Как летающая тарелка нас от смерти спасла

И лежать нам в сырой земле, не случилось чудо чудное – неслыханное, невероятное. Нам на помощь из космоса спустился инопланетный корабль!





Хотите верьте, хотите нет, но я как на духу рассказываю. Случилось это на Брянщине, летом сорок второго.

Мы в окопах безвылазно вторые сутки просиживали и атаку немецкую ждали. Богу молились, маму родную вспоминали, детишек малых, жену-красавицу. Не верили, если честно признаться, что домой живыми вернёмся, уж больно махина немецкого вермахта могучей и непобедимой казалась. Не верили, но надеялись, и надежду в сердце теплили до конца.

Сначала нас самолёты бомбили, жуткая жуть была, пережить такое не приведи господь никому. Мы на дне окопов попрятались и не высовываясь сидели. Словно зайцы трусливые – тише воды, ниже травы. Сердечко моё колотилось так, что думал, из груди выпрыгнет.

Большинство бойцов в нашей роте, на днях сформированной, были необстрелянными новобранцами, не нюхавшими фронтового пороху. Да и сам я, что уж греха таить, был одним из таких.

Бомбёжка вскоре закончилась, бомбардировщики немецкие улетели. Мы из окопов наружу выглянули – что да как поглазеть, вокруг да поблизости.

Наше противотанковое орудие, единственное на роту, было раскурочено мощным взрывом. Ствол напрочь перекосило, бруствер разворотило и землёй засыпало. Затвор перебит, а казённик наружу вывалился.

– Хана нам теперь, сынки! – вздохнул старшина Присядкин с траурной грустью в подсевшем голосе. – Против танков без орудия воевать – самоубийство чистое.

И тут показались они в закатных сумерках – эти самые танки, на окраине широкого поля. "Тигры" немецкие, примерно десятка три, шли в наступление на наши позиции. А вслед за ними автоматчики в вальяжном темпе бегут – видимо-невидимо их в чистом поле. Надвигалась на нас махина немецкая – могучая, несокрушимая!

– Приготовиться к бою! – храбро выкрикнул лейтенант Маслаков.

И мы приготовились... К смерти своей, скорой и неминуемой.

Сумерки быстро сгущались, а немцы всё ближе и ближе. Темень им не помеха, расстреляют из пушек и растопчут гусеницами – им не впервой. Мы против танков – с пустыми руками. Бутылки с "коктейлем Молотова" – всё наше оружие.

Если кино послевоенное посмотреть, то поверить можно, что бутылки эти – действенное средство в противоборстве с танками. Но действенное оно только в кино, на деле – пшик и нелепица. Чтобы танк хотя бы один подбить, нужно уйму гранат в него кинуть, а бутылок с коктейлем Молотова и того больше. Солдатни ради этого положить немерено и тогда, может быть, подобьёшь его, ирода, но только если повезёт сильно.

Но ни гранат, ни зажигательной смеси у нас в таком количестве не было. Да и самих нас, советских солдат, совсем немного – одна единственная рота, словно сироты неприкаянные, с одной винтовкой на четверых. А против нас железное полчище со свастикой на броне. Шансов победить в том бою, да и просто выжить, у нас, ясное дело, не было никаких. И лежать нам в сырой земле, не случись чудо чудное – неслыханное, невероятное. Нам на помощь из космоса спустился инопланетный корабль!

Он появился не пойми откуда. Нежданно-негаданно, ни с того ни с сего. Возник в пространстве с неизвестными намерениями, зависнув над нашими головами примерно в полусотне метров – светящаяся посудина размером с гору. Может из облаков кучевых вынырнул, а может, как есть, из ниоткуда материализовался! Вращается беззвучно над нашими головами и огнями подмигивает таинственно. Поле боя освещает лучами метафизическими и висит себе преспокойненько. Никому, на первый взгляд, не мешает.

Фрицы на посудину в небе внимания не обратили. А может только сделали вид, что чудо чудное под облаками им в высшей степени безразлично. Наступление они продолжили и с темпа не сбились. Что им эта тарелка? Мало ли, что там в небе случилось, световой эффект какой, явление атмосферное или ещё чего? Для всесильной махины вермахта даже НЛО не помеха. Но всё же, думаю, удивились они, однако виду не подали. Не поверили, что в мире этом существует сила способная дать отпор их железной бронированной мощи.

А мы, солдаты советские, тем более удивились. Ведь она, тарелка инопланетная, прямо над нашими головами висит и прямо на нас лучами светит метафизическими.

Тем временем фрицы к нам вплотную приблизились, огонь открыли по нашим позициям из пушек и автоматов. Бегут в нашу сторону и катят на танках – очень в себе уверенные. Стреляют в нас и стреляют, вот только попасть не могут. Представьте такую невидаль! Снаряды и пули прямо в нас летят, попадают в цель точней не придумаешь, но каждый раз пролетают мимо. Сквозь нас пролетают, непонятным образом, и всё тут!

Один из снарядов прямо во мне разорвался, можно сказать у меня внутри. Своими глазами я видел, как осколки во все стороны из груди моей разлетаются, но я при этом невредим остался.

Чудеса-расчудесные! Как это так? Мы вроде бы есть, тут мы, а вроде бы нас и нет!

Танки немецкие проехали по окопам, а следом пробежала пехота. Промчались по нам, пронеслись насквозь. Отутюжили и втоптали в землю, как подумалось немчуре, беззащитных советских солдат. По замыслу, но отнюдь не по факту. На самом деле никого не смяли, не застрелили и даже не ранили. Не врезались, не снесли и вскользь не задели.

Удивились конечно фрицы, что к чему понять не могут. Развернулись они и покатили обратно – повторно на нас попёрли. А за первым эшелоном немецкого наступления надвигается их второй эшелон – приближается к нашим окопам и ведёт ожесточённый огонь. Те из фрицев, что развернуться успели – с одной стороны на нас прут, а второй эшелон – с обратной.

Рассердилась на нас немчура, обозлилась, и не на шутку. За то что мы, советские солдатики, такими неуязвимыми оказались. Яростней прежнего фрицы огонь открыли, с двух сторон поливают свинцом неуязвимых русских. Но одного супостаты не понимают – стреляют они не в нас, а в своих же, расстреливают и убивают. С близкого расстояния, почти в упор!

Танки палят немецкие и подрывают танки напротив, а пехота из автоматов строчит. Мешанина полная и сумятица в гитлеровских рядах. Дошло до того, что в рукопашном бою пехота сошлась. Бьются фрицы прикладами и штыками с нечеловеческой яростью, словно звери дикие, а танки и самоходки на таран идут. Лоб в лоб сшибаются бронемашины, сминают броню друг друга. Сталкиваются и взрываются, синим пламенем полыхают.

– Видения у них... галлюцинации! – прошептал старшина Присядкин, испуганно, но сурово. – Кажется им, что они по нам стреляют и на куски нас рвут. Думают, что убивают врага, на самом деле убивая своих.

А мы, в свою очередь, от всей этой кутерьмы и бедлама настолько осоловели, что даже стрелять забыли. Смотрим во все глаза и понять ничего не можем. Словно сон наяву нам снится, похожий на немое кино. Нелепый и несуразный фильм, в котором сами мы в роли бестелесных зрителей.

Волосы у нас на головах шевелятся, под мышками и не только там. Где именно ещё шевелятся – не скажу, стыдоба потому что. Может вши, конечно, их там шевелят, а может магнетизм какой, неизвестной инопланетной природы. Вшей на войне ого-го сколько, если честно, как на духу признаться. Всюду они: и в портках, и в галифе, и за пазухой. Но мне в тот момент подумалось, что совсем не во вшах причина.

В общем, поубивалась немчура нам на радость. Сама собой, без нашей малейшей помощи. За четверть часа, не больше, всей многочисленной сворой. Фрицы, Ганцы и Фридрихи друг друга жизни лишили без малейшей жалости: перевзрывали, перестреляли и штыками перекололи. Все до единого полегли, никого в живых не осталось. А мы, солдатики русские, целёхонькие и невредимые, все как один. Ни стреляных ран у нас, ни резаных, ни осколочных. Волшебство волшебное, да и только! 

Но как только последний из фрицев рухнул замертво, в сырую землю перепаханную снарядами, летающая тарелка лучи свои метафизические погасила, без суеты и спешки в облака поднялась и улетучилась. Растворилась в ночной темноте бесследно. К звёздам или ещё куда подалась, в непостижимые для нас, землян, измерения. Как будто здесь, на Земле, её вовсе не было.

Смотрим мы, солдаты советские, и глазам поверить не смеем. Телами мёртвых немцев бескрайнее поле застлано, от горизонта до горизонта. А махины их бронированные, час назад казавшиеся несокрушимыми, в надвигающихся сумерках догорают, как головешки. Не кошенная трава колышется, словно шепчет что-то. И тишина в головах, как бубен, звенит.

А всё потому, что тарелка летающая нас от пули немецкой уберегла. Лучами таинственными врага одурманила и с ума свела, а нас, советских солдат, защитников родной земли, на время боя сделала бестелесными и неуязвимыми для снарядов, штыков и пуль.

Чудеса расчудесные – неслыханные, фантастические. Не судьба была проклятому Гитлеру с его полчищами несметными землю русскую покорить. А потому не судьба, что всё было против них. И метафизика инопланетная, и справедливость высшая, и даже зелёные человечки!