Провинциальное ТВ

В полдевятого утра перед двухэтажным зданием челеболецкой телестанции канала 18 из служебной машины мужа стремительно выскочила с помятыми футболкой, юбкой и лицом главный редактор новостийной службы Илона Вымянская. На ходу, как бы не заметно, поправляя трусы сквозь юбку, думала, что пока ещё красива и очень даже секси. Следом, громко хлопнув дверцей замызганной «Лады», со строгой миной на лице, важно и суетливо шагал её муж, директор канала 18 Алексей Кальянович Канаглеев.

Курящие на балконе репортёры просигнализировали остальным коллегам отрывистым полушёпотом: «Семья! Приехало!»
Все бросились делать вид рабочей загруженности, кроме новичков, честных неудачников и вечно позитивной ведущей про погоду (всегда спокойной дочки-пышки мэрского начальничка).

А июньское лето шептало в тополях и с тенями играло в прятки.

- Так, мне на стол через 5 минут план съёмок на сегодня. – Отчеканила Илона, направляясь в свой кабинет. – Ты, Верун, выпускающий?
- Да – пролепетала друг семьи и лучший телерепортёр пятилетки Чумакова.
- Отлично. План принесёшь – сказала Вымянская, развернувшись на ходу, обдав ближайших смесью запаха духов и немытой плоти. – Я поссать и в кабинет к директору.

Вернувшись через полчаса с гневным взором и красными пятнами на лице, потрясая сосками груди стразовую надпись «sleep my baby do not cry» на футболке:
- Где план на сегодня? Чего бездельничаете? – Заорала, пуча глаза и уже равнодушно и не громко, повернувшись к Чумаковой, спросила – Мне звонили из мэрии или от губернатора?
- План вот – проблеяла, оправдывалась по привычке, выпускающий редактор – и два моих вчерашних репортажа.
- Учитесь – громко и пафосно сказала Вымянская, даже не читая сунутые бумажки – профессионализму.
- Так, Верка, быстрее, что там на сегодня и почему так много непонятных здесь? – Опять пошла на крик, дёрнулась при виде новичков Илона – эт-то что?
- Новенькие - с готовностью сказала чернявенькая худенькая азиатского типа жена офицера ГАИ – учатся.
- Иоланта Владиленовна, сегодня мне на «Ржавоцинк» за интервью нужно? – добавила смуглая Аглая, неестественно семеня и радостно улыбаясь.
- Обе ко мне – скомандовала главред и, как торнадо, сметая бумаги с репортёрских столов, стремительно затопала каблуками, обдавая чем-то неприятным. По ходу ударилась голой гладко выбритой ляжкой о стол репортёра криминальной хроники Добрянского, зашипела матом, почесала попу и сердито оглянулась.

Никто и не подумал смеяться. Лишь подобострастно семеня, цокали каблучками Чумакова и Аглая, усердно делая вид, что ничего не произошло или произошло что-то важное. Такой же вид изображали почти все остальные, кроме удивлённых новичков.

Добрянский уныло вздохнул, молча поднял упавшие бумажки и грустно побрёл на балкон «дышать».

За главредской дверью начались женский смех, повизгивающие интонации и ве-сёлая разноголосица ведущих одного как-бы скандального провинциального городского телеканала.

Лев Добрянский вернулся, хмуро ухмыляясь, схватил со своего стола блокнот, ручку, два острозаточенных карандаша и негромко бросил, ни к кому не обращаясь: «Скажите этим - я к ментам за трупами.»

Остальные уже привычно скучали, утомившись от напускной занятости, и начали зевать, разбредаться за кофе и на перекур. Ведущая погоды, улыбаясь и вихляя короткой юбкой, дробно простучала высоченными каблуками в кабинет главного инженера.

Новички восторженно впитывали атмосферу репортёрских будней.

За окнами накрапывал дождь и вяло басили водитель служебного автобуса Ефимыч и вечнохудой многодетный оператор Толян.

Стало чуть прохладнее и свежее.

Иногда раздавались звонки и, кто-нибудь, подняв трубку, позёвывая, чего-то говорил и делал пометки на бумажке. Закончив разговор, бумажку комкал и, как баскетболист, забрасывал в дальнюю мусорную корзину. Отхихикавшись, приняв вид глубокого погружения в серьёзную работу, искоса поглядывая на романтичных новичков, давилась улыбка.

Всё текло обычно, не предвещая неприятностей.

Нежданным вихрем ворвался потный краснощёкий солнцеголовый генеральный Канаглеев с недовольно-озабоченным лицом и пронёсся, сметая бумаги, пыль и вопросительно-услужливые взгляды к кабинету главного редактора новостей.

Настал тихий ужас ожидания, разбавляемый нервным бубнежом в главредской и зачастившим за окном дождём.

Директор гневно и делово-стремительно вышел, начальственно размахивая фалдами дорогого модного костюма, протопал, пыхтя в тишине.
На улице неуклюже нырнул в служебную грязную 99-ю, включил дворники и, визжа тормозами, резко, пыльно исчез за соседним обшарпанным корпусом провинциального радио.

Кто-то привычно подумал про «карьерный прогиб», кто-то про гендирский член, кто-то про романтику репортёрских будней, кто-то про нищенские зарплаты и враньё «избранных», кто-то захотел уволиться и ещё кто-то о прочей чепухе.

И наступила полная тишина, как перед боем или смертью. Звенящая, мутная, вяз-кая, тревожная тишина…

Всё исправили три фурии, почти одновременно вылетевшие из кабинета главного редактора. Они гневно вращали выпуклыми глазами, орали, трясли головами с безвкусно крашеными волосами и размахивали холёными руками. Какофония истерик разбавлялась визгливыми матами.

Первой овладела собой и ситуацией Иоланта Владиленовна. Спутницы разом угодливо смолкли. Опытные репортёры рефлекторно схватили бумаги и карандаши.
- Так. Слушать всем! – Раздался над шорохами жёсткий дискант главреда.
- Се-го-дня на «Ржа-во-ци-ы-нке» - голос Вымянской зазвенел, дребезжа и, ударяя в стены, дробился в ушах подчинённых – пу-ска-ют но-вый цех! По-нят-но?!
Одна неофитка не выдержала и крикнула восторженно «Ууу-рр-ааа!» и почувствовала, что очень хочет в туалет. Другие захлопали в ладоши.
- Так вот – это главная новость дня! Все должны быть там. Алексей Кальянович уже поехал брать интервью у самого Андрея Рылоцарапина – тут голос Илоны достиг верхней октавы визга, охрип и Вымянская указала – Верка, раскинь единицы…

- А тут бабушка позвонила, у неё кошка…. – начала было юная репортёрша Галя.
- Какие бабушки с кошками!!! Вы что, не понимаете, что в журналистике важное??!! И кто нас кормит? – некрасиво дёргаясь смуглым лицом завизжала Аглая, топнув ножкой.
- Всё сделаем, Иоланта Владиленовна, лучших бросим, а Галя молодая ещё, не понимает – спокойно уверила всех выпускающий редактор.
- Да, но бабушка помирает, просила за кошк…. – продолжила было молодой репортёр.
- Гхааальбля – заорал, осекая хор трёх женских старших глоток. – Неуйсчжей лиы тыиы ннейе поаевниайлаа-оиа?!!!
Галя испугалась, заплакала и выбежала.

Глухо рыдая в биде, глотая сопли, твердила про себя Кошковская: «Какая же я дууурра, полная дуууирра, несчастная дууаорра… я никогда не смогу…. Мне лучше полы…а-кха-гааааа мыыыть…»

Все уехали на пуск цеха. Вяло и одиноко маялись монтажёры, подумывая о водке и сексе с девками из рекламного.
Пятый сын оператора Никита пил чай с молоком.

Погас, моргая свет. И снова лампочки засветились, одна лопнула.
- Ой, чё ета? – удивлённо спросил Никитка у бабы Люси.
- Это твой отец вместе с Рылоцарапиным новый цех пускают. Помни… - прошепелявила и громко взрыднула от счастья Люся на всю вахтёрскую канала 18.

Почти успокоившись, но судорожно хлипая носом, Галя восстанавливала макияж на своём кукольном личике перед туалетным зеркалом и думала: «Смогу. Стану. Круче и лучше. И известнее. В городе. И он мой. А у Светки из погоды папа сдохнет. Сама она подохнет, тварина... А?… чего это лампочки моргают? Игорь будет только мой. И вообще, я скоро стану вести новости на центральном канале! Может ещё раз пописать?»

В редакции изошлись звонками телефоны. Один вообще не смолкал. Галя, вернувшись, подняла трубку самого настырного:
- Аалльё? Канал восемнадцать слушает! Бабушка? Кошка? Звоните в скорую и ветеринарам. Вам тут не какая-нибудь справочная такси! Что, кто, почему? Все? И кошка?
Гала зарыдала и шмякнулась маленькой грудью и прыщавым лбом на замызганный репортёрский стол, разметав волосы по клавиатуре.

Вошедший невысокий некрасивый Добрянский тронул плачущую Галю за плечо, спрашивая:
- Что случилось, Галина?
Она резко вздрогнула, отпрянула и как ребёнок, растирая кулачками слёзы с макияжем, истерично завопила:
- Чё, да ни чё. Все вон самое важное уехали снимать. А я как дура ничего не умею-уюю. И ты тут ещё, и ба-аабушка с кошкой….

Лев хмыкнул, махнул рукой и ушёл, ничего не понимая, к своему столу. Выкладывая ручку, блокнот, диктофон и мысли, неожиданно услышал от рыдающей в стол напротив Гали:
- Все-еее умерли. И отец… И карьера… и бабушка… и кооо-оошка.
Лев вернулся к Гале и вяло произнёс:
- У меня сегодня три трупа.
Равнодушно и ещё спокойнее добавил:
- Одна расчленёнка.
Совсем тихо успокаивающейся Гале:
- И молодая утопленница. Красивая была, как ты.
Галя, вскочив, нервно икнула и убежала. Слышно было, как её рвёт сквозь плач.

Прорезал трелью минутную тишину настырный телефон.
Добрянский машинально снял трубку:
- Да. Кто? Коляныч? Кальваныч? Проспись, дебил… А? Алексей Кальянович? Я Лев Добрянский. Какую кассету? Мою с трупами? Срочно? Пошёл ты на х…, жополиз! Что? Я уволен? Давно мечтал. Контакты и источники? А хухе не забобо? Пошёл ты… в депутаты.
Лев зло бросил трубку. Та, брякая, отскочила и жалобно часто запикала, качаясь на витом шнуре, почти касаясь линолеумной морщины пола.

Возвратившаяся Галя снова была готова делать карьеру и покорять мир.
- Ой, а что это трубка так? – тягуче сладко сказала она и аккуратненько положила её на телефон.

От голоса Кошковской, от воспоминаний, переживаемого, или от всего сразу Лев громко дважды чихнул, выматерился и передёрнулся. И что-то стал отрывисто писать на сером листе бумаги.
С ненавистью, словно выплёвывая буквы, он сказал Галине:
- Перезвони этому уроду Канаглееву на мобилу. Привези ему чистую кассету. Он там ждёт. Лизоблюд. Выслуживается перед Рылоцарапиным и прочей чиновной шай-кой. И… и чтоб тебе… ведущей стать, дура смазливая. Моё заявление на столе. Всё поняла, Кошковская?
Галя кивнула. Добрянский нахмурился, плюнул и ушёл с давно посещавшими мыслями напившись умереть за непонятностью.

***
- Журналисты канала 18 расскажут вам самое главное и интересное! Время новостей! В студии Галина Кошковская. И самая важная новость – сегодня на «Ржавоцинке» пустили новый цех! Об этом и других событиях подробнее прямо сейчас. Не переключайтесь!