Депрессия

На собеседование с шефиней Николь пришла раньше назначенного времени. И так как немцы любят точность, обошла отель несколько раз по фасаду.
  Что за люди здесь околачиваются? В основном китайцы – бедный, но деловой народ. Они сновали туда - сюда маленькие в спортивных костюмах с узким разрезом глаз и что – то постоянно искали на журнальных столиках.
  Объявив о своем появлении худенькому портье, она уселась ждать шефиню в кресло у окна. Небольшая гостинная вмещала в себя все: стойку с портье, мини-бар, уголок отдыха, доску объявлений, композицию из цветов и комнатной березки с изливающимся мини-фонтанчиком. На журнальных столиках свечи с подсвечниками на салфетках.
Уж сколько раз Николь была на собеседованиях и всякий раз боялась страшно. Боялась этих немцев с их непроницаемыми лицами – масками, которые умеют вытягивать губы в искусственной улыбке и произносить фразу: «Tut mir leid». Наши люди воспринимают эти слова, как: «Пошел ты куда подальше!» Они и идут. Что больше делать?
Наконец портье пригласил ее пройти к шефине. Она шла с ним по каким-то темным коридорам, потом, выйдя на улицу с задней стороны, вошли в небольшой флигелек. Здесь пахло свежезаваренным кофе и антикваром.
Встретила ее очень приятная средних лет стройная женщина. Она пригласила Николь за круглый стол, выслушала  предложения. Пересмотрела русские и немецкие дипломы. Из кучи профессий нашла то, что ей было  нужно и успокоилась.
Шефиня торжественно объявила, что обязанность Николь состоит в том, что она должна готовить к продаже комнаты. На ее вопрос: должна ли работать каждые выходные, ответила: «По вашему желанию».
- Ну что ж, - поднялась шефиня с места, - пойдемте, я вам покажу ваше рабочее место.
Они опять шли с ней задними дворами и вышли совершенно на другую улицу к дверям совершенно другого пятизвездочного отеля. Здесь портье оказались две милые девушки, туго обтянутые в черные безрукавки.
Шефиня бросила Николь на съедение волкам и расстворилась.
Откуда-то снизу появилась вдруг полная полячка Патриция, будущая наставница и повезла ее в лифте куда-то вниз, в подземные помещения.
По дороге Николь ей сказала, что из России, но настоящая немка. При слове Россия у наставницы лицо съехало набок, щеки покраснели, а глаза сделались стеклянными. Это был первый признак, что не сработаются.
Выдали халат, ведро и шампунь, две телеги с постельным бельем, пылесос. С Николь работали еще трое женщин: немка, югославка и марокканка. Она не знала какими импульсами обладают люди, но все они как-то сразу подружились и уже через два дня шутили и помогали друг другу. Все, кроме наставницы Патриции.
Отчего она была против российских - неизвестно, но своей неприязни не скрывала.
А Николь было страшно интересно проникнуть в недра немецких отелей и посмотреть, как же там обстоят дела.
Интересно, что в каждом номере с туалетом и ванной имеются телевизоры, бра, торшеры, холодильники, мини-бары, письменные столы. На письменных столах в обязательном порядке находятся телефон, список услуг отеля, блокнот с ручкой, журнал  «В помощь бизнесмену» и немецкая Библия. Она открыла первую попавшую страницу Библии и в глаза бросились строчки: «Будь к людям добр и они ответят тебе тем же». Вот интересно, а на Ибице говорят, в церкви на постаменте лежат двенадцать Библий на двенадцати языках. Хороший знак - знак добра.
По правую сторону стола лежат пакетик соленых орешек, две упаковки самых дорогих конфет. В мини-баре пять банок пива различных сортов, мини-бутылочки по 200 грамм двенадцати сортов коньяка и вин, вода.
За всем этим они должны следить и пополнять по мере недостачи того или иного продукта. В ванной на каждую персону полагалось одно банное, два - для рук полотенца и одно под ноги. Каждому мини-кусочек мыла, два пакетика шампуни, салфетки для лица и обуви.
Не во всех комнатах пуховые одеяла, зато во всех матрацы со следами спермы. А как же! Люди едут ведь отдыхать, расслабиться, даже если в командировку.
На первом этаже ресторан, бар, сауна, бассейн, газеты, яблоки.
- И сколько же стоит одна ночь этого рая? – поинтересовалась
Николь у коллег.
- 120 ДМ.
Ого, легче на вокзале переночевать с немытыми ногами на заплеванной лавке, но со 120 ДМ в кармане.
Работали по пять часов ежедневно с получасовым обедом в ресторане за 5 ДМ. Сначала Николь возмущалась, что ей такой обед не по карману, а потом поняла, что здесь так заведено и выделяться не стоит. Ведь надо же кому-то доедать объедки, а все денег стоит. Потом еще несколько минут сидели в гостинной, газеты читали, как культурные идиотки.
Как-то сидит Николь читает про Верону Фельдбуш, вдруг услышала русскую речь. Поднимает глаза. У стойки с портье стоят два руссака, вероятно новые русские, и спорят:
- Пошли в другой, здесь обслуга средняя.
«Ого, - думает Николь, - уже отели перебираем....»
- Как там в Москве? – спрашивает Николь гостей.
Что пониже мужичок сначала вздрогнул, потом ответил:
- Лучше стало.
- С чего бы это?
- Строимся.
- А-а, восстановление народного хозяйства...
На следующий день Николь в их комнате мыла ванну. Она была покрыта липким слоем нашей земли русской. Сразу и не хотела отходить от кафеля. А в номере стоял густой устойчивый запах колбасы горячего копчения. Тоже российская. Только наша так пахнет на всю деревню. На столе лежит газета «Труд», значит печатают еще ее – родимую.
А под кроватью аккуратно параллельно друг другу стоят комнатные тапочки. Как-то она лежала в больнице и сравнивала характеры людей по оставленным тапочкам на полу под кроватью.
Если рядышком параллельно друг к другу – значит хозяин серьезный, деловой, но слишком уж придирчив. Если один прямо, другой вкось – простяга, любит поболтать. Если в разные стороны валяются – неряха, а если уж один вверх ногами, то хозяин просто нервный, и так без конца...
А в отеле  по вещам. Если много газет – деловой, если много игрушек, сувениров – сентиментален, если портрет – влюблен, если бутылки – бесцельный, недалекий, а пепельницы, полные окурок – истеричен, самоед.
В соседнем номере по всему номеру раскиданы лифчики, трусы, книги, ручки, яблоки и бутылки из под колы. В ванной разбросаны одноразовые тампоксы, кремы для всех частей тела, шампуни, фен, пластмассовый пенис в футляре – лекарство от стресса, говорят немцы.
  Так не хотелось ей на столе увидеть газету «Труд». Нет, слава богу, «Stern». У входных дверей гостья оставила плюшевую собаку с открытой пастью, будто говорящую: «Не смотри, не твое!» Она и оставила все на своем месте, может у человека имидж такой, зачем ему настроение портить.
  С соседнего номера высовывается лицо пожилого негра: «Соуп, соуп!» Николь быстро сует ему упаковку мыла. Надо же, из английского только и запомнила это слово и вот где пригодилось. Немка, работая рядом, улыбнувшись, сказала:
- Удивительно, я всему здесь училась два месяца, а ты за два дня все усвоила.
- Просто я здесь этому на курсах научилась, - без тени бахвальства, пожала плечами Николь.
Зато полячка Патриция после каждой приготовленной к продаже комнаты, обязательно приносила что-нибудь и показывала, что она не так сделала. Николь даже подумалось, что не лучше ли уйти сразу, чем она припишет ей какую-нибудь пакость и выдворит с позором. Рассказывали русские женщины, что в отелях наших выживают, имитируя кражу. Николь подошла к ней и, взяв за пуговицу ее халата, с милой доброй улыбкой посоветовала:
- Не мучайте себя, вы можете без проблем просто сказать шефине, что я не прошла пробное время.
У Патриции  высветлилось лицо и она благодарно посмотрела Николь в глаза.
Уже через два дня вызывает ее шефиня и, пряча глаза, объявляет:
- Вы же не можете каждую субботу и воскресенье у нас работать, так как имеете детей, а у нас в основном как раз это рабочее время.
- Ничего, я понимаю, - улыбнулась Николь, - Патриции не нравятся русские и я не буду стоять у нее на пути.
Шефиня выплатила Николь деньги за отработанные дни, хотя имела право не делать этого и попросила разрешение иногда ей позванивать.
Вернулась она в их подземку за своими вещами. Все коллеги были на этажах. На дверях все на том же месте висел плакатик: на верхней ветке сидит птица. А с заднего места падают калловые массы на птицу, сидящую на нижней ветке. И подпись: «В нашем коллективе этого не должно быть!» Как – будто бы написано: «Жизнь, как курятник. Каждый стремится залезть повыше, клюнуть ближнего и насрать на нижнего!»
         
На теле верхней птицы Николь ручкой приписала слово «Патриция», одела пальто и вышла на улицу.
Теперь можно расслабиться. Снято напряжение в 800 вольт. Все ее мужество, вежливость, воспитанность и культура отключились моментально и из глаз бурно потекли слезы.
Пока Николь делала бесполезные попытки прекратить  продуцирование влаги, она заметила спокойно переходящего улицу новых русских: строимся тоже, брат, даст бог лучше будет.
Ехала домой на поезде в растрепанных чувствах. Внутренний голос смеялся над ней, говоря: «Уж столько всего в жизни пережила, а тут из-за такого пустяка нюни распустила, прямо депрессия третей степени».
Наискосок сидели местные подростки и, глядя на Николь, весело смеялись. Сначала она не обращала на них внимания, потом решила, что ее глаза от слез размазаны тушью и полезла в сумочку за зеркальцем. И тут  увидела на своей груди прыгающую лазерную красную точку. Вот чем балуетесь, молодые люди!
Ну что ж, это тоже выход. Она откинулась на спинку сидения и расслабилась. Вот сейчас войдет в нее пуля и придет конец  всем этим немецким перфектам от которых уже тошнит, и не надо будет больше «Es tut mir leid» быть ползучим гадом, и пресмыкаться перед всякими недалекими существами.
К сожалению объявили ее остановку и Николь вышла на перрон, чтобы завтра отправиться на собеседование к новому шефу.