2 - Свобода Фраксини

      На станции даже не оказалось нормального порта для пассажиров. Гравитация поддерживалась вращением, причём такой скоростью, что офицеров буквально вжимало в пол, а любое неловкое движение впечатывало в переборку. Чертыхаясь и бормоча проклятия, они немало потрудились, прежде чем удалось отыскать местного чиновника, который рассказал о текущей ситуации:
      — Окрестности Беккари захвачены «Кровавой стаей», которая через единственный на планете космопорт вывозит челноками породу из шахт. Шахты уже выработаны, нулевого элемента там крохи, зачем они затеяли такой конфликт никому не понятно. Представители кроганов утверждают, что жителей не трогают, а вторжение устроили в рамках противодействия гетам. Альянс погряз в бюрократии и до сих пор решает что делать. А между тем, планета полностью блокирована! Может быть нам помогут ваши бойцы?
      — ВКС не имеет права вмешиваться, — покачал головой Никитин. — Колония официально находится под властью Альянса систем.
      — Он прав, — вздохнул Ромка.
      — Кроганы регулярно отправляют автоматические челноки на свой транспортник. Мы пробовали пристроить свой челнок в их колонну, но его сбили ещё до того, как он вошёл в атмосферу.
      — Маячки? Пробовали сканировать челноки кроганов? — спросил кварианец.
      — Пробовали. Они идут в полном радиомолчании по заранее проложенному маршуту. Внешне совершенно неотличимы от наших. Как они вычисляют где свой, а где чужой — совершенно непонятно. Мы отсняли стоянку челноков в Беккари, наши точно такие-же. Никакой разницы.
      — На какой высоте был сбит челнок? — спросил Никитин.
      — Около восьми километров. На Фраксини тонкая атмосфера.
      — Это же в пределах визуального контакта? — Никитин повернулся к Ромке и тот кивнул. — Значит всё же есть какие-то внешние отличия.
      — Можете сами посмотреть, — пожал плечами чиновник.  — Ступайте в диспетчерскую, вам покажут.
      Диспетчер отвлёкся от какой-то сетевой стрелялки и милостиво показал снимки. На небольшом табло замерцали изображения космпопорта, заставленного типовыми челноками. Вместо заводского белого цвета, челноки были окрашены согласно флагу колонии в чёрный цвет с узкой голубой полосой вдоль борта.
      — Наши точно такие же. Точнее «наш», потому что второй эти уроды уже сбили. Транспортник автоматический, без команды, с него наблюдение точно не ведётся. Вычислили как-то с планеты.
      — Может напыление? — задумчиво проговорил Ромка. — Во всех спектрах проверяли?
      — Не дурнее гетов, — обиделся диспетчер.
      — Я припоминаю анекдот, который мне рассказали во время учёбы в университете, - тихо проскрипел начхим. — Про биолога, статиста и следователя. Когда они увидели чёрную овцу, биолог сказал, что в этой местности живут чёрные овцы. Статист поправил его и сказал, что в этой местности есть по крайней мере одна чёрная овца. Следователь же заявил, что видит по крайней мере одну овцу, которая чёрная по крайней мере с одной стороны.
      — Днище! — воскликнул Ромка. — Есть фотографии нижней стороны челноков?
      — Откуда? — удивился диспетчер. — Мы же с орбиты наблюдаем. Попробую отправить запрос на «Радугу» и «Зондэк», может с их камер можно получить изображение.
      Завод корпорации «Зондэк» не ответил, а с «Радуги» пришла целая петиция с требованием немедленного освобождения космопорта от захватчиков, длиннейший список жалоб и перечисление убытков, которые несёт завод в связи с нападением на колонию. К петиции всё же был прикреплён большой архив снимков челноков, захваченных Кровавой стаей. На одном из них нашли нужный ракурс. На днище челнока террористы намалевали белый круг и перечеркнули его диагональным крестом.
      — Вот такой простой ответ... — сказал Никитин. — Теперь можно попробовать высадиться на планете.
      — Хотите рискнуть? — диспетчер через плечо глянул на офицеров.
      — Я полечу! — сказал Ромка. — Мужики, давайте я один. Вдруг собьют?
      — Вместе прилетели, вместе и обратно полетим, — возразил Никитин.
      — Ты один собрался воевать со всей Кровавой стаей? — поинтересовался Арн`руми.
      — Ну ты зато вояка хоть куда — всех кроганов одной левой, — огрызнулся Ромка, скептически оглядев тощего и долговязого кварианца. — Ладно. Летите со мной. Разрешаю.
      — Когда Кровавая стая отправляет свои челноки? - поинтересовался у диспетчера Никитин.
      — Раз в сутки. На транспорт в десять утра, обратно — в четыре вечера.
      — Значит сейчас они на разгрузке и будут возвращаться через три с половиной часа. Есть время, чтобы всё подготовить.
      Челнок подняли на домкратах и нарисовали на его днище круг, перечёркнутый диагональным крестом. Пока краска сохла, в док ворвался Ференц Балинт и стал требовать, чтобы его тоже спустили на планету. Как ни пытались офицеры отговорить настырного чиновника, он всё же прорвался в челнок и тут же пристегнулся к сидению, зажав между колен стальной чемоданчик.
      — А вообще, зачем понадобились такие сложности? — спросил он, когда челнок стал прогревать двигатели. — Можно ведь просто сесть в стороне...
      — Радиус действия средств космической обороны системы «Глобус-М», которой комплектовались вооружённые силы большинства земных колоний, составляет пятьсот тридцать километров. — перебил его Никитин. — Если не желаете рисковать, мы вас высадим в стороне от населённых пунктов. Хотите?
      — Нет, спасибо, — помрачнел Балинт.
      — Егор! — крикнул из кабины Ромка. — У «Глобуса» какой нижний порог?
      — Пять километров. Если нет артиллерии, после пяти километров можно кровавой стайке рожи корчить.
      — Раньше не было, — сказал сам себе Ромка, закрыл люки челнока и принялся выводить его со стапелей.
      Никитин покопался за шиворотом шинели и из-за воротника щелчком выскочил обод гермошлема. Арн`Руми одобрительно кивнул и переключил свой шлем с фильтрации на автономку.
      — Я всё думаю об этом транспорте, — заговорил Балинт. — Не могли его оставить на орбите без прикрытия. Иначе кто угодно мог бы забраться в него и взять под свой контроль.
      — Будьте уверены, — ответил ему Никитин, — что там кишмя кишат ворка. Просто они тупые и кроганам проще обучить виртуальный интеллект корабля, чем этих зверушек. Но, попробуйте туда сунуться и от вас даже косточек не останется.
      — Слушай... — повернулся к нему кварианец. — Я давно хотел спросить, ты не знаешь, кто такие зазнобушки?
      — Чего? — нахмурив брови, спросил Никитин. — Ты как всегда, внезапен...
      — Когда я изучал ваш язык, — спокойно ответил Арн`Руми, — я для тренировки переводил песни. И вот в одной из них была такая строчка: «Пожалей душа зазнобушка».
      — Другого времени не нашёл?
      — Чем нынешнее время плохо? — возразил начхим. — Всё равно же сидим.
      — Ты в своём репертуаре, — вздохнул Никитин.
      — И всё же.
      — «Зазнобушек», это озябший воробей, — ответил штурман. — От слов «зябнуть» и «воробышек». Кстати, тебе не интересно, почему зазнобушку нужно взрослое плечо?
      — В каком смысле?
      — Ты помнишь, там следом за: «Пожалей душа зазнобушка», идёт: «Мало детского плеча».
      Закончить ему не дали. Из кабины выглянул Ромка и закричал:
      — Держитесь! Нас ведут!
      — Как они догадались? — удивился Никитин.
      — Спектр метки, — предположил начхим. — Или же тепловой сканер. В любом случае, сейчас будет трясти.
      — Высота? — крикнул штурман.
      — Семь! — ответил Ромка.
      — Снижайся!
      — Не учи учёного!
      Пилот, вместо того, чтобы бросить свой челнок камнем вниз и выйти из радиуса действия средств космической обороны, принял немного вверх и спрятался за автоматическим челноком. Смертоносный ПКО «Глобус-М» пока молчал, но с поверхности заработали пушки. Чёрное небо прочертили огненные линии. Били впритирку с автоматическим челноком, так что пилоту пришлось применить всё своё мастерство, чтобы его машина шла точно над порожняком. Наконец артиллеристы, видимо взбешенные неудачной стрельбой, ударили по автоматическому челноку и тот стал валиться кормой, терять высоту. Ромка рванул свою машину в сторону, резко снизил скорость и прямо перед лобовым стеклом прошла огненная очередь. В следующее мгновение он уже догнал идущий впереди челнок и спрятался за ним.
      — Высота! — рявкнул Никитин.
      — Пять с половиной! — отозвался Ромка сквозь зубы. — Опачки!..
      На панели замигал красный индикатор — челнок захвалила система космической обороны. Ромка бросил машину в плоский штопор и она завалилась на левый бок, чертя слабую ещё атмосферу огненными линиями. Опять ударили пушки, но их наводка была сбита мощным излучением «Глобуса», так что очереди прошли мимо цели. Высотомер исправно отсчитывал метры до поверхности, как только миновали отметку в пять километров, отключилась и система ПКО. Челнок опять захватила артиллерия и в кабине запищал тревожный сигнал.

      Сели недалеко от завода «Зондэк». За высоким забором высилось многоэтажное административное здание с гигантской эмблемой на крыше.
      — «Зондэк»? — задумчиво проговорил начхим, рассматривая эмблему. — Это же «зонтик».
      Ромка быстро осмотрел двигатели и выругался — машина была серьёзно повреждена.
      — Два попадания в рулёжные дюзы, — грустно сказал он подошедшим товарищам. - Отлетал своё. Теперь без капремонта не поднимется.
      — Потом разберёмся, — сказал Никитин. — Сейчас нужно дёргать отсюда во все лопатки, потому что через десять минут у нас будут гости.
      — А где наш пассажир? — вспомнил Арн`Руми, потирая ушибленный локоть.
Балинта в челноке уже не было.
      — Чёрт с ним! — махнул рукой Никитин. — Ромка, куда нам?
      — Туда! — пилот показал куда-то в сторону однотипных модульных домиков.
      Бежали изо всех сил, чертыхаясь и путаясь в полах длинных шинелей. У самых домиков Никитин неожиданно споткнулся и упал лицом в землю, остался лежать, сжимая и комкая на груди жёсткую кевларовую ткань.
      — Откуда стреляли? — крикнул Арн`Руми и попытался поднять штурмана, но сил не хватило, ноги заскользили по песку, и он упал рядом.
      — Не знаю! — ответил пилот и подхватил Никитина с другой стороны.
      — Я сам... — хрипел Никитин. — Сам...
      За жилыми постройками увидели складские помещения и потащили раненного товарища к ним. Спустились по широкому пандусу к большим грузовым воротам и Ромка принялся колотить в них ногами и руками. Тяжёлая створка чуть сдвинулась и в щель, прямо в стекло шлема, уставился чёрный зрачок дробовика.
      — Кто такие? — прозвучало из-за двери.
      — Свои! — удивлённо ответил пилот. — Нас тут сбили неподалёку.
      — А, так это по вашу душу ПКО запускали? Заходите.
      — У нас тут раненный!
      — Заходите, разберёмся.
      Вслед за землянином в рабочей спецовке пришлось идти по тёмным коридорам, дважды спускаться по лестнице. Потом ударил яркий свет, и стёкла шлемов мгновенно затемнились, защищая глаза. Ромка отстегнул крепления и снял шлем с Никитина. Лицо штурмана было словно налито кровью.
      — Гипертонический крис, — послышалось за спиной. — Или микроинфаркт.
      — Его ранили! — Ромка повернулся на голос и увидел землянина в белом халате.
      — Белкин? — удивился тот. — Какими судьбами?
      Не слушая пилота, врач сделал в шею Никитину две инъекции, и краснота стала спадать, а сам штурман тяжело обмяк на пластиковых коробках.
      — Ну так что, расскажешь, зачем вернулся на родную планету? — врач опять повернулся к пилоту.
      — Отпуск у него, — ответил Арн`Руми. — У нас у всех отпуск. Вы уверены в диагнозе?
      — Конечно! — ответил врач и снова повернулся к Ромке: — Не узнаёшь меня?
      — Доктор Юхас? — неуверенно спросил тот и, уже увереннее, добавил: — А где же ваша борода?
      — Борода? — улыбнулся доктор. — Пришлось сбрить. Ну, давайте определим вашего больного на место, а потом уже продолжим разговор. Помоги мне.
      Они уложили Никитина на носилки и перенесли в одно из внутренних помещений, где были оборудован лазарет. Часть коек уже была занята настоящими раненными.
      — Доктор Юхас, объясните мне, что тут происходит? — накинулся на своего старого знакомого пилот, когда они покинули лазарет.
      — Я сам не понимаю, — ответил тот. — Кровавая стая захватила космопорт и теперь усиленно что-то таскает из шахт. Что именно, я не знаю, но на руду не похоже. Нулевой элемент радиоактивен, и должен транспортироваться в специальных капсулах, а ворка таскают разнокалиберные ящики, совершенно не защищающие от излучения.  Затем, если судить по скачкам электроэнергии, они запускали горный комбайн, но бурили всего два дня, после чего начали что-то грузить на челноки. Что они там такое накопали, я понятия не имею.
      — А что вы знаете про завод «Зондэк»? — спросил кварианец.
      — Как и все на этой планете — ничего! — ответил доктор.
      — Корпорация «Зондэк» обосновалась на Фраксини ещё до того, как началось серьёзное освоение планеты, — повернулся Белкин. — Никто про них ничего не знает. У даже своя электростанция. Мы видели их людей только когда они пользовались космопортом.
      — И никто не знает, что они производят?
      — Этот завод потребляет типовые контейнеры и производит их же, - улыбнулся доктор Юхас. — А почему они вас так заинтересовали?
      — Потому что когда мы были на орбитальной станции, посылали запросы на заводы «Радуга» и «Зондэк». Последний не отозвался. Как вы считаете, террористы не могли напасть на завод, а работу в шахте изображать для отвода глаз? И ещё, эта корпорация обосновалась на планете, где есть нулевой элемент, но не начала его разработку? И даже не попыталась прибрать месторождение к рукам? Это фантастика какая-то.
      — Вы задали слишком много вопросов, уважаемый, — развёл руками доктор Юхас. — К сожалению, ответить на них я не в состоянии. У нас небольшая колония, крупных предприятий всего три: «Зондек», «Радуга» и госпиталь, который обслуживает целый сектор. Если хотите узнать о нашей планете больше, можете обратиться к начальнику самообороны. Это капитан Эркель, - доктор улыбнулся и повернулся в Белкину: — Уж его-то ты помнишь?
      — Уж помню, — сказал пилот и рефлекторно потёр ухо.
      — Ну так идите. А я пока проверю сердце вашего товарища.

      Капитана Эркеля нашли в старой диспетчерской горнодобывающей компании. В старом здании ещё сохранились приборы наблюдения и местной связи, что давало возможность хоть как-то контролировать происходящее на планете.
      — Дядя Иштван? Товарищ капитан? — обратился к нему Ромка и тот удивлённо уставился на вошедших.
      — Белкин? Так это ты выписывал в небе ватрушки? — воскликнул пожилой военный в старом кителе без знаков отличия. — Молодец! Мы тут уже вас похоронили, когда ПКО заревела.
      Он радостно привлёк к себе низкорослого пилота и с удовольствием его обнял. Потом чуть отстранил и всмотрелся в покрытое веснушками лицо:
      — Всё такой же хулиган! Ну, зачем пожаловал? Хотя постой, ты же о матери хочешь узнать? С ней всё в порядке, но ты к ней пока не ходи. Ваш дом в районе Хольмок,  по ту сторону трассы. А трасса охраняется патрулями ворка с автоматами. Стреляют во всё, что шевелится. Если хочешь, можешь с ней поговорить, связь есть, но я тебе не советую этого делать. Она же не выдержит и отправится сюда, если узнает, что ты на планете. Так что давай подождём, пока «Кровавая стая» уберётся восвояси.
      — Дядя Иштван! — возмущённо заговорил Ромка. — Ну это же безобразие! Нужно вышвырнуть уродов с планеты! Если дать им волю, они тут обоснуются как у себя дома. Виданное-ли дело, захватывать целую колонию!
      — С кем освобождать? — вздохнул капитан Эркель. — У меня сорок бойцов, часть из них уже в лазарете, ну ещё вы двое. А их знаешь сколько? Пять кроганов и не меньше двух сотен ворка. Не считая тех, что остались на их транспорте, А ведь спустить их на планету, это дело пяти-шести часов.
      Диспетчерская погрузилась в тишину. Масштабы вторжения оказались неожиданной неприятностью для прибывших. Пять кроганов сами по себе представляли заметную силу против разленившихся охранников тихой колонии, но сотни безумных бойцов-ворка могли смести и втрое большие силы.
      — Напомните мне, — подал голос начхим. — Ворка считаются разумным народом?
      — А почему вас это интересует? — поднял на него глаза Эркель.
      — Есть один способ, — Арн`Руми задумался и свет его глаз за стеклом маски совсем погас. — Но это не совсем... удобный, так скажем... Да. Не совсем удобный способ. Если ворка считаются разумным народом и информация об этом способе выйдет за пределы колонии, могут быть неприятности. Зато при удачном стечении обстоятельств ваши солдаты будут противостоять только кроганам.
      — Что за способ? — вскинулся капитан Эркель. — Честно говоря, я мало надеюсь на помощь Альянса.
      — Это длинная история, — ответил начхим. — Лучше скажите, отсюда есть доступ к заводу «Радуга»?
      — Да, конечно. Туда даже ведёт товарная подземка.
      — Тогда не будем терять время и посетим завод. Если мы обнаружим необходимое, я подробно расскажу вам, что нужно делать.
      В это время открылась дверь и в проёме показался Никитин. Лицо его было бледным, под глазами расплылись тёмные, бесформенные синяки.
      — Ждрашвуйте, — прошамкал он, активно шлёпая губами. — Я бабушка Гнилуша. Я принешла вам лукошко тлена и ведёрко гноя.
      — Слушай, бабушка Гнилуша, тебе показан постельный режим! — возмутился Арн`Руми. — Ну-ка марш в кроватку!
      — Покомандуйте мне тут, товарищ старший лейтенант, — надменно сказал Никитин, вошёл в комнату и сел на стул. — О чём разговор?
      — Ваш коллега говорит, что знает способ, как нейтрализовать ворка, — ответил ему капитан Эркель.
      — Если он так говорит, значит так оно и есть. У него старые счёты с этими падальщиками. Кстати, у вас совершенно случайно не найдётся лишней снайперской винтовки? Моя благополучно почивает в камере хранения орбитальной станции.
      Офицеры покинули диспетчерскую и отправились по длинным коридорам и крутым лестницам куда-то вниз. Миновали несколько складских помещений, после чего вышли на станцию грузового монорельса. До полного терраморфинга колония жила по большей части под поверхностью планеты. Заводские корпуса, транспортные артерии, склады и жилые комплексы постепенно занимали выработанные шахты. Со временем атмосфера планеты преобразилась настолько, что обитатели колонии могли жить на поверхности, но всё же многие подземные сооружения не стали переделывать, так как эксплуатировать их было куда дешевле, чем строить новые.
      Через час перед головным вагоном монорельса блеснул свет, и товарняк выбрался из непроглядной тьмы тоннелей к разгрузочному пандусу, который ощетинился разнообразными кранами. Впрочем, не только краны угрожающе нависли над открытой платформой товарняка. Сверху из-за массивных ящиков на прибывших уставились два старых тяжёлых пулемёта.
      — Эй! Свои! — закричал Эркель, когда Никитин обратил его внимание на этот факт.
      — Видим! — отозвались из-за ящиков. — Иначе ты уже не орал бы, дядя. С чем пожаловали?
      — Нужно поговорить с директором завода. Тут господа офицеры предлагают избавиться от наших гостей.
      — Это по ним кроганы из пушек лупили? Тогда проходите. На складе спросите Чуркина, он вас проводит.
      Чуркин оказался поразительно похож на начхима. Такой же высокий, тощий, сутулый. Так же неловко размахивал руками при разговоре, так же пошатывался при ходьбе. Даже казалось, что его глаза светятся точно таким же горячечным блеском, как у кварианца.
      — Иштван? — удивлённо произнёс он, и его голос тоже оказался скрипучим и противным. — Что ты тут потерял?
      — Сейчас тебе всё расскажут. Где директор?
      — У себя, как и положено.
      — Тогда я к нему, а эти господа объяснят тебе что им нужно.
      Эркель ушёл по коридору, а Чуркин вперился в посетителей недобрым взглядом. Потом сказал всего одно слово:
      — Ну?
      — Тиосульфат натрия, — ответил начхим.  — Или любой другой сильный восстановитель.
      — Сколько?
      — Два-три центнера.
      — Найдётся, — ответил Чуркин и пошёл куда-то в сторону. Вскоре из-за стеллажей донеслось:
      — Константиныч? Чуркин говорит... Да... Тиосульфат натрия. Два центнера... Откуда я знаю?.. Отгружать?.. Хорошо... - Чуркин выглянул из-за стеллажа и спросил: — Куда отгружать?
      — На станцию распыления удобрений системы терраморфинга. Желательно поближе к центру города.
      — Куда?.. - недоумённо переспросил Чуркин.
      — На станцию... — начал было Арн`Руми, но Чуркин не стал слушать и уже пошёл куда-то по коридору. Через несколько минут два погрузчика вывезли плоские ящики и сгрузили их у монорельса. Ещё через десять минут вернулся Эркель и, наморщив лоб, почесал затылок.
      — Надеюсь, вы знаете что делаете. Химикаты, которые вы попросили, стоят дорого, если у вас не получится.
      — Получится, - ответил начхим. — Давайте отправимся на станцию немедленно.
      — Давно пора, - отозвался Никитин. — Эх, давно не брал я саблю в руки.
      — Арсений, ты что задумал? — спросил Ромка и потянул начхима за рукав.
      — Увидишь! — ответил кварианец. — Вся ответственность на мне. Егор, тебе лучше остаться, ты на ногах не держишься.
      — Отстань, зануда, - ответил штурман и показал старинную крупнокалиберную винтовку, которую Арн`Руми сначала принял за длинный костыль: - Лучше посмотри какое архаичное ружжо мне подарили. Заряды к нему одноразовые, да ещё и не электронного, а химического действия! Слыхал о таких? Судя по калибру, можно отстреливать корабли на орбите.
      Винтовка, которую Никитин выпросил у охраны колонии, не складывалась, не имела никакой электроники и была совершенно бесполезна в вакууме. Вместе с винтовкой Никитин получил две горсти больших и тяжёлых зарядов. Пока его товарищи возились на складе, штурман тщательно осмотрел оружие и проверил его механику; на первый взгляд всё работало нормально. Никитин ещё раз осмотрел винтовку и подивился с длинных пружин в прикладе и большого дульного тормоза-пламегасителя.
      Платформа покачивалась на поворотах, порой мелькали огоньки и значки, но по большей части стояла кромешная тьма. Капитан Эркель напомнил начхиму, что тот обещал рассказать о способе нейтрализации ворка. Кварианец поморщился, но всё же рассказал:
      — Когда-то, сейчас кажется, что прошло уже не меньше века, я был молодым и глупым. Возился в гидропонном хозяйстве и вовсе не хотел постигать тонкости инженерного мастерства, как мои сверстники. А потом настало время отправляться в паломничество. Меня отправили в медицинский отсек и напичкали прививками и имплантатами так, что я сейчас сомневаюсь, что в моих венах течёт кровь, а не лекарство, а сам я ещё живое существо. Впрочем, это лирическое отступление. Когда я отправился гулять по галактике в поисках результата, на очередном маршруте старый транспортник, на котором я ютился в самом грязном и тёмном уголке трюма, подвергся нападению «Кровавой стаи». Многих убили, а некоторых, и меня в том числе, изрядно побили, но оставили в живых. Может быть хотели получить выкуп, а может надеялись использовать меня как ремонтника. Однако, их планы были нарушены. Транспорт успел послать сигнал бедствия, и на этот сигнал прибыл вооружённый геологоразведчик «Индигирка», который принадлежал «Алтайским горнопромышленникам». На его борту в том числе были бойцы ВКС, которые убили крогана-командира и перебили большую часть ворка. А нескольких взяли  в плен и посадили в клетку в трюме. Транспортник был сильно повреждён этими тварями, поэтому командир «Индигирки» предложил доставить выживших в ближайший порт. Все, конечно же, с радостью согласились. На «Индигирке» я познакомился с тамошним фельдшером, Мальцовым. Случайно, в общем-то. Андрей решил произвести вскрытие, или, как он сам выражается, «потрошение» ворка, который умер от ран, но у него были проблемы с техникой в лазарете. Он увидел меня и подумал, что уж кварианец-то сможет починить его оборудование. Я не смог починить, но зато смог помочь произвести вскрытие. В процессе мы выяснили, что способность ворка подолгу находиться в сильно разреженной атмосфере обеспечивается особым органом, связанным с дыхательной системой. В нём продуцируется перекись водорода, и при загазованности или сильной запылённости атмосферы под действием ферментов этот орган начинает производить чистый кислород из перекиси.
      — Погоди, — перебил его пилот. — Так ведь Андрюха на «Двине» служит.
      — Ну правильно, — пожал плечами начхим. — Когда меня приняли в ВКС, вернули на «Индигирку». Вместе с Андреем я прослужил три года, потом нас перевели на «Двину». Меня поставили сначала мичманом химслужбы, а потом, когда закончил университет, начхимом в офицерской должности.
      — Я сразу из училища и на «Двину», — сказал Ромка. — «Индигирка» большая коробка?
      — Однотипная с «Двиной». Мелкими деталями отличается. Кораблей этого проекта построено шесть штук.
      — Только на ходу осталось четыре, — добавил Никитин. — «Ли-Фудзин» и «Ока» уже пошли на слом.
      — Уважаемые, — вмешался капитан Эркель. — Прошу прощения, что отвлекаю вас от важных воспоминаний, но мне всё же хотелось бы узнать побольше о способе...
      — Приехали, — неожиданно сказал Ромка. — Выгружаемся.
      Действительно, прямо по курсу показалась большая табличка: «Система терраморфинга, станция почвогенерации № 62». Контейнеры перевезли в смесительную, где Ромка с начхимом долго возились, продувая и очищая заброшенное оборудование.
      В конце концов машину удалось запустить, и на мониторах появились схемы работы станции с изображениями с внешних камер. Выходные трубы для рассеивания почвосмеси были расставлены в радиусе двух километров, но начхим, после недолгого колдовства с настройками, перераспределил потоки почвосмеси на центр города и трассу к космопорту.
      — Вы собираетесь закопать их землёй? — осторожно спросил капитан Эркель.
      — Нужно очистить систему от почвосмеси, — ответил кварианец. — А потом ещё часа два подождать, пока уляжется пыль. Потом можно будет загружать контейнеры в измельчитель.
      — И что будет? — настаивал Эркель.
      — Наберитесь терпения. Всё будет хорошо.
      — Я пока пойду наверх, если вы не против, — сказал Никитин.
      — Шлем одень на всякий случай, — сказал ему вслед Арн`Руми.
      Никитин глянул через плечо и ехидно сказал:
      — Надень!
      Он поднялся на поверхность по узкой лестнице и выглянул из-за угла. Ворка прохаживались группами по пять-шесть бойцов, переговаривались односложными фразами. У самого входа в шахты маячила фигура крогана. Никитин забрался на крышу дома и стал выцеливать штурмовика, но тут заработала система выброса почвосмеси и в воздухе повисла густая пыль из целлюлозы и удобрении. Минут через десять гул прекратился, и лёгкий ветер стал относить облако пыли в сторону. Штурман перевернулся на бок и посмотрел в сторону космопорта. Там тоже возились два крогана. Это заинтересовало Никитина, и он принялся разглядывать их в оптический прицел. Старый прицел винтовки был не приспособлен для стрельбы в шлеме, и шлем пришлось снять. Кроганы разгружали из челнока массивный прямоугольный ящик. Из челнока выбрался третий и принялся отгонять ворка. Видимо, груз был слишком ценным, чтобы его таскали безмозглые бойцы. Или слишком опасным. Никитин несколько раз надавил себе на глаза и снова прильнул к прицелу. Определённо, груз был важен для кроганов. Несли они его с почтением, внимательно глядя под ноги. Никитин перевернулся на живот и осмотрел крышу. Прямо по центру высилась металлическая антенна на ажурной мачте, Никитин уложил винтовку в пересечение креплений и с такого упора стал выцеливать одного из кроганов.
      
      Арн`Руми пощёлкал тумблерами, настроил измельчитель, затем проверил состав атмосферы.
      — Можно начинать, - сказал он.
      Капитан Эркель и Ромка опрокинули первый контейнер в жерло измельчителя и закрыли крышку. Машина взвыла и из всех сопел на поверхности вырвались облака тончайшей пыли тиосульфата, отливающие перламутром.
      Когда ворка вблизи станции терраморфинга и вдоль трассы повалились и принялись кататься, визжа и разбрызгивая кипящую пену, Никитин успел нажать на спуск. Он целил в одного из кроганов, несущих странный контейнер, но результата своего выстрела не увидел, потому что едва не потерял сознание от мощной отдачи и оглушающего выстрела. Придя в себя, он поспешил надеть шлем.
      Внизу, в отделении измельчителя, Арн`Руми ругался с капитаном Эркелем, который наотрез отказался загружать оставшиеся контейнеры тиосульфата в машину.
      — Скорее! - волновался начхим. — Нужно увеличить концентрацию! Иначе ворка будут погибать долго и в страшных мучениях!
      Он даже попытался сам подтащить ящик, но его сил было явно недостаточно. Эркель же его вовсе не слушал и вызывал бойцов охраны колонии по внутренней связи. Ромка тоже не разделял порыва своего товарища. С точки зрения пилота, ворка были захватчиками его родного дома, достойными самого жестокого наказания.
      Никитин, убедившись, что нового выброса химикатов не последует, снял шлем и снова прилип к прицелу. Подстреленный им кроган лежал на обочине, вместо его головы расползалось кровавое месиво. Двое других укрылись за бетонным бруствером посадочной площадки, то-ли намереваясь подороже продать свою жизнь, то-ли охраняя последний путь к отступлению.
      Штурман зацепил винтовку пламегасителем за опору мачты, оттянул её на себя, взял на прицел второго крогана и выстрелил. Тяжёлая пуля вышибла крогана из-за укрытия, он перевернулся ногами вверх, проехал в таком виде по бетону, оставляя за собой кровавую полосу, после чего распластался метрах в четырёх от бруствера. Второй террорист удивлённо уставился на труп, потом выскочил на открытое пространство, выхватил дробовик и с рёвом побежал по улице. Перезарядить оружие и выстрелить в третий раз Никитин не успел. Впрочем, этого и не потребовалось. На главную улицу уже высыпали бойцы охраны колонии и инженеры с завода «Радуга», которые притащили с собой две большие автоматические турели. Одна из них тут же принялась лупить длинными очередями куда-то в зияющий провал штольни, другая изрешетила бегущего крогана.
      Бойцы собрались у шахты и стали вытягивать клеть. На всякий случай навесили на запоры здоровенный брикет взрывчатки и укрылись за ближайшими домами. Из шахты, однако, никто не поднялся, зато из штольни неожиданно стали постреливать из автоматов. Турель тут же оживилась и ответила двумя короткими очередями. Инженеры развернули вторую турель, а бойцы тем временем заняли оборону в окрестных сооружениях.
      По сути, с террористами уже было покончено, когда охранники забросали последних оставшихся в штольне гранатами. Выжившие, включая ещё одного крогана-штурмовика, сдались сами. Куда подевался пятый кроган, никто не знал.

      Начхим сидел рядом с пультом управления и молча покачивался из стороны в сторону. Даже когда на панели появился директор «Радуги» и многословно рассыпался в комплиментах, особо отметив расход всего лишь четверти центнера химикатов, вместо оговоренных двух, его настроение не улучшилось. Когда Эркель убежал наверх, чтобы помочь своим бойцам добивать ворка, Ромка подошёл к кварианцу и тронул за плечо. В ответ тот вскочил и разразился бранью. Он метался по тёмному помещению и, размахивая руками, кричал, что хотел быстро истребить ворка, но не подвергать их изощрённым пыткам.
      — Ты пойми! — кричал он Белкину. — Тиосульфат вступает в реакцию с перекисью. Это элементарно! При этом жидкость вскипает. Повышается температура. Эти ворка сварились заживо! Изнутри! Если бы мы повысили концентрацию, давление в их дыхательной системы выросло бы мгновенно и у них произошла бы остановка сердца. Ещё до того, как началось нагревание!
      — Ну и хрен с ними, — махнул рукой пилот и удивлённо пожал плечами. — Не понимаю, чего это ты так разволновался? Наплюй! Главное, что всё получилось! Ты молодец!
      — Молодец?! - взвился начхим. — Ты... Эх...
      Он махнул рукой и кинулся к выходу, где чуть не сбил с ног Эркеля, неожиданно возникшего в дверном проёме. Впрочем, со стороны это выглядело так, словно тощий кварианец врезался в стену и отлетел обратно. Эркель, получивший удар в лицо угловатым шлемом, крякнул, потёр лоб и недоумённо уставился на начхима:
      — К чему такая спешка? Там уже всё в порядке. Ворка мы добили, кроганы тоже нейтрализованы. Спасибо вашему товарищу, он вышиб мозги двум штурмовикам! И вам спасибо, без вас мы бы не справились! Вам бы взглянуть на одну вещицу, которую наши гости хотели оставить нам в подарок. Идёмте, я вам покажу...
      У большого ящика, который кроганы тащили в сторону штольни, уже собрались инженеры. Когда запоры были взломаны и откинулась крышка, у всех полезли на лоб глаза. Внутри покоился термоядерный заряд. Мощности его с лихвой хватило бы, чтобы стереть с планеты всю колонию.
      — Не сказать, чтобы я ожидал что-то другое, — пробормотал капитан Эркель, — но это уже слишком.
      — Всемилостивые предки, — ошеломлённо пробормотал Арн`Руми, сверившись с характеристиками заряда. — Это не просто теракт! Четыре инициирующих ядерных заряда, несколько контейнеров с тяжёлым водородом, которые в свою очередь опоясаны катализаторами из нулевого элемента. Это уничтожение целой планеты.
      — Какой радиус поражения у такого заряда? — Из-за его плеча капитан Эркель рассматривал бомбу.
      — Откуда я знаю? — удивился начхим. — Я не подрывник. Но, судя по внешнему виду, снесло бы всё, от «Зондэка» до «Радуги». И с большим запасом.  Нулевой элемент при таком выбросе энергии вызвал бы гравитационную перегрузку, раздавило бы все подземелья, и шахта не спасла бы от взрыва.
      Он поднял голову и глянул на заводских инженеров, ища поддержки своему предположению. Те переглянулись и кивнули.
      — Это боевой заряд, — сказал один из них. — Я читал про такие. Предназначен для минирования астероидных полей. Способен уничтожить группу кораблей одним взрывом за счёт смещения крупных космических тел.
      Капитан Эркель инстинктивно потёр шею и с уважением посмотрел на отливающее металлом устройство. Действительно, для банального теракта заряд имел очевидно чрезмерную мощность. К тому же, высокотехнологичные теракты были более характерны для батарианцев, а «Кровавая стая» всегда предпочитала примитивную резню.
      — Капитан! — неожиданно сказал один из инженеров, приняв на инструметрон внешнее сообщение. — Наши из диспетчерской сообщают, что прибыл крейсер Альянса.
      — Как всегда вовремя, — пробурчал Эркель и направился к посадочной площадке.
      Через некоторое время в небе синими огнями сверкнули три челнока. На транспортную площадку высыпали бойцы в тяжёлой снежно-белой броне и организованно заняли места для круговой обороны. Увидев спокойно стоящих охранников, старший из них, видимо офицер, откинул маску шлема и крикнул:
      — Что тут у вас? Где террористы?
      — Мы их только что порешили, — ответил Эркель. — Вы немного опоздали. А которые живыми остались, в клетке сидят.
      Офицер выругался и снял шлем. На его груди красовалась какая-то незнакомая эмблема и, когда он подошёл, Эркель удивлённо прочитал название: «Цербер».
      — Ого, — удивлённо сказал он. — Не ожидал вас увидеть, ребята.
      — Пока «Альянс» раскачается, все азари от старости передохнут, — со злостью  сказал офицер. — Как только дело доходит до реальной защиты землян, «Альянс» быстренько умывает руки, чтобы не ругаться с инопланетными тварями! Ну, хорошо всё, что хорошо кончается. Что хоть у вас тут было?
      — Если коротко, то на колонию прибыл полк ворка во главе с пятью кроганами, которые что-то таскали из штольни на челноки и дальше на свой корабль. А потом кроганы хотели нас взорвать вот этой малышкой.
      Тут капитан Эркель показал на длинный ящик с термоядерным зарядом. Офицер провёл пальцем по рядам цифр на крышке и присвистнул:
      — Да уж. Вовремя вы их остановили. Ну, на транспорте уже наши, так что не переживайте, мы разберёмся. Вы уверены, что всех террористов перебили и у них не было второго такого заряда?
      — Один кроган ещё где-то бегает. А второй заряд? Если правда то, что говорят инженеры, — Эркель показал на инженеров с «Радуги» и кварианца, — то это слишком дорогое...
      — А это что за дерьмо? — спросил офицер и уставился на начхима сразу озлевшими глазами, отчего тому неуёмно захотелось укрыться за спинами товарищей.
      — Это друг. Если бы не он, мы бы не справились.
      — Уверены? — взгляд офицера сменился со злого на подозрительный: — От этих инопланетников можно всего ожидать.
      — Посмотрите вокруг, — просто сказал капитан Эркель. — Все мёртвые ворка, которых вы видете — это его рук дело.
      — Молодец, — нехотя выдавил из себя офицер. — А с виду и не скажешь.
      — А вон тех двух кроганов подстрелил его товарищ с крыши, — добавил кто-то из бойцов.
      Арн`Руми вспомнил про Никитина и осмотрелся вокруг, но штурмана в толпе не было. Предчувствуя самое плохое, он кинулся к зданию терраморфинга и вскарабкался на крышу. Никитин лежал ничком, обняв приклад винтовки и не шевелился. Начхим перевернул его на спину и тот захрипел, потянул себя за обод гермошлема, пытаясь растянуть ворот, дышал тяжело, словно его душили.
      — Врача! — заорал кварианец и только тут понял, что его голос из под шлема никто не услышит.
      Никитина унесли в лазарет. Доктор Юхас осуждающе нахмурился и сказал, что раньше чем через три дня штурман с постели не поднимется, а после лечения ему желательно будет оставить такую нервную работу.
      — Два криза подряд в течении суток. Очень плохо, — сокрушался он.

      Тем временем церберовцы осмотрели штольню и обнаружили свежий тоннель, пробитый горным лазером, уходящий куда-то под скалу. Чтобы свериться с картами разработок, пришлось отправиться в управление горного дела. Там обнаружили, что новый проход направлен в сторону наиболее старых штреков, уходящих далеко в сторону от города. При добыче нулевого элемента, первые же горняки пробурили настоящий лабиринт из переходов и пещер, разобраться в которых было не просто.
      — У них одна дорога, у нас сто, — с досадой кривил лицо офицер «Цербера», водя кончиком ствола по мерцающим переплетениям голографической карты. — Если не знать куда именно собирались двигаться террористы, можно год плутать без всякого толка.
      Все присутствующие погрузились в размышления. Каждый пытался в путанице подземелий, похожих на макароны в тарелке, найти хоть какую-то зацепку. Неожиданно тишину нарушил кварианец:
      — Если спроецировать на эту карту объекты, находящиеся на поверхности, что получится? — спросил он капитана Эркеля, осторожно посматривая на церберовцев.
      Капитан Эркель шевельнул рукой и над путаницей подземных ходов выросли прямоугольники северного промышленного узла. В одном месте выделялся большой серый прямоугольник без подробностей.
      — А это что такое? — спросил офицер «Цербера».
      — Завод «Зондэк», — ответил Эркель. — Думаете...
      — Быстрее будет проверить, чем сидеть и думать.
      Церберовцы привычно проверили амуницию и скрылись в темноте штольни. Арн`Руми хотел последовать за ними, но его удержал пилот:
      — Не стоит путаться у них под ногами. Они знают своё дело.

      Ромка наконец-то прорвался домой и утащил с собой начхима. Последовала бурная встреча, а потом закатили обед в честь молодого офицера, прибывшего на побывку, на который были приглашены и друзья, и соседи, и какие-то совершенно незнакомые Ромке жители колонии. Шум, песни, застольные речи, всё это ошеломило пилота, не привыкшего к многолюдным сборищам. Зато на кварианца нахлынули воспоминания детства, где было так же шумно, весело и суетно. Он говорил многословные тосты, рассказывал какие-то старинные притчи, размахивая при этом длинными руками, и всё больше хмелел.
      Ближе к вечеру общая компания разбилась на небольшие группы. Ромка, окончательно опьяневший от бесчисленных здравниц, ушёл в свою бывшую комнату и уснул на диване прямо в кителе. Арн`Руми же, чувствовавший себя под действием антитоксинов, регулярно вводящихся медицинскими системами скафандра, куда лучше пилота, сидел в углу в обнимку с местным учителем родной речи и допытывался у него, почему на его языке часто говорят: «вырвал одну страницу» и «посуда моется».
      — Ведь страница, это всего одна сторона листа! — объяснял он засыпающему учителю. — А посуда не может мыть себя сама, её моет кто-то или что-то.
      Утром, тем не менее, все чувствовали себя одинаково преотвратительно. Ромка забрался в холодильник, нашёл там какую-то склянку, оставшиеся после застолья закуски, и сел за стол похмеляться. От одного вида спиртного, кварианцу стало тошно и он решил погулять.
      — Слушай, Арсений, — сказал ему в спину Ромка. — Ты же химик, вот скажи мне, почему у меня сейчас во рту так, как будто я вчера каку ел?
      — Вероятно потому, — бросил через плечо начхим, — что ты вчера какуел.
      — Это каламбур что-ли? — спросил Ромка, но кварианец уже вышел. Ромка осмотрел стол, наполнил рюмку, приготовил закуску и сказал: — Ну, за свободу Фраксини!

      По местному времени был полдень, когда из штольни вернулись бойцы Цербера и приволокли с собой последнего крогана. Тот был избит до такого состояния, что не мог сам стоять на ногах.
      — Эти твари, — офицер пнул крогана носком тяжёлого ботинка, целясь в колено, — вывезли весь завод. Всё выгребли под метёлку!
      — А персонал? — спросил Эркель.
      — Я не понял, — признался церберовец. — Есть убитые, но для такого завода их слишком мало. Рабочих роботов вовсе нет, так что полагаю, что людей или не было, или они вывезены как груз, в контейнерах. Наши ребята на транспорте террористов это проверят. Но, это ещё не самое интересное.
      Он сделал знак и один из бойцов принёс типовой пластиковый контейнер. Отстегнул защёлки и отошёл в сторону. Офицер открыл крышку и достал из контейнера обрубок человеческого тела. Голову и часть правого плеча. С первого взгляда всем показалось, что жертву облили кислотой и краской, кожа была изъедена глубокими бороздами, из которых свисали голубые потёки. Однако, присмотревшись внимательнее, можно было увидеть, что в кожу въелись сотни проводов, мерцающих голубыми сполохами. Остекленевшие глаза, похожие на линзы, мертвенно поблескивали такими же огоньками.
      — Вот что мы обнаружили на заводе. Это... существо. Оно было активным и кинулось на наших бойцов. Оно было не единственным. Таких тварей там не меньше двух сотен. Кроган, которого вы упустили, как раз занимался тем, что выпускал их из капсул.
      — Из каких капсул? — нахмурился капитан Эркель. — Что они там делали?
      — Завод «Зондек» на самом деле не занимался никаким производством. Там делали опыты на живых людях, — ответил церберовец и показал на обрубок. — Эта тварь и сейчас ещё живая. Мы нашли хранилище живых людей, находящихся в стазисе, нашли вот таких тварей и кроме того тех, кто только начал претерпевать изменения. Одного из них скоро принесут, он в тяжёлом состоянии, но не потерял способности мыслить.
      — Этот завод нужно уничтожить! — медленно произнёс Эркель.
      — Ни в коем случае! — Офицер строго посмотрел на него. — Иначе, все жертвы этого злачного места окажутся напрасными! Я уже связался с базой, скоро сюда прибудут наши специалисты, которые помогут живым, воздадут почести мёртвым и узнают, чем занималась корпорация «Зондэк».
      — Эти знания могут быть слишком опасными, — упрямо сказал Эркель и тронул обрубок. Внезапно, тот ожил, полыхнул голубым светом из глаз и издал леденящий душу вопль. Эркель отпрянул, как ошпаренный:
      — Нет! Уничтожить! Только уничтожить! И это... Это тоже!
      — Если позволите,. — кварианец побаивался церберовцев, потому обратился к Эркелю: — Мы сталкивались с чем-то подобным в своей работе. Сейчас я как раз собираюсь на Цитадель, к доктору Брайсону, который занимается подобными вещами. Я мог бы отвезти ему это. И, возможно, он сможет разобраться.
      — Кому-то другому я бы обязательно отказал, — тихо сказал капитан Эркель, всё еще не способный отвести взгляд от обрубка. — Но вы так нам помогли, что у меня нет выбора. Забирайте его. Может быть правда ваш доктор разберётся в этом кошмаре.
      — Итак? — напомнил церберовец.
      — Пока я командую обороной колонии, я никого не пущу на завод, — ответил капитан Эркель. — «Зондэк» должен быть разрушен. У вас есть транспортник, забирайте его и делайте что хотите. Но это место мы сотрём так, чтобы даже следа не осталось.
      — Кроме прочего, это опасно. Ваши люди могут не справиться.
      — Мы постараемся.
      — Вы совершаете ошибку, но мешать вам я не буду. «Цербер» стоит на страже землян и никогда не идёт против их воли. Мы заберём транспорт и останемся на орбите, пока вы не закончите. Если возникнут трудности, зовите, мы поможем.
      — Спасибо вам! —  Эркель пожал руку офицеру. — Спасибо!
      Челноки прочертили по темнеющему небу огненные линии, а жители колонии Фраксини ещё долго стояли и смотрели в небо.

      На следующий день вывезли живых людей, содержащихся в лабораториях «завода». К полудню прогрохотали взрывы и северный промышленный узел окутался пылью. Инженеры колонии заложили фугасы в старых штольнях и обрушили главный корпус «завода». За ним в преисподнюю полетели склады, жилые помещения, хранилища и прочие постройки. К вечеру в гигантском котловане, в мешанине обломков и грязи, можно было разглядеть только яркую эмблему корпорации в виде раскрытого зонтика.

      Утром следующего дня к котловану потянулась вереница тяжёлых грузовиков с грунтом. Не пройдёт и месяца, как на месте страшной лаборатории будет лишь чистое поле. Ромка и начхим сходили во вновь открытую центральную больницу, куда перевезли штурмана. Никитин долго пытался вырваться из палаты, но доктор Юхас был непреклонен:
      — Я сказал, что выпишу вас завтра. Сегодня - постельный режим!
      — Как там выжившие? — спросил Ромка у доктора и тот помрачнел.
      — Плохо. У некоторых, в результате неправильного режима стазиса развились необратимые изменения в психике. Кроме того, мы до сих пор не знаем, что делать с теми, кто подвергся... изменению? Не знаю, как назвать этот процесс. Они в сознании, говорят, что отлично себя чувствуют, но... Я не знаю...
      — Мы можем взглянуть? - спросил начхим.
      — Да, это в четвёртом отделе второго корпуса. Там хирургия для душевнобольных. Мы всё же предпочитаем не рисковать.
      Доктор Юхас провёл офицеров по длинным коридорам на третий этаж больницы. Весь второй корпус предназначался для умалишённых и представлял собой больницу в больнице, со своими перевязочными, процедурными и прочими обязательными атрибутами, но отделённую массивные дверьми и высоченным забором от всего мира. За первой плитой, которая, пожалуй, выдержала бы выстрел из тяжёлого танка, была другая, потом третья. У каждого такого шлюза приходилось вводить какие-то пароли и использовать различные карточки.
      — Первое отделение для тех, кто не потерял ясности мышления. Психопатов, истероидов и прочих относительно безопасных пациентов. — объяснял доктор Юхас. — Второе отделение для невменяемых, у которых мышление полностью погасло. Третье — процедурная. Наконец, в четвёртом отделении — хирургия. Там мы держим наших пациентов с завода. Давайте не будет заходить к ним в палаты, а посмотрим на них из ординаторской. Почему я буду настаивать на этом? Дело в том, что в их поведении обнаруживается определённая странность. Находясь в разных палатах, они словно связаны между собой. Возбуждение одного пациента, постепенно охватывает всех остальных. Когда мы делаем укол одному, морщатся и остальные. Я не могу понять природу этого явления, но рисковать жизнью персонала я не могу. И вашей тоже.
      Навстречу вышел солидный доктор в белом халате и вопросительно посмотрел сквозь круглые очки.
      — Привет, Виктор Степаныч! — поприветствовал его доктор Юхас. — Я покажу твоих подданных нашим гостям?
      — Привет, Эрно! — ответил доктор могучим басом. — В палаты не води.
      — Я уже объяснил ситуацию!
      — Ну и хорошо. В ординаторской сейчас пусто, так что располагайся.
      В ординаторской действительно было пусто, только за ширмой сидели два молодых врача и наблюдали за многочисленными мониторами. Доктор Юхас подвёл офицеров к панели и мигнул инструметроном. Серия мониторов переключилась на палаты с жертвами «Зондэка». И снова первой мыслю было, что в лица этих несчастных плеснули кислотой. Выжженые до черноты глазницы, в глубине которых мерцают голубые сполохи, чёрные потёки на щеках. Ромка всмотрелся в один из мониторов и удивлённо воскликнул:
      — Это же снабженец! Тот самый, с которым мы на «Магдалине» обедали! Этот... Ференц! Который, Балинт!
      К его ужасу, лицо, разъеденное неизвестной силой, повернулось к камере и внимательно посмотрело на Ромку. Больной медленно встал с кровати и подошёл к висящей в углу камере. Теперь можно было рассмотреть и сеть проводов, впившихся в лицо, и остекленевшие линзы глаз. Да, это был толстый снабженец, который теперь выглядел куда стройнее. Вслед за ним зашевелились остальные больные. Стали вставать и подходить к камерам в своих палатах.
      — Они слышат, что мы говорим? — дрогнувшим голосом прошептал Ромка.
      — Нет, — ответил доктор Юхас. — Но, каким-то образом чувствуют.
      Молчавший до сих пор начхим сделал шаг вперёд и без разрешения переключил вид на другие камеры. Изображение на мониторах сменилось. Теперь из ординаторской стали видны больные, которые стояли в углу в одинаковой позе. Первым зашевелился Балинт. Он опустил голову, потоптался на месте, потом медленно двинулся к той камере, с которой за ним наблюдали. За ним зашевелились остальные пациенты и вскоре все мониторы опять были заняты обезображенными лицами.
      — Тринадцать секунд назад, стопкадр, — попросил Арн`Руми. — Ещё пять секунд назад. Теперь секунду вперёд. Левая сторона, вторая четверть снизу. Увеличение в шесть раз.
      На экране высветился странный предмет, отливающий металлическим блеском.
      — Доктор, подскажите, что это такое?
      — Это... Писсуар... — удивлённо сказал доктор Юхас. — Правда я не понимаю, кто отпилил от него такой кусок...
      — Писсуар металлический? — продолжал расспрашивать кварианец.
      — Хирургическая сталь. А почему вы спрашиваете?
      — Полагаю, что ваши пациенты поглощают железо и медленно превращаются в то, что церберовцы принесли в контейнере. Их тела минерализуются и насыщаются железом, становятся своего рода симбионтами из живой плоти и электронных устройств. Возможно, что инициирует этот процесс небелковая инфекция. Точнее я сказать не могу, так как не имею достаточной квалификации. Скажу только, что все они крайне опасны. А кроме того, способны к практически неограниченной регенерации при условии доступа к содержащим железо предметам. Советую так же изолировать всех пациентов, спасённых с завода «Зондек» и пока не имеющих подобных симптомов, возможно, что они тоже инфицированы. С подобным случаем мы уже сталкивались и завтра я планирую отправиться на Цитадель, чтобы получить консультацию именно по этому вопросу.
      Профессия доктора Юхаса приучила его действовать без промедления. Вся больница была поднята по тревоге, но, в отличии от других заведений, прозвучала она только в слуховых имплантантах докторов и обслуживающего персонала. Тренированные сотрудники, как ни в чём не бывало, продолжали работать, выполнять свои текущие задачи, потом по-одному начали стекаться в главную ординаторскую больницы. Кто-то по пути даже перекидывался шутками, обсуждал последние новости.
      — Господа... — начал доктор Юхас. — У нас чрезвычайная ситуация. Спасённые с завода «Зондек» могут быть носителями крайне опасной инфекции. Насколько я знаю, они сейчас находятся в карантине. Необходимо как можно скорее, но не вызывая паники, переместить всех во второй корпус.
      — Почему не в инфекционное? — спросил пожилой медик с нашивкой главврача.
      — Они могут представлять большую опасность для персонала. Сотрудники второго корпуса более опытны в усмирении буйных пациентов.
      — Откуда информация?
      Доктор Юхас показал на начхима и тому пришлось подробно рассказать о находке на планетоиде, о вскрытии трупа, о поглощении железа и возможной опасности заражённых.
      — На перемещение пациентов даю два часа, — сказал главврач. — Из палат предварительно изъять все металлические предметы, а утварь, если необходимо, заменить на фаянс и пластик. Где наш завхоз?
      Из-за спин врачей выглянул пожилой мужчина в синем халате:
      — Будет сделано!
      — Тогда начинаем.

      Утром из больницы забрали Никитина и стали собираться в путь. Ромкина мать охала и причитала, а под конец вручила огромный узел со снедью, где были даже капсулы с кварианскими бульонами. Никитин выгреб из карманов кучу каких-то лекарств, которые доктор Юхас заставил взять с собой и хотел их выбросить, но пилот с начхимом, не без труда, убедили его не делать этого.
      На том самом челноке, которым кроганы привезли бомбу, возвращались на орбитальную станцию. Ромке ужасно хотелось пожить дома ещё хоть пару дней, но тогда можно было бы забыть про прямой рейс до Цитадели. Спустя всего пять часов, мимо колонии должен был пройти пассажирский корабль «Тарманчукан», который в том числе заходил и на эту знаменитую космическую станцию. Уже в небе Ромка развернул челнок и покачал его из стороны в сторону. На посадочной площадке было много народа, пришедшего провожать гостей, однако, он без труда выделил маленькую фигурку, которая махала ему рукой. Ещё раз качнув челнок , он направил его вверх по орбите и больше не оглядывался.

3 - Доктор Брайсон:
http://www.proza.ru/2019/04/12/1769