про детство и странное чувство

Я вдруг захотела открыть окно. Просто так открыть, нараспашку, посреди зимы и всё тут. Окно, честно признаться, не самое чистое, да и подходишь к нему не так часто, что ты там не видел? Может поэтому выглянув на улицу я не ожидала, что город настолько яркий. Именно это слово тут подходит - яркий. Я не про фонари, не про вывески, не про фары машины, я про цвет и про запах, я про ощущения и про то странное чувство, которое появляется, когда очень долго что-то ищешь, а оно, оказывается у тебя под носом.
Вот это я почувствовала.

Высунувшись из окна на одиннадцатом этаже в десять часов вечера в четверг, я долго мёрзла и смотрела на Москву, как будто бы вижу её в первый раз. Я не могла оторваться, не понимала, что такого в этих голубых автобусах, я на них толком не езжу, зачем я вообще на них смотрю? И почему внутри всё сжимается?

Двери открываются..раз, два.. люди выходят..три четыре, пять.. ждут бегущего от перехода.. шесть, семь.. закрываются двери.. восемь, девять.. автобус уехал, а за ним уже новый.. десять.

Помню, мы тоже как-то ехали на автобусе, тот раз был чуть ли не единственным в моей жизни, ехали в цирк на Вернадского, там где аттракцион с этими жуткими чашками. Они крутятся и крутятся, а тебе всё хуже и хуже, в глазах темнеет, уже тошнит, а ты орёшь, потому что страшно, а от страха весело, а у сестры такое смешное лицо, когда она болтается в этой чашке, жуть.

Пережил чашки и теперь точно знаешь, что попозже родители купят пончики - такие масляные, с сахарной пудрой, по три штуки в шуршащем пакете. Эти пончики больше нигде не делали, только в цирке, а сейчас их уже нет, предлагают поп-корн, может поэтому в цирк не хожу.

Из моего окна на одиннадцатом этаже немного дует, хотя практически весь снег растаял несколько дней назад (это тоже важно записать, нужно разобраться, почему город сегодня такой, что-то с ним случилось или со мной случилось?). Так вот, когда снег тает, настроение становится лучше, вспоминается лето. Сейчас я ненавижу жару и на любом курорте сижу под зонтиком, больше всего люблю дождь и осень. Но раньше, лет до двенадцати точно, в моей жизни было только лето. Может вы скажете: “Врёшь, невозможно!”, но я клянусь, я не помню больше ничего, только лето, все двенадцать лет.

Вот и сейчас я смотрю на серый асфальт и у меня в голове: раз, два, три, четыре.. раз, два, три, четыре.. раз, два.. классики. Цветные цифры, мел на пальцах, на коленки падать больно, но дома намажут йодом и не просто так, а каким-нибудь узором - решёточка, точки, иногда цветы. Ходишь весь такой разукрашенный и счастливый, на ногах то теперь татушки, прямо как у взрослых. Жаль только им, когда падают, йод уже не помогает.

Но сейчас важнее другое - это бесконечное лето, это ведь не только асфальт, что-то ещё за окном очень сильно напоминает прохладные летние вечера. Я закрываю глаза, открываю и вот - небо, а самое главное - облака, такие облака бывают только в хорошую погоду, пушистые, белые, да ещё и вечером, на тёмном синем небе. Так всегда было до двенадцати лет: большой деревянный дом, гараж с плоской крышей, на которую ставишь стулья и сидишь, и смотришь на всех, такой маленький и так свысока, но облака то всё равно выше, до них даже на качелях не дотянуться, ни в восемь, ни в восемнадцать.

Как бы хотелось сейчас покачаться на этих красных качелях, отгоняя криками свою первую собаку и скидывая с ног резиновые шлёпки - кто кинет дальше? Хотелось бы жечь костер вечером, бегать с тем самым верным псом и поливать помидоры через окно кухни, забираться в заросли бабушкиных цветов и теряться в них, потому что они высокие, как деревья, собирать калину и, пачкая ей руки, бежать домой с криками “У меня кровь!”.

Но только вот шлёпок улетел за забор, его теперь не достать - идёшь в одном,  ревёшь и вытираешь лицо руками, а они то у тебя “в крови” и лицо теперь “в крови”, а облака ты так и не достал, а качели, пока ты искал свой шлёпок, уже заняла сестра. И внутри почему-то теперь.. всё сжимается.
Странное чувство..