Утерянная пуговица. полная версия

УТЕРЯННАЯ ПУГОВИЦА



Гл.1


В гущине лесополосы, что находится в ста метрах от железнодорожного вокзала, лежала обнажённая и растрёпанная девушка. Жизнь, которая ещё теплилась в ней, медленно, но упорно покидала красивое молодое тело. Не прошло и часа, как над несчастной жестоко надругались, а потом просто задушили. Убийца подумал, что она мертва и скрылся с места преступления, но девушка очнулась.

Она понимала, что сил не хватит даже позвать на помощь, ни то, чтобы ещё и самой куда-то дойти или хотя бы доползти, потому, обнаружив у себя в кулачке пуговицу, которую во время борьбы с насильником, она оторвала с его одежды, и это доказательство так и осталось в её маленькой руке, постаралась засунуть в узенький кармашек своих джинсов.

"Уж там-то он не догадается искать."

Слёзы текли по бледному избитому лицу, потерпевшая отлично осознавала, что её вскоре ожидает.
Ей казалось, что мучитель обнаружит "пропажу" и вновь вернётся сюда, чтобы замести следы, а вот этого она не могла допустить. Пусть потом полиция найдёт у неё эту неоценимую, в данные момент, вещь, по которой они смогут выйти на убийцу.

И как только девушка справилась с почти непосильной задачей, сознание её покинуло и она уже больше никогда не увидит ничего земного, то, что окружает нас всех при жизни.
Девушка правильно всё рассчитала. И действительно, преступник явился за своей утерянной пуговицей, он обшарил всё вокруг, проверил ладони своей жертвы, но нигде ничего не отыскал. Разве он знал, что убиенная вновь оживала и перепрятала важную улику.

После обеда труп обнаружили трое мужчин, которые хотели посидеть в тени деревьев и под разговоры выпить литруху водки. Они и подняли шум на весь вокзал, а уж оттуда позвонили в полицию.

Максимов Егор Александрович, старший оперуполномоченный по особо важным делам, приехал на перрон сразу, как только получил сигнал о происшествии от дежурного их участка, Семёна Наливайко. Тут его уже поджидали участковый и главный диспетчер, вот с ними Егор и отправился к месту преступления. Криминалисты пока задерживались и старший опер быстренько принялся самостоятельно осматривать тело, не забывая заглянуть и в карманы. Он-то и наткнулся в крошечном карманчике брюк на блестящую плоскую пуговицу, с ушком на тыльной стороне, а на лицевой части имелось изображение молотка и ключа. Максимов присвистнул.

"Такие атрибуты носили только железнодорожники и данная улика, видимо была оторвана потерпевшей с формы преступника, который может быть и работает здесь неподалёку. Взять хотя бы этого главного диспетчера. Какого чёрта он за нами увязался? Чтобы пронюхать о ходе следствия, разузнать в каком направлении оно движется и что нам уже известно?"

-   Что-то есть?  -  поинтересовался диспетчер, мужчина средних лет и среднего роста, с зачёсанными назад тёмными волосами.

-   Да нет, пустяки.  -  ответил Максимов, незаметно кидая находку к себе в папку, а сам тут же скользнул взглядом по пиджаку диспетчера, но у того все пуговицы были на месте.

"Труп ещё почти тёплый.  -  размышлял Максимов.  -  Значит, убийство было совершено не так давно.  -   он накрыл оголённые формы девушки, её же разорванной кофточкой.  -  Не успел бы диспетчер привести свою форму в порядок, не успел. Интересно, а какие обязанности были у него сегодня, чем занимался? А главное, на виду ли у других людей?"

Но работник вокзала, как будто почувствовал, что у старшего опера имеются к нему вопросы и несмело вымолвил:

-   Я нынче только с командировки прибыл, в Новосибирск меня посылали, а тут такой сюрприз... Неприятно, знаете ли?

-   А чем, лично для вас это неприятно или для вашей профессии? Чем это может отразиться на ваш коллектив? Мало ли где трупы лежат...  -  грубо спросил его Максимов.

-   Да всё предельно объяснимо, но всё равно это не очень хорошо. Пассажиры ушлые, должен вам сказать, сейчас увидят милицию... Простите, полицию, всё не могу привыкнуть. И начнут задавать тысячу вопросов, а мы же не справочное бюро.

Максимов измерил его ледяным взглядом, давая понять, что тот несёт полную ахинею, и тут же задал ему следующий вопрос:

-   А где те мужики, что труп обнаружили?

Но за диспетчера ответил участковый.

-   Так, они с нами стояли, вас дожидались, а потом отлучились на пять минут.  - помолчав, взвешивая свои мысли, потом махнул рукой и решил сказать правду.  - За пивом они рванули. Говорят, мол, хоть они и не бабы сопливые, но находка их до глубины души потрясла. Вы же сразу о них не упомянули, а я и подзабыл.  -  тут он насторожился и повернул голову к тропинке, к чему-то прислушиваясь.  -  Да вот и они! Наверное, им кто-то подсказал, что мы здесь.

Трое мужчин, сразу наперебой встряли в разговор. Они обращались к Максимову, заподозрив в нём главного.

-   Мы из Павловки, это в десяти километрах отсюда. Поджидаем своего друга, он ночным поездом из Питера должен приехать.  -  начал высокий и кудрявый из них.

-   Ага, а жинкам своим соврали, будто Федька прибывает днём.  -  продолжил широкоплечий крепыш.

-   Зачем соврали?  -  тут же прицепился к словам Максимов.

-   Так, чтобы пивка попить безо всяких скандалов, а потом и с Фёдором в кафешку заглянуть. А дома разве выпьешь спокойно?  -  добродушно ответил тот.

-   Понятно. Что дальше?  -  поторопил их Максимов.

-   Мы потихоньку начали...  - вмешался в разговор третий мужчина, невысокого роста, но с уже хорошо выпирающим из-под ремня брюшком, и щёлкнул себя пальцами по кадыку.  -  Но как не скрывайся, а это общественное место. Глядим, а на нас уже дежурный косо посматривает, вот мы и свалили оттуда по добру по здорову.

-   Да, да!  -  вдруг, воскликнул диспетчер.  -  Всё так и было! И Степаныч это подтверждает. Он говорил, что трое субъектов затеялись бухать на перроне... Простите, выпивать...

-   Кто такой Степаныч? Кстати, а вас как зовут?  -  поинтересовался у него Максимов.

-   Я - Лукашин Андрей Анатольевич, начальник диспетчерской службы. А Степаныч, это наш дворник.

-   Так, получается, есть вероятность, что этот ваш Степаныч и видел что-то? Он же вокзал метёт?

-   Ну да.  -  неуверенно подтвердил Андрей Анатольевич.  -  Но он ничего нам такого не сообщал.

-   Ну, и что дальше?  -  Максимов повернулся к любителям пива, теряя к диспетчеру интерес.

-   А что дальше?  -  выкрикнул первый из них.  -  Дальше и так всё понятно. Мы пробрались сюда, а тут...

-   Никого рядом не было, кроме вас? А по пути никто не встречался?  -  устало спросил Егор, уже заранее зная ответ.

-   Ни единой живой души.  -  услышал он.

-   Вы ничего здесь не трогали? Обычно дамы сумочки с собой носят, а у этой ничего.

-   Что вы? - чуть не в один голос закричали "свидетели".  -  Мы как наткнулись на неё, так и бегом обратно.

-   Хорошо. На всякий случай оставьте мне свои координаты и можете быть свободными.  -  распорядился Егор.

-   Оставить чего?  -  переспросил "коротышка".

-   Я говорю, адреса свои продиктуйте участковому.

-   А,  -  засмеялся тот.  -  так это без проблем.

Вскоре прибыли эксперты, с ними фотограф и подчинённые Егора Александровича, младшие оперуполномоченные: Казаков Владимир и тёзка Максимова - Егор Варлашкин. Последние и нашли в кустарнике сумочку потерпевшей, видимо, она пыталась убежать от своего насильника, вот и обронила её по дороге.

-   Пьяная, пьяная, а способная была ноги переставлять.  -  изрёк Максимов.

-   Откуда знаешь, что она употребляла?  -  полюбопытствовал Варлашкин, изучая тело.

-   Я наклонялся к ней, так от неё такой духан спиртного.

-   Может, с убийцей пили вместе?

-   Может.  -  согласился Максимов.

-   А то и с той троицей...  -  намекнул Варлашкин на мужиков, ожидающих своего друга.

-   Нет, не сходится.  -  сразу отмёл эту версию Максимов.   

В сумочке оказался паспорт на имя Холодовой Натальи Валерьевны, двадцати четырёх лет, уроженки Ставропольского края, села Прибрежного.
Максимов дал указание помощникам, чтобы связались со Ставропольем и всё выяснили о родственниках убитой. Тем более, что их надлежало поставить в известность о смерти Холодовой Натальи. А также было дано задание узнать, где и с кем обитала убитая в их городе.
 



Гл.2


Казаков и Варлашкин ещё немного походили, внимательно приглядываясь к местности, а потом удалились исполнять поручение Максимова. Сам же Егор, передал пуговицу криминалистам, в надежде, что последние что-то на ней обнаружат. Хотя, он не верил в это. Об отпечатках не может быть и речи, девушка, пока прятала вещественное доказательство, давно всё стёрла, так что, надеяться не на что. Но мало ли? Эксперты - люди дотошные, особенно те, кто много лет трудится на данной должности и просто влюблены в свою профессию. Такие и горы перевернут. Может, ворсинка какая осталась на пуговице, или невидимый кусочек ниточки, а это уже прямой путь к успеху. Иногда подобные мелочи помогали раскрывать весьма громкие преступления.
Участковый остался возле трупа и завёл дружескую беседу с фотографом, они были давнишними приятелями, а Максимов и диспетчер направились к вокзалу.

-   Дворник ещё на работе?  -  спросил Егор.

-   Думаю, что да.  -  утвердительно ответил Андрей Анатольевич.

Максимов с недоверием глянул на него.

-   У вас что, круглые сутки метут на перроне?

-   Получается, что так.  -  довольно улыбнулся диспетчер.  -  Да наш Степаныч и живёт на вокзале.

-   В смысле? Допускаю, что он пенсионер, но ведь семья у него должна быть?

-   Должна быть, но нету.  -  Андрей Анатольевич помолчал, видимо размышляя над тем, стоит ли рассказывать те факты, которые совершенно не нужны следствию. Но потом решился, всё равно надо было о чём-то говорить, не молчком же идти, вроде неудобно.  -  Иван Степанович у нас не просто дворник, он у нас поезда водил, вот так! И на хорошем счету стоял. Фотография его на доске почёта висела.

-   Машинист, что ли?

-   Он самый!  -  ни без гордости добавил диспетчер.  -  И после пенсии ещё несколько лет работал, а потом сам ушёл.

-   Почему?

-   Зрение стало подводить. Не за себя боялся, а за людей, которые могли пострадать по его вине.

-   Понятно.

-   Проводили мы его на заслуженный отдых, а через пару годков он снова явился. Говорит, дайте хоть метлу в руки, а то не могу сидеть, я так и сгнию заживо, тоска заест. А нам, как раз дворник и нужен был. Вот и метёт Степаныч уже лет десять, как не больше.

Диспетчер снова помолчал.

-   Наверное, это сто лет никому не надо, а я вам тут голову забиваю всяким хламом.  -  спросил он.

-   Нет-нет, продолжайте! Мне всё важно, я и о вас буду справки наводить, и о ваших коллегах. Видите, я даже ход сбавил, чтобы вас послушать.

-   А зачем обо мне справки наводить, я же в командировке был? Или вы мне настолько не доверяете, что намерены заподозрить во всяком преступлении?

Максимов резко остановился и в упор уставился на диспетчера.

-   Знаете, Андрей Анатольевич, я и себя порой подозреваю. Потому что, я опер, а не клоун с цирка.

-   Понимаю.  -  диспетчер потупил взор. Тяжёлый взгляд Максимова редко кто выдерживал.

-   Так, что там, насчёт вашего Степаныча?

-   А, я с удовольствием продолжу.  -  Андрей Анатольевич, как только узнал, что сыщиков интересует не только одна его персона, а весь коллектив, так сразу и успокоился.  -  У нас тут киоск стоял, газеты и журналы там продавали. А после его подожгли и хозяин вознамерился его продать. Но никто на него не польстился. Да он хоть бы порядок там навёл, а то внутри всё обгоревшее, а он цену за него заломил. В итоге, киоск со временем стал бесхозным и Степаныч облюбовал его для своих служебных нужд. Сначала инвентарь там свой под замком оставлял, после и стулья туда смастерил с лавочками, дальше - больше. Стены выскоблил, полы вымыл и даже стёкла вставил. Вот и живёт там иногда неделю целую. Но нам и лучше. В пять утра он уже метлой скребёт и пока пассажиры проснутся, а на перроне уже чистота и порядок. И всем выгода от его бдительности. У него есть и квартира однокомнатная, но ему там скучно, а Степаныч привык всю жизнь находиться среди людей. Жена у него ещё в молодости умерла, он пытался вновь семьёй обзавестись, даже сходился с некоторыми женщинами, но не случилось. Да, бывает. А детей у него тоже нету. Ну и чего там сидеть одному в четырёх стенах?

-   Логично. Потому и надеюсь на вашего Степаныча, раз он такой бдительный.

Дворник предстал перед ним в тёмно-синем халате с клеёнчатым фартуком сверху. Сухонький, невысокий старичок, с огромной метлой в руках, увидев подошедших, прекратил работу и внимательно осмотрел Максимова. Поздоровались.
Егор заметил, что диспетчер как-то странно уставился на дворника, а потом, извинившись покинул их, ссылаясь на дела, которые он и так покинул из-за этого происшествия.

-   Вы по поводу убийства?  -  спокойно спросил Степаныч.

-   Так и есть.  -  подтвердил Максимов.

-   Да, жаль девочку. Ребятишек бы нарожала, а она на тот свет поспешила.

-   Почему поспешила? Её туда отправили, без всякого согласия.

-   И то так...  -  старик покряхтел и вновь заговорил:

-   Я её не видел тут, хоть никуда почти не отлучаюсь. Только на ночь, чтобы вздремнуть или чайку попить, а может и Роллтон заварить. Кушать-то надо периодически.

-   А что, плохо платят?

-   С чего вы взяли? Я не жалуюсь, хватает. Иногда и премии дают. А у меня ещё и пенсия.

-   Тогда почему Роллтон?

-   А, вы об этом! Лень мне готовить что-то серьёзное да и привык уже к такому образу жизни. Когда домой ухожу на выходные, то там и кулинарю. А здесь, то пирожки, то булочки с кефиром. Да нормально, желудок пока не подводит.  -  и Степаныч улыбнулся добродушной улыбкой.

-   Говорите, не видели здесь пьяную девушку? А со стороны лесополосы не слышали никаких криков?

-   Ой, молодой человек, ну что оттуда услышишь? Или вы не в курсе, как тут у нас шумно? То в эту говорилку без конца трезвонят, то поезда гудят. А та девушка что, на самом деле пьяная была?  -  дворник смотрел на Максимова слезящимися глазами и столько боли и участия в них было.

-   Да, отец, запах от неё алкоголя шёл приличный. Я на вас надеялся, теперь придётся развешивать её фотографии на вокзале, может кто из пассажиров с ней сталкивался. Отсюда же не только в дальние рейсы едут, но и на электричках каждый день в город и обратно добираются.

-   Это правильно, сынок. Развесьте снимки, а там, возможно, и повезёт. Но почему вы решили, будто она с вокзала там оказалась?

-   А откуда ещё?

-   Да мало ли, кто по шпалам у нас тут бродит? Я всякого насмотрелся. Может, шла откуда-то с деревни, например, с той же Павловки...

-   Ага, а убийца заранее знал маршрут её передвижения. Прям, специально сидел и ждал её в кустах. Выходит, он у нас волшебник какой-то?

Старик открыто засмеялся.

-   И то верно. Но разное в жизни случается. Допустим, отлучился по нужде, а тут она. А? А потом прыгнул в свой поезд и укатил на край земли. И ищи его теперь.

-   Отец, не пугай меня. Меньше всего мне охота ловить насильника на Камчатке. Ну ладно, бывай здоров! Жаль, что безрезультатно поговорили.

-   Да я рад бы помочь и, кстати, сколько раз выручал милицию, а теперь если ничего не было подозрительного, то зачем же мне врать?

Максимов махнул дворнику рукой на прощание и поспешил в здание к начальнику вокзала. Там он навёл справки о диспетчере, посылали ли того в командировку?

-   Да, посылали.  -  был ему ответ.  -  Андрей Анатольевич вернулся сегодня перед обедом.   
 



Гл.3


Утром, следующего дня, Максимов внимательно слушал отчёт своих коллег. Егор Варлашкин доложил о том, что у Натальи Холодовой несколько лет назад умерли родители: первая мать, а через год отец. Осталось двое взрослых детей: Наташа и её старшая сестра Валентина. Вскоре Валентина вышла замуж и выгнала из дома Наталью, поэтому последней пришлось уехать из родных краёв.

-   Что значит, выгнала?  -  возмутился Максимов.  -  Почему Наталья не обратилась в правовые органы, ей наверняка присудили бы одну вторую дома, ведь она точно такая же дочь своим родителям, как и...

-   Валентина.  -  подсказал Егор.

-   Да, как и эта Валентина.

-   Ты у меня спрашиваешь? Откуда я знаю, что там у них произошло? Возможно, младшая не захотела всех судебных волокит, а собралась и укатила, куда подальше.

-   Понятно.  -  буркнул Максимов после небольшой паузы.  -  Ты связывался с её сестрой? 

-   Обязательно.  -  кивнул Варлашкин.

-   И что?

-   А ничего. Она отказалась забирать тело. Сослалась на то, что нету денег на похороны.

Максимов мотнул головой и неслышно заматерился.

-   А у тебя что?  -  спросил он у Володи Казакова.

-   А у меня... -   Казаков потянулся к своему блокноту с записями.  -  В нашем городе Наталья Холодова поступила в училище и получила профессию швеи, о как! Ей даже комнату в общежитии дали и с работой ей повезло, сразу после учёбы её взяли на фабрику. Начала ученицей, а затем её даже звеньевой выбрали. И всё было хорошо, пока у неё не забрали эту комнатушку.  -  Варлашкин деланно изобразил сочувствие.

-   Почему отобрали? Кто отобрал?  -  удивился Максимов.

-   Администрация фабрики. Потому что, она больше не являлась их работницей, её выгнали.

-   За что?

-   За аморальное поведение.  -  с улыбкой объявил Егор.

-   Не понял...  -  Максимов не спускал с него глаз.

-   Да тут такое дело... В общем, она погуливала с председателем профсоюза, а его жена и устроила всё, чтобы Холодову уволили.

-   Понятно. А где она жила до своей смерти?

-   В Новокузнецком переулке, дом пятнадцать, квартира сорок четыре. Снимала жильё у какой-то старухи. Перебивалась случайным заработком: и официанткой в кафе, и на рынке реализатором трудилась, и на панели иногда подрабатывала. Да проституткой она была обыкновенной, что там греха таить.  -  закончил свою речь Варлашкин.

-   А вот сейчас я сильно не понял.  -  глухо проговорил Максимов и его глаза потемнели.  -  Если даже она и была девицей лёгкого поведения, то с ней можно делать всё, что угодно? Вы знаете, как я плохо отношусь в представительницам этой древней профессии, но тем не менее, я понимаю, что никто не имеет права даже волосок вырвать с их головы, ни то, чтобы убивать или насиловать. Если она проститутка, то, может и преступника искать не будем?  -  повысил голос старший опер.

-   Да что ты сразу распаляешься?  -  миролюбиво проговорил Егор.  -  Конечно, мы будем искать этого душегуба и обязательно его найдём.

-   А вот это другой разговор. Относись к убиенной не как к гулящей бабёнке, а как к пострадавшей, а то с таким настроем мы этого убийцу и за десять лет не отыщем.

-   Отыщем-отыщем, даже не сомневайся.  -  Варлашкин уже пожалел, что позволил себе лишнее.

Чтобы перевести тему в другое русло, Казаков вдруг, спросил у Максимова.

-   А почему ты решил, вроде её убил железнодорожник? Из-за пуговицы? Да она могла быть у кого угодно. Взять хотя бы нашу молодёжь... Чего они только на себя не напяливают, чтобы придерживаться моды. Недавно одного в парке встретил... У него на косухе генеральские погоны красовались, а на узких брюках - лампасы. Представляете? Ну чистый бал-маскарад! А всевозможные пирсинги, а причёски у них какие?

-   А с чего ты взял, будто я настаиваю на данной версии?  -  перебил его старший опер.  - Для меня никогда нет никаких исключений. Просто... Понимаете, я чувствую, что её задушили именно те, кто работает на вокзале или рядом.
Ладно, хватит философствовать. Володя, размножь фотографии Холодовой и распространи их в нужных местах. А ты, Егор, отправляйся по её последнему адресу и опроси соседей. Постарайся разузнать, с кем она дружила, кому душу изливала и прочее... А я на ковёр.

-   С чего бы это?  -  поинтересовался Казаков.

-   Да вот, недоволен шеф, как мы работаем. Только вчера убийство произошло, а он уже преступнику в ясны очи желает заглянуть. Скоро будут раскрываемость требовать через полчаса после свершения преступления.

-   Это мы виноваты.  -  не понять, серьёзно сказал Казаков или с намёками.  -  Разбаловали его тем, что в последнее время у нас быстро получается разоблачить преступников, вот ему и понравилось похвалы получать. Теперь это стало нашей нормой.

-   Что предлагаешь, сидеть сложа руки?  -  Максимову не пришлись по нраву слова подчинённого.

Но Казаков не успел ответить.

-   Эксперты пока молчат?  -  как бы, за между прочим спросил Варлашкин.

-   Молчат. Так рано ещё. Может, к вечеру что и шепнут и то, в общих чертах. Про пуговицу боюсь и заикаться им, опять посылать начнут.

-   Ага, а ты прям боишься.  -  засмеялся Володя.

Разговора с начальством у Максимова не получилось, шефа куда-то вызвали в высшие инстанции на совещание. Облегчённо вздохнув, Егор Александрович вернулся в свой кабинет и, усевшись за стол, стал рисовать на листке какие-то кружочки и стрелочки, только ему ведомые.

"Так, что мы имеем? Убитую Наталью Холодову, тело которой найдено в лесополосе железнодорожного вокзала. На данный момент, мы не только насильника не нашли, но и не знаем, как она сама туда попала.
Возможно, прав Степаныч, девушка шла из какой-либо близлежащей деревеньки. Но что она там делала? Да мало ли? Знакомых навещала, а потом отправилась в город. Но почему пешком и почему ночью? Обычно женщины боятся темноты. Но нельзя сбрасывать со счетов, что Наталья была пьяна, а пьяному, как известно, и море по колено. А почему попёрлась в тёмное время суток? Да запросто! Поссорилась с кем-то и все дела. Женщины, они ранимые.
Но попробуй теперь отыскать тех людей, у кого она гостила. Поблизости с десяток поселений наберётся, куда бы она могла съездить на отдых.
Есть ещё варианты: Например, поскольку она иногда подрабатывает на панели, то могли её завести и просто бросить где-то за городом. Допустим. А когда Холодова возвращалась обратно, то кто-то, действительно, случайно на неё наткнулся и воспользовался этим. Почему нет? Красивая, доступная (а у мужчин глаз намётан на таких) ещё и на ногах едва держится. А после, как говорит Степаныч, сел в свой поезд и ищи ветра в поле.
Брр... Только не это. Пусть лучше мы полгода будем искать того, кто задушил Наталью Холодову, но здесь, на месте, а не за тридевять земель.
И всё-таки, не верю! Ничего подобного не было, о чём я только что предполагал. Её лишил жизни железнодорожник, сердцем чую.
Криминалисты ещё сразу сказали, будто смерть наступила ранним утром, а поточнее результат распишут после вскрытия. Но мне и этого достаточно. Что значит, раннее утро? Это и семь часов и... когда едва забрезжит рассвет. Хорошо, возьмём золотую середину, пусть будет около пяти или начало шестого. Вокруг пока народу мало и что там творится в ста метрах от перрона, уже никого не касается и ничегошеньки оттуда не слыхать. Вот, некто и ухватился за эти тихие и неприметные минуты. А почему у дворника всё это осталось за кадром? Так, может он подметал в другой части вокзала или ещё чаёвничал в своей каморке, мы же пока не ведаем о настоящем времени убийства.
Ладно, хватит голову ломать! Версии, наши палочки-выручалочки, наверняка всплывут. Ещё не клеили фотографии, ещё не общались с соседями убитой, ещё ничего не выясняли эксперты. А это много, найдём за что зацепиться."



Гл.4


Егор Александрович глянул на часы. Давно бы уже надо вернуться Казакову и Варлашкину, а их ещё нету. Он придвинулся к окну, чтобы хоть как-то отвлечься, ему не давала покоя какая-то мысль, до которой он никак не мог дотянуться. И это было связано с последним преступлением.
И, как назло, покинуть отдел нельзя. Дежурный доложил, будто шеф передал лично для Максимова, чтобы тот дожидался его в участке.

Опер стал пошагово вспоминать вчерашний день, вернее, тот период, когда он узнал об изнасиловании. И спустя некоторое время чуть не воскликнул от радости. Есть! Он, наконец, понял, что так его тревожило.
Когда они с Андреем Анатольевичем приблизились к дворнику, то Максимов обратил внимание, как диспетчер весьма странно посмотрел на Степаныча.

"Что бы это значило? Возможно, старик что-то умалчивает о своём начальнике, но в виду сложившихся обстоятельств не в силах сказать о нём правду. То-то мне показалось, будто Степаныч, что-то не договаривает. А может, это всего лишь иллюзии?
Но как Андрей Анатольевич способен повлиять на ветерана труда и прославленного пенсионера? Зарплатой, местом, которым тот дорожил? И это вариант. В нашем возрасте мы пока не понимаем, что нас ожидает потом, к тем преклонным годам. То, что для нас нынче всё просто и обыденно, для старых людей - это совсем иная точка зрения. Казалось бы, ну и что тут особенного, если диспетчер пообещал уволить дворника, когда тот всем сообщит о его преждевременном появлении из командировки? Да напиши заявление в другую организацию и там тебя запросто оформят тем же, как говорится, подметалой. Но это мы так рассуждаем, а у Степаныча не всё так гладко с выбором профессии, как мы считаем. Для него железная дорога - это вся его жизнь и подобное не подлежит обсуждению. Он не сможет и дальше существовать, если уйдёт отсюда. К тому же, ну и что тут такого, если Андрей Анатольевич пораньше вернулся из служебной поездки, Степаныч-то не был свидетелем, кто изнасиловал и задушил девушку, а не пойманный - не вор. Догадываться - одно, а вести наблюдение собственными глазами - совсем другое.
А есть ли такая вероятность у диспетчера, например, быстрее справиться с делами в чужом городе? А почему нет? Если предположить, что он не впервые туда мотается, то у него уже и знакомые там есть и те, кто наперёд подмахнёт запрашиваемое число на отчётном листке, а также и печать к нему.
А смысл? Только то, что пару-тройку деньков не надо торопиться на работу, не надо о чём-то думать, а просто отдыхай себе и наслаждайся красотой этого грешного мира. Тогда при чём тут убийство? А может, Андрей Анатольевич подкатил к вокзалу ранним поездом и не захотел идти домой, раз всё равно у него намечается трудовой день. Потом случайно пересёкся с подвыпившей Натальей Холодовой, а остальное всё произошло само собой. А Степанычу известно, во сколько нога диспетчера ступила на перрон родного города, а также Степаныч мог и Холодову зафиксировать на вокзале."

От пришедших в голову думок, Максимов не выдержал такого испытания, он выскочил на улицу и спешно направился к железнодорожникам. Но опера ждало разочарование, Степаныч ушёл на выходные, вернее, уехал на рыбалку. Ну где его теперь искать? И Максимов решил жёстко переговорить с "подозреваемым", просто припереть того к стене и задать ему один единственный вопрос. Правду скажет или соврёт, от Максимова не укроется.

-   Вы?  -  удивлённо уставился на Максимова диспетчер, когда тот ворвался к нему в кабинет.

-   А что, не рады гостям?  -  Максимов не спускал с него глаз, радуясь, что застал "важную птицу" врасплох.

-   Ну почему же? Проходите, усаживайтесь поудобнее.  -  без тени беспокойства объявил Андрей Анатольевич.

Он или хороший актёр или нервы у него железные.  -  подумал опер.

-   Слушаю вас.  -  хозяин комнаты уселся напротив и приготовился к диалогу.

-   Андрей Анатольевич.  -  начал Максимов, немного обескураженный поведением визави. - Вчера, когда мы стояли на перроне втроём, помните? Степаныч, я и вы.

-   Да, и что в том криминального?  -  не понимал мужчина.

-   Вы как-то не так посмотрели на дворника, я запомнил это. Только не говорите, будто взгляд был обыкновенный и вы ничего подспудно не имели в виду. Вы же осознаёте, что я не плотником на заводе вкалываю, а сыщиком в особом отделе, и у меня имеется кое-какой опыт.

-   А я и не собираюсь никого обманывать. Да, было такое, но на то есть причина.

-   Какая, позвольте спросить?

-   Наверняка, ничего разумного. Но Степаныч всегда носил свою старую форму, а в тот день её на нём не оказалось. Ну сами посудите, редкий случай, если дворник не надевал свой пиджак, это когда лето слишком жаркое или ему предстояли грязные работы. А он берёг дорогие ему вещи и всегда говорил, что машинистов бывших не бывает. А тут, вдруг... Нет, когда прибежали те мужики и рассказали, на что они наткнулись в лесополосе, то тогда я находился под впечатлением и мне было не до Степаныча. А вот когда с вами к нему подошли, то тут всё и обнаружилось. Но мало ли?

Максимова бросило в жар. Он только что осознал, что диспетчер тут совершенно не при чём, но Степаныч...

"Неужели он? Не может быть!"

-   Андрей Анатольевич, -  глухо спросил Максимов.  -  а нельзя ли, как-нибудь попасть в его каморку?

-   Не думаю. Да мы к нему совсем не касаемся, как он там и что? Зимой он печкой электрической обогревается, летом вентилятор подключает. Он никогда и ни о чём нас не просил. Загвоздка в следующем - старик всегда замыкает своё временное жилище.

-   Есть что прятать?

-   Да не в том дело. Однажды, он не закрыл двери на замок и бомжи спёрли у него чайник, две кружки алюминиевых и что-то из продуктов. Так теперь он учёный. К тому же, мне очень неприятна вся эта процедура. Вы же понимаете, он уважаемый человек и если мы с вами сейчас заблуждаемся, то он никогда мне этого не простит, хоть я в коленях у него буду валяться. Да я сам себе этого не прощу.

-   Я знаю, что это такое, наговорить на честного человека. Но факты, вещь упрямая. Я сразу почувствовал, будто он недоговаривает и крутит словами, но сослался на возраст и его авторитет. Редко, но происходит, когда сыщик сразу не заподозрит в преступнике преступника. Клянусь вам, я очень хотел бы ошибиться.

Андрей Анатольевич кивнул. Потом они оба помолчали.

-   А знаете что?  -  прервал паузу Максимов.  -  Я думаю, что ничего мы пока не докажем. Ну была пуговица у убитой в кармане и что? Скажет, я её потерял, а она подобрала. Как она к ней попала, никому неизвестно и совсем не обязательно, что она оторвала эту улику у насильника. Да и улика ли это теперь?

-   Ну как же, а экспертиза?  -  развёл руками хозяин кабинета.

-   Вы имеете в виду пиджак? Уверен, его уже нету и в помине. Не зря он сегодня на рыбалку отчалил. Притопит где-либо в камышах и концы в воду. А нам объявит, будто в мусорный бак выкинул, потому что форма старая и давно износилась. Таких надо ловить с поличным.

-   Это хлопотно, Егор Александрович. Так можно дотянуть и до ещё нескольких трупов. Или наоборот. А вдруг, он больше не станет этим заниматься?

-   Станет, уж поверьте мне. Попробовал молодого тела и теперь это смысл всей его жизни.

-   Как это всё страшно.

-   Согласен. Не дай Бог оказаться рабом своих желаний и находиться в их плену.

-   И что же теперь вы намерены делать?

-   Да есть одна мыслишка... Он когда вновь приступит к работе?

-   Без понятия. Иногда утром уезжает на выходной, а вечером он уже здесь. Скучает. Для него железная дорога - это дом родной.

-   А в отсутствие Степаныча его кто-то подменяет?

-   Да, Клавдия Ивановна, это наша уборщица.

-   Понятно. Ладно, Андрей Анатольевич, спасибо за беседу, а мне пора, дела неотложные.  -  и Максимов протянул мужчине свою руку.  -  Кстати, а вы не намекали Степанычу о найденной пуговице?

-   Нет, что вы? Ни только ему, я вообще об этом никому не говорил. Я сам до сих пор не верю, если честно.

-   И ещё... Простите, но для успокоения совести: вы поездом назад добирались?

-   Нет, самолётом. Есть и билет. Я в бухгалтерию его сдал. Да меня там должна была запомнить одна стюардесса...

-   По имени Жанна?  -  пошутил Максимов.

-   Нет, она Оленька. У меня голова разболелась и я попросил у неё таблетку.  -  в ответ улыбнулся диспетчер.




Гл.5


Егор Александрович вышел из здания железнодорожного вокзала и тут же, нос к носу, столкнулся с подчинёнными.

-   Мы по следу за тобой.  -  улыбнулся довольный Варлашкин, а Максимов им вкратце рассказал о цели своего визит сюда.

-   Не может быть!  -  округлил глаза Казаков.

-   Вот и я также удивился.  -  вымученно проговорил Максимов.  -  Ладно, поподробнее об этом чуть позже, а сейчас хвалитесь, кто чего нарыл?

-   Моя работа издалека видна.  -  рукой указал Володя на остановку рядом с вокзалом, где "красовалась" увеличенная фотография убитой Натальи Холодовой.  -  Я и на перроне кое-где приклеил.  -  добавил Казаков.

-   Заметил.  -  кивнул Максимов.  -  Думал, что встречу тебя тут.

-   Я не только здесь распространял снимки, но и по городу.

-   Молодец. А у тебя что?  -  обратился он к Варлашкину.

-   А я подругу убитой нашёл. Вернее, знаю где та живёт.

-   И где же?  -  последовало одновременно два вопроса.

-   Не поверите, в Павловке. Зовут - Елена Кирьянова. Замужем, двое детей. В деревне о ней отзываются положительно.

-   А ты что, и туда уже успел слётать?  -  одобрительно похлопал его по плечу Максимов.

-   А что тут? Разве это кросс для бешеной собаки?

-   Егор, мне не до шуток. Что говорит наша подруга?

-   Она в упор не видела Наталью в ближайшие три месяца.

-   Вот оно что!  -  сжал кулаки Максимов.  -  Получается, не с Павловки добиралась убитая, а наоборот, туда хотела попасть, подругу проведать.

-   Откуда такая уверенность?  -  не согласился Казаков.  -  Если дивчина появилась на вокзале, то что, сразу в Павловку она лыжоньки навострила?

-   Я что, утверждаю это?  -  огрызнулся Максимов.  -  Это всего лишь одна из версий. Допустим, Наталья где-то крепко подпила. Ну, может в каком-то кабаке. Потом ей взгрустнулось и она решила поплакаться на плече единственной подруги. Взяла такси и добралась до вокзала. Другой ведь транспорт пока не ходит, рань-раньская потому что. Вот... А тут Степаныч перрон приводит в порядок. Как уж, пока не имею понятия, но между ними завязался разговор, после чего они как-то оказались в лесополосе. Скорее, старик её преследовал, а потом изнасиловал и задушил. Он сразу сообразил, что она проститутка и наверняка даже не сомневался, вроде преступника не особо будут искать.

-   Егор, мы не ошибаемся?  -  спросил Варлашкин.  -  Всё-таки он...

-   Что он?  -  перебил его Максимов.  -  Старый и уважаемый человек? А ещё ветеран труда? Именно на это и рассчитывают многие убийцы, мол, меня никто не заподозрит. Я когда вёл с ним беседу, то почувствовал, будто дворник что-то не договаривает. Подумал, что прикрывает своего начальника, то есть, диспетчера. Но у того стопроцентное алиби.

-   Всё равно не стоит торопиться, а то можем вызвать такой общественный резонанс, если вдруг промахнёмся, что потом нам не отмыться. Полиции тогда совсем доверять перестанут.  -  поддержал Егора Казаков.

-   Да кто вам сказал, что я прямо сейчас пущусь на поиски по всем близлежащим водоёмам? У меня есть план на сей счёт, заодно и удостоверимся, способен ли старый железнодорожник на такое или он чист, аки слеза.

-   Что за план?  -  Казаков уставился на старшего опера с нескрываемым интересом.

-   Да придётся вновь просить Машу Ежову, инспектора по несовершеннолетним делам, чтобы, так сказать, оказала нам помощь в раскрытии важного уголовного происшествия. Или мало-мальски прояснила ситуацию на произошедшее.

-   А, ловля на живца.  -  догадался Казаков и как-то нехорошо улыбнулся.

-   А чем тебе не нравится моя задумка? Вы сами просили, чтобы не гнал лошадей и не создавал лишнего шума.  -  оправдывался Максимов, что на него не было похоже.

-   Значит, ты сам не уверен в виновности этого Степаныча?  -  предположил Варлашкин.

-   Всяко случается, мы не боги.  -  поспешно ответил Максимов.  -  Ну что вы смотрите на меня, чего душу рвёте? Думаете, мне охота, чтобы такой известный тут человек, проработавший многие десятки лет на данной железной дороге и вдруг, забрался в дерьмо по самые уши? Ровняться тогда на кого? А пример с кого брать подрастающему поколению? Всё, вопрос исчерпан. Володя, останься здесь на всякий случай и пригляди за обстановкой. А ты, Егор, направляй стопы к месту жительства старика, запоминай адрес.  -  Максимов продиктовал название улицы, номера дома и квартиры Степаныча.  -  А то, может наш рыбак вовсе и не на рыбалке.

-   Ну и что это нам даст?  -  спросил недовольный Варлашкин.

-   Это нам даст то, что мы будем в курсе, где в настоящее время находится предполагаемый убийца. А я поеду к Маше договариваться, потом к экспертам. Хотя, ничего особенного, чего мы не знаем, вряд ли они скажут.

Егор Александрович и действительно пребывал без настроения. Куда приятнее заниматься процессом, где преступление совершил отпетый бандюган, не раз топтавший зону. Тут всё предельно ясно и понятно. Но, когда в крови марают свои руки те, кто раньше никогда ни в чём подобном не был замешан, а наоборот, город и страна гордились такими людьми, то тут нервы отказывались воспринимать это всерьёз. Хотелось выть, как Барбоска на луну, параллельно незамедлительно искать ответ на многие, справедливо возникшие вопросы следующего характера: Почему? И кому верить в этой жизни?

Но вряд ли, кто правильно всё растолкует.

-   Егор!  -  окликнул Варлашкин Максимова, когда тот уже отошёл метров на десять.  -  А когда начнётся операция?

Раздражённый опер вернулся, не орать же на весь вокзал?

-   Откуда мне известно? По всей видимости, когда дворник приступит к своим обязанностям. Не на речку же к нему Машку везти? Я с диспетчером договорился, он сразу мне позвонит, как только тот появится.

-   Да я о другом. Мне бы сегодня пораньше уйти, как ты на это смотришь?

-   К Валюше на свидание? Не спеши, а то успеешь. Вернее, уже не успел. Валюшка замуж выходит за Лёню криминалиста. Странно, весь отдел уже в теме, а ты...

-   Да нужна мне та Валюшка, мы с ней давно расстались.  -  перебил его Варлашкин.  -  И вообще, я примерный семьянин.

-   Ага, прям, мальчик колокольчик и ни разу не дзынь-дзынь.

-   Егор, я серьёзно. Батя у меня приболел, в больницу его надо. Самого не можем с матерью заставить. Собираюсь применить силу.

-   А чего молчал? Тогда езжай сейчас. Я сам постараюсь в адрес смотаться. Но вечером, не обессудь, коли понадобишься, я позвоню.

-   Лады. Спасибо, Егор.



Гл.6


Маша Ежова, одетая по последнему писку моды "а-ля девушка с панели", пошатываясь и икая, едва передвигала ноги по перрону.
Максимов заранее узнал у диспетчера расписание поездов, ему нужен был тот момент, когда пассажиров на вокзале оставалась бы самая малость или совсем никого. Такое время нашлось, это между пятью и половиной шестого утра. Как раз уехала первая электричка, а следующая явится только через полчаса.

Сыщики затаились кто где, не выпуская Машу из виду, но самое главное - надо было скрыть своё присутствие от дворника, занимающегося уборкой привокзальной территории.
Сначала Степаныч, занятый своими мыслями, не замечал "пьяную" девицу, но стук её каблучков заставил старика обернуться. И он замер, не спуская глаз с идущей на него молодки.

Машка остановилась, имитируя, будто прикуривает сигарету, а потом прошествовала мимо пенсионера, что-то бормоча себе под нос. Она настолько вжилась в свою роль, что, изображая сильную хмель, сломала каблук на босоножках и упала.

-   Во даёт!  -  похвалил Варлашкин Ежову, незаметно присоединяясь к Максимову.  -  Ей надо было в театральное поступать, а она, дурёха, в милицию попёрлась.

-   Да тише ты!  -  прицыкнул на него Егор.

-   Да не услышит он, не боись!  -  улыбнулся Варлашкин.  -  Расстояние между нами не позволит. К тому же, гля, как Машкой заинтересовался.

К ним подкрался и Казаков.

-   Наверное, ты прав, Егор.  -  Володя толкнул в бок главного опера.  -  Такой интерес у деда не здоровый к Машке, просто караул. Другой бы уже головой качал и плевался от неприязни, а этот зыркает по сторонам, никого ли нет поблизости, а у самого одна алчность в глазах.

-   Вижу.  -  буркнул Максимов.  -  Мне больно это осознавать, но, думаю, мы на правильном пути. Да, бывает и на старуху проруха. Эх...  -  Егор Александрович тяжело вздохнул.  -  Уж лучше бы это оказался диспетчер. А ещё лучше, чтобы вообще не было таких гадов на земле.

-   Ага, и мы без работы останемся.  -  усмехнулся Варлашкин.

-   Напугал!  -  парировал Максимов.  -  Иногда хочется обыкновенным трактористом работать, только бы не сталкиваться с ужасающими последствиями некоторых преступлений. Так, всё, замолчали!

Степаныч, между тем, бросил уборку и сначала крадучись, не забывая озираться вокруг, последовал, как он думал, за проституткой. Лишь на несколько секунд он задержался у своей каморки, чтобы отомкнуть её и зашвырнуть туда метлу. Все действия он производил на ощупь, но с точностью и монотонно, по-прежнему не спуская взгляда со своей "жертвы". Машка уже подходила к лесополосе, Степаныч не отставал.

-   Нам пора.  -  с волнением в голосе прошептал Казаков.

-   Рано.  -  твёрдо сказал Максимов.

-   Он же увязался за ней, разве этого мало?

-   Это нам понятно, что он собирается делать, а судейскую коллегию подобные домыслы не устроят. Ну затормозим мы его сейчас и что предъявим? Почему девушку преследовал? А он ответит, что хотел её предостеречь от маньяка, который недавно здесь изнасиловал и убил ещё одну молодицу. Этого зверя надо с поличным ловить.

-   Ага, дождёмся, пока он Машку стукнет чем-либо по голове и всё, хана. Машке неприятности и нам разгон от начальства.

-   Не стукнет!  -  уверял Максимов.  -  Машка не на бухгалтера училась, а на сотрудника правоохранительных органов. Она затылком чует его приближение.

С того последнего места, где затаились сыщики, перебежками следуя за Ежовой и Степанычем, хорошо просматривался небольшой изгиб тропинки, потому что там почти не было деревьев и кустарников. И когда Машка вовремя не появилась на том участке дорожки, Максимов скомандовал:

-   А теперь пора.  -  и тут же все услышали девичий крик.

Через считанные секунды опера очутились на крохотной полянке, где скорчившись лежал Степаныч, обзывая Машку последними словами:

-   Ну сука, я тебе устрою, падаль. Вот только встану...  -  старик ещё пока не обнаружил подбежавших.

А Машка, заметив подмогу, расслабилась и опустила сжатые кулаки.

-   Что тут происходит?  -  громко спросил Максимов.

Степаныч вздрогнул от неожиданности.

-   Да вот, хлопцы, приспичило по нужде, а эта... напала на меня ни с того, ни с сего.  -  заикаясь, оправдывался дворник.

-   А чего это вы, Степаныч, так далеко в туалет отправились, разве на вокзале нельзя?  -  продолжал Максимов.

-   Да...  -  старик приподнялся, кривясь от боли. Видно Машка здорово ему в пах заехала.  -  Мне одинаково шагать, что туда, что сюда. Какая разница? А тут эта на меня налетела, как фурия, совсем обнаглели пьянчужки.

-   Неправда! Он первый на меня накинулся и пытался душить. Вон, даже след остался.  -  Машка спрятала в сумочку маленькое зеркальце (когда успела его вытащить?) и задрала вверх подбородок, при этом смахивая рукой распущенные волосы назад. И действительно, на её шее виднелись продолговатые красные пятна.

-   Да вы что, ребята, этой проститутке верите?  -  заблеял Степаныч.

-   Это не проститутка, а инспектор по делам несовершеннолетних.  -  проговорил Максимов. Степаныч сразу сник, он понял, что это было всего лишь представление.

Уже в отделе, находясь в кабинете Максимова, убийца глухо спросил:

-   Как вы умудрились меня раскусить? Я ведь всё предусмотрел и по-моему, не было ни одного свидетеля.

Егор Александрович молча положил на стол пуговицу. Степаныч резко распрямился и его кустистые брови поползли вверх.

-   Но как она к вам попала? Я возвращался и всё тщательно проверил. Да и при обнаружении тела никто и не заговаривал о том, будто найдено вещественное доказательство.

-   Иногда не стоит о находках трубить на весь мир.  -  грубо произнёс Максимов.  -  Пострадавшая спрятала её в кармане своих брюк. Сама противостоять вам не могла, но надеялась, что этот её "подвиг" не останется безрезультатным.

Степаныч без утайки поведал о том злосчастном утре, когда Наташа подошла к нему и спросила:

-   Дедушка, а где здесь тропинка на Павловку?

Он и повёл её, якобы показать.

-   Бес попутал...  -  развёл руками старик.

-   Бес тут не при чём. Уж слишком самоуверенности в вас много завелось, будто никто и подумать не посмеет на заслуженного ветерана труда. Есть такие люди, которые мнят из себя не что-либо как, а как-либо что. Мы это проходили, поверьте. По сути, вы имели много больше, чем другие пенсионеры в вашем возрасте. И положение, и зарплату, и почитание. Что заставило исковеркать свою жизнь при старости лет, что вам не хватало?

-   Семьи.  -  понурив голову, ответил Степаныч.

-   Отговорка. Самая настоящая. У нас полно мужчин, не имеющих жён и детей. И что, все идут убивать или насиловать?

-   Говорю же, бес попутал.

-   Хорошо он вам напутал, на две статьи: сто пятую и сто тридцать первую. Как там выражаются ваши будущие коллеги, мол, век воли не видать. Это про вас. Теперь вы, Антон Степанович, и помрёте в тюрьме.

В обед сыщики посетили пельменную, они не однажды утоляли тут голод вкусной домашней едой. Вроде и преступление раскрыто, а радости никто не испытывал.

-   Ну и что, получается эту Холодову похоронят как неизвестную? Сестра-то отказалась от неё. -  спросил Варлашкин, поглядывая на Егора.

-   Почему, как неизвестную? Её подруга с Павловки, Елена Кирьянова, уже готовится к этой печальной процедуре. Сказала, что сама её предаст земле. Я вчера разговаривал с ней по телефону и она мне, кое-что поведала. Кирьяновы не так давно поселились в деревне, только когда закрыли швейную фабрику. Им, как и многим жильцам, пришлось освободить комнату в семейном общежитии и переехать к родителям мужа. А пару лет назад, Елене и её супругу иногда так выпадало, что они вдвоём уходили в ночную смену, а их деток в это время нянчила Наташа, несмотря на то, что сама уставшая возвращалась с первой смены. Она и кормила ребятню, и купала, и обстирывала. И такое длилось почти год.
Я всегда говорил, что нельзя о человеке судить с первого взгляда, надо обязательно посмотреть на него во второй раз. Более внимательно.

А дня через три в отдел позвонил парень, он узнал по той фотографии на вокзале, девушку, которая беседовала с дворником. Парень ждал электричку и сидел на лавочке поодаль, потому Степаныч его и не зафиксировал.
Максимов поблагодарил студента, слукавил, будто тот им сильно помог. А как иначе? Если бы признался, что убийца уже пойман, то в следующий раз люди перестанут звонить. Скажут, мол, полиция и без нас прекрасно обходится.