Экстремальное удовольствие

Очень короткая якутская осень резко переходила в зиму. Кипящая бурная Лена отступила к руслу, освобождая не так давно затопленный берег для трассы зимника. Порывистый ветер поднимал волну, оставляя без своего присутствия небольшие участки реки, и то лишь на короткое время. Местные рыбаки добывали нельму, заготавливая деликатесную рыбу для своих семей и выгодного бартера долгой северной зимой.
Звонок из соседней Мархи поступил на домашний телефон директора хозяйства Юрия Моисеевича ранним утром. Управляющая просила прислать специалистов срочно помочь ей должным образом принять отремонтированные заезжей бригадой строителей помещения для зимовки скота и привезти расчётные. Строители торопились сдать и покинуть объект до того момента, пока ещё есть возможность передвигаться рекой, иначе задержаться в деревне можно было на месяц и больше, до установления зимней трассы. Понятно, что это в их планы не входило. 
Придя на работу председатель вызвал в кабинет меня и прораба – строителя Леонида.
- Срочно собирайтесь ребята, - сказал он, обращаясь к нам, - мою лодку возьмёте и вперёд, за день-два управитесь, пока есть ещё возможность идти по реке.
- В такую погоду? – тихо возразил я, - уже и «Ракета» последняя на Якутск ушла, стала на зимовку, баржи практически не ходят, куда лодкой, уж лучше машиной берегом прорываться.
- Автомобили на ремонте, один и другой, а тут ситуация в режиме срочно. Леонид за руль сядет, ему не впервой, старый рыбак - экстремал, не в таких передрягах бывал.
Леонид молчал, не выдавая ни согласия, ни отказа, но, скорее всего, такое рискованное перемещение в его планы тоже не входило.
- Ладно, - наконец произнёс он, - думаю, прорвёмся, но управляющую предупредите, пусть чего покрепче для согрева приготовит, а то как ни приедешь, всё у неё закон сухой.
- У тебя одно в голове, - рассмеялся Юрий Моисеевич, - ещё не замёрз, а уже согреться собираешься.
Долго не собирались. Одев сапоги, телогрейки, зимние шапки-ушанки, спустились к реке. Вытолкав лодку, прошлись на вёслах и завели мотор. «Ямаха» урчала уверенно. Господствующий с самого утра северный ветер слегка подутих  и предстоявшие 50 километров водой казались просто крошечным расстоянием.
Леонид вёл лодку руслом, у левого берега, там хоть глубина под тридцать метров и водовороты с регулярной периодичностью, но более привычно. Берег совсем рядом, всего в нескольких метрах, хотя каждый местный и даже приезжий человек прекрасно понимает: в случае форс-мажорного обстоятельства шансов спастись абсолютно никаких. Перевернётся, не, дай Бог, лодка – ты в водовороте, пикнуть может ещё успеешь, в лучшем случае. Да и без водоворота температура воды +7, +9, течение быстрое, шансов никаких не оставляют. Летом в августе, ещё куда ни шло, бывает, спасаются люди, осенью и весной гибнут без исключения. Но не для того рекой идут, чтобы переворачиваться.
Минут пятнадцать шли, любуясь скалистыми берегами, меняющимися каждую секунду пейзажами последних дней неописуемо красивой, сказочной якутской осени. Порывистый ветер налетел мгновенно, так же внезапно появилась волна, хлестонувшая в лодочное стекло с такой силой, что на мгновение показалось, будто заглох мотор и мы перестали двигаться.
- Не дрейфь, - обратился ко мне Леонид, обтирая брызги воды с лица рукавом телогрейки. Назад всё равно не пойдём, не сможем развернуться – перевернёт лодку. Вперёд и только вперёд.
- Угу, - кивнул я в ответ мысленно возвращаясь к родным, оставшимся на Украине. «И никто не узнает, где могилка моя», - почему-то вспомнились слова из народной песни.   
Ударом второй волны лодку накрыло по- взрослому. Обтирать лицо смысла не было, вмиг стали мокрыми с ног до головы. Перекрестившись, я посмотрел на Леонида. Пятидесятилетний местный житель крепко сжимал штурвал, прекрасно понимая, что малейшее неосторожное движение руки может оказаться фатальным. Не знаю, какого цвета у меня в тот момент было лицо, но у Леонида оно становилось как снег, белым – белым.
- Молись, хохол, молись! – громко крикнул он, не поворачивая головы в мою сторону, - хорошо молись!
Хорошо и долго помолиться я не успел, наклонив голову, краем глаза смотрел на руки Леонида, прекрасно осознавая, что именно от него сейчас зависят повисшие на волосинке его и моя жизнь.
Третий удар волны был таким сильным, что лодку накрыло полностью, а тяжело  урчавший мотор уже не было слышно. Сказать, что я испугался, было бы глупо и неправдой. Я испугался так, что в одну минуту мне стало абсолютно безразлично, где нахожусь и что со мной будет.
Леонид вёл лодку наперекор судьбе, не разжимая рук  и не пригибая голову. Так, словно шёл в последний, но решительный бой с превосходящими силами противника. Спустя десять минут ветер утих, а от шквальной волны не осталось и малейшего воспоминания. Словно ничего и не было, даже мокрая одежда, не понятно почему, приятным теплом обжигала тело. Не так давно надрывно ревевший мотор урчал, как котёнок, а количество набравшейся в лодку воды казалось просто смешным.
Леонид по-прежнему молчал, не разжимая побледневших рук, словно прилипших к штурвалу.
- Пронесло, - размышлял я вслух, хотя продолжал находиться в полуобморочном состоянии.
Когда причалили к отмели у берега, Леонид продолжал сидеть в той же позе, что и в критический момент стихии. Наконец разжав руки, спрыгнул с лодки на залитые рекой камни и побрёл к берегу. На берегу тяжко вздохнул и опустился на торчавший отполированный рекой валун.
- Теперь беги к управляющей, - наконец тихо произнёс он, обращаясь ко мне. Проси водку, скажи, Леонид прошёл.
На раздумия не было времени, мокрая одежда уже не жгла теплом – сковывала холодом. Я побежал по пригорку в деревню. Так быстро не бегал уже лет десять-пятнадцять. Управляющая поняла всё сразу и без слов. Схватив протянутую бутылку, рванул назад к реке. Пригорком медленно брёл Леонид.
- Извини, брат, - произнёс он, откупоривая протянутую ёмкость. Крякнув, водку выпил залпом, не отрываясь от горлышка. Затем поставил пустую тару на землю и слегка дрожавшей рукой вытянул из внутреннего кармана намокшую сигарету. Долго чиркал зажигалкой и наконец, добыв огонь, молвил: - Так ты понял, Санёк, что сегодня родился во второй раз?
- Понял, – ответил я, наконец начиная окончательно приходить в себя.
В доме управляющей переоделись, согрелись и поужинали.
- Попал сегодня хохол, всю дорогу молился, весело смеялся прораб – строитель, наполняя стаканы. Подумаешь там волна, ну искупался бы в последний раз в этом сезоне, зима с минуты на минуту придёт, когда ещё такое экстремальное удовольствие получишь.
С удовольствием закусывая свежесоленой икрой нельмы, я молча кивал в ответ головой. Действительно, настоящее «удовольствие»…