Полевая почта Германа Кека 1917

От моего двоюродного деда Германа Кека его родители получили 26 писем и 7 открыток – от его сообщения о поступлении на военную службу во Файбурге в ноябре 1916 г. и его рекрутства до начала января 1917 г. (письма № 1-3), об учебном полигоне Хойберг (середина января – конец марта 1917 г., открытка № 1, письма № 4-9) до его действий (участия в боях) на Западном фронте в Эльзасе (конец марта – начало октября 1917 г.); открытки № 2-7, письма № 10-14 и 20-26), а также о его пребывании в тыловом инфекционном госпитале Логельбах под Кольмаром из-за кишечного катара и тифа (май 1917 г., письма № 15-19).
Обозначение мест в письмах с фронта скупо – Герман упоминает местность близ Альткирха, Мюльхаузена, Сан-Мориса, а в шапке письма в лучшем случае значится «окоп» или «на фронте». Проверенная цензура почта всё же показывает ситуацию и нужды солдата, призванного несмотря на глазную болезнь, постоянно борющегося с голодом, травмой, болями, болезнями и паразитами. В нескольких письмах сквозят возрастающее разочарование, ярость и обречённость, а также надежда на скорую встречу с семьёй. Только одно письмо из тылового лазарета показывает неприкрашенную, разоблачительную правду (№ 18 от 20.5.17). Оно было передано родителям Германа одним его товарищем в обход цензуры.
Надежда деда на передислокацию (прочь из Эльзаса и опасного Западного фронта), выраженная в его последнем письме от 2.1017 (№ 26) не сбылась. Он попал во Фландрию и погиб там 9.10.17 под Пулкапелле. В контексте зарисовки дня смерти Германа Кека во время Третьей битвы во Фландрии приведены оба письма, в которых его друг, мушкетёр Генрих Штайгер (18.10.17) и лейтенант Лео Ломиллер (20.10.17) оповещают семью Кек о гибели их сына.
Герман Кек согласно справке народного союза Немецкого общества по уходу за воинскими захоронениями был захоронен в 1955 г. как не поддающийся идентификации погибший под Пулкапелле на солдатском кладбище Лангемарк (6 километров северо-восточней Ипра) в братской могиле с 24916 другими солдатами.

Письмо № 1
Фрайбург, 10-е ноября 1916 года
Дорогие родители!
Посылка и 10 марок благополучно дошли, большое за это спасибо. Карточки на мясо мне больше не нужны. Мы получаем в хорошем трактире за сравнительно малые деньги пищу безо всяких мясных и хлебных карт, сколько хотим. Еда в казарме тоже приличная, но мы зарабатываем её трудной службой. В следующую субботу я отошлю посылку с бельём, с носками беда, прямо не знаю, как быть. Может, Вы могли бы раздобыть мне портянки, тем самым носки здорово бы щадились. С уколами мы скоро получим (неразборчиво). В пятницу мы получили пятую дозу. До сих пор мне от этого только один  раз стало плохо. Во вторник нас опять привили, потом у нас было время отдыха. Готфрида Вебера и Мартина Боттлинга я уже встретил. Я почти попал в Констанц, сегодня на пулемёты, но из-за плохих глаз моё прощение отклонили. Из моего капральства двое отправились туда. Завтра, наверно, будет известно о моём решении, ведь у нас первые боевые стрельбы. Отпуск для всех нас великое утешение, т.к. мы больше не будем здесь находиться. Выхода по воскресеньям остаётся только желать. Сегодня, к примеру, мы ушли в половину пятого, хотя это был день присяги. Это нас всех возмутило. Вечером рабочего дня вообще нечего думать о выходе, а так они нас не отпускают в положенное время по воскресеньям. От ночных выходов я охотно отказываюсь, т.к. от этого ничего не получаешь. В этом главным образом вина фельдфебеля, который сейчас оказывается не особо приятным господином. Он еще не был в окопах, но несмотря на это у него баденская медаль за заслуги. Сейчас я должен закончить письмо.
С надеждой на скорое свидание шлю вам всем привет,
Герман
Отправитель: мушкетёр Герман К.
1-е рекрут-депо
2-й запасный батальон
113-й пех. полк, Фрайбург в Брайсгау

Письмо № 2
Фрайбург, 28-е ноября 1916 года
Дорогие родители!
Посылку получил вчера вечером, за что вам большое спасибо. Не беспокойтесь, у меня, слава Богу, всё хорошо. Только порой нас так муштруют, что я едва держусь на ногах. Служба очень напряжённая. Мы должны быть обучены до середины января, как нам уже говорил господин капитан Каленберг. Но у нас как минимум приличный учитель, наш командир взвода лейтенант Гравен. Как он мне сказал, в начале войны он был в гарнизоне в Радольфцелле. Он очень приличный человек. Капитан был сегодня переведён в Карлсруэ. Кого мы получим, не известно. Фельдфебеля зовут Шуверк, он старший учитель в Догерне, округ Вальдсхут. Не могу передать ему привет, как вы просили меня, поскольку, во-первых, он сочтёт это лестью, а, во-вторых, я вообще не могу подлизываться, не справлюсь с этим. Если бы папа мог приехать, это была бы большая радость для меня, и он мог бы познакомиться с фельдфебелем. Во время занятий я замечаю, что мне не хватает гимнастики, но во время прицеливания мне сопутствует удача и я ещё могу стать приличным стрелком [у него было плохое зрение]. К уколам я скоро привык. Нас привили уже два раза. Первый раз мне ничего не было. Но во второй раз, когда кололи в грудь, примерно через 4 часа стало плохо минут на пять. Сейчас нас привили ещё 4 раза. Может быть, я скоро получу отпуск, но, вероятно, я не должен думать об это до Рождества. В следующее воскресенье мне дадут увольнительную.
В заключение сердечно приветствую вас всех
Ваш Герман

Письмо № 3
Фрайбург, 14-е января 1917 года
Дорогие родители!
Прежде всего прошу прощения, что так долго ничего не писал. После папиного визита у меня было трудное время. В прошлый четверг генерал произвёл смотр и можете представить, что за службы у нас перед этим была. Но это было бы не так скверно, если бы я ко всему не подвернул ногу, так что у меня уже 10 дней опухшие ноги. Но несмотря на боли я несу службу. Если бы я сказался больным, я бы сейчас был с незнакомыми людьми. Я от души рад, что выдержал и моё рекрутство теперь позади. С пятницы мы обмундированы. Сегодня утром на перекличке мы были в походном снаряжении. В понедельник вечером выдвигаемся. Куда, мы еще точно не знаем, но весьма вероятно, что на Хойберг в новый полк. Там я надеюсь получить пару дней отпуска. Бельё и другие вещи я отошлю завтра. Пока мне не нужно бельё, т.к. нам теперь выдали 2 совсем новые рубашки, 2 пары новых носков, пару митенок, подшлемник и шарф. Возвращаю митенки и шарф. Дома им будет лучше, чем у меня, а позже я, наверное, буду рад получить замену. Деньги мне опять будут нужны, когда я окажусь на месте. Посылку я получил в пятницу и благодарю за это. С надеждой на скорое свидание вас сердечно приветствует
Герман

Полевая почта с полигона Хойберг
Открытка № 1
Хойберг, 17 января 1917 г.
Дорогие родители!
Со вчерашнего вечера на Хойберге. На уже распределили, но ужасно порознь. Об остальном позже. Только Вернерт (камерад из Эттлингена) со мной. Миленькое приключение, пока мы сюда забирались. Деньги уже нужны, я голоден.
Тем временем вам шлёт привет Герман
Мушкетёр Герман Кек
Пехотный полк № 470, 1-й бат-н, 4-я рота, 2-й взвод
В настоящее время на Хойберге

Письмо № 4
Хойберг, 18 января 1917 г.
Дорогие родители!
Сейчас я хочу сообщить остальное о нашем подъёме на Хойберг. Во вторник утром мы покинули Фрайбург. Дорога шла через Оффенбург в Шварцвальд. Вагон не останавливался и мы сильно мёрзли. В половине четвёртого мы были в Иммендингене, где получили хороший и обильный обед. Вечером в 5 часов мы прибыли в Хаузен. Здесь для нас началась ужасная дорога страданий. Наша выкладка за плечами весит более 50 фунтов. Сюда еще патронташ по 90 боевых патронов каждый. Сперва мы простояли полчаса с обезьяной (прозвище ранца) за спиной. Затем марш по дороге вдоль полотна почти до зоопарка. Здесь мы свернули и теперь шли по тропинке в гору, один за другим. Дорога в подъёме почти такая как тропинка от Бодмана к старому замку, иногда еще круче, поскольку ведёт довольно прямо вверх. Но подъём не был бы худшим, там наверху лежало 10-15 см снега. Я сам удивляюсь, как вообще вскарабкался сюда, т.к. я, как писал раньше, на марше в довершение всех бед подвернул ногу и можете представить, с какой болью я семенил наверх. Но я стиснул зубы и ковылял как мог. Из сотни рекрутов 12 человек выбились из сил. Даже унтер-офицеры сказали, что они до сей поры не совершали такого подъёма. В половине десятого мы наконец были наверху. Нас расквартировали на конюшне. Но цементный пол не особо хорош. Сегодня днём сформирован новый полк № 470. В заключение сердечный привет шлёт
Ваш Герман

Письмо № 5
8 февраля 1917 г.
Дорогие родители!
Как раз получил ящик и 15 марок. Большое спасибо за это. Очень рад, что у меня теперь есть что-то запирающееся, но когда мы перебираемся, ящик таскать хлопотно. Кражи сейчас ужасно распространены. В наказание вся рота отныне дополнительно занимается каждый день до дальнейшего распоряжения. Снова все страдают из-за отдельных лиц. Служба на этой неделе тоже стала трудна. Нас всех угнетает здесь наверху, т.к. холод довольно велик. Случаи обморожения стали чаще. Один обморозил руки, другой – уши и т.д. Я сегодня почти отморозил ноги, временами дует такой ветер, как на день рождения кайзера. Наш адрес изменился, пересылаю его вам при сём. Вы не должны ничего другого писать там, а также не «на Хойберг». С удовольствием бы написал вам прочее, но нам это запрещено. На этой неделе я два дня пролежал в койке, поскольку не мог нести никакой службы. От сильного перенапряжения. Авось мы скоро покинем этот жалкий «Хойбукель». Пора закругляться, т.к. время идти в постель.
Сердечные приветы шлёт вам Герман
При сём отправляю фотографии. Остальные я вышлю отсюда

Письмо № 6
15 февраля 1917 г.
Дорогие родители!
С субботы болен, простудился и лежу теперь в околотке. Будьте добры, вышлите мне примерно три рубашки, два полотенца и особенно носовых платков. Еще было бы хорошо чуток белого хлеба, едва могу жевать чёрный. Также пошлите сахару, т.к. кофе невкусный, слишком горчит. Я здесь ничего не могу получить. Но мне сейчас же нужно бельё, вышлите мне. Должен заканчивать, иначе совсем всё смешается в голове.
Сердечно приветствует
Ваш Герман

Письмо № 7
17 февраля 1917 г.
Дорогие родители!
Только в пятницу вечером получил папино письмо. Почти иногда требуется ужасно много времени, чтобы забраться к нам наверх. Продукты питания в ящике благополучно прибыли. Была буханка хлеба, колбаса, сало, куски сахара, яблоки. С моей простудой стало легче. У меня катар лобных пазух и от сильных болей  началась ещё и мигрень. Лежу в околотке уже 8 дней, но здесь никакого покоя и никакого снабжения, это больше место гуляния симулянтов.
Вернерту везёт больше, чем мне, он в бараке, в то время как я еще на конюшне. Мы разлучены. Сейчас я совсем заброшен в 3-м взводе, но уже привык, хотя это мне тяжело. 1-й батальон остаётся в лагере, 2-й идёт в окрестности, а 3-й – в Штеттен. Мы остаёмся на месте. Как обстоит с отпуском, я не знаю. Я снова влип. Если меня пошлют в окопы без отпуска, мой хороший солдатский дух пойдёт прахом. Вероятно, отпуск первым делом получат старые солдаты. Насколько мы слышали, выступаем в середине марта и по всей видимости вряд ли против Италии. Наверняка мы не знаем, всё это лишь предположения. Маме желаю ко дню рожденья много счастья и благословение. Заканчиваю с надеждой на скорую встречу и сердечно приветствую,
Герман

Письмо № 8
21 февраля 1917 г.
Дорогие родители!
Сегодня утром получил посылку с буханкой хлеба, маслом, салом, сахаром и яблоками. Кажется, эта посылка довольно долго была в пути, поскольку всё, что я тут получил, пришло из Страсбурга. Думал уже, что в посылке желанное бельё, в котором я настоятельно нуждаюсь. Я должен чинить своё военное бельё, поскольку не хватает слать его домой. Вы наверняка уже узнали, что отпуск снова запрещён. Если я на фронте буду таким счастливчиком, то будет совсем весело. Я так долго с муками ждал 19 февраля и надеялся на отпуск, а теперь это снова упущено. Сейчас я утешаю себя отпуском с фронта, но его не получишь так быстро и легко. Насколько слышно, мы выступим 5 марта. В общем говорят, будто мы поедем в Италию. Это было бы лучше, чем на Западный фронт. С моей простудой теперь лучше. Вероятно, утром меня выпишут из околотка. Очень рад, что снова окажусь за его пределами. При таком хорошем обращении. Вообще мне начинает казаться, что я уже сыт военной жизнью, поскольку разочарование с отпуском слишком велико. Здесь к тому же мерзко, т.к. сильно тает снег. На дороге уже нет снега. При этом сегодня снова идёт сильный снег. Однако останется ли он, сомнительно… Сейчас хочу закончить с надеждой, что все вы здоровы.
Всем сердечный привет,
Герман

Письмо № 9
25 февраля 1917 г.
Дорогие родители!
Вчера в полдень пришла посылка с 3 рубашками, 3 полотенцами, носовыми платками, 14 яблок, шоколад и сахар. Большое за это спасибо. Мне снова лучше. С утра несу службу. К Штангеру сегодня приезжали родители. Вернерт из Моса снова здесь, только узнал об этом. У меня появилось заветное желание. Как было бы здорово, если бы в следующее воскресенье могли подъехать хотя бы к зоопарку! Правда, это очень хлопотно для вас. Ирму и Тони [его сёстры]  вы не можете взять с собой. Конечно, я абсолютно не заставляю вас, вы сами можете лучше решить, можете вы приехать или нет. Было бы здорово, если бы мы могли встретиться, поскольку следующее воскресенье наверняка последнее, которое мы тут проведём! В случае если вы сможете приехать, телеграфируйте мне вовремя, чтобы я мог получить увольнение. Вы, конечно, останетесь в зоопарке, т.к. здесь наверху неуютно, всюду ужасающая грязь. С надеждой на скорую встречу приветствую всех вас сердечно
Ваш Герман

Письмо по дороге на Западный фронт
Письмо № 10
24 марта 1917 г.
Дорогие родители!
Успешно добрался. Наша рота как раз выдвинулась в окопы и только в 12 часов вернулась. Службы сегодня началась только в 9 часов, лучшего мы и желать не могли. С воскресным увольнением покончено, уже по пути узнали, что прибудем на следующей неделе. Мы наверняка попадём на Западный фронт, т.к. дорога займёт всего 3-4 дня. Квартирмейстеры сегодня ушли, мы некоторое время будем в ближайшем тылу. Прочего не знаем. Посылка уже пришла. Здесь у нас снова зима. Снег идёт целый день и снег уже довольно высок. Вероятно в ближайшее время вы не будете получать от меня новостей, т.к. почта, как нам было сказано, некоторое время задержится, пока мы прибудем на место. Также возможно, что мы поедем в Карпаты.
Снова шлю всем вам привет,
Ваш Герман
Передайте поклон Карлу [его брату], когда он вернётся домой. Мой адрес такой же как прежде

Полевая почта с Западного фронта
(Эльзас)

Письмо № 11
4 апреля 1917 г.
Дорогие родители!
Шлю вам первый привет из окопа. У меня всё хорошо. Французы ведут себя здесь довольно тихо. Мы стоим в окрестностях [неразборчиво, скорее всего Альткирх в Зундгау]. С первой почтой получил папино письмо, которое очень меня обрадовало. К сожалению, я не могу добыть подходящий конверт, чтобы отправить заявление. Вышлите мне скорее один такой. Также мало чернил, но в этом случае могу писать карандашом. Штольни, в которых мы размещены, производят очень хорошее впечатление, но ужасно сырые. У меня уже вши и даже чёрные гнойники. Местность очень красивая и лишь слегка разорена. Наша рота стоит в резерве.
Заканчиваю, посылая вам приветы и желаю вам счастливой пасхи
Ваш Герман
Пехотный полк № 470
1-й батальон
4-я рота
Страсбург в Эльзасе, 50

Письмо № 12
13 апреля 1917 г., окопы
Дорогие родители!
Бодр и здоров. С пасхального понедельника мы в передовом окопе. Всё очень строго, много копаем и стоим на часах. Обо сне едва вспоминаем. Вы получили ящик из Хойберга? Из собственного белья у меня рубашка и три пары носок. Я подозреваю, что мы пробудем здесь недолго и наверняка поедем туда, куда сперва думали нас отправят, при условии, что в ближайшее время не будет наступления. От моего этлингенского товарища я почти полностью изолирован. С Вернертом я за 14 дней поговорил только один раз, поскольку мы слишком далеко друг от друга. Иногда тут по-настоящему апрельская погода, я очень скачаю по тёплым дням.
В надежде, что мы скоро встретимся шлю вам всем привет
Ваш Герман

Письмо № 13
19 апреля 1917 г., на фронте
Дорогие родители!
Посылочка пришла благополучно 15-го числа, большое спасибо за неё. Лист касаемо стипендии я отошлю в ближайшее время, не мог до сих пор достать чернил. Канцелярия расположена в Альткирхе, дотуда идти 45 минут, а при нашей нынешней земляной работе невозможно отлучиться. В ближайшие дни мы отойдём на отдых, тогда это можно будет сделать. С этим не надо так ужасно спешить. С полудня прошлой субботы до вечера понедельника по нам вели непрерывный артиллерийский огонь, ожидали атаку, но всё обошлось. Французы уже знают от перебежчиков, что против них стоит вновь сформированный полк и сейчас они повесили на своих заграждениях плакат с надписью «Добро пожаловать, новички!» и поэтому мы скоро покинем эту позицию.
Сердечные приветы шлёт вам
Герман

Письмо № 14
22 апреля 1917 г., в окопах
Дорогие родители!
После того как мы прибыли на отдых в Альткирх, наконец стало возможным достать чернил. Вместе с этим высылаю заявление относительно стипендии. Господин директор написал мне, что это не терпит отлагательств. Пусть папа будет так добр, и напишет ему о причине задержки. Уже давно хотел отослать вам остальные деньги, но сейчас я [неразборчиво]. Мы получаем в день лишь 1/3 хлеба. (Ещё меньше чем в гарнизоне и там покупали, что можно достать). Особых желаний у меня нет, когда я даже вынужден немного голодать из-за плохого довольствия. Это не имеет значения, ко всему привык. Главное, чтобы здоровье было.
Заканчиваю, шлю вам сердечные приветы
Ваш Герман


Письма из тылового инфекционного госпиталя Логельбах под Кольмаром

Письмо № 15
8 мая 1917 г.
Дорогие родители!
Вы наверное с мучениями ждали весточки от меня. С 28 апреля болен и 4 мая попал в госпиталь. У меня тяжёлый кишечный катар, а сперва подозревали тиф, но сейчас мне чуть лучше, хотя всё это меня сильно измотало. Будьте добры, высылайте мне в письме время от времени чуток денег, чтобы я мог купить вино. Я должен добавить, поскольку при плохом снабжении всё становится очень тяжело. Я лежу близ Кольмара и в дороге с фронта меня везли на санитарном авто.
Всем вам сердечные приветы
Ваш Герман
Мушкетёр Герман Кек
Пехотный полк 470
В настоящее время тыловой инфекционный госпиталь

Письмо № 16
Без даты
Я уж было подумал, что вы еще не получил моё первое письмо, для вас это письмо загадка. Я с 28-го числа болен и 4 мая с подозрением на тиф прибыл в инфекционный госпиталь Логельбах под Кольмаром. Теперь у меня действительно тиф, но это не худшее, поэтому не беспокойтесь. Конечно, меня это изрядно вымотало, но снова стало лучше. Мой адрес стоит на другой стороне. Эх, если бы я сейчас был дома, едва дождусь, пока это так далеко.
Опять шлю приветы
Ваш Герман

Письмо № 17
12 мая 1917 г.
Дорогие родители!
Только что узнал, что почте так долго добираться до места назначения. Вы наверняка были в страхе и заботах обо мне пока шло первое письмо. Посылку № 2 я получил. Одновременно пришли две штуки от Глатта, которые я, к сожалению, не мог употребить, пришло их отослать почти нетронутыми. Сегодня врач впервые разрешил мне встать, однако я едва могу стоять, так ослаб. Но опасность позади, тиф я перенёс. Надеюсь, скоро будет отпуск, но до него пройдёт еще пара недель. Ничего хорошего в инфекционном бараке нет, это ничего не значит, просто название, живём как в тюрьме. При сём шлю вам две моих фотографии, которые М. снял во Фрайбурге, на Хойберге. Пришлите, пожалуйста, мыло и покурить. Мыло у меня спёрли в поезде, а здесь ничего нет.
Привет вам всем
Герман
Напишите мне скорее, поскольку я не знаю, сколько времени нужно почте

Письмо № 18 (без цензуры)
20 мая 1917 г., Логельбах
Дорогие родители!
Каждый день я жду вестей от вас, но всякий раз теряю надежду на то, что вы получили еще одно письмо. Нашей почте, которая идёт из этого лазарета, по свидетельствам товарищей, требуется от 14 дней до 3 недель, чтобы дойти до дома. Это потому что каждое письмо и открытка проходит в Кольмаре через цензуру. С ума сойдёшь с такой почтовой связью. Это письмо я хочу отправить с товарищем, который, к слову, из Зипплингена, через его войсковую часть, чтоб написать хоть пару слов правды. Приятного пребывания здесь нет. Мы лишены какой-либо свободы передвижения, т.к. в нашем распоряжении лишь маленький сад, а в нём стоят бараки, которые набиты больными румынами и русскими. Этот грязный сброд ту же пищу из той же кухни, носит то же бельё, так что можно считать, что получаешь рубашку от такого грязнули, словом, с пленными обходятся так же, как с нами. Всюду, где идёшь или стоишь тебя окликают, нет ли чего поесть или покурить. Сейчас, слава богу, мы скоро будем свободы от этой банды, т.к. пленных отсюда убирают. Я сам снова 4 дня лежу в постели. Врач, кажется, что-то нашёл у меня. Он обследует меня 2 раза в день, но он не высказывает своё мнение. Сейчас чем дольше это продолжается, тем лучше для меня, потом я попаду в запасный батальон в Генгенбахе. Там мощный отпуск. Я не хотел бы так скоро вернуться в свой полк, поскольку с фельдфебелем у меня плохие отношения и я считаю, что если я скоро попаду ему на глаза, то не смогу промолчать. Такой человек с силой вырывает у другого любовь к родине.
Надеюсь, вы скоро получите это письмо и, пожалуйста, напишите мне скорей, как у вас дела. У вас наверняка такая же хорошая погода, как у нас.
Жду скорых вестей, сердечно вас всех приветствую
Ваш Герман

Письмо № 19
26 мая 1917 г., лазарет
Вчерашний день для меня памятный. После того как я 4 недели не получал почты, из роты мне переслали пришедшие за это время посылки. Махом я получил 5 посылок и 10 писем с открытками. Но еще больше стала моя радость, когда я одновременно получил открытку от папы и наконец обрёл уверенность, что вы теперь имеете вести от меня. Это было для меня большим успокоением. Из ваших посылок первую и вторую я получил на позициях, 3 и 4 пришли вчера в хорошем состоянии. Пятая отсутствует. Также получил от Карла посылку с салом, но она выглядела плохо. 2 посылки получил от Глатта с масло и салом. Масло при это было плохое, но на кухне смог обменять его на свежее. Сало от Глатта еще довольно хорошее. Но поскольку я ещё не могу есть сало, то роздал его товарищам. Хотел сперва выслать его вам, но побоялся, что за 14 дней или больше оно испортится. Булочка, которую испекла Ирма, слегка зачерствела, но вкусная. Хлеб мне ока нельзя есть, получаю немного белого, и вряд ли я получу сегодня в первый раз. До сих пор мне разрешали есть лишь сухари. За постелью мне всё еще нужно присматривать. Сегодня пришёл перевод на 10 марок. Моё единственное желание – попасть в отпуск до июля. Я не знаю, как долго еще здесь пробуду, врач никак не комментирует. Но хуже быть не может, т.к. я чувствую себя довольно хорошо, только довольно слаб, что является следствием этих болезней.
За посылки и 10 марок мои лучшие благодарности. Сердечный привет шлю всем
Ваш Герман
Только что прочитал в газете, что Курт Бергер, второй сын главного учителя Бергера, погиб

Письма с Западного фронта после выписки из лазарета и отпуска на родине

Открытка № 2
24 июня 1917 г.
Дорогие родители!
С четверга снова в войсках на фронте. У меня всё довольно хорошо, только я еще чувствую себя очень вялым и у меня часто болит голова. Карл сейчас, наверное, уже дома. Может быть, я получу отпуск.
С сердечным приветом,
Ваш Герман

Письмо № 20
12 июля 1917 г., на фронте
Дорогие родители!
Благополучно добрался до своего полка и снова усердно работаю. Я снова ко всему привык, но не могу думать о прекрасных днях дома, иначе накатывает мощная тоска по дому. Мои боли в животе не ослабевают. Видать, слишком рано меня выписали из лазарета, или я опять чем-то испорчен. Француз всё ещё очень тих. Он даже позволил нам почти без помех отметить день великого герцога. Погода в последние дни очень плохая, но, кажется, снова становится лучше.
В надежде, что вы все здоровы, шлю вам сердечный привет
Ваш Герман

Письмо № 21
23 июля 1917 г., на фронте
Дорогие родители!
Сегодня получил посылки 1 и 2, сердечно за них благодарен. У меня всё хорошо, чувствую себя лучше. По временам мне это нравится. Мы стоим в лесочке и пребывание там, особенно в хорошую погоду, очень нам приятно. Правда, больше не так спокойно. В последнее время мы, кажется, делаем хороший прогресс на всех фронтах, особенно в России. К сожалению, мы редко видим газеты на позициях и сейчас я очень по ним скучаю. Но мы скоро пойдём на отдых, тогда их легче будет получить. Все отпускники удивляются вере в скорый мир, которая царит дома, в то время как солдаты на чужбине ожидают еще одну зиму на фронте. Я сам больше верю в ту, что дома. Пусть Господь Бог исполнит эту надежду. Вы считаете, что я пойду в отпуск осенью к урожаю овощей, но я сильно сомневаюсь, поскольку до зимы идёт только сельскохозяйственные отпуска, что для меня само собой разумеется. Будет уже весна или, может быть, чуть раньше, пока до меня дойдёт очередь, т.к. отпуск после болезни мне засчитали. Но к тому времени война уже закончится.
Что с моими часами, они еще не готовы? Я скучаю по ним, они мне очень нужны. Вышлите, пожалуйста, их скорей. Еще раз благодарю и с желанием, чтобы все вы были здоровы, шлю вам сердечный привет
Ваш Герман

Открытка № 3
29 июля 1917 г., на фронте
Дорогие родители!
Хочу послать вам маленький признак жизни. Пока всё хорошо, хотя наше положение сделалось труднее. Остальное я  сообщу письмом. Мы, слава Богу, снова можем писать чуть свободней, поскольку в роте больше нет цензуры. Как у вас дела? Довольно сухо, но урожай уже начался. В семинарии с 21 числа каникулы. Ах, как охотно я снова стал бы семинаристом!
В надежде, что все вы живы и здоровы шлёт вам привет
Ваш Герман

Открытка № 4
1 августа 1917 г., на фронте
Дорогие родители!
Посылочки № 3 и 4 получил с величайшей благодарностью. Бульонный кубик был великолепен. Какао я подмешивал в кофе, благодаря чему он стал гораздо вкуснее. Уже 2 дня идут дожди, но сегодня погода опять улучшилась. Дождь вам наверняка полезен. Если папа пойдёт к Глатту, пусть будет добр передать им всем поклоны, особенно Алоизу, если тот будет в отпуске. Карл тоже, наверное, скоро прибудет. Если бы мне повезло снова увидеть родину. Но этого придётся долго ждать.
Шлю вам привет
Ваш Герман

Письмо № 22
7 августа 1917 г., на фронте
Дорогие родители!
Обе посылки, № 5 и 6, я с большой благодарностью получил. Масло хорошо сохранилось. Бульонные кубики можете слать, сколько получаете, т.к. это самое дешёвое, легко приготовляется и пришлось солдату по вкусу. Мы до сих пор были на позиции и сегодня пошли на отдых. В прошлую пятницу наш батальон захватил первого пленного и вряд ли это заслуга 4-й роты. Патруль с большими трудностями снял одного часового в окопе. Оба парня должны были оказать серьёзное сопротивление, а вместо того, чтобы караулить вместе, пели и свистели, а это позволило нашим незаметно подобраться к французскому окопу, затем последовала тяжёлая борьба, прежде чем оба парня-француза были захвачены. В итоге одного застрелили, а другого ранили. К сожалению, начальник патруля, который за это получил Железный крест I класса, тоже ранен. Я в последние дни был на подслушивающем посту. Можете представить, как я всматривался и вслушивался, чтобы уловить, не идут ли они с ответным визитом, цель которого была такая же. Но они о сих пор берегутся беспокоить нас. 
В этот день я вступил в космический клуб. Это естественнонаучное общество в Штутгарте, которое публикует журнал и различные ежегодные брошюры с интересными статьями. Я, главным образом, сделал это, чтобы на фронте было что почитать. Вы с этим наверняка согласитесь. Стоит примерно 6 марок в год. Совсем недавно у нас здесь появился солдатский клуб, который можно посещать лишь когда стоим на отдыхе.
В остальном у меня всё хорошо. Надеюсь, вы все в добром здравии
Заканчиваю с надеждой на скорую встречу и кланяюсь
Ваш Герман

Открытка № 5
27 августа 1917 г.
Дорогие родители!
Хочу быстро послать вам признаки жизни, вы ведь наверняка долго этого ждали. В данное время по большей части в поездке в неизвестное. Подробности опишу, как только появится возможность.
Пока шлю вам привет
Ваш Герман

Письмо № 23
1 сентября 1917 г., окопы
Дорогие родители!
Наконец-то собрался написать вам пару строк. С тех пор как я писал в последний раз, всё сильно изменилось. 8 дней мы квартировали под Мюльхаузеном. Было очень хорошо, хотя нас муштровали совсем как в казарме. Но можно было пожить как человек. В прошлую субботу нас инспектировал великий герцог. Сейчас мы стоим близ места ожесточённой борьбы, слева от крепости В… [точные указания запрещены!] Дело идёт к пакости. В общем у меня пока всё хорошо, но, надеюсь, скоро будет лучше, поскольку много идёт к тому, чтобы всё выдержать. Под огнём мы пока не бывали. Француз сидит всего в 60 метрах от нас. Остального я не могу вам написать. Почту всю получил. От папы некоторое время назад пришли сигары. Посылки 7, 8, 9 и 10 дошли в хорошей сохранности. За всё очень вас благодарю. Давно хотел отправить домой пустые банки из-под мармелада, но никак не соберусь. Должен заканчивать, т.к. мало света, только паразитов у нас с лихвой.
Сердечные приветы шлёт вам
Герман
Большой привет господину директору Райтеру, если он еще там

Открытка № 6
14 сентября 1917 г., на фронте
Дорогие родители!
Получил обе посылки 1 и 2, большое за них спасибо. Другие посылки, как я уже сообщал вам, я все получил. Но кажется, что вы еще не получили от меня оба моих письма. Пожалуйста, напишите, не пришли ли они за это время, потому что это очень меня волнует. Если нас опять перебросят, вы можете спокойно отправлять почту. Мы постоянно получаем вещи из дому. Но сами мы ничего посылать не можем. Суповые кубики можете больше не посылать, в этой местности почти нет воды. За 14 дней умылся всего один раз. Можете представить, как мы выглядим!
Господин фельдфебель Ноппель шлёт вам взаимно поклон
Сердечный привет от
Вашего Германа

Письмо № 24
22 сентября 1917 г.
Дорогие родители!
Посылки № 3, 4, 5 и 6 все хорошо дошли, очень за них благодарен. Моё последнее письмо не воспринимайте как обвинение, я только хотел приблизительно изобразить вам, как у нас обстоит. Но особенно что касается кормёжки довольно востребовано, т.к. в этот раз в жалобе участвовали даже унтер-офицеры. Позже я всё вам расскажу на словах, писать об этом не стоит, можно еще больше влипнуть. В данный момент мы отдыхаем близ Сен-Мориса. Всё было бы хорошо, но тут мало воды. Впереди на позиции за 20 дней я только разок умылся. Здесь на отдыхе снова недостаточно воды для мытья. И к тому же блохи и вши, это худшее. Будем надеяться, что ходящие слухи о близком мире скоро воплотятся.
Уже пару дней плохо себя чувствую и лежу в околотке. У меня опять что-то с кишками. Врач уж считает, что это может снова быть тиф. Уже два дня не получаю пищи, только чай утром, днём и вечером. Обычно я чувствую себя всё хуже, болит голова. Жара больше нет. Кажется, чёрный хлеб не переношу. Со временем здесь совсем плохо. Но не беспокойтесь обо мне, я пишу только потому что в Германии часто считают, будто солдаты живут в своё удовольствие. Заканчиваю и шлю сердечные приветы
Ваш Герман
При сём шлю также виды Альткирха

Письмо № 25
25 сентября 1917 г.
Дорогие родители!
При сём снова шлю несколько открыток  с видами. Мне снова лучше. Надеюсь, у вас так же. У нас ходят слухи, что мы отправимся в Россию, а именно в Галицию, ведь там стоит восьмой армейский корпус, к которому мы принадлежим. Полки, которые мы сменяем, стоят позади нас всё ещё на отдыхе. Также есть признаки, что мы скоро отбываем. На этой неделе я отошлю еще пустых пачек и мармеладных коробочек домой. Папу хочу попросить в будущем писать мой правильный адрес. Он пишет или XIV армейский корпус или немецкая полевая почта 476. И то и другое неверно, и может повлечь неприятности, т.к. строго запрещено писать что-либо об армейских корпусах. Достаточно, чтобы он писал пехотный полк 470, 4-я рота. Если нас снова перебросят, вы можете спокойно продолжать писать, я получу всё, только я сам известное время не смогу отправить домой посылочку. Масло, которое послала мама, хорошо сохранилось, лучше чем сыр, т.к. тот уже начал плесневеть, но еще хорош на вкус, хотя я болен.
Заканчиваю с надеждой на скорую встречу и кланяюсь вам всем
Ваш Герман
Сейчас здесь опять чуть лучше, с тех пор как плохое состояние ушло. Всё идёт совсем не так, как хотелось бы, но сейчас даже можно быть довольным.

Последняя открытка (№ 7)
30 сентября 1917 г.
Дорогие родители!
Вчера с большой благодарностью получил посылки № 7 и 8. С почтой сейчас всё хорошо. Сегодня ночью мы снова идём на позицию, надеюсь, пища не будет снова хуже. Будьте добры, вышлите мне пару носков. У меня две пары хороших, но ими не обойдёшься. Третью пару у меня украли. Еще мне бы пригодилась пара носовых платков. У меня только 3 и они грязные, не могу сейчас их постирать. Сегодня отправил 3 посылки. Я думаю, имеет смысл послать назад пустые коробочки, они больше не будут дешёвыми.
Заканчиваю с надеждой, что вы все здоровы и сердечно приветствую
Ваш Герман

Последнее письмо (№ 26)
2 октября 1917 г.
Дорогие родители!
При сём шлю вам несколько фотографий. Вблизи этой деревни (Сен-Морис) наша рота заняла позицию. Мне повезло остаться здесь на карауле. Господин фельдфебель сжалился надо мной, видимо, потому что я был болен. В последнее время довольно плохо выгляжу. Но в общем сейчас можно быть довольным. Пища лучше и обильный. Обращение тоже хорошее. Надеюсь, так и останется. Как я только что узнал, теперь почти наверняка, что мы скоро уедем, даже на завтрашний день. Мы предполагаем, что поедем в Галицию, где стоит наш армейский корпус. С одной стороны это хорошо, что мы уезжаем отсюда, с опасного Западного фронта. В других местах нет таких жестоких боёв. В остальном будь что будет, ничего не изменить.
Заканчиваю и шлю вам сердечный привет
Ваш Герман
Только что получил посылки 1 и 9, сердечно благодарю

На фронте, 18.10.1917 г. (Фландрия)
Дорогая семья Кек!
К сожалению, вынужден сообщить вам печальное известие, что ваш любимый сын и наш товарищ Герман Кек погиб в атаке 9-го в половине четвёртого после полудни. Насколько мне известно, Герман тут же умер. Он получил выстрел в грудь и другой между животом и грудью. Он не много страдал перед смертью. С ним мы потеряли нашего лучшего товарища. Со мной почти случилось то же самое, но я, слава Богу, уцелел. Мы не забудем Германа и ставим его в ряд героев, которые отдали за родину своё высшее благо.
В глубокой скорби
его уцелевший товарищ
Генрих Штайгер
Пех. полк 470, 1-й бат-н, 4-я рота, Запад

На фронте, 20 октября 1917 г.
Многоуважаемый господин главный учитель!
Для меня печальный долг оповестить Вас о геройской смерти вашего подающего надежды и прекрасного сына. Ненасытная битва во Фландрии забрала у нас этого хорошего, верного, храброго товарища, которого мы бы охотно приняли и которому от всей души желали счастливого возвращения в отчий дом. При контрударе по прорвавшимся под Пулкапелле англичанам Ваш сын получил смертельный выстрел в живот и вскоре умер. Почётный долг подобрать и предать освящённой земле нашего верного покойника, который мы сразу же начали, чтобы сведения о месте погребения и доставке ценных вещей нашего погибшего товарища, мы были вынуждены передать санитарной роте. Еще отсутствующий ответ мы тотчас передадим вам. Мы готовы оказать вам любую услугу касаемо нашего доброго павшего товарища. Примите, высокочтимый господин главный учитель, наше искренней соболезнование об этой тяжёлой утрате. Дай Вам Бог утешение и силы, как могло бы дать Вам утешение осознание того, что Ваш сын как герой отдал свою жизнь за святую, справедливую вещь и будет награда за его жертву. В наших сердцах Ваш замечательный сын своей верностью долгу, самоотверженностью, геройством воздвиг себе прочный памятник. И верно, как воспоминание о славных днях битвы во Фландрии, в нас будет жить скорбь по столь дорогому, храброму павшему собрату.
С искренними соболезнованиями,
Преданный Вам
Лео Ломиллер
лейтенант и командир роты 4/470