал Феба. Звучит трагическая музыка, кинжал падает из рук Квазимодо, занавес. Сцену отличал бешеный ритм, все было рассчитано до такта. За кулисами мне объяснили, как надо складывать копья на полу, как поднимать Феба и класть на носилки, предупредив, что ни в коем случае нельзя поднимать за одну ногу в отдельности, только за обе, иначе можно потянуть связки артисту.
Клод Фролло вонзает нож в спину Феба и исчезает, звучит команда: «На сцену!». Мы с копьями выскакиваем на сцену, и меня ослепляет свет вспыхивающих прожекторов, на сцене идет «потасовка», конечно, я перепутал, как правильно класть огромное копье, сцена сбита, ритм потерян, из-за кулис два помрежа кричат: «Уносите! Уносите!» (Квазимодо должен остаться один на сцене). Мы поднимаем Феба, причем я тяну за одну ногу, и вдруг лежащий трупом Феб произносит: «Ну, кто там тянет за одну ногу?» «Скорей, скорей!» кричат помрежи, уже не на носилках, а кое-как мы уносим Феба за кулисы, едва не ударив его головой о портал, звучит трагическая музыка, Квазимодо один в свете прожекторов.
Таков был мой первый выход на сцену.

Перерыв между актами, на сцене разминаются две итальянские балерины, проходящие стажировку в театре. Они еще не очень хорошо говорят по русски. Одна из них обращается к появившемуся солисту балета Владимиру Кириллову: «Как дела Владимир?»
- «Кленово», как ты скажешь, - отвечает он.

В первом действии Эсмеральды стражники должны были оттеснять толпу с площади, небольшая групка танцоров прорывалась сквозь ограждения из копий, которые мы держали в руках. Я так входил в образ, что не пускал их, хотя им надо было танцевать.
-Ты что охренел что ли?! – возмущались они по ходу действия. Я им сбивал ритм.
А я хрюкал от напряжения, не пропуская танцоров. Оттолкнув меня, они все-таки прорвались.

Сцена казни Эсмеральды. Я с копьем стою у ступенек эшафота. Народ на сцене. Обычно стражники-артисты стояли истуканами. Меня осенило, ведь там, за кулисой, куда по ступенькам палач увел Эсмеральду сейчас произойдет страшное. Подняв голову, приоткрыв рот, я с диким вниманием смотрю на площадку эшафота, наполовину закрытого кулисой. Оказалось, что все внимание зала сконцентрировалось на моем лице. Судорога ужаса и отвращения исказила его, я закрыл глаза рукой, и отвернулся. Мне было плохо от вида отрубленной головы и крови, капли которой попали и на мой плащ. После этого спектакля, мне сразу предложили войти в штат артистов миманса.
Разумеется, никакой отрубленной головы не было, артисты просто по ступенькам поднялись на «эшафот», а за кулисой по ступенькам спустились со станка.

Солист театра Кудряшов впервые пел Ленского в опере» Евгений Онегин» И как нарочно в сцене дуэли не пошел занавес. Выстрел, Ленский, зашатавшись падает на «снег», Онегин подбегает к телу, опускается на одно колено:
-Убит?
-Уби-и-и-т,- басом поет Зарецкий.
Онегин роняет пистолет.
Звучит трагическая музыка, занавес должен перекрывать актеров. А занавес заклинило.
Ленский лежит ждет. Музыка кончилась. Онегин и Зарецкий молчат. Тишина. Зал молчит. Ленский полежал-полежал, и встал. Раздались аплодисменты, приветствующие воскресение Ленского, легкий смешок в зале. Артисты ушли за кулисы. Бедный Кудряшов-Ленский был очень раздосадован, думая, что все происшедшее было не случайным. Хотя занавес заклинило и во время выступления Австралийского балета.
Конечно Онегину и Зарецкому надо было обыграть эту паузу. Сказать «Несем к саням», и, приподняв тело Ленского, обернув шубой, или без шубы оттащить за кулисы. Но не догадались, слишком неожиданно все произошло. Наверное, в истории оперного театра это было единственное воскресение Ленского, воскресение, которое публика приветствовала рукоплесканием.

Как-то на балете «Корсар» очень затянулся антракт. Рабочие сцены никак не могли закрепить огромный балдахин, под которым должен был возлежать падишах, во время праздничного пиршества, когда перед гостями танцевали его рабыни наложницы. Но вот началось действие, мы как гости падишаха, в чалмах и дорогих халатах восседали на подушках, перед нами стояли роскошные яства из папье-маше. За спиной молодые балерины, рабыни с опахалами. Перед нами в неистовой неге танцуют наложницы Падишаха. Сам Падишах, пресыщенный наслаждениями лениво возлежит на ложе, под высоченным балдахином. Ничто не может тронуть его. Гремит музыка. Но вдруг, вопреки либретто, пресыщенный Падишах поспешно вскочил с ложа. Он услышал треск над головой, и понял, что сейчас балдахин упадет на него и сокроет с глаз публики под материей. Слава Богу балдахин не рухнул, но Падишах уже не возвращался на ложе. Он стал ходить по сцене, подошел к гостям, осведомившись, нравится ли нам? Мы все вскочили и отвесили Владыке, низкий поклон, благодаря за роскошное пиршество. А наложницы продолжали свои неистовые танцы, и публика не заметила никакого нарушения в действии спектакля.

В другой раз в балете «Золотой ключик» рабочие плохо закрепили дерево, вокруг которого должна была обмотаться борода Карабаса Барабаса, когда он бегал за Буратино. И вот Карабас Барабас бегает за Буратино вокруг дерева, и держит его, чтобы оно не упало. Трудное положение было у актера, но он вышел из него с честью.


Рассказывали, что в предыдущей постановке «Корсара» (времен Бурмейстера?) Прологом была картина, в которой Корсар стоял один на палубе плывущего корабля, глядя на безбрежные просторы моря. Корабль раскачивался на волнах, корсар смотрел вдаль. Потом шел основной занавес. Раскачивание корабля на волнах, осуществляли рабочие, перекрытые внутренним занавесом волнами, и не видимые для публики, они возили туда сюда деревянные станки на колесиках.
А над волнами возвышался остов корабля. На одном из спектаклей занавес волн, перекрывающий рабочих, не опустился. Прозвучала музыка пролога, раскрылся основной занавес, и публика узрела оголенную сцену, мужика в восточном костюме, сидящего наверху деревянных станков, а внизу мужики в робах двигали эти станки на колесиках туда сюда, туда сюда. Музыка продолжала звучать. Публика решила, что это так и надо, это какое-то модерновое решение спектакля. Занавес закрылся, с тем, чтобы опять открыться на первое действие.

В штате рабочих сцены, была сухонькая старушка алкоголичка. Она починяла поврежденные кулисы, ходила в платочке и синем халате, и была похожа на высохшую бабу Ягу. Ее и приняли за бабу Ягу, когда она во время увертюры почему то оказалась на полутемной сцене Зимнего леса в балете Снегурочка на музыку Чайковского.
Она прошла по сцене не заметив, что занавес уже открыли во время исполнения увертюры. Публике понравилось.
***
Детская логика

На даче, маленькая Лиза, в отсутствии папы, постоянно стремилась сидеть у меня на коленях. Это не понравилось Марине (матери Лизы) и она, после нашептываний подруги полустарообрядки попросила меня больше не брать Лизу на колени. Прибежала Лиза, хотела как обычно, залезть на колени.
- Нельзя.
- Почему?
- Мама не разрешает.
- Почему?
- Ну, не разрешает и все.
- Маме просто завидно, - сделала вывод Лиза.

***
На даче
Пришёл соседский мальчик. Увидев у меня на столе краски, кисти, и наполовину написанную икону Божией Матери, спросил
- Ты Бога рисуешь?
- Да, Бога.

***
Школьницы  в музее Андрея Рублева, смотря на нимбы святых, спросили девушку экскурсовода
- А что у них на головах?
- Это нимбы.
- А что, это тогда носили?
Школьницы были из десятого класса.

***
Дети обсуждают полет на самолете
- Самое трудное это взять билеты, а лететь легко.

***
ЗАРИСОВКА О МОЛИТВЕ К ПУШКИНУ

Август 2000 года. Святогорский монастырь. Могила Пушкина. Он сам, как духовный столп возвышается над всей округой.
Прошу:
- Пушкин, помоги издать книгу.
- Помогу, - ответил Пушкин со своей вышины.
Книга была издана через три месяца. 
По приезде в Москву, я через Третьяковскую галерею получил деньги за старую запыленную картину, которая лет десять провисела в  нашей коммунальной квартире на Гранатном. Я получил ее в наследство от старушки вместе со всяким барахлом. Картины какой-то самодельной художницы я выбросил, а эту повесил в длинном темном коридоре под потолком рядом с ванной. Когда соседи съехали, и мы с матушкой заняли их комнаты, я повесил этот пейзаж над диваном. Каждый раз, рассматривая картину в упор, лежа на диване, я поражался тонкости живописи. Это немного напоминало пейзажи Сислея. Если бы я не знал, что эта картина принадлежала старушке, я бы подумал, что это кто-то из импрессионистов. Но такого не могло быть. Но, однако, именно так и оказалось. Это был Карпати Иенно венгерский художник Парижской школы....


Могила Пушкина. Мимо проходила маленькая схимница в черных одеждах с вышитыми серебром  крестами и черепами.« О, похоронный агент идет» - сказал кто-то из компании молодых людей, чем вызвал смех окружающих. А Пушкин возвышался над всем и видел каждого приходящего к нему. Его присутствие было поразительно реально. Так реальны святые, к которым стекается народ. Столпы святости.
Пушкин избавил меня от не полезного мне романа. С дамой, которая балдела от Пушкина как и я, мы сидели в сумерках на лавочке у обелиска. Разговоры становились все романтичнее, вздохи все сильнее  и волнительнее. Казалось, наступает неизбежное объяснение. Мы уже сливались в экстазе в любви к Пушкину, когда раздался крик дамы. Ей на туфлю прыгнула лягушка. Я опомнился и «смыслся».
Конечно, мы вместе в ночи покидали монастырь. Вход был закрыт, и мы достаточно долго искали братский корпус, чтобы нас выпустили через служебные ворота. Экстаз прошел, наши отношения стали более сдержанными, а потом прекратились. Очевидно, не полезно. Хотя дама была достойна стихов Александра Сергеевича, которого часто видела во сне и беседовала с ним.
***
О санатории Правда

Живя один в номере санатория, я стал предаваться духовной практике. Это был отдельный корпус среди сосен, напоминающий монастырские постройки, если бы не серебрянная скульптура Ленина при входе.Но вскоре моё внутреннее делание было перечеркнуто пожилыми людьми в главном корпусе ,писающими мимо унитаза. В  освободившуюся после них  комнату поселили инвалида средних лет, и он пришёл в исступление от зловония идущего из ванной комнаты, и потребовал немедленно переселить его. Инвалида подселили ко мне. Инвалид с семи утра, едва проснувшись, включает телевизор, и теперь я поневоле вижу как играет Манчестер юнайтет с Ромой, или американский боксер  отправляет в нокаут датчанина, или бежит толпа спортсменов. Скука одиночества уже стала представляться райском состоянием, которое не ценил. Как все связанно! За триста метров от моей келии, в главном корпусе санатория, люди написали на мою духовную жизнь! "Люди! Не писайте мимо унитаза! Не знаете, как ваше дело отзовется!"
***
ДАЧНЫЕ ЗАРИСОВКИ

За завтраком.

 - Маша , передай пожалуйста ''французский нож''.
Маша, молодая девушка.
- Пожалуйста. Этот нож нам подарил дядюшка Винцент, когда мы были во Франции. Он такой же тупой, как и сам дядюшка Винцент.

Старушка хозяйка - Сережа! В доме ничего кроме икры и красной рыбы нет! Что же ты будешь завтракать ?!

Зима. Сын привозит матери роскошный сливочный торт с благоухающей свежей клубникой.
Старушка мать - О, это мне не по зубам!
Сын - Да он как говно мягкий!

Спрашиваю пожилую соседку
- Ну, что Зинаида! Много черники в лесу?
- Ой, много! Так много, так много, хоть жопой ешь!

Старушка очень любила тринадцать кошек усадьбы, держала их взаперти и очень беспокоилась за их дальнейшую судьбу. Как-то стала проводить с домработницей из Украины репетицию своих похорон, чтобы кошки не разбежались. В каждой комнате жили строго определённые кошки совместимые между собой. Кормление кошек напоминало королевский ритуал.  И такой же ритуал, она устроила из репетиции похорон. Как-то спросила - А в каком месяце я умерла?

Эпидемия гриппа. Спрашиваю соседку по даче, как её муж Сергей Захарович?
- Сергей Захарович, ой, плохо! Ой, плохо! Он в грибу лежит!
***
Представление старосты

О. Всеволод Шпиллер тяжело болел и не мог часто совершать службу. Второй священник о. Владимир Тимаков, жаждущий настоятельства в Николо-Кузнецком храме, подал на имя патриарха Пимена доклад записку о старческих болезнях о. Всеволода, с предложением отправить его на покой. Прочитав письмо, патриарх ответил
- Я тоже стар. И меня тоже надо отправлять на покой?
О. Всеволод продолжал быть настоятелем до самой кончины 8 января 1984 года на Собор Пресвятой Богородицы, прослужив в Николо-Кузнецком храме 33 года.
Когда в храме сменился староста, и вместо кагебешника графа Шушпанова ( так он именовался на визитных карточках) прислали циркового атлета Пыхова ( тоже кагебешника?), его представление прихожанам и клиру, вместо настоятеля храма провёл второй священник, что было серьёзным нарушением традиций и субординации. О. Владимир вел себя как хозяин храма.
На воскресной литургии о. Всеволод, в присутствии нового старосты, обратившись к прихожанам, сказал
- Вчера, во время праздничной службы, второй  священник о. Владимир представил вам нового старосту храма. А сегодня я хочу вас представить ему! Вот прошу любить и жаловать!
Староста был немного растерян.А о. Владимир был жестоко уязвлен в своём самолюбии.
В феврале 1983 года на праздник иконы Божией Матери "Утоли моя печали" литургию служил патриарх Пимен. В своём слове настоятелю он высоко оценил труды о. Всеволода, а вечером пришёл указ от патриарха ( от Совета по делам религий возглавляемым Куроедовым), о переводе из храма двух ближайших сподвижников , духовных чад,  о. Александра Куликова и дьякона о. Николая Кречетова. Что было страшным ударом для о. Всеволода. У прихожан храма было устойчивое мнение, что это произошло стараниями о. Владимира Тимакова.
Об этой ситуации писал к нему в своих письмах его духовник- затворник, преподобный Павел Троицкий.Из своего затвора в городе Кувшиново, 300 километров от Москвы.
Фрагменты его писем

12 марта 1983 г.

'' Дорогой о.Всеволод! Знаю все Ваши горести, тяжести Вашего храма. Очень жаль и о.Александра , и о.Николая. По человеческих храм разорен, а по Божию нет. Господь послал испытание.

Простите меня, а Вы положили в ящик фото Л.С. [ Людмилы Сергеевны,  жены], по ночам плачете о ней, смотрите на эти карточки. Зачем?.. За неё надо молиться, а не любоваться ею. Вы плачете о ней, а я плачу о Вас. Вам нужно бывать в храме, Вас ещё пока не выгоняют, а Вы бросили свою паству.  Ваши овцы остались без пастыря. Вам нужно бывать в храме, а то Ваш Тимаков  неумело берет власть. Пока ему ещё никто не давал ее. Все пока разваливается при помощи Тимакова. Хотя бы через воскресенье бывайте в церкви, это обязательно, не служить, а просто быть в алтаре. Я Вас прошу об этом... Не подавайте Патриарху об отставке. Нет воли Божией. ...''

30 апреля 1983 г.

'' ... Я не знаю, что Вам сказать. Чувствую, что Вы стремитесь уйти на покой. Вас обидели, отняли двух сразу ... А если нет воли Божией на уход Ваш, что будем делать?..."

''Чувствую как Ваш храм пустеет, люди бегут к о.Александру, к о. Николаю. .Как жаль Тимакова, бедный бегал за митрополитом Антонием, но увы... . Все же душа у него не покойна. Горит бедный! ...
***

Из статьи/ "Беседа архм.Иоанна Крестьянкина о посмертных явления прт.Всеволода Шпиллера"

Через месяц после смерти о.Всеволода Шпиллера, 7 февраля 1984 года, в празднование иконы Божией Матери «Утоли моя печали» в Николо-Кузнецком храме, где находится эта икона, литургию служил патриарх Пимен. По окончании литургии, когда духовенство вышло на середину храма для приветственного слова патриарху, иподьяконы патриарха вышли на солею и патриарх остался один в алтаре перед престолом, ему было явление о.Всеволода.
Уже во время служения литургии, во время призывания Святого Духа на дары, о.Всеволод, как духовный настоятель храма, присутствовал в алтаре, однако стал видим патриарху, когда все вышли из алтаря. Явление о.Всеволода было с правой стороны от престола. Старец из света, как из облака, ласково обратился к патриарху: «Ваше Святейшество!» Патриарх вздрогнул. Увидев о.Всеволода, «всхлопотался» духом и с сокрушением сердца, со всею искренностью просил прощения у о.Всеволода и молитв. О чем была краткая беседа, что сказал о.Всеволод, знать не дано.
Когда патриарх вышел на амвон, с приветственным словом к нему обратился о.Владимир Тимаков, он сравнивал патриарха с апостолами Петром и Павлом и с Ангелом. После приветственного слова, которое патриарх выслушал, не глядя на о.Владимира, он обратился к прихожанам храма, благодаря их за  теплый прием на храмовом празднике, говорил как трудно послушание патриаршества, и просил молитв о себе, упомянул, что особенно Бог слышит ночные молитвы.
После литургии патриарх, не задерживаясь в храме, сразу уехал.
В эти дни решался вопрос, кто после смерти о.Всеволода будет настоятелем храма. Во время явления о.Всеволод был как бы в белоснежных одеждах, но только облеченный светом. Удивительный мир и ясность души. Созерцать о.Всеволода можно было, минуя алтарную преграду. Это явление вне измерений видимого мира. Кажется, священники были тоже в белых облачениях. Возникало ощущение единства небесной и земной Церкви.
Через несколько времени настоятелем Николо-Кузнецкого храма был назначен священник о.Владимир Рожков, бывший настоятель храма Трифона мученика, что было полной неожиданностью как для прихожан , так и для священника, претендующего на настоятельство.
***

В письме к о.Иоанну я привел эпизод явления о.Всеволода,  даже явления о.Всеволоду Пресвятой Богородицы. Чего созерцать конечно было невозможно, но можно было видеть о.Всеволода пребывающем в таком трепете и восхищении, какие человек пережить на земле не может. Это было в 1985 году 6 февраля во время акафиста перед иконой Божией Матери «Утоли моя печали» накануне праздничной всенощной, часов в пять вечера. Весь молящийся народ во время акафиста находился в Введенском пределе перед иконой Божией Матери, и поэтому в главном Никольском пределе находилось три четыре человека из служителей. Я тоже оказался в главном пределе. Во время акафиста со стороны жертвенника в алтаре как бы перестала существовать стена, открылась бездна, в храм вошла Пречистая в сопровождении с какими-то святыми. Видеть этого было нельзя, но почувствовать явление Пресвятой Богородицы было можно через о.Всеволода, он как духовный настоятель храма, стоя справа от престола, в трепете и радости встречал Богоматерь. Потом люди долгое время отмечали, что в Кузнецах стало как-то необыкновенно легко и благодатно. Очевидно, на Кузнецах было благословение Божией Матери.  В письме к о.Иоанну я говорил, что описывать это явление невозможно, трудно, я хорошо понимаю, что это может быть прелестью, обманом, но я описываю то, что переживал. Однако о.Иоанн ответил на это: «Вот было явление Божией Матери разбойнику, который каждый раз, уходя на злое дело, воссылал Божией Матери Архангельское приветствие «Богородице Дево радуйся».  И мы празднуем икону Божией Матери «Нечаянная радость» Было явление Божией Матери нерадивому пономарю – икона Божией Матери «Скоропослушница»
(В это время я работал в церкви Георгия Победоносца алтарником, чтецом, певцом, был нерадивым пономарем.)
Все это тоже было отражено на рисунке. Разрезанное пространство, явление Пречистой, и трепетный о.Всеволод.
Вообще о.Иоанн ужаснулся тому, что в письме я написал ему, что вот уже четыре года делаю рисунки этих явлений, и все они находятся у духовника, но духовник ничего не говорит по этому поводу. «Четыре года делать рисунки!» – ахнул он. Сказал, что больше их делать не надо, но не сказал, что  рисунки надо сжечь. Объяснил, что духовник их принимал молча, чтобы не нарушить моего состояния, не травмировать меня.

***

Утоли моя печали

Вскоре после своего обращения я стал посещать Николо-Кузнецкий храм, где находится чудотворная икона Божией Матери “УТОЛИ МОЯ ПЕЧАЛИ”. Это был 80-й год. В то время настоятелем храма был протоиерей Всеволод Шпиллер, чьи замечательные проповеди привлекали в храм большое количество интеллигенции.
Как все новоначальные, я штурмовал небо. Это было время юности и романтических чувств. А восхищение моих приятельниц только усиливало мою аскетическую ревность. Одна из них попросила меня помолиться за свою бабушку, находящуюся при смерти. Я согласился, поскольку у меня была причина часто посещать Николо-Кузнецкий храм. То была романтическая страсть, которая побуждала меня посещать каждый акафист, читаемый иконе “УТОЛИ МОЯ ПЕЧАЛИ”. (Некая особа постоянно присутствовала на этих акафистах.) Я стал молиться. Это было долгое стояние на коленях перед иконой. Я переживал разные состояния. Иногда в разгоряченности казалось, что Богоматерь с иконы взирает на меня. Иногда нападало уныние, и молитва не шла. Но бабушке становилось лучше. Так продолжалось полтора месяца. Как-то я пришел в храм в очень мрачном и подавленном состоянии. Шел акафист. Как всегда совершалось освящение воды. Народ стал разбирать воду. Чтобы не было суеты и давки перед иконой, баки с водой перенесли на середину храма и воду раздавали уже там. Народ толпился вокруг баков. Другие продолжали петь перед иконой.
После освящения воды напротив иконы оставался стоять пустой стол, покрытый клеенкой, по которой растекались лужицы святой воды. Обмакнув руку в воде, я отер лицо, и еще раз зачерпнув воды с клеенки, расстегнув ворот рубашки, отер водою сердце. И вскоре об этом забыл. Однако минут через пятнадцать сердце стало напоминать о себе. Я стал чувствовать в себе его жизнь. Тонкая прохлада проникла в сердце (это было неудивительно). Я стал видеть сердце изнутри неким духовным зрением. Оно было темно. Как бы темная кисея наполняла его, нечто вроде похоронного крепа, сплошная “черная вуаль” заполняла все сердце. И в этом мраке горел свет. Тихий, белый и не рассеивающий мрак (мрак грехов).Я вспомнил слова Евангелия: “И свет во тьме светит, и тьма не объяла его”.
Я еще находился в храме, еще кругом был народ.  Уныние исчезло. Свет стал источаться из сердца, охватывать всю душу. Легкость была необыкновенная. Свет проникал во все капилляры, до кончиков ногтей. Все кругом преобразилось, ожило. “Невероятно, невероятно!” говорил я, идя по улице и прижимая руку к сердцу: “Господи помилуй!”. Все это продолжалось часа два. Постепенно этот свет как бы растворился во мне и стал невидим.
Потом я рассказал об этом своему духовнику. Он ласково смотрел на меня и сказал: “Только не ищите таких состояний”.
Сколько я потом ни тер сердце святой водой, ничего не выходило.
А бабушку врачи вытащили с того света. Она прожила еще года полтора.

                Март 1998  года.