Всё предусмотреть мог только враг

          
                Всё предусмотреть мог только враг.

                Оглавление

1. Долгая вечеря у Меркушева...………………………………………………………….……..2
2. Противоаварийная тренировка – авария……………….……………………….…..….7
3. Тревожное пробуждение…………………………………………………….…………..….…14
4. Рассказ Меркушева. Это чертовщина или диверсия..……………….…..…..…17
5. Разбор аварии с вахтой…………………….…………………………………………….………18
6. Разбор аварии с руководством цехов………..……………………………………..……23
7. Разбор аварии с руководством ТЭЦ и РЭУ (это явно диверсия)………..…..28
8. Проведение специального служебного расследования….………..……….… 30
9. Разбор в кабинете управляющего РЭУ……………………..……….…………………..33
10. Секретные итоги….……………………………………………………………….………….……..35
11. Заключительные воспоминания и новые планы…….…………..………………..37











       
                1. Долгая вечеря у Меркушева.

   В середине августа 2005 года, в пятницу утром, я в очередной раз отправился в Самару в ТГК (Территориальная генерирующая компания, бывшее Районное энергетическое управление - РЭУ «Самараэнерго») решать вопросы получения технических условий по теплоснабжению для одной из наших тольяттинских строительных фирм.
 
   Две недели, назад на пикнике в кафе «Мари-Л», который организовал нам заместитель директора ТЭЦ ВАЗа Токарев Виктор Владимирович по случаю приезда в Тольятти делегации с Самарской ТЭЦ, возглавляемой заместителем директора Самарской ТЭЦ Меркушевым Владимиром Викторовичем – моим бывшим коллегой по Куйбышевской ТЭЦ, я пообещал последнему, что заеду к нему на Самарскую ТЭЦ, как только окажусь в Самаре. И вот сегодня я, выезжая из Тольятти, сразу из машины позвонил ему на мобильный телефон:
- Володя, привет! Это Стас, тебе говорить удобно?
- Привет, Стас! Да удобно! А ты где сейчас?
- Да, вот еду в Самару, в РЭУ, думаю освободиться примерно в 13 часов, в принципе я мог бы после этого с тобой где-нибудь встретиться в удобное для тебя время. Как ты на это смотришь?».
- Стас, я только «за». Слушай, а давай приезжай к нам на ТЭЦ, я тебя проведу по главному корпусу, мы же в прошлом году новый экспериментальный  энергоблок ввели в работу, недавно премию за него получили. Мы покажем тебе наши новинки, а потом посидим у меня в кабинете, выпьем, закусим  и неспешно поговорим, повспоминаем былое. Да, Стас, и не вздумай ничего тащить, у меня всего предостаточно, а ты для  меня сегодня долгожданный гость.
- Володя, как скажешь! С удовольствием приеду к вам на ТЭЦ. Тогда, как только я выйду из РЭУ - дам знать.
- Договорились, буду ждать твоего звонка.
 
  Около 13 часов я завершил дела в РЭУ, позвонил Меркушеву и через  час я  был уже на станции.
 
   Своего водителя я спросил, ждут ли его срочные дела в Тольятти или он может перекантоваться тут, рядом с ТЭЦ. Он сказал, что может спокойно перекантоваться тут, только надо где-то перекусить. Я дал ему 1000 рублей на  обед-ужин и напомнил, что с 18 часов ему начнут учитываться сверхурочные часы.  Если я буду задерживаться дольше,  позвоню ему на мобильный. Водитель сказал, что он спокойно будет дремать в машине на парковке рядом с проходной ТЭЦ, тут вот даже охрана в окно посматривает. И потом приятно, говорит, дремать, когда знаешь, что денежки вдвойне «капают в карман».

   На проходной ТЭЦ я позвонил Меркушеву и доложил, что прибыл. Он выслал ко мне своего работника. Мне  выдали временный пропуск  и сопровождающий отвёл меня в служебно-бытовой корпус (СБК) в кабинет с табличкой: «заместитель директора ТЭЦ по общим вопросам – Меркушев  Владимир Викторович». Володя встал навстречу: привет - привет! Обнялись.

  - Стас, это очень удачно, что ты именно в пятницу подкатил – сегодня на удивление спокойный день. Меня, слава Богу, никуда ещё не заслали, и дома меня никто не ждёт - жена в командировке. На станции как обычно в пятницу с обеда производственный накал спадает. Я даже утром подумал, не слинять ли мне пораньше на дачу, поэтому очень правильно, что ты позвонил с утра.
 
   Правда, у нашего директора  сейчас проходят переговоры с руководством  фирмы «ВолгаЭнергоРемонт» о сроках окончания летних ремонтов и, соответственно, о сроках оплат - но это, практически, не моя тема. Шикунов Володя, пардон, Владимир Александрович Шикунов, который в твоё время начал у нас начальником смены электроцеха и быстро стал ДИСом, он сейчас у нас и.о. директора ТЭЦ и как только узнал, что ты приезжаешь – отпустил меня сегодня на все 4 стороны и просил передать тебе горячий привет.
 
   Да, Стас, тебе ещё горячий привет передаёт Володя Мусий, сказал, что до гроба будет помнить, как вы с ним лазили на трубу принимать освещение от монтажников. Он у нас сейчас председателем профкома работает (числится на должности зам начальника ПТО) и готовится, кстати, на моё место - ведь я с Нового года ухожу на пенсию.

   Теперь, Стас, скажи - каким временем ты располагаешь и что ты хотел бы посмотреть на ТЭЦ и что тебе заказать на «званый обед» из еды, точнее закуски? Ты не беспокойся, базисную заготовку я уже сделал – хоть сейчас садимся, но ты же попросил устроить тебе небольшую экскурсию по станции. А наша столовая тем временем приготовит нам «вторую перемену блюд».

   - Володя, я полностью в твоём распоряжении, мой водитель будет ждать меня у ворот ТЭЦ хоть до утра, а посмотреть я хотел бы машзал с отметки «9», ваш новый энергоблок, центральный щит управления (ЦЩУ) и хотя бы одну из секций распредустройств (РУ) главного корпуса.

   Меркушев вызвал старшего инженера ПТО, тот повёл меня по ТЭЦ. Первым делом он провёл меня по машзалу, показал новый пятый энергоблок, а потом провёл на ЦЩУ, где я увидел дежурную щита управления (ДЩУ) Сычеву Веру Ивановну. Как и 25 лет назад, она сидела на своём рабочем месте в центре  стола, по краям стола сидели, как и положено: ДИС – дежурный инженер станции и НСЭ – начальник смены электроцеха. Сычева сразу повернулась к вошедшим, потом, медленно вставая, ахнула: «Станислав Станиславович, Вы?» «Так точно - говорю, Вера Ивановна, Вы не обознались». Я прошёл вперёд, мы обнялись как родственники. Она объявила всем: «Вот, ребята, это как раз и есть Жемповский Станислав Станиславович – мой самый лучший и самый любимый начальник!» «Вера Ивановна, ну что Вы меня так рекламируете, как на продажу! Я ведь уже без пяти минут пенсионер». «Ой, да я тоже через три месяца ухожу на пенсию!»  Ну, все похохотали. Потом я попросил провести меня в распредустройства 6 и 0,4 киловольта (кВ). Вера Ивановна с разрешения начальника смены повела меня по этим РУ.

  Через 40 минут я вернулся в кабинет Меркушева. Он сразу провёл меня через дверь в углу кабинета, как он назвал, «в свою бытовку», где в углу между диваном и креслом стоял уже накрытый стол с коньяком, водкой и закуской. Вот, сказал он – а здесь можешь помыть руки и он провёл меня чуть глубже и открыл дверь в туалет с душевой. Ну, говорю, твоя «бытовка» тянет на номер люкс, свой быт ты неплохо организовал.

   Меркушев говорит: «Стас, так ведь ТЭЦ – это фактически мой дом, иногда приходится и ночевать тут, особенно, когда подают под разгрузку вагоны с химикатами или долгожданные цистерны с мазутом. Ты располагайся тут тоже как дома, здесь нас никто не потревожит.  Давай спокойно посидим, выпьем, поговорим не спеша, я ведь уйму, сколько хочу у тебя спросить и уйму хочу сказать и даже кое-что могу показать. А после поездки на ТЭЦ ВАЗа мои желания кое-что обсудить с тобой и вопросы к тебе только удвоились. Короче, давай ближе к столу».
 
  Тут он спросил: «Что пьём – выбирай». Я кивнул на коньяк. Он налил по рюмке, предложил выпить за мой приезд  и нашу сегодняшнюю встречу на Куйбышевской ТЭЦ, где я был последний раз 25 лет назад (как невероятно быстро годы летят). Потом выпили по второй за наше здоровье, а потом по третьей, по традиции, стоя, (водку) за наших знакомых коллег погибших или сильно  пострадавших в авариях в Энергетике.

   Налив четвёртую, Володя сказал: «Стас, ты на ТЭЦ ВАЗа, оказывается,  проработал всего три года и за это время ты стал там легендой. Но мы-то  здесь этого не знали. Ну, пришел парень с ТЭЦ ВАЗа – с передовой станции Куйбышевской энергосистемы – ну, да, это  уже весьма авторитетно. Но у нас за пять лет ты стал легендой само по себе, не зависимо от ТЭЦ ВАЗа. Понимаешь, каждый год происходило что-то такое, точнее, ты делал что-то такое, что все говорили: «Да, это здорово, или - сработано классно!»

   Кстати, это же недавно подтвердил Ремезенцев Борис Фёдорович (бывший директор нашей ТЭЦ, сейчас он член совета директоров ТГК).  Они с Дикопом Владимиром Вильгельмовичем (он сейчас главный инженер ТГК) в прошлую пятницу вручали нам от имени ТГК диплом за внедрение «новой техники» - за новый 5-ый экспериментальный турбогенератор.  Ну, сам понимаешь, потом мы посидели, немного выпили (правда Ремезенцев, как и раньше, практически не пьет), поговорили про нынешние дела-работу, потом начали вспоминать начальный период – пуск станции и сразу вспомнили тебя.
 
   Ремезенцев подчеркнул, что ты проработал на нашей ТЭЦ всего пять лет, а так отработал, что все до сих пор тебя добром вспоминают. Дикоп сказал, что ты недавно появлялся в ТГК и он тебе даже кое в чем помог по энерго- проблемам в Тольятти. А я им рассказал, что две недели назад я был на ТЭЦ ВАЗа и тольяттинские ребята организовали нам встречу с тобой в Тольятти, точнее пикник, и что мы с тобой тогда договорились встретиться здесь в Самаре. Ну, тут у нас и пошли жаркие воспоминания «про Жемповского». Ремезенцев вспомнил, как он в период твоего ухода с ТЭЦ применил «метод Аденауэра» и убедил «пятиугольник» (директор, главный инженер, парторг, профорг, зам директора) подписать для тебя разрешение на обмен твоей ведомственной ТЭЦовской квартиры в Куйбышеве на городскую квартиру в Тольятти.
 
   Кстати, Ремезенцев в этот раз поведал нам новую историю о том, как благодаря разработанному тобой сетевому графику был на три месяца раньше срока пущен ТГ-3. А  потом, год спустя, при попытке применить адаптированный Казачковым твой  сетевой график к пуску энергоблока №4 произошёл, как сказал Ремезенцев, мифический акт возмездия – взорвался энергокотёл №4. А ещё я неделю назад выпросил у Ремезенцева этот  «крест Аденауэра», написанный им для тебя, но об этом мы потом поговорим. Давай ещё по одной!
 
   В это время раздался приятный звоночек, Володя встал, пошёл открыл дверь. Вошла женщина в белом фартуке и, пожелав приятного аппетита,  выставила на соседнюю тумбу ещё несколько блюд и бутылку коньяка.
 
   Когда она ушла, я решил спросить его: «Володя, я смотрю на это шикарное застолье, на непрерывное обновление блюд и бутылок, которые оперативно и тихо приносит, видимо,  администратор вашей столовой, слышу эту тишину вокруг нас, а рабочий день-то ещё не кончился, и мне кажется, что ты меня уже взял в плен своим гостеприимством  и что-то очень важное хочешь у меня выведать, или что-то важное рассказать».
 
   Он рассмеялся: «Ну, Стас, ты чётко интуичишь! Я тебе сознаюсь, что отрабатываю задание двух важных для меня людей – моей жены и Ремезенцева. Поэтому у меня двойная индульгенция, и поэтому меня не просто отпустили со строительной оперативки, но и благословили на встречу с тобой и обеспечивают тишину и безопасность. Мы можем здесь беседовать с тобой  хоть до завтрашнего обеда.  А суть вопроса ты поймёшь сейчас».
 
   И он продолжил: «Ремезенцев, исходя из профессионального и психологического интереса, попросил меня уговорить тебя вспомнить и описать логическую цепочку твоих размышлений и действий по той знаменитой аварии в РУСН ТФН. Понимаешь, Ремезенцев у нас не только член совета директоров нашей ТГК, но он ещё и преподаёт в «Политехе» и хочет там изложить эту тему, как уникальный пример из реальной производственной практики. Эту же тему просила проработать и моя жена – пишущий журналист».

  «Вообще, Стас, я с «пинка» жены уже давно, ещё со взрыва энергокотла в 1978 году, занялся сбором интересных или поучительных историй из нашей жизни, набрал уже 11 тетрадей. Самая большая про взрыв котла. Тут и про тебя, и про Матюнина Ю.М., и про Бурдина А.В., и про Славку Меркушева, моего брата и твоего выдвиженца и т.д. Вот выйду на пенсию, начну всё это упорядочивать, художественно расписывать и поочерёдно отдавать жене на редактирование и публикацию. А про тебя я уже давно три тетради историй записал (про аварию в ТФН, про гибель наладчика, про твою версию отключения секции 3Н»),  но, как оказалось, легенды про тебя не кончаются. Недавно Ремезенцев мне ещё две истории подкинул, я их тоже вчерне набросал, позже буду обрабатывать. Сегодня я покажу тебе три тетради, точнее, теперь это папки».
 
   Опрокинули ещё по одной и Володя продолжил: «Ты знаешь, моя жена «100 лет» уже работает журналистом в Самарских газетах, я ей издавна часто рассказывал об интересных случаях на ТЭЦ и в том числе с тобой. Она говорит, что если бы ты работал здесь  в Самаре, то она бы написала с тобой  вместе книгу в виде нескольких очерков или рассказов. Каждый рассказ о тебе, как она считает, имеет свою правдивую производственную основу и реальную психологическую интригу, а особенно тот случай, в котором заподозрили техническую диверсию с твоей стороны. Она говорит, что это получилось бы что-то на подобии книг Артура Хейли, помнишь книгу «Аэропорт» и т.п.»
 
   И он продолжил: «Понимаешь, когда ты пришёл к нам  на ТЭЦ (точнее, на только что построенную пиковую котельную), мы ещё все «тыкали» друг другу, а ты пришёл и стал всем «выкать» - и начальству и, что нас поразило -  подчинённым. Постепенно мы тоже стали обращаться друг к другу «на Вы». И, кстати, как бы сама собой поднялась дисциплина и культура работы всего персонала. Ты стал давать монтёрам не устные, а письменные задания и стал требовать отчёта по ним. Электромонтёры перестали баклушничать на смене, а стали нормально работать и в рабочие, и в выходные дни (и в утренние, и в вечерние, и в ночные смены).
   Отчитываться они стали за каждую поставленную и не поставленную  лампочку. Все промахи и недочёты ты неизбежно выявлял и жестко, но спокойно спрашивал. НСЭ Бушманов сказал как-то, что у тебя всё записано:  сколько лампочек на котле, сколько на турбине, на ЦЩУ висел график обходов, а в каждой секции ты повесил тетрадь контроля обходов, и вообще, у тебя всё под контролем как у немцев. Бушманов Володя даже дал тебе кличку «фашист».

   Первый раз нас всех потрясло, когда ты на строительной оперативке одной фразой заставил всё «верхнее» руководство РЭУ И ТЭЦ зимой 1975/76 года разрезать ворота временного торца и завезти повреждённый трансформатор 110 кВ внутрь главного корпуса для проведение ремонта с заменой масла. Приехавший через два дня инженер-шеф монтажа подтвердил правильность этого решения.

   Но вернёмся к аварии на ТФН. Стас, я не знаю, ты в курсе или нет, но на всякий случай для полной ясности тебе сообщаю, что я тогда как старший ДИС и как заместитель парторга станции участвовал в полном (негласном для тебя) служебном расследовании этой аварии на предмет: не было ли технической диверсии с твоей стороны.  Эту дикую идею тогда высказал и настоял на специальном расследовании наш «политически бдительный»  тогдашний председатель профкома  Рузайкин  Владимир Митрофанович. Как это так, говорил он, всё, что Жемповский написал в противоаварийной тренировке - всё до последнего шплинтика совпало. Так не бывает. Нутром, говорит, чую – тут диверсия.  Вспомните, говорит,  Жемповский родился в Польше, его родителей в Сталинские годы репрессировали, в партию райком его не пропускает, а мы тут восторгаемся его технической прозорливостью. Да это техническая диверсия политически неблагонадёжного элемента!»
 
    Тогда это разворачивался настоящий детектив. Поэтому, Стас, очень прошу тебя, а точнее просим все мы:  я, моя жена и Ремезенцев Б.Ф. вспомнить и рассказать, как ты выбирал тему той знаменитой противо-аварийной тренировки в РУСН ТФН и просим описать логический путь твоих размышлений и действий от замысла до самой аварии.


2. Противоаварийная тренировка - авария.

     Ну ладно, Володя, попробую, как смогу, всё вспомнить и ответить на твой вопрос: как был сделан выбор темы противоаварийной тренировки (ПАТ) и каким был логический путь моих действий до наступления самой аварии. Могу только сразу сказать, что такой объёмной,  все охватывающей ПАТ я тогда не планировал, она в процессе сама себя «родила». И ещё добавлю, что прошло ведь 25 лет, не могу гарантировать точность воспроизведения технических названий и параметров. Я постараюсь подробно изложить сам подход, процесс моих размышлений и действий.
 
     Итак, это был 1977 год, завершался третий год моей работы на Куйбышевской ТЭЦ. Кажется, был конец ноября. Станция продолжала строиться. В работу уже были введены три энергоблока на полную мощность и по полной схеме. Велись строительно-монтажные работы на 4-ом  энергоблоке. Оперативный персонал электро-цеха уже работал достаточно уверенно. Все пусковые авральные работы были позади. Достаточно успешно были ликвидированы разные мелкие аварийные ситуации, возникавшие в обкаточном периоде.
 
   Я в соответствии с моими должностными инструкциями ежемесячно проводил плановые противоаварийные тренировки оперативному персоналу электроцеха. За три года я обкатал с ними все возможные  варианты простых ПАТ по всем типам электрических присоединений. Я почувствовал, что у оперативного персонала явно наступил период уверенности в своих силах и даже стали наблюдаться признаки само-успокоения, что снижало «боеготовность» персонала. Поэтому я решил, что настало время по серьёзному встряхнуть персонал и подготовить более сложную противоаварийную тренировку, скажем КЗ (короткое замыкание) на шинах РУСН 6 кВ с какими-нибудь наложениями, но при этом хотелось, что бы эта ПАТ была близка к жизненным, точнее к производственным  реалиям.
 
     Из личного  опыта и из информационных листов о происходивших в Минэнерго авариях я знал, что мелкие отказы по силовому оборудованию превращаются в крупные станционные аварии в основном по трем причинам:
1. «усталость» и отказ непосредственно силового оборудования; 
2. наложение на первичный отказ силового оборудования ещё и отказа или неправильной работы устройств релейной защиты, автоматики и измерений (устройств РЗАИ);
3. не достаточная подготовленность и ошибки оперативного персонала при ликвидации аварии.
 
   Вот эту третью причину должно устранять руководство электроцеха, в частности - зам начальника электроцеха по оперативной работе, в нашем случае – это я.  Устранить неподготовленность персонала я мог только в том случае, если правильно выбрал тему и время проведения ПАТ. Теоретически мы все знаем, что аварии чаще всего  происходят на более изношенном электрооборудовании или на чаще коммутируемом оборудовании и, как правило, в момент переключений.
 
   Исходя из этого, я стал искать у нас  электрооборудование, которое мы  наиболее часто переключали. Я полистал хранившиеся у меня оперативные журналы начальника смены электроцеха за прошедшие три года и нашёл, что наиболее часто у нас переключался масляный выключатель резервного ввода (МВР) на секцию 6 киловольт тепло-фикационной насосной станции (ТФН), а планово-предупредительного ремонта (ППР) оборудования на этой периферийной секции, насколько я помнил, ещё не было.
 
   Я решил зайти к своему коллеге - заместителю начальника электроцеха по ремонту Никольскому Владимиру Александровичу и уточнить у него. Он подтвердил, что ни МВР и ни какие другие МВ на секции 6 кВ ТФН планово-предупредительный ремонт (ППР) ещё не проходили. Вот, как раз, говорит, по годовому графику ремонтов, утверждённому Главным инженером, ППР  в РУСН ТФН начнётся с 1-го числа следующего месяца. Начнём, говорит, по - порядку с ячейки №1 (рабочий ввод) и за неделю закончим на ячейке №14 – резервный ввод.
 
   Я ему высказал мысль, что тогда следовало бы начать с выключателя резервного ввода (МВР), поскольку мы его весьма часто переключали. На что Никольский ответил: «Может быть, по твоей логике и следовало бы, но график ППР на этот год был подписан всеми и утверждён Главным инженером станции. Чтобы внести хоть одно изменение в этом графике, мне надо по очереди идти к ним ко всем, что-то объяснять и потом просить Главного переподписать изменение графика. Да, ну на хрен, мозги и язык сотрёшь. А по своей или по твоей воле я график менять не буду – мало ли что случится, потом я один везде козлом отпущения буду. И, вообще, не дрейфь, Станислав, за неделю мы всю секцию проревизуем и твой МВР тоже. Ну, чего ради, он должен отказать - у него моторесурс 500 переключений до первого ППР. Потерпит недельку!»
 
  Ну, ладно, думаю, придётся готовить противоаварийную тренировку по сложившейся ситуации. 
  Далее процесс моих размышлений шел так. Думаю, а если этот резервный МВ действительно откажет, то какая неприятность реально может произойти с механизмом этого выключателя, может ли он каким-либо образом повредить шины 6 кВ – мне ведь ещё надо задать персоналу электроаварию с наложениями от РЗАИ. Я решил внимательнее осмотреть конструкцию типового масляного выключателя (МВ) где-нибудь в распредустройстве.

   Делая очередной обход по секциям главного корпуса, я увидел двух наших слесарей как раз ревизующих масляный выключатель 6 кВ. Я подошёл к ним, поприветствовал. Спрашиваю старшего - Спиридонова Александра Ивановича, а может ли что-нибудь реально из такого МВ в момент переключения отлететь и повредить шины 6 кВ. Это мне, говорю, надо знать для проведения более реальной плановой тренировки оперативному персоналу. Спиридонов отвечает: «Я думаю – может. Вот смотрите, если этот шплинт перетрётся и отвалится, то тогда, наверняка, выскочит и шайба, и этот шток и пружина вместе с ним могут как раз полететь в сторону системы шин 6 кВ и возможно произойдёт короткое замыкание на токоведущих частях».  Я спросил, а факты перетирания шплинтов были? Он говорит, почти были, т.е.  некоторые «ножки» шплинтов отваливались при первом прикосновении к ним. Мы, говорит, при каждой ревизии меняем и шплинты и шайбы. Спасибо, говорю, с вашей подсказки я напишу, пожалуй, более реальную тренировку.

   Эта информация от наших слесарей позволила мне начать «раскручивать» тему КЗ на шинах секции 6 кВ ТФН. Я стал смотреть, а кто, в смысле - какие выключатели,  будут отключать это КЗ на шинах РУСН ТФН?  А я, ведь, ищу возможные наложения на первичную неисправность в цепях вторичной коммутации (в цепях РЗАИ).
 
   Далее я изучаю схемы РЗАИ РУСН ТФН.  Если МВР-ТФН отказал по механической части, то следующее наложение следует искать в цепях РЗАИ тех выключателей, которые должны гасить это КЗ. Далее смотрю, как должна вести себя защита на выключателях, которые должны первыми отключить подпитку точки КЗ. Смотрю исполнительные схемы по вторичной коммутации этих секций и вижу, что на всех выключателях, питающих возможную точку КЗ в ТФН и на головных выключателях рабочего и резервного вводов на ТФН в секциях 1Р и 3Р стоят одинаковые  уставки  по току и по времени. Так, думаю, это уже предпосылка для неселективной работы релейной защиты. Но при этом отключится всего лишь распредустройство собственных нужд ТФН (РУСН ТФН).
 
   В принципе мне этих наложений хватило бы для написания ПАТ средней (или немного повышенной) сложности, но тут уж я заинтересовался, а где же, точнее, на каких выключателях будет надёжно «отрубаться» это КЗ.  Интересно, думаю, а какие уставки стоят на питающих выключателях следующей, более высокой ступени - в секциях 1Р и 3Р. Смотрю на схемах РЗАИ выключатели рабочих и резервных вводов на секции 1Р и 3Р и уставки защит на них. Странно!?  Уставки по времени такие же, как и на питающих выключателях РУСН ТФН, а по току - всего на 10% больше. Значит, при импульсе тока КЗ (ударный ток КЗ, как известно, может почти в 3 раза превышать так называемый установившийся ток КЗ)  эти выключатели тоже могут отключиться.
 
   Проверяю  далее. Рабочие и резервные ввода на секции 1Р и 3Р запитаны от соответствующих рабочих и резервного трансформатора СН 10/6 кВ,  головные выключатели этих трансформаторов расположены в ГРУ-10 кВ.  Смотрю схемы РЗАИ этих выключателей и вижу, что токовые уставки на них (с учетом коэффициента трансформации) всего на 10% выше, чем на «хвостах», а уставки по времени опять такие же. Здесь опять есть вероятность неселективной работы релейной защиты (РЗ).
 
   Далее смотрю схемы РЗАИ питающих выключателей секций ГРУ-1 и ГРУ-3. Уставки по току на 10% больше, чем на выключателях 10 кВ ТСН и РТСН, а уставки по времени опять такие же. Но тогда при импульсе тока КЗ на ТФН, вследствие практически одинаковой «электрической близости к точке КЗ»  могут неселективно отключиться и эти выключатели! Но тогда полностью «гаснут» 1-я и 3-я секции ГРУ-10, отключаются турбогенераторы ТГ-1 и ТГ-3.   А это уже станционная авария!
 
   Вот так эта ПАТ из средней сложности переросла в ПАТ высокой степени сложности. Эти свои предположения я пересчитывал по нескольку раз дня три подряд, каждый раз с нового чистого листа, нарисовал для этого прекрасную принципиальную схему с уставками защит. Получалось одно и тоже: при КЗ (коротком замыкании) на шинах РУСН 6 кВ ТФН могут погаснуть ГРУ-10-1 и ГРУ-10-3. Тогда я решил, что надо перепровериться у наших релейщиков.
 
   Я обратился к начальнице МС РЗАИ Копыток Нине Евгеньевне с просьбой помочь мне в подготовке противоаварийной тренировки и проверить мои расчёты по срабатыванию устройств РЗАИ. Она отмахнулась, сказала, что селективность защит рассчитывал специальный отдел солидного проектного института («БелЭнергоПроект») и нет смысла терять время на перепроверки. Тогда я «попытал» её зама – Бараболю Анатолия Николаевича, спросил его, может там у них в журналах, которые им сдали наладчики, стоят другие уставки. Он через два-три дня мне ответил, что уставки в протоколах наладчиков точно такие же, как и на схемах.
 
   Вот тогда, обдумав сложившуюся ситуацию, я принял решение писать ПАТ не средней сложности, а, исходя из худшего возможного варианта срабатывания защит. Я решил написать ПАТ повышенной сложности. Очевидно, что ПАТ средней сложности из ПАТ повышенной сложности всегда можно написать.

   Когда я написал эту ПАТ, то отнёс её, как положено, начальнику электро-цеха Копытку Игорю Владимировичу на утверждение. Он, подержав её у себя трое суток, не стал подписывать – много, говорит, написано, вникать некогда, потом подпишу, когда проведёшь тренировку и подпишется весь персонал. Я заподозрил, что Копыток И.В. всё-таки прочитал эту ПАТ, спросил мнение своей жены – начальницы МС РЗАИ и, получив её отрицательную оценку, решил ПАТ не подписывать, но и отменять тему ПАТ не стал.
 
   Поскольку тема ПАТ получилась сложная, я решил обкатать эту тренировку  с самой толковой вахтой - это были ДИС Смагин Владимир Иванович и НСЭ Луковников Юрий Николаевич. Проводил я эту тренировку в вечернее время, после 18 часов, чтобы никто не отвлекал. К проведению этой ПАТ я убедил присоединиться и ДИСа Смагина, поскольку по моей легенде здесь отключаются турбогенераторы и могут погаснуть энергокотлы.
 
   Когда закончили эту ПАТ Смагин сказал, что на его взгляд здесь слишком много наложений и отказов, особенно по РЗАИ. Я ему показал схемы и свои расчёты и сказал, что исхожу из принципа: лучше подготовить оперативный персонал к худшему варианту, тогда легче будет на практике ликвидировать и тяжелый, а тем более, и легкий вариант. После проведения этой ПАТ все расписались на последней странице и ДИС тоже. Саму ПАТ я подшил и оставил в специальной папке в столе у НСЭ. А Смагину и Луковникову сказал, что на досуге они могут взять эту ПАТ и перепроверить по схемам логику моих размышлений и выдать мне конструктивную критику, я не обижусь.
 
   Вскоре, примерно через неделю, на ежедневной планёрке у начальника электроцеха (НЭЦ) – у Копытка Игоря Владимировича, зам по ремонту Никольский В.А. запросил на следующий день вывод в ремонт рабочего МВ-6 -ТФН. Я предложил перенести эту работу на следующий день, поскольку из-за обилия уже проведённых переключений на МВР-6-ТФН есть вероятность его отказа, а из-за странных, на мой взгляд, уставок РЗАИ может возникнуть станционная аварийная ситуация. Я также сказал, что  ПАТ на эту тему я уже провёл для вахты Смагина – Луковникова, которые будут работать завтра в ночь, поэтому я прошу перенести эти переключения на их смену, как на подготовленную к такой ситуации.
 
   После этого начальник электроцеха Копыток И.В. запросил и заслушал мнение начальницы МС РЗАИ – Копыток Н.Е. (она против), потом Никольского В.А. (ему всё равно), потом начальника службы связи МС СДТУ Пахомова Ю.П. (лучше перенести), и, вопреки моим опасениям, Копыток И.В. своим волевым решением перенёс этот ремонт на следующий день, т.е. на смену Смагина-Луковникова.
 

3. Тревожное пробуждение.

     Через день, в 7 часов утра того дня, на который был запланирован вывод в ремонт этого выключателя, у меня дома раздаётся прямой звонок с ЦЩУ (центрального щита управления). Слышу голос главного инженера ТЭЦ  Матюнина Юрия Михайловича: «Станислав, здравствуй! Надеюсь, ты уже проснулся?»
- Здравствуйте, Юрий Михайлович! Да, я давно проснулся и уже собрался дочь в садик вести.
- Ты дочь доверь жене, а сам, давай, подходи скорей на ТЭЦ.
- А что случилось?
- Да, то случилось, что ты нам тут противоаварийные тренировки пишешь по десять листов, а по ним аварии происходят как по писаному. Фантастика, да и только! К цыганке не ходи!
- Что-о-о??? … На самом деле такая авария произошла?
- А ты думаешь, я шучу? Что, не слышишь, котлы гудят? Давай скорей дуй на станцию.
- Бегу.
   
     Через 15 минут я уже был на станции, на Центральном щите управления  (ЦЩУ). Там уже были все: и Главный, и Директор, и с РЭУ начальники служб  человека четыре тоже. Они стояли за креслом  ДИСа чуть поодаль в углу и на полутонах что-то обсуждали.  Я взглянул на панели ЦЩУ: главная схема почти вся была восстановлена, только на панели ТФН горели табло – её вывели в ремонт.
 
     Я спросил НСЭ Луковникова: «В какое время произошла авария и в каком объёме?». Он сказал: «В 4 утра я послал СДЭМа и ДЭМа на переключения в РУСН ТФН, а в 4:20 произошла авария, а далее всё произошло так, как у вас написано в ПАТ». Тут подошёл ДИС Смагин В.И., поздоровался и пожал мне руку, сказал, что он снимает шляпу и склоняет голову и добавил: «Станислав Станиславович! Это потрясающе! Произошло точно так, как написано в вашей ПАТ, причём,  совпадение на 100%. И сама авария, и, соответственно, её ликвидация – всё по Вашей ПАТ.
 
   Уже в 4:40 мы восстановили схему ГРУ-10, в 4:45 синхронизировали ТГ-1, а в 4:55 синхронизировали ТГ-3, затем восстановили нормальную схему питания секций 1Р и 3Р, а потом секцию ТФН вывели в ремонт». Спрашиваю: «А что же вы меня не вызвали?» Смагин говорит: «А Юрий Михайлович (главный инженер) первый приехал в 5 часов, выслушал мой доклад, бегло просмотрел Вашу ПАТ и сказал: «Жемповский  пусть досыпает, с ним и так всё ясно, точнее, его объяснительная уже написана, а остальных вызывай по списку станционной аварии». Так что, Станислав Станиславович, я не посмел нарушить приказ Главного».
 
   Тут меня подозвал Главный: «Ну, здравствуй наш «вещий Олег», точнее, вещий Станислав! Ну, ты гигант! Написал и предсказал всё точно. Чудеса! По сути, ты предотвратил серьёзную станционную аварию. Но цеховая авария всё же произошла. В 9 часов в актовом зале мы назначили разбор этой  аварийной ситуации, там расскажешь, как ты до этого дошёл». Чувствую, что меня вроде как не ругают, но ещё и не хвалят.

   Далее я поздоровался с Директором и представителями РЭУ. Начальник ЦС РЗАИ сказал мне, что мой анализ схем РЗАИ произвёл на него очень сильное впечатление и он пожалел, что я не их работник. Асмолов В.П. (начальник ЦДС РЭУ) сказал, что очень качественно и своевременно проведена учебная ПАТ с оперативным персоналом, и что особенно важно - с привлечением ДИСа.
 
   Директор добавил, что это очень убедительная профессиональная работа и со схемами и с персоналом. Он спросил меня: «Станислав Станиславович! А как Вам удалось предсказать аварию с масленником?» Я пожал плечами и сказал: «Точно сказать затрудняюсь, наверное, методом инженерной интуиции». Потом Директор дал команду ДИСу Смагину и всему оперативному персоналу написать объяснительные записки, сдать их начальнику ПТО Казачкову В.И. и к 8:30 собраться в актовом зале на разбор аварии.

   Я спросил НСЭ Луковникова, где Копытки и Никольский. Он ответил: «Директор уже отослал их по кабинетам писать объяснительные». Далее я на всякий случай прошёл в РУСН ТФН, проконтролировал там правильность вывода в ремонт секции 6 кВ ТФН и правильность допуска  ремонтного персонала. С мастером Коровиным и слесарями мы осмотрели дефектный МВР-6-ТФН. Чётко было видно, что средняя фаза «разобралась» - шплинта, шайбы, штока и пружины не было видно. Условились с Коровиным, что если они обнаружат какие-либо детальки от аварийного МВР-6-ТФН, то надо будет мелом пометить это место, а сами детальки как вещдоки спрятать в тряпочку – потом изучать будем. Потом я пошел в свой кабинет и через некоторое время - на собрание в актовый зал.
 
     - Ну вот, Володя, это, пожалуй, вся логическая цепочка моих тогдашних размышлений и действий, а что было дальше - ты, пожалуй, сам всё знаешь.


                4. Рассказ Меркушева. Это чертовщина или диверсия.

     - Да, Стас, дальше я всё знаю и всё давно описал по просьбе моей жены – «журналюги». Он встал, подошел к книжному шкафу и вынул оттуда синюю пластиковую папку. Вот эта папочка, он выложил её на стол и вынул оттуда прозрачный скоросшиватель с листами, заполненными печатным текстом. Вот тут, говорит, ещё три скоросшивателя про тебя, но начнём с главного, с аварии в РУСН ТФН.

 «Дальше все происходило так» - сказал он, переворачивая первый лист.

   - Я в тот день, как обычно, к 8:00 приехал на станцию. Меня не вызывали на аварию, поскольку я ещё не попал в списки по станционным авариям, т.к. меня всего лишь неделю назад назначили старшим ДИСом. Место и стол мне определили в кабинете начальника ПТО Казачкова В.И.  Пришёл я в кабинет начальника ПТО - никого: ни Казачкова, ни его зама – Дикопа В.В. Зашел в отдел ПТО, Уткина сказала, что все на ЦЩУ, там какая-то хитрая авария ночью произошла.

   Я зашёл в приёмную, спросил, где Матюнин, Казачков и Дикоп, секретарь сказала, что они все здесь в кабинете директора, готовятся к разбору аварии. Я просунул голову в дверь, спросил: «Меня не искали?».  Директор сказал: «Заходите Владимир Викторович, вы как раз уже нужны. Мы в 8:30 в актовом зале начинаем разбор аварии, в первую очередь - разбор действий оперативного персонала, потом разбор с руководством электро-цеха, потом обсуждаем сами. Вы и Дикоп Владимир Вильгельмович будете вместе технически грамотно записывать все вопросы и ответы, потом мы из ваших «стенограмм» сделаем сводную объяснительную для руководства РЭУ. Суть аварии Вам сейчас расскажет Юрий Михайлович, а детали прочтёте в противоаварийной тренировке (ПАТ) Жемповского. Казачков текст этой ПАТ  уже отдал на  размножение, минут через двадцать будет ещё десять экземпляров, а если  надо – то потом и больше».

   Далее Матюнин Ю.М. (главный инженер) пригласил меня и Дикопа В.В. к себе в кабинет и рассказал, что в половине пятого утра его разбудил по телефону его отец (Управляющий РЭУ «Куйбышевэнерго» Матюнин Михаил Ильич) и сказал,  что ему позвонил дежурный диспетчер системы (ДДС) и сообщил, что на Куйбышевской ТЭЦ произошла какая-то странная авария: якобы из-за переключений в РУСН 6 кВ ТФН отключились две секции ГРУ-10 и два турбогенератора (ТГ), а ДИС Смагин им, якобы, сказал, что всё произошло так, как написано в противоаварийной тренировке какого-то «Жуковского» и что они теперь всё по плану этой ПАТ спокойно восстановят. В общем, отец велел мне срочно выехать на станцию и разобраться, что там, как он сказал, «за чертовщина у вас на ТЭЦ происходит» и потом доложить ему. Поэтому Матюнин Ю.М. на ТЭЦ оказался первым.
 
   Приехал он в 5 утра, а ДИС как раз в этот момент рапортовал диспетчеру в РЭУ о восстановлении нормальной схемы станции. Они (вахта Смагина) действительно сработали точно так, как написано в ПАТ у Жемповского. Оказывается, с ними за неделю до этого Жемповский проводил эту самую противоаварийную тренировку, поэтому они смогли быстро разобраться в аварийной ситуации и оперативно восстановить главную электрическую схему ТЭЦ и затем быстро синхронизировали турбогенераторы ТГ-1  и ТГ-3.
 
   Я ошарашенно спросил Матюнина Ю.М.: «А что, всё развалилось точно так, как написал Жемповский?» Матюнин ответил: «А вот представляешь себе, ёкарный бабай, всё произошло абсолютно так, как написал Жемповский! У всех у нас тоже сперва глаза на лоб полезли. Только, когда на ТЭЦ приехал начальник Центральной службы РЗАИ Гольдберг Я.И. и прочитал ПАТ Жемповского, просмотрел при этом альбомы со схемами РЗАИ, то он нас  немножечко «успокоил». Оказывается, как и написал Жемповский в этой ПАТ, у нас в электросхеме в проектных уставках РЗАИ полный бардак. Теперь мы все хором будем разбираться, как это происходило и как Жемповский смог это предсказать и что делать для предотвращения таких аварий».

   Минут через 15 принесли размноженные экземпляры ПАТ. Я взял один экземпляр и успел до начала разбора её прочитать. Объём и сложность описанного в ПАТ меня весьма впечатлили. Если бы не факт свершившейся аварии, я бы сказал, что тут «чушь собачья» наворочена.


                5. Разбор аварии с вахтой Смагина.

   В 8:30 все собрались в актовом зале. За столом президиума сидели наш Директор и Главный инженер, начальник ЦДС РЭУ Асмолов В.П., начальник ЦС РЗАИ Голдберг Я.И.  и его зам. Подъехал и сел с ними рядом начальник центральной службы электро-технического оборудования РЭУ Воронин Кронид Иванович. Сзади за спинами Директора сидели парторг станции Пахомов Юрий Павлович и председатель профкома станции Рузайкин Владимир Митрофанович.

   Мы с Дикопом В.В. сели за боковой стол, рядом с нами инженер МС СДТУ установил магнитофон и микрофоны. На первые ряды усадили Смагина и весь персонал его вахты. Начальники и замы цехов сели подальше.
 
   Директор попросил тишины и сказал, что начинаем разбор сложной и необычной аварии, поэтому все вопросы и ответы будут записываться на магнитофон. Кроме того, ещё два технических специалиста Дикоп В.В. и Меркушев В.В. будут записывать всё на бумагу. Вести собрание будет начальник ПТО Казачков Владимир Иванович.
 
   Встал Казачков В.И и попросил всех выступающих сразу называть свою должность, фамилию и имя отчество, говорить громко и чётко. Первому слово он дал ДИСу Смагину Владимиру Ивановичу, попросил его доложить, как развивались события в его смену.

   Смагин В.И.: «Дежурный инженер станции Смагин Владимир Иванович. Приняв смену и доклады начальников смен цехов, я, как и обычно,  в ночную смену, решил первым делом проверить журнал заявок на вывод оборудования в ремонт, что бы спланировать работу вахты. Открыл журнал - и встрепенулся: там была заявка на вывод в ремонт МВ рабочего ввода на ТФН. Я подозвал НСЭ  Луковникова Ю.Н., дал ему прочитать заявку и говорю: «Подозрительно, заявка написана Никольским, подписана Копытком, согласована Главным, но это уж очень похоже на персональный подарок-экзамен  Жемповского для нашей вахты. Почему? Да потому, что, благодаря ПАТ, которую провёл с нами Жемповский, только мы знаем какие там «подводные камни» и как с ними бороться. Нутром чую, что ждут нас сегодня бои великие. Давай-ка, говорю Луковникову, вынимай ПАТ Жемповского и будем ещё раз её прорабатывать.
 
   Луковников принёс папку с ПАТами, мы вынули ПАТ по ТФН, проверили - все ли листы на месте и решили, что сперва сделаем обходы по графику, а потом с часу ночи начнём ещё раз проработку этой ПАТ по-новой, и с турбинистами, и с котельщиками.  Дело в том, что в ПАТ Жемповского всё тоже начиналось с вывода в ремонт МВ-6-ТФН, а завершилось отключением секций ГРУ-10 и турбогенераторов №1 и №3.
 
   После часу ночи я вызвал на ЦЩУ начальника смены КТЦ и старших машинистов турбин и старших машинистов котлов, тут уже были НСЭ, ДЩУ, СДЭМ и ДЭМ. Я объяснил всем причину сбора и мы начали проработку всех нюансов возможной аварии. Проработали  взаимодействие персонала и в 2 часа ночи я всех отпустил на проработку действий с подчиненными на местах. На всякий случай дал задание и турбинистам и электрикам сходить и внимательно осмотреть ТФН, секции 1Р и 3Р и ГРУ-10 и турбогенераторы ТГ-1 и ТГ- 3. На 4 утра я назначил начало переключений.
 
   В 4 утра я объявил по станционному радио для персонала готовность №1, начальники смен цехов по телефону доложили о готовности и я дал добро электрикам на начало переключений в РУСН ТФН. А в 4:20 на ЦЩУ сработали звуковая и световая аварийные сигнализации. Началось! Это произошла авария на шинах секции 6 кВ, секция погасла, следом произошли отключения в секциях 1Р и 3Р, далее в ГРУ-10 погасли секция №1 и №3,  отключились ТГ-1 и ТГ-3, загудели котлы. Ну, ничего себе!  Авария, которую предсказал Жемповский, свершилась!

   СДЭМ из РУСН ТФН подтвердил аварийное отключение МВ-6-ТФН, отказ МВР-6-ТФН, явные звуки КЗ и отсутствие пожара. ДЭМа мы сразу отправили на секции 1Р и 3Р проверить отсутствие возгораний, а СДЭМа срочно отправили осмотреть секции №1 и №3  ГРУ-10. НСЭ Луковников  доложил, что вся сигнализация на ЦЩУ показывает, что авария произошла точно так, как написано в противоаварийной тренировке (ПАТ) Жемповского.
 
   НСЭ отправил ДЩУ (дежурную щита управления) осмотреть релейные щиты (РЩ) ТГ-1 и ТГ-3. Через 5 минут СДЭМ из ГРУ доложил, что внешне в ГРУ-10 всё нормально. Далее он осмотрел релейный щит ГРУ-ОРУ и сообщил, какие блинкера там повыпадали – всё точно совпадало с ПАТ Жемповского. ДЩУ вернулась со щитов РЩ ТГ-1 и РЩ ТГ-3 – там тоже всё соответствовало с ПАТ. Внешних признаков повреждения оборудования и возгораний нигде (кроме ТФН) обнаружено не было.  Мы с НСЭ приняли решение дальше действовать по ПАТ Жемповского.
 
    Я доложил об этом в ЦДС РЭУ. Затем дал команду НСЭ восстановить нормальную схему ГРУ-10, в 4:35 мы её восстановили. Дал команду на ГРЩУ подготовиться к синхронизации ТГ-1 и дал команду НСЭ Луковникову начать синхронизацию ТГ-1, его синхронизировали в 4:45. Затем начали синхронизацию ТГ-3 и включили его в сеть в 4:55. Я доложил об этом  Диспетчеру РЭУ. После этого я дал электрикам разрешение провести переключения в секциях 1Р и 3Р по выводу в ремонт рабочего и резервного вводов на РУСН 6 кВ ТФН.  Далее я дал команду начальнику смены КТЦ на подъем нагрузки и восстановление заданного по графику режима работы турбин и котлов.
 
   В 5:00 на ЦЩУ прибыл Главный инженер Матюнин Ю.М. и я доложил ему обстановку и по его команде начал вызов руководства ТЭЦ и цехов согласно списка станционной аварии. Через 20 минут на ТЭЦ прибыли Копыток И.В. и Никольский В.А. Ещё через полчаса на ТЭЦ стали прибывать начальники других цехов и приехали представители РЭУ. Дальше мы начали оформлять оперативные журналы. Смену сдал по графику, в 7:30 утра. У меня всё. Доклад закончил».

   Матюнин Ю.М. задал ему вопрос: «Владимир Иванович, а как Вы считаете, эта авария неизбежно должна была произойти в вашу смену?»   Смагин: «Поскольку масленник отказал, значит, сама авария была неизбежна, но не обязательно в нашу смену, а в ту смену, на которую был бы назначен вывод этого масленника в ремонт».

   Матюнин снова спросил Смагина: «А это хорошо, что вывод в ремонт был назначен на вашу смену? И как, на ваш взгляд, с этим справилась бы другая вахта?»

   Смагин В.И.: «Это очень хорошо, что в нашу смену, поскольку Жемповский неделю назад уже провёл с нами противоаварийную тренировку (ПАТ) на эту тему, плюс к этому мы сами ещё раз проработали эту ПАТ перед началом переключений. Благодаря этому мы осознанно, без паники разобрались в аварийной ситуации и по плану, точнее согласно ПАТ Жемповского, быстро начали восстановление схемы. А как справилась бы другая смена, мне судить трудно, но, полагаю, что для них эта ситуация была бы полной неожиданностью».

   Далее вопрос задал Директор: «Владимир Иванович! Вывод в ремонт масленника 6 кВ вроде бы не сложное дело, почему Вы сказали, что «встрепенулись», когда прочитали заявку и почему затребовали от НСЭ принести ПАТ Жемповского. Вас что Жемповский как-то запугал, что ли?» Смагин: «Да, что Вы, нет! Не запугал, что Вы. Просто, когда он провёл нам эту противоаварийную тренировку, я ему сказал, что, на мой взгляд, в этой ПАТ много наложений. На что он показал электрические схемы и схемы РЗАИ, которые есть и у нас на ЦЩУ, и показал свои расчёты. Все свои расчёты он оставил нам с Луковниковым  для просмотра и, как он сказал, для конструктивной критики.
 
   Я в ту смену вечером ещё и сам внимательно просмотрел ПАТ Жемповского, его расчёты и схемы РЗАИ. Действительно, получалось, что, если масленник МВР-6-ТФН откажет и произойдёт КЗ на шинах секции, то, действительно, РЗАИ может сработать не селективно и может отключить  «невиноватые» выключатели в секциях 1Р, 3Р и в ГРУ-10. А, поскольку предупреждения Жемповского уже не раз сбывались, то, увидев эту заявку, я просто решил привести себя и свою вахту в полную боевую готовность и, оказалось, не зря».

   Директор спросил: «У начальников цехов есть замечания или вопросы к ДИСу Смагину или к персоналу?» Нет. У начальника ПТО есть? Нет. У главного инженера есть? Нет. У представителей РЭУ есть вопросы к ДИСу и к смене? Нет. Тогда у меня есть одно замечание к Смагину В.И.: «Вы не правильно сказали, что авария была неизбежна. Её бы не было, если бы ремонтный персонал электроцеха вовремя провёл бы ревизию этого выключателя».
 
   Тут вставил слово Матюнин Ю.М.: «Борис Фёдорович! Я не согласен, тогда бы мы ничего не узнали о неселективности защит! Лучше печальная, но полная ясность сегодня, чем неизвестно когда и как грохнет». Директор: «Ладно, примем оптимистичное замечание Юрия Михайловича и поставим вопрос об оценке действий ДИСа и его вахты. Ваши предложения! Начальник КТЦ – хор. Начальник ЭЦ – хор. Начальник ПТО – отлично вахте и персональное отлично Жемповскому. Главный инженер – «отлично» ставлю вахте и «пять с плюсом» Жемповскому. Представители РЭУ – наше совместное «хорошо» ДИСу и вахте (замечание: не достаточно чёткое информирование диспетчера РЭУ) и «отлично» Жемповскому. Директор: «Ну что же, тогда Вахте №4 ставим твёрдое «хорошо», а Жемповского и руководство электроцеха мы ещё дополнительно обсудим. Персоналу вахты №4 наше общее спасибо за продуманную и слаженную работу, вы все свободны, остальные остаются». 


                6. Разбор аварии с руководством цехов.

   Директор: «Прошу всех подсесть сюда поближе и по центру. Спасибо. Ну что ж, теперь продолжим разбор этой аварийной ситуации с руководством электро-цеха. Я подчёркиваю, что, как мы обсудили чуть раньше с представителями РЭУ, до станционной аварии мы «не дотянули» по времени благодаря грамотным действиям оперативного персонала вахты Смагина, которые так сработали, как мы только что слышали. Это стало возможно благодаря своевременно проведённой Жемповским  противо-аварийной тренировке. В итоге у нас получилась авария цехового уровня – авария в электроцехе, а именно, отказ масленника 6 кВ. Разбор этой цеховой аварии я хочу начать с разбора действий заместителя начальника электроцеха Жемповского С.С.
 
 - Скажите, Станислав Станиславович, (Жемповский  встал) мы вот ещё ночью на ЦЩУ изучили вашу ПАТ и пришли к выводу, что неправильные действия релейной защиты Вы смогли предсказать, проведя серьёзное инженерное обследование и анализ проектных схем РЗАИ, что вполне объясняется вашим хорошим образованием. Но вот уж совсем нам непонятно, как это Вам удалось предсказать отказ масленного выключателя 6 кВ  МВР-ТФН. Это уже как-то на уровне мистики. И попутно ещё вопрос:  что Вас подвигло так настойчиво на цеховой планёрке рекомендовать начальнику электроцеха перенести дату вывода этого выключателя в ремонт со вчерашней ночи - на сегодняшнюю. Что Вами двигало? Техническая  уверенность, что эта  авария должна произойти или как Вы утром нам на ЦЩУ сказали – просто «инженерная интуиция».

   Жемповский С.С. (стоя): «Да нет, никакой абсолютной уверенности в отказе выключателя у меня не было. Всё это теория вероятностей и учёт статистики из наших министерских обзоров. Просто этот выключатель за три года мы дёргали чаще других, поскольку это резервный ввод, а ревизии этого выключателя ещё не было, плюс было предположение, что на заводе при сборке выключателей тоже могли быть недоработки (как мы уже раньше видели). А настойчиво просил перенести на смену Смагина потому, что, если вдруг такая авария и произойдёт, то вахта Смагина-Луковникова к ней подготовлена как никакая другая вахта, следовательно, ошибочных действий персонала должно быть меньше и ущерб, соответственно, будет меньше».
 
   Директор: «Получается, что всё-таки у Вас было что-то похожее на эту инженерную интуицию».
 
   Жемповский: «Может быть что-то и было. Мне сейчас трудно это проанализировать».

   Директор: «Про эту Вашу «инженерную интуицию» мы слышим уже в который раз. Впервые Вы сослались на неё год назад, когда отказались выполнить требование Пастушкова-старшего о подаче напряжения на вновь вводимую вторую секцию РУСН-2Н без средств связи и пожаротушения. И при подаче напряжения секция полыхнула. Тогда эта инженерная интуиция Вас не подвела и, возможно, спасла жизнь электромонтёру. Сегодня она тоже подтвердилась. Могли бы Вы как-то сформулировать, что Вы понимаете под этим неизвестным для нас термином «инженерная интуиция».

   Жемповский, продолжая стоять и задумчиво повернув глаза в стену, медленно произнёс: «Я бы сказал, что это, во-первых, качественное инженерное образование, плюс хороший производственный опыт (я имею в виду мою предыдущую работу на ТЭЦ ВАЗа), плюс личная любознательность пополам с технической въедливостью, ну, и, наконец, эта самая ИНТУИЦИЯ» - и он плавно покрутил над своей головой поднятой правой рукою с поднятым вверх указательным пальцем. Это было похоже на вращение антенны над головой, т.е. на связь с космосом или с высшими силами.

   Директор: «Я, пожалуй, удовлетворён Вашим ответом. Ещё вопросы к Жемповскому есть?».
 
   Я лично, конечно, был удивлён таким пристрастным допросом Жемповского со стороны Ремезенцева, но на следующий день Ремезенцев мне это объяснил. Он сказал, что утром до разбора ему позвонил Управляющий РЭУ Матюнин- старший и просил его лично провести разбор аварии и выяснить, что это за «инженерная интуиция»  Жемповского, от которой в восторге Матюнин- младший или может статься, что это просто технические манипуляции этого Жемповского, как подозревают некоторые специалисты с Куйбышевской ТЭЦ (например, Рузайкин В.М.).
 
   Слово взял Асмолов В.П., зам начальника центральной диспетчерской службы (ЦДС): «Станислав Станиславович! Сегодня к Вашим действиям обращено самое пристальное внимание, даже, на мой взгляд, чрезмерно пристрастное. На мой взгляд, Вами весьма профессионально написана противоаварийная тренировка, которую Вы провели персоналу вахты №4 исключительно своевременно. Далее, сегодняшняя аварийная ситуация показала, что оперативный персонал Куйбышевской ТЭЦ своевременно дополнительно проштудировал Вашу ПАТ и хорошо подготовился к этим переключениям, однозначно правильно определился в этой аварийной ситуации и чётко без ошибок восстановил нормальную главную схему станции. В этом я вижу качественную работу Руководства электроцеха с оперативным персоналом и в первую очередь Вашу лично работу.
 
   Но, кроме оценки сегодняшней ситуации, я хочу сообщить нашим коллегам результаты нашего служебного исследования истории оперативных переключений в нашей энергосистеме, точнее, привести нашу статистику касательно вашей ТЭЦ. Мы в ЦДС ведём контроль и собираем статистику о нарушениях и ошибках персонала при переключениях в главных схемах станций и подстанций нашей энерго-системы. Так вот, для сведения всех присутствующих сообщаю, что Куйбышевская ТЭЦ - пока единственная станция в нашей системе, на которой не зафиксировано ни одной ошибки оперативного персонала при переключениях в главной схеме. Мы считаем, что это результат Вашей регулярной и серьёзной работы с персоналом.  В силу этого меня и моих коллег в ЦДС очень интересует Ваш метод работы с персоналом. Что бы Вы могли вкратце рассказать, если это, конечно, не профессиональный секрет?»

   Жемповский: «Да нет секретов. Просто я у нас на Куйбышевской ТЭЦ на практике внедрил привезённую с ТЭЦ ВАЗа брошюру главного инженера ТЭЦ  Нечаева Виктора Викторовича: «Наставления по организационно-психологическим основам  работы с персоналом». А, если сказать конкретно, то на практике я с каждым начальником смены ходил на все переключения в любую смену, в любую погоду до тех пор, пока не убеждался, что он уже самостоятельно планирует и проводит любые переключения, что всё идёт чётко, грамотно и без всяких ошибок и без отвлечений и уже независимо от моего присутствия или отсутствия».

- Асмолов: «Я вполне удовлетворён ответом». Было очевидно, что Асмолов недоволен придирками к Жемповскому и решил поднять его авторитет.

- Директор: «Теперь вопросы к начальнику электроцеха Копытку Игорю Владимировичу».
   «Игорь Владимирович! Из обсуждения с Вами на ЦЩУ и из Вашей объяснительной мы выяснили, что после предложения Жемповского перенести дату вывода в ремонт этого масленника на смену Смагина и после критических комментариев Никольского и Копыток Нины Евгеньевны, Вы, после некоторого раздумья,  всё-таки решили принять предложение Жемповского и дали команду Никольскому перенести вывод в ремонт этого масленника на смену Смагина. Я догадываюсь, что психологически это было трудное для Вас решение, но, как оказалось, решение правильное.
 
   Я хочу отметить, что в этой ситуации Вы проявили себя как хозяин цеха, принявший лично для себя болезненное решение, но для цеха и станции - спасительное решение. Мы тут солидарно пришли к убеждению, что случись это в другую вахту – мы бы сегодня «все хором» до обеда станцию с «нуля» поднимали бы. Наше Вам признание, Игорь Владимирович! А теперь интересный вопрос к Вам, как и к Жемповскому, а что определило выбор этого Вашего решения – опять та же инженерная интуиция или как Вы можете это объяснить?»

   Копыток И.В.: «Да, я и сам сегодня уже обдумывал это. Пожалуй, это что-то близкое к инженерной интуиции. Когда я на цеховой оперативке выслушал мнение всех присутствовавших, в голове у меня пронеслось, что мы действительно «дёргали» этот выключатель чаще других. Один только кабель 6 кВ мы каждый год отсоединяли старый и подключали новый (три раза, запитывая его поочерёдно с секции 1р, потом 2Р, потом 3Р). Ревизии масленника точно не было ни разу. Тоже мелькнула мысль, а как этот масленник собирали на заводе? А вдруг его гнали в план перед концом года, как наш бедный трансформатор СН? Вдруг он действительно откажет? По релейным защитам я успел с Ниной Евгеньевной пару недель назад побеседовать, когда ей Жемповский свой вопрос подкинул, и я тогда уже заподозрил, что с уставками не всё нормально. Потом, когда  Жемповский принёс мне на подпись эту ПАТ, я её сутки изучал и подумал, что Жемповский, похоже, прав – уставки защит настроены нелогично. И вот уже на самой цеховой планёрке я подумал, а вдруг, действительно, случится похожая авария?  В этом случае неподготовленный дежурный персонал точно не поймёт, что произошло и вдобавок сам ещё дров наломает. Тогда, действительно, только персонал, прошедший эту ПАТ, сможет выйти с минимальными потерями из аварийной ситуации. И в результате этих размышлений я принял доводы Жемповского и перенес переключения на смену Смагина-Луковникова».

   Директор: «Так, ясно. Похоже, Руководство электроцеха уже приняло на вооружение метод «инженерной интуиции". Вопрос второй, Игорь Владимирович!  Масленник не ревизовали, он дал сбой. Мы получили станционную аварийную ситуацию, но, слава Богу, не аварию, а электроцех получил цеховую аварию. Никольский говорит, что он дисциплинированно исполнял график планово-предупредительных ремонтов (ППР), утверждённый Главным инженером станции. Получается, что товарищ Никольский переваливает вину за аварию на главного инженера и на всех подписавших эти графики. А как Вы считаете, кто виноват и какие организационно-технические меры нам следует принять».

   Копыток И.В.: «Виноват и Никольский, он должен был сразу в графике ставить в ремонт сначала резервный МВ, потом рабочий. Но в основном здесь вина моя. Мой опыт гораздо больше и я должен был его графики внимательнее проверять перед сдачей на подпись Главному инженеру. Да и на цеховой оперативке самое правильное решение было бы сразу заставить Никольского выводить в ремонт  сначала резервный МВ, тогда бы авария была бы исключена. Теперь меры. Графики ремонтов мы с Никольским перепроверим и переставим, а с релейной защитой надо по серьёзному «хором» вместе с ЦС РЗАИ разбираться и писать в проектный институт и, конечно, менять уставки».

   Директор: «Я удовлетворен ответом начальника цеха. Есть ещё вопросы к Игорю Владимировичу? Нет. А к его помощникам?

   Слова попросил начальник  ЦС РЗАИ  Гольдберг Я.И.: «То, что релейная защита сегодня сработала не так, как следовало - понятно всем. Здесь уместны вопросы и к проектному институту и к нам к ЦС РЗАИ и к МС РЗАИ, но я не буду здесь утомлять коллег узко профессиональными вопросами к начальнику и заму МС РЗАИ – мы спокойно разберёмся чуть позже. А сейчас я попрошу начальника лаборатории  Копыток Нину Евгеньевну и её зама – Бараболю Анатолия Николаевича подготовить свои объяснительные и все схемы и акты наладчиков, завтра мы приедем к вам к 10 утра и начнём совместно просмотр и анализ документов по настройкам защит и разработку необходимых мероприятий. Нам нужна будет для сверки копия противо-аварийной тренировки (ПАТ) Жемповского и объяснительные ДИСа Смагина и НСЭ Луковникова, прошу Бориса Фёдоровича выделить их нам».

   Директор: «Начальник ПТО Казачков Владимир Иванович предоставит Вам требуемые документы. Если больше вопросов нет, то руководители цехов свободны. Руководство ТЭЦ и представителей РЭУ прошу остаться. Прошу остаться ещё и наших «стенографистов» Дикопа и Меркушева».


        7. Разбор с руководством ТЭЦ и РЭУ (он явно совершил диверсию).

   Директор: «С представителями РЭУ устно мы уже согласовали дать этой аварии цеховой уровень, конкретно - авария в электроцехе. Причина аварии: фактор 1 - отказ масляного выключателя 6 кВ; фактор 2 – неправильная расстановка очерёдности проведения ППР для резервного и рабочего оборудования со стороны зама по ремонту электроцеха, плюс недоработка начальника электроцеха. Есть ещё другие мнения?
 
   Встал председатель профкома станции Рузайкин Владимир Митрофанович: «Я вот слушаю, как вы тут хором восторгаетесь технической прозорливостью Жемповского, а мне всё это кажется весьма подозрительным. Как это - всё до шплинтика совпало в его противо-аварийной тренировке. Так не бывает. Нутром  чую – тут  явно диверсия.  Вспомните: Жемповский родился в Польше, родители его отсидели за политику, год назад его на открытом партсобрании разбирали за политические ошибки в его статье в стенгазете, в партию райком его не пропускает, а вы тут все ему «отлично» ставите. Да он всё это сам сотворил для подъёма своего упавшего авторитета! Это явно  техническая и политическая диверсия! Я считаю, что необходимо провести тщательное служебное расследование с привлечением специалистов РЭУ и спецотдела».

   Все сидели и молчали, как ошпаренные.

   Первым отреагировал главный инженер Матюнин Ю.М.: «Ну ты, Владимир Митрофанович, явно перегнул. Да какой он диверсант! Если бы Жемповский затеял диверсию, то незачем ему было бы тренировать персонал. Тут бы, знаешь, сколько дров неподготовленный персонал наломал бы? На ноль станция села бы, как пить дать. Вот тогда была бы настоящая диверсия».

   Директор: «Другие мнения ещё есть?»

   Встал парторг ТЭЦ Пахомов Юрий Павлович: «Я категорически не согласен с версией Рузайкина В.М.  Я с Жемповским работаю с самого начала, с 3-го января 1975 года. Нас в электроцехе тогда было всего три человека: Копыток И.В., я и третьим пришел Жемповский С.С., сидели мы рядом в одном узком кабинетике до самой сдачи служебно-бытового корпуса (СБК).
 
   Передо мной за эти четыре года из Станислава вырос специалист высокого уровня, да и человек он правильный. Если бы это была диверсия, то зачем бы он подготовил персонал. Потом, как начальник службы МСТДУ, я хожу на все цеховые оперативки, был я и на позавчерашней и на вчерашней. Позавчера Станислав кратко и убедительно аргументировал перенос вывода в ремонт этого масленника, да и начальник цеха согласился с его доводами и я тоже поддержал – получается, что мы все втроём тогда соучастники этой диверсии. Домыслы всё это, Владимир Митрофанович! Но, что бы снять подозрения с Жемповского, я считаю необходимым провести специальное служебное расследование и хочу сам участвовать в нём. Да, и Рузайкина В.М. надо включить».

   Директор: «Я тоже считаю, что подозрения или неясности, как в причинах аварии, так и в отношении роли Жемповского в этой аварии нам оставлять нельзя. Расследование начнём безотлагательно, сегодня в 14:00. Начальника ПТО прошу срочно подготовить проект приказа о проведении закрытого служебного расследования. В комиссию по расследованию включите Воронина К.И., Матюнина Ю.М., Пахомова Ю.П., Рузайкина В.М., Казачкова В.И., Копытка И.В., Никольского В.А., Меркушева В.В., Гаврилова В.И.  Председателем комиссии – Матюнин Ю.М., технический эксперт у нас – Воронин К.И., технический секретаь будет Меркушев Владимир Викторович. Сегодня же в конце рабочего дня я надеюсь услышать хотя бы устный доклад комиссии, а письменный - прошу предъявить завтра до 14:00».

   Ремезенцев тут же позвонил начальнику электроцеха Копытку И.В.,  предупредил его о проведении специального служебного расследования и попросил его обеспечить неприкосновенность масленника и ячейки до 14:00. Предупредил, что Жемповского уведомлять о расследовании не надо.
 
   В 11:00 всем участникам комиссии раздали приказ директора на проведение специального закрытого служебного расследования этой аварии.


         8. Проведение специального служебного расследования.

   В 14:00 все участники расследования собрались опять в кабинете директора ТЭЦ.
   Копыток И.В. принёс наряд на проведение работ по специальному обследованию МВР-6-ТФН. Наряд был выписан на старшего мастера электроцеха Гаврилова Владимира Ивановича, который был не причастен к аварийной ситуации. Членами бригады были назначены два слесаря Спиридонов А.И. и Костин А.В., которые три недели назад рассказывали Жемповскому про возможные технические дефекты масляного выключателя 6 кВ. В наряд вносились все члены комиссии согласно списку в приказе.
 
   Гаврилов В.И. взял наряд и пошёл на ЦЩУ к НСЭ начать оформлять допуск по наряду. Через 10 минут он позвонил, сказал, что отправляется вместе с НСЭ и СДЭМом в РУСН ТФН допускаться и предложил всем членам комиссии  тоже идти туда. Минут через 20 все члены комиссии во главе главным инженером Матюниным Ю.М. собрались в РУСН-6-ТФН. Там уже были мастер Коровин и слесарь, они обеспечивали выполнение приказа директора о неприкосновенности «проштрафившегося» выключателя. СДЭМ оформил допуск и по указанию НСЭ остался контролировать оперативную дисциплину в РУСН ТФН, а НСЭ ушёл на ЦЩУ.
 
  Поскольку из присутствующих в РУСН о причине проведения специального служебного расследования знали только пять человек: Матюнин Ю.М., Воронин К. И., Пахомов Ю.П., Рузайкин В.М. и Меркушев В.В., то для зама начальника электроцеха по ремонту Никольского такое количество народа было в диковинку. Никольский спросил с удивлением: «А что это столько народу-то? Вроде отказал-то всего масленник 6 киловольт, история известная. Они часто отказывают. Железка – она и есть железка. Или кому-то что-то не ясно?»
 
   Парторг ТЭЦ Пахомов Юрий Павлович ему отвечает: «А, видишь ли, Владимир Александрович, вот среди нас здесь есть супер бдительный товарищ - профорг ТЭЦ Рузайкин Владимир Митрофанович, так он подозревает, что авария с масленником -это техническая диверсия политически неблагонадёжного полуполяка Жемповского С.С. Вот и решено было провести специальное служебное расследование. Так что, давайте, товарищи электрики, показывайте, можно ли тут с этим масленником совершить какую-нибудь диверсию».
   
   Никольский сначала предъявил членам комиссии найденные утром в ячейке остатки шплинтика, шайбы и остатки оплавленных штока и пружины, далее он обратил внимание членов комиссии, что на выключателе МВР-ТФН поврежден (разобрался) механизм средней фазы, куда вручную добраться даже сейчас крайне сложно, нужно сначала  демонтировать изолирующие перегородки слева или справа. Никольский предложил рассмотреть работу механизма на другом выключателе и показал рукой на стоящий в стороне никогда не работавший запасной масленник 6 кВ. Все подошли к этому выключателю и Рузайкин В.М. попытался сам пролезть с пассатижами к шплинту средней фазы. Ничего у него не получилось.
 
   Слесарь Спиридонов по-простому урезонил Рузайкина: «Видишь, Владимир Митрофаныч, невозможно туда подлезть. Да и вообще, ты напраслину-то на Жемповского не гони – он нормальный мужик и толковый начальник. Его все в электроцехе уважают. А диверсию ищи в халтурной заводской работе. Вот видишь заводские шайбы сделаны из мягкой стали, они задираются при вращении и постепенно отрывают ножки шплинтам. А если ножки у шплинта оторвались, то при очередных операциях с масленником, шплинт может выскочить и шток с пружиной полетит в сторону шин 6 киловольт. Вот про это мы с Алексеем три недели назад и рассказали Жемповскому. Он нас тогда  поблагодарил и сказал, что напишет на эту тему противоаварийную тренировку. А мы, когда проводим ревизию, взамен заводских ставим наши  отполированные шайбы из твёрдой стали – они не задираются при вращении. К тому же мы всё это ещё и смазываем, а на заводе всё поставлено всухую. Вот там, Митрофаныч, и ищи халтурщиков или вредителей!».
 
   Пахомов тут же вставил: «Вот видишь, Владимир Митрофаныч, ты волновался, откуда Жемповский мог узнать про шплинтик, оказывается, что  Спиридонов с Костиным ему об этом три недели назад рассказали. Так может, ты и их зачислишь в диверсанты?»
 
   Главный инженер ТЭЦ Матюнин Ю.М. тут же велел мне зафиксировать рассказ Спиридонова и замечание Пахомова.

   После этого начальник электроцеха Копыток И.В. предложил версию ручного вмешательства в механизм выключателя исключить, поскольку это технически невозможно, тем более, что этот масленник является резервным вводом на секцию и практически всегда находится в собранном состоянии и всегда стоит под напряжением. Соответственно, версию вредительства тоже  предложено исключить. Все члены комиссии сказали «за». Рузайкин В.М. вынужден был отозвать своё заявление о диверсии.
 
   Далее начальник службы электротехнического оборудования РЭУ - Воронин Кронид Иванович предложил на свободном выключателе опробовать, что будет происходить с масленником, если у него отщипнуть «ножки» шплинта. Копыток И.В. дал «добро» и слесарь Спиридонов А.И. повернул масленник механизмом к глухой стене и отщипнул «ножки» шплинта у крайней фазы, а второй слесарь начал вручную специальным рычагом включать-отключать масленник. Уже на пятом цикле шплинт вылетел, на следующем цикле шайба тоже слетела и пружина со штоком полетели в стену.
 
   Члены комиссии сначала проанализировали траекторию полёта деталей, а потом осмотрели ячейку МВР и обесточенные шины и пришли к выводу, что вылетевшие из масленника детали, действительно могли попасть на токоведущие шины. Поскольку отказавший масленник не отработал и 10 % своего моторесурса, то Кронид Иванович предложил причиной отказа считать ненадлежащее качество сборки выключателя на заводе-изготовителе и отослать претензию на завод. Кроме того, комиссия решила официально рекомендовать заводу разработать технические меры, препятствующие как саморазбору масленника, так и «полёту» его деталей в сторону системы шин. На этом работа комиссии в РУСН 6 кВ закончилась, все ушли в кабинет главного инженера.


        9. Разбор в кабинете Управляющего РЭУ «Куйбышевэнерго».
 
   Результаты работы комиссии были сначала доложены директору Ремезенцеву Б.Ф. На следующий день мы оперативно распечатали отчёт комиссии, наши ТЭЦовские члены комиссии его подписали и мы с главным инженером Матюниным Ю.М. поехали в РЭУ подписывать отчёт там, в ЦДС, в ЦС РЗАИ и в СЭТО. Далее Матюнин Ю.М. и Ремезенцев Б.Ф должны были представить отчёт управляющему РЭУ.

    Оказалось, что пока мы подписывали акт у Голдберга Я.И., Асмолова В.П. и  Воронина К.И. наш директор Ремезенцев Б.Ф. приехал по вызову к Управляющему РЭУ к Матюнину-старшему. Когда мы с Матюниным-младшим и с Ворониным К.И. зашли в кабинет к Управляющему, там уже были главный инженер РЭУ Букин Г.И., нач ЦСРЗАИ Голдберг Я.И., нач ЦДС Асмолов В.П., наш Ремезенцев Б.Ф. и ещё кто-то три человека.
 
   Матюнин-младший показал наш подписанный акт Ремезенцеву Б.Ф, а тот, взглянув на подписи, положил его на стол перед Управляющим (Матюниным М.И.). Тот просмотрел акт и сказал: «Ну, я смотрю, акт комиссии все подписали, устно мне всё уже доложил Борис Фёдорович, результаты работы комиссии меня удовлетворили. Слава богу, что в этой аварии нет никакой чертовщины и никакой диверсии, эту версию мне вчера по телефону изложил ваш председатель профкома Рузайкин В.М.
 
   И всё же я хочу спросить нашего начальника службы электротехнического оборудования (СЭТО), уважаемого Кронида Ивановича, как, на его взгляд, получилось, что предположения Жемповского о возможности отказа масленника и сам факт отказа этого масленника совпали на 100 % ?»

   Воронин Кронид Иванович отвечает: «Я думаю, Михаил Ильич, здесь совпали технически и организационно грамотная подготовка противо-аварийной тренировки Жемповским, который учёл как рекомендации информационных предписаний Минэнерго, так и информацию, полученную от работников, точнее от слесарей электроцеха о специфике таких выключателей. Этих слесарей мы тоже подробно опросили. Плюс наложился факт явной некачественной сборки данного выключателя на заводе-изготовителе. Вчера в процессе проведения специального служебного расследования мы с подсказки этих слесарей смоделировали повреждение крепёжного узла на запасном масленнике и получили точно такой же «полёт» пружины и штока в сторону токоведущих частей. Этим, я считаю,  подтвердилась некачественная сборка масленников на заводе-изготовителе. Вот и все причины – и никакой чертовщины. И ни какой диверсии, Михаил Ильич, тут  тоже нет, а просто мы видим высокий профессионализм зам начальника электроцеха Жемповского».

   Матюнин М.И. повернул голову в сторону Гольдберга Я.И. (начальник ЦС РЗАИ): «А Вы что скажете, Яков Исаевич?» Гольдберг:  «Да, Михаил Ильич, я хотел бы сказать следующее. Жемповский С.С. в процессе подготовки этой противоаварийной тренировки по схемам РЗАИ детально разобрался с недоработками проектного института по уставкам релейной защиты, грамотно смоделировал возможные отказы этих устройств РЗ, написал адекватную противо-аварийную тренировку и, главное, своевременно подготовил оперативный персонал к правильной оценке аварийной ситуации и к правильной её ликвидации. И никакой чертовщины, Михаил Ильич, а просто высокая инженерная квалификация Жемповского.
 
   Добавлю, что в сентябре тот же Жемповский нас вовремя предупредил о назревающем ложном срабатывании защит генераторов от камазов, проезжающих мимо главного корпуса. Мы тогда едва успели организованно, по заявке вывести поочерёдно генераторы в ремонт и оперативно модернизировать крепёж релюшек. Помните, я тогда докладывал Вам о роли Жемповского».
Матюнин М.И.: «Да, припоминаю».

   Асмолов В.П. (начальник Центральной Диспетчерской Службы): «Михаил Ильич! Мы в ЦДС давно наблюдаем за работой оперативной службы Куйбышевской ТЭЦ и персонально за Жемповским. На Куйбышевской ТЭЦ, на единственной станции в нашей энергосистеме, нет ни одной аварии в главной схеме по вине оперативного персонала. Причина в том, что руководство электроцеха планомерно и качественно проводит техническую и организационную работу с оперативным персоналом. Основная заслуга в этом - руководителя оперативной службы электроцеха Жемповского С.С.  А вчерашняя аварийная ситуация, с которой просто блестяще справился оперативный персонал станции - это лишнее подтверждение этому. Перед нами прекрасный специалист, ведущий грамотную инженерную и серьёзную психологическую работу с персоналом электроцеха. И никакой чертовщины. А подозрение в диверсии – так это у некоторых товарищей отголосок сталинизма и, главное, - это неверие в профессионализм других людей.

   Матюнин М.И.: «Ну, вы смотрите! Три центральных службы хором кинулись защищать и хвалить Жемповского!» и, обращаясь к Ремезенцеву Б.Ф., спросил: «А что он, правда, родился в Польше? И как полностью его имя отчество?»

    Ремезенцев доложил: «Жемповский Станислав Станиславович родился в Польше в 1946 году, но с пятилетнего возраста живёт в Союзе. Отец - поляк остался в Польше, мать – украинка в 1950 году возвратилась с сыном на родину. Сразу была репрессирована, освобождена по амнистии в 1954 году. После освобождения мать забрала его от бабушки с Украины и уехала с ним в Жигулёвск на строительство ГЭС.  В Жигулёвске Жемповский окончил школу на серебряную медаль и сразу поступил в Московский энергетический  институт».
 
   Матюнин: «Вы, смотрю, Борис Фёдорович, детально изучили биографию Жемповского. А где он работал после окончания ВУЗа?»

   Ремезенцев Б.Ф.: «Он окончил Московский энергетический институт в 1970 году. Работать начал на Тольяттинской ТЭЦ, продолжил на ТЭЦ ВАЗа, в январе 1975 года пришёл на Куйбышевскую ТЭЦ. За годы работы на Куйбышевской ТЭЦ продемонстрировал прекрасные знания и умение применять их на производстве. Он единственный из всех специалистов полгода назад дал правильный технический анализ причин хронических КЗ и возгораний во вводных ячейках КРУСН 0,4 киловольта и сразу предложил простой и практичный метод устранения этих причин. Сводная комиссия из специалистов нашей ТЭЦ, РЭУ, «БелЭнергоПроекта» и Минского завода «Электрощит» приняла тогда его версию за основу, а через три месяца  Минский завод прислал сообщение, что при проведении электро-динамических испытаний ячеек КРУ эта версия полностью подтвердилась».

   Матюнин М.И.: «А как вы его к себе заполучили?»

   Ремезенцев Б.Ф.: «Осенью 1974 года Юрий Михайлович Матюнин  обратился с просьбой к главному инженеру ТЭЦ ВАЗа Нечаеву В.В. подобрать нам зама в электроцех. Вскоре Нечаев В.В. предложил кандидатуру Жемповского С.С., который раньше работал  начальником смены электроцеха на ТЭЦ ВАЗа».

   - В таком случае не забудьте передать спасибо Васину Ю.М. (директору ТЭЦ ВАЗа) и Нечаеву В.В. за качественный подбор и  подготовку кадров.

   Ремезенцев Б.Ф.: «Обязательно».

   Матюнин-старший к Матюнину-младшему: «Так, товарищ Главный инженер станции, а какие организационно-технические меры Вы намечаете для предотвращения таких аварий?»
   Матюнин Ю.М. вкратце перечислил, то, что комиссия рекомендует в акте.
   Матюнин-старший и главный инженер РЭУ Букин Г.И. утвердили акт спец комиссии и Матюнин-старший  велел на 10 минут задержаться Ремезенцеву и Матюнину Ю.М., а мы все вышли.


                10. Секретные итоги.

   На обратном пути Матюнин-младший мне по секрету сказал, что они с Ремезенцевым согласовали у Матюнина-старшего и Букина выдвигать Жемповского в начальники электроцеха, а Копытка Игоря Владимировича  Матюнин-старший предложил готовить в главные инженеры Волжских электрических сетей.
 
   Конечно, эта информация постепенно расползлась по станции и вокруг Жемповского образовался ореол славы и зависти. Все думали, что Копытки вот-вот уйдут в Волжские сети, а Жемповский станет начальником цеха.

   Но 30 июня 1978 года на Куйбышевской ТЭЦ при проведении пуско-наладочных работ на энергоблоке №4 взорвался котёл №4 с жертвами. Ряд руководящих работников ТЭЦ оказался под следствием. Кадровая раскладка на станции резко изменилась, половина руководства думала - как бы не попасть за решётку, а другая половина - тихо исполняла свои обязанности и надеялась, что следственные органы их «не зацепят».
 
   Жемповский вскоре тихо «по-английски» ушёл с ТЭЦ. На станции осталась легенда о том, как классно он работал. Об этом  у нас на ЦЩУ рассказывают каждому вновь принятому выпускнику института.
 
  Вот, Станислав, конец моим записям по этой теме.


11. Заключительные воспоминания и новые планы.

   Меркушев: «Вот, Стас, это мы просмотрели первую папку про тебя, а есть у меня ещё три, но об этом после очередного тоста». Далее Меркушев спросил, как я отнесусь, если его жена захочет опубликовать это в виде рассказов или отдельной книги. Я сказал, что если просто упоминания обо мне будут включены в другой основной материал, то – на здоровье! А если отдельную книгу обо мне, то это, на мой взгляд, лишнее и если там, тем более, будет моя настоящая фамилия, то я хотел бы ознакомиться с содержанием до её опубликования. И потом мне хотелось бы получить от тебя копии папок обо мне. Он сказал, что нет проблем, сегодня же это будет исполнено.
 
   Далее мы ещё раз выпили и продолжили воспоминания. Я попросил его рассказать о наших сослуживцах тех лет. Просил начать со Славы Меркушева,  его младшего брата и моего преемника, которого я перед уходом с ТЭЦ рекомендовал на своё место, отстажировал и передал ему всю официальную и личную производственную документацию.
 
   Володя рассказал о судьбе своего младшего брата Вячеслава Викторовича Меркушева следующее: «После твоего ухода, Стас, и на твоей «стартовой площадке» Славка взлетел вверх как на ракете. Он два года прекрасно поработал заместителем начальника электроцеха и когда Копытка Игоря Владимировича перевели на должность главного инженера Волжских электро-сетей, то Славку перевели в начальники электроцеха нашей ТЭЦ. В 1985 году наш главный инженер Матюнин Юрий Михайлович получил перевод на должность директора строящейся новой  Астраханской ТЭЦ и он забрал туда Славку на должность главного инженера. Славке тогда исполнилось 33 года  – это прекрасная карьера. Через два года Матюнина перевели управляющим РЭУ «Астраханьэнерго», а Славку он сделал директором Астраханской ТЭЦ.
 
   А ещё через пять лет Славка практически спился. Его жена Люба с двумя дочками вернулась в Куйбышев на старую квартиру, благо она осталась за ними, там оставалась жить её мама. Сама Люба сейчас работает у нас на ТЭЦ в хим-лаборатории. Нам Люба сказала, что быстрый карьерный взлёт испортил Славку, он возомнил себя гением, хотя она ему говорила, что взлетел он так благодаря знаниям и документам, которые ему «по наследству» передал  Жемповский. Он на это бесился, страшно ругался на Любу и кидался на неё с кулаками. Они развелись.
 
   На работе он  после обеда обычно был пьян и тоже грубо вёл себя с подчинёнными. Отношения с коллективом у него разладились. На него стали писать жалобы. В итоге Матюнин забрал Славку в управление «Астрахань-энерго» на должность начальника службы эксплуатации электро-оборудования. В 2000 году Славка по болезни (формально астма, климат не подошёл) вышел на пенсию и вернулся в Самару. Живёт он сейчас с родителями в трёхкомнатной квартире. Выпивает. Пару раз по просьбе родителей я к ним приезжал и «успокаивал» его. Вот такая печальная история. Моя жена почти закончила книгу о нём с рабочим названием «Судьба самарского Икара», там целая глава о тебе и о твоей роли во взлёте Славки».
 
   Эта история меня очень огорчила. Мой воспитанник – Слава Меркушев пришёл на ТЭЦ в 1976 году, сразу после окончания Куйбышевского политехнического института. Он был умным и энергичным молодым специалистом. Я быстро его выделил из остальной группы молодых специалистов. Через два года я уже решил постепенно тренировать его на свою должность и, уходя с ТЭЦ, порекомендовал Руководству поставить его на должность заместителя начальника электроцеха. Я был уверен, что у него светлое будущее и никак не ожидал, что его заест самолюбование.
 
   В конце застолья Володя предложил мне подремать на диване, а он тем временем стал копировать свои записи для меня. Далеко за полночь он разбудил меня, передал мне папку с копиями. Мы выпили на посошок и разъехались по домам.
 
    Да, конечно, это получилась долгая вечеря, но я за эти часы узнал много нового и эта встреча меня настроила на новые дела. На этой встрече я, можно сказать, «заразился бациллой писательства» от  Меркушева Владимира Викторовича. Подрёмывая в машине по пути домой, я решил, что тоже начну писать, когда выйду на пенсию. Приехав домой, я даже сделал первый план тем, о которых я буду писать. Правда, конкретно писать эти воспоминания я стал 12 лет спустя, когда мне «стукнуло» уже 70 лет, когда дочь с внуками съехала от нас и мы с женой уже фактически зажили как пенсионеры.
                Станислав Жемповский  13.04.19.