ДРУГ

 Пашка-пяти лет отроду «Алабай», замер у закрытой двери в детскую. Обнюхивая ручку и зачем-то ее периодически облизывая, косил хитрющим взглядом на меня, проверяя сплю я или нет. Засомневавшись в крепости моего сна, подошел к дивану и чмокнул меня в лоб, ноль реакции, толкнул меня пару раз носом, терплю не ржу, я на задании.

Дело в том, что пес пробираясь к сыну в комнату устраивался на его диване и дрых себе без зазрения совести. Стали запирать дверь, но непостижимым образом, эта рыжая бестия, оказывалась на чистых подушках, предаваясь сладкой неге. Решил проследить.

Попятившись задом от меня в сторону закрытой двери, Пашка продолжал за мной наблюдать. Убедившись, что я сплю, вальяжной походкой подошел к углу ковра, который покрывал практически весь пол в комнате. Отработанным движением, лапой отогнул ковер и что-то взял зубами с пола, что я понял пять секунд спустя.
В зубах у Пашки был огрызок карандаша. Подойдя к закрытой двери, он ткнул этим огрызком в запорную кнопку на дверной ручке. Кнопка щёлкнув, встала в положение «открыто». Положив карандаш на место от куда взял, все так же отработанным движением, вернул ковер в исходное положение.

Рост и размер пасти, позволили этому «Азиату» без труда повернуть дверную ручку и с чувством выполненного долга, занять спальное место. Диван жалобно пискнул, поскрипел, покряхтел и затих. Пашка спал и улыбался во сне.
Прошли годы. Пашка спас меня от грабителей, которые забрались к нам в деревенский дом. Защитил жену от наркоманов, выл так над упавшим и потерявшим сознание сыном, что сбежалось пол квартала, а подпустил только врачей скорой. Детвора его нещадно эксплуатировала, катаясь зимой на санках. Ему нравилось.

Весна. Солнце бьет лучами по кухне. Пашка лежит, опустив свою огромную голову на передние лапы и одним глазом наблюдает за мной, а другим за Никитосом, который как обычно опаздывает в школу.

Хлопнула дверь, Никитос умчался на встречу со знаниями, Пашка первый раз в жизни не пошел его провожать. Я присел перед ним и гладил его приговаривая, какой он умничка и почему Никитоса не проводил. Пашка смотрел на меня своими громадными карими глазами, улыбался, как он умеет и тихо вилял хвостом.

До работы я доехать не успел. Никитин звонок был неожиданным. «Да Никита, что случилось?»
«Папа- Пашка умер».
Вернувшись за забытой спортивной формой, Никита нашел Пашку все в той же позе с которой он с нами попрощался.

Прошло почти десять лет и я увидел на одном из сайтов Пашку, на следующий день мы с женой ехали за ним. Назвали Грутом. Ошейник, поводок и миски для питья и еды у Грута уже были.