Точка, точка, запятая

               
Аннотация.
 Что может быть важнее любви? Только жизнь близкого человека. Иногда нам приходиться выбирать между долгом и внезапно нахлынувшими чувствами. А море - сторонний наблюдатель происходящего. Только оно никому ничего не должно, а мы в ответе друг за друга.

                ПРОЛОГ

– Я не был на море!
– Ладно, не заливай! Ни разу не был на море?
– Не довелось.
– Хм… уже постучались на небеса, уже накачались текилы. Буквально проводили себя в последний путь. А ты на море не побывал.
– Не успел я побыть на море. Не вышло.

– Ты не знал, что на небесах никуда без этого? Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно. О закате, который они видели. О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым, как кровь. И почувствовали, что солнце впитало энергию солнца в себя. И солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине. А ты… Что ты им скажешь, ведь ты ни разу не был на море!? Там наверху тебя окрестят лохом!
– Что ж теперь поделаешь…

Кинодрама «Достучаться до небес"



                ЧАСТЬ 1

                ОПЕРАЦИЯ «ДЕЛЬФИН»

Море. Какое оно на самом деле? Мы привыкли к нему с детства, вчитываясь в увлекательные книги про знаменитых пиратов и кладах, зарытых на островах, человека-амфибию Ихтиандра, фантастическое подводное путешествие капитана Немо на «Наутилусе». Какие там синусы с косинусами, тангенсы с котангенсами, когда со страниц слышатся пронзительные слова: «Свистать всех на верх, проглоти меня акула!»

А удивительная история Стивена Каллахэна, проведшего в плену океана семьдесят шесть дней! Отважный мореплаватель поднял паруса на своей небольшой яхте, направляясь с Канарских островов в Карибское море. Шесть дней спустя, во время шторма, его судно затонуло. Каллахэн оказался посреди Атлантики на дрейфующем по воле ветра и волн надувном плоту диаметром чуть более полутора метров, имея с собой лишь около килограмма продовольствия и четырех литров пресной воды. Это история страха и отчаяния, героизма и надежды, желания жить и бороться до конца.

Бесчисленное количество галлонов воды вмещает в себя грозная стихия бога Посейдона. Это не утренний стакан воды перед завтраком. Мудрый раб Эзоп когда-то помог нерадивому хозяину, хвастливо заявившему гостям во время пира, что может все. Ему предложили: «Выпей море, Ксанф»!  Чем закончилась эта затея – мы знаем. Хитроумный Эзоп подсказал выход из безнадежной ситуации, предложив очистить стихию от впадающих рек. Протрезвевший Ксанф был спасён от позора, а Эзоп получил долгожданную свободу.

SOS! Приближается ураган. Во время шторма упрямые волны со страшной силой обрушиваются на скалистые берега: разбиваются, отступают, набегают вновь. В первый момент может показаться, что они пасуют перед вековой гранитной твердыней, но раз за разом на протяжении долгих лет стихия подтачивает скалы, потихоньку скрывая горделивые вершины в бездне вод. Нет ничего более величественного, чем море во время шторма. Порой кажется, что ангелы с демонами спорят между собой за право первенства над стихией и душами моряков. А свидетель этой битвы – гордый буревестник, реющий между вздымающимися бурунами. Даже те, кто живёт далеко-далеко от обители морского дьявола, мечтают хоть один разок взглянуть на игривые белые барашки, попробовать вкус горько-солёной воды, спрыгнуть вниз с одиноко стоящего прибрежного камня и, конечно, спасти от грозных пиратов таинственную незнакомку.

«Три тысячи чертей на румбу!»

Человека всегда манило море, вечно живущее неповторимой красотой движения волн, таинственных звуков и своим величием. Он любовался загадочными огнями святого Эльма, на древних каравеллах продирался сквозь Саргассово море, с вожделением всматривался в морскую даль, мечтая о неизведанной земле Эльдорадо, поднимал на захваченных галеонах «Весёлого Роджера». Говорят, что на пылающий огонь и воду можно смотреть очень долго. Мне повезло, я испытал это чувство сполна.

Плюс заснеженная дальневосточная вековая тайга, величавый Амур-батюшка и сопки, переливающиеся разноцветными красками осени, ползучий китайский лимонник, колючий элеутерококк, даурская лиственница, красные шишечки аянской ели. Тайга, тайга… Только её можно сравнить с морем. Без конца и края тянется она во все стороны – молчаливая, равнодушная, таинственная. А вечнозелёные волны вековых сосен стелются по бескрайним просторам, плавно уходя за горизонт. Лишь на мгновение это величие прерывается раскатистым рыком истинного таёжного хозяина Дальнего Востока – уссурийского тигра.

               ПЯТЬСОТ ЛЕТ ДО Н. Э. ГЕРАКЛЕЙСКИЙ ПОЛУОСТРОВ.

Ранним утром тяжёлая греческая триера, проделав нелёгкий путь от берегов Аттики, медленно входила в бухту древнего Херсонеса. Много веков назад на мифической земле уже побывали: могучий Геракл, хитроумный Одиссей, герой Троянской битвы Ахилл. Даже одиноко стоящая острозубая скала причудливой формы напоминала собой Олимпийского бога Гермеса, который отличался безбашенным характером и склонностью к поиску всяческих развлечений. Будучи еще ребенком, проказник украл священное стадо своего сводного брата Аполлона. Выпороть бы, но на семейном совете
простили, так как плут покровительствовал путешественникам, поэтому был почитаем.

- Не спать, раз-два, раз-два, – послышалась негромкая команда старшего, – не спать, осталось совсем немного.
- Всё тело ломит, – пробурчал Актеон, – сутки придётся руки держать в оливковом масле. С утра только одна гроздь          винограда с коркой хлеба, да глоток прокисшего вина.
- Помолчи, – осадил недовольного сосед, – не ты один в таком положении. В полдень воздадим хвалу богу веселья – Дионису.
– Опять кислым вином?
– Обещали откупорить новую бочку.
– Слушай больше.
– Хватит болтать, – раздался оклик старшего.

Сотни усталых гребцов, стараясь не шуметь, медленно перебирали длинными тяжёлыми вёслами. Ночью гигантская волна подхватила детище ковчега, протащила его с чудовищной скоростью на многие мили, наполнив до краёв солёной водой. Часть вёсел сломалась, словно спички. Свирепый ветер бушевал всю ночь, постоянно меняя направление. Тонны воды поднимались высоко вверх и тут же рушились ревущими водопадами, напоминающими битву громовержца Зевса с титанами. Через пару часов ураган стих, подняли паруса, дав возможность отдохнуть мертвецки усталым гребцам.

 =Триера, подняв нос, стремглав понеслась вперёд, вздымая неспокойные волны. Только когда на небе стали блекнуть звёзды, бог Нот – покровитель южных ветров, смилостивился над путешественниками. Согласно периплам, до конечной цели оставалось несколько часов ходу. Есть время, чтобы подготовиться к высадке на таинственный берег варваров. Триера отчётливо выделялась на фоне ночного моря, ярко освещённого серебристой Селеной. Скоро начнётся заря. Надо быть осторожным. Чтобы не привлекать внимание неприятеля, белоснежный парус опустили ещё в открытом море, на палубе потушили огни.

Но что это? Быть не может, дельфины! Они затеяли игру вокруг корабля, прочерчивая замысловатые узоры, на полном ходу выпрыгивая из морской пучины навстречу пролетающим чайкам. О, чудо! Существует легенда: давным-давно юный бог Дионис, еще совсем ребенком, плыл на судне по волнам неспокойного моря, направляясь к нимфам Наксоса, но в пути почувствовал, что моряки замышляют его похитить. Тогда он приказал музыкантам играть на лирах, цимбалах и флейтах. Полилась волшебная музыка, а Дионис превратил мачту корабля в лозу пьянящего винограда. Ритм музыки все ускорялся и наконец стал неистовым. Моряки, кинув весла, пустились в необузданный пляс. Когда же матросы, обезумев от веселья, бросились в море, Дионис превратил их в дельфинов. Теперь они принадлежат грозному богу Посейдону, который в часы досуга с удовольствием объезжает свои владения, восседая на их спинах.

Коснувшись каменистого дна, судно задрожало всем корпусом, потом, откатившись назад, замерло на месте. Воины, взяв оружие в руки, столпились у края деревянного борта, пристально вглядываясь в очертание прибрежной полосы.

– Будем надеяться, что варвары нас не заметили, – произнёс один из тяжеловооруженных гоплитов.
– Они всю ночь приносили дары Великой богине, потом занимались любовными утехами, – смеясь, заметил молодой легковооружённый лучник по имени Горгий.
– А по окончании столь любимого ратного дела упились забродившим кобыльим молоком, теперь дрыхнут, как мёртвые.   Кричи – не разбудишь, – подхватил его товарищ Эней.
– Завидуй про себя.
– Мне-то что? Кто постоянно любовался на Агнию во время перехода? Особенно, когда встречный ветер развевал её шелковистые волосы?
– Молчи, я просто всматривался вдаль в поисках земли.
– Да, да. И повторял про себя стишки:

Брось свою девственность.
Что тебе в ней?
За порогом Аида не найдешь никого,
кто полюбил бы тебя.

– Ты далёк от великой поэзии, – недовольно отмахнулся от товарища Горгий.
– Зато близок к кубку Диониса, – парировал находчивый Эней.
– Прекратите, – прервал ненужную перепалку седой Леонидас, – хвала всемогущему Зевсу, если он скрыл от глаз варваров наше появление. Люди после шторма устали, не до боя.  Берегись!

Метко пущенная с берега стрела с силой вонзилась в борт триеры. Это было предупреждение колонистам, что они ступили на чужую землю. Лучники быстро натянули тугие тетивы луков и стали ждать приказа. Лица испытанных воинов выглядели спокойно. Кому-кому, а им не привыкать встречаться со смертью лицом к лицу: со щитом или на щите, победить или погибнуть со славой – третьего не дано. В этих местах обитали тавры, которые с враждебностью относились к переселенцам. Никто не знал, откуда они пришли.

Быть может, под натиском скифов часть киммерийцев отступила поближе к морю, а может, они здесь жили со времён библейского потопа. Так или иначе, но придётся делиться землёй, а она всегда оставалась камнем преткновения в решении подобных споров. И здесь, на чужбине, и в метрополии. Хотя сейчас был мир с местными кочевыми племенами, но осторожность никогда не помешает. Описываемое героическое время приходилось на величайший расцвет эллинской науки и культуры. Трагики Софокл и Эврипид, историки Геродот и Фукидид, философы Демокрит, Анаксагор, Левкипп, врач Гиппократ – славные имена возвеличивали эту античную эпоху.

- Высаживаемся, – выждав время, подал команду стратег Аргос, переломив неприятельскую стрелу. – Тимолеон, расставь посты по периметру. Пусть у каждого десятого воина будет по оливковой веточке за поясом. Мы пришли с миром.
Несколько взмахов вёслами, и триера вновь уткнулась в берег. Разгрузка судна не заняла много времени. Съестные припасы, орудия труда, необходимая утварь, кувшины с вином, воск, оружие. Дотошные писцы стояли рядом, занося в свитки перечень привезённых вещей. «Один пишем для налоговой, два в уме для себя».  Да, только на следствии потом выясняется, как много знает твой бухгалтер. Что до нашей эры, что сейчас.

– Живее поворачивайтесь, бочки катим осторожнее. Не хватает, чтобы вино основательно взболталось, – слышался голос главного распорядителя Андроника, – амфоры с оливковым маслом – направо, мёд – налево. Осторожнее с жертвенниками, боги не простят задержку подношений. Эней, хватит остроумничать – расчисть площадку под мешки с зерном.

– Лучше поставлю шатёр для Горгия. Он, несомненно, захочет в скором времени возлежать в нём после праведных трудов с красавицей Агнией. Я уже чувствую запах благовоний.
– Накажет тебя бог молчания Гарпократ за пустое балабольство, – заметил Леонидас, – ни слова не сможешь больше произнести.

– Зато вино Диониса вновь развяжет язык, – засмеялся Эней, – ты знаешь, что, когда греки перевозили красавиц к Минотавру, то на палубе устроили для них прощальную вечеринку. Там такое творилось! Амур отдыхает. По прибытии красавицы потребовали продолжения банкета, амфоры с винами и, наконец, самого Минотавра! Несчастный полубык сопротивлялся, как мог, плакал и кричал: «Лабиринт — это, в конце концов, или проходной двор?!». Пришлось поменять партию захмелевших красоток на других.

Часа через два разгрузка закончилась. Тавры больше не беспокоили колонистов. Хотя солнце только начинало припекать, Аргосу сильно захотелось пить. Он, отставив в сторону опустошённую глиняную фляжку, поглядел по сторонам и увидел красавицу Алкмену, стоявшую с кувшином молодого вина. Молодая гречанка о чём-то задумалась. Её тоненький хитон развевался под напором небольшого ветерка, оголяя стройные загорелые ножки, обутые в сандалии из мягкой кожи. Да, они были прекрасны, а главное – желанны. Аргос подошёл к девушке. С каждой минутой солнце поднималось всё выше, освещая прибрежные окрестности. Его ласковые лучи озарили великолепие истинной красоты преемницы Афродиты.

– Хвала богине любви, – воскликнула девушка, протянув руки навстречу светилу, – когда ты встаёшь в блеске своей неземной красоты – распускаются цветы, соловьи заливаются волшебными трелями, а дикие лесные звери бегут навстречу божественному созданию, чтобы выразить свою покорность.
– Хвала вечно юной Афродите! Не угостите жаждущего путника вином? – спросил испытанный в боях воин.

– Вам из моего кувшина налить? – учтиво переспросила юная гречанка.
– А из чьего же, – удивился стратег, – моя фляга пуста.
Девушка медленно наклонилась, опрокидывая глиняный сосуд, из которого полилось восхитительное красное вино в подставленную небольшую чашу-килик. В это время в верхнем разрезе на белоснежном хитоне показались очаровательные роскошные груди, которые подчёркивали изящный греческий стан. Зардевшись, юная озорница быстро выпрямилась, протянув Аргосу наполненную до краёв чашу. Тот взял и внимательно поглядел красавице в глаза. «Сегодня ночью ты будешь желанна», – подумал великий стратег, медленно поднося килик к губам. Алкмена, уловив его настроение, приятно улыбнулась, смущённо потупив глаза.

– Клянусь Зевсом! Отличное вино! – воскликнул Аргос, вытирая губы. – Сам Дионис с удовольствием испил бы сей благородный напиток.
– «В воде ты лишь своё лицо увидишь, в вине узришь и сердце ты чужое». Так говорил Софокл, – ответила Алкмена.
– О, Боги! Твои уста вселяют мне надежду, что предстоящая ночь подарит нам незабываемое счастье любви.
– На всё воля Афродиты, – смущённо ответила юная гречанка, – а я её простая служительница.

Красавица чуть прикрыла глаза и так же медленно, взмахнув длинными густыми ресницами, открыла, одобрительно кивнув. Ни единого слова, ни жеста, но Аргос намёк понял однозначно: прекрасная Алкмена решила подарить ему незабываемые минуты блаженства. В те времена подобные вопросы решались намного проще. ;;; ;; ;;;;;; ;;;, ;;; ;;;;;;; ;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;; ;;;;;;;;, ;;; ;;;;;;;;; ;;; (Чтобы заняться сексом, женщине нужно выгодное предложение, а воину только место). Правда, иногда так было удобнее выведать самое сокровенное в душе человеческой. Ведь история первой вербовки началась задолго до описываемых событий – в Эдемском саду.   Адам с Евой поддались уговорам змея-искусителя, сорвав запретный плод. Дорого пришлось заплатить божьим детям за познание запретной истины.

                НАШЕ ВРЕМЯ. ТАИНСТВЕННАЯ НЕЗНАКОМКА

– «Не знаю, сколько пройдет лет, только в Каперне расцветет одна сказка. Ты будешь большой, Ассоль. Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тогда ты увидишь храброго красивого принца.

«Здравствуй, Ассоль! – скажет он. – Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в свое царство. Ты будешь там жить со мной в розовой глубокой долине. У тебя будет все, чего только ты пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слез и печали». Он посадит тебя в лодку, привезет на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где всходит солнце и где звезды спустятся с неба, чтобы поздравить тебя с приездом.

– Это все мне? – тихо спросила девочка.
Ее серьезные глаза, повеселев, просияли доверием. Опасный волшебник, разумеется, не стал бы говорить так. Она подошла ближе. – Может быть, он уже пришел... тот корабль?
– Не так скоро, – возразил Эгль, – сначала, как я сказал, ты вырастешь. Потом... Что говорить? – это будет, и кончено. Что бы ты тогда сделала?
– Я? – она посмотрела в корзину, но, видимо, не нашла там ничего достойного служить веским вознаграждением. – Я бы его любила…»
А. Грин «Алые паруса»

                *****

Совершенно секретно: по сообщению резидентуры Лондона, в место базирования атомных подводных лодок в скором времени прибудет иностранный агент. Назначена операция по его ликвидации. Название операции «Дельфин».

База ВМФ. Вечер.
Аккуратные трехэтажные особнячки, тянувшиеся вдоль улицы, были отделены от тротуара и проезжей части небольшим кирпичным забором, обвитым причудливым зелёным плющом. Шоссе, рассекающее ряды строений, после дождя походило на серую шелковую ленту, убегающую от назойливых фонарей в безмолвный мрак пустыря, разделяющего жилые кварталы окраины приморского города. Начинающийся вечер, окутавший жилые дома, несмело рассеивал тусклый свет, который пробивался из-за шторы на окне третьего этажа, одиноко стоящего кирпичного коттеджа. Освещенная комната наверху была обставлена в стиле ампир: роскошное бюро, дорогие портьеры, изысканные кресла, журнальный столик с изогнутыми ножками, на котором лежали полковничьи погоны.

С потолка свисала старинная хрустальная люстра времён французской революции, только размером поменьше. Зато новая настольная лампа на трюмо хорошо освещала лицо женщины, сидевшей напротив зеркала. Она слегка подправила брови кисточкой, затем подкрасила губы, достала жемчужную заколку и, замерев, уставилась на свое отражение – миловидное лицо выглядит немножко усталым: выразительные глаза блестят, губы изредка подёргиваются, на лбу проступают едва заметные морщинки.

- Надо выпить чашечку кофе по дороге, а то нервы сдадут, – произнесла незнакомка, недовольно ухмыльнувшись, – правда, немного хорошего коньячка тоже не помешает. Думаю, что сама богиня Афродита была бы не против составить компанию Алкмене.

Достав из бара запылившуюся от долгого стояния бутылку Hennessy,
представительница слабого пола плеснула содержимое в бокал и пригубила пару раз.

– Чёрт! Из-за причуд старого маразматика пришлось оставить Париж, – с досадой произнесла она. – C’est une f;te qui est toujours avec vous (фр. Это праздник, который всегда с тобой).

Повторив через минуту приятную процедуру, она отставила бутылку в сторону, аккуратно надела на помаду колпачок, положила тюбик на столик, привычным движением пригладила шелковистые светлые волосы и ловко застегнула на них широкую бархатку. Эта лента отлично сочеталась как с шелковистыми волосами, так и с изящным платьем, открывавшим ее длинные точеные ноги. Одернув одеяние, похитительница мужских сердец провела руками по бедрам и, убедившись, что выглядит божественно, снова посмотрела на себя в зеркало, загадочно улыбнувшись. Она выглядела несколько эксцентричной, но одновременно беззащитной маленькой девочкой. Оставшись довольна собой, что было заметно по приподнятым уголкам ее губ, женщина надела темные очки, спрятав за ними глаза, погасила свет и вышла из комнаты.

– Как там у Бродского:

Мимо ристалищ, капищ…
Мимо Мекки и Рима,
Синим солнцем палимы,
Идут по земле пилигримы…

Ничуть не обескураженная надвигающейся темнотой, представительница слабого пола быстро спустилась по лестнице, громко стуча высокими каблучками по деревянному настилу и захлопнула за собой входную дверь – стук гулким эхом разнесся по опустевшему дому. Незнакомка привычно затворила калитку сада, повернулась спиной к двум ровным рядам домов, направляясь в сторону набережной города, освещённой яркими огнями.

Да, романтика вечернего города таит в себе особую красоту, особую загадку. Это уже не день, но ещё и не ночь. Исчезает суета, зажигаются огни фонарей, воздух наполняется прохладой. Шумные улицы превращаются в тихую загадочную гавань, где пришвартовались усталые дома-корабли. Звучит музыка, город обретает вторую жизнь, а пилигримы… Что ж, на то они и пилигримы, чтобы продолжать свой нелёгкий путь.

                *****

– Девушка, Вы меня не сфотографируете?
– На свой фотоаппарат?
– Зачем, на мой телефон.

Костя мило улыбнулся незнакомке, спускающейся вниз по каменным ступенькам к набережной. Он приметил белокурое создание, когда она, вглядываясь в набегающие на берег волны, пыталась поймать в свой объектив проносящихся над водной гладью стаю крикливых чаек. Южный летний день подходил к концу. Солнце только пыталось скрыться за горизонт, освещая лучами прибрежные скалы, выступающие из морской стихии. Они, как грозные стражи дядьки Черномора, неспешной поступью заступали на ночное дежурство. Причудливые яхты, меняя курс, спешили до наступления темноты пришвартоваться к деревянному пирсу. Белоснежные паруса, натянутые в струнку, выглядели завораживающе на фоне заходящего солнца.

Казалось, что на бороздящих морские просторы таинственных каравеллах плывут древние аргонавты за своим Золотым Руном, внимательно вглядываясь в свитки предшественников современных лоций – периплы. Ранее в этих местах, бушевал величественный и таинственный океан Тетис с загадочными обитателями: аномалокарисами, плиозаврами, наутилусами, гигантскими осьминогами. Царство Нептуна разделяло надвое древнейшие материки: Гондвану с Лавразией.

Это потом праконтиненты раскололись на более мелкие. По мере того, как «разъезжались» современная Европа, Северная Америка, Индия, Африка, Австралия, Антарктида – образовывались Атлантический, Индийский, Северный Ледовитый океаны. Поднялись величественные Альпы, Кавказ, Памир, Гималайские горы, а от самой стихии осталось лишь Средиземноморье, да связанный с ним Понт Эвксинский. «Так что же за тайна тут?» – спросит нетерпеливый читатель. А она проста и очевидна. Многие из нас живут на высохшем дне океана Тетис.

– Вас запечатлеть на фоне моря? – с готовностью переспросила девушка, поднявшись наверх.
– Да, если красавицу не затруднит, – ответил Костя, протягивая раскрытый айфон, – там камера уже включена.
Незнакомка взяла гаджет и, отступив назад на пару шагов, приготовилась снимать. Костя улыбнулся.
– Готово, – через секунду произнесла она, – спуститесь вниз на пару ступенек. Там такой потрясающий вид на фоне фонаря с заходящим солнцем.
Костя снова улыбнулся. Ему понравился непринуждённый вид белокурой девушки, которая так всерьёз прониклась просьбой, что моментально, по-деловому, погрузилась в творческий процесс. Весь вид незнакомки говорил, что она искренне пытается оказать ту незначительную услугу, которую многие одинокие отдыхающие просят у проходящих людей.

– Ой, – вдруг воскликнула очаровательное создание, окончив фотосессию, – смотрите, какой пёсик.
Она протянула руку к подбежавшему лохматому комочку, виляющему от удовольствия хвостом, что его приметили.
– Хорошенький такой, носик мокренький. Ты почему один? Где твой хозяин? – Один раз, зимой, я поехала к морю. Знаете, оно редко покрывается льдом, потому что дельфины своими хвостами разгоняют белые барашки волн, не давая им основательно замёрзнуть.
- Правда?

- Конечно, нет, но так думать интереснее. Ещё по дороге пошёл снег. Огромные белоснежные хлопья мягко опускались на землю, запорошив всё вокруг: траву, камни, ветки деревьев, крыши домов, извилистую дорогу. Только шумящее море не поддавалось нашествию матушки-зимы. Оно слизывало замёрзшие кристаллики с прибрежных камней, вновь превращая их в капельки воды. Уже подходя к прибрежной кромке, заметила, что возле небольшого строения лежит странный белый комочек. То он вздрагивал, то издавал какие-то звуки. Подойдя поближе, я увидела… собаку. Она свернулась калачиком, спрятала свой носик в мохнатый животик и только чёрные глаза изредка открывались. Я не могла прийти мимо.

Бедненькая, замёрзла совсем. Иди ко мне, дружок. Вот так, молодец. Дрожишь. Представляете, как несчастный пёсик обрадовался человеческой ласке. Его хвостик от радости вилял в разные стороны, мокрый носик тыкался в ладони, шершавый язычок пытался облизать руки. Оказывается, ему не было холодно, он просто соскучился от одиночества.
Женская ручка нежно погладила четвероногого друга по спине. Лохматик от радости завертелся на месте.

– Спасибо за фото, – поблагодарил Костя девушку, – как зовут прелестную незнакомку?
– Наташа.
– Константин. Вы одна?
– Нет, с морем.
– Можно мы вместе пройдёмся по набережной? Если Вас и море не затруднит.
– Давайте, – чуть помедлив, ответила Наташа, пристально всматриваясь собеседнику в глаза, – мы согласны.

Они медленно спустились на набережную и не спеша пошли вдоль набегающих на берег волн. Пёсик, посмотрев удаляющейся парочке вслед, несколько раз разочарованно тявкнул, но через минуту, развернувшись, затрусил к пирсу. Лежавший рядом с клумбой жёлто-красных тюльпанов, пушистый кот даже не отреагировал на своего вечного соперника, лениво помахав хвостом из стороны в сторону.

– А почему Вы спросили про свой фотоаппарат? – поинтересовался Костя.
– Один раз меня попросили запечатлеть на телефон и выслать снимок по электронной почте. А мне это надо? Поэтому вырвалось машинально, – ответила Наташа.
– Нестандартный способ познакомиться. Вы здесь живёте?
– Нет, но очень часто бываю. Я влюблена в этот город, море, белоснежные яхты. Они меня приняли как свою, и теперь не хочется расставаться с прекрасным. У меня даже есть один знакомый маяк, который мигает непонятным знаками. Не так, как остальные. Хотите с ним познакомится?

– Сейчас?
– В другой раз, он далеко находится. А Вы любите море?
– Как романтично.
– Наверное, да. Мне очень нравится шум набегающих волн, неизведанные земли, затерянные в океане.
– Конечно, когда натыкаешься на необитаемом острове на скелет, распростёртый на земле. Как в романе Стивенсона:
«А-а-а! Скелет! Это моряк, одежда у него морская.
– А ты думал найти здесь епископа?».
Знаете, настоящий флибустьер всегда старался оставить про запас звонкую монету или золотую серьгу в ухе.
– Зачем?

– Чтобы было на что похоронить, если удастся избежать виселицы. Однажды морские разбойники похитили Юлия Цезаря и потребовали за его освобождение выкуп в двадцать талантов. Император рассмеялся, сказав, что стоит все пятьдесят. Были даже женщины-пиратки.
– Интересно. Кто?
– Мадам Ши, Рэйчел Уолл, Энн Бонни без Клайда. В отличие от мужчин, пленниц не захватывали. Хотите, расскажу историю про потерпевших кораблекрушение?
– Страшную?

- Главное – с хорошим концом. Событие произошло на полтора века раньше, чем приключение Александра Селькирка, прототипа Робинзона Крузо. Испанский матрос Педро Серрано оказался единственным выжившим после кораблекрушения, которое произошло недалеко от берегов Перу. Его выбросило на необитаемый островок, представляющий собой всего лишь узкую песчаную полосу длиной восемь километров. Клочок суши был совершенно пустынный и безжизненный, здесь не нашлось даже единственной пальмы с гамаком и пресной водой.

Одно безжалостное палящее солнце. Так бы и погиб несчастный, если бы не морские черепахи – единственные гости острова. Огонь Педро Серрано смог добыть при помощи камней, за которыми пришлось много раз нырять в океан, опасаясь прожорливых акул. Сжигая сухие водоросли с обломками деревьев, принесенных волнами, моряк научился готовить черепашью похлёбку и согреваться ночами. Так прошло три года. Как Педро с ума не сошёл – загадка. А потом случилось удивительное событие – на острове вдруг появился еще один матрос, тоже выживший после кораблекрушения. Лучше бы женщина, но что Бог послал. Вдвоём веселее.

– Мужчины неисправимы, – заметила Наташа.
– С природой не поспоришь, – отшутился Костя. – Слушайте дальше: товарищи по несчастью чуть не стали заклятыми врагами, даже принялись проводить государственную границу по песку, деля черепах, но вовремя одумались. Кому нужен этот суверенитет, да и в картишки сам с собой не перекинешься. Вдвоем робинзоны провели на острове семь лет, пока наконец бедолаг не подобрал проходящий мимо корабль.

«Зиганшин-рок, Зиганшин-буги, 
Зиганшин – парень из Калуги,  Зиганшин – парень-молоток,
Зиганшин съел второй сапог…»

Эта задорная песня про четверых наших ребят, которые бороздили по Тихому океану сорок девять дней. Семнадцатого января 1960 года самоходную баржу «Т-36», которая стояла на якоре у острова Итуруп, ураган сорвал с тросов. У экипажа имелось: буханка хлеба, две банки тушёнки, банка жира и немного крупы, тоже в баночках. Отыскалось два ведра картошки, но она во время шторма рассыпалась по машинному отделению и пропиталась мазутом. Этих продуктов было недостаточно. Голод мучил всё время. Что делать? Пришлось варить кожаные сапоги.

– Шутите, так не бывает?
– Сущая правда.
– Невероятно! Хотите я Вам покажу дельфинов? Мы один раз с приятелями перегоняли яхту, а они нас всю дорогу сопровождали. Вот, смотрите!
Наташа открыла свой телефон и, отыскав нужное видео, протянула гаджет Косте. На экране предстало море с резвящимися дельфинами. Они с лёгкостью выпрыгивали из водной пучины вновь погружались в неё, блистая мокрыми тельцами под яркими лучами солнца. Но что больше всего поразило Костю, как радовалась этому чуду новая знакомая. В ней было столько чувств от увиденного, что казалось, женскому восторгу не будет предела.

– Какие они премиленькие! Какие прехорошенькие! – звучал восторженный женский голосок. – Просто чудо. Ну как в них можно не влюбиться!
Это была искренняя неподдельная радость от увиденного.  Костя на мгновение представил, как на борту яхты стоит обворожительная нимфа с белокурыми волосами, специально убежавшая от своих подруг, чтобы полюбоваться сказочным видением.
– О чём Вы думаете? О подводных лодках? - вдруг спросила она.
– Нет.
– Тогда, может, посмотрим на распустившиеся тюльпаны? –   предложила Наташа, взяв своего спутника за руку.
Костя ощутил теплоту её ладони. Он внимательно посмотрел девушке в глаза, которые излучали нежность. Голова невольно потянулась вперёд…
– Да, да, – вдруг очнувшись, произнёс он, – скажите, почему согласились пойти со мной, ведь Вы меня никогда раньше не видели, абсолютно не знаете?
– А Вы что, иностранный разведчик? – удивилась Наташа.
Выждав около секунды, она игриво захлопала в ладоши и, чуть понизив голос, прошептала:

– Как интересно! Пойдёмте, но чур, вербовать буду я. Только осторожнее, тропинка не совсем удобная, руку давайте.

Медленно они стали подниматься наверх, где играла музыка. Наташа шла впереди и отлично понимала, что сейчас находится под пристальным взглядом своего нового знакомого. Внутренний голос говорил: «Будь осторожна! Он смотрит на меня, скорее всего, оценивает. Подхожу ли я? Мне нравится быть привлекательной, но я не хочу быстрого финала с пощёчиной. Я точно не проиграю, а вдруг... Как не хотелось бы. О чём он думает? Сейчас, конечно, не о подводных лодках. Какие там лодки, когда у него перед глазами изящные ножки. Думаю, что всё будет хорошо». Солнце уже зашло за горизонт, море неспешно катило волны к берегу. Они, переливаясь в свете ночных городских огней, образовывали то тут, то там светящиеся дорожки. В тени деревьев парочки танцевали под неторопливую мелодию из репертуара Луи Армстронга. Вдруг на мгновение всё стихло и из динамиков большущей колонки полились весёлые звуки твиста.

Что тут началось! Молодёжь моментально пустилась выписывать незамысловатые пируэты под зажигательную музыку негритянских кварталов Нью-Йорка. Их бёдра ритмично двигались, руки описывали несложные движения, периодически поднимаясь вверх. Всевозможные вариации «буги-вуги» выглядели так зажигательно, что старшее поколение, позабыв про свой возраст, моментально присоединилось к танцующим. Прохожие останавливались, с удивлением наблюдая за происходящим.

– Во дают! – удивилась проходящая парочка молодожёнов. – Многим пора уже валидол пить, да о Боге думать, а   всё туда же.
– Что вы, – возразил мужчина лет сорока в ковбойской шляпе, – именно они лет тридцать назад в нашей стране произвели «секшен революшен».
Твист набирал обороты. Кто-то, взявшись за руки, стал описывать со своим партнёром круги. Казалось, ещё мгновение – и парочки взлетят в воздух. Всё смешалось в одном ритме: люди, разноцветные огни, музыка…

– Вы любите танцевать? – поинтересовалась Наташа.
– Конечно, – с готовностью ответил Костя, – только не в таком бешеном темпе.
– Хотите, я Вас научу вальсу? Раз-два-три, раз-два-три. Мы можем потренироваться на набережной, только завтра. Придёте на наше место?
– А оно уже наше?
– Наверное.

Костя взглянул на Наташу. Прошло не больше часа, но ему показалось, что они знакомы очень давно. Спутница притягивала непосредственностью, внутренней женской теплотой. Не надо было изворачиваться, придумывая нужные слова. Хотелось просто взять женскую ручку и идти далеко-далеко вперёд навстречу неизведанному счастью. Казалось, волны нахлынувшей любви сейчас полностью обрушатся на затуманенное сознание и поглотят его в пучине...

– Смотрите, цветы! Как они замечательно пахнут, – Наташа, присев на коленки, нагнулась к жёлтым головкам тюльпанов. – Это просто чудо! Оцените.
Головки распустившихся бутончиков действительно выглядели великолепно. Нежные маковки изо всех сил тянулись ввысь навстречу проплывающим вечерним кучерявым облакам. Костя, чуть наклонившись, рукой попытался направить запах к себе.

– Вы же не французский коньяк столетней выдержки дегустируете, – рассмеялась Наташа, – как с Вами интересно. Расскажите мне что-нибудь.
– Могу поведать историю Большого Взрыва.
– Интересуетесь атомным оружием?

– Нет, слушайте. Это было очень давно, много миллиардов лет назад. В космосе всё было сжато в один маленький комочек, так называемое сингулярное состояние. В один момент раздался взрыв. Образовалась наша Вселенная, звёзды, Солнечная система, Земля с динозаврами. И, наконец люди. Можно считать человечество ядерными космическими отходами. А микромир со своей квантовой неустойчивостью. Знаете историю про кота Шрёдингера?
– Нет, расскажите.

– Это мысленный эксперимент. Есть ящик с радиоактивным ядром, ёмкость с ядовитым газом, полосатый кот Мурзик. Если ядро распадается, то открывается колба с газом и усатый зверь погибает. Если распада ядра не происходит – кот остается жив-здоров. Закрываем мурлыкающе чудо в ящик, ждём час и задаёмся вопросом: жив ли хвостатый или мертв? Квантовая же механика говорит нам, что атомное ядро (а следовательно, и Мурзик) находится во всех возможных состояниях одновременно. До того, как мы открыли ящик, система «кот–ядро» находится в состоянии: «ядро распалось, кот мёртв» с вероятностью пятьдесят процентов и в состоянии «ядро не распалось, полосатый жив» с той же вероятностью. Получается, что кот, сидящий в ящике и жив, и мёртв одновременно. Суперпозиция. Вас не заинтересовало?

– Надо осмыслить.
– По-простому, некий Вася закрылся в комнате с бутылкой водки. Пока не откроем дверь, мы не узнаем, пьян он или трезв. Или, если юноша не скажет девушке: «Я тебя люблю» – избранница не в курсе о его чувствах.
– Мне иногда кажется, – задумчиво произнесла Наташа, – что звёзды движутся над нашей планетой по какому-то особенному загадочному пути. Они вращаются вокруг нас…

– Бедный Коперник, – с улыбкой произнёс Константин, – столько гонений получил от церкви, доказав, что Земля движется вокруг Солнца, а не наоборот, но всё напрасно. И Ньютону, наверное, надо было яблоками закусывать, а не ронять их.
– Ну, не смейтесь надо мной, – взмолилась Наташа, – я неправильно выразилась, Мурзика мысленно спасала. И так многие думают, что у блондинок не все дома. Вот, Вы тоже в их числе.

Она в смущении опустила глаза вниз. Легкий ветерок приподнял прядь её белокурых волос. В свете фонарей они казались серебристыми нитями из клубка Ариадны, подаренными Тесею в надежде, что он поможет легендарному герою выбраться живым и невредимым из лабиринта Минотавра. Константину на секунду показалось, что ему тоже не помешало бы вернуться из страны грёз.

– Не обижайтесь на мою шутку. Из всех девушек с белокурыми волосами Вы самая очаровательная. Приглашаю на свидание.
– Благодарю. Завтра? – спросила Наташа, подняв глаза. – Я хочу лучше узнать Вас.
– Идёт, а если мы разминёмся?
– Буду ждать внизу на набережной, любуясь прибоем.
– С мороженым в руках?
– С фотоаппаратом.
– Отлично, а то от пломбира может горло заболеть. Во вкусняшке микробка Ангинка сидит. Съешь кусочек, второй и он прыг-скок в горлышко. Да как начнёт скрести. Потом горькую микстуру придётся пить.
– А я обману микробку, своей порцией поделюсь. Вас буду с ложечки кормить. Обещаю.
– Одна доброта, трудно отказать. До завтра.
– Буду ждать.

Костя загадочно улыбнулся. «Навряд ли мы встретимся, – подумал он, – но, чёрт побери, вечер оказался на удивление приятным. Без поцелуев, раскрепощающего бокала вина, зовущего приятельницу в постель». Он уже давно разучился просто ходить с незнакомым человеком и радоваться тому, что тебя окружает: прибрежным камням, набегающим на них морским волнам, ленивым котам, разлёгшимися под кустами, виляющим хвостами от счастья пёсикам, пролетающим чайкам и юношеской надежде, что нужный троллейбус ещё долго не придёт…

                ПЯТЬСОТ ЛЕТ ДО Н. Э. ГЕРАКЛЕЙСКИЙ ПОЛУОСТРОВ

Все миры рождаются, развиваются и гибнут, но лишь затем, чтобы дать жизнь другим цивилизациям. «Каждый из варваров должен уподобиться эллину», – изрёк Александр Македонский, пряча меч в ножны. Единство и борьба противоположностей – такова диалектика как древнего, так и современного человеческого сообщества. Наступала новая эпоха античности, стирались языковые границы, объединялись народы и культуры древней ойкумены.

Близился полдень, жгучее солнце покрывало стволы растущих сосен, сверкающих блёстками выступавшей смолы. Небольшой ветерок слабо обдувал загорелые лица воинов. По всему южному берегу скифской Тавриды, омываемой волнами Понта Эвксинского, возвышались отвесные скалы. Один из множества каменных часовых был чрезмерно высок, другие – низкие. Местами вдоль берега лежали разбросанные самим Гераклом огромные глыбы, среди которых так легко было спрятаться коварному неприятелю. Тавры появились неожиданно, размахивая над собой сверкающими мечами и топорами, но тяжеловооруженные гоплиты во главе с Тимолеоном были начеку, вовремя подав сигнал тревоги.

– Лучше умереть с оружием в руке, чем сдаться на милость врагу, – обратился к воинам Леонидас, греки – вперёд.
– Горгий, – воскликнул Эней, обнажив меч, – Агния ждёт своего героя с лавровым венком. Но берегись погибнуть – мне мёртвый друг ни к чему.
– Дерись молча, в открытый рот залетит стрела, – отшутился Горгий, бросаясь вперёд на врага, – постараюсь не расстраивать тебя, а то от горя променяешь божественное вино на кислый забродивший кумыс.

Мгновение – и звон металла смешался с хриплыми боевыми криками воинов. Аргос, предельно возбуждённый поединком, ринулся вперёд, думая про себя: «Что ж, дипломатию оставим на потом. Она должна подкрепляться силой оружия». Вождь тавров Одон, замерев на мгновение, рванулся навстречу непрошенному гостю. Бесстрашный грек несколько раз плашмя ударил мечом по своему щиту, затем, сделав выпад вперёд, обрушил сокрушительный удар на голову варвара. Тот успел поднять щит, но удар был нанесён с такой силой, что Одон рухнул на колени. Ещё взмах – и меч глубоко вонзился в оголённое бедро вождя. Раненый, посылая проклятия чужестранцу, взвыл от боли, но продолжал размахивать боевым топором.

– Облезлый щенок, прочь с земли наших предков. С нами Великая Богиня!

Но Аргос ловким движением выбил оружие из ослабевших рук противника, издав боевой клич победы. Собрав последние силы, Одон взмахнул мечом, но подоспевший Эней пронзил тавра копьем. Да, он был достойным приемником самого Ахиллеса, одолевшего в смертельном поединке героя Трои – Гектора. Однако античному герою пришлось сложить голову на поле брани. Просвистела смертоносная стрела, вонзившись в пятку воина. Упал Ахиллес на землю.

Бросились на него троянцы, но сумел герой подняться и еще немало врагов истребить, а потом покинули его последние силы; снова упал он, на этот раз навсегда. Жестокая сеча закипела вокруг его тела. Как совсем недавно выносили из боя Патрокла, так теперь выносили и Ахиллеса. Нес его могучий Аякс, а защищал, отбиваясь от троянцев, Одиссей. Великие воины Эллады, прославившиеся на весь античный мир! Далеко ещё впереди печальная битва, где Греция окончательно потеряет своё величие. Маленькое местечко в Беотии под названием Херонея стала полем, на котором элины утратили свою независимость, выведя на небосклон древней истории нового гегемона – Македонию. Но время Александра Великого ещё впереди, а сейчас…

В воздухе продолжалось мелькание клинков мечей, боевых топоров, щиты разлетались вдребезги. Через несколько минут потомки Геракла стали теснить нападавших.
– Божественный Арес с нами! – вскричал юный Тимей, вкладывая в тугой лук очередную остроконечную стрелу.
Мгновение – она вонзилась в грудь неосторожного Акуна сына вождя. Тот, подкошенный, рухнул на прибрежный песок. Возникла паника, тавры бросились бежать, подхватив на руки обмякшее тело.

– Не преследовать! – отдал приказ Аргос. – Поле сражения осталось за нами, грекам нужен мир.
Неожиданно появившееся, большое облако закрыло солнце. Потянуло прохладой, воины стали приводить себя в порядок, смазывая целебным пихтовым бальзамом свежие раны, да утолять жажду вином, поднесённом служанками Афродиты в развевающихся от лёгкого ветерка полупрозрачных хитонах. Эней с интересом смотрел, как Агния подносит полную чашу божественного напитка Горгию. Он был рад за товарища, хотя в удобную минуту любил задевать приятеля своим остроумием.

– Осторожнее, крепкое вино открывает дорогу безрассудной любви. Наслаждение бренно, лишь только честь бессмертна. Рассчитывай свои силы, приятель.
– Состаришься девственником, – последовал незамедлительный дружеский ответ, – не прогневи Диониса, водой не напьёшься.

Он придумал виноград
Как давить его и мять.
Сок, хмелящий выделяя,
Что ещё для счастья надо?

Агния засмеялась. Гречанки умели благодарить отважных защитников. Чайки, усевшись на воду у самой кромки берега, негромко переговаривались на своём птичьем языке, нарушая негромкий девичьей смех. Возникшую идиллию прерывал лишь шум прибоя, разбивавшегося о каменистый берег. Алкмена подошла к Аргосу, осторожно дотронувшись до его груди губкой, смоченной морской водой.

– Ты ранен? – спросила она.
– Нет, это кровь тавра.
– Я молилась за тебя Афродите.
– Бог войны Арес оберегает воинов, но мне приятно, что ты волнуешься обо мне.
Алкмена прислонила голову на грудь героя. Бесстрашный воин почувствовал, как мелко вздрагивают хрупкие женские плечи. Он взглянул в глаза своей избранницы. Они были полны слёз. Горячие мужские губы нежно коснулись женской шеи, одарив короткими поцелуями нежную загорелую кожу. По телу гречанки волной пробежала дрожь. Широкая ладонь сжала упругую женскую грудь, при этом не дав и намека на грубость. Сердце Алкмены заколотилось в бешеном ритме порхающей бабочки, закружилась голова, ноги стали ватными. Она бы точно рухнула на землю, но крепкие руки отважного воина подхватили хрупкое тело и осторожно опустили на зеленый ковёр травы.

– Не сейчас, – тихо прошептала гречанка.
В её лице таилась детская непосредственность, за которой просматривались черты взрослеющей женщины. Яркая лента, вплетённая в непослушные волосы гречанки, особенно выделялась среди чёрных смолянистых волос. Полуоткрытые губы, зовущие к поцелую, слегка подрагивали.
– Ты достойна божественного поклонения, – тихо прошептал Аргос, осторожно поправив хитон на её обнажённом бедре, – в   тебя невозможно не влюбиться.

Алкмена закрыла глаза. Волны Понта Эвксинского с шумом бились о берег, дул лёгкий освежающий ветерок.  В каждой частице Вселенной заключён весь окружающий нас мир. Морская вода может быть всего лишь маленькой каплей. Точно так же в одной песчинке выражена вся пустыня, в снежинке – геометрическая красота зимы, в слабом дуновении ветерка – сила грядущего урагана, а в одном взгляде близкого человека – всепоглощающее чувство нарастающей любви.

                НАШЕ ВРЕМЯ.

– Вы твёрдо решили расстаться с прошлым?
– Да.
– Условия известны: вход – рубль, выход – два.
– Сожалею, забудьте эту мелкую неприятность.

База ВМФ. Полночь. Большая Морская, первый подъезд невзрачной пятиэтажки с потускневшей от времени краской на стенах. Потёртые ступеньки второго этажа упёрлись в обитую чёрным дерматином дверь без номера, возле которой примостился сладко дремлющий уличный кот. Небольшая комната необычной двушки тонула в полумраке. Слабо поблескивала никелированная ручка на дверце открытого сейфа. Яркий свет из-под зелёной чашечки абажура низко пригнутой настольной лампы падал на середину стола и освещал лежащую рядом с письменным бюро из карельской берёзы толстую серую папку. На картонной обложке крупными четкими буквами написано только одно слово — «Дельфин». Освещенными были также и руки человека, сидевшего за столом.

Массивные пальцы, профессионально отстукивающие морзянку: точка, точка, запятая, выдавали уже немолодого мужчину. В тёмном углу напротив, закинув ногу на ногу, сидела женщина. Сквозь таинственный полумрак легко можно было себе представить прекрасно сложенную фигуру и лицо с миловидными чертами. Короткая юбочка, как бы невзначай оголяла миниатюрные ножки, упакованные в чёрные колготки. Прямая спина придавала незнакомке королевскую осанку, а строгий взгляд говорил об уверенности в себе.

– Первое впечатление о подопечном, его психологический портрет, навыки? – спросил хриплый мужской голос. – Вы выглядите немного растерянной Алкмена. Чёрт побери, красивое имя.
- Греческое.
- Тогда я – Аргос. Что качаете головой, сомневаетесь? Пусть, вернёмся к моему вопросу - трудности вербовки, запросил большую сумму в валюте?
– Товарищ генерал, скорее всего мы ошиблись, надо перепроверить сообщение нашего резидента в Великобритании. Или он хороший актёр…

– Или кто-то не разбирается в людях. Вы что, думали встретить агента в плаще с чёрными очками? Да ещё говорящем на ломанном русском языке? Я не удивлюсь, если им окажется простой вонючий бомж, роющийся в мусорном баке. Даю пару дней, чтобы войти к «дельфину» в доверие. Подкупите, переспите, потом шантажируйте. Что, нет подходящих туфелек Золушки? Берите пример, та сумела очаровать принца своей непосредственностью. Хотя, чёрт его знает, чем они занимались в перерывах между танцами.

– A dead duck.
– Гиблое дело? Просто боитесь замараться. Напомню – деньги не пахнут. Что Вы так побледнели? Не нравится, хотите чистенькой остаться?
– Я не буду заниматься проституцией. Ради этой грязной работы стоило покидать Париж?
– Делайте что хотите, но к среде информация должна лежать у меня на столе. На следующей неделе начинаются испытания нового секретного оружия, и я не желаю, чтобы западные газеты раньше времени раструбили об этом событии на своих первых полосах.

– Мало времени, в английской разведке простаков не держат.
– Все боятся времени, но само время боится пирамид. Не мне Вас учить женскому обаянию. Не стройте из себя глупышку. Умная женщина всегда сексуальна, а значит, ради неё мужчина способен на безумные поступки, забыв о мерах предосторожности. Когда будете расстёгивать третью пуговицу на блузке, постарайся не оторвать её. Там вмонтирован микрофон с датчиком движения.
– Но… – собеседница попыталась скрыть возникшие эмоции.
– Никаких но. Оставьте свои парижские замашки. И не вздумайте влюбиться, придётся ликвидировать обоих. Можете идти.

Генерал откинулся в кресле, чуть закрыв глаза. Его суровое лицо было покрыто загаром. Мелкая сеть морщин говорила не только о возрасте, приближающемся к шестидесяти годам, но и о пережитых испытаниях, коих было немало за годы службы в разведке. Его прищуренный взгляд словно говорил: «Только попробуй пойти наперекор». Стало тихо. Слышно было только, как тикают старинные настенные часы. Незнакомка поднялась со своего кресла, изящно поправила шелковистые волосы и неслышной походкой направилась к двери.

Глаза генерала приоткрылись. Изящная женская талия, плавно переходящая в заманчивые бёдра, вызывала желание хоть на минуту обладать неземной красотой. Чуть вьющиеся пряди белоснежных волос ниспадали на плечи. На личике выделялись широко открытые глаза, которые обрамляли пушистые ресницы. Они, как океан завораживали, неизведанной глубиной. Полуоткрытый ротик манящими губами напоминал лепестки роз, нежно трепещущих в ожидании ветерка наслаждения. Изящно поправив волосы на голове, девушка, обернувшись, с улыбкой посмотрела на генерала.

- До скорой встречи…Аргос, - произнесла она.
– С тобой Алкмена можно в ресторан, в разведку и даже в ЗАГС, – промолвил босс.
– Спасибо, что не сказали прямо – в постель.
– Не благодари, грешницы всегда по-ангельски привлекательны. Особенно если они гречанки.

Да, здесь нужны карта и компас, чтобы не заблудиться среди всех описываемых прелестей. Такие не могут не нравиться. Даже больше – в них влюбляются с первого взгляда. Вообще весь внешний вид незнакомки выдавал аристократическое происхождение тургеневской красавицы. Улыбнувшись, она неслышной поступью направилась в соседнее кафе, чтобы собраться с мыслями. Да, она хотела нравиться мужчинам, но больше всего мечтала о настоящих чувствах без этих дурацких комплиментов «как Вы прекрасны», частенько просто зовущих переспать. В данном случае нужна другая «формула любви».

            **********************************

 Для мира ты всего лишь один человек,
а для кого-то одного – целый мир!
Утром Константина разбудили озорные воробьи. Они без умолку чирикали, перепархивая с одного балкона на другой.

– Голодных котов на вас не хватает, – зевнул ночной кавалер, сбросив одеяло на пол.
По пустынным дорогам мчались одинокие легковушки. Поливальные машины разбрызгивали воду на уставшую ночную мостовую, заставляя её сиять в лучах восходящего солнца. Шурша шинами по асфальту, подъехал к остановке синий троллейбус. Несколько часов назад на нём уехала Наташа. А сосед за стенкой продолжал издавать непрерывные звуки бурого медведя, сосущего свою лапу. Надо приготовить кофейку. Спать всё равно не хочется – пора взбодриться. Хотя эспрессо, как и коньяк, надо пить маленькими дозами с водой. Или лучше минералки для здоровья?

Споры о том, полезен или вреден кофе, ведутся не одну сотню лет с тех пор, как Колумб открыл Америку. Одни считают его ядом, повышающим давление, другие рекомендуют при различных недомоганиях. Франсуа Вольтер, например, выпивал ежедневно пятьдесят чашек. От такого количества напитка можно или сойти с ума, или стать настоящим ловеласом, или создать гениальное произведение. Знаменитый француз предпочел второе с третьим. Его «Философский словарь» принёс любителю кофе всемирную славу. Любовный фронт тоже не дремал. Настоящая страсть пришла к Франсуа Мари Аруэ в образе маркизы Эмилии дю Шатле.

Дама сердца была несвободна и имела двух детей, но с мужем они жили порознь, поэтому верность друг другу не хранили. Почему не воспользоваться благоприятной ситуацией? Тем более, когда в европейской моде присутствовали реверансы с глубоко открытой женской грудью. Поэтому в опочивальне маркизы то и дело раздавался непринуждённый смех, переходящий в сладкие стоны. Шли годы, однако любовный треугольник строго выдерживал симметрию.

Правда, в один момент, когда Вольтер уже был не так молод, а «Виагру» ещё не изобрели, их союз чуть не распался, так как знаменитый философ застал свою музу с молодым любовником в неостывшей постели после утренних утех. Естественно, что у мужчины отсутствовал фрак, а у дамы платье. Коварная биссектриса, появившаяся из штанов офицера, чуть не разделила привычную геометрическую фигуру пополам. Эмилия мудро сгладила недоразумение, объяснив, что не стоит ревновать к молодому человеку, который лишь удовлетворил её тело, а не пытливый ум. Сильно сказано, но к нашей истории никак не относится. На заходе солнца златокудрый Амур строго следил за танцующей парочкой.

– Раз, два, три. Раз, два, три, – отсчитывала Наташа, взяв Костю за руку. – Смотри, я делаю шаг назад – ты вперёд. Следи за движениями, небольшой разворот и снова шаг. Крепче держи меня за спину, не напрягайся.
Этот вечер посвящался вальсу. На набережной ни души. Только изредка появлялась молодёжь, но тут же исчезала в чернеющей дыре бетонного забора. Там у подрастающего поколения зарождались свои весенние жизненные интересы.

– Поедем завтра на катере в «Голландию»? – вопрошала молодая девушка в джинсах с драными коленками. – Поищем подземные ходы. Ну и… Потом вина в «Медузах» купим. У меня в сумке завалялась пара пластиковых стаканчиков.
– Лучше в «Камыши» на топике, поближе к пляжу, – возразил её спутник с серьгой в ухе, – поедим французских булок с пивом, поваляемся на песочке, искупаемся. Там тоже можно уединиться.
– Я не взяла с собой купальник.
– Подумаешь, без него даже интереснее.
– У меня красивая грудь?
– Здоровская. Сигаретку достань.

Константин, начиная движение с правой ноги, мгновенно отключается от шума моря. Перед ним Наташины глаза, он не слышит своего дыхания, а лишь медленно отсчитывает такт: раз-два-три, раз-два-три... Теперь очередь партнёрши. Её ладонь, её спина, её губы немножко дрожат от волнения. Теперь осторожные женские движения ведут в танце. Пара потихоньку начинает вальсировать, рассказывая пролетающим чайкам новую историю вечной любви.

Костя повторяет несложные движения, но лукавый мужской взгляд направлен на стройную фигуру партнёрши. Она грациозно движется взад-вперёд, ведя своего начинающего «брэйк-дансера» по кругу, который больше привык делать броски через бедро на татами, чем передвигаться в заданном ритме. Но ему приятно, чёрт побери, особенно когда мужская ладонь невзначай касается роскошной женской груди. Сердце начинает стучать сильнее, кровь приливает к вискам.

– Я хочу любоваться тобой, – прошептал Костя.

Девушка, улыбнувшись, почувствовала состояние своего спутника. Как она обворожительна в своих новеньких туфельках!   Эти миниатюрные лодочки долго были её мечтой. И вот, наконец, Наташа купила их, и, не удержавшись, надела сегодня на прогулку, успокоив себя мыслью, что к изящной обуви надо привыкнуть, но пытаясь обмануть другое желание, ещё раз почувствовать на себе Костин взгляд, который всё больше и больше овладевал её душой. Свою внешность она дополнила белоснежным платьем с открытой грудью. Что-что, а главное сокровище от посторонних взглядов она прятать не собиралась.

И вот юная танцовщица вальсирует на набережной одна, как богиня, сошедшая с небес ради возлюбленного. Платье вздымается чуть вверх, оголяя загорелые изящные ножки. Круг, ещё один, шажок назад, вперёд… Наташа сбросила туфли, её босые изящные ступни легко передвигаются по пирсу. Взмах руки на мгновение превращает девичью фигуру в живую скульптуру итальянского мастера Бенвенуто Челлини. Прикрыв глаза, прекрасное создание пребывает на краю блаженства, ощущая себя самой счастливой на свете. Танцуй, небесная ласточка, танцуй. Ты сама жизнь!

– О чём ты думаешь?
– О друге, который скоро заснёт. Наташа рассмеялась.
– Завтра на задание?
– Глупышка.

Константин остановился, нежно прижав девушку к себе. Она тихо опустила голову ему на плечо.
– У тебя почти получается. Скоро будет бал, ты пойдёшь со мной?
– А Золушка в полночь не исчезнет?
– Нет, принц уже примерил ей хрустальную туфельку.
– Надо ещё потренироваться, только завтра. Может, прогуляемся по набережной? От тебя сегодня пахнет вальсом.
– А вчера?
– Морем. Мы будем каждый вечер приходить на набережную.
– Давай! Знаешь, у меня есть мечта, – произнесла Наташа.
– Какая?
– Чтобы ты увидел маяк.

– Александрийский? – переспросил Костя. – Его ещё называют Фаросский – одно из чудес света.
– Нет, мой. Только не смейся, он такой необыкновенный, хотя не сильно знаменит. Я давно мечтала побыть рядом с ним, но туда трудно добраться. Но один раз мне повезло. Незнакомый парень согласился подвезти. Наверное, прочитал в моих глазах мольбу.
– Ты умеешь уговаривать… без слов.
– Да нет, он просто пошёл девочке навстречу. Хотя ты прав, в тот момент у меня был вид маленького ребёнка, который с нетерпением ждал дорогую игрушку за хорошее поведение.
– А может… – улыбнулся Константин.
– Нет, не может, – просто ответила Наташа, – у него тоже друг есть в образе супруги. Не отвлекайся.
– Хорошо, хорошо. Что дальше?

– Дорога была не совсем удобная: камни, ухабы, даже до конца не смогли доехать, пришлось пешком идти. Это и понятно, не туристическая тропа. Вот мы у цели. Маяк стоял величественный, непреступный, но мне он показался таким добрым и одиноким, что я, не удержавшись, погладила ладошкой по белым кирпичикам. Они были тёплые, немножко шероховатые, даже напоминали родные места. Почему-то почувствовалось, что и тут я дома!!! Я была готова поведать ему все свои тайны, заветные желания. Представляешь! А ещё страж моря начал сигналить: ;•;• •••;, ;•;• •••;, как будто здоровался со мной. Ты представляешь, так стало тепло на душе. Парень с интересом наблюдал за происходящим. Мне казалось, что спутник любуется моей непосредственностью. А когда я прикоснулась губами к белоснежным кирпичикам, то его удивлению не было предела. Понятно, что в душе он тоже этого хотел от меня.

– И…
– Без глупого «и». Ещё я поняла, что двух одинаковых маяков не существует. У каждого своя судьба, своя история.
– Своя Наташа.
– Да, теперь мы дружим.
– А знаешь, – подхватил Костя, – есть легенда, что один раз на море разразился шторм. Да такой ужасный, что все рыбацкие лодки вдребезги разбивались о прибрежные скалы, никто не мог спастись. Женщины с детьми толпились на берегу, слёзы отчаяния лились из глаз. Но что они могли поделать? Тогда одна молодая девушка взмолилась богу Посейдону:

– Прошу тебя, морской владыка, укажи безопасный путь несчастным рыбакам, чтобы они смогли вернуться невредимыми, обнять своих близких, взглянуть в глаза жён и матерей, приласкать детишек.
– Помогу, – ответил Посейдон, – но при условии, что ты сама станешь путеводной звездой.
– Я согласна.
– Будь, по-твоему, – ответил Посейдон.

Он махнул трезубцем, юная красавица мгновенно превратилась в белую башню, сверху которой лился ослепительный свет необыкновенной красоты. Даже море на мгновение успокоилось, удивлённо взирая на свершившееся волшебство. Моряки были спасены, а дева в образе маяка так и осталась стоять неподвижно на краю скалы. С тех пор в непогоду она указывает путь заблудившим кораблям.

– Как звали спасительницу?
– Не знаю, придумай сама. Может, Алкмена Таврическая?
 Наташа неожиданно вздрогнула, услышав знакомое имя.
– Шутишь? А что случилось с её возлюбленным?
– Он не смог пережить потерю своей ненаглядной и обратился в морскую чайку, которая кружит над волнами, распевая песню о Вечной Любви, о Свете, дарящем надежду одиноким сердцам.

– Как грустно.
Наташа замолчала, вспомнив давно забытую историю, как ей, спустя годы, позвонил бывший любимый. Когда она взяла трубку и узнала давно забытый голос, её бросило в дрожь.
- Ало.
– Это я, узнала?
– Да.
- Ты всё ещё меня любишь?
Пауза.
– Не молчи, говори.

– Не знаю... Раньше я безумно боялась звонка, как котёнок сжималась, услышав его пронзительную трель. Ты так и не смог понять, почему я, не отрываясь, смотрела в твои глаза, ловя малейшее изменение лица после всех обманов. Ведь с самого начала знала, что очень скоро надоем, ты захочешь чего-то нового и неизведанного. К этому невозможно подготовиться… у меня так и не получилось. Я, правда, пыталась облегчить наше расставание, хотела выбрать момент и так себя повести, чтобы ты сорвался и бросил меня.

Единственное, к чему я совершенно не была готова – это к чувству пустоты, которое возникает после прощания. Каждую ночь меня посещали мысли, что, видимо, я уже никогда не стану для кого-то самой большой радостью на свете, никого не смогу согреть своей любовью, никто не погладит меня ласково по головушке и не прижмёт к себе. Я постепенно пыталась подготовиться к неизбежному моменту.

– Получилось?
– Не перебивай. Время прошло, глупая девочка повзрослела, научилась быть счастливой, даже без тебя. Она полюбила море, которое не предаёт. Мне кажется, что эта любовь взаимна. Даже больше – я сама море. Когда-то тихое и спокойное, иногда волнующееся и грозное. Тогда берегись!

      - По-моему, ты придумала себе какой-то виртуальный мир, чтобы убежать от прошлого. Но даже в стране грёз хочется кушать. Может, начнём всё сначала?
– Поздно, я не кукла для очередного праздника. Не копайся в прошлом, в своей памяти, ничего хорошего не выйдет.               Любовь не вернуть. Всё намного сложнее – я сама жизнь, которую ты не сумел разглядеть. Не звони больше, не хочу быть второй.

Наташа замолчала, ветерок ласково шевелил её волосы, пытаясь сплести на женской головке незатейливый узор. По щеке незаметно скатилась слезинка, потом ещё одна. Она плакала против воли, ей надо было вылить грязь прошлого, выплеснуть её навсегда, как стакан мутной воды. Костя прижал любимую к себе.
- Знаешь, – успокоившись, произнесла она, – с тобой я чувствую себя спокойно. Честно-пречестно. Ты не из тех, кто может обидеть, обмануть человека. Для мужчины главное – не бросать слов на ветер. У меня папа такой был. Если пообещает, то обязательно сделает. А как иначе? Это же папа! Но порой бывает, что даже самый близкий друг неожиданно становится чужим. Тогда ты осознаёшь себя покинутой, никому не нужной. Даже хочется расплакаться, но не можешь. А тут наша встреча…

– Девушка, Вы меня не сфотографируете? – напомнил Костя.
– На свой фотоаппарат? – смеясь, подхватила Наташа, вытирая слёзы. – Ведь ты не думаешь плохо обо мне?
Она подняла голову. В голосе спутницы звучало столько нежности, что казалось – её хватит на весь этот безумный мир.
– Ты – чудо, я никогда не смогу причинить тебе боль. А главное – не хочу!
– Благодарю. Посмотри, какой волшебный вечер. Тихо, горят фонари, на душе спокойно. Мы стареем, когда не влюбляемся. Так хочется быть рядом с тобой, но ты не думай, что я напрашиваюсь. Никто никому ничего не должен и не обязан любить против своей воли.

– Неправда, это море никому ничего не должно. Оно было до нас и будет вечно. А мы в ответе друг за друга. Посмотри, какая наступает волшебная ночь. Предлагаю спуститься в ресторанчик, подожди секунду – сейчас другу по телефону отвечу.

                *****

Да, поздние сумерки – самое загадочное время суток, рисующее на небе прекрасные узоры. Они окутывают томной пеленой, дарят незабываемые минуты душевных волнений, долгожданное счастье быть наедине. Только свет одиноких фонарей и проносящихся автомобилей освещают влюблённым парочкам путь. Но они стремятся раствориться в темноте, чтобы поведать друг другу о своём счастье. В домах зажигаются лампы, в каждом окошке происходит своя история: подростки делают уроки, родители готовят ужин, малыши сладко засыпают под колыбельную, молодёжь, потягивая шампанское, смотрит веселый фильм с лёгким эротическим уклоном, музыкант колдует над упрямыми нотами, писатель пишет свой роман жизни, а бабушка вяжет носки любимому внуку. Через несколько часов все уснут, на землю упадет кромешная тьма, выйдет на небо вечный странник ночи – серебристый месяц, ведя по кругу в волшебном танце сияющий Млечный путь, Кассиопею, Туманность Андромеды.

Их свет пролетел сотни миллионов лет, чтобы люди смогли им насладиться. Вот неожиданно столкнулись две звезды. В считанное мгновение они нашли друг друга, получили все то, что хотели: объятия, поцелуи, страсть… Но это был взрыв! Огромный, яркий. Столкнулись Он и Она, моментально обретя счастье, но потеряли разум, падая в бездну. Они могли чувствовать, могли любить, могли верить и мечтать. Вечность будет помнить этот взрыв, целая жизнь стоила этого незабываемого мгновенья.

Час спустя. Ресторан оказался небольшим пивным погребком, уютно расположенным на углу дома. Небольшие ступеньки спускались вниз, прямо к массивной деревянной двери, обитой железом в духе средневекового рыцарства. Здесь стояло несколько столиков, расположенных вдоль стен, с которых на посетителей взирали причудливые фигурки антиквариата, чёрно-белые фотографии. Две официантки, одетые в белоснежную форму, учтиво привстав, мило улыбнулись ночным гостям. Играла тихая музыка, освещение слегка притушено. Они заказали пару фужеров красного вина и мороженое с грецким орехом, одно на двоих. Наташа, взглянув в лицо любимого, подумала: «Посмотри мне в глаза. Видишь что-нибудь? Ну, хоть что-то? Мои чувства, беспокойство, тревогу? Ты понимаешь меня? Почему нет? Интересно, почему? У меня расстёгнута лишняя пуговка на блузке и это путает твои мысли? Так надо, милый.  Хорошо, я застегну. Говори».

– Прекрасная новость, – сообщил Костя, – друга пригласили в гости на бокал хереса. Как сказал Хемингуэй в своём знаменитом романе «Прощай, оружие»: «Вино – это великая вещь. Оно заставляет забыть плохое». Не будем упускать шанс постичь философию любви.
– А вдруг… – начала отнекиваться Наташа, но тут перед ней предстало суровое лицо генерала.

– Не волнуйся ни о чем, я всё устроил, чтобы «вдруг» не случилось. Представь, что мы на необитаемом острове. Солнце, пальма с попугаем, спелый кокос над головой и твои вкусные губки. Доверься мне, милая.
– Я согласна, съешь за меня ложечку мороженого, – прошептала она, нервно теребя пуговку на блузке. Потом, побледнев, добавила:
– Пусть ликвидируют, мне теперь всё равно.
Но Костя, увлёкшись крем-брюле, последних слов не услышал. Только звук перламутровой застёжки, упавшей на стол...

                ТОЧКА С ЗАПЯТОЙ

                Земную жизнь пройдя до половины,
                Я очутился в сумрачном лесу,
                Утратив правый путь во тьме долины.
                Данте

…Полночь. Таинственная луна, окутанная пеленой приближающегося тумана, освещает обнажённые тела, сплетённые в объятиях. Сердца ещё стучат в унисон, губы полуоткрыты, дыхание потихоньку начинает восстанавливаться. Что это? Неужели сон? Такой прекрасный, но настолько реальный? И лишь скомканная простыня, подушка на полу, разбросанная одежда на креслах выдают, что засыпать никто не собирался. Сколько ещё недосказанных слов, неоконченных поцелуев, сладостных чувственных вздрагиваний от прикосновений друг к другу…

– Ты ещё приедешь? – спросила Наташа, отбросив от себя одеяло, нежно прижимаясь к его щеке. – Мне так хорошо, как маленькому беззащитному мурлыкающему котёнку. Боже, какая я дурочка, что находила повод отказаться от близости! Помнишь, там, на берегу, когда ходили на мол, у меня закружилась голова от прикосновения твоих губ. Ещё миг – и я бы не устояла. Давай не будем ставить точку в наших отношениях. Ведь мы ещё по-настоящему не танцевали вальс. Раз-два-три, раз-два-три. Поцелуй меня, милый, я никогда не забуду эту волшебную ночь.

Наташа пристально смотрела Косте в глаза. Маленькая одинокая слезинка скатилась по её щеке. Солоновато-прозрачная капелька пахла морем внутри милого создания. Она ждала ответа. Ждала и боялась, что не будет услышана. Но время неумолимо начало отсчитывать обратный ход.

«Я устал с молчанием шептаться,  Вопрошать и отвечать себе.
В светлый призрак я устал влюбляться,
 Силуэт рисуя в темноте».

– Мы поставим многоточие с запятой, – прошептал Костя, прижимаясь губами к её груди, – пусть наш роман продолжается бесконечно в ритме венского вальса. Ты помнишь, как прощался Маленький принц с Лисом?
– Да.
«Прощай, – ответил Лис. – Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
– Самого главного глазами не увидишь, – повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
– Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей всю душу.
– Потому что я отдавал ей всю душу… – повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
– Люди забыли эту истину, – сказал Лис, – но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе за твою розу.
– Я в ответе за мою розу… – повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить…»

– Ты мой принц, перед которым хочется снова и снова полностью открываться, – прошептала Наташа, – пусть только луна будет свидетелем нашего счастья. Позвонишь мне?

– Да, ты возьмёшь трубку и услышишь:
– Алло, это я.
– Я рада тебя слышать. Привет, милый.
– Привет, солнышко. Как дела?
– Скучаю. А ты?
– Тоже. Лежу и не могу заснуть.
– Как я.
– Слышишь шум моря? Я приложил раковину к уху, наслаждаясь таинственными звуками. Кажется, что внутри бушует целый океан, а я на его берегу. Сейчас из морской пучины появится соблазнительная русалка Наташа.
– Невероятно, недавно вышла из моря и представила, как ты ждёшь меня. Как здорово, что наши желания совпадают. Обожаю тебя, милый.

– Нет, нет, не говори, подожди, впереди такая большая жизнь, ты ещё тысячу раз произнесёшь «обожаю».
– Одну лишь тысячу? Так мало?
– Нет, две, три, десять, миллион... Много миллионов раз я буду слышать, как ты говоришь «обожаю».
– Звёздочка пролетела, надо загадать желание!
– Не успели.
– Всё равно. Давай. Я очень хочу. Очень-очень, прямо сейчас.
– Я уже загадал.
– Какое?
– Говорить нельзя – не сбудется!

– А если самому себе вслух?
– Мы обязательно встретимся.
– Милый, нежный, единственный. Мне кажется, что я сейчас  вновь растаю от счастья. Я буду ждать. Очень, очень.
– И я, ты слышишь, на улице пошёл дождь.
– Я не могу жить без тебя.
– А я без тебя и дождя.
– И дождя…
– Ту-ту-ту… Абонент вне зоны действия сети.

– Ну вот, – надула губки Наташа, – на самом интересном… Расскажи ещё что-нибудь.
– Ты читала в детстве книги под одеялом? С фонариком?
– Да, это так было интересно! Как будто находишься глубоко в пещере и рядом с тобой волшебная лампа Аладдина. Стоит её немножко потереть, тут же появиться джин, а вместе с ним царевна Будур.
– Но вместо лампы простой фонарик.
– Я знаю. Его тоже можно потереть.
– И как скоро заканчивались батарейки?
– Они не заканчивались никогда.
– Как наша любовь?
– Да!
– Тогда я лечу к тебе через пропасть забвения.
– Подожди, милый, разобьёшься. Лучше я спущу верёвочную лестницу. Так надёжнее.

Кони, белогривые кони надежды. Запрячь бы сейчас тройку статных рысаков колесницы Фаэтона, крикнуть во весь голос «пошли, родимые», и – стремглав умчаться вдаль. Да так, чтобы дух захватило от бешеной скачки под несмолкаемый звон бубенцов. Пусть ветер лохматит волосы, треплет ворот рубашки, задувает в каждую складочку одежды. Всё нипочём. Ведь кони несут наших героев в волшебную страну, где они по-настоящему счастливы. Они обязаны туда попасть.

Пусть ненадолго, не навсегда, на одно лишь мгновение, но именно для этого стоит жить. Возничий, обернись! Посмотри, как счастлива Наташа. Она запрокинула голову, счастливые глаза полузакрыты, губы разжаты, словно ей не хватает воздуха любви. Быстрее, ещё быстрее! Вот он, миг счастья!

Устали кони? Не беда. Белый мох с клевером дадут нашим влюблённым долгожданный приют. Они упадут в мягкую душистую постель, уста сольются воедино в долгом поцелуе. Земля-матушка притянет родных детей к себе, подарив незабываемые минуты блаженства. Трава-защитница скроет от посторонних любопытных глаз таинство любви, а стрекот цикад заглушит звук наслаждения.

И вот влюблённые безмолвно лежат, устремив свои взгляды в бескрайнее синее небо. Ветерок неторопливо пробирается по растрёпанным волосам, солнышко нежно ласкает тела своими лучиками, над обнажённой девичьей грудью порхает разноцветная бабочка. Они сами запрягли свою тройку счастья, открыли ворота любви и унеслись в страну волшебных грёз. Пусть ненадолго, не навсегда, но так иногда бывает! Даже всесильная «контора» не может влюблённым в этом помешать.

– А знаешь, я раньше читала, что на свете есть птица, которая поёт только один раз, но ценой своей жизни. Потом она кидается на острый шип терновника. Весь мир замирает от сладостных звуков её предсмертной песни. Какая печальная легенда.
– Это из «Поющих в терновнике», история про простую девушку Мэгги и святого отца Ральфа. Она любила земного мужчину, он – Бога. Спи, скоро нас разбудит щебетание воробушков.
– Или голос генерала, – тихо пробормотала Наташа, закрывая глаза.

Константин внимательно посмотрел на неё, анализируя услышанное.
Заглянув утром в окошко, вездесущий серый воробей, с удивлением поворачивая голову вправо-влево, обнаружил сладко обнявших друг друга утомлённых путников долины любви.
– Ищи хлебушек у друга в соседнем окне, безопаснее будет, – заметил златокудрый Амур, поправляя свой колчан со стрелами на плече, – недавно пару котов интересовались твоим распорядком дня.

Воробышек понимающе чирикнул, перепорхнув на рядом стоящий балкон. День потихоньку вступал в свои права. Через десять часов серебристый лайнер уносил Константина из страны грёз в мир повседневных реалий. Внизу под крылом синело гостеприимное море, дымка облаков окутывала фюзеляж воздушного лайнера, симпатичная стюардесса с улыбкой предлагала прохладительные напитки. Что ждёт наших героев впереди, ведь поставлена многозначительная запятая в непростых отношениях? Сейчас бы коньяку, а не лимонада. Может, чудо-птичка, которая внезапно подлетела к Наташе, стоявшей в одиночестве на берегу, хотела поведать про будущее?

Пернатый посланник Амура, обученный тонкостями радиосвязи, был так настойчив, что без боязни уселся на женскую ручку, склонив набок свою головку. «88,88,88», – щебетало удивительное создание тонким голоском.

– Восемьдесят восемь, – улыбнувшись, про себя повторила Наташа, старательно выводя на прибрежном песке тонкой палочкой «КОСТЯ», – генерал ошибся.

Бедная девочка ещё не знала, что возлюбленного срочно вызвали на переговоры, а он не смог предупредить её. Время незаметно стирает события, которые так нас волновали вчера, пару дней назад, прошедшей ночью. Оно беспощадно, когда стараешься забыть о минутах душевных волнений, страстных переживаний, желании вновь и вновь прижать к груди запретный плод, нечаянно сорванный с дерева любви. Больше всего Константин ненавидел предательство, но Наташа сказала бы: «Это жизнь». Да только нужна ли она в таком амплуа, когда наступает весна, яхты бороздят морские просторы, расцветают тюльпаны с розами, по дорогам бегают ёжики, даже коты начинают тереться о ноги?

Костя тонул в Наташиных глазах, он растворялся в её очаровательной улыбке, терялся, когда она с детской непосредственностью пыталась поведать о своих чувствах… Он молча смотрит на фотографии, с которых она улыбается. Нет, не ему. Тогда они ещё не были знакомы. Наташа слишком добра в этом безумно жестоком мире и может радоваться одинокому полёту шмеля, порханию бабочки, распускающимся цветам, резвящимся на морских просторах дельфинам.

В ней столько душевной доброты, что Костя понимает – только чистая случайность позволила ему находиться рядом с ней. Чёрная дыра неизвестности затягивала нашего героя всё сильнее и сильнее в бездну забвения. Сколько ещё до пресловутой точки сингулярного состояния, когда память о прошлом разорвет границы их соприкосновений, сотрёт счастливые минуты волшебных встреч? Ни Константин, ни Наташа ничего про это не знали. Сейчас они плыли сами по себе на утлой лодочке среди воспоминаний, надеясь, что знакомый маяк укажет им правильное направление.  Но он передал «99».

                *****

Свет низко опущенной лампы в явочной квартире на Большой Морской отбрасывал от предметов, лежащих на столе, причудливые тени, похожие на пляшущих человечков. Тяжёлые массивные шторы на окнах, несмотря на наступившее утро, были наглухо задёрнуты. Всё тот же сейф с никелированной ручкой – плотно закрыт. Письменное бюро из карельской берёзы смотрелось неуютно среди стопок серых папок. Плюс раскрытый серебряный портсигар и калебаса со свежезаваренным ароматным бразильским напитком мате. Висящие на стене старинные часы монотонно отстукивали: тик-так, тик-так… Стрелка, приблизившись к цифре восемь, скользнула вперёд, и раздался монотонный «бом». Генерал поднял голову:

- Два часа дня. Не выспались? Или совсем не ложились? Понимаю, понимаю – не успели принять душ.
– Как Вы проницательны, – чуть раздражённо ответила Наташа, – обязательно надо было тревожить в такую рань?
– Необходимо, голубушка. Ваш Костик улетел. Кофейку с коньячком налить?
– Не дурите голову. Куда и зачем?
– Об этом я хотел спросить у Вас. Скорее всего, объект что-то заподозрил. Надеюсь, Вы…

– Я сделала гораздо больше. Мне кажется, кто-то искал иголку не в том стоге сена.
– Может быть, может быть. Однако задание не выполнено, резидент старается замести следы. Задержать беглеца – дело техники и уж точно не наше. Правда, мы до конца не поняли, чем он мотивировал свой внезапный отъезд.
– Скорее всего, умчавшейся тройкой, – грустно ухмыльнулась Наташа, – но Вам, товарищ генерал, этого не понять.

– Ещё начните радиотелеграфировать «88».
– Значит, прослушивали. Запасная пуговица?
– Не без этого девочка, профессионалы не ошибаются. Пора в деле «дельфина» ставить точку, к вечеру составьте подробный отчёт о проделанной работе. Свободна.

Наташа поднялась, направившись к выходу. Дойдя до обитой дерматином двери, она обернулась и, чуть помедлив, произнесла:
– Маленький росчерк пера – точка превращается в запятую.

 Генерал внимательно посмотрел на её усталое лицо.
– Или в двадцать лет без права переписки. Пару дней в Вашем распоряжении. Отдыхайте и возвращайтесь в Париж. Позывной тот же – Алкмена.
– Очная ставка с подопечным будет?
– Хотите – будет.
– Хочу.
– Юбочку покороче наденьте.

                ПЯТЬСОТ ЛЕТ ДО Н. Э. ГЕРАКЛЕЙСКИЙ ПОЛУОСТРОВ

Любовь не живет без доверия, не существует без готовности пожертвовать чем-то ради близкого человека. Самое главное – она не живет без понимания того, что любимый человечек готов дать тебе столько же, сколько готов дать ему ты.

– Скоро ночь, не боишься темноты? – пошутил Аргос.
– А разве великий воин не защитит меня? – учтиво переспросила Алкмена.
– Битвы происходят днём. Ночь предназначена для иных дел. Нам столько пришлось пережить: опасную бурю, утренний переполох с высадкой, неожиданную стычку с варварами.

– Ты устал, отдыхай, не думай о заботах! – улыбнулась Алкмена. – Я поведаю герою миф о любви! Отбрось навязчивые мысли дня и приготовь ушки!
Однажды Орфей повстречал дивную Эвридику, и любовь завладела сердцем искусного музыканта. Они поженились, но счастье молодых было недолгим. Во время прогулки по лесу девушку укусила змея. Юноша не успел помочь своей возлюбленной. Ему оставалось лишь наблюдать, как смерть уносит ее на своих крыльях в царство мертвых. Жизнь без Эвридики не имела для Орфея смысла. Тогда он решил отправиться в царство мертвых, чтобы уговорить мрачного Аида отпустить возлюбленную. Всю дорогу Орфей пел и играл на кифаре, чтобы заглушить горе, пока ладья перевозчика мёртвых душ Харона не достигла берегов царства мертвых. Дальнейший путь юноши был полон леденящего ужаса и встреч с невероятными чудовищами. Но он все преодолел и с песней подошел к богу Аиду.

Поклонившись ему, Орфей запел о своей несчастной любви. Аид был настолько очарован музыкой юноши, что решил исполнить любое его желание. Орфей желал только одного – чтобы Эвридика вновь стала живой.

Аид решил выполнить обещание, но с одним условием: встретиться влюбленные могли только, когда окажутся среди живых людей. До этого момента Эвридика будет тенью следовать за мужем, который ни в коем случае не должен оглядываться назад. В противном случае, девушка навсегда останется в царстве мёртвых. И вот Орфей отправился в обратный путь, переправился через подземную реку Стикс – до мира живых осталось совсем ничего. В последний момент он решил оглянуться и удостовериться, что тень возлюбленной действительно следует за ним. Однако, стоило юноше протянуть к ней руку, как она пропала навсегда.

– Грустная история, – покачал головой Аргос.
– Да, – печально согласилась Алкмена, – но ты же никогда не исчезнешь?
– Нет, если только отравленная стрела тавра не унесёт мою душу в царство мрачного Аида.
– Я буду молиться за тебя, – воскликнула Алкмена.

Прекрасная Афродита царит над влюблёнными. Посланник дивы – сын Эрот, веселый, шаловливый, а подчас коварный мальчик. Он носится на своих блестящих золотых крыльях, быстрый и легкий, как дуновение ветерка. В руках мальчугана – маленький изящный лук, за плечами – колчан со стрелами. Никто не защищен от острых наконечников, без промаха попадает в цель Эрот. Берегитесь! Всесокрушающее чувство любви тут же овладеет вами.

– Ой! – вдруг вздрогнула Алкмена, схватившись за сердце, – смотри, какая волшебная ночь наступает. Волны моря баюкают прибрежные камни, небо зажигается яркими звездами. Великая Афродита! Что там написано? «Я люблю тебя! Я люблю тебя! Будь со мной всегда!»
– Попал, – засмеялся сверху Эрот, радостно потирая руки, – за Аргосом поохотимся позже, когда прославленный воин снимет тяжёлые доспехи. Жаль, солнце заходит, придётся прибор ночного видения достать у Гефеста. Всё равно люди рано или поздно его придумают.

Медленно едет по небу в дивной колеснице, запряженной черными конями, богиня ночи – Нюкта. Своей непроницаемой пеленой закрывает она землю. Тьма окутывает все кругом, замолкают дневные звуки, на небосводе появляется бледноликая луна. Звёзды, как по команде, мириадами рассыпаются вокруг, но недолго продолжают лить свой холодный свет на землю. Лёгкие ночные облака прикрывают взор любопытных, чтобы те не смогли помешать таинству совершаемой любви. На расстеленном плаще, возле моря, лежат Аргос с Алкменой. Их тела обнажены. Отважный воин покрывает шею, плечи, груди своей спутницы сладостными поцелуями. А достойная ученица Афродиты принимает ласки, поглаживая густые мужские волосы, пропуская их сквозь тонкие пальчики. Она вздрагивает каждую минуту, из женских уст раздаются сладостные стоны.

«Ещё! Ещё! Ещё! Ты желанный, я хочу принадлежать только тебе. Твои губы, как сладкое вино Диониса, сводят с ума. Целуй меня! Целуй!».
Шум моря заглушает звуки обнявшихся тел. Вдруг Алкмена почувствовала, как что-то желанное осторожно старается слиться с ней воедино.

– Возьми меня, милый! Я хочу по-настоящему ощутить твою любовь.
Дива послушно развела бёдра, и через минуту долгая волна наслаждения накрыла гречанку. Она забилась в экстазе, кусая губы, издав несколько раз громкие протяжные стоны. Нахлынувшая волна страсти охватила девичье сознание, заставив полностью раствориться в сладостной любовной неге. Даже луна выглянула из-за облачка, решив проверить, что ничего   плохого не случилось. Они были одни во всем мире, лишь рядом проползла удивлённая ящерка. Застыв на мгновение от увиденного, она быстро юркнула под камень в свою уютную пещерку. Вокруг стояла ночная прохлада, насыщенная ароматом моря.

– Смотри, сколько звезд, – воскликнула юная гречанка, откинув голову назад и обняв любимого за шею, – видимо-невидимо.
– А сколько падает, – Аргос помедлил немного, потом добавил, – знаешь, существует легенда: где-то далеко-далеко живет странник, который собирает пролитые людские слезы, делает из них звезды и вешает на небо. А когда у человека исчезает причина печали, звезда специально падает вниз, чтобы он смог загадать счастливое желание. Главное – успеть.
– Я хочу, большого-пребольшого счастья, как сейчас. Взгляни, вон летит наша с тобой звездочка. Гляди, какая она красивая и так долго планирует вниз. Сейчас я достану бывшую слезинку.

Алкмена быстро вскочила, протянув руки вверх. Взору Аргоса вновь предстали очаровательное обнажённое девичье тело, ниспадающие на плечи волосы, манящие заманчивые бёдра. Но главное, поразившее бесстрашного воина – уверенность, что звёздочка на самом деле опустится в её нежные ладошки.
– Я поймала, – вдруг засмеялась Алкмена, – смотри, боги превратили ночную небесную спутницу в трепетного мотылька. Какой он прехорошенький, но совсем беззащитный. Лети, маленький друг, раструби всему миру, что мы любим друг друга. Хвала тебе, Афродита, ты подарила нам неземное счастье! Аргос, я люблю тебя!
- Люблю-ю-ю, – отозвались эхом её слова.
- Люблю! – вновь радостно закричала гречанка.
- Люблюю-ю, люблю-ю-ю, люблю-ю-ю… – повторило эхо.

 Ночь прошла незаметно, стала заниматься заря. Воинственные тавры, наблюдали из-за скалы, но, чтя чужеземные традиции, решили не беспокоить своих недругов неожиданным появлением. И то правильно, пусть завидуют молча, когда у других поёт душа. Потом будет, что рассказать на совете старейшин, тем более что одному из варваров удалось стащить девичьи сандалии вместе с кошельком золотых украшений. Аргос медленно поднялся, а уставшая юная красавица, опустив руку вниз, почувствовала у себя на лоне живительную влагу будущего поколения.

– Это тебе, – воин протянул небольшой мешочек с монетами, — купи себе изящные туфли-персикаи или сосуд благоухающих смол.
– Ты ничего не должен, – прошептала она, – я никогда не предам нашу любовь. Главное – не исчезай внезапно.
– Ты моя богиня, – улыбнулся Аргос, пряча за пояс подношение.

Заря, раскинув розовато-прозрачные крылья, ревниво обняла море, как по команде засверкавшее утренними бликами. Они, переливаясь всеми цветами радуги, приветствовали начало нового дня, соорудив светящуюся дорожку от медленно восходящего солнца к крутому каменистому берегу. Через некоторое время негостеприимный воинственный край станет вторым домом для потомков аргонавтов.

Понтийское царство, римское владычество, готы, гунны, хазары, русичи, армяне, татары, турки, генуэзцы, украинцы... Какие народы только не побывают на мифической земле Одиссея. Здесь, на пересечении торговых путей возникнут многочисленные города, станут развиваться ремёсла, возникнут портики с колоннами, оживут подмостки театров. Элинский мир распространится за пределы ойкумены, неся с собой просвещение народам таинственной Гипербореи.

                НАШЕ ВРЕМЯ. IK HOU VAN JE

В любви правил не существует. Можно попытаться штудировать учебники, обуздывать душевные порывы, выработать стратегию поведения – все это вздор. Решает сердце, и лишь им принятое решение важно и нужно.
Пауло Коэльо

Мы часто сетуем, что испытываем страх одиночества, когда уходит любимый человек. Стараемся закрыться от окружающих и прячем в собственном маленьком мирке надуманные обиды, мучительные разочарования, утраченные чувства. Разум перестаёт правильно мыслить, многие вещи мы сами додумываем в своём воспалённом воображении, не веря, что найдётся тот, кто захочет их рассеять. «Никто никому ничего не должен» – учит нас жизнь. Но так ли это? Только море ничего никому не должно. Оно было до нас и будет вечно. А люди в ответе друг за друга, за тех, кого приручили.

Комната, в которую ввели арестованного, была пустоватой, без лишних предметов. Серые стены, массивный стол с лампой да пара стульев. На одном из них, положив ногу на ногу, сидела полковник госбезопасности. Перед ней стояла початая бутылка коньяка с небольшой вазочкой цукатов. В углу виднелся полуоткрытый металлический сейф.

– Ну, здравствуй, Костя, – Наташа протянула арестованному руку, – говорят, что при задержании ты сломал челюсть омоновцу, у тебя всё нормально?
– Твоими молитвами, ;a va (фр.) – ответил бывший возлюбленный, – раньше встреча с загадочной незнакомкой начиналась с невинного поцелуя.
– Не с первой, со второй.
– Да, конечно, кто знал. Теперь без ста грамм с солёным огурцом не разберёшься.

- Могу угостить неплохим коньяком, огурцов, правда, нет. Никаких. Сушёную вишню в сахаре будешь?
– Не утруждайся, твой вид в погонах, как новое сексуальное влечение, пьянит без алкоголя. И хочется, и колется. Хотя, глаза – зеркало души, но ножки, обтянутые форменной юбочкой, намного интереснее. Мне бы тоже костюмчик с галстуком не помешал.
– Боюсь, что в нём не будет карманов.
– Не пугай, за удовольствие с большими звёздами, скорее всего, последует пуля в лоб. Форму в Париже шила?
– Здесь. Хватит умничать.
– А скажи…
– All in good time – всему свое время, вот обвинение, прочти. Особо не заморачивайся – оно в процессе расследования не раз изменится. Правда, не в твою пользу.
– Чушь какая-то. Storm in a teacup, много шуму из ничего.
– Да? Вину признаешь?
– Нет.

– Смотри, статья 276. Шпионаж с отягчающими обстоятельствами. В тридцать седьмом году сразу «вышка» светила.
– Жизнь начинаешь ценить, когда она висит на волоске.
– Оставь свою браваду. Даже всесильные дорожат секундами под солнцем в минуту опасности, особенно когда старуха с косой цепляется за горло мёртвой хваткой. Подпиши здесь и здесь. Явки, пароли, сообщников назовёшь?
– После поцелуя.
– Не хочешь говорить? Ну, как знаешь. Твой друг подозрительно исчез. Или в Mи-6 товарища по работе для правдоподобности легенды выдумали?
– Для вас «или».
– До встречи, – Наташа поднялась, – советую не рубить сук, на котором сидишь.
- Тогда, в последнюю ночь я пообещал не ставить точку. Не ожидал, что получится такая запятая.

– Бывает, Костя. Это не мой выбор. Уже допрашивали?
– По-настоящему нет, а должны? Приходил какой-то небритый в штатском. Достал из портфеля лист бумаги, дешёвую авторучку, почесал рукой в затылке и спросил: «Год рождения?». Я ответил. Последовал идиотский вопрос: «Цель рождения?». Как говорят англичане, «Дураки растут без полива». В конторе все с отклонениями?
– Проверяли твоё психическое состояние. Ещё что-нибудь хочешь добавить?
– Еды нормальной принеси, тошнит от тюремной баланды.
– Утку по-пекински в других местах подают, ваше благородие. Цену не набивай. Все самые великие тайны выбалтываются не из-за шантажа или по принуждению, а в порядке самоутверждения. Комплекс Наполеона не кричит?

– Я давно переболел звёздной болезнью. Раньше в твоих словах не было суровости. Неужели можно одновременно проживать две жизни? Быть невинной девочкой, любящей море с дельфинами и хладнокровно посылать на смерть любимого. Это как щеночка погладить, а потом спокойно вытереть руку влажной салфеткой.
– Кто тебя просил становиться иностранным агентом? Хотел проникнуть на секретную военно-морскую базу? Простак, вся набережная просматривалась день и ночь. Наши агенты везде: в барах, на танцплощадках, на прогулочных катерах…

– Котов с чайками тоже завербовали?
– Брось неуместные шутки. Мы год ждали, когда Mи-6 пришлёт своего резидента. И почему именно выбор пал на тебя?  As phony as a three-dollar bill. Фальшивый, как трёхдолларовая купюра, обыкновенный бабник.
В глазах полковника госбезопасности мелькнули слёзы. Ей на миг показалось, что перед ней стоит не матёрый хитроумный враг, а по-прежнему самый ненаглядный, самый желанный мужчина на свете. Как тогда, на утёсе.

– Вы просто ошиблись в своих расчётах, – спокойно ответил Костя, – и засекреченный бронепоезд зря израсходовал запас пара. Столько усилий ради пустого пшика. Котов вербуете с помощью просроченного молока, на квадрокоптеры денег не выделяют – с чайками договариваетесь, подкупленные яблоками ёжики научились дорогу по ночам перебегать, троллейбусы на линии поздно вечером задерживаются. Даже деревья, разукрашенные видеокамерами, выглядят как новогодние ёлки. Не поймёшь, разноцветный огонёк гирлянды мерцает или видеовизир. Короче, мельчаете, – спокойно перечислял Костя, – Шерлока Холмса внимательней читать надо было в детстве. Дедукция – великая вещь. Одно скажу, всегда хотел узнать, что такое предательство. Теперь сундучок моих желаний наполнен до краёв. Кофейком угостишь? Желательно с корицей.

– Опять пытаешься заговорить? А пароль «Девушка, Вы меня не сфотографируете»?
– Вот это и есть первая ошибка. Простое совпадение. Нужно ещё тогда было сразу ставить точку, но я хотел с тобой познакомиться. Почему вы делите людей на критерии: шпион, резидент, стукач? Кто представляется идеалом? Иуда, Нерон, Малюта Скуратов или вертухай в спецприёмнике?
– Замолчи, ты спешно покинул меня на самолете, понимая, что находишься на грани провала.

– После проведённой с тобой ночи? Что-то новое. Это второй промах бравого генерала. Меньше всего мне хотелось расставаться с тобой, просто рабочий момент. Ты никогда не говорила, где живёшь, работаешь, телефон оказался недоступен. Зачем вы его с собой в сумочке носите?
– Где друг?
– Где, где – в Караганде. Улетел подписывать новый контракт. Вы промахнулись сто раз из ста бросков, о которых даже не задумывались. Не раз убеждался, что, кроме высшего образования, необходимо иметь среднюю сообразительность.
– А бирмингемский диалект английского? Сейчас по-французски заговорил – ;a va, британские идиомы в пример ставишь.
– Я ещё нидерландский знаю. Ik hou van je.
– Переведи.
– Я люблю тебя.

Губы Наташи задрожали. Опять эта чёртова усталость. Встречи, явки, допросы. Ошибка! Не может быть! Он должен был спросить: «Девушка, Вы меня не сфотографируете», а я его не переспрашивать – просто согласиться».
Наташа осторожно опустилась на стул, её руки дрожали, голова медленно поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Можно было заметить, как вмиг пересохшие губы шепчут: «Не может быть, не может быть, что я натворила».

– Правда? Я, я… Ты на самом деле меня любишь? Так  не бывает, милый.
– Как видишь, иногда две безымянные звезды сходят со своих привычных орбит, стремительно летя навстречу друг другу. Что потом произойдёт – никто не знает. Одно скажу, ради такого столкновения стоит жить. Что с тобой?
Наташа, побледнев, растерянно уставилась в одну точку.
– Всё кончено, – прошептала она.

Затем, словно матрица, в ее голове стали мелькать картинки недавнего прошлого. Вот их первая встреча у моря, прогулки по ночному городу, поездка на утёс, танцы на набережной.  Казалось, ради этого счастья стоит жить. Безумцы! Она до сих пор помнит вкус его жарких губ, первый поцелуй волшебной ночи. Как больно ей в данную минуту от внезапно нахлынувших воспоминаний! Но почему она ради чьей-то роковой ошибки должна отказываться от счастья быть любимой? Люди не умеют останавливаться и радоваться тому, что имеют в сию минуту. Они бегут за призрачной птицей-удачей, но чаще в противоположную сторону, не замечая, что настоящая жизнь здесь: на этой набережной, на этом одиноком утёсе, под белоснежным парусом – она здесь. Нет, не на ту напали. Будь проклята эта порочная система, все только и стараются, что подсидеть друг друга. «Контора» насквозь прогнила, никому нельзя по-настоящему верить. Прости, прости. Я вытащу тебя отсюда. Верь мне, я должна сделать невозможное ради нас.

- Я люблю тебя.

Наташин голос дрогнул. Но через несколько секунд, успокоившись, полковник госбезопасности резко нажала кнопку, вызвав конвойного.
– Уведите арестованного до особого распоряжения.
 Через пять минут, позвонив дежурному офицеру, приказала:
– Зарезервируйте два места на самолёт до Парижа через Тоскану.
– На какое число?
– Ближайшее, хотя нет – через два дня.
– Предупредить нашего агента в Риме?
– Не надо, у меня свой коридор.
– Ещё будут указания?
– Пока всё, хотя распорядитесь, чтобы «дельфину» принесли чашечку крепкого горячего кофе с корицей.
Потом тихо прошептала:
– Только море спасёт нас.

Два дня спустя.
Огромный круизный лайнер медленно отходил от причала. На его верхней палубе, отдельно от шумящей толпы отдыхающих, стояли двое – Он и Она, молча вглядываясь в набегающие на борт морские волны. Вдруг девушка почувствовала почти болезненную необходимость обнять своего спутника, ощутить рядом с собой сильное мужское плечо. Как оно сейчас необходимо хрупкому женскому созданию после перенесённых волнений, тревог и страданий. Казалось, весь мир замер вокруг, всё исчезло, они оказались очень далеко от всех и всего. Сквозь шум морских волн доносились мелодичные звуки песни в исполнении Умберто Тоцци:

Ti amo, in sogno Ti amo,
in aria, Ti amo, se viene testa
Vuol dire che basta lasciamoci
Ti amo, io sono, Ti amo…

Неожиданно раздался гул, где-то высоко в небе показался силуэт летящего пассажирского самолёта. Казалось, что воздушный лайнер машет серебристыми крыльями, словно прощаясь со всеми. Вот стальная птица скрылась за небольшим облачком, и вдруг синеву неба пронзила яркая вспышка, раздался глухой взрыв. Наташа вздрогнула, сильнее прижавшись к Косте.

– Не отпускай меня, дорогой, – прошептала она.
Испуганные чайки, сорвавшись с противоположного утёса, с криком поднялись в воздух, неистово кружась рядом с падающими обломками.
ВВС: «Срочная новость. Пассажирский лайнер ER-543, летевший во Флоренцию, потерпел крушение в воздухе через девять минут после взлёта. В настоящее время группа спасателей прибыла на место катастрофы. Исключать возможность взрыва на борту нельзя».

Несколько месяцев спустя. Париж, Риволи 17.
Десять часов утра. Беспорядок на журнальном столике: недопитый бокал красного вина «Шато Шеваль Блан», скомканные колготки Falke, наручные часы Anne Klein, изящный браслет с камнями Swarovski, небрежно брошенное бальное платье, миниатюрные туфельки. Рядом лежит распечатанный конверт. Женские руки сжимают мелко исписанный бумажный лист. Пальцы дрожат, слёзы капают на начертанные строки:

«Здравствуй. Классики пера утверждают, что время лечит. Глупцы, оно разводит людские судьбы по противоположным берегам, алые паруса постепенно перекрашиваются в чёрный цвет, прекрасная Ассоль забывает отважного Грея. И чем дольше часы отстукивают свой монотонный ход, тем точка невозврата становится ближе. Ещё мгновение – она будет пройдена, и никакой маяк не укажет пути назад. Помнишь Данте?

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.

Скоро год, как мы расстались. Париж – праздник твоей жизни. Как живёшь, милая? Чему радуешься? О чём грустишь?  С кем сейчас гуляешь по тихим улочкам Монмартра? Мне теперь не узнать, сама так захотела: «Пусть всё идёт своим чередом». Поначалу мы безотрывно смотрели друг другу в глаза, сгорали от нетерпения вновь увидеться в минуты вынужденных расставаний, но потом ты погрузилась в свой собственный мир без меня. Но я есть. Всё так же встаю по утрам, пью кофе, много времени провожу на работе, в ночное время смотрю на падающие звёзды, думая о тебе. А знаешь, поначалу я влюбился. Ты стала первой, с кем захотелось совершить безрассудный шаг в страну волшебных грёз на белоснежной тройке лошадей, но потом наступило отрезвление. «Это жизнь».

Помнишь слова, сказанные на берегу? Наверное, они и есть то оружие, которое победило меня. Сказанная фраза оказалась гораздо сильнее, чем любовь, ненависть, злость. Теперь я знаю, что когда уходят чувства – начинается равнодушие. Поэтому лучше бежать прочь от наступающего холода. Ты не поймёшь меня, вечно опасаясь и стараясь полюбить иной мир: яхты, котиков, дельфинов, морские фуражки капитанов, сейчас – Париж. Это иллюзия, в которой ты живёшь. Наверное, самое худшее – обманывать себя. Когда-то ты просила не звонить. Не меня, другого. Сегодня мой ход. Не люби, не причиняй боль. Прости, возможно, сейчас я разговариваю сам с собой... Возможно, я ошибаюсь, любимая. Наверное, ты этого ждала, но не решалась сделать первый шаг. Если бы ты только знала, чего мне это стоит. Не прощаюсь и не ставлю точку, Дельфин».

Всё то, чем мы живём важно нам и только нам. Мы сами интерпретируем происходящее, ставя свои потаённые чувства во главу угла, порой не замечая объективной реальности. Никто никому ничего не должен? Глупо. Только море ничего никому не должно. Оно было до нас и будет вечно. Оно выше бесполезной людской суеты. Когда в городской сутолоке растворяются мечты, когда с промокших глаз скатываются последние капли надежды, от всего, чего можно было когда-нибудь ожидать, то всё – наступает конец. Но вот жизнь делает крутой вираж – ты снова подхватываешь поток воздуха, возвышаясь все выше и выше, словно чайка над вздымающимися бурунами. Сердце начинает по-иному биться, ты с нетерпением ждёшь перемен, сам торопишься навстречу новым ощущениям. Водоворот страстей охватывает тебя с ног до головы, нет сил сдерживаться.

Раздался звук принятого сообщения. Наташа медленно открыла телефон, ткнула на нужную кнопку и оторопела. На картинке красовался взлетающий воздушный лайнер, а под ним надпись: «Жду на нашем месте. Дельфин.»

«Этого не может быть», – прошептала она.
Сегодня море отдыхает. Оно восхитительное, вечно изменчивое, им можно любоваться без конца. То оно светло-голубое, покрытое почти белыми дорожками штиля. То оно ярко-синее, пламенное, сверкающее в отражённых лучах солнца. Белые барашки осторожно несутся к песчаному берегу, в небе парят чайки, где-то вдалеке слышится гудок морского лайнера. Я мечтаю поскорей увидеть вновь его волны, солнце, отражающееся в воде, прыгающих дельфинов, теплый песок и кружащихся в небе чаек. Наступает ночь, водная гладь успокаивается.

Чего она ждёт? Луну! Огромная, круглолицая и бледная появляется вечная спутница Земли над горизонтом. А следом за ней стелется серебристая дорожка. По ней так хочется пройтись. Или увидеть, как издалека в сопровождении дельфинов плывёт морская фея. Но кто там? Кто, потеряв голову от счастья, вальсирует сам с собой? Неужели златовласая Киприда?
Наташа танцевала. Синее платье вздымалось чуть вверх, оголяя загорелые изящные ножки. Круг, ещё один, шажок назад, вперёд…

Эх, не те туфельки! Не беда, нет времени собираться. Скомканное белье, отброшенное одеяло, в беспорядке валяющиеся подушки. Ночь, утро, день, волнительные минуты полёта. Как мало времени, чтобы побыть с любимым наедине. Там, далеко, на морском берегу её уже ждёт белоснежный букет из роз. Он лежит на песке, и шумящие волны грозятся унести беззащитные цветы в открытую пучину Посейдона, но раз за разом отступают.

Пусть сильнее звучит шум прибоя! Опять взмах руки, поворот, милая обворожительная улыбка, глаза, полные надежды. Раз-два-три, раз-два-три. Танцуй, девочка, танцуй. Миллионы людей не в силах заменить тебя, как тот долгожданный свет маяка, к которому тянутся потрёпанные бурей корабли в надежде найти тихую гавань. Наташа, ты сама жизнь!




                ЧАСТЬ 2
                КОТ ФИОЛЕНТА

                (Странная история, рассказанная Сергеем)

Ёжик смотрел на одинокую звезду за окном,
слушал, как шуршит в ушате прибой,
и думал, что он уже не один, что теперь,
в эту холодную вьюжную зиму,
с ним всегда будет теплое море.
  (Сергей Козлов. Осенние корабли)

                НЕ ДРАЗНИТЕ ЧЁРНОГО ТУРИСТА

Некий диалог писателя со случайным собеседником.
- Есть заветная мечта у творца бумажных историй?
- Да.
- Попробую отгадать. Сочинить повесть про настоящую любовь с погоней и перестрелкой. Или что-то фантастическое, скажем – пришельцы спасают мир, погрязший в разврате. Угадал?
- Не совсем.
- А что тогда? – удивлённо спросил случайный собеседник.
- Хочу сыграть в преферанс с настоящими пиратами на ящик кубинского рома, - с улыбкой ответил писатель.

- Романтично, но опасно!
- Еще бы! Повесть то про пришельцев уже написана - «Когда не слушаешь маму». И о любви засекреченного белокурого агента к простому инженеру. История не закончена, вместо точки поставлена многообещающая запятая.
- На идиш написано?
- Ценю юмор, на старославянском. Сегодня во сне бродячий кот сказал, что обязательно будет мистическое продолжение любовной части: «Точка, точка, запятая».

- Сказал? На идиш? – удивился собеседник.
- Вы антисемит? Ну, промяукал что-то на кошачьем с семитским акцентом про «Чёрного туриста».
- Я так и знал, все мы вышли из Египта!
- Вы.
- Я  больше скажу, даже открытие Америки финансировали еврейские банкиры королевы Изабеллы. Какой сказочный кот-полиглот Вам повстречался. С Пушкина копируете? Котище на ветвях сидит. Пойдёт направо – песнь заводит, налево – сказку говорит. Там чудеса, турист там бродит…

- А то! Действительно, в южных широтах нашей необъятной страны (в основном в горах) существует легенда про Чёрного туриста. Согласно поверию – это бродячий дух сорвавшегося с утёса подвыпившего любителя острых приключений, который в полёте обронил банку пива и ищет её. Свидетели неожиданных встреч с несчастным рассказывают, что его довольно просто узнать — по глуповатому лицу, перегару и выпученным глазам.

Встретиться с замученным от похмелья можно как на большом расстоянии от себя, так и совсем рядом. Несведущим может показаться, будто перед ними вовсе не человек, а некое древнее желеобразное существо, вышедшее на охоту, — реликтовый гоминид. Весь трясётся, растекается и щелкает себя пальцем по шее. Прагматики же считают, что встречи с этой сущностью — «выдумки замутнённого разума» или просто галлюцинации отдыхающих, тоже страдающих от алкогольного голодания после бурной вечеринки.

Счастливчики, пообщавшись с Чёрным туристом, рассказывают, что он при встречи просит налить сто грамм, говоря: «Пожалейте, трубы горят». Если встретившиеся люди угощают, то Черный турист выпивает, вежливо благодарит и уходит. Если же ему отказывают, то отдыхающих ждёт беда. Именно поэтому, встретившись с призраком, не рекомендуется жадничать алкоголем. Кто его знает, что у духа на уме. Вдруг снежному человеку нажалуется. Начнутся разборки: кто здесь главный, откуда приехал, знаком ли с Васей Питерским и прощай спокойный отдых. Даст по шее и скатишься кубарем вниз. Потом, проклиная свои килограммы и обливаясь потом будешь подниматься наверх к прежней точки дислокации.
- Особенно с похмелья.

- Вам лучше знать. Скорее всего данная легенда выдумка, но с незнакомцами лучше держать себя вежливо. Хорошее воспитание ещё никому не вредило. Дальше продолжать? Могу поведать занимательную историю про античных контрабандистов и познавательные штрихи из жизни отдыхающих в наши дни. Будете слушать?
- Я весь во внимании, может шашлыков с пивом закажем? – предложил попутчик.
- Мясо вредно, переходите на шпинат, минералку, займитесь альпинизмом, станьте спасателем Малибу.
- Не привык капустных зайцев есть, да голова кружиться от высоты. Ладно, повествуйте, хранитель истории в папирусах. Начните с современности.

- Итак. По-моему, спускаться намного легче, чем подниматься. Я не претендую на оригинальность, но скорее всего, данное утверждение не зависит откуда проложен путь. То ли с разрушенной водонапорной башни старинного города времён ацтеков Мачо Пикчу, спасаясь от жертвенного ножа религиозных фанатиков. Или вниз по верёвочной лестнице при побеге из камеры смертников лондонского Тауэра (в этом случае обратно лучше не возвращаться – палач не поймёт).

Проще, конечно, юной леди прыгнуть в объятия влюблённого гусара, но лучше пусть обольститель дамских сердец постарается попотеть, взбираясь по верёвочной лестнице к любимой. Зато потом весело вдвоём на парашюте - сразу под венец. И пусть попробует пьяный монах не обвенчать! Даже легендарный Прометей, похитив священный огонь у богов-олимпийцев, не стал скакать с облака на облако, скрываясь от преследования на вершине Олимпа, а поспешил сразу же вниз – к людям. С тех пор мы на пламени газовой горелки жарим мясо и варим суп харчо к обеду.

Мечта о свободном полёте издавна владела человеком, но самостоятельно парить он не научился (сказочный ковёр-самолёт с метлой Бабы Яги не в счёт). Однако прыгуны с трамплина могут пару секунд планировать в воздухе, пока земля их снова не притянет к себе. Есть ещё дельтапланеристы, но не будем отвлекаться. Крутые прибрежные отвесные скалы мыса Фиолент в Крыму напоминали собой причудливые волны, которые внезапно ударились о край неба и застыли, окаменев на века. Путь с их вершины к морю в не являлся лёгкой прогулкой, что для воинственных скифов-кочевников, что для солдат Понтийского царя Митридата, а для разжиревших туристов ХХI века – подавно. Вы слушаете?

- Весь во внимании, но пивка бы, - промолвил собеседник, - а то горло пересохло внимать.
- Горло? – удивился писатель, - Вы им слушаете, а ушами говорите? У меня даже Мэтис – командор из далёкого космоса из повести о пришельцах не обладал подобным даром.
- Какая разница, просто пива захотелось, - огрызнулся прохожий, - Вы со своим залётным астронавтом на придуманных летающих тарелочках совсем не пьёте алкоголя?
- Совсем, песенку лучше послушайте в назидание:

          Топ-топ, топает турист
          С рюкзаком тяжелым вверх и вниз,
          Ну еще, дружок, разок толкни,
          Только, милый, шею не сверни.

Вот по поводу шеи – в самую точку мой случайный друг. Осторожнее, у Вас возникает желание броситься вниз, когда стоите на краю обрыва?
- Иногда во сне хочется парить, как Икар.

- У меня нет.  Но, после нескольких глотков алкоголя страх потихоньку отступает. Начинаешь ощущать себя настоящим орлом, который гордо смотрит вниз на копошащихся возле моря людей. «Ого-го, - громко кричишь, - я свободен словно птица в небесах»! Осторожно, одно неловкое движение - ты в позе уже раненого голубя стремглав ныряешь вниз и не факт, что врачи потом соберут твой скелет в единое целое. Запасы гипса в травмопунктах не бесконечны. Поэтому, истина не на дне стакана. Кстати, Икар плохо кончил. Возгордился, поднялся выше к Солнцу и получив смертельный ожог, упал. Небольшой инструктаж от бога вина Бахуса окончен, осторожно начинаем спуск по ступенькам. Раз, два, три, четыре…

- Сколько их всего? Я всё-таки баночку с пивом открою, - случайный прохожий достал из портфеля заветный ячменный напиток, - меня Эдиком зовут. Вас пока не спрашиваю. Продолжайте доклад.

 - Ваше дело Эдуард, - пожал плечами писатель и продолжил, - восемьсот и ещё немножко каменных ступенек, да с десяток ленивых котов остались позади. Пляж! Чайки, крича, беспрерывно кружат над гребнями волн. Крутые виражи, неожиданная пауза в воздухе и молниеносное падение в пучину вод за добычей. Недавно прошёл шторм в восемь баллов, но властитель морей Посейдон всё еще никак не мог успокоится. Он с завидной периодичностью тряс трезубцем, посылая на каменный мыс стремительные буруны, с шумом разбивавшиеся о выступающие из воды остроконечные скалы. Столпы искрящихся брызг дружно взметались вверх, обрушиваясь на прибрежный песок солёным дождём. Зазевавшиеся туристы стремглав пытались убежать от наступающих волн, но они быстро настигали незадачливых зевак проверяя их обувь на прочность.

Что китайской ширпотреб из свиной кожи, что немецкий «Саламандр» одинаково размокали в солёной морской воде. Даже небольшой грот в скале не спасал от стихии, но зато в нём было удобно целоваться влюблённым парочкам переходного возраста, скрываясь от посторонних глаз. Правда, люди с пониманием относились к данному процессу. Амурные страсти во все века не знают границ, особенно в юношеский пубертатный период. За происходящей пляжной суетой безразлично наблюдали местные коты, сидевшие на террасах с прищуренными глазами. Усатых можно понять. Есть колбаса – интересно, нет – не моё дело.

- Они такие, - подтвердил Эдик, доставая вторую банку пива, - колбаса и валерьянка – каша наша.
- Про шею помните? – учтиво спросил недавний любитель преферанса с пиратами, - не боитесь, что голова возле утёса закружится?
- Я свои силы рассчитываю. Дальше вещайте, о сказочный кудесник.
 
- Видите, невдалеке от берега находится пологий скальный островок с крестом на вершине, – продолжил писатель, - в сильную непогоду распятие неоднократно падало, показывая, что не всё в руках божьих.  Но через некоторое время силами верующих его восстанавливали на прежнее место. Во время работ дамочки стыдливо прикрывали ручками полуобнажённые тела и просили всевышнего строго не наказывать их за слишком откровенные купальники. Даже невинно моргали накрашенными глазками, пытаясь перекреститься и нашёптывая:

 Господи, помоги мне не напиться и
 Прийти домой на двух ногах.
 Проснуться утром в кровати одной
 Или с богатым другом.
 Помоги не забеременеть, да не потерять ума,
 А если что и натворю бесстыдное,
 То сотри мою память навеки веков.
                Аминь.

Гранитные стражи, стоявшие здесь со времён сотворения мира, сурово посматривали на загорелые тела, словно старались вернуть славных последователей Адами и Евы на путь стыда. Им в этом благородном деле помогал колокольный звон рядом стоящего мужского монастыря. Монахи – народ суровый. Чуть что не так - проклянут за недостойное поведение перед крестом животворящим. Не все мужи правда следовали церковным канонам, но про это в другой раз.  К наступлению ночи или в дождливую погоду дресс-код соблюдался.

Когда начинало штормить, дамочки, вздыхая, закуривали сигаретки и принимались неспеша натягивать на себя топики, не сильно отличающиеся своими размерами от купальников. Как не хочется домой! Трудовая неделя в стране началась, но в душу настойчиво лез вечер пятницы. Хотелось чего-то не связанного со словом работа, трезвость, верность супружескому долгу. Поэтому мужчины, попивая баночное пиво, с нетерпением ждали своих спутниц у лестницы. Предстоял вечерний «Трогательный конкурс». Суть простая: сыновья Адама с завязанными глазами по коленкам должны узнать даму. Если опознание затягивалось, то в качестве подсказки за бонус шампанским разрешалось трогать грудь. Препятствий к этому со стороны дочерей Евы осутствовало. У многих дам даже специально не был надет бюстгалтер.
 
- Самая ценная информация, - у случайного прохожего заблестели глаза, - можно теперь и коньячок употребить. Истина в нём! Где мероприятие проходит покажите?
- Всему своё время.
- Это не ответ.

- Это ответ, просто не тот, который Вы хотите услышать.  Продолжать или уже сил нет адекватно внимать? Душу в церкви не желаете облегчить? Хотя Вам там будет неинтересно: непонятные слова, фаст-фуд не продают, коньяк не наливают и нет полураздетых дамочек. Короче – профурсеток.

- Скучно там. «У Еноха родился Ирад, Ирад родил Мехиаеля, Мехиаель родил Мафусала, Мафусал родил Ламеха. И взял себе Ламех две жены – Аду и Циллу». Здесь интереснее, даже в бутылке креплённого вина больше философии, чем во всех ваших древних папирусах и словах из Талмуда.
- Вы точно антисемит.
- Я прожигатель жизни, валяйте дальше таинственный звездочёт.

- Предстоял долгий путь наверх – домой. Для усатых-полосатых наступали радостные минуты, так как поднимающийся сердобольный представитель постиндустриального общества из чувства долга старался погладить дальнего родственника мультяшного кота Матроскина из Простоквашино. Он (представитель), облегчённо переводя дух, присаживался на корточки на очередной площадке и со словами «Кис-кис» теребил пушистый комочек вокруг шеи.  Котик-мурлыка выгибал свою спинку, поднимал трубой хвост и тёрся мордочкой о руку.

А впереди оставалась ещё не одна сотня шагов. Хотя, кто их точно считал под винными парами. Снова подъём, новая площадка со скамейками для отдыха и поцелуев, свежая парочка разномастных котов и так до самого верха. Пот застилал глаза, сердце бешено стучало в груди, глаза печально мерили расстояния до спасительного финиша. Ура! Подъём заканчивался, прекращалась отдышка, но усатые представители местной фауны и наверху неотступно преследовали тебя. Один из них намурлыкал мне старинную легенду времён легендарного Одиссея. Он сейчас рядом с нами сидит, можете его погладить.

- Ваш кот ещё исторически подкован?
- В школе на пятёрки учился, по вечерам пива не употреблял, выучил мышиный язык и птичий щебет. Завидуйте.
- Куда ему до меня. Молоко ещё на усах не обсохло, - голос у Эдика стал немножко заплетаться, - что он там нагавкал?
- Намяукал про контрабандистов.
- Наконец то, точный перевод есть?

- Есть: «Древние античные предания утверждают, что именно на мысе Фиолент (по-гречески «божья страна») находился храм богини Артемиды. Мурр. А жрицей в храме была, как это ни странно, гречанка Ифигения, любившая пить по утрам парное молоко. Два раза мур, мур. Она скучала по своей родине на Пелопоннесе, так как берега Тавриды казались ей неприветливыми, да и свирепые скифы засматривались на заморскую красавицу. Однажды ночью в бухте возле храма появился корабль. Наутро перед жрицей предстали двое молодых воинов – Орест с Пиладом. Им срочно понадобилась статуя Артемиды (без сертификата), но мышиный король воспротивился предпринимателям античных времён. Гав (это по- иностранному).  Жаль, что моя пра-пра-пра… бабушка его (мышиного короля) в детстве не слопала. Ифигения решила помочь соплеменникам. Она подкупила царскую особу заплесневелым сыром, чтобы тот не проболтался.

Потом, уговорила жрецов, мол, статую нужно помыть в морской воде. Греки затащили изваяние на корабль и дёру под всеми парусами на родину. А чтобы спутать свои следы тени беглецов превратились в крутые скалы, стоящие рядом. Ифигения побольше, а братья поменьше. Мошенничество чистой воды, но боги простили античных ворюг за небольшую взятку ракушками. Вот такая история. Мур.

- Учёный зверь, - случайный прохожий погладил котика по спине, - как, по-вашему, будет шалом? Мне для «трогательного конкурса» нужно знать.
Тот лениво приоткрыл глаза и неожиданно промолвил с небольшим южным акцентом:
- Чё пристал брат, слюшай, пиво отберу. Не прелюбодействуй, боком выйдет. «Не бойся, чтобы, как змей хитростью своей прельстил Еву, так и твой ум не повредился. Аминь».
Прохожий перекрестился.

 - А ещё, - писатель продолжил перевод с кошачьего на человеческий, - неподалёку, расположился каменный бегемот. Шёл себе шёл по жаре (дорогу к маме в Африку искал после посещения доктора Айболита), но сморило беднягу. Захотел воды попить и припал к морю. Бултых! Вот, что значит отказываться от прививок! Так себе и лежит, уже не одну тысячу лет, пытаясь утолить жажду не обращая внимание на туристов. Даже в брюхе дыра образовалась, так можно до бесконечности лакать солёную воду. А сделал бы вовремя прививку – пил бы апельсиновый чай с мамиными банановыми пирожками.

А в стороне от бегемота, любители крымских красот и нудизма выкопали в каменистых склонах пещеры, да настроили жилищ, больше похожие на бразильские фавелы, чем на гостиницы класса «Эконом». Дорожки к ним узкие, местами просто натянута верёвка и в дождливую погоду очень скользкие. Про нехватку в стране гипса говорилось выше, но пьяным море по колено. Они с поразительной точностью скатывались вниз под колёса машины-призрака, о которой речь пойдёт почти в самом конце нашего повествования.

Зато, какие красоты здесь открываются в солнечную погоду! Сквозь прозрачную бирюзовую воду просматриваются камушки невероятной формы. Снуют рыбки, ползают маленькие крабики, а если повезёт, то можно увидеть настоящих дельфинов, которые сопровождают белоснежные яхты. У меня есть знакомая морячка, мы познакомились здесь прошлой зимой. Я был на краю от гибели… Мяу. А вот и она, моя спасительница. Я же сегодня ночью сказал, что будет продолжение повести. Эдик, брысь спать! Это передал говорящий кот».

- Эдик, брысь, - отчётливо «повторило» усатое существо и облизнулось, - трогательный вечер сейчас начнётся в кафе «Баристо бутерброд». Спеши на свой «островок любви», ты уже в нужной кондиции, Мартовский заяц. Не забудь про приветствие: сказать «гэвэрэт» при входе - госпожа.  А завтра утром в церковь – грехи замаливать.

Эдуард недоумённо посмотрел на говорящее существо, икая вновь перекрестился, достал очередную банку пива и нетвёрдой походкой стал удалятся в сторону указанного заведения негромко бормоча:
- Шалом, шалом гэвэрэт.
Там, судя по аплодисментам, уже начинался знаменитый конкурс. На этом мы прощаемся со случайным прохожим до конца нашей истории.

                AMENO

- Вы очень интересно с котом общаетесь, - услышал приятный женский голос Сергей (так звали нашего рассказчика).

Он поднял голову. Рядом стояла белокурая девушка и улыбаясь смотрела на него. Нет, то была не из тех блондинок (да извинят меня представительницы слабого пола), что час тому назад сидели внизу на берегу с дымящейся сигареткой в руке. От незнакомки веяло теплом и той непосредственностью, что присуще античным красавицам, с которых великие художники писали портреты. Правда иногда это были куртизанки, но раскаивавшиеся в сомнительном прошлом. К примеру, Мария Египетская. Так, маленькое отступление.

Дамочка очень рано начала пить креплёное вино, потеряла целомудрие, и просто влюбилась в блуд. В созвездии Млечный Путь меньше звёзд, чем было у распутницы мужчин. Куртизанка совершенно искренне считала, что разврат — смысл жизни. Потом, протрезвев сбегала к Иордану, помолилась, причастилась живой водой и стала святой. Старая история, которую не проверишь. Неверующий ухмыльнётся, охмурённый начнёт шептать молитвы да посылать проклятия безбожнику. Лучше вернёмся к нашему разговору.

- Намурлыкал на ушко про лунного зайца? – повторно задала вопрос незнакомка.
- Про Вас рассказал, – просто ответил Сергей, - на кошачьем языке. У меня звериный переводчик есть.
- А мы с ним разве знакомы? – удивилась незнакомка.
- Да, говорит, что видел Вас в прошлом году здесь зимой. Шёл густой снег, а Вы его пожалели. Знаете, как котам это приятно.
- Да, вспомнила. Пушистик тогда был маленьким, и сидел внизу на берегу моря. Как он там очутился – уму непостижимо. Так замёрз, что весь дрожал. Пришлось спрятать мокренького продрогшего комочка под пальто. Иначе, бы погиб. Снег – не сахарная пудра.

- Или печальная рыба-солнце его бы слопала, - пошутил Сергей, - она зимой страсть как голодная.
- Не перебивайте, местная барабулька котятами не питается. Мы стали подниматься по ступенькам. По пути повстречался монах из монастыря. Оказывается, будущий викарий искал котёнка. Озорник убежал поваляться в выпавшем снегу и пропал. Но с божьим промыслом всё разрешилось благополучно.
- Мяуувф, - раздалось подтверждающее мяуканье (что означало - котов нужно любить).

Девушка вновь улыбнулась. Сергей внимательнее посмотрел на незнакомку. Её глаза завораживали. Они как океан манили незадачливого ловца за жемчугом в свои глубины. Ложбинка между белоснежных грудей влекла, губки завораживали. Захотелось подойти, обнять и поцеловать, но как сделать это красиво? Чтобы она сама захотела? Киношно-конфетные романы остались далеко позади в прежней жизни, посиделки за чашечкой кофе с коньяком – банально. Хотя, вариант, подходящий в вечернее время. Может…

- Оставьте кота Матроскина в покое и проводите меня. Или Вы собрались мурлыкать друг с другом до утра? Товарищ Ваш не вернётся?
-  Случайный прохожий? Скорее всего нет, у него сейчас другие интересы.
- Прекрасно, меня Светой зовут. Удивлены, как всё просто и быстро, что можно без кофе обойтись? Ничего подобного. От чашечки «Капучино» не откажусь, но без коньяка. Вы автор повести «Когда не слушаешь маму». На ней сейчас полосатый друг сидит. 
- И как книга? Читали?
- Нет, но следуя заголовку, маму слушаю. Пойдемте Сергей, уже достаточно темно. Котик слезай с бестселлера.
- Мяу, - недовольно промяукал псевдо-Матроскин, закрыв глаза и потеряв всякий интерес к случайным знакомым.

  Такая кошачья память. Помнит только колбасу. В этом случае с собакой проще. Она нуждается в человеке, а кот только позволяет себя гладить. Сколько ни кидай палку – кот ни с места, а пёс с радостью рванёт за ней и принесёт в зубах обратно. Правда, это моё мнение и к данному хвостатому представителю мурлыкающих не относится. Волны продолжали монотонно биться о берег, донося лёгкие брызги до выступающих из воды скал. Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая мнимый край земли в ярко-красный цвет. Дул лёгкий прохладный ветерок, который, покачивая ветки кустов и деревьев, нарушал тишину вечера. Через несколько минут наши знакомые медленно пошли по направлению к выходу. Ветер нежно трепал белокурые   волосы Светланы. Она, остановившись, на минуту закрыла глаза.

- Волшебная красота, - прошептала прелестная спутница, - как же не хочется уходить. Растянуться бы вновь на мягком песке, раскинув в стороны руки, услышать шум набегающих волн. Представить как божественные нереиды помогают усталым морякам и просят море быть чуть поспокойнее. Иногда оно сердится, иногда улыбается, тысячелетиями точа камушки яхонта. Порой фигурки делаются такими причудливыми, что вызывают улыбку на лице.  В городе мы все постоянно куда-то несемся, спешим, вся жизнь на бегу. Успеть что-то купить, не проспать на работу, позавтракать на ходу.  А на море некуда торопиться, на него можно смотреть часами. Проходящие мимо корабли, яхты с белоснежными парусами.  Но лучше – алого цвета. Так красивее.

- А вдруг пираты на горизонте появятся с развивающемся «Весёлым Роджером» на мачте и похитят Ассоль, ждущую своего Грэя?
- Времена Джона Сильвера прошли, к тому же я хорошо владею «Люгером». Вы меня проводите? Темнеет, страшно одной возвращаться домой.
- Вы же метко стреляете?
- Пошутила, просто у меня нет здесь знакомых. Я ненароком увидела портрет на обороте книги и поняла, что Вы автор.
- Так Вы про меня не слышали? – Сергей вопросительно посмотрел на собеседницу, - извините, невесть что возомнил о себе. Не так уж я знаменит для узнаваемости.

Она улыбнулась.
- Теперь я Вас знаю.
- И не боитесь?
- Писатель, который пишет про маму не может быть страшным, - улыбнулась Светлана, - тем более коты не садятся на плохие книги.
- Но там немножко про другое.
- Про что?

- Про несовершенство земной жизни, тщете всего сущего, пришельцев из далёкого космоса. Знаете, современная философия жизни состоит в том, чтобы сделать человека более совершенным. В этом ему помогут нано-машины, которые в один миг смогут устранить изъяны в нашем организме. Биохимики уже работают с этими устройствами, которые в основном состоят из белка. Живой лечащий нано-робот. Не надо горькие пилюли глотать, да в поликлиниках в очередях сидеть.   Вы читали Эрика Дрекслера?

- Слишком сложно для блондинки, а про любовь в книге написано?
- Да, в повести «Точка, точка, запятая». Правда там она не совсем счастливая. Скорее всего с непонятным концом…
- Вот видите, мне точно нечего бояться. Вы внушаете доверие, раз пишите про несчастную любовь. Мы додумаем концовку Вашей повести вдвоём. Ведь Вы не раздумали меня провожать?

- Нет, но так сразу? Смело для такой хрупкой девушки в наступающее полнолуние.
- А я не боюсь нечистой силы.
- Ясное дело. Пиф-паф и в дамки.
- Дело не в меткости, меня просто нельзя обидеть. Нельзя!  Однажды я поднималась с молодым человеком на высокий холм. На мне были обтягивающие джинсы. Было темно, как сейчас, и я шла впереди по безлюдной тропинке.
- Заманчиво, могло случиться…

- Я про это не думала. После завершения нашего восхождения…
- Он предложил Вам руку и сердце.
- Нет, - Светлана рассмеялась, - попросил больше так не экспериментировать.
- Спускаться лучше, чем подниматься. Могло быть всё иначе, особенно в темноте.
- Возможно, но повторю - меня нельзя обидеть.  Потом мы встречались, о многом говорили, ели мороженое. Даже пытались танцевать на набережной. Да, да. Не верите? Это правда. Всё дело в туфельках и в нём!  Потом… Карета превратилась в тыкву, Золушке пришлось улететь в Париж, но место встречи изменить нельзя. Оно всегда в моём сердце.

- А пароль?
- Прежний.
- Скажите?
- Слишком много знать не обязательно.
- Вы сотрудница внешней разведки? Полковнику в Париж никто не пишет?

Светлана пристально посмотрела на Сергея, но неожиданно воскликнула, хлопнув в ладоши:
- Ой, посмотрите наверх. Как быстро наступает ночь. Какая красота!

Действительно, звёзды словно полчища небесных искрящихся светлячков заполонили пространство, где ещё недавно властвовали свирепые ветра. Одни ярко горели, другие тускло мерцали, дожидаясь своего часа пробуждения. Вон, проявилась незамысловатая дорожка, словно кто-то неосторожно разлил молоко. Наверное, лунный заяц. Сидит косой на берегу «Моря Лунного Океана» (есть такое название) с акварельными кистями для рисования да жуёт вкусную спелую морковку. Прекрасно рождение ночи, прекрасно само течение времени, но как часто мы способны видеть красоту?

Почему большую часть времени люди вообще не чувствуют природного волшебства? Почему? Темнота - синоним неизвестности. Может богиня Нюкта пугает нас? Но ночь также прекрасна, как день. На небосклоне появляется серебристая луна, начинают петь цикады, ёжики покидают свои норы, мотыльки беспорядочно кружатся при свете фонарей, дети видят сказочные сны. На лавочке сидят счастливые влюблённые. Простое незамысловатое деревянное сооружение для двух сердец – ключ от рая. А больше им ничего не надо. Нежные поцелуи, взъерошенные волосы, признания в любви. Это их время! 

 - Спаси меня любимый! Предотврати всё плохое, ведь я знаю, что ты можешь. Милый. Всех земных слов не хватит, чтобы выразить мои чувства к тебе. Я сейчас как подранок. Улыбаясь, ты даришь мне дополнительные крылья. Каждый раз, когда падает звезда, я произношу одно единственное желание - быть рядом с тобой. Ты заменил мне всех, но никто не в силах заменить тебя. Не забывай свою Золушку и будь всегда рядом. Вспомни, как пели утром воробушки на балконе, - пробормотала полушёпотом Света.

Она остановилась, сложив ладошки рук перед собой.  По щеке пробежала слезинка, оставляя маленький след. Потом полушепотом добавила:
- Ameno dore me, dore me am. Разгадай и возьми меня сейчас, но я знаю, что это невозможно. Милый, я многого у тебя не прошу, только не обижай меня, пожалуйста. Мне очень тяжело без тебя, а до нашей встречи, наверное, еще далеко. Ты на меня не сердись, ничего не могу поделать и очень боюсь потерять тебя. Сегодня я гуляла по городу и завидовала всем парам, которые шли мне навстречу. Я шла и плакала в одиночестве. Мне очень плохо без тебя, милый.

- Вы молитесь звёздному небу как древние греки? – удивился Сергей.
- Нет, просто для меня эти маленькие жемчужинки не просто огоньки. Они указывают путь к заветной мечте.
- А какая она, Ваша мечта?
- Быть вновь любимой…
- Что случилось? – переспросил Сергей, удивляясь внезапному преображению прекрасной спутницы, - Вы похожи на кающуюся грешницу.
- Ничего, просто я очень люблю одного человека. А это не грех.
- Какого?
- Мы говорили о нём.
- Джинсовый воздыхатель? – переспросил с улыбкой Сергей.

- Прошу – не надо. Вы ничего не знаете.  Мы столкнулись друг с другом как две звезды. Порыв, страсть, душевные волнения. Всё произошло внезапно, но это был поистине вселенский взрыв любви. Мы вздрагивали при каждом прикосновении, растворялись друг в друге. Так в обычной жизни не бывает! Вы знаете, я  никогда не привыкну к морю. Год за годом оно поражает меня, волнует, приводит в восторг. Нас соединило море.

- Случайно Ваш знакомый не «морской дьявол»? – улыбнулся Сергей.
- Нет, - засмеялась Светлана, - он больше любит земные цветы, а не водоросли. У меня до сих пор хранятся лепестки роз, которые любимый подарил мне в тот памятный прощальный вечер. Даже обещал посадить на облако и немножко покатать.
- Врал.
- Пожалуйста – не надо.
- Тогда почему желанный не с Вами?
- Так получилось, - уклонилось от ответа Светлана, - капитаны кораблей иногда меняют курсы, особенно в непогоду.

- «Титанику» не повезло, он не успел свернуть в сторону. Как его звали?
- Зовут - Костя, - Светлана остановилась, - спасибо за прогулку, я почти на месте. Спойте мне, - попросила она.
- Колыбельную? Спят усталые игрушки…
- Про любовь.

- Вам веселую песню или грустную?
- Грустную.
- Хорошо, но предупреждаю, я разобью вам сердце.
- Уже разбито.
- Тогда лучше стихи про облако:
«Чтоб ты не страдала от пыли дорожной,
 Чтоб ветер твой след не закрыл,
 Любимую, на руки взяв осторожно,
 На облако я усадил».
- Как чудно, - прошептала Светлана, - сильнее привязанности, может быть, только потеря самого дорогого человека, от которого сходишь с ума.

Лёгкий ветерок слабо качнул маленький цветочек, который, закрыв свои лепестки, чудом примостился возле большого скалистого валуна. Вот оно, странное, неразгаданное чувство – любовь, беззащитные лепестки которой, радуются утреннему солнцу и немножко опечалены после его захода. Она вечно горит и днём и в ночи словно тоненькая свеча. Потеряв рассудок, люди-мотыльки летят на её свет, не зная, что это пламя может обжечь их тонкие крылья. Но нашей памяти навсегда останется любовь, внезапно постучавшаяся в дверь.

Она не вошла, ворвалась и затянула в бушующий водоворот, из которого выбраться невредимым удаётся немногим. Но разве это плохо? Нет, тысячу раз нет! Только настоящая любовь делает нас счастливым, заставляет страдать и радоваться, плакать и смеяться, терять в безрассудстве голову и творить великое. Она схожа с тайной, которую можно разгадывать всю жизнь, но так и не разгадать. Сегодня мы вместе, а завтра – будет завтра.

- Может телефонами обменяемся? – предложил Сергей. - За мной бразильский кофе с французским коньяком и VIP место на роскошном двухместном облаке.
- Не торопите события.  Лучше пожелаем друг другу спокойной ночи. Смотрите, снова котик прибежал. Не хочет расставаться мурлыка.
- Они везде. Вы были со своим другом на маяке?
- Были. Он просигналил нам «88».  Почему спросили?
Глаза девушки наполнились влагой.
- Да так. Вместо кофе выпейте кружку тёплого молока на ночь. Что случилось? Вы плачете? Наверное, до сих пор влюблены и Вам больно от утраты ненаглядного? – спросил Сергей.

- Мне не больно, мне просто не так, как хотелось бы. Я хочу к нему! – Светлана улыбнулась, - пойдёмте, уже поздно. Нет, давайте ещё немножко подышим морем. Оно зовёт меня к себе. Накануне дул яростный ветер, а сейчас он стих. Только прибой ещё не может успокоиться. Почти всегда после каждой бури берег усеян грудами водорослей с ракушками. В них копошатся маленькие крабики, пытаясь улизнуть обратно в море. А медузы погибают. Жалко их. Смотрите, чайка! Ах, как бы я хотела стать ей и улететь далеко-далеко.

- К милому другу?
- Да.
- А озорные воробышки не подойдут. Они так весело иногда чирикают влюблённым на балконе по утрам. Нет, чтобы дать поспать молодым после бурной ночи.
Светлана вздрогнула.
- Кто Вы? – прошептала она дрожащими губами.
- Просто писатель, не пугайтесь.

                ХОДЯЧИЙ КОТ

Неожиданно у Сергея зазвонил телефон. Раздалась мелодия «Ti amo» Умберто Тоцци. Светлана вздрогнула. Не может быть. Она звучала тогда там, на океанском лайнере. А через минуту высоко в небе раздался сильный взрыв и самолёт, на котором они должны были лететь, развалился на их глазах. Как хорошо, что был продуман запасной вариант. И вот теперь... Она зажмурила глаза ожидая жаркой вспышки.

- Выключите, - прошептала Светлана.
- Друг из редакции тревожит, - Сергей нажал кнопку отбоя вызова, - вечно у него какие-то придирки к тексту на ночь глядя. Обещает через пару дней прилететь. А я боюсь высоты. Знаете, самолёты падают чаще, чем тонут корабли. Вы на ходу засыпаете. Давайте завтра прокатимся по морю на яхте и угостим дельфинов крепким кофе из водорослей. Волны и коньяк так хорошо укачивают.

- Стойте. Мне кажется, Вы что-то знаете или о чём-то догадываетесь, - Светлана, открыв глаза, немножко помолчала, - хотя, откуда?
Потом про себя: «Может, ему всё рассказали на Лубянке? Навряд ли, слишком сложная многоходовочка».
- Что я должен знать, любят ли дельфины кофе по утрам или почему внезапно падают самолёты? – удивился Сергей.

- До свидания, писатель. Больше хороших читателей и приятных снов. Устала – был трудный день. Всякая чертовщина лезет в голову.  I am a weak fragile woman (англ. Я слабая хрупкая женщина). Да, кота не забудьте накормить. И себе купить стаканчик фисташкового мороженого вместо коньяка. Оно охладит Ваш пыл.

- Ещё один маленький вопрос. Девушка, а Вы меня не сфотографируете? На прощание.
Обладательница белокурых волос вздрогнула, потом резко отвернулась и быстро засеменила по направлению к одиноко стоящему дому, бросив на ходу:

- Оставьте меня в покое. Я давно вне игры! Ваши люди отлично знают, что «дельфин» не агент МИ-6. Всем вам не даёт покоя, что ответственные за операцию потерпели крах и нужно найти крайнего, чтобы спасти честь «конторы». Голова у генерала ещё способна продумывать различные комбинации. Стойте на месте писатель и не преследуйте меня, если Вам дорога жизнь, я говорила, что умею метко стрелять.

 Сергей оторопело смотрел вслед удаляющему силуэту, не веря самому себе. Так не бывает.  Какое совпадение!  В руке он держал собственную книгу, где была написана история влюблённых. А первые слова, которыми они обменялись звучали: «Девушка, Вы меня не сфотографируете»?  И главная героиня – бывший засекреченный парижский резидент сейчас медленно удалялась, растворяясь в ночи, даже не уточнив вопрос: «На свой фотоаппарат»? Правда, в повести её звали Наташей.

- Ameno! Я разгадал тебя. Ну, что кот? Вот и неожиданное продолжение повести. Есть хочешь? Так никогда не похудеешь.
- Мяу (в вольном переводе – необязательно).
- Знаю, котов нужно любить.
- Мяуувф.
- Извини, так точнее. Пошли за мороженым.

Одинокие скалы ещё долго наблюдали за странной парой в облике семенящего кота и человека. А вылезший из кафе под названием «Баристо и бутерброд» любитель крымской вольницы в испуге перекрестился (это был наш случайный прохожий). Ему показалось, что к ним ещё присоединился тот самый каменный бегемот, лакающий морскую воду. Наверное, прививку от столбняка сделал.

- Ходячий кот, - прошептал изумлённый прохожий, - шалом.
- Ну не собака же, - в ответ усмехнулся кот, - познал квадратуру круга? Не забудь завтра про церковь. Да, фонарик до утра не одолжишь?
- Свят, свят. Изыди нечистая, - пробормотал Эдуард, осеняя себя крёстным знамением, - надо срочно выпить вина, а то мерещится чёрте что. Солёные брызги – это не брызги шампанского. Так сегодня же полнолуние, сейчас ведьмы охмурять начнут! А это что?

В руках он держал женский бюстгальтер. После «трогательного конкурса» в кафе одна из захмелевших дам с пятым размером груди разрешила Эдуарду взять на память кружевной атрибут их любви. Она немножко отстала от своего будущего суженного, но внезапно опустившийся туман скрыл окрестности от её затуманенного взгляда.

- Эдька, виски купи для своей Кристинки-грустинки. У нас намечается продолжение банкета в пещере на берегу моря. Сегодня у меня в груди порхают бабочки, и я как Мария Египетская в молодые годы.

Эдик обернулся и в знак согласия высоко поднял руки рядом с дорожным знаком «Осторожно олень», увидев, как фары шальной машины прорезали белую густую пелену марева. Вечер, так романтически начинающийся, в один миг превратился в детективную историю с атрибутами сказочной мифологии. Внезапно подул ветер, набежавшие тучи закрыли диск луны и стал накрапывать дождь.

- Ницца, только Ницца. Там я в безопасности, - прошептала Светлана, крепко вцепившись в руль, — или это просто совпадение или «контора» до сих пор хорошо работает и меня выследили. Слишком много писатель знает. Придётся придумать небольшую сказочку про «Чёрного туриста» для бывшего шефа. С автокатастрофой. Такую на ночь ему ещё никто не рассказывал. Надо найти этого случайного прохожего. Он мог меня запомнить. А это что за полуголая подвыпившая дамочка? Стоп, вот и прохожий и тоже в стельку пьян. Бог ты мой, с бюстгальтером на голове! Не буду брать грех на душу. Всё равно завтра ни черта не вспомнит.

Рядом со Светланой на соседнем сидении лежал заряженный пистолет «Люгер». Через секунду раздался звук сигнала, истошный пьяный мужской крик и дикий женский хохот. На протяжении нескольких лет обитатели крымских пещер рассказывали приезжим нудистам легенду о потерпевшей крушение и воскресшей в одночасье белой машине-призраке, которая поздно ночью на большой скорости ездила по берегу моря, разбрасывая своими колёсами мокрый песок во все стороны. Ни крики чаек, ни морские волны не могли заглушить рёв мощного двигателя.

Сторожили поговаривали, что в автомобиле на заднем сиденье сидел «чёрный турист», Эдуард в обнимку с полуголой невестой, а за рулём… кот с сигаретой в зубах. Мощные галогенные фары внезапно появлялись из ниоткуда и бросались в погоню за любым пьяным туристом, который скатывался с крутого склона с банкой пива в руке. Раздавались грозное мяуканье, истошный испуганный крик жертвы и скрип тормозов с хлопаньем багажника. Люди утверждали, что того, кто был пойман машиной-призраком, больше никогда пьяным не видел. Ни на Новый Год, ни по субботам, ни в день светлой Пасхи. Всем постам ГАИ были переданы данные: марка авто – Ауди, регистрационный номер – «МУХА», за рулём – ходячий кот, сбежавший из зоопарка.

Наша повесть подходит к концу, но у моря много интересных тайн: исчезнувшие города, таинственные огни, затонувшие корабли с сокровищами, необитаемые острова. Так не хочется ставить точку...

Вспомнил, был ещё один странный случай. Эта уже история от редактора Сергея по имени Никита, прилетевшего к писателю чуть позже. Ему вечером, после бокала хереса, вздумалось прокатиться вдоль моря и поглядеть на закат солнца. Он здесь такой чарующий! Представьте себе: водная ширь, чуть тронутого небольшой рябью, гладь, простирающуюся до самого-самого горизонта. И вот к этой кромке начинает медленно приближаться огромный огненно-рыжий шар. Он сначала опускается как - будто в сильно замедленной киносъёмке. По мере приближения, стихия постепенно начинает окрашиваться в тот самый огненный цвет. Вот солнце опускается ниже, ниже, золотистый цвет простирается всё ближе и ближе к берегу. На какое-то мгновение всё замирает и начинает искриться...

Вернёмся к нашей истории. Значит, едет редактор себе неспеша, в бардачке недопитая бутылка нагревается, и вдруг видит: на обочине, голосуя, стоит симпатичная блондиночка в короткой юбочке. У редактора в голове сразу мелькнуло, то, что должно было мелькнуть у нормального мужчины, приехавшего на море в одиночестве. Взгляд направлен только в область обтягивающей блузки, у которой верхняя пуговица до неприличия расстегнулась. Вот пишу, а меня самого заштормило. Понятно, что тормоза не заставили долго ждать.

- Куда, красавица?
- На закат посмотреть. Там впереди, около старого маяка, есть небольшая смотровая площадка. Возьмёте?
- Без проблем. Может потом прогуляемся вдоль берега, и Вы меня сфотографируете?
- Может, - загадочно улыбнулась девушка, - Вас одетого или без ничего. На берегу много моих приятелей нудистов, а они не любят кто сильно от них отличается. Только туда нужно по тропинке спуститься, а у меня юбочка коротенькая. Вы не будете меня осуждать? Мои знакомые на берегу моря ничему не стесняются. А Вы?
- Нет конечно, ход мыслей просто замечательный.  Надо соблюдать дресс-код любителей природы. Прошу Вас в машину. Как звать? Меня Никита.
- Вика.

Села, значит, она на переднее пассажирское сиденье, поправила локоны волнистых волос, сняла туфельки и улыбнулась. Машина так резко тронулась с места, что ножки у блондинки выпрыгнули из туфелек. И тут редактор (Никитой его зовут) вдруг заметил, что у попутчицы вместо пяток - козьи копытца. Такие раздвоенные. Сперва Никитос подумал, что померещилось, но потом уже пригляделся и офигел! Лакированные копыта! Ему даже показалось, что запахло серой из преисподни.  Чертовщина! Как быть?

Впереди показалась смотровая площадка.
- Ты выходи солнышко, я сейчас с собой бутылочку хереса прихвачу.
Только незнакомка вышла, он тут же захлопнул дверь машины и по газам!!! Но не тут-то было: только редактор с облегчением вздохнул, как увидел в зеркало заднего вида, что эта блондиночка его плавно догоняет. Он уже - на запредельной скорости, а та не отстает, а через минуту слышит цокот ее копыт уже слева от себя. Смотрит, она бежит рядом с ним и улыбаясь заглядывает к нему в окно! Даже рукой машет.

- Свят! Свят! – перекрестился Никита, вдавливая педаль газа в пол. Стрелка спидометра резко поползла за сто делений. Потом выше…
 Но коза-девушка не отстаёт. Красиво так бежит, словно парит в воздухе. И вдруг прыг на капот и давай зубы скалить, расстёгивая на ходу блузку.
- Мее, когда фотографироваться будем? Ты же обещал!

Блузка у Вики распахнулась, показав скрывающееся богатство наружу. Копыта копытам, но грудь-то настоящая! Может померещилось тогда в салоне от алкоголя, но что делать? Вдруг, впереди на дороге возник силуэт… «чёрного туриста» с бутылкой виски в поднятой руке, а рядом с ним… кот, стоящий на двух лапах с дымящейся трубкой в руке. Раздалось угрожающее «мяуф» и громкое шипение. Вся округа сразу же наполнилась неистовым собачим лаем, заглушивший шум моря. 

Короче, Никитос от обуявшего его страха резко по тормозам.  Колёса взвизгнули, бардачок открылся и бутылка с недопитым хересом выстрельнула ему пробкой в лоб. Редактор мгновенно потерял сознание, а очнулся только утром в номере у писателя с больной головой, синяком под глазом и сильным жжением во рту. Последнее, что он помнил, как огромная медуза, обмазанная чесночным соусом, старалась заползти ему в рот. Никита пытался её выплюнуть, но кончики щупалец в знак протеста били его по лбу.

- Где тебя так угораздило? – поинтересовался Сергей. - Словно копытом припечатали. Явился в три часа ночи, с пьяна блеял как козёл. Потом стал утверждать, что козье молоко лучше коровьего. Кстати, тебя утром какая-то симпатичная девушка спрашивала. Я ей твой номер телефона дал. Обещала фото переслать, где вы вместе любуетесь заходом солнца и просила больше водку живыми медузами из моря не закусывать. С ней ещё брат был в чёрном плаще, баночку мёда передал. Сказал, что после вчерашнего морского коктейля будет очень полезен. Медузы вкусные?

- Не помню. Брат с котом приходил? – поинтересовался Никита.
- Нет, но какой-то дымчатый зверь вчера сползал по соседской крыше. Знаешь, так осторожно. Продвинется на метр вниз – затаится, потом ещё пару раз в таком духе, пока не спрыгнул в сад. Оказалось, что возле яблони кто-то бросил недоеденную котлету, а тот, видно учуяв, мясной аромат, решил продолжить свой утренний завтрак.

- А девушка была с копытами?
- Совсем сдурел? С грудью пятого размера. Викой зовут. И как тебе везёт на такие знакомства? Лучше мозги вправь или новую инструкцию к ним закачай через приложение «Трезво думай». Вы там чем вчера занимались?
- Голые при луне танцевали, купались, потом шашлыки жарили, - еле припомнил Никита, - горло сильно жжёт. Пиво осталось?
- Это после медуз. Мёд на столе. Да, кот промяукал сказку на нидерландском языке.
- Который котлету доедал или другой?
- Который котлету.
- Сказочный оборотень.
- Ага, вот послушай историю про котят, молочницу и трубочиста...

- Нет уж, уволь. То коты с медузами, то странные девушки с чёрными туристами, теперь трубочисты. Скоро молочница на метле прилетит.  Пиво где?
- Я же сказал – мёд на столе.  Надо тебе в отпуске жениться. Новая знакомая подходит? Будешь самым счастливым редактором на свете. Утром ты готовишь кофе в постель, вечером спешишь домой на шикарный ужин. 

- Отстань, желание пожрать – не повод обмениваться кольцами.  Дай же пиво. Горло болит.
- Женишься?
- После завтрака обязательно. Принц женился на первой попавшейся принцессе, второй попавшейся принцессе, третьей, четвёртой, пятой…
- Со счёта не сбейся, держи.

На этикетке бутылки, которую открыл Никитос, красовались три улыбающихся кота с пенными кружками в лапах. Редактор перекрестился, выпил и тут-же заснул безмятежным сном. Ему снилась голая танцующая ламбаду Вика, огромная говорящая медуза и рыжий кот, гонящий под навесом самогон из кукурузы. Каждые десять минут он предлагал снять пробу первача. Рука спящего протягивалась к стакану и в бессилье падала на кровать. Раздавался крик, который затихал до следующей мнимой пробы. Утром пришлось срочно вызывать доктора. Неотложка приехала только к вечеру.

- Вовремя, - заключил эскулап, окончив осмотр, - как звать?
- Никита.
- Никита, как сказал мой друг доктор Ливси, слово ром, и слово смерть, для вас означает одно и тоже.
- Вы тоже клад на острове искали?
- Он был у меня научным руководителем в Тамбове.

Прошу не путать с книжкой «Остров сокровищ» Стивенсона. Много говорим.
 Последователь Авиценны сунул нашатырь под нос больному, сделал промывание желудка, напичкал таблетками, поставил капельницу и внимательно отнёсся к рассказу о девушке с копытами, посоветовав срочно бросить пить. Перед уходом рассказал историю от бывшего пациента, которому в алкогольном бреду поведал прискакавший из ниоткуда умный кролик.
- Может белочка? – уточнил Сергей.
- Должна она, но пришёл кролик от медузы, - подтвердил доктор, - а ему рассказала медуза. Вот такой зоо винегрет получился в голове у моего пациента. Кстати, сейчас не пьёт.
- А чем занимается? – спросил Сергей.
- Пчеловодством, слушайте, что поведала медуза бывшему алкоголику.
Никитос с интересом приподнял голову. На углу стола он заметил позабытую бутылку пива.

                ИСТОРИЯ, РАССКАЗАННАЯ МЕДУЗОЙ УМНОМУ КРОЛИКУ

Вы скажите, что так не бывает. Где медуза, а где кролик. Один грызёт морковку на огородах дачников и боится плутовки лисы, а другая, опасаясь прожорливой акулы, прокладывает путь-дорогу среди разноцветных водорослей в таинственных морских глубинах. «УМНЫХ КРОЛИКОВ НЕ БЫВАЕТ, ВСТРЕЧА ИСКЛЮЧЕНА!», - кричит обыватель перед экраном телевизора, отправляя в рот очередную порцию попкорна. «Бывает, когда получаешь сотрясение мозга», - тихо шепчет романтик, - «можно сильно-сильно зажмурить себе глаза и представить. Главное - захотеть, чтобы такое случилось». Зажмурили? Представили? Захотели? Тогда слушайте, вот, что рассказала медуза умному кролику Уу во время обеденного перерыва (а тот, за пару спелых морковок, поведал моему знакомому коту). Да, за день до описанных событий Уу получил сотрясение мозга.

- А можно, это будет моё море?
- Ну да, ты ведь первая его нашла.
    (из. к/фильма «Дом Солнца»)

Море… Я очень люблю море (это медуза рассказывает), тем более что в нём живу. Оно никогда не бывает однообразным, неинтересным, так как каждый день, даже каждую минуту всегда разное. В один день оно тихое и спокойное, будто большое зеркало, холодное и прозрачное. Солнечные лучики, пронизывая соленую воду, достигают дна, кротко затрагивают золотистый песок и яркие сияющие ракушки, гладенькие камушки и зеленоватые водоросли с юркими крабиками, ловят маленьких рыбок, которые стайками весело забавляются возле берега. Я тогда качаюсь на волнах со своими братьями и сёстрами.

На следующий день благополучие вдруг меняется. Налетает порывистый ветер и гонит волны к берегу. Вода становится мутно-зеленой, иногда — темно-синей-чёрной. Не видно больше ни рыб, ни ракушек, ни песка: есть только неистовые волны, которые с силой бьются о прибрежный песок. Мне тоже пора побеспокоится о своём благополучии.  Потом буря постепенно утихает, только маленькие барашки волн напоминают о прошедшей недавно непогоде.

А вечернее солнце?  Как чертовски (прекрасно – перевод с морского языка) здорово наблюдать за закатывающимся огромным огненным шаром, как он тает в волнах и еле видимый свет, словно от свечи, горит где-то в глубине вод. Понравилось вступление? Начало вроде неплохое для короткого рассказа, но лучше сразу перейдём к главному событию. Тем более, что кролики так быстро грызут морковку, что её может не хватить на более длительное повествование. Лучше им перейти на морскую капусту. Надо завтра предложить.  Итак.

 Двое, взявшись за руки, подошли к берегу моря.
- Я купаться, - произнёс он, раздеваясь, - ты со мной?
- Да, сейчас, только поздороваюсь с морем, - ответила она, - ты плыви, я скоро.
 
В руках, заведённых за спину, девушка держала букет из красных роз. Она смотрела в даль, изящно согнув переднюю ножку. Потом, скинув туфельки, ступила вперёд по песку. Лёгкий ветерок обвивал девичий стан, играя с платьицем, скользил тёплым веяньем по полуоткрытым губам, оголённым плечам и приятно касался шейки. Что видело на своём веку море? Наверное, все и немного больше: грозного Посейдона, резвящихся русалок, трепещущие паруса старинных каравелл, огромные сундуки с золотом, прекрасных пленниц на пиратских кораблях и… влюблённых.
 
- Привет, - произнесла незнакомка, подойдя к самой кромке воды, - давай знакомиться - Светочка и Костя. А тебя зовут Море. Мы часто встречались раньше, но сегодня я пришла с любимым и хочу, чтобы ты соединило нас навсегда. Можешь? Тогда проложи лунную дорожку в знак согласия.

Волны молча бились о берег, донося солёные брызги до Светланы.  Дул лёгкий прохладный ветер, который, покачивая ветки кустов и деревьев, нарушал тишину наступающей ночи. Вдали на волнах покачивалась лодка с парусом. Где-то там, на горизонте, будто раскрашенное акварелью вечернее небо стекало вниз, сливаясь с водной стихией, а местами выныривало и уносилось вверх - в пушистые лохмы серых облаков. В вышине засверкала первая звезда, через минуту ещё одна, потом другая… Неожиданно, лунная дорожка осветила водную гладь, словно призывая растворится в её сияющей белизне.

- Это сон! Это сон, который невозможно описать никакими словами. Так не бывает, - девушка мечтательно запрокинула голову, - боже мой, какая красота! Спасибо море! Я иду к тебе милый!
 Света, сбросивши с себя одежду, погрузилась в воду и поплыла к Константину. Не беда, что вода ещё как следует не прогрелась, она не чувствовала прохладу. Как ей хотелось находиться рядом с ним! До дрожи в коленках, до приятной истомы ощущать близость ненаглядного. Тысячи иголочек желаний пронзали её тело, но она ничего не могла с собой поделать. Плыть рядом с любимым, касаться его рук, ощущать их нежное прикосновения к своей белоснежной груди...
- Поцелуй меня. Мой любимый и дорогой, самый лучший на свете.

Как прекрасна преобразившаяся нимфа! Её ослепительное тело – это первое, что хочется видеть, просыпаясь утром и засыпая вечером ощущать с ней подлинную страсть. Мгновение, и вот они уже мчатся в вальсе любви. Она гладит любимого по голове, по спине, слегка царапая ноготками, замирает от поцелуев в шею, а в порыве страсти кусает себе губы. Вскоре их накрывает столь сильная волна удовольствия, что они, тяжело дыша, отключаются на пару секунд, а когда приходят в себя, то требуется еще некоторое время на осознание происходящего. Светочка устало, но счастливо улыбаясь, притягивая Костю к себе.

- Побудь во мне подольше, - шепчет она, - ты такой чудесный...

Нашим героям хочется только одного – чтобы этот счастливый танец не заканчивался никогда, чтобы романтическая музыка звучала вечно. Но не в нашей власти заставить играть скрипку постоянно, да и нотная тетрадь имеет своё начало и свой конец. Вечер, переходящий в ночь, отступил. Утро. Чирикающие воробьи с интересом смотрят сквозь стекло в окне, перепархивая с ветки на ветку. Что там? Комната с широкой кроватью, откинутое одеяло и озарённые первым солнечным лучом обнажённые тела. На столе виноград, яблоко и початая бутылка красного вина. А где бокалы? На полу. Неожиданно, воробушек влетел в открытое окно, сел на гроздь винограда и склонив серую головушку хитро посмотрел на спящих.

- Чирик, чирик, - произнёс пернатый озорник и клюнув в спелую ягодку выпорхнул из окна.
Света приоткрыла глаза. Костя, поцеловав её в щёчку спросил:
- Тебе было хорошо… от моря?
- Ты мое море, Костя.
- Я?

- Да, девочка-глупышка утонула в твоей любви, но не жалеет об этом.
- Я тоже.
- Утро. Тебе улетать сегодня. Мы еще увидимся?
- Обязательно.
- Здесь?
- Везде, где есть море и ты. Мы будем самыми счастливыми людьми, когда встретимся.
-  Как же я люблю тебя!

Всё, история, рассказанная медузой, подошла к концу. Правда есть небольшое продолжение, но ровно на одну спелую морковку.
-  Какое, - спросите вы?

- А такое, что через несколько лет на песчаный берег была выброшена прибоем запечатанная бутылка (наверное, медуза постаралась) из-под вина с запиской: «Ты помнишь тот вечер на берегу моря? Пустынный пляж, пирс, закат солнца, букет из роз, скомканная постель и озорной воробушек. Много дней и ночей пронеслось с тех пор, прошла жизнь без тебя. Я все время жду, что мой телефон зазвонит, и я услышу твой голос, такой родной и близкий. Хочешь ли ты услышать мой? Где бы ты ни был, ты всегда мысленно со мной. Что бы ни случилось, я никогда не забуду наши встречи и особенно тот букет, который ты мне подарил. А ты? Ты не забыл? Ты помнишь нашу последнюю встречу?»... (сильно размыто водой).

- А он? – опять нетерпеливо спросите вы.
- А он нежно взял Светочку за плечи и осторожно развязал тесёмку на её волосах. Непослушное платье само упало к ногам, обнажив прекрасный девичий стан.
- Ты всё перепутал сказочник, волосы…. И к тому же они ещё не встретились.
- Встретились, я просто забежал вперёд истории.
- Но там размыто водой.

- Такие встречи не проходят бесследно. Умный кролик рассказал бы точнее, но у него закончилась морковка.  Странно, но говорить он может только тогда, когда у него занят рот. И только скороговоркой.
- Без продолжения неинтересно. Зови умного кролика, морковки в этом году много уродилось.
- Он пошёл в гости к удаву, хотя обычные кролики подобных встреч избегают. Но наш, после сотрясения мозга, стал думать иначе. Поэтому, обойдёмся без него. Закрываем глаза и представляем…

- Странная история, - произнёс Сергей, - так перекликается с героями моей повести.
- Какая есть, извините, у меня очередной вызов, - доктор стал собираться, - пусть Ваш товарищ сам придумает окончание сюжета. Пива не давать, больше пить воды без газа. Утром стакан сметаны или кефир. Будет понос или рвота от таблеток – не переживайте. Надо, чтобы вся дрянь вышла из организма. Плюс воспитательная работа от алкоголизма.

- Жёстко, - выдавил из себя Никита, печально посмотрев доктору в глаза.
- По-другому нельзя больной. 
Дав наставления, ученик Авиценны ещё раз померил Никите давление, одобрительно крякнул и распрощался. Через минуту рука больного медленно потянулась к столу…

                ЭПИЛОГ

Теперь всё. На этом история, рассказанная Сергеем, заканчивается. «А дальше»? – спросите вы.  Через неделю с редактором они поездом отбыли в Москву. Искали кота, чтобы накормить мороженым перед отъездом, но тот внезапно пропал. На какой-то станции писателю показалось, что среди толпы мелькнул силуэт Светланы. Он было кинулся за ней, но невесть откуда возникший незнакомый рыжий кот помешал Сергею.
- Мяу.
- Брысь.
- Не кричите на него, - раздался возмущённый незнакомый голос, - он не виноват, что Вы с ума сошли. Дайте животному спокойно погулять.

Оказалось, что усатое существо едет в этом же вагоне вместе с пожилой семьёй. Весь оставшийся путь он затаился на верхней полке и при удобном случае пытался поцарапать Сергея, но щелчок по носу на время усмирял мини-тигра. Ночью редактор свалился со второй полки. Он долго сидел на полу раскрыв в недоумении рот. Ему приснились: доктор с клизмой в руке, огромная жирная медуза, курящий трубку кот и улыбающаяся подруга с копытами. Под вторым глазом наливался свежий синяк. Пришлось Никитосу предложить стакан хереса в качестве успокоительного и привязать ремнями к полке.  По приезду в Москву не пьёт уже целый месяц ничего крепче кефира. Ни на работе, ни дома. Накупил книг по пчеловодству и что-то мастерит по вечерам на балконе.

Оказалось – улей (вспомните пациента доктора). Через две недели первая пчела укусила любопытного соседа боксёра. Незамедлительно поступило последнее китайское предупреждение. Пришлось перенести улей на дачу к дальней родственнице друга. Скрипучую деревянную калитку отварила… Вика. Никитос открыл рот от удивления и опустил голову. На ногах девушки красовались миниатюрные красненькие туфельки с бантиком. Копыт не было.

Вторая пчела ужалила уже своего хозяина, когда он что-то бормоча и размахивая руками потерял сознание от неожиданной встречи. Правда ненадолго. Через полчаса, сидя на диване, они уже пили чай с душистым мёдом. На телевизоре притаился кот, внимательно наблюдая за движениями чашечек. Поняв, что ему ничего не перепадёт, недовольно фыркнул и, спрыгнув, перебрался на кровать в соседнею комнату, но ненадолго. До вечера следующего дня влюблённых никто не видел. Только слышали. Через неделю Никита и Вика подали заявление в ЗАГС.

Сергею же приснилась таинственная незнакомка, невольно ставшая героиней его книги. Они вместе лежат на песчаном берегу моря, обнявши друг друга. Волны набегают на берег принося с собой маленьких медуз, запутавших в бесчисленных зелёных паутинках кладофор – цветов моря. Он целует её белокурые волосы, губы, шейку, потом опускается всё ниже и ниже, а она, вздрагивая, медленно растягивает неподатливые пуговки на блузке.

Белоснежные, слегка подрагивающие бёдра, влекут к себе и вот уже миг, когда обнажается грудь и раздаётся сладостный стон… Вдруг сцена меняется - они танцуют вальс на набережной. Та-та-та, та-та-та, та-та-тата…  Снова смена декораций, в соседнем купе, кот, слизав сметану с крышки банки, рассказывает новую сказку, услышанную ночью от знакомой кошки с ошейником на шее, ехавшей рядом. Мысли что ли передаются на расстоянии? Начинается она со слов: «Котов нужно любить». Судя по ночным звукам и кошек тоже.

Да, Эдик с невестой остались живы, только их головы раскалывалась от многодневного перепоя. Ну ничего, утром после посещения церкви и отпущения грехов, они поправил своё здоровье в соседнем баре и дали мастер-класс «Трогательного конкурса» для вновь заинтересованных. От желающих поучаствовать не было отбоя. А через год, поженившись, сами начали устраивать тематические вечеринки с приглашением всех заинтересованных окунуться в мир эротических фантазий.

Часто по ночам им снились неприличные сны с непредсказуемыми последствиями, но огуречный рассол неизменно расставлял всё по своим местам.
Чёрный турист внезапно исчез, но через пару дней обнаружился в Анапе, катающемся вместе с красивой дамочкой на американских горках с мёртвой петлёй. Он дико кричал от страха, грозился больше не пить и через месяц стал обыкновенным загорелым туристом из Барнаула, у которого от палящего солнца слезла кожа на спине и попе.

Пришлось местным красоткам по вечерам мазать его кремом, больше налегая на то, что ниже спины. Утром все они просыпались только с положительными эмоциями и немного заспанными глазами. Однако утреннее кофе в постель всё расставляло по своим местам. Потом пляж, море, катание на яхтах, текила и кремовый вечер повторялся. Правда насторожила зачитанная брошюра «Путь к семейному счастью». Впереди маячило знакомство с родителями подруги, двухкомнатная квартира в Бибирево и желание улизнуть на футбол перед очередным приездом тёщи.  Осторожнее, южное солнце бывает коварным.

Светлана, словно луч маяка будет постоянно напоминать нам, что самый верный путь, к счастью, лежит через желание любить и быть любимой. Она, как птица, никогда не будет счастлива в клетке. Ей необходимо состояние свободного полёта, но только в паре со своим спутником. Девушку нельзя обидеть, оболгать, причинить боль.  Могу сказать только одно, история любви ещё не закончена. Наступит утро, когда к Светлане в дверь неожиданно постучат. Будет идти снег, дождь, дуть сильный ветер – не важно. Важно, что он, такой желанный, войдёт и припадёт на её распахнутую грудь.

Они будут смотреть друг другу в глаза и молчать. Потом говорить, говорить без умолку о весенних тюльпанах, бушующем море, звёздном небе и о своей любви друг к другу. Поцелуи, объятия, сплетённые руки, сладостные стоны и желание, чтобы счастье продолжалось вечно. Тогда надо вызвать настоящий снегопад. Пусть он завалит входную дверь до весны, а там разберёмся (писатель подскажет, не сможет – кота позовём).  Но быть может это сон?

Волшебный сон!  Тогда не будите спящую принцессу. Жизнь сама подскажет продолжение истории, а мы не будем опять ставить точку в этой повести. Я точно знаю, что Светлана достойна настоящего счастья и не боится плохой погоды, иногда бушующей над нашими головами. Она… умеет танцевать на берегу моря под дождём..,