Солнечные пятна одуванчиков

   Петухи  в  деревне  Ситниково  начали  предутреннюю  перекличку.
На  небосводе  еле-еле  начали  проступать краски  утренней  зари и от  ветвистых  берёз  на  околице  потянулись  длинные  кружевные  тени, вперемешку с  золотисто- мягкими  бликами.
Ярко –малиновая  полоска  зари просочилась сквозь  редкие  кудряшки  облаков и  облака  разом  занялись с  краёв  малиновыми  оттенками.
Лёгкий  белесый  туман, что  кутал,  таил  просёлок, берега  речушки  Липенки, луговину, сейчас  поднимался  ввысь, редел, таял  на глазах.
Солнце  медленно  поднималось  над  просёлком и  своими  косыми  лучами освещало  деревню, околицу, лесную опушку, что  подходила  к  правому  берегу   речушки  Липенки.
На  околице  в  ветвях   берёзы  примостился скворец  и  давай  высвистывать:» - Ти-ти- ти…Чур-чур-чур» и  в  азарте, и  усердии  забудется и неожиданно  выдаст  мелодию из  чужой  песни.  Каждый  на  свой  лад  выражается. 
Стайка  мелких  куличков, почти  задевая  крыльями  придорожные  берёзы, как  самолёты  стремительно  пронеслись  куда-то  вдаль.
В утреннем  свежем  воздухе  раздаётся  приглушённый  звук:»Хор-хор, цик-цик».  Это  летит и поёт- вальдшнеп.
Просёлок  остался  позади.  Утро  наступило  солнечное, тёплое, радостное. Снег  везде  уже  давно  растаял, и по  речной  луговине  плеснула зелёная  щетинистая  травка. Травка  молодая, свежая, нежная, мягкая- так  и  притягивает к  себе, пройтись  босиком.
Солнечная  трель  жаворонка  слетела из глубокого  поднебесья к  земле. То  прерываясь, то зарождаясь  вновь, она  завораживала всё  живое. Словно  повелевала:  замри, стой и  слушай -ведь  это  весенняя  песня  апреля. Чистая, вдохновенная, радостная.
В  бронзовом  сосняке  запела  свою   рассветную  песенку  пеночка. С  определённым ритмом  повторяла она  отрывисто:» Тинь-тинь-тинь».  Затрещала без  разбора и тут  же  смолкла  сорока.
Мне  с  деревенского  пригорка видно  далеко. Стою, гляжу  на  округу. И  будто какого-то  чуда  жду. И  вот  оно и  чудо!   На  востоке, из  лазури  небосвода, уверенно, бойко, как  колобок,  выкатилось огневое  солнышко- занималось раннее росное  утро. 
Речная  луговина  пронзительно  зелена от  молодой,  травки: какой  простор открывается  для  взора, какие  ароматы  тут  витают.
Плеснулась  мелкая  рыбёшка в  речушке  Липенки и  зыбко  колыхнулось  отраженье  береговой  вербы в  зеркальной  воде  омута, бочага.
Верба на  берегу  манит, завлекает, и я- надо  же  подчиняюсь, подхожу  ближе, ближе… Ах, вот в  чём  дело  -зацвела. На  каждой  веточке – белые да жёлтые  фасолины, похожие  на  шмели. Утренний  ветерок  их  слегка  раскачивает, а создаётся впечатление, что  шмели  гудят. Дружно, приятно, азартно, загадочно, таинственно, по-весеннему.   
Я  снял  рюкзак и  положил на  молодую травку, взявшую в штыки прошлогодние  листья. Зажурился от сияющего  утреннего  солнца, в ушах  зазвенели капли  берёзового сока-
лесной капели. Берёзовый  сок  был  терпко-сладкий, приятный, холодный. 
Горячо  лучится  солнце, грачиный  переклик, шум, колготня  на  луговине, негромкая, но  радостная песенка овсянки-вот и  всё. Но я  радостно принимаю  в  себя и солнечный  свет, и неясные  звуки, и  ароматы  весны.   
    Петляющей  тропинкой спускаюсь  с  лесного  взгорка, ногами  раздвигаю заросли  молодой  крапивы и  выбредаю к  берегу  речушки Липенки, сейчас я  внимательно  слушаю голосок  переката. Перекат воркует, как  голубь-вяхирь.
 Впереди, с  ветки  на ветку перелетела рыженькая, с кривым клювом пичуга. Смелая и любопытная, она  всё  косилась на  тропинку выпуклыми  глазками и  тонко   попискивала:»Чуть  свет…чуть свет… чуть  свет…»
Задевая  ногами за  кусты, к  луговине  вела, петляла тропинка. На  луговине булькал  ручеёк, вокруг ручейка, словно  толкались  гибкие  ивняки. Узкая  проточка, перечёркнутая во  многих  местах камышами.
И  как  же  красива наша  речушка  Липенка, в  которой плещется,  дробя солнечные пятна, »зайцы» колебля отражение ивняков, гуляющая мелкая  рыбёшка! 
Стало  очень тихо и  тепло.
      Из  русла  поднялась утка, закрякала с испугом, словно   то-спросонья схватили за  хвост. Озабоченно  вереща, две  сороки, выкрикивали что-то важное, главное.
Апрельское  утро  молодецки разгуливалось, набирала  силу. Дышалось легко, глубоко, в полную грудь.
Далеко впереди гривами уходил к  горизонту смешенный  лес.
С  пронзительным криком :»Чьи вы…Чьи вы…» и  кувыркаясь воздухе, летали  вразнобой  чибисы с хохолками  на  голове  над  луговиной.
Речная луговина местами уже  помечена  кружочками мать-и-мачехи.
И  тут  меня  ослепил  островок  одуванчиков, рыжих, жарких, солнечных, весёлых. Пригляделся: ух- ты-ы!-одуванчики веселили, золотили
луговину. Травка  только- только щетинится, а  одуванчики уже  дружно поднялись над  землёй, жёлтыми солнечными пятнами  растекаются по краям  луговины. От  тёплых жёлтых головок  проливается  солнечный  свет.
    Я  взглянул  издалека  на  берег  речушки  Липенки и  зажмурился, изумлённо ахнул: весь  берег золотисто  горел  одуванчиками. Пчёлы  на  цветах, одни улетают со  взятком, а  другие  прилетают.
Подумалось: какой же он наивно простой и  доступный  изо  всех  наших цветов- одуванчик.  Цветок  этот  изобилен, вездесущ, и  его  знает и стар, и  мал, поэтому, способен  уживаться, где другой не  рискнёт, не  сможет, не  выживет. 
Одуванчики, именно  одуванчики, умеют  так  славно, так  тонко  весной    вызолотить речной  берег, луговину или  поляну, да  так  расчудесно, будто  солнце  пролилось!  Вот  тебе и  прост! 
Сколько  раз видел я эту  весеннюю картину апреля, а всё-таки  любуюсь  ей, как  всё  необычно, зелено, броско, торжественно, красочно.
Солнце  по-весеннему  полыхает! А одуванчики  солнечными  пятнами горят,  сияют  в  молодой  травке.