Поездка в санаторий

Я получила от АОК поездку в санаторий. Сначала я составила план, что надо сделать до отъезда и что взять с собой. Оказалось, многое. Чтобы чемодан был не слишком большой, я купила в магазине все: лак для волос, шампунь и все остальное в малых дозах. Оказалось, это было мало. Правильно говорят: жадный платит дважды. Пришлось в санатории покупать, как сказала продавщица, одно гель для душа, оно подходит для рук, для волос и для тела.  Надо запомнить в следующий раз...
У меня получился небольшой чемодан, набитый одеждой и обувью. Вез меня мужчина, приехавший с клиники по заказу АОК. Он посадил меня сзади себя и я рада была, так как стеснялась всех и каждого. Он довез меня за сотни киллометров, и остановил машину, чтобы сходить в туалет, предупредив:
- Чтобы я пришел, ты была на месте. Никуда не убегала.
- Хорошо! – а сама понуро опустила голову. Неужели видно, что я такая дикая.
Через пятнадцать минут мы поехали дальше.
Богатый лесом ландшафт простирался до самых до окраин.
- Как долго еще? – поинтересовалась я.
- Надо еще забрать одну женщину и проехать еще сто киллометров.
«Наберись терпения» - приказала я себе. 
Женщину мы забрали через несколько минут. Шофер выволок ее два чемодана и сумку. А я боялась перегрузить машину своим одним чемоданом.
Мы отправились дальше и теперь я захотела в туалет. Я долго терпела, ведь стыдно оставить лужу на сидение. Я попросила остановить машину где-нибудь, так как хочу в туалет. Он попросил меня потерпеть пятнадцать минут пока доедем до Макдональда. Но проехали полчаса, а он вроде бы забыл о моей просьбе. Я сдавливала мочевой пузырь ногами, чтобы не обмочиться. Вдруг шофер говорит:
- Извини, оказывается мы давно уже проехали Макдональд, но сейчас будет заправка и там есть туалет.
Я бы в кусты сходила, не велика важность.
Подьехали к заправке и я сходила в туалет. На душе сразу полегчало. В глазах посветлело. Настроение улучшилось. Страх прошел. Кроличьи сердца! Помню, одноклассник Гена говорил: «Душа находится под мочевым пузырем. Когда он переполнен, он давит на душу!»
Вскоре представился нам шильд «Marcus Klinik». Приехали! Слава Богу!
Пока водитель забирал чемоданы и перекладывал на тележку к администратору, нам доложил, что здесь есть где погулять: такой красивый парк!
- Спасибо Вам! – стесняясь, проговорила я, - Сколько я Вам должна?
Он непринужденно улыбнулся:
- Ничего. За все заплатит АОК!
- Ну тогда возьмите хотя бы десять евро за сервис.
- Спасибо! – он захрустел купюрой, когда ложил в портмоне.

Мне сразу понравился пейзаж вокруг клиники: лес, горы, озера...
Зарегестрировались в регистратуре, что на первом этаже. Меня попросили подождать в холле, пока освободится место. Я расположилась в кресле, рядом с кафетерией, где за столиками сидели люди, ели мороженое, пили сок и разговаривали. Одни пожилые немецкие пары. Все так чинно и благородно и так знакомо, как будто я жила в прошлой жизни в немецкой семье среди бауэров. Мне захотелось скрыть, что я из России – «russische Schweine»: не знаю, как правильно себя вести себя среди немцев, как одеваться, как кушать... Поэтому всё время была скована, одета скромно, ела в столовой, не поднимая головы.
А люди одевались в простые футболки, трусы и носки – как им было удобно. Немцы, оказываются, живут для себя, а русские – для народа. Что люди скажут?!
Я думала, что из русскоязычных я одна. Оказалось, много! Я прислушивалась к голосам, и как улавливала русский разговор, сразу подсаживалась к ним. Так нас набралось восемь женщин и трое мужчин. Все рассказывали о своих судьбах. Все хотели показать важность своих действий и найти себе оправдания за прожитую жизнь, тем более все были больны, каждый по-своему. Одна женщина Тамара с сарказмом всех комментировала:
- Каждая сосиска считает себя колбаской!

В зале ожидания, то есть в холле, больные собирались в ожидании своих терминов для общения. Некоторые сидели в креслах и читали газеты, другие ели мороженое и пили кофе с пирогами, которые продавались тут же в кафетерии.
В углу сидели несколько человек русскоговорящих и, не стесняясь, громко разговаривали и смеялись, обсуждая последние новости. Местные немцы оглядывали их быстрым и осторожным взглядом и быстро удалялись.
У кого-то хорошо сложилась жизнь, у кого-то плохо, но у всех заканчивается одинаково: болезнями, слезами и горем. Один мужчина мирно разговаривал с сыном. Вдруг у него речь невнятной и пропала сила в руке и ноге. Инсульт. Вызвали скорую и отвезли в больницу. Пролежал там три недели и привезли его сюда.
У другой молодой женщины Лилии было уже два инсульта, но в легкой форме. Поэтому она не теряла настроения и силы воли. Другой мужчина Петер Дуфт парализован на полтела, никогда не был женат. Он парализован на правую сторону и выглядет очень странно: футболки с коротким рукавом и короткие трусы, даже в холодную погоду. Выставляет парализованную руку и ногу напоказ, как будто ищет сочувствие. Ходит вокруг искореженным петухом и ищет себе здоровую женщину. Ему дают советы: ищи такую же как ты, тогда будешь счастлив. Но он надеется на лучший исход. Пристает ко всем со своей психологией:
- У тебя был ишемический или геморрагический инсульт? А у меня геморрагический от удара битой по голове лопнули все сосуды. Это меня обокрали и изувечили. Три дня пролежал в интенсивной терапии, пока немного кровь убрали. Меня парализовало. Теперь у меня рука и нога как деревянные, ничего не чувствую.
- У меня было также, - поделилась Катрин. – Но мне сразу же по выписке подруга сделала десятидневный массаж конечностей. Было так больно, как будто резали мои кости и мышцы. А она, не переставая массировать, всегда говорила: «Боль болью вышибают»... А после сказала: «Теперь сама добивайся конечного результата! Делай зарядку по восемь часов в день, как на работе. Тогда ты встанешь в ряды здоровых людей». Я ей благодарна! Как много боли физической и душевной нужно пережить, чтобы добиться цели.
- Запомни: надо пить как можно больше воды. До двух литров с утра и до вечера.
- А не смоешь этим слизь желудка и кишечника?
- Нет, что ты? Я готов тебе делать массаж одной рукой и следить, чтобы ты пила воду...
- Спасибо! Не такая уж сложная наука!
Другая женщина тетя Маша сильно обеспокоена своим состоянием – оттеканием ног. Всем только и рассказывает о своих болячках. С ней поругалась даже ее подруга Миля:
- Что ты всем о своих болячках рассказываешь, вон другие парализованные ходят и молчат, а у тебя просто болят суставы и жизнь кончилась. Надо бороться... А ты, Лариса, что все молчишь? Или опять хочешь сказать, что все болезни от нервов и химии в еде.
Я промолчала. Не хотелось казаться дурой.
- Опять стесняешься? То раздеваться перед врачами, то есть в столовой, то спать с соседями по палате... Начни, наконец, жить свободно! 
- Это мои казахстанские комплексы.
- Пора давно забыть прошлое. Живи настоящим!
- Я постараюсь...
Я тихонько присоединилась к ним. Слушала, что они говорят. Рассказала несколько своих историй. Лилия – заводила русскоговорящих смотрела на меня выжидательно, потом высказалась:
- Ты все быстро делаешь, стараешься всем угодить, но на лице написаны грусть и плохое настроение.
- Почему? Я всегда улабаюсь...
- А ты знаешь кто смеется громче всех?
- Кто?
- Тот, кому больше всего хочется плакать.
- С каждым такое было. Молча стоишь, улыбаешься, а боль изнутри ломает рёбра.
- Ты своего лица не видишь... Нам с тобою не по пути. У всех бывают в жизни страдание и горе, но все не теряют позитив, радуются и живут дальше. Ты сначала измени свои взгляды на жизнь. Будь всегда радостной и твои сыновья, видя тебя счастливой, тоже будут счастливы.
- Наверное, ты права. Но почему Бог не дает испытания всем по-немножку, а только определенным людям. Неужели я такая грешная?
- Как сказала поэтесса Лидия Коржан: «Мне бабушка, вздыхая, говорила, стирая липкий, от горячки, пот, - Терпи, родная! Ты ведь не забыла? Бог нам по силам испытания дает!» Бог знает, что ты выдержишь, и поэтому дает тебе, а не другим. Принимай все с радостью! Уже поздно возвращаться назад, чтобы всё правильно начать, но ещё не поздно устремиться вперёд, чтобы правильно закончить.
- Просто ты очень совестливая. Эти постоянные стрессы тебя довели до такого состояния. – проговорил Андрей Фельдманн, как будто читая книгу, - Совесть - она такая... Она мучает не тех, кого должна мучить, а тех, у кого она есть. Будь благодарна проблемам, они показывают тебе чего ты стоишь.
Андрей здесь потому, что теряет минутное сознание, сам того не подозревая. Это болезнь всех водителей большегрузных дальнобойщиков. Наверное от постоянного сидения происходит перестановка ушных клапанов и выдавливаются грыжи в позвонках, что вызывает перебой сознания. Поэтому некоторые делают аварии бессознательно.
- А я все-таки уважаю тебя за то, что ты, несмотря на негативное отношение к себе, - сказала Тамара, одна из пациентов опорно-двигательного аппарата, - Вырастила сыновей и сейчас растишь внука; имеешь свое мнение и можешь сказать «нет» или «да», и вообще симпатичная, похожа на прибалтийских женщин. Я давно наблюдаю за тобой! Тебе надо познакомиться с мужчиной и завести с ним роман. Жизнь еще не закончена и кто знает, что ждет нас впереди. Хоть будет кому стакан с водой поднести, когда заболеешь.
- Это мы уже проходили.., - возразила я с улыбкой, - Как отец говорил и оно подтвердилось: «Если ты заболеешь, то муж тебе не принесет воды, а переступит через тебя и уйдет». Мужьям нужны здоровые женщины. И потом, как я могу радоваться мужчине, когда мои сыновья страдают от одиночества. Мать счастлива, если дети счастливы! Нет. Я уже наелась мужскими издевательствами...
- А мне выпала такая доля, что не дай бог никому. Стресс, да и только. Поэтому у меня спина болит, – начала свою историю Лена Браун. – У меня уже давно муж умер. Еще в России, когда была перестройка. Мы тогда жили в хрущевке. Все покупали лотерейные билеты, больше нечего. Авось мы выиграем и немножко обогатеем. Всегда записывали номера лотерей, так на всякий случай. До розыгрыша надо было ждать три месяца, поэтому мы положили и забыли. Вскоре умирает мой муж. Я его помыла и одела в костюм, который раньше одевали на выход. Похоронили мы на кладбище. Много было цветов. Я пошла работать, не думая ни о чем, так как нервное потрясение играло не в мою пользу. Разыграли лотереи и я сверила свои записи с газетными данными. И о чудо! Моя лотерея была выигрышной. Я импульсивно стала искать куда мы положили билеты. Долго искала. Потом вспомнила, что они лежат в костюме у мужа. Я кинулась к мужчинам – погребальщикам. Попросила их выкопать мужа, так как в костюме остались документы. Они долго не соглашались. Я пообещала им поставить ящик водки и тогда они согласились. Каково же было мое изумление, когда они ничего не нашли – ни гроба, ни тела... Я заявила в суд. Стали докапываться: что и почему. Оказалось, что это работники отдела по выращиванию пушнины, что находятся рядом с кладбищем, выкапывали трупы и давали в корм кроликам, нутриям и песцам. Кормят зверят трупами, а шкурки от этого становятся тусклыми. Поливают их шампунем и они блестят. Такой вот бизнес! А куда деваются гробы и костюмы? На этот вопрос был простой ответ: сдавали в комиссионный магазин. Я пошла в комиссионный и нашла костюм мужа. А в кармане были лотерейные билеты. Хоть это осталось от мужа...
- Да, грустная история! – отметила Ванесса. – У меня тоже была не очень счастливая судьба! Совсем никакая... Мы жили тогда в поселке в гористой местности. В наш поселок стали приезжать и заселяться азербайджаны из разных регионов страны. Видно себя чувствовали хозяевами, потому что позволяли себе все что ни попадя. Один молодой Магомед устроился на работу туда, где я работала. Только я работала бухгалтером, а он водителем. Жил с семьей недалеко от нас. Как-то он предложил меня подвезти на работу, когда я стояла на остановке и ждала автобус. Я согласилась. Ведь коллеги по работе. Но он повез меня мимо работы в горы. Я сопротивлялась и плакала. Хотела выпрыгнуть из машины. Но он не хотел меня слушать, только заблокировал дверь и окна. Остановился и вытащил меня на землю. Содрал вещи и стал насиловать. Я билась и выворачивалась как могла. Но он сделал свое дело и отвез меня обратно к дому. Выбросил у калитки. Мать моя выскочила на улицу и стала кричать и биться как затравленный зверь. Я не могла подняться. У меня были переломаны кости и смещение позвонков, о чем предупредили меня врачи после. «Зачем ты сопротивлялась? Могла дать этому извергу и тогда была бы здорова. А сейчас?..» Я ответила: «Как-то неудобно было». Я ведь еще девушкой была... Я больше не работала. Мне поставили вторую группу по инвалидности. А его семья стала агрессивной. Угрожали нас обстрелять, если мы хоть к дому подойдем. С тех пор я хожу кривая и больная. Замуж так и не вышла.
Все молчали. Обдумывали ситуацию. Как жесток мир! И чего не хватает людям?..
Все как могли поддерживали друг друга и превращали все в шутку. Как бы тяжело не было, все-равно надо жить. Надо только побольше общаться с людьми.

Нашему отделению поставили нового врача мужчину Асада – беженца, как мне показалось, ничего не понимавшего в медицине. Головной врач между тем контролировал его и сам назначал больным лечение. Асад плохо говорил на немецком и был с зашуганным лицом. В его обязанности входило учиться быть врачом и общаться с людьми на немецком.
Я, как испытательный кролик, попала к нему на взятие крови по общему анализу. Он, вероятно, впервые взял шприц в руки и стал нащупывать вену на локте. Я показала ему, что надо сперва перевязать руку, потом искать вену. Он перетянул выше локтя и стал иглой тыкать в вену, но ничего не получалось. Мне уже надоело это действие, и я ему показала, что надо сильнее прокалывать кожу руки и вводить в вену. Он наконец справился с этим делом. Надеюсь, что он научился делать уколы. Медсестра подбежала ко мне и спросила: «Как, он умеет брать кровь?» «Я ему показала. Теперь, надеюсь, он сумеет...»
Он никогда ни с кем не здоровается. Делает вид, что никого не замечает. Я все-равно здороваюсь с ним и в конце-концов он стал кивать мне в ответ.

Я разговаривала с сыновьями по телефону на русском языке, чтобы не употреблять немецкие глаголы курам на смех, пока соседка по-палате не сказала:
- Mich komplezirt!
А ее приходящий муж стал всем говорить, что я – русская и все делаю все по-русски...
- Ich bin echte Deutsche! – обиженно произнесла я и совсем закрылась.
- Du muss nicht schemen. Du bist gutе Frau! – постарался он сгладить свою вину.

И все же я ловлю себя на том, что всего стесняюсь. Как будто мне кто-то нужен и я кому-то нужна. Разделась в душе догола и в зеркале увидела свое отражение: свисает немного живот и кругом на ногах целлюлит. Я ужаснулась. Вспомнив анекдот, я успокоилась:
Муж спрашивает жену:
- У тебя есть целлюлит?
- Да, а что?
- Нет, ничего. Слава Богу, что у тебя целлюлит, а не силикон.

И все-равно, я решила худеть. Меньше есть, больше пить.
- Куда тебе худеть? – воскликнула Frau Gorr– соседкой по столу. – Посмотри: лицо и руки худые. Тебе еще поправляться надо.
- Ты нормальная! – заулыбался Андреас, тоже сосед по столу.
Он наоборот собирал оставшие куски, заворачивал в салфетки, вез на коляске в палату и ел еще на ночь. Я подарила ему холщовую сумку для хлеба, которую выдают каждому пациенту, если попросишь у медперсонала. Он был очень благодарен.
Соседка по комнате все ночи рассказывала медперсоналу и смеялась, когда ей мыли попу. Сын предложил, когда я рассказала ему об этом:
- Надо было дать ей соску и она спала бы всю ночь крепким сном...
Что означает соска? Я поняла: вокруг медсестры, няни, а она хочет получить немного тепла и внимания. Старики, как дети!
Я пожаловалась медсестрам, что не высыпаюсь и хожу весь день как пьяная. А ведь лечиться приехала... Они всплескивали руками, мол не можем ничем помочь и уходили. Одна русскоговорящая Каролина принесла мне беруши. Я заткнула уши, но все-равно было все слышно, особенно, биение сердца.  Днем я ходила как зомби с красными глазами и бледным лицом.
Вскоре я не выдержала и, собрав одеяло и подушку, вышла в коридор и устроилась на жестких стульях рядом с велосипедным тренажером.
Полночи стулья давили мои кости и хотя я не слышала больше голоса соседки, не спала от боли. Решила, днем поехать домой. Дежурная сестра молча глядела в конец коридора, где я лежала, скрючившись на стульях.
Утром я пошла позавтракать, распрямляя затекшие мышцы.
- Что-то сегодня ты не важно выглядешь! – поинтересовался Андреас.
- Уже третью ночь не сплю. И за что мне такие беды? Я, наверное, поеду домой...
- Поговори с врачом.
- Еще скажет: «Корчит из себя неженку!»
- Они за твое лечение деньги получают, так пусть создадут нормальные условия.
- Боюсь я. Мы из России не имеем права голоса.
- Почему? Вы такие же люди как все с двумя ногами и двумя руками. Вы имеете право как и немцы, и турки, и евреи... Что ты себя так унижаешь? Будь свободна! Жизнь дается только один раз.
- Поэтому обидеть никого не хочется.
- А себя можно? Какая ты все-таки далекая от современной жизни...

Пошла немного прогуляться. Рядом парк. Вход платный по пять евро. У входа сидела контролерша в будке и продавала билеты. Больным вход бесплатный. Для этого нужно предьявить только удостоверение клиники, которое выдают при вьезде в санаторий.
Я пошла по дорожке ухоженного парка, делая махи руками в разные стороны. Кругом зеленый ковер из подстриженной травы, в палисадниках цветут разноцветные цветы, крученные заборчики. Через каждые сто метров стоят удобные скамейки белого цвета, которые выделяются на зеленом фоне. Подошла к озеру и ахнула. Стая уток торопливо собирала крошки хлеба, которые бросали люди, стоящие на берегу. А между уток боролись за кусочек хлеба крупные рыбы, открывая рот и махая плавниками. Таких прожорливых я еще не видела.
Чуть дальше был огорожен проволокой заповедник, где гуляли молодые олени. Они собирались в одном месте, где отдыхающие давали им корм. Корм можно было купить там же в специальных аппаратах. Я подошла ближе. Мальчики-близнецы из Тайваня кормили сухим кормом, а девочки постарше специальным футором.
Я дала тоже оленям корм и попросила сфотографировать меня возле оленей. Есть такая примета: встреча с оленями приносит счастье. А так хочется, чтобы мои дети и внуки были здоровы и счастливы. Оленята своими мокрыми носами и губами обмазали мои руки. Мои хорошие...
Дальше было здание, где добывали минеральную воду, там был источник. Чтобы выпить стакан воды, тоже надо заплатить отдыхающим. Больным дается бесплатная вода с газом или без в подвале центра. В этом же здании расположился зал, где исполнялись музыка Шопена, Глинки... симфоническим оркестром и все слушали, затаив дыхание.

Сообщили мне сыновья, что посетят меня с внуком. Пока я ждала их, успела пообедать, глядя в тарелку и боясь поперхнуться, что у инсультников было привычным, потому что у них нарушены жевательные и глотательные функции. Рядом сидел мужчина в возрасте Андреас, который подавал знаки внимания. Я делала вид, что не замечаю.
Потом я ждала их у вьезда в клинику. Откуда ни возьмись, появился Андреас на своей коляске. Подъехала машина, притормозила и, он схватился рукой за бампер. Машина тронулась и вместе с инвалидной коляской, где сидел Андреас, поехали вверх по асфальту. Андреас выглядел воодушевленным, но испуганным. У ворот он отцепился и перевел дыхание.
- Хорошая фантазия! – говорила я. - Больше так никогда не делайте! Вам пора бы уже встать с коляски. Хотя бы опираться на роллятор. Мы вместе попробуем и посмотрите, у Вас получится!
Он заволновался тем, что я обратила на него внимание и согласился заняться ходьбой. А эти мужские подвиги ни в какие ворота не лезут.
Как-то, помню, один молодой мужчина захотел показать, что он смелый, и залез на столб прицепить оборвавшийся провод без резиновых сапог и перчаток. Я стояла, не дыша, зажав зубы от страха и только разжала их, когда он спустился на землю, довольный тем, что достойно выполнил рискованное задание.
Или другой случай: парень, у которого болел зуб, позвал друга и они вместе проделали страшную операцию по удалению воспаленного корня. Друг взял провода в руки и искрой для свечи пронзил тому зуб. От тока его подбросило вверх. Он упал бледный как простынь, зажав рот рукой. Я смотрела с ужасом на это представление, но слава Богу, он не посрадал. Встал и начал улыбаться. Мужчины – непредсказуемые существа!
- Творите, сами не знаете что... – только и могла я выдавить из себя.

Наконец я увидела на стоянке своих сыновей и внука. Они вышли из машины усталые, голодные, зажаристые, так как стояла жара и направились ко мне. Футболки пропитаны потом, глаза красные, воспаленные, лица замученные. Я была рада встрече. Но переживала за их состояние. Я повела их к себе. Показала, как я живу. Моя соседка по палате днем и ночью спит, а рядом неустанно сидит ее муж. Она просыпается на пять минут, только заправиться и испражниться. Муж гладит ее по лицу, читает газеты и чуть сам не спит. Он приехал с ней и устроился в хотеле, чтобы присматривать за женой днем, а на ночь уходит к себе. Без всяких движений.
- Вы потихоньку начинайте вставать, потом ходить, а то силы покинут вас, - советовала я, вспоминая парализованного отца.
Сначала я повела детей и внука в туалет, чтобы немного освежиться. Потом пошли в кафетерию кушать. Заказали первое, на второе – пироги, кофе. Все были не в настроении. Я бегала, суетилась, но это еще больше раздражало их. Внук Марк ел с вилкой и ножом, так благородно... Правильное воспитание!
Затем я повела их в «Grafpark». Там открылись нам красивые озерца, где переполненно рыбой, декоративные столетние деревья с причудливой формой ствола и на каждом дереве табличка, что оно охраняется законом и не надо его портить. Дорожки уложены декоративной бетонной плиткой различной конфигурации.
Мы переходили канал по деревяному мосту и я предложила внуку покормить рыбок кусочками хлеба, припасенными заранее. Огромные рыбины сразу же собрались у моста и перебивая друг друга ловили ртом прямо в воздухе пищу.
Сын Альфред был восхищен этим действом:
- Вот бы сейчас удочки!
- А нельзя! Этот парк охраняется и каждое твое лишнее движение сразу же фиксируется на мониторе и выписывается штраф.
Мы прошли еще несколько метров и подошли к заповеднику. Там были олени рыжие в коричневых пятнах. Мокрые носы и губы сразу же покрыли слюной наши руки, предлагающие хлеб и зерна. Съели все мгновенно. Я успела сказать, чтобы все загадали желание, когда видите оленей, и оно исполнится. Каждый сфотографировался на память с оленями.
Затем начались постройки. Дома старинного образца чисто немецкой архитектуры. Все белые дома были перечеркнуты крестами сверху донизу деревяными черными или коричневыми балками. Вокруг палисадники с цветами невиданной красоты.
Зашли в здание, где находится источник знаменитой «Bad-Driburg» минеральной воды. Внутри двенадцать кранов и стаканы. Можно попробовать воды, а потом купить в бутылках.
Потом пошли в город. Духота стояла невыносимая. Настроение на нуле. По лицам сыновей я читала  большую нагрузку на организм и поэтому сказала:
- Сейчас посмотрим город и вы поедите домой. Больше ко мне приезжать не нужно. Долгая дорога. И так душно. Я не хочу, чтобы вы еще раз страдали.
Мы поднялись в гору. Город лежал на холме у вершины горы. Улицы растекались вниз и в стороны. Здесь были как и везде: массажный тайский салон, различные магазины, выставки, фонтаны и скамеечки для отдыха. Я купила всем подарки и предложила сфотографироваться всей семьей в фотостудии. Но они не согласились. Может быть были правы. Замученные лица, высокие цены... Только вскольз я сказала:
- Дома не соглашаетесь пойти в фотостудию и сделать нормальный снимок и здесь тоже. Сколько вас нужно просить? Может быть это последний шанс в моей жизни...
- Надо не просить, а требовать и мы бы тогда никуда не делись! – отозвался Альфред.
Ах вот как надо! Люди в большинстве своем снискают перед напором и решительностью. А я всегда по-хорошему хотела... Доброта не всегда является полезной, больше приносит зла. А вот требовать... Надо! И все! Приказ действует на всех позитивно, а просьба – негативно. Потому что последнее можно пропустить мимо ушей. Надо это не забыть на будущее.
Марк всегда был рядом с отцом. Альфред купил ему книжку «Kennzeichner Europa», которую внук в последнее время изучает и собирает.
Потом ели мороженое в итальянском кафе. Каждый заказал себе по своему вкусу. Пофоткались возле различной малой архитектуры. Пошли к стоянке, где была оставлена машина и мои дорогие дети с любимым внуком уехали домой. Счастливого пути!

На следующий день позвонил мне старший сын Ойген и рассказал мне плохую навость. Без плохих новостей не бывает начала недели. Наш сосед, который имеет маленькую белую собачку, стал кричать у нас под балконом, что эта «alte bl;de Kuh», то есть я, выкидывает кусочки хлеба и мяса, а подбирает его собака, съедает и потом болеет. Он так орал, что вылезли все соседи:
- Was ist l;;?
Ойген вышел во двор:
- В чем дело?
- Я твоей матери говорил, чтобы она не бросала больше еду под балконом, она говорит: «ОК», а потом продолжает это делать.
- Моя мать уже две недели в РЕА. Зачем ты ее оскорбляешь?
- А кто тогда?
- Не знаю. Наверное, это сверху соседи. Чтобы я не слышал больше ничего плохого о моей матери.
- Смотри по периметру балкона кусочки мяса раскиданы. Кто это может быть?
- Это скорей всего сверху. Они давно выживают нас из дома. Но доказательств у меня нет. При случае я с ними поговорю.
- Ладно, - протянул руку сосед, - Не будем злиться друг на друга.
Ойген тоже протянул руку.
Сын успокоился, но ему не давало покоя отношение верхних соседей. То они громко музыку включают, то громко топают, то тарабанит ножкой дивана... Он злится и хочет им отомстить. 
- Не лучшая идея – провоцировать кого-то. У тебя мания преследования, - сказала я и посоветовала, - Надо тебе обратиться к психиатру.
- Ну разве ты не видишь, что они издеваются над нами?
- Может и мы делаем так же. И они про нас думают так же? Кто рано встает, тот, зараза, всех бесит – хлопает дверями, гремит чайником и ходит как слон!
- Мы тихо себя ведем.
- Тебе кажется. Спи тогда под подушкой. Когда я мою посуду, знаешь, какой грохот слышится? А когда у нас внук – такой писк и визг стоит...
- Но все знают, что он ребенок...
- Ойген, Ойген, если бы ты знал, сколько мне родные и близкие зла сделали, а я стараюсь всем прощать и делать вид, что у меня все хорошо...
- Как тряпка! Нет, надо показывать, что на их силу, есть и другая сила...

Мы разговаривали с врачом на очередной беседе. Я попросила отправить меня домой.
- Что Вам не нравится?
- Я не высыпаюсь. Днями и ночами ходят и ходят медсестры и ее муж. Я знаю, они хорошо ведут свою работу. Но я уже не могу с этим смириться. У меня постоянно голова болит.
- Хорошо! Я посмотрю, есть у нас места в отдельных комнатах. И тогда переведу Вас в другое место.
Через час я устраивалась в другой отдельной комнате, где стояли кровать, телевизор, кресло и стол. И все это было в моем распоряжении. Слава Богу! Наконец я отдохну...

Вечером мы сидели за столом за ланчем и тихо переговаривались. Я спросила у Андреаса, находящегося рядом за столом:
- Как Вы думаете, в чем Ваш смысл жизни?
- Ну в чем? Я никогда не думал. Живу себе и живу. Придет время – умру. Моя бабушка сидела с нами, вдруг перестала дышать. Мы закрыли ей глаза. Потом похоронили. Так и мы. Мы обязаны родиться и обязаны умереть.
- А зачем мы тогда живем на земле? Цель какая?
- Не знаю. Пусть ученые этим занимаются.
- А какова Ваша цель? – спросила я у Фридриха, более начитанного, более интеллигентного, более закрытого.
- В чем смысл моей жизни? – задумался он, потом прямо ответил, - Прожить жизнь, чтобы не быть никому обузой на старости лет. Заниматься собой, чтобы быть здоровым!
- Какие – то эгоистические понятия. Я тоже так раньше думала, но недавно мне сказали: «Значит, ты гордая, раз не хочешь ни от кого получать помощь. А раз не хочешь, значит и сама никому не поможешь».  После этих слов, я задумалась и поменяла свою позицию...

Сегодня выходной. Мы свободны от терминов. Жаркий день – 30 градусов. Я решила сегодняшний день посвятить загоранию под солнцем. Тело было правда неустойчивым, бессильным и волокла его без всякого настроения. Но надо как-то отдыхать. На балконе светило хоть жаркое солнце, но ласковое и я решила расположиться под солнцем на балконе, раздевшись до нижнего белья. Никто ведь не видит меня. Расположилась на стульях, одела солнцезащитные очки и так пролежала, переворачиваясь как курица на гриле, до тех пор, пока солнце не ушло на другую сторону дома.
Я была никакая. Меня шатало в разные стороны, перед глазами все плыло. Я все же сходила в столовую, на улицу, но у меня было мерзкое состояние. Я пошла наконец к дежурной медсестре, целый день сидящей в своем кабинете, которая пила кофе. 
- Что вам надо? – встретила она меня не очень дружелюбно.
- Измерьте, пожалуйста, мне давление, а то голова тяжелая и кружится.
- Ой, господи, давай...
Сначала показало 80 на 30, повторно 120 на 60.
- Все нормально. Надо в жару больше пить воду и лежать ногами кверху.
- Спасибо!

На ужин я пошла, держа себя в руках. За моим столом сидели всё также две женщины-полячки, муж одной из них, пожилая немка с трясущейся головой, Андреас, в своей коляске. Я ему несколько раз говорила, пора вставать с коляски, но он повторял:
- Еще рано!
- Потом будет поздно, когда приедите домой и некому будет вас поддержать... Да ладно, делайте как хотите.
Я вспомнила, что некоторые сидят в колясках, потому что так удобно – будут больше платить деньги. Женщины разговаривали между собой о блюдах, которые готовит Россия.
- Красный борщ, зеленый борщ, пельмени.., - перечисляла одна из них, рядом с которой сидел муж. Другая, ехидно улыбаясь, заглядывала мне в глаза и спрашивала:
- А правда, что русские много едят мясо. У них столы ломятся от мясных блюд.
- Как и у всех народностей. Есть люди, которые любят мясо, а есть, которые не любят.
- А что они едят?
- Картошку.
Я вспомнила свою жизнь в России, уставясь в одну точку... Я уловила внимательные взгляды с соседних столов. Давно уже заметила мужчину с залысинами, с колючим взглядом и закрытой душой. Кого-то он мне напоминает... Бывшего мужа? Да, его! Такой же. Немного похож на нациста. Даже страшновато. А тут еще полячки орут, смеясь, на всю столовую, показывая на меня.
- Это русская. Смотрите на нее!
- Если хотите попробовать русскую кухню, - примирительно тихо проговорила я, - сходите в русский ресторан, который имеется в каждом городе.
Встала и ушла. Не хотела, чтобы все увидели мое унылое лицо и мрачное настроение и сказали как русскоговорящие: «Нам с тобою не интересно. У тебя всегда грустное лицо». Какое есть!

Прошли выходные. Началась новая неделя. Прежде чем проходить оздоровительные термины, я пошла позавтракать. За столом сидел в одиночестве Андреас в коляске. Он разбирал свои хлеба, взятые на кухне и был так зол, что из глаз искры сыпались. Я спросила у него:
- Что случилось?
На что он стал кричать, брызгая слюной в виде пены, прямо в мой бокал с кофе.
- Мне надоело быть здесь. Я лежу в одной палате с мужчиной и сестры ходят туда-сюда день и ночь, не дают покоя. И что это за лечение?!
 Он взял листок бумаги, где были назначены термины и с сарказмом сказал:
- Одна грязь! То руками махать, то ноги мыть.
- Я же вам говорила: надо самим взяться за лечение. Ходить с роллятором больше без всякой помощи, потом без роллятора.
- Не хочу ничего слушать. Хочу домой. Надоело уже все.
Андреас стал кидать свои кусочки хлеба и, если бы был костыль, как когда-то у отца, запустил бы его. Я сидела притихшая и ела бутерброды с кофе, забрызганные слюной Андреаса. Наконец он бросил все и уехал в подвал курить.
- Сегодня обязательно мы будем учиться ходить. Когда вы освободитесь?
- Да я пробовал. Сил нет...
После терминов и обеда я пошла к Андреасу и заставила его подняться и, опираясь на роллятор, пройти вдоль по коридору. Он встал еле-еле, держась за меня. Оперся о тележку и встал, переводя дыхание.
- Теперь тихонько передвигайте ноги, держась все время за роллятор. Не бойтесь, я подстрахую.
Он сделал два шага, потом еще и еще... Мы прошли весь коридор, вышли на площадку лифта, спустились вниз на первый этаж и вышли в холл. Андреас, как только увидел кресла, упал на одно из них и стал отдыхать.
- Ну что я вам говорила?.. Конечно, надо еще тренироваться. Сейчас сил нет, а потом будет легче и легче... Ладно, на сегодня хватит.
Мы пошли наверх. Он сказал «спасибо», но сам чуть не плакал. Ничего, все будет ОК. Главное, начать...

Сегодня у меня эрготератия. Frau Heimann делала мне массаж по улучшению состояния стопы. Она у меня спазмированна и постоянно скручивается, что не дает возможности ходить прямо. Приходится постоянно останавливаться, чтобы поправить резиновую подкладку под пальцами ног. Многие злятся, что часто останавливаюсь и бросают со мной дружить.
Эта милая девушка делала мне массаж стопы и голеностопного отдела ноги. При этом мои пальцы на руках сжимались так же как и на ногах. Она была поражена:
- Вы специально рукой делаете так же, как на ноге?
- Нет. Это просто соединение нервной системы...
Она успокоилась и массировала дальше. Было так больно, что я метала искры и издавала приглушенные звуки насилия, предупредив ее заранее, чтобы она не слушала моих стонов, а продолжала дальше. Что она и делала.
Потом пошла в кабинет Fussbade, где ноги поливают из крана то горячей водой две минуты, то холодной десять секунд. И так пятнадцать минут. При этом устанавливается кровоснабжение, как говорят специалисты.
Дальше я прихожу к терапевту по движению рук Frau Geffrog. Она так и сказала:
- Моя цель помочь больным зашевелить руками...
Она действительно все делает с любовью: массаж рук вибратором, что очень приятно. Заставляет всех работать парализованной рукой: брать чашку с кофе, вилкой и ножом с толстыми ручками, управляться за обедом, собирать мелкие детали, рассыпать мелкий песок и копаться в нем, ища инородные детали. Ко всему этому она замечательный психолог. Она всех учит:
- Инсульт и парализация происходит тогда, когда человек себя не ценит. Не надо себя ставить на низкую планку. Лучше отойти, чем унижаться...

Потом обед. Я пришла в хорошем настроении. Взяла с полки тарелку салата. Все уже сидели за столом. Все повернулись ко мне, ехидно улыбаясь и громко высказываясь:
- O, russische Frau! Willkommen zu uns, russische G;ste!
Я стояла шокированная. Все смотрели на меня как на прокаженную. Я села. У меня голову сдавило стальным обручем. Когда на стол упала скупая слеза, все замолчали, а инициатор фрау Горр кинулась ко мне с объятиями.
- У меня что-то голова болит, - отказалась я, переполненная чувствами обиды. - Наверное вчера я перегрелась на солнце.
Проглотив кусок бутерброда, я покинула столовую. Мужчина, что наблюдал за мной, встретив меня, поздоровался. Я ему улыбнулась и поспешила удалиться. Что он за человек? То незаметно улыбается, то незаметно наблюдает за мной... Всегда ходит в черном одеянии. Ни с кем не разговаривает. Я боюсь таких личностей... Он от дьявола или от Бога? Надо незаметно исчезнуть из клиники.

Позднее высказал свое мнение, сильно уважающий себя Александр:
- Почему-то тебя преследуют негативные ситуации в жизни. Надо сразу на место ставить таких хамов. Сказать, я из России, а ты их Польши. Ну и что?.. Я могу даже за идиотское поведение в морду ударить, пусть они даже сильнее меня...
- Ой, что Вы? Людей бить нельзя!
- Поэтому ты болеешь! Надо идиотов сразу ставить на место...
Я себя плохо чувствовала. Психическое напряжение... Точно зомбированная мумия ходила, общалась, гуляла, ела, проходила терапию. Я смутно соображала, что что-то я не так делаю, только знала: надо всем улыбаться. Но и это означает, что я заискиваю перед людьми. Господи, как трудно существовать между людьми.  Мне, как и следовало, никакой пользы и удовольствия пребывания в КУРе не приносило. Нет, эти советские комплексы не дают нормально жить. Что люди скажут?.. Я думала, что это меня не касается. Оказывается, еще как! Нет, надо избавляться от совкового пребывания на свете!

Что-то надо делать, чтобы улучшить мое состояние! Массаж спины и головы! Может тогда откроются сосуды восприятия лучшей жизни. И действительно! Я сама себе растирала и массировала спину, докуда доходили мои руки. Оказывается, что у меня болит правая сторона спины, особенно правая часть: лопатка, шейный отдел и плечо. После таких растираний у меня открываются глаза.
Ночью у меня случился нервный срыв. Не знаю, были ли какие-то причины к этому, но меня с утра тошнило, тело сжималось от судорог. Так со мной случалось и дома. Отчего? – всегда пытается установить сын причину нервного срыва, и потом делает вывод, стоит ли это? Вот и я пыталась установить причину стресса.
Я скорее позавтракала: запихала бутерброт с кофе. Но я не могла видеть и вдыхать запах еды. У меня сразу начинались позывы к рвоте. Что это со мной? Прямо какое-то наваждение! Самой уже противно! Домой! Домой! А то чувствую у меня начинается булемия. К вечеру руки и ноги стали холодными. Тело бил озноб.
Отправилась к дежурной медсестре. Оказалось, ее нет на месте. С одной стороны я была рада, что ее нет, потому что вдруг она меня отправит в больницу, а это вообще страшно.
Зашла снова в свою комнату и выпила успокаивающие капли «Diacard» тридцать каплей, хотя положено десять. Умру, так умру! Уже надоели эти болезни. Потихоньку все пришло в норму. Я уснула. Это вероятно от того, что я не пила уже неделю антидепрессанты. Думала, что здесь нервничать даже смешно. Оказывается, нет! Ведь мозг и представления о жизни остается прежним.

Я попросила делать мне массаж спины Frau Heimann за деньги. Это не ее обязанность, поэтому я решилась на это. Я как пьяная хожу, качаясь. Голова не работает, вечно сонное состояние, только здоровая рука интуитивно делает то, что нужно, а так никакого удовольствия от жизни. Одни муки. Не живешь и не умираешь...
- Мне нужно только лечение головы, шеи и спины, остальное можно потерпеть...
Она сначала отказывалась, говорила, что ее накажут или совсем уволят за это, но потом согласилась. Она стала вызывать меня к себе, когда были окончены все процедуры.
В первую очередь, ложила меня на спину на кушетке, под голову надувной, приспущенный мяч, под ноги – валик. Она становится у головы и массирует нежно, но крепко. Когда попадаются твердые места – делает расслабительные (verspanung), сначала по длине шеи, потом переходя на плечи.
Позже переходит к коробке головы. Массирует крепко под коробкой, потом переходит к шее. И так несколько раз. Не вставая, проделываю несколько упражнений: голову поворачиваю десять раз в бока, потом также вниз и вверх. Глаза светлеют.

Руководитель по фитнесу Нильс Вебер дал мне домашнее задание, сказав:
- Ты должна вернуться домой здоровой, значит надо постараться каждый день делать такое упражнение: высоко подняв одну ногу, потом другую – шагать так 20 минут, размахивая в такт руками.
Нужно пить как можно больше воды. И еще: пить томатный сок. Он содержит много витпминов, минералов и антиоксидантов. Делает организм крепким и здоровым. Или пить воду с выжатым лимоном – семь стаканов в течении дня. Залить в графин свежей воды, выжать сок лимона и добавить туда несколько пластиков нарезанного лимона. За день выпить весь графин поочередно стакан за стаканом на весь день.
Я согласилась. Терпение и труд – все перетрут. Еще бы избавиться от хронической усталости и упадка сил. А для этого нужно только: «Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья!» Или, как советовал доктор: «Для того, чтобы восстановить силы и энергию, надо всего 2-5 минут очень быстро крутить педали на велотренажере.

Лежала в своей комнате, отдыхала, как вдруг с верхнего этажа послышалась песня на русском: «Темная ночь»
...Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи.
Вот и сейчас надо мною она кружится.
Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь,
И поэтому знаю: со мной ничего не случится!..
Мужской тенор раздавался по всей округе. Последний куплет закончил свистом. Приятная ностальгия закралась в душу...
Оказывается, надо мной живет наш русскоговорящий Александр Гафнер, который помимо своей работы, пишет стихи про Россию - ностальгию, про березки, озера, про любимую жену... Даже издал сборник стихов, который всем показывал и принимал приятные отзывы.
Я тоже прочла некоторые из них. Но на сборнике не стояло ISBN, о чем я предупредила Александра.
- Где же я возьму и как? – обиделся он.
- Я дам тебе адрес или телефон моего издателя и он сделает все как нужно. Только это стоит немного денег.
- Деньги – не проблема!
- Каждая сосиска считает себя – колбаской! – снова высказала свое презрительное мнение Тамара.
Все промолчали, а я шутливо подтвердила:
- Да, каждый тазик считает себя хрустальной вазой...
Все весело засмеялись.

- А ты чего тут делаешь? Вроде не похоже, что у тебя был инсульт или проблемы с опорно-двигательной системой? – спросила я у Александра.
- У меня просто мгновенное забвение. Правда я этого не замечаю. Но жена говорит, что у меня при этом слова растягиваются и веду себя неадекватно.
- Вот и у моей матери такое состояние: теряет на мгновение сознание.
- Меня все профессоры проверяли, никто не найдет ничего.
- А ты пойди к «Ухо, горло, носу». Он скажет диагноз и назначит лечение.
- Если уж профессора не могут найти, то лор уж ничем не поможет.
- Просто твои профессора не сталкивались с такой болезнью. А у тебя «Dreeschwindlich». Доктор даст тебе таблетки или капсулы «Kingo Biloba» и все пройдет.
- Надо попробовать.., – как-то неопределенно ответил Александр. Значит, не поверил. А я, в отличие от многих людей, сразу записываю рецепты здоровья. Кто знает, может пригодиться...

Утром Александр предложил всем прогуляться к мавзолею, где захоронены династия Grafов. Вот почему парк называется «Grafliche Park». Все согласились. Я как всегда отнекивалась, сказав, что моя подруга перестала дружить со мной, сказав, что я медленно хожу, а она любит быструю ходьбу.
- Она была нехорошая подруга. Забудь ее!
- Я не обиделась на нее. Она – спортивная, а я – тормоз на ее ногах...
Я пошла за водой в подвал, а все – переодеваться. Через десять минут должны встретиться в холле и совершить прогулку. Я подумала: «А почему бы и нет? Я тоже пойду!»
Быстро переоделась. Взяла шляпу, чтобы меня кто-нибудь сфотографировал в шляпе и среди цветов. Там, где качают минеральную воду «Bad-Driburg». Не забыла фотоаппарат и сумку через плечо, чтобы опираться об нее парализованной рукой. Вышла. Никого нет. Наверное уже ушли. Я немного подождала и пошла сама, надеясь их встретить где-нибудь.
Дошла до палисадника и вспомнила, что забыла название музея, где захоронены останки графов. Спросила у местных. Они не знали.
Я попросила мужчину, что гулял неподалеку, сфотать меня среди цветов. Он согласился. Тогда я залезла в палисадник и расположилась на мокрой от росы траве. Он пощелкал и мы разошлись. Но где же могила князя?
- А-а, это вы, наверное, ищите мавзолей графа?
- Да-да! Это верно! Спасибо!
- Это там, где олени гуляют. Пройдите с левой стороны по дорожке вверх по горе. Но это очень далеко!
- Ничего. Там мои друзья!

Лес был густой и мрачный. Из людей никого не было видно. Я прошла три километра по лесу, постоянно оглядываясь и держа фотоаппарат на готове, в случае нападения волков или маньяков. Но не было ни души. Вдалеке гуляли олени, а на дубе колотился дятел. Вскоре появились люди: милая пожилая парочка, взявшись за руки, гуляла на природе. За ними парень с собакой. Собака подбежала ко мне. Я ее погладила по голове.
Наконец я увидела могилу, на которой виднелся бюст, видимо самого графа. Позади него стоял старинный запущенный деревянный двухэтажный дом. Видимо это и есть мавзолей.
Дальше я не пошла. Страшновато. Вдруг вокруг бродят неуспокоенные души графов. Теперь назад в клинику! – дала задание я себе и пошла назад вниз по склону. Скоро обед. Прошло уже три часа.
Но назад просто так пройти было нельзя. Чтобы зайти на ту дорожку, что вела к мавзолею, надо было пройти сначала крутящиеся ворота, но назад, оказывается, ворота не открываются. Решила перепрыгнуть через ворота, где протянута колючая проволока. Но я все же залезла на ворота, а ворота со мной поехали назад и я свалилась мешком на эту же сторону. От обиды у меня выступили слезы на глазах. Мне казалось, что кто-то издевается надо мной.
Быстро смахнув их со щек, я приказала себе: «Ты дошла до намеченной точки, теперь ты должна вернуться назад!» Я пошла по тропинке мимо колючей проволоки к современным строениям. Долго шла  по незнакомым аллеям. Потом подошла к небольшой калитке, а вокруг высокий забор.
За калиткой стояла контрольная будка, где сидела женщина и внимательно оглядывала меня.
- А вы не знаете, где находится Markus Klinik, - спросила я дрожащим, готовым расплакаться, голосом.
- Вам надо идти по этой аллее, но дорога далекая, - сказала она. – Может позвонить туда и попросить, чтобы машина приехала за вами.
- Да как-то неудобно. Я сама как-нибудь доберусь до клиники.
- Выпейте воды...
- Спасибо!
Стакан воды живительной влаги придал мне силы и я пошла по нескончаемой аллее. Да, «дурная голова ногам покоя не дает».
Наконец я увидела знакомую местность. Дошла до клиники. Все уже пообедали и сидели в холле отдыхали. Вошла внутрь и увидела наших, собравшихся вместе. У меня от радости появились слезы на глазах. От усталости горело все лицо.
- Ты где была? – спросил Александр.
- Вас искала. Думала, догоню.
- А чего ты не сказала заранее. Мы бы тебя подождали.
- Да, ладно. Вы не виноваты. Это я из-за своей дурости много километров прошла. Полезно для здоровья!
После этого инциндента я уже не рисковала дальними походами.

От еды в столовой у меня начались колики и жидкий стул. Конечно, питаемся пищей без сахара и без соли. А так хотелось сладких булочек и черного сладкого чая. Одни только макароны с кусочками рыбы и заливным соусом, вода или ягодный чай. Прошел месяц такой пищи. Я похудела на шесть килограмм. Жить да радоваться! Но у меня начались неполадки с пищеварением, похожая на булемию. Вот и сосед по столу, как глянет в тарелку, так еле сдерживает рвоту. Ничего не ест. Шатается. Некоторые пациенты пожаловались повару:
- Что это за еда?
- Это малоколлорийная пища, чтобы вы немного похудели, что немаловажно для вашего здоровья.
Здесь хорошо ухаживают за больными, но условия... Сейчас бы я с удовольствием съела тарелку гречневой каши или жаренную картошку.
Я пошла в кафетерию и купила себе сладкую булочку и сладкий чай. Съела с удовольствием. Никакая я не привередливая и не избалованная. Просто наша крестьянская пища больше подходит к моему организму.
А каких только больных здесь нет: парализованные, с переломанными позвоночниками, с  переделанными суставами, шеями и онкологических больных. Всех национальностей, всех возрастов, всех профессий. Никто не знает в чем причина. В Германии каждый год заболевают инсультом до двести тысяч  человек. Не химия в этом виновата? Глютен? Который находится везде, даже в сухих продуктах. Стресс? Нервные заболевания? Из-за которых все люди находятся в напряжении, чтобы добиться чего-то. Может, из-за малоподвижной сидячей жизни? Кто знает?..

Нет, надо домой! Уже соскучилась по своему внуку, по своим детям, кошаньке... Опять стирать, готовить еду, убирать дом... В этом и есть жизнь. А мне тут говорят, что зря на себе крест поставила, надо заняться собой, своим счастьем...
Опять себе на шею посадить неудачника? Заботиться о нем? Тащить его на себе? Уже сил нет. Я только избавилась от ярма и опять туда же...
- Придется тебе в альтенхайм отправляться, куда дети тебя закинут. Детям ты не нужна...
- Ну и что? Альтенхайм, так альтенхайм...
- А я не хочу в альтенхайм, - заметил доцент.
- Кто знает, что с нами будет.

На следующий день у меня был встреча с лечащим врачом. Хочу домой. Боюсь повторится булемия, депрессия, инсульт...
- Мне очень нравится ваша клиника, - говорила я ему. – Все отлично. Но я бы хотела домой. Очень душно. Боюсь, упаду в обморок. Потом проблемы: скорая помощь, больница...
Это на него подействовало магически.
- Ну раз так, когда бы ты хотела поехать домой?
- Послезавтра. Завтра я бы хотела доделать свои дела.
- А как же рука? Ведь она еще плохо двигается.
- Я все записала, что мне предлагали. Продолжу дома лечение.
- Ну хорошо. Счастливого пути!

Я пошла по городу покупать всем подарки-сюрпризы. В китайском магазине я нашла интересные куклы-коты, которые машут одной лапой, маме и мне пару кофточек, также маме брючный костюм, детям и внуку – футболки и шорты.
Я уезжала с одной молодой женщиной из русскоговорящих. Нас провожали наши люди. Каждый желал нам дальнейшего выздоровления. Мне казалось, что все люди просто замечательные. Одна из них, Вера Матвеевна, бывшая учительница, болеет суставами ног, на прощание сказала в стороне от всех:
- Глупо с твоей стороны вести себя так, словно ты единственная женщина в мире, искавшая счастье и позволившая мужчине воспользоваться собой и заплатившая за это высокую цену. На улицах таких сотни. Что толку корить себя. Ты и так уже достаточно настрадалась. Не в твоих силах изменить прошлое. Ты день и ночь призываешь смерть. Ты думаешь не видно по тебе? Но смерть ничего не решит. Это выбор труса. Жизнь – бесценный подарок, но ее так легко потерять. Живи ради своих детей и внуков...
- Но у меня уже нет сил...
- Значит наберись мужества и прими свою судьбу. Умри хорошей смертью, а не плохой. Ты можешь умереть с миром в душе, но для этого ты должна победить страх. Будь мудрой! Что дети почувствуют, когда узнают, что перед смертью ты была в отчаянии, одинокая и несчастная? Но если они будут знать, что перед смертью ты была спокойной, примиренной со всеми и сама с собой, неужели ты не понимаешь, насколько легче им будет перенести страшное известие? Дети понимают больше, чем мы думаем. Они все чувствуют и чувствуют твое отчаяние... Ты достаточно мужественна, иначе никогда бы не пережила тех испытаний, которые выпали на твою долю. И запомни: никогда не давай топтать себя. Будь скромна, но тверда в своих действиях. Тебе Бог дал сосуд для твоей жизни. Так береги его! Не разбивай его и не давай марать его грязным людям. Своими сплетнями они чернят твой сосуд, думая, этим отмывают свой. Никогда не верь им! Я дарю тебе ангелочка на ключи, чтобы он оберегал от всего людского зла и приносил счастье.
- Спасибо Вам! Переведите мне этот текст. Я хочу поблагодарить врачей-терапевтов за их благородный труд. «Спасибо Вам за умелые руки и доброе сердце, которые созданны для того, чтобы помогать больным людям! Я никогда не забуду тех советов, которые мне Вы давали. Спасибо за все хорошее, что Вы для нас делаете. Здоровья Вам, счастья и успехов в Вашем нелегком деле! С уважением, Марина».
- Да это очень просто. Я с удовольствием тебе переведу. «Liebe Frau… Herr…! Danke f;r Ihre geschickte H;nden und so ein gutes Herz, die geschaffen sind, den kranken Menschen zu helfen! Ich vergesse nie die besten Raten, die Sie mir gegeben haben. Danke f;r das Gute das Sie f;r uns tun. Gesundheit, viel Gl;ck und gro;e Erfolg in Ihre nicht leichte Arbeit, w;nscht Ihnen ihre Patientin Marina».

Уезжали рано утром, когда еще спали все пациенты клиники. Со мной должна была ехать Оксана, симпатичная еврейка. Ее провожал Александр. Он не скрывал своих слез. Потом в машине Оксана рассказала, что болеет раком головы и уже третий раз посещает клинику. Александр всегда был с ней в ночном баре. Пили там пиво, ели чипсы и общались. А я то думаю, что это про нее говорят, что она хотя бы ради своих детей берегла не без того плохое здоровье. Она показывала своих детей в смартфоне. Рассказывала, что муж ее работает на стройке. Да, бедная! Видно, она отрывается от плохих мыслей! Не надо ее осуждать...
Когда я приехала домой, меня на улице встречал мой котик Митька. Родное тепло! Позже подъехал сын. Мы обнялись. Зашли все вместе домой. Что мне еще нужно? Родные и близкие, заботиться о них – это и есть радость и счастье!