Не всегда ближний путь легче и быстрее

               

     Вторая половина февраля.  Рыбы во время прохождения замора добыли тонн восемь и большую часть её уже отправили на «Аннушке» для рабочих ведомственного завода, куда и приписан был этот самолёт.
     К обеду четверо рыбаков, если считать вместе с бригадиром, заполнив борт мешками с диетическим продуктом, проводили очередной рейс.  А затем остатки улова упаковали в порожние мешки, которых набралось ещё на два рейса. 
     Тут Влад обратился к своим товарищам:
     - Мужики.  Вы погрузите завтра самолёт без меня?  А я бы сегодня мотнулся до своего охотничьего участка, завтра же быстро крутанусь по путикам и запущу ловушки.  Благо недавно ходил туда и лыжню промял.
     Закрывать капканы, это не настораживать их, много времени не требуется.  Стукнул палкой по нему и готово.
     - Да беги, - говорят понимающие напарники, - наверняка пилотам два дня летать придётся.  Так что, пожалуй, только послезавтра после полудня выедем на лошадках в деревню.  Успеешь.  А мешки скидать, не проблема, далеко носить не нужно.  Самолёт вплотную к ним подруливает.
     Десяток километров до первой охотничьей избушки невелико расстояние.  Поэтому добежал довольно быстро.  Правда, раз вышел поздно, то до места добирался уже в темноте.  Утром, лишь только сереть за окном надумало, охотник покинул зимовье.
     Около полудня, как раз выбежав на небольшую янгу (чистое болото), расположенную рядом со второй избушкой, Влад четко услышал рёв мотора «кукурузника», очевидно при взлёте.  Он тут же засёк направление звука по компасу, и у него промелькнула мысль:
     - А, что мне при выходе круг давать.  Здесь напрямую по карте всего-то километров около шести - восьми, это раза в три ближе, чем по лыжне.  Когда обойду все капканы, пожалуй, этим путём и выйду.  Правда, целину топтать придётся, да практически всё по болотам.  Ничего осилим, зато светлее в ночной темноте на чистых местах будет.  В световой день ему всё равно не уложиться.
У избушки парень быстро вскипятил чаю, подзаправился в ней за столом и без промедления отправился на другие путики, чтобы обезопасить их для зверьков на период межсезонья.
     Вновь на малую янгу, завершив работу на охотничьем участке, он вышел, когда солнце своим краем западный горизонт задело.  Так что в зимовье заворачивать на ужин времени не было.  Поэтому наметив по компасу азимут, Влад свернул с лыжни.  Через янгу двигаться получалось не так сложно.  Возможно, часть снега сдуло ветром к краям чистого места, или уплотнило его.  Словом лыжи не сильно тонули, терпимо.  Жаль только она метров через триста-четыреста закончилась, переходя в обычное болото.  Вот тут-то у охотника впервые мелькнула здравая мысль:
     - А стоило ли лезть в эту целину.
     Нога нередко выше колена в снег погружалась.  Ладно, хоть тот был рыхлым, и не приходилось при новом шаге лыжей снизу корочку пробивать, но всё равно идти оказалось не подарок.  Миновав две узенькие гривки леса, там идти выходило явно полегче, в темноте наступившей ночи Влад вышел к озеру Каслапум.
     Хорошо хоть, что в ясные зимние ночи свет звёзд, отражаясь от снега, даёт вокруг всё же довольно сносную видимость, а если в небе месяц светит, или тем более луна полная, то вообще красота, хорошо кругом видать.  Не то, что в осеннее бесснежье, тогда даже при полной луне довольно темновато, особенно в тени, а без луны вообще чернота.
     По водоёму передвигаться оказалось приятнее.  Жаль он не до самого Пелыма тянулся, а всего лишь не более полукилометра диаметр имел.  Дальше парень пошёл опять по болоту глубокий снег мять.  Вдруг наткнулся ночной путник на узенький мыс леса, а в нём прямо по курсу вышка стоит из бревен сооруженная,  высоко над лесом возвышается.
     Надумал Влад наверх забраться, и глянуть, не просматривается ли впереди береговая полоса.  Хотя мог бы и голову включить, что можно в такой темноте оттуда увидеть.  Да и старые перекладины лестницы явно не внушали доверия, как и сама вышка.  Но решил, раз во время сильных ветров не рухнула, в тихую погоду авось его выдержит.
     Слава Богу, на верхнюю площадку он осторожно поднялся, а вокруг болото, болото, кругом одно болото, насколько ночная темень позволяла увидеть.  Спускался с ещё большей осторожностью, оценив по ходу хлипкость старой конструкции.   ( Кстати, меньше десяти лет спустя, Влад как-то вновь оказался около вышки, которая, очевидно уже давненько, к тому времени лежала на земле, рухнув и развалившись на части.)
     Опять надев лыжи, горе-путешественник последовал дальше по намеченному курсу.  Он снова втянулся в монотонный ритм хода.  Полоса береговых деревьев вынырнула на пути из темноты неожиданно.  Вскоре охотник спустился с крутого берега на реку и там понял, что выбрался чуть выше по течению от намеченной цели.  Не пройдя и полукилометра, Влад поднялся с водоёма по натоптанной тропе к избушке.
     Там его ожидало разочарование.  Оказалось, лётчики умудрились сделать за день два рейса и вывезли всю рыбу.  А рыбаки, загрузив второй самолёт, тут же отправились на лошадях в деревню.  Хорошо хоть этой зимой в рыбацкое зимовье подселились трое рабочих химлесхоза, поэтому и тепло в помещении оказалось и горячим супом парня сразу накормили.
     - Да ладно, - подумал, засыпая, Влад, - пробегу я завтра эти сорок километров до деревни и пешком.  Не впервой чай.  Дорога прочищенная.
     А спозаранку мужичок едва на улицу сходил, словно старый дед на полусогнутых ногах.  При каждом шаге острая боль пронизывала икры и бёдра.
     - Ты отлежись денёчек, отдохни. – Посоветовали химлесхозовцы.
     - Что я вылёживать буду, тело нежить.  Авось потихоньку разойдусь.
     Сначала каждый шаг давался ему с трудом и болью.  Но постепенно идти стало легче.  Всё же возраст между двадцатью и тридцатью годами, это не между шестьюдесятью и семьюдесятью.  Организм восстанавливается быстрее.  Километров через пять начал потихоньку забывать о болячках, и, размахав свои ходули, вспомнил о них только когда в деревню вошёл.
     Но как понял Влад, по более короткому пути не всегда легче и быстрее добираться получается.