На берегах озера Пейпус. Глава 8. Тартум верде

  Зеленый тихий Тарту, листвой одетый, мостовой звенящий: «цак-цак» каблуком, «цок-цок» - подковой; а вот и месье Фадинар при свадебном кортеже, и кузен Леонидас, и папаша Стрижельчик с миртовым деревом. Владислав.

   Ах, эта неутомимая погоня за шляпкой нашей жизни, от которой зависит счастье сразу всех, кто вокруг! Ведь не бывает одного, отдельно взятого счастья, оно требует оправы общей гармонии, зарегано должно быть оно, чтобы иметь шанс выжить, без непосильной платы, без крахов надежд.

   Да-да, итальянской соломки, с маками. Ах, Фадинар-Фадинар, его руки танцуют правый танец, фалды сюртука – левый, и маленький мир кружится, кружится волшебным фонарём, центрифугой-вертушкой на детской площадке; на зефир хризантемы в его петлице слетаются аниме персонажи, чтобы, взвившись в небо, преклонить колени у гранитов университетской науки, и космосом наполнены их бездонные в белых пятнышках глаза.

   А Тарту напевает, веет ветром, звенит мостовой, шелестит липами и, кажется,  тоскует о Шагале, летающим над Витебском.

 - Мааарк… Марик, - хочется выдохнуть в небо, в голубой купол эстонского шапито, где гремит оркестр, тянет кофе и выпечкой, а душа обретает почти парижскую лёгкость.

   Прелесть эти старые мостовые, где каждый камень своей непохожестью разбивает стереотипы скоростей, и хочется отрастить фалды и лаковые штиблеты, тебе, Леви, тебе - ободранной жизнью ящерице.

    Возьмите белого кролика, рантье Фадинар, он вечно спешит к герцогине, опустите его в свой цилиндр, и достаньте уже нам это счастье, где во всем есть своя мораль, и надо только увидеть её…

  Леви отхлебнул эспрессо, кофе остыл, он достал блокнот:

Н.И. Пирогов, Юрьев, памятные места...


Рецензии