Вовремя

Из дневника Барона Мюнхгаузена: «…В 7 часов – разгон облаков. В 8 часов – подвиг…»

Вечер выпускников.
…Слезы, улыбки, цветы, фотоаппараты и видеокамеры…
Теплые напутственные слова: «…Позвольте себе мечту и стремитесь к ней всей душой, всем сердцем! Идите к ней! И вы достигнете ее! Единственным препятствием к ее достижению может стать только отсутствие самой мечты! Удачи!…»

…Ресторан, диджей, дискотека, легкое вино для детей, и напитки покрепче – для учителей и родителей.

… Ноги гудят от длительного хождения на тоненьких каблучках. Около сотни полупьяных от спиртного, усталости и чувства окончания десятилетнего марафона, подростков.

Ночной ветерок приятно обдувает прохладой, пытаясь освежить уставшую от контроля за детьми, голову.

Трезвых родителей почти нет, учителей – нет совсем.

Беседа о живописи и живописцах, рассказываемая учителем по рисованию, могла быть и более интересной, происходи она не в четыре часа утра, вдоль набережной, вблизи ресторана.

Надо бы уже и вернуться, посмотреть, все ли в порядке. Но что-то удерживает, упорно мешая повернуть в сторону ко входу в здание.

История жизни очередного знаменитого художника пестрит захватывающими событиями, но не вытесняет смутно нарастающего то ли раздражения, то ли непонимания происходящего.

Внимание уже не просто рассеяно, оно постепенно, но настойчиво переключает слух и зрение на что-то иное.

«Давайте вернемся в здание. Я немного замерзла. Спасибо за интересный рассказ…»

На этот раз ноги, отчего-то послушно, поворачивают в сторону ресторана, и почти сразу в глаза бросается жуткая сцена: пьяный взрослый мужчина, схватив подростка за довольно длинные вьющиеся черные волосы, легко приподняв его над землей, размахивается им, и бьет его головой о стену…

Несколько взрослых ребят в немой растерянности, загипнотизировано наблюдают за отводящейся для повторного удара, рукой…

… Тонкая подошва обуви, сквозь которую обычно чувствовалась каждая выбоинка на асфальте, вдруг перестает так предательски ранить ноги. Высокие каблучки очень удобно помогают отталкиваться при быстром беге. И какие-то двадцать метров, с перепрыгиванием через ступени – это, оказывается, так немного, что спутник еще продолжает рассказ, а слушательница уже пронеслась сквозь немой барьер тишины, и с воплем: «Не трогайте его!»,- впрыгнула между телами…

«…Сколько же меня можно вместить в одно туловище такого «громилы»: Три? Четыре? Какая разница? Мне и одного его кулака много будет», - автоматически пронеслось в голове.

«Вы слышите меня? Посмотрите на меня: Вы меня слышите?»

«Я убью его!»

«Хорошо, хорошо. Но, ведь не меня же? Так? А меня то слышите? Со мной пообщаться для начала можете? Им мы займемся позже. Сейчас скажите мне: «Что произошло?» И отпустите руку, вот эту. Вот хорошо. Подросток никуда не уйдет, догоним. Не беспокойтесь. Что случилось?»

Остекленевшие от спиртного и злобы глаза, неясно фокусируются, силясь сосредоточиться на возникшем прямо перед носом невысоком хрупком препятствии, назойливо заглядывающем в глаза и вцепившемся в руки.

Пара мгновений сосредоточения не проходят даром. Человек собирается с мыслями и уже вполне способен дать полный ответ:

«Он ударил девушку!»

«Я не бил ее! Я ей помощь оказывал! Это моя девушка!» - Бросается на клеветника с кулаками подросток, натыкаясь на пошатнувшееся «препятствие» сзади.

«Заберите его!» - Довольно резко бросает в сторону остолбеневших наблюдателей, «препятствие».

Замершие фигуры юношей, послушно повинуясь требованию вмешаться, повисают гроздьями на пытающемся отстоять справедливость.

«Я видел!» - Размахивается снова кулак. Слишком высоко, слишком большой, только заторможенный – полу пьяный…

Бывший рассказчик-спутник, и другие, прогуливающиеся, наконец-то достигают места происшествия. И обхватывают громилу сзади. Вовремя...

«Вы оба говорите об одной и той же девушке?»

«Да!» «Да!» - Доносится и спереди и сзади, шипя в бессильной ярости, скованной несколькими парами рук, на безопасном уже расстоянии друг от друга.

«Где она?»

«Вот!»

Мокрая, бледная, с посеревшими губами, метрах в пяти от дерущихся, покачивается, мотая головой из стороны в сторону, пытается справиться с чем-то…

«Что с тобой? Тебя ударили? Или тебе плохо? Сядь, не стой. Ты невредима?»

«Да. У меня был обморок. Плохие сосуды. Это с детства. Мой друг попытался мне помочь: похлопал по щекам, обрызгал водой. Мне стало лучше, но все равно еще нехорошо. А мужчина решил, что он меня бьет, и бросился на него».

«Тебя точно не ударили?»

«Нет»

«Ты далеко живешь?»

«Нет, здесь рядом»

«Уводи своего друга, пока мы держим за руки мужика. Он пьян, и не все хорошо понимает. Дойдете, или проводить?»

«Дойдем. Мне, действительно, лучше»

«Попроси своего друга сходить к врачу: его два раза ударили головой о стену – может быть сотрясение мозга. Осторожнее нужно быть в присутствии пьяных. А когда плохие сосуды, нужно не по щекам бить, а знать некоторые точки на теле. Вот эти…»

Девушка морщится от нажатия на болевые точки, но щеки слегка розовеют, и губы уже не такие серые…

Молодой человек оскорблено оглядывается, и глухо обещая найти обидчика, все-таки позволяет девушке увести его за собой, заботливо и обеспокоено заглядывая ей в лицо: «Точно ли все с ней в порядке?»

Девушка кивает неуверенно головой: «Да-да. Все хорошо. Мне уже лучше. Спасибо…» - И они уходят.

Из дверей ресторана выскакивают несколько взволнованных родителей, на ходу приставая с расспросами: «Что случилось? Что происходит?»

На мужика грозно ругаются. Его куда-то уводят...

Тонкая подошва услужливо напоминает о неровном асфальте. Ноги устали от каблуков. И все-таки, в четыре часа утра на улице холодно в шелковом тонком костюме. Надо бы зайти, погреться, посидеть, отдохнуть, посмотреть, как там дети. Да и у своего ребенка спросить: «Все ли нравится?»

Зайти в здание больше ничего не мешает. Только чуть скучно и как-то обыденно пустовато внутри, и хочется спать…

«…А Вы знаете, что сейчас на улице была драка?» – Шумное волнение возвратившихся с места события родителей желает поделиться яркими впечатлениями с дамой, чуть раньше их вернувшейся с улицы и устало присевшей за стол к детям.

«…Да? Давно?…» - Внутри скучно, и хочется спать, но надо же поддержать беседу… Да и что они могут рассказать, когда выскочили на улицу после окончания драки? Но можно и их версию выслушать...

«Нет, только что. Но мы вовремя вмешались. И нам удалось растащить дерущихся в стороны. Мы «разрулили» ситуацию!» – Модное, так уместно вставленное словцо переполняет «участников события» гордостью, не замечающих устремленный на них удивленный взгляд собеседницы.

«Хорошо, когда помощь приходит вовремя…. Рада за Вас…. Так что, там говорите, произошло: нельзя ли чуть-чуть поподробнее?…»

2005... Матросова Елена (Velen)