Последний день на Земле

Вирус…
  Эпидемия…
  Смерть…
  Я родился уже после того как все случилось. Мои родители не смогли выехать из города. Они собрали группу и укрепили один из домов в городе – зачистили подъезды, квартиры приспособили под разные нужды, а на крыше сделали ферму.
  Прошло больше пятнадцати лет, но мы все еще живем в этой проклятой девятиэтажке. Связи с другими выжившими нет - радио молчит на всех частотах. Кажется мы одни.

8:34
 - Паша, ешь быстрее и дуй на крышу, скоро зима поможешь там чем-нибудь.
  Мама не любила, когда я подолгу бездельничал. Она была убеждена, что если мы хотим выжить, нужно быть системой, в которой каждый занят делом.
 - Хорошо, сейчас. Кстати, раз скоро зима, почему до сих пор не урезали порции?
 - Этот год выдался урожайным. Так, что наедайся пока можно.
  Отец занимался учетом еды, воды, оружия, патронов, пороха. Высчитывал все возможные варианты затрат и был готов к каждой.
  Уже не помню, когда они позволяли себе расслабиться – эти годы многое изменили в родителях, да и во всех остальных тоже.
  Когда я закончил завтрак, в комнату вбежал мой младший брат, ему было четыре года. 
 - Мам, пап, я видел на улице чудика! – его улыбка явно выражала радость такому достижению.
 - Ты опять за свое! Сколько раз я говорила тебе не называть их так?
 - Ну, мам, что в этом плохого? Они правда смешные, вон этот еле в подъезд зашел. – он опять улыбнулся, вспоминая увиденное пару минут назад.
  Вздохнув мама начала читать ему нотацию о том, что их нельзя недооценивать, потому что, несмотря на всю их неуклюжесть днем, ночью по скорости они могут посоревноваться с гепардом, их реакции может позавидовать мангуст, слуху летучие мыши, а зрению орел. Именно поэтому каждую ночь мы сидим в доме, боясь издать хоть малейший шум или блеснуть светом под окнами.
  На выходе из квартиры меня окликнул папа.
- Не хочешь поехать с группой? Ты уже парень взрослый, можешь пригодиться.
-  Нет, не сегодня, у меня ночное дежурство, надо будет выспаться.
- Ну ладно, сходил бы город увидел, а то сидишь всю жизнь в одно окно смотришь.
- А что мне этот город? Он еще не весь мир. Мы же можем уехать отсюда – у нас есть еда, оружие и даже пару машин. Долго еще сидеть в этом чертовом доме?
- И куда мы поедем? Здесь мы хоть в какой-то безопасности. А что там?
Не найдем убежища до ночи и мы трупы.
- Здесь мы тоже не сможем прятаться вечно. Рано или поздно Они узнают.
- Они уже знают… Мы делаем вылазки каждый день, Они в курсе, что в городе выжившие и Они ищут нас каждую ночь.

8:53
  Я поднялся на крышу. Большая её часть была засыпана землей и на ней выращивали все, что могло расти. Со временем удалось даже приспособить крышу пары соседних домов. Все выходы на крышу, кроме используемых, были забаррикадированы во избежание неприятных визитов. Так же присутствовали небольшие загоны для кур и клетки для кроликов, которые на зиму переносили вовнутрь, содержать крупную скотину не было возможности, поэтому довольствовались малым.
  С крыши открывался отличный вид на заросший деревьями и потихоньку разваливавшийся город. Раньше в нем кипела жизнь – туда-сюда сновали  люди, шумели машины, теперь он затих, и природа медленно забирала свое.
  Была уже почти середина осени, поэтому здесь работало больше людей, чем обычно - нужно было готовиться к зиме. У меня же не было никакого желания копошиться в земле или убирать чей-нибудь помет. Я поднялся сюда с другой целью…
  Настя бросилась ко мне и принялась целовать взасос. Я, в свою очередь, решительно поцеловал ее. Она осторожно просунула язык между моих губ. И еще раз.
 - Я сегодня плохо спала. Они кричали всю ночь. Мне было страшно.
 - Не бойся сегодня выспишься. Я всю ночь в дозоре и буду рядом с тобой.
 - Здорово, люблю тебя.
 - А я тебя, - почти не сознавая, что делаю, я положил руку на ее округлую ягодицу и сжал ее. - Может чего помочь надо?
 - Надо. Пошли со мной сушняк группе отнесем.
  Мы взяли сумки с пайком и направились к лесенке.
 - Катя сказала, что сегодня какой-то придурок с фонарем перед окнами маячил.
 - Ты же её знаешь, она любит чего-нибудь выдумать. Если бы это была правда, мы бы с тобой уже не разговаривали.
 - А если Они нападут сегодня? Нам тогда точно конец.
 - В таком случае, поверь мне, я не дам тебе умереть, – я приобнял ее за плечи. Сзади раздался ехидный смешок.
 - Ага, конечно, спасет он тебя. Никуда вы от них не спрячетесь, здохните вместе с нами. У этих тварей ПНВ в глазах. Видят все, суки…
 - Ванек, блин, опять ты! Что за привычка всегда появляться сзади, когда мы разговариваем?
 - Ну, вообще-то она моя сестра, я типа присматриваю.
 - Больно нужен мне такой присмотрщик, - усмехнулась Настя.
 - Ладно, нет у меня на вас времени – я сегодня в группе, - с довольным лицом он обогнал нас и скрылся за следующим пролетом.
 Когда мы спустились и вышли из подъезда, он уже сидел в кузове грузовика и гордо сжимал в руках карабин. Возле него, грузовика, столпилось человек десять; все занимались подготовкой группы к вылазки.
  Отдав сухой паек, мы зашли обратно в подъезд. Оставаться подолгу на улице было неприятно, зная о том, что ждет тебя в соседнем доме. Раньше люди могли находиться здесь сколько угодно, не испытывая страха. Они могли гулять повсюду, ходить из одного дома в другой не боясь за  свои жизни, сейчас же, когда Они в каждом доме скрываются от дневного света, зайти в него значит умереть.

9:26
  Когда мы проходили мимо окна, грузовика уже не было. Им нужно было торопиться, чтобы успеть вернуться до сумерек и не с пустыми руками. За последнее время группы стали привозить намного меньше. Все магазины, склады и аптеки были обчищены еще в первые три года. Теперь они чаще всего просто занимаются разведкой, собирают металлолом и прочий мусор, который может пригодиться. Иногда удается поохотиться на какую-нибудь заплутавшую дичь, но редко – животные чуют ужас, таящийся в городе, и обходят его стороной.
 - Ну, что давай до вечера.
 - До вечера.
  Мы попрощались и разошлись.
  Она пошла дальше вверх по лесенке на ферму. Я направился к переходу в другой подъезд. Он представлял собой выдолбленный проход в стене, их сделали после зачистки, чтобы можно было без проблем перемещаться по всему дому.
  Пройдя через переход, я спустился на первый этаж и оказался в главной комнате, она была сердцем нашего убежища. Это было большое помещение захватывающее весь первый этаж этого подъезда и подвал. Все не несущие стены были снесены, тем самым создавалось огромное пространство для работы. Здесь собирали оружие из хлама, который привозили группы, делали патроны, синтезировали порох и ежеминутно выходили в радиоэфир с надеждой услышать голос с другой стороны. В общем движуха здесь была знатная. 
   Как только я вошел в оружейную ко мне подскочили два моих приятеля Артем и Андрей.
 - Здорово пацаны. Ну что как вы тут?
 - И тебе не хворать. Да вот знаешь ничего не поменялось. Вчера еще одну пукалку закончили, - сказал Андрей.
 - И что хорошо стреляет?
 - Ну, нормально, только кучность страдает, а так в целом неплохо.
 - Насчет перемен, производство пороха остановилось. Группы перестали привозить серу, - сказал Артем.
 - Эй, вы трое, хватит трепаться, вам нужно отработать смену, прежде чем пойдете отсыпаться перед дежурством, - наш начальник запалил нас за нашим диалогом.
 - Да, сейчас, - отмахнулся Андрей.
 - Вы что тоже на стреме? – спросил я.
 - А ты что хотел один слушать Их ночные песни? Конечно мы тоже.
 - Круто. Ладно давайте работать.
  Следующие два с половиной часа я занимался патронами. Мне поручили перебрать три ящика, которые неделю назад нашли на старой военной базе. Нужно было осмотреть каждый патрон – отделить пулю от гильзы и проверить, не окислился ли или не отсырел ли порох. Перебрав первый ящик, я набрал патронов только на один рожок, еще бы они шестнадцать лет пролежали в хрен знает каких условиях. Второй же оказался более удачным - с него удалось набрать чуть больше трех рожков. 

12:02
  Свою смену я закончил тем, что последние полтора часа провел за радио. Ни что так не заставляет осознать всю ничтожность нашего положения, как это чертово радио. Нужно постоянно говорить в эфир одно и то же, а потом слушать, ждать и надеется, что кто- то ответит. Казалось, что вот сейчас ты закончишь предложение и услышишь в ответ: «Слышим вас… Вы не одни… Мы тоже, выжили… Прием…». Но нет, каждый раз ничего – пустота тишина и только помехи. Ты чувствуешь, что одинок, что никто нам не поможет, никто не придет, понимаешь, что мы последние сто с лишним особей некогда великого вида и мы одни, абсолютно одни…
  Невозможно передать словами весь ужас от самой обычной тишины. В первые годы её не было, эфир был заполнен человеческими голосами. Они говорили, обменивались опытом, люди объединялись и пытались выжить. Но потом, с каждым годом, голосов становилось все меньше, тишина потихоньку захватывала частоту за частотой. Последние выжившие, с которыми мы говорили, были из общины где-то в Сибири. Одной ночью они упустили раненую тварь, им могло повезти, она бы издохла по дороге к своим, но она дошла. Следующей ночью Они пришли к ним огромной толпой, у нас как раз в ту ночь был сеанс связи, мы слышали все – взрывы, крики, выстрелы, а потом ничего - просто тишина…
 Прошли времена, когда она была признаком покоя. Теперь тишина вестник смерти и она вокруг нас…

20:00
  Ночь… Она всегда пугала, всегда ужасала, заставляла находить самые изощренные способы выживания…
  Я проснулся, было уже темно. С улицы доносились Их крики – леденящие душу вопли. Тихо встав и взяв автомат, я вышел из комнаты.
  Во всем доме было тихо и темно, лишь иногда доносился еле слышный шепот, тусклый свет горел только в тех местах, где не было окон, и где свет не мог дотянуться до них. Именно здесь, в этих укромках, собирались дозорные после патруля, чтобы отдохнуть, насладиться блаженным светом и, перебросившись пару словами, снова отправиться в темноту на пост. 
  Проходя мимо одной из таких каморок, я услышал, как меня кто-то тихо звал.
 - Эй, Паш, иди сюда.
 - Не могу, я сейчас к Насте, я ей обещал.
 - Ок, потом приходи.
  Мы говорили шепотом, поэтому я не очень разобрал, с кем говорил.
  Ночь подавляла всякое желание вести долгие беседы, даже в укромках. Редко кто-то с кем-то заводил разговор, обычно, обменявшись несколькими словами, они снова умолкали, прислушиваясь к ночным крикам. 
  Пробираясь по темноте, я перешел в другой подъезд и, спустившись на пару этажей вниз, вошел в уже знакомую комнату.
  Как и везде здесь не было света, но окно не было закрыто, и в него попадал лунный свет, освещая всю комнату. Она сидела на кровати и смотрела на улицу.
 - Почему ты не закрываешь окно, это же третий этаж, а не восьмой? – спросил я шепотом и заметил, как вздрогнули от неожиданности её плечи.
 - Я заждалась тебя… Посмотри на эту ночь и сам поймешь.
  Я сел к ней на кровать, обнял её и посмотрел в окно. Прекрасное звездное небо и полная луна освещали все почти дневным светом. Нежный голубой свет падал на деревья, поросшую травой улицу, освещал призрачные силуэты домов. Страшная, завораживающая красота.
  С улицы периодически доносились крики, можно было различить мелькающие силуэты, но Их сегодня было намного меньше, для Них слишком светло.
  Мы сидели молча, изредка обмолвившись, смотрели на ночную картину давно забытого города, наблюдая за перемещением сгорбившихся силуэтов. Иногда, когда один из Них подходил к дому, я крепче сжимал автомат. При свете луны можно было разглядеть их гладкую бледную кожу, морда чуть вытянута и усеяна острыми зубами, Они, сгорбившись, передвигались на мощных, мускулистых ногах  и руках с огромными когтями. Когда на улице раздавался очередной вопль, я чувствовал, как по коже пробегают мурашки и Настя прижималась ко мне сильней.
   Через какое-то время я заметил, что начал дремать, посмотрев на неё, понял, что она уже спит. Аккуратно встав и переложив её голову со своего плеча на подушку, я закрыл ставни и ещё раз посмотрел на неё. Она мирно спала тихо посапывая. Её красоту сложно описать. Мягкие черты лица, тонкие брови, изящные губы, слегка волнистые коричневые волосы идеально сочетались с выразительными карие глазами. Она была прекрасна как Натали Портман.  Я поцеловал её, вышел из комнаты и направился в одну из укромок.
  В доме уже все спали, кроме дозорных, и тишину нарушали только крики с улицы. Вскоре показался тусклый свет и донесся шепот голосов. Я зашел в каморку. Тут собралась большая компания.  Андрей с Артемом, Катя – подруга Насти и еще два парня: Влад и Максим. 
 - Ну наконец-то Ромео вернулся. Настя спит? – Катя первая заметила мое присутствие.
 - Да спит. А вы че тут все собрались, кто дежурить будет?
 - Там старшие нормально справляются, сегодня ночь светлая, - отмахнулся Андрей.
  Я оглянул ребят. Все были в снаряжении, которое предназначалось для вылазок групп. Артем с Владом наполняли рожки для автоматов, а Катя затачивала ножи.
 - А куда это вы собрались? – спросил я. Максим замешкался, а когда собрался ответить, его перебил Андрей.
 - Мы хотим выйти в ночь, и осмотреть подъезд соседнего дома.
  Все уставились на меня, ожидая реакции. Я усмехнулся, не веря в серьезность этих слов.
 - Прикиньте, у меня сейчас какой-то глюк был, показалось, что вы решили прогуляться.
 - Можешь не верить, но я серьезно. У нас есть на это серьезная причина.
  Я внимательно посмотрел на них – они и вправду не шутили.
 - И какая же причина? Героями себя возомнили? Или вам внимания не хватает? Ну вылезете вы и что? Вас заметят, убьют, потом придут сюда и не оставят в живых никого ни женщин ни детей. Вы этого хотите?
 - Да ты прав. Мы хотим выпендреться, но есть еще одно, оно есть в каждом из нас.
 - Слушаю.
 - Ты не спрашивал себя, почему ты так часто ходишь в дозоры? Почему тебе это нравится? Я тебе скажу. Всех нас притягивает эта смертельная темнота. Мы выросли под Их крики, они заменяли нам колыбельные. Ночь нас вовсе не пугает, мы получаем от неё кайф… все наше поколение получает от неё кайф, чтобы они не говорили. Мы чувствуем себя спокойно и можем расслабиться только здесь, в тишине, в темноте и под Их крики…
  Все молчали. Я не знал, что сказать. Он был прав, действительно был прав, вам этого никогда не понять, ведь вы не прожили 5844 ночи в этом доме. Я и вправду люблю ночь.
  Молчание прервали вопли с улицы. Все подскочили и бросились к окнам. При свете луны было видно, что все Они уходят в одном направлении. Через пару секунд на дворе не осталось ни одной твари.
 - Так у них началась охота. У нас есть чуть больше часа. Это наш шанс, пора встретиться с ночью лицом к лицу, - Андрей взял автомат и двинулся к выходу. Я посмотрел на остальных, было видно, что они сомневаются. На секунду показалось, что они передумали, но набравшись духу они пошли за ним. Я все еще стоял в нерешимости, когда Артем обернулся и сказал:
 - Давай Паша, нужно утолить жажду, иначе она станет больше и погубит тебя, смелей.
  Мы вышли на улицу, идеально смазанная дверь даже не скрипнула.

23:13
   Прохладный ночной ветерок обдувал лицо. Била дрожь, то ли от холода, то ли от страха. Во дворе никого не было, но растущие повсюду деревья и кусты отбрасывали причудливые тени. Тишина изредка прерывалась, доносившимися из далека, еле слышными криками. Мы стояли молча, боясь пошевелится, вглядываясь в темноту.
  Первым сделал шаг Артем. Он бесшумно ступил на потрескавшуюся плитку лестницы и остановился прислушиваясь. Через несколько секунд он вновь поставил на ступень ниже и снова остановился, оглянулся на нас и сделал еще один осторожный шаг. Хотелось просто бросить все и забежать в дом, но, поборов это желание, я тоже начал спускаться с крыльца, а за мной уже спустились и остальные.
  Сойдя с крыльца мы медленно пошли к соседнему дому. Идти надо было метро сто, но это расстояние казалось непреодолимо большим. Я шел по усыпанному сухими листьями и поросшему травой тротуару. Листья шуршали под ногами, и каждый шаг казался до невозможности громким. Они должны были нас услышать. Но почему не нападают? Чего ждут?
  За старой машиной промелькнула и затаилась тень, что-то зашуршало в кустах под деревом, скрипнули ржавые качели. Казалось, сама Смерть следит за нами.
  Небо закрыло тучами, мы оказались в кромешной тьме. Было невозможно что-либо увидеть, я остановился и прислушался – шум листвы, скрип веток, непонятный шорох и прочие звуки. Вдруг что-то коснулось щеки, я вздрогнул, дернул автомат в ту сторону – тихо… никого… наверное случайный листок сорванный ветром.
  Продолжать стоять было глупо. Я осторожно, выставив руку перед собой, наощупь  двинулся дальше. Через минуту я на кого-то наткнулся. Оправившись от испуга и тихо выругавшись он продолжил движение. Шли очень медленно, проверяя каждое место, куда ставили ногу.
  Неожиданно бок пронзила боль – я ударился обо что-то. Нащупав руками, я понял, что это заборчик, отделявший площадку от парковки. Мы прошли полпути, оставалось еще не много.
  Справа раздался хруст веток, как будто кто-то ломился через кусты. Я не мог видеть, только слышал. Оно явно приближалось, и я просто бросился бежать, повинуясь инстинктам. Бежал я недолго, так как споткнулся и упал. Поднявшись, я начал шарить руками по темноте, но ничего не нашел. Я не знал, в какую сторону идти, потому что оказался полностью дезориентирован. Пришлось щелкнуть пальцами, чтоб дать знак, где я. Через секунду послышался ответный щелчок. С облегчением выдохнув, я пошел на звук.
 - Кто это был? – шепотом спросил я.
 - Не знаю. Наверное, какой-то зверек.
  Мы добрались до цели. Это был маленький, потихоньку разваливавшийся, пятиэтажный дом. Оставалось открыть дверь и зайти внутрь. Нас по-прежнему окружала тьма. Придется включить фонарик, когда зайдем в подъезд. Максим нащупал ручку двери, магнитный замок давно не работал, нужно было только потянуть её на себя.
 - Ну что, готовы? – спросил он еле слышным шепотом. Я кивнул, хотя он не мог этого видеть, и приготовил автомат. По тихим шорохам понял, что другие сделали так же. Максим глубоко вздохнул и дернул ручку.
  Ужасно громкий, разрывающий душу, смертоносный, в нашем случае, скрип пронзил тишину дотошно продолжительным и высоким визгом.
  Я не чувствовал своего тела, его полностью парализовал ужас. Нужно было бежать, но я не мог, просто смотрел сквозь темноту и ждал, когда Они прибегут, когда навалится из тьмы на меня отвратительная масса и вонзит когти под ребра.
  Прошла томительная минута, потом еще одна. Всё тело горело, его заливало потом. Все мышцы были напряжены до предела, стук сердца отдавался в ушах, заставляя голову пульсировать. В крови было столько адреналина, что казалось, меня вот-вот разорвет.
  Луна вновь осветила двор спасительным светом, тьма ушла. Нам повезло – Они не отвлеклись на шум, двор был по-прежнему пуст.
  Паралич отступил, я снова мог шевелится, но теперь меня пробил жуткий озноб, все тело трясло, словно по нему пустили ток. Я посмотрел на других и понял, что они испытали те же чувства.
  Проход в подъезд зиял черной дырой, нельзя было сказать, что там находясь снаружи.
 - Я думаю, там никого нет, это гребаный скрип точно бы привлек их внимание, - дрожащим шепотом сказал Артем.
 - Вообще насрать, какого хрена мы еще живы? Мы уже десять раз должны были здохнуть, - Влад осторожно вошел в подъезд, он как будто растаял во тьме и через секунду из темноты послышался шепот:
 - Заходите, на первом чисто.
  В подъезде было сухо и чисто. Лунный свет, пробиваясь через грязные, узкие окна, неплохо освещал его. Этаж был абсолютно пустым, все квартиры закрыты. На лестничном пролете лежал раскрытый чемодан и разбросанные повсюду вещи. На втором одна из квартир была открыта и разбросанные повсюду вещи являлись следами не удавшегося бегства.
  На третьем нас встретили две, распахнувшие свои двери, квартиры. Нужно было их осмотреть. Мы разделились на две группы. В большую, четырехкомнатную, пошли Влад, Андрей, Катя и Макс. А я с Артемом, направился в маленькую двушку.
  Квартира была абсолютно пуста. Все ящики открыты и без чего-либо внутри, одежды в шкафах нет, стены тоже пустые. В квартире не было фотографий, значит, её не обчистили, а владельцы успели уехать.
 - Паша, посмотри сюда, - Артем позвал меня на кухню. На столе лежала записка, написанная торопливым почерком:
«Дорогой, прости меня, пожалуйста. Мы не можем больше ждать. В городе начинаются беспорядки. Я забрала детей. Мы поедем в деревню подальше от города. Будем ждать на даче. Люблю тебя».
 - Как думаешь, он нашел их? – спросил Артем.
 - Это уже не имеет значения.

  23:51
  Мы поднялись на четвертый этаж. На площадке лежали три высохших трупа – три призрака прошлого. У всех троих была прострелена голова – след отчаянных мер правительства предотвратить распространение инфекции. В те последние дни, когда все лагеря беженцев были переполнены, убивали всех, кто мог бы в дальнейшем подвергнуться заражению.
  Лестница на последний, пятый, этаж обрушилась, но провал можно было перепрыгнуть. С пролета этаж казался пустым, там никого не было.
 - Ну что, кто первый? – Андрей окинул всех взглядом.
 - Что прямо туда? Может не надо? Мы и так все осмотрели, пойдемте назад.
 - Катюх, ты что  боишься? Там точно Их нет. Мы наделали столько шума, что Они бы вылезли.
  И действительно – подумал я. Бояться нечего, а там может быть что-то интересное.
 - Я пойду, - сказал кто-то. Я оглянулся, все смотрели на меня. Эти кем-то оказался я.
  Отойдя к стенке и глубоко вздохнув, я разбежался и прыгнул. Недолгое чувство полета и ноги вновь на твердой поверхности. Этаж действительно чист. Катя, следующая, отошла к стенке готовясь к прыжку. Я повернул за угол в сторону квартир.
  Глаза, они полны ярости, они хотят убить, смотрят прямо на меня. Я почувствовал ужасное дыхание. Оно стоит прямо напротив и смотрит на меня в упор. Найдя силы противостоять страху, я отпрыгнул назад и вмиг очутился в пяти метрах от твари. В ту же секунду она совершила прыжок. Этот рывок несет только смерть. Со скоростью пули врезается, сбивает с ног и ты труп. Никаких шансов.
  Я видел все – движение каждого мускула, блеск каждого клыка. Время словно чуть замедлилось. Повинуясь каким-то необъяснимым инстинктам, я успел выхватить тесак и вонзил ей в шею. Но это меня не спасло. Тварь упала на меня и придавила своей массой. Через секунду она медленно поднялась. Я дернулся в сторону как раз в тот момент, когда её когти обрушились на меня. Они пробили бетон в том месте, где секунду назад была моя голова.
  Я встал на ноги, в глазах темнело, если потеряю сознание - умру. Тварь тоже поднялась. Из ей раны текла кровь. Стоя в трех метрах от меня, она собирала силы для последнего броска. Я перехватил автомат и пустил очередь ей по ногам, когда она уже выгибалась для прыжка.
  Выпустив истошный крик, она завалилась на бок и перевалилась за перила. Послышался хруст костей. Я посмотрел вниз. Растянувшись на ступенях, тварь со сломанным позвоночником, раздробленными коленями и почти отрубленной головой внушала ужас своей живучестью. Однако в её глазах явно читались следы адских мук. Контрольным выстрелом в голову, я прекратил её страдания.
  Меня тошнило, ноги подкашивались, в глазах непрекращающаяся рябь, уши заложило от выстрела, голова раскалывается, ужасно болит плечо. Я повалился к стене и потерял сознание.

00:12
  Резкий запах нашатыря вдарил в голову. Я открыл глаза. Надо мной стояли Катя и Андрей.
 - Ну как он там? – донесся голос Артема снизу.
 - Нормально. Жить будет, - ответил Андрей, а потом обратился ко мне:
 - Охренеть ты машина – один эту тварь завалил.
 - Да ну на хрен. Чтоб я сдох, если еще раз куда-нибудь с вами пойду, - усмехнулся я.
 - Мы думали, тебе конец, - сказала Катя. – Ты заходишь, за этот чертов угол, а потом как вдруг выскочишь оттуда, а прямо на тебя эта тварь.
 - Да брат, тебе дико повезло.
  Я поднялся. Меня шатнуло, но я удержался на ногах.
 - Ладно, надо валить. Пашка идти можешь?
 - Да могу. Вы осматривали ту квартиру, где она пряталась?
 - Ну её в жопу, погнали отсюда, - Андрей спрыгнул вниз.
  Я уже собирался спускаться, когда задумался.
 - А вам не показалось странным, что она сразу не вышла, как будто… я сейчас, - не договорив и не дожидаясь ответа, я скрылся в квартире, из которой пару минут назад вышла моя, почти состоявшаяся, смерть.
  Она была не тронута, все вещи стояли на своих местах под толстым слоем пыли. Медленно двигаясь по коридору, я проверял одну комнату за другой. Кухня. На столе стоят тарелки с остатками еды, на плите кастрюля и сковорода. В спальне шкаф и изъеденная молью пыльная кровать. Дальше коридор разделялся – налево была большая комната с балконом, а направо маленькая комнатка. Я вошел в зал. По стене стоит большой стеклянный шкаф, стекло было под таким слоем пыли, что невозможно было понять, что внутри, рядом стеллаж, а за ним телевизор. По другой стене диван  с маленьким столом. На столе лежала маленькая книжка и стояла какая-то рамка, наверное, с фотографией. Я взял книжку, сдул пыль, казалось, страницы вот-вот рассыпятся. Обычный ежедневник с распорядком дня, заметками и т.д., но особенно отличались последние страницы.
«18.05.
     Для кого я это пишу? Зачем? Наверное, просто для себя. Никогда не вела дневник. Ладно. Все равно это моя последняя запись.
    Я заразилась. Мысли путаются. Я теряю рассудок. На улице непрекращающаяся стрельба, крики, взрывы. Вова ушел вчера на разведку до магазина, но его до сих пор нет. Валя спрашивала где папа. Я ничего не ответила. Сейчас я сказала ей закрыться в комнате и молчать, но она плачет и зовет меня.
   Боже. Я чувствую, что теряю контроль. Если я стану одной из них, кто поможет моей дочке? Неужели я убью её? Нет, я не должна этого допустить. Нужно вбить себе в голову. Ты не убьешь её, ты не убьешь её, ты не убьешь её, ты не убьешь её…»
  Дальше почерк становился не разборчивым, а потом и вовсе переходил в бессмысленные каракули.
  Я стер пыль со стекла фотографии. С неё смотрели четыре улыбающихся человека – мужчина с красивой женщиной и с маленькой трехлетней девочкой на руках.
  Комок подкатил к горлу. Я не мог больше оставаться здесь. Я вышел из квартиры, краем глаза заметив, маленький скелетик на полу маленькой детской комнатки.

00:28
 - Ну что, нашел чего-нибудь? – спросил Андрей.
 - Ничего интересного, уходим отсюда, - ответил я.
  С улицы донесся крик, где-то совсем близко. Нужно было торопиться. Мы вышли из подъезда. Во дворе все еще никого не было. Осторожно передвигаясь и каждую секунду оглядываясь, мы дошли до нашего дома. Дорога назад оказалась куда быстрее. Все зашли внутрь.
  Я посмотрел еще раз на ночной двор, вздохнув свежий воздух. Ночь не хотела отпускать меня. Не могу поверить, у нас получилось, этот час показался вечностью. Казалось, всего пережитого хватит на всю жизнь. Ночь раскрыла перед нами все ужасы, что она таит. Она мать всего живого. Порождая страх она заставляла развиваться сильных и губила слабых. Теперь я понял, чтобы стать по-настоящему сильным нужно хотя бы раз выжить наедине с ней.
  Тучи медленно подкрадывались к луне, намереваясь вновь погрузить мир во мрак. Я потянулся к двери, чтобы закрыть её. Совсем рядом, метрах в ста, раздался вопль. Две сгорбившиеся фигуры смотрели прямо на меня.

8:30
  Утреннее солнце медленно осветило старый город. Его лучи осветили маленький дворик, детскую площадку и девятиэтажку. Ночь оставила здесь свои следы. Разбросанные повсюду гильзы, битые окна, пятна крови. Теперь тут никого, только ветер гуляет по пустынным улицам, раскачивая старые качели. Больше ничто не нарушит покой этого места – тишина забрала его, теперь это её мир.