Obersynth Attack vol. 27

ПРОДОЛЖЕНИЕ Obersynth Attack vol. 26

Осуществить задуманное казалось элементарным. Казна Кирянки была явно скудна на ресурсы и это ощущалось в окрестностях планеты: на орбите курсировали лишь два спутника, никакого оборонного флота, развлекательных станций и откормленных пиратов. При подлёте к планете не придётся жмуриться от мириады огней – здесь попросту нечему ярко светиться. Мысли Поллокса наполнили заунывные мелодии губной гармошки.

- Видимо, важные огры были. Судя по сведениям интранета, позволить себе частное судно на Кирянке могут лишь крупные теневые бизнесмены, - ИИ навела краткие справки. – Швыряйте уже их, смелее, цветочки мои!

- Радар засёк корабль торговой федерации, - раздался из интеркома голос Ларкиса. – Рекомендую быстрее выполнить план.

Без сожаления и колебаний Оберсинт приоткрыл стыковочный шлюз, а Поллокс отправил тела туда, откуда они прибыли.
Старвинг удалился от точки сброса на добрую дюжину миль. Команда разбрелась по своим местам. Рутина вернулась на повестку дня. Рокус примкнул к колонне космического мусора и не торопился стать прижизненным ночным кошмаром случайного жителя Кирянки. Оберсинт опустился в командорское кресло, обменялся взглядом с Ларкисом: «продолжай пилотировать». Ларкис повёл левой бровью вверх: «прими кофе». Оберсинт издал утробный звук, похожий на боевой рык павиана, претендующего на лидерство прайда. Но напиток богов вновь не проник в его уста – чашка кофе задрожала, панель управления Старвинга затрещала, из динамиков раздался отчаянный крик.



- Сколько это ещё будет продолжаться? В мою чашу терпения метают молоты, начиненные гвоздями, - истерично гремел высокий мужской голос. – Довольно убийств!

Рука Оберсинта замерла на полпути к стакану, но не по причине растерянности. Мурашки равномерно покрыли его тело. Гамак и Ларкис ожидали приказ командора. Годы миновали с тех пор как он встретил на своём пути первое (и пока единственное) астральное тело – Поллокса. Обычно эти богоподобные существа используют своё могущество для поддержания жизнедеятельности планет или целых звёздных систем. Однако прожитые миллионы лет зачастую оставляли след на их психике. Найти астральное тело, разговорить и выведать парочку тайн мироздания было голубой мечтой любого учёного-исследователя. Учитывая неуёмную тягу Оберсинта к новым знаниям, он тоже был бы не прочь обрести советы древнейших. Хотя бы из области инвестиций.

- Отставить панику! - начал он нахрапом. - Ваша чаша в надёжных руках. Или не зваться мне Оберсинтом.

- Сэр Оберсинт, я – астральное тело и хранитель Кирянки. И я видел ваш маленький грешок, ваше избавление от элемента суеты мирской,
- Кирянка взял долгую паузу. Ларкис активировал маскировку обшивки, Старвинг завис в дрейфе. ИИ записывала разговор. – Меж тем, нет мне до него никакого дела. Давно не чувствую я счастья, давно сгустилось надо мной ненастье, чтоб его. И дабы выбраться из пут, прошу я редкого бродягу мне протянуть надежды прут...

- Эх, не слабо нашего брата трехануло, - Поллокс присоединился к группе. – Сейчас я к нему с молочком игуаны смотаюсь...

- Заткнись, - шикнул Оберсинт. – А ослиную борьбу ты на кого оставишь?

- ... от вас прошу не много впрочем, лишь культ на плаху положить, что жизнь планеты отравляет и мои нервы выжигает. Их ты что словом, что мечём, иммунен впредь перед судом. Аминь.

- У нас забот невпроворот, позволь нам попросту отчалить. Ведь мы – не культ, чтоб твои чувства жалить.

- Моя депрессия не ждёт, торг не ведёт, «нет» не приемлет. Верши начертанное мною, потом узнаешь свой доход.

- Связь прервалась, Оберс. Греем моторы? – лапки громокота легли на штурвал.
-
 Ха-ха, читай по глазам, Ларкис, - Имбирник лукаво косился, пряничный лоб нахмурился.

- Готовимся к посадке. Мы в деле.



Если общая неразвитость Кирянки отталкивала проносящиеся мимо корабли, то густая пелена белёсого тумана скрывала её сверху. Эхолот шаттла долго не определял доступную область посадки.

ИИ сверилась с открытыми данными:

- Котик, лови координаты. Краткий обзор, если кто-то это вообще запоминает: умеренный климат, строй – диктатура, уклад – аграрный, население – 97% огры, религия самопожертвования. Обратите внимание на этот пункт, щеночки.

- Хм, любопытно.

- Пф, единственное отличие от аналогичных помоек.

- Пол прав. Обычно на ограх хоть яичницу жарь, хоть за нос щекоти – всё стерпят.

- Ещё ходят слухи, что в коре местного вулкана обосновался некий культ, а его основатель питается остывшей лавой.

- Дурень высшей пробы, - оценил Поллокс.

- Разберёмся. Задерживаться здесь я точно не планирую, - Гамак заметил поддетый под скафандр Ларкиса бронежилет и решил всё же прихватить заточку.

Аграрный привкус местной системы можно было называть с большой буквы «А»: колоссальные площади почвы занимали пахоты и пастбища. Жители, ведомые исключительной простотой, вели своё скудное существование в соломенных лачугах. Редкие мануфактуры производили товары массового потребления. Каменные постройки передавались в ведение власти, которая состояла из высших военных чинов. Численность войск разрослась настолько, что на каждую пару работяг приходился один надзиратель. Порой им становилось скучно от монотонного надзирания. Исполинских размеров вулкан, заметный с любой точки планеты, непрерывно изрыгал из себя клубы смога и пепла, которые были приняты командой за туман.

- Чёртовы крестьяне, асфальт бы для разнообразия положили, - спустя пол часа пути сапоги Оберсинта приняли форму двух грязевых колонн. – Гамак, ты разбираешь, что на той табличке начертано?

- Краеведческий музей, - подозрительно прочёл Гамак, поскольку у кэпа было идеальное зрение.

- Верно. Поэтому ты смело спрыгиваешь с моей шеи и уверенной походкой направляешься туда. Чует моё сердце, в этот раз пренебрегать местными историями не стоит. С учётом нрава огров-милитаристов.

Гамак сделал пару шагов. Обернулся. Силуэты напарников исчезали во мгле – туман значительно ограничивал видимость.

- Про местных вояк ты прав, Оберс, - ушки Ларкиса мониторили посторонние звуки. – Я же правильно понимаю, наша цель – вулкан? Решил пощадить чувства Гамми?

- Угу, вулкан. Вернее, этот шальной пророк, чтоб его лицо гиббон облюбовал. Завернём его культ на скорую ногу, познаем парочку загадок древности хранителя-поэта, делов-то. До обеда управимся, - Оберсинт сверился с навигатором, затем ускорил шаг. – А то кофе очень хочется.



Горящие факелы освещали периметр двухэтажного бревенчатого особняка. Тут и там спешили по своим делам горожане, проносились гравикары, призывали лоточники. Но что-то здесь было не правильно, не естественно.

«Какая степень муштры и угнетения должна быть достигнута, что никто не обращает на нас внимания, никто не пялится и не делает замечаний», - едва успел подумать Гамак, как перед ним открылись двери музея.

Внутренние помещения музея, как и всё, что он пока видел, проектировал некий спартанец. Ровные линии, простые формы, квадратные окна, проникающий через окна свет проявлял бесконечный танец пылинок. Вытянутый коридор заполняли картины, витражи и памятные газетные вырезки. Гамак обратился к первой экспозиции: три огра-шахтера опираются на пневмобуры, четвертый – держит в руках репу. «Освоение Кирянки идёт опережающими темпами» - гласила подпись. «Природные богатства – наше достояние!» - призывал к гордости следующий агитплакат. Разноцветный камень неизвестной породы разместился в витрине прямо под плакатом, как бы подтверждая сказанное. Гамак дошёл до конца галереи: «Сплошь счастливые лица и надежды на будущее. Никаких ответов на наши вопросы».

«Хлыщ». Его слуха достиг приглушённый звук удара. Розги? Он подбежал и заглянул за угол.

- Прекратить! Мы здесь ради знаний, Бэкси, а ты снова отвлекаешся, - взрослый огр в воинском мундире обратился к ученику средних классов. – Согласно плану мы смотрим на портрет вождя 14 минут. Потом 12 минут на его орудия труда.

- Господин учитель, - поднял руку другой ученик. - Шогги усмехнулся, когда смотрел на вождя. Я сам видел.
Гамак зажмурился. Последовали два сочных удара розгой.

- Если бы наш вождь был таким же пустоголовым как ты, его уже давно бы сожрали крысы, - добавил учитель и повёл класс ко второй картине.

«Что за дикость», - Гамак проскочил по коридору дальше. Многие экспонаты представляли собой достижения земледелия, истребления фауны, машиностроения, архивные кадры и мотивирующие речи вождя. Значительная часть музея осталась позади, но вулкан так и остался без единого упоминания.

- Нет плохих приказов – есть недостаток веры! Нет лидера – нет общества! Неповиновение – наказание! Труд делает свободным! – декларировал с трибуны политфункционер ученикам младших классов. Он взял паузу, осмотрел свою паству – постулаты должны прочно впиться в их разум.

- Юноша, вам помочь? - Гамак отскочил от проёма, за его спиной блеснула заточка. Седовласый человек в твидовом пиджаке миролюбиво протянул ему руку. – Извините, если напугал. Я здесь работаю. Библиотекарь. Подумал, вам может понадобиться помощь. Выглядите вы экстравагантно.

- Вы правы. Я журналист. Интересуюсь историей самобытных планет. Ищу архив.

Служащий расцвёл в улыбке:

- Счастье на мои седины. Никому здесь нет дела до книг и тем более до истории. Ступайте за мной.

Зазвучала вторая порция политически мотивированных лозунгов. Дети покорно глотали лекарство от размышлений.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ ...