Анри Летюрк - литературный негр Луи Буссенара

ЗАГАДОЧНЫЙ ЛЕТЮРК

До самого последнего времени о личности Анри Летюрка, французского писателя, творившего на рубеже XIX и XX столетий, не было известно абсолютно ничего. Его приключенческие романы («Белый индеец», «Великий Змей», «Бандиты Кордильер» и другие) регулярно переиздавались во Франции вплоть до середины прошлого века, некоторые из них переводились на итальянский, датский, шведский языки, до революции выходили и на русском, а в 2014 году за полное издание его сочинений взялся ярославский издатель В.В. Мамонов.

И всё это время – на протяжении целого столетия! – Летюрк оставался писателем-призраком: ни один специалист по приключенческой литературе не смог бы вам сказать, когда и где тот родился, кем был по роду занятий, да и вообще – настоящее ли это имя, Анри Летюрк, или псевдоним? Неизвестно с чьей подачи был пущен слух, что, возможно, под этим именем скрывался сам Луи Буссенар…

И вот тут-то я и не выдержала – и буквально в течение недели, пользуясь оцифрованными генеалогическими источниками, восстановила основные черты биографии Летюрка, который оказался совершенно реальным, а никаким не мифическим человеком.

Анри Летюрк родился в 1846 году в деревне Шамбон-ла-Форе (департамент Луаре) в семье лесоторговца Атаназа Летюрка, в 16 лет потерял мать и вскоре оставил отчий дом, не желая жить с мачехой. Испробовал множество профессий: был матросом, габарщиком, торговым агентом, бывал на Гаити и в Аргентине (а может, и в Африке, и в Китае), в 34 года устроился на железную дорогу – комиссаром по административному надзору, а вскоре – видимо, заскучав на госслужбе – начал в свободное время сочинять приключенческие романы в духе Буссенара и публиковать их в «Журнале путешествий» под своим самым что ни на есть настоящим именем. Был примерным семьянином, вырастил двух дочерей (ещё четверо детей умерли в младенчестве). В 1911 году вышел в отставку, умер предположительно в декабре 1917 года.

Основную часть этих сведений мне удалось откопать в марте 2016 года. Тут бы и сказке конец…

Однако это была лишь присказка, а самая настоящая сказка будет впереди.

Казалось бы, в биографии Летюрка не осталось больше никаких тайн… кроме одной, самой главной: а почему всё-таки он стал писателем-фантомом, без даты рождения и смерти, без биографии (а ведь она достаточно колоритна!), да и вообще – без личности? Было ли это чистой случайностью, неблагоприятным стечением обстоятельств (он умер в годы первой мировой, когда тысячи людей ежедневно гибли на фронте и никому дела не было до литературы)? Или кто-то очень могущественный был прямо заинтересован в том, чтобы Летюрк оставался в тени, особо не светился, не давал интервью журналистам, а умирая, исчез без следа? А может быть, сама Судьба решила покарать его вечным забвением за какой-то неблаговидный поступок?

Я не знаю, какое из этих объяснений правильное. Возможно, что все три сразу. Действительно, «Журнал путешествий», который обычно откликался обширными некрологами на смерть своих сотрудников, был закрыт после призыва директора на фронт. Но правда и то, что этот самый директор был лично заинтересован в том, чтобы Летюрк исчез как можно незаметнее. Ну и неблаговидный поступок на совести Летюрка тоже имелся…

…Они думали, что их заговор никогда не будет разоблачён. Но они просчитались. Сто два года спустя после смерти Летюрка мне удалось раскрыть их страшную тайну. И сразу же по окончании расследования я спешу поделиться ею со всем миром. Пусть восторжествует справедливость!


ТАЙНА ПОСМЕРТНЫХ РОМАНОВ

Во внерабочее время я – исследователь-буссенаровед. С 2011 года пытаюсь разгадать загадки жизни и творчества любимого писателя моего детства. О многочисленных находках и открытиях мы с соавтором Андреем Герасимовым попытались увлекательно рассказать в романе «Последняя авантюра Луи Буссенара», который, увы, пока не нашёл своего издателя и пылится у нас на жёстких дисках.

Но одну загадку нам решить так и не удалось. Впрочем, она из тех, что может не иметь решения. Потому что в таких делах «злоумышленники» документальных следов обычно не оставляют.

Это тайна посмертных романов.

Как известно, библиография Буссенара включает в себя 41 роман. Большинство из них (32) впервые увидели свет на страницах «Журнала путешествий и приключений на суше и на море». Он дебютировал там 28 апреля 1878 года с псевдодокументальным сочинением «По Австралии» (он же – приключенческий роман «Десять миллионов Красного Опоссума»), а в последний раз его подпись фигурировала в номере от 14 июня 1914 года, когда журнал завершил публикацию «Бессребреника среди жёлтых дьяволов» – четвёртого из посмертных романов Буссенара.

Четыре посмертных романа! Реально ли это? Реально, если автор по каким-то причинам вынужден писать в стол. А если это успешный и востребованный романист – нереально. И на примере Жюля Верна мы уже знаем, что за так называемые «посмертные романы» издатели вполне могут выдать сочинения, написанные другим автором «чуть более, чем полностью». Вот и насчёт Буссенара что-то подсказывало мне, что не начнись 28 июля 1914 года первая мировая война, посмертных романов Буссенара могло бы «оказаться» куда больше четырёх…

Впрочем, редакция «Журнала путешествий» сразу предупредила читателей о том, что, несмотря на безвременный уход романиста, разлука с ним произойдёт в весьма отдалённой перспективе.

Писатель скоропостижно скончался 9 сентября 1910 года, а 2 октября очередной номер журнала выходит с двухстраничным приложением, озаглавленным «Памяти Луи Буссенара». В некрологе, подписанном директором журнала Леоном Девезом, есть, в частности, такие строки (выделено мною):

«Жестоко потрясённый три месяца назад смертью любимой жены, наш несчастный друг проявил великолепную твёрдость духа, ища в труде единственное утешение, достойное себя и своего имени, и мужественно дописывал окончание романа, который мы вскоре начнём публиковать.
Но когда, ЗАВЕРШИВ РАБОТУ, он отложил перо, неумолимое горе вновь встало перед ним в полный рост, и болезнь, в свою очередь, атаковала его. Ей, увы, удалось сломить его энергию».

И чуть ниже:

«Луи Буссенар оставил нам рукописи НЕСКОЛЬКИХ РОМАНОВ, которые появятся в “Журналь де вуаяж” и доставят его преданным читателям немало захватывающих переживаний».

Выделенные утверждения мне всегда казались весьма сомнительными, а сегодня я с полной уверенностью могу заявить, что они откровенно лживы.

Нет, ответственно заявляю я вам, Буссенар не успел завершить роман, чья публикация началась через месяц (6 ноября) после выхода этого некролога. Нет, Буссенар не оставлял Девезу рукописей «нескольких романов» (это с учётом того, что слово «несколько», plusieurs, по-французски означает «два или более»).
 
То есть уже в самые первые дни после ухода писателя в голове директора созрел коварный план… реализацию которого с успехом продолжил его преемник, он же племянник Поль Шарпантье, поскольку сам Девез, возглавлявший «Журналь де вуаяж» более 20 лет, пережил своего друга Буссенара лишь на полгода.


ДЛИННОУХИЕ АГАМИ И ТРИ ВОСКРЕСШИХ МЕРТВЕЦА

Ну а что всё-таки натолкнуло нас на мысль, что посмертные романы Буссенара – подделка?

Да просто-напросто наличие в них невероятного числа ляпов, на которые мэтр просто органически был не способен!

Начнём наш обзор с первого посмертного романа, «Железной Руки» (1910-1911). Это исключительно добротное, весьма стильное сочинение, в котором, несмотря на некоторую вторичность образов (тут и донкихотствующий инженер с огромными кулаками, и смекалистый парижский гамен), чувствуется рука мастера.

Действие происходит в 1909 году в Гвиане – стране, которую Буссенар посетил в 1880-1881 годах и которой посвятил несколько произведений. Конечно, автор давно исчерпал запасы своих наблюдений, и ему приходится повторяться, но всё-таки книга содержит массу ярких страноведческих сведений, которые постороннему человеку списать попросту неоткуда (налицо знание им креольского наречия, каторжного арго и так далее). Очень ярким получился и образ Мадьяны – креольской певицы и укротительницы змей. Нет, что ни говори, а роман очень даже недурён.

Ерунда начинается только в третьей части. Так, силач Том Канон отчего-то становится Канноном, домовладелец Франсуа Мери превращается в Реми, а вознаграждение индейцам за поимку беглого каторжника падает с 25 до 20 франков.

Но это бы полбеды. Ну не успел Буссенар перечитать написанное и тем более глянуть корректуру. Но не мог же он наделать откровенно идиотских ошибок в описании гвианской фауны!

Третья глава третьей части дарит нам сразу четыре замечательных ляпа. В ней описывается блуждание юного парижанина Мустика, сбежавшего из плена бандитов, в гвианских джунглях, вблизи от берегов Марони.

Итак, как же удалось Мустику прокормиться в девственном экваториальном лесу? А просто. Сначала он поймал за уши агами – гвианского кролика – ну, и зажарил его на костре.

Ну извините! Пробегающего мимо агами, да будет вам известно, можно схватить разве что за шею, за клюв или на худой конец за крыло – но никак не за уши! Поскольку это никакой не кролик, а пернатое из семейства цаплевых! А ведь в первой и второй части Буссенар уже упоминал агами – трубящих и машущих крыльями, с выводком птенцов! Кролики в Гвиане тоже есть, но только называются они тапети, и длина их ушей не превышает 5,4 см. Или же наборщик оба раза опечатался, а автор имел в виду агути? Ну так у агути ушки ещё меньше! Так что, как ни крути, а этот пассаж написан человеком, совершенно не разбирающимся в животном мире Гвианы.

На другой день Мустику удалось полакомиться гукко, который на свою беду и на счастье подростка свалился с дерева и сломал себе лапу... Вообще-то никаких гукко в Гвиане нет, там есть гокко, увесистое такое пернатое из семейства курообразных. Не знаю, как вы, но я не в состоянии вообразить себе такую ситуацию, чтобы какой-нибудь тетерев сломал лапу при падении с дерева.

А приключения Мустика в джунглях продолжает встреча с тигром, от которого тот прячется на дереве и дрожит как осиновый лист, ибо не знает, в силу своего юного возраста, что тигры по деревьям не лазают! Стоп-стоп. По деревьям не лазают разве что бенгальские да уссурийские тигры (ну, и прочие, которые в полоску), а вот их сородичи из Южной Америки (которые в пятнышках) очень даже легко взбираются по стволам и веткам на приличную высоту! И кабы этот фрагмент писал Буссенар, он бы такой ерунды не городил, и к тому же пояснил бы, что тиграми в Гвиане называют ягуаров!

Ну и – вишенка на торте. От тигра Мустика спасает не кто-нибудь, а пробегавшее мимо дерева стадо гуанако – это, согласно автору, такие длинношеие и длинношёрстые животные, которые похожи на верблюдов и умеют плеваться. Ну да, гуанако такие и есть. Только живут они в высокогорных районах Анд, а не в экваториальных джунглях. Ну не бегают гуанако по берегам Марони, вот хоть тресни.

Спрашивается: ну разве мог отважный исследователь Гвианы Луи Буссенар, даже находясь при смерти, в горячечном бреду, нагородить столько зоологической ерунды на единицу текста (в пределах одной главы)?

Вывод напрашивается сам собой: смерть оборвала работу писателя над его последним романом. Третью часть за него дописывал кто-то другой.

Идём дальше. На очереди у нас второй посмертный роман – «Капитан Ртуть» (1911-1912). Он завершает цикл исторических романов Буссенара, посвящённых войнам Наполеона III. К пятидесятилетию Крымской войны Буссенар написал роман «Жан Оторва с Малахова кургана» (1902-1903), к пятидесятилетию Итальянской кампании – роман «Под барабанный бой» (1909-1910), ну а завершает «зуавскую трилогию» посмертный роман «Капитан Ртуть», вышедший к пятидесятилетию позорной мексиканской авантюры того же Наполеона. Цикл объединяет один второстепенный персонаж – горнист Бек-Сале (в ладомирском переводе – Питух, в дореволюционном – Солёный Клюв).

И вот хоть убейте! – никаких видимых признаков чужой доработки в «Капитане Ртуть» я не нахожу. Увлекательный сюжет, тщательно прописанный исторический и географический фон, возвышенные, безрассудно-благородные, поистине буссенаровские герои. Я неоднократно перечитывала русский перевод, выборочно просматривала подлинник. Моё мнение: это Буссенар чистой воды.

Как такое могло случиться? Чтобы после явной подделки вышел подлинник? Ну, наверное, писатель мог сочинить роман одновременно с «Барабанным боем», погрузившись в атмосферу давних войн, но отложить публикацию до «круглой даты»…

Что же до двух последних посмертных романов – «Новые приключения парижанина» (1912-1913) и «Бессребреник среди жёлтых дьяволов» (1913-1914) – то, положа руку на сердце, Буссенаром там и не пахнет.

Хотя внешне – это Буссенар в квадрате: каждый из этих романов венчает по два буссенаровских цикла. В «Новых приключениях» главными героями являются Тотор и Меринос, знакомые нам по дилогии «Сын парижанина» (1905-1906) и «Архипелаг чудовищ» (1906-1907), к которым в третьей части присоединяется сам Фрике, герой пяти романов 1879-1886 годов.

А в «Бессребренике» на сцену вновь выходят Жорж Солиньяк и Клавдия Остин – герои романов «Без гроша в кармане» (1895-1896) и «Бенгальские душители» (1898-1899), а также Поль Редон из «Ледяного ада» (1899-1900).

Другими словами, последние посмертные романы – это своего рода паноптикум наиболее известных, знаковых персонажей Буссенара. Можно подумать, что писатель уже за несколько лет до смерти решил ярко обставить свой уход и подсластить публике горечь утраты обожаемого автора встречей с самыми полюбившимися ей персонажами.

Только вот как согласуется такое предположение с письмом романиста от 24 октября 1904 года, в котором он отказался от приглашения на свадьбу племянницы, мотивируя это тем, что срывает сроки сдачи очередного романа («Мексиканская невеста»), и у него нет ни единого часа свободного времени? И тут вдруг – четыре посмертных произведения! Собрал волю в кулак и выдал на-гора? В голове не укладывается!

Да и «парад» знаменитых героев получился совсем не триумфальным. Оба последних романа откровенно слабы и скучны. Несмотря на множество приключений, они производят довольно тягостное впечатление – как пестротой и бессвязностью событий, так и утратой героями их обаяния. Тотор и Меринос, чистые духом 17-летние подростки, выжившие на архипелаге чудовищ, несколько месяцев спустя едут за адреналином в Центральную Африку, где предстают мрачными циниками, упивающимися властью и насилием. Вот образчик речей Тотора, общающегося с представителями дружественного ему племени коттоло:

– Встанешь ты или нет, обезьянье отродье?

– Кажется, эти скоты и не думают накормить нас чем-нибудь посущественнее.

– Они как стая собак, чествующих своего хозяина.

– Ты меня понял, презренный раб?

А вот образчик авторской речи: «Коттоло и вправду смирились: Тотор, которого они считают существом сверхъестественным, внушает им ужас, а страх, как известно, лучший инструмент господства».

И это – Буссенар? А этот расист, фашист, имперец, циник и властолюбец – прекраснодушный Тотор, сын парижского гамена?

Не верю!

Но роман преподнесёт нам ещё немало сюрпризов. И самый неожиданный – это «воскрешение» мамаши Риммер. В первой части из рассказа эльзасца Фрица Риммера мы узнаём, что когда его, уроженца Парижа, арестовали немецкие власти, осудили за уклонение от воинской повинности и сослали в Камерун – его мать не выдержала горя, и через две недели её уже провожали на кладбище. А в третьей части отец Тотора, Фрике, мило беседует… с обоими родителями Фрица Риммера!

И что вы думаете? – этот курьёзный ляп… повторяется в «Бессребренике»! Только там «воскресших» уже двое! То есть Солиньяка, Клавдии и Редона автору показалось мало, и он решил под занавес вывести на сцену ещё одного буссенаровского персонажа – юного героя «Бенгальских душителей» Патрика Леннокса, который с тех пор повзрослел и теперь работает банкиром в Сеуле. На радостях от встречи с Солиньяком, Патрик вспоминает и свою сестру, которая вышла замуж за первого лейтенанта Её Величества, и своего отца, герцога Ричмондского, который ныне «продолжает дело труда и прогресса в Палате лордов»…

Для справки: действие романа происходит в период русско-японской войны, в 1905 году… А автор-то и не в курсе, что пятью годами ранее оба – и отец, и сын Ленноксы – воевали против буров в Трансваале (ага, «продолжали дело труда и прогресса»...), и в итоге были УБИТЫ ещё одним весьма популярным буссенаровским персонажем – Полем Поттером!

То есть автор, получается, попросту НЕ ЧИТАЛ самого знакового буссенаровского романа – «Капитан Сорвиголова»!

В общем, уже восемь лет я пребываю в полной уверенности, что так называемые «посмертные романы» – это грубая подделка, топорно и неряшливо сработанная неким безвестным анонимом по заказу директора «Журнала путешествий», коему внезапная смерть старейшего и известнейшего сотрудника была ох как невыгодна…

…и скрежещу зубами от бессилия, ибо доказать это всему миру, вывести на чистую воду фальсификатора мне представляется абсолютно нереальным!..

 
БУССЕНАР И ЛЕТЮРК

В феврале 2016 года по случаю недавнего выхода в издательстве Мамонова книги «Драма в Андах» на одном популярном форуме в очередной раз был поднят вопрос о личности Летюрка. Один из читателей высказал несогласие с озвученной в послесловии гипотезой, что под именем Летюрка мог скрываться сам Буссенар. Дескать, в романе полностью отсутствует научная начинка, зато в изобилии наличествуют испанские выражения и кипят поистине латиноамериканские страсти. Форумчанина поддержал и другой читатель: с Буссенаром, действительно, общего мало, а вот с Гюставом Эмаром что-то есть. А третий участник форума возразил: ну, вообще-то у Летюрка есть и романы, похожие на буссенаровские…

Именно эта полемика и вдохновила меня на поиски, буквально неделю спустя увенчавшиеся установлением личности Летюрка. Ну а поскольку моё открытие, как и любое новое знание, было встречено сообществом в штыки, я с головой бросилась в чтение летюрковских романов, ища подтверждения моим биографическим находкам…

…и вскоре поняла, что для настырных слухов о тождестве Летюрка и Буссенара были кое-какие основания.

Даже в самых что ни на есть латиноамериканских романах, где антураж совершенно не буссенаровский – пампа, гаучо, касики, алькальды, эстансьеро, сеньориты, навахи, пончо, сомбреро – нет-нет да и вылезают буссенаровские уши.

В «Белом индейце» (1894-1895), к примеру, трое персонажей (аргентинский акробат, французский матрос и примкнувший к ним ягуар) спасаются с осаждённого кайманами острова в кожаной корзине, в которую они впрягают пятнадцать грифов.

Скажете – ерунда? А ведь эту ерунду пятнадцатью годами ранее «опробовал» ещё Буссенар: у него Фрике перелетает через Анды в «повозке», влекомой двумя кондорами и управляемой палкой с куском мяса на конце!

«Великий Змей» (1896-1897) заставляет вспомнить и «Необыкновенные приключения Синего Человека» (поиск золотого клада в бразильских джунглях), и «Похитителей бриллиантов» (наличие двух конкурирующих групп, одна из которых похитила у другой карту).

«Беглец с каторги» (1898-1899) – нелепая и смешная калька с буссенаровского романа «Из Парижа в Бразилию по суше»: летюрковский железнодорожник тоже совершает путешествие из Франции в Америку через Сибирь и Берингов пролив. А главный герой, двухметровый добряк, которого постоянно пилит жена за невысокий заработок, за каждую порванную пару перчаток, и полностью преображающийся, распрямляющий плечи в экстремальных условиях – это ж натуральная копия буссенаровского Синего Человека!

Ну в общем – что вы хотите? Буссенар дебютировал как романист в 1878 году. Летюрк – шестнадцать лет спустя. Публиковались они в одном журнале, то параллельно, на соседних страницах, то сменяя друг друга. И «младший» на первых порах учился у «старшего» (хотя Летюрк и родился за полтора года до Буссенара, в творчестве он, конечно, младший – старательный ученик и подражатель).

Уж не знаю, задевало ли Буссенара столь демонстративное копирование, или вызывало лишь улыбку, только и он тоже… в долгу не остался! Я нашла как минимум два случая «обратного заимствования»! Источником вдохновения Буссенара послужил этот же самый «Беглец с каторги».

Главный герой, французский железнодорожник Барбишон, помогает забайкальским казакам уничтожить огромную бурятскую банду vor’ов и прочих brod’ag, грабящую чайные караваны из Китая. Он просто-напросто велит привязать к хвостам быков самодельные запалы и двинуть стадо на толпу бандитов. Детонация… обезумевшие животные… серия взрывов… Сто пятьдесят бандитов мертвы.

А два года спустя тот же самый «Журналь де вуаяж» начинает публиковать роман Буссенара «Капитан Сорвиголова»!

Но надо сказать, что если у Летюрка – сплошное ребячество, то Буссенару с помощью бурских коров удаётся создать эпизод невиданной мощи.

Ну и второй эпизод. Барбишон находит в России двоюродного брата – тоже внука французского офицера, участника войны 1812 года… Через три года эту «семейную конфигурацию» воспроизведёт Буссенар при создании «Жана-Оторвы с Малахова кургана», только там будут фигурировать уже не кузены-каторжане Барбишон и Барбисков, а братья-враги, сыновья пленного офицера наполеоновской армии, военнослужащие воюющих государств Жан Бургёй и Павел Михайлович Бургёй…

Одним словом, Луи Буссенар и Анри Летюрк – это в некотором смысле «близнецы-братья», два «столпа» «Журнала путешествий», охотно обменивавшиеся сюжетами и старавшиеся превзойти друг друга в придумывании самых невероятных историй на географическом материале…

Общались ли они лично? Доподлинных свидетельств об этом нет. Но мне как-то трудно представить, что можно годами публиковаться на соседних страницах одного издания и не удосужиться познакомиться друг с другом.

Да к тому же, они не только коллеги-ровесники, но и земляки! Их родные деревни – Экренн и Шамбон – находятся в каких-то 12 километрах друг от друга! О, если бы знать, где Летюрк получал среднее образование! Похоже, что не в Орлеанском лицее – его имя ни разу не фигурирует в списках отличившихся школяров. Может быть, в Париже? Или – совсем рядом с домом, в Питивье, в пансионе Антуана Борьё, где учился и Буссенар?..

Если дело обстояло именно так, если Буссенар и Летюрк несколько лет прожили бок о бок, то вопрос о том, кто помог Летюрку войти в литературу, кто помог опубликоваться в «Журнале путешествий», отпал бы сам собой…


АТАНАЗ КАК УЛИКА

Чаще всего гениальная мысль приходит в голову случайно и безо всякого повода. 31 марта 2016 года (через месяц после «разоблачения» Летюрка) я писала своему напарнику:

«Я вот о чём нонче подумала. Летюрк вышел на пенсию (и не по болезни, а по выслуге) в 1911 году, дожил до 1917-го, но после 1911-го не публиковался. Буссенар, напротив, умер в 1910-м, но печатался вплоть до 1914-го. Я всегда думала, что посмертный Буссенар – это подделка. Но мало сказать, что это не он – нужно же предположить, кто вообще в принципе мог писать «под Буссенара»! Вот Летюрк мог бы запросто. Он это уже доказал. А ведь вдруг вызывает его главред ЖдВ и говорит: пиши под именем Буссенара – и получать будешь, как он! Ну ведь последние книги – они ж такие грубые, без явного насилия, но грубые, неотёсанные. Под стать Летюрку…»

Эта мысль, которую я спервоначалу и не восприняла серьёзно, в считанные дни накрепко укоренилась в моём мозгу. И уж теперь-то я лихорадочно читала летюрковские романы не с целью обнаружить в них какие-нибудь новые автобиографические данные, а ища в них сходство с посмертными романами Буссенара.

В этом контексте исключительно сильное впечатление на меня произвёл роман «Матрос Картагю» (1903-1904). Нет, сюжетно там ничто не напоминает Буссенара – ни прижизненного, ни посмертного. Но атмосфера, атмосфера-то – один в один как в «Новых приключениях парижанина»! Та же «чёрная Африка». У Летюрка – это Золотой Берег (нынешняя Гана) и Нигер, у Буссенара – граница Конго и Камеруна.

В обоих романах – кровавые бойни местных племён между собой и противостояние колонизаторам (англичанам и немцам соответственно), мотив исламизации Центральной Африки, работорговля, множество конкурирующих колдунов – и все прощелыги, ни на грош не верящие в местных духов.

В обоих романах верными друзьями белых героев выступают «европеизировавшиеся» аборигены. У Летюрка это чернокожий Бамбула-Рама, наследник вождя племени бобо, который когда-то был выкуплен капитаном Спардеком у негодяя-англичанина Уильяма Реда, плавал вместе с ним в качестве матроса, а после отставки капитана вернулся в своё племя. Буссенаровский колдун Хорош-Гусь после побега из дома был увезён во Францию французским офицером, после его смерти работал на Монмартре, затем вернулся в Африку. Оба фанатически любят французов, рады неожиданной встрече с ними, всячески помогают им противостоять врагам (соответственно англичанам и немцам).

В обоих романах сильны колониалистские идеи. Узнав, что сын в плену, Фрике едет в Африку и уговаривает начальника ближайшего французского форта атаковать дворец султана Си-Норосси. Результат: ещё кусочек земли переходит под власть Франции. Фрике теперь намерен основать общество завоевания Африки.

Негр Бамбула, чтобы спасти от казни капитана Спардека, бежит за помощью в ближайший французский форт, и отряд спаги атакует деревню колдуна. Освобождённые Картагю конголезские рабы согласны остаться в Нигере и поселиться близ будущего нового французского форта. Результат: освоение Францией новых территорий.

В обоих романах авторский шовинизм абсолютно тошнотворен. Это притом что у меня порог терпимости к французскому патриотизму исключительно высок. Будучи убеждённой франкофилкой, я обычно не испытываю неловкости, иронии или негодования, когда Буссенар начинает излишне пылко демонстрировать свои патриотические чувства: я понимаю и разделяю их. Читая Летюрка (и «Новые приключения парижанина»), я испытываю стыд и отвращение.

Ну, и до кучи. Уже в первой главе «Новых приключений парижанина» описывается балафон (впервые у Буссенара): «Смеялись, пили, пели. Вождь взял свой балафон – инструмент, напоминавший одновременно банджо и барабан, и, вооружившись двумя маленькими палочками с каучуковыми наконечниками, извлек из него, и довольно удачно, какую-то мелодию. А колдун за его спиной в такт позвякивал колокольцами».

Балафон фигурирует и в книге Летюрка, да ещё и с таким примечанием: «Автор слышал в Дакаре игру на балафоне, через пять минут он был вынужден убежать из страха сойти с ума. Ему казалось, будто по его голове колотят молотком».

Ну, и напоследок. В книге Буссенара попадается совершенно нехарактерный для него «живописный» эпитет: человеческие лица в сапожной мастерской Риммера выступают из полутьмы... словно на картине Рембрандта! А у Летюрка на ладанке, вручаемой негритянским вождём белому, изображена репродукция «Анжелюса» Милле.

Но всё это к делу не пришьёшь! Мы же знаем, что и Буссенар, и Летюрк охотно подворовывали друг у друга интересные сюжетные находки…

Четвёртый посмертный роман Буссенара тоже быстро нашёл себе «пару» в творчестве Летюрка – роман «Едоки песка» (1905-1906). У Буссенара действие происходит в Манчжурии и Корее, у Летюрка – в Корее, Манчжурии, Китае и Тибете. В предыстории героев важную роль играет Боксёрское восстание 1900 года. В обоих романах один из главных героев – юный парижанин, юный мартигалец – берёт в жёны юную кореянку (для Летюрка вообще характерен межрасовый брак, для Буссенара – нет).

На этом сюжетное сходство вроде заканчивается…

Зато одно из имён персонажей звучит… как авторская подпись Летюрка!

Посудите сами. Очень многим героям Летюрк раздал имена своих родных и близких: Шарль из «Белого индейца» назван, очевидно, в честь деда, Поль из «Великого Змея» – в честь орлеанского кузена, Рени и Берталь Ле-Манеки из «Трёхмачтовика “Тир-Лир”» – это анаграммы имён автора и его брата – Анри и Альбера Летюрков, Рене и Марта из «Матроса Картагю» носят имена племянника и дочери автора, наконец Мэри из «Охотников за бирюзой», возможно, названа в честь жены – Мари. И кого тогда не хватает? А не хватает отца, не хватает героя, носящего имя Атаназ!

…И в один прекрасный день я нашла-таки этого Атаназа. Атаназ Галюше – таково настоящее имя Буль-де-Сона, юного парижанина из «Бессребреника среди жёлтых дьяволов»!!!

С того самого дня авторство Летюрка в отношении посмертных романов Буссенара стало для меня бесспорным.

И я кусала локти оттого, что «Журнал путешествий» после 1909 года не оцифрован, иначе бы мигом опознала бы Летюрка по его стилю, по его любимым словечкам: gourdin (дубина), tonitruant (громогласный), donner l’accolade (запечатлеть поцелуй), a brule-pourpoint (ни с того, ни с сего), bouche bee (разинув рот), acquiescer (соглашаться), а также reves de Perrette (мечты Перетты, то есть героини басни Лафонтена «Молочница и горшок с молоком»)…

Я немедленно написала своему другу и коллеге-буссенароведу Тьерри Шеврие, он мигом откликнулся и в считанные дни приобрёл и выслал мне для экспертизы два посмертных романа Буссенара…

Но, увы! Встречаемость «чисто летюрковских» слов в них оказалась совсем ничтожной! 

Пришлось тяжело вздохнуть и отложить вопрос до лучших времён. Ничего, думала я, если мы доживём до того дня, когда посмертные романы будут не просто отсканированы, но и РАСПОЗНАНЫ, тогда, несомненно, и кибернетические методы определения авторства достигнут совершенства – и Летюрк наконец будет разоблачён!..


ПО МЕТОДУ ПРОФЕССОРА МАРУСЕНКО

За два с половиной года, минувших с той поры, я не раз возвращалась к Летюрку, к его творчеству, к генеалогическим поискам. Дату и место смерти установить так и не удалось, зато были найдены документы о плавании на Гаити, о браке, о рождении первых детей…

Большой неожиданностью стало установление факта работы под псевдонимом: в 1898-1901 годах Летюрк опубликовал в том же «Журнале путешествий» 12 очерков о Южной Америке, подписанных вымышленным именем Ашель (Hachelle) – образованным, несомненно, от инициалов автора: H. L.

Оставим за скобками вопрос, что мешало Летюрку напечатать их под настоящим именем (возможно, из-за того, что реальный образ Аргентины крайне отличается от того, что он создал в своих романах), и сделаем упор на то, что Летюрк не особо цеплялся за своё имя – а раз он мог стать Ашелем, то что ему мешало перевоплотиться и в Буссенара? 

…В январе 2019 года я начала подготовку к написанию статьи о Буссенаре-журналисте (то есть о нескольких годах сотрудничества в ежедневной прессе). Скачивая подписанные им заметки, а также анонимные, но предположительно принадлежащие его перу, я внезапно наткнулась на пять анонимных репортажей, которые, будь их авторство доказано, стали бы вершиной его журналистской работы, а равно прояснили бы нам мотивы написания нескольких романов.

Желая во что бы то ни стало доказать авторство Буссенара, я стала искать в сети методику автоматизированного установления авторства, и вскоре напала на сайт http://corneille-moliere.com.

На данном ресурсе выложены результаты исследований группы питерских учёных, аспирантов кафедры математической лингвистики СПбГУ, защитивших за последние пару десятилетий кандидатские диссертации под научным руководством доктора филологических наук, профессора М.А. Марусенко, адаптировавшего в 1990 году теорию распознавания образов для целей атрибуции анонимных и псевдонимных литературных произведений.

На сайте можно почитать об атрибуции комедий Мольера, романов Эмиля Ажара, анонимного «Романа Виолетты», средневекового романа «Вильгельм Английский», а также анонимных статей, приписываемых Пушкину и Достоевскому. Какие-то разделы подробные, какие-то набросаны лишь начерно, некоторые исследования гораздо подробнее изложены в иноязычных версиях сайта.

Методика Марусенко основывается на научных представлениях (многократно подтверждённых эмпирически) об авторском инварианте. Иными словами, о чём бы ни писал автор, об узурпации ли верховной власти на острове Борнео европейским путешественником, сопровождаемым приручённым тигром, или же о повседневной жизни французских крестьян в постреволюционные годы, он неизменно пользуется одинаковыми, лишь ему присущими синтаксическими конструкциями. Поэтому достаточно описать его стиль в математических параметрах, отобрать из них те, по которым он значительно отличается от стиля предполагаемого автора – и сравнить эти параметры с параметрами спорного текста.

И я пропала!

Конечно, от идеи атрибутировать пять репортажей пришлось вскоре отказаться, поскольку методика Марусенко предполагает непременно наличие альтернативной гипотезы авторства (а её выдвинуть нельзя – ибо абсолютно все тексты в газете анонимны!), зато – о, чудо! – она не требует наличия распознанного текста! Печатной книги или скана на экране компьютера вполне достаточно! То есть нужно лишь вникнуть в суть методики и освоить программу Microsoft Excel, чтобы провести атрибуцию посмертных романов!!!

На долгие недели моим основным чтением стали разделы сайта, заполненные Еленой Родионовой, автором диссертации о проблеме «Корнель – Мольер», Валентиной Чепигой, автором диссертации «Сравнительно-стилистический анализ произведений Ромена Гари и Эмиля Ажара», а также дипломная работа Данила Павлова «Атрибуция анонимных и псевдонимных текстов на примере ранних работ Довлатова» (две первые – в силу франкоязычности атрибутируемых произведений и доступности исследований на двух языках; третья – в силу простоты и понятности изложения).
 
22 января я приступила к работе, которую худо-бедно, кое-где отступив от правил методики, смогла закончить только 10 апреля! Это ужас!!! Это свыше сил человеческих!

Итак, всё по порядку.

Сначала мы сформируем атрибуционную гипотезу, которая звучит так:

Нулевая гипотеза (Н0): все посмертные романы Буссенара («Железная Рука», «Капитан Ртуть», «Новые приключения парижанина» и «Бессребреник среди жёлтых дьяволов») принадлежат Луи Буссенару.

Альтернативная гипотеза (Н1) будет такой: часть посмертных романов Буссенара принадлежат Анри Летюрку или иным лицам.

Теперь требуется сформировать априорные классы, состав которых должен отвечать требованиям жанровой, стилевой и хронологической однородности с атрибутируемыми текстами.

Поскольку ни один атрибутируемый текст, кто бы ни был его автором, не мог быть написан ранее 1905 года (в первом романе действие разворачивается в 1909-м, второй написан явно после романа «Под барабанный бой», продолжением которого является, третий написан после «Архипелага чудовищ», продолжением которого является, в четвёртом действие разворачивается в 1905 году), то из огромного массива прижизненных романов Буссенара (37) и десяти доступных онлайн романов Летюрка мы чисто волюнтаристски отберём только те, что были опубликованы в «Журнале путешествий» не ранее второй половины 1905 года, чем обеспечим крайне высокую степень стилистического родства реального автора с атрибутируемыми романами. То есть классы у нас будут не априорными, а рабочими.

К рабочему классу «Буссенар» относятся, таким образом, следующие романы:

«Сын парижанина» (5.11.1905 – 29.07.1906)
«Архипелаг чудовищ» (2.12.1906 – 18.08.1907)
«Приключения воздухоплавателей» (20.10.1907 – 5.07.1908)
«Том-Укротитель» (18.10.1908 – 23.05.1909)
«Под барабанный бой» (17.10.1909 – 5.06.1910)

Мощность каждого из них мы на глазок оценим в 3000 предложений авторского текста (впоследствии опытным путём подтвердилось, что она немного меньше).

К рабочему классу «Летюрк» относятся следующие романы:

«Едоки песка» (5.11.1905 – 29.04.1906)
«Последняя кампания Трубы» (07.04.1907 – 20.10.1907)
«Охотники за бирюзой» (09.05.1909 – 21.11.1909
«Разбойники льяносов» (21.05.1911 – 26.11.1911)

Их мощность мы на глазок оценим в 2000 предложений авторского текста (впоследствии я подсчитала объём первого из них, у меня получилось 1851).

Все вошедшие в рабочие классы романы являются приключенческими (географическими или историческими, один роман Буссенара написан в жанре приключенческой фантастики), повествование (вне зависимости от эпохи) ведётся в настоящем времени (Present), во всех романах очень много диалогов. 

Априорный словарь параметров я позаимствовала из работы В. Чепиги, поскольку она имела дело с современной французской прозой, и добавила к нему один параметр из словаря Е. Родионовой (число имён числительных).

Для описания рабочих классов я первоначально планировала сделать выборку из 100 предложений из каждого класса, однако подошла к делу безо всяких элементарных знаний о статистическом обследовании, поэтому после отбора 20 предложений из первых романов рабочих классов я поняла, что придуманный мной алгоритм отбора не даёт объективных представлений о тексте. Я выписывала второе предложение в каждой главе, однако вскоре заметила, что авторы очень тщательно работают над начальными абзацами, из-за чего длина предложений в них неизменно превышает среднюю в тексте.

Желая исправить дело, я решила удлинить выборки до 200 предложений, добила выборки из обоих первых романов предпоследними предложениями в главах, после чего перешла на отбор первого и последнего предложения на второй странице авторского текста в очередном номере журнала (как правило, еженедельная порция располагается на трёх страницах – две неполные (полполосы, колонка) и одна целая (средняя). Такой алгоритм отбора полностью удовлетворяет требованию случайности.

Одновременно с этим я отсматривала множество обучающих видеороликов о работе в программе Excel, о построении таблиц, автозаполнении строк, закреплении областей, использовании математических формул.

По окончании формирования двух выборок (по 40 предложений из каждого романа, входящего в класс «Буссенар», и по 50 – из романов класса «Летюрк») я начала описание отобранных предложений на языке априорного словаря параметров.

На этом этапе я совершила очередное, самое грубое отступление от правил. Тому были совершенно объективные причины. Я – франкофон-самоучка. Я никогда не изучала язык академическим способом и на академическом уровне. Да, я свободно читаю на нём, веду деловую переписку. Но зачастую и понятия не имею, какие части речи или синтаксические конструкции я использую.
 
Больше месяца я не выпускала из рук Bescherelle (справочник по французскому языку), каждый день искала в сети ответы на мучающие меня вопросы: как различать, когда слово que является союзом, когда местоимением, а когда наречием, как отличить причастие прошедшего времени от прилагательного, что такое абсолютный оборот и т.д., но в один прекрасный момент с горечью поняла, что дальше продвинуться всё равно не могу. То есть забить столбцы ерундой – могу, а качественно параметризовать текст не могу. К тому же, приходилось каждый день на ночь глотать успокоительное: мозги просто не выдерживали того напряга, которому я их подвергала. У меня было полное нервное истощение.

И я заставила себя остановиться. Я описала две выборки по 30 параметрам из 55. И у меня на руках было четыре информативных параметра.

Информативные параметры – это такие, которые позволяют разграничивать два класса.

Определяются они так. В двух листах (у меня – B и L) экселевского документа создаются две таблицы, в первой строке перечисляются параметры (число существительных, прилагательных, наречий, подлежащих, знаменательных и служебных слов, элементарных предложений в составе сложного, сочинённых, главных и подчинённых предложений и т.д.), во второй – шифр параметра (Х01, Х02, Х03…), в первом столбце – номера предложений.

Таблица заполняется по колонкам. Сначала подсчитывается, допустим, число сочинённых предложений (Х04) в каждом из 200 предложений буссенаровской выборки, потом вычисляется среднее арифметическое (формула СРЗНАЧ во вкладке Формулы – Другие функции – Статистические) и под ним – стандартное отклонение по выборке (формула СТАНДОТКЛОН.В там же). Когда то же самое будет проделано со второй страницей (с Летюрком), нужно сравнить два множества по t-критерию Стьюдента.

Формула для этого параметра выглядит так:
=(B!E204-L!E204)/(B!E205^2/200+L!E205^2/200)^0,5

Иными словами, разница средних, делённая на корень квадратный из суммы квадратов стандартных отклонений, делённых на объёмы выборок (200 предложений).

На самом деле, всё это элементарно, достаточно выполнить сие действие по одному параметру, а потом применить автозаполнение. Тогда добил очередной параметр по Летюрку, перевернул страницу назад – и видишь готовую цифру. Радуешься или печалишься.

Если значение t-критерия Стьюдента меньше 1,96, различие между двумя множествами считается несущественным. Если превышает этот порог – это годный параметр для различения двух классов.

Итак, после заполнения 30 столбцов были выявлены четыре информативных параметра:

число сочинённых предложений (Х04);
число именных форм глагола (Х21);
число подчинительных союзов (Х25);
число однородных групп (Х32).

Первые три параметра выше у Летюрка, четвёртый – у Буссенара.


ЗАГАДКА МНОГОТОЧИЯ

Нет, знаки препинания не входят в априорный словарь параметров. И тем не менее, многоточие помогло мне найти ту самую границу, где кончается буссенаровский текст и начинается текст фальсификатора.

Как-то, листая «Журнал путешествий», я в очередной раз обратила внимание на то, что в посмертных романах мэтра страницы просто рябят от многоточий, вставленных где ни попадя, по делу и без дела.

Я сразу стала листать, кто же из авторов журнала отличался любовью к этому знаку препинания. Оказалось – никто. Больше всего многоточий использовал Буссенар. Вот наглядный пример:

 — Eh bien ! Oui, j’essaierai... je ferai mon possible... Mais quand vous aurez ete ma femme. Sans cela, vous savez... rien de promis ! Allons, reflechissez ; moi, je m’en vais chez Josuah tacher d’arranger l’affaire... Oui, que le Diable fusille mon ame ! Je reussirai... Il y aura peut-etre du tirage... Enfin, esperez.

Казалось бы, тут и сказке конец. Но теперь-то я знала, что прямая речь исключается из стилеметрического анализа. Так что посмотрим лучше на фрагменты с авторским текстом… И я вижу, что, за исключением прямой речи, у Буссенара этих многоточий не так-то много!

И я стала искать, где пролегает эта граница, после которой возникают эти нелепые многоточия. Я нащупала её, сделала необходимые вычисления, и – точно! – число многоточий резко взлетает вверх начиная со второй главы третьей части «Железной Руки»! Во всей первой части я насчитала 89 многоточий в авторской речи, во второй – 49, а в третьей – 521! Ну всё, теперь можно разделить первый из атрибутируемых текстов на два фрагмента: A1a и A1b.

А поскольку ни Летюрк, ни кто-либо другой из сотрудников «Журнала путешествий» не проявляли склонности к многоточию, следует предположить, что фальсификатору дали установку – вставлять многоточия куда только можно и куда нельзя, чтобы текст был внешне похожим на буссенаровский! Ловко придумано, да? Одного не учли: базовых принципов стилеметрии… 

Кстати, петрушка с многоточиями продолжилась и в «Капитане Ртуть»… То есть его тоже писал не Буссенар?.. Боже, я не могу в это поверить!

Ну, а теперь можно переходить к определению координат эталонов априорных классов. Для начала по специальной формуле рассчитывается объём выборки для их описания на языке информативных параметров. Не буду вас этим грузить, скажу только, что объём выборки класса B составил 2700 предложений, а класса L – 2000. (Округляла я, конечно, всегда в большую сторону). Это, конечно, ужас. Но отступать было уже некуда.

Отбор предложений я делала так. 2700 предложений – это 200 имеющихся плюс по 500 из каждого романа, входящего в рабочий класс. Поскольку стиль обоих авторов сильно зависит от содержания той или иной главы (в описательно-географических много однородных членов, там, где много экшена – повышается число сочинённых предложений и подчинительных союзов, где много диалога – параметров вообще мало), нужно более-менее равномерно распределить выборки по всем частям романов.
 
Итак, выборку из первого романа Буссенара я начала с начала, из второго – со второй пятой и так далее. Выборку я делала только с чётных полос. В итоге все пять выборок зацепили чуть больше одной части. Примерно то же самое я проделала и с Летюрком. Соответственно, романы мысленно делились на четыре части, и отбор в каждом шёл начиная со следующей четверти.

Если не верите, что эта штука действительно работает, что авторский инвариант реально существует, вот вам средние по каждой из пяти выборок Буссенара:

Х04     Х21     Х25    Х32
0,178   0,906   0,096  1,652
0,194   0,830   0,156  1,442
0,184   0,738   0,138  1,388
0,192   0,706   0,102  1,470
0,218   0,738   0,150  1,536

А если вам кажется, что в третьем и четвёртом столбцах цифры нехило пляшут, так это потому, что выборки в 500 недостаточно для столь длинных романов. Увеличьте выборку – и всё сравняется.

Процесс параметризации происходит так: разок-другой прочитываешь предложение – и присваиваешь ему числовой код.

Например: «Il est une heure apres-midi, les soixante kilometres ont ete parcourus en six heures!» («Сейчас час пополудни, шестьдесят километров были преодолены за шесть часов!»)

Код: 2200 (два сочинённых предложения и два причастия прошедшего времени – это именная форма глагола).

«La seconde pirogue vient s’allonger pres de sa devanciere et, pendant que les bateliers retirent leurs perches ruisselantes, deux jeunes gens sautent lestement sur le sable». («Вторая пирога причаливает рядом со своей предшественницей, и пока гребцы вытаскивают свои мокрые шесты, двое молодых людей проворно спрыгивают на песок»).

Код: 1110 (одно сочинённое предложение, один инфинитив, один подчинительный союз).

«Moustique arrete sa litanie et s’ecrie :» («Мустик обрывает свою канитель и восклицает»).

Код: 0002 (два однородных члена).

Сложенный вдвое листок бумаги быстро покрывается столбиками из четырёх цифр. Время от времени они заносятся в экселевскую таблицу в четыре столбца, предварительно залитых нулями. Ввод цифр осуществляется с правой части клавиатуры, а левая рука держит листок с цифрами (если листок положить на стол, можно легко потерять место, где остановился). По мере любопытства можно посчитать средние значения. Затем стереть и продолжить.

Примерно так же заполняются и выборочные таблицы по каждому из атрибутируемых объектов. Я не знаю, как нужно делать по правилам, но так как объём отбора в среднем составлял (так выходило по формуле) от 40 до 60 процентов авторского текста в каждом из романов, то я обследовала всё подряд – с первого предложения – и пока не будет достигнут нужный объём выборки. Его я рассчитывала на базе 500 первых предложений. По мере заполнения пересчитывала и приблизительный объём всего романа.

В итоге по объектам A1a и A1b я сделала сплошное обследование (1684 и 902 предложения соответственно, границей оказался конец второй части), по объекту А2 выборка составила 1640 предложений, по объекту А3 – 1200, по объекту А4 – 1440. Округление я, конечно же, производила в большую сторону.

Легко ли было параметризовать 11,5 тысячи предложений? Чертовски утомительно, до рези в глазах, но ничего сложного в этом нет. Этот этап экспертизы был намного легче первого.

Средние арифметические у меня получились такими:

            Х04     Х21     Х25     Х32
Bou     0,195   0,782   0,127   1,496
Let      0,473   1,120   0,160   0,995
A1a     0,185   0,805   0,115   1,627
A1b     0,583   1,133   0,157   0,951
A2       0,417   1,043   0,173   1,043
A3       0,466   1,107   0,187   0,976    
A4       0,484   1,023   0,187   0,934

К каждой из этих цифр прилагается и стандартное отклонение, но их мы опустим. Кому будет надо – вышлю. Просто внимательно посмотрите на эти цифры – и вы всё сразу поймёте.


АТРИБУЦИЯ

Используя эти средние значения, стандартные отклонения, а также объёмы выборки, сравним полученные значения по каждому атрибутируемому объекту с координатами рабочих классов. Для этого надо снова вычислить значение t-критерия Стьюдента.

Для детерминированной атрибуции необходимо, чтобы по всем параметрам объект относился к одному классу и ни по одному не относился к другому. В противном случае происходит отказ от распознавания, и следует переходить к вероятностному алгоритму атрибуции.

Напоминаю, пороговое значение t-критерия Стьюдента (при значимости 0,05) равно 1,96. Ищем значения, где оно меньше.

Итак.
A1a/Boussenard: 0,55 – 0,67 – 1,03 – 1,99
A1а/Leturque:   10,17 – 8,17 – 3,75 – 10,01

Вывод: по трём параметрам объект принадлежит к классу В, и ни по одному не принадлежит к классу L. Как делается вероятностная атрибуция, я не знаю, но её итог легко предсказуем: объект явно относится к классу В (немного превышен уровень однородных членов).

A1b/Boussenard: 10,58 – 6,92 – 1,86 – 8,49
A1b/Leturque:      2,69 – 0,21 – 0,14 – 0,65

Детерминированная атрибуция опять не удалась: по первому критерию объект не принадлежит ни к одному классу, по третьему – к обоим. Проблема легко бы разрешилась с помощью вероятностной атрибуции, однако я её делать не умею. Вместе с тем очевидно: координаты атрибутируемого объекта куда ближе к классу L. Превышение числа сочинённых предложений объясняется тем, что в третьей части «Железной Руки» сплошное описание последовательных действий, мало диалога.

A2/Boussenard: 9,10 – 6,66 – 3,38 – 8,25
A2/Leturque:     1,86 – 1,74 – 0,94 – 0,91

Вывод: объект А2 ни по одному из параметров не принадлежит к классу В, зато по всем параметрам относится к классу L. С высочайшей степенью вероятности мы отнесём роман «Капитан Ртуть» к творчеству Летюрка.

A3/Boussenard: 9,39 – 7,37 – 3,93 – 8,63
A3/Leturque:     0,20 – 0,25 – 1,75 – 0,32

Вывод аналогичен: роман «Новые приключения парижанина» принадлежит перу Анри Летюрка.

A4/Boussenard: 10,5 – 6,00 – 4,15 – 10,16
A4/Leturque:     0,32 – 2,14 – 1,84 – 1,16

Вывод: Буссенар однозначно не писал этого романа, но для атрибуции его Летюрку чуток не хватает глаголов в именной форме.

Однако эту ситуацию можно попытаться исправить, проведя первую итерацию. Поскольку два спорных объекта написаны рукой Летюрка, мы сложим выборку класса L с выборками по объектам А2 и А3, вычислим для класса L1 новые средние, новые стандартные отклонения, и подставим их в формулу подсчёта t-критерия Стьюдента вместе с совокупным объемом выборки – 4840 предложений.

Значение критерия Стьюдента для неатрибутированных объектов:

A1a/Leturque1:  13,34 – 8,86 – 5,21 – 10,65
A1b/Leturque1:   3,52 – 0,83 – 0,88 – 0,98
A4/Leturque1:     1,11 – 1,69 – 1,15 – 1,55

Иными словами, если по первым двум пунктам ситуация принципиально не изменилась, то объект А4 (роман «Бессребреник среди жёлтых дьяволов») тоже атрибутирован Летюрку по детерминированному алгоритму распознавания образов.


ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе проведённого расследования была опровергнута нулевая гипотеза (все посмертные романы Буссенара писал сам Буссенар) и нашла подтверждение альтернативная гипотеза: некоторые из посмертно опубликованных текстов принадлежат Буссенару (первая и вторая части романа «Железная Рука»), а все остальное написано иным лицом.

Третья часть «Железной Руки» была, очевидно, дописана Анри Летюрком (но не исключена и некоторая доработка ответственным секретарём редакции «Журнала путешествий»), а остальные три романа – «Капитан Ртуть», «Новые приключения парижанина» и «Бессребреник среди жёлтых дьяволов» – с высочайшей степенью вероятности полностью принадлежат перу Летюрка. Если по каждому из четырёх параметров вероятность ошибки менее 5 процентов, то по сумме этих параметров погрешность достигает 5 процентов в четвёртой степени, что составляет ничтожно малую величину. Иными словами, точность полученных результатов составляет почти 100 процентов.

Это означает заведомую ложность утверждений директора «Журнала путешествий» Леона Девеза, который в некрологе Буссенару от 2 октября 1910 года заверил читателей, что Буссенар перед смертью успел закончить «Железную Руку» и передал ему ещё несколько своих романов. Выходит, что с момента смерти писателя (9 сентября) до слишком запоздалой публикации некролога Леон Девез принял решение о фальсификации, то есть об использовании подставного лица, «литературного негра», который продолжил бы сочинять романы под именем Луи Буссенара, используя его персонажей.

Необходимость такой фальсификации была обусловлена тем, что Буссенар являлся старейшим и любимейшим публикой сотрудником «Журнала путешествий», и его смерть могла самым негативным образом сказаться на тиражах популярного издания.

В качестве «литературного негра» никак нельзя было использовать двух других «звёзд первой величины», Поля д’Ивуа и капитана Данри, ни прославленного Жюля Лермина, ни Жоржа Ле-Фора, ни новичка Мориса Шампаня. Все они сотрудничают со многими изданиями, могут не только возмутиться подобным предложением, но и разгласить его на весь мир. Да они никуда и не исчезают со страниц «Журнала путешествий» после смерти Буссенара. Напротив, Летюрк – самая подходящая кандидатура. Как и Буссенар, он дебютировал на страницах «Журнала путешествий» и никогда не изменял ему. На него можно и надавить: уходить ему всё равно некуда. Они с Буссенаром ровесники и земляки. Сюжетно близки. К тому же, в 1911 году Летюрк должен выйти в отставку, да и у дочки со дня на день свадьба. Короче, деньги никогда лишними не бывают. Вот он и не стал ломаться. Романист Летюрк тихо исчез, а романист Буссенар «продолжил» писать после смерти.

Бедный Буссенар, за которого некому было вступиться! Который завещал сжечь все свои бумаги, тем самым развязав руки фальсификаторам! А может быть, у них даже хватило наглости получить у умирающего письменное разрешение на подлог! Не зря же издатель книг Буссенара, а по совместительству зять Леона Девеза, Жюль Талландье, дважды посетил больного: за два дня до хирургической операции и наутро после неё – незадолго до смерти писателя!

Но нет ничего тайного, что рано или поздно не стало бы явным. Даже если для этого иногда требуется столетие. Через 80 лет после кончины Луи Буссенара доктор филологических наук М.А. Марусенко разрабатывает исключительно эффективную методику определения авторства спорных текстов, а спустя ещё 29 лет отчаянная буссенароведка узнаёт о существовании этой методики!

И вот наконец дело об атрибуции доведено до конца.

Я надеюсь, никто не остался обиженным?

Ну что, многоуважаемый Летюрк? Три года назад я уже вернула вам личность, теперь получайте право на имя в отношении трёх романов плюсом к вашим двенадцати. Ну, и шестнадцатый – в соавторстве. Не благодарите, не ради вас старалась.

Ну что, милый Буссенар? Четыре года назад я вернула вам один прекрасный роман, подлинный шедевр, нелепо потерянный французами. И вот теперь отнимаю у вас три. Те, которые явно не красили ваше имя. Теперь никто не назовёт вас гнусным колониалистом и омерзительным германофобом. Образ немецкого офицера-садиста, штыком закалывающего детей, не ваше творение. Итак, вы написали 38 романов, из них два в соавторстве. Один – с Анри Маленом, по обоюдному согласию, второй – с Анри Летюрком, что произошло без вашего ведома. Конечно, он там немного покуражился со всякими агами и гуанако... ну так он и в своих романах подобное вытворяет. Так что это он не со зла.

А теперь в меня полетят камни. Уж какой град камней был, когда я представила публике биографию Летюрка! А это исследование куда скандальнее. Представляю, какой ор поднимется – мол, это профанация, дилетантка не имела права подменять собой дипломированного специалиста! Да кто бы спорил. Только ведь научное сообщество пока в упор не замечает авторов паралитературы. Потому и приходится возиться с ними нам, простым смертным. Ну ничего, неприятие результатов экспертизы как-нибудь перетерпим. Всё новое и неожиданное всегда встречает яростное сопротивление.

А когда какой-нибудь аспирант кафедры математической лингвистики СПбГУ защитит диссертацию об атрибуции посмертных романов Буссенара – чему я буду только рада – мои дилетантские выводы станут наконец общепризнанной истиной.