Альма Матер - Сибирский металлургический

        Окончил школу 1951 году. В Казахстане в городе Темиртау. Перед этим там был построен металлургический завод - первенец металлургии Казахстана. Однажды нас водили на экскурсию. Я увидел, как кран тащит раскаленный слиток металла. Это зрелище как-то завлекло меня. Окончив школу, я решил поступить в металлургический институт. И  ещё некоторый толчок для  поступления именно в  Сибирский металлургический  институт  дала учительница по химии,  завуч школы Валентина Александровна Макарова. Она  закончила этот институт. Она сказала, что там хорошая библиотека, хорошие  преподаватели. И я ни разу не пожалел об этом выборе.
         И вот в 1956 году в числе 3 моих соклассников, я поехал поступать в этот институт в Новокузнецк. Было 6 вступительных экзаменов: русский, две  математики, физика, химия и иностранный. Химию «деду Тагановичу» (это была легендарная личность) сдал на отлично, остальные экзамены на хорошо. Требования были высокие, проходной бал – 21.
         Учился  удовольствием, без причины не пропустил ни одной лекции, окончил с отличием. Считаю своим инженерным учителем Евгения Яковлевича Зарвина, нашего заведующего кафедрой металлургии стали , замечательного педагога и учёного, много сделавшего для металлургии. Его лекции у меня сохранились до сих пор.
         Лекции Владимира Давидовича Марона, он читал нам автоматизацию,  в какой-то повлияли позднее на мой выбор направления научной деятельности. Хорошо запомнилась,  как он рассказывал нам про работу регулятора  ИР-140  -  был тогда такой регулятор, он долго просуществовал в металлургии. Я хорошо разобрался с его работой и потом вся группа приходила ко мне консультироваться перед экзаменом. 
         Николай Иванович Широков, он читал конструкции  мартеновских печей, а затем Евгений Иванович Курочкин, он читал металлургические печи, топливо и огнеупоры, привлекли меня  к научно-исследовательской работе, в том числе непосредственно в мартеновском цехе. Мы измеряли количество пыли, выделяющейся из отходящих газов мартеновской печи. Это тоже наложило определенный отпечаток на решение о дальнейшем выборе деятельности.
        Кроме преподавателей и учёных специальной кафедры, в то время в институте было много очень хороших преподавателей, известных личностей в  науке, и на общеобразовательных кафедрах. Одной из ярких личностей был Владимир Христофорович Соболев, его лекции на всю жизнь запомнили все студенты, кто его слушал. Математику он преподавал очень физично, предметно и  наглядно. Чтобы послушать его лекции студенты сбегали с других лекций. До этого он имел производственный опыт прокладки  тоннелей и поэтому мог физически интерпретировать математические категории.
        Помню до сих пор, почему китайские пагоды имеют такую интересную гиперболическую форму крыш. Оказывается потому, что гипербола имеет  наименьшее сопротивление трению по касательной.  А когда  рассказывал про круговой интеграл Коши, он в качестве примера привёл водомерчиков, которые сцепились лапами и кружатся на воде. Такие  аналогии запоминаются на всю жизнь. При этом он не был сухим ученым. По вечерам он  проводил со  студентами  свободные беседы, том числе о любви  и так далее. Математическая подготовка очень помогла мне в дальнейшей работе.
         Физическую химию нам преподавал Владимир Александрович Кожеуров. Его давно уже нет в живых, но на его теорию  металлургических шлаков до сих пор ссылается во всех учебниках по металлургии. Я вспоминаю, как я сдавал ему экзамен. Это был последний экзамен в зимней сессии, предыдущие я сдал на отлично и уже купил билет для поездки  домой на каникулы. На все основные и дополнительные вопросы я ответил, но на последнем достаточно простом вопросе, касающемся равновесия химической реакции, я что-то не сообразил, дал ляпу. Надо было просто сказать, что, несмотря на то, что прямая и обратная реакции протекают, скорость суммарной реакции равна нулю. Я что-то тут не сообразил. Естественно при такой ляпе ставить отлично  было нельзя. Но у меня же уже был билет, а деканат не отпустил бы меня без пересдачи этого экзамены на отлично. Я сказал ему об этом и попросил дать какой-нибудь сложный вопрос. Он пошёл мне навстречу,  дал сложную задачу на  растворы, решение которой заняло почти целую страницу. Пока он опросил ещё двух студентов, я решил эту задачу и он поставил мне пятёрку.
        Высшее образование, как и  школьное было построено  фундаментально. Последовательность курсов была очень логичная, тоже касается и курсовых проектов. Последовательно выполняли задания по начертательной геометрии, где формировалось пространственное мышление, сопротивлению материалов и теоретической механике, по металлургическим печам.
        А затем шли специальные курсовые проекты по конструкции печей, технологии и так далее. Выполнялся серьёзный дипломный проект, посвящённый строительству или реконструкции  завода, при этом студент обязательно был на преддипломной практике на этом заводе.
          Сейчас хватились внедрять, так  называемое проектное обучение, причём начиная прямо с первого курса. Ничего путного из этой затеи не получается, особенно, если учесть «никакую» школьную подготовку, приконченную с помощью ЕГЭ.
         Когда мы учились,  проектное обучение, по существу, было заложено  непосредственно в сам процесс обучения, причем по специальности читалось относительно небольшое число  курсов, но они читались 2-3 семестра, поэтому была возможность выполнять серьёзные курсовые проекты или работы.
         Сейчас же  придумано большое количество  мало связанных между собой дисциплин, которые читаются, как правило, 1 семестр, и поэтому никакой возможности  сделать серьезный проект нет, несмотря на все эти выдумки.
         Раньше каждый курс преподавался системно, логично, от общего к частному, с учётом инженерно- психологически обоснованных уровней усвоения: знания,  умения,  навыки. В последние же годы, примерно одновременно с ЕГЭ  в школе, придумали так называемые компетенции: общекультурные, общепрофессиональные и специальные. Курсы оказались разбиты на какие-то кусочки, логическая структура оказалась нарушенной. Такие знания трудно держать в головах у студентов, остаётся только механически запоминать. Естественно, что  такие знания  не могут быть прочными, тем более творческими. Но если ещё вспомнить, что инженерное образование отменено и учатся  на бакалавра четыре года, а потом некоторые доучиваются до  магистров, понятно, каких специалистов получает производство. К тому же, владельцы предприятий абсолютно не заботятся о том, чтобы предоставить хорошую практику студентам.
         Вот это и есть ещё один результат оптимизация образования  в угоду, так называемому  европейскому образованию.
          В заключение привожу в качестве примера абсурда одну из компетенций для магистров -  общепрофессиональная  компетенция ОПК-3:
          «Способность анализировать и оценивать уровни  своих компетенций в сочетании со способностью и готовностью к саморегулированию дальнейшего образования и профессиональной мобильности».
  Думаю, что комментарии излишни.