XI

 Маринетт проспала до следующего вечера, впрочем, ее не будили, ввиду недавнего инцидента. Вернувшись к действительности, девушка все еще находилась в некоем приятном оцепенении, в состоянии, уже не столь близким с тем сладким дурманом, в котором она пребывала минувшей ночью, однако ее восприятие заметно изменилось. Встреча с Шанталь и их репетиция на малой сцене оставили в душе Маринетт неизгладимое впечатление. Потом, уже сообщив режиссеру, что она в порядке и сможет сегодня пару часов репетировать, Маринетт попыталась было отмахнуться от воспоминаний и снова взяться за обычные пьесы рутинного театра. Но очень быстро поняла, что это невозможно, и играть так как было прежде, она уже не сможет никогда.
 Сейчас, в сравнении с пьесой Шанталь, обычные драмы и комедии казались девушке скучными и однообразными, лишенными какой-либо оригинальности. Уже чувствуя себя лучше, она тем не менее, открыто зевала на сцене и отвлекалась, то и дело теряя образ и забывая текст. Если поначалу Дежердом списывал это на последствия вчерашнего и прощал юную актрису, то затем понял, что ей попросту не хочется играть. Вне себя от возмущения, он остановил репетицию и прямо заявил Маринетт:
 - При всем моем уважении, мадемуазель Бежар, я прошу вас все-таки не забывать о том, что вы находитесь в храме искусства, а не в дешевой кофейне, где можно позволить себе расслабиться! Да, вы прекрасно сыграли в "Салемских ведьмах" и едва при этом не пострадали, но это не повод отныне думать, что теперь можно почивать на лаврах и позволять себе лишь присутствовать на репетициях, даже не удосужившись следить за страницами пьесы! Если вам все еще нездоровится, идите домой, а спать во время репетиций я не позволю никому! И как вы читаете? Это же полное выпадение из образа! Словно передо мной не начинавшая набираться опыта актриса, а отстающая школьница, болтающая кое-как заученные стишки! Я не верю ни одному слову и действию! Это провал! Очевидно, что вы даже и не стараетесь, вам просто лень! Простите, но так у нас дело не пойдет! Лишь бы какое-то присутствие на сцене мне не нужно, это не имеет ничего общего с искусством!
 Прежде, услышав такой резкий выговор, Маринетт бы сильно смутилась, испугалась и тотчас извинилась перед режиссером. Но сейчас ее точно подменили. Все еще пребывая в эйфории от завораживающих слов Шанталь и ее обещаний достичь в своей пьесе небывалых высот драматургии, девушка надменно взглянула на Дежердома и дерзко ему ответила прямо в лицо:
 - Скажите, а Мадлен вы тоже делали такие замечания, а? Ведь ее напыщенная игра тоже имела мало чего общего с Прекрасным! Или же язык тогда проглотили, боясь, что ее муженек в таком случае вышвырнет из театра вас, а не ее? Признаюсь, я сегодня не вполне готова к репетиции, мне необходим отдых, однако отчитывать меня как девчонку я не позволю здесь никому!
 Мужчина аж поперхнулся от такого поведения актрисы.
 - Как... вы... Вы не забыли, мадемуазель, что... что я могу вас уволить прямо сейчас!
 - Ну конечно, и тогда театр снова окажется без ведущей актрисы, на поиски которой вам вновь необходимо будет тратить время и свои драгоценные и без того уже расшатанные нервы! Всего доброго, мсье Дежердом, вам тоже, думаю, необходимо выспаться!
 С такими словами Маринетт демонстративно повернулась на каблуках и направилась прочь из зала. Стоявшие поодаль Николь, Анна и Жюли переглянулись между собой.
 - Что это с ней случилось?
 - Будто это не наша Мари!
 - Совсем не она, какая-то нахальная и высокомерная кукла!
 В ответ на слова Жюли и Николь, Анна лишь поджала губку.
 - А чего вы ожидали? Это происходит со всеми, кто перешел на Ее сторону, Она способна сотворить такое и с ангелом на земле!
 - То есть, Мари правда ночью была с Ней? - тревожно спросила Николь.
Анна презрительно фыркнула.
 - Разве это не очевидно?
 - Но может, ей просто вчерашний успех так вскружил голову и затуманил мысли?
 - О нет, мысли ей затуманило кое-что другое... - Анна ехидно улыбнулась, - думаю, теперь вы еще больше поняли, что нам следует держаться от Маринетт и ее нового окружения подальше.
 Жюли опустила глаза:
 - Но я все же надеюсь, что она снова станет прежней, что это пройдет.
 - Не будь такой наивной, дорогая, - ответила Анна, - я видела и прежде, что происходит с актерами после знакомства с Ней, и результат всегда был одинаков. Мы все знаем, что Шанталь - опасная сумасшедшая, потому и пытались всячески оградить от нее Мари, но не смогли. Значит, нам остается лишь самим не оказаться в ее руках.


 Девушки согласились с Анной, однако Жюли все же решила сама поговорить обо всем с Маринетт. Незадолго до закрытия театра она вновь украдкой постучалась в дверь ее гримерной.
 Маринетт позволила Жюли войти, но, кажется, даже не замечала бывшую подругу. Девушка выглядела бледной и похудевшей, но в ее глазах стоял странный блеск, а на губах играла чуть заметная улыбка. Беззвучно шевеля губами, Мари смотрела сквозь стекло зеркала, повторяя слова своей героини из пьесы Шанталь.
 - Мари, нам нужно поговорить, - начала Жюли, - сегодня ты странно себя вела, и это меня очень встревожило... всех нас.
 - Правда? Ты о чем? Если о моем ответе Дежердому, тот этот плешивый дурачок-подкаблучник получил то, чего заслуживал! Считает себя гением, ставя давно устаревшие скучные пьески! А вот то, чем занимаемся Мы, совсем иной.
 Голос Жюли перешел на шепот:
 - Вы? То есть ты и Она?
 - Да, Шанталь открыла мне иной мир, гораздо более глубокий и причудливый, нежели тот, что показывает наш театр в дневное и даже вечернее время! Лишь ночь по-настоящему откроет все тайны, лишь мрак позволит увидеть то, что при свете сокрыто от глаз...
 - Мари, Мари, что ты говоришь?! - в голосе Жюли послышались слезы, - Это не ты! Что она с тобой сделала! Мари, посмотри же на меня!
 Девушка почти насильно повернула голову Маринетт к себе, но та лишь снисходительно засмеялась в ответ.
 - Ты просто не понимаешь. Шанталь не взяла тебя в свою пьесу из-за твоей неопытности и чересчур детской наивности, Жюли. Как и прочих посредственностей театра. С ней репетируют лишь Достойные. И я теперь вхожу в это число. А теперь оставь меня, скоро полночь, и мы начнем созидать красоту смерти. Прощай, Жюли, я не держу на тебя обид, как и на остальных, но теперь наши пути разошлись вовсе, мне уготована иная судьба...
 Недоговорив, Маринетт вновь принялась беззвучно шептать слова пьесы. Понимая свое бессилие, Жюли ушла из ее гримерной. Но театр все-таки не покинула, решившись хотя бы краем уха услышать их разговор с Шанталь, когда та покажется.

 Последняя не заставила себя долго ждать. С двенадцатым ударом часов она вновь возникла словно из воздуха возле зеркала Маринетт и, явившись ей в первое мгновение именно в отражении, улыбнулась:
 - Что ж, я рада, что ты уже готова вновь перейти со мной грань яви и грез...