Рассказ из жизни маркизы. Наброски. ч. 37

    Иногда я задумывалась, почему не встретила Эдуарда годами раньше? В какой-то степени он был одним из моих соседей по поместью, и мы могли бы подружиться еще тогда в моей юности. Хотя он и был немного постарше меня, примерно на лет пять, но по духу очень близок мне. Это в столице все дворяне из высшего света стараются представляться не такими людьми какие они есть на самом деле. Скрывают истинные чувства и устремления, льстят, заискивают и по большей части обманывают. Но в сельской глуши все происходит по -другому. Обычно мы бываем более открыты для друзей и знакомых. 
   
   Правда, даже в столице среди шустрых придворных я не скрывала ничего, но слыла там вроде как милой простушкой, а именно это свойство вероятно и придавало мне внешнего шарма и привлекало ко мне короля. Сначала муж почти не говорил мне о своих романтических чувствах, выжидал момента или ждал любовных признаний лично от меня. Я же не могла ничего скрывать и обычно была правдивой во всем. Поэтому я первой призналась, что искренне люблю его, а прошлые любовные чувства к королю давно остались в прошлом.
   
  А уж после моего признания Эдуард неоднократно твердил мне неоднократно о своей любви. Мы были счастливы, что нашли друг друга в этой жизни. Случай, везение, король или может переменчивая судьба свели нас с ним вместе. И теперь я просто не представляла себе жизни без моего любимого мужа. Вскоре я забеременела, и мы не могли дождаться появления на свет нашего первенца. Я хотела бы обязательно мальчика. А Эдуард говорил, что не откажется и от красивой девочки подобной его жене. Так что у меня все в жизни есть, и желать мне больше нечего.
   
   Теперь по закону родовое именье, которое так хотели получить дядя Ричард и тетушка Элизабет навсегда стало моим. Я в точности выполнила указание своевольной тетки маркизы, и придраться было больше не к чему.  У мужа появилось множество различных проектов по переустройству нашего имения. Он хотел, чтобы все тут было идеальным, и начал переоборудовать закрытое прежде крыло моего дома. Он был деятелен, и нанял бригаду строителей и работников разных специальностей для помощи в отделке дома. Некоторые люди пришли из его имения, другие со стороны из городов, расположенных по соседству. Все были рады, что мы даем им работу и довольно хорошо платим за нее. В доме стало многолюдно, но это меня не смущало. Зато очень весело, и скучать не приходилось. Когда мы оставались одни, Эдуард сетовал на то, что столько времени было растрачено впустую, а он в столице попросту гонялся за химерами, и прожигал свою жизнь без какой-либо определенной цели. Называл меня любимой музой, возрождающей его к жизни и последней любовью.
   
   В молодости у мужа была любимая женщина, но она предала его чувства. Я не особо спрашивала его о подробностях того давнего случая. Боялась, что ему будет неприятно изливать мне душу. Если захочет, то сам все расскажет. Потому что сама считаю, что все что было в прошлом, пусть и останется там навечно. По своей натуре я не любительница выведывать чужие тайны, если они конечно не касаются лично меня.
 
   Эдуард иногда рассказывал о ней, но не все сразу, а открывался мне постепенно. Я понимала, что ему тяжело говорить о той особе, которая перевернула его жизнь наизнанку. Про свое первое любовное свидание с Леонидом я тоже ему никогда не упоминала. Зачем ему знать об этом? Король ведь тоже ничего не знал. Мы сейчас оба счастливы, полны жизни и желаний, а бередить прошлое нет никакой необходимости.
   
   Продать свои поместья мы не могли, поэтому приходилось жить то в его именье, то- в моем. Я очень любила своего подрастающего ребенка и мужа. По-прежнему помогала своим друзьям и знакомым, выполняла некоторую несложную работу по дому. Не любила просто сидеть без дела. Выполнив одно, сразу начинала другое. Особо гостей мы не привечали. Конечно были рады нашим немногим друзьям и знакомым, и радушно привечали всех, кто останавливался в нашем доме. Но сами мало кого приглашали, не устраивали балы, чаепития и всякие светские посиделки. Мы хотели для себя лишь тишины и спокойствия. А с приездом гостей у нас было шумно и обстановка тогда чем-то очень напоминала королевский двор. Мы с Эдуардом всегда переглядывались в такие моменты, вспоминая прошлое.
   
   Теперь я полностью доверяю мужу. Поверяла ему все мои мысли. Эдуард также был открыт со мной. Казалось, что я знаю его практически всю свою жизнь. Помните я говорила, что даже король после семи лет жизни с ним, был мне не открыт до конца. Но с мужем все было по-другому. Я бы назвала наши отношения истинной любовью.Потихоньку мы отремонтировали второе крыло в доме. Мастера дошли практически до запертой комнаты моей матери, в которой все еще оставалось по-прежнему. Муж не настаивал на ремонте и говорил, что если я захочу, то мы можем оставить здесь все так- как есть.
      
   Один раз, когда я пришла в бывшую мамину комнату, мне сразу бросился в нос старинный аромат духов матери.  Неповторимый запах, от стопки ее книг, ее записок в блокнотах и писем, оставшихся на покрытым пылью письменном столе.Все напоминало о том, что она тут каким-то образом побывала в мое отсутствие, может быть и не один раз. Кажется, что мама только сейчас вышла из комнаты, и через пару минут вернется сюда обратно. Я горько заплакала, вытирая льющиеся из глаз слезы рукавом домашнего платья. Если бы хоть одним глазком увидеть ее в живую, наяву. Она умерла так рано, что я не помню ее образ. Да и кто бы запомнил, что -то в свои два с половиной года.
   
   Я открыла стенной платяной шкаф. Там по-прежнему на вешалках висели ее платья, которые я уже видела раньше. А одно из них похоже недавно одевали. У сиреневого платья значительно загрязнился подол, и видны засохшие следы от мокрой земли. А ведь когда я тут была чуть больше девяти лет назад, оно было полностью чистым. Смутная тревога и подозрение зародились во мне. Что-то происходит. Какая-то другая жизнь, отличная от человеческого мира и моих родных существует в природе, как бы мы все не отрицали подобного. Я хотела расспросить об этом случае домочадцев и слуг. Кто из них бывает в этой комнате, и что они видели странного. Может быть заметили, что ни будь необычное.