Клин - клином

Знал я её давно – ещё с той поры, когда в свои двадцать три года начал работать в нашей вполне солидной организации. Верочка числилась оператором на телеграфе – принимала и отправляла на забытых ныне телетайпах служебную информацию, это двенадцать часов возле беспощадно стрекочущих аппаратов, словом – вращалась, как белка в колесе. За её плечами – десятилетка, работа и семья, всё как у людей. Подрастали сын и дочурка, муж её был весьма толковым специалистом по электронике, за что и ценили его на службе. Вера смотрелась вполне привлекательно, мелодичный голос её завораживал окружающих, однако своим скромным поведением и стойкостью характера она не оставляла ни малейшего шанса на успех нашим закоренелым донжуанам. Время неумолимо двигалось вперёд, прибавляя нам седин и морщин, только Верочку они обходили стороной – ей непостижимым образом удавалось сохранять моложавую внешность и обаяние, но вот однажды я узнал, что она покинула наш коллектив в связи с наступлением определённого возраста. Вскоре дошло до меня известие – её семья переселилась в загородный дом и на этом закончилась всяческая информация о нашей симпатичной сотруднице.

Через пару лет мы случайно встретились с Верочкой у пешеходного перехода и между нами завязался дружеский разговор, завершившийся обменом телефонными номерами. Звонить я опасался – ни к чему бросать тень на порядочную женщину, она же вспомнила обо мне через месяц и … пришлось брать на себя роль слушателя при сформировавшемся одиночестве. Дом – на отшибе, муж продолжал работать, на содержание жилища уходила половина семейного бюджета, к тому же он нередко участвовал в мужских "посиделках", которые были ощутимо затратными. Сын появлялся не каждый месяц, дочь жила этажом выше и вела свободный образ жизни – она даже с матерью была в скандальных отношениях и в приступах агрессии грозилась сдать её в "желтый дом" без всяких на то оснований. Так что – я подвернулся весьма кстати, мои способности слушать и сочувствовать оказались востребованными. Вера в разговорах вспоминала коллег, пересказывала некоторые подробности из своей прошлой и настоящей жизни, словом – отводила застоявшуюся в одиночестве душу.

Однажды я сочинил и зачитал ей стихотворное посвящение, которое воспринято было крайне восторженно, хотя в нём не было двусмысленных мотивов. Муж, которого она известила о моих досужих строчках – пришел в неописуемую ярость и даже пообещал разобраться со мной. Чуть позже я проникся состраданием – уже к себе, частые затяжные разговоры действовали на сознание не лучшим образом, мои несмелые реплики о непомерных расходах её на телефонные звонки угасали в успокоительных заверениях о спасительной "безлимитке". Мне же всё чаще приходилось обдумывать варианты  ухода из цепких объятий любительницы разговорного жанра. Выручил случай – однажды, возвращаясь домой автобусом с праздничного мероприятия, разглядел я сидящую в передних рядах знакомую , которая в прошлом … ну, скажем так – одаривала меня "высшей мерой женского великодушия". Слегка поразмыслив, я направился к сиденью у окна слева – подыскивая в уме подходящие к случаю комплименты и вдруг увидел, что у правого окошка сидит и улыбается мне Верочка. Вот – попал ! Вести разговор на два направления – не с руки, высказав скомканное приветствие вправо, я "прислонился" к Лиле, оставив свою телефонную подругу в состоянии крайнего недоумения. Двадцать минут пролетели незаметно, мои знакомые сошли на одной остановке, причём Вера не забыла одарить Лилю прожигающим взором, а меня она просто "в упор не видела". Я сошёл минут через десяток, ощущая себя невольным преступником, но как следовало поступить в данном случае – не смог себе ответить.

Надо ли говорить о том, что телефонные звонки Веры тут же прекратились, какое-то время я переживал о содеянном, но – сколь верёвочка не вейся ...




13.04.19 г.          7:13