Глава 4

   Гостья


   Лилит не сразу смогла уснуть. Здоровому сну совершенно не способствовали неудобные колючие мешки с зерном, но главной причиной бессонницы были слова Асмодея. Что он пытался зашифровать в этом послании? Как бы девица не ломала голову, она не смогла ответить на этот вопрос и решила думать, что Змей затеял этот странный непонятный разговор по причине своего безумия и из желания запугать и запутать ее. Через некоторое время усталость взяла свое, и замученная кукла спала крепким сном.
   Во сне она видела своего спасителя – Люцифера. Архангел привел девочку домой, где она вновь увидела своего синеглазого юношу с доброй улыбкой. Их руки сплелись воедино и тела соединились в объятиях.
   Но вдруг раздался звериный рев, полный ярости и какого-то отчаяния. Небеса воспылали, жаркий злой огонь охватил все, сделав когда-то чудесный сад похожим на адское пекло. Лилит в страхе прижалась к ангелу, обнимавшему ее, но эти объятия уже не грели. Нежные теплые руки стали грубыми и холодными. Она взглянула на возлюбленного, но вместо заботливых синих глаз на нее смотрели холодные глаза Змея, вместо доброй улыбки был его жестокий хищнический оскал. Лилит попыталась отстраниться, но сильные руки юноши ее не пускали и только впивались когтями в нежную плоть. Рев стал куда громче и невыносимее, он оглушал, сводил с ума.
   Девочка проснулась в холодном поту, чуть не свалившись с мешка, на котором спала. Она испуганно пробежалась взглядом по комнате. Дверь ее коморки была распахнута, а в коридоре туда-сюда ходил черт, со всех своих силенок стуча половником о прохудившуюся кастрюлю. Это было некое подобие будильника.
   Не желая больше слушать ужасный грохот и гневить чертей, Лилит выскочила их комнаты и по узкой винтовой лестнице забежала на этаж выше. Пройдя через узенькую дверь из тонкого листового металла, она оказалась в комнате для сбора воды. Комната напоминала собой дно колодца, только скорее не рукотворного, а природного. Все стены, за исключением той, где находилась дверь, являлись на самом деле грубыми тёмными скалами, на которых были высечены желобки, чтобы дождевая вода могла стекать в специально отведённые для этого металлические тары. Откуда-то, из расщелины в стене, текла и наполняла небольшой, огороженный теми же камнями, прудик ледяная, не дождевая вода. Вода, данная землёй, хоть и была ужасно холодной, по вкусу и чистоте своей превосходила воду, данную небом. Надо было привести себя в чувства.
   Девочка поставила руки под струю, вытекающую из скал, и холод тут же обжог её белые тонкие пальцы, а волна боли прокатилась прямо до локтей. Омыв лицо и шею, Лилит пусть и продрогла, но почувствовала резкий прилив бодрости. То что нужно, чтобы хорошо работать и не получить новую партию побоев от своих рогатых служек-коллег. Она вновь вернулась на жаркую и зловонную кухню, работу в которой приходилось терпеть уже более девяти с половиной месяцев.
   Уже ближе к вечеру в поварскую ворвался чертяка-шабашник, ответственный за проведение различного рода пиров, увеселительно-разрушительных мероприятий и прочих шабашей. Однако сам он себя гордо называл не шабашником, а последователем Бегемота – демона из адской знати, распространителя греха чревоугодия и величайшего любителя и организатора всяких авантюр и праздников. Последователь Бегемота обрядился во фрак, под которым виднелась коричневая шерсть на чертовском пузе, и не было ни намёка на рубашку, хотя галстук-бабочка присутствовал. Штанов также не было, но на копыта при всем желании надеть их было бы крайне проблематично. Более длинную, торчащую во все стороны шерсть на голове он умудрился зализать назад каким-то клейстером, и теперь она вся слиплась и лоснилась. Комичность образа завершал тот факт, что фрак был взят явно с чужого плеча, причём с плеча кого-то ростом напоминающего взрослого человека. То есть на черте он висел почти мешком, концы фалд стелились по полу, а рукава хоть и были закатаны по максимуму, все равно скрывали кисти рук вплоть до кончиков когтей. Но все же, несмотря на шутовской вид, образ шабашника полностью выполнял свою задачу: показать, что событие действительно важное и требует приготовлений даже со стороны слуг.
   Как оповестил пришедший, в лагерь явилась некая леди, которая до этого мирно сосуществовала в Аду вместе с остальными демонессами и теми, кто решил не участвовать в войне. Судя по голосу и серьезному тону шабашника, она была крайне важной персоной, и следовало бы приложить все усилия, чтобы удовлетворить ее. Поэтому сам дьявол приказал привести помещения, всех слуг и воинов в порядок, чтобы не расстроить достопочтенную особу грязью и зловонием, которые присутствовали практически повсеместно.
   Демоны заботятся о леди. Эта мысль показалась Лилит крайне забавной. И пусть из-за этого известия пришлось работать в еще более усиленном режиме, девочка была рада, что наконец-то сможет нормально привести себя в порядок и понежиться в теплом источнике, ведь, скорее всего ей разрешат туда пройти. В отличие от комнаты для сбора воды, в купальнях вода была всегда теплая. Но туда разрешалось ходить всем, кроме прислуги. Чертей такое положение дел ничуть не огорчало. Они не пользовались водой, чтобы навести марафет, а просто вбегали в бушующее пламя. Огонь никак не вредил им и даже не опалял их шерсть, при этом вся грязь, какая только могла на нее налипнуть, превращалась в пепел. А вот Лилит огонь обжигал, что тоже,  может, не так уж и серьезно, но усложняло выживание ангелочку.
   Вскоре наступил обед. Как ни странно, девочке тоже дали ее крохотную порцию хлеба, мяса и кружку воды. Обычно ее еду отнимали и растаскивали черти, но теперь, похоже, они решили посчитать ее за равную и тоже достойную пищи. Или это все из-за приезда демонической аристократки?
   За обедом вновь потянулись хлопоты и беспросветная вереница грязных и трудоемких заданий от старших служанок, которым, казалось, никогда не наступит конец. Лилит машинально, полностью отключившись от внешнего мира и от собственных мыслей, терла каменную кладку большой печи, где готовили пищу. Кажется, ее не мыли несколько лет. Вдруг ее окликнул решительный и требовательный голос одной из старших слуг.
   – Хей, замарашка, скорее всего господин вновь прикажет тебе разносить еду, поэтому потрудись привести себя в порядок, – строгим голосом скомандовала чертовка. Она считалась самой старшей и главной, о чем свидетельствовали ее шерсть и волосы, которые уже начинали седеть, – тебе разрешили использовать купальни. И вот ещё, – она всучила ангелочку свёрток чёрной материи, – это чтобы ты не мучила взор их великолепия своими обносками. Но потом вернёшь! Нечего на чернавок хорошую одежду расходовать.
   Девочка послушно взяла вещи, кивнула в знак благодарности и пошла исполнять приказ. Все-таки, в отличие от множества других приказов, ей самой хотелось его исполнить.
   Лилит не нравилось только то, что источники не были поделены на мужскую и женскую комнаты. Демоны об этом особо не заботились, ведь все воины, кого ей приходилось видеть, были мужчинами. И этот факт ещё более пугал. Девочка замечала на себе странные плотоядные взгляды, настораживалась от грубых неоднозначных прикосновений, но не могла объяснить их природы или причины, в виду своей юности и невинности. Но, к величайшему счастью, на источниках не оказалось больше никого.
   Это место располагалось на нижних, подземных этажах и было больше похоже на пещеру. Из камней были выложены достаточно глубокие круглые или овальные бассейны со ступенчатым дном. Первая ступень была в метр глубиной. Вторая – полтора метра. Третья была, возможно, более двух. Лилит не знала, уходит ли дно глубже и есть ли ещё ступени, но ей и не хотелось этого знать. Скинув лохмотья, она аккуратно погрузилась в воду. Незажившие раны и ссадины тут же принялись щипать и ныть, но это было уже не так важно, потому что тепло будто укутало измученную жертву в пушистое одеяло, оградив от боли и страха. Девочка с удовольствием бы подремала в этом теплом раю, но нельзя – в купальни мог кто-то войти, а этого ей совсем не хотелось.
   Покинув бассейн, Лилит наспех вытерлась и просушила волосы над огнём. Она развернула свёрток ткани, который представлял собой черную тунику длиной до колен. Внутри также находился простой чёрный гребень и такая же, совершенно невыразительная пара тканевых туфель-балеток. Но все же ангелочек была чрезвычайно рада, что теперь у неё есть нормальная одежда и даже обувь. На тёмном фоне волос и ткани болезненно бледная кожа сильно контрастировала и казалась ещё более белой, похожей на холодный бледный свет далёкой звезды. Привычные серые лохмотья не давали такого эффекта, в них Лилит пусть и выглядела жалко, зато не была похожа на оживший труп прекрасной невесты. Но что было явным плюсом нового платья – оно шилось из мягкой ткани, более подходящей для ношения, нежели грубое сукно ее старой робы, от которого кожа то и дело чесалась. Тонкая ткань туфель все равно пропускала холод каменных плит, но хотя бы теперь не приходилось царапать о них ноги. Как жаль, что эта форма служанки дана только на один вечер!
   Лилит расчесала волосы гребнем. Задача эта оказалась чрезвычайно непростой: и без того пышная и непослушная копна была немыта и нечесана несколько недель. Справившись с испытанием, девочка убрала волосы в подобие аккуратного пучка на затылке и закрепила тем же гребнем. Из зеркала на неё смотрела щуплая измученная девушка с тёмными кругами вокруг глаз и впалыми щеками. Хрупкие плечи, худые ноги, тонюсенькие запястья. Хрустальная куколка, как ее иногда с издевкой называл Асмодей, чуть только тронь – и сломалась. Однако, несмотря на всю внешнюю ничтожность, в больших зелёных глазах горел огонь то ли надежды, то ли ненависти.
   Служанка собрала свои тряпки и оставила их в спальне-кладовке. Надо будет как-то их постирать, ведь как все же хорошо быть чистой в чистой одежде.
   Поухаживала за собой, будь теперь добра, поухаживай за другими. К счастью, теперь работа досталась совсем не грязная – черти не хотели, чтобы девчонка испачкала новый наряд, – надо было просто разобраться с сервировкой столов. Только вот эта работа была куда опаснее той же чистки печи. Когда работаешь с печью, можешь обжечься, надышаться сажи, при неблагоприятном развитии событий кто-то может попросту закрыть заслонку и подбросить дров. Но это было не так страшно, как разбить тарелку, расставляя сервиз. Симпатичная керамическая посуда была в большом дефиците, поэтому тому, кто разобьет тарелку, один из главных чертей-слуг грозился так же разбить большую часть костей на мириад осколков.
   Лилит хорошо справилась со своей задачей и без лишних происшествий смогла дожить до вечера. Каково было ее удивление, когда она заметила, что остальные демоны тоже решили принарядиться и, наконец, вылезли из своих громоздких доспехов. До этого они не расставались с броней, как черепаха не расстается с панцирем.
   Прошло уже полчаса после начала ужина, но дьявола и его приближенных еще не было – знать всегда садилась есть позже обычных солдат: считалось, что в бою простые вояки устают  сильнее своих генералов, поэтому кормить их надо скорее. Однако лучшая еда все равно доставалась тем, кто стоит выше по статусу. Вдруг, солдаты прекратили есть, а слуги выстроились по обе стороны от входа в столовую залу практически до центрального стола, создав собой некий коридор. Это могло значить только одно: явился темный владыка, и надо было встретить его как подобает. Лилит сначала растерялась – нечасто Сатана со своей свитой заходят в зал с такими почестями. Слегка замешкавшись, девчушка пристроилась к краю одной из шеренг. Первыми в комнату зашли те, кто ниже всех по статусу, потом те, кто ими руководит и так далее вплоть до самого дьявола. Ангелочек стояла, опустив глаза долу, и старалась быть как можно более незаметной. По спине вдруг пробежал холодок, девочка почувствовала на себе изучающий взгляд. Это явно был господин. Господина нельзя игнорировать.
   Она робко подняла голову, но вместо кроваво-красных жестоких глаз увидела другие глаза, теплого янтарного оттенка. Лилит с крайним любопытством рассматривала незнакомая женщина. Высокая статная дама с решительно-грозным видом, который совсем не вызывал у девочки доверия. Все в этой женщине было какое-то острое, без плавных ласковых линий: и четко очерченные высокие скулы, и нос с горбинкой, и пара бараньих рогов, обрамляющих лицо. Зрительный контакт продлился всего мгновение, но девочке казалось, что прошла целая вечность. Взгляд у демонессы был такой, будто она пыталась залезть в голову служанке и прочесть все ее мысли, исследовать все чувства. Но, к счастью, она удалилась. Сатана, идущий с незнакомкой под руку, пошел дальше и усадил гостью за стол рядом с собой.
   И неужели весь этот банкет-маскарад из-за одной только женщины? Видимо, она чрезвычайно важна, и от этой мысли в разум девочки закрадывался страх. Страх перед неизвестностью.
   Вскоре все слуги успокоились, и дитя вернулась к своему привычному мытью посуды. Только теперь на кухне бесы напялили на себя передники, потому что никто не хотел испачкать хорошую одежду и уж тем более появиться перед господами в запятнанном виде. Лилит тоже надела фартук, который был так грязен, что одним лишь своим видом вызывал отвращение.
   Тем временем разодетые вельможи за центральным столом наедались вдоволь, громко беседовали, смеялись и пили. Прекрасная гостья уже освоилась в коллективе, который был ей совсем не нов, за исключением некоторых личностей. Незнакомцы очень волновали и интересовали ее, поэтому демонессе не терпелось узнать о них каждую мелочь. Первой своей жертвой леди выбрала сидящего рядом Асмодея, хотя ее не менее интересовали Люцифер и Лилит, но первый сидел далеко, а вторую пока не было видно.
   – Значит, ваше имя Асмодей? – спросила дама, сложив ногу на ногу и слегка подавшись вперед.
   – Верно, леди Игнесс. Мое имя Асмодей.
   – Но вы же родом не из адского пепла, верно?
   – Верно. Я впервые открыл глаза здесь, на Земле. Прошу, не спрашивайте о моей прошлой жизни, я забыл о ней.
   – Если вы так желаете, то не спрошу. Хотя мне чрезвычайно любопытно. И все же есть одна странность: имя Асмодей выглядит исконно адским именем, прямо таки классический представитель имен всех демонов. Но вы говорите, что родились на Земле. Неужели совпадение?
   – Это имя придумал я, – прозвучал твёрдый и жёсткий как скала голос тёмного владыки. Несмотря на всю суровость тембра, в этом голосе слышались нотки хмеля и веселья.
   – Ты, милый? – леди Игнесс удивленно подняла брови, – Лорд Асмодей какое-то время был безымянным?
В ответ Сатана лишь едва зримо пожал плечами, а Змей пояснил:
   – Как я уже сказал, я совершенно не помню своей прошлой жизни. Да и имеет ли она сейчас какое-то значение? Следовательно, я не помню, было ли у меня вообще какое-то имя.
   – Значит вы – демон без прошлого?
   – А зачем прошлое, когда есть совсем недурное настоящее и привлекательное будущее?
   – Думаете, мы победим?
   Тёмный князь настороженно покосился на леди. Ему совсем не понравилась её неуверенность. Игнесс и не глянула на дьявола, но придвинула свой стул вплотную к его стулу и прижалась своим стройным бедром, обтянутым узкими кожаным штанами, к его ноге. С лёгкой улыбкой женщина заметила, что взгляд сильнейшего из демонов смягчился. Асмодей тоже заметил этот жест, но решил не заострять на нем внимания и так же спокойно и размеренно ответил на вопрос:
   – Я не могу видеть будущее, миледи. Однако клыками чую, конец этой войны – может это будет победа, а может и что-то ещё – определённо благоприятен для нас. Хотите спросить, почему я так уверен в этом? А потому что злу всегда везёт.
   Они продолжали свою беседу, хотя Игнесс постоянно думала о том, как бы и при каких обстоятельствах удовлетворить остатки своего любопытства. Люцифер находился все так же далеко, и демоница не спешила к нему подойти, боясь, что излишнее внимание может смутить архангела. Но с неизвестной девицей ей тоже не терпилось поговорить.
   Одна просьба, и Лилит тут же сорвала с себя ненавистный фартук и стремительным шагом помчалась к центральному столу. «Нельзя заставлять господ ждать. Нельзя заставлять господ ждать, – твердила в своих мыслях девочка, – Их ожидание может многого тебе стоить». Пытаясь унять дрожь во всем теле, она предстала перед сидящими во главе стола. По центру сидел  дьявол, с левой стороны была Игнесс, а с правой Змей. Важнейшая троица преисподней и желает видеть её, плененную, превращенную в рабыню, девочку. Первой мелькнула мысль о казни. Но нельзя забывать о вежливости.
   – Добрый вечер, господа, – учтиво сказала девочка дрожащим голосом и присела в реверансе, – желали видеть?
   – Если бы не желали, тебя бы сюда никто не звал, – так же твёрдо и с усмешкой прозвучал голос Сатаны. Слушать его и спокойно стоять на месте, вместо того, чтобы в ужасе мчаться прочь, уже было большим испытанием для ангелочка, – Я хотел вас представить. Это герцогиня Игнесс. Хотя ты, наверное, не знаешь, что такое «герцогиня» и прочие титулы?
   Лилит еле удержалась, чтобы не надуть недовольно губки – она прекрасно знала о существовании титулов, пусть и не ведала точного значения их всех, и девочку очень раздражало, когда к её способностям относились уничижительно.
   – Смотрите, мессир, – довольно протянул Асмодей, буравя взглядом девочку, – кто-то разозлился.
   Лилит похолодела. Она и не заметила, как её губы сжались в тонкую линию, а глаза, хранящие огонь ненависти, злобно сощурились. Ей ещё совсем не удавалось запирать свои эмоции под маску безразличия. Теперь надо было раскаяться и взмолиться о прощении. Игнесс наблюдала за этой сценой почти безучастно, как за скучным спектаклем, но её глаза, напоминающие янтарь поблескивали, выдавая любопытство. Лилит этот блеск казался зловещим. На фоне чёрной как графит кожи он напоминал взгляд голодных зверей, выглядывающих из темноты леса.
   – Довольно, – сухо отрезал дьявол – ему уже надоело выслушивать девичье нытье. Асмодей немного расстроился, ведь он хотел бы наслаждаться этим жалобным голоском вечно, – леди имеет над тобой такую же почти неограниченную власть. Поэтому слушайся и почитай её так, будто от этого зависит твоя жизнь. Хотя, на самом деле так и есть.
   Девочка вновь присела в реверансе – от тяжёлой работы и постоянных приседаний уже болели ноги – и пролепетала что-то похожее на «Рада познакомиться». Дьявол тем временем представил герцогине служанку, но представил, не используя имен. Он то ли забыл, что его пленницу зовут Лилит, то ли хотел, чтобы она сама забыла свое имя. Использовались исключительно издевательские словечки типа куколка, ангелочек и, что показалось девочке совсем оскорбительным, военный трофей.
   «Да ты и пальцем не пошевелил, чтобы меня завоевать, – подумала служанка, стараясь следить за выражением лица. – Думай что хочешь, но вещью тебе я быть не намерена! Никому из вас!»
   – Ангелочек? – переспросила Игнесс. – Но ведь она слабо похожа на ангелочка. А есть ли у девочки имя? Или она тоже безымянна?
   Лилит смутилась. Ей очень хотелось бы узнать, что значит это “тоже”, но лишние вопросы прислуге задавать запрещено. Поэтому служанка просто учтивым полушепотом проговорила свое имя.
   – Лилит? – опять переспросила герцогиня. Она любила переспрашивать. – Звучит неплохо. Но я буду звать тебя Искоркой. Это подходит куда больше ангелочка.
   Игла гнева кольнула сердце. Девочка понадеялась, что хоть кто-то решит обращаться с ней хотя бы чуть-чуть как к равной, но и эта демоница придумывает ей дурацкие прозвища вместо того, чтобы звать по имени.
   – И почему же Искорка лучше ангелочка? – поинтересовался нечистый.
   – Потому что ангелы хоть и раздражают своей святостью и непоколебимой моралью, они являются хорошими воинами и достойными противниками на поле боя. Скольких наших соотечественников они убили? Сколько дев по их вине так и не дождутся своих возлюбленных? Сколько детей не увидят своих отцов? Ангелы может и моральны, но так же жестоки, как и мы. Только в отличие от них мы понимаем, что совершаем злодеяние. Они же кутают свои злодейства в личину добродетели. А это слабое измученное создание как искорка, вылетевшая из большого костра: стремительно гаснет и никак не может обжечь. И искры от костерка тоже выглядят весьма хорошенькими. Но она худая как щепка, даже шатается. Дитя, ты когда в последний раз ела?
   Но Лилит не смогла сразу ответить: после упоминания о войне и ангелах девочка погрузилась в собственные мысли. Она не верила, что те, кто её окружал в прошлой жизни, эти добрые улыбчивые существа с белыми крыльями, могли кого-то ранить или даже убить. И разве плохо убивать кого-то злого? Разве плохо было бы проткнуть мечом грудь Змея или заколоть дьявола? Дитя поймала себя на мысли, что была бы рада их смерти, но все равно эти думы пугали её. И было совершенно не понятно, о каких детях и возлюбленных девушках говорила Игнесс. Разве демоны могут любить? Разве они достойны этого великого чувства? Девочка привыкла думать, что ответ отрицательный, но речи герцогини не могли не ввести в заблуждение.
   Чопорный голос Асмодея обрушивается на Лилит как ушат ледяной воды.
   – Тебе задали вопрос, девочка. Миледи беспокоится о твоём здоровье. Что, попрошу заметить, вовсе не обязательно.
   Леди повторила свой вопрос, и служанка с той же дрожью и учтивостью попыталась ответить:
   – В последний раз я ела в обеденный перерыв, миледи. Это было где-то восемь или десять часов назад.
   – Хорошо, что хотя бы сегодня, а не вчера или дня три назад. Но, думаю, кому-то следует почаще тебя кормить.
   – Я не собираюсь экономить на своих солдатах или обделять едой чертей, которые трудятся куда качественнее, – спокойно рассудил дьявол.
   – Как правитель, ты безусловно прав, жар очей моих. Но она ведь и не сможет нормально работать, если не будет нормально есть. Честно говоря, при других обстоятельствах я бы приняла её за представительницу вампирского рода, – она ненадолго задумалась и продолжила, – И раз уж ты не хочешь обделять наших подданных, я сама могу поделиться. И не делай такое лицо, я уже наелась.
   Игнесс наколола на вилку пару кусочков мяса и рукой подозвала девочку к себе. Лилит неуверенно подошла. Пусть за разговором демонессы и не скрывалось ничего злобного, и улыбка её была вполне добродушной, служанку не покидало ощущение, что вот-вот случится что-то нехорошее. И без того крохотное тельце девочки сжалось, как бы ожидая удара.
   – Садись, дитя, покушай с нами, – проворковала герцогиня.
   Леди и не предполагала, чего стоила рабыне вся эта сцена. Ангелочек прекрасно видела недовольный взгляд Сатаны, но при этом прекрасно помнила его слова о том, что и эту женщину ей необходимо слушаться. Нет для слуги ужаснее участи, чем оказаться на распутье, между двумя хозяевами, которые не могут друг с другом договориться.
   – Искорка, давай же, – уже более требовательным тоном сказала леди, – Садись. Я не люблю долго ждать.
   Лилит запаниковала. Она уже научена горьким опытом: когда кто-то произносит такую фразу, необходимо торопиться, иначе за ней последует боль. Но куда садиться? Все стулья заняты. Разве что устроиться на полу как собака. Какое унижение, но тем не менее, приказы надо выполнять, иначе будет только хуже.
   – И что ты делаешь, глупая? – рявкнула Игнесс и посадила растерявшуюся служанку к себе на колени.
   Асмодей и дьявол недоуменно переглянулись. Другие присутствующие тоже не поняли такого жеста практически родительской заботы. А герцогиня тем временем как ни в чем не бывало подкармливала Лилит, как маленькие девочки обычно кормят своих кукол: одну ложечку себе, другую – импровизированной дочке и так по очереди. Лилит это действие чрезвычайно смущало. Мало того, что она могла бы есть сама как взрослый человек, так ещё и все пялились, кто-то даже усмехался.
   «Вот ведь бабы!» – раздался где-то с середины стола грубый и неприятный мужской голос. В это же мгновение к центру стола метнулся огненный шар, размером с теннисный мяч, и со свистом пролетел мимо кого-то, вызвав своим появлением суету и некоторый хаос.
   – Гневить женщин опасно, Бальтазар, – проговорила Игнесс, и в её спокойном голосе слышалась угроза. – Особенно хранительниц адского пламени.
   – Милая, – проговорил дьявол действительно тёплым голосом и усмехнулся. Лилит никогда раньше не слышала такой теплоты в его словах. До этого тон его голоса если и был ласковым, то звучал гротескно, издевательски. Но теперь слова были как никогда искренними. – Кажется, тебе уже некуда девать свою заботу и живительную силу. Может быть пора…
   – Ну уж нет! – рявкнула женщина, перебив тёмного князя. Ей было дозволено перебивать даже его. – Я ещё слишком молода и совсем не готова становиться матерью. А девочку мне просто жалко. Она выглядит очень мило, ну прямо прелесть.
   Лилит хотелось бы устроить скандал и всеми ругательствами, какие только были ей известны, пояснить этим высокородным нахалам, что она не игрушка и не причудливый зверёк. Но увы, такое поведение было непозволительным и смертельно опасным. К тому же, если забыть об унизительной роли зверюшки, ситуация развивалась совсем неплохо: Игнесс уже не казалась такой угрожающе страшной персоной; еда была куда вкуснее мерзких объедков; а на коленях у герцогини и в её объятиях ощущалось такое тепло и спокойствие. Не то что холодные, почти всегда болезненные прикосновения Асмодея, ничуть не отличавшиеся от прикосновений его холодных металлических орудий. В отличие от Змея, тело дьявола было тёплым. От него иногда даже веяло жаром. Но когда Лилит в первый и единственный доселе раз сидела у владыки тьмы на коленях, ей не приходилось думать о тепле и защищённости. Она не думала ни о чем, кроме ужасной боли в спине и когте демона, медленно разрывающего её кожу и плоть, пытаясь скопировать вертикальный шрам, ранее сделанный Создателем. Теперь два практически идентичных шрама напоминали раны, какие остаются у ангелов, когда им вырывают крылья. Девочка вспомнила эти полчаса пытки и невольно вздрогнула. Тогда она находилась в своём заключении всего пять месяцев и ещё плохо владела тейнебрисом, но это не помешало ей понять, что демоны считают её ангелом и шпионкой, и завести спор на эту тему. Теперь же, срок перевалил за год, и Лилит хорошо поняла ещё с того раза, что нельзя спорить с господином.
   Игнесс заметила лёгкую дрожь и печально-испуганное выражение лица служанки от нахлынувших воспоминаний. Герцогиня крепче обняла дитя и прижала её к себе. Лилит вновь вздрогнула и тихо прошипела – демоница задела ещё не зажившие после последней порки рубцы. Женщина убрала руку с больного места, сочувствующе посмотрела на показывающиеся из-под туники раны и обняла девочку аккуратнее. Вдруг идея, полная некоторого авантюризма и героического чувства, посетила её рыжую голову.
   – Милый, я тут подумала, – начала Игнесс нежным и сладким, как взбитые сливки, голосом. Сатана давно знал значение этой интонации, поэтому тут же понял: сейчас последует просьба. – Раз я здесь, мне понадобится личная прислуга. Не хотелось бы напрягать новой работой чертят, а все остальные, куда ни глянь, – мужчины. Не будет же кто-то из воинов заниматься дамскими тряпками.
   – И кого ты предлагаешь на эту должность? – спросил дьявол, хотя уже знал, каков будет ответ.
   Отчего-то Змей забеспокоился. Хотя он и попытался спрятать свои эмоции за маской безразличия, его кончик хвоста мерно метался из стороны в сторону подобно маятнику, чем с головой выдавал волнение хозяина.
   – Я думаю, Искорка могла бы справиться с этой работой.
   Лилит заинтересованно взглянула на женщину. Ей ещё не приходилось быть служанкой для леди. И хоть девочка не знала, в чем заключается работа, она была не против покинуть гадкую кухню. К тому же, подчиняться графини звучало получше, чем быть на побегушках у своры противных чертей.
   – Ну, раз ты так в этом уверена…
   – Прошу прощения, мессир, миледи, – Асмодей вдруг решил вклиниться в разговор.
   – Боюсь, это не очень хорошая идея.
   Ангелочек бросила на демона злой взгляд, но тут же отвернулась – так смотреть на него опасно. На Змея вообще опасно смотреть. И что теперь задумал этот демон?
   – Почему ты так считаешь?
   – Потому что, миледи, это же ангелочек. Точнее человек, как она себя называет.
   – Человек? Никогда ни о чем подобном не слышала. Хочешь сказать, человеки плохи в уборке?
   – Почти. Она даже слабее самого низкого по статусу ангела, слабее любого черта. Девчонка едва с минимальной работой справляется. К тому же, она весьма характерна и может знатно вытрепать нервы. Её ещё воспитывать и воспитывать.
   Лилит хотела было возразить, закричать, что это все ложь и она вполне справляется со всей той ужасной работой, что взваливается на её плечи. Но она знала цену споров и своего недовольства и совсем не хотела эту цену платить. Игнесс внимательно посмотрела на руки и ноги девочки, больше похожие на палочки. Щуплые конечности были покрыты синяками, ссадинами, мелкими порезами и ожогами. Все это было заработано честным кухонным и прочим тяжёлым бытовым трудом. Под туникой скрывались гематомы, меньшие по численности, но более серьёзные, уже оставленные пыточными орудиями Асмодея, кнутом, кулаками и копытами. Внимательный взгляд демонессы смущал её Искорку, и девочка стыдливо поджала ноги и завела руки за спину, пытаясь спрятать их.
   – Вижу я труды вашего воспитания, – проговорила леди с едва слышным укором. – Хотя, судя по этому девочка и правда с характером. Но это даже идёт ей.
Змей все настаивал:
   – Замучаетесь с ней, милели. Мы даже не можем чётко сказать, правильно ли будет доверять этому маленькому созданию. Не стоит упускать мысли, что она может быть каким-либо шпионом. Тем более это дитя из рода наших врагов. Оставлять вас наедине было бы слишком опасно.
   Тёмный князь хмыкнул и задумался. Ему вообще не нравилась затея Игнесс приехать сюда, но порой демоницу невозможно было переспорить.
   – Опасно? – женщина усмехнулась. – Дорогой лорд, да ты шутишь! Ну посмотри на это крошечное создание. Просто маленькая девочка, которая просто хочет нормально покушать.
   Лилит очень возмутила такая характеристика, но она не могла не согласиться, что сказанное Игнесс было правдой. Однако ей польстило, что её считают опасной.
   – Асмодей прав, пламя моё. Не стоит недооценивать щуплое тело и красоту. Взять, например, чертей. Полурослики, на детей похожи, но на какие зверства способны, м? Про ангелов ты сама недавно говорила. Их ведь и представить тяжеловато с мечом, но тем не менее, жестокие воины. Или.., – дьявол на мгновение задумался и окинул взглядом присутствующих. Ему очень хотелось привести ещё один пример, – или, взгляни на Змея.
   Герцогиня вопросительно и заинтересованно глянула на демона, а он таким же взглядом одарил своего мессира.
   – Не злись, дружище, – усмехнулся Сатана. – Всё-таки ты более похож на юнца.
   – Кстати, да, – улыбнулась герцогиня. – Скажи, Асмодей, каков твой возраст?
   – Я не помню, миледи. И я не совсем понимаю, к чему вы клоните.
   – Я хочу пояснить своей леди, что не только громоздкое телосложение может быть эффективно в бою.
   – Асмодей, неужели ты тоже солдат? Я думала, ты тактик и советник.
   – Я и тактик, и советник, и солдат, и, попрошу заметить, палач, миледи. Хотя ни в коем случае мне не хочется хвастать своим положением.
   – Причем, солдат, который вполне может заменить двоих.
   – Прошу, мессир, не стоит.
   Игнесс была немного удивлена такой новости. Действительно, Асмодей хоть и выглядел жестоким демоном, по телосложению не подходил под описание могучего грозного солдата. Это был еще юноша, которому можно было дать максимум 19 лет, если рассматривать по человеческим меркам. Недаром этот демон без прошлого, родившийся на Земле, быстро стал правой рукой дьявола.
   Герцогиня вновь наколола на вилку еды и поднесла ко рту девочки, но та никак не реагировала. Посмотрев на свою Искорку, женщина с теплотой заметила, что служанка тихонько уснула прямо у нее на руках. Это ее очень умилило.
   – Прошу прощения, судари, – прервала она разговор, – я, пожалуй, пойду уложу ее спать. Где она спит?
   – Может лучше разбудить и сама дойдет?
   – Нет, дорогой, я так не хочу. Скажи, где ее комната?
   – Нижний этаж, по коридору и направо, в кладовку.
   – Ясно. Тогда я положу ее в свои покои. Отведешь меня?
   – Игнесс, это уже глупо, – голос Сатаны стал серьезнее и тверже, из него пропали хмель и веселость. – Где ты сама спать собираешься?
   Женщина посмотрела на дьявола с искренним непониманием и даже некоторым напыщенным разочарованием и встала, легонько держа на руках девочку. Пусть Лилит и весила целых 37 килограмм, что было чрезвычайно мало для ее возраста и роста, Игнесс кажется не прилагала никаких усилий, чтобы держать ее.
   – Жар сердца моего, – так же серьезно ответила леди, – к тебе прибыла твоя женщина, а ты предлагаешь мне спать ночью? Неужели нет занятий поинтереснее? – в глазах сверкнул хитренький огонек, а губы растянулись в милой кокетливой улыбке.
   Дьявол усмехнулся, и вся строгость его лица вновь сменилась веселым, хмельным выражением. Все-таки он не мог отказать своей леди, тем более, когда она делала ход конем.
   – Хорошо, мое пламя, я отведу тебя в твои покои. А после, полагаю, стоит тебе показать окрестности. Извини, Асмодей, мы вынуждены удалиться.
   – Как скажете, мессир.
   Пара ушла, и демон не удержался и глянул им вслед с досадой. Он не понимал, как можно при такой власти так идти на поводу у женщины. Пока не понимал. Хотя больше его раздражал наверное тот факт, что Лилит этой ночью будет спать не у себя, из-за чего окажется невозможным проникнуть в ее комнату и тайно следить за ней спящей, как Змей периодически делал по непонятной для себя самого привычке. Если бы не барьер этикета и не находящиеся вокруг него другие демоны, Асмодей был бы рад зарычать, как рычит оставленный в одиночестве волк, у которого более сильные вожаки забрали любимую косточку.