из Отчёта о путешествии снобствующей хулиганки

  Ну, что, мой друг, свистишь?
                Мешает жить Париж?
                ( Старая песня Юрия Кукина  )

   Париж обволакивал и, действительно, мешал жить и дышать. Он был, он состоялся и
заполнил собою все морщинки и впадинки в её душе. Он уверенно и весело сделал из
неё наложницу, духовную куртизанку.
Это был её Город, её господин, её возлюбленный. Она искала в нём эстетического
вдохновения, а нашла родственную, понимающую душу.
   Пытаясь не поддаться этому господству, она ругала сервис в гостинице, нестыковки в туробслуживании, разводилово с экскурсиями, но...
   Он буквально съедал её изнутри, будоражил, интриговал, соблазнял, притягивал
и завлекал, и она радостно оставила сопротивление и бесхитростно позволила этому
сладко-чумному городу покорять себя снова и снова... Только, как любовника тихо
просила: Дай, ну, дай продохнуть! Он великодушно давал ей эту возможность, чтобы
потом с новой силой опять обрушиться на неё. Рефреном билось где-то в теле и вокруг томно-растерянное понимание того, что она уже не сможет жить без него,
без встреч,без трепетного ожидания возвращения к этой заклятой любви с первого
взгляда.
Он был звёздно-сверкающим и полнолунным, он был нежным, её Париж, её нечаянная
радость. Он мог жить без неё, а она... Потерявшись при выходе из Лувра, с не-
работающим телефоном, она ощутила не испуг, а щемящую радость от того, что наконец-то осталась с ним один на один, tete-a-tete. И Город дрогнул, дал ей
почувствовать себя, свою суть, своё мужское начало, обласкал и не наказал за
беспечность. Люби меня,- пел он ей в такси мелодиями Шопена,- Люби меня и я
награжу тебя собой!
И она отвечала: Да,я люблю тебя, мой солнечно-тёплый рождественский Париж!
Я люблю тебя! Но, как же, как же мне жить дальше с этой любовью?...
(продолжение следует)