Чем проверяется дружба. полная версия

ЧЕМ ПРОВЕРЯЕТСЯ ДРУЖБА



Гл.1

Странно как-то у нас в жизни получается... Когда я пребывал здесь с самого рождения и почти до самого призыва в Армию, то думал, будто никогда не покину это село: устроюсь на работу, женюсь и буду коротать свой век в любимом сердцу уголке. Ведь тогда я считал, что лучше и краше нашей деревни, нигде и места не сыщешь во всём белом свете.
Но судьба распорядилась иначе. Теперь нахожусь далеко от своей малой родины и приезжаю сюда лишь потому, что остались ещё живы мои родители, а ещё чтобы поклониться дорогим мне могилам бабуни с дедуней.
Вот и сегодня, никого не предупреждая, чтобы мама здорово не колотилась, подготавливая встречу, да и нервы отца приберечь, а то не будет такого двора на улице, куда бы он не заглянул, дабы всех поставить перед фактом о моём скорейшем прибытии к ним в гости.

Отца дома не оказалось, пошёл проведать своего друга Антона Михайловича Марушева, а вот мать, увидев меня, завыла на весь двор, почему не известил заранее, а у неё на стол ставить всего-то и есть, как суп гороховый да вчерашние оладьи. Сбежалось пол-проулка, так что, тайны всё равно не получилось, и я, обняв плачущую и счастливую мать, раскланялся всем соседям, из которых мало было знакомых, в основном приезжие, бросил сумки на порог и отправился на погост, чтобы дать возможность матери приготовить курицу, за которой она тут же погналась, освободившись от моих объятий.
Уж я-то знаю свою маму, она же не перенесёт, если я сяду за стол хлебать один суп, ей надо вкусненьким меня накормить, вот тогда и глаза её радостно заблестят, что угодила единственному сыночку.

Уже выкурил я пол-пачки, сидя на лавке возле могилок родителей моего отца. Обыкновенные железные гробнички, выкрашенные в синий цвет, и невысокая оградка со столом и лавочками тоже такого же цвета. Вокруг чистенько, сорняк уничтожен, в стеклянной банке, стоящей у основания памятника бабе Насте, подвявшие полевые ромашки с двумя небольшими хвойными лапами. А рядом с могилкой деда Тимофея огромный куст сирени, к сожалению уже отцветшей. Никак не попаду на цветение, и поныне, моей любимой сирени, всё дела, дела и нету им ни концов, ни краёв.
Несколько раз предлагал я родителям, чтобы поставить родственникам гранитные или мраморные памятники, но мать с отцом в один голос противились, мол, дедуня с бабуней всегда были против такого излишества и строго-настрого наказали, чтобы оставался один земляной холмик, как раньше, кроме креста ничего лишнего на могиле усопшего не было. Ну, на крайний случай, железную гробничку и более ничего.

-   И нас, сынок, вот так похорони.  -  приговаривала матушка.  -  От людей стыдно, чего мы будем выделятся ото всех. А то с нами никто и дружить там не станет, ещё чего доброго буржуями нас посчитают.

Тут же, на всём небольшом погосте - только одно каменное надгробие, это у председателя колхоза, который разбился на "бобике", когда возвращался с гулянья, посвящённого празднику урожая. Теперь родные его покинули скучное село, а деревенские, по своей доброте душевной, ухаживали и за этим последним пристанищем бывшего главы местного назначения.
Я отвернулся от председательского надгробия и снова посмотрел на фотографии моих родных людей, застеснявшись, что бабуня с дедуней обидятся, скажут, что за сколько времени к ним приехал, а пялюсь на чужого человека, вернее, его портрет.

Вспомнил, как дед учил меня плавать... Такое тогда многие испытали. А перед этим я подслушал разговор, как дедуня похвалился соседу, мол, завтра вывезу своего шалопая на середину реки и выброшу из лодки, пусть учится, уже пора. Мол, скоро в школу идти, а он ещё и грести, как следует не научился. А вдруг, случай какой?! Так и потонет.
А мне тогда было всего пять лет и до школы ещё оставалось целых два года.
В лодку к деду я так и не сел, сбежал от него на новый, только что построенный мост. Там я, размазывая по щекам слёзы, поскользнулся и бултыхнулся в речку, а рядом никого. Хотел закричать да глотнул мутной воды, закашлялся и почувствовал, как меня тянет на дно. До сих пор мурашки по спине, когда вспоминаю это происшествие. Жить сильно хотелось и вот это, наверное, меня спасло. Желание и дальше ходить по этой земле, вперемежку со страхом, заставили мои ноги с руками шевелиться и, к своему удивлению, я понял, что плыву. И так, от сваи к свае, на которых крепился неказистый мост, с передыхами, в обнимку со скользким железом, на которое налипли зелёные водоросли и мелкие ракушки, я выбрался на берег. Своим дома умолчал, что я уже умею на размашки грести и когда дед ласково попросил:

-   Внучек, собирайся со мной, сетки поможешь поставить, говорят, карась прёт, как бешеный.

Я знал, что дед лукавит, карась давно уже прошёл, причём в обратных направлениях, то есть, туда и назад, но сделал вид, будто поверил ему. Зачем я это сделал, сам не знаю. Может, это был такой своеобразный детский протест против подобного метода обучения плаванию, а может, решил удивить своего старого деда, но последнее получилось с лихвой. Боковым зрением я наблюдал, как он перекрестился и сковырнул меня с носа лодки в воду, а я вынырнул и поплыл. Дед потом с соседом неделю брагу пили, обмывая такой благополучный исход и дед без конца хвастался:

-   От ты, Митяна, семь разов вывозил своего Пашку, а я не успел кинуть Андрейку, а тот, как лягушонок, раз и постребал по волнам.

Митяня улыбался доброй улыбкой и кивал, соглашаясь с приятелем.

Сзади я услышал шорох, ворвавшийся в мои воспоминания. Повернулся и заметил отца, старающегося, как можно быстрее дойти до меня, чтобы прижаться ко мне и обнять.

-   Бать, не торопись...  -  я приподнялся и пошёл навстречу. Он замахал обеими руками, мол, стой там, где стоишь. Узнаю батю. Чтобы он когда на жизнь пожаловался или на болезни, это сразу будет не он.
У меня защемило сердце. Подбежал, наспех обнял, а сам трясётся, то ли от радости, то ли от непривычно быстрого передвижения. Чувствую, ему неудобно передо мной, что запыхался и весь вспотел.

-   Хух, жарко нынче чего-то.  -  он снял кепку и вытер ею пот с лица и шеи. И чтобы я не очень приглядывался к его вздымающейся груди, сразу перешёл к делу.

-   Чего на сухую сидишь? Я вот тут...  -  и батя поставил на стол бутылку водки и в газету замотанную закуску.  -  Что у тебя за привычка такая, наскакивать втихоря? Неужто нельзя было позвонить и предупредить? Для чего-то же ты провёл нам телефон, так чего мудруешь всё время? Ладно, разливай, а я покурю.  -  батя присел напротив и вытащил из кармана рубахи пачку Примы. Я с укоризной глянул на него.

-   Сын, не надо так смотреть. Да, я знаю, что ты каждый месяц шлёшь нам деньги, чтобы в том числе и я научился курить с фильтром.  -  батя помолчал, собираясь с мыслями.  -  Да не могу я, сын, курить эту гадость! Пробовал, честно тебе скажу, мать покупала мне Нашу Марку, но я фильтр откусывал и выплёвывал его. Так зачем зря платить, если я всё равно их перевожу? Ладно, давай за упокой моих батюшки с матушкой, а за встречу в доме выпьем.

Сколько помню отца, вот так он всегда и пил: цедит из рюмки мелкими глоточками, кривится, но тянет до дна. Потом крякнет и продолжая кривиться выуживает из приготовленной снеди, что-то из закуски. Сейчас он развернул газету и ловко вытащил оттуда солёный огурчик, с хрустом откусил половину и с удовольствием стал жевать, при этом, как бы извиняясь проговорил, указывая на холодные оладьи.

-   Хлеба нету у нас, вот придётся...  -  и он снова повёл рукой на несколько штук поджаристых лепёшек.  -  Эта продавщица наша, дура из дур. Ну какого лешего мотаться по три раза на неделе в город, чего она там забыла? И ноне укатила, а люди без хлеба сидят. И ты тоже хорош, как снег на голову, мать хоть бы тесто поставила да куда за тобой успеешь? От чего ты всегда так являешься, сын?

-   Батя, ты не рад моему приезду?  -  я улыбался, с жадностью рассматривая родное лицо. Полгода назад последний раз виделись, а у отца ещё добавились морщинки и кожа на шее стала более тонкой и прозрачной. Снова защемило сердце.

-   Как не рад, что ты болтаешь? Ещё как рад, но надо же по-людски. Или ты хочешь проверить, как мы тут живём? Хорошо, сын, живём. Мясо едим, эту, как её, колбасу покупаем в магазине. Да мы всё покупаем в магазине и всё, значит, едим. Не голодные.

-   Всё покупаете, говоришь? А с каких-таких ресурсов вы Федьке моему такие деньжищи выслали? Я вам, а вы ему. Батя, Федька у меня обеспеченный, у него всего хватает, я же о вас забочусь, а вы их копите, а потом назад шлёте. Ну где справедливость?

-   Мы что с бабкой, не имеем право единственного внука с днём Рождения поздравить? Ну это уже слишком!  -  он снова полез в карман за сигаретами и спичками, и я понял, что разговор предстоит долгим.

-   Да ладно тебе, Андрюха, чего зря колотишься? Вспомни, как раньше... Утром мать поставит на стол банку молока и хлеба домашнего полбуханки, а в обед суп из лапши, вечером картоха в мундирах с капусткой квашеной. Хозяйство держали, но курицу старались зарубить к празднику, а поросёнка к зиме заколоть. И ничего, все живы-здоровы, ты, вон какой вырос на деревенских харчах. Вот и мы с матерью не тужим. Сынок, ну не привычные мы к той еде, что ты нам привозишь. Не обижайся, но ту икру чёрную мы кошкам отдали, потому что у матери желудок от неё прихватил, а я в туалет три дня бегал. Мы лучше картошки пожарим да с сальцом и варёными яйцами её навернём. Вот это наша еда, а то не для нас, мы с детства по-другому питались, а ты хочешь в одно мгновение организмы наши переделать. Не, сын, не получится. Ты вот что, разливай ещё по одной да до дому пора, мать, поди, заждалась. Она сказала, что ты давно сюда отправился.

За столом собралось не так много народа: две подруги матери, соседи и отцов приятель дядька Антон Марушев, у которого он был, когда я приехал. Вроде всё как обычно, но меня настораживал мой батя. Он вёл себя как-то странно и непривычно. Раньше он всегда садился рядом со мной, а сейчас отдалился с дядькой Антоном и они постоянно о чём-то оживлённо шептались. Мать бесконечно одаривала отца красноречивым взглядом, но он не обращал внимание на её укоры. И тогда я забеспокоился. Может, мой родитель тяжело болен, а мне, из-за своего своенравного и гордого характера, не желает в этом сознаться, а потом я покину родные места, а отец совсем занедужит, когда бывают такие хворобы, что если вовремя кинуться, то и спасти можно болящего. Совсем расстроившись, я не стал дожидаться, когда гости разойдутся, а вызвал его, вроде покурить. Мы вышли с ним за двор на лавочку и я сразу же, без обиняков, спросил:

-   Бать, ты что-то от меня скрываешь?  -  при этом смотрел ему прямо в глаза. Он нахмурился, недовольный темой разговора, отвернулся, чтобы я не видел выражение его лица и с досадой буркнул:

-   С чего ты взял? Всё у нас нормально. Живём с матерью, хлеб жуём, ещё и маслом сверху намазываем, что ещё нам надо...

-   Батя, не темни. Ты не имеешь право от меня что-то таить. Я тебе не чужой, если помнишь. Признайся, ты заболел и не хочешь вовлекать меня в нахлынувшие проблемы?

-   Да типун тебе на язык, я здоров, как бугай! Чего каркаешь?

И тут я догадался, что не в этом дело. Батю своего я изучил, как свои пять пальцев, вижу, что не врёт, но что тогда его беспокоит, что его душу выворачивает наизнанку, да так, что он даже при мне не может вести себя обычным образом.

-   Сын, ты вот что, не бери в голову. Всё у нас, как надо. Побудешь, да скатертью дорожка тебе, а мы тут сами с усами.

-   Брешет он, Андрейка!  -  послышался сзади голос дядьки Антона.  - Есть проблема и очень даже не малая. Но это моя беда, а не Стёпкина. А он не бросает меня, лезет в это пекло. Хоть ты, Андрейка, его надоумь, никак не слушается, как дитё малое.

-   Кто тебя просил сюда переться?  -  вскипел отец.  -  Повертай ото в дом и не высовывайся, сам разберусь со своим сыном.

-   Да ни черта, Стёпа, ты не разберёшься. Насочиняешь тут с короб, а потом из-за меня пострадаешь.

-   Тихо!  -  прикрикнул я на престарелых друзей, а у самого сердце часто-часто забилось. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы не догадаться, в деревне что-то происходит из рук вон неблагоприятное и я должен выяснить, что именно?

-   Говори, дядь Антон, всю правду говори!

-   Только попробуй!  -  вмешался отец.

-   Батя.  -  обратился я к нему.  -  И ты думаешь, что после этого я спокойно, с чистой душой сяду в поезд и покачу в свой город? Я буду сидеть тут до тех пор, пока не узнаю правду. Поэтому, рассказывайте, я внимательно слушаю.

Дядька Антон примолк, с надеждой поглядывая на отца, тот затянулся смачно примой, потом щелчком отправил её в кусты молодой акации и с неохотой начал:

-   Знаю, что упрямый ты, весь в меня, поэтому верю, что с живого с меня не слезешь, пока не узнаешь, что тут у нас приключилось... Понимаешь, сынок, обидно, когда жизнь тут прожили с малочку, я имею в виду себя и Антоху, а какие-то наезжие прибыли сюда, землю арендовали, поля наши распахали по-своему, так и этого им мало показалось. Вот, Антоху выселяют из его жилища, в котором он родился, чтобы постройкой там заняться на месте его хаты. Хоть и сумму предлагают не такую и малую да только зачем ему деньги, если вся судьба его прописана на стенах этого домика. Ему, может помирать ни сегодня-завтра, детей нету, так на кой чёрт эти средства, если дороже родного порога и родного двора ничего нету во всём свете. Но как объяснишь этим наглецам, они стали грозиться, что всё добро его подпалят и Антоху там изжарят вместе с барахлом. Или трактор подгонят, сотку, да и снесут всё к такой-то матери. А нонче вечером заканчивается всякий срок, вот Антоха и ждёт их в гости, а со мной пришёл попрощаться. Я как должон на это глядеть, как думаешь? На моих глазах будут друга убивать, как собаку, а я спокойненько спать улягусь? Я тут подумал, в общем, и я тоже с ним... С пелёнок вместе дружили и помирать будем вместе. А ты, сын, никак не вовремя заявился, я не мыслил тебя в это впутывать. Молод ещё, дедом скоро станешь... А может, ты обратно в город, вроде ничего не произошло, а?

-   А ты бы сбежал, если бы от деда услышал подобное?  -  в упор спросил я.

-   Нет.  -  честно ответил отец и скривился, не ожидая именно такого вопроса.

Услышанное сразу же пробралось в моё сознание. Таких случаев полно, когда от наезжих дельцов старикам-аборигенам некуда деваться. А власти при этом делают вид, что ничего не происходит. Всё решают деньги, как и в этом случае, я уверен. Но всё равно спросил:

-   А что же власть имущие?

-   Ой, о чём ты, Андрюша?  -  тяжко вздохнул дядька Антон.  -  У нас тут участковый из новеньких. Правда, хороший хлопец, не из трусливых. Да они разве его боятся? Он сто раз с ними ругался, но один в поле не воин. Зовут его Сашкой. Так вот, Сашка нам со Стёпой доверился, что тут райцентр замешан и ему такая задача не по плечу. Вот и всё, Андрюша, круг замкнулся.  -  старик изо всех сил крепился, чтобы не заплакать.

-   Показывайте, где он живёт?

-   Кто?  -  насторожился отец.

-   Участковый, кто ещё?

-   Мы с тобой!  - подскочил отец. Дядька Антон закивал, подтверждая.

-   Нет!  -  сказал я твёрдо.  -  Вы остаётесь здесь. Оба.




Гл.2


Найти участок, где по моим расчётам должен находиться местный блюститель порядка, оказалось делом не сложным, главное, чтобы он был на месте и желательно без посетителей. Ведь то, что я услышал от стариков привело меня в неописуемое эмоциональное возбуждение. Весь это внутренний настрой требовал более подробных разъяснений и, наконец, хотелось знать, планируется ли, когда-либо применение, хотя бы административных мер по отношению к вопиющему беззаконию? Ну, а если этот арендатор и действительно подпалит хату дядьке Антону и что, за подобное никто не ответит?

Постучавшись в деревянную дверь, обшарпанную и видавшую виды, я услышал:

-   Проходите, пожалуйста.  -  и сразу же вошёл. Молодой человек, примерно, около тридцати лет, высокий, худощавый, удивлённо смотрел на меня своими серыми, излучающие добро и уважение, глазами.
Я представился, то есть, назвал свои инициалы, откуда и к кому сюда явился. И тут же поставил в известность, что меня интересует, даже скажем так, что меня тревожит, и как быть дальше в сложившейся ситуации?
Участковый не перебивал, кивал во время моего изложения проблемы и было видно, как он сам уже извёлся и как волнуется за вверенных ему подопечных.

-   Зовут этого хама Леонид Полёвкин, кличка Тритон. Был судим за кражу в крупных размерах. По освобождению занялся мелким бизнесом, который постепенно перешёл в более обширные формы. В райцентре имеет кафе, сеть магазинов и небольшой автосервис. А здесь выкупил пятьдесят гектаров земли, выстроил дом и решил плотно заняться выращиванием озимой пшеницы.

-   А откуда к нам прилетел этот голубь?  -  спросил я.

-   Да он из нашего района, с Паршинской по-моему.  -  разъяснил Сашка и махнул рукой, намекая, что знает кое-что и поинтереснее.  -  Ой, Андрей Степанович, эта земля ему только так, для отвода глаз. Ну сами посудите: с этой пашни он собрал смехотворный урожай, по пятнадцать центнеров с гектара, ну и как думаете, это прибыльное производство? Не, ну ладно бы, если бы это был фермер, который выращивает корма для своего хозяйства, но сами знаете, вся сельхозпродукция всегда очень низко стоит на рынке сбыта и закупочная цена никогда не оправдывает те расходы, что потрачены на приобретение комбайнов, тракторов, сельхозмашин, удобрений, ядохимикатов, посевной материал и плюс оплату рабочим, кто занимался возделыванием земли и последующими работами по выращиванию и уборке пшеницы. Ну и как думаете, зачем Леониду Полёвкину покупать тут малый клочок чернозёма, если он остался в убытке после первого же сбора мизерного урожая?

-   Наркотики?

-   Берите выше... Оружие!

-   Вот как? Данные точные?

-   Скажем так, на девяносто процентов. Я слежу за ними давно и усиленно. Наблюдал, как приезжают к нему "покупатели" на крутых тачках. А однажды он пьянствовал на речке со своей бригадой, а я из кустов шпионил. У каждого его "быка" калаш на перевес, не считая пистолетов. Ага, это вам не халам-балам. Но откуда? Если допустить, что он всё это заготовил для своей охраны, то сразу возникает вопрос: кому он нужен? И что тут такое ценное стеречь?

-   Думаю, тут всё ясно. В райцентре он на виду у всех, а тут глухомань и колхозникам не больно надо, кто к нему прибыл, а кто отбыл. Удобно. Не знаешь, откуда ему всё это поступает?

-   А вот этого не знаю. Следил, чтобы транспорт какой зафиксировать на точке, но бесполезно. Предполагаю, будто он сам за ним куда-то ездит. Мрак и тайна.

-   Я слышал, что сам глава района ему благоволит?

-   Верно, так всё и есть. А как не благоволить, если они вместе зону топтали.

-   ???

-   Да не смотрите так, Андрей Степанович, как вроде вы не понимаете, какое нынче время наступило. Бандиты и политики наравне рвутся к власти и выигрывает тот, у кого мешков с деньгами поболее.

-   Получается, глава имеет отсюда долю?

-   Получается. Ярик Задворский ничем не брезгует, потому и погоняло, простите, у него Хитрый. Вот как из самой старины аукается всё в искажённом варианте. У нас на Руси князь был новгородский, Ярослав Мудрый, а сейчас - Ярослав Хитрый.
Я помыкался по инстанциям, но ничего не добился. Ходил к своим в отдел городской, начальник только плечами пожимает. Да нет, он мужик хороший, наш Петрович, и ни грамма ему отсюда не капает, а просто давят на него сверху и он парализован, что-то предпринять. Ребята мои, вояки, с которыми вместе служил, те хоть завтра сюда прилетят, но Петрович им не даст такого приказа. Вот и сижу тут кукую в одиночестве, руки чешутся, а самовольство никто не одобрит. Другой раз по-волчьи завыть хочется от безысходности да только пользы от этого с гулькин нос.

-   Да ему, этому Полёвкину, и предъявить сегодня нечего. Хату ещё не спалил, а угрозы не доказательство, свидетелей нету. На землю у него документы все выправлены, а насчёт оружия... Это надо поймать на месте, а кто не пойман...

-   Тот не вор. Всё правильно. Да только есть и ему что предъявить, вернее, его людям, а ещё точнее, личному адвокату Полёвкина, некоему Альберту Красницкому. За изнасилование девушки.

-   Да ну? Это уже кое-что... Девушка здешняя?

-   Была здешняя. Даша Хохлова. Месяца три, как она с отцом в город укатила, у них там квартира однокомнатная. А в посёлке жили в старом доме, он Толику Хохлову, её отцу, от умерших родителей достался. Сам Толик из десантуры, но вернулся с Афгана инвалидом. Пока по больницам и госпиталям лечился, а жена с любовником в Прибалтику убежала, оставив дочь на свою пожилую мать. Ну, а потом Толик забрал у тёщи Дашку и сам её воспитывал. А эта сука, простите, поймал её на речке и, в общем...

-   И что, ничего никому за это не было?

-   А кто подавал заявление? Я говорил с Толиком, у того желваки ходили, но он мне тогда сразу сказал, что дочь позорить не будет, всё равно бесполезно всё, правду тут не сыскать. Но, подозреваю, Толик это так не оставит, я же знаю десантуру, это не те люди, чтобы такие обиды прощать. Несколько раз я его здесь видел, волосы отрастил, усы, бороду. Не зря маскируется, что-то задумал. А я и останавливать его не буду, поделом той мрази, адвокату. Наоборот, за него переживаю, чтобы всё закончилось благополучно. Я почему с вами делюсь всем этим... Почувствовал в вас напарника, причём, сразу, как только вы вошли. Вы случайно, не из спецназовцев? Осанка у вас военная.

-   Из них. Только из бывших. Семь лет в спецназе прослужил, а потом жена тяжело заболела. Тоже пришлось повозиться по всем санаториям, но хорошо, что не зря. Потом не вернулся назад, но предложили неплохое местечко, где я и поныне тружусь. Я полковник милиции. И я, Сашок, тоже не просто так тебе это всё рассказываю, собираюсь составить компанию, если ты не против. Чтобы ты не был одинок в этом запутанном деле, но страсть, как желаю его распутать. Есть у меня люди, жадные до боевых действий и они, не задумываясь примчатся сюда по первому зову, но мне, Сашок, тоже нужно выпросить разрешение на всю эту катавасию, ты же понимаешь, что я не самый главный в моей конторе. Мне бы позвонить в Москву, а с родительской хаты нельзя, там мама.

-   Так вот же телефон, дорогой Андрей Степанович! Пользуйтесь на здоровье!  -  Сашок подскочил и убрал с аппарата наваленные стопы папок и бумаг, которыми изобиловал весь его стол. Мне не совсем по душе такой беспорядок, но я знаю нескольких таких людей, у которых было точно такое же, но вот в смелости и в раскрытии самых тяжких преступлений, равных им не было и нету.

Пока крутил телефонный диск с нумерацией, краем глаза успел заметить, как Сашок направился к выходу.

-   Куда?  -  спросил я его.

-   Ну вы же разговаривать будете...  -  засмущался участковый.

-   И что? Ты запомни, паря, такую истину, мы теперь с тобой в одной упряжке, а значит, и секретов у нас друг от друга не должно быть. Всё понял, боец невидимого фронта?  -  и я весело подмигнул напарнику.

-   Так точно, товарищ полковник, я всё понял!  -  радостно объявил Сашок и спешно вернулся на свой стул.

Номер служебного телефона генерала Латышева, я знал наизусть и не случайно собрался звонить именно ему. Как-то на совещании генерал сетовал, что убит последний свидетель, связанный с распространением оружия, свои же его и пришлёпнули, поэтому ниточка оборвалась.

-   А ввоз происходит откуда-то с тех мест...  -  и генерал назвал район, где я родился и сейчас живут мои родители. После совещания я сказал об этом генералу и попросился приехать на разведку, но тот не дал добро, ссылаясь, что эти данные не совсем точны. И вот наступил такой момент, когда следует напомнить старшему по званию, что он, судя по всему, совсем даже не ошибался в своих предположениях.

-   Генерал Латышев на проводе.  -  послышался знакомый зычный бас.

-   Кирилл Николаевич, это Орлов. Вы не заняты?

-   А, Орёл, ну как долетел, нормально?

-   Да добрался, куда я денусь?

-   У меня есть несколько минут, говори. Что-то мне подсказывает, что ты не зря звонишь.

-   Так точно!  -  и я поведал ему о всех новостях, которые успел узнать за это короткое время.

-   Ну вот, а я и говорил, что ниточка оттуда тянется. Что же, звони своему старшему спецназовцу, Кандыбе, пусть возьмёт ещё четверых, а больше не могу... Да что вы, не справитесь? Какая у бандитов численность?

-   Какая численность?  -  я глянул на участкового, тот показал на пальцах число двадцать.  -  Кирилл Николаевич, местный участковый назвал количество, примерно двадцать.

-   Да это для вас, как пыль для танкиста. Тебе туда одного Кандыбы с головой хватит. В общем так, мне уже пора, поэтому говорю самое основное: тамошние власти не привлекать к операции, поскольку они все погрязли в коррупции. Понимаю, что есть и честные, но у вас нет времени всё это выяснять. Андрей, работать чётко и слаженно, но прежде убедитесь в своей правоте. Может, тот князёк вовсе не оружием промышляет, мало ли, что там тому участковому показалось. Не спугните, Андрей, это главное правило.

-   Я знаю.

-   Не перебивай! Далее. Береги людей, я имею в виду наших людей, а тех можете стрелять на поражение, но прежде надо точно знать правду, ты понял о чём я? Да я-то вас отмажу, выражаясь вашим языком, но бандиты стали юридически подкованными, так вот, все эти судебные тяжбы не для меня. Андрей, назначаю тебя старшим, не подведи!

-   Постараюсь, товарищ генерал! А с местными властями не будет проблем? Ведь это их территория.

-   Не будет. Ты когда-нибудь видел кошку, которую бы интересовало, что о ней говорят мыши?  -  генерал привёл в пример афоризм великой Раневской.  -  Вот то-то. Если что, ты все мои телефоны знаешь, они потом пожалеют, что на этот свет однажды родились. Мы Центр, нам всё можно. Тем более, это наша давнишняя не совсем законченная операция. Всё, желаю удачи, я уехал. Каждый день в это время докладывай мне обстановку.

-   Есть!  -  ответил я, но с той стороны уже послышались короткие гудки.
Ну вот, уже и генерал готовится к очередному награждению. Сто процентов он никому не расскажет, что сейчас происходит в этом селе. А зачем лишний раз злить соперников, вдруг, кто решит помешать? Да уж, на войне, как на войне.

С Валеркой Кандыбой я прослужил в спецназе семь лет и судя по тем переделкам, в которых мы вместе побывали, то можно смело похвастаться, что мы на двоих съели целый пуд соли. Кандыба один из тех немногих, кого я считаю своим другом и это тот человек, кто в любую минуту протянет руку помощи, причём, совершенно не задумываясь, какие потом будут последствия лично для него.

-   Алло, Валерка, я переживал, что не застану тебя.

-   Орлик, ты? А чё, ты к родителям не поехал?

-   Поехал. Я отсюда звоню.

-   Понял.  -  я почувствовал, как Валерка насторожился.

-   Валера, есть подозрение, что в селе замаскирован склад оружия. Сведения не стопудовые, но прощупать здесь всё необходимо. Подробности по прибытию. Твоему прибытию сюда. Бери ещё четверых и я вас жду с распростёртыми объятиями.

-   Орлик, да я хоть сейчас готов, но один вопросик: Ты с Латышем договорился? Ты знаешь, не за себя боюсь, а за пацанов, чтобы у них не было неприятностей.

-   Это его распоряжение.

-   Понял. А каков там состав товарищей преступников?

-   Двадцать. Но может и больше.

-   Ерунда. Всё, Орлик, разрешаешь приступить к исполнению?

-   Разрешаю. Только это, Валер, возьми с собой тех, у кого нету семей. Сам понимаешь, если погибнет кто...

-   Обижаешь, начальник, не первый раз замужем. А как же ты?

-   Я здесь родился, у меня с ними личные счёты.

-   Понял. Диктуй адрес.  -  я продиктовал.  -  Валера, вам ехать сутки и то, если без вынимачки. Постарайтесь без камуфляжей, масок и прочего. На постах вас трясти не посмеют, когда корочки покажешь, но не распространяйся куда путь-дорожку держите. Всё, удачи, Валера! Я жду вас.

Сашка, не отрываясь смотрел на меня и внимательно прислушивался к каждому слову. Парню не верилось, ещё недавно он думал, будто так и будут здесь хозяйничать всякие преступные элементы, но с моим приездом на родину - для него в одночасье всё изменилось.

-   Сашок, а ты уже обзавёлся семьёй? Спрашиваю не из праздного любопытства. Сам понимаешь, когда есть уязвимые места, то тогда и воевать не стоит.

-   Да.  -  честно признался Сашка.  -  Но воевать я буду. Жена сейчас у тёщи, в другом городе. Она рожать туда поехала. А как же вы? У вас же тоже, наверное, дети?

-   За моих не время беспокоиться, они под надёжной и постоянной охраной.

 

Гл.3


Я на мгновение задумался: так всегда привык наперёд в уме строить какой-никакой, но обязательно план, чтобы было за что зацепиться, когда требовалась сноровка в подобные критические минуты. Иногда времени не оставалось для этого и тогда всё происходило, как говорят, по ходу действия. Сашка тоже молчал, понимая моё настроение, лишь изредка на меня поглядывал, ожидая указаний или чего другого, согласно сложившейся ситуации.
Основное, что я ясно понимал, это то, что помощь прибудет только завтра: в обед или может к вечеру. Значит, надо продержаться двадцать четыре часа, особенно ночь. Бойцов всего двое на данный момент, я и Сашка, но я усиленно думал, как бы приберечь парня и раньше положенного не совать его голову в самое пекло. А пекло, как известно, намечается на тёмное время суток. Потому что, уже сегодня вечером к дядьке Антону явятся посыльные от Лёни Полёвкина, где они вновь получат от ворот поворот. А это говорит о том, что они вновь полезут, но попозже, когда стемнеет.

-   А зачем ему понадобилась хата дядьки Антона?  -  спросил я у Сашки.
Тот обрадовался, что нудная тишина нарушена и живо ответил:

-   Склад, наверное, какой-то строить. Во всяком случае, Лёня сам об этом говорил.

-   А у него что, совсем никакого склада нету?

-   Есть, всё у него есть. И овощехранилище, хотя помидоры и картошку не выращивает, и амбар под зерно. А зачем ему ещё постройки понадобились, это один Лёня знает. Я думаю, может под оружие?

-   Вряд ли. Дурак он, что ли? Зачем строить склад под оружие в деревне, это же наглядно! Боеприпасы он хранит у себя в поле, подальше от лишних глаз, а тут, видимо, решил сообразить какое-то увеселительное заведение. Но это пока догадки. Ну, типа кафе или ещё какую-либо питейную забегаловку.

-   А клиентов где брать? Это же деревня, не город.

-   Найдёт, не проблема. Те же мужики и потянутся, чтобы рюмаху водки пропустить или стакан вина. Молодёжь подоспеет, пивком и коктейлями побаловаться. Свято место, Сашок, порожним не бывает, если ещё учесть всех наезжих с других посёлков.

-   Хорошо, ну а зачем ему это? Опять же, где выгода?

-   Тут речь не идёт о материальной выгоде. Вот ты говорил, что у него земля для отвода глаз, так точно и кафе. Кроме того, выгода, она всегда есть, если с умом всё оценить. Лёня постоянно будет в курсе всех дел и событий, которые происходят на селе, а особенно: кто-что сказал, кто-что задумал и, в частности, что народ говорит о нём самом. Отыщутся те, кого называют стукачами, а они, за ту же рюмку водки и маму родную продадут, не говоря о соседе. Далее. Также отыщутся и те, кто за Лёню горло любому перекусят, потому что в этом кафе для некоторых найдутся рабочие места.
Его охрана - это одно, а когда среди людей будут постоянные заступники, то такой расклад подороже всяких "быков", даже если они вооружены до зубов. Порой людская молва пострашней даже атомной войны. Вот так, как-то...
В общем так, Сашок, давай о насущном. На сегодня у нас с тобой два пистолета, я правильно понимаю?

-   Не совсем. Два пистолета и автомат.

-   Даже так?

Сашка широко улыбнулся, довольный произведённым эффектом.

-   Ну да. У Лёни свистнул, вернее, у его людей, когда они пьяные купались. Пусть думают, что потопили, а мне он, возможно, пригодится.

-   Молодца! Только пока припрячь его и с ним никуда не высовывайся. Ты же знаешь, увидят у тебя своё и порвут на лоскутки. Уже когда мои к нам присоединятся, тогда другое дело, сам понимаешь. Да я тут, Сашок, вот о чём подумал... Может, не станешь во всё это вмешиваться? Мы, после всего, удалимся отсюда, а тебе здесь жить, а как дело повернётся - одному Богу известно.

-   Нет, Андрей Степанович, я на это не подписывался - стоять и наблюдать издалека. Это мой участок и я хочу принимать непосредственное участие, чтобы очистить его от всякой мрази. Я давно уже вмешался во всё это, поэтому тормозить поздно.

-   Расположение знаешь, всех построенных объектов на его подворье?

-   А как же! И даже всё это на листке нарисовал. Подождите немножко, сейчас найду.  -  Сашка подскочил к сейфу и повернул вставленным ключом, а оттуда на него посыпались разные бумаги, тетради, папки.

-   Ладно, Сашок, потом найдёшь, времени нету. Да и не нужен он сию минуту.  -  Сашка послушно вернулся на место.  -  Вечером я ухожу в дом к дядьке Антону, буду караулить старика и его владения. Тебя попрошу проследить за моими родителями, я имею в виду отца, чтобы он не бросил мать одну. Да и всякое у них может случиться... Всех не могу собрать в хате дядьки Антона, опять же, из-за мамы. Вдруг, стрельба начнётся, она этого не перенесёт. А вот самого пенсионера попытаюсь оставить с моими родителями, но, чувствую, не согласится. Ладно, разберёмся. Задание понятно, Сашок?

-   Так точно!

-   Вот и славно. Тогда прощаемся, а то через пару часов начнёт смеркаться, а мне ещё со своими стариками надо переговорить.

Отец с товарищем так и сидели на лавочке, вроде никуда и не отлучались, а завидев меня, батя подскочил и ещё издалека крикнул:

-   Ну что там, сынок?

Я ничего ему не ответил, пока не поравнялся с ними. Об оружии и о том, что ночью их с матерью будет охранять участковый, я решил промолчать.

-   Всё будет хорошо, я так думаю. Завтра сюда приедет помощь из Москвы, ну, а сейчас я пойду с дядькой Антоном к нему домой и там заночую. Надеюсь, не надо объяснять почему?  -  я в упор смотрел на отца и мне казалось, что на него повлияет мой, не терпящий возражения тон. Но как бы не так.

-   Нет, сын, мы так не договаривались! Я первый собирался составить другу компанию, поэтому ты ступай к матери, а мы, значит, удаляемся.

-   Отец, ты остаёшься.  - спокойно повторил я.

-   А чего это я остаюсь? Я старший, вот и командовать тоже мне.

-   А я старший по званию и будь добр, сержант Орлов, подчиняйтесь приказу. А поскольку я нужнее на "передовой", то вам вверяется не менее важное задание - охранять пожилую женщину... Батя, ты что, даже мамку покинешь?

Отец пропустил мимо ушей мой вопрос, касающийся безопасности матери.

-   А чего это ты там нужнее? У меня тоже ещё есть порох в пороховницах.

-   Ты с чем собрался идти против автоматов, с вилами?

Отец немного замешкался, но сдаваться и не подумал.

-   А хочь и с вилами, так что, первый раз? Или дрын возьму да как врежу по башке, так и мало не покажется.

-   Батя.  -  теряя терпение проговорил я.  -  У нас с тобой есть общий дорогой нам человек, это наша мама. Кто ещё о ней позаботится, если не ты? Ты же понимаешь, что мне позарез туда надо, ведь нынешней ночью решается многое, на кон поставлена не только отдельная хата, но и вся размеренная жизнь посёлка. Сегодня они подворье заберут, завтра речку арендуют, а потом... вы и за околицу не будете иметь право, даже носа показывать. Нельзя упускать время, лучше поспеши к матери и успокой её. Вообще, я бы такой и дядьку Антона здесь оставил.

Но не успел я сказать эти слова, как старик возмутился:

-   Не будет того.  -  и молча направился к своему дому. А я, наспех обнял сразу сникшего отца, похлопав его по плечу, и побежал догонять отважного пенсионера.
Да, не перевёлся ещё у нас русский дух, а и не было ещё такого соперника, чтобы его напрочь перевести.

Гостей мы ждали с вечера, но никто не потревожил нашего покоя и это настораживало. Может, они задумали перейти сразу к действиям, почуяв, что слова бесполезны? А что, подкрадутся ночью и обольют весь дом бензином, а потом подпалят его и запылает "усадьба" дядьки Антона ярким пламенем, в котором и мы можем оказаться. Это же самое предполагал и хозяин, поэтому не ложился спать, а тихонько примостился на стуле возле окошка. Жалко было смотреть на это зрелище... Весь век он пропахал в колхозе до положенного срока, ничего хорошего не видел в своей судьбе, кроме постоянной тяжёлой работы, а теперь ещё и на пенсии не имеет право спокойно дожить отведённые годы. Какая-то мразь, не знающая, как это в окопах прятаться от пуль и снарядов, как бежать в атаку, в любую секунду ожидая своей смерти, как поднимать страну после военной разрухи и потом надрываться во блага Родины, приехал сюда на всё готовое и вроде он царь какой, а селяне должны пред ним преклоняться. У этой твари, я уверен, нету никакого стыда, никакой совести, если он древнему старику угрожает, не взирая на жалость и сострадание. Так, что, вообще есть святое у этого обнаглевшего отморозка? Ничего. Прожигание жизни в своё удовольствие, а потом, когда придёт его последний час, ещё и памятник ему кореша забабахают не хилый, вроде это вельможа какая, а не обыкновенный бандит. А эти простые люди согласны заснуть вечным сном, всего лишь под земляным холмиком и кроме деревянного креста, чтобы никаких излишеств, так он и сюда протянул свои грязные руки, умышленно укорачивает и без того недолгую судьбу несчастных и больных стариков.

Я почувствовал, как у меня дёрнулась скула, ну всё, организм настроился на определённую волну, теперь меня не остановить.
Дядька Антон всё укладывал меня спать, но мне не спалось да и не для того я сюда прибыл. Делая вид, что хочу подышать свежим воздухом, я вышел на порог, потом, воровато оглянувшись, юркнул за дом и быстро обследовал все уголки двора, сарая и даже заросшего огорода. Никого, иначе я бы сразу почувствовал.

-   Андрюша, ты где был?  - за двором на лавочке сидел дядька Антон, которого я уже давно обнаружил.

-   В туалете.  -  безразлично ответил я.

-   Не было там тебя, я заглядывал. В разведке был?

-   Ага. Всё тихо.

-   А их выглядывать нынче не стоит.

-   Почему?

-   Музыка с полей льётся, слышишь? Гуляют они сегодня по какому-то поводу. Наверное, визит на завтра отложили.

"Так-то оно так.  -  подумал я. - А вдруг, зальют глаза и захочется поразвлекаться, вспомнив о строптивом и несговорчивом старике."

Но сколько я не пытался заставить дядьку Антона пойти и лечь отдыхать, а самому покараулить на улице, у меня ничего не получилось.

-   Я с тобой буду, Андрюша, и не уговаривай. Ты бы сам прилёг, а мне уж всё равно не до сна. Или до родителей ступай, нынче той банде некогда, так что... не волнуйся за меня.

Посидели ещё часок, но тишину так никто и не нарушил. Не выдержав, я пробрался далеко в поле, но и там никаких следов поползновения на деревню. Вернувшись, я доложил дядьке Антону:

-   Вы правы, видать сегодня выходной. Тогда я сбегаю до дому, гляну, что там родители. Я скоро.

-   Давай, Андрюша, а я тут посижу. Да ложись ты спать, чего зря время тратить?

Ночь выдалась тёмная, на улице ни одного фонаря. И на что уже я, умеющий пробираться тихонько, а не успел протянуть руку к калитке родительского забора, как сзади мне в бок упёрлось дуло пистолета.

-   Кто такой и что тебе здесь надо?  -  услышал я голос Сашки.

-   Отставить!  -  не громко сказал я.

-   Товарищ полковник, это вы? А я вас и не узнал.  -  проблеял Сашка и быстро убрал оружие.

Разозлённый таким исходом, который всё же пощекотал нервы, я, стараясь как можно тише, рявкнул на него:

-   За бдительность хвалю, но различать своих от чужих, всё же придётся поучиться.

-   Виноват, товарищ полковник.  -  понурился Сашка.

-   Чего ты всё заладил: товарищ полковник да товарищ полковник?

-   Так, мы же это, на задании.

-   Ладно. Как тут?  -  я повёл плечом в сторону своего двора.

-   Всё нормально. Мама ваша плакала долго, они на порожках до полночи разговаривали. Папа ваш её успокаивал и потом они пошли в хату. Но папа выбегал много раз и всё смотрел в сторону хатёнки Антона Михайловича.

-   Понятно. Ты вот что, Сашок, немедленно до своей кровати и подави малость подушку. Веселье у Лёни, видно не дождаться их.

-   Я так и сообразил, музыку слышал.

-   Молодец.  -  и мы с ним поплелись к дядьке Антону, всё равно Сашке по пути.

Как только забрезжил рассвет, к нам на лавочку присоединился и батя. Глаза красные от недосыпа, весь помятый. Я понял, как он сильно переживал за меня и своего друга.

-   А я выскакивал сколько раз, всё принюхивался, не горит ли чего, думаю, может вовремя подсоблю чем-нибудь. Потом чую, музыка гремит у того Полёвкина и я трохи расслабился.

-   Ну что же, ночь продержались!  -  я обнял обоих стариков, потому что сидел между ними.  -  Вы у меня замечательные!  -  я радовался, что все живы и здоровы, хотя ещё вчера мои мысли текли совсем по другому руслу.  -  Ну что, батя, айда к мамке? А то как проснётся да как глянет, что рядом никого, вот шуму наделает на всю деревню.

-   Айда.  -  согласился отец.  -  И ты, Антоха, давай с нами! Похмелиться-то надо или как считаешь?  -  батя весь светился безграничным счастьем, что придавало моему настроению лишнюю порцию успокоительного бальзама. Всё на свете отдал бы, даже свою жизнь, только бы лица этих стариков никогда не омрачались нечаянно подступившими невзгодами.

 


Гл.4


Валера с командой прибыли перед обедом, чем приятно меня удивили, и я понял, как они старались, чтобы не потерять лишней минуты, ведь парни знали, каково мне здесь одному против целой банды местных отморозков. УАЗ - 452, выкрашенный в серо-бежевые тона и похожий на карету скорой помощи, который Валерка в шутку называл "неотложкой", я увидел издали и пошёл по грунтовой дороге навстречу. После приветствия и нескольких фраз на наболевшую тему, решили здорово не рисоваться на людях, а сразу же направились к дому дядьки Антона.

С Валерой приехали: Гена Мащук, Артём Кружилин и братья Ивановы, Денис и Володя. Это все были настоящие спецы своего дела, за плечами некоторых из них несколько войн, то есть, повидали на своём веку многое и обыкновенными хулиганами, пусть и вооружёнными, их не напугаешь. Да их, вообще ничем не напугаешь, это люди железной закалки, привычные к существованию в любой обстановке и с самым неприхотливым питанием. Другой жизни они себе не представляют, потому что больше ничего не умеют, как профессионально владеть оружием, причём, и холодным в том числе, и не менее главное - боевым искусством, включающим в себя различные системы единоборств и самозащиты.

Ещё за двором Валера поинтересовался:

-   Орлик, а есть куда машину спрятать?  -  я пожал плечами и поискал взглядом дядьку Антона, который уже сам вышел, чтобы встретить гостей, и услышал Валеркин вопрос.

-   Есть, хлопцы, есть. Вон тот сарайчик, там двери большие, я туда телегой сено завозил, когда мы с бабкой корову держали. Отворяйте ворота и загоняйте транспорт. И то правильно, чего глазеть на него, кому не положено?  -  Валерка улыбнулся наивности слов пенсионера и подмигнул мне. Тут даже дело не в том, что кто-то нас обнаружит раньше времени, просто я знаю, что машина под завязку набита оружием и такое добро нельзя оставлять без присмотра.
Хозяин забегался, собрался идти в магазин, чтобы купить продукты, но Валера остановил его:

-   Отец, не суетись, мы не голодные. И харч у нас с собой припасён, дня на три хватит. Да и сами мы можем приобрести себе всё, что нужно. Спасибо, отец, лучше скажи, душ у тебя имеется?

-   Нету, хлопцы, разломался. Но я вам корыта, тазы приготовлю, а колонка в палисаднике, воду я провёл себе.

-   О, да это царские условия, а душ мы тебе починим, не беспокойся.

Пока парни обмывались с дороги, ведь окна в машине старались не открывать, поездка считалась секретной, поэтому их одежда намокла от пота и прилипла к телу, создавая дискомфорт, поэтому и требовалось срочно привести себя в порядок, а дядька Антон в это время вытащил из шифоньера несколько одеял, чтобы на пол кинуть для импровизированных кроватей. Сюда же пошли фуфайки, куртки и прочие покрывала. Когда всё было готово, то Валера вновь к нему обратился:

-   Отец, тебе найдётся куда уйти, чтобы там пожить с недельку, а может и меньше. Не в обиду, но ты нам будешь мешать. Сам понимаешь, что тут может происходить, а нам надо всё время следить ещё и за твоей безопасностью. И если есть куда определиться, то необходимо это сделать немедленно. Вроде и тихонько мы проникли в село, но мало ли, вдруг кто уже засёк такое дело и в любую минуту тут война может начаться. Вот так, как-то.

-   Ну что же...  -  кивнул дядька Антон и вскоре удалился к моим родителям. Я передал через него, чтобы батя и не помышлял сюда являться, пусть бережёт мамку. А ночью участкового отправлю на их охрану.

-   Ну что, Орлик, давай поподробнее, что тут за экземпляр в ваших краях объявился и какие планы у нас на сегодня?

Я вкратце поведал старшему спецназовцу, что сам знал из слов участкового, а потом и он подтянулся, чтобы познакомиться с прибывшим подкреплением.

-   Да что будем делать, разведывать надо. Вдруг, какая ошибка и оружия там и близко нету. Задницу надрать, чтобы не обижал стариков, мы и так сумеем, но чтобы уже конкретно воевать, то следует прощупать противника на вшивость: что лежит в его складе, численность "вояк" на нынешний день, ну и интересно, что вообще они из себя представляют?  -  выдал я свои мысли. Валера не ответил сразу. Немного поразмыслив, он возразил:

-   Не, Орлик, давай их дождёмся, я чувствую, сегодня будут. А потом уже и план по ходу образуется.  -  и тут же:  -  Так, слушай команду!  -  обратился он к своим парням.  -  По очереди наблюдаем за приближением сюда противника... Фу ты, бандитов, конечно... Когда те подкатят, Гена, ты к сараю, Тёма, возле ворот в кусты, а Ден с Вовиком за хату, отрежьте им путь к отступлению. Мы втроём возле дома, но с самого начала буду общаться с ними я. Возражения?  -  Валера глянул на меня. Всё-таки я старший по званию, а он только подполковник. Но я не возражал. Команда его, он каждого знает, как себя, и уже долгое время с ними работает, так что, какие обиды, если у нас общее дело? И только мы проговорили, как из-за угла показался Тёма и с олимпийским спокойствием коротко доложил, глядя на Валеру:

-   К нам гости.

-   Понял.  -  ответил тот не менее спокойно.  -  Все занимаем позиции, а я остаюсь на улице. Вмешиваться только в критический момент.  -  это относилось к нам с Сашком. Мы с ним молча прошли в комнаты, на ходу подготавливая пистолеты.

Валера выполнил мою просьбу, он с парнями явились сюда в гражданской одежде, но я-то знал, что форму они всё равно захватили, ну как без неё, когда начнётся самое основное, например, наступление на "фазенду" арендатора.
Между тем у ворот тормознули красные Жигули девяносто девятой модели, последний писк моды. Иномарки тоже уже были в стране на полном ходу, но иметь "семёрку" и то, уже считалось престижно, ну, а девяносто девятая, вообще слыла крутой тачкой.
В окно мы с Сашкой наблюдали, как из машины выпрыгнул рыжий сухощавый детина, мельком глянув на ветхое жилище, он усмехнулся и что-то сказал другому, полному и неповоротливому мужчине, наверно, выполняющего роль водителя. Толстяк остался возле калитки, позёвывая и со скучающим видом осматривая окрестности, а рыжий направился прямиком во двор. Валерку, сидящего на порожках он пока не заметил, только ноги, не помещающиеся на ступеньках, и пускаемый им сигаретный дымок. Бандит принял Валеру за дядьку Антона и уже с калитки начал хамить:

-   Ну что, старый, ты не надумал разбогатеть? Да на эту сумму ты себе ещё хибару приобретёшь и даже на гроб тебе останется, а ты тут возникаешь и нервы...  -  но внезапно он зафиксировал, что перед ним не дряхлый старик, а огромный амбал с мощным торсом, мускулы которого так и играли под тонкой спортивной майкой.

-   О блин, а ты кто такой?  -  растерялся рыжий.

-   Я-то? Да я тут свой, а вот ты, что тут за птица?  - выпуская дым колечками, тем самым показывая полное пренебрежение, нагло поинтересовался Валера.

-   Ну ничего себе! Ну ты даёшь!  -  тот сразу не нашёлся что и сказать.  -  А ты что, сын старика, что ли?

-   Назови мне хоть одну причину, по которой я обязан перед тобой объясняться?  -  ломал комедию старший спецназовец. Валера играл с ним, как кошка с мышкой.

Второй, заподозрив "подмену", выглянул из-за забора, пытаясь определить, с кем это беседует его кореш?

-   Да ты борзой, вижу... Ты хоть знаешь, кто меня сюда прислал?

-   Неа! И знать не хочу, представляешь?

-   А ты представляешь, что с тобой станется, если Тритон прослышит о твоём к нему неуважении?

Валера как кошка подпрыгнул вверх и ногой врезал рыжему под дых. Тот громко хакнул, ловя ртом воздух, и согнулся пополам. Спецназовец схватил его за патлы и приподнял голову кверху:

-   Да мне похер твой Тритон чи Питон, туда-сюда я его маму... Я пацан бесстрашный и с тобой, шавка позорная, говорить не стану. Пусть твой Чебурашка сам ко мне прикандёхает, а вот с ним я и поговорю, вразумел? Всё, свободен, дятел разнопёрый.

Толстяк выпучил глаза и не мог сообразить, как ему быть на данный момент. Он бы с удовольствием свалил куда подальше от этого накаченного громилы, одним ударом свалившего Кирюху каратиста, но твёрдо помнил, если сбежит, то за это придётся отвечать. Он метнулся во двор, доставая из-за пояса пистолет, но на его пути из ниоткуда возник Тёма с автоматом наперевес и хищно улыбнулся, небрежно пожёвывая торчащую изо рта былинку.
Толстый стал, как вкопанный, испуганно оглядываясь назад, где возле машины появилось ещё двое крепких парней, это Ден и Володя, а из сарая показался Гена Мащук.

-   О суки, подготовились...  -  нечаянно обронил толстый. Это ещё больше развеселило Тёму, который протягивал к нему руку:

-   Цацку отдай.

Тот помедлил и тогда глаза Тёмы налились свинцом.

-   Да ладно, забирай.  -  он отдал пистолет, но не удержался, чтобы хоть как-то оправдать свою трусость:

-   Всё равно скоро вернёшь, ещё и извинение попросишь.

Тёма давно ждал этот момент. Вытянутой рукой он резко стукнул толстяка в челюсть и тот, упав на штакетник, выплюнул несколько зубов вместе с кровью.

Вояки удалялись с позором, даже не угрожая и не выкрикивая грубых слов, как это обычно бывает, но Валера сразу поставил перед фактом:

-   Мабуть скоро начнётся. Давайте быстро перекусим, чтобы воевать не на голодный желудок.  -   и Ден притащил из сарая рюкзак, полный всевозможных консервов. Ели молча, но я украдкой оглядывал всех по очереди и ещё раз убедился в смелости этих бойцов. Они вели себя так, вроде только что вернулись с работы и сейчас, перед тем, как включить телевизор, надумали подкрепиться.
Сашку я отправлял в участок, но тот упрямо мотнул головой:

-   Я с вами.

Валера раздал всем указания, в результате которого мы с Сашкой вновь должны находиться в доме, вот тут я возмутился, но Валера и слушать не стал.

-   Орлик, автоматы я вам выдам, так и быть, но и имущество деда тоже кому-то надо защищать. Да что ты скулами дёргаешь, может тут и ничего не будет такого сверхъестественного.

И он оказался прав. Прошёл час, за ним другой, а спокойствия нашего никто не нарушал.

-   Зассал, что ли?  -  вслух предположил Валера, имея в виду Лёню Полёвкина.  -  Или на ночь атаку перенесли? Ну-ну, посмотрим. Вряд ли они обучены ночью воевать, уже двоих бойцов я сегодня оценил.

Сашка, видя что "сражение" отменяется, отправился к себе в участок, потому что на работу забивать тоже не стоило, а вдруг, к нему посетители или какой важный звонок, а его нету на месте. И я почему-то с облегчением вздохнул. Валера со своей бригадой уже тёртые калачи, любую ситуацию на раз вычисляют, а вот Сашку жалко, если он пострадает в перестрелке. К тому же, супруга беременная и я всей душой желал, чтобы он увидел родившегося ребёнка да и потом занимался его воспитанием, наслаждаясь жизнью и счастливой семьёй.

Тёма снова доложил:

-   У нас нынче день открытых дверей.

-   Чё, всё-таки подгребают? Долго собирались...  -  сыронизировал Валера.

-   Подгребают, но не они.  -  разочаровал его Тёма.

-   Не понял?  -  уставился на него старший спецназовец.

-   Коллеги.  -  ухмыльнулся Кружилин.

-   Да ты что?

Милицейский "бобик" мы ожидали, поэтому оружие попрятали, а сами сидели во дворе за столом и играли в карты.

На этот раз прибывших было трое: два помоложе остались в карауле, а пожилой майор, невысокого роста с выступающим брюшком, сноровисто зашагал по тропинке к нам. Маленькие его глазки шарили по всему подворью, он ехидно улыбался, предвкушая интересный разговор, а когда поравнялся с нами, то даже не поленился представиться:

-   Майор Кириллов, следственный отдел. - и он открыл было рот, ещё что-то сказать, но его перебил Валера:

-   Ого, какое к нам начальство пожаловало!

Майор глянул на него с высокомерием и достойно, как ему казалось, продолжил:

-   А вы откуда будете в наших краях?  -  мы все понимали, что нас скоро разоблачат, что не очень желательно. Никто никого не боялся, просто время ещё не пришло. Да и вспугнуть не хотелось преступников, которые могут затаиться и перепрятать оружие, если оно у них имелось. Вот Валера и злился.  -  На каком основании беспредел устроили, людей изувечили?  -  съязвил местный страж порядка.

На этих словах и закончилось терпение старшего спецназовца.

-   Это мы беспредел устроили? Да это вы тут, майор, все беспредельщики! Шайка отморозков издеваются над стариком, пригрозили жильё ему спалить, а вы поспешили за бандитов заступиться! Нет, чтобы пенсионера поддержать! Вы чем тут все занимаетесь, что у вас тут за анархия такая?

-   Предъявите документы.  -  твёрдо сказал Кириллов, но грубить не рискнул, хотя лицо его покрылось красными пятнами. Такой отпор редко дают сотрудникам милиции простые смертные и майор почуял неладное.

"Трезвые, натренированные, опасно ввязываться, а то мало ли..."  -  читал я его мысли.

-   Да без вопросов!  -  Валера готовился. Он вытащил из заднего кармана джинсов пять удостоверений, принадлежащих ему и его бойцам. Потом протянул руку и я, в его медвежью лапищу добавил и своё тоже. У майора на глазах менялся цвет лица и по мере того, как он открывал документы, бегло заглянув в каждый, то имел уже весьма бледный вид.

-   Прошу прощения, товарищ полковник.  -  обратился он ко мне, как к старшему по званию.  -  Отдыхайте спокойно, вас никто больше не побеспокоит.  -  я поблагодарил его, а Валера и тут поспел:

-   Да мы сами кого угодно побеспокоим.

Майор неловко потоптался на месте, потом развернулся и быстро зашагал к бобику. Но, вдруг остановился и, обернувшись, как-то виновато произнёс, обращаясь ко мне:

-   Товарищ полковник, а что мне моим говорить в отделе, ведь там мне будут задавать вопросы.

-   Скажите, что у деда отдыхают какие-то спортсмены, которым он пожаловался, а они за него заступились.

-   Понял.  -  кивнул он и снова продолжил путь.

-   Майор!  -  окликнул его Валера.  -  А эти двое?  -  он указал на парочку милиционеров, мол, не проболтаются?

-   В этом плане всё нормально. Это мои сыновья. Что я им прикажу, то они и скажут.

 


Гл.5


Мы все ринулись за угол дома, чтобы проследить за передвижением майора и его сыновей. Нас интересовало, заедет ли он к Лёне Полёвкину, чтобы доложить ситуацию? Нет, не заехал, хоть и свистали ему со стороны "фазенды".

-   А он не глупый мужик...  -  впервые Валера уважительно замолвил словечко о майоре.  -  Не прогнулся перед арендатором. Значит, надо думать, он отсюда и ломаного гроша не имел.

-   Скорее всего так.  -  подтвердил я.  -  Майор - мелкая сошка, которая исполняет всего лишь указания. А когда познакомился с нашими корочками, то сразу и сообразил, что не зря Москва сюда прикатила.

-   Угу.  -  Валера сорвал с дерева ещё зелёное яблоко и с удовольствием захрустел сочным плодом.  -  Теперь, наверное, благодарит судьбу, что не свела его с этим проходимцем и ладошки сейчас от радости потирает, предчувствуя, как под некоторыми кресла закачаются.

Старший спецназовец основывал свои слова на моём прошедшем разговоре с генералом Латышевым, который произошёл за полчаса до появления майора Кириллова. Генерал сообщил, будто Центру известно, откуда в страну поступает опасная контрабанда и они уже готовят операцию по захвату. Насчёт того, занимается ли Лёня Полёвкин таким "грязным" делом? Да, занимается! Латышев предупредил, что тот совсем недавно получил новую партию и ещё почти ничего не сбыл. Мол, разведка тут уже ни к чему, а просто ночью пойти и взять это осиное гнездо. Почему ночью? Да чтобы мирных жителей не пугать. Но не это главное - захват желательно произвести без единого выстрела. А вот это уже сложнее. Валера молчал, когда я ему передал мой диалог с Латышевым, и я понимал, мозг его заработал в этом направлении. Ну а там, как выйдет, мы ведь не боги.

Пришёл Сашка и рассказал, будто и к нему коллеги наезжали только что, но уже другие. Интересовались, не видел ли он на селе подозрительных личностей. Сашка их заверил, что не видел.

-   Что за глупые вопросы, чего они крутят, ведь нам майор напрямую визит нанёс?  - возмутился Валера.

-   Не в вас дело. Адвоката убили, который прислуживал Полёвкину и его банде.

-   Вот так новости!  -  воскликнул я, догадываясь, кто это сделал. Мы с участковым переглянулись.  -  А когда его убили?

-   После гулянки, которую Лёня затеял, по случаю дня Рождения очередной любовницы.  -  ответил мне Сашка.  -  Без свидетелей. Альбертик был сам.

-   И где?  -  допытывался я.

-   По дороге на трассу, в полночь.

-   Адвокат на машине был?

-   А на чём? Он и в сортир на ней ездит.

-   А убийца спец. Попробуй остановить машину, когда владелец авто не планировал делать остановки да ещё и момент выбрать, чтобы не убирать свидетелей. Ведь с ним в салоне могли находиться те, кто никому никогда не желал и толики зла.

"Поэтому они и не явились к нам к дядьке Антону, у них несчастье случилось."  -  догадался я.

-   Ну да.  -  подтвердил Сашка.  -  Люди Полёвкина его и обнаружили, почти сразу. Лёня отсылал их в город по делам.

-   Так, может это они...   -  предположил я.

-   Да нет, не похоже. Лёня ценил его. Адвокат из таких передряг того вытаскивал.

-   А за что его?  -  раскусив в нашей с Сашкой беседе особый смысл, спросил Валера.

-   Да он тут девушку одну изнасиловал, а доказать было невозможно. Отец у неё десантник, инвалид после Афгана.

-   А, понятно... Так это он его и замочил. Правильно и сделал, я бы точно так же поступил. А смерть от чего наступила, нож?  -  Валера обратился к Сашке.

-   Удавка.

-   Да молодца, что там обсуждать? Так и надо! А то прикрылся, сука, законом, а сам и есть самый отъявленный преступник.  -  разнервничался старший спецназовец.

-   Да мало у нас таких...  -  продолжил я тему.  -  То мандатом прикроются, то блатом, то ещё каким документом.

-   Орлик, только мы одни хорошие!  -  громко засмеялся Валера. Смех у него заразительный, вскоре смеялись уже все.

-   Хоть сами себя похвалим.  - заключил участковый.

-   Ладно, хорош зубы скалить.  -  подвёл итог Валера, давайте поговорим о предстоящей атаке, тут есть где мозги раскинуть. Орлик, вот ты говоришь, будто Латыш настаивает на боевых действиях без разведки, а я не согласен. Значит, он хочет, чтобы ещё и без стрельбы, а как это возможно без разведки? Я должен знать, хоть примерное количество бандитов. Да может их там полсотни, ну и как не пальнуть? На всех и ножей не напасёшься.

-   Валера, я полностью принимаю твою сторону, только как ты собрался вести наблюдение? Они же не все на улице, кто-то и в доме сидит. Чтобы знать точное их число, это с биноклем в руках надо просидеть в кустах, как минимум неделю, а у нас времени остаётся считанные часы.

-   Мои парни и сквозь стены пройдут, пусть только стемнеет.  -  заверил Валера и тут же обратился к Сашке:

-   Собак у него много?

-   Три добермана.

-   Серьёзно.  -  покривился Валера и глянул на Гену Мащука.  -  Но у нас тут есть укротитель тигров.  -  и подмигнул Гене.

Я тоже слышал о том происшествии, благодаря которому Гену стали в шутку называть укротителем тигров. Как-то им пришлось брать особняк зажиточного наркодельца, а у того тигр прохаживался в вольере и как раз на пути. Но Гена знал об этом заранее и прихватил с собой кусок мяса, так полосатая кошка даже не рыкнула, а вела себя спокойно, не вызывая подозрений у охраны.

-   Да ладно.  -  засмущался Гена.  -  Тигры не собаки. Тигр привык таиться и напрасно не подаёт голос. Он может достаточно близко подпустить идущего на него, потому что эти кошки не только бесстрашны, но и любопытны. Надо же хорошенько разглядеть, а кто это там такой и что ему надо? А вот собаки начинают лаять за версту и поэтому с ними сложнее.

-   Гена, и всё равно вся надежда на тебя. Постарайся, что-либо придумать, от этого обследования очень многое зависит.  -  грубый от природы и от занимаемой должности, Валера, иногда мог становиться таким мягким и ласковым, вроде отец родной передаёт просьбу своему сыну.

-  Я буду стараться.  - ничего не обещая, кивнул Гена. Да и как тут что-то обещать? Иногда бывают ситуации, когда, наверное, и самому Господу не всё понятно, что и кого ждёт впереди.

-   Мне мясо надо, примерно полкило. Не колбасу, не курицу, а именно свинину или говядину.  -  поставил всех в известность Гена.  -  Как бы хозяин не откармливал их, но от свежины редко какая собачка откажется.

-   А если они приучены с чужих рук не брать?  -  спросил я.

-   Вряд ли.  -  поддержал подчинённого Валера.  -  Не зря он в деревню перебрался, тут спокойнее. И собак своих не станет он обучать всяким премудростям.

-   А где мы мясо возьмём?  - не унимался я, зная, что у родителей, кроме кур и уток ничего нету.

-   У меня и возьмём.  -  радостно сообщил Сашка.  -  Есть и свинина, и телятина. Жена, когда уезжала всего мне наготовила. Прямо сейчас нести?

-   Давай!  -  весело распорядился Валера.

-   А вы что, собачек будете того...  -  Сашка готов выполнить задание, но было видно, что он не хотел смерти животных.  -  Собаки ведь не виноваты... А доберманы шикарные.

-   Да нет.  -  успокоил его Валера.  -  Ты, прямо думаешь, коли спецназ, то лютые звери. Усыпим на время да и всё. И ничего с ними не станется.

Вооружённые, сильные и красивые, Гена и братья Ивановы растворились в ночи. А мы все залегли в огороде у дядьки Антона и прислушивались к тишине. До дома Полёвкина километра полтора, это значит, судя по времени, когда парни ушли, они уже должны были быть на месте. Послышался слабый лай одной из собак, я содрогнулся, сейчас подхватят и остальные две, но никто не отозвался на слабую попытку их собрата и мы, затаив дыхание продолжали ждать и всматриваться в темноту.

-   Это хорошо, что мы не все туда ринулись. Бандиты тоже могут воспользоваться покровом ночи и прийти на разборки, чтобы отомстить за избитых корешей.  -  прошептал Валера.  -  Тут даже дело не в корешах, мы, по понятиям Полёвкина, прежде всего растоптали его честь и он это запомнил. А иначе потеря авторитета. Ну и пусть сунутся, встреча подготовлена.

-   Тут ещё администрация играет свою непосредственную роль. Скажут им нас не трогать и те не полезут без приказа.  -  выдал я свои размышления.

-   Я тебя умоляю, Орлик! Бывшего тюремщика ты считаешь здравомыслящим человеком? Он же рассуждает так же, как и Полёвкин, мол, кровь за кровь, а долг платежом красен.

Прошло ещё полчаса и наши разведчики, целые и невредимые, внезапно появились перед нами. Вот это подготовка! А я и малейшего шороха не слышал, теряю навык, сколько лет прошло, как и я вот так бегал на задания. Но Валера остался не доволен.

-   Там что, сухие ветки в поле?

-   Какой-то хворост лежит.  -  признался Володя Иванов и потупился.

-   Кто из вас влез в этот хворост? Я ещё за километр вас услышал.

Сашка восхищённо уставился на старшего спецназовца.

-   Виноват.  -  промолвил Володя.  -  Там ежиха с ежатами, прямо перед моими ногами... неожиданно... Я боялся раздавить ежонка, вот и наступил на кучу с хворостом.

Валера ничего не ответил, но было видно, что по приезду он обязательно проведёт с Володей беседу и напомнит ему, что тот мог сорвать операцию и что человеческая жизнь много дороже ежиной. Но я был рад, что Володя поступил именно таким образом, это неплохая примета перед важным делом.

-   Что там у вас?  -  небрежно бросил Валера.

-   Да всё чисто. Собачки спят.  -  начал Гена.  -  Да их всего там семь человек, может остальные поразъехались. Трое на улице, типа охрана, а четверо в доме.

-   А хозяин?

-   Вместе с ним. Мы бы и сами их голыми руками взяли, но приказа не было.

-   Ладно, сейчас исправим ошибку, это теперь не к спеху, раз их всего семеро. Орлик, вы с участковым остаётесь. Стерегите эту хату и твоих родителей. Всякое было на моём веку. Может, они другой дорогой отправятся на село, нельзя тут всё бросить без охраны.

-   Можно мне с вами? Пожалуйста!  -  взмолился Сашка.

-   Нет.  -  сказал Валера тоном, не терпящим возражений.  -  Может, ты и молодец, паря, но ты невежа в нашей работе. Понимаешь, мы этим занимаемся каждый день и уже долгое время, а ты ничего в этом не смыслишь. А поэтому... не имеешь права подставлять себя и ещё кого-то. Всё, мы ушли.

Я даже не обиделся на Валеру, хотя и не терпелось принять в этом активное участие, даже азарт какой-то появился. Но я понял, что мои годы ушли, а то ремесло, которому обучались Валера и его хлопцы, требует постоянной тренировки. Я уже не один десяток лет сижу в кабинете и такие разминки, как спортзал и бассейн - совершенно нельзя ставить рядом с усиленными нагрузками, что приходится переносить спецназовцам день ото дня. Ну и кто я такой, чтобы рисковать чьей-то жизнью? Нет, Валера с ребятами сделают это качественно и добротно. Кесарю - кесарево.

Я отослал Сашку ко двору моих родителей, а сам залёг в кустах и внимательно следил за домом Полёвкина. Давно так не переживал, хоть и знал, что там работают спецы. Несмотря на то, что Лёня в данный момент окружил себя считанными единицами личного "состава", но уверен, это были самые-самые из всех, поэтому удастся ли парням всё закончить без шума и потерь с нашей стороны? Но надо в это верить.
Уже не помню, через сколько примерно, зажёгся свет во всех комнатах "фазенды". Я насторожился. Что там, рукопашная? Так, зачем Лёне освещение, ему бы темнота подошла больше, но тут в чёрное небо взмыла сигнальная ракета, это был особый знак, который Валера мне обещал, чтобы я не волновался. Всё, операция завершена успешно и без жертв. Я облегчённо вздохнул. Хотел бежать к Сашке, но не рискнул, ведь парни могли вернуться в любую минуту, а я ведь должен встретить всю доблестную команду и каждого из них обнять.
Но вернулся один Валера, объясняя, что остальные караулят склад с оружием и пленных бандитов вместе с Полёвкиным.

-   А с их стороны тоже без жертв?

-   Не, одного пришлось утихомирить, чуть не сбежал.

-   Латышев не был бы против, если бы вы всех...

-   Пусть теперь сами разбираются, мы своё дело сделали.  -  промолвил уставший Валера.

Сашка мне давал ключи от его участка и я побежал звонить в Москву, таково было распоряжение генерала, он сказал, что будет всю ночь ждать звонка. Латышев попросил меня поздравить спецназ от его имени с успешным завершением операции. Похвастался, что и у них всё закончилось удачно и без потерь. Валере с командой обещал премию и поставил перед фактом, что к нам уже едет конвой для переправки оружия и бандитов в столицу.
Валера не ходил со мной, он уснул на лавочке, а я не решился его разбудить. Но я ведь знаю, что он и сквозь сон слышал, когда я подкрадывался.
Полчаса хватило ему, чтобы восстановить силы, но мне показалось, что Валерка совсем без настроения. Заподозрив неладное, стал у него допытываться, мол, наоборот должен на крыльях летать, ведь уже всё позади, а он сидит смурной, вроде на похоронах.

-   Да скучно мне, Орлик. Я тут думал война будет настоящая: пули свистят, снаряды рвутся, вот где романтика! А на всё-про всё, ушло пару часов вместе с разведкой. Так неинтересно. Зря только боеприпасы сюда везли.

-   Странный ты, Валерка. Неужели ещё пороха не нанюхался? Мало мы с тобой войны насмотрелись: изуродованные тела детей, стариков и беременных женщин. Когда вместо недавнего города одни руины. Горе и смерть вокруг, тебе это больше по душе? Ведь ты и автомат в руки взял, чтобы кто-то не начал эту войну, так радуйся такому исходу, а ты злой на весь мир, что пушки с танками не грохотали.

-   Прав ты, Орлик, и говоришь всё верно, только я человек войны и мирное время не для меня. Ещё много уголков на этой земле, где бы я мог пригодиться, а я шпионов с убийцами ищу, когда есть дела поважнее.

Да, Валера неисправим.

*****

Дом Полёвкина так и остался без хозяина, даже через год. Так и стоял заброшенный, с заросшим сорняками подворьем. Местные туда и близко не подходили, а дядька Антон однажды сказал моему отцу:

-   Стёпа, говорят, что в том доме мыши с зайцами и всякими ежами, так удачно прижились!

-   Да?  -  засмеялся батя.  -  Ну хоть на что-то сгодился теремок.

-   Ага. Были бы там и собачки, но их участковый себе забрал. Теперь они его маленького сынишку охраняют.