Тяжелый рассвет

ТЯЖЕЛЫЙ РАССВЕТ

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1. ТРЕВОЖНОЕ УТРО…………………………………………………………1
Глава 2. Глава 3. ПРОВЕРКА НА ВЫЖИВАЕМОСТЬ……………………………………….25
Глава 4. ХУТОР……………………………………………………………………….39
Глава 5. БЛОКПОСТ………………………………………………………………….53
Глава 6. ПУТЬ К ДРУЗЬЯМ………………………………………………………….69
Глава 7. ПОЛУДЕННОЕ СОЛНЦЕ БЬЕТ ПО ГОЛОВЕ…………………………..80
Глава 8. ТЕЛЕПОРТ…………………………………………………………………..93
Глава 9.ПРИПЯТЬ………………………………………………………..………….103
Глава 10. НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ………………………………………….122
Глава 11. АРТЕФАКТ…………………………………………………………….....147
Глава 12. СДЕЛКА…………………………………………………………………..172
ЭПИЛОГ…………………………………………………………………………….186

  ГЛАВА 1

ТРЕВОЖНОЕ УТРО

      Я понимал какой-то частью своего затуманенного сном сознания, что сейчас я находился в плотных тисках очередного кошмара, который, как и всегда привычно хищным образом без приглашения ворвался в мое подсознание и стал там править бал, вытащив оттуда целый сонм монстров, с которыми я когда-то встречался в Зоне. Бушующая во мне энергия плотным потоком вырывалась из моего эфирного тела наружу и невидимая мною, но осязаемая в виде компактного темного диска сущность Зоны активно поглощала ее. Мокрые простыни свились узлом вокруг моего тела, не давая мне полноценно дышать. Я никак не мог проснуться, а тем более твердо и ясно понять, то ли это страшный сон, то ли явь. Сквозь едва приоткрытые веки я вполне отчетливо видел сквозь ночной сумрак себя лежащего на диване под сбившимся от моих метаний одеялом и тут же видел призрачного себя, бегущего сквозь застывший угрюмый лес, полный ужаса, страха и отчаяния. Колючие ветви елей и плотно сбившихся в кучу кустов стегали мое лицо, причиняя мне настоящую боль. Эти два сюрреалистических вида наслаивались друг на друга, заставляя мое сердце судорожно сжиматься от ощущения страха, грядущей боли, когда очередной клыкастый мутант проскакивал через того меня спящего, который нервно вздрагивал и вскрикивал от ужаса, орошая простынь липким потом. Я же с неистовостью одержимого, который безумно цеплялся хоть за какую-то капельку жизни, мчался дальше, поливая несущихся за мной монстров из скрепленных синей изолентой магазинов автомата. Очереди гулко стучали в моем затуманенном сном мозге. Еще я слышал хлопки одиночных выстрелов, значит в этом страшном лесу я не один, что крайне меня радовало и внушало надежду, что острые клыки преследующих меня монстров еще не скоро смогут вонзиться в мою плоть, добираясь до сердца, самого вожделенного куска человеческой плоти для любого из мутантов.   
    Твари постепенно стали отставать, но я продолжал свой безумный бег, в душе опасаясь, что это просто их очередной коварный замысел и они сейчас потихоньку начали обходить меня с флангов, загоняя в неведомую ловушку. Я остановился, схватившись за тонкий ствол сосенки, словно как за свое последнее пристанище и защиту, но не обнаружил возле себя никого. Моя грудь тяжело поднималась и опускалась от тяжелого дыхания, в висках гулко било от навалившейся усталости, невыразимого отчаяния, страха и всплеска адреналина. Призрачные твари вдруг исчезли. Исчез темный мрачный лес. 
     Просыпающийся и словно одурманенный инъекцией кошмарного сна, мозг начал анализировать череду событий, которые пронеслись перед моим воображением и я наконец-то полностью проснулся. Не поворачивая головы, по старой привычке скосил глаза по обе стороны и к своему облегчению удостоверился, что я действительно нахожусь в своей квартире, а не где-нибудь в сердце Чернобыльской Зоны, полной зловещих мутантов, коварных аномалий и учащенного писка счетчика Гейгера, давящего на психику. Сразу тяжким грузом навалилось осознание того факта, что Настя бросила меня и уехала с ее слов, как можно дальше от меня и моих походов в ненавистную для нее Зону. Даже отказалась наотрез сообщить адрес своего дальнейшего пребывания, если я вдруг одумаюсь и навсегда оставлю Зону. Да, надо признать, перестала она мне верить после того, как сама единожды побывала там, а я после каждого совместного рейда со своим другом Штырем каждый раз клятвенно обещал ей больше не покидать ее и потом, чувствуя непреодолимый зов Зоны, вновь уходил в очередной опасный рейд. Что поделаешь, если я навсегда заболел Зоной.
     Кстати, выстрелы, которые, как я думал, являлись звуковым сопровождением в моем кошмарном сне, существовали в реальности. Я приподнялся на локтях и с озабоченным видом уставился в окно, за которым сумерки медленно отступали под натиском рассвета. Где-то по моим прикидкам на окраине города раздавались одинокие выстрелы и россыпи коротких автоматных очередей и, что характерно, они слышались со стороны охраняющего весь город периметра, ограждающего расползающуюся Зону со всех сторон. Очень  интересно, но, тем не менее, наводит на тревожные мысли. Наш городок с населением в двадцать тысяч человек, находится в семнадцати километрах от периметра Зоны. Кроме местных жителей, тайком ненадолго пробирающихся за периметр в Зону, здесь плотно обосновались сталкеры, которые также тайно посещали Зону, а порой находились там длительное время. Оружия, за исключением охотничьего и по закону зарегистрированного, в тайниках здесь почти никто не хранил, вполне справедливо опасаясь попасть под статью за незаконное хранение оружия. Особенно считалось проявлением крайнего невезения попасться с незаконным оружием в руки военных, которые являлись в отличие от местных стражей порядка пришлыми. Поэтому у каждого бывалого сталкера прямо за периметром имелся не один тайничок с оружием и амуницией.
     Я встал сбоку у стены у приоткрытого окна, опасаясь прилета шальной пули, с чувством вдохнул свежего утреннего воздуха и вдруг насторожился. Мать моя женщина, сгореть мне на этом самом месте, если запахи, донесшиеся с улицы, принадлежали этому городу. Такие запахи насколько я помню, были свойственны только Зоне! Тут уж извините не до долгих размышлений! Я пулей выскочил на балкон, чтобы проверить свои опасения и с обреченным видом оцепенел, и было с чего. За углом моей пятиэтажки через подъезд от меня моему взору открылись характерные вспышки, обычно принадлежащие протянувшейся по земле нитям аномалии «Электра». В моей голове еще крутился спасительный для моей психики вариант с оборванными проводами, скользящими по земле и находящимися под напряжением, а ноги уже несли меня к входной двери. Я быстро оделся, открыл входную дверь, присмотрелся к пустому подъезду, прислушался, особым способом вобрал в себя воздух. Тишина, лишь звуки далекой и неутихающей стрельбы, звенящей в моей голове тревожным набатом. Я не торопясь спустился на первый этаж и возликовал: по направлению к нашему дому двигалась милицейская машина с включенными маячками. Ага, сейчас можно будет выудить хоть какую-нибудь информацию.
     Машина резко развернулась у моего подъезда, медленно начала сдавать назад, чтобы развернуться и вдруг на полпути, не закончив маневр разворота, пассажир и водитель выскочили из салона с автоматами в руках. Одного из них я сразу узнал – это сосед мой Генка с верхнего этажа. Они синхронно присели на одно колено и вдруг открыли огонь из автоматов, целясь от плеча куда-то за мою спину. Я развернулся всем корпусом и с некоторым ожидаемым удивлением и с возрастающим интересом стал невольным свидетелем мчащихся в нашу сторону с огромной скоростью трех псевдособак. Ну, что ж, чему удивляться, за углом раскинула свои щупальца аномалия, мутанты пожаловали, вон как бегут слаженно, оно и неудивительно: по асфальту куда удобней носиться, чем по полям и весям Зоны. Воздух пропитался запахами Зоны, и сама она к нам в гости явилась. В гости или навсегда? 
       Между тем твари Зоны стремительно сокращали расстояние до стрелков, и ни одна из них даже не была серьезно ранена. Оно и понятно, вряд ли работники милиции когда-либо вели огонь по столь стремительно приближающейся цели. Опыта у них надлежащего нет. Так что самое время их спасать.
       - Генка! – заорал я, стараясь привлечь их внимание. – Давай сюда!
      Они оглянулись, и Генка даже успел кивнуть мне, давая понять, что узнал и они стали неторопливо отступать, не прекращая стрелять. Господи, кто же так делает, бежать уже давно пора в укрытие, время еще есть, иначе ведь твари растерзают. Мне даже дурно стало от вероятной скорой расправы над ними. Я подскочил к ним со всей возможной прытью, на какую был способен, схватил их за плечи и потащил к подъезду. Я вовремя подставил носок ботинка под закрывающуюся за моей спиной дверь и с трудом втащил в спасительный подъезд упирающихся бойцов. Двумя секундами позже в дверь с той стороны с ходу ударили тяжелые тела мутантов.
      Генкин напарник, поведя крутыми плечами, кинул на меня недобрый взгляд и пробурчал:
      - Чего хватаешься?
      - Жизнь я вам спас, а то бы съели вас за милую душу и не подавились, -  я повернулся к Генке, продолжая удерживать его напарника боковым зрением. Взвинченный он какой-то, от таких людей всегда можно ожидать немотивированной вспышки насилия. – Что в городе творится?
     - Плохо в городе, Пожар, – Генка устало вздохнул и привалился плечом к стене подъезда. Он с каким-то обреченным видом поправил соскользнувший с плеча автомат и сокрушенно добавил: - Совершенно ничего не понимаю. Какие-то твари по городу носятся. Утро уже и служба наша должна скоро закончиться, да только, похоже, она только началась.      
     Я внимательно посмотрел в его лицо и только сейчас заметил едва заметные темные круги под глазами. Его лицо как-то посерело и выражало сильнейшую озабоченность, а щеки впали, похоже, он всю ночь не спал. Он единственный из тех, кто не принадлежал к клану сталкеров, но знал мою кличку, и я почувствовал, как опять напрягся его напарник. Я повернулся к нему, а он, игнорируя меня, вдруг с нажимом поинтересовался у Генки:
- Он что, сталкер что ли?
- Глеб, не шуми, если кто-то из нас троих хоть что-то понимает во всем том бардаке, что творится вокруг нас, то это явно не мы с тобой, – Генка поднялся на площадку первого этажа, отсоединил магазин, проверил наличие патронов и горестно обобщил: - Патронов в обрез, нам даже их не хватит, чтобы обратно пробиться в отдел.
Я шагнул за ним, прислушиваясь к тревожным звукам, исходящим с улицы, а Глеб вдруг яростно схватил меня за плечо и предплечье.
       -  Стой, гад, это вы сталкеры во всем виноваты, не зря у нас в отделе на вас ориентировки висят, – он попытался выкрутить мою руку, но я резко развернулся и врезал ему локтем в висок. Причем, пожалев его, я развернул локоть, чтобы ударить его, не выпирающей костью локтя, а мякотью руки, иначе так можно было пробить ему височную кость. Он ойкнул от боли, а я раскрытой ладонью приложился к его печени. Глеб, как бы раздумывая, замер на секунду, а потом беззвучно сложился от резкой боли. Я поморщился и с жалостью посмотрел на него: сам когда-то получал по печени на тренировке по рукопашному бою и потому знал, какая это мучительная боль. Такая боль, что крик рвется из глотки, и никуда от нее не денешься, пока она сама тебя не отпустит и не напьется досыта твоими мучениями. 
      Генка с сожалением вздохнул, спустился по ступеням, и стал терпеливо ждать, когда Глеб перестанет корчиться от мучительной боли. Он присел на ступени, прислонился спиной к стене и спросил:
      - Что с нами будет, сталкер?
      - Зона расширилась, парни. Теперь городу конец. Не будет здесь больше города.
      - А что будет, сталкер? – дверь квартиры приоткрылась, и на лестничную площадку вышел сосед с первого этажа. Это был Илья, мой хороший знакомый, на которого я мог положиться. Он прекрасно знал, что я нигде не работаю и посещаю Зону.
      - Зона совершила свой очередной скачок, Илья,  -  сообщил я. – Теперь мы все поневоле стали сталкеры. – Эти мои слова были еще обращены и к напарнику Генки, который после перенесенной боли  вдруг совершенно успокоился. Непривычно ему стало, как это так, он одет в форму и при исполнении находится, а его какой-то гражданский бьет. Наверное, весь мир у него перевернулся. Дошел до него наконец-то весь масштаб случившейся катастрофы.
- Но что же теперь с нами будет? – из квартир стали выходить люди.
       - Возьмите свои самые ценные вещи, документы, медикаменты и продукты и ждите военных, – посоветовал я. – На улицу главное не суйтесь: мутанты там и аномалии. Без сталкерских навыков вы все там погибнете.
      - Да, эвакуация будет, – поддержал меня Генка. Он подошел к своему напарнику и тихо сказал: - Слушай, не лезь к нему. Он здесь единственный из нас кто знает, как выживать в Зоне. Теперь мы действительно все сталкеры.
      - И еще, жители первых этажей срочно перебирайтесь повыше, – я решил напомнить людям прописные истины Зоны. – Слышите на окраине города стрельбу? Это полиция и сталкеры, которые достали из тайников свое оружие, сражаются с монстрами. Скоро мутанты наводнят весь город, а пробить стекла первого этажа и ворваться в жилье для них совсем не проблема.
      Народ еще ненадолго задержался в подъезде, тихо перешептываясь друг с другом, не скрывая охватившую всех тревогу. Они, наверное, сейчас испытывали такие же чувства, что и жители Припяти и других мелких городков и поселков около нее, когда им объявили о немедленной эвакуации. На лицах людей явственно читалась растерянность, грозящая перейти в поголовную панику. Наконец, они стали потихоньку расходиться по квартирам. Я спросил у Генки:
      - Ты за семьей приехал?
      - За семьей, – подтвердил он и добавил: - Ты тоже собирайся с нами.
      - Я вам зачем?
      - Начальник отдела собирает всех сталкеров, поселившихся в городе, – пояснил мне Генка. – Он, в отличие от военных, совсем не дурак и понимает, что без вас нам будет совсем плохо. Кстати, чего уж там, у тебя и автомат наверно припрятан? – Он проницательно посмотрел в мои глаза. – Если есть, то доставай, никакой ответственности нести не будешь – это под гарантию начальника отдела.
      - Я в квартиру зайду за вещами, а потом в подвал за оружием схожу, – сообщил я Генке и его товарищу.
     Генка сказал правду, начальник местной милиции майор Еремеев в отличие от военных не притеснял сталкеров, хотя наверняка держал их всех на заметке. Мудрой политики надо признать он придерживался. Сейчас, когда весь город и окрестности превратились в новые земли Зоны, то мы с нашим опытом прохождения Зоны власти всегда пригодимся. Ближайший блокпост военных, находящийся в семнадцати километрах от города у самой границы с Зоной, имел в своем составе около четырех десятков бойцов и несколько единиц военной техники. Военные с блокпоста имели представления о повадках тварей Зоны, так как периодически выдерживали натиск мутантов Зоны. Обычно разношерстные мутанты собирались в стаи под влиянием нескольких объединивших свои усилия контролеров. Контролеры – это такие монстры в человеческом обличье, с легкостью берущие под свой контроль, как человека, так и мутантов Зоны. Власти после информации о расширении Зоны непременно пошлют военных и медиков для эвакуации жителей города, но если военные не имеют опыта прохождения зоны, то немногие из них смогут добраться до города. Я надеюсь, что у властей хватит ума послать с ними военных сталкеров, находящихся на службе, иначе среди военных жертв не избежать, впору придется самих их спасать. Аномалии, по своей сути представляющие небольшие по размерам очаги гравитации с разными свойствами, не позволят технике военных спасателей без помощи военных сталкеров пробиться к городу.
      Собирался я недолго: рюкзак военного образца со всем необходимым для походов в Зону у меня всегда был собран и находился под рукой. В этот раз я забрал все свои денежные сбережения и документы. Положил их в полиэтиленовый пакет и резинкой крепко перетянул. Оделся в обычную для похода в лес одежду, накинул под куртку легкий бронежилет и направился к двери. В квартире я не хранил никаких компрометирующих меня вещей – ни артефактов, ни оружия. Все нужное для походов в Зону я хранил в тайнике сразу неподалеку за периметром. Я взялся за ручку двери и с тоской оглянулся на свое обжитое жилье. Эту квартиру я купил на деньги, вырученные в Зоне. Ну, что ж, Зона дала, Зона забрала.   
      Спускаясь по лестнице, я наткнулся на соседей с первого этажа. Отец семейства еще совсем молодой мужик возрастом до тридцати лет деловито тащил в руках набитые вещами спортивные сумки. За ним поднималась его красавица жена Влада, крепко держа за руки двух братьев погодков – пяти лет Андрея, моего тезку, и младшего Максима. Видно было невооруженным глазом, что она едва сдерживается, чтобы не расплакаться, зато оба брата выглядели бодрыми на вид и чрезвычайно довольными предстоящими приключениями. Знали бы детишки, какая беда нависла над ними и над всем городом, наверное, так бы не радовались. Я ободряюще похлопал главу семьи по плечу и проскользнул мимо, успев взъерошить вихры братьям. На улице раздался  ужасающий рев, и я почувствовал, как от страха стынет кровь в жилах. Да, к такому, сколько не живешь, не привыкнешь. Детишки взвыли от страха и прижались к матери. Братья, бросая испуганные взгляды на окна подъезда, засеменили за своей мамой наверх. Вот и все, кончилось их детство. Олег, отец семейства, от неожиданности выронил из рук сумки и с мольбой посмотрел на меня.
      - Это кровосос территорию метит, – обронил я. – А вы наверх поднимайтесь и старайтесь не мельтешить у окон. Если твари вас заметят, то так просто не отвяжутся.
      Я спустился на площадку первого этажа к Генке и Глебу. Вид у них был растерянный и испуганный, но ребята держались.
      - Это кто? – спросил Глеб с испуганным видом, переводя округленные от страха глаза то на меня, то на входную дверь.
      Да, проняло наконец-то парня. Генка тоже выглядел не лучшим образом, хотя как-то за бутылкой водки я не раз ему рассказывал, каково это быть в Зоне. Но одно дело слушать страшные рассказы в уютной квартирке за столом с угощениями и совсем другой коленкор присутствовать лично. Я окинул их оценивающим взглядом, стараясь понять, насколько можно будет рассчитывать на них при схватке с монстрами, а в том, что такие схватки будут, я уже не сомневался.
     - Мне в подвал за стволом надо сходить, прикроете? – спросил я и посоветовал: - Вы у самой двери не стойте, если кровосос сможет хорошо уцепиться, то входную дверь он вывернет с корнем.
     Парни синхронно кивнули головами, а я движением руки позвал их за собой на верхний этаж. Мы остановились на площадке между первым и вторым этажом и осторожно выглянули через стекло во двор. Кровосос стоял у соседнего дома, прислонившись плечом к его углу. Ростом как обычно под два метра, бардового цвета едва шевелящиеся отростки щупальцев прикрывают рот. От его огромной фигуры веяло страшной силой. Я прикинул про себя, успею ли я выйти на улицу, открыть дверь в подвал и успеть там скрыться до того момента, как он окажется около меня, а бегают они очень быстро и при охоте имеют крайне неприятную привычку исчезать из поля зрения жертвы, то есть становиться невидимыми. Только ранив кровососа можно его увидеть, так как он начинает экономить энергию, тратя ее на регенерацию тканей, которая проходит очень быстро.
      - Это еще что за образина? – потрясенным голосом произнес Глеб.
      - Это одна из самых опасных тварей зоны, – пояснил я. – При охоте он становится невидимым, так что осторожней с ним.
      - А мы что собираемся воевать с ним? – испуганно спросил Глеб, с которого всю его самонадеянность человека, облеченного властью, после последних событий как водой смыло.
      - Не хотелось бы, но скорей всего придется, – сказал я и пояснил: – Чтобы гарантированно убить кровососа, то нужно застать его первым, чтобы он не успел перейти в режим невидимости. Или хотя бы ранить его, тогда ему будет трудно поддерживать невидимость. Раны у них затягиваются в десятки, а то и сотни раз быстрее, чем у человека. И помните, всем тварям нужно стрелять в голову.
      - Спасибо за лекцию, успокоил, хоть плачь, хоть реви, блин, да что же творится то? – горько усмехнулся Генка. – Дальше то, что будем делать?
      - Я с Глебом в подвал пойду, а ты здесь останься, в крайнем случае, прикроешь,– распорядился я. С Генкой мне, конечно, было бы спокойней в подвал наведаться, все же я его знаю, да только я опасался оставить Глеба одного в подъезде. Какая каша у него сейчас варится в голове, я не знал. Мы из подвала на обратном пути выскочим, а он вдруг возьмет со страху или еще неизвестно отчего, да дверь не даст нам открыть. Нет уж, пусть лучше рядом со мной будет, да и присмотреться мне к нему нужно. Когда прорываться к отделу будем, то я должен знать, что он из себя представляет. Я добавил уже на ходу к двери:
      - И не пали долго по нему, с одного автомата его все равно не убить. Так, хоть внимание его ненадолго отвлечешь от нас.
      - Хорошо, командир, – напряженным голосом ответил Генка.
      О как, меня уже назначили командиром и соответственно повысили в должности. Генка мне все больше и больше нравился своей внутренней собранностью и беспрекословной готовностью к действиям. Будь он сталкером, то я бы, пожалуй, рискнул  взять его в напарники. Такие неприхотливые в быту напарники, всегда готовые к молниеносному действию, всегда ценятся в Зоне. Я остановился у входной двери, ведущей на улицу, и провел с Глебом короткий инструктаж:
      - Короче, выскакиваем на улицу, я открываю ригельный замок и махом скрываемся за дверью. Там двигаешься за моей спиной и выполняешь все мои указания.
      - А не много ли ты берешь на себя, командир? – с вызовом спросил Глеб, и я почувствовал, как внутри у него нарастает бешенство от непонимания всего  непонятного, что внезапно ворвалось в его жизнь и полностью разрушило его привычный распорядок жизни и мировоззрение.
Ага, что-то подобное я и ожидал. Не иначе, у нашего Глеба чувство уязвленного самолюбия проявилось. Видимо, его душа жаждала реванша за пропущенные удары в висок и особенно болезненный в печень. Я, стараясь не делать резких движений, пояснил ему:
- Глеб, Зона пришла к нам. Что там сейчас в подвале, я не знаю.
Глеб, стараясь унять свое раздражение, отвернулся от меня, прочистил горло и произнес почти спокойным голосом:
- Веди, я  с тобой. Хотя, что там может быть, кроме кошек, я не знаю.
Молодец, отметил я про себя, упрямый как осел, а все же старается найти со мной общий язык. В будущем из него получится неплохой сталкер. Видно же, как он ломает свой крутой нрав для общего дела. Хотя, кто сказал, что он захочет стать сталкером? Чтобы стать сталкером, нужно для начала желание, а еще, и это самое главное, почувствовать непреодолимый зов Зоны. Она ведь живая. Любит она, играя, составлять пасьянсы с людьми и мутантами. Она как игрок в компьютерные игры от первого лица смешает всех участников, а потом с наслаждением смотрит, что произойдет дальше. Иногда мне кажется, что она подобна юной богине, совсем недавно обретшей разум и повеление над судьбами людей, а также собственных порождений.
Ощущая поднявшийся адреналин в крови, я выскочил наружу, с бешеной скоростью вставил ключ в отверстие, провернул его, отжал дверь от себя, а потом потянул ее на себя. Первый раз в жизни, не считая походов в Зону, открывшаяся  моему взору темнота подвала так манила и притягивала меня к себе. Я заскочил в открывшийся проем, а следом за мной, буквально едва не сбив меня с ног, ввалился Глеб. Ощутив весомый толчок в спину, я, оцарапав левую ладонь, пролетел вдоль стены по короткой лестнице вниз и застал тот момент, как Глеб защелкнул дверь на замок. Стоя на коленях, и стараясь не вдыхать поднявшуюся пыль от бетонного пола, я вдруг с тоской  подумал, что нечто подобное я уже испытывал в своих похождениях по Зоне. Только вот пыль там частенько бывала радиоактивной, а иногда до того радиоактивной, что дозиметр просто захлебывался от треска и в любой момент мог выйти из строя.
       Глеб в два прыжка преодолел лестницу и помог мне подняться. Я только сейчас осознал, какой неизведанной физической силой обладает этот человек. С другой стороны металлическую дверь потряс чудовищный удар. Мы синхронно вздрогнули от неожиданности и ужаса, охватившего нас.
      - Это что еще такое? – растерянно спросил Глеб, направив в сторону металлической двери короткоствольный автомат.
      - Это кровосос, – пояснил я, с тревогой и страхом прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы.
     На улице у самой двери раздавались характерные звуки, издаваемые при дыхании кровососа, словно в кузне меха сжимаются и разжимаются, подавая воздух в плавильню. Кровосос больше не предпринимал никаких действий, и мы слегка успокоились. Генка автомат не пустил в действие, может оно и к лучшему: не хотелось бы привлекать излишнее внимание раненого кровососа к жителям подъезда. Тогда он озлобится и неизвестно чем все это закончится. Я включил маленький, но чрезвычайно мощный галогеновый фонарик. Посветил в открытые двери, ведущие в две разные стороны подвала, принюхался, прислушался.
     - Что застыл? – с недоумением спросил Глеб.
     -  Тут аномалии могут появиться, – сообщил я ему и терпеливо пояснил: - В Зоне я с ними очень часто сталкивался. Одни в клочья разрывают, другие подбрасывают в воздух, третью током насмерть бьют. Разные они бывают и обладают разными опасными для жизни качествами.
    Глеб озадаченно почесал затылок, видимо решая, верить мне или нет. Потом он вдруг вспомнил:
   - Мы, когда к дому подъезжали, то я краем глаза заметил мерцание какое-то, словно оборванный провод под напряжением по земле катается.
    - Это аномалия «Электра», – пояснил я.  - Бьет током насмерть. Ты кстати никаких звуков не слышишь?
      - Слышу, – оживился Глеб. – Будто чавкает что-то.
      - Это аномалия «Студень». Надеюсь, она расположилась не перед дверью моей стайки.
      Глеб спросил потрясенным голосом:
      - Что будем делать?
     Глеб стал почти ручной, ага, радует, может до отдела я смогу доставить его живым. Я неторопливо двинулся вперед, посматривая на пол, стены, потолок. Та непонятная субстанция, что издалека хлюпала или, со слов Глеба «чавкала», расположилась прямо на бетонном полу за углом. То ли она действительно обладала зачатками разума, то ли просто инстинктивно расположилась в потаенном темном месте, поджидая рассеянного и неопытного к реалиям расширившейся Зоны путника.
      Глеб опасливо покосился на трещины, образовавшиеся в трубах водоснабжения, из которых наружу стала потихоньку вырываться вода. Скорей всего новый ужасный выброс покорежил не только пространство, но и всю инфраструктуру города. Вода плескала на стены тонкими струйками, смешиваясь с грязно-желтыми потоками неизвестной субстанции. Глеб повернулся ко мне:
     - Слушай, как тебя зовут?
     - Для тебя я всегда буду Андрей.
     - Бросай ты свои сталкерские замочки, – Глеб нахмурился, не понимая, как себя вести с непонятным для себя человеком.
       Он вдруг резво проскочил пару метров вперед и хотел поддеть носком ботинка пузырящуюся на бетонном полу субстанцию. Я едва успел его удержать за плечо, иначе от его ботинка, да и ноги ничего бы не осталось. На его недоуменный взгляд я пояснил:
      - Это аномалия, нельзя к ней прикасаться, по своему составу она как кислота, только густая. Прежде чем прикасаться к чему либо, вначале у меня спроси и вообще не выходи вперед меня и запоминай все, что я делаю, тебе этот опыт еще пригодится.
     Глеб с озадаченным видом почесал лоб и ответил:
      - Никак я не могу привыкнуть к новым реалиям. А что, город действительно придется покидать?
      - Придется.
      Глеб, глядя как пузырится под его ногами зеленая субстанция, тяжко вздохнул.
      - А как же жилье, все нажитое, бросать что ли?
      - Придется бросать, - подтвердил я, осторожно обходя аномалию. Я открыл замок своей стайки и вошел внутрь.
      - Ого! – с удивлением протянул Глеб, с интересом наблюдая как я, раскидав кучу автомобильных запчастей, поднял доски пола и достал оттуда предмет, завернутый в холщовый мешок.
       Я развернул ткань и перед изумленными глазами Глеба достал оттуда автомат «Абакан» с прицелом, четыре набитых патронами магазина к нему, один из которых я немедленно вставил в автомат и три гранаты – две РГД-5 и одну Ф-1. Жаль, что гранат к подствольному гранатомету пока не имеется, но ничего, добудем.
- Где ты достал такое сокровище? Он же выпускается малыми партиями! – восхищенно воскликнул он, не сводя глаз с автомата.
- Ага! – засмеялся я. – Значит, ты знаешь, что твой АКС74У эффективен лишь на полигоне?
      - Как же ты оружие в город смог пронести? – изумился Глеб. – И зачем оно тебе?
      - Как раз вот для таких случаев, – пояснил я, засовывая магазины и гранаты в карманы на разгрузке. – Зона ведь не первый раз расширяется, правда она никогда не отхватывала такой огромный кусок.
      Глеб озадаченно почесал щеку и проговорил:
      - Кажется, теперь я на всю жизнь не перестану удивляться. – Он о чем-то на минуту задумался, а потом поделился со мной своим мнением: - Кстати, мой автомат, укороченный, не такое уж плохое оружие, особенно если иметь дело с монстрами. Как- никак, мутантов можно подпустить поближе, чтобы тщательно прицелиться или стрелять в упор.
- Правильно, – не стал спорить я, – только не надо забывать, что они чрезвычайно живучие и быстро регенерируют ткани. Надежный и быстрый способ убить мутанта – стрелять ему в голову.
      Я снял оружие с предохранителя, загнал патрон в патронник и направился к выходу, соображая как без потерь выйти наружу и проникнуть в подъезд. Глеб послушно засеменил за моей спиной. Обходя аномалию, я пояснил ему:
     - Аномалии всякие бывают, и тебе теперь постоянно придется сталкиваться с ними. Увидишь, как будто бы воздух дрожит или струится, или в воздухе небольшой вихрь гоняет мелкий мусор и листву, сразу обходи это место, иначе погибнешь. Обычно мы гайками обкидываем подозрительные места.
     - Как это?
     - К гайке привязываем кусок бинта и кидаем в сторону непонятных мест. Только при этом процессе нужно помнить о многих нюансов, связанных с необычными свойствами разных аномалий. От некоторых аномалий гайки рикошетят со скоростью пули. Я при случае научу вас с Генкой.
      - Я читал об этом, но никогда не думал, что мне придется с этим в жизни сталкиваться, – со вздохом признался Глеб. – Как выходить будем?
     - Сам над этим голову ломаю, - я достал из кармана сотовый телефон, но связь, к моему сожалению, отсутствовала. Я бросил на Глеба многозначительный взгляд. – Похоже, Зона нас плотно накрыла, теперь даже связи нет.
      Глеб выглянул на улицу через крохотное оконце на уровне земли и радостно сообщил:
      - Живем, брат, кровосос потопал по каким-то своим делам.
      Мы поднялись к двери, и на счет три я осторожно выглянул наружу. Кровосос действительно неторопливо удалялся от нашего дома уверенной походка существа, которое находится в естественной среде обитания. Что ему тут нас караулить, если к его услугам весь беззащитный город. Мой взгляд проводил его широкую сутулую спину, а потом я быстро заскочил в подъезд. Следом за мной в подъезд ворвался запыхавшийся от волнения Глеб. Он сразу же взволнованным голосом поведал Генке о наших приключениях.
     - Аномалия там! Слышишь, я конечно раньше к сталкерам с подозрением относился, но теперь для меня Виталий просто кумир!
      Генка кивнул в ответ и, не убирая с лица озабоченное выражение, виновато произнес:
      - Моя семья готова, пора уходить.
      Небольшая группа соседей, что сгруппировались вокруг Генки, возмущенно зароптала:
      - На нас стариков еще можно плюнуть, мы жизнь прожили, а молодые как? – хромоногий пожилой сосед с четвертого этажа шумно вздохнул, и с укором смотрел на нас троих, вооруженных автоматами. Его укоризненные слова можно понять: за спиной Генки стояли, потупив от стыда глаза, его жена и двое маленьких детей.
       - Мы свои семьи забираем, чтобы потом без боязни за их судьбу защищать город, – убитым голосом сказал Генка. Он страдальческим взглядом оглядел небольшую толпу соседей, собравшихся в подъезде, и с тяжким вздохом сказал: - Да не можем мы вас всех забрать! Семьи под защиту отдела доставим, а потом на защиту города пойдем. Вы главное на улицы не выходите, нам нужно дождаться прихода военных.
      Ощущая себя последними подлецами, мы быстро погрузились в машину. Генка лишь подбодрил свою семью:
      - Ничего, ничего, сейчас мы вас доставим в безопасное место, а потом людей будем спасать.
     - Скорость держи невысокую, – посоветовал я. – Не дай бог в спешке при погоне мутантов машина перевернется, тогда шансов на выживание точно не будет.
      Мы обогнули наш дом и выехали на дорогу вдоль панельных пятиэтажек. Впереди с левой стороны от нас за стволами берез, высаженных вдоль улицы, с приглушенным тявканьем носились юркие тени собак. Самая крупная особь из них стояла неподвижно, задрав к небу крупную голову без глаз.
     - Расплодились в последнее время бездомные собаки, – проворчал Генка.
- Это мутанты, – пояснил я, разглядев сквозь начинающийся рассвет знакомые силуэты еще по Зоне отчуждения, – слепые псы.
Глеб покосился на меня, вероятно в его голове появились новые вопросы о реальности, но промолчал, лишь сжал руль побелевшими костяшками пальцев. Генка тоже молчал,  сжимая в руках АКСУ. Следуя моему совету они, вопреки всем своим инструкциям, загнали патрон в патронник и поставили оружие на предохранитель, приготовившись стрелять очередями. Город вышел из человеческой юрисдикции. Предупредительный выстрел в воздух в новых условиях, навязанных нам мутантами, не проходит. С мутантами не договариваются, их убивают, если не хочешь, чтобы они убили тебя.
Я злобно чертыхнулся, только теперь заметив за стволами деревьев убегающий от них человеческий силуэт. Какой-то молодой парень резво уносил от них ноги, но было понятно, что если мутанты возьмутся за него по настоящему, то ему несдобровать. Слепые псы, похоже, были сытые и теперь развлекались, загоняя очередную жертву. На тротуаре позади них застыли в лужах крови два неподвижных и истерзанных человеческих тела. Глеб пересек сплошную линию, и направил машину в сторону стаи и человека. Я опустил окно и стал быстро водить стволом, отсекая короткими очередями снующим мутантов от человека. Гильзы полетели веером в сторону Генки, сидящего рядом с водителем. Некоторые пули попадали в мутантов, некоторые уходили в сторону, но главная цель была достигнута – стая слепых псов бросилась врассыпную. Глеб закричал, подзывая парня к нам. Тот изменил вектор движения и побежал к нам. Глеб развернул машину передом к дороге и стал поджидать парня. Генка выскочил из машины и открыл огонь, упираясь локтями в корпус, а я стрелял из окна машины. Я старался экономить патроны, помня, что боеприпасов у нас не так-то уж и много. Мутантов нужно бить большой командой и наверняка, иначе они, пользуясь своей феноменальной регенерацией, очень быстро восстановят и излечат свои ткани.
Парень заскочил в машину со стороны семьи Генки, и сразу стало невыносимо тесно. Я скрипнул зубами: при новой стычке мне будет тяжело вести прицельный огонь.
Спасенный нами парень шумно выдохнул:
- Ходу отсюда подальше убраться!
Глеб, помня мои наставления, с редчайшим хладнокровием неторопливо тронулся с места, озабоченно поглядывая в заднее зеркальце.
- Что вы телитесь! Быстрее надо! – не унимался наш новый попутчик.
- Нельзя быстро, – осадил я его. – Зона пришла к нам. Если попадем в аномалию, то нам не поздоровится.
Парень с растерянным видом похлопал ресницами, открыл рот, явно намереваясь что-то сказать, но наткнулся на мой сосредоточенный взгляд и благоразумно промолчал. Генка повернулся к своей жене и двум сыновьям погодкам – одному шесть, второму семь. Надо признать, парни держались молодцом. Когда мы их забирали, то вид у них был еще тот – оба сонные,  светлые волосы на кудрявых головах взъерошенные и вид донельзя растерянный. После той стрельбы, что мы устроили с их папкой, глаза у парней заблестели, и вид у них стал очень воинственный. Старший сын Генки – Пашка положил руку на колено младшего брата, который сидел на коленях мамы и ободряюще сжал его ладонь. Они переглянулись и их горящие любопытством глазки уставились на мой автомат. Ага, все понятно. Наверное, уже размечтались, как друзьям своим будут с гордостью рассказывать о своем геройском папке. Их детские умишки еще не осознали надвинувшуюся на весь город беду. Для них все происходящие на их глазах трагические события являются всего лишь первоклассным приключением, о котором в их возрасте можно только сладостно мечтать. Очень жаль, что им скоро придется повзрослеть. 
Я ободряюще кивнул Генке, его жене Вале, получил в ответ их благодарные взгляды и погладил младшенького по голове, а старшего Пашку прижал к себе. Я очень четко осознавал, как детям нужно наше присутствие духа и уверенность в себе. Дети должны знать, что взрослые защитят и позаботятся о них. Валя наклонилась вперед и ласкающим движением ладонью прикоснулась к плечу мужа. Генка вновь обернулся, и я заметил, как он усилием воли заставил расслабиться мимику лица, отгоняя морщинки тревоги и сильнейшей озабоченности. 
Глеб сбросил скорость и потрясенно прошептал:
- Смотрите, парни.
Все синхронно повернули головы в сторону, куда показывал Глеб. Валя сразу же притянула головы своих сорванцов к груди, закрыв им обзор видимости. Все-таки не зря утверждают, что женщина – это залог сохранения рода человеческого. Твари устрашающего вида не меньше пяти пожирали безжизненные человеческие тела, распростершиеся на асфальте.
- Эти выглядят гораздо больше, чем те, что гнались за мной, – пролепетал спасенный нами парень. Он перегнулся через Валю с младшеньким Колькой, вихрастым Пашкой и вдруг, вперив в меня твердый взгляд, потребовал:
- Дайте мне пистолет!
Я с недоумением воззрился на него, а Глеб, успевая рулить одной рукой, раскрыл кобуру на своем поясе, достал ПМ и, не оглядываясь, через плечо протянул оружие незнакомцу.
Тот торопливо схватил пистолет, толкнув Валю в плечо, чем вызвал ее возмущенный взгляд. Коротко буркнув «извините», он выщелкнул обойму, в которой тусклым светом блестели восемь патронов и попросил:
- Дай запасную обойму.
Глеб, искоса поглядывая, как мутанты пожирают трупы людей, прибавил скорость. А нам осталось лишь наблюдать, как широкие пасти мутантов вгрызаются в распахнутое чрево людей. Я с тоской посмотрел на знакомые еще по похождениям в Зоне мощные тела псевдособак. Одна из них подняла голову и проводила взглядом нашу удаляющуюся машину, словно запоминая. Наши силуэты за стеклом она воспринимала как будущие жертвы. От ее мощного тела несло угрозой, широкие лапы заканчивались огромными когтями, способными нанести смертельную рану. Кем она была до мутации, я не знаю, наверное, волком. С ее пасти обильно капала кровь.


ГЛАВА 2

ОТДЕЛ

Мы подрулили к отделу и, не заметив поблизости мутантов, быстро проскочили внутрь здания. Там Глеб забрал у спасенного нами парня свой пистолет. В отделе уже находилось множество гражданского народу с детьми и без них и, естественно, стоял дикий шум и гам. Некоторые из них сидели на скамьях в коридоре, другие с растерянным видом прохаживалась вдоль стен. Особняком сидела небольшая группа вооруженных сталкеров. Теперь им не нужно было утаивать свое оружие. Ворвавшаяся в город Зона поменяла законы и приоритеты. Генка поместил свою семью в уголок на скамейке и сразу же скрылся в кабинете начальника отдела. Через пару минут он выглянул оттуда и поманил меня рукой к себе.
Я несколько растерянно покосился на свой автомат, вздохнул, размышляя над тем вопросом, как начальник отдела полиции отнесется к вооруженному человеку, у которого нет разрешения на ношение оружия, и направился к дверям кабинета. Генка подмигнул мне, дружески похлопал по плечу и посторонился, пропуская меня внутрь. Там он, не слова не говоря, встал у стены. Начальник отдела крупный мужчина в расстегнутом кителе и без фуражки, выглядел чрезвычайно озабоченным. Увидев меня, он шумно выдохнул, провел рукой по коротким волосам с едва пробивающейся сединой и предложил мне:
- Присаживайся, сталкер. Подполковник Гордеев.
Ну, что ж, начало хорошее и вполне меня устраивает. Я прошел к столу, пожал протянутую им руку, и уселся на стул, внимательно глядя на него. Он с любопытством оглядел меня с ног до головы и произнес:
- Положение, сталкер, тяжелое, да ты и сам лучше меня знаешь.
- Откуда мне знать? – я уклончиво пожал плечами.
- Ладно, некогда нам пикироваться, да и ты не на допросе находишься. Чтоб ты сразу уяснил, я всех сталкеров в городе всегда на учете держал, да только никогда ни одному никаких неприятностей не делал, если конечно они в городе себя тихо вели. Как чувствовал, что ваша помощь пригодится.
Я кивнул, подтверждая его слова, а он продолжил:
- Я надеюсь, что областное руководство проявит мудрость и привлечет сталкеров для участия в эвакуации населения города и материальных ценностей. Если они направят к нам на помощь колонну МЧС и военных, то они без участия сталкеров пройдут с большими потерями. Как только Зона поглотила город и его окрестности, то я послал своих ребят по адресам, где проживают сталкеры. Будем совместно защищать город от мутантов. Теперь о тебе. Твой друг, – он кивнул на Генку и показал ему, чтобы тот тоже присел рядом со мной на стул, - очень хорошо о тебе отзывался и у меня есть к тебе просьба. В семнадцати километрах от города раньше находился периметр и блокпост с сорока военными перед границей старой Зоны. По моим данным они находятся все еще там, а нужны здесь в городе. Связи с ними нет, как будто купол какой-то над городом раскрылся и глушит ее.
Теперь мои подозрения подтвердились, ведь недаром же Генка позвал меня единственного в кабинет начальника, несмотря на тот факт, что в коридоре я заметил более тридцати сталкеров. Почти все они для меня были незнакомые, да только сталкер видит и чувствует коллегу издалека, пусть, даже если тот будет одет в цивильном костюме. Я подумал, а почему бы нет?  Если я сейчас помогу начальнику отдела полиции, то в будущем дружба с таким человеком принесет мне неплохие дивиденды, да и население города действительно нужно спасать.
- Город и его окрестности кишат мутантами, и мне одному будет очень трудно пробраться на блокпост, – я нахмурил брови, уже начав соображать, каким маршрутом будет легче пройти к заданной цели. – Да и кто мне поверит. Пришел какой-то неизвестный малый и требует без приказа оставить пост.
- Мне каждый боец тут нужен! – разволновался подполковник, с досадой хлопнув ладонью по столу. – Население города нужно спасать, а военных частей тут поблизости нет! Еще раз подумай хорошенько и если не сможешь пройти один, то я, конечно, дам тебе кого-нибудь в помощь. Кроме того, несколько  сталкеров будут посланы на другие блокпосты вдоль периметра Зоны. Нам любой ценой нужно будет собрать здесь всех военных с блокпостов и продержаться до подхода помощи. Вот тебе документ за моей подписью, вручишь его начальнику блокпоста. Он мой хороший знакомый и должен откликнуться. Когда еще связь была, то я с ним разговаривал на эту тему.
Я озадаченно почесал затылок, погладил пальцами подбородок и, осознавая его правоту, сказал:
- Хорошо, я пройду до блокпоста один. Ничего, ничего, кустами да буераками как-нибудь уж проскочу! Боеприпасов только подкиньте.
- Спасибо, сталкер! – с облегчением вздохнул подполковник. Он порывисто встал, протянул для рукопожатия широкую ладонь и сказал: - У меня дел срочных уйма накопилась, поэтому все твои дела будет решать старший сержант Симченко.
Мы с Генкой Симченко вышли вместе с начальником отдела из его кабинета, где он сразу же был окружен галдящей толпой гражданских лиц и приступил к решению неотложных дел. Я с сочувствием присвистнул и поспешил за Генкой, который широкими шагами удалялся от меня по коридору. Я догнал его и, шагая за его спиной, сообщил ему:
- Пара магазинов у меня есть. Вы еще один подкиньте, ну и патронов хотя бы на три магазина.
- Выдадим, сколько ты сказал, а больше дежурный и не даст: патронов нужно будет очень много, чтобы отбиваться от мутантов, - шепнул мне Генка, когда мы уже почти поравнялись с комнатой для хранения оружия. Там несколько полицейских получали автоматы, боеприпасы к ним и, получив все искомое, начинали торопливо и деловито снаряжать магазины. Когда дошла наша очередь, Генка сказал в окно:
- Валера, выдай ему пустой магазин под автомат и патронов на три магазина, – наткнувшись на недоуменный взгляд капитана, он пояснил: - Приказ начальника отдела.
Капитан застыл на несколько секунд, осмысливая происходящее, потом выдал мне боеприпасы и, не удержавшись, прокомментировал:
- Первый раз за годы службы выдаю боеприпасы гражданскому человеку, – он заметил приклад автомата, который виднелся за моим плечом и с укором добавил: - Кроме того, он еще вооружен.
- Он на блокпост пойдет к военным, – пояснил ему Генка.
- Гранаты дадите? – спросил я на всякий случай.
- Гранат не дадим, самим не хватает, – буркнул капитан, бросив на меня недовольный взгляд.
Я снарядил патронами свой магазин, который опустошил по дороге в отдел, когда мы стреляли по мутантам, потом снарядил магазин, который мне выдал капитан. Все, я готов к выполнению задачи. Генка сунул мне в руки непромокаемый пакет и пояснил:
- Здесь обращение городского военного комиссара и начальника отдела полиции. Но я не совсем уверен, послушаются ли военные c блокпоста, ведь они подчиняются своему непосредственному командованию. 
- Раз в городе связи нет, значит и блокпост без связи, – рассудил я. – Они там, наверное, вообще не понимают, что происходит.
Генка развел руками, действительно, что тут гадать на кофейной гуще, если нет полной информации. Потом он поманил меня за собой и зашагал к выходу, по пути сообщив:
- Мы по городу поедем и тебя к окраине добросим. Дальше до блокпоста тебе придется добираться одному.
- Я согласен, - нехотя произнес я, хотя меня терзали смутные сомнения. Зона совершила скачок, откусив кусок земли к своей аномальной территории по ширине не меньше двадцати пяти километров, а если посчитать территорию в квадратных километрах, то получится очень много. Я приотстал от своего спешащего товарища, а он обернулся и бросил:
- Ну, что еще? Спешить надо!
- Гена, ты понимаешь, что по городу теперь нельзя просто так разъезжать? Это теперь нечеловеческое жилье и непригодное для человека место. Ничем, даже напалмом, эту заразу не вычистишь!
Генка резко остановился, и я почти уткнулся в его плечо.
- Чего ты хочешь?
Я глотнул воздуха, а потом твердым голосом сказал:
- Я просто хочу, чтобы для тебя наконец-то дошло, что то, о чем я тебе рассказывал за бутылкой водки, когда ободранный и израненный я возвращался из Зоны, что эта реальность и она пришла в наши дома. Она накрыла город, и он теперь пропал и не существует сил, которые могут противостоять расширению Зоны и спасению города. Город теперь ждет запустение и смерть большинства его жителей. Совсем скоро здесь будут полностью хозяйничать твари Зоны.
Генка остановился и тоскливым взглядом обвел шумную толпу гражданских лиц. Настроение людей плавно изменялось. Ими резко овладевала непреодолимой волной паника при возникновении далекой стрельбы, а то вдруг внезапно возникало возбуждение от новых невероятных слухов, что проникали в отдел полиции с новоприбывшими. Постепенно люди, вывезенные в относительно безопасное место, стали впадать в полную прострацию.
- Так что нам теперь делать?
- Прежде всего, успокоиться и перестать носиться по отделу, городу. Ты понял меня или нет?
- Нет, – ответил Генка.
Я видел, что он честно пытался осмыслить мои слова, но ему просто не хватало моего опыта, чтобы до конца понять, какая страшная беда навалилась на город. Я на секунду мучительно зажмурился, пытаясь найти какие-то слова, которые могли бы напугать его до смерти, чтобы он наконец-то осознал, что, даже находясь в отделе, можно напороться на внезапно возникшую аномалию. Я с досадой отдернул его руку, когда он попытался взять меня за рукав куртки и с удивлением воззрился на незнакомую девушку, которая настойчиво теребила меня за руку.
- Вы, кажется, на блокпост собираетесь?
- Откуда вы знаете? – спросил я, с интересом и некоторой долей недоумения разглядывая ее.
Девушка была облачена в армейский комбинезон защитного цвета. Короткие темные волосы туго стянуты резинкой у затылка. Узкое чрезвычайно симпатичное смуглое лицо показалось мне знакомым, хотя, кто его знает, может я и ошибаюсь. Она мне очень понравилась, сердце екнуло от предчувствия приятных перемен в моей жизни. Кажется, я встретил ту девушку, которую я пытался найти всю жизнь и наконец-то нашел. Совсем еще молоденькая девушка, наверное, ей лет двадцать, двадцать пять, с первого взгляда и не поймешь, каков ее возраст. 
- Товарищ ваш сказал, – пояснила она и стала, волнуясь, ждать моего ответа. Видимо очень нужно было ей туда попасть, и она боялась, что я ей отвечу отказом. А я и не собирался ей отказывать, лишь только боялся, что она поймет, как она мне понравилась. Я оглядел гомонящую толпу в коридоре, выигрывая время, чтобы справиться с охватившим меня волнением. Уж очень я боялся, что у меня просядет голос от охвативших чувств, когда я начну ей отвечать.
- Вам туда зачем? – спросил я.
- Батя мой там начальник блокпоста, – пояснила она. – А больше у меня в этом мире никого ближе нет.
Я прислонился плечом к стене и задумался, игнорируя нетерпеливое покашливание Генки. Как человек она мне нравилась, как попутчица она мне совершенно была не нужна. Я привык ходить в Зону с проверенными людьми, а с этой неопытной девушкой я, скорее всего, только намаюсь.
- Оружие есть? В Зоне раньше была? –  строго спросил я, неожиданно перейдя с ней на «ты».
- Оружия у меня нет, и в Зоне я тоже не была, – она опять разволновалась, видимо опасаясь, что я ее не возьму с собой.
Я придирчиво оглядел ее ладную фигурку и решил, что она вряд ли будет мне помехой в рейде. Все-таки она дочь военного и вряд ли родитель баловал ее. Тем более она не упомянула о маме. Одинокие папы воспитывают своих дочерей в строгости. Я заметил за ее плечами лямки военного мешка, короче, девчонка к рейду готова.
- До блокпоста семнадцать километров новой Зоны. Как мы пройдем эти места, одному демону Зоны известны. В любом случае, слушаться меня беспрекословно, иначе погибнешь. Лично мне гораздо спокойнее пройти до блокпоста в гордом одиночестве и, во всяком случае, без тебя. Ясно?
- Я согласна, – просто сказала она.
Я повернулся к изнывающему от нетерпения Генке и посоветовал ему:
- Если хотите выжить, то выбирайтесь в город всегда в сопровождении сталкера. Он предостережет вас от бед, а потом, если останетесь в живых, может, и сами будете понимать как вести себя в Зоне.
- Да понял я, понял! – Генка чуть ли не пританцовывал от охватившего его нетерпения. – Поехали скорей!
- Сталкера с собой возьмите, – напомнил я ему. – Как вы будете без меня возвращаться назад?
Генка сорвался с места и широкими шагами направился к группе сталкеров. Они в отличие от остального гражданского населения вели себя сдержанно, лишь только тихо о чем-то переговаривались, внимательно наблюдая за галдящей толпой гражданских лиц, и изредка вставали по двое трое, чтобы выйти на улицу и покурить. Генка подошел к их обособленной группе вплотную оглядел их сосредоточенные лица и сообщил:
- Парни, мы на машине в город собираемся, людей надо спасать. Нам нужен один сталкер проводник по городу.
- А что, Андрей, вам не подходит? – совсем еще молодой парень кивнул в мою сторону. Конечно же, они видели, как мы с Генкой в коридоре общались. Я приветливо кивнул сталкеру: ведь мы с ним уже не раз пересекались в Зоне. Больше того, я был осведомлен, что первый выход за периметр он совершил, когда ему еще и двадцати лет не было. Удача и природные способности помогали ему выжить в Зоне на протяжение уже больше двух с половиной лет. В среде сталкеров он заслужил прозвище Паша-интернет. Была у него такая особенность не расставаться с ноутбуком нигде и никогда. Продвинутый он во всех отношениях человек.
Генка бросил в сторону меня и девушки короткий взгляд и пояснил Паше:
- Мы довезем их до определенного места, а дальше они пойдут своей дорогой.   
- Я с вами поеду, – коротко бросил Паша. Он неторопливо поднялся с места и направился к нам. Обрадованный таким быстрым решения дела, Генка рванул с места в оборот и в два счета оказался рядом со мной и девушкой.
- Парнишка какой-то сопровождать нас согласился, – обрадованным голосом сообщил он нам.
- Этот парень опытный сталкер, можешь на него надеяться, – я сдержанно похвалил Генкин выбор.
Генка кивнул мне, оглянулся, увидел, как Паша неторопливо приближается к нам и укоризненно сказал ему: 
- Парень, быстрее надо, город мутантами полон. Людей надо спасать.
Паша, не прибавляя хода, подошел к нам, скользнул взглядом по девушке, терпеливо ожидающей, когда мы решим все дела и отправимся в путь. Оценив ее выдержку, он в награду послал ей ободряющую улыбку, потом пожал мою протянутую для приветствия ладонь и, лишь потом, обратился к Генке:
- Зона поглотила город. Теперь, если не хочешь погибнуть сам и подвести товарищей, нужно сверять каждый свой шаг, научиться различать природу каждого звука, искажению воздуха. – Паша внимательно посмотрел на гомонящую толпу и страдальчески изрек: - Ох, и намучаемся мы с ними!
- Ох, и этот тоже самое заладил, – Генка горестно поднял глаза к потолку. – Вы, что, сговорились что ли?
Мы все же в темпе погрузились в машину. Глеб привычно занял место за рулем. Паша, проведя с ним короткий инструктаж, и довольный результатом, расположился рядом с ним. Рассвет сменился утром, но улицы были пустынны, лишь в окнах домов виднелись испуганные и озадаченные лица. Жители города постепенно привыкали к новой реальности. Где-то за домами раздавался голос, усиленный динамиком. Я знал, что начальник отдела, посовещавшись с администрацией города, выслал на улицу машину, чтобы оповестить жителей города о том, что они не брошены на произвол судьбы. Скоро в этом городе передвижения на машинах канут в прошлое. Аномальная энергия Зоны выйдет на поверхность, став рассадником аномалий.
Наша машина медленно катила по асфальту, а мы с Пашей напряженно всматривались на дорогу впереди. Паша вдруг крикнул:
-  Стой!
Глеб, вздрогнув от неожиданности, резко нажал на тормоз. Мы все качнулись вперед и едва не разбили носы. Поймав недоуменный взгляд Глеба, Паша приподнял ладонь, призывая к спокойствию, и, больше не говоря ни слова, вышел из машины. Озадаченный его поведением, народ потянулся за ним. Я уже догадывался, что послужило причиной резкой остановки, и потому занял место у машины в охранение, со всем вниманием оглядываясь по сторонам. Девушка присоединилась ко мне. Твари Зоны обладали способностью бросаться на свою добычу с места со спринтерской скоростью. Чем быстрее обнаружишь мутанта, тем больше  шансов остаться в живых или хотя бы отделаться небольшим ранением. Поэтому я крутил головой, бросая по сторонам быстрые взгляды. Наверняка глазастый и опытный сталкер засек впереди машины аномалию, и я даже догадывался какую. Я хотел, чтобы Паша под моим прикрытием хоть чему-то научил наших неопытных спутников. 
Паша закинул на плечо дробовик и медленным шагом стал продвигаться вперед, его ладонь опустилась в карман и выудила оттуда гайку с потемневшим от постоянного пользования бинтом. В паре метров от него и застывших рядом с ним спутником, над асфальтом кружился маленький пылевой вихрь. Паша протянул руку по направлению к нему и спросил:
- Видите?
- Видим, – Глеб, и Генка в унисон закивали головами. 
- Здесь расположилась аномалия и во всем  мире не существует оружия, которое может как-то повредить ее или даже сдвинуть с места. Аномалия – это цветок, корни и клубень которого глубоко под землей. Земля пропитана сгустками непонятной субстанции, которая излучает аномальную энергию. Обнаружить аномалию можно лишь по искажению воздуха или сверяясь с детектором аномалий. Если рядом с вами не будет опытного сталкера и вы сомневаетесь по поводу безопасного прохода, то для определения места аномалии можно воспользоваться гайкой, с привязанным к ней бинтом, – Паша очень серьезно и внимательно посмотрел на своих спутников, проверяя воздействие своих слов. – Гайку нужно кидать под определенным углом, иначе она прилетит обратно и точно в лоб. Я вам сейчас покажу.
Паша сделал неуловимое движение ладонью и пальцами и гайка, словно живая, полетела вперед. Ее полет по прямой линии вдруг прервался, словно она стала огибать какое-то препятствие, и она плавно, нарушая все законы физики, заскользила вбок. Паша резким движением рванул бинт на себя,  в то время как воздух впереди них вдруг резко сжался, пошел волнами и вдруг ринулся на них плотной стеной, едва не сбив людей с ног. Спутники Паши испуганно отпрянули, а он повернулся к ним и пояснил:
- Если человек или животное попадет в центр аномалии, то она его разорвет на части.
- А если бы мы туда на машине въехали? – поинтересовался Глеб.
- Хороший вопрос, – Паша на несколько секунд задумался. – Я никогда не ездил на машине по Зоне и потому мне трудно ответить. Хотя, все зависит от мощи, которую накопила аномалия. Чем дольше ее не трогают, тем она мощнее разряжается, попутно создавая артефакты. Думаю, с весом машины аномалия легко справится.
С другой стороны дома, что находился слева от нас, в утренней тишине оглушительно грохнул выстрел из охотничьего ружья. Потом далеко по окрестностям раздался крик торжества, который тут же сменился недоуменным возгласом. Я переглянулся с Пашей и мы, захлопнув дверцы машины, всей компанией направились во двор дома. Дом был старый, еще сталинской постройки, но за счет толстых стен казался вечным и непоколебимым и, казалось, нависал над улицей темной громадой пяти этажей. 
Осторожно выглянув из-за угла, мы с Пашей только и смогли раздосадовано крякнуть. Во дворе дома, лавируя между кустами и легковушками, носился громадный кровосос.  Пользуясь своей природной маскировкой, он практически был не различим. Естественно, он сразу обнаружил наше присутствие и ринулся к нам. Похоже, кто-то все-таки удачно зарядил в него картечью, иначе нам бы пришлось очень туго. Мы стали отступать к машине. Пока вся наша компания в оцепенении уставилась на него, мы с Пашей в два ствола открыли по нему стрельбу. Кровосос, получив несколько пуль в грудь, завизжал от боли, махнул широкой когтистой лапой и с огромной силой ударил по корпусу машины. От его мощного удара на корпусе появилась глубокая вмятина, и он сразу же стал хорошо различим, но потом куда-то пропал из виду, скрывшись за высокими кустами сирени. С балкона второго этажа, что нависал над нами, вновь жахнули из двух стволов. Раздался оглушительный рев раненого мутанта, от которого даже у меня более привычного к таким вещам застыла от ужаса кровь. Я выскочил на асфальт перед подъездом и обнаружил на балконе плотного пожилого мужика с двустволкой. Он как раз деловито перезаряжал двустволку, успевая бросать быстрые взгляды во двор. Для него с высоты балкона весь двор был как на ладони. Был он собран, деловит и, кажется, появление в городе монстров его совершенно не испугало, а лишь озадачило. 
- Эй, дядя! – Генка задрал голову, с интересом разглядывая незнакомца. – В подъезд нас запусти!
Мужик кивнул своей головой, увенчанной приличной шевелюрой, и скрылся из нашего вида. После пиканья домофона мы быстро проскользнули в подъезд, причем я заходил последним, пятясь к подъезду спиной и поводя из стороны в сторону автоматом. Честно говоря, сердце от страха сжалось.
Мы втиснулись всей компанией в прихожую квартиры, и Паша жестом показал нашей компании, чтобы они оставались на месте, а сам с хозяином квартиры направился к открытой двери балкона. Несмотря на указание Паши оставаться на месте, вся группа потянулась за ними, с любопытством вытянув шеи к открывшемуся из окна виду. Паша хотел призвать их к порядку, но хозяин квартиры обреченно махнул рукой:
- Да ладно уж, пускай тоже посмотрят, что на улице творится. 
Мы оглядели пустынный двор и не обнаружили присутствие кровососа, наверное, ушел раны зализывать. У них ведь регенерация тела происходит, как говорится, будь здоров. Пройдет пару часов, и он будет как новенький, несмотря на то, что получил заряд картечи и несколько пулевых ранений. А если еще по пути в убежище перекусит каким-нибудь путником, возвращающимся с ночной смены, то ему и полчаса хватит для полного излечения.
Между тем дядька, расправив широкие плечи, с гордостью стал рассказывать о своей охоте. Был он пожилой, но все еще довольно таки кряжистый. От его мощной фигуры веяло силой и спокойствием. Такое впечатление, что он еще не осознал, что появление на улицах мутантов не временное явление и теперь город стал вотчиной Зоны. 
- Я ведь охотник, – зачастил дядька, – проснулся от какого-то странного шума. Выглянул в окно, а там этот монстр со щупальцами у рта бегает. Я конечно к сейфу с ружьем побежал, не у каждого ведь такой трофей будет! Зарядил ружье и шарахнул по нему и попал, а ему хоть бы что, завизжал лишь и вдруг пропал из виду, словно шапку невидимку надел. Пока он носился по двору, я еще пару раз его зацепил. – Все еще находясь в возбужденном состоянии, он пригляделся к нашим лицам и с тревогой спросил: - А вы чего такие смурые?
Мы переглянулись с Пашей, и он взглядом дал мне понять, чтобы я сам все объяснил дядьке. Все же я буду постарше Паши, и моим словам больше поверят. Я вздохнул, выдержал паузу, чтобы до дядьки наконец-то дошла вся серьезность ситуации.
- Зона расширилась, – медленно произнес я, внимательно вглядываясь в его лицо. – Прежней жизни и прежнего города уже не будет. Через два месяца город ожидает запустение.
- Что так? – кустистые брови дядьки неудержимо поползли вверх от охватившего его удивления. 
- Ждем эвакуационного отряда, – подключился Генка, – а пока город будем оборонять от мутантов своими силами.
Дядька с недоверчивым видом обвел наши лица, до конца надеясь, что мы сейчас рассмеемся и скажем ему, что мы его разыграли, да только Зона сама предъявила ему и всем нам неопровержимые доказательства. Во дворе дома раздался какой-то гул, казалось, идущий из глубин земли. Мы вновь повернулись к окну, с тревогой оглядывая кусты, деревья, массу машин, припаркованных вдоль тротуара. Гул нарастал, а потом массу земли с силой, словно от глубинного взрыва, подбросило вверх. Вместе с землей на поверхность, облепив близко стоящие машины, вырвалась какая-то темно-зеленая слизь. Она облепила корпуса машин, раздалось шипение, и металл стал вспучиваться, растекаясь как от воздействия сильной кислоты. Из чрева земли стала подниматься масса слизи. Она растекалась по асфальту, расплавляя шины, и машины сразу же просели. По поверхности темно-зеленой массы надулись пузыри, некоторые из них стали лопаться, издавая квакающие звуки. Небольшая яблонька, оказавшаяся на пути массы, тут же повалилась на асфальт. Аномалия остановила свое продвижение, и часть ствола, веток просто растворилась в ней. 
- Здравствуй, аномалия студень, – Паша с печалью и как-то обреченно смотрел на установившую свои границы аномалию. Он обернулся к нам и произнес: - Теперь всем все понятно?
- Что же нам теперь делать? – дядька не на шутку встревожился.
- Переговорить с соседями, держать с ними постоянную связь, на улицу выходить только под защитой оружия и только до ближайшего магазина, – я загибал пальцы и перечислял все их дальнейшие действия короткими фразами словно командир, отдающий приказы своим подчиненным. Я надеялся, что он так сильнее осознает опасность, нависшую над городом.
- Думаешь, магазины будут работать? – скептически хмыкнула девушка. – Судя по тому, что я уже видела, продавцов в магазин придется развозить на броневике, да еще под вооруженной охраной.
Я почесал переносицу и честно сообщил:
- Наверное, над всеми продовольственными точками выставят охрану.
- Я так понимаю, что все значимые объекты мы возьмем под охрану, – поддержал меня Глеб.
- Если сил и средств будет достаточно, - не преминула прокомментировать его слова моя попутчица. Она поймала мой изучающий взгляд и вдруг представилась: - Верой меня зовут.
- Очень приятно, Андрей, – сказал я, в то время как остальной народ просто кивнул. Вера была для них проходной фигурой. Они и раньше не были с ней знакомы, а после того, как она изъявила желание пробираться со мной на блокпост, то вариант их дальнейшей встречи в будущем почти вообще был нереален. Город должен был эвакуироваться, а Вера наоборот собиралась уходить в противоположную сторону.
- А вот и карусель заявилась, – сказал Паша с угрюмым удовлетворением.
- Какая карусель? – мы не заметили, как за нашими спинами появился мальчишка лет семи. Вид он имел заспанный и удивленный. Еще бы, проснуться и обнаружить дома массу какого-то незнакомого народу. 
- Это внучок мой, – предсказуемо пояснил дядька. – Погостить ко мне наведался с ночевкой. – Он прижал к себе внука и с удивлением воззрился на Пашу: - Где ты говоришь карусель?
Паша, не проронив ни звука, протянул руку, указывая на расположившуюся внизу аномалию. Воздух над ней ощутимо трепетал, струился волнами вдоль земли. С одной стороны от нее вдруг появился какой-то пылевой вихрь. Он с легкостью разметал края темно-зеленой массы, заставив ее потесниться. Куски слизи вновь полетели по сторонам, а вихрь, больше не тревожа соседствующую рядом с ним аномалию, подхватил с земли мелкие веточки и листья и закрутил их внутри пылевого ствола по спирали.
- Вот этот вихрь и есть аномалия карусель, – пояснил Паша притихшей от увиденного зрелища группе. Он внимательно оглядел своих спутников, как-то уж больно печально и с безнадежностью вздохнул и добавил: - Вы запоминайте все, что я вам скажу или вам Андрей скажет, вам эти знания пригодятся. Они добыты большой кровью погибших сталкеров.
Между тем Карусель не успокоилась на достигнутом результате. Напрягая свои гравитационные силы, аномалия потянула на себя ствол яблони. Вытянула его весь в свою воронку, неторопливо стала раскручивать, постепенно увеличивая скорость так, что ствол дерева вместе с ветвями и остатками листвы почти слился перед нашими глазами во вращении. Раздался треск, и ствол дерева разлетелся во все стороны на мелкие кусочки. 
- То же самое будет с человеком, если аномалия втянет его в себя, – пояснил Паша сгрудившимся вокруг него людям.
Нам нужно двигаться. Надеюсь, что наша машина не пострадала.
Пожав руку дядьке, мы направились к выходу. Тот на секунду замешкался, с сомнением глядя в наши спины, и вдруг попросил:
- Может, внучка моего подбросите к родителям? Они там, наверное, места себе не находят от беспокойства.
- Подбросим, отец, – Глеб вдруг вернулся назад, взял мальчика за руку, присел и, глядя тому в глаза, ласково сказал: - Можешь на нас рассчитывать. Доставим мы тебя к папке  и мамке. – Он перехватил мой заинтересованный взгляд и пояснил: - У меня три дочери сидят по лавкам, ничего не могу с собой сделать, как увижу детей, то становлюсь мягче пластилина.
Не ожидал я от Глеба проявление таких нежных чувств в отношении детей. С виду сухарь сухарем, не способный на проявление элементарных чувств.
Бросая быстрые взгляды по сторонам, мы подошли к машине, а я никак не мог отделаться от ощущения, что я со своей прекрасной попутчицей должен покинуть ставшую мне родной компанию и продвигаться дальше пешим ходом. Генка, испустив вздох облегчения, опустился на мягкое сидение, как будто нахождение в машине давало ему полную безопасность. Глеб тоже выглядел более спокойным, видно салон машины для него стал, словно мирок прежней защищенной жизни. Паша, конечно же, первый уловил перемену в моем настроении. Он не торопился залезть в казавшийся уютным салон машины.
- Ну, говори, – Паша протянул руку для прощального пожатия. – Покидаешь нас? Я так и знал, что ты вскоре нас покинешь. Настоящий сталкер действует в одиночку или в паре с надежным другом. Знаешь, я бы с удовольствием ушел с тобой. Да только в первый раз в жизни я не могу ставить свои интересы выше общественных интересов.
Я протянул ему руку, чувствуя за своей спиной присутствие той единственной девчонки, при нахождении рядом с которой, я начинал волноваться и совершать необъяснимые поступки:
- Пока сталкер.
- Пока сталкер.
Машина медленно покатила вперед, а я повернулся к своей спутнице. Испытывая волнение, на секунду больше, чем требовалось, задержал свой взгляд на прекрасном овале ее лица. Вера почувствовала мой взгляд, повернулась ко мне, нахмурилась и спросила:
- Что?
Я поспешно отвел свой взгляд и оставил ее вопрос без ответа, а Вера достала из кармашка маленькое зеркальце и стала внимательно изучать свое лицо.
 Воспользовавшись моментом, я задержал свой взгляд на тонких чертах ее смуглого лица. Я сделал над собой усилие и повернулся в сторону, сделав вид, что меня там что-то заинтересовало. Девушка, кажется, не догадывалась о моих нежных чувствах, появившихся к ней. Может так будет и лучше: Зона часто любит играть на чувствах своих подопечных, создавая противоречия. Если заметит двух непримиримых врагов, то обязательно попытается создать условия, чтобы они неожиданно встретились лицом к лицу и столкнулись лбами. Увидит двух надежных друзей, пиши, пропало: обязательно проверит их дружбу на самопожертвование. А если уж, к ее глубочайшему удивлению, между парнем и девчонкой проскользнет искра любви, согласитесь, для нее это уж совсем неординарный случай, требующий вмешательства. Зона, пока вдоволь не наиграется, никогда не оставит без внимания своих подопечных, если только не найдет для себя новую игрушку.
Девушка неожиданно и скромно улыбнулась и произнесла:
- Собираемся пробиваться к блокпосту, а даже толком не знаем друг друга.
Я улыбнулся и был вынужден признать ее правоту:
- Верно, но ничего, сработаемся.
- Как-то для меня непривычно полностью подчиняться человеку, которого совершенно не знаешь, - неуверенным тоном сказала Вера.
- Знаешь, мне тоже было бы проще выполнить задание в одиночку, – я был вынужден  признаться. – Я ведь действую на основе приобретенных навыков. Могу почувствовать угрозу и моментально сорваться с места, а теперь мне нужно ломать голову как еще и твою жизнь сохранить.   
Мы, скрываясь за густым кустарником, за которым жильцы дома давно уже перестали ухаживать и он чрезвычайно разросся в хитросплетении веток и листьев, обогнули боковую часть дома панельной пятиэтажки. Мутанты, судя по звукам, хорошо слышимым в затихшем городе, постепенно наполняли город, выдавливая оттуда его законного представителя – человека. Где-то совсем недалеко за домами на другой стороне улицы слышался задорный лай слепых псов, а совсем рядом слышалось учащенное дыхание. Я, внимательно всматриваясь под ноги и по сторонам, аккуратно раздвинул густые ветви кустов. На лужайке сквера в пол сотне метров от нас застыли три крупного вида псевдособаки. Их мощные грудные клетки содрогались от учащенного дыхания, словно они только что кого-то преследовали. Крупные лобастые головы сразу же повернулись в нашу сторону, и я сразу же внутренне содрогнулся от страха. Никому не посоветую встретить на своем пути этих опасных тварей. Я застыл на месте, моля бога, чтобы они нас не почувствовали. На наше счастье из-за угла дома с заполошным и радостным лаем выскочила болонка. Она видно еще не осознала о пришествии новых реалий. Псевдо собаки, вырвав когтями лап, куски земли вперемешку со слоем корней и травы, сорвались с места и с огромной скоростью рванули в ее сторону. До крохотного умишка крошечного существа наконец-то дошло, что в этой ситуации что-то не так. Отчаянно забирая крохотными лапками, она понеслась в сторону, да только было сразу ясно, что от мутантов ей не уйти. Твари быстро догнали крохотную собачку и принялись кружить вокруг нее. Болонка в испуге остановилась, поджав хвост, а мутанты подобрались к ней вплотную, с любопытством обнюхали ее крохотное тельце, и мне даже показалось, что они ее не собираются трогать.
Воспользовавшись тем, что твари нашли себе занятие, я крайне осторожно вернул ветви на место и, отодвигая рукой от себя Веру, которая затаив дыхание наблюдала всю открывшуюся перед нами сцену, стал медленно отступать в гущу кустов. Вера не видела, да и, слава богу, как одна из тварей резко мотнула лобастой головой, и ее огромные клыки сомкнулись на шее собаки. Я заторопился поскорее покинуть опасное место, а Вера, напуганная видом страшных тварей, не задавая вопросов, последовала за мной.
Удача пока была на нашей стороне. Мы быстро преодолели небольшой дворик между домами, а потом, бросая быстрые взгляды по сторонам, перебежали через пустынную дорогу. Все, дальше пошли частные постройки. Старые бревенчатые дома вперемежку с новыми кирпичными застройками.
Вера все порывалась что-то спросить у меня, но я все отмахивался от ее вопросов, стараясь как можно дальше уйти от места опасной встречи с мутантами. Я знал, что мутанты Зоны обладают телепатией в разной мере. Чувствуют они любые эмоции, витающие в воздухе. Я внимательно смотрел перед собой, стараясь не пропустить любой намек о затаившейся впереди аномалии. То, что они появились, я уже удостоверился, то, что скоро они в массовом порядке заполонят вновь завоеванную землю, вытесняя людей из города, я нисколько не сомневался. Я крутил головой по сторонам, выискивая любую опасность и, как оказалось, не зря я беспокоился. В некотором отдалении от нас по нашим следам неторопливо трусила, я так понимаю, та троица мутантов, что задрала, словно святого агнца маленькую безобидную собачку. Вера проследила за моим взглядом, тревожно вскрикнула и, с еще большим рвением, припустила за мной. Мой мозг заработал в усиленном режиме, обозначая маршруты безопасного ухода от погони или успешного огневого противодействия мутантам. Прекрасный кирпичный домик с высокой металлической оградой пришелся мне по душе. Если мы успеем перебраться через высокую ограду, то мы спасены, а с одним автоматом выступать против мутантов – это прекрасный вариант получить ранение,  что мне сейчас совсем не к месту. Я снял с плеча автомат и прислонил его к ограде, с ужасом наблюдая, как мутанты вроде как неторопливо, но в то же время неотвратимо с угрожающим видом приближались к нам. Я прислонился спиной к ограде, выставил перед собой сцепленные в замке кисти рук, и от волнения потеряв голос, прохрипел: 
- Прыгай!
Девчонка оказалась на редкость толковой. Она без раздумий оперлась ногой, обутой в армейский ботинок, в мои руки, сцепленные в замке и, оттолкнувшись руками от моих плеч, полетела вверх. Я схватил автомат и удачно всадил длинной очередью в широкий лоб вырвавшегося вперед монстра. Пули пробили толстую кость черепной коробки. Тварь без звука обрушилась на землю и, к моей удаче, попала под ноги второму мутанту, сбив хоть на какое-то время ее рывок. На этом мое везение приблизилось к нулю.
Я судорожно не прекращал нажимать на спусковой крючок, а автомат внезапно заклинило, хотя по всем законам не должен он был заклинить: все же за оружием я всегда следил. Тварь, хищно оскалившись слюнявой пастью, полной ужасающих клыков, теперь уже неторопливо приближалась ко мне, наслаждаясь триумфом завоевания трофея. Нагоняя ее, вторая псевдособака резко соскочила с земли, отбрасывая от себя труп и, удостоверившись, что добыча полностью находилась в их руках, также оскалившись, стала неторопливо приближаться ко мне. Я оцепенел от ужаса и прекрасно понимал, что мутанты уже считали мои эмоции. Две опаснейшие твари Зоны подходили ко мне, а я, сглотнув комок слюны, замер, не в силах сделать любое действие, спасающее мою жизнь.
Я много раз удачно ходил в Зону, словно моряк ходит по бушующим океанам, а теперь я понял, все, смерть пришла, и никак тут не отвернешься  от погибели. Ее зубастая пасть рядом и нужно только помолиться, смириться, закрыть глаза и умереть. Мною овладело полное спокойствие. Я осторожно поднял руку со стиснутым в ней теперь уже бесполезным автоматом и приготовился использовать его в качестве дубины. Монстры Зоны плечом к плечу медленно приблизились ко мне, осторожно втянули в себя воздух. Я  неожиданно для себя ощутил от них не привычный смрад, а слабо идущий кисловатый запах. Мутанты совсем не торопились разорвать меня на части, и для меня их поведение было несколько странно. Внезапно они отпрыгнули от меня в сторону.
Я присел от неожиданности, когда совсем рядом раздался выстрел из охотничьего ружья. Одна из тварей, получив заряд картечи, оскалилась, изогнулась от боли и заковыляла прочь. Вторая, нарушая все мои представления о Зоне и весь мой прошлый опыт, рванула в сторону. Что это? Еще одно благоволение удачи? Да, кстати, а кто мой спаситель? Я повернулся и увидел стоящего у раскрытой калитки ограждения парня лет тридцати. Он быстро перезарядил охотничье ружье, пока я к нему подходил и, настороженно оглядываясь по сторонам, пригласил меня в дом.
- Мы с женой и двумя детьми живем здесь.
- Девушку цела? – спросил я его, усилием воли подавляя внутреннюю дрожь. От пережитой только что стычки меня ощутимо колотило и мне трудно было вести разговор. Хороший глоток водки или коньяка моментально снял бы с меня неимоверное напряжение боя. Лишь отчетливое воспоминание, почему от меня ушла Настя, помогло мне ослабить дикое желание прислониться губами к фляжке.
Он вопросительно посмотрел на меня, и я пояснил: - Я успел перебросить ее через ограду, а сам не успел, а потом еще автомат заклинило. 
- За оружием надо следить, – суровым тоном сказал парень. Он протянул мне руку: - Антон.   
- Андрей.
Он повернулся к Вере, буркнув ей:
- Привет.
Задерживаться надолго не входило в мои планы, но я все же, поколебавшись, прошел за ним в дом. Вера, не задавая лишних вопросов, последовала за нами. Что и говорить, радует она меня, лишних вопросов не задает, не суетится, в сложной обстановке действует хладнокровно. Можно сказать, такой напарник для сталкера, просто мечта в условиях постоянного напряжения и бое столкновений. Хотя, был у меня когда-то напарник, полная противоположность Веры, у которого, правда рот редко закрывался, но в бою и повседневной жизни, он был очень надежен.
Мой спаситель провел нас в одну из комнат, где на диване сидела молодая женщина с двумя маленькими детьми детсадовского возраста. Сразу было видно, что она сильно встревожена и напугана. Лишь присутствие детей придавало ей силы. Детишки теснились к ней, испуганно вздрагивая от звуков наших шагов. При появлении хозяина дома, она быстро поднялась с места, дети рванулись за ней, она обняла их, прижала к себе, удержала, и, сильно волнуясь, обратила взгляд на мужа. 
- Все спокойно, Маша, – сказал Антон. Он прижал ее и детей к себе: - Я отогнал тварей.
По щеке Маши пробежала одинокая слеза. Она смахнула ее и кивнула в ответ. На ее красивом лице поселилась маска безысходности. Только женщина может так беспредельно верить мужу. Она повернулась к нам, попыталась взять себя в руки и уже почти спокойным голосом спросила у нас:
- Есть будете?
Я посмотрел на Веру, она отрицательно махнула головой и тогда я сказал: 
- Нам бы оружие почистить.
Вера примостилась рядом со мной и неожиданно для меня умела приступила к чистке деталей, когда я разобрал свой автомат. Антон присел у окна, держа улицу под наблюдением. Он несколько раз вопросительно посмотрел в мою сторону и стал рассказывать:
- Произошел мощнейший за последние несколько лет выброс аномальной энергии. Причина неясна, но Зона расширилась и теперь черта города стала ее периферией. В центре города уже свободно гуляют мутанты всех видов.
- Ты, похоже, тоже частенько Зону навещаешь? – спросил я, заранее зная ответ.
- Навещаю, – не стал скрывать Антон.
- Что же нам теперь делать? – тихим голосом спросила Маша. Казалось, беда, свалившаяся на город, высосала все ее силы.
- Государство не бросит людей на произвол судьбы, – я попытался ее успокоить. – В город обязательно пробьются эвакуационные силы.
- Вы то, сами, куда собрались? – живо поинтересовался Антон, но вдруг внезапно сник, закаменел. Видно было, что его обуревали противоречивые чувства. – Эх! – он взмахнул рукой, привстал, повел широкими плечами, но украдкой взглянул на жену и совсем еще малолетних детей. Опять закаменел, успокоился и, взбодрился. – У меня друзья все охотники, скалолазы. Мы по горным рекам сплавлялись и живы! 
- Знаю я твоих друзей охотников и скалолазов, все как один сталкеры, хоть и скрывают, – усмехнулась Маша и сказала как о чем-то давно решенном. – Уезжать отсюда надо.
Антон облокотился локтями о стол, с силой взъерошил короткие волосы.
- Маша, нам некуда ехать. Мы же выросли здесь.
Маша понурилась, еще крепче прижала к себе своих детей.
- Колготки все возьми, трусики, у нас ведь девочки! – она вновь прижала к себе двух испуганных детей
- Мы попытаемся пробиться на блокпост. Военные там больше не нужны. Город нужно зачищать до прихода помощи.
- С одним автоматом на двоих? – резонно удивился Антон. – Посмотрите, что творится на улице.
- Я в попутчицы к нему набилась, – пояснила Вера. – Мой отец командир блокпоста.
Уже на выходе мы досыта напились колодезной водички, и я, испытывая мучительное чувство стыда, все-таки дал Антону совет.
- Если у вас есть надежный транспорт и надежные друзья, то лучше не ждать эвакуации, а попробовать уехать из города раньше прибытия помощи. Дальше еще хуже будет: город заполнят тысячи мутантов, и появится много новых аномалий.
- Да знаю я, – Антон безнадежно махнул рукой, – только с насиженного места тяжело срываться.
Мы покинули гостеприимный дом, столкнувшись с очередным людским горем. Не переставая думать о семье, которую только что покинули, я сосредоточился на прохождении маршрута.
- Ты спас меня, а сам едва не погиб, – вдруг заговорила Вера. Она пытливо заглянула в мое лицо.
- А куда деваться? – я замедлил шаг, подбирая нужные слова. – Если бы я тебя бросил, то потом бы всю жизнь мучился от стыда.
- Только меня? – спросила Вера с интересом.
- Я спас бы любого человека. Нельзя давать трусости победить себя, – я устало вздохнул, а потом продолжил: - Один раз поддашься трусости, и потом уже никогда не сможешь победить себя. И тогда с такой жалкой душонкой только одна дорога – в бандиты.
- А как ты стал сталкером?
- Да затянуло как-то потихоньку.
- А ты что одиночка? – продолжала Вера свои расспросы.
- Раньше у меня напарником друг сталкер был, а сейчас я пока один, - ответил я, удивляясь про себя ее говорливости. До этого момента она была молчалива. Или, может быть, мой самоотверженный поступок изменил ее отношение ко мне? 
- Я имею в виду, у тебя нет спутницы жизни, – уточнила Вера.
- Да, я сейчас один, как в поле воин и это очень плохо. Одиночки в Зоне почти не выживают.
- Что же ты не примкнешь к какой-нибудь группе сталкеров?
- Примкну как-нибудь, дай только время, – успокоил я ее. – Только нужно, чтобы это были очень надежные сталкеры, такие, которые не бросят тебя раненого или не выстрелят в спину из-за дорогого артефакта.
 - Но ведь сталкеры – это не бандиты и не мародеры! Есть же у них какие-то моральные кодексы?
- Девочка, не романтизируй сталкеров, – посоветовал я.
- Но я же просто спрашиваю! – насупилась Вера.
Я остановился, вгляделся в ее прекрасное лицо и с тяжелым вздохом признал про себя, как же мне не хватает Насти.   





ГЛАВА 3

ПРОВЕРКА НА ВЫЖИВАЕМОСТЬ


Наш неожиданный союз сформировался не случайно. Мы годами жили в одном дворе, учились в одном классе в школе. Мы всегда были вместе, помогали друг другу и защищали друг друга. Такая простая, но эффективная тактика помогала нам годами и мы со временем даже завоевали уважение старших ребят. Так продолжалось годами. Потом завод и скучная жизнь обыкновенного рабочего, которым помыкает каждый, кому не лень. Работа, которая кроме небольшого заработка не приносит ничего, кроме скуки и непрерывного желания напиться до чертиков после смены или на выходных в пятницу. Потом на нас обратили внимание авторитеты из местной организованной преступности, но пойти к ним в качестве «быков», нет уж, увольте, это не входило в наши планы. Наша неразлучная троица развлекалась, как только могла. В летние вечера мы развлекались нашим излюбленным занятием – распиванием пива на скамейке в сквере. Там, в процесс распивания пива, мы обозначали нашу будущую жертву. Потом мы разъединялись и вдвоем оставались дожидаться, когда какой-нибудь пьяный одиночка наконец-то направится домой. А дальше – это наша стихия. Вот умора! Как-то помню, мы, с Сутулым, ну, друг мой, сам-то я заслужил кличку Мудреный, неторопливо и пьяно пошатываясь, конечно же, ради куража и маскировки, направились вослед одному ботанику. Тот пьяный, а ведь сообразил, что мы не зря за ним направились. Дальше. Идем мы за ним, икая, типа от опьянения, а навстречу наш дружок Кувалда двигается трезвой походкой семьянина, который торопится домой к своей любимой семье. Наша жертва, конечно же, постоянно оборачивается на нас, а мы его, постепенно укорачивая шаг, догоняем. Догнали. Он свои кулачки поднял и испуганно мяукнул:
- Что!
- Ничего брат! – Сутулый, вот же где талант актера пропадает, подходит к нему с распростертыми объятиями и в пол силы бьет ему ногой в пах. Тот ойкает от боли и закономерно заваливается на колени и начинает скулить от боли, а мы его в пол силы бьем его ногами на выбор и, самое главное, чего мы добиваемся вот момент, наступает. Наша жертва вспоминает про Кувалду, он ведь, типа того, торопится к своим малолетним деткам с работы.
- Помогите! – пищит он громко, но сдавленным голосом.
Кувалда, он что, конечно же, на помощь побежал. Подбежал, да как дал тому ногой по ребрам со всей дури, а тот-то не  в курсе, что все мы трое заодно и пищит, что вы не того бьете! Нет, ну вы видели такое?
Или еще вот у нас какое излюбленное занятие было. Сутулый любил косить под недалекого малого, ну и подсядет к дяде умному какому-нибудь на лавочку в скверике. Ему, дяде, дома надо свой коньячок дорогой пить, а он после успешной сделки выпил на презентации и его там нахвалили всего выше потолка, вот и думает он, что весь мир теперь у него в кармане. Сутулый коньячок пьет, когда через раз нальют и с глупым видом проклятого всем миром неудачника хвастовство упакованного дядьки слушает. Тот его, конечно, покровительственно жалеет, что он недотепой таким родился, а Сутулый (вот кличка то к месту) ручки под подбородком  сложил и сопит в три дырочки.
     Мы с Кувалдой в это время пиво глушим в кустах и прыскаем, еле сдерживаясь от хохота. Видел бы дядька этот, повелитель мира, как Сутулый своими длинными ручищами на ринге работает! Он же мастер спорта по боксу! Он даже частенько в областной центр на бои за деньги выезжает! Сутулый, он как деньги зарабатывает, скажут, ложись в третьем раунде от такого-то удара, он и ляжет, Да еще так бой покажет, просто кино можно про него снимать. Кувалда, парень габаритный и бьет с огромной силой, но в реальном бою ему ни за что не выстоять против Сутулого. Они, даром, что ростом одинаковые и наш общий друг действительно не производит впечатления супермена, но в кулачном бою на моей памяти ему нет равных бойцов по силе и умной манере проведения боя.       
Про себя я не могу сказать ничего интересного по сравнению с моими друзьями. Таких парней как я, только надгробная табличка может проинформировать: жил, трудился, женат, умер от нехватки средств на операцию по пересадке головного мозга (шучу). Свою кличку я заслужил не зря: я всегда отличался тонкостью ума от большинства своих друзей и одноклассников. Я мог дать прекрасный совет при плохом раскладе сил.
Мы продолжали бы и дальше работать на местном заводе, попутно вдыхая разнообразные вредные испарения, нарушающие наше драгоценное здоровье, но случилась необыкновенная история, которая чрезвычайно разнообразила наш досуг. В 2006 году от нашей эры на Чернобыльской атомной станции произошел мощнейший новый взрыв. Что там было! СМИ всего мира только и рассказывали о грандиозной катастрофе, пестрили заголовками на первой полосе газет! Им было чрезвычайно интересно описывать, как у нас тут все плохо. Толерантная Европа, стыдливо закрывая глаза, как ее устойчивый мир насилуют и подрывают мигранты, принялась чуть ли не плача, искренне нас жалеть. Забыл сказать, что нас, славян, огород и добрая хрюшка всегда прокормят. Нет ГМО в наших продуктах, а есть чистая здоровая пища, нашпигованная добрыми сельскохозяйственными овощами – хрен, чеснок и лук!  Да что там говорить, сам проплаченный кем-то генсек ООН, почти добровольно посетил нашу радиоактивную зону, изысканно скрываясь, от мощнейших излучений альфа и бета современными средствами защиты.
Настал наш «час икс». Это я теперь пишу, Сутулый. Мудреный предложил нам приобрести автомат на троих. Интересная идея. Этот парень далеко пойдет, пока его не пристрелят. Я буду в этой очереди последний. У меня и Кувалды деньги были, но в  момент разговора в совершенно небольшом количестве, а вообще, накоплений, в отличие от запасливого Мудреного, у нас и вовсе отродясь не водилось. Мудреный, скрипя сердцем, вложил свои средства, не забыв напомнить, что с первой же добычи мы должны будем вернуть его вложенные деньги. Первая же ходка в окраины Зоны принесла нам огромный заработок. Мы быстро вычислили пути возвращения сталкеров в нормальный мир. Устроим где-нибудь на возвышении засаду, обоснуемся основательно, а там вопрос времени. Двое в карты перекидываются, а третий в порядке очередности через бинокль по окрестностям наблюдает. Тихо, спокойно, никакой радиации, как в Зоне, палатка двуспальная. Чтобы запахом дыма не выдавать засаду, мы спиртовкой пользовались. Первый раз два дня без всякого толка просидели, на третий, уже не стесняясь, в открытую Мудреного костерили почем зря. Он хмурился, покусывал губы, но молчал, а потом, ближе к обеду Мудреный тихо произнес:
- Есть контакт!
Мы, отталкивая друг друга, за бинокль начали хвататься, а Мудреный нас успокаивает:
- Да не торопитесь вы, он с таким тяжелым грузом через полчаса только мимо нас проходить будет.   
А и, правда, я, когда завладел биноклем после могучих лап Кувалды, сам в этом удостоверился. Мужик, годов так сорока, продвигался прямо в нашу сторону, сгибаясь под тяжестью рюкзака. И деваться ему было совершенно некуда, как только мимо нас пройти. Тут рельеф местности такой, высоты большие, да малые, словно когда-то земля волной катилась, а потом по неизвестным причинам застыла. Раньше на их склонах виноградники совхозные были разбиты, а как Союз развалился, то все это сельское хозяйство забросили и виноград разросся, одичал, но по-прежнему на месте остался. 
- Ну, кто первый прольет кровь? – улыбнулся Мудреный, довольный собой.
Мы с Кувалдой в первый раз в жизни чуть ли не по-настоящему поссорились за право первого выстрела. Мудреный, вот ведь правда природа парню на соображающие мозги не поскупилась, улыбнулся снисходительно, ценя наше усердие. 
- Ладно вам ссориться то, вон какая удача нам подвернулась, а вы собачитесь, – укорил нас он, а сам улыбается. – Кинем монетку, кому выпадет удача, тот и стреляет.
Удача выпала Кувалде и, к моему удивлению, этот лапоть, мало что в жизни соображающий, проявил терпение и основательность. Как только одинокий сталкер, сопя от усталости и тяжелого груза, появился на тропе в зоне нашей видимости, Кувалда не стал сразу стрелять, а проявил выдержку. Устал сталкер, расслабился, все же он считал, что после Зоны ему сам черт не брат, автомат за спину самонадеянно закинул. Когда осталось до нас два десятка метров пройти, то тут парень что-то почуял, вскинул голову и за автомат схватился, да только поздно: Кувалда сразу без промедления  всадил ему в грудь короткую очередь. Тот так и повалился на землю без звука. Готов! 
Подошли мы к нему, неторопливо по сторонам поглядывая, выпотрошили рюкзак, всякие интересные вещи себе забрали. Потом контейнеры вскрыли, а там артефакты, да не один, а несколько! Труп мы конечно подальше от места нашей засады унесли, пускай валяется, может одичавшие собаки погрызут, а артефакты потом продали за большие деньги. Из одежды и личных вещей ничего брать не стали, не побрезговали, конечно, а просто больно уж личные вещи приметны. Так все в рюкзак покидали и рядом с трупом в густом кустарнике, где никто из людей не ходит, бросили. Автомат нам достался АК -47 в хорошем состоянии, как потом в дальнейшем выяснилось, в боевом столкновении бьет четко и без осечек, пистолет, да пара гранат. Слышал я, что сталкеры тайники делают, где оружие прячут, как выйдут с Зоны, а другие перед периметром тайник устраивают. Нами уничтоженный сталкер, похоже, после преодоления периметра оружие прятал, да только все равно не помогло оно ему.   
Так мы и приноровились выгодным делом заниматься. Со временем каждый из нас оружием обзавелся. Одно плохо, что деньги имеют свойство заканчиваться. Тогда мы, не мудрствуя лукаво, опять на промысел уходили и всегда с добычей возвращались. В Зону за Периметр мы соваться побаивались, уж больно мутантов боялись, а из засады нападать для нас было самое милое дело. Вот и сейчас мы новое место для засады облюбовали. Только ночью выброс в Зоне был и хоть никакие мы не сталкеры, да только все равно почувствовали, что произошло нечто серьезное и неординарное. Первый проявил признаки беспокойства, кто бы вы подумали? Мудреный? Нет, не угадали. Кувалда, как ни странно. Вертел он все по сторонам своей непомерно большой головой, мозги которой по моим наблюдениям уж очень редко посещают здравые мысли. Мне даже пришлось укором его к карточной игре вернуть, а потом он возьми да брякни:
- Братцы, вы ничего не чуете?
Мудреный, который с малолетства в отличие от Кувалды обладал отменным здравым смыслом, ему поддакнул:
- Собак что-то много в округе стало.
Кувалда незамедлительно бросил карты на траву, а я чуть не вцепился в него, там ведь верный выигрыш мой был. Взял он бинокль и стал окрестности разглядывать и про себя бормотать что-то едва слышное, а потом сказал:
- У меня для вас две новости – хорошая и плохая.
Так как мы молчали и лишь таращились на него во все глаза, то он с плохо скрываемым удовольствием в голосе сообщил:
- Можете мне верить, а можете, нет, да только я сейчас стаю слепых псов видел, а еще снорков.
- Значит, мне не показалось, – упавшим голосом сказал Мудреный. – Я так понимаю, ты сообщил нам плохую новость.
- А хорошая новость состоит в том, что в нашу сторону от города парень с девкой продвигаются.
Засиделись мы что-то на одном месте без работы, даже заскучали. Почувствовав в душе азарт, я взял бинокль и стал смотреть в указанном мне Кувалдой направлении. На небольшой открытой полянке резвились какие-то типы в противогазах на голове. Способ передвижения у них был замечательно интересный: они на четырех конечностях по траве передвигались. Я замер и слюну в волнении сглотнул. Без всякого сомнения, я увидел снорков. Как вы скажете, я их обозначил, если в Зоне никогда не бывал? Да просто жить рядом с периметром и не знать, кто такие снорки, это уж ни в какие ворота не лезет. Вот только как они за периметром оказались?
Мудреный не стал проверять утверждения Кувалды, на слово поверил. Он лишь спросил у него: 
- Ну, а парень где?
Кувалда показал нам своей ручищей в направлении идущего парня и девушку с ним. Далековато они еще находились от нас и стали мы совет держать.
- Они из города идут, значит у них и хабара нет, – сказал Мудреный.
- Зато у него автомат выглядит новеньким, да еще и с прицелом, – высказал свое мнение Кувалда и, маслянисто сверкнув глазами, добавил: - А девку по кругу пустим.
Я только руками развел в полном согласии и добавил с полным удовольствием: - Я первый!
 Стали мы ждать, когда они к нам подойдут.
- Так значит, ты никогда раньше не была в Зоне? – спросил я. – Тогда смотри, видишь, над полянкой листья крутит, будто вихрь поднялся небольшой?
- Ветерок, наверное, шалит, – слегка пожав плечами, неуверенным голосом предположила девушка. Она пригляделась: – Воздух там вроде искажается.
- А ты молодец! – похвалил я ее. – Из тебя выйдет толковый сталкер.
- Спасибо, – польщено улыбнулась Вера.
- Только помни, редкий сталкер долго живет.
И в этот миг, словно сама Зона решила подтвердить мои слова, я получил в грудь сокрушительный удар, который отбросил меня на спину. Я глухо простонал, когда немного пришел в себя. Ребра болели, ясно, как божий день, что я заполучил в грудную клетку автоматную пулю. Не вставая с земли, попытался оглядеться вокруг. Вера затаилась в высокой траве и редких кустах неподалеку от меня. К своему удивлению, я обнаружил в ее руках пистолет. Надо же, а я был уверен, что она не вооружена. Интересно, где она его прятала, что я даже не заметил его наличия? Превозмогая боль, я ободряюще улыбнулся ей, довольный, что она не бросилась ко мне оказывать помощь, иначе вторая пуля могла бы достаться ей. В отличие от меня, на ней не было бронежилета и для нее все могло бы закончиться гораздо печальнее.   
В кустах неподалеку от меня раздался шорох, заставив меня вздрогнуть и насторожиться. Высокая пожухлая колышущаяся на легком ветерка трава сильно ограничивала мою видимость. Одно только радовало, что и стрелок только примерно знал мое местонахождение. Наверняка ко мне приближался человек, который в меня стрелял. Возможно, моя неподвижность убедила его, что я мертвый или тяжело ранен. Стараясь не шевелиться, я скосил глаза в ту сторону, где находилась Вера, чтобы определиться с ней о совместных действиях. А ее и не видно нигде и я даже немного запаниковал. Стараясь не производить даже легкого шума, я с величайшей осторожностью подтянул к себе за ремешок автомат. Подтянул, положил на живот и вроде обрадовался, что все у меня под контролем и тут же осекся: патрон то у меня всегда загнан в патронник для экономии времени, а будет ли у меня хоть одна секунда преимущества, чтобы успеть снять автомат с предохранителя и выстрелить первым? Я лежал, а мысленно, раз за разом представлял, как первым увижу стрелка, успею снять автомат с предохранителя и, вскидывая его, одновременно буду жать на курок и не остановлюсь, пока не исполосую его очередями.
Шорох раздался совсем рядом и в той стороне, где еще недавно я видел Веру. Я слегка повернул голову в ту сторону и  подосадовал, как неудачно все повернулось не в мою пользу. Короче говоря, ствол моего автомата был направлен в другую сторону. Чувствуя, как по виску покатилась густая капля пота, я начал медленно поворачивать ствол автомата в нужную сторону, а потом некто приподнял свою голову и я встретился глазами со своим возможным убийцей. Его лицо исказила злорадная ухмылка, когда он узрел мое незавидное положение, а потом из густой высокой по пояс травы в мою сторону высунулся ствол его автомата. Я замер, неподвижно глядя, в его черный зрачок и понимал, что я безнадежно не успеваю выстрелить первым и такая черная тоска на меня накатила, и время вдруг словно растянулось как у прыгуна-самоубийцы в полете с шестнадцатого этажа. Понял я, что через какую-то долю секунды он выстрелит, и моя бренная жизнь оборвется, и вдруг так сильно захотелось пожить, хоть еще немного, хоть месяц, хоть сутки. 
Краем глаза я заметил, как появилось какое-то светлое размытое пятно среди травы. Она очень хорошо спряталась за бугорком и густым кустарником и человеку, что целился в меня из автомата, была не видна. Вера слегка приподнялась над бугорком и, удерживая пистолет двумя руками, быстро прицелилась. Раздался одиночный выстрел, Вера переместила ствол чуть правее и сделала подряд еще два выстрела. Потом, уже не скрываясь, встала в полный рост, и ствол ее пистолета покинули еще три пули. После ее первого же выстрела я привстал на одно колено, подхватил автомат и стал искать цель, но никого не было видно.
Вера вновь скрылась среди травы, подползла ко мне и прошептала:
- Не ранен?
- Нет, бронежилет спас, да и пуля, похоже, прошла по касательной.  Но грудная клетка еще долго болеть будет. В тебя они не стали стрелять, думали, что ты безоружная, – после пережитого страха слова так и лились из меня рекой.
- Их трое было, двоих я зацепила, а третий скрылся.
- Если есть запасная обойма, то поменяй, – посоветовал я. – Потом пойдем смотреть, кто на нас напал. Поодиночке будем двигаться, один идет, другой прикрывает и наоборот.
Вера поменяла обойму в пистолете и я, кряхтя от боли, приподнялся. Вера, пригибаясь, пошла вперед, а я остался прикрывать ее. Первое тело мы нашли достаточно быстро. Какой-то здоровяк с дыркой от патрона во лбу распростерся на траве. Я присел рядом с ним на колени и перевел взгляд на Веру, а потом сказал одобрительно:
- Не хотел бы я иметь тебя во врагах.
Девушка кивнула в ответ на мои слова и с печалью в голосе произнесла:
- Я первый раз в жизни убила человека.
- В связи с последними событиями, похоже, что это не последняя твоя жертва.
- Не хочется как-то людей убивать, - едва слышно сказала Вера.
Я бросил на нее внимательный взгляд, вижу, девчонке совсем плохо стало. Бросая по сторонам настороженные взгляды, как бы новая беда не подкралась, я обнял ее и прижал к себе. Мои ладони гладили ее плечи, а губы шептали успокоительные слова, и девчонка понемногу оттаяла, перестала судорожно всхлипывать. Вера пошмыгала носом, стерла запоздалую слезу и, мягко отстранившись, повернулась ко мне.
- Страшно в человека стрелять.
- Я просто привык, мне тоже всегда было потом плохо, - честно ответил я ей. Что еще можно сказать, какие нужные слова найти? Я протянул Вере старенький потертый автомат с коротким стволом и складным металлическим прикладом, сопроводив передачу коротким комментарием:
- Забирай свой первый трофей, а с пистолетом много не навоюешь.
Мне понравилось как Вера, не колеблясь, уверенно взяла в свои руки автомат, словно заправский боец, отсоединила от него магазин, выщелкнула патрон из патронника, а затем несколько раз передернула затвор, не забывая нажимать на курок. Удовлетворившись слаженной работой механизмов, она проверила, сколько патронов осталось в магазине, а потом забрала у убитого все его магазины. Правда, немного было магазинов у убитого – три всего. Похоже, не настраивался он на длительный бой. Растет в моих глазах девчонка, даже не ожидал, что в ней скрыт такой потенциал. Лишь покрасневшие от слез глаза указывали на недавний душевный срыв. Видно внутренне она перешла через какую-то черту.
Сам я тем временем проверил на пригодность австрийский пистолет «Глок», обнаруженный мною у мертвого бандита. Кстати, этот превосходный по своим качествам  пистолет состоит на вооружении натовской армии, что совсем уж непостижимо как он оказался во владении совсем уж непримечательного бандита. Патронов жаль к нему маловато, но пока пригодится и этот. Легкий такой пистолетик и в руке удобно лежит, да и патрон очень мощный. У меня в тайнике на хуторе хранится пистолет ТТ,  и изрядный запас патронов к нему. Пистолет против мутантов конечно слабое оружие и сойдет разве что застрелиться, когда в автомате закончились патроны, а разъяренная стая мутантов собирается растерзать тебя еще живого. Я не шучу. На моих глазах сталкер, который не рассчитал в пылу боя, что автомат Калашникова очень быстро расходует боеприпас, вынужден был разнести себе голову, не рискуя убить себя последним патроном.
- Показывай мне, где второй труп валяется, – сказал я.
Мы немного прошлись по кустам, а потом все же наткнулись на второе тело. Две аккуратные дырочки со следами крови поместились на его груди. Рядом валялся его автомат. Мы поделили патроны, а пару гранат, обнаруженных у бандитов, я забрал себе. Немного поразмышляв о действиях девушки, я все же спросил:
- Первого ты убила выстрелом в голову, а второму стреляла в грудь, объясни почему?
- В первого бандита у меня была возможность тщательно прицелиться, а во второго я стреляла, почти не целясь, и в голову могла бы не попасть. Если тебя хотят убить, то ты должен действовать наверняка.
Я зашагал дальше, размышляя о том, что я ее ведь, в сущности, совершенно не знаю, а потом с опаской и сомнением скосил в ее сторону глаза. Но больше всего меня распирало любопытство.
- Если я буду представлять для тебя опасность, то ты меня тоже без сомнений убьешь?
- Но ты никогда не будешь представлять для меня опасность, - Вера с грустью улыбнулась.
- Девочка, – устало вздохнул я, – у Зоны есть масса способов заставить тебя без сожаления застрелить меня.
- Каких это еще способов? – Вера даже остановилась, призывно глядя на меня.
- Во-первых, я буду тяжело ранен, и у тебя не будет никакой возможности спасти меня. Я могу попасть под излучение радара и превратиться в зомби или не успею добраться до убежища во время выброса и опять такой же результат.
- Но, говорят, радар же отключили? – Вера с сомнением посмотрела на меня.
- Отключили, – не стал спорить я, – но может найтись парочка безумцев или даже образоваться какая-нибудь новая группировка из фанатиков типа Монолита, которая обоснуется рядом с ним, сделает его своим фетишем и запустит излучение на всю катушку, а я буду проходить где-то совсем рядом.
Вера понуро опустила голову, присела на бугорок земли, поросший зеленой травой, прислонилась спиной к еще совсем юной березке и о чем-то крепко задумалась, сжав в руках автомат. Я не стал ей мешать осваивать информацию и примостился рядом, присев наискосок от нее, стараясь контролировать окружающую нас обстановку. Я решил заняться делом, а потому снял бронежилет, разделся по пояс и начал осторожно ощупывать место удара пули, морщась от боли. Все же я настоящий счастливчик, раз пуля прошлась по касательной так, что я отделался всего лишь обширной синевой на груди.    Вера отвлеклась от своих печальных дум и ахнула:
- Чем это тебя так?
- Повезло, что пуля прошлась по касательной, иначе перелом ребер был бы гарантирован. Для быстрого излечения огнестрельных ранений я всегда ношу с собой «Колобок».
- Колобок? – Вера недоверчиво улыбнулась, пытливо заглядывая мне в глаза. – Ты шутишь что ли?
Я расстегнул рюкзак и достал из его глубин контейнер, таящий в своих недрах предметы с таинственными свойствами. Я извлек из контейнера сверток и протянул его Вере со словами:
- Возьми, не бойся.
Девушка неуверенно протянула руки, а потом отдернула их и высказала свои сомнения:
- А он не радиоактивный?
- Некоторое время его можно держать в руках, не испытывая опасений получить облучение. Для лечения я использую его в связке с «Вывертом», но он сейчас спрятан в тайнике, как и другие мои личные артефакты. 
Вера как зачарованная крутила в руках предмет, скомпонованный из органики – непонятно каким способом, спаянный комок из останков растений: коры, веток, листьев, хвои.
- Это невероятно, – восхищенно прошептала она. – Какая интересная штука.
- Вот такими занимательными вещами Зона и заманивает нас. Иногда, после рейда, сталкер весь измотан и изранен и ему хочется спокойной жизни, да только нет сил, чтобы покинуть Зону. Иногда сталкиваешься с такими чудесными артефактами и тайнами Зоны, что просто жалко людей, которые никогда не посещали Зону.
Вера послушно кивнула, давая понять, что услышала мои слова и поинтересовалась:
- А как артефакты лечат?
- Ботаники говорят, что они излечивают человеческий организм направленным излучением неизвестной природы.
Вера рассеянно кивнула, а потом вдруг заинтересованно осмотрела мой торс и с некоторым смущением выдала:
- А ты довольно таки мускулистый, а в одежде с виду даже и не догадаешься, что у тебя такая развитая мускулатура, - ее взгляд опустился к животу и уперся в накачанные кубики пресса. – Ого!
- Понимаешь, – я на мгновение замолчал, подыскивая нужные слова, – в Зоне ведь можно выиграть бой не только с помощью умелого использования оружия. Часто нужна просто физическая сила. Я один раз сутки на своем загривке товарища нес. Без квалифицированной медицинской помощи он бы недолго продержался.
- Выжил?
- Выжил, только у меня потом долго все тело от нагрузки болело. Вот так. Кстати, никому в Зоне до конца не доверяй.
- А тебе?
- Мне можешь доверять. В Зону приходит много новичков. Все они просятся в обучение к опытным сталкерам, «отмычками» их называют. Срок их жизни зависит от чистоты намерений сталкера, который взял их в обучение.
- Но ведь каждый новичок подсознательно сам выбирает себе ведомого по Зоне?
- Да, сам, - подтвердил я, заинтересованно глядя на нее. - Каждый новичок выбирает себе учителя в соответствии со своими внутренними наклонностями. Новички-идеалисты сразу тянутся к порядочным людям. Те, кто по жизни быстро забывают угрызения совести, ищут себе подобных и быстро примыкают к какой-нибудь шайке. Беда только в том, что даже самому честному сталкеру иногда приходится действовать, закрывая глаза на собственные угрызения совести.
- Как это? – Вера с недоумением посмотрела на меня.
- Ввиду открытой опасности честный сталкер может послать отмычку на верную смерть.
Вера помолчала некоторое время, осмысливая информацию, а потом вновь повернулась ко мне:
- Можно мне задать несколько вопросов? А то ведь я совершенно не знаю Зону.
- Задавай.
- Что ты чувствовал во время выброса? – Вера смело взглянула мне в лицо.
- Ад. Словами не описать. Даже если ты находишься в надежном убежище. Ты сама когда-нибудь под него попадешь.
- Ты видел зомби?
- Я раньше убивал их, но только когда была крайняя необходимость. Зомби – это просто люди, имевшие несчастье повредить рассудок от излучения радара или попасть под влияние контролера. Да и патроны нужно беречь. Рассудок можно потерять не только от воздействия пси-антенны. Еще, правда, очень редко попадаются изломы, полтергейсты.
- Полтергейсты? – Вера недоверчиво приподняла бровь.
- Да, полтергейсты. Излома, правда, уже давно никто не встречал, хотя если его встретишь, то уже никому ничего не расскажешь.
- Расскажи об изломе.
- Только со слов очевидцев, – я вздохнул и продолжил: - С  виду он выглядит, как потрепанный жизнью человек. Его оружие – это длинная гипертрофированная рука, которую он прячет под бесформенным плащом. Хуже всего, что он телепат и потому при встрече во время разговора он, читая мысли собеседника, понимает все его чаяния, надежды, страхи, а потом умело пользуется полученной информацией и входит к человеку в доверие.
- Ты видел контролера?
- Девочка, я много чего видел, только давай поговорим об этом потом. Чувствую, мы с тобой будем в связке надолго, еще успеешь всего насмотреться, – я встал, протянул ей ладонь, помогая подняться.
Дальнейший путь прошел почти без происшествий. Я дважды вовремя заметил мутантов, продвигавшихся в сторону города, и нам удалось пройти мимо них, затаившись, и тем самым, избежав неизбежной и непредсказуемой стычки. Чем ближе мы продвигались к блокпосту ну и, соответственно, к Зоне, тем чаще стали попадаться аномалии. По пути я рассказывал Вере о повадках встреченных нами мутантах, опасных свойствах аномалий. Она внимательно слушала, задавала наводящие вопросы, и у меня создалось впечатление, что имея при себе шариковую ручку и тетрадь, она точно бы стала конспектировать мою лекцию.
Приближаясь к блокпосту, мы уже давно с тревогой прислушивались к звукам боя, который, то затихал, то вспыхивал вновь. Временное недолгое затишье сменялось буквально всплеском яростной стрельбы из автоматов и пулеметов. Мы залегли на склоне небольшого увала, поросшего березой и сосной, и я сразу же достал бинокль. Бинокль был, конечно, так себе и я давно уже лелеял мысль заменить его на более мощное средство наблюдения. Один из его недостатков – недостаточная краткость увеличения, да и резкости не хватало, чтобы как можно лучше рассмотреть мелкие детали. Яна застыла рядом, терпеливо дожидаясь, когда я закончу с осмотром. Высокая трава мешала произвести разведку обстановки и я привстал, опасаясь быть обнаруженным мутантами. Не отводя от глаз  бинокль, я лишь попросил свою попутчицу:
- Посматривай по сторонам пока, а я за блокпостом понаблюдаю.
Ни слова не говоря, Вера приподнялась и стала добросовестно вертеть головой по сторонам, выполняя просьбу. Действительно, настоящая дочь военного.
Успокоенный ее действиями, я сосредоточился на наблюдении. Моему взору открылось двухэтажное здание, гаражи для техники и подсобные помещения. Вся эта группа зданий была обнесена бетонными блоками, водруженными друг на друга. Правильное решение: обычное ограждение из плит легко опрокинет даже один единственный разъяренный псевдогигант. А в ярость он может впасть очень легко, его огромный череп защищает крохотный примитивный мозг едва ли больше размерами, чем у курицы. Всем известно, что фатальной тупостью мутанта любят пользоваться контролеры. Эти мутанты, с легкостью поработив примитивный разум псевдогиганта, могли направить его в виде тарана, крушащего все на своем пути. И если псевдогигант решит провести свой маршрут по каким-то причинам или по ментальному наущению контролера через территорию блокпоста, а не в обход, то его можно будет остановить только из крупнокалиберного пулемета или прямой наводкой из орудия. Кстати, об оружии, я по очереди рассмотрел все четыре бетонные вышки, расположенные по периметру блокпоста. На двух вышках, расположенных на той стороне, что находились ближе к городу, царила тишина и спокойствие. На них находились по два бойца, которые в данный момент не расставались с биноклями, ведя наблюдение во все стороны. Их встревоженные лица чаще всего были обращены в сторону двух вышек, фронтально расположенных по отношению к периметру Зоны. С тех двух вышек пулеметчики вели прицельный огонь из «Кордов», сметая очередную волну мутантов, штурмующих ворота блокпоста. Отвлекая на себя внимание обороняющихся, перед блокпостом носились стаи слепых псов и мерцающие, сливающиеся с окружающей обстановкой кровососы, в которых весьма проблематично попасть из стрелкового оружия, а позади к ним, как главный таран, приближались более медлительные псевдогиганты. У меня не было никаких сомнений, что за организацией и руководством нападения скрываются несколько или один какой-то могущественный контролер, способный удерживать в своем управлении массу мутантов. Хотя, одному контролеру вряд ли будет под силу решить такую грандиозную задачу. Опять же, контролеру желательно осуществлять ментальное воздействие на защитников блокпоста, а это дело требует серьезного напряжения сил.
Со стороны тыла, там, где мы затаились на опушке леса, на очищенном от кустов и подлеска поле, приминая невысокую траву, носились небольшие стаи слепых псов. Между ними по полю, стараясь держаться на безопасном расстоянии и делая вид, что не обращают внимания на мечущихся мутантов, важно расхаживали черные вороны. Они изредка невысоко вспархивали, когда какая-нибудь особь из особо ретивых слепых собак начинала из озорства вдруг гоняться за ними. Одной птице, мало уделяющей внимание своей безопасности, подпрыгнувший высоко от земли слепой пес с азартом вцепился в крыло. Ворон, возмущенный коварством мутанта, зачастил карканьем и стал с силой бить свободным от хватки крылом по голове мутанта. Вся птичья стая мгновенно взмыла в серое небо, а любопытные слепые псы приподняли уродливые головы, всмотрелись и бросились к месту схватки. Слепой пес быстро подавил сопротивление птицы и, не желая делиться добычей, в долю минуты общипал от перьев и проглотил тушку. Я проследил, как легкий ветерок быстро разнес по полю остатки перьев.
- Как-то нам надо попасть на территорию блокпоста, – задумчиво пробормотал я, обратив свой взгляд на сосредоточенное и, тем не менее, прекрасное лицо своей спутницы. Я на мгновение дольше, чем можно при наших сложных обстоятельствах, задержал свой взгляд на ней, любуясь ее четким профилем, красивыми бровками. Алые сочные губки так и манили меня прикоснуться к ним.
Лицо Веры вдруг порозовело, и она с тревогой выпалила:
- Что-то случилось с лицом?
- С лицом все нормально, а вот с подходами к блокпосту все гораздо сложнее, - ответил я, быстро взяв себя в руки и стараясь унять волнение в голосе. Не прекращая размышлять о проблеме прохода к блокпосту, я продолжил: – С нашей стороны перед блокпостом носятся слепые псы. Нам через них никак с двумя автоматами не пройти. На меня как-то пара слепых псов напала, так я едва не два магазина патронов расстрелял, пока их подранил. Больно уж юркие они и в них трудно попасть. Еще запомни, слепые псы обладают навыками телепатии – в чем я неоднократно убеждался. Они считывают твои эмоции и намерения.
Я перевел взгляд влево и только сейчас у кромки подлеска случайно заметил боевую тройку псевдособак. Они застыли без движения, наблюдая за блокпостом, как будто чего-то ожидая. Я мысленно чертыхнулся от досады.
- А вот и псевдособаки пожаловали. Эти твари перед нападением будут сначала нарезать круги вокруг жертвы, запутывая ее. И тут надо не проворонить начало нападения, потому как в атаку они бросаются с бешеной скоростью. Вот тут-то нужно не дать маху, ведь несутся они по прямой линии и нужно стрелять в голову, пока тварь не упадет мертвой. 
Вера внимательно выслушала меня,  потом забрала у меня бинокль и с минуту изучала все подходы к блокпосту, а затем предложила:
- Нужно дать сигнал контрактникам на вышках, они нас пулеметами поддержат.
- Не получится, – я с сомнением покачал головой и тяжело вздохнул. – Мутанты сразу нас обнаружат. Псевдособаки бегают со скоростью молнии, навалятся вместе со слепыми псами и сразу нас растерзают. К тому же в них очень трудно попасть. Зря мы тут только время теряем.   
- И что ты предлагаешь? - Вера вновь прильнула к окулярам бинокля, а я, испытывая колебания, после недолгих размышлений, предложил ей:
- Есть тут неподалеку хутор, а там обитает парочка необычных мутантов, вернее один из них мутант, а второй остался человекам. Они вообще-то еще дети - близнецы.
 - Как это? – поразилась Вера. 
- Очередная шутка Зоны, – стал пояснять я. – Один подвергся мутации, а второй остался человеком. Самое интересное, что они почти перестали расти. Так вместе и держатся, и кроме них на хуторе теперь больше никого нет. Парочка бюреров раньше на хуторе еще обитала, да мы их как-то раз истребили. Я когда в Зону выбираюсь, то всегда парням одежду приношу, да и подкармливаю помаленьку. 
- Дети мутанты? – изящные бровки Веры неудержимо поползли вверх. – Но как же они живут там и чем питаются?
Я развел руками, не в силах найти нужных слов, да и не к месту сейчас вести долгие беседы. Вера кивнула головой, словно подтверждая какие-то возникшие мысли и тихо произнесла:
- Ах да, о чем это я говорю, они же мутанты.
Я повернулся к ней и с интересом посмотрел на нее. Она вопросительно изогнула свои бровки, а я внезапно решил промолчать. Доберемся до хутора, вот пусть и делает свои собственные выводы о жизни братьев. 
Нам пришлось совершить изрядный крюк, чтобы обойти сражающийся с мутантами блокпост. Мы потеряли очень много нужного для спасения людей времени. Местность нам явно не благоприятствовала. Редкие перелески из когда-то величественных и прекрасных своей природной красотой буков и вязов теперь потеряли свою красоту и как-то съежились и перестали представлять собой надежную защиту от глаз мутантов. Я замедлил шаг от удивления, когда вдруг случайно обратил внимание на плоды грецкого ореха, в изобилии свисающие с веток. Им еще далеко до полного созревания и зеленая толстая шкурка плотно обтягивала сам орех. Виданное ли дело? Это не грецкий орех, а прямо таки по своим размерам крупное авокадо в период полного созревания!
Умница Вера, не издав ни звука, сначала проследила за моим взглядом, повторив мою удивленную мимику, и лишь потом отважилась задать мне вопрос:
- Странные они какие-то, большие. В этом районе нет радиации, тогда что с ними?
- Возможно, аномальная энергия Зоны уже вышла за ее территорию, – я пожал плечами и предложил ей. – Ты постарайся не мешать мне, прокладывать безопасный путь. Здесь новая территория и возможно Зона поставила в этих новых местах совершенно другие    гравитационные ловушки.
Я уже некоторое время чувствовал где-то неподалеку присутствие контролера. Его ментальное воздействие легким прощупыванием касалось моего разума, затуманивало мозг, и я постоянно отвлекался от своих обязанностей провожатого. Он находился где-то неподалеку и управлял массой мутантов, координируя их действия, только поэтому его напор был чрезвычайно слаб, и я все еще сопротивлялся его воздействию. Мысли, желания, образы постепенно стали смешиваться в один однообразный ком. Я остановился в двух шагах перед аномалией жарка. Волна жара опалила мое лицо. Я безмолвно застыл, ощутив тяжелое воздействие на мой мозг разума контролера. Только желание контролера оставить меня в живых не позволяла мне шагнуть в огнедышащую аномалию. Без его воли я не мог сделать ни единого шага. Мне становилось все хуже и хуже. Я почувствовал эмоции контролера – от радостного вожделения, до некоторого удивления от моей нервной системы, потом я почувствовал его восторг.   
- Андрей, ты сейчас сгоришь! – я услышал возглас, донесшийся до моих ушей, словно через толстый слой ваты, ощутил грубый толчок в плечо, развернулся. Передо мной стояла незнакомая мне девушка с явно враждебными по отношению ко мне намерениями. Я поднял автомат, нажал на курок, целясь ей в грудь.
Вера уже некоторое время с тревожным сомнением поглядывала на Андрея. Его поведение  и хаотичные дерганые движения по мере дальнейшего продвижения стали практически неотличимы от зомби. Андрей упорно шел вперед, умело и почти не останавливаясь, обходил аномалии, но его движение напоминало спящего человека или точнее сомнамбулу. Ничего не понимающая девушка, утерла вдруг возникшие в уголках глаз слезы и еще сильнее сжала в руках оружие. Отчаяние потихоньку стало сдавливать сердце. Она мягко тронула своего товарища за плечо:
- Андрей, очнись!
Андрей как-то вяло повернулся к ней, окинул бездумным и отрешенным взглядом лицо, поднял автомат, направил ствол в область ее груди и нажал на курок. Только донельзя замедленные движения Андрея позволили ей перехватить его оружие. Раздался грохот одиночного выстрела. Словно в замедленном действии Вера наблюдала, как полетела в сторону автоматная гильза. Отточенным движением левой руки Вера ударила по стволу, сдвигая его в сторону от себя, жалея Андрея, разжала пальцы, отчего автомат на землю, и ребром освободившейся от оружия ладони резко ударила его по верхней губе и носу. Андрей вскрикнул от боли, с недоумением взглянул на Веру прояснившимся взглядом, провел по лицу рукой и некоторое время смотрел на окровавленную ладонь.   
Вера, даже с ее небогатым опытом, все же догадалась, что Андрей попал под ментальное воздействие контролера, и что сейчас тварь находилась где-то неподалеку. Она резкой подсечкой опрокинула почти безвольное тело Андрея на землю и на всякий случай провела борцовский прием на удержание. Андрей смирно лежал, не оказывая сопротивления, а потом просипел сдавленным голосом:
- Сколько времени прошло, как я стал сам не свой?
- Может минуту, может две, а может полчаса, я как-то не засекала, – Вера ослабила хватку и спросила: - Ты в порядке?
- В порядке, спасибо за помощь.
Вера, не вставая с земли, осторожно осмотрелась по сторонам и, к своему облегчению, не обнаружила опасности в пределах видимости. Тогда она быстро подтянула к себе свой автомат.
Я еще некоторое время приводил себя и свои мысли в порядок. Неожиданный интерес контролера к моему разуму меня сильно встревожил. Когда-то я уже попадал под ментальный удар такого же мутанта и в том случае он пытался просто грубо подавить мою волю. В этот раз контролер, похоже, некоторое время вслушивался в меня, изучал мою психику, но так осторожно, что я даже не сразу понял, как  подпал под его власть. Если я так сильно заинтересовал контролера, то он не упустит возможности вновь встретиться со мной. И еще я заметил, что это какой-то новый вид контролера, возможно, намного более мощный по сравнению с теми, с которыми я встречался ранее.
Я осторожно поднял голову, потряс ею, прогоняя ватную пробку в ушах, и обратился к своей верной спутнице, спасшей мне жизнь:
- Контролера видишь?
- Нет, – Вера приподнялась над пригорком, поросшим засохшей травой, за который мы так удачно упали и сосредоточенно крутила во все стороны головой. – Слышишь, и стрельбы больше не слышно.
Я тоже стал оглядывать окрестности, но не заметил поблизости ни одного мутанта, лишь со стороны блокпоста слышался лай слепых псов. Я поймал себя на мысли, что больше не ощущаю присутствие контролера. Я не замедлил поделиться своими мыслями с девушкой:
- Похоже, он ушел.
- Откуда ты знаешь? – Вера настороженно посмотрела мне в лицо.
- Я почувствовал отголоски волны ментальной силы контролера, когда он управлял мутантами, но его воздействие лишь слегка коснулось меня, и поэтому я вначале не очень то и встревожился, а потом он как-то незаметно подчинил мой разум, - я пытался найти нужные слова, чтобы наиболее понятнее донести до нее свои ощущения. То ли доходчиво объяснил, то ли нет? Я с досадой махнул рукой, подхватил свой автомат и встал во весь рост, абсолютно уверенный, что опасность миновала. Вера помедлила, но потом тоже встала во весь рост. 
- Веди к своим друзьям мутантам, командир, – совсем уж как-то вяло улыбнулась Вера.
Я заметил, что она с огромным трудом преодолела растерянность от моего непонятного и непредсказуемого поведения, перестала во мне сомневаться и теперь вновь стала смотреть на меня преданными и доверчивыми глазами.
Я достал из кармана детектор аномалий с встроенным в него счетчиком радиации и, бросив прощальный взгляд в сторону блокпоста, направился в сторону хутора. Я настойчиво гнал из головы мысли о странности встречи с контролером. Все же, обычно контролеры при встрече всегда моментально жестко подавляли человеческую психику. Находясь в свите контролера, подчиненный его воле человек мог совершать совершенно необъяснимые со стороны выживания поступки.
Господи, опять я задумался и лишь писк детектора аномалий заставил меня выйти из глубокой задумчивости. Я поднял руку в остерегающем жесте:
- Стоп!
Сейчас мы находились совсем недалеко от хутора, и я вдруг с недоумением осознал, что многие километры пути и, наверное, уже три часа по времени я прошел, практически находясь в неадекватном состоянии. Самое интересное, что Вера все это время дисциплинированно молчала, полностью полагаясь на мой опыт. Я попытался подавить и не выдать себя вздохом отчаяния, только сейчас с ужасом представив, как она могла попасть в какую-нибудь беду, совершенно не заметив мое состояние. Она то, ведь, наверное, думала, что я все это время постоянно держал ситуацию под контролем, а я просто после ментального воздействия контролера все еще не пришел в себя. Но с другой стороны, у меня просто не было другого выхода. Ну, в самом-то деле, ну не ставить же неопытную в таком ответственном деле девушку в качестве ведущего, вооружив ее детектором аномалий. Интересно, я то, как прошел весь путь, если я сейчас из пройденного пути практически ничего не мог вспомнить?
Под внимательным взглядом Веры я достал из кармана болт, с привязанной к нему перекрученной лентой грязного бинта, немножко подумал, стоит ли мне самому обозначить границы аномалии или все же приступить к обучению Веры. Хлопотно конечно обучать неумелого человека, да и риск в этом случае, получается есть. Проще всего самому быстро и без хлопот сделать работу. Я с симпатией окинул милое лицо девушки и про себя принял мудрое решение: « Стоит».
Нахмурившись для обозначения серьезности обстановки, я поманил к себе рукой прекрасную девушку, объект моей мечты, светлой надежды и большой, большой к ней нежности. Я совершенно растерялся и не мог полностью почувствовать душой, нравлюсь ли я Вере. Девушка оказалась совершенно закрытой для влюбленного человека, которым в данный момент являлся я. Вера между тем смело и доверчиво шагнула ко мне, повернулась спиной по моему знаку, когда я вложил в ее ладони детектор аномалий и прижался грудью к ее спине. Действительно, чего ей бояться, даже моя шея помнит боль в нервных окончаниях и удушье после ее умелых действий в деле лишения моих двигательных функций. Я с плохо скрываемым волнением уложил свои предплечья на ее талию, ладони я вытянул вперед, и прибор оказался в ее необычайно теплых и, к моему стыду, в моих руках.
- Вот смотри, девочка, – я честно отодвинулся от ее тела, но дрожащие пальцы выдали мое состояние.
Вера повернулась ко мне, вгляделась в мои глаза.
- У тебя пальцы дрожат. Ты все еще не можешь отойти от нападения контролера?
- В некотором роде да, но это состояние скоро пройдет, – стараясь не выдать свои эмоции, уклончиво ответил я и честно добавил: - Раньше я стресс снимал водкой, но сейчас ее почти не употребляю: девушку из-за этого потерял.
Вера в изумлении от моей обезоруживающей честности приподняла свои бровки-стрелочки и стала выглядеть от этого еще милей.
- Не будем отвлекаться, – попыталась нейтральным голосом сказать она, причем голос этот все же слегка дрогнул.
- Тогда, смотри, – я вновь прижился к ее теплой спине и стал водить пальцем над монитором. – Вот пульсирующая россыпь – это обозначение и нахождение аномалий. А вот тут они сплошным пятном накладываются одна на другую и здесь нам не пройти: обязательно гравитационные силы аномалий потянут к себе и такой страшной смерти я бы никому не пожелал. Может быть, в одной из аномалий измолотит на фарш, а может под воздействием соперничающих центров гравитаций разорвет тело на две части. Может быть, они даже будут неравные, но, согласись, человеку будет уже все равно. Между границами соседствующих аномалий можно пройти, но обязательно нужно прощупывать эти самые границы гайками.
- Хороший у тебя приборчик! – похвалила Вера то ли сам прибор, то ли меня.
- Я не пожалел за него очень крупную сумму денег и еще пришлось поработать на ученых вблизи их лагеря на Янтаре, – честно признался я.
Я еще бросил несколько коротких фраз, добросовестно характеризуя свойства различных аномалий, и наступил момент, когда лишняя информация скорей бы пошла ей на вред, чем на пользу и теория вроде бы должна перейти в практику. Наступила неловкая пауза, в течение которой я мучительно пытался оторваться от Веры. Я все же с сожалением отодвинулся от нее, едва погасив вздох грусти.
- Попытайся пройти первой, прокладывая путь, – нарочито деловым тоном произнес я, пытаясь показной серьезностью отвлечь ее от моего смущения. – Я буду следовать в половине шаге за тобой, и поглядывать на детектор аномалий в твоих руках. Пока сосредоточься на прокладке безопасного маршрута, а я по сторонам буду посматривать.
 В таком порядке мы и двинулись вперед, если можно будет так назвать наш извилистый маршрут в соответствие с расположением аномалий. Вера двигалась впереди, хмурила бровки на своем прекрасном лице, что-то неслышно шептала, вглядываясь в детектор аномалий, а я следовал рядом, успевая бросать короткие взгляды во все стороны и на крохотный экран своего ПДА в поисках любой живности в ближайшей округе.
- Стой! – скомандовал я, хотя команды и не требовалось, Вера и так остановилась. Она перевела свой полный сомнений взгляд с монитора на мое лицо.
- Тут надо границы аномалий болтом прощупать, – посоветовал я.
Вера потянулась к болту, но я отстранил ее руку. При первом броске болт, сомкнувшись со странным волнением воздуха, по кривой траектории метнулся к нам с огромной скоростью, как будто им выстрелили с обратной стороны из огромной рогатки. Вера испуганно ойкнула, а я, готовый к такому повороту событий, пригнул ее голову, прижал к своей груди, развернулся  и, повернувшись к аномалии спиной, напряженно замер. Болт не заставил меня ждать и с гулким звуком ударил в мою спину и, отразившись, упал на пожухлую траву. 
- Ого! – коротко  и бодро прокомментировал я, продолжая удерживать Веру в своих объятиях. – Не по той траектории бросил. Бывает. В таких случаях нужно быть готовым к любому развитию событий. Хорошо хоть не в голову болтик прилетел.
Вера вновь нахмурила бровки и неодобрительно посмотрела на меня:
- Как же ты меня учить собираешься, если у тебя бывают такие проколы, мне ведь чуть голову не пробило!
- И на старуху бывает проруха, –  смутившись, ответил я. Я протянул ей болт, – Попробуй сама.
Вера с сомнением посмотрела на меня, потом на сполохи растревоженных нашим воздействием аномалий, а потом, как-то изогнувшись, запустила болт, который очень удачно пролетел между аномалий и упал на землю. Я придержал рукой чуть не отпавшую от удивления челюсть, а Вера прокомментировала:
- Мы раньше так на реке плоские камешки блинчиком кидали.
- Так ты просто так кинула, не делая поправку на аномалии? – заинтересовался я.
- Получается, просто так, но в основном я прислушивалась к своей интуиции.
Я чуть не поперхнулся от ее признаний. Получается, я скоро тут вообще скоро останусь без авторитета, а то и отмычкой по маршруту пустят. Я на основе своего опыта прокладываю свой путь между аномалий, а эта девчонка просто « раньше так на реке плоские камешки блинчиком кидала»! С одного броска болтом она проложила безопасный путь среди скопления аномалий! Что тут скажешь? Может это случайность? Я про себя решил обдумать ее действия как-нибудь на досуге, а сейчас все же безопасный маршрут буду прокладывать своими проверенными ранее действиями и опираясь на свой собственный опыт. Я забрал у нее детектор аномалий и зашагал по проложенному ею пути, указав ей ее место позади меня.
Час пути прошел в полном молчании и этот факт меня совсем не напрягал. С тусклого неба как-то совершенно для меня не неожиданно зачастил мелкий и пока еще не нудный дождь. Душу такой дождик будет сворачивать в жгут отчаяния после двух трех дней пути и дырявых небес и непрекращающихся дождинок. Тяжело вздохнув и отбросив из головы панические мысли о том, что с виду безобидные капли дождя, возможно, содержат в себе радиацию, мы с Верой натянули на свои головы капюшоны. Где вобрала в себя влагу эта тучка совершенно неизвестно. Если эта тучка сформировалась где-нибудь в районе радиоактивных могильников или чем еще хуже над самой ЧАЭС, то нам с Верой придется несладко.
- О дождь, веселый спутник огорода, – как можно бодрее тихо пропел я. Моя ладонь вытянула из нагрудного кармана пластмассовую коробочку, вскрыла находящийся там пакет с таблетками и я попросил: – Фляжку с водой открой, таблетки надо будет запить.
- Что за таблетки? – Вера с сомнением разглядывала три белых кругляшка на своей ладони. – Я всякую непонятную химию пихать в себя не люблю.
- Хорошие таблетки, – успокоил я Веру после того, как они вместе с потоком воды упокоились в моем желудке. – Выживаемость человеческого организма в девяносто процентов случаев при получении смертельной дозы облучения.
Вера как-то сразу поверила мне и, закрутив пробку на фляжке, без дальнейших вопросов поплелась следом за мной.
По истечению следующего часа Вера дисциплинированно и послушно шагала позади меня, и я точно стал понимать, что толковая девчонка запоминает и впитывает все мои действия и поступки, каждый мой вздох и взгляд, каждый мой трепет души. Удивительная девочка. Я даже мимолетом подумал, что Вера даже чувствует весь мой меняющийся во время пути душевный настрой.
Я шел быстрым шагом, стараясь вовремя обнаружить малейшие изменения в окружающей обстановке, грозящие нашей жизни. Это вам не рыбку половить на берегу вашей родной и ставшей такой привычной речки. Раз Зона проникла за периметр, то жди от нее сюрпризов, а может быть даже новых по своим свойствам аномалий. Руку контролера даю на отсечение, если  она не вырастила какие-нибудь новые чрезвычайно опасные для человека формы жизни. А помнится, еще совсем недавно, мы могли ходить и ездить по этой местности, совершенно не опасаясь никакой опасности. Так, глядишь, и лет так через пятьдесят Зона поглотит Землю, а через определенный, но вполне прогнозируемый промежуток времени, лет так через двести, доберется до центра планеты и тогда уж роду человеческому будет точно хана. Гомо сапиенсу, как главенствующему виду на планете, придет точно гарантированный конец. Аномальный разум, никем не понятый и не исследованный, так как у людей не хватает ни научных знаний, ни слаженности в работе, ни доверия друг к другу, начнет вершить свою новую историю. Эволюция!
Я инстинктивно присел, когда совсем неподалеку раздался грохот очередей из автоматов и частые выстрелы из дробовиков. К моему, честно скажу, глубокому облегчению, Вера при звуках стрельбы буквально сложилась пополам и уткнулась лицом в землю. Я приник к земле и опять же инстинктивно притянул к себе Веру, стараясь защитить ее от любой опасности.
- Тихо, тихо, – успокаивающе шептал я ей, а сам прикрыл ее сверху, прикрывая своим телом ее голову и спину. Я ласкал ладонями ее чудные шелковистые волосы, а мой мозг независимо от меня прокачивал обстановку. Судя по звукам, стреляли уж точно явно не по нам. Мы очень удачно завалились на землю среди высоких желтых камышей на окраине заброшенного, давно покинутого людьми рыбацкого поселка. Кто-то очень постарался, чтобы от его хижин и времянок не осталось практически  ничего. Хлипкий потолок и стены некоторых времянок разлетелись от взрывов гранат, когда наступающие зачищали территорию. Стены оставшихся домиков были испещрены осколками от взорвавшихся гранат и имели большое количество сквозных пулевых отверстий. К гадалке не ходи, если за территорию этого заброшенного поселка не  один уже раз схлестнулись бандиты и сталкеры. Сейчас мы находились на территории настоящей Зоны, которая сложилась несколько лет назад.
Я, продолжая успокаивающе гладить Веру по голове, осторожно приподнялся над остатками фундамента, стараясь полностью уяснить обстановку. Тут же над моим ухом вжикнула пуля, я так понял, что на излете. Не по нам с Верой все стреляли, но все же я конкретно испугался.
- Двигай за мной, – шепнул я, усиленно работая локтями и коленями, и стал отдаляться от поселка. – Хотел напрямик пройти, чтобы время сэкономить, да не получилось.
- Подожди уходить, – прошептала Вера. Она посмотрела на меня умоляющим взглядом. – Там бандиты каких-то людей прижали. Помочь им надо.
Ох уж эти добрые дяди и тети! Я на минуту сосредоточился, собираясь с мыслями, а потом горячо зашептал:
- Вот сейчас ввяжемся в эту перестрелку, поможем каким-то совершенно незнакомым нам людям, а потом они, может, и спасибо не скажут, молча по-английски, уйдут, не прощаясь.
- А вдруг не уйдут и потом тебе же из чувства благодарности помогут! – с не меньшей горячностью прошептала Вера, яростно сверля меня взглядом.
Что же это такое – бунт на корабле? Я на мгновение призадумался и яростно зашептал в ответ:
- Тут же высокая трава и кустарник кругом и не видно ни черта, а если пулю случайную словишь? Ты понимаешь, что эти кусты и камыши вовсе не бетон и все это запросто простреливается насквозь? 
- В бою, как в бою, - продолжала настаивать Вера.
И тогда я выдал последний, по-моему, неопровержимый довод:
- Если тебя подстрелят, то, как я тебя потащу к ближайшему доктору? А меня подстрелят? Как ты меня собираешься спасать? Думаешь, они тебе помогут? – я кивнул в сторону не прекращающейся перестрелки. – Запомни, детка, в Зоне каждый сам за себя!
- Почему вы мужики такие жестокие? – с сожалением в голосе спросила Вера.
От  неожиданности я даже поперхнулся слюной. Вот, честное слово, в самом-то деле, не надо было давить на меня жалостью в данной ситуации. Я уже побывал ранее в почти подобных ситуациях, когда жалость возобладала над спасателями, а потом их неподвижные тела остались лежать неприбранными вместе с телами спасаемых.
- Это мы жестокие? – ожесточился я. – Помнится, в концлагерях немецкие надзирательницы перещеголяли своей жестокостью своих мужчин коллег.
- Ну, как знаешь, – Вера как-то сразу поникла, слегка прикусила губу и с обидой на  лице отвернулась в сторону.
Я с трудом постарался взять себя в руки. Не возьмешь ты меня девочка на жалость, будь ты даже трижды прекрасная принцесса. Я уже попадал в передряги, когда в скитаниях по Зоне меня предавали люди, на которых я привык надеяться. Я отвернулся от нее и сделал паузу, чтобы дать ей время для осмысления, а потом стал отдаляться в сторону от вялотекущей перестрелки. 
Вера последовала моему примеру, усиленно заработав локтями и коленями, и даже вырвалась вперед. Я даже на некоторое время забыл о возможности схватить случайную пулю, когда моим глазам предстала ее туго обтянутая армейскими штанами пятая точка, которой она усиленно крутила передо мной. Два бугорка ритмично двигались перед моим внезапно заинтересованным взглядом, и как-то вмиг стало жарко ниже пояса. И сразу вмиг куда-то улетучилась досада на эту непонятливую девочку, которая никак не хотела понять, что в Зоне не всегда нужно уступать благородным позывам своей собственной души. Черт, так дело не пойдет!
- Стой! – жарким шепотом остановил я ее. – Я первым поползу! Не дай бог в аномалию попадешь.
Вера приостановила свои ритмичные движения и окинула меня недоверчивым взглядом. Я, моментально спрятав шаловливую улыбку и стараясь не встречаться с нею взглядом, чтобы меня не выдали лукавые искорки в глазах, быстренько обогнал ее и утвердился в авангарде. Так-то будет лучше. 
- Дальше продвигаемся.
Только удалившись на достаточное расстояние от места перестрелки путем непрерывного копания носом землю, я позволил себе расслабиться. Сложное это дело ползком пробираться по территории, на которой наверняка затаились аномалии. Тут ведь  в случае нехороших подозрений даже болт не бросить, чтобы обнаружить аномалии. Пришлось изредка коситься на детектор аномалий, вжимаясь в землю от редкого свиста пуль, проносящихся над головой.
Вскоре мы укрылись в густом и сухом подлеске среди совсем еще молоденьких березок и осин, который скрыл от посторонних глаз наше местонахождение. Вера неуверенно поправила волосы и вопросительно глянула на меня.
- Судя по возгласам, характерным оборотам речи, мы оказались свидетелями разборки бандитов и сталкеров, – пояснил я.
- Что же они не поделили?
- Поселок в последнее время под вольными сталкерами ходил, а бандиты, похоже, как распознали, что Зона расширилась, наверняка двинули город делить. Пошли напрямик через поселок, а там сталкеры им бой дали. Бандиты всегда стараются наскоком взять, а сталкеры никогда им не уступают и бьются до последнего.
- Что же нам делать?
- Не переживай, я знаю другой путь к хутору. 

ГЛАВА 4
ХУТОР

Правдами и неправдами, стараясь свести к минимуму риск, мы все же в сумерках добрались до хутора. При обозначении любой опасности я старательно избегал столкновений с мутантами, которые неисчислимым количеством агрессивного стада продвигались  в сторону практически беззащитного города, обходя аномалии и, как-то видно, Зона в этот раз благоволила нам, и мы без особых напряжений и боевых столкновений добрались до нужного места.
Я присел на одно колено в небольшой лиственной рощице и приподнял левую ладонь над плечом, требуя тишины. Впрочем, моя попутчица последние полчаса и так не проронила ни слова, чувствуя мое все возрастающее напряжение. Идеальный напарник. Я с уважением покосился на нее, и она, уловив мой взгляд, послала мне в ответ молчаливый вопрос: «Что?». В ответ я послал ей короткую ободряющую улыбку и стал прислушиваться к окружающей нас тишине и к своим внутренним ощущениям. Я уже давненько не проведывал братьев, живущих в хуторе, и потому не был полностью уверен, что они не покинули его. В таком случае в немногочисленных постройках хутора могли обосноваться мутанты. Ведь, как известно, их как медом тянет в заброшенные человеком постройки. В трех десятках метров от нас тихо журчал ручеек, а над ним был перекинут деревянный мостик с перилами. Берега ручья скрывали густые заросли кустарника, а дальше земля поднималась склоном с редкими соснами. Идеальное место для засады. Если нас не подстрелят при переходе через мостик, то опять же мы будем раскрытые как на ладони, когда будем подниматься по тропинке вверх по склону среди редких стволов деревьев. Я решил в одиночку разведать обстановку, но  перед этим вгляделся в детектор аномалий. Детектор не показывал никаких искривлений пространства, искажений воздуха, марева – всех таких наиболее известных признаков затаившихся аномалий. На секунду включил ПДА. Я все же успел заметить при коротком включении, как высветилась группа точек, обозначающих наличие живых существ. Судя по показаниям детектора, они находились левее от нас и расстояние до них, по моим прикидкам, было метров триста. Точки не находились в статичном положении, постоянно хаотично передвигались и я сразу отмел версию, что там группа людей. Скорее всего, там пасутся кабаны. Если бы там были слепые псы, то на все окрестности сейчас бы разносился собачий лай. Ну, не умеют собачки сдерживать свои эмоции! Я повернулся к Вере и прошептал:
- Как бы самим не засветиться по сигналам включенного детектора.
- У мутантов нет детекторов движения, – девушка несмело улыбнулась.
- Я больше боюсь человеческого фактора, – пояснил я. – В Зоне других тварей хватает кроме зверья.
Вера кивком головы показала, что поняла, кого я имел в виду, а я рассовал детекторы по чехлам.
- Побудь пока здесь, я на разведку, –  я реально забеспокоился,  предчувствуя очередной подвох, и стал торопливо давать указания: – Оружие держи наготове и будь готова к резкому рывку. По сторонам крутить головой не забывай.
Пригнувшись, я пробежался до мостика,  крепко сжимая в руках автомат, прошел до его середины по хлипкому настилу и остановился как вкопанный. Мое внимание привлекло легкое марево над водой. Как так, в воде ручья аномалия что ли? А как же показания детектора? Бросив по сторонам и на Веру быстрые взгляды, я подошел к краю настила и кончиком пальца с опаской мазнул по поверхности вяло текущей воды. Теплая! Я подвигал головой в разные стороны и ощутил щекой с этой стороны ручья теплое прикосновение воздуха. Точно, аномалия «Жарка». Надо будет попозже в более безопасном месте зафиксировать ее координаты на местности, чтобы другие сталкеры смогли пройти в этом месте без потерь.
Я прошел до конца мостика с притаившейся в воде аномалии и подпрыгнул от неожиданности, когда в той стороне, где детектор засек движение, вдруг раздался возмущенный поросячий визг. Ох, как не вовремя! Похоже, стадо кабанов потревожил какой-то мутант. Чует мое потревоженное сердце, что на них начал охоту кровосос. Я призывно махнул рукой, подзывая Веру к себе, а сам стал пятиться вверх по склону, бросая оценивающие взгляды по сторонам. Вера перешла на бег, когда стадо кабанов, сопровождаемое громким треском ломаемого кустарника, бросилось в нашу сторону, сминая все на своем пути. Я выругался вслух от охватившего меня отчаяния. Час от часа не легче. И за что нам напасть такая? Мои руки сжимали автомат, а мозг настойчиво бил мне в темечко, что против стада разъяренных кабанов автомат совершенно бесполезен, а гранаты к подствольному гранатомету лежат в тайнике на хуторе. Единственный вариант, дающий нам шанс на спасение – это бросать ручные гранаты, и тогда, может быть, испуганное от взрывов стадо изменит свой вектор движения, и Вера не будет  истерзана и погребена под ударами их копыт. Я судорожно выхватил из карманов разгрузки парочку ребристых бочонков гранат, и замер, наблюдая, как Вера со скоростью молнии пронеслась через хлипкий мостик и, не снижая темпа, работая локтями для поддержки темпа бега, произвела мощный забег из низины по склону. Я даже забыл о смертельной опасности, грозящей нам, когда ее фигурка с автоматом в руке грациозно мелькала среди молоденьких сосен. Похоже, она успела когда-то позаниматься спортивным ориентированием, иначе будет трудно представить, как неподготовленный человек сможет так изящно передвигаться по пересеченной местности.
Вера, тяжело дыша от пережитого волнения и страха, перекинулась на вершину склона и опустилась спиной на пожухлую траву рядом со мной. Тяжелые хрипы, вырывающиеся из легких, сотрясали ее дыхание.
- Курить надо бросать, боец, – жестко сомкнув губы, процедил я, с тревогой наблюдая, как стадо огромных чернобыльских кабанов, каждый весом с тонну и числом не менее десятка, в окружении многочисленного молодняка лавиной стали пересекать ручей. Первый, гигантских размеров кабан с украшающими его рыло устрашающими клыками, которым позавидовал бы нильский носорог, без страха бросился прямиком  через хлипкий мосток. Наверное, мои расширенные в испуге глаза стали для него как фетиш непобедимого бойца среди стада кабанов мужского пола и вожака непревзойденного повелителя самок стада, с которым нужно непременно кроваво разобраться.
- Да я уже бросила! – страдальческим голосом прокричала Вера, и я даже не сразу сообразил, о чем ведется речь. Она пробежала еще пару шагов и вдруг добавила слова, не совсем соответствующие к нашей накаленной обстановке: - Пять дней не курю!
Я широко размахнулся и ребристый бочонок Ф-1, описав дугу, плюхнулся в воду прямо в затаившуюся аномалию «Жарка». Потревоженная мною аномалия  взметнула в небо столб ревущего огня, в мгновение ока, поджарив тушу кабана, решившего принять водную процедуру для охлаждения разгоряченного тела и преодолеть водный поток не по мостику, а по воде. Умник нашелся: решил сократить путь и первым подмять нас под себя. Нам бежать надо было бы, прислушавшись к инстинкту самосохранения, а я, прихватив Веру за рукав, пятился, не в силах оторвать взгляд от надвигающегося стада. Взрыв гранаты расплескал во все стороны брызги воды, песка и ила, поднятого со дна, осколков и, кроме того, породил море огня в виде ревущих пламенем столбов. Еще один столб огня пробил хлипкий настил мостика и загудел прямо среди бегущего стада. Раздавшийся дикий визг заставил нас прикрыть ладонями уши. Кабаны посыпались с мостика в воду, но там их уже ждала не прохлада ручья, а столбы пламени и кипяток. В нос сразу же ударил запах паленой шерсти и подгорелого мяса. Иногда аномалии Зоны очень сильно выручают в трудной ситуации, прямо как сейчас. Особенно, если умеешь и вовремя сообразишь, как можно воспользоваться с пользой для себя их свойствами. Еще один плюс в данной ситуации – я ведь хотел парочку гранат метнуть, а кинул одну. Получается, один боезапас сэкономил. По своему горькому опыту я знал, что боеприпасов в рейде никогда не бывает много.
Мы, прикрыв лицо воротниками, с потрясением смотрели на остатки разбредающегося во все стороны стада. От былой мощи рвущейся вперед многотонной массы мутантов не осталось никакого величия. Обильно текущей крови как обычно бывает в этих случаях, почти не было. Обугленные туши кабанов усеяли берег, валялись на мостике и в лужах воды на участке разрядившейся аномалии. Колоссальный жар аномалии почти испарил ручей в районе мостика, но течение принесло новую массу воды, которая поглотила пустое пространство. Остатки стада, прихрамывая и, издавая жалобные звуки, потянулись обратно к лесу, из которого они выскочили такой неудержимой лавиной. Столбы огня потихоньку стали терять свою мощь и опадать. Аномалия, истратив свою накопившуюся мощь, напоследок резко сжала воздух и выбросила из себя остатки силы, заставив еще раз поволноваться крохотным волнам ручья. Мутанты для нас опасности больше не представляли.
Я все еще держал Веру за рукав куртки, а потом, неизвестно почему, прижал ее к своей груди. Она и не сопротивлялась, доверчиво прижавшись ко мне. Я как-то отстраненно зафиксировал чувство удовлетворения, что между нами возникло доверие. Приходя в себя после скоротечной схватки и чуть отстранившись от Веры, я достал из кармана детектор аномалий, привычно улегшийся на ладони. Я успокаивающе улыбнулся девчонке – надо жить дальше Вера. Мы выжили, несмотря на то, что успели побывать в эпицентре второй схватки. Вторая схватка мне далась чуть легче – это я в смысле морального плана. Моральные последствия боя с бандитами мне дались гораздо труднее. Убивать людей все же не так-то просто: жалко все же людей, да и совесть гложет за убиенные души. Бандиты хоть и заблудшие души, но у кого-то из них есть жены и дети, которые их любят и ждут.
- Пойдем девочка, надо жить дальше. В этот раз мы победили.
- Бывает иначе?
- Бывает.
Я с тоской оглядел окружающий нас пейзаж. Небольшой лесок, что примыкал к окраине хутора, постепенно стал приобретать своей листвой желто-оранжевый оттенок. И по моим наблюдениям даже свежая весенняя листва уже никогда не появлялась на свет зеленой. Складывалось такое ощущение, что Зона навечно установила на своей территории осень. Почти всегда в Зоне висело марево, сквозь которое едва пробивались лучи тусклого солнца. Коричнево-серый пейзаж, желто-оранжевый лес. Зона уже настойчиво изменяла свои окраинные территории, а дальше простирались земли, которые ей еще предстоит осваивать.
Быстрым шагом мы преодолели склон небольшого увала и, раздвигая гигантский бурелом из сорняков, вступили в пределы хутора, который совершенно не изменился со времени моего последнего посещения. Лебеда и крапива вымахали под два метра, желтые цветки одуванчиков не уступали своими размерами подсолнухам, а лопухи можно было смело использовать вместо зонта. Вечные спутники человека – сорняки, единственные кто не изменил своей природе. Мощные стволы и огромные листья не изменили зеленому цвету. Я так понимаю, на хуторе наблюдается какая-та аномалия. Единственный зеленый островок в окружении серого ландшафта.
Я с осторожностью раздвигал стволы даже и не знаю, как сказать, то ли растений, то ли кустарников и медленно продвигался к намеченной цели – домику, где обосновались мои приятели-близнецы. Яна, продвигающаяся позади меня, внезапно положила мне ладонь на плечо. Я обернулся. Девушка поднесла палец к губам, требуя тишины. Я прислушался и услышал совсем неподалеку от нас странные режущие звуки, совсем не соответствующие заброшенному людьми хутору. Вроде, как траву кто-то косит и еще стали слышны звуки работы топором. Старые жильцы вернулись и решили восстановить заброшенное хозяйство? На вопросительный взгляд Веры я несмело улыбнулся и с недоумением пожал плечами. Подойдем поближе и сами увидим все своими глазами. В принципе, братья-близнецы больше не позволят завестись на хуторе какой-нибудь нечисти. Но кто его знает, что нас ожидает в этом изменчивом и странном мире, где правят законы Зоны?
Я выглянул из-за угла, ожидая там увидеть любую тварь, начиная с контролера и заканчивая любым мутантом вроде мелкого тушкана. Моей разгулявшейся фантазии не суждено было сбыться. Вернее, она разгулялась не в ту сторону. Такого развития событий я не ожидал. От увиденного мною зрелища у меня буквально отвисла челюсть. Я, конечно же, ожидал много чего занимательного увидеть. На поляне перед домиком близнецов слаженно трудилась группа свеженьких зомби, облаченная в натовскую обувь и камуфляж. Они слаженно орудовали косами, скашивая высоченные заросли клевера и мокрицы. Часть зомби с чрезвычайно деловым видом рубили топорами стволы гигантских лопухов, а также недруга всех садоводов и огородников чрезвычайно живучего сорняка по названию борщевик, другие зомби с величайшим трудолюбием сносили побежденную флору в кучу внушительных размеров. Так как у потерявших рассудок людей отсутствовало в руках огнестрельное оружие, то я позволил себе расслабиться и даже выпустить вперед томящуюся в неведении Веру. Вера окинула взглядом слаженную работу сельских тружеников, и из ее горла раздался неуверенный смешок. Зомби взглянули в нашу сторону своими полностью лишенными жизни глазами и вдруг потянулись в сторону сложенных в козлы автоматов за кучей. Военная форма и одинаковые знаки на петлицах и шевронах указывали на принадлежность этих товарищей к одному подразделению. Несмотря на раздерганную походку и не совсем осмысленный взгляд эти парни, случись им добраться до оружия, вполне смогут доставить нам крупные неприятности. 
- Отставить! – звонкий и до боли в сердце знакомый бодрый голосок заставил зомби вновь взяться за орудия труда, а нас с Верой прекратить пятиться, остановиться и опустить оружие.
- Это что у вас тут происходит? – с удивлением поинтересовался я, когда мы уселись на завалинку под старые растрескавшиеся ставни, в которых сохранились стекла. Потемневшие от старости стены дома все еще сохраняли остатки человеческого тепла и остатки присутствия. Гигантские скопления мокрицы и клевера, что доходили нам до пояса и прежде очень мешали нашему продвижению по улицам хутора, на этом участке были скошены и убраны в кучи. Ошарашенный увиденным мною, я не преминул поинтересоваться: – Натовские солдаты взяты вами в плен? Но как? Или новые экономические отношения?
- Вроде того и около этого, – мальчишка с довольным видом развел руками и пояснил свою точку зрения: – Без нас они бы все равно пропали, а мы о них заботимся.
- Абсурд какой-то, – с неуверенностью в голосе сказала Вера и посмотрела сначала на группу бывших вояк, а теперь зомбированных людей, с энтузиазмом взмахивающих орудиями труда, над чем-то задумавшегося мальчика, а потом ее недоуменный взгляд остановился на мне. Мы с Верой коротко и как-то неуверенно рассмеялись, а я присмотрелся к шеврону на рукаве плечистого зомби, вяло взмахивающего косой и поделился своими наблюдениями:
- По краям расположены горизонтальные узкие желтые полоски, а посередине более широкая красная полоса и на ее фоне вроде как два столба с воротами, а над ними тоже красная корона.
- Эти парни представляли одно из подразделений воинского контингента НАТО, – предположила Вера, коротко окинув взглядом их форму. – Судя по нашивкам – они прибыли из Испании. Как же ты с ними общаешься и находишь общий язык? Ты что, испанский понимаешь?
- Да я тут совсем не причем, – отмахнулся Игнат, но вдруг, взглянув на Веру, вдохновился и пояснил: – Братишка мой сделал все так, что они меня понимают, а я понимаю их бормотание.
- Но они же вроде говорят на испанском языке! – поразилась Вера.
- Ну да, – не стал спорить Игнат, – а я с ними разговариваю на русском языке. Тут, кстати, есть еще парни из Германии, она тоже свой воинский контингент прислала. Вот, глядите, - он встал и обратился к своей группе подопечных: - Парни, вы здесь немножко лишка взяли. Давайте теперь убирать заросли чуть левее.
Бывшие натовские вояки о чем-то удовлетворенно залопотали между собой и потянулись в указанном Игнатом направлении. Причем немцы общались на своем родном языке, а испанцы, конечно же, предпочитали общаться на испанском, но как-то они друг друга, по-видимому, очень хорошо понимали и консенсус у них имел положительное сальдо в сторону продуктивного общения.
- Мы их кормим, поим, снабжаем одеждой и лечим, – продолжил Игнат и вдруг оживился: - Брат уверяет меня, что через полгода они станут почти нормальными людьми. Молчаливыми, задумчивыми, одинокими, но теперь уже почти людьми. Он уверен, что сможет вернуть им рассудок.
- Ну и дела, – я неуверенно хмыкнул, повернулся к мальчишке и внимательно оглядел его. За те два года, что я знал его, он значительно подрос и выглядел лет на двенадцать. Симпатичное лицо обрамляли желтые вихры волос.
- А брат где?
- В доме сидит, – мальчишка мотнул головой в сторону дома. – Он сейчас на улицу редко выходит, да и не нужно ему это, он и так все чувствует, что происходит в округе.
- Все так же молчит?
- Все так же, – вздохнул мальчик. – Вот и приходится в последнее время общаться только с таким контингентом, - Игнат кивнул вихрастой головой цвета соломы в сторону слаженно работающих зомби.
Я хмыкнул и переглянулся с улыбающейся Верой.
- Иногда сталкеров раненых лечим, – продолжил рассказывать Игнат, - бандиты попадаются, тоже оказываем помощь, а куда деваться? У них непутевых тоже мамки и детки есть. Некоторые бандиты после общения с нами кардинально меняют свои убеждения в лучшую сторону.
- Ну и дела, - потрясенным голосом сказала Вера.
- Слушай, Игнат, мне бы поговорить с ним надо, – мельком взглянув на лицо Веры, попросил я и тут же осекся. Я знал, что братья общаются на ментальном уровне. По своим способностям его брат нисколько не уступает контролеру. Только Зона, наделив его необычайными способностями, оставила его добрым ребенком.
Игнат развел руками:
- Ты же знаешь, он с людьми не общается кроме меня.
- Ну, хорошо, – легко сдался я,  - тогда, может, ты знаешь, что такое происходит в последнее время с Зоной.
- Знаю, – с неожиданной  легкостью признался мальчишка. – Контролер какой-то в Зоне мощный завелся. Очередное расширение Зоны должно было быть крохотным, а он раскрутил аномальную энергию, и Зона прибрала под себя изрядный кусок новой территории.
- Откуда он взялся? – поинтересовался я.
- Ходят слухи, что он бывший ученый и вначале обосновался в лаборатории и даже какое-то время сотрудничал с людьми, – пояснил Игнат.
После его последних слов я крепко задумался. Менее чем два года назад я оказал помощь одной девушке и, что характерно, ее папа тоже был контролером и бывшим ученым. Мы тогда помогли ему пробраться в лабораторию, и он хотел в то время сотрудничать со своими бывшими коллегами. Не тот ли это тот самый контролер? Похоже, со временем человеческое начало из него вытеснила звериная сущность. Интересно, что он сделал с учеными и охраной объекта, которые туда прибыли. И что стало с его дочерью? Насколько я помню, она в лаборатории осталась с одним моим очень хорошим знакомым.
Мои размышления прервал голос Игната:
- Есть такой артефакт, при ношении которого на поясе ментальное воздействие контролера на его владельца приравнивается к нулю.
- Что же это за артефакт? – полюбопытствовала Вера.
- Названия ему еще нет, потому что никто из людей его еще не встречал.
- И как его найти? – заинтересовался я.
- Я проведу вас к этому месту, – пообещал Игнат. – Кстати, вы к нам на хутор по делу заскочили или вам было просто по пути? 
- По делу, – чистосердечно признался я. – Нам на блокпост попасть нужно, а мутанты обложили его со всех сторон и штурмуют. Со связью появились проблемы, и военные просто не знают, что Зона настолько расширилась, что их блокпост на том месте ни к чему. В город им нужно выдвигаться. Там тысячи людей практически беззащитных остались, а мутанты и аномалии уже добрались туда.
- Да уж, ну и дела, – соглашаясь, протянул Игнат. – Хорошо, я помогу вам пробраться на блокпост.
- А как же ты один без помощи брата, разве сможешь? 
- Брат метку на меня поставил, и мутанты принимают меня за своего собрата.
- Но я видел, как мутанты охотятся друг на друга, – засомневался я.
- Защита очень мощная, так что я рискую стать жертвой разве что того мощного контролера из лаборатории, – звонко рассмеялся Игнат.
- Водичка с вашего колодца не исчезла? – спросил я.
- Воды хватает, набирайте, сколько нужно, – великодушно разрешил Игнат. Он поднялся с завалинки и сказал: - Как будете готовы к выходу, то меня позовете, а я пока с братом поговорю.
Мы прошли мимо слаженно работающих зомби, причем Вера благоразумно обошла меня с другой стороны, чтобы быть как можно дальше от них. Заметив ее напряжение и полные опаски взгляды, бросаемые ею в их сторону, я усмехнулся. Ничего страшного лично для меня зомби не представляли, зато девушка ко мне будет жаться больше, что все-таки приятно.
- Глаза у них какие-то страшные, – прошептала Вера. – Где их так зацепило?
- Бог его знает, может, не успели найти надежное убежище, когда начался выброс, а может, попали под излучение радара. Его еще называют выжигателем мозгов – поистине страшная штука. Мозги капитально сносит. Говорят, они вообще в кисель превращаются.
- Ой, что это! – удивленно воскликнула Вера, когда мы поравнялись с домом, где притаилась аномалия «Жарка».
- Аномалия там давно уже живет, – стал я пояснять и повернул к заинтересовавшему ее дому. – Я почитай ее здесь обнаружил где-то года два назад. С тех пор она так здесь и обитает. Постоянная она по своему месту обитания. Почти все виды аномалий после каждого выброса перемещаются на другое место, а ей, видишь ли, здесь жить приглянулось. Тайничок у меня в этом доме имеется как раз под прикрытием этой «Жарки». Лучшая защита для тайника – это конечно мои друзья братишки близнецы, но вдруг они решат уйти с хутора?
Я первым зашел в дом и протянул ладони вперед. Вера последовала моему примеру, и удивилась:
- Ой, а от нее тепло идет, и смотри, искорки взлетают!
- Когда холодно, то от нее можно погреться или одежду подсушить, – поделился я своим опытом. – Главное близко к ней не подходить и никакие предметы в нее не бросать. Иначе такие столбы огня запылают, что будь здоров! Поджаришься  за не фиг делать!
Я снял с плеча рюкзак, автомат и положил все эти вещи на потемневшие от старости и  близкого дыхания аномалии доски пола. Как временами разряжающаяся аномалия не спалила дом – одному богу Зоны известно. Мой разум сей факт всегда отказывался понимать. Теперь самое главное дело – пробраться, не потревожив ее, вдоль стеночки мимо притаившейся «Жарки» к моему тайнику. Кстати, новичку сталкеру на заметку – все заброшенные дома частенько используются всеми бродягами Зоны для тайников и, будь у меня время и желание, то я перерыл бы все попадающиеся на моем пути руины Зоны.
Итак, затаив дыхание я, сопровождаемый обеспокоенным взглядом Веры, что естественно льстило моему самолюбию, плотно прижался спиной к стене и двинулся к заветной цели. Медленно продвигаясь вдоль стеночки, я старался унять волны паники, мысленно представляя, что нахожусь в солярии. Я вполне понимал, что одна ошибка и мое тело превратится в огненный столб на глазах ошарашенной Веры. Я полностью сосредоточился, отдавшись на милость внутренним ощущениям. Шажок, еще шажок. Лицо стало гореть от жаркого воздуха. Ничего, потерпим. Еще шаг вдоль стеночки и шаг назад в дверной проем в безопасное помещение маленькой кухоньки. В этом закутке безопасно, а вот если сунешься в оконный проем с улицы в этот же закуток, то тебя встретит столб направленного пламени. Еще одна неразрешимая загадка Зоны. Здесь я несколько секунд неподвижно простоял с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Кожа на лице начала нестерпимо чесаться.
- Андрей, ты как? – Вера робко окликнула меня.
- Тише, тише, не стоит беспокоить «Жарку». Она итак еле сдерживается, – прошелестел я в ответ. На самом деле я уже определил чисто на опыте, что аномалию кто-то разрядил несколько дней назад, и скорее всего кто-то из шарахающихся неподалеку зомби. Она может жахнуть процентов на пятьдесят, но мне этого хватит, чтобы обжариться как тот окорочок в гриле.
Собравшись с силами и как всегда ощутив некоторую уверенность, я с величайшей осторожностью шагнул в дверной проем, внезапно ощутив, как «Жарка» заинтересованно лизнула меня густым потоком горячего воздуха. Я испуганно замер. Черт, при близком контакте с аномалиями меня часто мучил вопрос, может они обладают зачатками разума? И эта « Жарка» сейчас приценивалась ко мне с любопытством опытного гурмана?
Почти не дыша, я преодолел коротенький участок еще одной стены, вплотную прижимаясь к ней спиной, а потом с облегчением выдохнул вместе с горячим воздухом остатки перенесенного страха, когда оказался в полной безопасности и вплотную к вожделенной цели.  Ничего, перенесенный мной страх стоил безопасности моего тайного места.
Под подоконником на полу я разворошил кучу мусора из земли, веток и прочей накопившейся мелочи. Я стал нажимать, подкручивать, чуть приподнимать и опускать особым способом на едва заметную крошечную с пятачок плашку в полу, скрывающую под собой механизм. Наконец часть пола плавно опустилась вниз, а потом этот участок пола ушел в сторону, открывая узкий лаз в погреб под домом, который я переоборудовал в небольшой бункер. Я пролез в узкий лаз и с облегчением вздохнул: « Ну вот, я дома»! 
    Я ступил на сухой дощатый пол, внимательно огляделся – вроде безопасно. Ни тебе затаившейся блуждающей аномалии, коварно затаившейся где-нибудь в темном углу или под потолком, ни следов постороннего вторжения. Отлично! Насчет постороннего вторжения я конечно слегка переборщил. Кто сюда сунется, если бункер находится под защитой моих могущественных друзей? Я даже когда его оборудовал, то особенно не парился по поводу излишней осторожности при работе. Я мог бы похвастаться перед Верой своим личным бункером, даже захотелось показать ей, как я оборудовал такое славное местечко. Но, как говорится, не здесь и не сейчас. Возможно, мы с ней вскоре расстанемся и негоже раскрывать для нее все свои секреты. В этом бункере даже можно было пережить выброс и остаться в полном сознании и здравии. На данный момент небольшое отверстие, замаскированное снаружи,  позволяло воздуху в бункере оставаться относительно свежим. Перед выбросом отверстие плотно перекрывалось, не давая аномальной энергии, бушующей наверху, проникнуть вовнутрь. А еще на полу лежали пара неплотно набитых мешков с песком. Ими мы изнутри при выбросе плотно подпирали заслонку. На деревянных нарах в полиэтиленовых мешках, предохраняющих от проникновения пыли, хранились матрасы, свернутые в скатку. «Жарка», притаившаяся наверху, исправно боролась с сыростью и не давала появиться плесени. На  добротно сколоченном столе из подручных материалов громоздились консервные банки с едой, армейские сухие пайки, аптечки и пластиковые баллоны с водой. А теперь самое главное. Внимание! Небольшая пирамида для оружия. В ней хранились некоторые образцы отечественного оружия. Моя рука любовно огладила нарезной карабин Сайга. Я даже задумался, а не поменять ли мой Абакан на Сайгу? И боеприпасы к карабину имеются в избытке, даже крепление для оптики имеется. Хотя, к сожалению, нет оптики в наличии, да и ребята могут меня не понять. Я ведь не один теперь владею  этим тайным местом, есть у меня семеро доверенных друзей – сталкеров, которые могут при смертельной опасности воспользоваться хранящимися здесь запасами и переждать опасность. Еще имелись в наличии пара АКС-74У с приличным запасом боеприпасов, но такой тип оружия в Зоне уж совсем на крайний случай. Хотя о чем я говорю, против мутантов автомат прекрасно справляется. В Зоне ведь как, получается – увидел мутантов, сразу затаись, может и не заметят, мимо пройдут. А если мутанты совершат нападение, то с близкого расстояния этот автомат вполне подойдет. Хранилась тут еще пара автоматов АК, причем на одном был установлен прицел, но этот ствол с оптикой, как раз и отсутствовал. Я на секунду задумался и погладил подбородок и шею. Хотя о чем тут переживать, видно здесь побывал кто-то из моих друзей. Я быстро нашел нужную запись на ПДА. «Истратил на мутантов почти весь боезапас, а потом нарвался на бандитов. Ерунда, отбился, только слегка контузило от взрыва гранаты и автомат повредило. Взял из тайника ствол с оптикой, патроны и аптечку. При случае верну. Твой старина Фред».
     После ознакомления с посланием, я сразу же успокоился, и даже волна тепла поднялась от живота к груди от весточки от своего старого друга. Дружище тут мой побывал, а я ведь за сегодняшний день даже не удосужился толком перечитать все сообщения, присланные на ПДА. Все же я не отношусь к тому типу людей, которые любят вести переписку. Ладно, с временной пропажей оружия разобрались и то хорошо, то есть опять же большой плюс к моим двум проверенным друзьям. В Зоне очень трудно кому-либо доверять, даже добросердечным приятелям. Я быстренько напечатал другу ответ: «Фред, я соскучился по тебе! Твоя рыжая шевелюра для меня как полковое знамя!»
     Напоследок я забрал из ящичка три оставшиеся гранаты к подствольному гранатомету из моих личных запасов. Жаль, что их осталось в таком малом количестве. Я до конца так все еще и  не мог понять, но если судить по моему бесценному опыту, то эти гранаты при случае всегда резко останавливали  желание разъяренного псевдогиганта расправиться надо мной. Его крошечный мозг, спрятанный за толстенной лобной костью, похоже, получал изрядную дозу контузии при столкновении с этой гранатой. Все мои друзья знали о моей особой любви к этому типу боеприпасов и редко когда их трогали для своих нужд. Мы ведь частенько с моими проверенными друзьями временно расставались. А почему такие ситуации время от времени создавались, скажете вы? Да потому что в Зоне столько непроверенных тайн и непостижимых чудес, что даже между проверенными на все сто процентов друзьями начинались апокалипсические разногласия. Как только появлялась очередная тайна или непроверенный слух, пущенный неизвестно кем в нашем любимом баре, как мы неизменно за рюмкой водки начинали пререкаться и с жаром доказывать свою правоту. Ох, лучше и не вспоминать прекрасные времена! Кстати, мои друзья сталкеры всегда добродушно называли меня оригиналом, поскольку чистую водку я почти никогда не пил, а если употреблял, то только разбавленную соком, что всегда вызывало непременные язвительные комментарии.
Теперь для меня возникла маленькая дилемма - нужно было взять для личного пользования артефакты – очень полезные вещи для выживания в Зоне, но чаще всего с обязательным дополнительным набором вредных или полезных свойств. Артефакты, которые приносили сталкеру только помощь, практически в аномальной природе Зоны не существовали. Приходилось крепить их на поясе и перекрывать их вредные свойства нужным набором полезных артефактов. Почти всегда полезный во всех случаях артефакт приносил массу беспокойств.
Я ненадолго задумался, мучительно соображая, как мне наиболее правильно скомпоновать имеющиеся в моем распоряжении дары Зоны. По краю кромки бронежилета я закрепил широкий пояс с кармашками, сшитый лично мною из брезента. Когда приходила крайняя нужда, то любой из моих друзей мог взять при случае из тайника любое огнестрельное и холодное оружие, а артефакты здесь хранились отдельно в подписанных контейнерах и имели своего хозяина. При крайнем случае я мог изъять из контейнера не мой лично артефакт, чтобы спасти жизнь человеку и совсем не важно, если он не из нашей группы.
Итак, после некоторых раздумий и мучительных сомнений моя рука извлекла из моего контейнера артефакт «Золотая рыбка». За артефакт можно было выручить вполне  приличные деньги, но обладание им того стоило: у человека, подпадающего под действие артефакта, увеличивалась физическая сила и частично выносливость. Правда имелся один недостаток, а именно – артефакт испускал радиацию, и при длительном применении можно было схватить порядочную дозу облучения. Итак, «Золотая рыбка» отправилась обратно в контейнер. Ребра от удара пули о бронежилет все еще оглушительно болели, и потому себе на пояс я, заменив им «Колобок», подцепил «Ломоть мяса», ношение которого обеспечивало быстрое заживление ран.  «Выверт» - один из самых часто используемых мною артефактах. «Выверт» успешно поглощал радиацию владельца, а в данном случае артефакт не только нейтрализовал небольшое излучение артефакта «Ломоть мяса», но и успешно противостоял воздействию радиации внешней среды. Напоследок я сунул в свой контейнер «Слизь». Этот артефакт, возможно, тоже мне будет полезен, ведь при его использовании рана начинала меньше кровоточить. Полезные и отрицательные свойства артефактов я оценил не сразу. Понадобился год бродяжничества по матушке Зоне, прежде чем я стал интересоваться сочетанием их свойств, которые в совокупности давали человеку исцеление от любого недуга или ранения. Самое первое время я был безумно рад каждому найденному артефакту и меня лишь интересовал вопрос, сколько мне за него отвалят денег. Кстати, за один и тот же артефакт торговец мог дать совершенно разную сумму, а все из-за такого крайне важного фактора, каким авторитетом обладает владелец артефакта в сталкерской среде.
Все сталкеры крайне суеверны. Особенно в Зоне опасна спешка. Вот и я напоследок, не прощаясь, неторопливо окинул теплым взглядом свое убежище и стал выбираться наверх. Самое интересное, что обратный путь всегда проходил намного безопаснее. То ли «Жарка»  на обратном пути стала признавать меня своим, ведь я, хоть и подчистил запасы тайника, но все же без колебаний выложил на полку тот самый австрийский «глок», который забрал у бандитов в качестве трофея. Наверное, аномалия приняла пистолет в виде подношения. Я выбрался наверх, подвигал своими тайными запорами, нагородил сверху груду мусора и благополучно, но с все же с некоторой опаской, проскользнул мимо «Жарки». Аномалия лишь на мгновение, как мне показалось, лизнула меня слабым потоком раскаленного воздуха, наверное, прощаясь.
Все-таки приятно ощущать себя мужчиной-добытчиком. Я собственноручно укрепил на талии Веры брезентовый пояс с артефактом, за своей заботой едва замаскировав  непреодолимую нежность к ней.
- Но, что это такое? – Вера с недоумением воззрилась на неказисто выглядевший пояс.
Женщина в любой обстановке, даже максимально приближенной  к боевым действиям, всегда останется по своей природе женщиной и вот вам живой пример. Вера c крайним недоверием огладила ладонями мой подарок, качнула бедрами, окинула критическим взглядом свою одежду, зачем-то изогнулась назад, пытаясь, неизвестно что зацепить взглядом и воскликнула:
- Но эта кустарщина мне совершенно не подходит!
- В одном из карманов этого пояса хранится артефакт «Выверт», - стал терпеливо разъяснять я ей, – Он будет втягивать в себя радиоактивные частицы. Все! – я поднял указательный палец, тем самым заостряя ее внимание на важной информации. – Не только от внешнего радиационного фона, но и от радиации, попавшей в организм.
Вера слегка нахмурилась, с недоверчивым видом расстегнула карман на поясе. Некоторое время девушка внимательно рассматривала непонятного происхождения предмет, а потом поделилась своим мнением:
- Какая странная вещь. Вроде светится, а как пристально посмотришь, то даже и не поймешь, какую она имеет форму.
Я подавил тайный вздох от облегчения. Вроде заинтересовалась и слегка прониклась, ну и, слава богу. Теперь, я надеюсь, она не выбросит на обочину в какие-нибудь радиоактивные кусты свой личный и первый в жизни артефакт-талисман втайне от меня как ненужную вещь. В Зоне действуют совсем иные законы. Здесь эволюция ускорилась в миллионы раз.
- Водичка у нас, что надо, самая чистая в окрестностях, – Игнат неторопливо подошел к нам с выражением полной безмятежности на лице, а все же я почувствовал зависшее в воздухе ощущение тревоги. - Пойдемте к колодцу чистой водой запасаться.
Пока мы наполняли емкости водой, Игнат непонятно от чего всполошился и бросился за угол покосившегося дома. Вера сразу схватилась за автомат, но я ее миролюбиво успокоил:
-  Похоже, у его зомбированной гвардии возникли проблемы с дисциплиной.
Вера недоверчиво посмотрела на меня и произнесла:
- Я иногда не понимаю, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно.
 - Без юмора в Зоне никак нельзя, - я несмело улыбнулся и пожал плечами. - В одном только могу тебя успокоить, что я тебя не брошу и сдам с рук на руки твоему отцу. И еще на будущее запомни, по всей территории Зоны, это единственное место, где можно со стопроцентной уверенностью сказать, что вода здесь чистая. Кроме того, это место к тому же еще и безопасное. Если останешься одна, то можешь смело обратиться к Игнату, и он тебе поможет.
Вера испытывающим взглядом скользнула по моему лицу.
- Хорошо.
Желудок сводило от спазм голода, и мы решили подкрепиться сухими пайками. Присели на завалинке, расстегнули рюкзаки. Взгляд девушки заинтересованно скользнул по бумажному пакету в моем рюкзаке. Я коротко пояснил: 
- Здесь хлеб, вчера в магазине купил в нашем городе, которого уже никогда не будет. Он уже на кусочки порезан. В Зоне не всегда найдется время подкрепиться, тогда кусочек в руки возьмешь и жуешь на ходу.
Заметив в моих руках упаковку сухого пайка, Вера посоветовала:
- Оставь его пока на следующий раз. У меня армейский паек рассчитан на завтрак, обед и ужин, вот им и воспользуемся.
Я посмотрел на картонную коробку в ее руках, опознал ее как паек российской армии и кивнул. Откуда у нее военный паек, было и без слов понятно, все же ее папа был военный. Кстати, о ее папе, я поразился, как она скрывала свои переживания о его гибели. Ни одним словом, вздохом или взглядом она ни разу не показала свое страдание о потере близкого человека. Не человек, а просто кремень, настоящая дочь военного.
Вера достала таганок и стала разогревать на таблетке сухого спирта кашу и гуляш, а я пока жевал сыр и любовался ее фигурой. Еды в пайке было действительно много и по моим прикидкам нам ее должно было хватить, чтобы еще раз подкрепиться, а больше двух раз за день человеку в Зоне и не удавалось поесть. Чистой воды у нас пока хватало, и средства для обеззараживания воды я пока предусмотрительно убрал в аптечку. На десерт мы съели пюре из яблок, а потом спиной привались к бревенчатой стене дома и стали с блаженством втягивать в себя растворимый сок, созданный нами из порошка в вакуумной упаковке. Вера предпочла кисленький смородиновый сок, а я с удовольствием потягивал персиковый сок. Наладонник тихим звуком подал сигнал. Расслабленный после еды, я углубился в прочтение последних новостей.
Вера скосила глаза на экран моего ПДА и поинтересовалась:
- Насколько я помню, один сталкер в отделе назвал тебя Алекс, а в сообщениях сталкеры тебя называют Гром. Несоответствие какое-то получается.
Я вздохнул и, понимая, что так просто от ответа не уйти, принялся объяснять:
- Понимаешь, все сталкеры ходят по лезвию закона и любой сотрудник МВД, военный или сотрудник безопасности обязан принять меры к нашему аресту. Поэтому приходится прибегать к приемам простейшей конспирации. Служба безопасности активно вскрывает нашу электронную переписку, но в Зоне я известен как сталкер по прозвищу Гром, а в городе я мирный сантехник местного ЖКХ и имею кличку Алекс. Кроме того, я создал себе амплуа бабника и повесы.
- Как ты проходишь на территорию Зоны, если она плотно окружена периметром и блокпостами? – удивилась Вера. – Насколько я помню, там вся земля утыкана минами и простреливается из пулеметов.
 - Сталкеры, а также другие сомнительные личности делятся на две категории, – стал терпеливо пояснять я. – Первая категория, к которой первые год полтора относился и я, с риском для жизни уходят в Зону по разведанным ранее маршрутам на стыках постов, стараясь вклиниться между обходами военных. Вторая категория находит полезные связи среди военных на блокпостах.
- Как это? – Вера вскинула свои бровки вверх.
- Как тебе известно, солдаты из воинского контингента иногда получают увольнение в город.
- Ага! – обрадовалась Вера. – Теперь я поняла, заводите с ними разговоры в кафе и под рюмочку ищете с ними точки соприкосновения.
- Как ты догадлива, – похвалил я девушку. – Именно так и происходит, и когда я ползу по полосе у периметра, то я точно знаю, что на меня будут смотреть почти в упор и не заметят моего присутствия. А если не поделишься с солдатиками, то весьма вероятно столкнешься с вариантом, что какой-нибудь озверевший от тяжелых условий службы сержант при случае прострочит твое тело короткой очередью.
- Кстати, он за это еще получит отпуск, – уточнила Вера.
- Верно, – согласился я. – Часто солдаты просят принести какой-нибудь недорогой артефакт, который будет вытягивать из его тела радиацию.
- Так ведь в армейской аптечке таблетки есть для выведения и нейтрализации радиации! – удивилась Вера.
- Опять же верно, – не преминул согласиться я. - Сцепятся сталкеры с бандитами неподалеку от периметра, тогда военные запускают в небо дроны для выяснения обстановки и потом обрабатывают это место из минометов или артиллерии. Потом военные выезжают на бронетехнике за периметр для обследования места происшествия, а там попадаются пятна с жуткой радиацией и тогда заранее прикрепленный на пояс артефакт может очень крепко выручить.
Вера поправила челку на лбу и крепко задумалась,  а потом поинтересовалась:
- А спецслужбы чем интересуются?
- Спецслужбы стараются склонить к сотрудничеству контингент из всех группировок Зоны или, что практикуется гораздо реже, внедрить своих сотрудников в их ряды. Они стараются чувствовать пульс во внутренней жизни Зоны. Военные контролируют внешний периметр, а спецслужбы стараются влиять на внутреннюю жизнь Зоны.
- Ты говорил, что можно за соответствующую мзду военным пробраться через периметр, а офицеры тоже берут деньги?
Я помялся, понимая, что могу у Веры нарушить светлую память о ее отце,  но вынужден был сказать правду:
- Офицеры не зарабатывают на мелочевке. Они ведут дела с крупными группировками и перекупщиками, которые находятся на территории Зоны.
Вера понурилась и еле выдавила из себя:
- И папа мой брал?
- Понимаешь, это целая система и любой вновь пришедший офицер со временем полностью погружается в эти дела. Трудно оставаться честным, когда в кармане копейки, а у твоих сослуживцев полные карманы денег, а еще приходится занимать у них деньги до получки. Причем вся система коррумпирована снизу и доверху и никто не хочет становиться изгоем.
Мы закончили разговор, когда перед нами появился Игнат. Он присел на лавочку у крыльца. Разворошив ногой кучу скошенной травы, он заявил нам:
- Ешьте, не торопитесь.
- Сам то, будешь? – спросил я.
- Не, не буду, - с добродушной улыбкой отмахнулся он и пояснил: - натовские вояки-зомби нам свой брошенный склад слили, так что с едой у нас теперь полный порядок. Он,  правда, далековато находится, но я периодически беру подразделение под свое командование, и мы совершаем марш-бросок на исходную точку. Мой брат им крепко вбил в мозги, что они сейчас находятся в учебном подразделении, а я их инструктор.
- Но как же ты понимаешь Гансов этих? – заинтересовалась Вера. – Я же различала сквозь их бормотание немецкие и испанские слова.
- Ментальное общение, я им образы в череп ввожу, так и общаемся, – развел руками Игнат и предложил мне: - Давай сюда свой ПДА, я тебе сейчас координаты склада обозначу, может, пригодится. Только с условием – брать только для своих нужд и никому не разглашать, где находится место. 
- Заметано! – на полном серьезе ответил я, и Игнат с удовлетворением кивнул, полностью доверившись мне. Еще бы, в суровых условиях Зоны каждый уважающий себя сталкер всегда держал свое слово. Иначе нельзя, ведь единожды не сдержав своего слова, потеряешь дружбу и доверие своих самых преданных друзей, и тебя больше никогда не возьмут в рейд даже старые друзья. Возникнет стойкое недоверие, и пиши, все пропало. Сталкер не должен опасаться в совместном рейде, что его бросят умирать, когда имелся малейший шанс спасти напарника. Не существует крепче дружбы, спаянной совместно пролитой крови в боях.      
Мы с Верой торопливо застегнули свои рюкзаки, закинули их за плечи и попрыгали на месте, чтобы удостовериться, что вещи в них плотно уложены и ничего не звякнет в ненужный момент. Я очень нервничал, и тревога за бойцов блокпоста тисками сжимала мое сердце. До нашего прихода они должны продержаться, вернее, продержатся, насколько хватит боеприпасов. Я уже разуверился, что бойцы блокпоста могут кардинально оказать помощь жителям города. Сколько бойцов может находиться на блокпосте? Ну, человек шестьдесят. Что значит для города, пусть даже смахивающего по своим размерам на поселок городского типа, шесть десятков бойцов? Создадут еще один блокпост на окраине города, будут патрулировать улицы, отстреливая мутантов? Единственно, что меня успокаивало и внушало надежду – подполковник Гордеев наверняка отправил посыльных на другие блокпосты с просьбой о помощи.  Я не стал делиться с Верой своими мрачными мыслями. Зачем, девчонка итак стала выглядеть неважно, словно прочитала мои мрачные и полные тревоги мысли. Мысленно я пришел к мнению, что теперь главное – добраться до блокпоста, а там как бог на душу положит.
- Ну что, двинули? – своим возгласом Игнат прервал мои мрачные мысли.
- А эти с нами что ли? – сказала Вера дрожащим голоском, и ее пальчик указал в направлении шести вооруженных зомби, застывших неподалеку от нас.
- Это наш эскорт, – солидно сообщил Игнат, с гордостью глядя на своих бойцов. – Да вы не бойтесь, они полностью преданы мне. К тому же Семка всегда очень беспокоится за меня и просит без прикрытия никуда далеко не уходить. Я ведь единственный близкий ему человек, что остался во всем мире.


ГЛАВА 5

БЛОКПОСТ

Еще на подходе к блокпосту я крепко занервничал, встревоженный тишиной, царящей на нем. Ни тебе частой стрельбы, ни мощных взрывов. Мирная идиллия, да и только. Неужели мутанты все же пробили брешь в обороне, и защитники вынуждены были уйти или все погибли, смятые лавиной мутантов? А что, наткнулся я однажды на такой блокпост – одни растерзанные трупы и ни одной единицы оружия, ну, это понятно, пришедшие после разгрома мародеры забрали все исправное оружие и амуницию.
Мы ускорили шаг, преодолевая последние метры редкого леса, и вышли на его опушку в пределах прямой видимости объекта. Немного волнуясь, я торопливо поднес к глазам бинокль. Да нет, на месте бойцы, просто наступило временное затишье перед новым натиском мутантов. Теперь я заметил две БМП, которые выдвинулись из ангаров на боевые позиции, похоже у «Кордов» стали возникать проблемы с боеприпасами, и командир блокпоста вынужден был усилить оборону. А еще я заметил три армейских грузовика Урал, на которые в данный момент бойцы в спешке грузили ящики с боеприпасами. Похоже, военные в темпе готовятся к эвакуации, и мы пришли крайне вовремя.
 Я озабоченно окинул взглядом слепых псов, которые носились на поле перед нами, вновь поднял к глазам бинокль, окинул окрестности и вздрогнул. Слева и справа от нас на опушке леса и дальше в одинокой рощице виднелись неподвижные туши псевдогигантов. Их почти двухметровые туши возвышались на паре мощных гипертрофированных конечностях и недоразвитую ногу под хвостом. Нельзя сказать, что напоминали с первого взгляда эти передние конечности – то ли руки, то ли ноги, одно лишь скажу по собственному опыту, что передними лапами монстр мог хватать свою жертву. Удивительное дело: в Зоне эти твари встречаются довольно редко. Господи, какая сила собрала здесь этих мощных гигантов и, что самое главное, как она их всех удерживает в подчинении? Я окинул взглядом места, где несколько часов назад заметил группы псевдособак, Все до единой твари находились на месте, разве только многократно пополнились их носящиеся по полю ряды.
- Ну, c богом, - Игнат протянул мне руку на прощание.
- Игнат, дружище, если ты можешь обеспечить нам безопасный проход на блокпост, то почему бы тебе не помочь мне вывести военных без потерь? – я умоляюще взглянул в лицо друга.
- Я так и знал, что ты меня об этом попросишь, - Игнат с тяжким вздохом отвел в сторону глаза, немного помолчал, подбирая нужные слова, и тоскливо произнес: - Не могу я им ничем помочь.
- Но почему? – взволнованным голосом спросила Вера. Она опустила ему ладонь на плечо, ласково погладила. – Ты же такой добрый и внимательный!
- Военные считают нас с братом мутантами и уже не раз их команды приходили на хутор, чтобы нас уничтожить, - пояснил Игнат. – А ведь мы могли бы им помочь.
- Тогда с богом! – я решительно пожал его узкую ладонь, на прощание прижал к себе и, испытывая трепет, направился в сторону блокпоста, увлекая за собою Веру. Будь что будет. Я обнял девушку за талию правой рукой, в которой  зажал пистолет. В случае неудачи я застрелю ее первой и не позволю, чтобы клыки слепых псов стали терзать ее живую плоть. Безучастные лица зомби с безразличием таращились нам вослед. Лицо Веры побелело, помертвело на глазах и теперь своим выражением ненамного стало отличаться от их безжизненных лиц. 
Продвигаясь по полю, я периодически бросал за спину короткие и полные тревоги взгляды, удостоверяясь, что Игнат еще не ушел. Слепые псы безмятежно носились по полю. Можно было подумать, что они затеяли между собой какую-то занимательную игру в догонялки. Умница Игнат заставил их не обращать внимания на одинокую парочку людей, медленно бредущих в пределах  прямой видимости, и все же страх медленно вползал в мою душу. Давненько я не испытывал в своей жизни такой жуткий страх. Липкий пот заструился по спине, его капли тяжким бременем набухли на висках, а я даже боялся протереть лицо, опасаясь любым мимолетным движением привлечь к себе внимание опасных тварей.
Я бросил короткий взгляд на лицо Веры и мысленно ужаснулся. Похоже, девчонка держалась из последних сил. Она страшно побледнела, и ее лицо приобрело землистый оттенок. Можно сказать, пора скорую помощь вызывать. Ей стало настолько дурно от охватившего ее сердца ужаса при виде находящихся в непосредственной близости мутантов, что она почти повисла на моем плече от охватившей ее слабости. Я, несмотря на также охватившую все мое тело слабость, был вынужден еще тащить и ее, крепко прижимая одной рукой к себе. Стараясь не смотреть на носившихся вокруг нас мутантов, я терпеливо брел дальше, страдая не только от тяжести ее тела, но и от воздействия общего на всю стаю психофизического поля, которое генерировалось всеми членами стаи, которое на эмоциональном уровне подавляло психику человека. Совсем рядом с нами остановила свой бег по кругу крупных размеров псевдособака. Ее тело вытянулось в дугу, и язык вывалился от частого дыхания, струйка слюны протекла между устрашающего вида клыков. Я едва сдерживал рвущийся наружу вопль ужаса. Мой взбудораженный опасностью мозг посылал четкий сигнал рукам, мертвой хваткой сжимающим автомат, открыть огонь по окружавшим нас со всех сторон тварям.
 Одна особенно крупная тварь вдруг застыла на месте, насторожилась и, задрав  к небу, вдруг коротко рыкнула. Похоже, она, несмотря на защитное ментальное воздействие брата Игната, нашла лазейку в  его защите и распознала нас как врагов.  Продвигаясь вперед, я упорно смотрел себе под ноги, но теперь краем глаза обратил внимание, как прекратилось мельтешение прыгающих и бегающих вокруг нас тел. Из горла обезумевшей от ужаса Веры начал прорываться вопль ужаса и это придало неожиданно мне силы. Моя ладонь плавно переместилась к ее лицу и перекрыла ей рот, не давая ей возможности закричать.
- Брошу ко всем чертям, если заорешь, - едва слышно бешено прошептал я ей в ухо, продолжая зажимать рот. Я сейчас на самом деле был действительно в таком взбудораженном состоянии, что мог совершить непредсказуемые поступки. С одним только отличием, бросить доверившуюся мне девушку, я бы никогда не смог. Вера обессилено и согласно закивала головой, а я продолжал зловещим тоном нашептывать ей:
- У них слабое зрение, и они почти не слышат, но зато очень сильно чувствуют страх. Соберись, иначе брошу тебя к чертовой матери.
Позади нас раздался задорный свист, а потом Игнат веселым голосом позвал:
- Собачки, ко мне!
 Слепые псы и псевдособаки, потеряв всю свою агрессивность, радостно повизгивая, ринулись в сторону опушки. Я не знаю, как он это делает, и даже в данной обстановке знать не желаю, но его помощь оказалась нам очень вовремя. Остатки пути мы также брели в обнимку, и я все также крепко зажимал рукой ее рот, несмотря на ее возмущенное сопение, и безуспешные попытки вырваться из моих объятий. Похоже, девчонка преодолела некий психологический барьер и стала намного сильнее. Я думаю, теперь ее психика стала намного крепче к ментальному воздействию тварей, выращенных Зоной.
Под оставшуюся сотню метров до бетонной стены, опоясывающей блокпост с тыла, нам навстречу из ворот вырвался бронетранспортер с четырьмя бойцами на броне. Машина моментально преодолела небольшое расстояние и к моему громадному облегчению крепкие руки десантников подхватили Веру и с легкостью втянули ее на броню. Самое время, ведь она едва держалась на ногах от пережитого потрясения, да и я ведь тоже не двужильный. Заставив себя встрепенуться, я молодцевато вскарабкался наверх, игнорируя протянутые руки.
- Сам залез, молоток! – воскликнул широкоплечий старшина и, крепко стукнув по броне кулаком, воскликнул: - Ходу!   
 Бронетранспортер дал задний ход, направляясь к открытым воротам. Я еще успел краем глаза заметить Игната, который совершенно потерял к нам интерес и, развернувшись, спокойно направился в сторону хутора. Мальчишка полностью выполнил свою сложную в исполнении миссию и теперь мог спокойно отправиться по своим делам. В моей душе крепко засело к нему и его брату чувство глубокой благодарности. Я честь имею и когда-нибудь обязательно вернусь к ним. Скорей всего по возвращении из своей опасной миссии я обязательно вернусь к ним и отработаю свой долг.
Слепые псы разом остановились и задрали к небу свои головы, словно к чему-то принюхиваясь. Псевдособаки тоже остановили свое непрерывное кружение вокруг блокпоста. А потом, что самое интересное, если учесть, что они не имеют зрения, ринулись за нами в преследование. Псевдособаки с опушки леса тоже сорвались с места и, с угрожающей скоростью пожирая расстояние, рванули в сторону открытых ворот. Ага, сейчас, ждали мы вас тут! Бронетранспортер затормозил по ту сторону ворот и пока проход медленно закрывался, пулеметчик, не жалея боеприпасов, крепко прошелся по несущемуся на нас скоплению мутантов из ПКТ 7,62 мм. Трудно не попасть из пулемета по стае собак, которая несется на тебя по прямой линии. От прицельного огня во все стороны полетели куски плоти и отстрелянных конечностей. Плотный костяк стаи, нацеленный на мгновенный прорыв на укрепленную территорию блокпоста, моментально рассеялся в разные стороны. Ворота перекрыли проход и на этом кратковременная схватка прекратилась. Пулемет КПВТ бойцы задействовать не стали, видимо боеприпасы решили сберечь для отражения настоящего навала мутантов.
 - К машине! – подал команду старшина.
 Автоматчики сразу же, как горох сноровисто посыпались с брони и, ну и мы последовали их примеру. Я лишь ревниво оттеснил особенно ретивого бойца и принял на свои руки почти находящуюся в бессознательном состоянии Веру с брони.
 Один из бойцов, меряя землю широкими шагами, повел нас в штаб. Все еще тяжело дыша от пережитого волнения и ужаса, я с трудом поспешил за ним.
 - Кто такие будете? – строгим голосом спросил капитан с донельзя усталым лицом, едва взглянув на нас. Он с видимым усилием оторвался от карты и снова поднял на нас глаза. Он тут же переменился в лице, увидев на моих руках находящуюся без чувств Веру. Буря еле сдерживаемых эмоций исказили его черты – от горького сожаления, до его личной вины. Я внезапно похолодел от ощущения какой-то безвозвратной потери, появившейся на его лице. Вызванный по селекторной связи капитаном фельдшер суетился около Веры, оказывая ей помощь, а я неподвижно и заторможено сидел рядом, рядом наблюдая за его действиями.
  Капитан, ни слова не говоря, сразу же понял мое состояние, рывком открыл дверцу письменного стола и достал оттуда хранящуюся на папках и стопках бумаги бутылку початой водки. Даже я, находясь в таком состоянии, обратил внимание, насколько он был взвинченным и дерганым. Потом, не снижая начатого темпа, он откуда-то сбоку стола достал граненый стакан. Я сглотнул сразу ставшей почему-то горькой слюной, зачарованным взглядом следя, как прозрачная жидкость наполняла доверху стеклянную емкость.
- Почему так много? – отчего-то севшим и пьяным голосом спросил я, хотя в моем организме сейчас не было и капли алкоголя. Похоже, после перенесенного потрясения у меня начался отход.
- Пей, брат, – уважительно сказал военный. – Я на своем веку первый раз в жизни вижу такого отважного человека. Ты, наверное, сталкер?
Я ничего не ответил на проявившего ко мне уважение  военного, а просто залпом опрокинул в себя граненый стакан с алкоголем. Крепкий напиток сразу же ударил мне в голову, и захотелось поесть. Я поднес правую ладонь к губам и попытался занюхать крепкий запах алкоголя, пары которого сейчас стали вырываться из-за рта. В животе появилось приятное тепло, а голова закружилась. Капитан сунул мне в руки котелок с гречневой кашей с мясом, и я благодарно улыбнулся ему и стал жадно поглощать пищу, провожая взглядом спину вестового, который принес мне еду.
- Как ты смог пройти через эту свору взбесившихся мутантов? – полюбопытствовал капитан, внимательно вглядываясь в мое лицо.
- Друзья помогли, – выдохнул я. Ну не выдавать же мне, в самом деле, своих незаменимых в этом деле и надежных помощников. Хотя, может быть, в данной ситуации сейчас самый момент, чтобы в глазах военных реабилитировать моих помощников.
- Мальчишки мне помогли, – выдохнул я. – Нормальные мальчишки, которых вы непонятно почему считаете мутантами.
Капитан промолчал, и некоторое время пристальным взглядом изучал мои эмоции, невольно отобразившиеся на уже пьяном моем лице. Потом он отвел свой взгляд в сторону и тихим голосом сказал:
- Я, кажется, догадываюсь, кто мог тебе помочь. Только штабные крысы, присылающие нам ежедневные предписания о действиях, еще могут вешать нам лапшу на уши. Только мы уже давно не те простаки, не знающие всей правды о Зоне. Мое прозрение о событиях, проходящих сейчас в Зоне, установилось у меня достаточно давно.
 Тяжкий вздох, вырвавшийся из груди Веры, заставил нас прервать направившийся в неожиданное русло разговор. Вера, как зачарованная, встала с дивана и медленными шагами приблизилась к нам. Ее ставший бесцветным голос еле прошелестел в напряженной тишине:
- С папой что-то случилось?
- Нет его больше, Вера. Погиб.
Вера побледнела и, едва найдя в себе силы, медленно опустилась на стул. Капитан едва успел подхватить ее. Вера надолго замолчала, опустив глаза к полу.
- Никто не мог предвидеть, что начнется это сумасшествие, – едва слышно произнес капитан. – Майор Воронцов и его группа погибли первыми, выехав на разведку в ближние пределы Зоны. Он последнее время постоянно твердил, что в Зоне что-то затевается. Штаб группировки осваивал деньги, выделенные на борьбу и детальное изучение Зоны, и постоянно игнорировал его рапорта. Даже я, его друг и соратник, не воспринимал всерьез его соображения по поводу дальнейших трагических событий. 
- Как же он погиб? – задал я вопрос, так как в комнате установилась тишина. Этот вопрос должна бы, по сути, задать Вера, да только голос ее дрогнул, и она в любой миг могла разрыдаться.
- Майор утверждал, что над мутантами в Зоне взял контроль какой-то неординарно развившийся по меркам Зоны контролер и теперь даже обычные контролеры стали подчиняются ему. Он бы не отправился в Зону, если бы я поверил ему.
- Мутанты добрались до города, вернее будет сказать, что они уже в городе, - сообщил я капитану. – Вот вам пакет от полковника полиции Гордеева.
- Я знаком с ним. Майор Воронцов предвидел такое возможное развитие событий и пытался наладить с городскими властями контакт. Особенно с силовиками. Я рядом находился, когда майор Воронцов разговаривал с полковником Гордеевым, – напряженным голосом сказал капитан, совершенно игнорируя протянутый мною пакет. – Связи нет, вообще никакой нет, просто аномалия какая-то. Как будто самая настоящая война началась, и нас глушат средствами РЭБ.
- Никакой это не РЭБ, вас глушат человекоподобные мутанты, – устало пояснил я.
Капитан не успел ответить и продолжить свое горестное повествование. Очереди крупнокалиберных пулеметов слились в один несмолкаемый грохот, причем со стороны тыла блокпоста. Я поморщился, вспомнив, как меня неприятно поразил своей беспомощностью перед мутантами бетонный забор из плит, ограждающий блокпост с тыла. Капитан встрепенулся, поднял глаза на вбежавшего в комнату бойца.
- Товарищ капитан! – отчаянно закричал тот. – Мутанты с тыла прут!
Кажется, капитан даже обрадовался, что его избавили от такого тягостного разговора.  Твердой рукой он отечески погладил Веру по плечу, слегка потряс ее, напоминая, что с горем ничего не поделаешь и надо по-прежнему жить дальше. 
- Все, девочка, мне пора, - с этими словами он подхватил с дивана автомат с подствольным гранатометом и выскочил из комнаты, предоставляя нам действовать по своему усмотрению.
Я налил Вере стакан воды, похлопал ее по плечу и, преодолевая настигшее опьянение, произнес:
- Ты пока посиди тут, я скоро за тобой приду.
Мои глаза, можно сказать, полезли на лоб, когда я выскочил на улицу, обогнул здание и узрел новый участок боя. Никогда подобного зрелища я не видел. До неприличия громадная масса кабанов, которые прежде с беззаботным видом носились на опушке леса, внезапно рванули к блокпосту, все более ускоряясь. Изнывающие от бездеятельности и тревоги за своих товарищей, отбивающих атаки с фланга, пулеметчики с вышек встрепенулись, навели пулеметы и открыли огонь. За кабанами  торопились на коротких ножках телекинетики бюреры, неслись стаи слепых псов и, кажется, я уловил блики легкого мерцания исходящего от находящихся в состоянии невидимости кровососов. Я чуть не попал под колеса паре БТР, которые вовремя подошли оказать помощь товарищам. Боевые машины разъехались влево и вправо от меня и сразу же открыли огонь из пулеметов. А потом еще что-то с металлическим лязгом застучало с их брони, посылая в сторону несущейся армады черные точки. Я непроизвольно посмотрел, что это за чудо - оружие и с удивлением обнаружил, что огонь ведется из АГС-30, станина которого приварена к броне БТР. Взрывы гранат усеяли поле, нанося мутантам приличные увечья, некоторые туши побросало на землю и все же кабаны, словно подражая фанатикам, неудержимо неслись вперед, постепенно сбиваясь в плотную кучу и образуя своей массой таран.
 Я с легкостью представил, как сейчас эта организованная многотонная масса сомнет ограждение из плит и непроизвольно попятился, сообразив, что мое решение выскочить на улицу являлось мягко сказать безумием. Я, было, дернулся в сторону БТР, рассчитывая угнездиться на его броне и оттуда вести стрельбу, но услужливое воображение вновь подкинуло мне картинку, как боевая машина начнет совершать маневр, и я с легкостью пушинки улечу под копыта кабанов. БТРы взревели двигателями, выпустив волну черного удушливого дыма и стали сдавать назад, не прекращая вести огонь из пулеметов. Этот маневр подстегнул мои нервы, и я с воплем заправского паникера понесся на исходную точку, в дом, гадая, чего я боюсь больше всего на свете, попасть под колеса маневрирующих машин или попасть под раздачу разъяренным мутантам, мощный удар которых с минуты на минуту без сомнений опрокинет бетонный забор. С крыши здания из укреплений, состоящих из уложенных друг на друга мешков с песком, тоже велась ожесточенная стрельба из автоматического оружия. Я поднял на бегу голову, о, вот куда мне надо! Сейчас самое защищенное место находилось на крыше. Только бы до Веры добраться.
 Я ворвался в здание, отметив краем воспаленного сознания, как закончил работать один автоматический гранатомет, видно бойцы коробки с боеприпасами меняли. Мигом в два прыжка я преодолел лестницу на второй этаж и, тяжело дыша, больше от охватившего меня волнения, чем от усталости, ворвался в комнату, где оставил Веру. Гулкий удар заставил меня вздрогнуть, а Вера, сидевшая до сего момента в тихой печали и полной отрешенности, от неожиданности подскочила на месте.
 - Что происходит то? – взволнованная последними событиями девушка на пару со мной подскочила к окну, обозрела окрестности и вскричала:
 - Е мое!
  Все поле перед блокпостом было усеяно тушами кабанов, отдельно лежащими частями их тел, часть мутантов, прихрамывая, отходили к лесу. Но уцелевшая под смертельным огнем, хрипящая от многочисленных ранений масса кабанов сокрушительным ударом опрокинула три плиты ограждения и наступающая им на пятки масса мутантов, уступающая им в размерах, но, не менее агрессивных, ворвалась на территорию поста. Кабаны, частично утратившие боевой пыл, разошлись по территории. Пофыркивая, они деловито разошлись по территории в поисках врагов. Их маленькие глазки по-прежнему излучали неиссякаемую злобу. За ними в пролом хлынула масса мутантов, состоящая в основной массе из слепых псов и псевдособак. Пулеметчики с вышек сразу сменили прицел и перенесли огонь на скученную в проломе массу мутантов. Крупнокалиберные пули с легкостью разносили крутолобые головы слепых псов. Я с трудом отвел взгляд от окна и повернулся к Вере.
 - Наверх, скорее наверх! – я схватил ее под локоть и потащил вдоль стены к металлической лестнице, вертикально ведущей на крышу.
 Едва Вера поставила первую ногу на перекладину, как крышка сверху с гулким звуком откинулась вбок и ей навстречу, чуть не сбив с ног, скатился боец. Ошалевшими от волнения глазами он окинул нас глазами и вскричал:
 - На крышу ее поднимай, а сам держи вход, сколько сможешь!
 Я подпихнул Веру пониже спины и она, метнув на меня острый взгляд, ловко перебирая ногами, заспешила по лестнице, а я бросился из комнаты в коридор, краем глаза заметив, как боец метнулся к груде ящиков с боеприпасами. Точно, скоро здесь будут мутанты и без боеприпасов в единственном данный момент безопасном месте – это крышка, нам продержаться будет непросто. Теперь я действовал уже совсем без колебаний. По пути я ловко выудил из ящика пару Ф-1, на бегу приведя их в боевое состояние. В фойе уже с громким лаем носились слепые псы, и мне ничего не оставалось сделать, как только самое разумное – я остановился на площадке между этажами и одну за другой бросил вниз гранаты. Сорвав со спины автомат, я метнулся вверх по лестнице, не забыв при этом широко открыть рот. За моей спиной раздались два оглушительных взрыва, взрывная волна раскидала во все стороны мутантов и масса осколков посекла их тела. Часть осколков на моих глазах со свистом вонзилась в стену, что возвышалась над площадкой между этажами. С потолка и стен посыпалось облако штукатурки, основательно запылив мои глаза, я отчаянно замахал руками, пытаясь прочистить перед собой видимое пространство, оглушительно закашлял, а потом сообразил, что фойе вновь наполняется всякой опасной живностью. Черт, оставаясь без прикрытия, я очень сильно здесь рискую. Я с величайшей осторожностью выглянул поверх перил вниз и встретился взглядом с неподвижно застывшим на месте кровососом. Он крутил во все стороны головой, выискивая жертву. Я мгновенно довернул корпусом, свесился вниз над перилами, поднял автомат и открыл огонь. Пули торопливо покидали ствол, пробивая грудную клетку твари и тут бы ей конец, но к моему ужасу к лестнице устремились псевдособаки – одни из самых опасных тварей Зоны. Гранатой бы их встретить, да не успеет она сработать, как они доберутся до меня. Слишком они быстро всегда перемещаются. Я выпустил оставшуюся горсть патронов из магазина навстречу уродливым телам и, не теряя времени на перезарядку, скачками через две ступени устремился на второй этаж, чувствуя спиной несущуюся за собой лавину смерти.
 Кажется, я что-то бессвязно кричал, иначе как объяснить появление на лестнице бойца, того самого, что спустился с крыши за боеприпасами. С озабоченным видом и проявлением крайней тревоги на лице, он изготовился для стрельбы, с хладнокровием опытного бойца поджидая, когда я уйду с линии его огня. Я же, не сбавляя хода,  проскользнул мимо него в охватившем меня первобытном ужасе и устремился к вертикальной лестнице, ведущей на крышу. За моей спиной раздался выстрел из подствольного гранатомета, который несколько остудил мои панические настроения, сопутствующий ему взрыв, грохот обвалившейся лестницы и боец буквально по пятам ворвался вослед за мной в комнату. Пытаясь чем-то реабилитировать себя, я на бегу подхватил ящик с гранатами и запалами, и непонятно каким способом удерживая груз одной свободной рукой, в один момент вскарабкался наверх, а там крепкие руки бойцов буквально вытянули меня на крышу. 
 Тяжело дыша, я вытянулся во весь рост на плоской крыше, а потом соскочил и завопил:
  Там боец ваш остался!
 - Живой твой боец! – бойцы, с довольным гомоном, вытянули из узкого люка лезущего следом за мной военного. Вид у него, конечно, был крайне ошарашенный, а так боец выглядел вполне адекватно. Он, похоже, еще ранее побывал в горячих точках и мог целенаправленно действовать, находясь даже в таком состоянии.
- Да вы в рубашке оба родились, – довольным тоном произнес еще совсем молоденький лейтенант. С этими словами он опрокинул крышку люка на свое законное место и защелкнул на задвижку. – Будем потом люк приоткрывать и гранатами их гасить, - поделился он своими мыслями.
- Ага, как же! – не преминул сразу же подвергнуть критике его слова один из бойцов. – А потом потолок под нами рухнет, и мы будем барахтаться вместе с мутантами.
 Немало не смущаясь от критики, лейтенант подгреб к себе с таким трудом добытый мною ящик, отщелкнул замки и с довольным видом произнес:
 - Ага, а вот и мои гранаты для задуманного.
 - Провалиться сквозь потолок, – добавил кто-то за моей спиной.
 - Вообще-то там остались боеприпасы, – я все же попытался остудить не в меру ретивого лейтенанта.
 -  Точно! – не стал оспаривать мнение своих подчиненных лейтенант. – А так-то задумка была хороша.
Мне лейтенант как-то сразу понравился, не заносчивый, боевой и, главное, к критике своих подчиненных относится реалистично.
 Я бросился к краю крыши, на ходу заряжая гранатою подствольный гранатомет. Меня очень сильно беспокоила судьба двух пулеметчиков на вышке, ведь под ее дощатым полом затаился бюрер. Как известно, эти мутанты, именующиеся в сталкерской среде, как бюреры, по неизвестной причине смогли овладеть телекинезом, этакие продвинутые карлики с донельзя широкими плечами с чрезвычайно развитыми психическими способностями. Так и есть, толстый карлик в бесформенном плаще возвел к небу короткие толстые руки. Между разведенными в разные стороны ладонями заструились потоки света, и внезапно затих пулемет, планомерно уничтожающий мутантов. Неизвестная сила вырвала из рук стрелка оружие, которое сразу же полетело на землю. По металлическим ступеням, особо не скрываясь, с молниеносной скоростью пронесся кровосос. Я моментально навел автомат, но выстрелил не в него, а в находящегося рядом на земле злобного карлика. Граната взорвалась прямо под ногами мутанта, посекла его тело осколками на части, и он завалился набок. Готов короче, что меня очень порадовало в данный момент. Кровососа же тряхнуло ударной волной, он нелепо замахал своими когтистыми конечностями и, потеряв равновесие, слетел со ступеней на землю. Пулеметчик, лишившись своего грозного оружия, заметался по вышке, а его второй номер перегнулся через ограждение и почти в упор стал хладнокровно расстреливать грозного мутанта. Недобитый и чрезвычайно живучий мутант с оглушающим ревом огромными прыжками покинул поле боя, а его место на ступенях лестницы заняли псевдособаки. Я чертыхнулся, понимая, что без огневой поддержки бойцам с оставшимся в наличии одним автоматом не сдюжить. Я привстал на одно колено, приник к прицелу и стал вести планомерный огонь по спешащим по лестнице тварям, стараясь попадать в голову.
 Жизнь бойцов висела на волоске, но мы справлялись и все бы ничего, если бы не гигантская туша псевдогиганта, который неожиданно появился в проломе стены и одним стремительным броском оказался у вышки. Испустив утробный рык, мутант мощной лапой, больше похожей на бревно, незамедлительно ударил по земле. Даже находясь здесь в отдалении, я почувствовал на себе влияние локальной волны, созданной его мощным ударом. Бойцов на вышке просто перебросило через ограждение на землю. С виду неуклюжий псевдогигант одним прыжком преодолел разделяющие их расстояние и подмял их тела под себя. Уже больше не заботясь о спасении бойцов, я выпустил из подствольного гранатомета гранату, впрочем, я был не единственный, кто совершил выстрел. Двух тонную тушу мутанта ощутимо встряхнуло и он, перепрыгивая с ноги на ногу, направился в нашу сторону, оставив после себя два изуродованных тела. Одна радость, мутанта мы все же весьма покалечили.
 Так и хотелось сказать, напугал блин до смерти! Все же псевдогиганты к нашему счастью не научились летать и по вертикальным стенам не научились взбираться, но все же нужно быть предельно осторожным, иначе локальная волна, создаваемая его ударами лапами о землю, может скинуть человека на землю под ноги носящихся по территории блокпоста мутантам. Я бросил быстрый взгляд на бойца, что находился рядом и, перекрикивая раздающийся со всех сторон грохот от стрельбы, выкрикнул ему:
 - Гранатами его надо!
 Наши руки синхронно потянулись к карманам разгрузочного жилета и извлекли по паре ребристых бочонков. Я примерился и аккуратно метнул гранату, стараясь, чтобы она взорвалась прямо под туловищем надвигающегося в нашу сторону монстра. Мутант, более напоминающий своими размерами стог сена в виде огромной капли, неотвратимо приближался к нам. За секунду до взрыва тяжелая лапа опустилась на землю, создав такой силы локальную волну, что боец, метнувший гранату вместе со мной, потерял равновесие и сверзился с крыши. Я перед ударом благоразумно повалился на колени, и потому волна лишь встряхнула меня, и я в ужасе распростерся на ровной поверхности крыши. В каком-то порыве я метнулся за ним, пытаясь ухватить за полы одежды, хоть ненамного удержать, а там бойцы подбегут, помогут, но, увы, мои ладони схватили пустоту. Мне лишь оставалось с сожалением и жалостью наблюдать, как его тело еще не успело коснуться земли, как волна псевдособак и слепых псов накрыла его с головой. Господи, как же мне стало плохо! Ну почему так происходит? Откуда взялась эта зловещая Зона? Люди как гибли, так и гибнут, и нет этой кровавой круговерти конца. Я поборол свою временную слабость и уже не целясь, открыл огонь из автомата по визжащим от вожделения мутантам и разрываемому на части человеку. Испытывая крайнее ожесточение, я добавил в гущу мутантов гранату.
 Сквозь несущийся со всех сторон грохот от стрельбы я как-то отстраненно зафиксировал, что огонь из пулемета с левой вышки тоже затих. Я повернулся в ту сторону, и моим глазам предстала длинная цепочка слепых псов, которые поднимались по ступеням на вышку. Похоже, пулемет заело, скорей всего патрон заклинило, а может ствол перегрелся. Пулеметчик отчаянно дергал за затворную раму. Второй боец почти в упор стрелял из автомата по взбирающимся наверх мутантам, и какое-то короткое время его действия приносили успех, пока не появился кровосос. Выйдя из режима «стелс», он огромными прыжками достиг лестницы и, продвигаясь наверх, в один миг разбросал по сторонам более легких мутантов. Широкая лапа выбила из рук автомат из рук бойца, а вторым движением громадной костистой лапы он сломал автоматчику шею. Что тут делать? Использовать пулемет в качестве дубины? Пулеметчик выхватил гранату, а дальше  кровосос подмял его под себя, а потом взрыв разметал тела во все стороны. «Породнились, значит», - машинально отметил я в своем мозгу.
 Я обвел взглядом все четыре вышки, и с горечью был вынужден признать, что ни на одной из них не осталось живых бойцов. Я подбежал к лейтенанту и прокричал ему в ухо:
 - Как выбираться будем?
Молодой еще совсем парень с двумя звездочками на погонах выдал на лице всю гримасу человека, находящегося в бою, сверкнул обезумевшими глазами и яростно прохрипел:
 - На бронетранспортерах прорываться будем!
 Я нашел взглядом одну из трех маневрирующих по территории блокпоста боевых машин, которые непрерывно вели огонь из пулеметов. Незамедлительно порадовался в душе, все же парни сейчас находились в относительной безопасности внутри металлического корпуса и еще могли дать мутантам жару. К сожалению, рано я обрадовался: один из бронетранспортеров вынырнул из-за угла, удачно сбив слепого пса, а потом широкая лапа псевдогиганта ухватила его за корпус, с легкостью перевернула, и теперь его днище стало верхом. Горообразный мутант ударом лапы выбил один из люков и в образовавшееся отверстие хлынул поток слепых псов. Внутри корпуса коротким всплеском желания жить застрекотал одинокий автомат, пару раз выстрелили из пистолета, а потом взрыв изнутри разорвал корпус. Я с горечью вздохнул: бойцы все же успели подорвать себя  вместе с боеприпасами. Я бы, наверное, также поступил.    
 Между тем стрельба с крыши здания, где я находился, постепенно стала утихать. Уже смутно догадываясь, в чем тут дело, я предательски задрожавшими руками стал шарить по кармашкам разгрузки в поисках снаряженных магазинов и гранат. А с боеприпасами то совсем плохо дело стало, должен был я признать. В ходе боя как-то и не следишь за расходом и не экономишь. Я подбежал к лейтенанту и паре бойцов, что окружали его.
- Что, патроны закончились? – окинув хищным взглядом мое растерянное лицо сразу же грубым окриком, встретил он меня. Вопрос он задал весело и даже как-то залихватски, но я сразу заметил, что вся его удаль являлась показной. Видно было невооруженным глазом, что лейтенанту никогда не приходилось перенести такую бойню, как сегодня и он был подавлен.
- Еще нет, но уже на исходе, - честно ответил я. – Где будем боеприпасы брать?
- Боеприпасы есть и они прямо под нами, – он указал рукой на плиту под нашими ногами, - да вот только как их оттуда взять?
 Верно, мы еле оттуда унесли ноги при попытке добыть хоть какие-то боеприпасы.
 До моего слуха донеслось, как оставшиеся целыми два бронетранспортера натужно ревя двигателями стали на большой скорости удаляться от нас куда-то в сторону. Сопровождаемый лейтенантом и несколькими бойцами я подбежал к краю крыши и, то, что мы увидели, нас совершенно не обрадовало. Действительно, боевые машины нацелились покинуть территорию блокпоста, направляясь в стороны выезда. За ними спешил, переваливаясь с лапы на лапу, огромный псевдогигант, не желающий упустить добычу. Пулеметы бронетранспортеров молчали, наверное, патроны закончились. Вот и все, остались мы предоставленные самим себе. Где-то в здании был слышен грохот выстрелов. Я отчетливо  понимал, что наша песенка спета. Где-то на этажах оставшиеся в живых бойцы забаррикадировались и до конца боролись за свою жизнь. 
- Что дальше будем делать? – поинтересовался совсем еще молодой боец. Он запустил руку во всклокоченные волосы, скользнул глазами по нашим лицам. Мне понравилось, что в его голосе не было и капли истерики. Просто человек делает свое дело. Он устало и с безнадежностью вздохнул и протер ладонью лицо.
- Вертолеты будем ждать, – тусклым голосом ответил лейтенант. – Я уже вызвал их.
- В здании где-то бойцы отстреливаются, – не вовремя подсказал я.
Лейтенант повернулся всем корпусом в мою сторону, накрыл меня бешеным взглядом и неожиданно разразился гневной тирадой:
- Это вы во всем сталкеры виноваты. Не хрен было Зону своими похождениями беспокоить. Я железно чувствую, мало мы вас отстреливали.
 Неожиданно обвиненный во всех несовершенных мною грехах, я не нашел в себе силы достойно ответить. Иногда молчание дороже золота. Оставшиеся в живых на крыше казармы бойцы насторожились и обратили в мою сторону колючие взгляды. Я опять взмок тягучим потом. Час от часу не легче, дай им время, и они назначат меня виновником все их бедствий. Суд Линча показался бы мне слабой карой. Бойцы настолько ожесточились своим бессилием и гибелью товарищей, что вполне были способны скинуть меня с крыши в кишащий мутантами двор.
- Хотелось бы еще? – не выдержал я. Я отложил автомат в сторону. – У плохого танцора всегда кто-то виноват.
 Лейтенант выхватил пистолет и с бешеными глазами нацелил на меня.
- Хватит! – раздался резкий окрик Веры. – Оставшихся в живых людей надо спасать!
- Недолго им осталось отстреливаться, - лейтенант вдруг как-то внезапно сник, повернулся и ломаной походкой пошел к люку на крыше.
- Нужно срочно попытаемся взять боеприпасы, а там и тех бойцов вызволим, - несмело предложил я, двигаясь за ним. Бывшая расстрельная команда внезапно растеряла весь свой гнев и опустила глаза, а я вновь получил некоторую свободу действий
Лейтенант ненадолго задумался, и было видно, что после ухода бронетранспортеров от его боевого азарта не осталось и следа. Лейтенант обвел взглядом оставшихся в живых одиннадцать бойцов, рассредоточившихся по углам здания, и было четко заметно, что принять нужное решение ему дается с большим трудом. Наконец он поднял голову и звонким свистом подозвал к себе бойцов.
- Значит так, – лейтенант одернул на себе форму, – где-то в здании остались люди и они пока живы и отстреливаются. Я предлагаю попытаться пробиться к ним. До подлета вертолетов у нас еще есть время. Но спасая других, кто-то из нас погибнет. – Как опытный командир, лейтенант окинул лица своих подчиненных и добавил: - Есть другие предложения?
- Нет других предложений, – устало откликнулись бойцы. – По любому их спасать надо.
- Тогда ходу, время не ждет, - лейтенант повернулся к крышке люка, на ходу извлекая из кармашков разгрузки пару «лимонок». – Вот, смотри, – обратился он к близко стоящему бойцу, - приоткрываешь крышку люка, и если я замечаю там мутантов, то бросаю вниз гранату или две, но это в зависимости от обстоятельств. Тогда крышку откидываешь, чтобы ее взрывной волной не сорвало и отскакиваешь в сторону. После взрыва вы двое, - он указал рукой на двух бойцов, которые своим видом казались бывалыми людьми, - если внизу никого не обнаружим, соскальзываете по лестнице и подпираете дверь столом и держите ее под прицелом. Мы прикрываем. Задача ясна? 
Инструктируемые бойцы согласно закивали головами, и отошли в сторону. Когда крышка была откинута, лейтенант моментально пригнулся, всмотрелся в проем и коротко выругавшись, бросил вниз гранату. Все отпрянули в сторону, опасаясь разлетающихся осколков от взрыва, а потом лейтенант закричал:
 - Давай!
 Двое бойцов подскочили к люку, бегло осмотрели комнату и один за другим сноровисто попрыгали в отверстие. Лейтенант сноровисто последовал за ними.
  Судя по звукам, раздающимся снизу, бойцы волокли что-то тяжелое. Я бросил взгляд из-за плеча одного из бойцов и как раз застал тот момент, как бойцы подперли дверь тяжелым столом. Сверху на него они положили шкаф и стали стаскивать к баррикаде любые предметы, которые имели хоть какой-то ощутимый вес. По команде лейтенанта еще шесть бойцов спустились в комнату, ну и я с ними напросился, оставив Веру под присмотром двух бойцов. Все же задуманное нами предприятие было крайне опасное и как пить дать не обойдется без жертв. Мы сразу же присоединились к бойцам, которые сноровисто набивали магазины автоматов патронами, не забывая засовывать в карманы разгрузок ручные гранаты и гранаты к подствольному гранатомету. Как я заметил, военные разделяли мою любовь к подствольному гранатомету, ласково именуя его «подствольничек». В общем, бойцы торопливо, но без суеты пополняли боезапас. В это же время двое бойцов неподвижно замерли у противоположной стены от двери, направив на нее автоматы. Как говорится, бог, береженого, бережет. Еще два бойца стаскивали ящики с боеприпасами к лестнице и подавали их через люк на крышу. Нагрузившись боеприпасами, я, не теряя времени, отскочил в сторону, сменив на позиции одного из бойцов, стерегущих вход. Я ощутимо потяжелел, нагрузившись боеприпасами, но был крайне доволен. Как говорится – еще один магазин с патронами в бою не бывают лишним.
Лейтенант дождался, когда все будут готовы к бою и начал давать распоряжения, указывая на бойцов:
- Вы четверо разбирайте баррикаду, остальные рассредоточились по комнате, прикрываем. Потом дверь открываем, и если за ней никого нет, то вы двое к проходу – один с пулеметом, другой приготовь гранаты к броску.
Бойцы согласно закивали головами и бросились исполнять приказания. Все отчетливо понимали, что наше промедление может стоить жизни тех бойцов, которые забаррикадировались где-то в здании. Оставшийся у двери тяжелый стол бойцы просто опрокинули в сторону и отскочили в сторону, приготовившись к стрельбе. Кроме одного бойца, который, дождавшись общей готовности, к бою, распахнул створки дверей и последовал примеру своих товарищей. К общему удивлению, в коридоре за дверью никого не оказалось и тогда двое назначенных лейтенантом бойцов устремились в открытый проем. Они выглянули в коридор, и пулеметчик сразу же послал длинную очередь влево от себя по коридору, а его напарник бросил по гранате в обе стороны. Они отскочили в стороны, опасаясь разлетающихся от взрыва осколков. Раздавшиеся взрывы вызвали у меня оскомину на лице. Что поделаешь, если я никак не могу привыкнуть к гулким хлопкам взрывов в замкнутом помещении. Четверо назначенных лейтенантом бойцов остались удерживать вход, а остальные, разбитые на две боевые группы, устремились к выходу. Во главе каждой группы находился пулеметчик, удерживая в руках массивный пулемет, что вселяло в меня некоторую уверенность.
Темный коридор встретил нас мрачным сумраком и густой взвесью пыли из извести, которую стряхнуло взрывами с верхней части стен и потолка. Бойцы сразу задействовали мощные армейские фонари. Меня лейтенант по моей просьбе тоже поставил в группу. Правда не зная мои боевые возможности, он засомневался, но все же  определил меня в тройку, которая должна зачищать и удерживать коридор слева и то самым крайним в цепочке. Пулеметчики сразу же открыли огонь вдоль по коридору в обе стороны, не сходя с места. Раздался дикий визг, перекрывающий грохот стрельбы, а потом пулеметчики двинулись вперед, а мы устремились за ними, стараясь держаться у стен. На полу валялись несколько убитых слепых псов и псевдособак, под которыми на дощатой поверхности полу уже начинала скапливаться кровь. В конце коридора я заметил сутулую фигуру кровососа, ковыляющего от нас в другую сторону. Он еле передвигался, держась за правый бок, и будучи тяжело ранен, даже не мог включить режим невидимости. До поворота ему оставалось пройти всего-то метр, когда пулеметчик нашей группы и назначенный в ней старшим старшина Болдырев от души всадил в его спину длинную очередь, которая опрокинула его на пол. Больше он не шевелился. Болдырев повел широкими плечами и остановился, ожидая дальнейшей команды от лейтенанта.
Группа под командованием лейтенанта тоже зачистила свой участок коридора и стала продвигаться дальше вперед. Один боец, и присоединившийся к нему боец из нашей группы совсем еще молодой парень высокого роста и долговязый по фамилии Костылев проверяли все попадавшиеся нам по ходу движения кабинеты на наличие притаившихся там мутантов. Что ж, очень разумно, если учесть, что если из-за какой-нибудь двери прямо в середину нашего отряда выскочит какой-нибудь мутант, то последствия могут быть непредсказуемыми. Мы с Болдыревым двигались за ними на расстоянии нескольких метров, прикрывая отряд с тыла. Вернее будет сказать, в нашей спайке первым двигался Болдырев, как наиболее значимая единица в бою,  все  же пулеметчик и главная огневая мощь. Замыкающим двигался я. Мы с ним даже  практически не смотрели, что делается по курсу движения, только краем уха фиксировали где-то впереди нас быстрые легкие шаги, звуки открываемых и закрываемых дверей.
    С первого этажа доносились самые разные звуки, издаваемые мутантами, от возмущенного визга до деловитого фырканья. Мы вошли в фойе второго этажа и, словно почувствовав наше приближение, по узкой лестнице наверх понеслась густая лавина чернобыльских кабанов и псевдоплотей. Боевой слаженности действий первой тройки можно было только аплодировать. Пулеметчик авангарда сразу же открыл по ним сокрушительный огонь, другой боец подскочил сбоку к перилам и бросил вниз гранату, а лейтенант всадил в плотную массу спешащих к нам мутантов гранату из подствольного гранатомета. Два гулких взрыва потрясли стены здания, и передовая группа мутантов была уничтожена, но следом за ней на шум и грохот в здании лавиной понеслись все мутанты, какие только были на территории блокпоста. Тела собратьев, устилающие лестницу, мешали мутантам, но они, издавая неимоверный шум и грохот, яростно поднимались по ступеням, спотыкаясь на мертвых и раненых телах, сверля нас злобными сверкавшими глазами.
Нашему отряду пришлось разъединиться. Группа лейтенанта проскочила вперед по коридору, отступая и непрерывно ведя огонь, а мы с Болдыревым и присоединившемуся к нам Костылеву, пришлось со всей возможной скоростью сдавать назад в коридор. В узком пространстве коридора никуда не увернуться от многотонной армады мутантов, во главе которой находились кабаны, которые раскидали своими телами более мелких собратьев.
     Мы отлично понимали, что обе наши группы попали в скверное положение. Гремя под ногами многочисленными гильзами, наша маленькая группа проскочила как можно дальше по коридору от входа, остановилась. Я и Костылев сразу же вложили гранаты в ствол подствольного гранатомета. Судя по дикому шуму, мутанты двигались в нашу сторону. Я замер в напряженном ожидании и для моего слуха как-то отстраненно донеслось, как сухо лязгнул затвор, раздалась стрельба и на пол густо и со звоном посыпались пулеметные гильзы, при падении откатываясь к стене. Уши сразу заложило от грохота. Двери сразу же покрылись густой сетью крупных отверстий и во все стороны полетели куски дерева. Страдая от обильно текущего по лицу пота, я непроизвольно скосил глаза в сторону Болдырева, наблюдая, как из коробки под пулеметом быстро продвигалась начиненная патронами лента. Раздался дикий визг, от которого непроизвольно сжалось и гулко забилось сердце. Меня уже трясло от охватившего напряжения. Наконец остатки створок дверей распахнулись от могучего удара, и наши гранаты взорвались в гуще ворвавшихся в коридор мутантов. Перезаряжать гранатомет, уже совсем не было времени, мутанты нас просто сомнут или выстрелы будут произведены в упор, что тоже гарантировало для нас печальный исход. Поэтому я и Костылев, не сговариваясь, заскочили в боковую дверь.  Болдырев, напоследок, все еще непоколебимо веря в ураганную мощь своего оружия, дал длинную очередь из пулемета, стараясь поразить взбесившихся кабанов в нижнюю часть тела и, показав недюжинное проворство, под носом у взбесившихся от потерянной крови кабанов, проскользнул вслед за нами. Одна надежда, что кабанам нет возможности разогнаться, чтобы снести очередное препятствие.
     Мы сразу же натащили к двери всю мебель, какая только была в кабинете. Костылев бросился к окну, выбил прикладом автомата большое стекло и запрыгнул на подоконник. Я с недоумением посмотрел на него. Он что, хочет выпрыгнуть на улицу с высоты второго этажа? В данной ситуации неплохая мысль, да только на улице нам будет тоже несладко, учитывая большое количество мутантов, рассеявшихся по территории блокпоста. Оказывается, у Костылева был другой план. Заскочив на подоконник, он поднял голову и стал громко звать бойцов, оставшихся на крыше. Через несколько секунд, показавшихся нам вечностью, над краем плоской крыши показались их встревоженные лица. Среди них маячило не менее встревоженное лицо Веры. Я порадовался, что она сейчас находилась в относительной безопасности.
  - Парни, веревку к нам бросайте, иначе нам не уйти! – не стыдясь выдать в голосе собственного страха, со всей мочи заорал Костылев.
 Бойцы исчезли с поля нашей видимости, и почти сразу к нам сверху свесился толстый конец веревки.
 - Там целая бухта каната на крыше валялась! – скороговоркой выпалил Костылев и с этими словами, не потрудившись даже проверить, надежно ли закреплен канат, бросился с подоконника наружу, уцепился за канат руками и, показав недюжинную сноровку и физическую подготовку, моментально взобрался наверх.
Болдырев нетерпеливо мотнул мне головой в сторону окна, показывая этим жестом, чтобы я немедленно воспользовался примером взобравшегося на крышу бойца, а сам встал сбоку от двери, направив на нее пулемет. Дверь уже ощутимо колыхалась под хаотичными толчками мутантов, словно была сделана из картона, и я подивился мужеству этого солдата. Похоже, кабаны, не обладавшие развитым интеллектом, как только потеряли нас из виду, то сразу же потеряли к нам интерес. Сразу же куда-то улетучилась их безудержная, все сокрушающая на своем пути агрессия. Теперь они, громко фыркая, бездумно бродили по узкому коридору, толкались, и среди них в узком пространстве постепенно нарастало недовольство. Но я знал, что такое положение временно и достаточно какого-нибудь раздражающего фактора и наше положение вновь станет критическим. Я закинул автомат за спину, бросил последний взгляд на побелевшее от напряжения лицо Болдырева и прыгнул к канату. Напрягая все силы, я быстро поднялся к козырьку крыши, вцепился в протянутые мне для помощи руки, когда почувствовал, как канат натянулся, приняв на себя дополнительный вес. Понятно, это Болдырев продержался, сколько смог и последовал вслед за нами. Бойцы вытянули меня на крышу, и я попал в руки взволнованной Веры.
- Я так переволновалась, когда у вас там стрельба началась, - выпалила она. Она заботливо оглядела меня со всех сторон. – Ты не ранен?
- Нет, все нормально, – успокоил я ее. – Парней только не смогли вытащить. Чернобыльские кабаны на нас навалились скопом, еле ноги унесли.
- Что же теперь будем делать? – Вера с надеждой смотрела на меня и ждала какого-то моего решения, которое немедленно спасет всех нас. Да уж, не очень-то хочется умирать, когда твой возраст перевалил всего лишь за двадцать лет.
 А у меня и не было никакого решения в голове. Пришли для города помощь просить, а тут вон как все непредсказуемо обернулось. Я пожал плечами, что ж тут скажешь, но девушка по-прежнему с надеждой смотрела на меня, и я через силу выдавил из себя:
 - Вертолеты будем ждать, потом вы в город или еще куда-нибудь эвакуируетесь, а я пойду своим путем. Есть у меня одно незавершенное дело.
 Во время нашего короткого разговора я проследил, как бойцы, поднатужившись, вытащили на крышу Болдырева с тяжелым пулеметом за спиной. Боец избежал гибели и теперь сиял что твой пятак. Он резво поднялся на ноги, поправил на плече тяжелый пулемет, а потом обнял меня и сослуживцев и бодрым голосом скомандовал:
 - Вперед, лейтенанта надо спасать!
 Спасать группу, которая засела где-то в здании, пока не было и слова, и никто не рвался им на помоь. Уже пробовали, еле живыми остались. Они там затихли, но, похоже, все еще были живы. Прилетят вертолеты, тогда что-нибудь придумаем.
 Бойцы заметались вдоль края крыши, стараясь определить, в какой комнате находится лейтенант со своей группой. Неожиданно для всех нам подала голос та группа, которую мы так опрометчиво сунулись выручать, да сами едва не погибли. Бойцы мигом закрепили канат и после коротких переговоров на крышу со всеми предосторожностями сначала подняли тяжелораненого бойца и быстро освободили его руки и ноги от узлов. Затем наверх один за другим сноровисто поднялись еще семеро военных. Среди них был начальник штаба, который, несмотря на свою должность, выглядел как толковый и боевой офицер, а также писарь при штабе, которые, при всеобщей сумятице при отражении нападения, не забыл прихватить с собой секретные документы. Последним, к нашему всеобщему удивлению и радости, поднялся тот самый капитан, который встретил меня и Веру, когда мы прорвались на блокпост. Бойцы радостно его приветствовали, а старшина так расчувствовался, что во всеуслышание заявил:
 - Товарищ капитан, а мы думали, что вы погибли!
 - Рано нам еще погибать! – рассмеялся капитан. Он с тревогой огляделся по сторонам и уточнил: - Это весь оставшийся личный состав?
 - Никак нет, группа во главе лейтенанта где-то на втором этаже застряла, - доложил старшина. – Шли вас выручать, да сами в переплет попали.
 - Вы двое со мной, – капитан выслушал короткий доклад и указал на двух бравых прапорщиков, которые с полным спокойствием ждали дальнейших указаний и своим бывалым видом напоминали контрактников. - Вы тоже со мной пойдете, – теперь он быстрым кивком указал на меня и Веру. – Остальные под командованием старшины вытаскивайте группу лейтенанта. Я вижу, у вас это очень хорошо получается.
 Группа под командованием старшины бросилась выполнять приказание капитана, а сам он двинулся вдоль края крыши, о чем-то вполголоса советуясь с начальником штаба. Я с Верой и еще небольшая группа военных последовали за ними, бросая вниз опасливые взгляды. За нашим передвижением с земли заинтересованно следили псевдособаки. От них ощутимо веяло неистощимой злобой и ненавистью. Я на долю секунды замер, пораженный их лютостью, а потом, повинуясь инстинкту самосохранения, отодвинулся от края крыши. Воистину, я не встречал в Зоне более лютого мутанта. Даже кровосос нападал, но он то, охотился, хоть и надо признать, что охотился он несколько своеобразно. Создавалось такое впечатление, что он впадал в какое-то непонятное состояние, как бы сказать, близкое к поведению маньяка, вкусившего первую кровь. Так вот мечется около своей жертвы кровосос, размахивает бестолково своими конечностями и наносит своими когтями человеку непоправимые раны. Видел я своими глазами такое дело, когда человек уже от потери крови ослабел и едва на ногах держался, а кровосос продолжал вокруг него кругами носиться в режиме «стелс» и почему-то совершенно не торопился его окончательно прикончить.
Около моей головы на излете пролетела стайка пуль. Стоящий рядом со мною боец вдруг упал навзничь, рядом со мной тоже кто-то вскрикнул. Я рефлекторно бросился на крышу, покрытую рубероидом, а капитан еще быстрей меня выполнил этот же маневр, попутно увлекая за собой Веру.
  - Зомби стреляли мать вашу – прохрипел у моей головы начальник штаба. Он коротко выругался и продолжил: - Не понятно только, как они так незаметно подобрались.
  - Да откуда они взялись? Не видел я их! – крикнул я, ревниво посматривая, как капитан бережно прижимает к себе Веру, не позволяя ей приподнять голову.
  - Вот так вот, сталкер, – обратился ко мне капитан, игнорируя мои яростные взгляды, - теперь ты сам видишь, какие мы для города помощники. Связь появилась. Скоро вертолеты прилетят, эвакуируетесь с нами.
  - А как же помощь городу? – взволнованно спросила Вера.
  - Поможем городу, – уверенным тоном ответил капитан. – Эвакуируемся, организуемся. Защищать людей - это наша задача.
 - Капитан, на полпути к городу высадите меня с вертолета, – попросил я.
 Капитан слегка поморщился, видно привык, что при обращении к нему перед словом «капитан» добавляют «товарищ». Ага, он бы сейчас еще «разрешите обратиться» потребовал. Но военный лишь только улыбнулся и поинтересовался:
- Это еще зачем?
- У меня в Зоне незаконченное дело осталось.
Капитан неопределенно пожал плечами, кивнул, и обратился с вопросом к Вере:
 - Ну а ты что, с нами?
 - Я с ним, – Вера кивнула в мою сторону.
 Я с удивлением воззрился на девушку, ее присутствия мне как раз и не хватало.
 Далекий гул от лопастей винтов возвестил нас о прибытии вертолетов. Черные точки в сером небе вскоре сформировались в два транспортных вертолета, которые незамедлительно опустились на крышу нашего здания и заглушили двигатели. Сразу стало тихо, и ветер перестал полоскать нашу одежду. Мы подняли голову к небу, где два боевых вертолета сопровождения на бреющем полете прошлись над территорией блокпоста. Они выпустили по мечущимся по территории базы мутантам по паре ракет воздух-земля, отметившимися на земле шапками взрывов, а потом зашли снова и стали поливать мутантов огнем из крупнокалиберных пулеметов. Мутанты сразу ринулись во все стороны. Похоже, контролеры, координирующие такую массу мутантов, моментально просчитали безвыходность ситуации и заблаговременно покинули театр военных действий, оставив своих подопечных на произвол судьбы. 
 Экипажи вертолетов вышли из машин и после короткого совещания между командирами бойцы стали загружать отсеки машин телами погибших товарищей. Отделение бойцов было решено оставить на крыше здания для охраны от мародеров военной амуницией и боеприпасов, которые должны были забрать следующими рейсами. Мы не участвовали в погрузке, а потому я сел на крае крыши, свесил вниз ноги и крепко задумался о своих дальнейших планах. Предприятие, которое я хотел осуществить, попахивало авантюрой, и я хотел попытаться просчитать возможные издержки и риски. Вера, не говоря ни слова, примостилась рядом. Своим присутствием она отвлекала меня от мыслей, я недовольно хмурился и все ждал, когда она начнет неудобный для меня разговор, но она все медлила, видно боялась, что я отвечу категорическим отказом на ее просьбу взять ее с собой. А мне одному гораздо легче было бы. Ну, на черта мне такая обуза? Я же привык ходить в рейд в составе опытных сталкеров, а если мы брали с собой новичков, то была не велика потеря, если они не пройдут испытания и погибнут в первом же выходе. Они же мужчины, а для мужчин риск благородное дело. А Вера все же девчонка и я просто не смогу простить себя, если с ней в рейде по Зоне что-то случится.
- Слушай, – наконец я не выдержал томительного молчания, – ну зачем тебе тащиться со мной? Ты понимаешь, что там, куда я пойду, не просто опасно, а смертельно опасно!
- А где сейчас не опасно? – Вера с легкостью опытного дипломата парировала мои слова. – Тот парнишка на хуторе сказал, что знает, где найти артефакт, с помощью которого можно уничтожить контролера. Он убил моего отца, и я хочу поквитаться с ним.
- Мой тебе совет, не упорствуй и улетай с военными. Я очень устал и мне тяжело спорить с тобой и доказывать истину.
- Я пойду с тобой, - твердо сказала Вера как припечатала.
 Ну что тут поделаешь? Я толком не знаю, как самого обезопасить в Зоне, а тут еще ее опекай! Не имея никаких сил и желания спорить, я поднялся на ноги, неторопливо подошел к военным, занимающихся погрузкой, тепло попрощался с Бондаревым и Костылевым, как-никак я с ними успел немного повоевать, махнул рукой остальным и двинулся к выходу с блокпоста, провожаемый задумчивым взглядом капитана. Мое знакомство с военными было временным, общего имущества мы, как говорится, не накопили, делить нечего, ну и прощание тоже получилось коротким. В прошлую бытность они меня еще и пристрелить могли,  как сталкера, незаконно пересекающего периметр. Вертолетам лететь совсем в другую сторону и делать из-за нас крюк им не с руки, да и места для нас там, в конце концов, не оказалось. Мы прошли мимо чадящего бронетранспортера, опрокинутого набок, мимо мертвых тел мутантов, расстрелянных из пулеметов и автоматов, посеченных осколками гранат, а потом прошли в пролом в стене, учиненный разъяренным псевдогигантом и теперь стали как бы сами по себе, будто и не было у нас никаких дел с военными.

  ГЛАВА 6

ПУТЬ К ДРУЗЬЯМ
 
 Первый час пути мы прошли в полном молчании, между нами все уже было сказано, да еще на психику давили своей тяжестью воспоминания о бойне на блокпосте. Я, ни на секунду не расслабляясь, изредка посматривал на экран детектора аномалий, а в подозрительных местах пользовался гайкой с привязанным к ней бинтом. Таким нехитрым и довольно простым способом я экономил на гайках, иначе пришлось бы набивать карманы целой кучей железа, а тут все просто – кинул гайку в подозрительное место, а потом подтянул ее за бинт обратно. Детектор движения мирно лежал в кармане, не подавая звукового сигнала. Звук я отключил, и прибор стоял на вибрации. В моей памяти крепко засели многочисленные истории сталкеров, услышанные мной в баре о том, как писк детектора подводил их именно в тот момент, когда нужно было непременно затаиться. Я шел привычным путем, и все было как обычно – еще один безрадостный день в Зоне без солнца. Еще хорошо, что погода не дождливая.
 Вера помалкивала и у меня крепла уверенность, что она затаила на меня обиду за мой категоричный отказ взять ее с собой. Да, надо признать, что с мужиками все обстояло гораздо проще, а к девчонкам нужен какой-то другой подход, как-то деликатней мне с ней нужно было себя вести. Я вздохнул и стал про себя решать, как разрешить непростую ситуацию. Как-то тяготила меня эта неопределенность в наших отношениях. Тяготила и одновременно отвлекала, а отвлекаться и расслабляться в Зоне категорически не стоит. Когда мы переходили шоссе, я обратил внимание на серебристые нити «Электры», расположившиеся на асфальте. Аномалия потрескивала и, похоже, вошла в полную силу, чтобы мощно разрядиться. Движением руки я остановил девушку, притащил с обочины внушительных размеров кусок металла – рессору от автомобиля, отошел на безопасное расстояние, а потом со словами:
 - Ну, голубушка, не подведи! – бросил кусок металла прямо в середину перетекающих по асфальту серебристых нитей, а сам отпрянул назад.
 Сноп огненных молний вырвался из аномалии, оглушительно грохнуло и на асфальт неизвестно откуда, словно из вакуума, вывалился небольшой темно-синий полупрозрачный предмет. Артефакт пульсировал сгустками света, выбрасывал вокруг себя маленькие молнии-искры, представляя собой чрезвычайно красивое зрелище. Я сразу же ринулся его подбирать, пока аномалия стала временно безопасна. Слабые электрические разряды защекотали кожу, когда я вошел в зону действия аномалии, но я действовал быстро, да и не представляла она для меня сейчас практически никакой опасности. Я вернулся к Вере, бережно неся на вытянутых ладонях таинственное образование аномалии.
  - Это тебе мой подарок, – гордо сказал я, протягивая ей предмет. – Это «Бенгальский огонь».
  - А он не опасен? – девушка хоть и с опаской, но бережно взяла в руки неизвестный ей до этого времени артефакт, заворожено следя за его пульсацией. Заинтересовавшись необычным подарком, Вера, похоже, забыла про свою обиду и совершенно перестала на меня дуться, чего я собственно и добивался.
  - Он испускает очень слабую радиацию, но поскольку у тебя на поясе «Выверт», то тебе беспокоиться совершенно не о чем, - успокоил я ее. – Этот артефакт издает малые электрические импульсы, тем самым стимулируя мышцы. Цепляй его на пояс и почувствуешь, как твоя выносливость и самочувствие резко увеличатся. Еще говорят, что он дает некоторую устойчивость к электричеству. Не знаю, но я бы не стал это утверждение проверять.
 Не откладывая дело в долгий ящик, Вера положила в кармашек на поясе артефакт, покрутилась на месте, разглядывая, себя в разных ракурсах и с восхищением сказала:
 - А, и, правда вроде лучше стало и настроение поднялось.
Довольный достигнутым результатом, я протянул ей руку и сказал:
 - Мир?
 - Мир, живи пока, – Вера крепко пожала мою руку и резюмировала: - Ну, ты и жук! Ты что же специально для меня разыграл все это представление с аномалией и артефактом?
 - Ну да, – не стал скрывать я прописную истину.
 - Но как же этот артефакт получился? – Вера на ходу развела в сторону руки.
 - Первичным веществом для рождения артефакта послужил металл, который я запустил в аномалию, а дальнейший процесс до конца неведом не только мне, но даже и именитым ученым, - честно признался я. – Только имей в виду, что все эти красивые вещи, именуемые артефактами, крепко привязывают человека к Зоне.
  - Что же в этом плохого? – девушка небрежно пожала плечами.
 - А то, что девушкам не место в Зоне! – я быстро охладил ее пыл. – А еще имей в виду, что не все сталкеры живут долго, слишком много опасностей, которыми они подвергаются. Раз живым выберешься из какой-нибудь заварухи, два, а потом все равно неудача настигнет сталкера. Нельзя судьбу долго испытывать.
 - Не место, так не место, – Вера как-то на удивление легко согласилась со мной и не стала спорить.
 Я уже ранее догадался, что девушка она, как говорят в определенных кругах, с характером. На всякий случай я внимательно вгляделся в ее лицо, ища подвоха, но девушка с легкостью выдержала мой взгляд, улыбнулась своей загадачной улыбкой и с легкостью отмахнулась от меня рукой «не лезь, мол, со своими поучениями в мой огород, своего ума хватает».
 - Покорил ты меня, честно говоря, своим подарком, а особенно тем методом, каким его создал, – с задумчивым видом сказала Вера, а я хоть и был очень польщен ее похвалой и тем фактом, что меня оценили, но все же опять задумался. Эта прекрасная девушка специально льстила мне с какой-то неизвестной для меня целью или ее слова искренние и нет в них никакого скрытого назначения. Девчонки они ведь такие, умеют нами пользоваться в своих интересах.
- Артефакты, аномалии – это все так интересно, – вдруг огорошила меня Вера. – Я теперь буду внимательней по сторонам смотреть.  Уж очень хочется свой первый артефакт самой найти.
 - Какие артефакты, девочка! – возмутился я. – Возвращаемся из Зоны живыми, если только нам повезет и больше туда ногой ни шагу!
 - Ну, правда, мне просто интересно, а о каких-то дальнейших походах в Зону я даже и не мечтаю, – просительным голосом сказала Вера, явно пытаясь меня разжалобить, что я тут же про себя отметил. – Просто, а вдруг мне что-нибудь попадется?
 Я с возмущением помотал головой и выдал еще один аргумент:
 - Здесь мало просто, погибнуть, что в некоторых обстоятельствах есть благо. Самое страшное случается в Зоне, когда ты еще жив, а от твоего тела хищники отрывают куски мяса. Причем ты еще жив и находишься в полной памяти, а тело тебе уже не подчиняется.
 - Как это? – опешила Вера.
 - В слюне почти всех мутантов содержатся вещества, которые парализуют тело человека. Мутантам, видишь ли, некогда, им нужно преследовать остальных двуногих, а потом они вернутся к трапезе.
 - Ох! – Вера остановилась и вгляделась в мое лицо. – Ты это серьезно или просто меня пугаешь?
 - Я всегда говорю только правду, – я тоже остановился, настороженно следя взглядом, как расположившаяся совсем неподалеку «Воронка» заинтересовалась Верой. Господи, неужели Вера ее не видит или настолько уверена в моей компетентности, что совсем не беспокоится по поводу своей личной безопасности? Конечно, неискушенному и неопытному человеку мало что может сказать темное пятно на земле, если аномалия разрядилась достаточно давно и центр аномалии густо порос травой. Я эту аномалию давно заметил,  даже не прибегая к помощи детектора, просто мне хотелось, чтобы Вера в случае моей гибели могла сама за себя постоять, ан, нет, слаба она и знаний и навыков прохождения Зоны ей не хватит, чтобы выжить в одиночестве. Вот так.
 - Ой, я, кажется, что-то заметила! – девушка с воодушевлением  указала рукой в сторону «жарки», а я уже ранее заметил там почерневший кусок формой как бы оплывшей капли. Вера рванулась в сторону артефакта, а я едва сумел схватить ее за капюшон, чтобы остановить ее поступательное движение. Такие вот дела. Я, конечно, не любитель распекать неумелых начинающих сталкеров в особенности девчонок, но сейчас Вера находилась в шаге от смерти. Девчонка закашлялась и с недоумением уставилась на меня.
 - Ой, а меня что-то тянет! – испуганно прошептала Вера.
 - Естественно тянет, тебя же в «воронку» затягивает.
 - А что это такое?
 Меня до безумия возмутило и взбесило, что Вера совершенно не разделяла мои опасения по поводу того, что возможно ее тело вскоре из-за воздействия гравитационных сил аномалии сожмет в маленький комок, сочащийся кровью, а затем ее тело разорвет на фарш. Ничего, если сейчас она выживет и как следует, испугается, то это будет ей уроком.
Я быстро снял с пояса моток веревки и перебросил один из его концов девушке. Второй конец я крепко обмотал вокруг своего правого предплечья и потихоньку стал тянуть к себе Веру. «Воронка» мягко тянет к себе и иной человек не сразу поймет, что попал в гравитационную ловушку, а потом уже будет поздно. Вряд ли Вера из-за своей неопытности рассмотрела в густой траве останки амуниции и перемолотые кости погибшего сталкера. Аномалия всегда заманивала к себе мягкой силой и на первый взгляд легкодоступными дорогими артефактами, а потом разрывала человека на части. Вера, последовав моему примеру, быстро обмотала веревку вокруг своего предплечья и, преодолевая силу тяготения аномалии, стала с усилием продвигаться в мою сторону.
  Я несколько успокоился, окончательно поняв, что аномалии не удастся затянуть Веру в свои объятия, тогда я ей посоветовал в целях дальнейшего обучения выживания в Зоне:
  - Вера, ты на землю ложись и дальше ползком как маленький червячок, так «Воронке» тяжелее будет тебя захватить.
Я бросил девушке свой нож с крепким и толстым лезвием, посоветовав ей острием цепляться за землю. Теперь дело пошло как нельзя лучше. Я вполовину силы тянул девушку за веревку, обозначая свое присутствие, и в душе желая, чтобы данный инцидент послужил ей на всю жизнь уроком, она тоже изо всех сил напрягалась, подтягивая свое тело и еще помогая себе моим ножом. Аномалия потихоньку выпускала из своих объятий жертву, и теперь Вере каждый пройденный сантиметр давался все легче и легче. Она благополучно добралась до тонкого ствола березки, зацепилась снизу за ее ствол, подтянула свое тело и наконец-то избавилась от силы притяжения аномалии. «Воронка» разочарованно втянула обратно свои гравитационные силы и с громким хлопком разрядилась, заставив и без того напуганную Веру вздрогнуть. Девушка встала на ноги, с возмущением посмотрела на меня и громогласно заявила:
- Это что же получается, ты видел «Воронку» и даже не предупредил о грозящей мне опасности? А если бы я погибла?
- Тогда бы я приступил к поискам нового ученика, – пошутил я. - Кстати, не надо так возмущенно на меня смотреть, дыру на мне своим взглядом прожжешь.
Девушка продолжала буровить меня своим взглядом, а потом смягчилась и сказала:
- Андрей, ну правда, я ведь чуть было не погибла. Зачем ты так со мной поступаешь?
- Да потому, что, несмотря на все мои поучения, ты продолжаешь вести себя безответственно, словно на пикнике находишься, а не в Зоне.
Вера отвернулась в сторону и через секунду выдавила:
- Ладно, я была неправа, буду бдительна как часовой на посту.
- Вот теперь хорошо! – обрадовался я. – Кстати, после всех волнений у тебя появился на щеках такой удивительный румянец, он тебе идет.
- Да? – девушка еще больше зарделась и стала удивительно хороша. – Ой! А что это там такое?
- Ну, наконец-то, а я все ждал, пока ты заметишь, – проворчал я. - А то все с наездами вместо благодарности.
С левой стороны от Веры, остановившись у крохотного бугорка, испускало легкое сияние светло-коричневое образование с ядром зеленого цвета.
- А ведь его здесь раньше не было, я бы непременно заметила, – резюмировала Вера. – Получается, это его «Воронка» создала?
- Точно, – подтвердил я и не в силах сдержаться съязвил, – и если мы теперь на каждую аномалию будем воздействовать примерно вот таким способом, как только что, то со временем сказочно обогатимся.
Вера бросила на меня недовольный взгляд, но потом рассмеялась и, не скрывая восхищения, стала разглядывать артефакт. Честно говоря, я и сам залюбовался этим очень редким артефактом.
- Это «Колобок», - пояснил я, с удовлетворением про себя отметив, что девушка усвоила мои уроки и теперь опрометчиво не бросается к каждому загадочному предмету. Я все же решил закрепить пройденный урок и поощрил ее:
- Вот теперь ты поступила как настоящий сталкер, спокойно стоишь и не делаешь резких и не продуманных движений.
Вера почти рассеянно кивнула, явно обдумывая какую-то свою мысль, потом как-то с затаенным смыслом на меня посмотрела и сказала:
- Вообще-то раньше сталкеры мне представлялись несколько другими.
   Мой взгляд случайно остановился на ровной глади небольшой лужи, на поверхности которой отобразилось серое небо, а в ее глубине копошились личинки каких-то мелких насекомых. Я привлек к ней внимание Веры и спросил:
- Видишь эту грязную лужу?
Вера вначале вполне равнодушно скользнула по ней взглядом, помрачнела, а потом утвердительно кивнула:
 - Я, наверное, понимаю, о чем ты хочешь сказать. Я догадываюсь.
 - Раз ты догадываешься, то ты должна сообразить, что мы как эти самые личинки копошимся в Зоне, вечно грязные и немытые, облученные радиацией, зараженные вечной идеей найти классный хабар, выгодно продать его, а потом вновь ринуться в поиски.
- Как карусель, – с грустью промолвила Вера.
  Так как я промолчал, то она продолжила выражать свою мысль:
  - В моем представлении сталкеры – это такие мужественные люди, немногословные, суровые с виду, только они все ожесточились от постоянных испытаний Зоны и потому они очень нервные и дерганые. А ты на психопата совсем не похож. Ты спокойный и уравновешенный.
- Видишь ли, девочка, мне совсем не хочется изливать перед тобой душу, но все же я кратко скажу. Просто я стараюсь ко всем невзгодам относиться философски. Мой девиз – случится все, что должно случиться. Кстати многие сталкеры пользуются всеобщим мнением, что у них больная и надорванная Зоной душа, особенно они, любят давить на жалость симпатичным девушкам. Я такими приемами не пользуюсь. Я просто изо дня в день переношу лишения и терплю.
Девушка с пониманием кивнула и углубилась в свои мысли, а я тоже на мгновение расслабился, и чуть было не поплатился за свою слабость. Спасибо технике, не подвела, завибрировавший в кармане детектор движения заставил меня вздрогнуть и насторожиться. Я вскинул голову и, присев на одно колено, замер, движением руки заставив Веру сделать то же самое, с запоздалым сожалением сообразив, что своей рассеянностью я подвергнул себя и девушку опасности. Правее и впереди от нас метрах в ста пятидесяти прямо вдоль кромки редкого леса я заметил какое-то движение. Я достал бинокль. Так и есть, между искривленных аномальной энергией Зоны стволов деревьев скользили бесшумные тени в маскхалатах. Манера передвижения вооруженных передовым оружием людей не оставляла для меня никаких сомнений – это наемники. Вера вытянулась в струнку с явным желанием окликнуть их, что я моментально пресек, зажав ей рот ладонью, я нажал другой рукой ей на поясницу вперед и вниз и, не церемонясь, уложил на землю.   
 - Тихо, – одними губами я прошелестел ей в ухо, еще сильнее прижимая ее к земле, не хватало, чтобы она вырвалась и натворила дел.
 - Ты что, это же военные, – возмутилась Вера, но к счастью прониклась моими решительными действиями и тоже ответила мне шепотом.
 Я приподнял голову, моля бога, чтобы они нас не заметили, и проследил за их удаляющимися спинами. Как мне достучаться до ее мозга и крепко вбить в него, что военные для нас сейчас представляют опасность? Мы очень сильно рисковали, появившись на блокпосте и тот самый счастливый случай, что Веру знали там, как дочь командира блокпоста, иначе можно было получить свинцовую очередь в грудь.  Призрачные тени вдруг замедлили свой бег и плавным движением прильнули к земле, полностью слившись с травой и редким кустарником. «Все-таки заметили они нас или почувствовали слежку», - стал судорожно гадать я, сопоставляя данные. Я стал отползать, увлекая за собой Веру. Наемников больше не было видно, но я был уверен, что если они заметили наше присутствие или хотя бы заподозрили о нашем присутствии, то не пожалеют времени и усилий и обязательно проверят, кто за ними следил или наблюдал. Есть у них такая привычка подчищать за собою хвосты и такие чистки часто заканчивались кровью. Если у них имеется опытный следопыт, то нам несдобровать, обязательно выследят по нашим следам и догонят, особенно если у них не исчерпан лимит времени на выполнение собственного задания. Мне жутко хотелось приподняться и через оптику автомата попытаться определить хотя бы возможное направление, в которое могли выдвинуться наемники, тем более день сегодня хмурый и блики оптики нас не выдадут. К своему стыду я дико запаниковал и вокруг каждого куста или густо переплетенных стволов деревьев мне стали мерещиться ухмыляющиеся лица наших врагов. Вера прониклась моей тревогой и, шумно пыхтя, наверное, от волнения, не отставала от меня ни на шаг, вспахивая животом в метре от меня пожухлую траву.
 Я тихо выругался, внезапно сообразив, что если у наемников имеются с собой тепловизоры, то нам уже ничего не поможет. Тогда я встал под удивленным взглядом Веры и неторопливой походкой направился в том направлении, что и прежде. Девушка приподнялась на колени, встала во весь рост и, волнуясь, поинтересовалась:
 - Что-то произошло, о чем я не догадываюсь?
 - Видишь ли, Вера, – начал я неторопливо, – скорее всего, у наемников есть тепловизоры, а они у них наверняка есть. Они всегда по высшему классу упакованы различной сложной аппаратурой. В таком случае они моментально определят наше местонахождения и все наши действия.
 - А, поняла, ты не хочешь подогревать их подозрения суетой?
 - Вот именно. Сделаем вид, что мы их не видели и мирно идем по своим делам, – спокойным голосом подытожил я, хотя это спокойствие давалось мне с таким трудом, что даже глаз от нервного напряжения задергался.
 - Как знаешь, – Вера не стала спорить и о чем-то задумалась, впрочем, она не теряла бдительности, а потому обратила внимание на постройки, утопающие в зелени сада слева по курсу нашего движения.
 Я насторожился, прекрасно из своего опыта зная, что людские заброшенные постройки как магнитом притягивают к себе мутантов. Особенно если учесть, что многие мутанты - это перенесшие генетические мутации люди, потерявшие человеческий разум. Самое интересное, что людей заброшенные человеческие жилища тоже притягивают, иначе как объяснить тот факт, что я повернул в сторону построек с твердым желанием осмотреть их. Возможно, попавшиеся на нашем пути постройки станут для нас местом ночного отдыха, ведь сумерки стали сгущаться. Надо будет поутру тщательно обследовать постройки, и нанести их на карту.
Осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Я потянул с плеча «Абакан» и снял его с предохранителя, а патрон я еще загодя загнал в ствол. Теперь, отводя в стороны густые ветви яблонь и непрерывно осматриваясь по сторонам, мы неторопливо приблизились к крайнему дому, а было их здесь не больше полутора десятков, ну и плюсом к ним дворовые постройки. Я решил осмотреть один из домов. Несмотря на то, что жильцы давно уже покинули свое жилище, оно выглядело довольно таки прилично, а сверху дом венчал высокий чердак. Я с беспокойством покосился на Веру, судорожно размышляя, как она поведет себя при какой-нибудь непредвиденной ситуации. Сердце гулко стучало. В затылок дышало опасностью от наемников, оставшихся где-то позади за нашими спинами, а может мой затылок уже находится в прицеле их снайпера. Дверь распахнута настежь, стекла на окнах целы, но настолько грязные, что через них практически ничего не видно. Я шагнул на крыльцо, отозвавшееся на мой вес укоризненным скрипом, и указал Вере на ее место у стены рядом с входом, а сам нахлобучил на глаза прибор ночного видения, и мое зрение сразу погрузилось в мир зелени. Из кармашка в рюкзаке я достал такой же приборчик и нацепил на голову Веры, затянув прорезиненный пояс на ее затылке. Девушка с покорностью приняла мой дар и сразу же с любопытством закрутила по сторонам головой, привыкая к новому видению окружающей среды. Эх, девчонка, знала бы ты, сколько денег стоили все эти артефакты, и аппаратура, что я подарил тебе!   
  Теперь она тоже не безоружна перед мраком ночи. Мне страшно, очень страшно, черт возьми! Маленькими шажками я продвигался вперед, заглядывая во все уголки. Дом оказался пуст. Мебель, густо покрытая слоем пыли, оказалась на месте, грязные занавески уныло свисали вдоль окон. Похоже, хозяева здесь оставили все, что нажили. В одной из комнат я остановился у винтовой лестницы, ведущей на чердак. Тихим голосом я подозвал Веру к себе и указал на лестницу. Вера покивала головой, а я, поднявшись по ступеням, расположившимся кругом, наткнулся на дверь, внешним видом выглядевшую солидно. Толкнул дверь, с опаской заглянул. Похоже, бывший хозяин имел многодетную семью, иначе как объяснить тот факт, что чердак оказался, оборудован под временное жилье. На таком чердаке, пожалуй, даже можно выброс пережить. Все-таки удачно мы сюда зашли. Здесь можно безбоязненно переждать ночь до рассвета. Только вот интересно, как эти постройки никому раньше не попадались на пути? Иначе их бы стали использовать и непременно нанесли на КПК. Или бы не занесли? Ну, в принципе бандиты не стали бы такое удачное место для всех обозначать. А сталкеры? Стали бы, но опять же только для своих близких надежных друзей. Одному богу известно.
Я подошел к узкому чердачному окну и снял прибор ночного видения. Так и хотелось намочить тряпку и протереть стекло, чтобы обеспечить нам хоть какое-то наблюдение за улицей. Я боялся привлечь к нам чье либо внимание, но опустившиеся на землю сумерки должны скрыть мои действия по очистке стекла. Я с треском оторвал кусок материи от подвернувшейся под руку простыни с дивана, а потом Вера намочила ее водой из фляжки. Оставляя на стекле мутные круги, моя рука стала водить тканью по стеклу. Что-то мелькнуло на улице или мне показалось? Я насторожился и опять укрепил на голове ремень с прибором ночного видения, с тревогой вгляделся в вечерние сумерки. Да нет, вроде показалось. Просто нервы расшалились, вот и мерещится.
 Вера прошлась по чердачной комнатке, открыла платяной шкаф.
 - Смотри, здесь даже одеяло есть, только все постельное белье ужасно пыльное.
 Я заметил в дощатой стене небольшую дверь, мысленно сориентировался в плане дома и посчитал, что этот выход должен вести в сторону крытого двора, который мы не исследовали. Да, хорошо прежние хозяева здесь когда-то устроились, как говорится, жить да жить.
 - Подстрахуй меня, – попросил я девушку, – я сейчас посмотрю, что за этой дверью находится.
 Вера встала напротив двери и направила на нее автомат. Я вновь с тоской вспомнил о своих проверенных напарниках, с кем мне доводилось посещать Зону. Как поведет себя девушка при смертельной опасности, одному богу известно. Особенно, если учесть тот факт, что даже бывалые сталкеры иногда крепко пугаются и натурально дают маху. Я с грустью покачал головой, вспомнив былые времена, встал сбоку от двери и осторожно потянул за дверную ручку на себя. Ага, так и есть, под нами крытый двор, а в нем  навеки упокоилась старенький автомобиль «Таврия». Насколько я помню – ЗАЗ-1102 бюджетная модель. Почему хозяева не забрали ее с собой, одним мифическим Хозяевам Зоны известно. Возможно, они не смогли прижиться на новом месте после эвакуации и вернулись на свое насиженное родовое гнездо, а после второго чудовищного взрыва на Чернобыльской АЭС внезапно наплодилось столько мутантов, что жить здесь простому человеку стало просто невозможно. Люди некоторое время пытались отсидеться в своих домах и даже очень удачно вели промысел, находя дорогие и сбывая за приличную цену для продажи артефакты. Когда мутанты обложили их со всех сторон, они первое время, надеясь на любую помощь, намертво забивая любые отверстия досками, брусками и отстреливались, а потом убивали своих близких и себя, когда теряли веру в спасение.   
Кроме автомобиля во дворе на дощатом полу находились сваленные во все возможные места запчасти к нему и не только к нему. Вдоль стен на полу, на стенах висело множество чрезвычайно нужных в своем доме с точки зрения прежних хозяев вещей, предметов, инструмента, многие из которых хозяину в жизни никогда бы не понадобились. Я сам жил когда-то в старом родовом бревенчатом доме с пристройками и знаю не понаслышке «мне эти вещи когда-нибудь пригодятся!» Также мой взгляд приметил столярный станок у стены и аккуратную стопу досок и брусьев рядом на полу. 
 Совершенно успокоившись от открывшейся мне идиллической картины сельского быта в натуре, я уже собирался прикрыть дверь на засов изнутри, как внезапно моего слуха достиг едва слышный детский плач. В полной растерянности я оглянулся на девушку, и, повинуясь чувству охватившей меня нежности, дернулся навстречу попавшему в беду малышу, но все тело охватила мгновенная слабость, и я едва не вывалился прямо в крытый двор. Вера твердой рукой остановила мое тело, которое едва не спикировало вниз, и, втащила меня обратно на чердак. Внизу раздался шорох от чьих-то едва слышных шажков, словно кто-то перебежал на другое место. Кто-то маленьких размеров непрестанно перебегал там, сменяя место, и я с замиранием сердца даже догадывался, кто это может быть. Спасибо Вере, вовремя она перехватила меня, похоже, мой мозг на некоторое время затуманил и взял под свой контроль один из самых опаснейших и кровожадных мутантов Зоны. 
 Едва удерживаясь на ногах от охватившей меня слабости, я захлопнул дверь, закрыл ее на засов, но перед этим мне в лоб с силой влетело эмалированное ведро, заставив меня опрокинуться на пятую точку. Мне еще повезло, что ведро влетело плоской боковой частью, иначе сейчас все лицо заливало бы кровью. С той стороны еще какой-то тяжелый предмет болтался в воздухе, нарушая законы гравитации, и равномерно стучался о поверхность двери. Таким способом удерживать и метать предметы мог только бюрер. Но, откуда он здесь взялся? Я вспомнил, как обследуя комнаты, в одной из них заметил на полу узкий квадрат люка с кольцом. Дом имел приусадебный участок и овощи, собранные с него, наверняка хранились в подполе, а значит, там есть вентиляция, и мутант вполне мог устроить там свое логово. Пытаясь преодолеть серую мошкару,  застилающую все перед моими глазами, я попытался проанализировать, каким предметом в крытом дворе  воспользовался для своего нападения бюрер. Какая для меня теперь разница. Слабая полоска крови все же протянулась к подбородку, прервав мои умозаключения. Какая занимательная эта жидкость – кровь. Говорят, что в ней много железа, а я чувствую привкус меди. Меня сильно мутило, и я едва сдерживал позывы рвоты. 
 - Так, – морщась от боли, промолвил я, даже не делая попыток подняться с пола и массажируя ладонью ушибленное место, – там внизу бюрер и наша такая благополучная с виду ночевка здесь заканчивается, не успев начаться.
 - Какой еще бюрер? – Вера заволновалась, похоже, она еще не видела в действии такого рода мутантов.
  - Ты должна была видеть его, когда на блокпост напали мутанты, - еле ворочая языком, сказал я. Девушка отрицательно помотала головой, и я продолжил: - Он внешностью на злобного карлика походит, а опасен тем, что усилием мысли перемещает предметы.
 - Так это от него ты получил ведром в лоб? – Вера издала короткий нервный смешок на грани истерики.
 - От него самого, – с едва слышным вздохом признался я, опасаясь, что сейчас я упаду в затяжной обморок. – Эти мутанты медленно передвигаются и от них можно легко и спокойно убежать. Держи засов, -  последним проблеском так нужной мне жизненной энергии прошелестел я, пытаясь поднять автомат. Чертов бюрер непостижимым образом лишил меня силы и теперь мне приходилось уповать лишь на собственную твердость духа.
 Вера запаниковала, посветила фонариком на дверь и испуганно воскликнула:
 - Засов двигается!
 - Отойди к стене,  – в отчаянии прошептал я, уже полностью лишенный сил, - как увидишь его, то, не задумываясь, стреляй.
Вера подхватила мое ослабшее тело и оттащила подальше от двери.
Внезапно я почувствовал, как охватившая меня слабость куда-то благополучно улетучилась. Это меня весьма порадовало. Можно сказать, будто я получил новогодний подарок,  даже банку с энергетиком вскрывать не пришлось. Единственно, что беспокоило меня – как там поживает наш недруг – злобный карлик – бюрер, притаившийся где-то в темноте двора. Перспектива из-за какого-то злобного мутанта выбираться с насиженного, и как недавно казалось, безопасного места, и ночевать где-то в поле, меня совершенно не радовала, но и соседство с таким сильным мутантом меня совершенно не устраивало. Силу бюрер имел немалую, и спуститься вниз и сразиться с ним мне совершенно не хотелось. Ему, наверное, тоже не очень-то хотелось при начале его каких-то активных действий получить в свое тело пару-тройку свинца. Приоткрыть дверь и бросить вниз гранату? Неплохой и, главное, действенный вариант, вот только не станет ли взрыв гранаты прологом будущего сильнейшего пожара? Строения вокруг нас деревянные и пожар будет нешуточный. Какая-то патовая ситуация, честное слово.
Пока меня терзали сомнения, Вера неподвижно застыла у стены, не сводя глаз с засова.   
- Где он? Ушел?  - напряженным голосом спросила девушка.
Я пожал плечами, настороженно прислушиваясь к тишине.
Я метнулся в сторону, когда во дворе раздался полный недоумения возглас, а потом частые приглушенные хлопки выстрелов, между которыми были слышны какие-то звуки, напоминающие бормотание человека, потревоженного во сне. Причем, как отметил мой натренированный мозг, стреляли не из наших «калашей». Возможно, стрельба производилась из штурмовых винтовок западного образца. Я так понимаю, что это не бандиты, которые выбрали этот поселок местом своей дислокации, это наемники пришли по наши души, желая  избавиться от нежеланных свидетелей. Интересно только какого события мы могли стать свидетелями.
Я подхватил трясущуюся от напряжения девушку за плечи, мягким движением увлекая ее на пол. Я отволок ее подальше вглубь чердачной комнаты, инстинктивно прикрывая ее своим телом от шальных пуль. Все, это не наша война, похоже, наемники все же выследили нас, но не учли встречу с бюрером. Что ж, совсем неплохо для нас. Я лично предпочту в этой ситуации выждать. Это не тот случай, когда люди должны совместно убивать опаснейшего мутанта Зоны. Совсем не этот случай. Людские вопли, сопровождаемые матом, и хлопками выстрелов на некоторое время затихли, а потом раздался какой-то непонятный для меня резкий шипящий звук. Там за тонкой стенкой что-то взорвалось, и раздался отчетливый треск разгорающегося пожара. Я подхватил снятые с плеч рюкзаки и потянул за собой Веру в сторону дверцы, через которую мы вошли на чердак.
- Конец блин спокойному отдыху! – с досадой произнес я.
Мы скатились на первый этаж по крайне неудобной для быстрого бега винтовой лестнице, а дальше то что? Выскочить в открытый двор под пули наемников? Разъяренный бюрер нас тоже не пощадит, а если он обосновался здесь с семьей, то тем более. В крытом дворе уже трещало пламя разгорающегося пожара. Каким там оружием  воспользовались наемники, оставалось только догадываться, но сухих щелчков стрельбы я больше не слышал. Каким-то непознанным чувством мне стало понятно, что наемники предпочли отступить и не связываться с опасным мутантом. Бюрер тоже не подавал никаких признаков своего присутствия. Я думаю, наемники его убили. Тщательно скрывая свое присутствие, я обследовал двор, приказав девушке не двигаться с места и следить за окрестностями. Короче, я просто не хотел, чтобы она попала под пули, если наемники еще не ушли.
Куча грязного тряпья под столярным станком, внезапно зашевелилась, потревоженная каким-то живым существом. Широкое, обезображенное до ужаса лицо вывернулось откуда-то снизу. Я похолодел от ужаса, мой разум кричал «стреляй!», но в этот раз я почему-то не торопился нажимать на курок.         
- Сталкер, не убивай, – каким-то утробным, словно булькающим голосом попросило существо, c которым мы иногда сталкивались в Зоне и, которое, являлось смертельно опасным для любого человека.
  Ватными ногами я приблизился к существу, что лежало у моих ног. Я отчетливо понимал, что мутант явно воздействовал на мой мозг, побуждая к миролюбию. Мой разум не хотел убивать это странное существо. У меня внезапно пропала вся агрессивность, присущая всем сталкерам к мутантам, а осталось лишь любопытство и усталость от постоянного напряжения, что преследует всех сталкеров, находящихся в рейде по Зоне.
- Что тебе? – глухо, не своим голосом спросил я, и голос мой слегка дрогнул то ли от волнения, то ли от сухости во рту.
- Вынеси меня отсюда, не видишь, что я ранен, - нечленораздельно и едва понятно пробормотало существо.
Находясь, по-видимому, в сильной прострации, я поднял тяжелое тело, замотанное в кучу тряпья и толстый коричневый плащ. Дальше я, превозмогая сильнейшую слабость и ужасный запах от тела и лохмотьев мутанта вынес его на улицу на безопасное расстояние от разгоравшегося пожара. Загорелись с оглушительным треском соседние постройки, вспыхнул еще один дом, а я стоял рядом с существом Зоны, оберегая его жизнь от огня. Чувствовал я себя теперь весьма прескверно, на грани обморока и помощь Веры оказалась мне вовремя, когда она подошла и подставила мне свое плечо. Незримая схватка с бюрером на ментальном уровне очень сильно истощила мою энергетику.
- Ох, и воняет от тебя приятель, – пробормотал я. Я застыл на одном месте и теперь видел себя словно со стороны.
Мутант своим телосложением очень сильно схожий с человеком, оживал можно сказать на глазах. Он приподнялся на локти, уставился на нас буравящим взглядом своих маленьких по человеческим меркам глазок, скрывающихся за далеко выпирающими надгробными дугами, а потом и вовсе присел на бугорок земли, на который я его притащил. Ко мне вновь пришла мысль, что он сейчас все еще продолжал как-то воздействовать на меня, полностью погасив мою агрессивность.
- С твоим приходом, сталкер, я потерял свой дом, – пробормотал бюрер. – Что ты можешь предложить мне взамен?
- Я вынес тебя из огня, – безвольно пробормотал я, полностью понимая и осознавая, что нахожусь в его почти полной власти. Я еле стоял на ногах, поддерживаемый неизвестно какой силой, а частично Верой, которая крепко вцепилась в меня, не давая мне упасть на землю и уснуть. Я страдал от потери энергии, а бюрер восстанавливал свое здоровье и силу, кстати, высасывая ее из меня, прямо на глазах. Теперь он почти полностью восстановился и даже мог остановить движение моего пальца, уже тянущегося и готового нажать на курок. Даже больше, теперь он мог сжать и остановить мое гулко бьющееся и испуганное сердце. Надо было всадить в него магазин из автомата пока, он был слаб и лежал безвольной кучей тряпья во дворе, да только я не смог. Гибель моя пришла, я это понял сейчас очень ясно, моя гибель, а еще и ни в чем не повинной девушки. Она то, в отличие от меня, не уничтожала годами мутантов Зоны.
- Посмотри на мою семью, - по-прежнему невнятным для человеческого слуха голосом пробурчал бюрер. – Ты видишь их? Люди уже давно покинули это жилье, а мы заселились.
Бюрер чуть-чуть отпустил мою волю, и я смог поднять голову. Мутанты, его соплеменники, сгрудились тесной кучкой напротив нас, испуская от своих тел ужасный запах. Дети мутантов, теперь я смог вблизи отчетливо рассмотреть их, ласково теребили в руках игрушки, которые не забрали с собой прежние жильцы. Вполне возможно, пришла запоздалая мысль, что эти дети вскормлены мясом этих так называемых прежних жильцов.
- Ты опять ошибаешься, сталкер, прежние жильцы погибли от острой лучевой болезни, а мы долгое время  ухаживали за ними и пытались вылечить их с помощью артефактов.
Маленький уродец, маниакальное подобие старшего бюрера, смешно ковыляя на маленьких конечностях, быстро приблизился к Вере и дружелюбно протянул к ней зеленый резиновый мячик. Моя девочка дико испугалась, она отпрянула и замахала руками перед лицом, словно выпила какую-то горечь, и ее лицо неприятно искривилось от отвращения к инородному существу. 
- Но как же так! – Вера неосторожно с моей точки зрения выступила вперед. – Вы же зло, доставшееся человечеству!
- Я человек! –  мутант сделал всего лишь один шаг навстречу Вере и злоба, а вместе с ней и дикая сила, опрокинулась на наше сознание. Мы прильнули к земле. – Когда-то я был такой же, как и вы!
- Ого! – поразился я. – Разве так в жизни бывает?
- Бывает, – злобно и почти неразборчиво пробурчал мутант. Он отвернулся в сторону и через плечо бросил: - Уходите с миром, мы слишком разные, чтобы понять друг друга.
- Чудные дела происходят в Зоне, – я попятился в противоположную сторону от пылающих домов и как можно подальше от этих непонятных и чрезвычайно опасных созданий Зоны, которые, то ли действительно были раньше людьми, то ли сами это каким-то непостижимым образом придумали, мне было неизвестно. Я слышал байки от сталкеров, что бюреры уже начали создавать алтари, посвященные непонятно какому богу. А еще я через силу упрямо тянул за собой упирающуюся девушку, едва не выламывая ей плечо. Похоже, бюрер решил, что она, как более слабая единица в нашем тендеме, останется с ними в качестве рабыни или пищи. Если бы она смогла хоть чуть-чуть всколыхнуться и дать мне хоть капельку энергии для противостояния их ментальному воздействию, то мне было бы гораздо легче.

ГЛАВА 7

ПОЛУДЕННОЕ СОЛНЦЕ БЪЕТ ПО ГОЛОВЕ

После встречи с мутантами мы с Верой как-то вмиг загрустили, словно эта непонятная история полностью выбила почву из наших ног. Подкачали они, кажется, у нас изрядно энергии. В моем мозгу вертелась какая-то неосознанная и не продуманная до конца мысль, что мутанты со временем становились разумнее. Вот и бюреры почти освоили человеческую речь. Может природа разочаровалась в человеке и мутанты Чернобыльской Зоны это пробный эксперимент природы по замене человечества? А может эти мутанты и раньше на планете существовали в далеком прошлом? Бюреры вполне возможно именовались у наших предков гномами, кровососы – вампирами, упырями, вурдалаками, контролера могли принимать за злобного демона. А снорков я, к сожалению, ни с кем из прошлого сравнить не смог и к моей теории они не подходили. Эти мутанты, скорее всего, попали под сильное облучение, а потом над их телами и сознанием поработали какие-то неизвестные науке факторы.
Я все же смог одернуть себя и заставить вернуться из заоблачных облаков к действительности, а то не ровен час опять в беду какую-нибудь попадем. Как всегда и неожиданно с хмурого неба понеслись на наши плечи и головы капли радиоактивного дождя. Не сговариваясь, и больше не одаривая друг друга ободрительными улыбками, мы натянули на головы капюшоны, стараясь как можно меньше преодолеть попадание на голову радиоактивную влагу. Мы уныло брели по плоской равнине, поросшей желтой травой по колено. Невысокие лиственные деревца группами окружали нас со всех сторон. Я изредка поднимал голову, без всякого интереса ненадолго задерживая взгляд на грецких орехах, которые еще только спели и находились в зеленых шкурках. Они скоро поспеют и станут богатым источником йода. Какая-то зеленая тоска плотно овладела сердцем. Я как-то вдруг резко вспомнил о жителях города, которых сейчас терзали озверевшие и взявшие власть в городе мутанты. Мне поручили важное задание, а я его не смог выполнить и, хотя нет в том моей вины, но тяжелая печать опустилась мне на грудь, мешая дышать. Мне было ужасно жалко беззащитных горожан, да и сам город, в котором я провел несколько лет, тоже вдруг стало жалко. Больше не раздадутся в нем веселые детские возгласы на детских площадках. Мутанты и аномалии очень быстро заставят людей покинуть городские кварталы, а та горстка вооруженных людей, что осталась поддерживать в городе порядок, не сможет долго и успешно им противостоять. Интересно, кто-нибудь из сталкеров смог привести в город бойцов с ближайших блокпостов или их попытки, так же как и у меня, закончились неудачей?
- Я вот все думаю, – неожиданно нарушила тишину Вера, – в отделе было несколько десятков сталкеров, но ни один из них не попросился с тобой на блокпост.
- Я одиночка, – честно признался я. – Я могу с приятелями, которых у меня очень много, болтать о чем угодно, но самое важное я доверю не каждому.
Я вовремя заметил искривления воздуха на нашем пути. Словно воздух стал в одном месте чрезвычайно плотным как кисель. Я стал обкидывать аномалию гайкой с привязанным бинтом, определяя ее границу, а Вера, не скрывая маску безнадежности на лице, устало опустилась рядом на пожухлую траву, прислонилась спиной к тонкой березке и стала внимательно наблюдать за моими действиями.
Я как-то тоже вмиг обмяк. Устал я изображать перед ней все видящего крутого супермена. Я опустился рядом с ней на пожухлую мокрую траву, и мои глаза прикрылись от усталости. Зона только что накрыла меня, а я уже неимоверно устал, хотя, если признаться, я не успел отдохнуть и прийти в себя после предыдущего похода в Зону. Вера опустилась передо мной на колени, с нежностью провела ладонями по моему лицу. Я коротко простонал от навалившейся усталости и закрыл глаза. Я устал до безумия, пускай, чертовы мутанты, навалятся и раздерут мое тело на части. Мне уже все равно.
Девушка вдруг что-то нежно зашептала мне на ушко, как-то так необыкновенно запоминающееся и берущее за душу, как умеют доносить свои необыкновенные чувства и желания до наших черствых мужских душ только девчонки, а потом пристроилась на траве рядом со мной и положила свою голову мне на колени. Она стала гладить мои ноги ниже коленей своей ладонью и продолжала шептать какие-то ласковые, подбадривающие слова, а я вдруг словно провалился в небытие от неимоверной усталости и постоянного напряжения, хотя мои ладони не переставали гладить и перебирать ее шелковистые волосы. Ее почти бессвязный расслабляющий шепот начал постепенно приводить меня в состояние безмятежного транса, и я почти начал засыпать, пропадать из реальности, погружаясь в тяжелый сон, так нужный мне для отдыха сон. С трудом преодолевая навалившуюся усталость, я расслышал, как почти моя девочка вдруг издала звук, напоминающий мурлыканье кошки. Я с трудом приоткрыл веки на глазах, с удивлением  взглянул на ее лицо, словно созданное долгое время трудившимся художником и успел заметить и услышать на грани возможности, как она вдруг внутренне застонала. Мне не хотелось открывать глаза, но какие-то тревожные нотки в ее голосе заставили меня встрепенуться.
- Я уже начинаю забывать чистое небо. То настоящее небо, по которому плывут белые облачка. Я ужасно соскучилась по нашей настоящей природе. Той природе, от которой не ждешь опасности и можно спокойно сходить в лес по грибы.
Я повернулся к ней с наставлением: 
- Ты только прикоснулась к Зоне, а уже устала.
Девушка с готовностью кивнула, привстала и стала дисциплинированно вертеть во все стороны головой. Я тем временем заставил себя встать на ноги и определил границы аномалии, но детектор показывал впереди еще несколько групп аномалий. Похоже, мы нарвались на этом участке, на их целое поле. Страшновато проходить через них, да только это поле протянулось и по фронту тоже на значительное расстояние, а определять его границы совсем уж не осталось никаких человеческих сил.
Я слегка приуныл от такой перспективы, да и Вера что-то совсем загрустила, совсем ненадолго хватило ее оптимизма, вымоталась, к гадалке не ходи. Уровень радиации здесь почти всегда был выше среднего, вот и точит она человека своим негативным воздействием. Постоянное напряжение и исходящее, казалось, со всех сторон ощущение опасности тоже не придавали бодрости. Зона то, она как энергетический вампир, высасывала, не переставая, из человека жизненную энергию. Часто человек в Зоне начинал жить, сообразуя свои действия с миражами, которые посылали в его мозг призраки Зоны. Бывало, наберет сталкер артефактов вполне достаточно, чтобы не только красиво полгода пожить, но и окупить рейд в Зону, да только такой азарт им овладевал, словно у него начиналась горячка. Невзирая ни на что, он игнорировал подсказку разума, что необходимо искать место для привала и упрямо мерил ногами километры в горячечном бреду дальше вглубь Зоны, пока полностью не обессилит и только тогда начинал внезапно прозревать и даже не понимал сразу, как так получилось. И еще ладно, если он обессилил не на территории с повышенной радиацией, которую он собирался быстро пройти, находясь в плену иллюзий, навеянных коварной Зоной. Тогда только надежный сталкер, находящийся поблизости, сможет вывести его из этого опасного состояния и спасти его жизнь.
Я присел рядом с Верой и, обняв одной рукой ее за плечи, спросил с нежностью:
- Совсем уж не осталось сил?
- Совсем, - понуро произнесла Вера. – И зачем я только поплелась с тобой?
Ни слова не говоря, я развязал тесемки рюкзака и достал контейнер с артефактами. Похоже, настало время применить последнее средство – воспользоваться артефактами. «Золотая рыбка» плавно перетекла в кармашек на пояс Веры.
- Какая мне от него польза? – равнодушно спросила Вера, скосив на артефакт глаза. Ну да, естественно, девушку может привести в восторг разве что бриллиант.
- Закрой глаза и постарайся настроиться на него, – посоветовал я. – Вначале ничего не почувствуешь, но не расстраивайся, а просто прояви терпение и жди его лечебное действие. 
Вера послушно закрыла глаза, расслабленно опустила плечи и, кажется, даже задремала.
- Ой, кожу что-то стало покалывать, – тихо и совершенно неожиданно рассмеялась она. – Даже щекотно стало.
- Значит, он среагировал на тебя и дело пошло на лад, – обрадовался я.
Заброшенный от человеческого присмотра и внимания маленький железнодорожный переезд и одинокий крошечный кирпичный домик в кромешной тьме, как обычно внезапно опустившийся на землю, привлек наше живейшее внимание. Термин «живейшее внимание» вряд ли подходил в данной обстановке. Надо признать, мы едва передвигали ноги и еле-еле плелись от усталости. Если бы сейчас на нас охотилась какая-нибудь чрезвычайно опасная тварь типа кровососа или наш след взяла стая слепых псов, то мы бы неминуемо погибли. Приборы ночного видения очень сильно помогали нам, и я был очень рад этим с виду простым, но чрезвычайно полезным и функциональным приборам. Вера, еще издалека, вперед меня обратила внимание на контуры слегка покосившейся квадратной постройки, а мне оставалось только внутренне сознаться самому себе, что я потерял слишком много энергии и сейчас не имел никакой возможности двигаться дальше, по-прежнему обеспечивая относительную безопасность для двух измотанных от усталости людей. Ни слова не говоря, я повернул к переезду, а Вера устало поплелась за мной. Приличной толщины кирпичные стены и широченные окна, приспособленные для визуального осмотра для дежурного по переезду. Отлично! Я, да и, пожалуй, Вера, на все согласен в данных обстоятельствах. В данный момент я был даже согласен упасть на землю и уснуть глубоким сном до рассвета, плюнув на обеспечение хоть какой-то приличной нашей безопасности.
Когда-то в юности мы часто ходили в многодневные походы на природу и совершенно не беспокоились о своей безопасности. Более того, мы очень шумно проводили время, совершенно не скрывая своего присутствия. Сытый ужин у ночного костра, сооруженный нашими такими милыми и непосредственными девчонками из почищенной от кожуры картошки, лука и  обязательно нескольких банок тушенки. Ах да, забыл добавить, что мы всегда почему-то от души сыпали в котел приятную смесь из листиков лаврового листа и жгучего перца. Потом обязательно раздавалось дружное и иногда совершенно невпопад пение под гитару. А что тут удивляться? Затяжной глоток спиртного из фляжки, которую тебе передавал по эстафете доброжелательно и с открытой улыбкой сосед, очень быстро заставлял расслабляться. И ведь всегда начиналось приятное и вожделенное чувство, словно между нами пробегал маленький сексуальный разряд. Едва заметные прикосновения, поначалу, а потом украдкой поцелуи парней с девчонками.
Привычный осторожный взгляд из-за стены внутрь полной сумрака комнаты. Видимого присутствия неимоверно расплодившихся в Зоне тварей или людей не обнаружено. Я заблаговременно отодвинул Веру за свою спину, хотя, если признаться, это лишнее? Да, может и лишнее. Очередь из АКМ притаившегося бандита наверняка обрушит меня на землю, а потом свинцовый поток войдет в тело Веры, которую я хочу непоколебимо сохранить живой. Я небрежно пихнул ногой дверь в другую сторону от себя и на всякий случай от души  выдал на перехлест длинную очередь из автомата по комнате. Пламегаситель, заблаговременно навернутый мною на ствол, погасил вспышку огня, а то, что я теперь нашумел своей длинной очередью, то меня можно простить. Во время приближающейся ночи очень трудно понять, в какой стороне раздается стрельба. Я быстро прошел по помещению, походя, отбросив ногой дробовик с груди скелета, уютно расположившегося в уголке на полу.
- Что там? – раздался с улицы напряженный голос Веры, напряженный, и вместе с тем певучий. Приятный у нее голос надо признать, за душу, он меня берет, хочется вновь и вновь его слышать.
- Постой пока на улице, – попросил ее я, а сам, осветив комнату фонариком, укрепленным на планке под стволом, быстро отыскал в груде тряпья какое-то старое пальто и, не снижая темпа,  упаковал в его недра кости неизвестного мне человека. Давно они здесь лежали и даже запаха мертвечины не осталось. Я даже не стал шарить в остатках его одежды, чтобы попытаться установить его личность. Не осталось у меня никаких сил, да и Вера тоже едва держалась на ногах. 
- Вера, заходи, – мягко попросил я ее. – Устраивайся пока, как сможешь.
Девушка неуверенным шагом зашла в комнату, а я со своей ношей проскользнул мимо нее и вышел на улицу. Свой груз я не стал далеко уносить и  положил его у задней стены, завтра, все завтра.
Я вернулся в комнату, запер с виду крепкую дверь на вполне еще приличный засов, а потом скинул с плеч бронежилет, устало расправил плечи, мимолетно подумав, как это приятно, когда не давит на плечи эта нужная в бою тяжесть. Вера сидела на полу у стены, привалившись к ней спиной, ее подбородок безжизненно склонился вниз, касаясь груди, автомат она положила на колени. Я как-то сразу понял, что если сейчас начнется бой, то она даже с места встать не сможет. Возьмет в руки автомат и будет вести огонь, нажимая на курок. Попадет она в кого-нибудь, будет ли вести прицельную стрельбу? Вряд ли. Умотали сивку крутые горки. Необъяснимая нежность заполонила мое сердце.
- Ты хоть живая? – как можно мягче я спросил у нее, ласково погладив по плечу.
Вера, не открывая глаз, едва мотнула головой, бессильно откинувшись телом к стене. Тогда я присел рядом с ней на колени, бережно снял с нее куртку. Фляжка исправно выдавала небольшие порции воды, которой я очищал ее лицо от пыли. Я расстегнул ее рубашку до уровня груди и, превозмогая ее вялое сопротивление, пролил остатки воды на кожу, а потом насухо вытер влажное тело чистым платком. В конце концов, моя помощь несколько взбодрила ее, она тяжко вздохнула, выплескивая из своей души неимоверную тяжесть, а потом едва выдохнула из себя:
- Спасибо. Мне стало легче.
Свернув крышку, я поднес к ее губам фляжку, до краев наполненную водкой. Мой стратегический запас, нужный как раз для таких случаев, когда человек полностью энергетически обезвожен. Не говоря ни слова, обессиленная от усталости Вера приложилась губами к узкому горлышку, сделала долгий глоток, ненадолго закашлялась, поперхнувшись,  и сделала еще один долгий глоток. Потом она повернула свое лицо ко мне и неожиданно призналась:
- А ты ничего оказывается мужик, с понятием.
- Все мы мужики с крупным понятием, особенно когда рядом приятная девчонка, – произнес я необыкновенно длинную для себя фразу в данных обстоятельствах и обессилено бухнулся рядом с ней на пол, с наслаждением прижавшись к ее теплому бедру. Фляжка с водкой, бережно переданная мне в руки девушкой, плавно перетекла в мои руки, и теперь я крепко приложился к ней, вобрав в себя чуть ли не четверть ее содержимого.
- Как же я так быстро опьянела, – Вера неожиданно для меня доверчиво потянулась к моим губам. Едва коснулась их, проникла внутрь моего рта язычком, а потом с живейшим  интересом влажными губами обследовала мое лицо, с нежностью прикасаясь к каждой выемке. Прошептала: – Ты пахнешь пылью. Скажи, ты меня специально напоил?
- Я просто оказывал тебе помощь, – бессильно, находясь во власти охватившего меня сильнейшего вожделения, прошептал я, чувствуя, как тугая волна сексуального желания ударила в пах. 
Я принял своими губами ее мягкий и ласковый, но, в то же время, настойчивый и длительный поцелуй, такой длительный, когда и дышать то уже нечем, а оторваться нет сил. Я ощутил едва заметный вкус, нет, не водки, а наоборот, пленительную и томительную влажность ее нежных губ и чувственность. Едва шевеля губами, я ласково, вбирая поток ее нежности и чувственности, водопадом обрушившийся на меня, ласкал  своими губами плоть ее губ. Моя рука непроизвольно потянулась к ее футболке, задрала ее и стала гладить ее роскошные груди, а девчонка внезапно задрожала всем телом и в мучительной страсти сладостно прошептала:
- Ласкай губами мои соски, и не отрывайся, пока я не скажу!
Стараясь не разорвать на девочке одежду, я сладостно приник к соскам ее груди  и начал губами нежно и быстро попеременно теребить их, испытывая сильнейшее возбуждение. Вера неожиданно для меня внезапно застонала и стала извиваться всем телом  от наслаждения. Моя левая рука беспрепятственно проникла к ней в пах и раскрыла ширинку. Девушка быстро приподнялась, позволив мне приспустить с нее джинсы. Мои пальцы скользнули по плоскому животу и нежно раздвинули ее плоть. Маленький бугорочек, между широко раздвинутых ножек, я нашел не сразу и даже поначалу запаниковал. Паниковать не было повода. Яна промокла от возбуждения так мощно, что ее тоненькие трусики можно было только выжимать. Я теребил пальцем ее бугорочек, а Вера учащенно дышала, а потом мелко задрожала всем телом, выгнулась дугой и закричала. В конце концов, Вера успокоилась, ее ладонь ласково отстранила мои пальцы.
- Больше не надо, я слишком устала, – раздался одинокий шепот в ночи.
Нисколько не сомневаясь в себе, я нежно и уверенно вошел в ее влажную плоть, испытывая величайшее наслаждение. Вера извивалась подо мной всем телом, плавно двигаясь от моих толчков своим прекрасным телом. Бог его знает, но мне кажется, что она уже давно не спала с мужчинами.
- Только не в меня, не надо, – сладостно прошептала Вера, двигая в такт бедрами мне навстречу.
- Хорошо, – сладостно  прошептал я,  не в силах обуздать вожделение.
- Я же просила, чтобы ты предохранялся?! – Вера возмущенно приподнялась на лопатки.
- Прости, – я развел свои руки в стороны. – Сейчас где-нибудь воды раздобудем.
- Где? В какой-нибудь радиоактивной речке? – возмутилась Вера. – Ты что, не понимаешь, что мы находимся в Зоне? В Зоне! Ты же меня сам учил, что здесь никогда нельзя расслабляться.
Тонкая струйка из фляжки, которая потекла в ее ладони, несколько улучшила ей настроение.
- Господи, как же у вас девчонок так все в жизни сложно! – искренне опечалился я, когда с наведением гигиены было покончено также как и с нашими запасами питьевой воды.   
- Может, нужно было потерпеть до города, а сейчас просто держать свою  необузданную сексуальность в узде? – ненавязчиво поинтересовалась девушка.
- Звезда моя, я просто воспользовался моментом, – честно признался я и добавил, чтобы ей польстить: – В городе такая красавица на меня даже бы и не посмотрела.
- Не беспокойся, после всех твоих подвигов, я просто была обязана в тебя влюбиться, – проницательно глядя мне в глаза, произнесла Вера.
- Да ну, – не веря своим ушам, сказал я.
- Дурачок, просто я хотела переспать с тобой, но только потом в городе, слышишь, потом в городе, а ты ненасытный мачо воспользовался временной слабостью девушки.
На этой фразе девушки наш диалог закончился как-то сам собой, и мы завалились спать прямо на полу. В шкафу я нашел пару синих с оранжевыми полосками курток путеобходчика, которые постелил на пол, а своими куртками мы по моему совету укрылись сверху. Меня только очень сильно беспокоило в плане нашей безопасности широкое окно для обзора дежурного по переезду. Я, как только вытянулся на полу и смежил глаза, как мне казалось только на секунду, так и моментально провалился в глубокий сон, хотя на самом деле хотел дежурить до рассвета.
Посередине ночи Вера вдруг необъяснимо для меня резко дернулась, проснулась, широко открыла глаза и страдальческим тоном произнесла:
- Андрей, я замерзла.
- Глупенькая ты моя, – я повернулся со спины на бок, зябко вздрогнул и обнял ее со спины. Моя рука легла на ее бедро, а потом моя ладонь обхватила ее узкую кисть и вместе с ней плавно переместилась на ее грудь. Постепенно опять проваливаясь в глубокий сон, я ласкал своей ладонью ее ладонь. На меня навалилось какое-то необъяснимое спокойствие и уверенность, что до утра нас никто не тронет. 
- Ну, что, согрелась? – прошептал я и, не дожидаясь ответа, мгновенно заснул.
Я проснулся, когда рассвет еще только начинал, тускло освещать комнату. Открыл глаза, прислушался к тихому дыханию спящей девушки. Счастливая улыбка появилась на моих губах. Как у нас вчера так получилось, ума не приложу, но в любом случае, я всегда буду с ней. В Зоне от осознания явной и мнимой опасности чувства всегда обостряются. Люди начинают чувствовать друг к другу необъяснимую привязанность или наоборот смертельную вражду и нетерпимость. Вера закашлялась во сне, перевернулась на спину и пожаловалась:
- Ой, как руку отлежала, и пол то какой жесткий.
- Да уж, не в «Метрополе» ночуем, – со вздохом откликнулся я.
Вера привстала, зябко повела плечами, глянула в окно и сказала:
- Пить, как хочется.
- Потерпи немного, сейчас все организуем, - я подхватил свой автомат, и некоторое время пристально разглядывал унылый пейзаж за окном, тщательным образом выискивая признаки малейшей опасности. С одной стороны железнодорожного пути в низине расположился ангар небольшого явно давно заброшенного склада с открытыми настежь воротами. Совершенно безрадостную картину дополнял открытый двор склада, забитый брошенной и уже давно проржавевшей техникой и остатками строительных материалов, сваленных в разнообразные по высоте и степени разбросанности кучи. Над ними возвышалась импровизированная крыша, собранная из металлических уголков и покрытая  шифером, причем некогда надежный по крепости металл покрылся густыми наростами бело-рыжей коррозии. Большие ветки, сорванные когда-то сильным ветром с деревьев ближайшего леса, плотно устлали шифер. К ним постепенно стали добавляться ветром порции земли, пыли с ближайших лужаек и тропинок, образуя на волнах шифера небольшие запруды из мусора, препятствующие воде вольно стекать вниз. Грязно серый в мутных разводах шифер очень сильно потрескался и уже начал слоиться от старости. Мешки с цементом, и еще неизвестно с каким строительным материалом давно уже пришли в негодность, а изделия из металлопроката покрылись коррозией. Как сюда не добрались в свое время мародеры, мне было совершенно непонятно. Нет, сюда мы не пойдем, да еще и неизвестно какие твари могут завестись в сумраке чрева склада. Взять для примера такую опасную тварь как кровосос. Его днем то очень трудно заметить, когда он входит в режим невидимости, а что будет c нами, если он притаился в сумерках неосвещенного склада? Даже страшно подумать о последствиях такой встречи, а еще страшнее соваться в этот склад. За складом я рассмотрел русло небольшого ручья, густо заросшего по берегам кустарником. С другой стороны на возвышенности небольшая по ширине дорога рассекала две небольшие рощицы. Тут вид конечно гораздо приятней, но на возвышенности воду вряд ли найдешь.   
- Я за водичкой схожу, со мной пойдешь или здесь пока останешься? – предложил я Вере на выбор. Ночной сон и счастливые минуты единения с Верой нисколько не помогли мне восстановить свои силы. Я отчего-то совершенно безнадежно устал, так устал, что хоть в могилу ложись. Вчерашний день, беспокойный до ужаса, совершенно меня измотал. Я украдкой взглянул на лицо девушки и сразу обратил внимание на появившиеся у нее под глазами узкие темные полоски. Похоже, девчонке тоже крепко досталось. Зона, она ведь не щадит никого, ни старых, ни малых.
- Я лучше с тобой пойду, – Вера быстро заплела волосы в косичку и закрепила их резинкой. – Смотри-ка, а здесь ключ имеется.
- Если он от домика, то его можно будет запереть, пока ходим за водой,– я снял ключ с гвоздя у двери и сунул в карман. – А ты наблюдательная, – похвалил я ее.
Слабая улыбка тронула ее губы, и она вяло поинтересовалась:
- От кого дверь запирать собираешься?
Я улыбнулся в ответ, неопределенно пожал плечами и еще раз ее похвалил:
- Ты вчера в бою на блокпосте хорошо себя показала, молодец.
Вера, довольная моей похвалой, мило улыбнулась, а потом я открыл дверь и выглянул наружу. Вера, которую я тщательно проинструктировал, прикрывала мою спину, успевая еще бросать короткие взгляды через мутное от грязи стекло окна наружу. Тишина и никакого видимого присутствия мутантов или людей. Я пошел спереди, а нашпигованная моими наставлениями Вера шла рядом. Ни на секунду не расслабляясь, я неспешно прокладывал безопасный маршрут. Бежать, и торопиться будет нужно, когда мутанты окажутся в непосредственной близости, а сейчас нужно экономить силы и размеренно, соблюдая безопасность, двигаться вперед. Только вот в Зоне прямой путь практически невозможен. Я в очередной раз остановился, разглядывая экран ПДА. Девушка встала у моего плеча, внимательно рассматривая экран. Можно пройти вперед метров до двадцати, потом справа целое поле аномалий, границы которых почти соприкасаются. Что ж, двадцать метров тоже неплохое расстояние, и мы их пройдем, а дальше наш путь плавно закруглится влево. Дальше есть узкая лазейка между аномалиями прямо по курсу вперед, и мы ею обязательно воспользуемся. Дальше некоторое время аномалии располагались не так густо, и можно будет их с легкостью обходить, практически не меняя направление маршрута.
- Проход больно узок, – Вера с сомнением разглядывала экран, когда мы подошли к аномалиям по курсу вперед.
- Веревку на один оборот вокруг дерева пустим, – сообщил я Вере. Один конец я пустил вокруг искривленного аномальной энергией ствола березы, а второй пропустил вокруг своего предплечья. – Я пойду, а ты будешь страховать меня, и держать с натяжением. Натянешь или наоборот отпустишь. В общем, я сообщу.
Я уже предварительно обкидал болтами границы аномалий и потому сейчас почти без колебаний направился вперед. Я не спеша делал шажок за шажком и изредка чувствовал, как непосредственно расположившиеся поблизости аномалии начинали слабо тянуть к себе, но притяжение было слабое, и кроме неприятного ощущения обильно текущего по лицу и между лопаток пота, натянутыми стальным узлом нервами я еще легко отделывался. «Воронка» - это предпоследняя в скоплении аномалия, завораживала кружением листвы в центре. Ее я с опаской и замиранием сердца благополучно миновал, и в конце скоплений аномалий осталась одна  «Мясорубка», которая и потянула к себе довольно ощутимо, но с другой стороны где-то в районе спины  меня все еще не отпускала «Воронка». Началось наше противостояние с жаждущими моего тела аномалиями, совсем не дружественное  натяжение каната, но я, как-то преодолевая враждебную силу, удачно сделал шаг назад к более слабому притяжению «Воронки», а потом с ускорением рванул вперед, и меня словно пробку выбросило на колени на чистое место. Я вытер рукавом куртки пот с лица, перевел дух, а потом повернулся к Вере. 
- Все видела, все поняла?
- Нет! Ой! А как я теперь пройду?
- Не бойся, между аномалиями поджидает только одно реально опасное место, где придется поволноваться и действовать с ускорением. Там будет сильное взаимное  притяжение аномалий в разные стороны и под разным углом. Я буду вести тебя по детектору, а в конце пути ты почувствуешь очень сильное притяжение, и я подскажу, что тебе нужно будет сделать, – с этими словами я нашел подходящее дерево и пропустил через его ствол конец веревки. – Главное не торопись и в любом случае не паникуй.
Вера по моему примеру крепко обмотала вокруг предплечья свой конец веревки и в нерешительности остановилась.
- Постарайся пройти по моему маршруту, если запомнила, – посоветовал я, стараясь не показывать, как сильно волнуюсь за нее.
- Страшно то, как, – призналась девушка. Она, излучая своим взглядом сомнение, с изучающим видом посмотрела на меня: - Ты уверен, что я смогу пройти?
- Топай, давай, – приободрил я ее, хотя сам очень волновался. – Я же прошел, значит, и ты пройдешь.
Вера, едва ли не визуально дрожа всем телом, прямо как жертвенный агнец, направилась по моим следам. Я же, наверное, волнуясь за нее больше чем за себя, внимательно смотрел за ее продвижением, подбадривая и указывая безопасный путь. В общем, она удачно прошла почти весь путь и даже перестала дрожать. Лишь побледневшее лицо и напрягшаяся фигура выдавали ее волнение. Когда «Мясорубка потянула ее к себе, Вера громко вскрикнула от испуга и задергалась.
- Стоять! – чуть ли не зарычал я, призывая ее к спокойствию, но все же каким-то шестым чувством понял, что за девушку аномалия ухватилась гораздо крепче, чем за меня во время моего  прохода в этом же самом месте. Девчонка что ли показалась ей интереснее?
- Меня аномалия к себе тянет, - с полной растерянностью дрожащим голосом сообщила Вера, неподвижно застыв на месте.
Я прикрикнул на нее жестким голосом, и к ней вернулось самообладание, а для меня сейчас  самое главное, чтобы у меня самого голос не дрогнул.
- Сейчас делай шаг назад и сразу же рывком вперед, а я тебя вытяну, - скомандовал я. – Плавно только все делай, аномалии не любят резких движений.
Вера напряглась всем телом, грациозно шагнула назад и, словно оттолкнувшись спиной от невидимой для меня стены, рванулась вперед, а тут уж я ее не подкачал и мощным натяжением веревки подтянул ее к себе. Девушка мягко приземлилась на вовремя подставленные мною руки и мешком опустилась на землю. «Все, сломалась девка, – про себя решил я». Ни слова не говоря, я протянул ей фляжку с разведенным водой спиртом. Градусов в нем будет больше, чем в водке, так что ей сейчас поправить расшатанные нервы будет в самый раз. Вера одарила меня тоскливым взглядом, задержала дыхание, молча, сделала глоток, закашлялась и опустила голову. Я тоже молчал и терпеливо ждал, когда она придет в себя. По сторонам только не забывал посматривать. Метрах в трехстах от нас резвилась тройка снорков, на нас они не обращали внимания, и пока можно было расслабиться.
Наконец Вера пришла в себя, встала, оправила одежду и, молча, протянула руку к фляжке, сделала маленький глоток, скривилась от горечи и, преодолевая возникший от крепкого напитка кашель, спросила:
- А что, обязательно нужно было проходить в этом месте?
Ни слова не говоря, я, молча, указал ей на резвящихся мутантов и потом указал на лес, густящийся темным пятном справа, и пояснил:
- К сноркам нельзя близко подходить, сразу обратят на нас внимание и из любопытства заинтересуются. Зрение у них плохое,  но они, даже если сытые, то обязательно захотят с нами поиграть, только не забывай, что они мутанты и игры у них соответствующие. Сама не заметишь, как от даже легкого прикосновения их острых когтей обольешься собственной кровью.
- Ты говоришь о них так спокойно, как будто встретил стайку шаловливых детей, – Вера пытливо и с любопытством уставилась мне в лицо.
- Они и есть неразумные дети Зоны, – пояснил я свою точку зрения о поведении мутантов. – Что касается леса то, честно говоря, я не только боюсь в него заходить, но даже и приближаться. Еще неизвестно какие твари там скрываются. Сейчас мы на равнине и редкие деревца, и кусты нас здесь хоть немного прикрывают.
Вера согласно кивнула головой, вернула мне фляжку и поинтересовалась: 
- Кстати, а отчего в Зоне мутанты появились? От радиации что ли?
- Радиация тут совершенно не причем, – чуть поразмыслив, ответил я. – Она ведь живые организмы в основном убивает или делает их бесплодными, а редкие мутации практически не помогают для выживания. От неконтролируемых мутаций одни проблемы.
- А что же тогда? – Вера ускорила шаг и поравнялась со мной.
- Я так понимаю, мутантами делает людей и животных аномальная энергия Зоны.
- А все же, правда, что некоторые мутанты из людей созданы в лабораториях Зоны?
Я пожал плечами и честно ответил:
- Скорей всего, правда.
Мы прошлись вдоль почти порушенного временем бетонного забора, держась, справа от него, а слева от нас находились густые кусты шиповника, плавно переходящие в редкий лес. Его кусты не позволяли вести полноценное наблюдение за лесом, и я испытывал постоянное напряжение, впрочем, потерпеть дискомфорт оставалось совсем немного. Бетонная стена заканчивалась, а вместе с ней прерывалась густые заросли кустов, что меня крайне радовало. Я чувствовал исходящую с той стороны опасность. А еще я с некоторым удивлением обнаружил, что я временами стал выпадать из реальности, полностью погружаясь в какие-то тягучие размышления.
- Ты какой-то странный стал сейчас, – Вера обогнала меня на шаг и, нагнув свою голову, пытливо заглянула мне в глаза. - Все молчишь и молчишь. Я с трудом вызываю тебя на разговор.
Я согласно мотнул головой, полностью соглашаясь с ней и сам до конца не понимая, что со мной происходит, а потом меня плотно накрыло непроницаемым облаком. Ароматный воздух цветущих яблонь мощно ударил в голову, и как-то сразу резко окружающий мир поплыл перед глазами. Я в растерянности моргнул, стараясь избавиться от наведенного наваждения. Веру я сразу потерял из зоны видимости, словно мои глаза накрыла пелена. Она тихо охнула, как мне показалось где-то позади, а мне стало настолько дурно, что потянуло к земле. Вера успела подхватить мое тело, когда я начал заваливаться на бок. Она не смогла удержать мое тяжелое для нее тело, и я больно уткнулся грудью и лицом о землю Зоны. « Завтра на лице будут синяки» - отстраненно и совсем не к месту подумал я. – «Зачем я опять напился».
Какой-то частью своего заторможенного сознания я заинтересованно рассматривал, как ветерок едва колыхал ветви яблонь, усеянных белыми цветами. Часть белых лепестков белым облаком медленно оседали на землю. Спокойствие и умиротворение полностью завладели моим сознанием. Надо мной с выражением тревоги на лице склонилась Вера. Ее губы шевелились, словно она пыталась мне что-то сказать. «И о чем она так тревожится, когда вокруг все так прекрасно и хорошо?» - отстраненно подумал я. Прядь ее темных волос зашевелил слабый поток воздуха. Завороженный ее небесной красотой, я замер, с волнением вбирая запах ее волос и видение прекрасного лица. 
Какое-то предчувствие надвигающейся и нависшей над нами беды заставило меня ненадолго всколыхнуться и поднять голову от пахнувшей горечью травы. Меня стало очень сильно мутить. Я некоторое время мучительно исторгал из себя остатки не переваренной пищи из желудка на землю и на сухие ветки чернобыльской травы.
- Андрей, ты живой? – встревоженная за мое состояние Вера изо всех сил крепко затормошила меня, выбивая из моего больного тела остатки души.
- Я живой, только не надо меня трогать! – я еле выдавил из себя слова. У меня почему-то сильно болела кожа на всем теле, и любое прикосновение ко мне отдавалось болью. Как будто крапивой меня отстегали по голому телу право слово.
Вера вдруг мучительно застонала, схватила меня за ворот куртки и за пояс и стала оттаскивать мое безвольное тело неизвестно куда. Мной же отчего-то овладело чувство эйфории, и я словно крепко пьяный человек, лишь мучительно похохатывал и, икая, упирался каблуками ботинок о землю и тщательно препятствовал ей.
Вера вдруг без размаха точными движениями нанесла мне по лицу две хлесткие тяжелые оплеухи. Я ненадолго затих, судорожно вздохнул, словно ребенок после долгого плача и замер, внезапно увидев мир не сквозь мутную пелену, а через вполне чистое стекло. Тревожное чувство надвигающейся беды, не переставая, набатом било в голову. Я замер, постепенно приводя свои мысли и чувства в порядок и возникшая в моем воспаленном мозгу догадка, что я попал под воздействие контролера, но почему-то все еще не поддался ему, совсем не порадовало мою истощенную от борьбы психику. Контроль над моим разумом все еще принадлежал мне, и над этим интересным фактом стоило подумать на досуге. Постепенно, приходя в себя, я обессилено прохрипел:
- Спасибо за помощь, что это было?
Новый ментальный удар по мозгам вновь опрокинул меня на землю. Нужно было срочно выходить из воздействия контролера. Доверившись своей интуиции, я закрыл глаза и полностью растворился в своем подсознании,  выводя на сетку экрана памяти образы прошлых счастливых событий, людей, каких-то давних встреч и непрерывных разговоров. Дикая головная боль стала постепенно спадать. Сознание стало оседать куда-то в глубину подсознания, и, кажется, я на несколько минут провалился в тяжелый сон.
Какие-то неясные звуки прорвались сквозь пленку сна. Я стал просыпаться с каким-то неясным чувством тревоги, ощущая, как сознание поднимается как бы с какого-то темного дна. Я с опаской открыл глаза. Полуденное солнце из моего наведенного контролером видения исчезло. Его лучи больше не отражались от белых цветов на яблонях. Пропал яркий день и присущее ему голубое небо. На самом деле над нами нависло унылое тусклое небо, чаще всего присущее Зоне, затянутое серыми облаками, сердитый ветерок теребил пожухлую листву и совсем не грел душу и не дарил спокойствие. Серое небо, нависшее над гибнущей от воздействия аномальной энергии равниной, совсем не внушало оптимизма.
- Ну вот, вроде взгляд стал осмысленным, – Вера с озабоченным видом нахмурила брови и склонилась надо мной. Она продолжала с тревогой пытливо заглядывать в мои глаза.   
- Где он? – я стал осматриваться по сторонам.
Девушка присела рядом со мной на колени и, вытянув ладонь, указала мне на сгорбленную фигуру, которая неторопливо отдалялась от нас.
- Дай мне фляжку с водой, – хмуро попросил я, продолжая с ненавистью буравить взглядом широкую спину удаляющегося от нас контролера. Я тщательно полоскал рот, не переставая размышлять о произошедших только что удивительных событиях. Потом я, даже не задумываясь, отвинтил пробку от фляжки с водкой. В Зоне никуда без тебя, родимая, сколько внутренне не сопротивляйся. Я сделал глоток, сморщился от горечи напитка, прополоскал во рту, игнорируя гримасу отвращения на лице Веры, а потом поинтересовался: – Ты мне скажи, почему он нас не добил?
- Ой, тебе лучше знать, – Вера неопределенно пожала плечами. – Я в этом деле совсем не разбираюсь.
- Я давно стал замечать, что очень плохо стал поддаваться внушению контролера. Может долгое пребывание в Зоне не прошло для меня даром, и я теперь тоже стал мутантом? Тебе со стороны виднее, скажи, ты ничего за мной подозрительного не замечала?
- Не замечала я ничего, да и знаю я тебя совсем немного, – Вера, преодолевая внутренний страх, с трудом оторвала свой взгляд от продолжавшего удаляться от нас контролера и с сомнением и тревогой оглядела мое лицо.
Я с кряхтением встал, с усилием покрутил головой во все стороны, с удивлением заметив, что головная боль прошла, как будто ее и не было. Мы пошли в том же направлении, куда до этого направлялся контролер, а сам он уже скрылся с наших глаз за искривленными в дугу аномальной энергией деревьями. Похоже, он вышел на нас из того самого леса, который меня так тревожил. Интересно, почему он появился без своей обычной свиты из подчиненных ему более слабых в ментальной силе мутантов? Ничего у него не получилось, да и правильно, нечего на честных людей нападать. Хотя, постоянное внимание к моей персоне контролеров меня очень сильно настораживало. Мне было только непонятно – это что, один и тот же контролер меня преследует или моя персона вызывает у всей их братии повышенный интерес? Такое ощущение, что они просто стягиваются со всей Зоны, чтобы на мне попробовать свои силы.
Как я и предполагал, в низине нашелся небольшой ручей, а по бокам его облепила высоченная крапива и заросли черемухи. Кочки заболоченного участка также не добавляли удобства при передвижении, но нам была нужна вода и я ее должен добыть. Дозиметр даже не щелкнул, когда я его опустил над поверхностью воды. Тогда я до самого верха наполнил фляжки водой, а Вера терпеливо ждала меня на лужайке, не решаясь как я, прорываться через густые заросли по самому краю ручья.  Обеззараживающие таблетки очистили воду, и тогда я достал зубную пасту и щетку. Гигиена полости рта никогда не помешает, да и перед девушкой стыдно за скверный запах. Я закинул в рот мятную таблетку, выжидающе посмотрел на девушку, и она протянула ладонь.
- Как-то интересно, почему, где всегда трудно и опасно, то дамы уступают кавалерам? – в шутливой форме  поинтересовался я. Надо же было как-то разрядить обстановку.
- Всегда так заведено было, – глубокомысленно изрекла Вера. – Тем более, потом некоторые из особенно настойчивых в ухаживании кавалеров получают в награду минуты блаженства.
- Часто они получают переломы рук и ног, чтобы доказать свою лояльность и восхищение слабым полом, а иногда руки крапивой обжигают, как я в частности в данный момент, – я продемонстрировал девушке свои опухшие от ожогов ладони.
- Бедненький Буратино,  - жалостливо сказала Вера.
- Кстати, мужчины были галантны с женщинами даже во времена далекой древности, – сообщил я. – Они запускали их первыми в пещеры.
- Ну, это не удивительно, – расслабленным тоном сказала Вера, не ожидая готовящегося подвоха.
- Действительно, это не удивительно, особенно если учесть, что в древности в пещерах обитали саблезубые тигры, - мстительно сказал я.
При этой фразе Вера поперхнулась, неодобрительно покачала головой, бросила на меня косой взгляд и страдальческим тоном сообщила: 
- Пить хочу.
Она сделала долгий жадный глоток, окинула меня задумчивым взглядом, явно собираясь сказать какую-то колкость в мой адрес, но, похоже, передумала и решила промолчать. Затем она убрала свою фляжку с водой в вещмешок и поинтересовалась:
- Далеко еще до хутора?
- Скоро доберемся.
По пути я украдкой любовался Верой. Все же, до чего же хороша девчонка! Правда, изредка тревожные мысли все же посещали меня. Прежде всего, меня беспокоил тот факт, что девушка как-то уж больно легко отдалась мне. За периметром Зоны я бы совершенно не парился на эту тему, а здесь в Зоне, редко кто полностью доверял друг другу и чаще всего при взаимных союзах сталкеры исподволь начинали выискивать скрытую цель сближения, то есть какую выгоду мог извлечь из союза напарник. Другой бы, вечно голодный в половом отношении брат сталкер, только радовался, а меня продолжали мучить сомнения. Может она просто действительно неимоверно устала и подчинилась мне как лидеру без собственных знаний и опыта, без которого ей не выжить в Зоне. Или роковую для нее роль сыграл алкоголь, и она переспала со мной, как часто говорят некоторые женщины, «чисто для здоровья». Кстати, все может быть. Нет, спохватился я, все же мои мысли сильно попахивали паранойей и пора выкинуть из головы всякий бред.  Да и у нормального человека собственные мысли должны быть чисты.
На хуторе нас, к сожалению, ожидал величайший облом. Братьев близнецов там не оказалось. Отряд дружественных зомби тоже куда-то пропал, я так понимаю, они их забрали с собой. Но где их теперь искать я совершенно не представлял. Я некоторое время ожесточенно чесал затылок, усиленно работая извилинами мозга, а потом предположил:
- Не могли они так просто уйти и не оставить нам весточки, а где они могли оставить нам сообщение? Причем так, чтобы никто чужой его не забрал? Эх, жаль, что парни не пользуются ПДА, тогда им было бы просто достаточно отправить мне сообщение.
Мы с Верой работали головой в одном направлении, а потому одновременно повернулись в сторону моего тайника.
- Так, вы, мадам, остаетесь часовым на посту, будете прикрывать мои тылы, а я пошел.
Девушка, выражая полное согласие, покорно кивнула головой, пристроила автомат на коленях, и устроилась стеречь у окна, дисциплинированно всматриваясь в его мутные стекла. Я же начал, соблюдая осторожность, пробираться мимо «Жарки», уже по привычке настраиваясь по отношению к ней на дружеский лад. Не зря же сталкеры под бутылочку водочки на полном серьезе утверждали, что некоторые аномалии обладали зачатками разума приблизительно как у амебы или как у инфузории туфельки. Стоп, отставить такие мысли, а то «Жарка» может почувствовать мой негатив и крепко обидеться, а возможности для мщения у нее большие.
- И что? – нетерпеливо спросила Вера, когда я благополучно пробрался мимо аномалии обратно.
- Есть контакт, – задумчиво сказал я. – Они нам в моем тайнике карту местности оставили, а на ней обозначен пространственный портал, через который мы попадем в Припять.
- А, причем здесь Припять? – брови Веры высоко поползли вверх от охватившего ее удивления.
- Где-то в районе кинотеатра «Прометей» валяется заброшенный старый БТР, а в нем  находится наш сокровенный артефакт, – пояснил я. – Только мне из записки не совсем ясно его местонахождение, но думаю, что разберемся на месте.
- В районе? – Вера с сомнением покачала головой и вдруг съязвила: - Интересно только с какой стороны искать?
Я неуверенно покачал головой, понимая, на что она намекает, и мысленно соглашаясь с ней. По слухам, упорно ходившим среди сталкеров в Зоне, Припять наводнена фанатиками «Монолита». Эта полу религиозная группировка оснащена различными приборами, столь нужными для выживания в Зоне и отлично вооружена. Пользуясь благоприятным случаем, я просветил девушку:
- Если ты намекаешь на опасность встречи с фанатами из «Монолита», то ты абсолютно права. Если мы даже случайно попадем на территорию, которую они контролируют, то нам светит гарантированная смерть. На своей территории они стреляют без предупреждения по чужакам. Второй вариант их «дружественной» встречи – включить на полную мощность радар. Я не знаю, какие специалисты его настраивали, но полное отключение разума от его воздействия полноценно гарантирован.
На лице Веры вполне предсказуемо отразился испуг и она спросила:
- Как же нам в этом опасном городе остаться в живых?
- Бог на небесах, бог на земле, как-нибудь выкрутимся, – попытался успокоить я ее.
Пользуясь почти безопасным местом, мы подкрепились едой, по очереди вздремнули и бодрым шагом двинулись в путь. Сразу же на окраине хутора как назло с неба посыпались частые капельки мелкого дождя. Вера с протяжным стоном накинула на голову капюшон.
- Между прочим, дождь в Зоне – это не самое худшее из всех возможных пакостных вариантов, – решил я на свой лад подбодрить Веру после того, как мою голову от осадков надежно прикрыл капюшон.
- А что еще может быть хуже этого противного дождя? – недовольным голосом пробурчала Вера.
- Много неприятностей может доставить сильный ветер, когда разворошит могильники, нашпигованные радиоактивной техникой, – успокоил я ее. – Тогда, спасая органы дыхания от радиоактивной пыли, приходится надевать на лицо средства защиты.
- Что же в этом плохого?
- Мне как-то пришлось с респиратором на лице пробежать небольшой кросс расстоянием так примерно в два километра по пересеченной лесистой местности, спасаясь от преследования бандитов. Бежали мы долго, и постоянно приходилось выискивать удобные для боя природные укрытия и отстреливаться, а кругом аномалии и некоторые из них незаметны для глаза. Понимаешь? – пустился я в воспоминания, а сам только и думал, как бы ее подбодрить.  – Жарко, по лицу пот струится и такая чесотка на меня напала, а маску снять нельзя, радиационный фон очень сильный и пыль, насыщенная радионуклидами, стоит столбом. Радиоактивной пыли сильным ветром подняло в воздух так много, что мама не горюй.
- Понимаю, – протянула Вера с сочувствием. – Бедненький мой.
- Опять же потоки воды в виде осадков в Зоне тоже редко бывают чистыми, - со вздохом признался я, польщенный ее сочувствием. – Кожа на лице и незащищенных участках тела потом будет долго чесаться, и облазить кусками. – Какая-то немыслимая усталость вдруг навалилась на меня от ясного понимания, в какую тяжелую ситуацию я ввязался, и я из себя тяжко выдавил: - Я ведь тебе уже говорил, что Зона – это совсем не место для девочек.
- Совсем не место для девочек, – с легкостью согласилась Вера, – но зато здесь ты нашел меня.

ГЛАВА 8

ТЕЛЕПОРТ

Вход в пространственный телепорт или как еще его всегда называли между собой некоторые сталкеры «портал», мы нашли неожиданно быстро и легко. Я неукоснительно следовал описаниям его местонахождения в сопроводительной записке и постоянно сверялся по оставленной для нас близнецами карте. Вскоре мы вышли к берегу заросшей кустарником и ивняком небольшой речки. Ближе к воде ее берега были заболочены и густо заросли осокой и камышом. Тут я вынужден временно отступить от дальнейших описаний местности и поведать о некоторых трудностях, с которыми я столкнулся в пути. Быстро и легко нашли вход, пожалуй, это еще мягко сказано. Во время поисков в Веру как будто вселился демон болтливости. Девушка с непонятным для меня воодушевлением постоянно отвлекала меня разнообразными вопросами о повадках наемников, бандитов, отношениями между группировками сталкеров. Между этими в сущности полезными для нее сведениями, которые в будущем могли крепко пригодиться ей для выживания в Зоне, девушка между делом незаметно пыталась выяснить мое истинное отношение к ней. То есть ее интересовало, переспал я с ней, повинуясь, зову природы или все же у меня к ней глубокие чувства и страсть. Вот именно так, пока я прокладывал безопасный маршрут между аномалиями, которые стали  попадаться на нашем пути  часто как грибы в осеннем лесу, стараясь не уклоняться от намеченного маршрута, Вера, как истинный представитель женского рода всячески меня отвлекала. Моего терпения хватило на двадцать минут, а потом для ее успокоения я был вынужден, призвав все свое вдохновение и творческий дар,  признаться ей в глубокой любви, что соответствовало действительности и дать в подкреплении к моим словам, все мыслимые и немыслимые клятвы в чистоте моих намерений по отношению к ней. Вера сразу же успокоилась, восторжествовала, что сразу же отразилось на ее посветлевшем лице, а я решил воспользоваться ее положительными эмоциями и решительно призвал к бдительности. Ведь коварные аномалии и опасные  мутанты, а также бандиты всех мастей никуда из Зоны не исчезли. Вера сразу же приняла серьезный вид, и добросовестно уткнулась в миниатюрный экран ПДА, пытливо выискивая постороннее присутствие всех белковых форм жизни, которые только могли существовать на планете Земля в районе зловещей Чернобыльской Зоны. Я же, незаметно от Веры, с облегчением вздохнул и наконец-то без помех с ее стороны, углубился в прокладывание маршрута.
- Гудит что-то, – с удивлением сказала Вера, едва мы ступили на бережок небольшой реки. Она сразу подняла свое прекрасное личико от экрана ПДА и с пытливостью посмотрела на меня.
- Это наша искомая аномалия гудит, которая и есть наш искомый телепорт, – воодушевленно сказал я, обняв ее за плечи. Теперь я почти полностью успокоился, ведь до этого момента я сомневался, что телепорты в Зоне существуют. Сам я о существовании телепортов слышал лишь по рассказам, а рассказы сталкеров о чудесах Зоны часто всего лишь общераспространенные байки для доверчивых новичков. 
- Но я ничего не вижу, – девушка с неохотой высвободилась из моих объятий и с любопытством закрутила во все стороны головой, а я словно застыл в пространстве и времени, любуясь ею и совершенно не скрывая своей нежности к ней. Я едва совладал с собой и с усилием оторвался от ее прекрасного лица. В Зоне нельзя расслабляться.
- Телепорт где-то рядом, – успокоил я девушку. Внимательно посмотрев на детектор аномалий, и не обнаружив поблизости ни одну из них, я с осторожностью, раздвигая заросли ивняка, двинулся вперед. Под ногами чавкало, грунт ощутимо проседал под весом моего тела. В поисках телепорта мне помогало знание, что хоть он и являлся, по сути, одной из разновидностей аномалий Зоны, но детекторами, как известно, не регистрируется. Его просто надо зрительно увидеть, а если увидишь, то сразу поймешь, что это именно он. Вера, было, последовала за мной, но я посоветовал ей остаться на небольшой возвышенности берега и в меру сил продолжать следить за окрестностями в поисках возможной опасности. Она по моему совету пристроилась на толстом стволе искривленного от неизвестного воздействия граба, с беспокойством и нетерпением посматривая по сторонам. Густой ивняк совершенно не позволял что-либо обнаружить, и я был вынужден вернуться на берег.
- Ничего нет? – обеспокоенно спросила Вера, крутя головой во все стороны.
Я усмехнулся, испытывая удовольствие от знакомого мне еще ранее чувства. Я отлично понимал ее возбужденное состояние. В бытность хождения с группой умелых и честных сталкеров, я тоже раньше сгорал от нетерпения и обиды, когда меня неопытного и неумелого покорителя Зоны оттесняли в сторону при прохождению по опасному участку. Только со временем я понял, что сталкеры просто берегли меня и не позволили мне безвестно сгинуть в Зоне.
- Телепорт для перемещения где-то здесь, – уверенно сказал я. – Нам надо просто пройти вдоль берега и по ослаблению или, наоборот, по усилению гула, мы его обнаружим. – Я двинулся вдоль берега по левую руку, ненадолго остановился около Веры и, мимолетно кинул взгляд на экран ПДА в ее руке. – Не сомневайся, мы его найдем, это на ЧАЭС телепорты встречаются массово, а на значительном расстоянии от нее встретить телепорт – это крупная удача. Я вот, например, первый раз в жизни узнал, что телепорт находится где-то на периферии Зоны, ведь чтобы поддерживать телепорт, нужны крупные источники энергии. Ходят слухи, что телепорты контролирует и создает О-Сознание.
- Какие-то крупные точки появились на ПДА, – неожиданно встревожилась Вера.
Я мельком взглянул на экран и успокоил ее:
- Судя по размерам и по количеству точек – это, скорее всего, стадо псевдоплотей. Двигаются в нашу сторону, что конечно настораживает, но эти мутанты крайне трусливы. Все же посматривай за их передвижениями.
- О-Сознание, насколько я слышала – это группа ученых, которые проводили эксперименты по изучению ноосферы – информационной оболочки Земли, – сказала Вера.
- Скорей всего, они проверяли гипотезу о существовании ноосферы, – высказал свою точку зрения я. – Кстати, версий по этой теме много, а потому многие сталкеры так запутались, что перестали отличать друзей от врагов. Ты правильно сказала, что группа ученых проводила эксперименты по изучению ноосферы. Кроме того, ходят слухи, что они руководствовались благими намерениями по благоустройству современного мира в лучшую сторону.
- И что дальше?
- А дальше случился пробой в пространстве и, возможно, времени и аномальная энергия ноосферы хлынула на поверхность планеты. Физические законы на определенной территории очень сильно изменились. Появились аномалии, а вообще-то, вся территория Зоны – это огромная аномалия. Существует версия, что хозяева Зоны и есть те самые ученые, которые остались в своих подземных лабораториях и управляют некоторыми процессами на ее территории.
Вера бросила очередной взгляд на экран ПДА и взвинченным голосом сообщила:
- Андрей, они приближаются.
- Вот как-то мне все это не очень-то по нраву, – с изрядной долей беспокойства в голосе сказал я Вере. – С одной стороны трудно проходимая заболоченная река, а к нам приближается неизвестно кто. Кроме того, впереди по курсу нашего движения я вижу крупную сеть аномалий. – Я снял с плеча автомат и зарядил подствольный гранатомет гранатой. Вера нахмурилась и последовала моему примеру.
- Если пойдет не по плану, то беги в топь, затаишься там, может и останешься в живых, - посоветовал я Вере.
- Ты что, смеешься надо мной? Я без тебя одна в Зоне не выживу! – возмутилась она. Она так опешила от моего неожиданного и с ее точки зрения возмутительного предложения, что у нее даже губы от обиды затряслись. Похоже, она приняла мой ценный совет не как заботу о сохранении ее жизни, а как предательство ее привязанности по отношению ко мне. 
Я с сожалением посмотрел на нее, хотел объяснить причину, по которой я дал ей такой ценный совет, но благоразумно промолчал, пожалев время на объяснение причин. Я поднял автомат к лицу и стал внимательно обозревать окрестности через прицел. Ага, вот они, целое стадо псевдоплотей в количестве не менее дюжины. Они продвигались  прогулочным шагом, попутно копая землю мощными рылами в поисках вкусных корешков и время от времени доброжелательно похрюкивали. Просто идиллия. Нас, а особенно такого крепкого орешка как я, таким лирическим видом на тему о жизни диких свиней в природе не обманешь. В моей памяти крепко отразились жуткие картинки из прошлого, когда псевдоплоти терзали своими мощными конечностями тела погибших сталкеров. В стаде взрослых псевдоплотей имелось значительное количество молодняка. Правее от них, ломая своими мощными телами кусты, в некотором отдалении следовала небольшая по численности группа кабанов. Вот эти Чернобыльские мутанты чрезвычайно опасны. Прямо жуть брала от их грозного вида. Как мне доходчиво объяснить своей неопытной спутнице, что они нас сейчас могут просто смять, я не знал. Уж лучше умереть первым, но только не видеть, как ее прекрасное тело топчут и разрывают на части грозные мутанты. В крайнем случае, я попробую отвлечь мутантов на себя, самое главное, лишь бы девушка не заартачилась.
- Ой! – испуганно воскликнула Вера, прервав мои нерадостные размышления. – А там контролер!
Я перевел прицел в том направлении, которое торопливо и, волнуясь, испуганно указала мне девушка, и лишь с  глубоким сожалением про себя констатировал, что теперь нам точно пришел конец. Мощная горбатая фигура, тело которой покрывали обноски прежде элегантной одежды, величаво шествовала в сопровождении группы вооруженных военных. Попутно контролер отрывал куски протухшего мяса от тел, шагавших с ним рядом зомбированных военных, и с видимым удовольствием отправлял их в рот и жевал, тщательно перемалывая мясо в щербатых зубах. Причем, ясный пень, что это зомбированные им люди, которые прежде были военными, а военные, даже если они превратились в зомби, никогда не перестанут чрезвычайно метко стрелять. Кроме того, они крепко помнили вбитую им когда-то в голову инструкторами тактику ведения боя. Одно пока радовало, что контролер и сопровождающая его свита, нас пока не заметили.
- Ой, а он в нашу сторону идет!
Честно говоря, мне эти всего лишь два раза повторяющиеся в данной тревожной обстановке «Ой» уже стали порядочно действовать на нервы. Будь рядом со мной отмычка в виде новоявленного искателя приключений, который решил, во что бы то ни стало стать сталкером, то я бы отвесил ему полновесную оплеуху. Минимум ему бы пришлось выслушать в свой адрес порцию мата. Объясняется все просто – многие из новоявленных мутантов стали обладать, необъяснимым талантом считывать психологическое и физическое состояние человека. Так что, по моему опыту и не только, в Зоне нужно постоянно держаться этаким энергетически накаченным бодрячком, иначе от постоянных неудач, почти всегда хмурого неба, слабости тела от радиационного фона, от недоедания и недосыпания человек в этой неблагоприятной обстановке быстро становится пищей мутантов и аномалий. Мутанты очень остро чувствуют энергетическую слабость человека. Сталкеры потому и не возвращаются в нормальную жизнь за Периметром, у них обменный процесс за годы пребывания в Зоне увеличился настолько, что без энергетической подпитки Зоны они просто начинали хиреть.
Похоже, контролер практически знал о нашем точном присутствии и просто целенаправленно шел в нашем направлении. Мы же, удачно скрываясь за искривленными стволами деревьев и кустарника, были ему пока не видны. 
- При встрече с ним нам не поздоровится, – кратко поведал я своей любимой девушке, мысленно жалея о том прекрасном будущем, о котором я уже успел помечтать. В далеком будущем в моих мечтах и грезах у нас должны были появиться дети и полное счастье в семейной жизни. - Хорошо, – я попытался внести в свой голос хотя бы частичку бодрости  и решимости. – Сдаваться без боя нам не имеет смысла. Вставай за дерево и попытайся не попадаться на глаза контролеру, иначе он подчинит твой разум, и ты выстрелишь мне в затылок. После смерти контролера открывай стрельбу из подствольного гранатомета по группам псевдоплотей и кабанов. Все, я начинаю.
Девушка кинула на меня полный возмущения испепеляющий взгляд, но, все же, проникнув разумом тревожностью ситуации, последовала моему совету и спряталась за толстый и искривленный аномалией ствол дерева.
Я же пристроил автомат на толстый сук, через прицел нашел голову контролера и, чувствуя на себе донельзя встревоженный взгляд Веры, стал аккуратно посылать ему в широкий лоб одну пулю за другой. Честно говоря, я все же не смог совладать с волнением. Цель расплывалась перед глазами, а мушка предательски прыгала.
- Ничего, ничего, мы выживем, и у нас еще будут с тобой детки, - хрипел я внезапно осипшим от волнения голосом. Что характерно, я очень разволновался от ощущения приближающейся гибели, но мои руки перестали трястись и пули из «Абакана» одна за другой парами вонзались в череп мутанта, выбивая из него брызги желто-коричневой жидкости и крошева мелких костей. Контролер мучительно покачнулся и завалился на землю, а его зомбированная свита засекла место моего укрытия и стала нещадно поливать свинцом то дерево, которым я прикрывался. Пули превращали в труху плоть дерева, во все стороны от ствола летели щепки, грозясь поранить мое лицо. Я сполз на траву и пополз куда-то в сторону, мучительно соображая, как мне остаться в живых от столь плотного автоматного огня. Вера на секунду показалась из своего прикрытия и сразу же приняла на себя весь рой пуль. Она что-то отчаянно закричала и даже успела дать  две короткие очереди в сторону рассыпавшихся по лесу зомби. Я даже расслышал свое имя в запарке схватки, произнесенное ею. 
Между тем, наше положение стало выглядеть угрожающим. Зомби грамотно заняли позиции, распределили по старой памяти секторы обстрела и тут бы нам и конец, но нам неожиданно повезло. Исчадие ада контролер, похоже, от моих метких выстрелов отдал непонятно какому богу душу, и зомбированные солдаты сразу же потеряли интерес к происходящей схватке. Они поднялись на ноги, словно воображая в своем потрепанном жестким вторжением контролера разуме, что находятся на стрелковом полигоне в мирное время, стали собираться в кучку  и о чем-то оживленно залопотали между собой. Я даже с удивлением засек пару слабых в дневном свете вспышек от зажигалок, когда зомби прикуривали сигареты.
Теперь все свое внимание я обратил на мутантов. Псевдоплоти и кабаны остаются опасными и после смерти контролера. В тупом, крайне агрессивном мозге чернобыльского кабана жажда убийства превалирует даже над жаждой размножения. Кабаны после смерти контролера чрезвычайно возбудились от будущей и чрезвычайно любезной для разума мутантов расправы над нами и, ловко огибая оживленно беседующих о чем-то зомбированных военных, устремились в нашу сторону. Я моментально по гулу потревоженной от грохота передвигающихся крупных тварей земли передвинул рычажок на автомате для ведения стрельбы из подствольного гранатомета. Я вскочил на колени, и первая же моя граната взорвалась прямо в центре несущихся и жаждущих моей смерти кабанов. Взрыв разметал мутантов в разные стороны и даже чуть-чуть погасил их яростный порыв, но совсем ненамного. Воздух огласил яростный визг раненых осколками от гранаты мутантов. Весь полноценный букет неприятностей ожидал нас еще впереди. Сбоку от кабанов к нам торопливо семенило стадо псевдоплотей. Трусливые мутанты не очень горели жаждой сцепиться с нами в бою и получить в брюхо свою порцию свинца.
Вера, обладая аналитическим складом ума, также как и я, сразу же сообразила, что зомби больше перестали являться нашими врагами. Моя бедная и, тем не менее, любимая девочка осторожно выглянула из своего укрытия, а потом, оценив ситуацию, застрекотала своим автоматом, сбивая мутантов с ног. Туши кабанов исправно принимали в себя пули, озлобленно и ошарашено фыркали, ненадолго останавливались, тряся головой, а потом неудержимо неслись к нам. Я запустил в их сторону ручную гранату и рванул из всех своих сил и возможностей натренированного тела в сторону заболоченной речки, моля бога, чтобы Вера не геройствовала и последовала моему примеру. Взрыв гранаты вызвал новую порцию полного возмущения и боли визга мутантов. Я воспользовался их временной остановкой и зарядил подствольный гранатомет. Следующая граната унеслась в сторону бегущих в нашу сторону псевдоплотей. Взрыв сразу заставил стадо остановить свое преследование. Часть мутантов остановилась и нерешительно топтались на месте. Мутанты, у которых оказались поврежденными конечности, не торопились покинуть поле боя и всеми силами стремились добраться до нас. Меня такое дикое желание мутантов Зоны любой ценой истребить людей пугало и настораживало.
Вера, увидев мое поспешное бегство, не заставила себя долго ждать. Опустевший магазин упал на землю, а моя девочка сделала ногами такой резкий рывок, что почти сравнялась со мной.
- Перезарядиться не осталось времени! – запальчиво произнесла Вера. – Враги наступают со всех сторон.
- Да хрен с этими врагами!  - Прокричал я, все глубже погружаясь в податливую и вибрирующую под моим весом трясину. – Ты почему из гранатомета не стреляла? Для кабанов твои пули как горох!
- Испугалась я, забыла, – тяжело дыша больше от волнения, чем от усталости, выкрикнула Вера. В следующий момент она дико закричала от страха, когда ее ноги лишились опоры, и она чуть ли не с головой погрузилась в мутную воду. Она бешено заработала руками, стараясь выбраться из западни.
- Андрей, спасай! – дикий, животный, полный страха и ужаса крик раздался над болотом, терзая мою душу.
Я мощно рванул всем телом к ней и тем самым еще глубже увяз в чавкающей, испускающей зловонные пузыри жиже. Девушку засасывала мощная непреодолимая жижа болота. Моя девочка постепенно тонула все больше и больше, погружаясь в смрадное чрево заболоченного участка. Ее взгляд отчаянно всматривался в мое лицо, из последних сил крича о помощи. Я же в свою очередь  из своих последних сил тянулся к ней, постепенно от своих рывков погружаясь все ниже и ниже. Почва подо мной, состоящая из остатков гниющих растений плавно вибрировала и раскачивалась под моим телом. Я не отпускал ее глаза от взгляда своих глаз, призывая не сдаваться. Хотелось жутко заорать от ощущения, что я не могу спасти свою девочку. Судорожно пытаясь вернуть к себе хладнокровие, я отстегнул от автомата ремень и петлей обернул его вокруг ствола неказистого дерева. Теперь всего лишь нужно без резких движений плавно перенести вес своего тела к стволу деревца, уцепиться за него и я спасен, а потом и девушке позабочусь. Вера безудержно барахталась в мутной воде в пяти метрах от меня. Чахлые стволы сухого березняка выше поверхности камыша и других болотных растений не выдерживали вес ее тела и не позволяли ей крепко ухватиться и вытащить свое тело на волю. Псевдоплоти и кабаны, не желая лезть в трясину, равнодушно и тупо щерились в нашу сторону маленькими глазками, оставаясь на твердой возвышенности берега.
- Андрей, ты еще здесь? – Вера перестала дергаться, и стонать от охватившего ее бессилия и отчаяния от близко приближающейся страшной смерти.
- Трепыхаетесь?
Я с усилием повернул голову, и обнаружил около себя зомби, сидящего посреди торчащих из воды кочек. Он восседал на какой-то тверди в виде донельзя искрученной непонятной силой коряги, покрытой серо-зеленым мхом и потоками серой плесени. Зомби  прекрасно выглядел, если не считать потухший огонек живой души в глазах. Тление еще не подобралось к его телу. 
- Антоха, это ты? – пораженный его внешним видом, я еле выдавил эти страшные слова из себя, ибо сидящий передо мной зомбированный человек был моим давнишним другом. С ним мы уже сталкивались когда-то. В ту пору он был крутым спецназовцем и в силу обстоятельств перешел на ниву свободы, а в кратком пересказе – он с группой своих единомышленников перешел на ниву свободных от всех обязательств наемников. Несколько лет назад судьба свела меня с этим очень интересным человеком, и я случайно подружился и нашел общий язык с одним из самых опаснейших наемников. Зовут его, как он тогда мне любезно представился, держа меня на мушке  автомата, Антон. В то время это был веселый, любящий жизнь парень, такой  парень, от которого летели во все стороны искорки юмора, даже, несмотря, на его полную риска и опасности работу наемника. Офицер, который в силу непреодолимых, во всяком случае, для него обстоятельств, был вынужден снять погоны с обозначающими честь и  достоинство маленькими звездочками и пуститься в полную авантюрных действий жизнь наемника.   
Зомби-Антон безразлично смотрел на меня темными глазами, в которых не было ни единой искорки разума. Не веря своим глазам, я еще глубже заглянул в пустые, лишенные всякого смысла глаза Антона и содрогнулся от жалости к бывшему когда-то другу. Судя по внешним признакам, над его разумом успел успешно поработать контролер, не зря же Антон здесь появился в составе его свиты. Или я ошибаюсь и он свободный одиночка-зомби? Чутье опытного сталкера тихо шепнуло мне, что контролер здесь не причем. Похоже, его мозг и остатки разума начисто выжгло излучение Радара. Только мне не совсем понятно, какие обстоятельства смогли его заставить очутиться в районе работы Выжигателя мозгов.
- Помоги, – прохрипел я, бросая отчаянные взгляды в сторону барахтающейся в жиже болота Вере.
Антон с полностью отрешенным от человеческой жизни видом ухватился рукой за тоненький ствол крепкой березки и с пугающей неторопливостью протянул мне приклад автомата, держа его свободной рукой за ствол. Сам он с полным равнодушием на застывшем от всяких эмоций лице отвернулся от меня в сторону, провожая лишенными жизни и разума глазами уходящие прочь от нас зомбированных военных, которые закончили свои непонятные для нас разговоры и потянулись куда-то в сторону от нас. Чернобыльские кабаны, потеряв остатки ярости, с равнодушием косясь на наши потуги и не имея ни малейшего желания лезть в трясину, направились вслед за ними. За кабанами  потянулись псевдоплоти, пока еще по старой привычке, скрепленной прежде ментальной силой контролера, продолжая держаться с ними одной спаянной группой.
И  тут меня пробрал мгновенный жуткий страх, пробирающий до костей, от пугающей мысли, что мой зомбированный неизвестной и непознанной силой друг про меня просто забыл, уйдя  своими чуждыми для человека мыслями неизвестно в какие дали. Только боги Зоны могут доподлинно знать, куда они все выходят и с кем общаются, все эти несчастные люди, потерявшие разум, когда в молитвах общаются со своим темным и безжалостным богом. Не теряя ни секунды драгоценного времени, я  моментально ухватился за протянутую мне помощь в виде приклада обоими руками, и Антон, обладающий крепкой физической силой, с легкостью вытянул меня из трясины. После этого он полностью утратил ко мне интерес и уставился неподвижным взглядом в мутную, пугающую своей чернотой воду. Я сразу же с осторожностью стал пробираться в сторону Веры, дрожа от страха за ее жизнь и не спуская с нее озабоченного взгляда и стараясь больше не попасться в новую водную ловушку. Девушка с благоразумием неподвижно застыла и, кажется, к моей неописуемой радости, даже перестала погружаться в воду. Я отстегнул от крепления на автомате с одной стороны  карабин, взмахнул автоматом и с облегчением вздохнул, когда Вера ловко поймала конец ремня и крепко вцепилась в него. Через пару минут неимоверных усилий я все же смог вытащить ее в безопасное место.   
- Ты его, откуда знаешь? – Вера в жутком испуге от пережитых потрясений и от переохлаждения, непрерывно дрожа всем телом, кивком головы указала в сторону неподвижно сидящего Антона. – Странные у тебя друзья. – Она вновь, безудержно стуча зубами от пережитого волнения и страха, на секунду бросила быстрый оценивающий взгляд в лицо застывшего Антона, и ее тело с еще большей силой затряс сильный озноб. 
- Раньше знал, – пояснил я, а сам уже потянулся к рюкзаку.
Вера горько скривилась после долгого глотка, а потом, когда алкоголь расслабил ее сознание, она крепко выдохнула и более осмысленно осмотрелась вокруг и неизвестно почему вдруг выпалила:
- На смородиновых листочках?
- На смородине и плюс дольки лимона, – пояснил я, страдая, почему мы с моей любимой ведем в данной ситуации совершенный бесполезный разговор. – Это чистый медицинский спирт, а настоял я его на листиках смородины и мелко нарезанных дольках лимона.
- Ты что, так его здесь и бросишь? – неуверенно спросила Вера, бросив жалостливый, смешанный с изрядной долей страха взгляд в сторону Антона.
- Он больше не человек, – с непередаваемой грустью сказал я, стараясь в этот миг не пустить скупую мужскую слезу. – Он теперь сам о себе гораздо лучше нас позаботится.
Со щемящей сердце тоской за судьбу друга я взял Веру за руку и побрел в сторону недалекого берега, возвышающегося над заболоченным участком. Мутанты всех мастей, которые еще так недавно, как любили выражаться лидеры группировки «Долг», давно уже рассеялись на просторах теперь уже необъятной Зоны. Зомбированные военные тоже покинули берег и поплелись восвояси. Их истерзанные тела и потрепанный безжалостной и чуждой силой мозг стали теперь навсегда пристанищем непрерывного тления и работы, разлагающих тело земляных червей. Какой-нибудь добрый сталкер или чересчур совестливый бандит когда-нибудь прервут одиночным выстрелом в голову теперь уже их никчемную жизнь.
- Андрей, – тусклый и до боли знакомый голос заставил меня вздрогнуть.
Я, с радостным изумлением, все еще в душе надеясь на чудо, резко обернулся. Теперь до меня наконец-то дошло, что Антон просто разыграл меня. Антон, такой опытный и умный парень, просто никогда бы не смог попасть под испепеляющее мозг излучение Радара, а уж тем более не мог попасть под ментальный контроль контролера. Спецназовец не мог так глупо попасться.
Моя радость, а также улыбка, постепенно сходили с души и лица, уступая место отчаянию и безысходности. Антон, по-прежнему пугая меня и мою любимую девочку отрешенным взглядом ушедшего в иную реальность человека, медленным шагом приближался к нам. Я непроизвольно попятился, увлекая за собой Веру.
- Я не зомби, – с трудом шевеля непослушным языком, проговорил Антон. Он снова на некоторое время застыл без движения, словно по неизвестной причине внезапно впал в спячку. Его лоб долгие для нас минуты, длящиеся вечностью, морщился от мучительных раздумий, словно он пытался вспомнить что-то очень для него чрезвычайно важное на данный момент и требующее неукоснительного исполнения.
Час от часу не легче. Я непроизвольно присвистнул от удивления. «Да не стой ты соляным столбом, скажи мне всю свою выстраданную правду! Я ведь итак уже почти догадался!» – с неподдельной горечью подумал я.
- Кто же ты теперь? – с волнением вопросил я, отодвигая за свою спину, дрожащую от страха девушку. Антон, похоже, ее сильно пугал. Мой взгляд отчего-то опустился вниз и уперся в трясущиеся от непонятного страха пальцы на ладонях. Я снял со спины автомат, и направил оружие на Антона.
- Я призрак, - по-прежнему пугая нас отрешенным видом и пустыми лишенными всякого смысла глазами, тихим голосом на грани шепота произнес Антон. – Я бесплотен теперь и душою пуст.
- Как же так получилось, Антон? – с надрывом в голосе спросил я. Наведенный мною на него заряженный автомат, похоже, совершенно не волновал его. Полное спокойствие и нет причин для беспокойства. Я настолько был взвинчен, что готов был выстрелить, а его это совершенно не волновало. В прошлой для него личной жизни он бы давно с легкостью обезоружил меня, а потом бы обнял меня и добродушно посмеялся над моей медлительностью. Все в этой жизни меняется, причем иногда непонятно в какую сторону. - Кто же ты теперь, Антон?
-  Не помню.
- Как ты здесь появился?
-  Должен был тебя спасти, и спас.
- Как ты узнал, что я нуждался в твоей помощи?
- Не знаю, нужно было прийти и оказать тебе помощь.
- Ты теперь всегда будешь ко мне приходить, когда мне будет угрожать опасность?
- Не уверен.
Очень содержательный разговор, надо с горечью признать. Встретились два друга после долгой разлуки и, как оказалось, нам совершенно не о чем друг другу сказать. Хотя, о чем переживать? Антона уже не переделаешь, от нападения мутантов мы благополучно отбились и о чем спрашивается  нам в данной ситуации переживать? О промокшей одежде? Так у нас в непромокаемых рюкзаках имеется еще по одному комплекту сухой и чистой одежды. Надо признать, кстати, и к глубочайшему сожалению, что больше нам в чистое белье переодеваться совершенно не во что, если мы вновь вляпаемся в какую-нибудь грязь.
Так мы и поступили. Вера, все еще до ужаса продолжая бояться присутствия Антона непонятно на какой стадии виртуальности, дрожа от страха от пережитых ею неприятных моментов, стыдливо укрылась от меня и Антона за редкими кустиками, и  быстренько переоделась в чистое и сухое белье, пока я терпеливо охранял ее от всякой возможной опасности. Я последовал ее примеру, а Антон с полным равнодушием застыл рядом с нами, совершенно не реагируя на прелести открывшегося перед ним прекрасного тела Веры. Я с сожалением подумал, что «лучше бы ты дружище остался человеком и с вожделением кинул быстрый и оценивающий взгляд на юную и прекрасную девушку». Я бы все прекрасно понял и простил бы его как мужика, который завсегда засмотрится на прелести женского тела. Так все настоящие мужики всегда поступали, кроме, пожалуй, нашего юного поколения, которое с наслаждением смотрело больше на экран ноутбука, чем любовалось прекрасными телами девчонок. А мы раньше, и не только в пору нашей юности, не сводили с девчонок восхищенных глаз. Любили по настоящему, горячо и порывисто, и на свиданьях с прекрасным полом мы раньше общались напрямую, а, не уткнувшись, как сейчас делает современная молодежь, в экран какого-нибудь навороченного ноутбука. Вот так то! 
- Уходите, – полным лишения жизни голосом произнес Антон, по-прежнему с полным равнодушием глядя куда-то в сторону и сквозь нас.
- Ты знаешь куда? – с интересом поинтересовался я, начиная потихоньку злиться.
- В Припять, – кратко поведал Антон. – Вам нужно найти там артефакт, который поможет нейтрализовать контролера новой формации.
- Да блин, откуда ты обо всем этом знаешь? –   удивился я, поражаясь, как мог признак так емко сформулировать свои мысли.
- Артефакт дожидается вас в подбитом бронетранспортере у кинотеатра.
- Тебе то, какое дело до этого контролера? – взъярился я, все еще в душе  мучительно переживая за друга. Я теперь уже удостоверился, что Антон, который теперь непонятно кем являлся на данный момент, то ли просто обыкновенным зомби, или, что еще более как непонятно, призраком без оболочки и физического тела, оказался полностью безопасным для нас. И, более того, он согласен оказывать нам временную помощь. – Откуда ты знаешь о бронетранспортере! – я продолжал бомбардировать его вопросами.
В глазах Антона вдруг промелькнула на тысячную доли секунды какая-то мысль, что-то вроде временной искорки разума и непреодолимого возвращения и интереса к жизни, и я даже испуганно и с сожалением и несбывшейся надеждой на его пускай даже не совсем скорое выздоровление потянулся к его разуму. Я уловил на кратчайшее мгновение, что мой друг не настолько безумен, насколько мне показалось с первого раза, и я так безудержно стал надеяться, что мой друг оживет, восстанет из небытия и станет прежним человеком. Я с трудом не позволил себе разрыдаться, понимая, что я навсегда потерял человека, который мог бы со временем стать моим надежным другом на всю жизнь и учителем в мире единоборств и философии жизни.
- А он, правда, призрак? – неожиданно для меня спросила Вера, с робостью пятилетнего ребенка  выглядывающая из-за моего плеча.
Призрак вдруг неожиданно для меня и, наверное, для совершенно обалдевшей от таких событий Веры, совсем по-человечески повернулся в нашу сторону лицом и несколько секунд пытался скорректировать свой взгляд на ее лице. Я с глубочайшим сожалением от вполне ожидаемого чуда видел, что у него ничего не получилось. Антон вдруг совсем как-то по нашим вполне понятным человеческим меркам сник и померк лицом и опять с не показным полным равнодушием отвернулся куда-то в сторону. Наверное, если я правильно понимал в данной печальной ситуации  своим ущербным умом суть его поступков, он сейчас находился в состоянии постоянной связи, допустим, с какой-то галактикой и мудрые пришельцы целенаправленно диктовали ему правила поведения и деяния его дальнейших поступков. Второй вариант – это Хозяева Зоны завладели его разумом и с глубочайшим удовольствием играли с ним в кошки мышки. Третий вариант – он действительно попал в какую-то сверх человеческого понимания нестандартную ситуацию, когда известные нам физические законы перестали действовать, и он стал призраком. Все понятно с виду, только это совершенно не поддавалось моему разумению. Слаб я умом, чтобы постичь такие высоты понимания. Я не гениальный и противоречивый физик Альберт Эйнштейн и тем более непонятная большинству современников философ Елена Блаватская.
Я недоверчиво протянул руку и потрогал его потертую и почти истлевшую одежду из плотной материи. Я совершенно не почувствовал ни частички тепла, которое исходит от живого человека. Не почувствовал я от его тела и могильного холода. Кто ты теперь, Антон, и из каких атомов теперь состоит твое тело.
- Портал прямо перед вами, – неожиданно и без предисловий сообщил Антон.
- Что нам нужно сделать, на какую кнопку нажать, чтобы он заработал? – неизвестно по какой причине занервничал я. Я как-то совсем еще недавно, может пару минут назад почувствовал, как по телу пробежали мурашки, а правая сторона виска вдруг озарилась болью.
Вера мягким движением протянула свою ладонь, погладила меня по лицу и голове.
- Я активатор телепорта, - Антон протянул руку с открытой ладонью и указал в сторону неизвестно откуда взявшейся висящей в воздухе над поверхностью воды полупрозрачной вибрирующей и испускающей низкий гул покрытой облаками сизого тумана спирали.
Коротко, ясно и четко. Антон, теперь став невольным призраком Зоны, с неторопливостью человека, которому теперь больше некуда спешить, указал на небо за нашими спинами. Тусклое, затянутое серыми тучами небо постепенно стало разбавляться полосами темно-красных прожилок. Прямо на глазах между ними появились обширные пятна, испускающие малиновый свет. Далекий гул растревоженной аномальной энергией земли тревожным набатом сжал наши сердца. «Успеем мы пройти через телепорт и скрыться на той стороне в надежном убежище?» - мысленно с тревогой спросил я сам у себя. 
- Приближается выброс, – безжизненным голосом сообщил Антон.
- Спасибо за сообщение и помощь, – безрадостно откликнулся я. – Как жаль, что ты не остался человеком.
- Успеем ли мы пройти через телепорт и найти на той стороне убежище? – заволновалась Вера.
Антон, не говоря ни слова, указал теряющей плотность рукой на едва всплывшие из мутной воды мостки, которые мы раньше отчего-то не замечали. Все ясно, призраки не могут долго общаться, они при контакте с человеческими особями начинают терять безвозвратно энергию и могут безвозвратно развоплотиться.
- Потопали, – моя рука крепко обвила узкую ладонь моей девочки, и она доверчиво потянулась вслед за мной в неизвестность. Капли грязной и скорей всего зараженной радиацией воды все еще обильно текли с нашей промокшей одежды. «Придется потерпеть, моя девочка. В наших рюкзаках имеется еще один комплект чистой одежды, вплоть до твоих милых ажурных трусиков. Нам бы теперь перейти через портал, найти от выброса надежное убежище на другой стороне, а потом я о тебе позабочусь».
Мы неуверенно и все же с тем торопливо, помня о надвигающемся выбросе, зашагали по хлюпающим мосткам, до сих пор, скрывающихся под водой от постороннего взгляда. Я был несколько растерян и мои мысли метались, словно стайка потревоженных грядущей бедой птиц. Я так до конца и не понял, то ли мостки поднялись, повинуясь, действию неизвестного механизма и тогда вода с них схлынула, но тогда получается, что мы столкнулись с настоящим гидротехническим сооружением? Вот уж, где бы я ни ожидал встретить такую сложную гидротехнику, так именно в этом пустынном захолустье. Я уже привык ко многим странностям в Зоне, разгадать которые я не стремился, да и понять их мне было не под силу.
Я отпустил ладонь дорогой моему сердцу девушки, снял с плеча автомат и доброжелательно посоветовал ей:
- Я первый пойду, а ты считай до двадцати и следом за мной ныряй, автомат только приготовь к бою.
Полупрозрачная загадочная спираль была всего в шаге от меня, только стоило протянуть ладонь. Клубящийся сизый туман не позволял разглядеть, что же там находилось с той стороны. Мне крайне не хотелось очутиться после перехода рядом с группой оголтелых бандитов или в окружении своры опасных и злобных мутантов, и я  медлил, мучительно борясь с приступами овладевшего моей душой страха перед неизвестностью.

ГЛАВА 9

ПРИПЯТЬ

Сам переход через телепорт показался мне до обыденности простым в физическом понимании этого слова. Набравшись храбрости, да и время сильно поджимало, я шагнул в сизый туман и меня приняли клубки непрерывно сворачивающейся спирали, которая, если долго на нее смотреть, постепенно начинала завораживать мой разум своей загадочностью. А потом после блеклой белой вспышки, почти полностью отключившей мое сознание, телепорт, похоже, все-таки переместил меня и я с пугающей меня неожиданностью обнаружил себя сидящим на траве в нескольких метрах от стены панельного пятиэтажного дома. Вокруг меня возвышались высокие кусты, разновидность которых больше присуще городу. Они меня в данный момент совершенно не интересовали. В большей степени меня крайне заинтересовала застывшая в метре от моего появления в точке прибытия фигура военного или может быть сталкера. Человек стоял ко мне боком, ссутулившись и с какой-то тоскливой небрежностью удерживая в руках автомат. Краешек простого армейского бронежилета едва-едва высовывался от края короткого поношенного армейского бушлата. Военный что ли? Форма вот только у него уж больно сильно потрепанная и пообносившаяся. Я с опаской, помня о скором прибытии Веры, бросил быстрый взгляд по сторонам и обнаружил в пяти метрах от себя и чуть левее еще одного такого же неподвижного и потрепанного жизнью бойца. Тревога все сильней сжимала мое сердце. Чем они тут занимаются? Находятся в боевом охранении, ждут подхода своих товарищей, которые прочесывают местность? Похоже, после прохождения через телепорт я выпал в этом месте совершенно бесшумно, и они еще не заметили моего появления, что давало мне дополнительный шанс на выживание. 
Ближайший ко мне вооруженный человек начал с пугающей для меня неторопливостью поворачиваться в мою сторону. В моем мозгу опытного от многолетних похождений по опасной территории Зоны сталкера сразу же раздался тревожный звоночек: «Зомби! О нет, только не это!». Я с ужасом уставился в его обезображенное от отсутствия человеческих эмоций лицо.
- Милая, милка, я скоро вернусь, я приду к тебе, – вдруг неожиданно забормотал, как теперь для меня без сомнений оказалось человек-зомби. Он с трудом попытался сфокусировать свой потухший взгляд хоть на чем-нибудь, а потом невидяще уставился в мое лицо с упорностью гибнущего человека, ищущего глаза жертвы, чтобы вцепиться в них своими страшными пустотой глазами и уже не отпуская, подавить волю нормального человека парализующим страхом. Он снова что-то непонятно и невпопад замычал, неуверенно поднимая и направляя ствол автомата на меня, а я, уже не мешкая, с приседа метнулся к нему и подсек его ноги с правой стороны. Зомби без звука рухнул на редкую пожухлую траву, а я мгновенно оказался рядом с ним и прикладом автомата коротко и, не вкладывая всю силу, ударил его в голову прикладом, не желая проломить череп и запачкать кровью и слизью его мозга свое оружие. 
Слева от меня я краем глаза с сильнейшей тревогой в душе засек появление нового лица, коротко глянул, с удовлетворением убеждаясь, что из телепорта появилась Вера. Вот уж что за странность, я выпал на незнакомую местность прямо под ноги зомби, а моя девушка вышла с гордо поднятой головой, можно сказать в ореоле славы непобежденной Орлеанской Девы, которую всецело берегут небесные силы. Если коротко сказать, Вера появилась из телепорта абсолютно незащищенной от любой агрессии, но я был убежден, что смогу устранить второго зомби раньше, чем он сможет причинить ей вред.
Второй зомби стал с пугающей медлительностью поворачиваться в ее сторону, щелкнул затвором, заученным движением доставляя патрон в патронник, а Вера все еще беззаботно улыбаясь, шагнула ему навстречу. На ее лице совершенно не было даже отголоска страха, словно она внезапно встретила давнишнего знакомого. Улыбка постепенно стала сходить с ее лица, уступая сильнейшему страху, что моментально проявился на ее лице, когда она осознала, какого рода военный стоял перед ней. Вот честное слово, горький опыт или я лично сам когда-нибудь выбью из нее это непоколебимое доверие к любому человеку в военной форме. Я могу понять и принять на веру, что ее детство прошло в военном городке посреди военных, которые обожали маленькую дочку своего командира, но ведь счастливое детство закончилось, да и условия бытия сейчас ожесточились и стали совсем другие. Не желая производить шума и сообщать неизвестному доселе противнику о нашем прибытии, я бросил в зомби метательный нож. Из-за охватившего меня волнения, да и не такой уж я мастер в этом деле, но нож вполне предсказуемо ударил в лицо зомби рукояткой и боковой частью лезвия, нанеся небольшую рваную рану. Из открытой раны широким ручьем полилась кровь, закрывая ему глаза. Зомби от неожиданности дернулся и вдруг проявил, казалось бы, навсегда потерянные человеческие эмоции. Завороженный его необычным поведением, я смотрел, как он неуверенно опустил ствол автомата и ладонью размазал кровь по лицу. На его лице появилась такая несвойственная для всех зомби эмоция как растерянность. Вернее будет сказать, что для зомби с их атрофированным мозгом вообще не свойственны внешние эмоции. Все их эмоции уместились в крохотный мир воспоминаний из прошлого, которыми они теперь жили и который еще заставлял их существовать.
- Больно, кровушка пошла, – едва слышно, жалостливо и невнятно забормотал он, разглядывая лишенными всякого человеческого смысла глазами окровавленную ладонь, которую поднес к лицу. Он неторопливо оторвался своим ничего не выражающим взглядом от своих запачканных кровью ладоней, с видимым усилием попытался сфокусировать свой взгляд на мне, и вдруг пробормотал: - Игнат сказал ждать вас здесь.
- Что? -  стуча зубами от необъяснимого страха, овладевшего мною, потрясенно прошептал я, с ужасом наблюдая, как вдруг зомби, которого я несколько секунд назад оглушил, ударив прикладом автомата по голове, внезапно зашевелился, приподнялся, сел и принял устойчивое положение на земле. Его руки не тянулись к автомату, а потому я с трудом усмирил в себе горячее, на уровне патологии жажды убийства, желание расстрелять их обоих на месте. Стрелять в голову, грудь, живот и до тех пор, пока эти непонятные твари не перестанут шевелиться. Природа их существования слишком отличалась от нашей людской.
Я услышал дробный перестук зубов, перевел взгляд в сторону своей девочки и увидел, как ее тело трясет от настоящего первобытного ужаса. Такую правдивую сценку ни один актер по-настоящему не смог бы сыграть. Ее лицо перекосилось от череды сотрясающих судорог и поражало неповторимой белизной первого снега, выпавшего в начале зимы. Зомби по-прежнему не предпринимали по отношению к нам никакой агрессии, и я оторопело застыл, не в силах предпринять какое-нибудь решение. Как-то упорно не хотелось верить, что зомби пришли сюда для встречи с нами по внушению или как бы сказать, по поручению Игната. Мой указательный палец приложился к курку, и мне стоило больших усилий, чтобы остановить его дальнейшее продвижение в пользу нажатия. Я ведь не Игнат и его брат-мутант, чтобы нянчиться с ними.
- Холодно, доченька, я замерз, – неимоверно коверкая слова и совершенно непонятно обращаясь к кому, вдруг замычал зомби, сидящий напротив меня.   
Я был полностью деморализован неожиданно пугающими обстоятельствами, навалившимися на нас с Верой, а потому совершенно не удивился и даже не стал стрелять, когда вдруг обнаружил сидящего передо мной на корточках зомби. Зомби, неизвестно каким способом, незаметно подобрался ко мне вплотную, воспользовавшись ступором в который я впал. Я даже засомневался, теряясь в догадках и до конца не понимая, может я и в правду потерял счет времени и даже, кажется, кратковременно потерял сознание от ужаса, овладевшего мной от проявления всех этих непонятных событий.
- Игнат… передал, – нечленораздельно выговаривая слова, промычал он и протянул мне потемневшей от грязи ладони фляжку. 
- Игнат? – еле выговорил, запинаясь, я, и мои зубы застучали от страха, а речь и поведение стали напоминать душевно больного человека. Его пугающие отсутствием и пустотой разума глаза находились в неподдельной близости от моих расширенных от испытываемого мною ужаса и неподдельного страха глаз. Короче говоря, у нас в матче словесного знакомства с зомби один-один, но только счет оказался все-таки не в нашу с Верой пользу. Эти зомбированные и, как оказалось,  на поверку дружественно настроенные по отношению к нам зомби совершенно выбили своим неправильным поведением нас из колеи нормального восприятия существ, населяющих Зону. Эти зомби совершенно с точки зрения всех сталкеров Зоны, которых в данный момент представлял я, оказались совершенно не похожие на своих непредсказуемых зомбированных собратьев. Похоже, мелькнула запоздалая догадка, новую программу поведения им внушил брат Игната. Тогда все просто объяснялось и сейчас просто нужно взять себя в руки и попытаться извлечь для себя из этого пользу.   
Зомби к моему глубокому облегчению с отрешенным видом поднялся с корточек и медленно побрел куда-то в сторону, с тупостью зомбированного человека не обращая внимания, как ветви кустов упруго бьют его по лицу. Второй зомби уныло поплелся за ним дерганой походкой. Провожаемые нашими озадаченными взглядами, они отошли на полтора десятка метров в сторону от нас и там неподвижно застыли. Только сейчас я почувствовал холод корпуса фляжки в руках. Кажется, зомби упоминал имя Игната, когда передал мне ее. Дрожащими от пережитого страха пальцами я отвинтил крышку, с некоторой долей опаски понюхал и сразу же обнаружил запах разбавленного водой спирта. Долгий глоток чуть не заставил меня поперхнуться и на глазах сразу же выступили слезы. Ну, Игнат, удружил! После того кошмара, что испытали мы с Верой при встрече с зомби, сейчас расслабиться от принятого алкоголя действительно не помешает. А ведь он, кажется, предвидел, как мы впадем в ступор и оторопь при встрече с зомби, а потому и проявил чувство юмора, наказав зомби передать нам спирт. После глотка спирта и мысли об Игнате я развеселился, представив, как он улыбался, передавая зомби посылку для нас. Надо признать, уделал ты нас, Игнат, а из присутствия зомби надо будет попытаться извлечь пользу.
Вера сидела на траве неподалеку от меня и беззвучно плакала, и слезы неудержимой лавиной лились из ее глаз. Она размазывала по лицу влагу, текущую по ее щекам и казалась мне в данный короткий миг безудержно несчастной. «Я же говорил тебе моя милая девочка, что Зона – это не место для прогулок». Здесь риск – это ежедневное и даже посекундное дело. Выжить в Зоне совсем не так уж и просто, и существует целая система для выживания людей в аномальных обстоятельствах. Можно с легкостью во время боя оступиться всего лишь на шаг в сторону и попасть в опасную аномалию, которая с поражающей для человеческого разума силой и скоростью закинет тебя на добрый десяток метров в сторону или размолотит твое тело на фарш. Я не стану перечислять множество способов, с помощью которых Зона вполне действенно расправится с посетившим ее человеком.
Ну, что мне теперь делать? Каким другим действенным способом ей помочь, если в Зоне всегда существовало только два выхода в трудной и неразрешимой ситуации – или надеяться на собственную силу духа, ну, а если сильно прижмут жизненные обстоятельства, то тогда только добрый глоток спиртного из фляжки мог помочь спасти потрепанные нервы и растерзанное мутантами собственное тело. Но алкоголь не всегда  был добрым помощником. Когда-то добрая, любимая и надежная во всех случаях жизни девочка Настя ушла от меня по известным для любого настоящего сталкера причинам. Я обнял Веру за плечи, прошептал ей на ушко первые, попавшиеся на ум ласковые и приободряющие слова, а потом ее зубы дробно застучали о край поднесенной мною к ее рту фляжки. Она выпила даже большее количество спиртного, чем я рассчитывал для выздоровления ее психики, потом с усилием оторвалась от питья, с усилием выдохнула и надолго замолчала, опустив голову. Я с облегчением вздохнул. Вот и правильно моя девочка, и я не стал мешать ей прийти в себя. Я привстал и с интересом огляделся по сторонам. 
Вот уж интересно и совершенно непонятно, как работает эта аномалия, за плотное изучение которой при случае сразу же ухватились бы при случае ученые. Несколько минут назад мы с Верой находились на берегу безвестной заболоченной речушки, а сейчас, после белой вспышки, как я сейчас вспомнил, я тогда крепко зажмурил глаза, опасаясь потерять зрение, а потом обнаружил себя сидящим на траве, а надо мною безжизненно нависали серые панельные пятиэтажки. А еще в придачу густо разросшиеся кусты и два зомби, как к счастью оказалось в подарок от Игната. Как все это странно испытать на собственном организме перемещение в пространстве. Искоса поглядывая за двумя зомбированными товарищами, я недоверчиво ощупал свое тело, но не нашел никаких видимых изменений. Голова вроде тоже мыслила нормально и в правильном направлении, но что-то сильно беспокоило душу после этого перемещения в пространстве. Может быть, первый переход расстроил мою психику и нервы и меня мутит и трясет с непривычки? Опять же эти зомби. Игнат что, действительно прислал их встретить нас после перехода через телепорт, дабы мы смогли избежать любой нежелательной встречи по ту сторону?
- Передохни пока, – я ласково погладил Веру по плечу.
Вера подняла голову, и я поразился, насколько эта девочка оказалась сильна духом. Ясный, чуть подернутый принятым алкоголем взгляд. Она с упорством сильного человека отрицательно покачала головой, давая понять, что не сломлена. Уверенный в том, что она окончательно пришла в себя, я протянул ей руку без всяких сомнений, она вложила свою узкую ладошку в мою и, приняв мою помощь, встала, повела плечами.
- Ты готов?
- Я всегда с тобою, везде готов! – стараясь говорить как можно тише,  с нарочитой бодростью подтвердил я. Пустой, пугающий зловещей тишиной город, уже начинал мне действовать на нервы. Окна  по большей части зияли пустотой, лишь по бокам рам торчали острые осколки стекла. Оставшиеся целыми стекла давно уже потеряли свою прозрачность, которую когда-то наводили на них заботливые хозяйки. Дождь уже не мог полностью смыть налипшую на них пыль. Мутные полосы из грязи вполне могли укрыть за собой чей-то пытливый взгляд из любого окна. Ощущение враждебного присутствия и чужого оценивающего взгляда заставляло меня непрестанно оглядываться по сторонам. Стараясь не пугать, раньше времени Веру, я все же не смог сдержать своего страха и непроизвольно поежился. Поймал на себе ее внимательный взгляд, постарался взять себя в руки и, оправдываясь, пояснил:
- Я иногда тоже боюсь.
- Неизвестность пугает больше всего, – охотно согласилась Вера.
Вглядевшись в ее лицо, я заметил в краешках ее глаз и на висках крохотные бисеринки пота. Негоже мне раньше времени паниковать, девчонка и так сильно напугана.
- Куда идти то? Где искать артефакт? – взгляд девушки испуганно и с недоверием метнулся к черным и пустым глазницам окон ближайшего дома, а потом остановился на детской коляске, оставленной кем-то у стены панельного дома. – Почему она здесь?
- А где ей быть?
- Ну, наверное, на детской площадке или у подъезда, – неуверенно предположила Вера.
Я ободряюще похлопал ее по плечу и с предвкушением ожидаемого чуда извлек из кармана свой ПДА. Вера с вполне ожидаемым женским любопытством сразу же уткнулась взглядом в засветившийся экран. В сообщениях на свое имя я прочел: «Привет, Андрей! Прилагаю тебе в помощь мини-карту с примерной отметкой интересующего вас места. Это место увидел через разум зомби мой брат, так что четкость не гарантирую. Кстати, если ты встретил двух зомби, и они не пристрелили вас сразу, значит, можешь их не бояться, они мирные Удачи! Игнат».
- Ну вот, видишь, друзья всегда нам помогут, – я ободряюще обнял ее за плечи. Не скрывая своей озабоченности, я поднял голову к небу, продолжающему с пугающей неторопливостью постепенно приобретать багровый оттенок. На стволе моего автомата заиграли кровавые отблески. Неожиданно ветер тревожно засвистел в моих ушах. Сколько прошло времени после того момента, как мы прошли через телепорт? Выброс уже должен начаться или при прохождении через телепорт во времени и пространстве что-то незаметно для нашего восприятия изменилось? 
- Пора искать убежище, – девушка высказала мысль, уже давно смутно терзающую меня.
- Давно пора, – согласился я, удивляясь заторможенности моего разума, которая плотно овладела мною после перехода. У ближайшего к нам дома гулко хлопнула о раму открытая форточка. От неожиданности мы вздрогнули, а я резко повернулся в ту сторону и навел автомат. Мы перешли на быстрый шаг, бросая по укоренившейся привычке быстрые оценивающие взгляды по сторонам. Сколько не опасайся встречи с фанатиками «Монолита», да только коварство и малозаметность аномалий еще никто не отменял. Кроме того, встречу с кровососом или, что еще хуже, с контролером в городской черте можно было себе обеспечить гарантированно. 
- Ты не переживай насчет убежища, – успокаивал я по пути Веру. – В городе до черта изолированных подвалов. – Мысленно я продолжил, не желая раньше времени пугать свою любимую девочку: «В этих самых убежищах любит обитать мутанты».   
К нашему беспредельному удивлению до этого момента раскачивающиеся в своем обычном трансе зомби, увидев наше паническое бегство, вдруг с шустростью, достойной лучшего применения, опустили автоматы стволом к земле, прекратили свое вечное и как обычно нечленораздельное бормотание и засеменили вслед за нами. Час от часу не легче, они что, теперь так и будут сопровождать нас по всей матушке Зоне? Ну, спасибо и низкий поклон тебе, Игнат, удружил нам со свитой. Единственный момент, который пока еще крепко утешал меня в этой непонятной ситуации, проявлялся в том ракурсе, что от этих двух зомби, предоставленных, похоже, Игнатом в наше пользование, не несло душераздирающей разлагающейся плотью.
Земля под ногами неожиданно загудела, просела, словно в один страшный миг чрезмерно напряглась и стала сжиматься в тугой гигантский ком, готовясь изрыгнуть из себя гнойный нарыв, сотворенный и выпестованный аномальной энергией Зоны. Гул переместился поближе к небу, приобретшему лилово-красный оттенок, а потом где-то в не изомерной вышине защелкали разряды разрывов. Гигантский бич, находящийся в опытных руках погонщика послушно сворачивался в дугу и мгновенно распрямлялся, порождая эти страшные звуки. Воздух вокруг нас стал светиться, сильнейший гул, исходящий из недр земли и уходящий в небеса, продолжал нещадно давить на мозг. Если вскоре мы не найдем надежное убежище, то через некоторое время опустимся до примитивного уровня семенящих по нашим пятам зомбированных товарищей. Вера вскрикнула и в неподдельном ужасе ухватилась за мое плечо, когда очередная молния гигантской серебристой ветвью пробороздила небо. В небе стали возникать какие-то непонятные полупрозрачные конструкции из энергии, которые горизонтально складывались в спирали. Старая потрепанная временем вывеска «Универмаг» привлекла мое внимание. Я изменил прежний маршрут и увлек дрожащую от страха девушку за собой, а два зомби послушно повернули в ту же сторону. Куда они торопятся, если их мозги давно уже выжег Радар?
    Дверь к нашей удаче оказалась не заперта. Мы пронеслись через торговый зал, и я краем уха сквозь мощный гул расслышал, как позади нас хлопнула дверь. Похоже, два зомби нашли нового хозяина. Дальше мы вихрем, рискуя переломать ноги, грохоча каблуками ботинок, пронеслись по ступеням, ведущим в подвал. Мощный луч моего подствольного фонаря осветил пустынное подвальное помещение. Мы с облегчением опустились на пыльный пол, опустили головы на колени и зажали уши ладонями. Классическая поза человека, пережидающего выброс. Я со страхом обнаружил, как перед глазами появился целый рой черных мушек, вспышек света, а потом разлилось одно  гигантское малиновое пятно. Господи, я что, теряю зрение? Тело стало сотрясаться от судорог. От мощного перепада давления из носа обильно потекла кровь, и мне стало так плохо, что и не придумаешь и не опишешь ни в каком отчете. Кровь, струящаяся из носа, заливала рот. Я упорно пытался напрячь мозг и вспомнить, в каком кармане лежит носовой платок. Надо мной довлел страх, что если я перестану контролировать обстановку и впаду в скотское состояние, то разум навсегда покинет мое сознание. Рядом кто-то непрерывно стонал. Я с огромным усилием открыл глаза и попытался сфокусировать зрение хоть на чем-нибудь. Перед моими глазами двоились, троились фигуры двух сгорбившихся зомби, притулившихся у стены.
Я смутно помню, сколько времени длился выброс. Кажется, я все же потерял сознание и это в создавшихся условиях, наверное, есть благо для моего многострадального разума, ведь не существует никаких человеческих сил, и никакая предварительная подготовка не поможет, чтобы без потерь пережить этот навалившийся на тело и психику кошмар. Кстати, пришел я в себя от непонятного и уже до боли знакомого бормотания неподалеку от себя. Я с тяжким усилием поднял голову от колен и непроизвольно застонал, памятуя искореженным телом и разумом о перенесенных испытаниях. Зомби пошатывались у стены, по старой привычке что-то нечленораздельно мычали и выглядели на мой едва прояснившийся взгляд гораздо свежее, чем я. Зомби, который при нашей первой встрече после перехода через телепорт еще тогда показался мне более разумным, чем его собрат по несчастью, заметил мое пробуждение. Он сделал шаг ко мне навстречу и его лишенные разума глаза стали бестолково шарить по моему лицу. Я настолько ослабел, что когда-то до дрожи в коленях  пугающий меня взгляд  зомбированного человека в этот момент не произвел на меня почти никакого впечатления. Я просто потихоньку приходил в себя, и эта непонятная пока для меня процедура закончилась, когда его взгляд уперся в ясную чистоту глаз живого человека. Я начал медленно приподниматься с пола, когда лишенный разума человек вдруг что-то неразборчиво пробормотал, цепко удерживая взглядом своих лишенных всякого человеческого смысла глаз мои глаза.
- Что, что? – с изумлением переспросил я, вдруг осознав, что я уловил в его словах какой-то смысл.
- Больно, да? – вновь через силу ворочая непослушным языком, но вполне осознанно, выдавил из себя зомби.
Честно говоря, моему удивлению не было предела. Да что там удивлению, я просто был поражен в самое сердце! Зомби, который попытался о чем-то членораздельно спросить! Нет, ну это нормально? Может действительно, сказалась помощь брата-близнеца Игната, и к зомби помаленьку стал возвращаться разум? Небольшая частица заново взращенного разума, пусть даже на уровне двухлетнего ребенка? Все же братец то у Игната надо признать уже давно не совсем человек.
Я с некоторой долей надежды шагнул навстречу потерявшему разум человеку и пристально вгляделся в его глаза и через некоторое совсем небольшое время понял, что зомби скорей всего выдал из себя фразу-клише, которые еще остались в его порушенном непонятной силой разуме. Я вдруг вспомнил, что у Игната на хуторе зомби все сплошь подряд щеголяли в натовской форме и разговаривали на испанском языке. Зомби, стоящий передо мной, был одет и обут в классическую экипировку сталкера. Я перевел взгляд и придирчиво с ног до головы оглядел второго зомби. Ага, судя по форме, этот зомби явно из команды Игната. И, что из этого следует? Первое – Игнат, похоже, подготовил и прислал нам на помощь несколько зомби. Точное число команды в данный момент установить невозможно. Второе – часть зомби из команды Игната погибли при непредвиденных обстоятельствах. И, третье – единственный зомби, оставшийся в живых, если их форму существования можно отождествлять с жизнью, как-то нашел себе спутника и товарища из зомби-сталкера. Четвертый вариант мне стал казаться одним из правдоподобных – Игнат между делом случайно нашел сталкера, потерявшего разум при неизвестных обстоятельствах, и после некоторой корректировки психики ввел его в команду. Надо признать, что сталкер, пусть даже и потерявший разум, принесет мне намного больше помощи, чем эти щеголи-вояки из Испании. Сталкер будет действовать на уровне приобретенных ранее навыков выживания в Зоне.
Мои бесплодные, но не лишенные здравого смысла размышления прервал гулкий стон, который вырвался из груди Веры, наконец-то пришедшей в себя. О, господи, я же совершенно о ней забыл! Я поспешно подскочил к своей девочке и с пронзительным беспокойством вгляделся в ее глаза, подернутые паволокой. Если мы все же по причине моей заторможенности после перехода через телепорт опоздали укрыться в убежище, и моя девочка потеряла разум, то я буду вынужден выстрелить  ее в висок, а потом по-человечески предать ее тело земле. Потом я попытаюсь прикопать себя землей в предварительно выкопанную мною ямку рядом с могилой моей девочки, а потом трусливо застрелиться.
- Что это было? – глухо простонала моя девочка. Она судорожно закашлялась, освобождая свои легкие от поднявшейся в воздух пыли, а потом с некоторой капризностью в голосе вопросила: - Даст юной даме какой-нибудь кавалер глоток воды?
- Я все тебе дам моя девочка! – я бестолково засуетился рядом с ней, то вкладывая в ее ладони трясущимися от счастья руками  фляжку с водой, то судорожно обнимая ее и, совершенно не скрывая слезы облегчения из своих глаз. Моя девочка смогла выжить во время выброса, и ее разум смог противостоять губительной энергии Зоны.
Рядом с нами бестолково суетились два бывших человека, потерявших разум в Зоне. Вполне так дружелюбно нечленораздельно мычали своими непослушными теперь уже к осознанной человеческой речи языками и, кажется, вполне правдоподобно радовались, что мы все остались живы после выброса. Все же глухой подвал бывшего универмага оказался вполне пригодным, чтобы в нем вполне комфортно переждать выброс аномальной энергии. Я протирал вполне еще чистым платочком исполосованное кровавыми ручейками лицо девушки. Кроме того, она еще успела своей изящной ручкой часть крови бессознательно размазать по лицу. Пока я заботился о чистоте ее лица, Вера судорожными глотками отправляла в себя живительную влагу, а я на радостях все же успел влить в себя энное количество разведенного спирта под одобрительное мычание обоих зомби. Радуются, честное слово, что твои телята после совместно перенесенной в хлеву бури, разверзшейся на земле и небесах. Господи, чтобы мне провалиться на этом самом месте, они же себя ведут как новорожденные щенки, которые с удовольствием ластятся к хозяину. Мой рассказ, несомненно, при ближайшей встрече с моими друзьями сталкерами приведет их в глубокий шок. Да мне никто и не поверит. С бодуна ты глубокого, что ли, друг?  Бывало сталкер по прохождении Зоны, при случае насмерть перепугается, а потом по возвращении начнет нести в баре околесицу и каждый встречный поперечный собутыльник должен будет ему верить? С доброжелательной и все понимающей усмешкой скажут, байки, мол, плетешь под водочку, затейник. Авторитет свой ты, конечно, не потеряешь, люди ведь тоже прошли через огонь, воду и медные трубы, а потому понимают, что если человек пришел из ходки в Зону и остался в живых, то хотя бы за это его надо уважать. Выйдет сталкер живым из Зоны, встретит своих приятелей, а то и закадычных друзей, выпьет, выдохнет из себя окончательно все напряжение, что накопил в Зоне, а потом начнет травить байки о своем рейде на всеобщую потеху. В нашем баре давно уже такая традиция сложилась. Хуже, когда твой приятель возвращался с рейда сам не свой и помочь бы ему рад вернуться к нормальной жизни и привычному для  нас состоянию, да не получалось. Продаст такой бедолага добытые ценой своей крови и неимоверных усилий артефакты, а потом будет в мрачном одиночестве вливать в себя водку в течение целой недели, пока заново не переживет все свои негативные впечатления, добытые в рейде по Зоне.   
Вера протянула ко мне узкую ладонь и хриплым голосом попросила:    
- Выпить дай.
Она глотнула, закашлялась, а потом опустила голову на колени и затихла, в себя видно приходит. Я решил выглянуть наружу, а вслед за мной потянулась наружу, смешно ковыляя, неразлучная парочка зомби. Честное слово, прямо даже и не знаю, во благо ли нам эти бестолковые помощники.
Улица встретила нас могильной тишиной и изломанными тушками мертвых ворон на асфальте. Больше в окружающей нас городской местности я не нашел никаких видимых изменений. Сильный запах озона будоражил мозг. Отчего-то волнуясь, я поднял глаза ввысь. Цвет неба постепенно очищался от багровых прожилок. Вороны, оставшиеся во время выброса в живых, кружили высоко в небе и постепенно снижались, высматривая добычу. Все показатели в норме – это обычный вид Зоны после выброса. Я, стараясь особенно не высовываться наружу, с осторожностью выглянул из-за косяка двери и оглядел ближайшие подступы к подвалу. Тишь да гладь, да божья благодать. Да и не удивительно, оставшиеся в живых люди и мутанты Зоны сейчас будут некоторое время приводить свою измотанную неимоверным напряжением психику в порядок, а потом жизнь в Зоне отчуждения вновь пойдет своим привычным чередом. Кстати, по моим многолетним наблюдениям и размышлениям, новая форма жизни, развивающаяся в Зоне, может прекрасно обойтись без своего поводыря-человека. 
Я неторопливо достал бинокль, чтобы с его помощью осмотреть ближайшие подступы и едва его не выронил от неожиданного толчка под локоть сзади. Это зомби позади меня толкались, норовя поскорее выбраться на улицу. Вот ведь без ума в голове, куда им спешить? Любопытство что ли разобрало, что там творится снаружи после выброса? Я посторонился и недовольно покачал головой, когда они своей разболтанной походкой проследовали мимо меня на выход, периодически задевая меня за плечо и о чем-то возбужденно галдя на своем малопонятном для меня языке. Я все же не удержался и проворчал:
- Ой, блин, сдались вы на нашу голову помощники.
Мои и без того расшатанные нервы только один факт успокаивал. Игнат и его брат, несомненно, обладающий не поддающимися для человеческого разума способностями, возможно, вполне четко видели наше с Верой, будущее и потому эти двое зомбированных товарищей наверняка должны были в будущем сыграть в нашей судьбе какую-то положительную роль. Оставалось только гадать, какую они могли сыграть роль в нашей судьбе.       
Здание универмага, давшего нам такое надежное убежище, оказалось двухэтажным. Вокруг нас высились панельные пятиэтажки, рядом неподалеку я видел еще один небольшой двухэтажный магазин с покосившейся вывеской и перевернутым у двери мусорным баком. В груде мусоре, вывалившемся из него, успели покопаться бездомные собаки. Узкий тротуар, а дальше широкая улица, случись при случае, перемещаться по которой и будешь для всех виден как на ладони. Бери человека в прицел и нажимай на курок или подготовь засаду и совершай любые действия на любой вкус. Мучительная тревога снедала мое сердце. В городе, наверняка, укрывались фанатики Монолита, которые относились одинаково враждебно ко всем остальным группировкам, не принадлежащим к их клану. Кроме того такой большой город трудно контролировать одной группировке и он обязательно должен был наводнен разного рода любителями приключений и легкой наживы. Сталкерами, бандитами какая разница, если многие сталкеры в долгих рейдах вполне так ожесточались и приходили в отчаяние от долгих невзгод, что начинали ненамного по своим повадкам отличаться от бандитов. Как нам с Верой без потерь пройти по городу, найти и безопасно извлечь столь нужный нам артефакт, а потом еще его использовать, если иметь в виду, что я толком даже и не знал, как его использовать. Я тяжко вздохнул и, с интересом и немалым удивлением следил, как резвились на свежем воздухе два сопровождающих в нашем нелегком пути зомби, едва слышно пробормотал:   
- Пройдем ли? Сможем преодолеть все преграды и остаться в живых?
- Может, и пройдем, - руки Веры ласково обвили меня сзади за шею, и сразу же закружилась от счастья голова.
- Легче стало? – я заботливо и с нежностью оглядел ее лицо, ласково погладил по мягким волосам. Потом я, надолго забыв об осторожности и обо всем на свете, кроме любви, долго целовал ее губы.   
- Сопьюсь я с тобой, – ласково прошептала мне в ухо Вера. – И какого черта я связалась с тобой?
- Наверное, поэтому ты меня любишь и к тому же я неотразим, – пошутил я.
Мы еще некоторое время почти шепотом обменивались ничего не значащими с виду словами, и простая суть этих с виду ничего не значащих слов сводилась к пониманию, что мы теперь будем всегда вместе. Вера как-то незаметно стала мне неимоверно близка, понятна и надежна. Я с наслаждением прикасался своими губами к ее ласковым и припухшим губам, а сам с интересом искоса следил за неподражаемой парочкой зомби, которые словно в танце кружили по улице между домами. Вера заметила мой интерес к ним, даже слегка обиделась, с обидой надула губки, а потом, после моего шутливого толчка в бок, вдруг рассмеялась и с испытывающей в голосе ноткой ревниво прошептала: 
- Сдались тебе эти зомби.
- Девочка, возможно, эти парни когда-нибудь спасут нашу жизнь. 
- Надеюсь, – прошептала Вера. Она вдруг как-то внезапно ослабла, повисла всем телом на моих руках. Яркий румянец окрасил ее щеки, она вдруг задрожала в моих руках и сладостно прошептала:
- К черту их твоих зомби, я тобой не насладилась, и после мучительных испытаний хочу твоей любви.
- Не сейчас, моя любимая, – прошептал я, испытывая сладостные муки, внезапно завладевшие мною.
- Когда же еще, если не сейчас, – голос ее сладостно завибрировал, понуждая меня к действию.
- Не сейчас, моя дорогая, – я попытался призвать ее к ответственности.
- Не сейчас, не сейчас, – капризно прошептала Вера. – Ты совершенно не уделяешь мне внимания.
«Да что хоть это такое?» - про себя поразился я, с любопытством и интересом прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Я уже замечал не в первый раз, как в минуту смертельной опасности людей противоположного пола с неимоверной тягой начинало тянуть друг к другу.
- Нужно дальше двигаться, – мягким голосом попросил я. Я сделал шаг на улицу и сразу почувствовал себя беззащитным на открытом пространстве. Вера последовала за мной, и мы стали продвигаться, прижимаясь к стене домов. Для ощущения уверенности мне жутко не хватало рядом отделения хорошо обученных бойцов.
Автоматная очередь гулко и очень неожиданно прозвучала за нашей спиной, прервав мои бесплодные размышления. Уже давно брошенный жителями город решил преподнести нам запоздалый сюрприз. Мы с Верой метнулись к ближайшему дому, под ливень пуль, за нашей спиной смачно впивающихся в стену, со скоростью молнии пронеслись вдоль нее и укрылись в темноте ближайшего подъезда. 
- Не ранена? – волнуясь, заботливо спросил я и когда девушка, не меньше меня ошарашенная неожиданной стрельбой, испуганно покачала головой, я указал ей на ступени, ведущие к квартирам. Вера, глубоко дыша всей грудью от пережитого волнения и испуга, трясущимися руками подняла автомат и торопливо направила ствол вглубь подъезда. Удостоверившись, что мой тыл прикрыт, я осторожно выглянул наружу. В данный момент мне было конечно совсем не до шуток, но все же, увиденное на улице действие мне очень понравилось. Наши доблестные зомби, продвигаясь вперед своей неповторимой раскачивающейся из стороны в сторону походкой, вели из автоматов плотный огонь по окнам четвертого этажа, вдребезги разбивая последние стекла. Из пустой глазницы одного из окон под ноги наших спасителей вместе с осколками стекла на потрескавшийся от старости асфальт полетели круглые бочонки гранат. Я увидел почти все, что хотел для выяснения обстановки, а потому, более не мешкая, отпрянул вглубь подъезда, подхватил за талию свою девочку и гигантскими скачками увлек ее за собой по ступеням наверх. На улице три взрыва слились почти в один, похоже нашим дружественным зомби конец. Нужно срочно уходить как можно дальше от засады, а сумрак надвигающейся ночи притормозит погоню.
Уже не заботясь о соблюдении тишины, в сгущающейся темноте я мощным ударом ноги ударил в область нахождения замка на двери, отчего она распахнулась и с грохотом приложилась своей внутренней частью о стену прихожей. Не первый раз в жизни я проводил вот такой бандитский взлом чужой квартиры. Надо признать, замки раньше устанавливали на двери довольно таки хлипкие. Я, конечно же, имел в виду, что все эти взломы проходили в заброшенных городках Чернобыльской Зоны отчуждения. В легендарном городе Припять сей казус, подпадающий под уголовный кодекс, случился впервые. У Веры удивленно вытянулось лицо от такой бесцеремонности по отношению к чужой собственности. Может она смогла бы даже дать в более спокойной обстановке моим действиям какой-нибудь короткий и негативный комментарий, но только не сейчас. Подстегивая Веру короткими репликами, я ворвался в двухкомнатную квартиру, насквозь пересек ее, и замер у сохраненного в целости стекла в оконной раме, вид из которого открывал противоположную сторону дома. Слушая у своего уха учащенное дыхание девушки, я с сомнением окинул недоверчивым взглядом открывшийся перед нами вид. Березки, раскидистые яблони и густо разросшиеся кусты сирени могли помочь нам скрытно уйти. Вот только шпингалет на раме от старости заело, а наши враги возможно уже поднимались по нашим предполагаемым с их точки зрения и опыта боевых действий следам по ступеням подъезда.
Я с тревогой прислушался к давящей на психику тишине. Шпингалет никак не открывался, а моя спина уже чесалась от предчувствия надвигающейся опасности. Я коротко выругался нецензурно и побежал обратно к входной двери. Что-то мне подсказывало, что так просто противоборствующая сторона уйти нам не даст, опыт у меня богатый в багажнике знаний имелся по анализу предыдущих стычек с противником в Зоне. Ведь в Зоне основной обитающий контингент состоял в основном из выходцев из обширных и новоиспеченных стран бывшего Союза. За сотни лет противостояния вести боевые действия друг с другом мы стали вполне прогнозируемо.
С тревогой в душе я вполне отчетливо осознавал, что без огневой стычки с противником нам с Верой никак не обойтись.  Так и есть к моему глубокому сожалению, мой напряженный и обострившийся слух уловил едва слышные звуки шагов по ступеням. Кто-то, невидимый в сгустившейся темноте подъезда, аккуратно ставил ступни ног, стараясь не поднимать ни малейшего шума при движении. Надо с сожалением констатировать, что все-таки выследили нас враги. Я уже почему-то не сомневался, что за нами пришли бойцы из Монолита. Больше не раздумывая, я для удобства чуть приоткрыл дверь и кинул на площадку между этажами гранату, а сам, не дожидаясь результатов взрыва, метнулся обратно вглубь комнаты к поджидавшей меня в нетерпении Вере.
Вера испуганно вскрикнула, когда я внезапно появился рядом с ней из погруженного в сумрак коридора и под аккомпанемент взрыва в подъезде, стал яростно прикладом автомата крушить стекло в раме окна. Я про себя рассудил, что соблюдать тишину в данных обстоятельствах совсем не обязательно, итак уж целый район города прислушивается к нашей стрельбе и грохоту, производимому нами. Вера, возмущенно пыхтя, торопливо поставила ногу на батарею, собираясь выпрыгнуть на улицу, а я придержал ее порыв и быстро осмотрел землю и растительность внизу на предмет наличия аномалий. Стволы деревьев, за исключением яблонь, росли прямо, ну так стволы яблонь от природы частенько бывают, кривоваты, ветви деревьев тоже не тянула никуда аномальная сила. Нигде не видно ни малейшего намека на «Электру», «Мясорубку», «Трамплин» или «Жарку». Тогда без всяких сомнений вниз. Тем более, что после взрыва гранаты протяжные и жалостливые стоны перестали доноситься из подъезда, уступив яростным крикам, призывающим к немедленному мщению. Интересно, сколько там преследователей, и к какой группировке они относятся. Я вскочил на подоконник, помог девушке взобраться и мы, словно ныряльщики с трамплина синхронно прыгнули с первого этажа вниз.
  Я привычно сгруппировался, и земля мягко приняла мое тело. Вера тоже вполне сносно приземлилась рядом, а потом я крикнул ей:
- Беги вдоль стены, я прикрою, а потом ты меня прикрывай!
Вера, придерживая автомат, изо всех сил припустила вдоль стены дома, а я отбежал метров на двадцать, прижался левым плечом к стене, поднял автомат, нацелил его на проем окна и приготовился ждать. В оконном проеме на секунду мелькнула чья-то голова, и я сразу же дал короткую очередь, выбивая из стены каменную крошку. Если противник думает сейчас логически, то сейчас самый момент попытаться им кинуть гранату. Я бросился вслед за Верой, приостановился, оглянулся и в этот момент действительно увидел, как мелькнула рука, и круглый темный предмет полетел из окна на землю. Ага, наш противник действовал по штампу, также, кстати, и я бы поступил в данной ситуации, но если им позволят силы и они начнут охватывать нас с флангов, то нам придет гарантированный конец. Все эти обрывки мыслей пронеслись в моей бедовой голове, а сам я уже летел к земле, стараясь так приземлиться, чтобы хоть как-то укрыть свое тело за толстыми ветвями густо разросшимся кустом сирени. Я упал на зеленую траву ногами к взрыву и прикрыл руками голову. Когда-то в армии нас крепко приучили действовать в этой обстановке именно вот таким способом.
От неподалеку раздавшегося взрыва мне крепко ударило по ушным перепонкам. Осколки со свистом пронеслись над моей головой, срезая ветви. Я с усилием приподнялся на локтях и ошарашено помотал головой, похоже, ребята крепко за меня взялись. Живой я, братцы! А дальше то, как выбираться? Я перевернулся на спину, направил автомат на оконный проем и стал отползать, упираясь каблуками в землю. В оконном проеме снова мелькнула темная фигура, и я дал короткую очередь, заставив противника скрыться. Я все же отчетливо понимал, что мне так долго не продержаться. По любому задавят они меня своим огнем из автоматов. Этажом выше от удара в оконную раму на землю посыпалось стекло и несколько человек появились в проемах окон, поливая ливнем пуль пространство вокруг меня. Где-то позади меня мощно заработал автомат и тело одного из стрелков, пронзенное его пулями, полетело вниз со второго этажа. Остальные стрелки сразу же скрылись в оконных проемах, не желая попусту рисковать.
Я же возликовал, ведь я настолько задергался и даже немного запаниковал под плотным обстрелом, что забыл о своей надежной девочке Вере, которая ни за какие коврижки не бросит меня в беде. Автомат Веры почти беспрерывно работал по оконным проемам двух этажей, не позволяя, противнику высунуться и как следует в меня  прицелиться. Вера не запаниковала и дала мне мизерный шанс на спасение. Правильно действуешь, Вера. Я рывком поднял свое тело с земли и бросился под прикрытием ее огня вдоль стены дома в ее сторону. Автомат ее вдруг замолк, и я сразу же нырнул в густую траву под мощные корни сирени, выпирающие из земли. Спасибо тем дядям и тетям, которые в свое время эти кусты так  густо здесь насадили. «Что там еще случилось? - мысленно запаниковал я. – Патроны закончились или противник обошел ее с тыла?» Я с отвращением отпихнул от себя в сторону обглоданный начисто какой-то тварью вонючий мосол, перевернулся на спину, приподнял автомат, ища в оконных проемах цель, но кусты и высокая трава затрудняли мне видимость. У нашего неизвестного противника, который засел на верхних этажах дома, гораздо лучший обзор.
В оконных проемах вновь замелькали лица наших преследователей. Вера, похоже, поменяла магазин, а потому от свиста ее пуль всякое движение вновь закончилось. Надо признать, что какие-то уж больно трусливые нам попались преследователи. Я моментально вскочил и продолжил свой спринтерский бег, благо до угла дома метров тридцать осталось. За моей спиной вновь возникла беспорядочная стрельба, а еще я ясно слышал, как стрелки постоянно подбадривали себя криками и отборным матом. Теперь мне стало понятно, что мы нарвались на обыкновенную бандитскую засаду. Я даже возмутился про себя, крепко обложив матом группировку монолита, которые так некачественно зачистили этот район города.
- Живой?! – Вера крепко прижала меня к себе, как только я возник перед ней. Я запыхался от волнения. Я просто был в этот момент сам не свой и девушка, ни слова не говоря, крепко ухватила меня за рукав куртки и увлекла за собой.
Выскочили мы поспешно с Верой за спасительный угол дома, спасаясь от поражающего автоматного огня, и остановились в полном удивлении и расстройстве от увиденного действа, открывшегося перед нами. Метрах в ста от нас или даже больше, держа курс от двухэтажного дома детского сада, в нашу сторону неторопливой трусцой направлялась смешанная стая из слепых псов и псевдособак. Отчего-то любят два вида этих родственных мутантов проводить время вместе. За ними в некотором отдалении в сопровождении группы крайне потрепанных и изможденных зомби важно шествовал его величество Зоны контролер. Стая мутантов естественно заметила нас, но ее поведение особенно не изменилось, она продолжала все также неторопливо продвигаться в нашу сторону, не спуская с нас глаз и чего-то выжидая. Холка только у них у всех на загривке угрожающе приподнялась. Контролер также почему-то не спешил нанести по нашим мозгам ментальный удар. Поужинал только что, или просто настроение в этот момент у него благодушное? Вот уж совершенно не имеет значения для нас в этом положении ни один из этих факторов. Встреча с контролером в Зоне всегда означала только одно – почти гарантированную смерть или полное забвение в состоянии бездушного зомби. 
Я едва смог сбросить с себя оцепенение. Мои руки непроизвольно потянулись к карманам разгрузки за гранатами, а мы, не сговариваясь, понеслись к первому подъезду находящейся в десятке шагов панельной пятиэтажки. Я метнул одну за другой позади нас пару гранат РГД, чтобы хоть ненамного задержать бросившихся за нами в погоню мутантов, а потом мы, дрожа от еще одного выброса адреналина в кровь, заскочили в темноту подъезда. Снаружи раздались два взрыва и короткие жалобные взвизгивания. Все-таки зацепило кого-то из тварей осколками. Вера бросилась вверх по ступеням, освещая себе дорогу лучом фонаря, а я сорвал с пояса небольшой пучок  веревки и стал ей стягивать ручки на дверях подъезда. Для человека преодолеть такое препятствие пустяк, а вот  мутантов все-таки на некоторое время задержит. 
Я догнал запыхавшуюся от волнения Веру на площадке третьего этажа и под грохот стрельбы с улицы, злобное рычание, и громкий мат, крикнул ей:
- Мне эта легендарная Припять уже в горле сидит!
- Мне тоже! – сразу же с яростью в голосе ответила Вера.
Куда дальше бежать, квартиру какую-нибудь вскрыть, там затаиться с тем смыслом, что может нас, на наше счастье и удачу не обнаружат? Так нет, если бандиты все же отобьются от мутантов, то весь дом перевернут, а нас обязательно найдут и если возьмут живыми, то обязательно используют нас для своей потехи. Меня порежут на куски, стараясь, чтобы я как можно дольше оставался в сознании, а девушку будут долго насиловать. Даже прежде добропорядочные люди очень быстро ожесточаются в Зоне. Под удивленный взгляд Веры я гневно зарычал от такой неудобной для нас с ней перспективы.
Все-таки надо признать – автомат в умелых и натренированных руках это грозное, а иногда и полезное оружие для применения физической силы. Широко размахнувшись, и вкладывая в удар всю накопившуюся во мне к бандитам ненависть, я под определенным углом умело обрушился прикладом на дверной замок. Внутри замка что-то неслышно крякнуло.  Все же к нашему счастью в социалистическую эпоху дверные замки делали не настолько крепкими. Я с силой толкнул дверь от себя и ворвался в квартиру, по пути лихорадочно соображая, в какой стороне квартиры могут быть окна, из которых можно будет увидеть место схватки между бандитами и мутантами. Ах, как все-таки вовремя появились мутанты! И контролер, похоже, потому и не сразу напустил на нас свою четвероногую свору мутантов, так как посчитал нас наименее слабым звеном и оставил нас на закуску и предпочел вначале расправиться или подчинить себе бандитов. Зомби из  свиты контролера действительно выглядели плачевно, и им требовалась замена.
Мы с тревогой в сердце и с нетерпением добрались до нужного окна, уже не таясь, отмахнули в сторону до беспредельного ужаса запыленные шторы, а дальше я описываю то, что видел собственными глазами. Итак, похоже, бандиты, чувствуя себя в подавляющем большинстве, устроили за нами облаву и нисколько не сомневались, что мы сейчас с Верой пытаемся найти и залезть в любую щель, а там как-то замаскироваться, залечь на дно и как-нибудь выжить. Группа из восьми или девяти человек поспешно выскочила из-за угла, не растерялась при неожиданной встрече с мутантами, рассыпалась цепочкой и стала успешно поливать огнем из автоматов и двух ручных пулеметов мутантов. Несколько слепых псов и псевдособак, получив пулю в лоб или очередь по всему телу, сразу же уткнулись лобастыми головами в асфальт. Зашатались от полученных ранений и забились в конвульсиях на асфальте несколько зомби из свиты контролера.
Один только фактор не рассчитали бандиты в пылу погони – не сразу заметили среди группы зомби затаившегося контролера. А может, краем глаза и заметили, да только как повседневно бывает в затуманенном сознании маревом Зоны, не смогли  преодолеть азарт погони. Да они особенно и не всматривались, они, видишь ли, почувствовали запах крови. Наши преследователи, получив мощный ментальный удар контролера, вдруг выпустили из ослабевших рук оружие, зашатались, упали на колени на асфальт, обхватили руками голову и стали с громкими стонами и невнятными криками раскачиваться туловищем из стороны в сторону. Остатки  стаи сразу же потеряли свою агрессивность, неторопливо приблизились к ним, замерли, с равнодушным видом обнюхали, застыли рядом неподвижно. Теперь самое время скрыться, да только мы, увлеченные зрелищем, опасно промедлили на какие-то несколько минут.
Контролер – высокая сутулая фигура то ли бывший человек, то ли неизвестный человечеству новый вид мутанта, безошибочно нашел наше местоположение и, как мне показалось, заглянул мне прямо в мозг. У меня сразу же мощно зашумело в голове, подогнулись ноги в коленях. Где-то рядом с болью в голосе пронзительно вскрикнула и застонала Вера. Чувствуя в теле сильнейшую слабость, я скосил глаза в ее сторону и вялой рукой успел подхватить ее неудержимое падение на дощатый пол. Лишь бы головой не ударилась. Я все же не смог полноценно удержать ее и она тяжело и с какой-то безжизненностью опрокинулась на пол, прислонившись спиной к стене под подоконником. Я с неуклюжестью последовал за ней. Теперь мы находились вне зоны видимости контролера, и он больше не мог воздействовать на наш разум. Я бросил быстрый взгляд на ее побелевшее лицо. Все понятно, ее организм исчерпал все свои запасы энергии и теперь ее не поднять на ноги ни кнутом, ни пряником. Обычно такое состояние возникало у солдат после горячего боя, но у нас бой еще не закончился и нам жизненно важно оторваться от возможной погони. Контролер того и гляди  пошлет свою свору на наши поиски. Попавшиеся на его пути так для него, кстати, бандиты успешно влились в его отряд. Да, нужно признать обморок, случившийся с  Верой, подкатил совсем не вовремя. Как же мне ее поднять, заставить двигаться? Торопливыми движениями я свинтил пробку и без всякой экономии вылил остатки воды на ее лицо. Девушка судорожно закашлялась, хватая открытым ртом, воздух и потоки воды, открыла глаза, замахала перед лицом руками. Потом она продышалась, провела ладонью по мокрому лицу, шее и выдохнула:
- Больше не надо, теперь я вся мокрая. 
Она оттянула ворот темно-зеленой армейской футболки, потрепала его и пожаловалась:
- Всю футболку намочил.
- Уходим, Вера, – просящим голосом сказал я, а сам про себя взмолился: «Господи, лишь бы снова в обморок не упала».
- Уходим, уходим. Устала я бегать, – страдальчески прошептала Вера, продолжая теребить ворот.
- Выхода нет. Останемся – мутанты растерзают или вольемся в свиту контролера, – я все еще продолжал давить на нее, надеясь, что она каким-то образом взбодрится и поднимется на ноги. – Выберемся из этой передряги, и потом хоть сутки отдыхай.
- Ну как они нас найдут? – Вера просительно посмотрела на меня.
- Ты же дочь офицера! Взбодрись, – я протянул ей фляжку с коньяком.
- Дочь офицера, – с сомнением в голосе протянула Вера после долгого глотка. – Нет уже того офицера, не сберегли.
- Мы почти на войне и здесь тоже бывают потери, – твердым голосом сказал я.
Вера не стала отвечать мне, а я с удивлением констатировал, как быстро на нее подействовал коньяк. Хотя чему тут удивляться, если мы уже какой день питаемся армейскими пайками и консервами. С полным животом в Зоне, полной смертельной опасности, особенно не побегаешь, вот и приходиться в рейдах жить впроголодь, поэтому и алкоголь так быстро начинал действовать.
Я скользнул взглядом по стене и с удивлением обнаружил на ней тусклую от времени надпись, сделанную углем. Неизвестно когда побывавший в этой квартире человек размашисто вывел печатными буквами: «В Припяти людям жизни нет». Вот уж истинная, правда, особенно если приложить мой небольшой, но уже наполненный кровью опыт пребывания в городе. Я только сейчас заметил на полу пустую упаковку от сухого пайка. Пути господа неисповедимы, каким образом мы попали в огромном городе именно в эту квартиру, где когда-то останавливался неизвестный сталкер? Если я выживу, то обязательно поделюсь этим интересным моментом с друзьями, а пока я на несколько десятков секунд устало прислонился затылком к холодной стене и закрыл глаза. Контролеру пока не до нас.
Через минуту, а может быть даже больше, я с усилием заставил себя вернуться к действиям, зарядил подствольный гранатомет, чуть поколебался и перевел автомат на стрельбу очередями. Еще неизвестно какая напасть может поджидать нас в подъезде, а какие события сейчас происходят на улице на месте стычки, я уже вполне предполагал. Потом я чуть-чуть приподнялся над подоконником и бросил быстрый взгляд на улицу. Бандиты перестали раскачиваться из стороны в сторону, разжали руки и с неуклюжестью стали вставать на ноги, подхватив ослабевшими руками свое оружие с асфальта. Один бандит замешкался, шатаясь, поднялся на ноги, но свое оружие по примеру своих товарищей почему-то в руки не взял. Контролер повернул в его сторону свою непропорционально большую голову, вперил в его лицо тяжелый взгляд. Бандит пошатнулся, из его носа обильной струей потекла кровь. Слепые псы и псевдособаки, до этого момента мирно крутившиеся неподалеку, вдруг угрожающе встопорщили загривки и напряженной поступью направились к нему, сужая круг. Зомбированный бандит, явно находясь не в своем уме, бессмысленным взглядом окинул сужающийся вокруг него круг мутантов. Его ладонь тыльной стороной провела по окровавленному подбородку. Из приоткрытого рта, смешиваясь с кровью, обильно потекла слюна. Похоже, дядька умом тронулся. Психика не выдержала ментального удара контролера, а мутанту такие кадры не нужны.
Вера попыталась выглянуть на улицу, но я мягким движением прижал ее голову к груди и прошептал ей:
- Не надо смотреть туда.
- А что там? – доверчиво прижимаясь ко мне, спросила девушка. Она сделала еще один долгий глоток и вернула мне фляжку. – Теперь взбодрилась, а если еще сделаю один глоток, то точно вырублюсь.
Пригибаясь, я потянул ее к выходу, стараясь не подниматься выше подоконника, чтобы нас не заметили с улицы.  Мы синхронно вздрогнули, когда нам в спины ударил с улицы отчаянный крик полный невыносимой боли, сопровождаемый рычанием, возней и дракой мутантов, сражающихся между собой за наиболее лакомый кусок человеческого тела. Все понятно, контролер обязан заботиться о пропитании своей свиты, тем более потерявший разум бандит был совершенно бесполезен для него. Нам нужно было торопиться, как можно скорее покинуть квартиру, дом и убраться от места обитания этого контролера как можно дальше. Контролер обязательно попытается захватить двух одиночек, если уж он с легкостью справился с группой из восьми-девяти человек.
На улице уже начало смеркаться. В углах комнаты прямо на глазах стали сгущаться сгустки мрака. Пора покидать это негостеприимное место и искать надежное убежище, но сегодня я не узнавал себя и почему-то неоправданно медлил. По всему телу разлилась непреодолимая слабость. Похоже, противостояние с контролером высосало из меня остатки энергии. Придерживая одной рукой девушку за своей спиной, я осторожно выглянул в чернильную темноту подъезда. Сердце гулко забилось и испуганное последними событиями воображение сразу же с готовностью выдало картинку, как широкая лапа кровососа мощно выбивает из моих рук оружие, попутно ломая их. А еще я почему-то боялся встречи с бюрером. Боже мой, в каких-то ста метрах от меня или даже меньше сейчас находился контролер, который к тому же знал о нашем присутствии и охотился за нами, а я боялся воображаемых монстров! Стало очень страшно и одиноко. Мы с Верой как будто остались одни во вселенной, густонаселенной мутантами, и нам никогда не пробиться в ареал, населенный людьми. В подъезде стояла первозданная  тишина, и лишь на улице слегка завывал ветер. Чертова Зона, чертовы мутанты!
Вера нетерпеливо толкнула меня кулаком под ребра, и я встрепенулся и вдруг осознал, что я, стоя на ногах, погрузился в кратковременный сон на грани обморока. Похоже, непрерывные стычки с мутантами основательно подкосили мои энергетические запасы организма. Я почти на равных сумел противостоять и уже не единожды ментальным атакам контролеров. Сумел выжить в стычке с целым семейством бюреров и даже каким-то образом сумел пообщаться с одним из них. Чудно! Интересно, а как я с ним общался? На ментальном уровне или они умеют говорить? Мысли рождались, и вяло крутились в моей изможденной от усталости и постоянных потрясений голове.
Меня что-то сильно толкнуло, ударило, сильная и резкая физическая боль адски кольнула по вискам, угнездилась в опухшей от безумной усталости и бессонницы голове. Резкий запах нашатыря с беспощадностью безжалостного мучителя сжигал слизистую оболочку носа. Полностью обессиленный, я слабо замахал перед своим лицом руками, а потом с мучительностью человека, почти полностью лишенного кислорода, ухватился за чьи-то тонкие ладони, плотно прильнувшие к моему рту и носу. Именно от них и несло крепким раствором нашатыря. Ладони ослабили напор. Я понял своим израненным ментальными атаками мутантов мозгом, что меня не собирались убивать, а всего лишь пытались привести в чувство. Я осознал, что лежу на какой-то твердой поверхности и внезапно полностью успокоился, отчего-то уверенный в своей полной безопасности. То есть я помнил о стычке с бандитами, контролера с его донельзя опасной свитой из культивируемой свиты мутантов и зомби, а близкой опасности не чувствовал.
Я еще некоторое время безмятежно лежал, приходя в себя и слабо шевеля конечностями, а потом почувствовал слабое тепло перед лицом и приоткрыл глаза. Над моим лицом, едва видная в сумерках, склонилась девушка, ее теплые ладони попытались погладить мои волосы, но все еще резкий запах нашатыря, исходящий от ее рук, заставил меня резко отклониться в сторону.
- Что? – ее едва виднеющиеся в сгущающейся темноте бровки изумленно поднялись выше ко лбу, и она тут же тихо рассмеялась. – А, все понятно, руки нашатырем провоняли. Воды нет лишней, чтобы руки помыть.
- А где мутанты? – слабым голосом поинтересовался я.
- Ушли твои мутанты. Не заинтересовался нами контролер. Наверное, мы невкусные.
- Почему так темно? – я приподнялся на локтях, с интересом оглядывая незнакомую обстановку.
- Ты невменяемый стал, я подхватила тебя и смогла вывести на улицу, да только недалеко мы ушли. Приметила подвал, затащила сюда.
- А оружие где?
- Здесь все и оружие, и рюкзаки.
- Надо же, а я даже ничего не почувствовал. Ты поспала?
- Я так измоталась, пока волокла тебя сюда почти бесчувственного, что сразу провалилась в сон, а может также как и ты в обморок. Ты ведь едва ноги передвигал. Потом очнулась, пока приходила в себя, ты пришел в себя. В висках только немного колет.
- Как ты смогла дотащить меня в подвал? – я с сомнением оглядел ее фигуру.
- А куда мне без тебя? – Вера вновь тихо рассмеялась. Похоже, сон вернул ей силы, да и организм у нее молодой и быстро в норму приходит.
Я всем телом потянулся, чувствуя, что организм получил небольшую передышку и можно двигаться дальше. Поймал слегка игривый взгляд Веры, почувствовал сладостное желание, но обстановка и место совсем не подходили для любовных игр. Вера тяжко и с сожалением вздохнула.
- Ты думаешь о том же, что и я? – спросил я.
- Я думаю, что у нас все еще впереди, и мы еще успеем насладиться друг другом, – Вера перевернулась на живот и вопросила: - Дальше то, что делать будем?
- По-хорошему, сейчас бы надобно хорошенько перекусить и двигаться в путь подальше отсюда.
- Что же нам мешает?
- Я уверен, что контролер не забыл о нас.
- Тогда уходим отсюда, хотя, если честно признать, то под ложечкой сосет основательно, – призналась Вера. – Кстати, а почему ты в контролера из подствольного гранатомета не шарахнул прямо через стекло? Я как-то слышала, что подствольные гранаты очень эффективны против мутантов.
- Ну и как ты себе это представляешь? – ее предложение даже рассмешило меня, и я был вынужден коротко рассмеяться: - Видишь ли, там, в комнате, окно было закрыто. Если я начну створки открывать, то попаду в поле зрения контролера, а через стекло вести стрельбу не совсем удобно.
Вера пожала плечами и сказала:
- Я как-то об этом не подумала, да и страшно очень было.
Мы поднялись на ноги, проверили оружие и забросили на плечи армейские рюкзаки.
- Ох, как все тело болит, особенно ноги, – со вздохом призналась девушка и велела: - Ну, веди меня мой следопыт.
Прямо у выхода из подвала на потрескавшемся асфальте валялась мертвая ворона, еще несколько ее сородичей в таком же состоянии в разном порядке расположились неподалеку. Ничего удивительного, после недавнего выброса их мертвые тушки всегда устилали землю до тех пор, пока мутанты не растерзают их. Одно непонятно, какого рожна они не покидают территорию Зоны, крылья то есть, в любую сторону лети от этого опасного места. Наверное, их привлекает постоянное обилие пищи. То мутанты между собой передерутся, то люди постреляют друг друга, а иногда случается полный кавардак и вся живность Зоны, включая человека, дерется вся против всех. Вообще, вороны уже стали неотъемлемой частью Зоны и если они покинут эти места, то без них станет даже как-то непривычно и скучно. Когда у человека в Зоне начинались проблемы, будь то нехватка патронов, отсутствие артефактов или еще какая-нибудь напасть, то вороны прекрасный объект, на котором можно всегда с успехом свою злость вымещать.
Мы обогнули дом, и подошвы наших ног стали скользить среди невысокой зеленой травы, которая в этом месте почему-то выше пяти сантиметров не росла. Вокруг нас высились густые кусты сирени и одиноко стоящие рябины. Счетчик радиации помалкивал, и я, по предварительной договоренности с Верой, в полном молчании прокладывал путь, изредка сворачивая с прямого маршрута, стараясь избегать редких аномалий. Внимательный взгляд опытного сталкера, если никуда не торопиться, всегда заметит воздействие на растительность расположившихся неподалеку аномалий. Где-то ствол дерева чересчур наклонен в сторону, хотя ветви на нем расположены равномерно и не могут клонить дерево. Где-то ветви не колышутся, хотя дует ветерок, и их какая-то сила словно вытянула в одну сторону. Про обнаружение «Электры» или «Жарки» уж совсем никому напоминать не приходится, те сами себя выдадут. Затаившуюся «Жарку» легкое движение нагретого аномалией воздуха над ней выдает, иногда искорки взлетают, да и слабое тепло от нее чувствуется, а «Электру» выдает легкое потрескивание и появившееся статическое электричество на одежде. Кроме того я поглядывал на датчик аномалий.
Тройку зомби, как обычно вытянутых в цепочку, мы с Верой заметили раньше, чем они обнаружили нас. Они только что вышли из-за угла дома по левую сторону от нас. Стараясь не делать резких движений, мы плавно припали к траве и переглянулись. Нам хватило одного взгляда, чтобы определить в зомби тех самых вчерашних бандитов, которые устроили засаду, а потом столь бодро и усердно преследовавших нас. Теперь они едва плелись, что-то едва слышно бормотали по старой привычке, укоренившейся у всех зомбированных людей, и шли они наискосок от нас. Головами они не вертели, и взгляды их были направлены вперед. Сейчас главное не двигаться, чтобы не привлечь к себе их внимание. Интересно, а где сейчас находится их хозяин-контролер? Я дико сомневаюсь, что они вышли из его контроля и сейчас вышли на свободную охоту или, допустим, совершают утреннюю прогулку. 
Девушка толкнула меня локтем в бок, и когда я повернулся к ней, то кивком головы указала на еще одну группу зомби, которые один за другим выходили из-за противоположного угла дома.
- Один, два, три, четыре, пять, – стал я шепотом считать зомбированных людей по мере возможности, как они появлялись из-за угла. В моем пустом животе появился неприятный холодок. – Мать моя женщина, они что, берут нас в клещи? И что это значит?
- Это значит, что контролер начал за нами охоту, – жестко сжав губы в трубочку, констатировала Вера.
Я быстро посмотрел на детектор аномалий, определяя дальнейший путь, и скомандовал:
- Ходу.
Мы мощно заработали локтями и коленями, сминая жесткую траву, изредка рискуя совершать редкие броски на ногах, маскируясь за густым кустарником. Фора была все же за нами, и мы еще могли вырваться вперед, а если попытаться бежать, не скрываясь, то восемь стволов – автоматов, обрезов сразу же превратят наши тела в решето, сочащееся кровью. Если уйти от зомби на значительное расстояние, то у нас появится шанс спастись. На значительном расстоянии зомби стреляют ни к черту не годно. От зомби незамеченными мы сможем уйти, в этом я практически не сомневался. Сейчас для нас самое главное – это оторваться от зомби как можно дальше, а потом можно, уже не скрываясь от них, совершить мощный рывок. Я страшился, что вслед за зомби появится контролер со своей сворой мутантов. Была у меня одна задумка, исполнение которой могло спасти наши жизни. Дело в том, что ранее на ПДА я уже рассматривал окраины города с той стороны, где мы в него попали, и я разглядел на карте контуры какой-то фабрики или завода. Если мы попадем на их территорию, то вполне сможем там затеряться, а вот панельные дома представляют для беглецов ловушку. Подъезд и три-четыре квартиры с одним входом на одном этаже. Хотя, если занять жилой дом большой группой, то можно пробить проломы в стенах для перемещения и некоторое время в нем можно обороняться, правда до тех пор, пока противник не подтянет тяжелую артиллерию или у него в наличии окажется значительное количество гранатометов, и он начнет крушить мягкие стены, поражая защитников.
Я рывком отбросил из головы все ненужные мысли, и попытался сосредоточиться. На это имелась веская причина. Постепенно отчаяние и страх начали сжимать мое сердце и душу жесткой спиралью, и впадать в панику мне было сейчас более чем смертельно. Нужно было прямо сейчас принимать какие-то кардинальные меры, иначе нам живыми от преследования не уйти. «Живыми! Ха!» - я мысленно со злостью чертыхнулся.  Окружит контролер нас своими тварями со всех сторон, подавит психику и конец человеку, как индивидууму. Будем потом с Верой топтать землю, спотыкаясь на каждом крохотном пригорке и выбоине, борясь в собственной начисто больной голове с непонятными видениями и образами из прошлой жизни. Меня особенно доводило до бешенства понимание, что Вера доверилась мне, а я не смог обеспечить ее безопасность. Я очень сильно не хотел, чтобы Вера стала безвольной куклой в руках контролера. Я уже ранее видел, как контролер отрывает куски полу протухшего мяса от тела, едва двигающегося зомби, и запихивает их себе в рот.
Я бросил быстрый и расчетливый взгляд на две группы зомби, которые все так же неотвратимо плелись, не сбавляя скорости и не увеличивая шаг, но довольно таки ощутимо продвигались вперед. Кажется, настал подходящий момент, чтобы попытаться совершить рывок. Деревьев и кустов вокруг нас хватало, чтобы защититься их листвой для защиты нашего броска, жители в свое время постарались, а потом уже матушка природа добавили новые насаждения, когда те самые жители в страшной спешке покинули город. Вера пыхтела рядом со мною, отчаянно работая локтями и коленями, на ее лице прочно утвердилась маска страха. А, как тут не бояться, зомби – это разведка, высланная в авангард контролером, а следом за ними пойдут слепые псы и псевдособаки, и от них не сможет убежать и скрыться даже олимпийский чемпион по бегу. Когда мы вынужденно побежим, уже не скрываясь, и зомби нас обнаружат и откроют стрельбу и этот грохот станет сигналом для контролера, и он спустит по нашим следам своих тварей-мутантов. Веру, похоже, терзали те же мысли что и меня. Она бросила на меня полный отчаяния взгляд, призывая действовать, и я решился. Бог на небесах, бог на земле.
Я быстро достал ПДА и указал Вере на квадратик здания на примеченной еще ранее фабрике:
- Встретимся в этом здании в правом крыле, если ориентироваться от главного входа.
- Я ничего не поняла, – девушка бросила на меня тревожный взгляд, – мы что, разъединяемся?
На объяснения и уговоры совершенно не хватало времени. Я горячо зашептал ей:
- Беги, сколько осталось у тебя сил, не останавливайся. Я тебя прикрою.
Вера на долю секунды приостановилась, бросила на меня гневный взгляд: - Я с тобой буду. Вместе выберемся!
-Уходи, уходи, я отвлеку их внимание на себя! – я чуть едва приподнялся и с силой  ударил ее по спине.
Вера вздрогнула от неожиданности, нерешительно приподнялась на локтях, окинула меня долгим зовущим взглядом, полным безнадежности, отчаяния и тоски по прошлой спокойной жизни. Похоже, пришло мое время умирать. Я свою девчонку по любому не брошу и прикрою. Я иначе не могу. Нет никаких объяснений, когда один человек жертвует собой ради другого человека. Вера быстрым маршем поползла вперед, уткнулась в границы «Мясорубки», оглянулась на меня и на зомби, которые начали срезать нам углы к отступлению. Потом она под моим напряженным взглядом взяла левее от аномалии, а я, глядя на детектор, приглушенным голосом подсказывал ей правильное направление, пока она не уползла от меня на значительное расстояние.
Ну, все, теперь мне пора действовать. Две группы зомби, по-прежнему расшатанной походкой, двигались  вперед. Я примерно для себя прикинул, что расстояние до них порядка где-то восемьдесят метров, так что ничего страшного, в армии мы на стрельбище с двести-двести пятидесяти метров стреляли по мишеням. Я перевел на автомате предохранитель для стрельбы очередями, но все еще медлил. Честно говоря, мне было стало страшно начинать бой, бывает такое перед неизбежной схваткой, когда пока еще находишься в относительной безопасности и живешь какой-то каплей тщетной надежды, что может быть, все обойдется. Для себя я выбрал удобную позицию, от пятерки зомби меня со спины пока прикрывали кусты, а эти трое зомби через три-четыре шага выйдут в просвет между кустами и будут передо мной как на ладони. Глушитель на стволе не даст им возможности меня обнаружить.
Вера обернулась, бросила на меня тревожный взгляд и я, словно подстегнутый, а может я испугался, что она обвинит меня в трусости, рывком приподнялся на одно колено и через прицел срезал троих зомби слева короткими экономными очередями, стараясь попасть в голову. Потом я вновь молниеносно повалился на траву. Никто со спины по мне не стрелял. Я осторожно приподнялся и проверил, как там ведет себя пятерка зомби справа. А ничего, полный порядок, шли себе, раскачиваясь из стороны в сторону, и даже не догадывались, что скоро я и их уложу на землю. В пределах видимости других мутантов не наблюдалось. Контролер терпеливо выжидал, когда мы запаникуем и выдадим свое местоположение.
Все же против безмозглых зомби глушитель незаменимый помощник. Я снова приподнялся, желая проверить, уложил ли я зомби навечно. Все дело в потрясающей регенерации тканей, которой обладали не только все мутанты Зоны, но и зомби. Так и есть, одно полумертвое тело, находясь на спине, задергалось на траве. Похоже, я ему в голову не попал или попал, но не задел жизненные участки мозга. Еще от силы пройдет половина минуты, и он станет подниматься с земли, невидяще шарить руками по траве в поисках своего оружия, а потом станет своими пустыми и лишенными жизни глазами искать для себя жертву. Ладно, дядя, я, предполагаю, что твоя душа уже давно покинула твое тело, пора и тебе в свой неземной путь. Твои предшественники уже давно дожидаются тебя, чтобы поделиться впечатлениями о минувших делах. Я перевел предохранитель на стрельбу одиночными выстрелами. Точный выстрел в голову отправил зомби на землю.
Так, теперь пора приниматься за бесшумную ликвидацию второй группы зомби. Я вновь перевел предохранитель на стрельбу очередями. Я с величайшим трудом подавлял в себе дикое желание выстрелить в них из подствольного гранатомета и тогда им будет гарантированная труба. Как говорится, дело с концом, но я понимал, что схватка только началась и тяжелые боеприпасы нужно экономить на более опасных мутантов.
Я прополз вперед несколько метров, подыскивая удобную позицию. Зомби вышли в просвет между кустами. Остальных мутантов контролер по-прежнему не спускал. Значит, пора действовать. Я сделал глубокий вдох, выдохнул, приподнялся и истратил почти целый магазин, чтобы уничтожить вторую группу зомби. В этот раз я в голову не целился, а вел огонь, словно по ростовым фигурам. Когда все зомби повалились на землю, я быстро перевел предохранитель на стрельбу одиночными, чтобы успокоить почти мертвых некогда бывших живыми. Теперь, когда я проредил ряды, у меня появилось время тщательно прицелиться. Краем глаза я заметил, как задергался на земле один недобитый зомби, порываясь встать. Я ведь торопился, и, чтобы не промахнуться, на уровне груди вел по ним огонь. Непонятно, где у них находится тот центр жизни, который нужно первоначально поразить, но все сталкеры на приобретенном опыте всегда предпочитали целиться в голову, если, конечно, время и обстоятельства им могли позволить. Не было у меня времени целиться и потому получилось так, как получилось. Справа от него задергались на земле еще двое. Еще тридцать-сорок секунд и они бы начали приподниматься на ноги. Совершенно непонятно какой энергией они могли поддерживать в себе жизнь и, особенно, какими человеческими органами, если только можно с огромной натяжкой считать нормальную человеческую жизнью их полу животное состояние. Три приглушенных глушителем выстрела с гарантией уложили на землю трех шевелящихся на земле зомби. Порядок.
Я быстро огляделся по сторонам. Тишина и покой и никакого движения в пределах видимости, лишь неподалеку слабо потрескивала разрядившаяся «Электра». Даже Вера пропала из поля зрения. Я буду очень рад, если она благополучно добралась до фабрики, и теперь дожидалась меня в безопасном месте. С трудом преодолевая лихорадочное состояние, присущее каждому человеку после боя, я достал ПДА и еще раз внимательно изучил маршрут движения. Я оторвал взгляд от экрана и призадумался. Меня тревожило, почему контролер не спустил на нас всех своих мутантов. Я перешел почти на бег, когда мною овладела страшная мысль, что контролер просчитал наши дальнейшие намерения и возможно дожидался нас на территории фабрики. Получается, зомби выступали всего лишь в качестве загонщиков, направляя нас в нужном направлении. Меня очень сильно беспокоило, что в этот раз я никак не мог просчитать действий контролера.
Я остановился перед забором из плит, еще раз проверил по детектору отсутствие на другой стороне аномалий. Теперь мне ничто не помешает преодолеть ограждение. Охрана уже  давно отсутствовала, и теперь мне могли помешать только аномалии да мутанты. Я усмехнулся, вспомнив, что кроме этих врагов существуют еще бандиты, да и наемники очень опасны, особенно когда пересекаются наши цели и интересы. Сталкеры тоже не всегда чистоплотны в поступках и если в рейдах по Зоне найдешь на ПДА обозначение человека, то еще сто раз подумаешь, стоит ли обозначить свое местонахождение, а еще лучше попробуешь незаметно разойтись.
Я все же решил пройтись вдоль стены до ворот, которые находились в ста метрах от меня. Густые заросли бурьяна легко раздвигались под моими руками, аномалий поблизости тоже было немного, так что я быстро добрался до нужного места. Наверняка на воротах поселился «жгучий пух». Я поднял голову и стал с неудовольствием  рассматривать повисшее на металлическом швеллере ворот то ли какое-то старое тряпье, то ли заброшенное в сердцах лишенного работы банщика наверх остатки мочала. Скверная надо признать эта аномалия «жгучий пух», да и название красноречиво говорило о себе. Опытные сталкеры, приближаясь к ней, обязательно надевали на голову капюшон, крепко завязывая тесемки на шее во избежание попадания на кожу спор этой аномалии. Что ж, не будем пренебрегать чужим опытом, тем более я уже и сам прежде сталкивался с этой аномалией. Кроме этих приготовлений, я надел на ладони крепкие краги, наклонил подбородок к груди и прикрыл горло рукавом. Проходить рядом с ней нужно крайне медленно, иначе аномалия выбросит целое облако частиц, которое травмирует незащищенные участки кожи. Особенно нужно беречь глаза, ну, что ж, для этого я прочно подогнал к глазам очки. Автомат я пристроил на плече, готовый в любую секунду при малейшей опасности сорвать его и открыть огонь.
Надо признать, я немало поволновался, пока проходил под воротами, а когда отошел на безопасное расстояние, то быстро отбежал к ближайшей стене цеха и немного в сторону. Как-то не хотелось маячить перед открытыми воротами. Просто фобия какая-та, находишься на открытом пространстве и сразу чувствуешь себя уязвимым, пробираешься среди развалин или по коридорам, ждешь неотвратимости неожиданного нападения.
Теперь долой по карманам средства защиты, сейчас главная моя защита и помощь – это оружие и незаменимый помощник ПДА. Бросив быстрые взгляды по сторонам для своего спокойствия, я нашел схему фабрики на экране, а на ней искомый квадратик здания, где я назначил место встречи с Верой. Ну, что ж, всего-то ничего пройти, искомое здание находилось за цехом, к стене которого я прислонился. Осталось только обогнуть его или пройти наискосок через сам цех, что будет гораздо ближе. Так что, осталось решить, какая фобия возьмет верх над моими страхами. Страх перед открытым пространством просигнализировал мне путь к приоткрытым воротам цеха. К створкам ворот за годы запустения нанесло порядочную кучу листьев, земли, переломанных веток и еще много разного мусора. Весь этот хлам за годы слежался, спрессовался и представлял собой монолитную массу. Этакий кусок застывшего цемента.
За створкой ворот внутри цеха меня встретила прогнозируемая тьма. Оконные проемы, предназначенные для освещения, покрылись грязью и ржавыми потоками дождевой воды. Плотно затянутое облаками небо, нависшее над городом, не позволяло проникнуть на землю лучикам солнца. Я поежился и отпрянул назад. Теперь уже как-то расхотелось проходить этим путем, мрачно там и пустынно. Однако каждый сталкер знает, что нужно доверять своему наитию.
Я все же решился, выдохнул воздух, сделал шаг вперед, два в сторону. Теперь я стоял внутри цеха, прислонившись спиной к стене. Темнота обрушилась на меня, не позволяя ничего рассмотреть. Я терпеливо дожидался, когда глаза привыкнут к темноте и вот уже я стал различать сумеречные очертания станков, прессов, ножниц для резки листового металла. Меня внезапно развеселила мысль, что я совершенно забыл о наличии у меня очков с закрепленным на них прибором ночного видения. Рассеянность и еще раз рассеянность, а я ведь считал себя до этого момента опытным сталкером. Очки из рюкзака перебрались на мое лицо, и теперь все перед моими глазами окрасилось в зеленый фон. Вначале, как и всегда было непривычно и не совсем комфортно, но ничего, эти недостатки стояли тех выгод, которые он обеспечивал. А еще я постоянно мысленно отвлекался, помня о присутствии где-то за стенами фабрики контролера и его свиты. Похоже, я от них оторвался. Что заставило контролера пренебречь мною, осталось непонятно.
Я еще постоял некоторое время, привыкая к новому зрительному восприятию, одновременно прислушиваясь, принюхиваясь. Стояла вселенская тишина, что ж, меня это порадовало, никаких звуков, которые использовали мутанты. Потрескивания или слабого голубого сияния, свойственного «Электре», тоже не слышалось и не наблюдалось в пределах видимости. Запах, утвердившийся в помещении, опытному сталкеру тоже мог о многом сказать. Если присутствовал запах разложения, то возможно мутанты приносили в это место свою добычу, чтобы спокойно ею насладиться, а значит скорей всего у них здесь место обитания вроде постоянного логова. В этом случае нужно немедленно постараться бесшумно и, не поворачиваясь спиной, покинуть опасное место. Если присутствовал запах горелого мяса, то не нужно обольщаться, что совсем недавно здесь были люди и жарили шашлыки. В этом случае, скорее всего, где-то в помещении затаилась «Жарка».
Размышляя на эти столь нужные для выживания в Зоне темы, я тем временем окончательно дождался, когда глаза привыкли к новому освещению. В общем, я этого эффекта и дожидался. Обогнув кучу уложенных на деревянном поддоне металлических заготовок, озадаченно двинулся вперед, про себя недоумевая, какого шайтана меня понесло в такое мрачное и темное место, а ведь на улице я мог бы быстро пробежать открытый участок до нужного места. Детектор исправно указал мне на местоположение нескольких аномалий «Электра», которые почему-то жались к стенам. Других, не менее опасных аномалий, детектор не обнаружил. Будем надеяться, что здесь не присутствовали неизвестные науке аномалии, тогда при их обнаружении мне бы присвоили звание первооткрывателя, возможно, посмертно.
Какой-то странный, тихий, до боли знакомый звук, заставил меня напрячься и остановиться. Я вновь ускорил шаг, мучительно соображая, что же это может быть такое. Проказничает полтергейст? Может я не заметил в сгустившихся сумерках, застывших в своем непонятном полуспящем состоянии зомби? Мне повстречалась некстати очередная семейка бюреров? Позади меня на значительном отдалении что-то с металлическим звоном покатилось по полу. Сразу мелькнула паническая мысль, что на меня открыл охоту кровосос, а я ведь преодолел всего лишь две трети погруженного в темноту цеха. Напоминать о действиях в такой обстановке мне не нужно было. За меня все сделали приобретенные в Зоне рефлексы. Я моментально переместился в сторону и рванул с места со скоростью спринтера, а память и приобретенные в Зоне навыки услужливо помогали избегать притаившихся у стен аномалий. Только человекоподобные мутанты могли опрокинуть какой-то предмет. Псевдособаки или слепые псы, грациозно передвигаясь между любыми препятствиями, могли рассчитывать расстояние до миллиметра с поправкой, если их прежде не охватывал азарт погони, перед которым у них от возбуждения начинала закипать кровь. Очень, знаете ли, монстров Зоны возбуждала и тиранила мозг дымящаяся и еще не остывшая плоть жертвы, которую они всегда отчего-то торопливо пожирали, оглядываясь по сторонам.
Позади меня, быстро приближаясь в мою сторону с неизборимой силой и неизбежностью близкой смерти, раздался долгий и продолжительный рев. Я, содрогнувшись от ужаса, еще сильнее ускорился и перехватил удобнее в руке автомат. Обороняться от кровососа в такой обстановке не имело смысла, поиграет, сомнет, сломает и высосет соки из всего тела до остатка. Только вперед к спасительно открытой створке ворот на противоположной стороне цеха. Кровосос обладает удивительной регенерацией тела и быстро восстановится от любых ранений, а для меня даже крохотное ранение обернется гарантированной смертью. Я вновь резко инстинктивно свернул в сторону, и мне показалось, как громадная тень пронеслась мимо меня, обдав волной холодного воздуха. Кровосос настолько уверовал в своем превосходстве надо мной, что даже не стал включать режим маскировки. На пол с грохотом полетели металлические заготовки, а вслед за ними на пол опрокинулось тяжелое тело мутанта. Кровосос вновь издал ужасный рев нетерпения от ужасного голода, которое томило его тело. Теперь до него дошло, что из охотника он сейчас сам может превратиться в жертву, и он сразу же включил режим невидимости.
У меня появился небольшой шанс выйти из схватки победителем или хотя бы отогнать от себя мутанта. Я стал, не переставая, жать на курок, стараясь зацепить кровососа, чтобы хоть как-то замедлить его навыки сверх скоростного передвижения. Автоматные пули с визгом рикошетили, впиваясь в металл заготовок и станки. Очки ПНВ не позволяли полноценно видеть пространство вокруг себя, я крутил головой во все стороны, ужасно взмок от напряжения боя и безумно паниковал. Я воодушевился, когда понял, что пули врезались во что-то податливое и тяжелое. Теперь самое главное, не попасть под его широкую костистую лапу, иначе головы можно лишиться. Любят они играть со своей жертвой до последнего момента. Подраненный кровосос сразу взревел, соскочил с бетонного пола, стал вновь виден в виде огромной темной массы и, к счастью, ринулся в противоположную от меня сторону. Значит, его ранение совсем не тяжелое и он со мной еще не наигрался.
Я инстинктивно поспешил в этом же направлении, все же он направил свой бег в сторону так манящего меня светлого пятна выхода, а потом меня посетила неплохая идея. Я рванул, рискуя сломать себе шею, между станками и поддонами с металлическими заготовками к стене цеха. Там я, дрожа всем телом от охватившего меня ужаса, судорожно прижался спиной к стене, направил трясущимися руками автомат перед собой, а по бокам меня прикрывали две «Электры». Пускай теперь кровосос попробует меня взять, хотя сам факт моей временной безопасности меня не очень-то радовал. Просто я отчетливо понимал, что долго я так не выстою, батарейки на ПНВ исчерпают свой ресурс, и я стану слеп, как тот крот, что поднялся днем на поверхность. Или устану от долгого бдения, утрачу бдительность, а кровосос, имея колоссальный запас живучести, подлечит свои раны, незаметно подкрадется ко мне и, как говорится, дело с концом, песенка моя будет спета. Просто я так поступил, когда понял, что мне нужна небольшая передышка, чтобы мысли свои в кучу собрать, опять же в автомате пустой магазин нужно было поменять, что я немедленно и сделал.
Прошло несколько томительных минут в полной тишине. ПНВ по-прежнему подавал мне зрительную картинку в виде темно-зеленых разводов и у меня с непривычки стали болеть глаза, тем более, я продолжал тщательно напрягать их, в тщетной попытке выделить признаки хотя бы какого-нибудь движения. Очень уж мне не хотелось прозевать нападение кровососа, а то, что оно будет обязательно, так к гадалке не ходи, будет и еще раз будет.
Хронометр времени отсчитывал минуты временного затишья, а меня все еще по-прежнему капитально лихорадило после боя. Я мог без проблем вытянуть вперед себя на первый взгляд расслабленную руку, но пальцы непременно стали бы отстукивать чечетку, выдавая мое раздерганное состояние. «Водки бы сейчас выпить, чтобы успокоить нервы, да только сейчас для этого не самый подходящий момент», - тоскливо подумал я, сжимая в руках теперь казавшийся после встречи с кровососом бесполезный автомат. Я зашатался от внезапно охватившей меня слабости и присел на одно колено, автомат безжизненно улегся рядом со мной на бетонный пол.
Смерть с костистыми лапами и свисающими щупальцами у рта, по любому находилась где-то поблизости. Неподалеку от меня раздался тихий шум, и я вновь после долгой паузы тишины встрепенулся и весь обратился в слух, затаив дыхание. Вроде как сопение какое-то слышится и глубокое учащенное дыхание. Человек так не дышит. Я насторожился и медленно повернул голову в сторону тревожащих меня звуков. Мне, кажется, или я реально слышал какой-то шум? С ума можно сойти от напряжения. Оказывается, ожидание грядущей схватки тоже порядком взвинчивает нервы. Интересно, видит меня кровосос или только примерно знает мое местоположение? Ждет, наверное, когда нервы мои не выдержат, и я запаникую и выскочу из вполне безопасного места у стены между охвативших меня по бокам аномалий. Кровосос тоже ведь соображать умеет, все же гуманоид и с какой стати ему под пули лезть. 
Прошло еще минут двадцать. Я по-прежнему находился на одном месте, откровенно переминаясь с ноги на ногу. Руки уже начинали наливаться тяжестью, и я опустил ствол автомата в пол. Будь что будет. Вера, скорее всего, тоже где-то сгинула на территории фабрики. Я дико сомневался, что мутанты, открыв на нас сезон охоты, позволят ей остаться в живых. Покидать безопасный уголок мне совершенно не хотелось, несмотря на тот фактор, что я постоянно внутренне упрекал себя за малодушие. Я искал и находил все новые доводы в пользу решения выждать и пока остаться на месте.
На улице тоскливо завывал ветер, теребя кровлю здания. Он с яростью набросился на плохо закрепленный кусок рубероида, стал полоскать им в воздухе, пока полностью не оторвал. Далекий шлепок об асфальт, а дальше ветер с шелестом потащил его по земле. Все звуки с улицы доносились через отверстие в стекле. Через него же в цех падал тусклый и бледный поток света. Как известно, сильный ветер предвестник дождя. Так и есть, я уловил первые капли дождя, бьющие по крыше и асфальту. Настроение опустилось, как говорится, ниже плинтуса. Я представил, как ледяные капли, несущие холод, падают за воротник какому-нибудь одинокому путнику. Сразу на душе стало одиноко и до боли грустно. Ведь ходят же по Зоне спаянные группы силой в пять-шесть стволов, для которых при такой огневой мощи одинокий кровосос вообще практически не страшен. И чего я в последнее время стал выходить в рейд почти всегда один?
Кровосос притаился за токарными станками и прессами где-то в трех десятках метрах от меня или может быть даже значительно больше. Он уже совершенно перестал скрывать свое присутствие, временами начиная утробно кашлять и глубоко с напрягом дышать, фыркать и смачно отхаркиваться сгустками. Иногда он начинал хаотично передвигаться по территории цеха в непосредственной близости от меня, с каждым разом все ловчее преодолевая в кромешной темноте препятствия. Я стал понимать, что его ткани почти полностью регенерировались. А я в это время почти полностью обессилил от неопределенности и безверия в собственное спасение и даже такой легкий автомат стал казаться мне тяжелой ношей и тянуть к земле.
Тварь, почти не скрываясь, глубоко дыша израненными легкими, подобралась ко мне наиболее близко. Для полного восстановления тела ему требовалась пища. Я сорвал с лица ПНВ, тем более мои глаза уже привыкли к сумеречному свету, царящему в помещении цеха. Громадный темный силуэт маячил в пяти метрах от меня, прикрываясь станками и громоздким прессом. Я все еще медлил с выстрелом, надеясь улучить удобный момент для точной стрельбы.
На улице раздался неясный шум. Мутант встрепенулся, и я был почти готов нажать на курок, надеясь зацепить его, когда он сорвался с места и устремился к выходу. Я же, не мешкая и постепенно ускоряя шаг, устремился в другую сторону, решив воспользоваться благоприятным моментом. Как известно, кровососы чрезвычайно любопытны, так что его поведение было для меня вполне прогнозируемо. Кровососы не обладали коварством бюреров, и потому он вряд ли так стал изощренно действовать, чтобы выманить меня.
Я быстро добежал до выхода на улицу, а кровосос куда-то к моей радости пропал. Не теряя времени, я преодолел открытое пространство и заскочил в какое-то административное здание. Так и есть, вот и будочка для охраны и турникет. В помещении царили сумерки, и я был вынужден снова натянуть на лицо ПНВ, хотя мне совсем не нравилось видеть мир через призму темно-зеленого света и бликов, непривычно как-то. Нигде не задерживаясь, я проскочил по коридору, даже не попробовав заглянуть ни в один из кабинетов. Наверняка, я не обнаружил бы внутри ничего полезного для себя. В конце коридора я наткнулся на лестницу, ведущую на верхние этажи. Я поспешил на второй этаж, в душе надеясь, что братец кровосос окончательно потерял мои следы.
Лестница вывела меня в небольшое полупустое помещение, а за ним находился крытый надземный переход в другое здание. Причем в то самое здание, где я назначил место встречи с Верой. Очень удачно, тем более, мне как-то не хотелось передвигаться по улице, где остался бродить мутант. Я решил воспользоваться переходом, по пути через мутное стекло решил осмотреть улицу и метрах в ста или более заметил ковыляющего между зданиями кровососа. Бедняга правой конечностью совсем по-человечески придерживал правый бок, а другой когтистой лапой массажировал грудь. Похоже, я все-таки крепко зацепил его. Или это совсем другой кровосос? Да, какая, в конце концов, разница, если я все же смог выжить, несмотря ни на какие смертельные препятствия и теперь меня вполне прогнозируемо охватило радостное предчувствие о скорой встрече с Верой. Интересно, в каком из кабинетов или каком-нибудь укромном уголке она меня дожидалась? Если конечно она благополучно дошла до места оговоренной заранее встречи. Кровосос живое подтверждение тому факту, что на территории фабрики не так уж и безопасно, также как и на всей территории Зоны. Я почувствовал опустошение. На душе стало чрезвычайно тревожно за ее судьбу.

ГЛАВА 10

НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ

Я еще некоторое время с рассеянным видом разгуливал по коридорам, с любопытством заглядывая в небольшие помещения, обустроенные для механического производства, массу небольших разнообразных помещений с разнообразными станками. Как-то не вязалось у меня в душе, что в коридорах могут встретиться мутанты. Потом я услышал неясный говор, пошел в ту сторону, подобрался поближе и теперь я различил два голоса – мужской и женский. Причем, их диалог проходил очень эмоционально, женский голос принадлежал, несомненно, моей девушке Вере. Я насторожился и, стараясь передвигаться как можно тише, подобрался еще ближе. Похоже, Вера попала в беду. Я закрепил автомат за спиной и достал из кобуры пистолет. В ближнем бою пистолет, возможно, будет предпочтительней.
Я стал, шаг за шагом, медленно продвигаться вперед, стараясь правильно ставить ступни ног. Очень близкий для меня человек когда-то пытался привить мне навыки бесшумной ходьбы, хотя, без долгой и должной подготовки его помощь для меня была практически тщетна. Просто он испытывал ко мне симпатии и пытался хоть как-то направить на истинный путь воина. Он уже знал от меня, что я временами занимался многими видами единоборств, а также он понимал, что мои слабые навыки боя годились лишь, чтобы отбиться от неопытных воинов. Вот так.
Дощатый пол предательски заскрипел не так уж и критически громко, но все же я мог этими звуками выдать себя. Я похолодел от напряжения и замер. Голоса по-прежнему звучали в одной тональности. Я несколько успокоился и подобрался уже настолько близко, что уже хотел со всей мне присущей решительностью действовать, но диалог между Верой и неизвестным мужчиной повернулся в неожиданное русло и заинтриговал меня.
-  Тебе сейчас от меня что нужно? – растягивая слова, звонким от напряжения голосом спросила Вера, делая ударение на каждый слог.
- Я не виноват, что именно меня задействовали в операции! – воскликнул мужчина, осекся, и более приглушенно, но с чувством, добавил: - Я тебя все еще люблю.
- Меня надо было любить год назад, – жестко ответила девушка.
- Я и любил, пока ты без всяких объяснений собрала вещи и скрылась неизвестно куда.
- Я не скрывалась от тебя. Я просто поняла, что ты тряпка, лицемер и подхалим. Ты никогда не можешь сказать «нет». Ты просто трус.
- Я агент СБУ и именно мне поручили встретиться с тобой, – веско сказал парень, с усилием стараясь сохранить независимый вид.
- Тебе поручили встретиться со мной? – пренебрежительным голосом переспросила Вера. – Да тебе даже тряпку половую нельзя доверить, не то чтобы вести агентурную работу.
Я опять дернулся, но теперь уже из-за чувства ревности и глубокого разочарования. Можно сказать, я получил удар под дых. Теперь мне стало более чем понятно, откуда у нее такая великолепная спортивная подготовка, выносливость, психологическая устойчивость перед мутантами и всеми невзгодами Зоны вместе взятыми. Ее рассказы, как она занималась дзюдо, не более чем ширма для того, чтобы прикрыть ее занятия в спортивных залах спецслужбы. А я поверил  ее рассказам, что ее папа военный и только потому она так прекрасно владела оружием и что только потому она такая по-спортивному развитая. Я через силу совладал со своими негативными эмоциями, прокрался еще немного вперед и остановился у стеклянной перегородки. Теперь я мог видеть лицо мужчины сбоку. С этой позиции я не мог видеть девушку, но такое положение вещей вполне удовлетворяло меня, тем более, переместившись на более удобную позицию, я мог раскрыть себя.
- Тем не менее, – терпеливо продолжил собеседник Веры, – именно меня послали на встречу с тобой.
- Чем же я так интересна службе? – саркастическим голосом поинтересовалась Вера.
- Лично ты ничем не интересна, – с пренебрежительной гримасой на лице сказал мужчина и пожал плечами, делая вид, что теряет терпение. Как опытный психолог он видимо понял, что девушку на былые чувства не возьмешь и решил попробовать сыграть на равнодушии к ней. Что ж, может у него что-нибудь и получится. Многие женщины приходили в растерянность, когда бывшие любовники начинали полностью игнорировать их присутствие.
Не знаю, как его слова восприняла Вера, но только ее ответа мужчина не дождался. Я, кстати, тоже, хотя меня раздирало любопытство, я ведь ее лица не видел. Мне даже завидно стало, стоит мужик, морально терзает свою бывшую девушку и наслаждается гримасами на ее лице, а может, и нет там никаких гримас.
- Нам интересен человек, с которым ты напросилась в спутницы до блокпоста, – равнодушным голосом сообщил мужчина.
- И чем же он вам интересен? – не скрывая иронии, спросила Вера. – Обыкновенный сталкер, которых по зоне слоняется сотни. Сегодня их восемьсот человек, завтра семьсот семьдесят, а если кланы сцепятся, то еще в половину сотни уйдет в минус.
- На первых порах он был интересен службе, постольку сумел войти в доверие к братьям мутантам, необычайные способности которых чрезвычайно интересны для нас, – пояснил мужчина. – А ты, дорогая, уж прости, нам совсем не интересна.
- Давай разговаривать без издевок, – полным напряженния голосом попросила Вера. – Ты прекрасно знаешь, что я добровольно и без всякого нажима написала рапорт об увольнении, еще находясь на первом курсе.
- Ты должна была понимать, что подставляешь меня, прежде чем принимаешь такое необдуманное решение!  – голос мужчины неожиданно сорвался на тонкие ноты.
Я едва сумел скрыть возглас от удивления, хотя морально я уже был готов к тому, что она имеет причастность к спецслужбам. Просто меня еще ранее в их диалоге насторожил произнесенный ею термин «агентурная работа».
- Чем тебе так не понравилась служба в органах? – полным ехидства голосом поинтересовался мужчина, так как Вера промолчала и не ответила на его вопрос. Его щека слегка передернулось. – Приличные деньги, никаких проблем в житейских делах и власть над людьми. Ты бы видела, как вытягиваются в струнку люди, когда им предъявляешь наше удостоверение!
- Я подружилась с девочкой со старших курсов, – напряженным голосом сказала Вера. – Именно она мне посоветовала бежать с вашей конторы, пока не поздно. Видишь ли, за бутылкой виски она мне поведала, что девочки на поздних курсах вынуждены проходить так называемую психологическую подготовку, когда ради дела нужно было подкладываться под чужих мужчин. Ты об этом не знал?
- Знал, а что в этом такого? – мужчина попытался выглядеть невозмутимым, но едва заметно дрогнувший голос выдал его. Он переместился влево и присел на край стола. Я оставался невидимым для его взгляда, скрываемый сумерками коридора, а он мне был прекрасно виден.
- А то, что мы с тобой уже жили вместе и ты предлагал мне в ближайшем будущем руку и сердце, - едва сдерживая голос от ярости, воскликнула Вера.
Мужчину задели ее слова за живое. Он опустил голову, помотал ею и стал яростно тереть ладонью шею. В этот момент я рискнул чуть больше высунуться из своего убежища и, несмотря на сумерки, царящие в комнате, смог немного рассмотреть его внешность. Итак, собеседник Веры оказался довольно таки молодым парнем очень крепкого телосложения и гораздо выше меня, а так с виду он обладал простым с виду круглым лицом и светлыми волосами. Ее гневные слова задели его за живое. Он нервно отодвинулся от стола и теперь стоял,  сжимая в руках какой-то навороченный автомат. Я издевательски хмыкнул про себя после посещенной меня мысли, что агентам спецслужб лучше не выделяться в чужой среде. Этот же еще вырядился в новую униформу и навороченный бронежилет.
- Но ведь специфика работы такая, – попытался оправдаться парень, - да и вы уже давно не девочки. 
- Ладно, проехали, но я так-то была о тебе гораздо лучшего мнения, – Вера уже почти успокоилась, и я поразился ее способности моментально брать под контроль свои чувства. Вот кому действительно нужно было быть агентом спецслужб. Ее бывший сожитель на ее фоне выглядел как-то слабовато, несмотря на то, что уже стал полноценным агентом.
- Ради карьеры не только в спецслужбах свою девочку под начальника подкладывают, - пояснил свою жизненную позицию парень.
- Братья мутанты вам зачем? – невозмутимым голосом поинтересовалась девушка. Кажется, она уже окончательно составила о своем возлюбленном негативное мнение, которое уже никакими благородными поступками с его стороны не изменить.
- Как ты не понимаешь, какие возможности откроются перед нашими спецслужбами! – с горячностью в голосе воскликнул парень. – У нас существуют достоверные факты, что один из братьев практически полноценный мутант. Есть непроверенные данные, что он видит пространство, читает будущее и еще много чего умеет, что представляет для нас огромную ценность.
- Как вы вышли на нас? – спросила Вера. – Мне просто интересны подробности.
- Это же элементарно, – парень картинно развел руки в стороны. – Наши аналитики моделировали различные ситуации, при которых наш подопечный будет вынужден  по своей воле отправиться в Зону к братьям мутантам, и вели постоянную слежку за объектом, надеясь, что он отправится в Зону, а мы следом за ним. Потом ты очень удачно напросилась к нему в сопровождающие и внедрилась к нему в доверие.
- Я не внедрялась к нему в доверие! – очень резко ответила Вера. – Нам просто было по пути.
- Ну да, еще что-нибудь подобное скажи, – скептически усмехнулся парень. Он помолчал и вкрадчиво добавил: - Скажи бывшему сожителю, может быть, я что-то не знаю? Все же мы из одной спецслужбы.
- Я повторяю, я не имею никакого отношения к спецслужбам, – твердым голосом сказала Вера.
- Ну ладно, раз тебе нельзя раскрывать свою легенду передо мной, то так тому и быть, сделаю вид, что поверил тебе, - с коротким смешком сказал парень и театрально развел руки. – Ах да, виноват, я забыл рассказать, как мы вышли на вас. Старый проверенный способ – нацепили на одного из вас «жучок».
- На кого из нас? – напряженным голосом поинтересовалась Вера.
- Информацией не обладаю, не моя работа, – сообщил парень, похоже, он был в ударе и наслаждался беседой с Верой, старясь как можно больнее задеть ее словами, – но я бы тебе посоветовал на всякий случай проверить все свои вещи и одежду. При случае подстрахую.
- Ага, сейчас, – со скепсисом сказала девушка. – Ждешь, не дождешься, когда я разденусь перед тобой?
- Нет, так нет, – не стал спорить ее парень и невозмутимо предложил: - Кстати, ты могла бы вернуться в спецслужбы.
- Никогда.
- А ты подумай, какие перед тобой откроются перспективы, – сказал собеседник Веры. – Если мы выйдем на братьев мутантов, то тебя без проблем восстановят в спецслужбе и даже присвоят офицерское звание и тебе будет поставлен зачет за самостоятельно выполненное задание.
- Больше не заводи разговор на эту тему, – усталым голосом сказала Вера.
- Кстати, – собеседник Веры перевел разговор на другую тему, – а с какой целью вы появились в Припяти?
Вера промолчала, и парень вкрадчиво поинтересовался:
- Я вот чую, что дело у вас тут какое-то не менее важное, чем даже то, которым интересуюсь я.
- Это твое личное дело, – с полным равнодушием сказала Вера. Похоже, силы полностью покинули ее, что и немудрено, если перечислить все беды, которые тяжелым катком прошлись по нам за последние дни.
- Значит, ты не поможешь своим бывшим друзьям? – вкрадчивым голосом поинтересовался собеседник Веры. Так как она промолчала, и я очень сожалел, что сейчас не видел выражения ее лица, парень продолжил: - Ладно, я вижу, ты очень устала и потому не стану ходить вокруг да около. Мы смогли выяснить, по какой причине твой друг устремился в Припять.
- И какова же причина? – тихо и устало спросила девушка.
- Микрофоны направленного действия помогли нам прояснить его цель в Припяти, – довольным голосом сказал парень. – Вера, если этот артефакт существует на самом деле, то обладание им теперь для нас первостепенная задача.
- Вас интересует то, вас интересует это, а не пойти ли вам к черту? – ненавязчиво, но с холодным вызовом вопросила Вера.
- Как бы то ни было, но мы свое получим, – твердо пообещал собеседник Веры. – Работа у нас такая.
- Я только рада за вас, – иронично сказала Вера. – Только я в любом случае не стану вам помогать, без меня как-нибудь обойдетесь.
В комнате наступила тишина, а для меня словно весь мир рухнул, настолько я был поражен и сломлен. Чем они там занимаются? Целуются? Влюбленные высказали друг другу претензии и накопившиеся обиды, и теперь мир да лад и благодать? Тьма сгустилась вокруг меня или просто стало на моей душе темно и тускло? Надо признать ревность, присущая моему знаку зодиака, когда-нибудь до остатка выжжет мою душу. Парень, к моему сожалению, еще ранее переместился в сторону Веры, и теперь пропал из моего поля зрения. Продвинуться дальше я не рисковал, мне итак хватило услышанной информации, если конечно они не разыграли передо мной спектакль. Или не разыграли, и хотя бы Вера в своих высказываниях была правдива. Прямо, паранойя, какая-та поселилась в моем мозгу честное слово.
Чувствуя в своей душе жестокое опустошение, я стал медленно отступать назад. К моему великому сожалению, если даже окажется, что в услышанном мною диалоге Вера была честна, я теперь уже никогда не смогу доверять ей. Плачь влюбленная душа, я ухожу, чтобы никогда не вернуться. Пускай сами разбираются, оба ли они агенты спецслужбы и каждый работал самостоятельно или другие всевозможные варианты, но только без моего участия. Я вспомнил, как обрадовался, когда услышал голос Веры и как тревога за ее судьбу терзала мое сердце, когда я потерял ее. А еще я вспомнил, как рядом с ней услышал чужой мужской голос и как я просчитывал варианты ее спасения, предполагая, что рядом с ней враг и мне стало еще тоскливее. Как говорится, без меня голубки разберутся.
Я нашел удобную наблюдательную точку в соседнем здании на первом этаже в фойе, откуда был отлично виден выход, через который, скорее всего, могли выйти Вера и ее бывший друг. Я надеялся понаблюдать за ними и проанализировать их поведение – походку, отношение друг к другу. Особенно мне хотелось взглянуть в лицо девушки, вернее просто хотелось страстно увидеть ее. Мою больную душу терзали сомнения, ревность, неудержимо хотелось вернуться, сделать вид, что я не слышал их разговор и остаться с ними. От этого поступка меня едва удерживал здравый смысл и остатки гордости.
Тусклое красное солнце показалось меж туманных облаков, едва освещая грешную землю Зоны, а вместе с его появлением стали таять последние остатки моих надежд, что я сегодня еще увижу Веру. Сейчас мне очень хотелось вернуться на несколько часов назад, когда между нами царила любовь и полное взаимопонимание. Тянулись минуты мучительного и бесплодного ожидания. В моей душе окончательно поселилась тоска.
Прошел час, полтора, я уже совершенно измучился и, не зная как иначе поступить, разболтанной походкой усталого от жизни человека направился к выходу. В своем нынешнем состоянии я стал бы легкой добычей для любого мутанта. Кровавое солнце окончательно спустилось за горизонт и сумерки на улице сгустились настолько, что можно было принять их за полноценную ночь. Стал накрапывать мелкий дождь, прохлада ночи и порывистый колючий ветер заставили меня натянуть на голову капюшон куртки. Дождевые капли, падающие с неба Зоны, редко несут с собой для сталкера надежду и радость. Командирские часы показывали четверть одиннадцатого вечера. ПНВ исправно помогал мне ориентироваться в сгущающейся темноте. Я выскользнул на крыльцо, прильнул к стене и обвел взглядом пустое пространство между зданиями. Пусто, даже кровососа не видно, хотя, как мне кажется, он считает территорию фабрики своей. 
Стараясь бесшумно ступать, я прокрался к тому помещению, где я ранее нашел Веру и ее бывшего возлюбленного. Никого там не оказалось, похоже, они ушли не через центральный выход, где я их ожидал увидеть, а через надземный крытый переход, по которому я сам прошел в это здание. Испытывая горькое разочарование, я внимательно осмотрел все помещение, надеясь найти какие-то следы их совместного пребывания. Для пытливого ума сгодилась бы любая вещь, даже обертки от еды, вернее в каком месте они лежат, если рядом, то Вера и ее бывший парень скорей всего сговорились и мне нужно держаться от них как можно дальше. Не зная как дальше поступить, я присел на край стола, того самого, на котором некоторое время назад сидел парень Веры и глубоко задумался. Хотя о чем тут думать, похоже, наши пути дорожки с Верой разошлись, жаль только, что так быстро и так неожиданно больно для меня. Я корил себя, что не дождался конца их разговора, тогда бы все еще лучше прояснилось, но разум и логика подсказывали, что я поступил правильно. Слишком близко я к ним подобрался, и они могли меня в любой момент обнаружить. Горько вздохнув, полностью опустошенный, я направился обратно в то здание, где ранее сидел в засаде.
Прошмыгнув через узкий проход между зданиями, я проник в соседний цех и стал искать для себя место ночлега. Очень интересный надо признать технологический процесс царил на этой фабрике. Не пользуясь светом фонаря, но и не снимая ПНВ, я бродил между крохотными помещениями, заполненными небольшими станками различного предназначения. Пространство между ними было завалено ящиками с небольшими по размеру металлическими заготовками и ящиками с почти готовой продукцией, которая, похоже, вручную транспортировалась на тележках в соседнее такое же крохотное помещение для дальнейшей доработки. Двери между помещениями отсутствовали, также как и транспортерная лента. В узком коридоре я обнаружил пару тележек, ага, все же какой-то прогресс здесь когда-то присутствовал. Мысль остановиться здесь где-то на ночь мною решительно отвергалась. Почему-то я был уверен, что мутанты в этих помещениях отсутствовали, все же они больше жались к жилым постройкам, где когда-то обитали люди. И все же мне решительно неуютно оставаться на ночь в таком незащищенном месте.
В конце концов, я прошел насквозь массу крохотных производственных помещений, переходов то с наклоном вниз, а то ведущих на подъем и вышел в коридор, где обнаружил несколько закрытых дверей. Некоторые двери были заперты, некоторые никто не потрудился запереть на замок и я, в конце концов, остановил свой выбор на небольшом кабинете. Я удостоверился, что кабинет пуст и только тогда заперся изнутри на замок. Единственное окно в кабинете выходило в промежуток между производственными цехами. Прижавшись к стене, я, как ночной тать, в полглаза высматривал, что там творится на улице с высоты третьего этажа. Мутное от грязи и дождевых потоков стекло не позволяло ничего толком рассмотреть, но я нацелился рассматривать не ландшафт, а какое-нибудь движение. Можно спокойно устраиваться на ночь, пусто на улице, темно и даже ПНВ не мог дать чистой картинки. Я подтащил к двери письменный стол, на его край поставил круглую металлическую болванку, рассчитывая, что она покатится от толчка и разбудит мой чуткий сон, если кто-то попытается проникнуть ко мне. На дверной замок я как-то мало надеялся, да и хотелось полностью обезопасить свой сон, а то итак скоро параноиком стану и буду шарахаться от каждой тени.
Испытывая острое чувство одиночества, я скинул на старый диван куртку, развязал тесемки рюкзака и достал влажные салфетки. От тела уже слегка попахивало и мне следовало протереть хотя бы самые острые места. В шкафу нашел чистую фуфайку, кинул ее к спинке дивана, уже точно зная, что сегодня она послужит мне в качестве подушки. Есть почему-то не хотелось, а было дикое желание напиться и забыться навсегда. Острое чувство потери терзало мое сердце. Больше всего на свете мне сейчас хотелось застрелиться. Больше не колеблясь, я достал из рюкзака фляжку с разведенным спиртом, оценивающе встряхнул на ладони, определив по весу, что грамм четыреста будет, а потом запрокинул голову и, не отрываясь от горлышка, влил ее всю в себя. Сразу бросило в жар, широко открытым ртом я жадно хватал воздух, выдыхая тяжелым запахом алкоголя. Я отпрянул, помахал перед лицом ладонью, по давнему опыту зная, что мой жест бесполезен и что завтра вся комната пропитается этим запахом, так что хоть сейчас же проветривай. Я откинулся на диван, положил рядом пустую фляжку и замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Накатило жаром, подбородок сам собой опустился на грудь. Грудная клетка поднималась и опускалась, с исправностью кузнечных мехов выдавая новые порции алкогольных паров.
Обидно, черт возьми, до боли обидно. Я же ей всю душу доверил. Накатившаяся усталость, безысходность от ощущения предательства со стороны близкого мне человека не давали мне покоя. Я лег на диван ногами к двери, подтянул под голову фуфайку, под правый бок плотно подоткнул автомат, так, чтобы даже во сне чувствовать его присутствие. Стало как-то вмиг холодно, только не телу, а словно всю душу заморозило. Я подтянул к себе свою куртку, кое-как укрылся. Водка стала оказывать свое действие, и я стал проваливаться в сон и стали растворяться в небытие мои горькие попутчики – обида, отчаяние, ревность и безысходность. Только милый и светлый образ Веры стоял перед закрытыми глазами. Воспоминания о той счастливой поре, когда мы были вместе, породили в душе комочек тепла и на губах улыбку. Я грезил о ней, о той сладкой любви, что она мне подарила, и минуты сладкого блаженства сменялись горечью утраты. В конце концов, я весь закаменел душой и сам собой напросился вывод, что я всегда был одиночкой и никому никогда полностью не доверял и что теперь я больше никогда и в будущем не смогу изменить своим мировоззрениям. Сам виноват, доверился, раскрылся перед мало знакомым человеком, поддался сладким чарам. Не зря говорят, что женщина на корабле, значит быть беде, а в полной опасностей Зоне, как и в бурлящем океане, тоже нужно быть всегда начеку и не позволять себе расслабляться. Опасное это занятие витать в облаках, когда ходишь по лезвию бритвы. Расслабился, влюбился по уши в девчонку, открыл перед ней душу и сердце, и на вот тебе горького перчика, получай.
Всю ночь меня мучили кошмарные сны, которые с чередованием неумолимо наваливались на меня, безжалостно терзая мою опустошенную психику. Кошмары пройденного дня, похоже, решили не давать мне передышки и ночью. Под утро мой сон стал более чуток, и я уже то ли спал, то ли пребывал в некотором сонном забытье и тогда страх потихоньку стал вползать в мое сознание. Страх и осознание, что я скоро окончательно проснусь, и нужно будет опять что-то делать, чтобы не попасться в лапы мутантов или не пропустить коварную аномалию.
Полностью я очнулся только на рассвете, когда тусклый серый свет едва озарил темно-серые контуры домов. Тревожный сон, наполненный кошмарами дневного перехода, не дал мне и толику отдыха, в котором я так отчаянно нуждался. Старясь не обращать внимания на головную боль и ломоту во всем теле, я по привычке просканировал окружающее пространство своим внутренним радаром, прислушался, принюхался. На улице стояла полная тишина, лишь густой запах алкогольного перегара, казалось, навечно поселился в комнате. Кроме того перед сном я побоялся приоткрыть крохотную форточку на оконной раме и теперь в комнате стояла удушающая духота. Где-то на соседней улице в утренней тишине стало гулко раздаваться тявканье слепых псов. Я стиснул зубы и тяжело выдохнул воздух, проснулись наконец-то родимые, а мы вас с нетерпением дожидались! Здешние собачки  совсем не те милые и преданные собачки, что обитают вне Зоны. Полная тишина в Зоне наступает только перед самым рассветом, но тогда наступившее безмолвие начинает пугать, заставляя вздрагивать от каждого безобидного шороха и подозрительного скрипа, учащаться биению пульса и еще крепче сжимать цевье автомата. Я насторожился и приподнял голову, прикидывая, с какой стороны мог раздаваться лай. По всем прикидкам получалось, что стая обосновалась где-то неподалеку от моего убежища, то есть на территории фабрики. Вид из окна не позволял мне увидеть точное место их местонахождения. Кровосос, слепые псы, интересно, какие виды мутантов еще могли находиться на территории фабрики, и какие меры безопасности мне стоит предпринять, чтобы проскользнуть мимо них незамеченным?
Я поймал себя на мысли, что близкое присутствие мутантов сегодня меня перестало особенно напрягать. Привык я, что ли к ним и к опасности им сопутствующей или может моя душа постепенно приняла Зону и всех ее тварей, как неизбежное зло? А еще я каким-то непостижимым для меня образом почувствовал, что они знали о моем присутствии и примерном местонахождении, но почему–то не торопились объявлять на меня полноценную охоту. Я стал своим им, что ли? Как бы подвидом одного из видов мутантов? Я даже почувствовал слабый ментальный интерес, который протянулся к моему мозгу. Сначала я несколько напрягся, но затем, не почувствовав прямой угрозы, успокоился. В Зоне наступило очередное раннее хмурое утро, несущее на своих плечах новый день, в котором я знал, найдется место здесь и мне.
Не теряя времени, я позавтракал сухим пайком, размышляя и настраиваясь на переход по дневному городу. От сухого пайка осталась шоколадка и будь сейчас рядом со мною Вера, то я бы непременно преподнес ее ей. Увы, ах и ох и в этом мире ничего не вечно, как и отношения людей между собой. Выпитый вчера алкоголь практически не повлиял на мое самочувствие. Впрочем, несмотря на долгий полноценный сон, а не такой, когда ночью приходилось спать у почти потухшего костра в пол глаза и с напарником по очереди дежурить, я все же чувствовал в теле угнетающую слабость. Особенно я не расстраивался, зная по собственному опыту, что после нескольких дней напряженного рейда в Зоне, самочувствие всегда постепенно ухудшалось. Как не осторожничай, а все же организм успевал подцепить лишнюю дозу рентген, и тогда все чаще и чаще приходилось заставлять себя подниматься после короткой остановке. Также выбивали из колеи постоянные физические и нервные перегрузки. На моем веку многие милейшие сталкеры, измотанные долгим рейдом, становились на редкость непереносимыми в общении людьми. Тогда приходилось прибегать к помощи энергетиков, а кто-то пользовался для поднятия сил химией.
Сейчас мне было практически ни жарко, ни холодно и переживания о потере в лице Веры тоже больше не терзали мое сердце. Была любовь, да пропала. Перегорели все мои переживания в алкогольном угаре. Я был деловит, сосредоточен и готов к выполнению своей основной задачи. Поиск и встреча с Верой больше не входили в мои первостепенные задачи. То есть я практически без всяких усилий выбросил ее образ из своего сердца. Бывший она агент спецслужб или все еще состояла на службе – это не мое дело. У нее сейчас был прекрасный тренированный защитник, вот и пускай берет ее под свою защиту и выводит из Зоны, а я не нанимался. Я всего лишь обещал доставить ее до блокпоста, а то, что она подрядилась дальше со мной следовать, то ее никто силком не тащил. Как говорится, дело сугубо добровольное. Больше всего меня сейчас тревожила грядущая возможная встреча с кровососом или со стаей слепых псов, обосновавшихся где-то неподалеку. Дальше еще предстояло пробраться через полный опасностей город до своей цели, завладеть артефактом и еще снова попытаться остаться в живых.
Я снял со стола металлическую болванку, которую вчера применил как средство сигнализации, отодвинул от двери в сторону стол. Ну, как говорится, с богом. Один я остался и вся надежда на нас троих – бога, удачу и мои личные качества. Надеюсь, вчерашний кровосос, который так хотел отведать моей плоти, все же не вычислил мое точное местоположение и сейчас не притаился за дверью. Я тяжело вздохнул, направил ствол автомата на дверь, отомкнул дверной замок и внутренне сжался, ожидая мощного удара с той стороны. Дверь тихо скрипнула, когда я толкнул ее стволом автомата от себя. Надо же, а вчера, когда я входил, она не скрипела и что это значит? А ничего существенного этот факт не значит, хотя в Зоне нужно всегда обращать внимание на любую мелочь.
Я воспользовался под ствольным фонарем, чтобы рассеять темноту коридора. ПНВ решил не задействовать, батарейки расходовать жалко, да и на улице, возможно, не будет времени, чтобы надежно упаковать такой дорогой и сложный прибор в рюкзак. Я без проблем добрался до выхода на улицу, и по пути ни из одного темного угла на меня не набросилась какая-нибудь тварь Зоны. Так что, никому я оказался не нужен, и даже на мою плоть не нашлось охотников. Лай собак раздавался справа, что ж, значит мне налево. Кстати, только сейчас я расслышал приглушенный рык. Похоже, стая слепых псов не рассчитала свои силы и, не обдумав дальнейшие последствия, обложила псевдогиганта. Слоноподобный гигант пока еще не рассвирепел, но если такой грозный мутант придет в ярость, то собачкам не поздоровится.
Я прошел вдоль стены цеха, благополучно миновав по пути редкую серию аномалий, раскинувшихся на потемневшем от времени асфальте. Пройдя чуть дальше, я вовремя очень близко от себя заметил над асфальтом завихрения воздуха с песчинками мусора и некоторые искажения воздуха. Пришлось, непрерывно оглядываясь по сторонам, достать из кармана детектор аномалий. Стараясь держаться поближе к стенам, я миновал фабричный двор и стал мало-помалу приближаться к проходной. Прощай, гостеприимная фабрика! Никто меня здесь не съел, а кроме того, ты мне дала надежный кров, и я смог наконец-то по-настоящему выспаться.
Позади меня раздался грозный рык окончательно рассвирепевшего мутанта и сразу же следом последовал жалобный визг слепых псов. Ага, все-таки достали глупые собачки мутанта, а я ведь ранее мысленно их предупреждал, что игры с такими мощными и опасными тварями ни к чему хорошему не приведут, это вам не псевдоплотей гонять. Предчувствуя надвигающуюся беду, я ускорил шаг, а потом и вовсе побежал во весь опор, когда приближающийся лай стаи возвестил, что она стала перемещаться в мою сторону. Возможно, они меня еще не заметили и следовали не по мою душу. Паники во мне пока не было, тем более в отдалении на углу цеха, стена которого почти примыкала к проходной, я заметил металлическую лестницу, ведущую от земли наверх на кровлю.
Неожиданно для меня стая слепых псов с лаем выскочила из-за поворота и в растерянности остановилась, когда узрела одинокого и с ее точки зрения беззащитного путника. Вот она, мол, братцы, слепые псы приятная неожиданность, батон хлеба и колбасы, и сейчас первостепенной задачей оставалось выяснить, кто первый добежит до него и откусит самый лакомый кусочек. Я мысленно чертыхнулся, полагая, что сам накликал на себя беду. Естественно, становиться их добычей я не желал, а потому, прибавив скорости, под радостный и азартный лай слепых псов первым домчался до лестницы, высоко подпрыгнул, ухватился за металлические ступени и моментально вскарабкался на безопасную высоту. Надо признать, у меня были большие сомнения по поводу крепости этой металлической лестницы, все же она тут мокла под дождем не один десяток лет и ее могла доконать коррозия. Но все обошлось для меня в лучшую сторону. На середине подъема я позволил себе на некоторое время расслабиться и обратить свой взор вниз. Стая слепых псов растерянно задрала вверх свои безглазые морды, и явно пребывала в полном недоумении. Как же так получилось, что столь желанная и законная добыча так легко ускользнула? Честно говоря, за все мое долголетнее пребывание в Зоне, я первый раз в жизни имел возможность так близко рассмотреть этих мутантов. Безглазые морды выглядели весьма отталкивающе. Да уж, это не те милые собачки, что проживают с нами в городе бок о бок. Слепые псы между тем устроили внизу настоящую потасовку, если этот термин применим к мутантам. Похоже, стая в виде авторитетных особей, принялась усиленно выяснять, кто из молодняка наиболее виноват, что такая с виду легкая добыча благополучно ускользнула наверх.
Чтобы успокоить стаю и не привлекать к месту нахождения своей персоны лишнее внимание, я поднялся до края крыши, переместился на кровлю и окончательно скрылся с их глаз. Как только я исчез из поля зрения стаи, шум от драки внизу постепенно стал стихать. Я все же из любопытства перегнулся через парапет и узрел тот момент, когда стая пришла к примирению. Виновные были наказаны, и теперь стая мирно трусила в соответствии с правилами иерархии в сторону, где остался бродить псевдогигант. Я проводил ее озабоченным взглядом и про себя сделал важный вывод – прокладывая маршрут движения по Припяти, всегда нужно примечать какое-нибудь место, где можно будет благополучно отсидеться от слепых псов. Словом воспользоваться проверенной тактикой городского кота при встрече с агрессивной собакой. Ох, как, кстати, не вовремя мне попалась эта стая! Слепые псы подняли такой шум, что теперь о моем присутствии узнал весь прилегающий район. Особенно беспокоило возможное внимание к моей персоне дружка Яны. Впрочем, с ней я тоже больше не имел никакого желания встречаться. У меня имелись старые и проверенные друзья, а что собой представляла Яна? Правильно, совершенно неизвестно кто она такая, завернутый в несколько слоев фольги темный орешек. Не желал я разгадывать этот запутанный ребус по ее загадочной персоне.
Все-таки у меня на душе осталась некоторая досада и ущемленная гордость после того, как мне пришлось со всем пылом уносить ноги от стаи слепых псов. Задержись я на пару лишних секунд на земле и тогда бы они точно мне пятки пощипали. Все же, как человек, я являлся вершиной пищевой цепочки. Немного подумав, я все же решил наказать стаю, а то уж совсем негодный расклад получался. Что же теперь, при каждой негаданной встрече они станут гонять меня, словно того городского драного кота? Я накрутил на ствол насадку для бесшумной стрельбы и прицелился в спину самого здорового пса, благо стая ковыляла и никуда не спешила и у меня имелась уйма времени, чтобы тщательно прицелиться. Одного двух успею подстрелить, а если больше не успею, то и не надо, главное нужно было показать стае, кто в доме хозяин. Пускай теперь запомнят меня и при следующей встрече разбегаются во все стороны. Выскочившая с тихим хлопком пуля угодила в спину мутанта и перебила ему позвоночник. От сильного удара пес завалился на бок и судорожно засучил лапами. Негромкий хлопок не сразу распугал стаю и я успел сделать еще один удачный выстрел на поражение, а потом стая бросилась врассыпную, и я не стал тратить боеприпасы впустую. Теперь численность стаи ушла на минус два, ничего, стая отсидится, вернется и утилизирует трупы своих сородичей, если их не опередит затаившийся где-то на территории фабрики кровосос. Кстати, при их плодовитости минус два члена для стаи небольшая потеря.
На кровле меня ожидал небольшой сюрприз – на потемневшем от времени рубероиде раскинула свои серебристые щупальца «Электра». Серебристые разряды струились из центра аномалии, с треском стегали поверхность кровли, разбрасывая во все стороны искры. Поистине, завораживающее зрелище! А какое не менее завораживающее зрелище ожидало зрителя, если активировать аномалию! Ну да, конечно, активировать аномалию и еще раз привлечь к себе чужое внимание, когда она разрядится. Нет, это не мой путь. Я достал из кармана детектор аномалий и горсть гаек. Гаечку с привязанным к ней бинтом я даже и не подумал использовать, бинт перегорит. Свой путь я направил к небольшому свечению среди нескольких центров вольготно раскинувшейся аномалии. Все-таки нужно обязательно поставить памятник тем ученым, которые, напрягая мозг и возбуждая свое исследовательское любопытство, создали детектор аномалий. Я все еще отлично помню, как пользовался одним из первых детекторов аномалий, которым мы первое время свято верили, но к счастью по старой привычке пользовались гайками для обнаружения аномалий. Все-таки первые детекторы были несовершенны и ненадежны.
Я неторопливо продвигался к своей цели, сообразуя свое движение с разводами на экране. Еще я внимательно следил, как серебристые щупальца то начинали набирать силу или наоборот, аномалия вбирала их обратно в центр, и тогда я продвигался вперед. Ага, вот и моя желанная цель – серебристый кусок неизвестной породы с торчащими из него черными вкраплениями, напоминающими металлическую окалину. Я с осторожностью подтолкнул прикладом автомата артефакт в контейнер. Надо же, в самом деле, что-то взять на продажу, тем более я стал владельцем «Вспышки», а если учесть тот факт, что я принес его из Припяти, то я стану на некоторое время даже знаменитостью. Не каждый сталкер отважится побывать в Припяти или на четвертом блоке Чернобыльской АЭС. Тут я крепко призадумался и для этого у меня были весомые основания. Прежде всего, теперь каждого обитателя Зоны крайне заинтересует, каким волшебным способом я в одиночку смог добраться до Припяти. Не открывать же, в самом деле, тайну Портала, через который я сюда прошел. Тем более мне его открыли мои друзья братья мутанты. Не нужна мне, пожалуй, слава, обойдусь как-нибудь. Доверие братьев для меня превыше всего.
После того, как артефакт был помещен в контейнер, я, чрезвычайно довольный находкой с полезными свойствами и немалой ценой, направился в сторону небольшого домика на крыше. Меня интересовала притулившаяся на нем сбоку дверь, которая скорей всего вела во внутренние помещения. Я аккуратно пробрался через стегающие кровлю серебристые щупальца, которых в этой части кровли было на порядок меньше, и подобрался вплотную к двери. В Зоне я всегда испытывал робость и неуверенность перед такими вот преградами, за которыми могла притаиться неизвестно какая опасность. Вот и сейчас меня интересовало, какая тайна притаилась за дверью. Кстати, дверь хоть не заперта изнутри? Соблюдая осторожность, толкнул, напрягся, а дверь откинулась вовнутрь и даже не заскрипела. Вот дела, иногда больше переживаешь о несуществующей проблеме, чем она существует на самом деле. Ага, с внутренней стороны я узрел на бетонном полу сбитый навесной замок. Похоже, прикладом его кто-то приголубил, стало быть, хаживал здесь кто-то из людей. Ладно если наш брат сталкер здесь побывал, а если бандиты или того хуже отморозки из Монолита отметились? Эти ребята, попавшие под программу прочищения мозгов, отличались крайним фанатизмом и в отличие от дающих задний ход при хорошем отпоре бандитов всегда доводили дело до фатального конца. В том смысле, что они с упорством уничтожали всех людей, не принадлежащих к их группировке. От бандитов еще можно как-то уйти, запутав следы, подранив кого-нибудь из их числа, а эти фанатики с упорством, достойным лучшего применения, всегда преследовали до конца.
Я обнаружил за дверью прямоугольную бетонную площадку, в полу которой виднелся темный лаз вниз. Люк, который по идее должен был прикрывать его, был откинут в сторону. Я ослабил мощность фонаря, посветил вниз и обнаружил на стене металлическую лестницу. Дальше я лег на пыльный бетонный пол, свесился вниз и стал обозревать помещение. Прямо подо мной находилась площадка, за которой протянулся длинный затемненный коридор с закрытыми дверями по обе стороны. Я осмотрел коридор через ПНВ и в этот раз ничего опасного в виде дремлющего кровососа не обнаружил. Я поймал себя на мысли, что мне везде стали мерещиться кровососы, горько усмехнулся про себя своим страхам. Похоже, кровосос, устроивший за мной охоту в цехе, изрядно напугал и потрепал мне нервы. Я пожал плечами и спустился на площадку. Испытывая острейшее желание подоткнуть оставшуюся за собой незапертую дверь, ведущую в коридор, каким-нибудь колышком, я быстрым шагом прошел по площадке и начал спуск по лестнице. Меня не тянуло осматривать опустевшие от людей кабинеты, хотя я как-то познакомился с одним любителем старины, который слезно просил меня принести из Зоны какой-нибудь диковинный раритет вроде печати какого-нибудь учреждения. Прошли десятки лет, как люди покинули эти места, и по его утверждениям эти предметы сейчас были в очень высокой цене в определенных кругах. Просил за деньги провести его в Зону, да только какой здравомыслящий сталкер возьмет на свою душу грех и поведет в Зону такого отъявленного ботаника?  То ли дело, когда совершаешь рейд в Зону в составе мобильной, хорошо подготовленной группы, ищешь артефакты и особо не усложняешь себе ситуацию. Хотя, мне встречались среди сталкеров авантюристы, которые соглашались за большое вознаграждение сходить в какое-нибудь тайное убежище и вынести оттуда секретные документы. Правда, перед ними потом острейшим образом вставал вопрос, как остаться в живых после передачи документов заказчику. Лично я в таких делах предпочитал не участвовать, хлопотно и очень опасно.
Спуск по лестнице я начал очень медленно, постоянно перевешиваясь через перила и бросая вниз настороженные взгляды. Внизу что-то негромко шипело и булькало. «Студень» что ли внизу нашел себе пристанище?  Если там внизу раскинулся зеленым желе «студень», то придется подниматься обратно и искать выход через коридор или, в крайнем случае, пройти по кровле между разрядами уже разведанной мною «Электры», а потом спуститься по металлической лестнице на землю. Кстати, тоже неплохой вариант. Слепые псы, потеряв меня из вида, наверняка уже отправились по своим делам. Нет, у них никакого терпения высиживать часами в засаде и выжидать, с какого направления появится жертва.
На площадке второго этажа я обнаружил еще одно боковое ответвление, а за ним виднелся веселенький такой коридорчик, с одной стороны которого протянулись ряды кабинетов, а с другой стороны коридор освещал целый ряд оконных рам. Зона сегодня после хмурого утра расщедрилась на какое-то подобие солнца, и потому в этом коридоре было достаточно светло. Совсем другая история, не то, что затемненный коридор этажом выше,  в который меня калачом не заманишь. Какое-то нехорошее предчувствие у меня создалось по поводу этого сумеречного коридора, а предчувствиям каждый обтесанный Зоной сталкер всегда свято верил. Я взял этот светлый коридорчик на заметку, а пока решил все же разведать, что же там внизу такое булькает. Если там «Студень», то можно рассчитывать найти рядом с ним присущие этой аномалии полезные артефакты.
На нижней площадке меня ждало глубокое, но вполне ожидаемое разочарование. Как я и ожидал, «Студень» действительно почти полностью перекрыл проход от стенки до стенки. Кроме этого названия в сталкерской среде к этой аномалии приклеились названия «Холодец» и «Кисель». Совершенно непонятная для меня по своей природе аномалия. Какая-то непонятная буро-зеленая субстанция, при прикосновении к которой не единожды один сталкер лишился носка ботинка, которым из любопытства пытался поддеть ее. Причем создавалось устойчивое впечатление, что обувь подверглась воздействию сильной кислоты. Я посветил фонариком у стенки и обнаружил на полу небольшое полупрозрачное желеобразное образование. На его поверхности виднелись впадины, отделенные друг от друга темным веществом. Какая удача, что аномалия выплюнула артефакт именно в мою сторону. Ношение на поясе этого артефакта уменьшало поражение от аномалий «Ржавые волосы» и «Жгучий пух». Пролазил я и не раз под аномалией «Ржавые волосы» и ничего при этом хорошего не испытывал, кроме страха. Она срабатывала, как и «Жгучий пух» при быстром передвижении, так что я самым аккуратнейшим способом поддел полезный в деле артефакт и отправил его в контейнер. Только здесь существовал один нюанс, будет ли у меня достаточно времени, чтобы поместить артефакт на пояс, ведь на практике, как оказалось, эти аномалии часто появлялись на пути в самый неподходящий момент. Допустим, когда приходилось со всей возможностью сматываться от преследования мутантов или она появлялась совершенно некстати во время перестрелки с бандитами. Тогда приходилось применять самый проверенный вариант защиты – на глаза надевались широкие очки, на лицо натягивалась плотную маску, а горло прикрывалось предплечьем и вперед. Еще среди сталкеров ходили байки, что «Слизняк» отпугивал от своего владельца мутантов, но я такой до конца непроверенной информации не доверял, а проверять как-то не хотелось.
В общем, поднялся я по лестнице на второй этаж, прикидывая про себя, за какую цену можно будет продать перекупщикам «Слизняк».  Денег за артефакт отвалят не так уж и много, но если продать в паре с «Вспышкой», то можно будет получить неплохую сумму. Я как раз дефилировал с автоматом в руках по светлому коридору с приподнятым настроением, и даже обида на двуличную Веру куда-то подевалась, когда мой взгляд случайно остановился на табличке, прикрученной к двери. Что бы вы подумали я на ней прочитал? «Бухгалтерия» там едва читалось на потускневшей от старости поверхности. Испытывая соблазн, я остановился на пару секунд, раздумывая, и прислушиваясь к своим ощущениям. Может и вправду при случае принести из Припяти какой-нибудь раритет? Ладно, заглянем в кабинет чисто из любопытства, в принципе, печать можно будет продать перекупщику, пускай для прикола ей при продаже бумагу марает.
Дернул за ручку дверь, не заперта, с некоторой опаской зашел. Большой светлый кабинет с большими окнами, которые некогда, наверное, прилично освещали комнату. В данный момент стекла были запылены до ужаса и пропускали с улицы только тусклый дневной свет. На подоконниках остались горшки с засохшими растениями, из-за древности уже и не определить с какими. Вдоль стен расположились стеллажи, а на них десятки рядов с папками. Я отодвинул в сторону пустой графин и пошарил на столе среди разбросанных в страшной спешке бумаг и канцелярских принадлежностей, не обнаружил ничего стоящего, заглянул под стол, там тоже валялись только пожелтевшие от времени бумаги да рядом примостился перевернутый стул. Мой взгляд остановился на закрытой дверце сейфа, заперт скорей всего на замок и еще шифр нужно подобрать. Подобрался поближе, дернул, да нет, совсем даже не заперт. Да, никакой дисциплиной и ответственностью в этом учреждении и не пахло. «Стыдно, товарищи», – мысленно пожурил я бухгалтерию. Я пригнулся и обратил свой внимательный взгляд внутрь сейфа. А ведь нашлась там, среди кипы аккуратно сложенных документов, печать, старая, засохшая, но все же настоящая печать. Найдется мне теперь при возвращении, чем удивить и позабавить своих друзей. Я усмехнулся, мысли мне пришли в голову такого рода, что сталкеры народ довольно таки ироничный и, как бы ни попасть мне, впросак с этим раритетом. Могут так обсмеять и выставить, что мама не горюй, а то и кличкой обидной на веки вечные припечатать. Я еще некоторое время постоял, раздумывая, а не отбросить ли ее куда-нибудь в угол, а потом мысленно махнул рукой, была, не была, в крайнем случае, за периметр Зоны вывезу свой раритет и порадую своего ботаника занятной вещицей.
После того, как печать переместилась в мой уже изрядно потощавший за время странствий рюкзак, я без горьких сожалений покинул кабинет и продолжил свой путь по коридору. В кабинеты я больше не заглядывал, охладел я как-то к поискам раритетов. Нам, сталкерам, поиск артефактов все же привычней. Преодолевая коридор, я по-прежнему не позволял себе расслабляться и постоянно посматривал в замутненные окна. В конце коридора заметил через мутное стекло на улице передвигающиеся серые тени. Пригляделся, так и есть, кажется, это та самая моя знакомая стая слепых псов. Рама была чуть приоткрыта, а потому я, не колеблясь, просунул ствол автомата и двумя меткими выстрелами подранил еще двух членов стаи. Остальные вновь бросились врассыпную, но в этот раз, я думаю, они дадут себе зарок больше не появляться на территории фабрики.
Я благополучно добрался до выхода на улицу, но прежде чем покинуть помещение еще раз тщательно просмотрел на ПДА карту города. Я вполне толково для себя уяснил, в каком месте мне искать нужный мне артефакт, но без толкового напарника туда еще надо дойти. Сразу же вспомнилась Вера и опять накатила волна отчаяния и тоски. Похоже, как я не накручивал себя, как не уверял, что невелика потеря, а на самом деле девушка действительно очень дорога моему сердцу. Я прислонился спиной к стене и медленно сполз вниз, там и застыл на ногах, согнутых в коленях. Накатила неведомая прежде в рейдах по Зоне особого рода слабость и нежелание бороться, совершенно не хотелось куда-то идти и что-то делать. Стимул пропал не только бороться, но и просто желание жить.
Я очень долго так просидел в полном оцепенении, пока не заломило от неудобной позы ноги, тогда я с кряхтением и долгим вздохом встал, попрыгал на месте, чтобы восстановить кровообращение. Как не крути, а надо двигаться дальше, время раны лечит. Как-то не хотелось попасть в лапы кровососа или загреметь в аномалию, и я даже не знаю, что на практике хуже, а потому я через силу заставил себя взбодриться. Открыл дверь на выход, и меня сразу же окатила волна свежего утреннего воздуха. Излишней радиацией здесь даже и не пахло, что меня искренне удивляло, все же я находился в Припяти. Если  дальше пойдет такими темпами, то лет так через двадцать людям можно будет возвращаться обратно в родные места. Хотя, где они теперь все эти люди? Рассеялись по всем частям великой родины, а кто-то и за границу подался. Радиация через десятки лет снизится до приемлемого уровня, а аномальная энергия здесь будет бушевать еще, похоже, сотни лет. Значит, никуда не денутся мутанты и аномалии, а, следовательно, и людям здесь нечего делать, разве что нам, неугомонным исследователям сталкерам.
Размышляя, таким образом, я продвигался между стен цехов по дорожке аллеи вдоль стройных тополей и постепенно вошел в свой боевой ритм, и даже тень Веры маячила лишь где-то на задворках моего сознания. Я прошел мимо крытой беседки для курения и даже немного взгрустнул о былых временах. Уютно у них здесь раньше было. В перерывах между работой сидели в беседке, курили сигареты, мирно и неторопливо беседовали и поминутно не вздрагивали от каждого шороха или упавшей ветки с засохшего дерева. Слепых псов больше было не видно и не слышно, лишь, где-то позади, в утренней тишине слышалось сопение и урчание псевдогиганта. Так я без проблем вышел за территорию фабрики и стал продвигаться по городским постройкам. Деревьев и кустов здесь значительно прибавилось, что давало мне возможность скрытно передвигаться. Правда здесь был и обратный отрицательный момент, в том смысле, что я боялся нарваться на поздно обнаруженного мутанта. Между деревьями стояли остовы брошенной автомобильной техники, к которой я приближаться опасался, по опыту зная, что весь металл в Зоне прямо так напичкан радиацией.
Впереди за домами все явственней слышалось игривое гавканье слепых псов. Черт, ну надо же, как раз по траектории моего маршрута. Все же я решил пока не сворачивать с выбранного мною пути, подобраться поближе и попытаться определить степень опасности, исходящей от стаи. Выглянув из-за угла дома, я насчитал полтора десятка слепых псов напротив арки в жилом доме. Между ними в режиме невидимости носился кровосос. Все понятно, кровосос сыт и стая успела где-то перекусить, одним словом все сыты, играются. Стая мутантов находилась от меня на расстоянии ста метров. Молодежь с азартом гонялась за кровососом, более зрелые слепые псы, опустив лобастую голову, степенно расхаживали по асфальту. Рядом с ними, как всегда прильнув головами к асфальту, сновали более мелкие в размерах тушканы. Идиллия, честное слово, да только человеку в ней места нет. Неподалеку от них по аллее носилась наперегонки тройка псевдособак. От их вида моя кожа непроизвольно покрылась мурашками. Перед какими мутантами я испытывал непреодолимый страх, так это перед псевдособаками. Стараясь не делать резких движений, я плавно отодвинулся назад за угол. Посмотрел и хватит, пойдем другим путем, а то, как назло стая начнет перемещаться в мою сторону и у меня появятся большие проблемы с безопасностью.   
Я продолжал неторопливо мерить шагами заброшенный город, про себя удивляясь легкости своего передвижения, но и в душе боясь сглазить свою удачу. Никаких нападений, никаких проблем с аномалиями. Сегодня Зона благоволила ко мне.
Боковым зрением я заметил в окне дома через дорогу и тротуар справа от себя какое-то движение, сразу же плавно приник к асфальту, а потом перекатился в заросли кустов. То ли там кто-то дернулся, то ли покачнулся. Вот черт, сам накаркал себе проблем. Примкнув автомат к плечу, я направил ствол в сторону темных окон, где заметил движение, обратился в слух, замер. Вроде опять кто-то там покачнулся. Я хоть и ждал чего-то подобного, но все же дернулся и едва не нажал на курок, напряг зрение. Ничего не видно и не понятно, кто там притаился. Рассмотреть, что там творится через прицел, мне мешали ветки кустов. Обыкновенная панельная пятиэтажка, только не жилая, а похоже раньше в ней располагалось какое-то учреждение. Сейчас там, похоже, зомби нашли приют и значит, тогда у меня появился шанс без боя проскользнуть мимо, но только если не делать резких движений и не проявлять к ним излишнего любопытства. Не любят зомби, когда тревожат их покой. Такой гвалт от стрельбы поднимется, что мама не горюй. Та стая, которая осталась позади, в один миг сюда примчится. Я надеюсь, рядом с ними нет контролера? В его привычках подчинять себе зомби. Так сказать для увеличения огневой мощи своей свиты. Кстати, давно уже сталкеры приметили, что не только зомби, но и все мутанты тянулись к заброшенному человеческому жилью, а в особенности к различным учреждениям.
Я огляделся по сторонам, не обнаружил никого в пределах видимости и тогда взял чуть левее и, пригибаясь и стараясь прикрываться кустами, деревьями и остовами машин, стал пробираться вперед, тихо так, как мышка. Темные силуэты зомби маячили в окнах пятиэтажки метрах в сорока от меня, не знаю, видели ли они меня, но по счастью совершенно не реагировали на мое присутствие и передвижение. Бросая тревожные взгляды по сторонам, я миновал пятиэтажку и только тогда позволил себе шумно выдохнуть из себя вместе с воздухом напряжение и перевести дух. Зомби никогда не надо переоценивать, несмотря на свою отстраненность и кажущееся безразличие ко всему, стреляли они при случае на редкость метко, а если попасть под перекрестный огонь их автоматов, то и вообще шансы на выживание приближались к нулю.
Значит, прошел я, чуть ли не целый микрорайон и даже на удивление легко и ни разу не пришлось открывать огонь. Правда темные громады домов, безжизненно окружающие меня со всех сторон, давили мне на психику, заставляя вздрагивать при каждом шорохе и звуке. Не один раз с деревьев на асфальт падали засохшие ветки или с домов отрывались куски строительного материала, скрипели на ветру незакрытые форточки. Что-то вокруг меня потрескивало, постукивало, как будто покинутый людьми город продолжал собственную только ему понятную жизнь. Сумрак, полновластно царивший за темными стеклами, казалось, был живой и с настороженностью живого существа провожал меня взглядом. Я постоянно напрягался, вздрагивал, и без толку озирался вокруг, выискивая неведомую опасность.
Наконец я не выдержал напряжения, и свернул к ближайшему подъезду, для себя окончательно решив, что некоторое время мне нужно будет отсидеться где-то в закрытом помещении, и привести свои натянутые нервы в порядок. Пара-тройка глотков водки мне бы сейчас не помешали, это уж точно. Зашел к подъезду с левой стороны, повесил автомат на плечо и вытащил из кобуры пистолет. Как-то тревожно на душе. Левой рукой потянул на себя створку, напряженным взглядом осмотрел сумрачный подъезд. Прошел через него и вышел в темное фойе, а там наткнулся на стойку. Раньше за такими стойками располагались суровые вахтерши, бдительным взглядом отсекая вход в общежитие не постояльцам. Если мне не изменила память, раньше в домах с такой конфигурацией располагались общежития для иногородних студентов или рабочих.
Коридор на первом этаже раньше освещался, а сейчас был полностью погружен в сумрак. Я натянул на глаза прибор ПНВ. К моему облегчению пустым оказался коридор, что справа от меня, что слева. Я решил подняться на второй этаж и там поискать какое-нибудь уединенное помещение, где можно было вытянуть ноги и привести свои нервы в порядок. Почему я решил остановиться на втором этаже, а не на первом, а бог его знает. Пистолет я вернул обратно в кобуру, с автоматом в руках было как-то спокойнее на душе, все же огневая мощь у него была гораздо выше уровнем. Стараясь мягко ставить ступни ног, чтобы не создавать ни малейшего шума, я поднялся по лестнице на второй этаж, заглянул в такой же темный коридор, как и на первом этаже и никого не обнаружил. А что там с другой стороны коридора? А с другой стороны я обнаружил кровососа, который припал на одно колено и казался неподвижен. Я почувствовал, как стали подниматься на голове волосы от охватившего меня страха. Ужас сковал все мои конечности, я с усилием заставил себя встряхнуться и стал медленно отступать назад. Кровосос по-прежнему не подавал никаких признаков жизни. Похоже, он крепко спал после ночной охоты. Я начал медленно спускаться по лестнице, и мое растревоженное сердце гулко билось и стучало в груди. Чуть не шатаясь от охватившего меня ужаса и слабости, я преодолел коридор на первом этаже и вывалился на пустынную улицу. 
Здесь я при дневном свете позволил себе вместе с глубоким выдохом выбросить из себя охвативший меня в мрачных коридорах общежития ужас. Зашел, называется, поправить свои пошатнувшиеся нервы. Я окинул ближайшие окрестности. Город по-прежнему жил своей жизнью. Со всех сторон уныло громоздились серые пятиэтажки. Где-то вдалеке слышался лай неугомонной стаи слепых псов. В прежней и кажущейся сейчас далекой жизни я с обожанием относился к собакам. После первого же посещения Чернобыльской Зоны мои к ним симпатии кардинально изменились в худшую сторону. Все еще часто дыша, я поднял голову и проводил взглядом стаю ворон, куда-то спешащих на фоне серого неба. Все в Зоне шло своим чередом, и только человек внезапно оказался на этой прежде цветущей земле лишним.
Однако убираться надо отсюда поскорее, как можно дальше, а то, не ровен час, кровосос выспится и пойдет осматривать свои владения, а я тут вот он на месте готовый завтрак к употреблению. Борясь со страхом, я сорвался с места, молясь про себя всем богам Зоны за свое чудесное спасение, и едва не угодил в «Карусель». Вовремя почувствовал воздействие на тело легкого притяжения, инстинктивно дернулся в сторону, заставил себя успокоиться и только сейчас заметил впереди себя легкое искажение воздуха и едва заметный под ногами пылевой вихрь. Господи, из огня да в полымя. Что было бы со мной, если бы аномалия захватила меня в свои гравитационные объятия? Об этом знал по рассказам любой начинающий сталкер, совершающий свой первый рейд в качестве отмычки. А я знал не понаслышке, я видел собственными глазами, как аномалия поднимала зазевавшуюся жертву в воздух, раскручивала с огромной скоростью и разрывала на части тело человека или мутанта и поверьте мне на слово, это было ужасное зрелище. Я достал детектор аномалий и проверил контуры аномалии. Ничего страшного, даже болтами можно было не пользоваться, аномалию можно было успешно обойти, что я успешно и сделал. Я чертыхнулся, увидев, как далее по маршруту метрах в двадцати на экране разливались круги следующей аномалии. В душе медленно поднималась волна паники. Я тут с аномалиями был вынужден возиться, а позади меня в здании мирно дремал кровосос, пока мирно, но если он проснется, то мне будет совсем уж не до смеха. Я прошел вперед несколько шагов и был вынужден остановиться. Даже с такого расстояния в пять-семь метров я уже ощутил ощутимое притяжение и был вынужден отойти назад на безопасное расстояние. Слабый с виду вихрь кружил над асфальтом легкий мусор и пожелтевшую листву. Все понятно, впереди меня поджидала ближайшая родственница «Карусели» так называемая аномалия «Воронка». Принцип этих двух аномалий очень схож, но в отличие от «Карусели» «Воронка» сжимала своей гравитацией любое существо в тугой комок и разрывала попавшуюся жертву низко над землей. Я заметил рядом с аномалией светло-коричневое образование, похожее на  продолговатый булыжник. В ночное время он более заметен, так как испускал легкое свечение. Я облизнулся про себя, помня о полезности и приличной цене этого артефакта, но даже не предпринял попытки завладеть им. Слишком уж он близко находился от аномалии. Немало сталкеров разметало на куски при попытке завладеть артефактом «Грави».
Я обошел аномалию на приличном расстоянии и стал не спеша продвигаться по безлюдному городу. Заставляющее сжиматься сердце чувство страха постепенно стало отпускать меня. Оставшийся позади меня дремлющий кровосос больше не заставлял меня тревожно озираться. Я иногда надолго останавливался, замирал и с тревогой прислушивался к внезапно раздавшейся стрельбе, только, слава богу, не рядом, а где-то в другом конце города. Я замирал и пытался анализировать причины возникновения боя. В этом городе я появился впервые, здесь я чужак и потому плохо представлял на какие зоны влияния людей и мутантов поделены городские районы. Я старался перемещаться, используя любое дерево, каменный столб или детские горки на площадке, чтобы по возможности скрыть свое перемещение. Моя главная задача – по возможности никем незамеченным, и без потерь добраться до своей цели. ПДА несколько раз вибрировал, показывая, что пришло какое-то сообщение, но я не входил в сеть, опасаясь, что нежелательные элементы вроде бандитов или адептов «Монолита» засекут мое местоположение. Я не хотел рисковать, осознавая важность своей миссии, но чувство одиночества тяжким бременем давило на меня. Я горестно вздохнул, вспоминая славные времена в прошлом, когда я с легким сердцем блуждал по просторам Зоны в составе опытной группы и искал артефакты, которые не интересовали никого, кроме перекупщиков и ученых.
Я вновь остановился, с озадаченным видом рассматривая перед собой густые ряды колючей проволоки, протянувшиеся между двумя длинными пятиэтажками. Они рассекали густую растительность кустарника, стороной обходили редкие деревья. За ними я рассмотрел целое кладбище брошенной гражданской и военной техники. Радиация там зашкаливала, наверное, выше предела и я был вынужден признать, что опять придется искать дорогу в обход. Я внимательно огляделся по сторонам, не обнаружил никакой опасности. С тревогой в душе скользнул взглядом по темноте окон. У меня не пропадало ощущение чужого враждебного взгляда, протянувшегося из-за каждого окна. Я зябко повел плечами, взбодрив себя мыслью, что я в городе ненадолго, осталось только завладеть артефактом, а потом прямиком на окраину к порталу.
В некотором удалении от меня над пятиэтажными домами сиротливо возвышалась одинокая громада девяти этажного дома. Я озабоченно почесал шевелюру на своем затылке, пытаясь разворошить свою память, чтобы вспомнить, слышал ли когда-нибудь, что в Припяти имелись такие высоко этажные дома. Строились в восьмидесятые годы в городе девяти этажные дома  или этот высотный дом являлся очередным миражом в туманной дымке, обволакивающей город. Такая дымка практически всегда висела над территорией Зоны, и даже солнце виднелось сквозь нее как некий туманный шарик без лучей. Я любил раньше еще в городе моего детства в яркий солнечный день щурить глаза на солнце и тогда его лучи расцветали в моем зрении радугой. В Зоне такой оптический фокус не проходит.
Я продвигался в сторону того девятиэтажного дома, на который обратил свое внимание, благо его нахождение совпадало с курсом, по которому мне нужно было направляться. По-прежнему и я даже не был удивлен  на моем пути мне бросались в глаза проржавевшие до основания остовы машин. Вскоре и намного быстрее, чем я предполагал, я добрался до крайнего подъезда. По пути мне попалось пасущееся прямо на улице большое стадо плотей, но я издали обнаружил и заметил его первым по характерным звукам, которые издавали мутанты и которые гулко раздавались в пустынном городе. Они совершенно не торопились и не особенно заботились о своей безопасности. У меня даже мелькнула коварная мысль как бы так словно невзначай и украдкой напустить на это стадо пару тройку псевдособак. В свое время псевдоплоти тоже сумели немало попортить мне крови.
Я благоразумно свернул с их пути, укрывшись в подъезде. Здесь я напряженно замер у почтовых ящиков, наблюдая через мутное окно за улицей и одновременно с напряжением слушая безмолвие дома. Стадо вскоре добралось до  подъезда и миновало его, к моему облегчению не заинтересовавшись открытыми створками дверей. Я выждал еще некоторое время, наблюдая из окна, как плоти лавируют между деревцами, проросшими на мостовой прямо через асфальт. Рядом с ними, сражаясь за территорию сквозь потрескавшийся асфальт, тянулись ввысь мощные переплетения кустов. Природа не терпит пустоты и как только горожане покинули город, он вскоре стал зеленеть прямо на глазах. Небольшие деревца расположились, и пустили свои корни на козырьках подъездов. На любом препятствии, где ветер нанес кучку земли и мусора, виднелись крохотные покрытые зелеными листочками деревца или кустики. Молодые деревья жались к фасаду домов.
Подчиняясь сиюминутному желанию, я поднялся на последний этаж дома и по металлической лестнице выбрался на кровлю здания. Здесь я ненадолго задержался, отстраненно раздумывая, какой леший погнал меня на крышу, а затем несколько минут зачарованным взглядом смотрел на застывший в своем развитии город. Багровое солнце застыло на небосводе, а с востока на город медленно наползала туманная синева. Я несколько озадачился при виде непонятного явления, порылся в памяти в поисках чего-нибудь подобного, виденного мною ранее, ничего стоящего в памяти не обнаружил и тогда с равнодушием пожал плечами. Вид сверху говорил многое о городе. Дома выглядели оплывшими, улицы стали зарастать молодой порослью. Фабричные трубы больше не раскрашивали небо над городом в серый цвет. Весь город даже с такой высоты выглядел неухоженным и заброшенным людьми.
Раздумывая о судьбе города, я не спеша выбрался из дома и стал продвигаться дальше. По пути меня посетила занятная мысль, что как-то удачно у меня стало все проходить, как только я выбрался с территории фабрики. Я вспомнил байку про Хозяев Зоны – группе талантливых ученых, которые засели в бункере под саркофагом. Среди сталкеров ходили упорные слухи, что Хозяева Зоны не только каким-то образом видели и контролировали пространство Зоны, но и непосредственно вмешивались в дела кланов. Особенно их интересовали отдельные личности, которые своими поступками могли очень сильно изменить течение жизни Зоны. Возможно, и я чем-то заинтересовал их, и они меня сейчас вели к какой-то цели. Отбросив все эти ненужные в данной обстановке мысли, я достал из кармана детектор аномалий. Пока вокруг спокойная обстановка, не мешало бы проложить новый маршрут. Детектор вскоре переместился в карман, а я, обогнув лужу с разлившимися по ее поверхности цветными пятнами, двинулся в обход колючей проволоки, намереваясь пройти в проходе между двумя зданиями. Лужу я обошел по краю, не то чтобы я боялся намочить ноги, а просто в Зоне всегда лучше обойти стороной непонятные образования. Какова природа этих цветных пятен совершенно непонятно. В Зоне риск – это не всегда благородное дело и по его преодолению сталкеру не часто приходилось пить шампанское, а совсем даже наоборот, приходилось только горько сожалеть о собственной оплошности.
На экране детектора к моему неудовольствию появились контуры очередной аномалии. Я поднял голову от экрана, и рассмотрел, как впереди меня колыхалось легкое расплывчатое марево. Теперь мне было нужно оконтурить аномалию физическим способом. Я подавил возникшее в душе раздражение и призвал себя к спокойствию и терпению. Подняв с асфальта горсть камешков и, сообразуясь с показаниями детектора, я стал кидать камешки по краям аномалии, чтобы точнее рассчитать силу ее влияния. Гайки и болты у меня закончились, кроме одной, на которой остался бинт, скрученный мной в узкую полоску. Я уже давно стал пользоваться любым подручным материалом, встречающимся по пути. В частности в лесу я с успехом пользовался шишками.
Я успешно обошел аномалию, а впереди согласно показаниям детектора аномалий больше не наблюдалось. Я положил детектор в карман куртки, перехватил удобнее автомат, взял еще чуть левее и прошел в проходе между двумя пятиэтажками. Проход между домами густо зарос кустами. Я замедлил шаг, приходилось двигаться медленно, постоянно прислушиваясь и успевая крутить во все стороны головой, выискивая любую возможную опасность. Скрывая свое присутствие, за листвой и ветками у стены дома мог притаиться контролер. Я мог не заметить неподвижно застывшую группу зомби, которая моментально начнет двигаться и стрелять, едва обнаружит мое присутствие. Еще я боялся просмотреть стаю тушканов. В высоту эти мутанты, по общему мнению, подвергшиеся мутации грызуны, достигали едва ли выше моего колена, и вроде можно было ударом ноги навечно уложить такую тварь на землю, но эти мутанты были безумно быстры и очень юркие и не факт, что попадешь в него с одного удара. При нападении тушканы начинали громко пищать, выдавая свое присутствие, да только в густых кустах попробуй их вовремя заметить и тем более попасть пулей в щуплое, быстро передвигающееся тельце.
Испустив вздох облегчения, я выбрался на хорошо просматриваемое место и стал передвигаться вдоль стены дома. Теперь редкий кустарник и не часто посаженные деревья исключили возможность внезапного нападения и стали прикрывать меня. Где-то впереди совсем недалеко от меня и, стоило миновать всего лишь несколько домов, находилась цель моего посещения Припяти. Не привлекая к своей особе ничьего внимания, я благополучно добрался до последней пятиэтажки, за которой находилась цель моего прибытия и стал пробираться вдоль стены. И тут меня поджидал неприятный сюрприз. Пуля просвистела у моего виска и с чавкающим звуком вошла в мягкую стену. Я моментально сорвался с места, и юркнул в ближайший подъезд. Выстрела я не слышал, стало быть, использовался прибор для бесшумной стрельбы. Скрываясь в темноте подъезда, я стал лихорадочно обдумывать, кто бы мог произвести выстрел. Больше всего меня интересовала причина стрельбы, а также, из какого оружия по мне стреляли. Если из автомата, то конечно стрелок мог запросто промахнуться, даже пользуясь прицелом. Если стреляли из снайперской винтовки, то стрелок принципиально промахнуться не мог, если он, конечно, умел ей пользоваться. Я имею в виду, что если это его родная снайперская винтовка, а не просто случайно попавшее в руки стрелка оружие, на котором он решил попрактиковаться. Эх, жаль, что у меня не имелось возможности рассмотреть пулю, тогда бы я определил вид оружия и вероятно смог бы внести ясность в намерения стрелка. Может, у стрелка не было намерения, убить меня, а просто он таким способом хотел предупредить меня о неведомой пока для меня опасности? Да нет, чушь какая-то из рода  чудаковатых версий.
На улице ветерок едва слышно шелестел листвой, в подъезде, давшем мне укрытие, да и в целом доме, царила полная тишина. Я поднялся на второй этаж, приладил ствол автомата с глушителем к замку на двери квартиры и одним выстрелом раскурочил его. Для полного спокойствия обследовал пустую квартиру, а потом вернулся к двери и кроме раскуроченного моим выстрелом замка обнаружил на внутренней стороне еще и мощный засов. Очень хорошо, теперь полностью отпала необходимость подпирать дверь изнутри какой-нибудь тяжелой мебелью. Окна квартиры выходили на обе стороны дома, и я долго стоял у окна, притаившись за стеной и наблюдая за двором и за другими зданиями напротив. Погони за мной не наблюдалось, и сейчас я вновь вернулся к размышлениям о возможной причине того  выстрела, который загнал меня в эту квартиру. Я так и не смог прийти к единому мнению случаен ли был тот выстрел или преднамеренным. Я уже удостоверился на собственной шкуре, что в городе орудовали бандиты. Также существовали непроверенные данные, что в городе прочно обосновалась группировка Монолит, и наверняка в городе были разрозненные группы сталкеров, ну и естественно тайно орудовали залетные команды наемников.
Бросая любопытные взгляды на окружающую обстановку, я прошел по комнатам и пристроился сбоку от окна, выходящего на противоположную сторону здания. Да, скучновато раньше люди жили, никаких компьютеров и всего лишь один черно-белый телевизор на всю семью. Вид из окна меня порадовал, все же удачно я зашел. Примерно в ста метрах от дома застыл тот самый бронетранспортер, в котором разрядилась неизвестная аномалия, породив артефакт, за которым я пришел. Я заметил движение справа от него, перевел туда взгляд и мысленно ужаснулся. За каким-то брошенным контейнером наполовину виднелась могучая коричневая спина химеры. Я озадаченно потер заросшую щетиной щеку, она, что, дежурит там, охраняя артефакт? Типа как бессменный часовой на посту? И как мне теперь завладеть им, если с одним автоматом выступать против химеры все равно, что добровольно подписывать себе смертный приговор. Между тем мутант почесал лапой бок, широко зевнул, обнажив огромные клыки, и неторопливой походкой чуть косолапя, направился прочь, в сторону пруда, едва видневшегося за деревьями. Я с облегчением выдохнул воздух и мысленно воскликнул: «Ну, надо же, есть бог на Земле!»


ГЛАВА 11

АРТЕФАКТ

Я долго стоял у окна, не отводя затуманенного от усталости взгляда от корпуса бронетранспортера. Сил, что бы хотя бы пошевелиться и сделать первый шаг к желанной цели, почти не осталось. Где-то в недрах некогда боевой машины должен был находиться мой вожделенный артефакт. Воспользовавшись его необыкновенными свойствами, я бы мог помочь многим людям выжить в новых условиях. А можно было просто продать его за солидную сумму, да только не по-нашему это, не по сталкерски. В последние годы похождений по Зоне я всегда держался особняком от всех, недаром же меня в сталкерской колоде кланов и группировок не без оснований считали одиночкой. Участвовать в войне кланов, чувствуя себя частью какой-то общей идеи и убивать таких же сталкеров, зачем? Я всегда имел собственное мнение и был готов сойти с дистанции, если будущее совместное деяние не соответствовало моим жизненным принципам. Чтобы чувствовать себя человеком, мне не обязательно было прислониться к чему-то великому.
Я как-то отстраненно продолжал обдумывать свои дальнейшие действия, все минусы и плюсы, иногда мои губы осеняла печальная улыбка и сожаление, когда я вспоминал Веру. Как-то она просила назвать мое прозвище среди сталкеров Зоны, а я так и не раскрыл его, может оно и к лучшему. Негоже ей знать мое прозвище, она ведь не из нашей среды, тем более после того, что я о ней случайно узнал, вряд ли поспособствует развитию наших дальнейших отношений. А жаль, я все еще с теплотой думал о ней, несмотря на все те сомнительные факты из ее биографии. Встретились, полюбились и разошлись как в море корабли и никто никому ничего не должен и не должно остаться обид. Только остались в душе непонятная обида, сожаление и вселенская печаль и мне теперь долго от них никуда не деться и не вытравить. Помнится, она, еще тогда заметила, что я совсем не похож на общепринятый в обществе образ сталкера с больной душой и колючими глазами человека, всегда готового убить. А почему сталкеры должны так круто и кровожадно выглядеть, словно герои кинобоевиков? Кто это за нас решил и создал, не спрашивая нас, нам такой образ? У меня есть среди хороших знакомых участник боевых действий во второй Чеченской компании, он воевал, горел в подбитом танке. Теперь он что на гражданке тоже должен пугать всех пронзительным взглядом закаленного в войне волка? А еще в моей голове как при замедленной съемке крутились какие-то образы и персонажи из прошлой жизни, которые я почти забыл и сейчас они почему-то выскочили из глубин памяти.
Я отчетливо понимал, что артефакт находился практически в шаге от меня, а я просто нерасчетливо тянул свое время. Да, так бывало в жизни, когда человек долго и напряженно продвигался к какой-то цели и вдруг замирал в шаге от нее, не в силах сдвинуться с места. Вот и я также застыл, полностью обессиленный долгой опасной дорогой и предательством любимого человека. Мутантов в пределах видимости не наблюдалось, химера, сопровождаемая моим заинтересованным взглядом, уже давно скрылась за углом здания. Человеческого присутствия я тоже не замечал. Трассеры от далекой перестрелки больше не расчеркивали потемневшего неба. Город и все его обитатели словно оцепенели и замерли, с волнением и интересом ожидая, когда я все же решусь предпринять свои действия. Я вдруг отчетливо осознал, что я просто панически боялся завладеть артефактом, словно завладев им, я мог сорвать с места некую натянутую пружину, которая, моментально сработав, приведет в действие некие дьявольские силы. Тогда по единому сигналу с места сорвутся мутанты, наемники, бандиты и прочие маргиналы и на меня и на столь нужный для спасения людей артефакт начнется безжалостная охота, к которой я не совсем готов.
С другой стороны от бронетранспортера находилось здание кинотеатра. Еще ранее на ПДА я прочитал его название, но сейчас оно выпало у меня из головы, и я никак не мог сосредоточиться и вспомнить его название, а посмотреть на ПДА я не решался, боясь обнаружить себя. Все еще не решаясь предпринять, какие либо действия, я присел на пол и неторопливо занялся чисткой оружия. Точные размеренные действия всегда помогали мне успокоиться и привести в порядок расшатанные нервы. Как ни крути, а пробираться к артефакту придется, сколько бы не тянул я время, иначе зачем я проделал такой долгий и опасный путь. В данный момент я чем-то напоминал себе заблудившегося в лесу грибника, который после многодневного плутания вышел к опушке и тут силы и уверенность оставили его и он стал потеряно бродить вдоль ее кромки.
Я закончил чистить оружие, с кряхтением поднялся с пола, укоряя себя за нерешительность и, взяв себя в руки, вновь наблюдая из окна, оглядел подходы к бронетранспортеру. Кстати, какого лешего военные его бросили, если с виду он казался полностью исправным? Скорее всего, сам собой пришел ответ из опыта прошлых лет, когда я служил в армии, техника попала в сильный очаг радиационного заражения и никакая дезактивация ей уже не могла помочь, потому ее и оставили здесь ржаветь посреди площади. Потом я долго через бинокль рассматривал здание кинотеатра, пытаясь обнаружить какие-нибудь следы человеческого присутствия. За его окнами никто не мелькал, а скрытого наблюдателя, если он там находился, я не смог обнаружить. Ну что ж, сколько не тяни кота за хвост, а все же придется прогуляться до бронетранспортера, а то получалось, что я так долго добирался до своей цели, а добравшись до нее, вдруг заднюю скорость включил.
Стараясь сохранить независимый вид, но в душе испытывая сильнейшее волнение, я неторопливо и в полной тишине продвигался в сторону бронетранспортера. Город затих, и жизнь вокруг меня словно вымерла, я не наблюдал в пределах видимости ни сталкеров, ни наемников и даже на худой случай мутантов, а также вездесущих бандитов. Не подавали никаких звуков даже неугомонные слепые псы. Я приблизился почти вплотную к машине и теперь спереди его высокий корпус стал защищать меня от нападения, ведь я все еще помнил тот одиночный выстрел, который, прицелься стрелок тщательней, возможно бы отправил меня в гости к праотцам. Дозиметр стал верещать без остановки, предупреждая о высокой дозе излучения, но я крепко надеялся на закрепленный, на моем поясе «Выверт». Я с опаской покосился на корпус боевой машины, где уже проросло какое-то растительное образование в виде то ли какого-то коричневого моха, то ли лишайника, совершенно не свойственное природе окрестностям Припяти. Я зябко повел плечами, чувствуя со спины некую угрозу, тогда, больше не медля, я потянул за скобу крышки нижней бортовой двери, и она открылась вниз, становясь подножкой. Я проверил детектором наличие аномалий, ничего не обнаружил и, испытывая некую неуверенность, полез вовнутрь.
Артефакт я обнаружил в лобовой части корпуса в отделении управления как раз между сидениями механика-водителя и командира бронетранспортера. Да и как его было не обнаружить, если переливчатый шар размером с теннисный мяч, испуская легкое разноцветное сияние, повис над полом в двадцати сантиметрах от его поверхности. Я, находясь в полном восхищении, присел перед ним, и некоторое время любовался его сиянием, разгоняющим сумрак, царящий внутри машины. Ради лицезрения такого чуда стоило пройти многие лишения и невзгоды. Я вздохнул, сожалея, что рядом со мной не присутствовала Вера, наверное, ее восхищению не было бы предела. Воспользовавшись фонарем, я осветил и осмотрел внутренности бронетранспортера и заметил интересную странность. Внутренности бронетранспортера были, как бы оплавлены, а все прямоугольные углы закруглились. Ради интереса я осмотрел с помощью фонаря корпус внутри машины и не обнаружил никаких пробоин. Значит, получалось, как я изначально и предполагал, внутри разрядилась единожды какая-то аномалия, своим действием напоминающая «жарку», которая и породила этот неизвестный мне артефакт. Кстати, все вооружение военные с бронетранспортера сняли, и сейчас он представлял собой пустую коробку. Мысленно я одобрил действия военных по снижению уровня милитаризации, иначе обязательно нашлись бы умельцы среди сталкеров или бандитов, которые сняли бы с машины пулеметы и начали по своему усмотрению прочесывать из них улицы города, особенно не разбираясь, где свои, а где чужие. Как говорится, не понаслышке знаем, что каждый россиянин проявит при предложении восторг и не откажется пострелять из любого вида оружия.
Я вновь присел перед зависшим над полом артефактом, ну что, дружок, пора в кузовок. Я поддел краем контейнера артефакт, и он к моему удовлетворению мягко перекатился внутрь. Что, вот так все просто и без всякого подвоха и сложностей? И все же просто здорово, теперь самое главное благополучно донести его до нужного места и использовать. Я с сомнением посмотрел на шаровые установки с углами горизонтальной наводки в борту, работают ли? Раньше они использовались для стрельбы из личного оружия и для наблюдения за окружающей обстановкой за бортом. Теперь и мне пускай послужат. Я воспользовался ими, не обнаружил никакой опасности в пределах видимости и направился к выходу. Меня только беспокоило, что я не смог посмотреть, что находилось позади бронетранспортера, так как шаровые установки не были для этой цели приспособлены, и позади него находилась мертвая для осмотра зона.
Испытывая крайнее чувство обеспокоенности, я выбрался из машины и к своему удовольствию никого рядом с ней не обнаружил. Теперь я горел желанием убраться с этого места подальше и затеряться среди городских кварталов. Залезть в какую-нибудь заброшенную конуру или подвал, о месте расположении которого никто не имел понятия и там на некоторое время затаиться. В идеале мне стоило припрятать артефакт в надежном месте, а потом вернуться за ним с группой сообщников из числа надежных сталкеров или даже обратиться за помощью к военным. Я с опаской оглядел близлежащие дома и не заметил никакой активности. Теперь все мои мысли занимал артефакт. Это что же получалось, такой ценный по своим свойствам артефакт пролежал внутри боевой машины столько времени, и никто его не обнаружил? Правда, стоило  учесть, что никто не только не знал его истинного предназначения, но и вообще о его существовании. Потом в моем мозгу прочно утвердилась догадка, что аномалия долгое время занимала внутреннюю полость бронетранспортера, не позволяя внутрь никому забраться, и только совсем недавно разрядилась, породив артефакт. Кстати, артефакт сам по себе имел немалую цену, так как присутствовал в Зоне в единственном экземпляре. Если бы он попадался в Зоне чуть ли не на каждом шагу, то и грош цена ему бы была. 
Размышляя, таким образом, я направился в сторону портала, через который прошел в город. Свой маршрут я несколько видоизменил, опасаясь направленной засады. Полагаясь на свой предыдущий опыт, я всегда старался возвращаться, кардинально изменяя маршрут, которым прибыл на место. Исподволь я ожидал какое-нибудь нападение. Я стороной обходил чрезмерно излучающие радиацию брошенные когда-то хозяевами машины и потихоньку добрался до первой пятиэтажки. Скрываясь за углом, я оглядел открывшийся передо мной двор и с легким недоумением констатировал замершую в нем жизнь. Интересно, куда подевались мутанты? Может я расслабился и не почувствовал приближение внеочередного выброса, а они уже попрятались по подвалам? Да нет, последний выброс трепал землю и небо совсем недавно. Я прислушался к своей интуиции, сигналам тела и не обнаружил никаких тревожных симптомов. У меня не участился пульс, не появился шум в ушах, окружающие предметы не стали двоиться в глазах, стало быть, до выброса еще далеко.
Ладно, бог с этими мутантами, главное маршрут правильный рассчитать. Впереди виднелся детский садик, и я решил напрямую добраться до него, а дальше действовать по обстоятельствам. Можно было двигаться вдоль фасада пятиэтажки, но у меня появилась стойкая стадия фобии, когда я представил, как моя макушка будет продвигаться под окнами первого этажа, провожаемая из комнат кровожадными взглядами неизвестно каких существ Зоны.
В металлической ограде садика я заметил пролом и решил им воспользоваться, чтобы проникнуть на территорию школы. Подошел поближе и стал с интересом рассматривать погнутый от страшного удара металлический уголок и вогнутую вовнутрь сетку. Я с удовлетворением хмыкнул, не нужно семи пядей во лбу иметь, чтобы догадаться, что здесь поработал разъяренный псевдогигант. Все же, если он не вымрет в ближайшие пятьдесят лет, эволюции придется кардинально над ним поработать в пределах нескольких сот лет, а то и тысячи. Не перестаю я над ним восхищаться, в кавычках конечно, имея донельзя крупную тушу, он обладал миниатюрно крошечным мозгом и легко впадал в раздражение, моментально переходящее в неукротимую ярость. Я прошел через пролом и очутился на территории школы, по пути раздумывая, обойти это громоздкое здание или пройти через него напрямик. Обходить здание снаружи, следовательно, я буду у всех как на ладони, вокруг школы масса пятиэтажек, из окон которых за мной легко вести наблюдение, а входить в темноту школы мне опять же откровенно не хотелось. Я еще хорошо помнил, как наткнулся в коридорах общежития на мирно дремавшего кровососа. Тогда обошлось как нельзя лучше, а сейчас?
Входная дверь предательски скрипнула, впустив меня в темное фойе. Я уже по привычке зябко повел плечами и храбро зашагал по пустынным и темным коридорам, поводя во все стороны стволом автомата. Как я не старался передвигаться как можно бесшумно, но все же по пустынному зданию школы гулко раздавались шлепки подошв моих ботинок. Где-то в подкорке головного мозга зазвучали звуки давно минувших дней, когда эти самые коридоры разрывались от громкого детского смеха и веселого гомона. Я лишь тяжко вздохнул и продолжил свой путь. Школа раскинулась на большой территории и имела несколько выходов, и я надеялся в случае слежки за мной воспользоваться одним из них, чтобы попытаться уйти от возможного наружного наблюдения. Через некоторое время у меня между лопатками появился холодок, постепенно переходящий в могильный холод. Стиснув в руках автомат, я затравленно и очень медленно оглянулся назад, могильный холод моментально улетучился. Мощный луч моего фонаря метнулся вдоль стен и разогнал мрак коридора. Никто и ничто не следовало по моим пятам и не притаилось в закутках длинного коридора. Сжатый от напряжения как пружина, я повернулся и последовал дальше. Между лопаток вновь поселился могильный холод, я стал различать на грани слуха легкие шаги, крадущиеся за мной. Я резко отпрянул к стене и осветил фонарем позади себя коридор. Никого. Мрачно и пустынно, только легкая взвесь пыли, поднятая моими ногами, колыхалась в свете моего фонаря. Я быстро посветил по коридору впереди себя, потом вновь посветил назад. Никого, только растревоженное сердце гулко стучало, и струйка грязного пота заструилась между лопаток. Приложив громадное усилие, я заставил себя успокоиться и более уверенно зашагал по коридору, а потом все стало вновь возвращаться на круги своя, кроме того в моем мозгу прочно утвердился зловещий шепоток. Уже на автомате я отпрянул к стене, осветил позади себя коридор, и вновь никого там не обнаружил кроме клубящихся под лучом фонарика сгустков темноты и взвесей пыли. Один я одинешенек в коридоре, и появилось осознание, что все эти неприятные ощущения, звуки шагов, шепот, тихий детский плач, рождались в моем воспаленном мозгу под ментальным воздействием какой-то твари, которая скорей всего затаилась в подвале. Я так понимаю, в подвале школы проживала семейка бюреров, именно которая сейчас и пыталась ментально воздействовать на мое сознание то ли пытаясь прогнать меня или преследуя еще какую-то неизвестную для меня цель. Придя к такому заключению, я уже без всяких усилий отогнал наведенный мутантами морок, с небрежностью отмахнулся ладонью от мелкого мусора, который они своей ментальной силой подняли с пола и бросили мне в лицо и более уверенно зашагал вперед. Когда осознаешь степень и природу опасности, то успокаиваешься и начинаешь более уверенно преодолевать ее.
Оставив за спиной здание школы, я стал продвигаться по приусадебному участку. Плодовые деревья и густо разросшиеся кусты несколько скрывали мое передвижение, но и ограничивали мне обзор. По пути я размышлял о том, что будет лучше в моем положении, скрытно передвигаться, но тогда иметь ограниченный обзор или продвигаться по открытой местности. В принципе, автомат, как дальнобойное оружие, давал мне преимущество на дальней дистанции, но неожиданная встреча на открытом участке с таким опасным противником как контролер, сводила на нет все мои преимущества. Все эти мысли и умозаключения уже не первый раз посещали мою голову и всегда я рассматривал различные варианты, будь мое передвижение в поле, лесу или в черте городской застройки. В общем, требовалось найти золотую середину – скрытное передвижение и создание условий для наблюдения.
Впереди между зданий пятиэтажек виднелось приличных размеров заброшенное здание новостройки неизвестного назначения. Даже не колеблясь, я стал продвигаться в его сторону. Все же новостройки имели ряд преимуществ. Строители не успели установить оконные рамы, дверные проемы и соответственно в случае опасности имелась масса разных вариантов отхода. Я подошел вплотную к стенам здания, по пути лавируя между поддонами с грудами строительного материала. Счетчик радиации показывал небольшое отклонение от нормы, установился почти полный штиль, и я даже позволил себе скинуть с лица защитную маску. Я поправил тактические очки, мимолетно отметив, что давненько я их не использовал и тут же мысленно чертыхнулся. Я, так же как и каждый человек, находящийся в зоне постоянного риска, свято верил в приметы, а тут получается, сам навожу на себя беду.   
Один из проходов в здание оказался плотно заблокирован пустыми поддонами и грудой крупного строительного мусора. Здесь явно не пройдешь, что ж, не велика беда, пойдем к следующему проходу, разве что стоило засучить рукава и приступить к разборке завала? Такой вариант меня совсем не устраивал, лучше пойти к следующему проходу, который виднелся неподалеку. Все же  факт умышленного блокирования входа наводил на определенные не слишком радужные размышления и вызывал пока еще легкое беспокойство.
Перед следующим входом в здание свисали густые пряди «Жгучего пуха». Здесь я тоже не рискнул бы пройти, даже если бы лицо прикрывали тактические очки, шея спереди была надежно прикрыта предплечьем, а ладони защищены крагами. Не нужны мне такие риски. Я с сомнением осмотрел пряди раскинувшейся аномалии, напоминающие собою оставленную кем-то гигантскую мочалку. Бросая напряженные взгляды по сторонам, я прошел еще дальше до следующего входа, который оказался полностью свободен для прохода в заброшенное здание. Я шагнул вовнутрь, чтобы не маячить снаружи и не быть легкой мишенью. Легкое беспокойство потихоньку стало перетекать в чувство откровенной тревоги. К тому же, перед тем как войти, я на едва уловимой грани ощутил чье-то внимание, словно кто-то мазнул по мне взглядом и тут же скрылся в укрытие. Своим предчувствиям и ощущениям я всегда доверял и совсем уж казалось подозрительным, что один проход оказался, заблокирован строительным мусором, второй перекрыт аномалией и оставался лишь единственный свободный проход. Как будто меня плавно подталкивали к единственному свободному проходу, где заранее подготовили ловушку, да и ощущение чужого враждебного взгляда мне явно не показалось. Напрягая слух, и не двигаясь с места, я медленно натянул на глаза тактические очки. Я потянул носом, напрягая обоняние, в надежде уловить запах дыма или оружейной смазки. Ничего подобного не обнаружил и замер, не в силах сдвинуться с места. Пробираться вперед мне жутко не хотелось, теперь я всеми фибрами души чувствовал затаившуюся там опасность, сдать назад и выйти на открытое место меня тоже как-то не тянуло. Кто-то явно просчитал все мои дальнейшие действия и мой предположительный маршрут.
- Эй, дружище! – раздался чей-то негромкий насмешливый голос из недр здания. – А давай поговорим!
- Давай! – в тон ответил я неизвестному собеседнику. Я даже не вздрогнул, вполне ожидая  нечто подобное, хотя тело ощутимо непроизвольно напряглось.
- Поднимайся по лестнице наверх, поговорим, – предложил мне незримый собеседник дружелюбным тоном.
От такого заманчивого предложения невозможно было отказаться. Мой собеседник явно поджидал меня не в одиночестве и все же я решил рискнуть, отступать то мне все равно некуда. У меня создалось устойчивое впечатление, что мой незримый собеседник явно не принадлежал к бандитам. Оборотами речи он пользовался совсем другими. Я поднялся по лестнице на третий этаж, заметил впереди дверной проем и направился туда. Зайдя в проем, я очутился в большой комнате, настороженно огляделся, не опуская ствол автомата вниз. По бокам от меня находились два вооруженных человека, и я сразу же обратил внимание на их прекрасную экипировку и, кстати, совершенно новую, еще не отершуюся в Зоне. Бойцы стояли спокойно, опустив стволы автоматов в пол. Я сразу сообразил, что передо мной находятся наемники или бойцы спецназа. Возможно, это были военные сталкеры, что для меня никакого значения в данном случае не имело. Военные сталкеры также как и наемники работали по контракту и должны были выполнить любой приказ своего работодателя.
Еще один человек, экипированный в новый с иголочки военный камуфляж, стоял в середине комнаты. Его фигура показалась мне подозрительно знакомой. Я еще более насторожился, напрягся, и пристально посмотрел в его лицо, наполовину закрытое черной изолирующей маской. Человек негромко хмыкнул с довольством человека, полностью владеющего ситуацией, и неторопливо потянул с лица маску, избавился от нее и насмешливо уставился на меня, а я едва смог подавить возглас удивления, которое наверняка отобразилось на моем лице. Мне лишь оставалось мысленно обругать себя за несдержанность в проявлении своих эмоций. Надо же так подставиться, словно я не закаленный жизнью сталкер, а молочная барышня. Молодой человек наверняка заметил, какое он произвел на меня впечатление, внимательно посмотрел на меня, насмешливое выражение стало медленно сползать с его лица, кажется, он начинал о чем-то догадываться. А я видел перед собой того молодого парня, которого я так внезапно застиг вчера с Верой. Вот я попал братцы! Как же они меня выследили и как держали под наблюдением, я догадывался, а где теперь находилась Вера, для меня оставалось загадкой. Два молчаливо застывших бойца наверняка всего лишь часть бойцов его группы, и я дико сомневаюсь, что спецслужбы проявят неблагоразумие и направят в центр Зоны слабую и неподготовленную во всех отношениях группу.
Двое его бойцов переместились на шаг назад и теперь совершенно исчезли из моего вида, заставив меня шагнуть вперед и влево, разворачиваясь таким образом, чтобы все действующие лица стали видны в моем поле зрения. Еще один не замеченный ранее мною персонаж крепко ухватил меня сзади за локти, притянув к себе. Похоже, он притаился в темной нише и я его не заметил. Один из бойцов ускоренным движением оказался рядом со мной и быстрым и отточенным движением вырвал из моих рук автомат. Стоящий позади меня человек ловким и сильным движением ударом ноги подсек мои колени и высвободил с моих плеч рюкзак с ценным грузом. Дальше меня сноровисто обшарили, и я лишился столь катастрофически нужных для выживания в Зоне ножа и пистолета, а также снаряженных магазинов к ним. Особенно мне стало грустно, когда из моего кармана в чужой перекочевал мой наладонник - мой единственный надежный посредник для связи с миром. Ну, что тут поделаешь? Это только в кино в таких ситуациях главный герой из неудобного положения делает кувырок вперед, подсечкой роняет на пол противника, ненадолго выводит из строя помощников главного злодея и потом, подхватив свои вещи и оружие, скрывается после головокружительной и долгой погони.
- На бандитизм чем-то смахивает, – невозмутимо проронил я. Стараясь не делать резких движений, я поднялся с колен на ноги. Мои противники не возражали, ну, что ж, и то хорошо. Только рано я радовался, мне позволили принять вертикальное положение всего лишь для того, чтобы вновь сжать сзади мои локти в жесткий захват.
- Бояться не надо, жизнь мы тебе оставим, – насмешливым тоном проронил бывший дружок Веры. Держался он очень спокойно и уверенно. С такой мощной поддержкой я бы на его месте держался также. Я уже почти не сомневался, что эти бойцы представляли только часть его отряда. – Артефакт только изымем, и вали на все четыре стороны.
- Зачем он вам? – поинтересовался я.
- Для этих же целей что и тебе, Вера поделилась с нами знаниями, – пояснил парень. – Только сам посуди, как одиночка сталкер сможет полноценно распорядиться таким ценным артефактом, от которого зависит жизнь многих людей? Будет целесообразней отдать артефакт в более надежные руки. Как ты считаешь?
- Пожалуй ты прав, – вынужденно признал я. – Только я мог бы тоже принять непосредственное участие в нейтрализации контролера. Если я не ошибаюсь, артефакт вам нужен именно для этой цели?
- Именно для этой, только о твоем участии не может быть и речи, – холодно сказал парень. В затянувшейся тишине он сверлил меня колючим взглядом и от его насмешливости не осталось и следа и меня это сильно встревожило, приближалась развязка, время для безмятежных разговоров прошло. Он повернул голову от меня и, молча, проследил, как его подчиненный выпотрошил мой рюкзак и вскрыл контейнер с артефактами. Похоже, боец хорошо разбирался в классификации артефактов, так как ему хватило одного взгляда, чтобы определить нужный артефакт, что и подтверждало мои предположения, что спецслужба наняла для работы отлично разбирающихся в таких делах военных сталкеров.
- Нужный для нас артефакт на месте, – подтвердил боец. Он положил контейнер в рюкзак, и я сразу же напрягся, похоже, рюкзак, как и оружие, мне возвращать не собирались, что наводило на тревожные мысли о моей незавидной участи.
Боец, который держал сзади мои локти, разжал свои железные объятия и толкнул меня вперед. Я неловко упал на колени. Боец подхватил протянутый ему рюкзак и последовал за своим командиром. Оставшиеся со мной военные сталкеры стволами автоматов безмолвно указали мне направление, куда мне нужно двигаться. Я встал на ноги и приблизился к темному провалу в полу между плитами бетона. Теперь все для меня окончательно кончено. Сейчас стволы с навернутыми на них глушителями беззвучно извергнут из себя смертоносные пули и мое тело упадет в темный мешок подвала, куда ни одна душа не сунется, а если и сунется, то только в поисках убежища от выброса. Домов в городе тьма и шанс что кто-то когда-нибудь наткнется и погребет мое тело, сводился к нулю. Больше всего меня пугала мысль, как я буду падать с этой немалой высоты вниз, хотя к этому времени я уже наверняка буду мертв. Умирать как-то не хотелось. А ведь еще несколько минут назад я сжимал в своих руках оружие и находился в относительной безопасности. Ах, как быстро все меняется в этом мире. Надеюсь, Хозяева Зоны накажут убийц невиновного человека.
Бойцы расстрельной команды почему-то тянули время, а я уж совсем замаялся стоять под наведенными на меня стволами автоматов. Шаги ушедшего командира группы и сопровождающего его бойца уже давно затихли, а они отчего-то медлили, и у меня даже зародилась надежда, что может все обойдется. Ну не могут же, в самом деле, военные сталкеры быть хладнокровными убийцами! Бесшумная и едва заметная тень молнией пронеслась к моим невольным палачам. Один из них от едва видимого для глаз удара моментально сложился пополам, издав сдавленный звук, и безвольной куклой повалился на бетонный пол. Второй боец, проявив недюжинную прыть, отпрыгнул к стене и его автомат успел выплюнуть короткую очередь. Кровосос издал дикий рев, на мгновение приостановился, задрав безобразную голову к потолку и на несколько секунд стал различимым в сумерках бетонной коробки. Боец стал быстро перемещаться вдоль стены, непрерывно строча из автомата и стремясь к спасительному выходу, когда кровосос настиг его и подмял всей своей массой под себя. Еще одна короткая очередь моментально захлебнулась, совпав по времени со смертью бойца. Кровосос с угрожающей неторопливостью повернул в мою сторону свою безобразную голову, и мне показалось, что в его маленьких глазках мелькнула искорка разума. Мелькнула сумасшедшая мысль, что сейчас передо мной тот самый кровосос, что преследовал меня на территории фабрики. Сбросив оцепенение, я с отчаянием моряка с тонущего корабля бросился вниз в темноту подвала. Напоследок перед броском в подвал я умудрился неловко споткнуться на ровном месте и получить в довесок ко всем моим сегодняшним злоключениям резкую боль в ноге. Падение до твердой поверхности показалось мне мучительно долгим. Правы оказались те люди, которые утверждали, что в кризисной и близкой к смертельной ситуации перед мысленным взором человека проносятся эпизоды его прошлой жизни. Также случилось и со мной. Все время моего полета я мучительно размахивал руками, пытаясь выровнять положение своего тела, ибо тело мое падало почти горизонтально. При падении я крепко приложился телом, да так крепко, что резкая боль в районе правого плеча заставила на время померкнуть мое сознание.
Я смог точно установить, через какое время я очнулся, наверное, мое сознание вернулось оттого, что я услышал чьи-то приглушенные голоса и среди них явственно слышался голос Веры. Звучало всего два голоса, один Веры и второй голос принадлежал ее бывшему возлюбленному. Я пошевелился и едва сдержал стон от боли в ноге и особенно плече, справедливо рассудив, что его подчиненные могут спуститься в подвал и добить меня. В горле все пересохло, хотелось жутко пить, и даже если бы я захотел привлечь к себе внимание, то из моего рта донесся бы только негромкий хрип, звуки которого вполне загасят стены дома. Вера и ее собеседник о чем-то громко и напряженно спорили. Похоже, они стояли выше меня и в нескольких метрах от стены подвала, куда я так неудачно упал. Я напряг слух и стал вполне сносно различать доносившиеся из-за стены голоса и даже понимать их смысл.
- Если артефакт у тебя, то объясни мне, пожалуйста, что вы сделали с Андреем, – голос Веры звучал приглушенно, но я почувствовал, что она едва сдерживала злость.
  - Да ушел твой Андрей, – убежденно сказал ее собеседник, – что мы бандиты что ли, чтобы его убивать?
- И что, он добровольно отдал вам артефакт? – продолжала настаивать девушка.
- А куда ему деваться под стволами автоматов, а оружие мы ему оставили, чешет уже, поди, в сторону периметра. Если не попадет в какой-нибудь переплет, то непременно живым дойдет, – продолжал убеждать собеседник Веру.
- Ну не знаю, – тихим и едва различимым голосом сказала Вера, – Верить ли тебе.
- Да ты что! – возмутился ее собеседник. – Мы что, живодеры что ли?
- От вас все можно ожидать, - едва слышно сказала Вера. Похоже, она сейчас напряженно размышляла о степени доверия своему бывшему возлюбленному.
Голоса стали постепенно удаляться, и смысл их стал для меня почти неразличимым. Оставшись в одиночестве, я решил заняться собой. Для начала я слабо пошевелился, с тревогой ожидая боли, а потом с кряхтением сел и ощупал ту ногу, что так неудачно подвернул перед падением. Оказалось, что ничего страшного, так, легкий вывих, пару часов еще похромаю, а потом нога постепенно разомнется и можно будет забыть  об этой неприятности. Я все же осторожно и с опаской встал на ноги и, прежде всего, напряженно прислушался к кромешной темноте подвала. Беседа Веры со своим бывшим возлюбленным чрезвычайно заинтриговала меня и ненадолго притупила чувство собственной безопасности и отвела меня от страшной действительности. Теперь, оставшись в одиночестве в полной тишине и темноте, я окончательно осознал остроту и безвыходность своего положения. После недолгого обследования многочисленных карманов я обзавелся зажигалкой, а больше в карманах ничего не нашлось. Даже пояс с артефактами сняли. Надо признать, ребята неплохо поработали, чтобы исключить малейший шанс для моего выживания. Крохотный язычок пламени, вырвавшийся из зажигалки, осветил небольшое пространство вокруг меня, отгоняя темноту. Я наклонился и осветил под ногами бугристый глиняный пол, понятно, строители не успели довести стройку до победного конца, началась эвакуация всего города. Да и то утверждают, что людей не сразу предупредили о смертельной опасности радиационного заражения местности от взрыва на Чернобыльской АЭС. В принципе я мог оправдать тогдашних руководителей, просто прецедента еще тогда не было в новейшей истории  для такой опасной катастрофы. Я выпрямился и задрал голову, откуда в отдалении сверху виднелось пятно тусклого света. Это что ли оттуда я кувыркнулся? Три почти полных этажа получается, плюс высота стен подвала, да еще твердость глиняного пола, что принял на себя тяжесть моего тела. Многовато получилось мне лететь, этажа четыре, если считать еще и подвал, но как-то удачно я приложился, даже без переломов. Будь в свое время строители сноровистей и успей они закатать пол бетоном, мое приземление имело бы катастрофичные результаты. Мне еще повезло, что в подвале имелась низина, где скопилась вся вода, оставшаяся от последнего дождя, а потому влажность, царившая в подвале, не позволила глине полностью затвердеть. Я потер ушибленное плечо и поморщился от боли. Придется потерпеть пару дней, а про боль в ноге я уже через пару часов забуду. Нужно было выбираться из подвала, а дальше что-нибудь придумаем. Хотя, мелькнула у меня интересная и заманчивая идея, и я даже приободрился и, более уверенно зашагал в поисках выхода на поверхность.
Подвал, раскинувшийся под новостройкой, оказался на удивление большим по размерам, и я еще долго ковылял по его почти в полной темноте закоулкам, попутно гадая, для чего же это здание предназначалось после открытия. Какие-то помещения, проходы, бетонные арки, в общем, идеальное место для засады. Самые большие опасения у меня вызывал тот самый кровосос, который стал моим невольным спасителем. Если он все еще бродил где-то неподалеку, то моя жизнь в данный момент не стоила и копейки. Чуточку, поразмыслив о той неприятной ситуации, в которой я еще так недавно оказался, я уже не сомневался, что ребята собирались угостить меня горстью свинца и упал бы я в этот же подвал, да только не живой. Через каждые пять-шесть шагов я освещал неровную поверхность пола, пламенем зажигалки, опасаясь поранить ноги о какую-нибудь торчащую в глиняном полу арматуру или пропустить аномалию.
Прямо по курсу моего движения забрезжил слабый свет. Я насторожился и, заинтригованный непонятным явлением, с опаской прошел еще два десятка метров и наткнулся на бетонную стену, а за ней поворот, заглянул за него и мне даже слабого света зажигалки не понадобилось. «Электра» еще не так давно по неизвестной причине разрядилась и теперь потихоньку набирала силу, освещая вокруг себя пространство слабым светом. По глиняному полу пробегали слабые электрические змейки, выстреливая во все стороны крохотные искорки серебристых разрядов. Прямо честно сказать еще удача, что здесь обосновалась «Электра», а не допустим «Мясорубка» или «Карусель». Меня позабавила мысль о встрече в темноте подвала с «Трамплином». Интересно, какая из бетонных стен со смачным звуком приняла бы мое отброшенное аномалией тело? В моей памяти еще достаточно хорошо отложился тот далекий случай, когда стиснув зубы и пытаясь прикрыть лицо от хлещущих по нему веток, я влетел в гущу кустов, отброшенный гравитационной силой аномалии. Вот ведь незадача, а у меня даже детектор аномалий сейчас не имелся в наличии и совершенно нечем обозначить границы аномалии, разве что из влажной глины катышки скатать и использовать их в качестве проверяющего средства для определения границ. ПДА меня тоже безжалостно лишили, и теперь даже не то что сигнала о помощи нельзя послать, а и последнее «прощайте друзья» не отстукать по клавишам. Кстати, аномалия разрядилась пару часов назад, и кто же интересно здесь хаживал и ненароком разрядил ее, расчистив мне путь? Я, как смог, при помощи зажигалки огляделся по сторонам в поисках останков существа, по причине которого аномалия разрядилась. Серебристые змейки в одном месте огибали горку кучи лохмотьев, но по всем признакам это неизвестное существо здесь погибло достаточно давно. Похоже, «Электра» сработала на какое-то юркое существо, которое молниеносно и по самому краю здесь проскочило. С аномалиями даже самые глупые мутанты предпочитали не шутить, следовательно, аномалию потревожило какое-то существо, спасающееся от погони. Придя к такому однозначному выводу, я зябко повел плечами. Похоже, из-за постоянных неразрешимых проблем, навалившихся на меня, это действие в последнее время стало входить в мою привычку. Я невольно позавидовал Аладдину: «сим, сим, откройся» и передо мной сейчас бы открылись двери тайника, набитого самым современным оружием, приборами, снаряжением и прочими вещами, столь необходимыми для выживания такого одиночки как я в Зоне. Час от часу не легче. Как не крути, а придется в самое ближайшее время любым способом добывать оружие. Перед моими глазами сразу же возникла сцена расправы кровососа над парнями бывшего дружка Веры. Следовало непременно подняться на верхние этажи и, возможно, я там смог бы обзавестись каким-нибудь оружием. А еще я никак не мог понять, какую роль сейчас играет Вера.
Пока аномалия еще не набрала достаточную силу, чтобы гарантированно лишить человека жизни, имелся шанс без потерь проскользнуть. Пробираться обратно по темноте подвала в поисках выхода на поверхность мне определенно не хотелось. Как-то, знаете ли, не очень приятно навязчиво думать о том, как при очередной слабой вспышке моей умирающей от нехватки бензина зажигалки, внезапно высветится сутулая фигура кровососа. Чуть поразмыслив, я понадеялся на бога и на свой богатый опыт. Плотно прижавшись к стене, я стал неторопливо пробираться вперед, огибая непонятное образование Зоны. Я еле дышал от волнения и мелкими шажками пробирался вперед, следя зачарованным взглядом, как серебристые змейки, повинуясь неведомой силе, внезапно совершали рывок в мою сторону и я тот час же замирал, словно моя неподвижность могла остановить их продвижение ко мне. Змейки, словно обманутые моей неподвижностью, временно замирали, а потом начинали втягиваться обратно к центру аномалии. Так мы и играли в далекую игру из детских времен «морская фигура замри», пока мое неторопливое продвижение вывело меня на безопасный участок. Зона поощряет совершать резкие движения только в бою с людьми или мутантами, а к аномалиям нужно относиться с предельным пиететом и очень уважительно, иначе она рассердится, и непременно пропадешь.
Лишь пройдя опасное место, я позволил себе немного расслабиться и тяжело опустился на пол, привалившись спиной к бетонной стене. Мне сейчас была нужна минутка отдыха для осознания ситуации, в которую я не по своей воле попал. Я опустил голову к груди и глухо застонал. Меня терзала не физическая усталость или голод, а простое понимание безнадежности ситуации, в которой я очутился. Ладно, хорошо, сейчас я смог найти общий язык с «Электрой» и она меня пропустила, лишь чуть-чуть напугав, а как я смогу договориться, например, с контролером или кровососом? Самое обидное, что я не представлял для спецслужб практически никакой опасности, и они по какой-то непонятной причине просто оставили меня без малейших средств выживания и самообороны, а могли просто отпустить на все четыре стороны. Наверное, можно было оставить мне хотя бы пистолет, достать из него обойму и сбросить их по отдельности в темноту подвала, а уж дальше ищи их и выживай, как хочешь сталкер. Существуют же какие-то пределы человеческой черствости и равнодушия. Отряд этого бывшего парня Веры, скорей всего, насчитывал не менее десяти человек и я, даже вооруженный пистолетом с одной обоймой, совершенно не представлял для них никакой опасности. Взяли и просто бросили, не раздумывая на верную смерть или, может, все же его подчиненные раздумывали о моей незавидной дальнейшей участи? Приказ о моей ликвидации явно исходил от их командира. Какие факторы подвигли его на такое жестокое решение? Он же намеренно не оставил мне никаких шансов на выживание. Скорее всего, он просто приревновал меня к Вере. Великое чувство ревности старо как наш древний мир и никуда от него не деться даже самому высоконравственному человеку. Оно плотно укоренилось в нашем сердце, разуме, в потоках кипящей от чувства ревности крови.
Моя ладонь случайно коснулась куска предмета металлической природы. Я немедленно заинтересовался, чиркнул зажигалкой, надеясь обнаружить какое-нибудь огнестрельное оружие, но слабый огонек высветил толстый металлический изогнутый прут, торчащий из глины. Как он здесь оказался, мне могли бы поведать неведомые строители, давно уже рассеявшиеся по просторам нашей великой родины. Был он слегка изогнут посередине, а в целом представлял собой неплохое оружие для самообороны. Таким прутом, если удачно приложиться, можно будет при случае переломить хребет слепому псу или псевдособаке. Я решил забрать его с собой, хоть и обыкновенная арматура, а может и пригодится, да и, ощущая его тяжесть в руках, я стал чувствовать себя намного увереннее.
Я еще некоторое время просидел на прохладном глиняном полу, стараясь привлечь какие-нибудь неведомые внутренние силы из резерва организма для того, чтобы взбодриться, но тоска и смятение вновь понемногу стали скручивать душу в тугой узел боли. Как я смог запустить вполне благоприятную ситуацию, что оказался в одиночестве и без всяких средств выживания в центре Зоны? Где я неправильно выстроил причинно-следственную связь? Какой-то один единственный может даже крохотный эпизод, неправильный поступок, необдуманно совершенный мною? Но на ум ничего не приходило стоящего, а всего лишь перед моим внутренним взором крутилась череда последних прошедших событий. Сам заварил кашу, самому придется и расхлебывать. Одна тягостная мысль постоянно не давала мне покоя. Она постоянно подспудно присутствовала, даже если мои мысли крутились о насущной проблеме моего выживания. Я продолжал постоянно мучить и изводить себя вопросами на тему, подозревала ли Вера о той участи, которую решил уготовить мне ее дружок? А если подозревала, то, что он мог ей такое заманчивое предложить, от чего невозможно отказаться?
Я с тоской и тяжким вздохом, опираясь на вновь приобретенное оружие, поднялся на ноги и поплелся дальше, стараясь если не унять, то хотя бы не обращать внимания на сильную боль в ушибленном плече. Все же я, в конце концов, после недолгих блужданий, вышел к слабому источнику света, который находился у лестницы, ведущей из подвала на верхние этажи. Моим рукам катастрофически не хватало ощущения веса автомата, а плечи уже соскучились по весу рюкзака с небольшим набором вещей, необходимых для выживания в Зоне. Я поднялся на площадку, где еще так недавно так глупо попался в засаду, с наивностью новичка доверившись людям. Два людских трупа раскинулись почти в таких же позах, что их оставил кровосос, только цвет лица и открытых участков кожи приобрел сине-серый оттенок, а вот оружия и рюкзаков при них, к моему большому сожалению, не оказалось. Понятно, бывший дружок Веры послал своих бойцов, они удостоверились, что в помощи никто не нуждается, а потому забрали оружие, а тела оставили без погребения. Обойдя стороной лужи свернувшейся крови, я подобрался вплотную к замершим в неестественной позе телам. Я безрезультатно обшарил все карманы на неподвижных телах и не обнаружил ни одной полезной вещицы. Ребята опять постарались на славу, правда, они оставили на телах бронежилеты, но бронежилет мне сейчас уж совсем ни к чему, разве что таскать лишнюю тяжесть на плечах. Самое интересное, что они даже не удосужились спуститься в подвал, чтобы проверить в каком я нахожусь состоянии после падения с высоты. Похоже, они четко понимали, что без оружия мои шансы выбраться живым из Зоны равнялись нулю. Маленькая месть дружка Веры, чтобы перед смертью я еще основательно помучился, а если бы он еще был в курсе, что я переспал с ней, то дырка во лбу из его собственного пистолета мне явно была бы обеспечена. Видел я его пистолет, хороший такой калибр и он бы мне сейчас очень пригодился.
Я выбрался из здания незаконченной стройки и, соблюдая элементарные приемы осторожности, двинулся в примерном направлении того здания, где я еще давеча приметил силуэты зомби. Если тихо подобраться к одному из них и аккуратно и бесшумно разнести ему череп, не потревожив покой остальных, то можно будет обзавестись не только оружием, но и массой полезных для выживания в Зоне предметов. В нескольких шагах от меня я заметил почти незаметное для глаз искажение воздуха и, сожалея о безвозвратной потере моего навороченного детектора аномалий, принялся камешками, поднятыми с земли, проверять границы ее воздействия. Аномалия исправно отбрасывала мои камешки, некоторые летели в сторону, другие, по неведомой для меня причине, почему-то отлетая, целили мне в лоб. Кстати, осторожнее с этим делом надо, от любого камешка, случайно оцарапавшего мне лицо, появится кровь и тогда, пиши, пропало, мутанты непременно почувствуют кровь. С чем, с чем, а с обонянием у них полный порядок.
Неясная тревога, словно меня кто-то кольнул в спину тяжелым взглядом, заставила меня обернуться назад. В сумерках подъезда дома, по подвалам которого я еще недавно безуспешно бродил, мне померещилась чья-то неясная фигура или просто какое-то размазанное движение. Я пригляделся, ничего толком не рассмотрел, но все же чувство тревоги заставило меня напрячься. Бросив на асфальт уже теперь ставшую ненужной в данной ситуации горсть камней, я поспешил уйти с открытого места в поисках укрытия, где можно будет затаиться и еще раз проанализировать обстановку.
Подъезд очередного дома позволил мне укрыться от чужих взглядов. Я, стараясь не производить шума и постоянно прислушиваясь, поднялся на второй этаж, безрезультатно толкнул входные двери в квартиры. Заперто везде, а шуметь мне совсем не хотелось. Я притаился на площадке между этажами и принялся ждать. На заросшей диким кустарником улице отсутствовало всякое движение, только легкий ветерок слабо шевелил тонкие ветви и местами пожелтевшую листву. Потратив еще несколько минут на наблюдение, я несколько расслабился. Похоже, та неясная фигура, на мгновение показавшаяся мне в проеме подъезда, являлась всего лишь плодом моего больного воображения. Еще несколько минут наблюдения развеяли мою тревогу. Где-то вдалеке слышался привычный для моего слуха собачий лай. Я пошевелился, собираясь уходить, когда горбатая фигура контролера показалась из чрева подъезда и уверенно направилась в мою сторону. Я похолодел от ужаса, с трудом заставил себя еще несколько секунд остаться на месте и продолжить наблюдение. Контролер шествовал в одиночестве без привычной для себя свиты. Находясь в укрытии и имея в руках автомат, я бы, пожалуй, смог отогнать его назад прицельными выстрелами, теперь же только бегство являлось для меня единственным средством для спасения.
Я почти кубарем скатился по лестнице, невзирая на боль в плече, пулей вылетел из подъезда и успел заскочить за угол дома раньше, чем контролер смог сконцентрироваться для нанесения по моей психике ментального удара. Все же, надо признать, контролер действует гораздо удачнее, действуя из засады. Быстрым шагом, временами переходя на бег, чрезвычайно рискуя, я пересек соседний двор, лавируя между кустами и стволами деревьев, успевая бросать по сторонам быстрые оценивающие взгляды в поисках мутантов и малейших признаков затаившихся аномалий. Боги Зоны сегодня были необычайно милостивы ко мне. Я избежал расстрела, настолько удачно упал с высоты, что всего лишь ушиб плечо, а не свернул себе шею и теперь они опять на моей стороне, ведь я только случайно разминулся в гигантских подвалах новостройки с контролером. Еще я вспомнил находящегося в состоянии спячки кровососа в коридорах общежития. Тоже странность, что он не почувствовал мое присутствие.
В соседнем дворе, в который я проник, пройдя через сквозную арку в доме, я наткнулся на детскую площадку и решил на время укрыться в крохотном домике с облупившейся на стенах и крыше от времени розовой краской. Контролер наверняка потерял мои следы, а мне следовало расслабить свои напряженные нервы и более в спокойном ритме продолжать свое движение. Я согнулся и присел на крохотную детскую скамейку, которая ответила жалобным скрипом, наверное, страдала больше от старости, чем от моего веса. Неподалеку от моего временного пристанища дышала нарождающейся силой «Жарка». Слабый ветерок временами доносил до меня волны теплого воздуха и рой искр. Будь мое положение не столь тягостно, я бы непременно из любопытства наведался к ней в поисках артефактов. Еще бы, принести артефакты из самой Припяти не каждый сталкер сможет, разве что такая история может родиться на свет из пьяного бахвальства.
Я стал прикидывать, как мне лучше обойти аномалию, а потом послал все свои размышления к черту и решил пробираться вдоль фасада бывшего когда-то жилым дома. Мрачные потемневшие стекла хоть и до смерти навевали тоску, но можно на них и не смотреть. По каким-то причинам зомби совершенно не жаловали для своего обитания бывшие жилые дома, им подавай общественные здания – больницы, школы, детские сады. Общественные здания изобиловали широкими и длинными коридорами, по которым зомби предпочитали бесцельно бродить. Кстати, люди тоже предпочитали для временного места обитания те же самые места, что и зомби. Вести наблюдение и держать оборону из таких зданий гораздо проще.
Я поднялся со скамейки и, согнувшись в три погибели, выбрался из домика и только сейчас с этого места разглядел в конце двора не замеченные ранее мной ряды колючей проволоки. Разросшийся кустарник и деревья не дали мне возможности раньше их разглядеть. Я в раздумье остановился, размышляя, кто и, главное с какой целью, нагородил в городе колючих изгородей, я ведь их не первый раз встречаю на своем пути. Честное слово, в моей голове не возникло ни одного стоящего варианта. Я подался вправо и прошел вдоль фасада длинного здания. Здесь мне пришлось остановиться. Пока еще на довольно безопасном расстоянии вдали на проспекте резвилась небольшая группа псевдособак. Кроме того, к моему неудовольствию, мне еще показалось, что рядом с ними суетливо бегали тушканы. Я напряг зрение, так и есть, мелкие опасные твари, почему-то как всегда низко пригибаясь к земле серыми спинками, деловито рыскали у подъезда. От досады я поскреб затылок и повернул назад к арке. Очередная опасная встреча с мутантами не входила в мои планы.
По пути в обратную сторону я предавался размышлению, в какой примерно стороне сейчас находился портал, через который мы с Верой проникли в Припять. Примерное направление я все же вычислил и тогда, уже проходя под сводами арки, я стал высчитывать в голове местонахождение того здания, где еще ранее я видел зомби. По всем прикидкам выходило, что путь к тому месту, куда я так стремился, придется совершить, только проделав огромный круг по целому району, что меня критически не устраивало. Я с неудовлетворением покачал головой и зашагал в сторону речного вокзала, направление у меня сохранилось еще с тех пор, когда я рассматривал карту города. Зомби в городе должно быть предостаточно, излучение Радара постаралось на славу и их просто не могло не быть, а для этого нужно более внимательно осматривать общественные здания. Мысли в моей голове крутились совершенно разной направленности. То я начинал с умилением, переходящим в горечь, вспоминать Веру, а то вдруг, испытывая сильнейшую досаду, прокручивать в голове варианты, как я мог выкрутиться живым из засады бывшего и как оказалось подлого дружка Веры, действующего исподтишка и кроме того остаться с оружием.
Между крон деревьев вскоре вдали стала видна синева реки. Вскоре я остановился, пораженный открывшимся передо мной видом. Огромная по площади река раскинулась между берегами, поросшими кустарником и деревьями. Красота была неописуемая, и даже серое небо и слабо моросящий унылый дождь, придающие воде стальной оттенок, нисколько не могли умолить красоту реки. Свое название город получил названию именно этой одноименной реке. Я подошел еще ближе к ее берегам, и сразу же сильная жажда напомнила о себе, только вот вода скорей всего была непригодна для питья. Люди, опьяненные своим величием, безобразно заразили воды реки радиацией.
Долго стоять почти на открытом месте было чрезвычайно опасно, и потому я повернул к одноэтажному зданию, по всей видимости, раньше здесь находилось летнее кафе. Я рассчитывал некоторое время продвигаться вдоль берега, а потом повернуть к городским кварталам и все же заняться поисками зомби. Я чрезвычайно сильно нуждался в оружии, питании и медицинских препаратах, без них моя жизнь в Зоне не стоила и гроша. Уныло моросящий дождик внезапно закончился, я с облегчением откинул с головы капюшон и ступил на дощатый пол под навес летнего зала. Столики для посетителей за годы снесло сильным ветром к стене. Ведомый каким-то непонятным чувством любопытства, я прошел мимо них, обогнул валяющийся в одиночестве на полу стул, толкнул дверь и шагнул внутрь. В помещении царил полумрак и тишина, пахло затхлостью, еще бы, ведь рядом несла свои воды река, и даже я чувствовал, как оттуда тянуло сыростью. В конце небольшого зала из выбитого стекла на окне струился мягкий свет. Я сделал несколько осторожных шагов, от неожиданности вздрогнул, когда под ногами что-то хрустнуло. Скорее всего, я наступил на осколок чашки, в которой посетителю этого заведения когда-то приносили чай или кофе. Отчетливо и с грустью понимая, что мне здесь совершенно нечего делать, прошло время веселых посиделок, я хотел повернуть назад, когда из ниши у старого маленького холодильника отделилась неясная в сумерках фигура. Я, испытывая сильнейшее потрясение, замер, сжимая в руке бесполезный в данной ситуации металлический прут, ведь не заметить в сумерках в руках незнакомца автомат мог только слепой. Оружие я видел только краем глаза, мой взгляд полностью сконцентрировался на черном стволе, который был направлен в область моего живота. Я от страха оцепенел, и меня охватила неизвестно откуда взявшаяся слабость. Темная фигура нелепо покачнулась, неестественной шатающейся походкой, шаркая подошвами ботинок, двинулась в мою сторону. «Ну и вот он твой зомби с оружием, которого ты искал», - мелькнула паническая, но полная сарказма мысль в моей голове. Дотянуться до него прутом я безнадежно не успевал, несмотря на свою кажущуюся медлительность зомби, когда дело касалось боя, начинали действовать с ускорением. Понимая, что моя жизнь буквально повисла на волоске, в этот момент мне безумно захотелось жить.
Картинки из моей предыдущей жизни замелькали перед моим внутренним взором, я шагнул назад, споткнулся и едва не упал, потеряв равновесие. Моя спина коснулась входной двери, она подалась назад под моим весом, и я вывалился на улицу. Тихий щелчок возвестил мой разум, что у зомби не совсем исправный автомат и по этой самой причине произошла осечка или, как второй разумный вариант, в автоматном магазине закончились патроны. Сейчас наступил самый ответственный момент, когда нужно срочно ударом прута размозжить череп зомби, ведь он уже давно почти мертв, губительное излучение Радара еще ранее полностью выжгло его мозг. Я со всей скоростью, на какую был способен, метнулся назад и едва успел коснуться ручки на двери, как она сама распахнулась мне навстречу от слабого толчка. Зомби сделал шаг мне навстречу. Мой взгляд зафиксировался на стволе автомата, который по-прежнему был направлен в область моего живота, и его указательный палец безуспешно и без остановки давил на спусковой крючок. Я поднял голову на юное лицо и уперся взглядом в его отдающие безмятежностью синие глаза. Его глаза смотрели на меня и словно сквозь меня, поражая и завораживая своей безжизненностью и пустотой. Господи, какой же он еще совсем молодой.  Стальной прут совершил в моих руках крутой вираж и обрушился на голову зомби, проломив тому висок. От сильного удара тело зомби отбросило на дверной косяк, по которому он безвольной куклой сполз на пол. Из страшной раны на виске выступила кровь.
Я еще несколько секунд стоял над застывшим телом, а потом огляделся по сторонам и первым делом разжал холодные как лед костлявые пальцы и потянул на себя автомат. Потом я выпрямился и прислонился спиной к стене. Пальцы на руках предательски дрожали, выдавая внутреннее смятение и пережитый стресс. Все же издалека снимать зомби выстрелом в голову гораздо проще. Усилием воли, заставив себя унять волнение, я первым делом отсоединил магазин, так и есть, в нем закончились патроны. Магазин я бросил на безжизненное тело, а потом привычным движением отвел затворную раму назад, для осмотра патронника. Патроны отсутствовали, что подтверждало общие наблюдения и тезисы, что зомби всегда расстреливали боезапас до конца, а потом, чисто механически, подчиняясь приобретенным ранее навыкам военной подготовки, заменяли пустой магазин. Самое интересное, что они открывали огонь только по своим бывшим собратьям из числа людей, мстили им что ли? Мутанты почему-то не значились в списках их врагов. Также и мутанты совершенно игнорировали присутствие зомби. В чем тут дело? Может мутанты ориентировались на импульсы живого мозга, ведь мозг зомби полностью разрушен?
Я вновь нагнулся к поверженному телу и придирчиво обшарил карманы военной формы, про себя искренне поражаясь, как могло командование отправить такого юного солдатика в миротворческую миссию в Зону. Уж больно молодо выглядело лицо солдата, наверное, призвали в армию, направили в учебную часть, а потом сразу прямиком на периметр Зоны. Только мне совсем непонятно, каким образом он оказался практически в центре Зоны, своим ходом добрался что ли? Я стянул с тощих плеч солдата полупустой рюкзак, разгрузочный жилет, подхватил немногочисленные трофеи из карманов и нырнул обратно в помещение кафе. За годы странствий в Зоне у меня появилось стойкое отвращение и фобия к открытым местам, мне стали больше по душе надежные убежища с крепкими стенами и надежным замком. Открытые места подспудно давили на психику.
С автоматом в руках я почувствовал себя гораздо увереннее, несмотря на то, что он оказался, не заряжен. В помещении я присел на пол и начал развязывать тесемки рюкзака, особенно не рассчитывая на богатую добычу. Полупустые карманы, исследованные мною еще на улице, уже уняли мою радость. В них я нашел зажигалку, смятую пачку дешевых сигарет, от которой незамедлительно избавился, отбросив в сторону. В карманах разгрузочного жилета имелась пара автоматных магазинов, но я на них особенно не рассчитывал. Как известно, зомби всегда расстреливали свой боезапас до конца, им просто не хватало ума, чтобы снять с плеч рюкзак и пошарить в его недрах в поисках дополнительных боеприпасов. Не в силах унять волнение, я отбросил на пол пару пакетов сухого пайка, надорванный с одного края бинт, потом мои руки добрались до пластмассовой коробки с красным крестом, ее я тоже пока отложил в сторону. Мои руки добрались до небольшой коробки с патронами, я вытащил их наружу и с недоумением на них воззрился. По калибру патроны годились только к пистолету. Как они могли оказаться в рюкзаке у рядового военнослужащего, совершенно непонятно. Я отставил их в сторону к небольшой кучке и в растерянности стал шарить по дну пустого рюкзака. Есть! Растерянно улыбаясь, я разглядывал на ладонях горсть автоматных патронов. Сосчитать их количество не составило бы труда даже дошкольнику. Семь! Всего семь патронов! Одна короткая очередь, чтобы отпугнуть мутантов или подранить кого-нибудь из них и один патрон, оставленный для себя, чтобы застрелиться.
Испытывая дикое разочарование, я сноровисто набил их в магазин, отточенным движением вставил его в приемник автомата и дослал патрон в патронник. Следовало, конечно, один патрон положить себе в карман, а то ведь можно не заметить и при стрельбе выпустить все патроны одной очередью и чем же потом стреляться? Я подхватил рюкзак и вывернул его наизнанку. На полу дважды слабо звякнуло. Я подхватил небольшой фонарик, который обнаружил в рюкзаке солдата и с помощью слабого лучика света разглядел и поднял с пола еще два автоматных патрона. Один патрон я добавил в магазин, а второй все же положил на всякий случай в карман. Легкая смерть как сама по себе в последние годы меня особенно не страшила. Самая страшная участь в Зоне – это, пожалуй, когда от тела еще живого человека острые зубы мутанта отрывают куски его собственного мяса и на его глазах пережевывают. И в этот момент человек примиряется со смертью и жаждет ее. Лучше шок от боли и мгновенная смерть, чем стать наблюдателем  поедания своего собственного тела. Отбили мы однажды такого страдальца, который безжизненной куклой валялся у лап псевдособаки полностью обессиленный от ран, дико кричал от боли и сквозь прищуренные веки смотрел, как мощные челюсти пережевывали его плоть. Отбили мы тогда его у мутанта. Сейчас он весь шитый перешитый нашим доктором и прислуживает в баре, ведь в Зону после такого пережитого потрясения он уже не ходок, а на его тело, испещренное страшными шрамами, я никому не советую смотреть.
Слабая мощность фонарика меня конечно страшно раздосадовала. Я разворошил небольшую кучку трофеев на полу и обнаружил запасную упаковку с батарейками, что ж, на первое время найдется, чем осветить полные опасности темные места. Один сухой паек я уложил обратно в рюкзак, второй вскрыл и без всякого аппетита утолил свой голод. Пережевывая пищу, я, не теряя времени, натянул на себя разгрузочный жилет, засунул в его карманы пустые автоматные магазины и скидал в рюкзак остальные вещи, решив пока ничего не выбрасывать. Остатки сухого пайка я тоже закинул в рюкзак. Не густо  конечно с трофеями могло бы быть и лучше, так что не время сейчас шиковать. Кстати, солдатик, мною отправленный на тот свет, в отличие от других, ранее встреченных мною зомби, совсем не испускал такой густой запах амбре как ему подобные. Похоже, он еще совсем недавно был разумным человеком. Где его интересно зацепило? Скорее всего, где-то неподалеку и совсем недавно, иначе его тело стало бы непременно разлагаться и как бы мне самому не попасть под этот неизвестный источник излучения. Не встреча ли с контролером лишила его разума? Ох, до чего же ты стала опасна Припять по сравнению с 1986 годом.
Мне ужасно хотелось пить. Я взял полупустую фляжку, открутил пробку и, сморщив нос от неприятного запаха, несмотря на сильную жажду, безжалостно вылил воду себе под ноги на пол. Вода плескалась совсем рядом от меня в какой-нибудь сотне метров и исчислялась огромным объемом, но пить ее, не приведи бог без предварительного обеззараживания, было чрезвычайно рискованно. В воде из открытых источников кишели бактерии и носители вирусов, и она должна пройти дезинфекцию перед употреблением, причем я имею в виду воду, которая находится не на зараженной местности. Правда, после обработки она будет иметь не слишком приятный привкус, но зато практически безопасна. А в Зоне вода к тому же частенько радиоактивна и насыщена тяжелыми металлами и чтобы она стала пригодна для безопасного питья, потребуется такого действия противорадиационный препарат как пентоцид. Пустую фляжку, не закручивая пробки, я, испытывая глубокое разочарование, закинул в рюкзак, пусть до нужного времени проветривается.
Я прошелся по берегу меж деревьев, покрытых темно-зеленой листвой, поверхность которой была вся в рваных отверстиях с краями бурого цвета. Здесь я нашел удобное для спуска место и приблизился к воде. Здесь я вновь невольно залюбовался красотой, открывшейся передо мной. Река несла воды мощно, напористо, ее волны заставляли толкаться бортами многочисленные лодки, привязанные к металлическим колышкам на привязь. Серые облака сплошным ковром закрывали небо, придавая стальной оттенок ее водам, но нисколько не портили красоту и величие реки. Не теряя бдительности, я наполнил фляжку водой, прополоскал ее внутренности, вновь наполнил водой и поднялся на берег. Теперь дело осталось за малым, найти и прикончить зомби, у которого в рюкзаке найдется хорошая и желательно армейская аптечка, где предусмотрены средства в виде любого антидота, с помощью которого я смогу сделать воду безопасной для питья. Иначе в моей щитовидной железе постепенно отложится некоторое количество радиоактивного йода, который с течением времени медленно и незаметно убьет меня.
Вооруженный автоматом, исправность которого желала лучшего и с огневой мощью в пригоршню патронов, я направился на дальнейший поиск зомби. Иных источников пополнения своих боеприпасов, медицинских препаратов, воды и пищи я не представлял. Я хорошо помнил, как автомат в руках зомби давал одну осечку за другой и на автомат я особенно не надеялся. Не вполне исправное оружие в руках зомби спасло мне жизнь, теперь оно еще раз спасет меня, но только если я приведу его в порядок или просто найду ему замену. Следовало по мере возможности оружие заменить. Чистку и смазку оружия мне произвести тоже было нечем. Вокруг моего выживания сплошные проблемы наслаивались одна на другую, и разрешить я их мог только таким единственным способом, как только вновь успешно почистить ряды населяющих Припять зомби. Выследить, бесшумно подкрасться и вывести из строя. Иного пути я не видел, ну не бандитов же выслеживать, реакция у них все же будет гораздо лучше, чем у зомби. Наткнуться на дружественных сталкеров я не рассчитывал. Любая встреча с мутантами в данный момент была бы для меня последним мигом в жизни. Стараясь держаться поближе к домам, я крался вдоль их фасада, прикрываясь кустами. Иногда я подходил к кромке тротуара и, стараясь сильно не высовываться из своего природного укрытия, просматривал во все стороны дворовую местность. Так я пробрался через несколько дворов, замирая и сжимаясь в испуге от каждого шороха или движения от легкого ветра листвы.
Когда окружающие меня со всех сторон дома внезапно погрузились во мглу, я едва не умер от охватившего меня приступа страха. Сердце испуганно билось, и сейчас мне, как никогда требовалось присутствие рядом со мной друга, который мог бы ободрить меня словом или личным присутствием. Честно говоря, я никогда в своих рейдах по Зоне не встречался с таким странным природным явлением. Я приник спиною к стене, с тревогой оглядываясь по сторонам и успокаивая себя, что такое редкое природное явление наверняка выбило из колеи не только меня и сейчас мне нужно не прекращать движение, пока мутанты не опомнились. У самого дальнего подъезда от того места, где я сейчас находился, несколько раз мигнул свет, а потом появилось устойчивое освещение. Озадаченный еще одним непонятным явлением, я вытянулся над кустами, стараясь рассмотреть, что там происходит. Кусты у источника освещения изрядно вытянулись в вышину, и с этого места ничего рассмотреть не удалось. Я стал пробираться вдоль фасада дома, в душе опасаясь, как бы еще кто-то опасный для меня не заинтересовался светом.
Источником света оказалась обыкновенная лампочка под козырьком подъезда. Я сначала испытал сильнейшее удивление, искренне недоумевая, как такое могло произойти. В городе несколько лет отсутствовало освещение, а тут на тебе, сияет себе мирно лампочка в кромешной темноте огромного и пустого города. В гуще разросшихся без человеческого присутствия кустов сверкнула серебряная нить, за ней как по команде другая, словно неведомый электрик проложил по земле электрическую цепь. Я несколько расслабился и понимающе кивнул сам для себя. Похоже, энергия зарождающейся «Электры» подпитывала все вокруг. Я благоразумно отступил на несколько шагов назад, не в силах рассчитать будущие размеры зарождающейся аномалии. Зрелище пробегающих веером по земле серебристых змеек завораживало. С неохотой и повинуясь чувству инстинкта самосохранения, я стал отступать обратно в тень. Еще неизвестно каких тварей может к себе привлечь красивое зрелище.
Стараясь плавно передвигаться, я сдал спиной назад и слился с темнотой, искренне жалея об отсутствии у меня прибора ночного видения. Ощущение безнадежности моего положения сразу как-то ударило по моему оптимизму, и мне как-то вспомнился давнишний и все еще донельзя обидный случай из первого года моих странствий по Зоне, когда нас четверых сталкеров пленил патруль военных. Самое обидное, что мы несколько расслабились на самом выходе из Зоны и сгоряча неудачно испробовали немалые остатки оставшейся за время недолгого и удачного рейда водочки. Был уже поздний вечер и пока нас вели под стволами автоматов до ближайшего блокпоста, то стало достаточно темно. Я даже не могу передать словами то ощущение беззащитности и беспомощности, когда я первый раз в жизни оказался в Зоне и, причем, без оружия. Опытные военные после осмотра нагрузили нам на плечи наши же рюкзаки, а также наше же собственное оружие, и весь этот груз давил нам на плечи, да только какой толк в автоматах и дробовиках, если у нас изъяли боеприпасы? Наши душевные переживания отчетливо сливались с физическим давлением от груза на плечах. Чтобы слить накопившееся в наших душах разочарование и раздражение от нашей глупости, от которой мы попались в руки военных, мы стали словесно задирать их и еще неизвестно, какой бы сварой закончилась наша словесная перепалка. Возможно, разозленные нашей пьяной наглостью военные прямо на месте провели краткое заседание военно-полевого суда и стрельнули в область лба наиболее рьяному хулителю из нашего числа сталкеров. Момент разногласий между нашей плененной группой сталкеров и бдительной группой военного патруля закончился в один прекрасный момент, когда один из пьяных почти в стельку сталкер из нашей группы указал военным на засаду, как оказалось, впоследствии большой группы бандитов.
Дальше начался ад. Военные и бандиты открыли друг по другу перекрестный огонь. Яркие вспышки от ураганного автоматного огня в ночной темноте заставили нашу пьяную группу пасть наземь. Военные активно перемещались и вели огонь и искали укрытие, а бандиты из ранее подобранных позиций для стрельбы не менее активно отвечали длинными очередями на вспышки автоматного огня в темноте.
Дальше, больше. Наша пьяная группа сталкеров, ураганным снопом повалившаяся на землю, быстро сориентировалась в обстановке и стала вступать пьяным матом в диалог с пленившими нас военными, требуя патронов. Факт, когда мне один из нашей группы сунул в руки почему-то горсть патронов, и я начал лихорадочно снаряжать пустой магазин, то передвигающийся в темноте другой военный метнул в меня полный снаряженный магазин, больно ударивший меня по голове.
Дальнейший бой я помню очень плохо. Я стрелял, ориентируясь в темноте по ярким вспышкам, и потерял счет времени. Я стрелял в сторону вероятного противника и совершенно боялся попасть в своих соратников. Затем я как-то совершенно случайно наткнулся на тело сопровождающего ранее нас военного и дрожащими от возбуждения и страха руками сорвал с него прибор ночного видения.
Прибор ночного видения тогда не дал мне никакого преимущества. Я стал видеть силуэты перемещающихся людей, и замирал в малейшем укрытии или метался, проходя сквозь призму вспышек боя. Прибор ночного видения тогда не дал мне полную  панораму боя. Люди метались, перемещались и я с трудом понимал, где враг отличается от друга.
Воспоминания о том бое почти в полной темноте ненадолго увели меня от действительности. Я сжал в отчаянии свою голову, мотая ею из стороны в сторону. Я настолько ослаб, что воспоминания из прошлого мне казались совершенно ни к чему. Эти воспоминания только мешали решать стоящие передо мной задачи. Припять она на самом деле гиблое место.
Я стал удаляться от интересного места и вместе с тем стал иссякать источник энергии. Лампочка на козырьке вдруг отчаянно замигала и потухла, несмотря на то, что «Электра», как ее возможный источник энергии, оставалась на месте, увеличиваясь в размерах. Я с недоумением пожал плечами и двинулся дальше мимо заброшенных домов, крепко дав себе слово, что если я вернусь из этого опасного места живым, то непременно в баре за рюмочкой поделюсь своим необычным случаем перед слушателями. Лишь бы на смех только не подняли, а они это с легкостью смогут, попутно присвоив мне новое прозвище «фантазер».
Мгла, темным одеялом окутавшая город, развеялась также внезапно, как и появилась. Я от неожиданности и резкой перемены освещенности на несколько секунд зажмурил глаза. Снова их открыл и с тревогой огляделся кругом в поисках возможной опасности. Тихо вокруг и даже слепые псы, где-то вдалеке поднявшие дикий гвалт и лай, когда на город опустилась темнота, резко угомонились. Сейчас у них от неизвестного природного явления в крови резко поднимется адреналин, и они со свойственной им бесшабашностью помчатся по городу с облавой, а за ними в порыве увяжутся еще какие-нибудь мутанты. Короче говоря, как ни крути, а придется срочно искать временное убежище, чтобы отсидеться в лихие времена и понаблюдать из укрытия за дальнейшими событиями, которые начнутся в городе. Я внимательно огляделся по сторонам в поисках какой-нибудь затаившейся аномалии и припустил к дому, конфигурация которого выдавала в нем общественное здание. Я остановился у дверей, прислонился к ним спиной и бросил по сторонам вдоль улицы оценивающий взгляд в поисках недоброго взгляда, брошенного мне в спину.
В этот раз моим временным пристанищем стало здание детской больницы. Я зашел в темное фойе, напрягая зрение, внимательно осмотрелся в поисках каких либо следов чужого пребывания, ничего интересного не заметил и по старой привычке повернул в левую сторону. В правую сторону как-то всегда неудобно двигаться, автомат ведь находится тоже с правой стороны, и потому чувствуешь некоторую незащищенность, продвигаясь в эту сторону.
Я повернул в коридор и резко остановился, когда у окна в сумерках коридора заметил одинокую фигуру. Человек неподвижно застыл у окна. В его фигуре что-то показалось мне знакомое. Я с напряжением стал вглядываться в его спину и похолодел, когда вдруг осознал, что одеждой и телосложением человек неуловимо походит на Веру. «Опять Вера, - со злостью подумал я, – мерещиться она мне скоро везде станет. Пора уже забыть о ней». Постоянно оглядываясь через плечо и в ожидании подвоха, я прокрался вдоль стеночки вплотную к неподвижной фигуре. Человек словно почувствовал мое присутствие за своей спиной, стал неторопливо разворачиваться, поднимая ствол автомата к поясу. Я, даже толком не рассмотрев в сумерках лицо незнакомца, не отдавая себе отчета в своих действиях, а просто повинуясь инстинкту и приобретенным в Зоне боевым навыкам, внезапно обрушил приклад своего автомата ему на голову. Тщедушную фигуру, словно ветром снесло, и она отлетела от удара на пол. От такого удара человек еще долго не сможет прийти в себя, а человек на полу зашевелился и начал медленно вставать, тихим голосом невразумительно бормоча что-то про себя. Он встал на четвереньки и его руки зашарили по полу в поисках оружия. Все мои сомнения в один миг рассеялись. Уже не раздумывая, я вторично ударил его по голове прикладом, зомби вновь растянулся на полу и теперь уже окончательно затих. Я развернулся лицом к коридору и присел у поверженного тела. Свет фонарика осветил искаженные черты лица очередного зомби, душу которого я только что отправил в рай.
Мои мысли вновь закрутились вокруг Веры, все мои печали, все переживания о ней, все только о ней. Все-таки ее образ никак не хотел покидать меня и даже в фигуре одиноко застывшего у темного  окна зомби я каким-то образом разглядел свою пропавшую девушку. Я даже и не знал, стоило ли мне расстраиваться, что я встретил не свою девушку, которой мне нашлось бы многое сказать. Подавив эмоции и чувства, я сноровисто обшарил карманы трупа и как и в прошлый раз не нашел в них ничего особенно полезного. Внутренности рюкзаки выдали мне почти такой же стандартный набор, как и у предыдущего зомби. Вперемешку с личными вещами валялись пачки бесполезных для меня в этих обстоятельствах таблеток, бинты и вата в упаковке. Весь этот ненужный для меня хлам я выложил кучкой у стены, оставив для себя лишь бинты, вату и наполовину использованный сухой армейский паек. Ну, в самом же деле, не выводить же из себя радионуклиды с помощью таблеток от головы. Нужных для меня медицинских препаратов здесь не нашлось, а стало быть, вскоре жажда будет сводить меня с ума. Впрочем, не велика проблема, меня несколько успокаивал тот факт, что еще в бытность, когда я служил в армии, в моей фляжке всегда еще наполовину плескалась вода, в то время как мои сослуживцы свои давно уже выпили.
С патронами мне в этот раз несказанно повезло и я, не теряя времени, быстро заполнил два автоматных магазина россыпью из рюкзака поверженного мною зомби. В карманах его разгрузочного жилета сиротливо топорщились два пустых магазина, и берусь биться под заклад, что эти пустые магазины он заботливо положил еще в бытность разумным человеком. Видно зомби где-то успел хорошенько пострелять. Они ведь действуют, повинуясь инстинкту. Отстреливают боеприпасы, шарят по карманам жилета и достают другой, а пустой магазин бросают себе под ноги. От автомата предыдущего зомби я незамедлительно избавился, предварительно разоружив его. Я еще отлично помнил, как он давал осечки. Будем молить бога и надеяться, что вновь приобретенное оружие покажет себя гораздо в лучшем качестве. На дне рюкзака меня ожидал нежданный сюрприз. Я даже моргнул несколько раз, боясь, что бочонок РГД-5 мистическим образом исчезнет из поля зрения моих глаз. Но почему только один? Может Зона решила поиграть со мной и подкинула одну гранату с неким тайным смыслом, который мне придется в дальнейшем разгадать и суметь ее правильно использовать? Я задумчиво повертел в руках боеприпас и сунул в один из карманов жилета. Оставить для себя последний патрон или гранату, чтобы свести счеты с жизнью в условиях полного не выживания – это первейший закон каждого сталкера.
Я встал, и мое тело неожиданно повело в сторону, и я почувствовал, как за время опасных скитаний безнадежно устал и нуждаюсь в полноценном отдыхе. Я с тревогой прислушался к своему организму, ощущая, как мое тело стало наполняться жаром. Он поднимался изнутри живота, забираясь все выше и обволакивая тугим обручем голову. Меня подташнивало и очень хотелось пить. Я забеспокоился, мысленно перебирая симптомы болезни, которые я почувствовал. Поднял руку к лицу и обнаружил на лбу и висках мелкие капельки холодного пота и испарины. Я отчетливо понимал, что в моем незавидном положении мне нужно срочно искать надежное убежище, принять горизонтальное положение и обдумать свое положение. Я поймал себя на мысли, что сейчас находился в здании городской больнице и совершенно не представлял, как себе помочь. Тогда я толкнул дверь и зашел в ближайшее помещение, открыл дверцы шкафа из стекла и некоторое время рассеянно перебирал ампулы и упаковки с таблетками, читая названия. Сосредоточиться никак не получалось. Появилось стойкое ощущение, что все мои усилия тщетны и мне не удастся покинуть не только городские кварталы Припяти, но и вообще покинуть территорию Зоны и выйти к людям. Выйти к тем людям, которые без колебаний окажут человеку помощь. В Зоне редко встретишь людей, готовых броситься на помощь по первому зову. Здесь каждый человек вначале присматривается и взвешивает все за и против, решая, стоит ли ему оказать помощь.
В ящиках стола, за которым когда-то больных принимал врач, я тоже не нашел ничего в данных обстоятельствах стоящего. К горлу медленно подступала тошнота. В душе появился стойкий страх близости смерти, с которой я знаком не понаслышке. Я прислушался к отдаленному и до боли в зубах надоевшему лаю слепых псов. Этим активным в любое время суток тварям Зоны даже ночное время нипочем. Они прекрасно видят в темноте и постоянно активны в поисках новой жертвы, которую непременно с успехом находят. Интересно, они когда-нибудь спят? Я не один раз слышал истории, что в ночное время не один десяток сталкеров, терзаемый изнутри первобытным страхом, полностью терял свой рассудок, присоединяясь к многочисленному стаду зомби.
Какая-то подспудная и тревожная мысль постоянно крутилась в моей голове. Я отгонял ее как назойливую муху и все же вынужден был к ней прислушаться, ведь она подтверждала мои неприятные  подозрения, что я где-то хватил дозу радиации. Еще бы не получить эту дозу, если дружок Веры лишил меня прибора, назойливый писк которого иногда раздражал, но все же исправно предупреждал меня о зараженном радиацией куске местности. Я машинально поправил на лице респиратор, предотвращающий попаданию в организм крохотных радиационных частичек. Респиратор свою задачу выполнил и скорей всего я слишком близко прошел от какого-нибудь металлического предмета, например, брошенной хозяином по какой-то неведомой причине машины, металлическая часть которой вобрала в себя радиацию.
Как бы ни хотелось мне разлечься на полу и вытянуть перед собой ноги, а только об отдыхе придется на время забыть. Прислушиваясь к гудению в ушах и борясь со слабостью и головокружением, я направился к выходу из кабинета. Головная боль уже не отпускала. Вместо такого нужного и желанного отдыха мне опять придется искать зомби и методично убивать их, если какой-нибудь удачливый зомби первым не остановит меня, совершив удачный выстрел. Я должен убивать их, пока не обнаружу у одного из них аптечку с нужным мне препаратом. Назойливая мысль о срочном поиске зомби погнала меня дальше.
Через запыленные стекла в кабинет лился тусклый свет, я покинул его, и мне пришлось, прислонившись спиной к стене, постоять в коридоре несколько секунд, привыкая к сумеркам. Насколько я всегда помнил, зомби почти всегда сбивались в кучи, поэтому стоило прочесать этажи больницы в их поисках. Только сумерки сводили на нет мое преимущество в скорости. Пока я обнаружу неподвижно замершую и едва различимую в сумерках фигуру, зомби сведет на нет мое преимущество, и успеет первым открыть огонь. Правда есть неподтвержденная никем теория, что зомби могут не открыть огонь, если человек при встрече не делает резких движений, провоцируя их на агрессию, и держит оружие с опущенным вниз стволом. Впрочем, я всегда считал такую теорию домыслом, так сказать из области фантастики и никогда не стремился на практике проверить ее, хоть она иногда и занимала мой ум.
Испытывая глубокую одышку и испытывая разочарование, я поднялся на третий этаж. Покрытые мраком и сумраком коридоры оказались пустынны. Тишина и покой прочно утвердились в коридорах некогда шумного здания. Ни одного так нужного мне сейчас зомби я к глубокому сожалению не обнаружил. Чтобы выжить, мне сейчас крайне необходимы лекарства от лучевой болезни. Я с отчаянием сжимал в руках чужой автомат. У меня наконец-то появилось оружие, есть боеприпасы, но я должен отбирать жизнь у зомби до тех пор, пока не найду нужные мне препараты. А зомби пусть скажут мне спасибо, ведь убивая их, я отправляю их несчастные души в рай, а то, что они живы, итак можно назвать с натяжкой, жизнь за жизнь. Интересно, как только в них жизнь держится, ведь не едят же они ничего, наверное, их жизненно важные органы просто тихо угасают, двигаются ведь они крайне мало. Осознание, что я болен лучевой болезнью, вгоняло меня в тихую панику. Раньше я обладал счетчиком радиации, и знание мест очагов радиации позволяло мне успешно обходить их. Похоже, я где-то подхватил небольшую дозу радиации.
Вид из окна сквозь мутные от пыли стекла меня не радовал. Небо над опустевшим городом затянуло плотной пеленой темных безжизненных облаков. Серые, нахохлившиеся в тревожном ожидании дома, мусор, снесенный ветром в кучи. Улицы города постепенно и повсеместно превращались в лесопарк, а прежде заполненные людьми городские кварталы наводнились опасными мутантами. Те милые домашние питомцы, что радовали душу заботливым хозяевам, давно уже вымерли без заботы человека. Привычные слуху звуки движущихся машин и человеческая речь тоже отсутствовали и не внушали оптимизма. В Зоне даже если на небе солнце, то оно всегда виднеется через пелену плотного марева и от этого вида в душе зарождается тревога. Я стиснул зубы и направился к выходу из здания. Если мне на роду написано умереть, то я умру стоя.
Продвигаясь по городу в сторону портала, я в одном из зданий заметил движение и, испытывая в душе удовлетворение и надежду, сразу же направился к нему. Здание не было жилым, и у меня сразу же возникла мысль, что я наткнулся на зомби. Похоже, удача еще не совсем повернулась ко мне спиной, и у меня появился шанс на спасение, если в личных вещах зомби я найду нужные мне медицинские препараты. Мутанты, словно получив негласное табу, больше не попадались на моем пути, и в моей душе стало медленно зарождаться чувство оптимизма. Похоже, Хозяева Зоны заинтересовались моей историей и дали мне временный карт-бланш. В принципе еще не все потеряно, симптомы лучевой болезни, обнаруженные у меня, наводили на мысль, что скорей всего у меня лишь только первая степень облучения, которая легко лечится.
Словно охотник, после долгих поисков почуявший дичь, я крался по коридорам, опасаясь быть обнаруженным первым и постепенно приближаясь к месту, где еще с улицы заметил силуэт человека. Я достиг последнего поворота и осторожно выглянул в коридор. Мои брови поднялись от удивления, когда я обнаружил, что он пуст. Мысли лихорадочно закрутились в моей голове, и самой главной была мысль, а куда делся зомби? Зомби без причины сутками не покидают своего места. Чем же так сильно заинтересовался объект моей охоты, что немедля сорвался с места? Я почувствовал нависшую надо мной опасность, растревоженное сердце колотилось в груди, учащенные удары пульса молотом отдавались в висках. Еще совсем недавно сумеречные коридоры с навечно поселившейся  тишиной казались мне почти безопасными, и я даже стал привыкать к их размеренной тишине. Что-то в этой еще недавно казавшейся почти безопасной ситуации неправильное. Едва эта мысль сформировалась в моем мозгу, как оружейный ствол грубым образом превратил меня из охотника в дичь. Похоже, меня вычислили, еще, когда я подбирался к зданию. Ну что за невезение. Хотелось зарычать от досады.
- К окну подойди, стой там и не оборачивайся, – приказал мне незнакомец развязным и насмешливым тоном. – Командир, я взял его. – Это он обратился к кому-то, кого я пока не видел, ведь кроме него и меня в коридоре никого не наблюдалось.
Я стоял у большого окна лицом на струящийся с улицы тусклый свет, а незнакомец подошел к простенку между окон и там застыл сбоку, продолжая держать меня на прицеле пистолета с глушителем. Я даже и не думал сопротивляться. Человек действовал очень грамотно, и я сразу погасил желание выйти из положения силовым вариантом, да и мое самочувствие в последнее время настолько ухудшилось, что совсем не подталкивало меня к геройским поступкам. Прежде всего, меня успокаивал тот факт, что он позвал своего напарника, обратившись к нему по-военному. Возможно, нам удастся договориться, если они удостоверятся, что я не представлял для них опасности. Нормальным людям отягощать себя лишним убийством тоже ни к чему.
- И с этим барахлом ты пришел покорять Припять? – высокий и подтянутый молодой парень с военной выправкой придержал рукой висевшую на плечах снайперскую винтовку и резко бросил мне в руки мой рюкзак. Перед этим он меня сноровисто и профессионально обыскал, забрав с таким трудом добытое оружие и боеприпасы. Не поворачивая голову в сторону моего поработителя, он похвалил его: - Молодец Генрих, чистая работа.
Боец, которого назвали Генрих, по-прежнему не опуская пистолета, продолжал держать меня на прицеле. Он только плавным движением передвинулся таким образом, чтобы его напарник не находился между мною и им. Не поворачивая головы и не спуская с меня глаз, он ответил на похвалу своего напарника коротким кивком головы с челкой пшеничного цвета. Мне отчасти стало понятно, почему у него такое прозвище.
Я поймал свой рюкзак и не спеша закинул за спину. Не в моем положении разбрасываться с таким трудом добытым имуществом. Все еще может измениться, и из пленника я могу перейти в разряд сообщников. На моем веку со мной проходили и не такие метаморфозы. Парень с интересом и с не напускным добродушием разглядывал меня, ожидая ответа, а я вдруг словно посмотрел на себя со стороны и мой непрезентабельный вид совсем не впечатлил меня. Потрепанная от скитаний и невзгод одежда, рваные на коленях штаны. В Зоне оружие и даже самая надежная и крепкая экипировка всегда очень быстро выходили из строя.
Они отвели меня чуть дальше, где коридор расширялся, превращаясь в небольшую площадку и некоего рода фойе у широкого окна во всю стену. Сами они вольготно и с некоторой ленцой уселись на скамейки рядом с кадками с облупившейся от времени краской и давно засохшими растениями, а меня оставили стоять у окна. Генрих свое оружие с беззаботной и показной расслабленностью положил на колени, а тот боец, что обыскивал меня, сунул пистолет в кобуру, а автомат прислонил к коленям, уперев приклад в пол. Они сейчас были полноценными хозяевами положения и могли позволить себе расслабиться. Освещение здесь было вполне достаточное, чтобы как следует рассмотреть их внешность.
Генрих оказался при ближайшем рассмотрении простым парнем донельзя, несмотря на свое спортивное телосложение и высокий рост. К такому пареньку можно было при случае с осознанием полной безопасности подойди в четыре часа ночи на пустынном перекрестке жилого города с просьбой «дай спичек прикурить!» Меня только смущало его красноватого оттенка лицо. Такое впечатление, что его предки, обладая громадной силой здоровья, растратили свое здоровье на алкоголь. Впрочем, несмотря на простецкий внешний вид, меня впечатлило, как он незаметно подобрался ко мне.
Тот молодой человек, что так небрежно разворошил мои вещи в рюкзаке и бросил его в мои руки, казался мне в общении намного сложнее, чем Генрих. Он сразу же взял инициативу в свои руки и без стеснений оттеснил в сторону моего показавшегося вполне безобидным поработителя и немедленно грубо приступил к допросу:
- Что ходишь тут, что забыл здесь?
- Я же не спрашиваю, что ты здесь потерял, – немедленно отозвался я. Я уже давно усвоил на своем личном опыте, что с такими людьми нужно держаться соответственно их поведению. Правда можно быстро лишиться передних зубов, но иначе нельзя, почувствуют слабину, сядут на горбину и будут помыкать, пока не обессилишь.
- По зубам захотел? – парень смягчил тон, и в его голосе прозвучала ехидца. Он даже иронично улыбнулся: - Вижу, что хочешь.
Из ближайшего дверного проема беззвучно вынырнула еще парочка бойцов настолько одинаковых, что с виду и не различишь, словно близнецы. Оба коренастого телосложения, плотно сбитые и с круглыми обветренными лицами. Эти два персонажа ни слова не говоря, рассыпались от дверного проема в разные стороны, опустили стволы автоматов в пол, замерли у стены. Лица их напоминали застывшие  маски, сами они ничего не говорили и своим поведением мне сейчас напоминали двух натасканных неизвестным хозяином овчарок.
Улыбка медленно сползла с лица бойца, который только что допрашивал меня. Он поднял голову и, не скрывая неприязни, посмотрел на парочку вновь прибывших бойцов. Напротив, Генрих смотрел на них вполне доброжелательно. Лица вновь прибывших бойцов по-прежнему не выражали никаких эмоций. Коротко и оценивающе глянув на меня, они не удостоили Генриха даже мимолетного внимания, а потом обратили свои полные холода взгляды на напарника Генриха. Я сразу отметил для себя, что в группе нет единодушия. Почти следом за двумя вновь прибывшими из бокового перехода появился еще один пятый персонаж этой, как мне показалось, разношерстной группы.
- Глобус, я вижу, ты уже начал его допрашивать? – пятый боец казался мне лет на пятнадцать старше каждого из своей группы. Уже начинающий понемногу полнеть средних лет крепкого вида дядька с обманчиво добродушным видом расположился напротив меня на груде строительного материала. На его лице расположилась светло-рыжая бородка, раньше за которой он похоже тщательно ухаживал, а сейчас забросил, да и кто скажите мне, в рейде по Зоне бреется? Один крохотный порез мог запросто привести к проникновению неизвестной инфекции или заражения. Голоса своего дядька не повышал, вел себя спокойно и, в общем-то, мне он понравился, даже, несмотря, на исходящую от него опасность. Было что-то в его облике обманчивое сродни расслабленного и сытого тигра на отдыхе.
Я не переставал изучать эту разношерстную группу и отметил для себя, что экипировка у всей группы почти ничем не отличалась кроме лишь нескольких деталей и вооружения. У меня создалось впечатление, что бойцы собрались временно и всего лишь вынужденно в одну группу после выполнения задания.
- Семеныч, тебя, что ли надо было дожидаться? – Глобус сверкнул глазами в сторону рыжего дядьки. – Ты здесь командир только на время.
Семеныч как-то по-особенному очень внимательно задержал свой взгляд на Глобусе, тот с легкостью выдержал его тяжелый взгляд и проговорил более мягким тоном:
- Ладно, проехали. Странный нам тип попался. Такое ощущение, будто он в Припять с неба свалился. С собой толком ни оружия, ни боеприпасов, ни снаряжения, - он пристально посмотрел на меня: - Откуда ты взялся?
Я понимал, что пререкаться с ними бесполезно, а потому сказал почти правду:
- На бандитов нарвался, они и забрали у меня все. Пришлось открыть охоту на зомби, чтобы пополнить припасы.
- С голыми руками на зомби? – Семеныч с удивлением развел руками. Он обвел глазами свою молчаливую группу и сказал слова, значение которых мне было не совсем понятно: –  А ведь он нам подойдет.
Так как я не стал комментировать его слова, Семеныч с деловым и радушным видом хлопнул ладонью по лавке рядом с собой и деловито предложил:
- А ну присаживайся рядом со мной, а то выглядишь, как тот покойник из морга. Дело к тебе есть.
Тяжело выдохнув воздух из груди, я с благодарностью примостился рядом с ним. Ноги отчего-то нестерпимо гудели.
Семеныч несколько секунд помолчал, видимо собираясь с мыслями, а потом предложил:
- Значит так, брат, вижу я, что ты парень тертый и сталкер по опыту не последний, поэтому если сделаешь для нас одно дело, мы тебя вознаградим.
- Сами то что, не можете? – поинтересовался я, заинтригованный его предложением.
- Понимаешь, мы бойцы спецподразделения и этим все сказано. Нам нужен умелый сталкер, который пройдет между аномалий, заберет одну вещь и вернет ее нам. Сами мы без должного опыта проделать такую операцию не сможем.
Я окинул взглядом их туго набитые рюкзаки и поинтересовался:
- У вас что, не найдется даже единственного на всех детектора аномалий?
Семеныч ожесточенно почесал щетину на скуле, задумчиво задержал взгляд на лице Глобуса и пояснил:
- Всякого оборудования и снаряжения у нас хватит еще на троих, а вот должного опыта с гулькин нос. Не сможем мы там пройти, слишком аномалий натыкано там густо.
- Для начала окажите мне медицинскую помощь, я облучен, а потом подумаю, как вам помочь, - предложил я. Мне на самом деле было очень плохо.
Ни слова не говоря, Семеныч немедленно сунул руку в карман куртки и извлек оттуда плоскую оранжевую коробочку и протянул ее мне:
- Пользоваться умеешь?
- Еще бы, - я вскрыл коробку, прошелся взглядом по внутренностям, выбрал нужное гнездо и стал глотать таблетки.
- Возьми ее себе, – до сих пор не принимающий в разговоре боец отделился от стены и протянул мне фляжку с водой. Он внимательно всмотрелся в мое лицо. – Судя по твоему внешнему виду, у тебя легкая степень облучения. Тебе бы еще желудок не помешает хорошенько промыть.
Я выразил согласие с ним кивком головы, запил таблетки водой, а потом пояснил:
- До некоторых пор я постоянно принимал для профилактики медицинские препараты от облучения.
Боец кинул короткий взгляд на своего напарника, и они вышли из комнаты. Надо полагать, бойцы выдвинулись на охранение подступов.
Принятая мною индивидуальная аптечка, надо полагать, выступила в качестве аванса, который нужно будет в дальнейшем отработать. Я повернулся к Семенычу с встречным предложением:
- Если я помогу вам, то обеспечите меня всем необходимым, чтобы благополучно выбраться из Зоны?
Семеныч выразительно посмотрел на меня, потом взял в руки мой автомат, с задумчивым видом повертел его в руках, пощелкал затвором, щелкнул языком и с улыбкой вопросил:
- Он хоть стреляет?
- Временами, – не стал скрывать я своего мнения и тут же поделился своим наблюдением: – Но зомби из него стрелял.
- Значит и в твоих руках стрелять будет, – с удовлетворенным видом сделал неожиданный вывод Семеныч. – Мы тебя после выполнения задания боеприпасами снабдим и всем необходимым для выживания в Зоне, включая детектор аномалий и дозиметр. – Тут он обвел глазами свою дисциплинированно молчавшую группу, особо задержал взгляд на Глобусе, который не скрывал своего неудовольствия от происходящего. Глобус, по-видимому, в отличие от остальной группы по-прежнему продолжал считать меня пленником, с которым можно было не церемониться. Семеныч неожиданно расщедрился и пообещал:
- Пожалуй, мы тебе еще и подствольный гранатомет выдадим и гранат несколько к нему, будет, чем от мутантов отбиваться.

ГЛАВА 12

СДЕЛКА

Задача передо мной и впрямь стояла нешуточная. Я и Семеныч в гордом одиночестве стояли на площадке перед домом, неизвестно как оставшимся в окружении пятиэтажек. Дом всего-то двух этажей был старинной постройкой в окружении крохотного сада и чугунной оградой вокруг него. Перед нашим появлением бойцы Семеныча заранее выдвинулись на позиции, и мы в принципе были прикрыты. Я некоторое время изучал диспозицию безопасного прохода в здание, а Семеныч, не подгоняя меня, терпеливо стоял рядом. Его глаза почти непрерывно шарили по окрестностям. Изредка он переводил свой взгляд на пульсирующие круги аномалий на мониторе в моих руках и задавал короткие наводящие вопросы, словно пытался набраться у меня опыта.
В конце концов, я выбрал оптимальный маршрут и поделился по просьбе Семеныча своими соображениями. Он меня внимательно выслушал, бросил на меня уважительный взгляд, а потом удовлетворенно хмыкнул и сказал:
- Приступай, мы прикроем.
- Семеныч, не гневи бога, автомат мой отдай, – попросил я. Встретив его вопросительный взгляд, я пояснил: - Пока я там брожу, все может перемениться, и я останусь без оружия.
Семеныч оценивающе посмотрел на меня, потом тихо присвистнул. Он протянул руку и предложил:
- Рюкзак свой дай.
Ни слова не говоря, он скрылся в ближайшем подъезде. Насколько я помню, в этом подъезде для нашего прикрытия скрылся один из его бойцов. Я проводил Семеныча взглядом, а сам уже обдумывал и мысленно готовился к переходу через аномалии. Несмотря на принятые таблетки, я чувствовал себя очень плохо и мысли, роящиеся в моей голове, приносили мне ощутимую боль.
- Забирай, – Семеныч быстро вернулся и тотчас же протянул мне автомат и изрядно увеличившийся в размерах рюкзак. Коротко пояснил: - Четыре снаряженных магазина, еда и дозиметр. Детектор аномалий, что у тебя в руках тоже можешь себе оставить.
- Щедро, – с удовлетворением кивнул я в ответ.
Ворота ограды, издав протяжный скрип, открыли мне проход. Своим скрипом они словно подали сигнал, и я при первом же шаге почувствовал, как меня не слабо потянуло вправо. Стряхнув оцепенение, я встряхнул плечами и сразу же настроился на рабочий ритм. Только здесь и сейчас, о будущем буду думать после возвращения. Прикинув про себя количество аномалий перед собой, я с опасением отнесся к мысли обвязываться веревкой. Еще неизвестно как поведет себя сила притяжения от разных аномалий. Автомат и рюкзак я, немного поколебавшись, повесил на крюк, укрепленный на столбе с внутренней стороны ограды, а то не дай бог сорвет их с моих плеч сила гравитации аномалий. Опасливо косясь, как крохотный вихрь неподалеку от меня раскручивает вокруг себя мусор, я справился с очередной силой притяжения, благополучно прошел несколько шагов, а потом опять меня стало тянуть вправо. Памятую о расположении аномалий, я подал корпусом влево и аномалия, расположившаяся с другой стороны, заинтересовалась моим телом и неслабо потянула к себе. Почувствовав сильное притяжение с разных сторон, я запаниковал и дернулся корпусом вперед, опасаясь, что гравитация аномалий разорвет меня надвое, поровну поделив добычу. Аномалия, находящаяся прямо по курсу, подхватила мое движение, мощно рванула на себя, а потом подкинула высоко вверх и я, пролетев несколько метров, грохнулся на жалобно откликнувшееся под моим весом ветхое крыльцо.
Не каждому сталкеру удастся остаться в живых и без переломов, встретившись с «Трамплином». Наверное, я счастливчик или же Зона исчерпала весь набор положенных мне на сегодня неприятностей. Я сел на пятую точку, с тревогой ощупал свое тело и встретился с округленными от удивления глазами Семеныча.
- Ну, ты, сталкер, даешь! – только и смог выдавить из себя Семеныч, с удивлением качая головой. – Видно не зря нас с тобой Зона свела. Давно я таких выкрутасов не видел.
Я потряс головой из стороны в сторону, пытаясь привести мозг в нормальное положение и свел большой и указательные пальцы, показав Семенычу, что со мной полный порядок. Он с удовлетворением кивнул в ответ и скрылся в подъезде дома через дорогу. Действительно, зачем ему на открытом месте маячить, тем более я сейчас все равно в доме скроюсь и выйду из его поля видимости, а инструкции я еще ранее от него получил.
Дернул я за ручку двери, а она к моему удивлению оказалась заперта. Очень интересно, особенно если брать в расчет заверения Семеныча, что внутри дома их ждал связной. Только совсем непонятно, почему этот связной не подает ни звука. Он хоть живой? Я обернулся и оглядел во все стороны пустынную улицу. Тревожно как-то на душе, даже, несмотря на то, что бойцы Семеныча затаились у окон дома и обеспечивали мое прикрытие. Мутантов при случае, заинтересовавшихся моими странными телодвижениями, они, конечно, отгонят, но тогда от стрельбы поднимется такой грохот, что им непременно заинтересуются другие враждебные силы. У меня никак не выходило из головы мысль, что сталкеры, побывавшие ранее в Припяти, со всей серьезностью утверждали, что город кишел адептами Монолита. Я же находился в городе уже некоторое время, а даже парочку их патруля не встретил. Странно все это, хотя бы со стороны на них посмотреть, чтобы успокоиться, увидеть какое при них оружие, чтобы при случае знать, как им давать отпор. Я с разочарованным видом покачал головой и заставил себя вернуться к выполнению своей непосредственной задачи.
Обойти дом оказалось тоже дело непростое, аномалии, судя по показаниям детектора, наслаивались одна на другую, склеиваясь в одно пятно. Я озабоченно воззрился на экран детектора аномалий и пожал плечами, прекрасно зная, что сейчас вся группа с нетерпением и тревогой наблюдает за мной. Мое самочувствие никак не улучшалось. Я опустил голову, слушая, как в ушах ощутимо свистит. Оно и понятно, еще пройдет длительное время, прежде чем принятое лекарство даст результат и начнет выводить из меня радионуклиды. Семенычу и его группе нужно было, чтобы я начал действовать, а я никак не мог сдвинуться с места.
- Давай, пошел! – выкрикнул Глобус из-за укрытия.
Я поразился, сколько злобы он выплеснул на меня. Я с безразличным видом обернулся в сторону его укрытия и  попытался хотя бы хмыкнуть, чтобы выразить ему презрение. Бесполезно, радиация выжгла мою жизненную энергию и съела мои эмоции. Живой труп. Мне бы сейчас валяться на больничной койке под неусыпным наблюдением врачей.
На экране детектора пульсировали очертания аномалий. Они находились так часто друг от друга, что наслаивались одна на другую. Эти показания отразились всего лишь на приборе, а на местности все было гораздо хуже. Вокруг дома мне не пройти. Оставалось только подняться на крышу по водосточной трубе. Чувствуя громадную слабость, давящую на плечи я достал гранату.
- Ты что задумал, гад! – задохнулся от злобы Глобус.
- Глобус, ты можешь заткнуться? – это уже кинул реплику Семеныч.
Он, похоже, искренне переживал за меня, как и практически вся остальная группа, затаившаяся на своих местах и не подающая звуков. Сказал бы я сейчас Глобусу, какого я о нем мнения, да только сил никаких не осталось. Не оборачиваясь, я поднял кверху средний палец, искренне желая, чтобы остальная группа не приняла мой презрительный жест на свой счет.
Граната бабахнула так, что вывернула мне оставшиеся мозги. Я с опаской покинул угол дома и, держась за стеночку, приблизился к входу. Пока я шел, ближайшая аномалия своей гравитацией с ужасной силой тянула к себе, а я сопротивлялся, прижимаясь к стене и цепляясь пальцами за малейшую щель. Привлеченная грохотом взрыва, неподалеку от меня появилась громадная стая слепых псов. Я внутренне порадовался, им сейчас ко мне не пройти, зато теперь есть чем заняться таким тварям, как Глобус, а мне теперь стало немного легче, когда на меня ослабили внимание.
Дверь вышибло вовнутрь, и я свободно вошел в помещение, озираясь по сторонам. В одной из комнат первого этажа я нашел раздавленного неизвестной мне аномалией человека. Рядом валялся планшет. Я свободно подошел к нему, протянул руку и забрал его. Парень, похоже, в ожидании группы заснул, и незаметно подкравшаяся аномалия просто раздавила его тело и убралась восвояси. Аномалии после выброса часто меняют свое положение, так что не мудрено, что парень так глупо попался.
Теперь мне следовало найти безопасный путь обратно и что-то мне подсказывало, что этим же маршрутом мне в обратную сторону не пройти. Я поднялся по лестнице на второй этаж, подошел к окну на противоположной стороне дома, изучил расположение раскинувшихся аномалий и с облегчением вздохнул, здесь путь был гораздо безопасней. В комнате первого этажа, откуда на улицу можно было свободно выбраться через окно, раскинула свои сети «жарка» и мне пришлось срочно ретироваться. Потревоженная моим присутствием аномалия могла выкинуть к потолку такие столбы огня, что от моего бренного тела осталась бы кучка пепла. Вообще мне было не совсем понятно, почему аномалии облюбовали территорию вокруг именно этого дома. Медом что ли, вокруг него намазано? Еще одна загадка Зоны. Будь в составе группы ученые, они бы сейчас наверняка расчехлили свои приборы и с вожделением принялись бы снимать показания приборов, обмениваясь друг с другом непонятными научными терминами.
Через мутное стекло я удостоверился, что улица по-прежнему пустынна. Та стая слепых псов, что еще недавно появилась в начале улицы, лишилась двух членов от метких выстрелов Глобуса из снайперской винтовки и моментально ретировалась. Не вполне доверяя детектору аномалий, я все же решил для собственного успокоения обкидать землю под окном мелкими предметами. Болты давно уже закончились, камешков под рукой не оказалось. Я с любопытством воззрился на покрытый толстым слоем пыли письменный стол. Шариковые ручки, резинка для стирания, все подойдет. Кусок земли под ногами оказался безопасен, а дальше разберемся, во всяком случае, камешки под ногами всегда найдутся. Я открыл ставни, перекинул свое тело через подоконник и свесил свое тело как можно ближе к земле. Еще не хватало при падении вывихнуть ногу, ведь окно довольно таки высоко находилось от земли.
По возвращении я передал планшет Семенычу в одной из комнат дома, где они затаились, в ожидании меня, а прежде им пришлось открыть огонь, чтобы отогнать от меня стаю слепых псов, когда я возвращался. Известное дело, раз мутанты почувствовали людей, значит, будут крутиться где-нибудь поближе, дожидаясь своего звездного часа. При передаче планшета я вновь обратил внимание, какое у них в группе соперничество и разногласие по поводу дальнейших действий. Та парочка бойцов, что молча, вошла в комнату, когда Генрих пленил меня, с одобрением и сочувствием смотрели на меня. Генрих вроде бы тоже искренне улыбался, а Семеныч и Глобус  недоверчиво сверлили друг друга взглядами.
Семеныч покрутил в руках планшет, удостоверился, что он исправен и с восхищением воззрился на меня.
- Работает штука, молодец! – Он с видимым удовлетворением на лице оглядел взглядом свою притихшую группу, игнорируя Глобуса и вдруг неожиданно для всех, включая меня, расщедрился.
- Возьми, брат, заслужил, - на его протянутой в мою сторону руке лежала крохотная капсула. – Последняя экспериментальная разработка ученых. Теперь твою радиацию как рукой снимет.
Несмотря на мои опасения лекарство, данное мне Семенычем, быстро вернуло мое самочувствие в норму. Вот так пилюля, а еще называется экспериментальной! По слухам, так моментально и с гарантией излечивать мог только болотный доктор. Но прежде мне пришлось немного подремать на пыльном диване в углу комнаты, благо крохотный отряд стал совещаться, а потом я и совсем уснул крепким сном.
- Выспался? – Семеныч видно давно ожидал моего пробуждения. Он как-то, по-доброму, оглядел меня и удивлено сказал: – Ну и здоров ты, брат, спать.   
В конце пути я настолько был измотан, что мне отчего-то совсем не хочется рассказывать, как мы дошли до портала, прошли сквозь него и очутились за много километров от Припяти. От принятого лекарства мне стало гораздо лучше, но сейчас я находился словно в тумане. Не каждому человеку удавалось на моей памяти пережить столько ужасных событий и потрясений, как в последнее время мне. Пара молчаливых бойцов, которые так преданно смотрели в глаза Семеныча и безмолвно выполняли его задания, неожиданно для меня куда-то отлучились, видимо получив от него негласное указание. Просто, молча, отпрянули в сторону от нашего отряда и растворились в темном перелеске. Я сразу же почувствовал вновь возникшее в отряде напряжение и мое почти благостное состояние моментально растворилось. Теперь я окончательно утвердился во мнении, что Семеныч оставил меня пока в отряде с определенной целью, а именно ни как иначе, как противовес в возможной стычке с Глобусом. Час от часа не легче и как мне в случае осложнений между Семенычем и Глобусом поступить? К Семенычу я, конечно, испытывал симпатии, а Глобус мне уже порядком надоел своим безудержным озлоблением и все же какие мои дальнейшие действия?
После перехода через портал неожиданно утвердилась ночь. Теперь я к глубокому сожалению не видел лиц, шагавших рядом со мною бойцов, а хотелось бы. Несмотря на свою заторможенность, я все же заметил, что планшет остался у Семеныча и меня данный факт очень тревожил. Я никак не мог определить, какие отношения складывались в группе можно сказать пленивших меня бойцов. Семеныч, как и обещал, кроме оружия, боеприпасов и всего необходимого для выживания в Зоне, от своих щедрот подарил мне пару дорогущих артефактов. Похоже, для этого человека выполнение задания являлось больше, чем материальные блага.
- Долг превыше всего, – едва слышно, но очень твердо прокомментировал свой поступок Семеныч.
- А много ли ты получал за выполнение своего долга? – вдруг ощерился Глобус.
- Глобус, заткнись, – очень четко в ночной тишине ответил Семеныч. Он, не  сбавляя шага, с тяжким вздохом, отвел от лица ветви кустов и продолжил видимо давнишний спор: - Мы с тобой об этом уже давно ведем спор и все без толку.
- Честь, совесть и долг, кому это нужно? – с ожесточением в голосе почти самому себе задал вопрос Глобус.
- Мне нужно, – твердо ответил Семеныч.
- Чтобы получить от начальства очередную похвальбу? – саркастически поинтересовался Глобус.
- Наверное, так, а по иному, я жить и не могу.
- Ребята, давайте не будем ссориться, – простой донельзя Генрих не выдержал и попытался примирить своих соратников.
- Вот ты скажи, Генрих, ты жить шикарно хочешь? – Глобус можно сказать со страданием в голосе задал свой вопрос.
- А кто не хочет? – я почти почувствовал, как Генрих неопределенно и с сомнением пожал плечами.
- И я хочу жить шикарно и ездить на Майорку, – запальчиво ответил Семеныч. Он вдруг остановился, схватился за рукой за грудь и требовательным голосом обратился к своим бойцам: - Нам дан приказ вернуть планшет, а приказы, как известно, не обсуждаются.
- Приказы, приказы, - пробурчал Глобус. Он повернулся к Генриху: - Ты то, что думаешь?
- Решайте сами, но я за деньги.
Семеныч вдруг замедлил шаг и тихо простонал:
- Сердце что-то задавило.
- Придержи его, – обратился ко мне Глобус, казалось, он был озадачен состоянием Семеныча.
Я обхватил Семеныча за плечи и помог ему опуститься на траву. Я почему-то понимал, что он сейчас  вряд ли разыграл сердечный приступ.
- Тебе бы, Семеныч, сейчас таблеточку, – нейтральным тоном произнес Генрих.
Я сразу понял, что самые главные события начнутся здесь и сейчас, только я, к сожалению, находился в невыгодном положении. Своей просьбой помочь Семенычу Глобус, можно сказать, связал меня по рукам и ногам. Я, стараясь двигаться медленно, повернулся в сторону Генриха и Глобуса. Ребята уже успели занять правильные позиции. Оружие направлено в нашу сторону, сами они успели отойти от нас на безопасное расстояние, исключающее время для рывка, без опасения поймать пулю.
Я до того уже морально и физически вымотался, что остановив свой взгляд на Глобусе, только и смог выдавить из себя:
- Хочешь стрелять, стреляй, устал я уже бороться.
- Семеныч, - вдруг просительным голосом сказал Глобус, – отдай планшет, прошу тебя.
- Не отдам, что, застрелишь? – Семеныч, даже, несмотря на такую напряженную обстановку, сумел сохранить самообладание и довольно мирно задать свой вопрос.
Глобус в ответ лишь безнадежно покачал головой в сгустившихся сумерках и в этот миг я почему-то больше не почувствовал его агрессии в свою сторону. Я очень пожалел, что рано опустившаяся тьма не позволила рассмотреть его лицо. Странные метаморфозы иногда происходят с людьми, то стремились с ожесточением убить друг друга, а потом вдруг стали друзьями не разлей вода, словно не пролились реки крови между ними. Вот и Глобус за все время нашего короткого знакомства постоянно старался выместить на мне приступы ожесточения и злости, а теперь вдруг успокоился.
Глобус неожиданно для меня, да и не только, убрал казавшийся крохотным пистолет-пулемет и вдруг опустился на траву рядом с Семенычем. Он повернулся к Генриху и с облегчением скомандовал:
- Все, Генрих, мы победили. Семеныч, я приберег тебе подарок.
Парни убрали оружие и расположились напротив нас, но я больше не чувствовал в них угрозы. Я с недоумением скосил глаза, когда Глобус, подсветив себе светом крохотного фонарика, протянул Семенычу на открытой ладони пару капсул. Семеныч протянул руку, забрал их и без колебаний проглотил, слегка поперхнувшись. Я едва не засмеялся, когда Генрих и Глобус одновременно протянули Семенычу фляжки с водой, чтобы он смог запить.
- Вы прямо ребята что сталкеры, – пораженный внезапным изменением их поведением, брякнул я.
- То, что ты сейчас услышишь сталкер, будет для тебя потрясением, – Генрих вдруг сменил свой образ, превратившись из незатейливого и умелого бойца, привыкшего выполнять приказы командования в человека, умеющего здраво мыслить без посторонней помощи. - Семеныч, ты, сколько не шифруйся, да только мы с Генрихом видели заключение твоей последней медицинской комиссии, – Глобус вдруг дал слабину в голосе. – Ты смертельно больной человек. – Он повернулся к Генриху: - Скажи ему лучше сам, он мне вряд ли поверит.
- Я могу лишь подтвердить, что ты вечный бунтарь, – сказал Семеныч.
А я в их диалоге вообще ничего не понял.
- А что я могу сказать, – Генрих понурился, внезапно вскинул голову. – Ходит что-то словно вокруг нас. 
Наша внезапно вновь ставшая сплоченной группа привстала, стала напряженно всматриваться в окружавшую нас со всех сторон темноту.
- Что-то было, но ушло, я ничего не вижу и не чувствую, – напряженно рассмеялся Глобус. – Генрих, твои паранормальные способности уже давно треплют нервы всей нашей группе.
- Нам в прошлом его способности частенько помогали, – констатировал Семеныч. Он теперь после приема лекарства откинулся на спину Генриха, который повернулся к нему также спиной. – А возникли его способности только после того, как он стал выполнять задания в Зоне.
- Вот так и живем и всегда защищаем спину своего товарища, даже, несмотря на разногласия, – сказал Глобус. – А частенько спорим мы из-за того, что все мы прошли большую школу жизни. Кроме того, работа у нас нервная.
- Как же вы защищаете свою спину, если только что едва не перестреляли друг друга? – не выдержал я, крепко опасаясь, что ситуация в любой момент может измениться и как по заказу Глобус вновь начнет третировать меня.
Глобус и Генрих повернули головы навстречу друг другу, коротко и горько рассмеялись.
- А они всегда были такими, – Семеныч отнял руку от груди. – Два вольных стрелка, у которых всегда было собственное мнение. Он стал дышать гораздо медленнее и сообщил: - Мне сейчас гораздо легче стало.
Глобус тихо похлопал по корпусу планшета.
- Семеныч, ты два раза инфаркт перенес на ногах. Сколько можно? Хватит. Я хочу организовать фонд помощи бойцам сил специального назначения. Набегались мы, пожалуй, хватит.
- Убьют вас парни, даже до места назначения не сможете дойти, - Семеныч внезапно ослаб и осел телом на пожухлую траву.
- Пусть полежит, – сказал Генрих. – Лекарство очень сильное, вот и действие у него такое необычное. Поваляется в беспамятстве час, а потом зато на ноги встанет.
Глобус, силуэт которого был хорошо различим на фоне темного неба, стоял напротив меня, а я опустился на корточки рядом с больным Семенычем.
- Уходить нам надо, сталкер, – обратился он ко мне. – Не подумай, что мы вас бросаем, просто нам сейчас нужно решать другие задачи по графику, и мы спешим.
Я понимающе кивнул головой в ответ. Генрих и Глобус уже давно нацепили на глаза приборы ночного видения, так что  я не сомневался, что они видели мое любое движение. Глобус пошарил в мешке и протянул Генриху какой-то предмет. Генрих повернулся ко мне, протянул его и тихо произнес:
- Прибор ночного видения. Возьми его на память, заслужил.
- Я смотрю, вы с собой целый склад носите, – удивился я. Я пристроил прибор на лицо и темный мир ночи окружающий меня расцвел зелеными красками. Теперь я получил возможность видеть в темноте. – Спасибо, ценю.
- Нас выбросили для выполнения задания несколько групп, – тихим голосом произнес Глобус. – Дозиметр, детектор аномалий, что дал тебе Семеныч принадлежали нашим погибшим товарищам. Прибор ночного видения принадлежал моему погибшему другу. Две группы, объединенные в одну, полностью погибли, прикрывая наш отход. Из моей группы в живых остались только мы с Генрихом.
- А раненые? – спросил я.
- Раненые прикрывали общий отход, пока могли вести огонь. Счастливчики успевали подорвать себя гранатой. Таковы условия выполнения задания.
- Жестко у вас,– сказал я.
- Семеныч единственный из командиров своей группы, кто сумел почти полностью сохранить свою группу, он легенда, – сказал Генрих. – Пора, Глобус.
Глобус кивнул, немного помолчал, а потом сказал:
- Мы уже год уговариваем Семеныча уйти в отставку. Только он упертый мужик. Боюсь, так и умрет на очередном задании от остановки сердца.
Не прощаясь, бойцы, молча, канули в темноту, а я остался. Очень интересно действуют ребята, если учесть, что они оставили своего командира на попечение практически незнакомого им человека. Еще одна парочка бойцов покинула наш отряд, и я остался наедине с Семенычем, едва подающим признаки жизни. 
  Я шагал, бросая частые и озабоченные взгляды на детектор аномалий. Изредка дозиметр начинал издавать тревожные для моей измотанной долгими испытаниями психики трескающие звуки, и я почти на автомате менял направление своего маршрута. Семеныч, как и обещал Генрих, через час после приема лекарства благополучно встал на ноги и стал выглядеть не намного бодрее живого мертвеца. Его круглое лицо, заросшее светло-рыжей щетиной, контрастно выделялось на светло-зеленом фоне прибора ночной видимости своей бледностью в виде белого пятна. Похоже, при выполнении операции он тоже достаточно для своей психики хлебнул горя, а на физическом уровне еще набрал радиации. Верный долгу, я помог ему добраться до точки сбора оставшихся в живых бойцов. Семеныч, едва передвигающий ноги, уже заранее где-то на расстоянии в несколько километров от точки сбора стал нервничать и торопливо тепло и бессвязно прощаться со мной, доходчиво объяснив на пальцах, что я из-за секретности операции подлежу немедленной ликвидации вплоть до исчезновения трупа в любой аномалии или в трясине болота. Еще с его слов существовал вариант два, если у него дрогнет сердце, и он не сможет принять меры к моему устранению. Ближе к точке сбора снайперы из группы зачистки без сожалений должны были проделать в моей голове крохотное отверстие. Семеныч, чей послужной список ранее блистал частотой блестяще выполненных заданий, будет незамедлительно замаран. Вот так у них все поставлено с ног на голову. Выполнил задание, тогда ты герой, не выполнил задание или допустил утечку важной информации, то твой близкий друг обязан пустить тебе пулю в лоб и принять меры к полному исчезновению трупа.
По пути наши истерзанные Зоной нервы ждало жестокое разочарование. Местность значительно изменилась в худшую сторону. Теперь мы с ним шагали на исходе человеческих сил, соприкасаясь плечом к плечу, преодолевая многочисленные лощины и овраги, разрезающие и кромсающие ранее цветущую землю. Аномалии постоянно давали о себе знать, и я несколько раз, ослабленный патологическим влиянием Зоны, успевал спасать Семеныча буквально в последний миг. Семеныч настолько ослаб, что был вынужден натянуть на голову шлем, c отталкивающим потоки света стеклом и едва на исходе оставшихся сил подключил систему жизнеобеспечения. Теперь я даже не видел его лицо, словно рядом со мной шагал бездушный робот или облеченный в скафандр космонавт.
Мы спустились по шуршащей под ногами вороху коричневой листве в одну из лощин. Я вобрал в себя воздух и сразу насторожился. Запах перепревшего от сырости дерева и листвы перемешался с запахом крови. Среди сухих стволов мертвых деревьев без листвы мы наткнулись в точке  пересечения сходящихся линий маршрута групп на растерзанные тела Глобуса и Генриха. Мне хватило одного взгляда, чтобы пояснить потрясенному Семенычу, что парни наткнулись на химеру, которая еще издалека заметила двух путников и затаилась в засаде. У даже таких опытных в военном деле парней не осталось ни малейшего шанса и оба бойца были растерзаны в один миг когтями страшного мутанта.
У Семеныча подкосились ноги, и он, безропотно приняв мою помощь, опустился на комель давно  засохшего и превратившегося в камень ствола дерева. Забрало шлема откинулось в сторону слабым движением руки, открыв его внезапно постаревшее лицо с бороздками свежих морщин на лбу. Я подобрал планшет, оказавшийся невредимым, среди растерзанных тел и отдельных кусков мяса. В стороне валялась чья-то оторванная рука. Находясь в состоянии шока, я отвернулся, даже не пытаясь определить, кому из двух человек она ранее принадлежала. Огромные черные  мухи величиной с фалангу указательного пальца, словно появившиеся из жуткой параллельной вселенной, внезапно с жужжанием зароились в воздухе, вызывая у меня отвращение. Их полет вызывал в моем воспаленном мозгу какую-то непонятную мозаику в сером и черном свете, которую я должен был немедленно решить. Я с трудом смог подавил в себе чувство надвигающегося безумия.
- Семеныч, я планшет нашел.
Семеныч с полным равнодушием едва кинул взгляд на мою находку и неожиданно для меня с выражением боли на лице захрипел и прикрыл глаза, Я подумал, что он, просто не выдержав потрясения, временно провалился в спасительное беспамятство, а потому  расстегнул ему ворот рубашки, чтобы он мог свободней дышать. Теперь оставалось ждать, когда покинутое  сознание вновь вернется к нему. Сам я тоже прикрыл глаза и привалился рядом, опершись спиной на ствол мертвого дерева. Я отдыхал телом, не переставая сканировать окружающее пространство. Химера может вернуться или подойдут другие мутанты, привлеченные запахом крови.
После недолгого безуспешного ожидания я незаметно для себя задремал и очнулся лишь, когда вздрогнул, погружаясь в полноценный сон. Меня поразила и насторожила царящая вокруг тишина. Один только ручеек по-прежнему с дружелюбным журчанием, извиваясь руслом, нес свои воды. Я кинул тревожный взгляд по сторонам. Странное место. Наверное, химера очень часто появлялась в этой лощине, чтобы утолить жажду из ручья, а потому другие мутанты не осмеливались появляться здесь. Я повернулся к мирно дремавшему рядом Семенычу, отчего-то встревожился и неожиданно для себя не обнаружил у него на запястье биение пульса. Я пытался вернуть его к жизни, делал искусственное дыхание и в темпе перебирал содержимое аптечек в поисках какого-нибудь средства. Все бесполезно, у старого ветерана, похоже, остановилось сердце. Я заинтересовался его ножнами на поясе и с горьким восхищением вытянул отличной работы армейский клинок. Им я сейчас буду копать могилу. Одну, общую для всех. Зона убила спецназовцев, даже, несмотря на их отличную подготовку, хотя каждый из них в бою смог бы выстоять с десятком сталкеров. Чем-то они ей не понравились. Наверное, у нас с ними цели посещения разные.
Их мертвые тела я оттащил подальше от журчащего неподалеку ручья, дабы в будущем не отравить его воды и уместил в яму рядом с замшелым стволом осины, валяющимся на земле. На дне ямы по щиколотку стояла черная вода. Перед этим я долго трудился, пытаясь, как можно глубже вырыть безопасную могилу для трех тел. Вдалеке виднелась широкая просека, которую проложил псевдогигант. Химера, покончив с людьми, судя по широким следам на земле, бросилась в сторону приближающегося мутанта. Я даже не рискнул бы предположить, чем закончилась их схватка, но в любом случае победитель вернется. После того, как я закончил свою нелегкую работу, я обнаружил в  рюкзаке Семеныча фляжку с неразведенным спиртом. Несколько долгих глотков убили во мне чувство самосохранения. Первый раз в жизни я повалился без чувств на чужую для человека  землю Зоны, полную неожиданных для человека смертельных сюрпризов.
Хозяева Зоны вновь смилостивились надо мной и, пока я валялся без сознания, ни одна тварь не пришла на запах крови. Истерзанный последними событиями я, используя последние человеческие резервы, покинул лощину и, не оборачиваясь, двинулся в сторону хутора, благо он находился совсем недалеко, надеясь там найти близнецов. Отойдя на значительное расстояние от зловещей лощины, я нашел место для тайника. Там уместилось оружие и рюкзаки погибшей группы Семеныча. Автомат, который я реквизировал у зомби, я поменял на оружие Семеныча, благо отличного оружия теперь у меня хватало. Кроме того, немного поколебавшись, я взял небольших размеров компактный дробовик, обладающий большой мощностью. Раньше им, кроме автомата обладал Генрих.
Чувство навязчивой тревоги постепенно овладевало мной, пока я неспешно приближался к хутору. Повсеместно возникшие аномалии затрудняли мое движение, и приходилось во все стороны крутить головой, постоянно сверяясь с показаниями детектора. Я усиленно хмурился и часто поднимал к глазам автомат, пытаясь через увеличение прицела обнаружить причину своего беспокойства. Я усиленно прислушивался к своим внутренним ощущениям, но никак не мог до конца уяснить причину своей тревоги. Я с опаской скосил глаза вправо в сторону снесенных взрывом перил мостка через ручей. Часть их, расщепленная осколками от взрыва гранаты, была снесена на берег, а часть покоилась в ручье. Кроме них, воды ручья омывал гигантский скелет начисто обглоданной туши кабана. Его погубила активированная взрывом гранаты «Жарка». Настил мостика тоже был изрядно посечен осколками. Это тот самый мостик, по которому мы когда-то пробежали с Верой, спасаясь от преследования кабанов. И граната, которая раскурочила его перила и посекла вокруг все осколками, была кинута моей рукой. Я с сожалением вздохнул, вспоминая те счастливое и безнадежно короткое время, когда мы были с Верой вместе. Мое внутреннее убеждение, что я начисто выкинул ее образ из своей памяти, не подтвердился. Трудно выкинуть из памяти человека, которого по-прежнему глубоко любишь.
Теперь  никто не подгонял меня в спину погоней, а потому я, проявив благоразумие, пытливым взором уткнулся в экран детектора аномалий. «Жарка» осталась в стороне, разводы других аномалий часто усыпали берег ручья, но между ними было много проходов. Детектор скользнул в карман, руки привычно сжали автомат - рутинные и повседневные действия каждого сталкера. Немного поколебавшись, я снял с лица респиратор. Честно говоря, за последнее время он от постоянной носки словно прилип к коже лица и надоел мне хуже горькой редьки. Хуже только на уровне смертной казни с отсрочкой было для меня длительное использование противогаза. Работал я, знаете ли, на заводе,  где в цехе уровень загрязнения был не меньше, чем в Зоне. Там противогаз тоже частенько не отлипал от влажной кожи моего лица.
Хутор встретил меня первозданной тишиной. Мне даже показалось, что все его постройки еще больше потемнели и поникли к земле. Первым делом я направился к колодцу, не переставая во все стороны крутить головой. Мои друзья братья близнецы по какой-то неизвестной причине покинули его пределы, и, кажется, больше не собирались вернуться. Но, по какой причине ставший им родным хутор больше не стал им казаться надежным убежищем? Или они покинули его пределы временно? Я прошел мимо участка между домами и дворовыми постройками, на котором когда-то зомби под руководством Игната усердно работали косами. Сейчас, разумеется, этот участок вновь порос сорняками высотой взрослому человеку по грудь. Зомби, скорее всего братья, забрали с собой, а может, отпустили на все четыре стороны и их решение покинуть насиженное место, зависели от нависших над ними обстоятельств.
Не переставая озадаченно крутить головой по сторонам, я поднял ведром на цепи воды из колодца и с удовольствием утолил жажду. Вода в колодце была и вправду хороша. Не зря этот колодец считался единственным в округе, из которого можно было безбоязненно утолить жажду. Я еще набрал во все пустые фляжки холодную воду, включая те, в которых раньше плескался алкоголь.  Теперь оставалось только навестить свой тайник, а потом убираться отсюда. Больше меня здесь ничто не держит, а если вспомнить, с какой радостью раньше я всегда стремился на хутор, чтобы повидаться с надежными друзьями, то на душе становилось совершенно безрадостно.
Путь к тайнику прошел сегодня как-то иначе, чем раньше. Проснувшаяся от моего присутствия «Жарка» как-то опасливо мазнула по моему телу волной тепла и сразу отхлынула, словно затаилась в недоумении. Я удивленно приподнял брови, насторожился. Похоже, в тайнике побывал чужой. Я достал из кобуры пистолет и оставшийся путь вдоль стеночки прошел с оружием в руках, чего раньше никогда не делал. В подвале на грубо сколоченных когда-то мною нарах, укрывшись бушлатом, мирно спала Вера. Я еще больше удивился. Как моя милая девочка пробраться мимо «жарки», я не знаю.
Я тихо присел рядом, любуясь ее лицом. Мои мысли все это время томительного ожидания, когда она проснется, крутились вокруг этой удивительной девушки. Как это ни странно, но, сколько бы я себя ранее не накручивал, распаляясь при мысли, что Вера меня предала, а теперь, увидев ее, мирно дожидающейся меня в тайнике и все отрицательный настрой и горькие мысли разом рассеялись. Наверное, ревность и отчаяние от осознания непреложного факта, что я навсегда потерял ее, так распалило мой мозг.
Мои глаза не сразу привыкли к сумеркам. Я любовался чертами ее лица, испытывая необъяснимое чувство душевного наслаждения и покоя. Но вскоре я очень быстро был вынужден признать, что она ужасно похудела, а под глазами появились темные кляксы пятен. Я даже привстал от охватившего меня чувства тревоги, еще раз более внимательно вгляделся в ее лицо и только теперь в сумерках, царящих в подвале, я обратил внимание на смертельную бледность ее кожи. Неужели Зона так сильно измотала ее или может быть она ранена? Я осторожно потянул с ее тела бушлат, абсолютно никаких следов ранения на теле не увидел и с облегчением вздохнул. Но все же какая-то непонятная и пугающая бледность на ее лице меня тревожила. Следствием, каких проблем с ее здоровьем она являлась? Вот только меня смущало, что она зачем-то нацепила себе на пояс все оставленные мною в тайнике артефакты. Похоже, она пыталась ими лечиться, но от какой напасти, которую с легкостью могла подкинуть Зона? Я помнится, рассказывал ей о полезных свойствах различных артефактов.
Догадка о возможной причине ее катастрофической бледности появилась у меня внезапно. Также внезапно, как и все гениальные мысли и любые стоящие к принятию на веру и изучению теории. Я едва не застонал от отчаяния и собственной глупости, ведь я потерял столько драгоценного времени для оказания ей помощи. Зная, что крохотная территория хутора необъяснимым образом всегда была чиста от радиации, я, в целях экономии еще на подходе вырубил дозиметр. Теперь мне пришлось судорожными движениями от охватившего меня волнения включить его и о, ужас, частые щелчки, возвестили меня о повышенном уровне радиации, исходящем от ее тела. Я внутренне вздрогнул, нисколько не сомневаясь, что источником радиации являлась моя девочка. Я скинул с нее бушлат и откинул его подальше в самый дальний угол. Все полезные в некоторых случаях артефакты, но излучающие радиацию, я быстро снял с ее пояса и положил в безопасный от излучения контейнер. Я оставил на ее поясе лишь «Выверт», быстро снял с себя полезный при излучении артефакт и также прикрепил к ее телу. Теперь полезные в этом деле артефакты, начнут активно поглощать радиацию из ее тела, и дело к выздоровлению пойдет ускоренным способом. Сами артефакты после того, как насытятся радиацией, а иногда сверх меры, просто утратят свои полезные свойства и развоплотятся. Такая доля у этих непонятных порождений Зоны.
«Жарка» совсем уж дружелюбно пропустила меня мимо своего смертоносного очага, лишь на пару секунд опалив жаром, на удивление, не порываясь прикоснуться ко мне. В моей голове промелькнула мимолетная мысль, сформировавшаяся в обоснованную теорию, что аномалия созрела и ей необходимо помочь, чтобы она благополучно разрядилась от накопившейся в ней энергии. Я отбежал на окраину хутора с другой стороны от дружелюбно журчащего ручья и бросил злополучный бушлат на землю. Но вот, Вера, тоже хороша, добраться до надежного убежища и с головой укрыться бушлатом, который принял на себя основную дозу радиации. Несколько секунд я, испытывая небывалое волнение, лихорадочно соображал, стоит ли мне использовать саперную лопатку и забросать его землей, но вовремя сообразил, что я своими руками создам мину замедленного действия, если на место захоронения в будущем на привал обоснуется какая-нибудь человеческая группа. У меня еще найдется достаточно времени, чтобы закопать в землю ее пропитанную радиацией одежду, но этим я займусь позже.
Лицо девушки по моему возвращению уже не стало мне казаться маской совершенной смерти. Только меня все равно терзало чувство страшной вины, что я слишком обрадовался, найдя Веру, расслабился и потерял чувство бдительности. Теперь я нисколько не сомневался, что разумный объект Зона укажет мне на мои ошибки и незамедлительно подкинет мне новые неразрешимые задачи. Я горько сожалел, что о почти смертельном состоянии Веры я догадался лишь позже. Я никогда не смогу простить себя. Кусая губы, я с тревогой слушал гулкие щелчки дозиметра, отмеряющие время продолжения жизни или приближения смерти моей девочки. Конечно же, надо с сожалением признать, вся ее одежда пропиталась радиацией. Боясь, причинить ее телу боль и, словно обращаясь с младенцем, я быстро и безжалостно освободил ее от одежды, оставив ее беззащитной и голенькой. Мне сейчас нужно в срочном порядке  помочь Вере, а одежду я позже унесу наверх и положу рядом с бушлатом. Вера, по-видимому, находясь в почти обморочном состоянии, жалобно и глухо застонала. Кажется, даже малейшее прикосновение к коже ее тела доставляло ей боль. Чуть не расплакавшись от жалости к ней, я, кривясь лицом, в темпе разрезал ножом пластиковые желтые скрепляющие полосы и выхватил на полке из груды слежавшихся одеял несколько штук. Вся ее пропитанная радиацией одежда временно отправилась в угол, вплоть до трусиков. Я только лишь позволил себе на долю секунды прижать к своему лицу ее футболку и с наслаждением вдохнуть незабываемый запах ее тела. Когда жизнь повисла на слабом жгутике волоска, человек испокон веков внезапно начинал цепляться за жизнь и с подлинной силой осознавал интерес к вещам, которые раньше совсем не вызывали у него восторг и желание этой самой жизнью насытиться вдосталь.
Пару одеял я в темпе свободно раскинул на настиле из досок, еще пару свернул вдвое и заботливо положил сверху на них, а потом ласково и неожиданно не без труда подсунул ей одну руку под поясницу, а другую под лопатки, поднял ее тело и опустил на импровизированное лежбище. Сверху на ее голенькое тело я накидал бушлатов и одеял без пододеяльника. Вера неожиданно жалостливо вздохнула и как-то страшно для моих истерзанных Зоной нервов затихла.
Как-то плохо мне неожиданно плохо стало. Слабость и подкатывающая тошнота заставили меня вновь забеспокоиться, и я из последних сил накрыл Веру еще одним одеялом, а сверху я положил бушлат из моего запасника. Ну, вот я сделал почти все для ее выздоровления. Хотя, нет, мой взгляд судорожно заметался в сумерках подвала. Рюкзак Веры привлек мое внимание, и я почему-то слабо так подумал, что он тоже побывал в пятне не хилой радиации и также побывал там же ее казавшийся безобидным автомат. Как известно, металл в первую очередь начинал вбирать в себя радиацию. Я с усилием поднялся на отчего-то слабеющие ноги. Все вещи Веры и оружие я должен вынести подальше от нашего убежища на улицу, иначе в узком помещении радиация будет постепенно убивать нас.
Нагруженный охапкой облученных радиацией вещей и ее оружия я, шатаясь от слабости, пробрался мимо «жарки», которая, на этот раз, проявив необычное проявление зачатков разума, жалостливо мазнула меня сгустком тепла и света. Она, наверное, привыкла ко мне и стала ощущать частью существ Зоны. Мое без сомнения облученное тело стало ей не интересно.
Испытывая полное опустошение, я опустился рядом с почти бездыханным телом Веры. Хотя, за грудой одеял и полезных в сохранении тепла и отсутствия радиации военных бушлатов ее тоненькое от истощения тельце почти не угадывалось. В сумерках из-за груды одеял и бушлатов виднелась лишь крошечная часть ее мертвенно бледного лица. Ничего, ничего, утешал я сам себя, артефакты полностью исцелят ее тело, дай только время, а мне бы сейчас только заснуть и, мелькнула спасительная мысль, никогда не проснуться от громадной усталости и полного безверия в нужности продолжение собственной жизни. Зона полностью вычерпала энергию очередного искателя приключений, и я теперь был вынужден признать сквозь призму тумана, возникшего перед глазами, что я в этот раз безнадежно проиграл. Мне сейчас хотелось только провалиться в долгий сон. Я почувствовал сильный жар и ломоту во всем теле.
Ничего не понимая, я отчаянно заморгал веками от сильного света, обрушившегося на меня вместе с включившимся сознанием. Открывать глаза совсем не хотелось и сквозь, крепко опущенные веки, я продолжал неторопливо изучать отблески яркого и болезненного света. Похоже, я очень давно не видел нормального солнечного света и отблесков настоящей жизни. Зрение едва сфокусировалось, когда я увидел через туман слабо видящих глаз тоненькое лицо Игната. Я стал судорожно дергаться всем телом от нехватки воздуха и задыхаться, когда поток воды хлынул в мою гортань, который он стал мне лить на лицо. Я закашлялся, и мои руки мертвой хваткой судорожно обвились вокруг его тонких запястьях подростка.
- Больше не надо, – слабым голосом попросил я, размазывая по лицу струйки воды. – Что здесь происходит?
Игнат, совсем по взрослому, теплой ладонью поворошил мои жесткие волосы и стал рассказывать:
- Мне брат сказал, что тебе нужна помощь, вот я и пришел.
- Что дальше? – заинтересованно пробормотал я. Мои глаза уже полностью свыклись с ярким дневным светом. Я обнаружил себя лежащим на траве рядом с ветхой завалинкой дома на все том же хуторе, где встретил Веру. Я с удивлением обнаружил, что мое физическое состояние вполне приличное, а потому без колебаний уперся локтями в землю и приподнял свое тело, а потом сел на траву, облокотившись на мшистые доски завалинки. Еще я внезапно заволновался и завертел во все стороны головой, выискивая Веру.
- Вера в избе, обед готовит, – мягким голосом пояснил Игнат, заметив мое волнение.
- И только поэтому ты облил меня водой, – понимающе улыбнулся я.
- Тебе нужно срочно поесть, ты обессилил, – серьезным голосом сказал Игнат. Я вопросительно посмотрел на него, и он стал рассказывать: - Я нашел вас в подвале, причем вы оба были без сознания. Ты вовремя обложил ее целебными артефактами, избавил ее тело от зараженной радиацией одежды, и ее здоровье сейчас вернулось в норму. Ты себе только помочь не успел. Ты тоже нахватался радиации, твой организм ослабел, и ты провалился в глубокий обморок от слабости и получается, я вовремя подоспел.
- Долго я так провалялся?
- Почитай пять суток, – ответил Игнат.
Я представил, как Игнат вытаскивает мое тяжелое тело по ступенькам из глубокого подвала и недоверчиво уставился на мальчишку. Игнат рассмеялся, словно наперед читал все мои мысли и вопросы и тихо свистнул. Раздался топот и из-за угла с выражением озабоченности на лицах выскочили все те же самые зомби, которых мы с Верой видели на хуторе в одно из посещений.
- О, нет! – Я со смехом покачал головой, с интересом рассматривая бывших натовских солдат. Сейчас я испытывал необыкновенное облегчение и внутреннее спокойствие, обнаружив себя в обществе и под покровительством Игната. Я все же не смог не сострить и добавил: - Я вижу, они приобрели новую форму?
Игнат улыбнулся, не без гордости и удовольствия направил свои ставшие внезапно лучистыми глаза в их сторону и заявил:
- Износились они, пришлось на старый военный натовский склад марш бросок сделать. Пришлось физкультуру подтянуть. Вообще, негоже нашим подопечным в обносках ходить, они же все-таки представители демократичной Европы, да еще один плюс в их сторону – представители самой мощной военной силы на планете. А сами натовские вояки с базы так драпанули, когда Зона внезапно расширилась, что едва свои собственные подштанники успели унести.
С интересом слушая речь Игната, я вынужден был рассмеяться, а потом внимательно присмотрелся к зомби и не без удивления заметил на их лицах зачатки пробуждающегося разума.
- Да, да, ты все верно заметил, - Игнат махнул рукой, и бравые вояки дисциплинированно отправились в то же место, откуда пришли. – Аппаратурой атомной станции они, конечно, не смогут управлять, но со временем смогут вернуться в свою благословенную Европу вполне обыкновенными пацанами.
- Ты меня просто удивил, – вынужден был, признаться, я. – Хотя я всегда удивлялся, почему ты и твой брат всегда на доверии полной искренности доверяли мне.
- Кристально честных сталкеров очень мало, – Игнат с глубоким сожалением развел руками. – Кого любим, тем и помогаем. Я тебе уже говорил об этом.
- Я был в Припяти и часто чувствовал, что только чья-то помощь непреодолимо отводит от меня смерть. Это вы мне помогали?
- Тебе помогал мой брат, а моя помощь была всего лишь техническая, - мальчишка с виноватой улыбкой развел ладони в сторону.
Я вдруг с вполне ожидаемым подозрением и некоторой неосуществимой надеждой вгляделся в узкое лицо мальчишки и так ненавязчиво задал вопрос, который издавна беспокоил и безумно интересовал меня:
- Игнат, это вы, что ли, Хозяева Зоны?
- Андрей, ты что смеешься, что ли? – Игнат с виноватой улыбкой развел руками. Он вдруг неожиданно разволновался, замахал руками перед собой и с отчаянием в голосе вздохнул:
- Мы с братом постоянно находимся под угрозой ликвидации спецслужбами. Как мы можем быть хозяевами Зоны?
Я всегда старался никогда не лгать и сейчас я, скажу честно, слезы хлынули из моих глаз, и я с порывом глубокой нежности прижал к себе щупленькое тело паренька. Я плакал, и не собирался сдерживаться, ведь я находился в кругу своих надежных друзей.
Неожиданно возникшее ощущение, что рядом кто-то есть, заставило меня встрепенуться и поднять глаза. Вера неслышно шагнула из избы и едва ступила на крыльцо. Бледность лица и чернота под ее глазами сразу бросились мне в глаза.
- Я все слышала, – слезы тонкими потоками лились из ее глаз. Она ссутулилась и была одновременно несчастна и в то же время прекрасна в этот миг. Искренние слезы необыкновенно красят и облагораживают любого человека.
Я поднялся ее навстречу, а ее лицо вдруг озарила слабая улыбка и она просто упала на мои руки. Так чисто и искренне могут улыбаться только ангелы.
- Как же тебя зовут, мой сталкер? – ее губы с трудом оттолкнулись от моих губ.
- Я всегда был одиночкой. Мое имя в нашем сталкерском братстве – Джокер.
- Когда меня все бросили, я знала, что ты придешь за мной Джокер.




ЭПИЛОГ

Все слова сказаны, все прошлые обиды навсегда забыты. Мы с Верой, умиротворенные нежданной встречей и примирением, все дальше отдалялись от хутора, направляясь в сторону нашего родного города. Что теперь с ним стало за время нашего отсутствия, даже думать не хотелось. Хотя, пример заброшенной Припяти неотвратимо стоял перед глазами и вполне ясно давал правильный ответ. Меня постоянно мучила мысль, сумел ли с пользой для общего дела воспользоваться артефактом бывший парень Веры. Вернее будет сказать, смог ли он доставить артефакт своему начальству. Вера ни чем не могла мне помочь, ведь с ее слов она стала для отряда обузой и они, оставив ей таблетки от радиации, милостиво разрешили ей там остаться для излечения, а проще говоря, попросту оставили умирать. Потом на нее наткнулся я, а далее к нам на помощь пришел Игнат, и теперь мы чувствовали себя просто прекрасно. Более того, помощь Игната и его не совсем уже человека брата была настолько велика, что с его слов облучение, которому мы подверглись, никак не скажется в будущем на нашем здоровье и вероятном потомстве.
Оглядываться назад не хотелось. Радиация, постоянный страх за свою жизнь убили  любовь к Зоне. Я уже удостоверился, что в Зоне почти не осталось братства и оказания немедленной помощи. В самом начале после гигантского второго взрыва сталкеры в рейде спасали таких же неопытных искателей неизвестных событий, документов и артефактов и делились всем необходимым для выживания в Зоне. В данный момент оказание немедленной помощи любому страждущему ушло в прошлое. А еще я больше не хочу видеть жуткие сны, в которых я безнадежно пытался спастись от своры слепых собак, которые желали рвать мое еще живое тело. После каждого посещения Зоны я постоянно шарахался при виде любой собаки на поводке, а тем более я цепенел при виде своры вполне безобидных бездомных собак вполне мирного города. Мои слова чистая, правда. Я действительно после посещений Зоны стал участником жутких сновидений. Нужно  как-то благоустраивать планету Земля. Далеко позади наших спин где-то в районе разрушенной Чернобыльской атомной станции небо с пугающей скоростью багровело прямо на глазах. Встревоженный Игнат пояснил нам, что уже несколько дней под землей в центре Зоны нарастает гигантский пузырь аномальной энергии. Когда он лопнет, то невидимая для глаз аномальная энергия выберется наружу и захлестнет громадный кусок территории. После этого разрушительного потока, пронесшегося над землей, Зона скорей всего вновь расширится на несколько километров. Похоже, Зона постоянно продолжит расширяться, и судьба человечества будет незавидной на много веков. Мне же, также, как и Вере, Зона настолько осточертела, что мы поклялись больше туда не соваться. Она милостиво выпустила нас живыми и все, что хотела нам сказать, сказала, чему хотела научить, научила.