Как мы продавали козлика

Сейчас мы со смехом и юмором вспоминаем наши девяностые. Но время было коварное, оно ломало семьи, характеры людей, сложившиеся устои и моральные взгляды.
Наша семья в девяностые тоже выживала, как могла. На заводе зарплату задерживали по несколько месяцев. Иногда в счет зарплаты давали пищевые наборы, и это было счастье. Надо отдать должное заводскому профсоюзу, который за бартер добывал продукты и промтовары для своих работников. Отправляли в отпуска без сохранения зарплаты на месяцы. Но у здравомыслящего человека всегда найдется выход из сложной ситуации. Такой выход подвернулся и нашей семье. У нас была очень активная соседка, которая собрала группу женщин-«челночниц» и возила на автобусах в Польшу за товаром. Им нужны были мужчины для большей безопасности и физической поддержки. В общем, после сомнений, борьбы с собственной гордостью и принципами, мы приняли решение о временной смене деятельности мужа. Ему сделали загранпаспорт, и началась новая жизнь мужа-архитектора, закончившего МАРХИ, и ничего общего не имевшего с торговлей. Но что ни сделаешь ради семьи, в которой два сына- подростка, которых надо кормить, одевать, обувать, учить…
Страна была не только голодна, но и раздета. «Челноки», преодолевая кордоны пограничников, взяли и Польшу, и Турцию, добрались до Египта. Нарядили девочек в китайские платья, мальчиков в спортивные костюмы, предварительно обрезав торчащие из всех швов нитки, обули всех в кроссовки «Адидасс», «Аддидас» и прочих «…дас», насколько хватало фантазии у производителей. Близилась зима, надо было браться за более серьезный товар. И вот из очередного вояжа муж привез шубы! Я их долго примеряла на себя. Вначале рука потянулась за чернобуркой. Я утонула в этом мехе, глаза сразу приобрели томный вид, шуба меня закрутила перед зеркалом…Но я ее быстро сняла, чтобы искушение не захлестнуло меня. Кстати, первой «ушла» именно эта шуба, хотя и была не дешевая. Рыжая лиса тоже была неплоха, но я никогда не питала интереса к этому цвету. Но женщин, в противоположность мне любящих этот мех, было немало, так что эта шубка тоже не зависелась. Еще была парочка дубленок. Одну из них муж набросил мне на плечи и сказал, что это для меня. Дубленка была шикарная, серо-голубого цвета, с отделкой кожей. Я в ней была не хуже, чем в чернобурке. В общем, заслужила! Вторая была коричневого цвета, так же быстро нашла своего хозяина.
 И вот осталась одна шубка из козлика, так её назвали в меховой лавке в Египте. На вид очень симпатичная, серого цвета, очень похожа на каракуль, но мех пожестче. Никак почему-то не продавалась. Не обращают на нее внимание, и всё тут…Стали с мужем ее внимательно рассматривать. Вывернули наизнанку, а там нитки не обрезанные, швы неровные, местами вставлены кусочки, как заплатки. Я потянула за мех, - а он ползет.
- Брак подсунули! - сделал запоздалый вывод муж. Укорять было поздно, надо было думать, как избавиться от этого «козлика».
- Да, этот мелкорогатенький козлик бяку нам сделал, - пошутил муж, - у нас в городе продавать нельзя, вернут обратно. Надо ехать в Москву.
И вот мы с ним уже в Лужниках. Ряд продавцов тянулся бесконечной лентой, напротив них тянулась лента покупателей. Мы с мужем втиснулись среди продавцов, шуба была накинута на плечи мужа. Был конец октября, но погода выдалась замечательная – светило осеннее солнце. Это солнце нам здорово помогало- наша шубка сверкала серебром! На нее заглядывались, но конкуренция была большая. Мое внимание привлекла одна красивая пара, которая явно пришла за покупкой, а не прогулки ради. Смотрелась эта пара замечательно, прямо как супруги - артисты Жариков с Гвоздиковой в лучшие их годы.
- Смотри, - говорю я мужу, - им нужна шуба, старайся не стоять, как вкопанный, походи перед ними.
Муж послушался, и как бы невзначай подошел к ним ближе. «Жариков» среагировал сразу, поинтересовался ценой. Цена была вполне сносная. Его же жену интересовали все больше шубки из норки, и мерила она только такие. Молодая женщина в норке была хороша, это я оценила сразу. В то же время её «Жариков» явно жадничал, ну не нравилась ему цена норковых шуб. Мы с мужем поняли, что держим «Жарикова» на крючке. Он как бы ненароком подводил свою жену к нам, мой муж в это время  вернулся на занятое нами место в шеренге продавцов. После нескольких примерок шуб из норок, и видя кислое выражение лица своего мужа, «Гвоздикова», казалось, поняла, что может уйти без шубки. Тут её муж указал рукой на нашего «козлика», попросив ее примерить. Она  нехотя надела нашу шубу, я тут же подставила ей небольшое зеркало. Шубка выигрышно отражалась той частью, какая поместилась в зеркало тридцать на сорок. Надо сказать, что эта женщина могла украсить любую шубу. Образ блондинки с гладко-зачесанной прической на прямой пробор в сочетании с серебром меха выглядел шикарно. На нее засматривались рядом стоящие мужчины и женщины. И «Жариков», и «Гвоздикова» это видели.
- Берем?- больше утвердительно, чем вопросительно сказал муж. Жена в ответ повела плечом, больше кокетливо, чем неопределенно. Муж достал деньги из красивого кошелька, отсчитал необходимую сумму, оставшуюся, гораздо большую часть, с удовольствием засунул обратно. Муж был в лучшем настроении, чем его жена. Он отдал нам деньги, мы ему красивый упаковочный пакет.
- Ну, ты довольна? - больше для порядка спросил «Жариков».
Мы со своим мужем, уже не слыша, что ответила эта женщина, вышли из толпы, не сговариваясь медленно пошли, постепенно ускоряя шаг, а потом, взявшись за руки, почему-то побежали. Через некоторое время остановились, рассмеялись от радости, что сбыли наконец эту шубу. Но у обоих было плохое настроение. Мы знали, почему оно плохое, и стали друг друга успокаивать, что мол сами виноваты эти красавцы, жадность всех губит. Ну ничего, как только развалится «козлик», он купит ей норковую, решили мы.
Мы эту историю помним уже более двадцати лет и почему-то испытываем легкую вину перед этой красивой молодой женщиной. Время такое было…