Весь мир театр и медицина

На снимке: народный артист Российской Федерации,
почетный гражданин города Омска Валерий Иванович Алексеев.
Фото: Ян Лех

Режиссер из Санкт-Петербурга Александр Сокуров:
«Я вижу связь между художественной работой
и медициной». Его интервью под таким заголовком опубликовано
в журнале "Сеанс" от 15 декабря 2021 года.
Глава "Весь мир театр и медицина" опубликована в 2019 году
в книге "Сценарий успеха".
Очень важное для меня, автора повести, мировоззренческое совпадение.
Кстати, Валерий Иванович Алексеев и Александр Николаевич Сокуров,
народные артисты России, - уроженцы одной области, Иркутской...
К сожалению, из первой части не по вине автора выпала
сюжетная линия, посвященная Владиславу Дворжецкому.
Тем не менее я посчитал важным её опубликовать хотя бы отдельно.
Читайте новеллу "Знакомая юность Владислава Дворжецкого"


Медицина – это не только наука, но и искусство творить добро.
А ещё – надежда, которой надо делиться  с пациентом,
как в блокадном Ленинграде краюшкой хлеба, -
до конца, до освобождения. И вера в силу академической науки
и своего искусства лечить болезненные факторы дисгармонии
в непростых российских условиях.
Вера в то сокровенное,
о чём молятся в храмах не одну тысячу лет.

Медицина жива, медицина развивается,
пока жив и деятелен главный человек в медицине – врач.
У врача золотой ключ, которым открывается дверь
в страну здоровья перед каждым пациентом.
Врач – главное связующее звено между наукой и практикой.

Несколько лет назад, в апреле 2015 года, Омский горсовет принял решение назвать улицу, расположенную параллельно Иртышу от улицы 12 Декабря до улицы Володарского, в честь врача и выдающегося омского ученого Леонида Михайловича Маслова, доктора медицинских наук, профессора, автора семи монографий, более 100 научный статей, соредактора «Большой медицинской энциклопедии», награжденного орденами «Трудового красного знамени» и «Знак Почёта», медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Докторскую диссертацию «Гигиеническое значение и очередные задачи санитарной охраны водоёмов» защитил в 1952 году. Под его руководством подготовлено восемь докторских и тридцать четыре кандидатских диссертаций.

Темы его работ и сейчас звучат более чем  актуально: «Водопровод города Омска», «Сточные воды города Омска в санитарно-гигиеническом освещении и мероприятия по охране местных водоёмов от загрязнений» (1952 год), «Охрана водоёмов и атмосферного воздуха» (1968 год), «Вопросы гигиены и профессиональной патологии на омских заводах нефтехимии» (1971 год).
 
В 2002 году учреждена ежегодная премия имени Л.М. Маслова для специалистов Госсанэпиднадзора за лучшую научно-практическую работу. На здании медико-профилактического факультета Омского медицинского университета (проспект Мира, 9) в честь его установлена мемориальная доска. Этот корпус строился непосредственно под его руководством. Кроме больших и светлых учебных комнат и лабораторий в новом корпусе были современные актовый и спортивный залы, столовая, чуть позже рядом с учебным корпусом построили здание студенческого общежития.
Почему-то вспомнились строчки гениального Александра Сергеевича Пушкина:
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа…

Л.М. Маслов является основателем сибирской научной школы гигиенистов, организатором санитарно-эпидемиологической службы Омской области и санитарно-гигиенического факультета Омского медицинского института.

Первые исследования ученого посвящены вопросам эпидемиологии и организации санитарного дела и датированы 1923 годом. В период с 1926 по 1935 год он более десяти раз выезжал в очаги особо опасных инфекций, которые лютовали тогда в регионе, - холера, тиф, сибирская язва. Что это такое? – он знал ещё по военной службе, которую проходил в должности фельдшера с 1919 года, а потом работал врачом в Омском гарнизоне.

В ноябре 1919 года в Омске от тифа ежедневно погибали свыше 100 человек. Тифозную больницу открыли в здании страхового общества «Саламандра». Омский губревком в марте следующего года принял постановление преобразовать её в центральную больницу, назначив первым главным врачом И.Н. Законова, который энергично продвигал идею открытия медицинского вуза, а затем в 1921 году стал преподавателем кафедры судебной медицины.

Не исключено, что Леонид Михайлович Маслов был знаком и встречался
с моим дедом Иваном Стефановичем Ляхом (в русской транскрипции),
который учился в Омской центральной фельдшерской школе,
в декабре 1919 года работал фельдшером батальонного госпиталя,
одновременно исполняя обязанности председателя товарищеского суда
и заведующего драматической секцией объединенной труппы 208-го батальона.
В октябре 1920 года И.С. Лях избирался депутатом Омского совета.
Затем работал в Политуправлении Сибири.
Сведения предоставлены Российским государственным военным архивом
(Исх. №830-и/доп.).

Много внимания Леонид Михайлович Маслов уделял проблемам коммунальной гигиены, санитарной охраны водоёмов и водоснабжения населенных пунктов. Под его руководством изучены крупные реки Омской, Новосибирской и Томской областей, составлен санитарный очерк водоёмов Западной Сибири, научные данные которого использовались при разработке генеральной схемы водоснабжения страны.
 
Он выступал  категорически против чудовищного проекта «поворота северных рек на Юг», что во многом и предопределило провал этой авантюры.
 
Он преподавал студентам искусство санитарных мер профилактики инфекционных и неинфекционных болезней и основы экспериментальной гигиены. Преимуществом Омской гигиенической школы, как отмечали участники VI межрегиональной научно-практической конференции, посвященной 110-летию со дня рождения основателя Омской научной школы гигиенистов Л.М. Маслова, является быстрое и эффективное внедрение результатов санитарно-гигиенических исследований в практику, что для гигиены как прикладной науки чрезвычайно важно. Депутат Омского городского Совета пяти созывов.

В материалах, изданных в 2006 году в Омске к 110-летию со дня рождения Леонида Михайловича Маслова, в сборнике «Время, люди, события»,  запечатлен портрет выдающегося ученого, который приводится по воспоминаниям его первых учеников (1930 год):

«…Он был молод, с прекрасной фигурой, черная кудрявая шевелюра, глаза синие, прикрытые пенсне, улыбка обнажала белые ровные зубы. Разговаривая с собеседником, он смотрел немного насмешливо, как бы пронизывал его взглядом. Одет он был своеобразно: брюки-галифе, синяя суконная рубашка или черная гимнастерка-косоворотка, подпоясанная узким ремешком с брелком, сапоги (со скрипом), начищенные до блеска, и кепи. Своей выправкой и манерами в поведении он напоминал офицера дореволюционных времен. Такого стиля он придерживался, пожалуй, до 50-х годов».

Сапоги со скрипом можно снять, а вот глаза, которые являются отражением души человека, и обворожительная улыбка радовали его коллег, многочисленных студентов и родных ещё долгие годы. 

Леонид Михайлович, по воспоминаниям близких, прекрасно играл на рояле, торжественные и лирические мелодии в его исполнении неизменно заполняли короткие минуты досуга ученого и служили  ярким и неоспоримым свидетельством гармонично развитой личности.
   
Одним из основателей Омского медицинского института и первым деканом кафедры гигиены был профессор Ксенофонт Михайлович Гречищев (1921–1940 гг.). Его преемником стал известный уже нам профессор Леонид Михайлович Маслов (1940-1974 гг.), а затем кафедру более двух десятков лет возглавлял профессор Дмитрий Николаевич Тарасевич (1974-1997 гг.).

Первые!

Основатели и созидатели славных научно-практических открытий и традиций. 
На этом факультете учился Владимир Николаевич Тодоренко, один из самых первых и успешных организаторов в Омской области частной медицинской практики уже в постсоветский период, директор клинико-диагностического центра «Ультрамед».
 
Ещё один пример из множества сценариев успеха выпускников Омского государственного медицинского университета. Недавно Игорь Петрович Салдан, бывший главный государственный санитарный  врач  по Алтайскому краю, доктор медицинских наук, профессор, награжденный знаком «Отличник госсанэпидслужбы», был избран на должность ректора Алтайского государственного медицинского университета.
Традиция сильна достижениями её созидателей.

   
 ***               
Медицина и до театра доведет.
Жду на входе в Омский драматический театр народного артиста Российской Федерации, почетного гражданина города Омска Валерия Ивановича Алексеева. Зима, декабрь 2018 года. На вахте строгая женщина в очках. Валерий Иванович заходит как настоящий большой артист, в шубе норковой мужского кроя, шапочка из такого же меха. Элегантный. Здороваемся. Меня он забирает с собой. Молодые актеры прибывают. Поглядывают на меня: «Что за фрукт?».  В гардеробе сбрасываем верхние одежды, идем в столовую, к свободному столику.

Свои фотографии показываю ему, которые предлагаю опубликовать в книге, давняя сессия с его участием и даже с его же автографами. Спрашиваю: «Пойдет?».
- Угу, - говорит.
Протягивает мне свою фотографию, на которой давние знакомые и друзья, он и Владимир Николаевич Тодоренко,  на отдыхе, в желанном плену березового леса. Как понимаю, тоже для печати в книге.
- Поликлиника и театр – что общего? На первый взгляд, ничего. Однако и там и там идет поиск, выявляется фактор дисгармонии, исследуется, выносится диагноз на уровне субъекта (поликлиника) или на уровне общества (театр), - начинаю беседу.
- Театр и медицина – это очень близко, - соглашается с моей позицией Валерий Иванович. – Потому что недаром же Чехов, Булгаков по первой профессии врачи. А какие великолепные авторы! Люди с мировым именем. Исследование человека – самое главное, душа и тело. А между этими субстанциями есть неразрывная связь, пока жив человек, пока бьётся его сердце. В театре мы исследуем душу, а врачи исследуют тело.  Но в тоже время и в поликлиниках занимаются душой, врачи диагностируют и лечат душевными заболеваниями. Дискомфорт устраняется.
- Извечные вопросы. Как бороться?  Как устранить фактор дисгармонии на уровне человека, на уровне общества?
Валерий Иванович Алексеев:
- В театре у зрителя возникает сопереживание к происходящему на сцене. Сценическое действие очищает, облагораживает человека. Зритель открывает для себя новые мысли, какие-то новые горизонты, волна эмоций. А если говорить конкретно. Вот, например, Владимир Николаевич Тодоренко, директор клинико-диагностического центра «Ультрамед»,  – человек, умеющий сопереживать. Это очень важно. Он открыт к театру, часто бывает у нас в Омской драме, следит за премьерными спектаклями. В театре он, наверное, находит для себя какую-то важную  опору. Он в профессии сохраняет высочайший профессионализм и одновременно замечательную открытость к людям, которым необходима медицинская помощь. Я могу о нем многое рассказать, я его давно знаю, вижу, как он работает. Это очень большое внимание. Настоящий врач! Со временем душа черствеет, наверное, у кого-то. У Владимира Николаевича этого процесса нет. Наверное, это данное Богом. Такой талант! Диагностировать. Правильно делать диагностику. Я знаю его ещё с периода работы в Диагностическом центре. И я вижу, как он вырос, как он стал большим врачом, доктором. Он для меня олицетворение настоящего врача. Для меня он – идеальный врач. Столько внимания отдает больному. Всегда следит даже за теми людьми, которые уехали в другие города. Благодаря его заботе во многих семьях появились долгожданные дети. Это же счастье для родителей! А как он спасал многих людей тем, что вовремя поставил правильный диагноз! Технология поиска диагноза конкретного периода общественного развития, разумеется, в театре другая. Мы ведь сидим месяц, два месяца, изучаем пьесу, ищем ответы на многие актуальные вопросы. Занимаемся, если можно так сказать, укреплением социального здоровья общества. Театр делает прививку от жестокости, цинизма, безнравственности. Точно не поставил диагноз – и пьеса не получилась. Не состоялась. Надо каждому персонажу пьесы определить свое место, найти мотивацию его действий, ответить на вопросы: кто он и чего он добивается? Пьесы не бывает без проблем. И ты как врач, почти точно так же, изучаешь свой персонаж.  Ставишь ему диагноз, определяешь его возможности по реабилитации.
Автор:
- Спектакль – это как лечебные примочки обществу. А, может быть, иное лекарство, еще более эффективное, - поддерживаю я тему.
В.И. Алексеев:
- Ну да. Ты должен знать, что в данный момент в обществе происходит. И иметь уверенность, что в эту минуту именно эта сценическая работа важна и необходима.
Автор:
- 500 человек в зале. Все смотрят. Открывают что-то для себя. Язык театра универсальный, он доносит новые смыслы. И в зрителях что-то происходит, какие-то, на первый взгляд, невидимые подвижки. Чтобы, как в известной игре, кубики правильно сложились, исчез фактор дисгармонии, и человек почувствовал себя лучше, он обновился, он духовно утвердился.
В.И. Алексеев:
- Совпали, правильно. Мы же живем и часто себя со стороны не видим, не наблюдаем. Иногда это сделать помогает театр, на самих себя обратить внимание. И мы, актеры, работаем, начинаем соотносить с самим собой, со своим персонажем происходящие вокруг нас процессы.
Звучит сигнал театральный – начало!
Чего?
Ещё же не стемнело.
12-й час дня. )))
Догадываюсь, сигнал – это позывной для сбора на репетицию.
А, может, и не угадал.
- А когда познакомились с Владимиром Николаевичем Тодоренко?
В.И. Алексеев:
- Познакомились мы… Друзья у меня были в Омском диагностическом центре. У меня как раз много знакомых врачей. Видимо, оттого что я  вначале в военно-медицинское училище поступил. В Хабаровске. А только потом поступил в театральное. В Иркутске.
Автор:
- Так вы тоже такой же путь проходили – от медицины к театральному делу?!
В.И. Алексеев:
- Да. Поэтому врачи для меня особые люди. Я поступил в военно-медицинское училище, но сразу же забрал документы. Приехал домой. Мама говорит: «Я же вижу, что ты ночами не спишь».   
- А как маму звали?
- Екатерина Палладьевна.
- Редкое отчество.
В.И. Алексеев:
- Называли по святкам. Мама родилась 7 декабря, в день Святой Екатерины. И назвали Екатерина. Дед родился 10 декабря, в день Святого Палладия. Его назвали Палладий. Для меня вот не было, конечно, такого определенного имени,  я в Благовещение родился. 7 апреля. Хотя можно было назвать Благовест.
- Так это тоже было бы круто!
В.И. Алексеев:
- Мама сказала: «Я же вижу, ты переживаешь, что ты не будешь актером. Вижу, что ты не спишь, не ешь. Попытайся поступить. Не мучь себя». Сокрушаюсь: «Я же маленький, худенький. Кто меня там увидит?». Мама: «Зато скажешь себе: я попробовал – получилось или не получилось, себя не будешь корить всю оставшуюся жизнь. Попробуй поступить, сынок». И я - всё!  Поступил.
- Это было в Иркутске?
- Да, в Иркутске.
В.И. Алексеев:
-  Мы жили в Усолье-Сибирском, это 60 километров от Иркутска. Частный домик. Мне в этом отношении повезло, потому что, многие-то люди не знают, я приехал вроде в  город, а буквально через железную дорогу - рядом лес, частные дома. Поэтому я и в городе, и в то же время как в деревне.
- А папу как звали?
- Иван Григорьевич.
- Он как отнесся к вашему поступлению в театральное училище?
В.И. Алексеев:
- Вообще-то хорошо. Потому что он играл на баяне, он прекрасно рисовал. Ну, просто как профессиональный живописец. По ночам писал картины. Маслом писал картины. А я что делал? Маленький, 4 года. Подходил незаметно, ночью, подрисовывал. Поэтому утро начиналось с крика: «А! Он мне испортил всё! Найдите ему подрамник!». Сделали мне маленький подрамник. Я нарисовал пароход. Хотя его никогда не видел. По представлению своему. Мне было как-то обидно, что все говорили: «Смотри-ка, папа нарисовал тебе». А пароход нарисовал я сам! Пристрастие было к рисованию. Потом уже  театр все-таки победил.
Автор:
- Мама сказал: «Поступай!». И пошел, и поступил. Мама сыграла главную определяющую роль в судьбе сына.
В.И. Алексеев:
- Да, конечно, если бы не она! Потому что без родительской поддержки очень трудно…
Автор:
- В судьбе Владимира Николаевича тоже мама сыграла, на мой взгляд, очень значительную роль, хотя она рано ушла из жизни.
В.И. Алексеев:
- Володю я понимаю. Он - такой, из деревни, с детства приучен к труду. У меня самого была маленькая тяпочка, я тяпал с 6 лет, картошку пропалывал. Дрова носить, колоть.   За свиньями убирать. Копать огород. Это приучает мужчину быть мужчиной. Дисциплина, самодисциплина, порядок. Я в этом отношении очень благодарен маме, что меня так с детства приучали к труду и обязанностям.
Автор:
- А сейчас что? Молодежь без принципов, одна рефлексия, какая-то, извините, биомасса. Не все, оговоримся сразу! Но очень заметная тенденция ухода от любых обязанностей по отношению к близким людям, к обществу в целом,  да и даже к самим себе. А ведь без труда невозможно сформировать достойную судьбу.
В.И. Алексеев:
- Наверное, потому что все закормленные. Особенно для мальчиков большая беда. Он открыл рот, чтобы что-то сказать свое, заявить о себе, а ему в рот – изобилие продуктов, мол, он кушать хочет, рот открывает. Дайте человеку проявить себя. Пусть сделает что-то самостоятельно, допустит ошибку, это же поправимо в таком возрасте,  пусть своим трудом заработает какие-то средства, сделает подарок маме, отцу. Путь становления мужчины. Бабушка мне всегда говорила… Она у меня казачка, атамана Семенова племянница, из Забайкалья. Она говорила: «Ты мужчина! Должен отвечать за всех женщин, которые здесь. Но и они должны тебя слушаться». Поэтому я ими командовал, - голос его звучит строже обычного, - с детства ещё! Они намного старше меня, а я ими командовал, в основном тетками, племянницами бабушки. У нас семья большая была. Хорошо. И я старался. Хотя меня берегли, заставляли носить воду по полведра. Я же старался сразу зацепить полные ведра. Упирался, тащил. Бабушка наставляла: «Смотри, щади себя, посильную работу выбирай, не надорвись!». В общем, это большая школа – семейное традиционное воспитание. – Он переключается на другую тему: - Я сейчас позвоню, скажу, чтобы они пропели песни. Спектакль ставлю здесь, новогодний, детский «Чечуня». Девочка такая, хотела Деда Мороза обмануть. С молодыми актерами Омской областной драмы. Но и не только молодые есть. (Поправляет себя.) 21-22 декабря будет премьера. Сейчас такая горячая пора у нас.
Я извиняюсь.
В.И. Алексеев:
- Ну, пока рано. Попрошу, чтобы попели.  Алло, Вика? Пройдите. Песни. Я пока тут занят.
Автор:
- С кого брать пример? Валерий Иванович, Владимир Николаевич… Не с Бузовой же?
В.И. Алексеев:
- Это клонирование подобия кумиров, деньги-деньги. Сейчас многие из молодых живут за счет родителей. Они инфантильные. Тебе 30 лет. А ты ни копейки своей не заработал, ничему не учился, у тебя профессии нет, нет никаких целей. Учись, трудись. Это, конечно, все идет от семьи.
Автор:
- Пример вашей дружбы с Владимиром Николаевичем.
В.И. Алексеев:
- Да, десятилетия. Я же ещё «Агару» помогал. Студенты медицинского вуза, которые занимались в «Агаре», они все стали специалистами, стали большими врачами. Скажем, тот же Вадим Колокольцев, который работал врачом на Левом берегу, он писал и пьесы, он поет хорошо, сочиняет, умница, талант. Москвин тоже сейчас, врач-стоматолог.  Они разные по профессии. Я тоже  к ним в вуз, в клуб «Агар», приходил, какие-то консультации давал. Репетиции. Потому как я с медициной постоянно как-то связан. Поэтому у меня друзей среди  врачей больше всего. Виктор Францевич Андес, например. Он работает в «Ультрамеде» сейчас. Прекрасный человек. Я подружился с ним ещё тогда. Кузнецова Надя – замечательный диагност тоже, ушла рано. Недавно. Слава Ароновна Шуголь, которая сейчас в Евромеде, она тоже любит театр. Все они любят театр. Удивительно. Они приходят. Я вижу.
Автор:
- Вокально-инструментальные ансамбли, студенческий клуб «Агар», тяга к искусству – это факторы развития личности, будущего специалиста. Это хорошо понимали в то время руководители мединститута, ректор Леонид Васильевич Полуэктов.
В.И. Алексеев:
- Конечно, у молодых людей открывается инициатива, новые возможности, когда они приобщаются к искусству. Володя Тодоренко, он оптимист. Сложности были с зарплатами, да со всем нас свете в стране. 90-е годы. Он никогда не ныл. Он относился к этому с иронией. Знал, что это надо пережить.
Автор:
- С аппаратом УЗИ объездил пол-области.
В.И. Алексеев:
- Мне нравится, кто-то сказал: работать все равно выгоднее, чем не работать.
Автор:
- Просто – выгоднее!
В.И. Алексеев:
- Я тоже на 3-4 работах работаю. Так что тоже привычно. Когда зарплату не платили, у нас ребята и вагоны ходили разгружать. По 6-7 месяцев без зарплаты. Кто мог, тот шел и делал.
Автор:
- Ваши поездки…
В.И. Алексеев:
- Володя всегда берет на себя ответственность. Что-то надо решать, он берет на себя. Становится лидером.  Что-то насчет костра. Баню сделать. Или рыбная ловля. Ну, пожарить что-то.  Приготовить. Всё берет на себя. Сам. Ничего не просит. Сам идет и делает. Настолько привыкли. Встретились – всё понятно. Я как-то в своей машине оставил ключи от дачи. А он привез шашлыки. «Что, Володя, делать? Обратно возвращаться?» Нет, перелез через забор. Нашли всё, что нужно. Лучок порвали. Веселились и смеялись. Из любой ситуации он может найти выход. Замечательно просто. Надеются на него. (Опять звонок по телефону. «Я в буфете. Скоро буду. Занят». Поясняет мне по ходу: «На малой сцене репетиция».) Он по своей натуре лидер. Но никогда никого не принуждает. Люди идут и делают сами. Шашлык, знаем, готовит только Володя. Сам всё делает. Начинаешь вмешиваться. Твердо говорит: «Идите, отдыхайте». Вот такой человек. Некоторые, наоборот, вокруг других пытаются запахать. А он – нет. С юмором. Песни попоем. У нас он как палочка-выручалочка. Если в театре у кого-то какая-то проблема случается, только к нему, к Тодоренко. Он найдет врача. Отправит, куда необходимо. Сам сделает оперативное вмешательство. Ты порой не знаешь, куда обратиться? Владимир Николаевич в городе? Да. Он всех устраивает. Он знает всех специалистов. Его хорошо знают. Не клиника главное – специалисты! У него специалисты классные. Самые классные! Он и сам много ездит. Учится. Тратит немалые деньги, чтобы в профессии ещё быть лучше. И другим помогает. Это как в театре. Останешься на прежнем уровне, и всё. Ты - вчерашний артист. Хороший актер постоянно учится. Что сегодня интересно? Что сегодня прогрессивное? Как работают в других театрах? Что играют? Какой способ игры? А Тодоренко интересуют новые методики лечения.  У него учеба – и Москва, и Новосибирск, многие города России. Узнал, где появилась новая методика, туда едет учиться. Встречи с профессионалами своей отрасли  он, уже опытный и состоявшийся врач, считает это за счастье.  Он рассказывает, что новое средство появилось – я вижу, что он в этот момент счастливый. Радостный. Светится. Володя – светлый человек. Есть такое понятие. Саша Вампилов сказал про одного артиста, когда мы репетировали его пьесу «Старший сын», еще в Иркутске, он сказал: «Ну, вот ещё появился один человек из-под темной звезды». Надо же какое определение! А Володя Тодоренко – светлый человек.
Автор:
- Светлая фамилия - Дворжецкие. И опять же есть переклички судеб, интересов, увлечений. В «Ультрамеде», например, работает врач Наталья Олеговна Маслова, кандидат медицинских наук, она занималась в юности в балетной студии при Музыкальном театре у  мамы Владислава Дворжецкого, Таисии Владимировны Рей, балерины, выпускницы Ленинградского хореографического училища
имени А.Я. Вагановой.
В.И. Алексеев:
- Дворжецкий-старший, Вацлав Янович, отец Владислава, с большим успехом работал  в Омской драме, его гримерка почти на том же месте, где я сейчас сижу, чуть-чуть подальше, там перестроено, стенку поставили. Но это я помню.
Автор:
- В театре у Владислава Дворжецкого дела шли не очень.
В.И. Алексеев:
- У Влада? Да, не очень. Он актер кино. Не хватало какой-то энергетики. В кино работа на камеру. А в театре ты перехлестываешь через рампу, должен забирать внимание зала. Некоторые могут это сделать, а некоторые нет. Не получается. Сделали мы спектакль, повезли его в Ленинград, в Питер.  Все: «Оба! Влад Дворжецкий!». А после первого действия начали уходить из зала. Для Влада Дворжецкого кино – это счастливый случай. Судьба. Такая потрясающая фотогеничность. Юра Кузнецов, например, у нас, он такой интересный, в театре он мог, но в кино он еще более сильный. Так что тоже наш.
Автор:
- А ведь Владислав Дворжецкий учился в Омском  медицинском училище, которое буквально расположено через дорогу от Омской драмы. В его судьбе тоже и медицина, и театр, и кино.
В.И. Алексеев:
- Театр – это магическое притяжение. Боря Кондратьев, царство ему небесное, он у нас был художником по свету, тоже 4 курса закончил мединститута, пришел подработать, а остался на всю жизнь.
Время, время, время!
Репетиция подгорает, как  шашлык на жаровне.
Надо поправить, посмотреть, послушать, одобрить…
Автор:
- Можно я на репетиции минут 5-10 посижу. Картинку другую увидеть. Не только буфет. Интересно.
Идем.
Лабиринты Омской драмы. Перила, перила, ступеньки, на которые ступаешь почему-то с особо аккуратностью, словно боишься спугнуть притихшую где-то за ближайшим углом тень Гамлета. Вверх движение,  движение почему-то вниз. Лестницы, странные переходы.
Репетиция. Малая сцена. Закулисье.
Музыка, шуточные песни. Кощей, помощники Кощея. Танцуют. Двигаются. «Нас уморить хотела? Теперь придется жить одной! Нам до неё нет дела! И не рыдай вдогонку!»
Вечная репетиция. Что ни произойдет в мире, будет где-то репетиция. Будет декабрь. Будет Новый год подкрадываться на цыпочках к судьбе каждого. И будет репетиция. Кто-то заметил меня в кулисах, даже здоровается со мной. «Кто? Кто это? Может, меня приняли за знакомого Кикиморы? Какой ужас!»
 Валерий Иванович Алексеев здоровается со всеми. С кем-то слегка обнимается. Сам берет скамейку, несет из-за кулис, ставит поближе к эпицентру театрального колдовства. Садится, приняв гордую осанку. К нему подсаживается кто-то, начинает нашептывать на ушко.
«Пишите, как говорится, письма!»
Реплика.
Баба-Яга.
«После нашей песни - Баба-Яга!»
Тук-тук каблучки.
- Здравствуйте!
«Опять!» Тоже приветствую в ответ человека, хотя и его не знаю. «А вдруг это родственница Бабы-Яги? Хорошо, что я поздоровался. На всякий случай».   
«Пишите письма!»
«Давайте ещё раз пройдемся».   
Кощей: «Реплику дать?».
«Сейчас! Найду здесь», - звучит чей-то голос, кого мне не видно. Это, понимаю,  наверное, звукорежиссер.
«Дельце у меня имеется!»
Музыка очень ехидная, ритмично-коварная, сказочная.
Опять танцы. Опять Кощей! «Хочется кого-нибудь поколотить. И также необыкновенно красив! И привлекателен!»
«Дельце у меня имеется!»
«Как хочется чего-нибудь наворотить!»
Кто-то громко смеется. Присутствующие аплодируют.
«Но сам-то я, как прежде, смел!»
…
Идем с Валерием Ивановичем назад, к прежнему рубежу, в буфет.
В.И. Алексеев:
 - Сказка! Дети эмоционально реагируют, кричат.
Автор:
- Театр – это же чудо!
В.И. Алексеев:
- Что будешь кофе с молоком или без молока?
Автор:
- Чай. Зеленый.   
Народный артист России предлагает!
Сам несет стакан зеленого чая!!!
Мне.
Автор:
- Ой, спасибо, Валерий Иванович!
Себе - кофе с молоком.
Это мы уже переместились в привычное место – в буфет. За второй столик от входа.
Автор:
- Что-то недосказано?
В.И. Алексеев:
- Когда ребенок видят какие-то проблемы в семье, он не будет поднимать треп или ещё что-то. Он будет зарабатывать. Так делал я, например. В 15 лет у меня был первый заработок. Заготзерно. Меня поставили на разгрузку пшеницы. Я заработал себе на костюм. Первый костюм! Это было в 1964 году. Первые деньги. Папа  работал на погрузчике, капал канаву, прокладывал кабель, электрик, я какие-то клеммы помогал соединять. Первый гонорар на телевидении заработал на первом курсе театрального училища. Сказки я вел, передачи по культуре для дошкольников.
Отпивает кофе с молоком из стакана.
Автор:
- Смотрел любительский фильм с вашим участием и с участием врача «Ультрамеда» Виктора Францевича Андеса. Обаяния море!
- Да, - смеется он. – Они тоже занимались, у них там театральный кружок был, в диагностическом центре, Андес Витя и для всех остальных.
Автор:
- Наполненные люди – интересами, увлечениями, профессионалы в своем деле и ещё что-то, что не предписано инструкциями ведомства. Это же так по-человечески. У вас огромная нагрузка по театру, чем вы себя подкрепляете, ещё каким-то интересом или увлечением?
В.И. Алексеев:
- У меня зимой светлое ожидание лета. Дача! Там большой участок. Трудно обработать. Но у меня там всё есть. Растет! Слава Богу! Землю копать – я это люблю вообще.
Автор:
- То есть вы, по сути, вернулись в какой-то мере в привычный с детства образ жизни.
В.И. Алексеев:
- Это всё осталось во мне. И дача – для меня это радостный труд. Конечно, иногда бывает трудно совмещать. Утром, скажем, если нет репетиции, ехать на участок, поработать на даче, а вечером – спектакль. Я уже так не делаю. Потому что после работы на свежем воздухе ты начинаешь засыпать. Перед спектаклем! Потом себя включаешь.
- Привет! – здоровается с кем-то проходящим. И продолжает:
- Потом себя включаешь! И думаешь, что сыграешь. Как из самолета выпрыгиваешь. Уже – раз, выпрыгнул, думаешь, хоть бы парашют раскрылся. Так и здесь. Всё, пошло. У Михаила Жванецкого я люблю фразу: «Самое главное, когда выпрыгнул из самолета, - не передумать!».
Коротенько рассказываю о своих встречах с артистами кино и театра Анатолием Папановым, Георгием Вициным, Евгением Моргуновым, Спартаком Мишулиным.
- Наш, наш! – сразу реагирует он. – Спартачок же! Спартак Мишулин!
- Да, - поддерживаю я разговор.
Рассказываю о какой-то неизбывной ответственности перед людьми у легендарного артиста театра и кино Анатолия Дмитриевича Папанова, которой сам был свидетель, которая, на мой взгляд,  не зависит даже от окружения, это живет в самом человеке. Одинцовский район, Подмосковье. Воинская часть, где я служил. Сцена армейского клуба, народный артист СССР у микрофона, привязанного черной изолирующей лентой к стойке, больше часа образный рассказ о своей судьбе, о театре, о кино. А в зале призывники первого года службы спят, устали, тепло, темно, спят, больше 50 процентов зала призывники из Азии, которые по-русски не всё понимают, тоже спят. А он рассказывает, рассказывает, рассказывает. Он не может иначе, только – так, искренно, честно, о своем призвании, которое долгое время другим казалось чудачеством. С такой характерной внешностью, явно не строителя коммунизма. А он играл в массовках и верил. И победил. Народная любовь к артисту тому подтверждение.
- Да, уметь держать внимание, - профессионально замечает Валерий Иванович. – Кто-то держит, кто-то не держит.
Автор:
- Владимир Николаевич Тодоренко лекцию недавно читал в медицинском университете, на курсах повышения квалификации. Он удержал внимание, отзывы коллег положительные. Я присутствовал у него на лекции.
- Да? – несколько удивлен Валерий Иванович.
- Исходя из полученных на лекции знаний, могу сказать, что одним из главных пунктов показаний для проведения оперативного вмешательства – психологический контакт с пациентом. Если нет контакта, не возникло доверия пациента к врачу – операцию делать не рекомендуют. Этот же принцип действует и в театре, на мой взгляд. Только главное действующее лицо на сцене актер, а доверие возникает (или не возникает) у зрителя.
- Ну да, - соглашается Валерий Иванович. – Есть такое понятие: я посредине, все по бокам.  Когда для меня никого нет, партнеров нет. А если ты не попадаешь в партнера, то и зритель останется равнодушным.
- Отклика нет.
В.И. Алексеев:
- А ещё когда разговариваешь со зрительным залом, ещё труднее, особенно импровизировать. Они могут тебе отвечать, а ты должен им примерно в этом же характере ответить. У меня был спектакль  «Венецианские близнецы». Я лет 15 играл этот спектакль, двух братьев, один такой хулиганистый, драчун, а другой деревенский совершенно. Ну, обычно, деревенского-то считают дураком. А у меня… Я делал так, что он не дурак, а просто человек не очень-то может пристроиться в городе, не понимает взаимоотношений. Поэтому он всё время попадает впросак. Он обижается. Он плачет. Ничего у него не получается. Человек из другой среды, причем человек очень чистый. Мне приходилось сталкиваться со зрителями, когда они говорили, и ты тут же включаешься и отвечаешь, то от имени Тонино или Дзанетто.
- Высший пилотаж! Переставить мгновенно драйверы.
В.И. Алексеев:
- Мало того, приходилось переодеваться, там есть переодевания буквально на счет – один, два, три… Десять! И ты в другом костюме. И ты уже другой человек. И появляешься на сцене. Пошел за кулисы один человек, выходит другой.  Для меня это было интересно. Тяжело сначала, а потом – очень легко. Потому что от своего имени я не смог бы разговаривать со зрительным залом, а от имени моих персонажей – у меня легко рождался текст. Я даже сам удивляюсь этому. Характер! И ты знаешь про него всё. Как про родную мать, ты должен знать. Вошло в душу и тело, в кровь твою, - мировоззрение этого человека. И уже от меня ничего не зависит. Многие авторы ведь говорят, что в их произведениях персонажи действуют уже сами по себе, даже помимо авторской воли. Я тоже придерживаюсь этой мысли. Ты уже знаешь, что он подумает, о чём мечтает. Хоть днем, хоть ночью. Глубокое погружение в образ. Не всегда бывает. Но когда бывает... В спектакле  «Лекарь поневоле» я мог работать в любом состоянии. Роль главная, тяжелая физически. Я выходил и… Не знаю даже, как я играл! Даже не помню. Но мне было хорошо. Комфортно.
Автор:
- Я вам подарил  книжечку «Подсечка в темп шагов»,  моя документальная повесть. Там рассказывается об Александре Пушнице, омском борце самбо, трехкратном чемпионе мире, почетном гражданине города Омска.
- Я с ним знаком, - говорит Валерий Иванович.
- Александр Михайлович Пушница точный дает ответ на вопрос: чем отличается чемпион от не чемпиона. Заходит обычный борец на прием – что-то не так, отступает, в следующий раз получится лучше. А когда атакует чемпион, каждый бросок - как последний бросок в жизни, до конца, на запредельной скорости, с фантастической для человека перегрузкой. Сам он пояснял, что 90-килограммовых борцов в поединке вздымал вверх на прием «мельница» и даже веса соперника не чувствовал.
В.И. Алексеев:
- У меня сошел позвонок, и я несколько лет играл с поясом широким. Чувствую боль. Отступить? Думаю, нет, я должен вернуться, повторить то, что я ранее делал. Как у циркачей, упал, сразу должен встать, чтобы остаться в профессии. Я в спектакле пробирался на самый верх декораций, на уровень второго этажа. Даже режиссерского не было указания. Моя придумка была. То есть – такое! – желание. Схватился и пошел, пошел вверх. Не отпускать. Я должен это сделать!
Автор:
- Это признак одаренности, признак таланта – невероятная способность к сосредоточенности. Как говорят, кого Бог в макушку поцеловал.
В.И. Алексеев:
- Я когда играл капитана Картеса, который завоевал Мексику, у меня партнерша была весом где-то за 50 килограммов, и она к тому же на пятом месяце беременности. Героиню играла. Ну, пока костюм всё скрывал. Так вот. Я практически на уровне третьего этажа должен был брать её на руки, нести… Я боялся. Ничего! Я готовился к этому, я её схватывал, поднимал. Мне даже сейчас трудно представить, как я это делал. А как я спрыгнул?! Не скажу. Потом, правда, колени болят. С такого уровня спрыгнуть. Они не успели опустить. И мне пришлось прыгать. Что делать?  Такая работа постоянно.
- За границу ездили?
- Ездили. В Америке, например, был со спектаклем «Московские кухни», я в главной роли. В Германии играли с переводом, первыми смеялись вначале русскоязычные зрители, потом подхватывали немцы.  И в Америке было то же самое.  Играл «Лекаря поневоле» в Польше. А здесь, в Омск, приехали американцы. Смотрели «Лекарь поневоле» в четвертом ряду. Начало 90-х. Когда открыли город. Мы же играем импровизационно, можем играть 10 минут, может играть 20. Зритель воспринимает, мы дольше играем. И можем повторять. В зависимости оттого как зритель реагирует. Мы отыграли - американцы как засвистели, затопали ногами.  Что это такое? Мне говорят, что у американцев проявление высшей похвалы. Ну, всё, наверное, а то ребята меня там ждут, - говорит Валерий Иванович.
И исчезает.
Остались только стаканы на столе.
Надо убрать.
Почаевничали.
...   ...   ...
Отрывок из документальной повести "Сценарий успеха".